Верещагин Олег Николаевич. 8-9 главы

0x01 graphic

Грузопассажирский шаттл Русской Империи

0x01 graphic

Пассажирский шаттл Русской Империи

ТУТ ОЧЕНЬ ЗДОРОВО, ЛЮДИ !

- Вот она, - сказал Валька.

- Ага, - выдохнул Женька, не сводя глаз с иллюминатора и не двигаясь. Валька рядом сдержанно сопел от волнения.

Желтовато-оранжевая огромная звезда, казалось, ломится прямо в корабль. Она чудилась - оттого, что земляне привыкли к более яркому чисто жёлтому свету Солнца - да ещё здесь, вне атмосферы, мрачноватой и даже немного угрожающей. Чуть сбоку и внизу от слегка шевелящегося по краям диска поворачивалась планета Сапфир.

Достигнутая цель пути колонистов. Долгожданная цель. И сейчас тысячи и тысячи глаз жадно рассматривали свой новый дом - недоверчиво, внимательно, не в силах даже поверить, что утомительный путь кончился, и вот она - их планета.

И очень похожая на Землю была эта планета - голубая от океанов, зелёная и чуточку коричнево-серая от материков, белая - от облаков. И в то же время - непохожая; с детства знакомые очертания материков и океанов, которые невольно искал взгляд и здесь, не находились, были совсем иными... Чёрная тень ночи медленно, но заметно наползала на видимые океан и материк. И странно было думать, что этот маленький шарик, так ясно, наглядно разделённый на ночь и день, который, прищурившись, можно прикрыть кончиком пальца - целый новый мир...

... Колонисты прибывали на Сапфир символично - 21 июня по земному счёту (1.). Весь день с утра, с того самого момента, как "Туле-V" заглушил двигатели и на ближайшую неделю превратился в искусственный спутник планеты, в корабле не смолкали деловой шум и бодрые песни по внутренней сети. Первые шаттлы с колонистами уже отправились вниз - согласно разработанному графику, позволявшему минимизировать время полёта шаттла от корабля до цели. Илья улетел раньше, чем успел повидаться с друзьями, и теперь Валька и Женька, стоя у иллюминатора, гадали, куда именно приземлился его шаттл и что сейчас делает их друг. Женька даже грустно думал, что дружба может и кончиться: он с мамой будет жить в столице (кажется, воооон там её место... смешно немножко - говорят "столица", а там ещё ничего и нет), Валька уедет со своими в какую-то дальнюю глушь лесную, а Илья и вовсе побудет немного тут и осенью вернётся на Землю... Печально это, товарищи. Печально.

1.21 июня открывает целую череду летних праздников.

-- Праздник мужчин - 21 июня. Первый из "семейных" праздников. Посвящён мужчине - воину, властелину, защитнику и труженику. В него - и в последующие два дня - проводятся самые массовые спортивные состязания.

-- Праздник девочек - 22 июня. Второй из "семейных" праздников. Посвящён девочке - символу сохранения будущего. В этот день принимают в пионеры девочек.

-- Иван Купала - ночь с 22 на 23 июня. Древний сакральный праздник лета.

-- Праздник женщин - 23 июня. Третий из "семейных" праздников. Посвящён женщине - хранительнице, хозяйке, продолжательнице рода, символу прекрасного.

Но всё-таки печалиться по-настоящему, если уж совсем правду говорить, не получалось. Да и ещё стоило поискать мальчишку, который смог бы это делать, глядя из иллюминатора космического корабля на новую планету! Да ещё в такой день... Женька втайне считал этот праздник и своим, конечно - хотя вслух об этом, естественно, не заикался. Никому, даже Вальке. Хотя... едва он об этом подумал, как тут же появилось сильнейшее желание эту мысль озвучить для друга. Женька даже открыл рот, но как раз в этот момент в коридоре появился герой визита на Церру - Славка Каричев. Он вёл под руку ту девчонку-мьюри - одетая по-земному, она была ещё в лечебной маске, но уже без линз на глазах - синие, глубокие, это глаза смотрели на Славку с обожанием. Видимо, двенадцатилетний мальчик, так беспощадно, мгновенно и бесстрашно расправившийся с её мучителем - а хозяин-джаго, конечно, казался девочке всесильным и вечным! - в её понимании был чем-то вроде бога. Впрочем, это ничуть не мешало корабельной малышне с наслаждением вопить вслед Славке и юной мьюри вечную ехидную дразнилку. Ну, ту, про основу для хлеба и намёк на брачные отношения. И если сейчас малыши молчали - то лишь потому, что были заняты не меньше взрослых. И не меньше их возбуждены осознанием происходящего. Славка злился, но гоняться за малышнёй было смешно и нелепо, а девчонке, как видно, дразнилка была непонятна пока, да и вообще все земляне казались хорошими и добрыми.

- Вот, смотри, Паарау, - остановившись недалеко от Вальки и Женьки, Славка указал на иллюминатор жестом полного владельца видимого. - Мы прилетели; это и есть та самая планета.

- Пла-нет-таа... - повторил девочка, послушно, но с искренним интересом наклоняясь к иллюминатору.

