Верещагин Олег Николаевич. Духи Чёрного Города

Олег Верещагин

ДУХИ ЧЁРНОГО ГОРОДА

(сценарий к манге)

Автор просит у всех узнавших себя

персонажей этой неожиданной

манги прощенья за жуткий стёб.

И у не попавших в него - тоже...

По унылой, дождливой, бесконечной аллее, еле освещённой редкими фонарями, бредёт, сутулясь и сунув руки в карманы серого пальто, ронин Верещ А Гин. С чёрных веток капает. Под ногами хлюпает осенняя грязь и корчатся в лужах мокрые палые листья, ощущающие, как к ним всё ближе подступает неумолимая смерть. Лик луны в разрывах туч и промежутках меж кривых ветвей - лицо Нопэрапон. Справа за деревьями виден горящий Храм. Слева за деревьями группа гопников избивает старенького профессора консерватории.

Почему, размышляет Верещ А Гин. Почему они не могут жить мирно и не хотят найти в своих душах то Светлое, что там ещё осталось? Почему мир мерзостен и дик? Что с нашим Дао? Чем мы прогневили Духов Предков? Почему не нисходит на нас Сатори, а лишь похмелье?

Он сворачивает с дорожки. Останавливается у покосившейся кованой ограды со Звёздами и Серпами и Молотами. Долго смотрит на избиение профессора, поражаясь комичной неумелости действа. Нога одного из гопников в растоптанном "гаде" дробит лежащую на земле Скрипку. Верещ А Гин грустно достаёт из-под пальто Воронёный Маузер с 20-зарядным магазином и методично убивает гопников одного за другим. Они падают в Крови и Стонах, корчатся в грязи... Последний пытается рухнуть на колени и кричит что-то о своей маме, с которой он так и не успел Переспать, хотя всегда Желал Этого... но получает пулю в лоб. Его Мозг летит на разбитое стекло троллейбусной остановки, подбежавшая бездомная овчарка начинает его жадно слизывать.

Недотоптанный профессор приподнимается, поправляет очки, со счастливым лицом тянет дрожащую руку к спасителю.

"Благодарю вас... о благодарю..."

Верещагин качает головой.

"Ты ничего не понял, старик."

Ствол Маузера. Бронзовый выстрел. Профессор корчится на земле с простреленным горлом, мучительно кашляет кровью и перед смертью видит, как ещё одна пуля добивает скрипку - жалобно поёт в мокром воздухе лопнувшая последняя струна.

В конце концов это - тоже Чудо, думает ронин, возвращаясь в аллею и бредя дальше. Следом бежит овчарка. Верещ А Гин оглядывается. На его лице улыбка. Он присаживается на корточки, распластав полы пальто по грязи, как диковинные крылья. Под пальто видны кроме Маузера Кожанка, длинный Нож и Обрез двустволки, покрытый Вязью Рун.

"Как тебя зовут, пёсик?"

Это тяжкая, суровая шиза, но пёсик отвечает с такой же улыбкой: "Моё имя Токугава."

"Идём со мной, светлая душа, брат мой Иэясу. Я узнал Тебя."

Уходят.

Храм справа рушится.

Тела гопников слева уже разделывает, воровато оглядываясь и кидая лучшие куски в скрипучую тележку, патлатая бабулька с секачом.

Возле полуобрушенного Храма стоит Лента-кун. На её плече - использованная труба от "иглы". На другом - ручной ёж по кличке Миядзаки. На шее - огромная пацифа на пулемётной ленте. Лента-кун расширенными бесстрастными глазами наблюдает, как за горящий Храм падает, трусливо завывая, истребитель Сил Разносчиков Прогресса. От него отделяется фигурка лётчика, катапульта не срабатывает, лётчик с гнусным воплем: "Ssssssssheeeet!!!" - рушится в пламя на месте главного купола.

Сверху опускаются пепел и мелкие огненные искры. Ботинки Ленты-кун, великоватые ей на два размера, стоят в этом пепле по щиколотку. Крупно - связанный из двух половинок старый шнурок в левом ботинке. Она опускает "иглу" и гладит пузико Миядзаки, который хихикает.

Сверху падает тлеющий и надорванный плюшевый зайчик, попадает Ленте-кун по голове. Беззвучно валится в пепел, подняв его серое лёгкое облачко. Лента-кун медленно нагибается, поднимает игрушку из пепла, ласково отряхивает её. Долго смотрит. Потом зарывается в игрушку лицом и застывает. На тонком правом запястье, с которого сполз рукав слишком большой куртки, видна татуировка: "Мефодий Буслаев жив. Я отомщу за тебя, Учитель!"

