Назавтра под вечерок синичка сызнова прилетела к сестрицам Алёнушке, Федорушке и Маланьюшке - сказки сказывать. Уж обрадовались ей девицы несказанно. Лишь уселись они пряжу прясть, синичка - на крылечко и знай себе сказывает.
ПРИНЦ НА БЕЛОМ КОНЕ (автор - Ф. Славкин)
Алёнушка: Вот оно как! А я-то, грешная, думала, человек.
Маланьюшка: Так и я думала, что принц, поди, хорош.
Федорушка: Нежели с принцем таким, лучше уж с гадюкой подколодною. Та хоть зашикает, опосля ужалит. А этот всё в любови божится да страдальца из себя делает.
Маланьюшка: Ханжа да и только!
Синичка: Дык он же не по злой волюшке - всё для подданных для своих.
Алёнушка: А подданными пущай не прикрывается. Кабы они трудились - и нужды б не знавали.
Федорушка: Чай, на печи лежать проще.
Синичка: Соседушки-то из Оллодии трудятся. А толку-то?
Федорушка: Дык и Ариании, поди, несладко. Хотя и там девиц погубляют.
Синичка: Помедлили - оттого и несладко.
Федорушка: Так уж и оттого! А коли на Риланию напасть обрушится - на кого пенять будут? Али вместо одной девицы по две загублять станут?
Алёнушка: Сто пудов! Самим, поди, неохота разбираться, отчего лихо - всё на Божий гнев валят.
Синичка: Дык и в Оллодии не шибко раздумывали.
Федлорушка: Зато девицу не обижали - а она им, сердечным, и пособила. Так что неча брехать, будто без жертв нельзя-с.
Федорушка: А что дальше-то? Кто Ларису от беды избавил?
Синичка: Не знаю-с. Не видала далече.
Маланьюшка: Поди, Урган. Недаром ить за ними следовал. Добро, что не заметили - а то б худо пришлось.
Алёнушка: Или принц, поди, одумался.
Федорушка: Одумается такой, как же! Небось, Васька соседский. Видать, полюбилась ему Лариса.
Алёнушка: А ему-то откуда взяться?
Федорушка: Оттуда же, что и Лариса.
Маланьюшка: Жалко, коли не Урган. Полюбился он мне очень. И даже поболее, чем Париной.
СЕРДЦЕ АЛЬБИНОСА (автор - Артемий Холм)
Алёнушка: Живёхонек, слава Богу! Я уж испужалась - убьют Максимку.
Федорушка: Что ж нынче за люди - брешут да не краснеют.
Маланьюшка: И не говори, сестрица! Да ещё в очи глядят, ни дать ни взять - честный малый. В душу-то не заглянешь.
Федорушка: А коли жинку так любишь - своё б сердечко и отдал. А то чужое.
Алёнушка: Чай, зажилил своё - а чужое-то не жалко.
Маланьюшка: Ханжа, что и говорить! За сестрицу клянёт, а за собой худого не видит. Всё любовию прикрывается.
Федорушка: Полно! Что это за любовь-то, коли не собой жертвуешь?
КАК ДВАЖДЫ ДВА (автор - Сергей Редков)
Федорушка: Матушка родная! Неужто и впрямь такое?
Синичка: Не пужайся, милая! В ваших краях не станется.
Алёнушка: Слава тебе, Господи!
Маланьюшка: А что же теперича будет?
Синичка: Кабы я знала! Чую только - не к добру.
МАЛЕНЬКИЕ МЫСЛИ (автор - Шася)
Алёнушка: Чьи ж это думы такие занятные?
Маланьюшка: Диковинные мысли, да мудрые. А приручить-то людей легко. Попадётся какой-нибудь добрый молодец да задурит голову речами медовыми. Глядишь - а за ним люди хоть в самый ад. Да ещё ж будут говорить, что правильною дорогой идут.
Федорушка: И невдомёк им, что их одурачили.
Алёнушка: Кому невдомёк, а кому и признаться стыдно. Разве кому охота дураком себя мыслить?
Федорушка: А ангел-то молодчина! Коли будет во всём девице потакать да любую прихоть исполнять - толку с того не будет. Оберегать-то надо, когда и впрямь беда.