- Угу, - Славка пристроился рядом. - Тут пока не видно места, где мы жить будем, оно с той стороны, там сейчас ночь. Нам ещё целых пять часов ждать шаттла...

Девочка слушала внимательно. Она не всё понимала в речи Славки - да почти ничего не понимала - но слышала, что голос мальчика весёлый и добрый. Ей не верилось, что она будет жить на этой планете, где нет джаго - жить, как свободная - но она думала, что если даже Славка её новый хозяин, то он очень хороший. Ещё ей хотелось спросить, что будет, если джаго прилетят на эту планету - но она сама себе дала ответ почти сразу: земляне их убьют. Земляне добрые и сильные.

В то, что она свободная - нет, в это она не верила. Она вообще не очень понимала, что это такое. И думала, что русский мальчик будет расти, и она будет расти, и всегда будет его служанкой - самой верной и умелой.

А Славка - Славка тоже думал. И мысли эти были холодны, светлы и чисты, как сталь беспощадного клинка - стремительного настолько, что на нём после смертельного удара не остаётся вражьей крови. У него за все двенадцать лет очень весёлой и интересной жизни не было ещё таких мыслей - никогда... Это были мысли о мести - слишком определённые для мальчика его лет, но что делать, если мальчик увидел, как кипящая вода из руки того, кто называет себя разумным, плещет в лицо беззащитной девочки? Он посмотрел на Паарау... и вдруг холодная сталь отступила, ушла в ножны, и он подумал, что у неё очень синие, даже смешно, какие синие, глаза. И что комнату, которую отец и старший брат обещали пристроить к дому для Паарау, он, Славка, будет отделывать сам. Только сам. Расспросит, как она хочет - и так и сделает. Пусть живёт и... и ничего, и никого никогда больше не боится. А если что - он её защитит.

Вот.

Странно, но о чём-то похожем думали и Валька с Женькой. Правда, не очень долго - планета притягивала их взгляды и мысли, и они снова уставились в иллюминатор. Женька улетал первым - уже через пятнадцать минут ему надо было идти на посадку, и он вдруг забеспокоился: как там Бим?! Бедный пёс и без этого измучился в корабле (несколько десятков разных животных вообще умерли, как ни старались люди!), а тут ещё опять лететь куда-то в шаттле... Ну и, конечно, следом за мыслями о собаке пришли мысли: а что если вот как раз сейчас шаттл потерпит крушение?! Ну а вдруг?! Он даже головой затряс, чтобы прогнать эти мысли. И заставил себя думать про то, что лето ещё только началось, и это будет самое интересное лето в его жизни... наверное. Может, дальше будут ещё поинтересней?! Хотелось бы... Ну а пока - июнь 3 года Экспансии!

Да, июнь... Сохранившиеся в местном календаре 12 месяцев имели все по три семидневных недели ровно. Вообще вот такая путаница с календарями разных планет относительно земного, "базового", в будущем, когда подрастут первые поколения рождённых на новых планетах колонистов, обещала стать источником немалых проблем, и что с этим делать - пока никто не придумал, хотя был уже опыт планет Солнечной Системы с такой же в сущности путаницей...

... - Ты это, - Валька чувствительно толкнул Женьку, оторвав его ото всех размышлений вообще. - Вы когда дом начнёте ставить, ты сразу связь подключи. И я подключу. Спутники-то уже сейчас выводить начнут, через неделю будет нормальное общение.

Женька с благодарностью посмотрел на Вальку. Оказывается, и тот думал про расставание - и был огорчён им!

- Илье мы не сказали, - озабоченно вспомнил он. Валька ухмыльнулся:

- А то он сам не догадается, - и снова повернулся к иллюминатору. Зачарованно сказал - почти выдохнул: - Красотища... Слушай, а ведь это всё - наше! Я только сейчас понял - наше всё это! Для нас, навсегда! - и засмеялся.

- Ага, - с удовольствием подтвердил Женька. - Смотри, опять шаттл пошёл.

И они стали наблюдать, как от корабля отваливает, быстро набирая скорость, очередная серебристая капелька...

* * *

Илья летел не на одном шаттле с родителями. Собственно, Ильины-родители не собирались опускаться на поверхность планеты в шаттле как таковом - они улетели на самом первом, и где-то на высоте пяти километров - Илья это знал и не без удовольствия представлял - на небольшом транспортном вертолёте покинули шаттл и отправились на поиски места для имения. Сейчас они уже, наверное, кружат над новой планетой, свеженькой, как сорванный с ветки фрукт. Отец небрежно шевелит рулём, мама смотрит вниз, вывесившись из кабины, водит камерой - и тут же демонстрирует виды снизу на передний экран для отца. А тот - косится и отвечает... " - А вот? - Ммммм... нет. - Ладно, вот тут смотри... - Не то, слушай... - А тут, вот тут, гляди? - О! Вот то, что надо! Илюха был бы доволен, как думаешь?" - и отец бросает вертолёт вниз, как на своих любимых соревнованиях...

Вообще-то Илья конечно хотел быть с ними. Очень хотел, по правде сказать. Но ещё больше он хотел другого. И его желание исполнилось сегодня.