Миядзаки по-прежнему хихикает. Его чёрные глазки отражают алые отсветы пожаров.

Крыша Офиса Газпрома. На ней горит вертолёт и лежат Ошмётки Тел В Дорогих Костюмах. На штыри антенн насажены головы в слизистых нитях натёкшей с обрубков шей густой крови. На краю крыши Обретённый Сёгун Озар Ворон держит на весу болтающего ногами Исполнительного Директора.

Блеск очков Озара. В лице и очках - что-то гиммлеровское. Что-то сакрально-тёмное. Что-то от Огней Крематория.

"Ты не финно-угр?"

Искажённое ужасом лицо Директора.

"Нееееет!"

Вздох. Озар опускает голову и медленно качает ею. Роняет, как камешек из пальцев Вечности в чёрный ночной пруд.

"Жаль".

Разжатая рука. Удаляющееся лицо Директора, его раскрытый рот с нитями слюны.

Озар встаёт и смотрит на горящий вокруг город.

"Свершилось."

По проспекту едет группа казаков. В сущности, им тут нечего делать, но им это похрен и они тут проездом. Впереди на вороном КонеЪ СемарглЪ с набором Скальпелей в специальном патронташе через грудь. Нагайки, ремни, шашки, всё очень Кавайно и Няшно. На фонарях слева висят Жiды и Коммунiсти, справа - Педофилы и Детозащитники. Суровые казачьи лица. Бороды у некоторых. Бороды эти в крови ЖертвЪ. Позади две тачанки - "газели" с установленными в них 23-мм "спарками". Чёрное знамя с Черепом и Костями. Надпись: "Африка - это святое!"

Уезжают. Притихший было город с облегчением вздыхает и возвращается к череде унылых смертоубийств - полный тихого счастья от того, что жуткий отряд убрался в Африку...

По узкой улочке, которая уходит вниз, к чёрно-красной от отблесков пожаров ночной воде, ползёт Бобёр. Он окровавлен, резцы сломаны, в глазах - ужас и тоска.

Вывеска над выбитой дверью покачивается и скрипит. На вывески ещё различимы буквы: "Институт исследования функций гипоталамуса".

Бобёр в страхе оборачивается. Наверху спуска, на фоне дрожащего зарева, видна чёрная фигура. Фигура в шляпе и с тростью. Над плечом фигуры - гитарный гриф. Она стоит, как Знак Судьбы. Потом начинает неспешно спускаться.

Судорожные, жалкие движения Бобра.

Вывеска. По ней течёт вниз что-то тёмное. Капает. Звук капанья смешивается с отчётливым поцокиваньем удаляющихся подкованных каблуков.

Стена. На стене чёрная надпись вкось.

"Сказки - это вам не трали-вали. Это суровая реальность."

Растерзанный труп Бобра в канаве. К нему из подворотни медленно и деловито трусит большая серая крыса.

Танк въезжает на рыночную площадь. Гусеницы лоснятся, они перемазаны Кровью, Мозгом и Жиром, кое-где видны пучки волос и ошмётки одежды.

Журчит, разворачиваясь, башня. Иероглифы на ней, похожие на красные раны, складываются в надпись: "Черепаха Священного Возмездия". Крупно - чёрное дуло, в котором зарождается, как ужасный дракон в недрах Яйца, медное пламя.

Выстрел.

Свист, огненная полоса. Снаряд разрывается на фасаде здания с помпезной надписью: "Общество Катынского покаяния." С фасада долго и значительно падает польский флаг. Орёл на нём, кажется, бьётся в предсмертной муке.

Флаг падает в грязь и быстро становится её частью.

Танк ползёт дальше. Крошится под беспощадными гусеницами асфальт. Мотается на стволе КПВТ так и ненаброшенная на детские плечи Курточка...

Он грустен. Крыша многоэтажки плывёт в чёрно-алом море. Он сидит на краю, свесив ноги. Рядом стоит большой телескоп и лежат три бесформенных тела неких Сущностей, пытавшихся помешать наблюдениями.

Сомнений больше нет. Сегодняшние замеры всё подтвердили.

Через полмиллиарда лет - а не через три, как твердили учёные обскуранты! - наша Галактика перестанет существовать.

Судный День настал.