Алёнушка, Маланьюшка и Синичка: Дело говоришь!
АРТЕФАКТ НЕЗЕМНОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ (автор - Галина Долгая)
Алёнушка: Ай да Олежка! Ай да добрый молодец!
Федорушка: Кабы таких побольше было! А то мужики как гулять - всегда горазды, а как дитё народится - как корова языком слижет.
Маланьюшка: Пошто ты, сестрица, Олежку обижаешь? Таковые с ним и рядышком не стояли!
Федорушка: И не говори! Только невдомёк мне, отчего Оленька на него серчала? Вроде ж ничем не обидел.
Алёнушка: Кто знает? Может, повздорили. Иль сказал что не так. Брюхатые бабёнки - они обидчивы.
Маланьюшка: Не была она ещё на сносях. Видать, сгоряча попрекнул тем, что над нею снасильничали.
Алёнушка: Да что ты говоришь! Разве такой слова грубого скажет?
Федорушка: А может, оттого и была в обиде, что Олежка дал над нею снасильничать. Хоть и нет здеся его вины-то.
Алёнушка: Иль испужалась, что бросит её. Не девка всё ж.
Маланьюшка: Ужель это кого волнует? Нынче что девка, что не девка. Кабы только на непорченых женились, тогда и свадеб не было бы.
МЫ ПРОПАЛИ (автор - Дениженко Светлана)
Федорушка: Ох, недобрая история! Коли ты многоглазый да многоногий - так и жить не моги?
Алёнушка: И то правда. Одно дело - с чудищем поганым бороться, кое людей поедает. А от этих, поди, худого ничего не видали.
Синичка: А коли вырастят из них чудища?
Алёнушка: Чудище-то из любого вырасти может. Хотя бы из собаки.
Маланьюшка: Вот-вот. Сама в газетах читывала, как собаки хозяев загрызают. Что ж теперь - собак всех убивать?
Синичка: Собаки-то домашние. Их приручить можно-с.
Алёнушка: А с людьми-то что делать? Иные-то не люди вовсе. И ить тоже дитями были.
Федорушка: Ужель, синичка, кажного младенца в речке топить? А то как вырастет нечисть вроде Гитлера да Берии. Люди-то порой пуще зверей лютуют. Вот ты бы, Алёнушка, или ты, Маланьюшка, задушила младенца, кабы знала, что из него нелюдь вырастет?
Алёнушка: Да кто ж наперёд-то знать может?
Маланьюшка: А ежели человеком вырастет, тогда что? Вот как станет подлецом, тогда и душить будем.
Синичка: А кабы ты, Алёнушка, всевидящей была?
Алёнушка: Тогда бы, чай, ведала, отчего нелюдем станет. И уж постаралась бы, чтоб человек получился.
Синичка: А кабы знала, что ничего сделать нельзя-с?
Алёнушка: Ужель так бывает? Боженька, поди, не для того дар даёт, чтобы помучить, а чтоб самой не сглупить да других уразумить.
Маланьюшка: Ванга-то, помнится, мужику сказывала: беги, дескать, твой сын в колодец упал - утонет. Кабы этот мужик не помедлил - мальчик бы живёхонек был. Стало быть, не на роду сие написано.
Алёнушка: Видать, и вправду... Я вот что думаю: а ежели бы я многорукой да многоглазой уродилася? Поди, убили бы да за грех не почитали.
Федорушка: Коли ты о батюшке с матушкой - напраслину возводишь. Им ты любая мила. Да и нам с Маланьюшкою тоже.
Маланьюшка: Даже не будь ты мне сестрицею, с тобой, Алёнушка, я бы дружила крепко. И хвост, и щупальца бы тебя не спортили.
Алёнушка: Сестрицы! А что коли мутанты не живёхоньки?
Федорушка и Маланьюшка: Как это не живёхоньки?
Алёнушка: А как в посудине закрытой жить-то? Коль и были когда живы, давно, чай, околели, сердечные.
Федорушка (задумчиво): Так, стало быть...
Маланьюшка: Поди, не виноватые голубки-то наши. Животин, чай, до них убили.
Алёнушка: Именно. Сперва помучили, а после - жизни лишили.
Маланьюшка: Нелюди! Не от Бога таковые!