Илья недаром внимательно наблюдал за заседаниями временного Совета. И ещё вчера, сразу после выхода из прыжка, почти тут же подошёл перед последним заседанием к Световиду Андреевичу Арбенину.

На Световиде Андреевиче "висела" сложнейшая задача - переправить с орбиты на новую планету пятьдесят тысяч человек, тысячи различных животных и полтора миллиона тонн разнообразных грузов. Всё - в разные места. В несколько десятков разных мест. Причём сделать это следовало так, чтобы прибытие первых поселенцев ничем не было омрачено. Это значило, что в ближайшие три-четыре дня ему придётся есть за работой, а спать - не придётся. Но на Илью, обратившегося к нему, Арбенин смотрел без раздражения и слушал внимательно.

- Я - из рода Ильиных Илья сын Светозаров, - официально представился Илья. Арбенин кивнул, не спуская с него глаз:

- Я знаю, кто ты. Чем могу служить? - худощавый, высокий даже для взрослого землянина (Илья машинально подумал, как ему тяжело было в каюте), он был уже одет в полевую форму, даже с сумкой слева-сзади. На спускавшихся с пояса ремнях висели точно под руками - рукоятями вперёд - два "стерлинга" (1.) с пятнадцатисантиметровыми стволами и два ножа - "полёвка" РА и финский нож-лаап.

1.Имеются в виду шестизарядные револьверы "стерлинг" 357-го "магнум" калибра, производившиеся в Англо-Саксонской Империи. Это оружие широко использовалось дворянами Земли в невоенной обстановке.

- Я бы хотел предложить Совету свои услуги при расселении в качестве полевого капитана (1.), - сказал Илья, стараясь, чтобы голос не вздрогнул и не дрогнуло лицо. Кажется, у него это получилось. Но дыхание он затаил - от ответа Арбенина многое зависело для Ильи. И Арбенин это заметил. На секунду его глаза сузились. Потом он коротко спросил:

1.Это не звание, а временная должность - человек, обладающий достаточной подготовкой для того, чтобы в начале колонизации выполнять важные задания в отрыве от основной массы поселенцев либо наоборот - вести их группы к выбранным для проживания местам и организовывать первоначальное обустройство.

- Подходящие профессии?

- Пилот маломоторной авиации, связист, картограф, - отчеканил Илья.

- Тебе уже есть тринадцать, я не ошибаюсь?

- Да, - кивнул Илья. Внутри у него начинали петь трубы.

- В таком случае, - зеленоватые, холодные, как вода в лесном омуте-бочаге, глаза Арбенина смерили Илью - как будто и правда поставили к некоей невидимой шкале оценки, - пользуясь преимущественным правом дворянина и исходя из вашего положения и достигнутого возраста именем Империи и волей Его Величества я, из рода Арбениных Световид сын Андреев, дворянин Русской Империи, объявляю из рода Ильиных Илью сына Светозарова, дворянина Русской Империи, временно привлечённым для службы.

- Служу Империи! - отсалютовал Илья, щёлкнув каблуками сапог. Он ощутил гордый подъём, но короткий - это лишнее. Арбенин кивнул и повёл Илью следом за собой - прямо на заседание. На котором коротко объявил, что это - безразличный кивок в сторону замершего рядом Ильи, безличное равнодушное обращение - новый полевой капитан. Если на чьих-то лицах и появилось удивление - то всего на одном-двух и на какие-то секунды.

Может быть, Илья и не был уж так нужен Совету в этой роли. Но ему её дали. И, как только он ознакомился с заданием, то понял - дали не для баловства. И, как это обычно бывало у него перед сложным делом, Илья ощутил весёлое удовольствие...

...И вот теперь он стоял в верхнем десантном шлюзе приземлившегося шаттла и ждал, когда откинется пандус.

- Хорошая планетка, - говорил за его спиной один из подошедших с Арбениным людей - коренастый, невысокий, с короткой щёточкой усов и чуть прищуренными очень светлыми глазами, в полевой форме со знаками различия полковника восточно-сибирских егерей. Илье он почему-то казался знакомым. - Эх... надо было её разом конфисковать под мой проект. Как только открыли. Не подсуетился - ззззахапали, звери... - и с комичной досадой покрутил головой.

Ему ответил дружный и дружеский смех. Арбенин без улыбки покачал головой, но в голосе его тоже звучало веселье:

- Нет уж, Виктор. Потерпи. Может, следующая планета как раз тебе и перепадёт. Не последнюю осваиваем.

- У англосаксов попрошу, - ответил Виктор, - у них урожай намечается.

И, не обращая больше внимания на Илью, они все двинулись вглубь шлюза, переговариваясь уже о чём-то деловом. Илья остался один - с вертолётом и заданием.

"Это же Каманин (1.), - вспомнил Илья можно сказать машинально, садясь в кресло. Портрет он видел на нескольких учебниках в Лицее. - А я и не знал, что он с нами летит... А ведь если я его сейчас вот так сразу не вспомнил - значит, я волнуюсь. Волнуюсь? Да. Волнуюсь..."