Мимо крыши куда-то вниз падает горящий вертолёт.

Он провожает его глазами.

Слабая улыбка кривит губы.

Ничтожества. Продолжают играть в свои игры, даже не подозревая, что все они уже приговорены Беспощадным Роком.

Прыгнуть вниз, что ли?

Нет, неинтересно. Лучше пойти и убить кого-нибудь.

Встаёт. Складывает телескоп, убирает в чехол. Достаёт из чехла Керамический Вибро-Резак и начинает спускаться вниз по пожарной лестнице. По пути отсекает пару слишком любопытно высунутых из окон голов, с тяжёлым вздохом провожает их взглядом - вниз падают они, подчиняясь Закону Ньютона, вниз, во тьму, как поздние плоды сакуры осеним вечером... бред какой-то...

Сверху грустно смотрит сидящая на сиротливо оставленном на крыше телескопе Панцырная Мышь Чи.

В комнате пять винтовок. Все они - со снайперскими прицелами. Четыре лежат у окон, пятая - у открытой двери.

Работает компьютер.

Человек тенью скользит по комнате. Иногда присаживается и набирает пару строк. Иногда стреляет из одной из винтовок наружу. Прищуривает глаз, прислушивается, приглядывается. Оценивает меткость попаданий.

Клавиатура и нервные пальцы на ней.

Палец на спуске.

На другой стороне квартала падает, нелепо изогнувшись, некто с радужным шарфиком. Рассыпает в грязь розы.

Сегодня прекрасный Мамору не дождётся своего драгоценного друга на проходной ИжМаша. Он лежит в грязи среди роз и шарфик, подаренный ему Мамору, закрыл снесённые .300 полбашки. Благо, мозга там было немного и почти ничего и не заметно...

На экране - начало новой главы.

Мир рушится. Но Проект Скален должен продолжаться. Я сделаю всё, от меня зависящее.

Комната. Компьютер. Пять винтовок.

Выстрелы.

Окраинная улица, пока ещё тихая. Затаились дома.

По улице идёт группа детей. Её возглавляет странный человек. Он играет на дудочке.

Чарующая мелодия. Дети идут следом. Глаза. В них - надежда на спасение от обезумевшего мира.

Дудочка крупно. На ней видна надпись: "Привет из Воронежа!"

"Стой кто идот э даааа?!"

Пусть Дудочнику и детям преграждает прятавшийся до той поры в кустах Пилиционер в Форме от Мудашкина.

Дудочник оглядывается на сбившихся за его спиной детей. Мягкий голос.

"Может быть, и Вы послушаете Музыку?"

"Какой такой тудым-судым музык, даааа?! Дэтэй вэрны в дэтпрыйомнык, гдэ взал, даааа?! Всо пра тэба знайу, дааааа?!"

Это Толерастический Пилиционер. Кроме того, он из Самого Гордого Народа, Приближённого К Седалищу.

Однако Дудочнику это всё равно. Ему вообще всё всё равно.

Дудочник грустно улыбается, вновь подносит к губам дудочку. Но вместо чарующей музыки из неё вылетает Отравленная Игла.

Пилиционер корчится в кустах, тщетно пытаясь выдернуть ужасный шип из левого глаза. Судороги затихают. Дети наблюдают за тем, как торчащие на аллею Форменные Ботинки выбивают последнюю дробь и замирают носками врозь.

Дети смеются.

Это очень смешно.

Ботинки поссорились, говорит белокурый малыш.

Дудочник смеётся и кивает детям.

"Пошли. Лес уже близко."

Музыка продолжается.

Навстречу проходят ронин Верещ А Гин и пёс Токугава. Кивают Дудочнику, улыбаются детям. Дудочник говорит, опуская свой инструмент.

"Может быть, ты с нами?"

"Нет. У меня тут дела. Я ищу Сатори. Счастливого Пути."

"Счастливого Поиска."

Расходятся.

* * *

Город горит.

Комментарии: 73, последний от 26/05/2014. © Copyright Верещагин Олег Николаевич (tambwolf.73@yandex.ru) Размещен: 25/11/2012, изменен: 25/11/2012. 13k. Статистика. Рассказ: Юмор, Байки Рассказки, сказки, да присказки Сборник		Оценка: *3.024** Ваша оценка:
Аннотация: Манга от Верещагина... какой бы она была, если бы она была...

Верещагин Олег Николаевич : другие произведения.

Духи Чёрного Города