Федорушка: Понапрасну я, выходит, на Сашеньку с Ликой грешила. Убивец из них сделала. Экая я дурёха, прости Господи!
НОЧНЫЕ ЗАБАВЫ (автор - Ольга Бессонова)
Федорушка: Ханжа Настасья эта! А ещё и завистлива, как чёрт!
Алёнушка: Если бы одна Настасья! Галина-то ей под стать.
Маланьюшка: Свой с Василем тоже хороши! Заместо того, чтоб несчастной пособить, по зале тащат.
Федорушка: Мне такие с малолетства не любы.
Маланьюшка: А мне толпа такая не по душе. Коли уж не по милосердию, так хотя бы понимали, что к завтрему, поди, на самого так же набросятся.
ПЯТАЯ ПЛАНЕТА (автор - Марина Тишанская)
Алёнушка: Надо же! И тут Настасьюшка!
Федорушка: Теперича думает, что мы злы, как черти.
Маланьюшка: А то ж. "Дифлософом" в очи - кому ж приятно?
Федорушка: Одно хорошо - думает, что мы не безнадёжные. Стало быть, попытается-таки за жизнь поговорить.
Алёнушка: Дай-то Бог! Только на месте Настёны и я бы поначалу испужалась. Кабы его в своей хате увидала.
Маланьюшка: А всё-таки ничуть он не противен Клэвприт этот. А незнакомого в своём дому всяк испужается.
Федорушка: Он-то, помнится, тоже наших пужался. Ажно в обморок упал.
Алёнушка: Вот кабы мы ему встретилися... Уж расспросила бы я его про Y родную. Глядишь, и подумал бы: есть на Земле деревца незлобные.
СИНИЕ МЫСЛИ (автор - Инна Сударева)
Алёнушка: Ни дать, ни взять - записки писателя!
Синичка: А это оные и есть.
Алёнушка: Добро, коли мысли свои видишь. Я-то коли думаю, и поведать не могу, какого они цвета.
Федорушка: А это уж о чём думаем. Коли о небе синем да о солнышке ясном, то голубые да золотые. А коли о травке зелёной - так зелёные.
Маланьюшка: А отчего же они у писателя синие? Федорушка: Видать, оттого, что о синем думает: всё про небо да про звёзды.
СМЕЩЕНИЕ ШИНХА (автор - Dark[ol(U23)leneri])
Алёнушка: Ох уж эти инопланетные! Что делают! И в гробу сердечному покоя не дают.
Федорушка: Да уж незавидная участь - опосля смерти инопланетянином сделаться.
Маланьюшка: Да сделаться им ещё полбеды. Беда коли помрёшь, а душу твою утащат.
Синичка: Так никто, поди, душеньку Арзаматову не утаскивал. Напротив, другую рядышком положили - Терраксионову, дабы за Арзаматом смотрела-присматривала.
Федорушка: Час от часу не легче.
Алёнушка: Не для того ли его, отрока тринадцатилетнего, уворовали?
Федорушка: Поди, для того самого.
Алёнушка: Что за люди такие! Крадут да ещё и в душу лезут!
Маланьюшка: Хотя, коли говорить начистоту, мне бы польстило, кабы за моей душой кто инопланетный глядел. Мне утаивать неча.
Синичка: Так уж и неча? Ужель у тебя, Маланьюшка, и мыслей дурных не бывает?
Маланьюшка: Отчего ж не бывает? Я, поди, человек, не ангел. А коли так, к чему святошей прикидываться?
Федорушка: И то правда. Стыдиться надо самих мыслей греховных, а не того, что о них проведает кто.
Алёнушка: Мысли-мыслями, а коли тебе и вправду в душу заглянут, уж больно хорошо о людях подумают.
БОГ (автор - Сергей Редков)
Федорушка: Сказать-то не мудрено, да томко не поверит он в бога ихнего.
Алёнушка: А то! Жрец-то, поди, сам неверующий.
Федорушка: Больно ему вера-то нужна! Надо ж народу что-то наплесть, дабы самому от этого корысть была.
Маланьюшка: Тем паче, наплесть недолго. Они ж, поди, уши развесили, да очам собственным не верят. Что жрец творит, в упор не видят.