1.Виктор Игоревич Каманин - военный и педагог Русской Империи предвоенных времён и времени Первой Галактической войны. Родился в 1 году Промежутка. Погиб в 20 г. П.Г.В. Ещё до П.Г.В. под его руководством был создан и рассчитан глобальный проект "Планета Детство", фактически воплощённый после войны на Океаниде; сам Каманин говорил: "Думаю, Человечество вскоре сможет выделить своим детям хотя бы одну планету."

Он признался себе в этом и понял: волнение ушло полностью.

Модель лёгкого вертолёта - фактически это и было всего лишь удобное кресло с двумя соосными винтами и лёгкой хвостовой балкой из тонких прочных прутьев, внутри которой одновременно крепился кое-какой груз - была Илье хорошо знакома. Он пристегнулся, проверил одежду и снаряжение, включил связь и сообщил, что занял место и приступает к проверке систем. Вертолёт под пальцами мгновенно ожил и весело откликнулся - деловитыми щелчками, дружелюбным гудением, чётким посвистываньем. Загорелся спокойный синий огонёк справа под локтем - машина была взята на полётный контроль в диспечерской.

- Ко взлёту по указанному маршруту готов, - доложил Илья.

- Взлёт разрешаю, - отозвался диспетчер быстро и безразлично. Это было ясно - дел полно.

Илья кивнул, включил аппаратуру слежения и записи. Послушный его рукам, вертолёт легко приподнялся, окончательно расправляя винт, прокатился два метра - и сорвался вперёд и чуть вниз с края пандуса. Ударило ветром. Уходя вбок и вверх, Илья обернулся - посмотреть на быстро отдаляющиеся шаттлы - пять штук сидели на большой луговине "звездой", соплами в разные стороны, почти уткнувшись носами. За ними в траве остались длинные широкие следы посадок. Идеально ровные следы...

Суета вокруг шаттлов напоминала суету около муравейника - на земле - или улья - в воздухе. В точности как в учебных фильмах о высадке или на тренировках. Но это не было ни фильмом, ни тренировкой. Илья осознал это невероятно отчётливо именно сейчас, глядя вокруг и вниз.

Перед ним стремительно и в то же время плавно-величественно - обнимая со всех сторон, принимая - распахивался совершенно новый мир. Новый - и в то же время какой-то очень знакомый. Знакомый - и в то же время полный загадок: загадок тут и там, они были, они ждали, они звали...

Илья засмеялся. Он не хотел смеяться, но засмеялся сам по себе - легко, звонко и искристо, как будто смеялся свет или сама радость. Он знал, что его сейчас слышат - и так же непосредственно и честно сказал на весь эфир:

- Это я просто смеюсь, извините. Тут очень здорово, честное слово, люди, тут так здорово!..

...Он не знал того и не задумывался над тем, что эти слова разнесла по всему шаттлу, по всем шаттлам планеты и выше - в космос - связь. И первое, что услышали тысячи людей, ступавших на поверхность нового мира (и Валька с Женькой - Женька - грузившийся в свой шаттл, Валька всё ещё на корабле), первое, что услышала сама эта планета - был звенящий от счастья и волнения голос мальчика:

"Тут очень здорово, честное слово, люди, тут так здорово!"

- Смейся, парень, - вдруг весело откликнулся диспетчер. - Смейся, не стесняйся! И - лети!..

...Но обед Илья спустился в середину обширной луговины - в лес метнулось большое стадо каких-то не очень крупных серо-бурых животных - пружинистыми прыжками, почти как австралийские кенгуру, хотя и явно на четырёх ногах. Выключил все каналы связи, кроме аварийного. Посидел, глядя вслед давно умчавшимся животным, пока не унялись винты, отстегнулся и глубоко вдохнул. Неподвижный воздух пахнул сухой травой и одновременно лёгкой сыростью - из леса. Грибной сыростью, подумал Илья машинально... и вдруг понял удивлённо, что это на самом деле так. Грибной. Как на Земле. Где-то в глубине этого леса росли ещё неведомые человеку грибы...

Стояла поразительная, бесшумно звенящая, как могучий колокол, остывающий после удара, тишина... и лишь через какое-то время Илья различил в ней тихий повсеместный стрекот - стрекотали маленькие серые букашки, устроившиеся на верхушках травинок, Илья понял это, когда присмотрелся, и усмехнулся: планета встречала его маршем почётного караула. Присев на корточки, он присмотрелся к одной из букашек - неизвестной, неназванной - оседлавшей неизвестную, неназванную травинку. И замер поражённо, когда осознал всё это...

...В наугад взятой прямоугольной банке, сделанной из тонкой гибкой жести и помеченной армейскими кодами, оказались ровные ломти тушёной свинины, переложенные кружками картошки и колечками лука и сладкого перца и залитые густым соусом. Около самого леса протекал широкий, мелкий ручей с галечным дном; Илья развёл лимонный концентрат-шипучку холодной водой не из аварийного запаса, а именно оттуда - развёл, снова испытав странное ощущение новизны и причастности. Натренированным взглядом Илья замечал и то, как кое-где в траве и по опушке движется осторожно разная животная мелочь, уже успокоившаяся после приземления вертолёта. Безымянные жители новой планеты - нареки имена, дай смысл, стань Создателем; ведь всё, что нас окружает, обретает значимость лишь в разуме, вне его мир - пуст и мёртв...

Он неспешно пообедал, сидя на тугом, каменном и в то же время пружинистом переднем колесе и глядя вокруг. Бросил пустую банку подальше в траву - жесть, которую с трудом удаётся пробить ножом, разложится под воздействием микроорганизмов почвы за два-три месяца, станет просто-напросто ржавчиной, которая уйдёт в землю... Включил постоянную связь, и над луговиной зазвучали деловитые голоса, перекликавшиеся друг друга, советовавшие, командовавшие.

Пришла Земля, подумал Илья. И безотчётно улыбнулся. Ему вспомнилось -

Драккары космических трасс

Расправят турбин паруса.

Мы, в вихре валькирий мчась,

За битвой уйдём в небеса.

Да, это так. Но пока не за битвой. Их - битв - ещё хватит с лихвой, как же иначе? Но пока - не за битвой.

Он встал - и спугнул то же самое стадо быстро прыгающих существ. Оказывается, они поуспокоились и со свойственной всем травоядным беспечностью вернулись пастись - прилетевшее с неба нечто не двигалось и не угрожало, ну а появление возле этого существа ещё одного оказалось для животных полной неожиданностью.

Илья заливисто свистнул им вслед. И плюхнулся на мягко спружинившее сиденье.

* * *

- Приехали, - вздохнула Мрия Евгеньевна. И огляделась.

Женька тоже оглядывался - стоя на колене и обнимая за шею вусмерть довольного - но немного недоумённого, не понимающего, куда попал - Бима. Да, приехали, подумал он. И опасливо посмотрел на контейнеры - большой и два маленьких - позади. И ещё раз - просто вокруг, на широченную спокойную реку, на шаттл и лес... И на множество людей, которые носились туда-сюда, чем-то страшно занятые. В голове у него вертелось: "И чего теперь?!"

Он подумал так несколько раз подряд. А потом встал. Положил ладонь на нос влюблённо задравшего голову Бима. И сказал:

- Ма, я пока поставлю палатку, а тебя, наверное, ждут в... ну, в общем, в Думе.

- Да конечно! - Мрия Евгеньевна разложила было гарнитуру, но связи по обычным каналам, естественно, не было - только ровный фоновой шум и серые полосы заполняли эфир. Однако буквально тут же появился сосредоточенный молодой парень - он просто шёл среди людей и с некоторым даже вдохновением орал: "Самойлова! Мрия! Евгеньевна!" - и снова и снова. Он и подтвердил, что в Думе - воооон там, где антенна и плакат, а за раскладным столом сидят два человека, вооон, видите? - её на самом деле ждут. Настолько, что даже отправили его искать главного статистика колонии. Нет, он вообще не курьер, он старший сын временного городского головы, приятно познакомиться...

...Женька не успел ничего даже сказать - мама исчезла. Причём - как он облегчённо отметил - со своим прежним, решительным и деловым, ничуть не потерянным видом. Ну что ж... Он вздохнул и снова посмотрел - но теперь уже конкретно на тот участок, который был выделен им под дом. Здоровенный, кстати, участок. Почти триста квадратов. И совершенно пустой, даже кусты местные всё ещё торчали тут и там. Сколько Женька не гипнотизировал всё это взглядом - там ничего не выросло из-под земли, не спустилось с неба и не сгустилось из воздуха. Видимо, это был некий знак, что всё придётся делать самому.

А этого Женька, по правде сказать, боялся. Просто потому, что, если выражаться научно, то его собственные линейные размеры и линейные размеры участка совершенно не коррелировали с возможностью построить тут дом в ближайшие десять лет. Хоть какой-то дом. Что уж говорить про двухэтажный. Тем не менее, он достал из поясной сумки ноут и открыл выбранный ещё на Земле чертёж.

Аж со времён Реконкисты земляне наработали и скопили огромный опыт освоения. Фактически ведь Земля того времени была для них тоже иной планетой - с изменившимися климатом, географией, животным миром... Аж в разгар Серых Войн люди стали накапливать и распространять всевозможные проекты благоустройства на все случаи жизни. Они печатались в журналах, а с возрождением информационных сетей - стали выкладываться и там. Каждый желающий мог бесплатно подобрать себе что угодно - от конюшни до замкнутой системы жизнеобеспечения, от плана разбивки сада до программы выведения новой породы овец - и хоть делать выбранное самостоятельно, хоть заказать комплектующие или полную постройку - и точно так же любой желающий мог делиться своим опытом новых изобретений или усовершенствования старого. Любые запреты или ограничения подобной информации были признаны преступными. Да уже много лет никому и в голову не приходило тут что-то запрещать или ограничивать.

Ну а когда Земля двинулась к другим планетам, выяснилось, что эти банки информации более чем пригодны и для их освоения. Заходи. Выбирай. Бери. Делай. Или рассказывай, как сделал, чтобы другим было легче. еО

Женька полюбовался на чертёж. Убрал ноут. Дружески пихнул ногой Бима и пошёл доставать палатку...