Федорушка: Витязи, что с крестами ходили да за Гроб Господень воевали (1), из тех же были. Им скажи - за Христа воюете, они и рады стараться. Невдомёк им, что Бог, он-то в душе должен быть.
Алёнушка: А коли в душе нету - так и в церковь ходи, и свечки ставь, и иконами избу завешай - всё без толку.
Федорушка: А ещё диву даются - отчего Бог от нас, благочестивых, нос воротит? А как Он людей-то спасёт, коли души от Него закрыты? Не пущают они Бога.
Синичка: Эх, девицы красные! Кабы вы речи такие сказывали в Средневековье мрачное, вас бы давненько на костёр отправили. Чтобы хулу на Духа Святого не возводили.
Федорушка: Да кто хулу-то возводит? Я что ли? Упаси Бог!
Алёнушка: Да и я супротив Господа ничего не имею. Мне люди такие не по нраву! Коли уж верующим назвался без принуждения, по доброй воли - верь всей душою. А нет - так не хвались набожностью.
ПСИХОДЕЛИЧЕСКИЙ ДЕЛИРИЙ (автор - Илья Лагунов)
Алёнушка: Что ж это за невидаль такая?! Кажись, безумного записки. Иль во хмелю был?
Синичка: Хуже. Дурманом укололся - ему в бреду и привиделось.
Алёнушка: А коль и дальше колоться будет, как бы это явью не сделалось. В бреду ить без крова остался.
Федорушка: Бред-бредом, а парочка мудрых мыслей выискалась.
Маланьюшка: Ты, поди, про армию? (2)
Федорушка: Про неё, родимую. Читаешь газету - ажно страшно становится. Андрюшу дедки покалечили, Ромушку до смерти забили. (3)
Маланьюшка: Ещё помнится, на Андрюшу вину хотели сбросить. Якобы болел сильно да ноги сдуру чем-то замотал.
Алёнушка: Знаем мы это ещё из книжек. У Гоголя, чай, было: "Не сёк я унтер-офицерскую жену - она сама себя высекла". (4)
Федорушка: А вот не теряться да кров обрести - мысль здравая. Жаль, передумал быстро.
Маланьюшка: Добро, нашёл себя, наконец-то. Глядишь - человеком станет, прекратит гадостью колоться.
Федорушка: Кто знает. А то как не устоит. Коли жизнь такую за протест почитает.
Маланьюшка: Полно - что ж это за протест, коли от гадости какой зависишь? Чтобы противиться - силушка нужна недюжая, а убежать от жизни - всяк горазд.
Алёнушка: Вот-вот. Лучше бы для протесту избавился от рабства дурманного. Тогда бы уж и сказывал, что свободен.
Федорушка: Твоя правда. Только мысля, что незачем среди людей бедняков да богатеев искать, мне больно по нраву. Сама в толк не возьму.
Синичка: Ясное дело - кто побогаче, выделиться желает, себя показать. А коли душой убогий - так нечем - только богатством, поди, и похвастаешь.
Маланьюшка: Да и модничество, поди, от убогости?
Алёнушка: А отчего ж ещё? Коли ни умом ни красой не блещешь - так хоть шубой собольей да побрякушками златыми.
Федорушка: А ещё ж паренёк верно подметил - люди-то мусорят да всё на грязь сетуют.
Синичка: А это уж от стадности, не иначе. Выбросишь сор как положено - на тебя, поди, коситься станут. Своего ума нету, так и живут век чужим.
ПОВЕСТЬ В ЖАРНЕ ФЭНТЕЗИ (авторы - Во, Ди В.)
Алёнушка: Эх, мода, мода, до чего люд честной доводит! Уж и бесвкусицу какую напишут, лишь бы по-модному было.
Федорушка: Чай, не мода виной, а стадо людское. Коли своим умом жить не получается, на кого пенять?
Алёнушка: И то правда! Коли писатель хорош, он своё придумает, да так, что любо-дорого читать. А коли талану нет, что делать - пишет как мода велит.
Алёнушка: Кабы только над бесталанными! Ещё ж над известными издевается. Иванушки, поди, не простят.
Федорушка: Нужно ему их прощение! Как телеге пятое колесо! Билан с Корваланом, поди, тоже бучу подымут. Им, поди, тоже досталося.