...Мрия Евгеньевна вернулась поздно вечером - даже, можно сказать, ночью. В масштабах Галактики Сапфир был не так уж далеко от Земли, но небо тут всё равно оказалось куда более "звёздным". Серебряная и Багрянец - компоненты В и С 40Эридана - которые днём казались просто одноцветными неяркими пятнышками с копейку величиной, сейчас светились ярким белым и красным светом над горизонтом на востоке и западе; Серебряная вставала, Багрянец заходил.

Столица задремала, но не уснула. Во многих местах люди продолжали работать - то ли в охотку, то ли спеша закончить что-то очень срочное и важное. Шум сделался приглушённым, менее слитным, распался на множества негромких шепотков, и лишь на западной окраине в двух местах работа продолжалась вовсю. Там строят орбитальный космодром и комплекс ПКО, вспомнила Мрия Евгеньевна. Сегодня и об этом как раз шла речь. И ещё о лошадях. О лошадях - как бы не больше, что, впрочем, было понятно. Что старые добрые лошади окажутся отличным и непревзойдённым средством передвижения на других планетах - если честно, никто не мог предположить. Коневодство на Земле вообще-то было в большом почёте, а во времена Серых Войн и даже Реконкисты кони были и настоящим, без шуток, средством передвижения. В дальнейшем же интерес к ним сохранился скорей потому, что было неоспоримо доказано: дети, растущие без контакта с конём и собакой, отстают по интеллекту, слабей физически, неустойчивей психически, чем те, чьё детство прошло рядом с этими животными - ну а для взрослых конь - отличный спорт и отдых. В "черновом" освоении Солнечной Системы коням места не нашлось, хотя группы энтузиастов практиковали конную езду на Марсе даже ещё до начала геизации - но это была скорей экзотика, да и рискованная экзотика к тому же.

Тем удивительней и радостней было то, что в Большом Космосе для коней не просто было место - они оказались практически необходимы.

Началось это с самой первой открытой и освоенной людьми планеты, с Китежа. Колонисты взяли с собой самую разную технику, от армейских танкеток до лёгких воздушных аппаратов. Но выяснилось, что без развитой хотя бы в минимальной степени сети баз - пусть даже не дорог, хотя бы баз! - эта техника становится "коротконогой". В сущности, наземная могла двигаться по планете только в ногу с прочным человеческим освоением - а воздушная была фатально "подслеповата" и "бездомна". Оказалось, что "высокие технологии", на которые уповала часть людей и которые отлично работали в планах той же геизации или изучения космоса либо Лун, самым смешным образом пасуют перед на самом деле нужными для жизни Человечества планетами - планетами земноподобными.

Экспедиция войскового есаула Всевеликого Войска Донского Ефремова, прошедшая за 217 дней более четырёх тысяч километров по неосвоенным районам Китежа и доставившая огромное количество научных материалов, а главное - подробнейшие карты района площадью в 200 тысяч квадратных километров, использовала в качестве транспорта только лошадей. Именно после неё эстетический и спортивный интерес к этим животным вновь сменился чисто практическим, и помешать этому не могли даже вполне реальные и активно продвигаемые планы создания многофункциональных танков-лесоходов.

Лидирующие позиции в снабжении колонистов тягловыми лошадьми заняли англосаксы. Древняя порода шайров у них сохранилась, и ещё до начала Экспансии они представляли общему вниманию чудовищных - больше тонны весом и по два метра в холке - тяжеловозов, чей интеллект не уступал интеллекту практически вымерших человекообразных обезьян, далеко превосходя интеллект самых умных собак. Рыжие верховые лошади из Австралии - столь же умные - в России были известны намного меньше, потому что русские орловские верховые не дали им возможности занять сколь-либо значимую позицию среди колонистов РИ...

...Мрия Евгеньевна устало вздохнула. Да. Поздравляю вас, товарищ статский советник, с началом новой службы. Как и все люди, любящие свою работу и давно ею занимающиеся, Самойлова обожала на эту работу поворчать - это было что-то вроде обряда или заклинаний. Но сегодняшняя озабоченность не была наигранной. Она не очень хорошо себе представляла в практическом ключе, как это, оказывается, трудно - начинать такое дело с "ровного места". И сейчас, придерживая рукой сумку с ноутбуком, выстраивала в уме подробный план действий на завтра: что-то вроде генерального наступления, которое должно сломить сопротивление врага - потом останется только зачищать отдельные очаги обороны и принимать капитуляции гарнизонов...

Конечно, всё это было немного смешно и очень интересно тоже. Например - трудно было всерьёз поверить, что человек, сидящий на свежем пне за развёрнутым тут же под навесом компьютером - это редакция газеты "Знаменосец". Хотя - отдел статистики, развёрнутый в фургончике, снятом с колёс - это тоже хорошо. Сильно, как выразился бы Женя.

Она подумала про сына и обеспокоено закаялась. Подумалось ещё, что уже много лет Женька живёт фактически не с ней, и она не знает толком, как о нём заботиться. В школе - учителя и воспитатели, лучшие в Империи. На каникулах - местный пионерский отряд, и даже голодным Женька не останется, всегда можно забежать в столовую или кафе.

Но здесь нет столовых или кафе, например. По крайности, Мрия Евгеньевна не видела ни одной... И друзей у Женьки нет - те мальчики, Илья и Валя, с которыми он так хорошо сошёлся на корабле - совсем в других местах... И сын сейчас, наверное, голодный. Ох, так, может, стоило его и правда оставить в школе, прав был Антон Михайлович?!

Она поймала себя на мысли, что заблудилась, кажется. Улицы в сущности уже наметились, но местность она не узнавала совершенно - да и как узнаешь, если эта местность меняется каждый час?! Если не каждую минуту... Обеспокоенная женщина остановилась в лёгкой растерянности. Впереди над стройкой в небе вспыхнула с лёгким шорохом белая электрическая дуга. Погасла... Но в её свете Мрия Евгеньевна необычайно отчётливо успела рассмотреть совсем недалеко навес, походный стол и склонившихся над чем-то троих офицеров: егеря и двух инженеров. Один из них как раз поднял голову, и Мрия Евгеньевна поймала его взгляд - худое энергичное лицо, пристальные глаза, словно бы насквозь смотревшие через неё - куда-то в непонятную мужскую даль. При виде этих мужчин, занятых каким-то важным, безотлагательным дело, ей вспомнилась одна из песен сына -

Это Родина наша стоит в неусыпном дозоре,

Чтобы счастье твоё у тебя отобрать не смогли...

Да, но как же домой-то попасть?! Что ж такое, в конце концов...

- Я могу вам помочь?

После вспышки на какое-то время темнота сгустилась ещё сильней, но офицеру - тому самому, что смотрел, как показалось, сквозь неё, а на самом деле - на неё - это, видимо, не мешало.

- Я вас не хотела бы... отрывать от дела, - быстро ответила Мрия Евгеньевна. Быстро - потому что стоящий рядом мужчина, честно говоря, её заинтересовал. Именно как мужчина.

- Пустяки, - он улыбнулся, и словно бы в свете этой улыбки она различила на плечах погоны поручика. Так он ещё очень молодой - это было даже некоторое разочарование. Видимо, тени от той вспышки - или усталость - сделали его лицо старше. - Вы ведь заблудились, Мрия Евгеньевна?

- Вы меня знаете? - удивилась она.

- Разрешите вашу сумку... и обопритесь на мой локоть - вот так... Да, знаю. Я сегодня забегал к вам за распечаткой. Инженер-поручик Волошин.

- Я не помню, - покаялась Мрия Евгеньевна, послушно идя рядом с офицером. - Вы знаете, где я живу?

- Естественно... А что до того, что вы меня не помните - я, например, тоже не помню почти никого из тех, с кем разговаривал сегодня. Женщины, конечно, исключение.

Она невольно засмеялась. Пожаловалась:

- Я сказала - "живу", но это даже смешно звучит. Сыну тринадцать лет, и я на весь день бросила его одного. Он остался ставить палатку. И я-то по крайней мере, поела на работе, а...

- Тринадцать лет - это очень много, - серьёзно сказал поручик. - Насколько я помню себя - в тринадцать лет я совершенно точно знал пути решения всех проблем мира, но с возрастом поглупел, увы... Кстати, в городе работают три полевые кухни. Завтрак, обед, ужин, подходи и бери.

- Ну вот. А я даже этого не узнала и не сказала ему, - расстроилась Мрия Евгеньевна. - Никудышняя мать, да?

- Недооцениваете вы его, - заметил Волошин. - Я, конечно, не знаю вашего сына - но готов биться об заклад, что любой голодный мальчишка этих лет способен найти такую кухню просто по запаху на расстоянии километров в десять... Ну вот. кажется, ваш участок; через недельку обзаведётесь настоящим адресом... Эге, похоже, что вы меня дезинформировали! - его голос звучал откровенно весело.

- Ничего не понимаю, - выдохнула Мрия Евгеньевна, изумлённо глядя перед собой. - По-моему, это не мой...

- Твой, твой, дочка, - из лёгкой полутьмы возле поставленной палатки, казавшейся в ночи небольшим домиком, выдвинулся здоровенный старик. Поднял руку. - Ты меня не помнишь, а вот я тебя помню, я к тебе сегодня за сводкой заходил... Соседями будем. Филькины мы, вон там, через дорогу живём. Допоздна работаешь, я гляжу...

- Добрый вечер, - слегка растерянно поприветствовала старика Мрия Евгеньевна. Посмотрела на своего спутника; Волошин улыбнулся, молча откозырял и канул в темноту. - А...

- Проходи, проходи, - старик показал рукой так, словно приглашал женщину в дом. - Ты тут хозяйка, вот и смотри...

Мрия Евгеньевна изумлённо оглядывалась. Ну ладно - палатка, что уж там... Но вокруг участка плотно стояли надёжно врытые опорные столбы - два десятка. Под фундамент была расчищена площадка, белели натянутые мерные тросики на колышках, дёрн - снят. На удобном месте (Мрия Евгеньевна и сама думала как раз про него) - вскопаны ровные грядки, хоть сейчас сажай, что хочешь. Порублены все кусты кроме одного - больше похожего на дерево, а ещё - на зонтик. Под этим кустом была вкопана свеженькая деревянная лавочка с удобной спинкой и стоял раскладной столик. А на нём - что-то, накрытое тканью.