Синичка: Билану - известное дело, а Корвалана там и духу нет. Ему-то гневаться неча.
Федорушка: Отчего ж неча? Добро бы только на хулигана меняли(7), а то ещё в кошкодава злобного превратили?
Синичка: Дык его не Корваланом, а Квадроланом звать-величать.
Федорушка: Зато Чинганчушечке досталось вволю. Это ж за какие провинности?
Маланьюшка: Видать, писателю не по нраву пришёлся. Оттого и змеёнышем сделали.
Федорушка: Да, уж чего только не намудрят денежек ради!
СИНИЕ ЦВЕТЫ СНА (автор - Лойт)
Алёнушка: А ведь бабка, поди, правду сказывала: "Откуда ж у тебя сны-то настоящие возьмутся, когда все остальное на рынке куплено?". Недаром дедушка Фрейд сказывал: что наяву чуем, то и во сне ведаем.
Маланьюшка: Не скажи, сестрица! Али запамятовала, какие мне сны в отрочестве виделись?
Федорушка: Ужель такое забудется? То море синие бескрайнее, то бунтари гватемальские, а то соседушка наша Ильинична зелья мудрёные варит.
Маланьюшка: То-то же! Ладно, море я видала на картинках. Но в Гватемале-то отродясь не была да и бунтарей тамошних сроду не знавала. А уж про Ильиничну, чтоб колдовала чего, и мыслей не было.
Алёнушка: Про Гватемалу и я мало слыхивала. А вот про Ильиничну, поди, сказывали. Варвару юродивую помнишь? Как Ильиничну завидит - так давай причитать: "В грозу ты на свет народилась. А доселе ведьмой была".
Федорушка: Чай, небылица! Как можно ведьмою быть, коли ещё на свет не появился? Разве что в прежней жизни-то.
Алёнушка: Поди, и впрямь в той жизни.
Федорушка: Коли так, то и ты, Маланьюшка, могла прежде в Гватемале жить-поживать.
Маланьюшка (смеясь): Ещё скажи, с бунтарями водилася?
Алёнушка: Верно, и вправду зналася. А то и сама была бунтаркою... А как же сон-то Алинкин? Про цветочки жёлтые. Они же, чай, к разлуке.
Федорушка: Отчего ж к разлуке, коли горечи нету? Коли мёдом да лугом пахнут, стало быть, к любови да к счастию.
Алёнушка: Вернее сказать, от любови. Коли любишь крепко, и сны будут сниться подлинные. А завидовать оно ни к чему.
Маланьюшка: А тут, поди, и завидовать нечему! Бабка-то, небось, нарочно привела Алинушку, дабы внучкину хворь на неё скинуть.
Федорушка: Бог ведает, что у ней на уме! Может, напужать хотела, дабы не завидовала зазря.
ПОЛЯНА (автор - Alcon)
Алёнушка: Да где ж тут везение-то?! Помер человек, а ить мог бы ещё пожить.
Федорушка: Поди, и повидать не успел, что там в круге.
Алёнушка: Куды ж повидать, коли круга-то не было. Люди-то, поди, не люди пошли - свиньи. Коли повеселились - так прибрались бы за собой, а то ж насорили - добрым людям смотреть - срам один.
Маланьюшка: Может, оно и к лучшему, что эдак помер. Добро, что не мучился.
Федорушка: Коли бы его от рака избавили, тоже бы, чай, не мучился.
Маланьюшка: То-то и оно, что безнадёжен был. Дохтур сказывал, что, видать, опосля всё одно помрёт.
Синичка: И ведь лебезил да заискивал. Кабы спасти его было можно, неужто стал бы он её так пужать?
Алёнушка: Всё одно обидно, что лечился - и всё задаром.
Маланьюшка: Лечился да не по своей воле. Сам-то, поди, смирился, да дитятко обижать не хотел.
Федорушка: А кабы хотел жить, кто знает - поди, и поправился бы. Только надобно всей душою хотеть да веру не оставлять.
Маланьюшка: Рак - штука коварная. И житиё не в радость, коли так мучишься.
Федорушка: А ить твоя правда, Маланьюшка. Вот и говори опосля, будто денежки всё могут. А одолеет хворь лютая - ить не откупишься.
ПРАВИЛА НЕ МЕНЯЮТСЯ (автор - Ольга Бессонова)
Алёнушка: Отчего-то мне невдомёк: что ж теперь, "коня железного" пуще зазнобы любить надобно?
Федорушка: Эка околесица! "Конь железный" - он и конь-то не взаправдашний. Железа куча. Как ей изменить-то ухитришься?
Синичка: Так ить не понимает - думает, что её одну любить должно. А кому неохота - того смерти лютой предать.
Федорушка: То не она - лукавый думает.
Маланьюшка: Это что ж деется: лукавый нынче законы творит. Жития людям от него не стало.
Федорушка: Гнать его, нечистого, надобно.
ГОРОД БУДЕТ ЖИТЬ (автор - Олег Крымов)
Алёнушка: Видать, у них в городе солнышко жарит нещадно. Оттого у них буйны головы и перегрелися.
Федорушка: И то правда. Исхитриться надо, чтобы сей бред да в голову ударил.
Маланьюшка: Грешно, сестрицы, над болезным потешаться! Чай, у Гросса-Магистра слабоумие старческое.
Синичка: Дык он его не чует.
Маланьюшка: И что оттого? Когда человек на морозе околевает, холод чуять совсем прекращает.
Алёнушка: И то правда. Ужель кто в добром здравии удумает, будто жиром заплывём, коли воевать не будем?
Федорушка: А что если он не взаправду так думает. Самому, чай, повоевать хочется да властью покичиться. Оттого и вешает Клаусу лапшу на уши. Не ради города старается, а себя, любимого, для.
Маланьюшка: Коли так, то и впрямь себялюбец.
Алёнушка: Одна надежда - что Клаус не из дураков окажется.
НЕ ХОЧУ БЫТЬ КАРЛИКОМ С КРАСНЫМИ ГЛАЗАМИ (автор - Игорь Саенко)
Алёнушка: А дальше-то что?
Синичка: Видом не видала - слыхом не слыхала.
Федорушка: А карликом-то он отчего оборотился?
Синичка: Не знаю, девицы, ну, хоть убейте.
Федорушка: Ну что ты, как можно?!
Маланьюшка: Ты нам лучше, синичка, что другое расскажи. Такое, чтоб мысля мудрая была.
Синичка: Как тебе будет угодно, Маланьюшка.
ЛЕКТОР (автор - Дарья Рубцова)
Маланьюшка: Не серчай, Синичка - не возьму в толк, что да как. Было ли проклятие-то?
Синичка: Бог ведает. Я и сама-то не шибко поняла, что Алиса мне сказывала.
Алёнушка: Где ж нам тогда понять? Мы люди простые - к заумности не привычные.
Федорушка: И легенду об Агасфере не слыхивали. За что его наказали-то?
Синичка: Не упомню, девицы, вот те крест!
Маланьюшка: Видать, утомилась ты о странах чужих сказывать.
Синичка: Наверное... Полечу я, пожалуй. А завтра, коли пожелаете, сызнова прилечу.
Алёнушка: Отчего ж не хотеть? С тобою и работа лучше спорится.
(1) Федорушка имеет в виду средневековых рыцарей-крестоносцев
(2) "Нах*й армию! Кто сказал, что это школа жизни? Там из тебя сделают тупоголовую тряпку с лысой головой. Уж нет, не пойдет. Какой в этом толк?". Цитата из рассказа.
(3) Имеются в виду Андрей Сычёв и Роман Рудаков.
(4) "Ревизор", действие четвёртое, явление XV.
(5) "Больше постараюсь не теряться. Надо постараться встать на ноги, снять жилье. Найти себя и собрать все свои части. Хотя.... Да нах это надо?" Цитата из рассказа.
(6) "Зачем бежать, зачем стоять? Зачем быть правопорядочным? Я счастлив тем, что я есть. Мой выбор - присутствовать в этом мире еще некоторое время и мой протест в том же". Цитата из рассказа
(7) "Обменяли хулигана на Луиса Корвалана" - пародия, сочинённая после обмена репрессированного чилийского политика Л. Корвалана на советского диссидента В. Буковского.