- Не знаю, как дерево называется, а оставил, - пояснял старик. - Удобное и к месту. Потом, может, сад какой разведёте, а это оставьте, я так скажу... - он подвёл всё ещё недоумевавшую Мрию Евгеньевну к лавочке и усадил. Оперся на стол сильными узловатыми пальцами. - Я что вижу-то... У нас народу много, а тут гляжу - мальчишка один старается. Ну я и сказал своим - пойду помогу. Ну и вон его с собой взял, он всё на твоего через улицу косился... - он кивнул на палатку. - А потом уж сказал, что он у тебя певец знаменитый. Ты уж прости, я это дело - только если один у костра, да погромче главное, а так и не слушаю никого, и сам не пою, вот и не знаю...

И только теперь ошалело кивавшая Мрия Евгеньевна различила: из палатки торчали нос к носу две головы. Сына она узнала сразу, а второго мальчика раньше никогда в глаза не видела.

- Твой-то тебя ждал-ждал, ну и Алёшка наш с ним за компанию, а потом уснули оба. Наработались... Я их в палатку отнёс, они и не дрыгнулись! - и, тихо, густо засмеявшись, старик снял ткань со стола. Большая миска была наполнена всё ещё горячими кусками жареного на огне мяса, рядом в кружке оказался тёплый чай и тут же лежала стопка нарезанного хлеба.

- Ну... зачем, вам тяжело ведь... - запротестовала Мрия Евгеньевна, кладя рядом сумку и чувствуя, что сейчас может заплакать.

- Да я и тебя при нужде на руках потаскать могу, только старуха моя меня прибьёт, - усмехнулся старик. - Очень просто... Ты поешь, поешь, не сиди. Мясо консервированное, конечно, но ты срок дай - я вам и настоящего принесу. Хочешь, и твоего охотиться научу - вон тут леса-то сколько... И собака у вас подходящая, будет ещё толк - вон она, за палаткой спит тоже... Мои-то детишки да внуки дурные, всё больше с машинами разными возятся, помешались на них - а я без леса не могу... Летели сюда - думал, завывать начну, да стыдно было... Я бы тут и вовсе в лес отселился, да старуха моя хочет в городе пожить. Хочу, так и говорит, в городе пожить на старости лет, нарядами на улице покрасоваться, и ты меня не свернёшь! Ну, может и надоест ещё... какие наши годы!

- Спасибо вам большое, - тихо и очень искренне сказала Мрия Евгеньевна. - Огромное вам спасибо.

* * *

- Отличная земля, - сказал Никита Альбертович, распрямляясь - и широко улыбнулся.

Старший мужчина семьи любил землю больше, чем лес - этим он отличался от своих сыновей. Но и они - все Лагуновы вообще стояли полукругом на краю небольшого луга, рядом со сложенным штабелем вещей (здоровенный грузовой вертолёт уже улетел) и ещё слегка обалделыми после сна в корабле животными (впрочем, собаки уже очухались почти полностью и теперь изумлённо дёргали носами и неуверенно переступали на напряжённых лапах - они ощущали неощутимые людьми и не важные для ни, но ясные для собак изменения в окружающем мире: нюансы силы тяжести, состава воздуха, действие магнитного поля...) - и они обрадованно и облегчённо заулыбались, когда патриарх изрёк свой весёлый приговор.

Впрочем, это было ожидаемо, а волнения оставались скорей данью мыслям о том, что планета всё-таки чужая. На любой земноподобной планете в любом конце Галактики почва будет рождаться одинаково. И, если климат похож на климат средней полосы Земли, то под ногами у поселенца окажется великолепный, жирный, непревзойдённый чернозём. И никак иначе. Но слова Никиты Альбертовича как бы закрепили контракт людей с планетой...

...Новая Лагуновка - она же Новолагуновский хутор - должна была стоять на краю леса на небольшой возвышенности. К востоку от неё располагались больше ста гектар великолепного луга, заливную часть которого - примерно половину - предполагалось использовать под сенокос и пастбище для лошадей и коров, а второй половине суждено было быть распаханной под рожь, пшеницу, овёс и картошку. За лугом протекала река - она брала начало в озере с хорошим твёрдым берегом, которое тоже лежало на границе леса.

Южнее имелись ещё несколько клиньев безлесной земли - часть вполне подходила под огороды, а самый большой - в десять гектаров - уже виделся, как будущий плодовый сад, в котором можно будет разместить пчельник. Второй по величине - шестигектаровый - предполагался под опытные участки для будущей промышленной высадки земных пород деревьев. Совсем отказываться от них Лагуновы не собирались.

У подножья холмов из земли, как по заказу, выступала плоская гранитная плита примерно в сотню квадратных метров площадью - идеальная в будущем вертолётная площадка. А с другой стороны того же холма выбивался сильный родник, и предварительные исследования уже показали, что он вполне сможет снабжать водой всё хозяйство - и дом, и скотный двор...

Ну а со всех остальных сторон будущий хутор обступал лес, лес и лес. Немного даже пугавший - не какими-то там ужасами в тёмной глубине, а просто-напросто тем, что состоял он из неизвестных пород деревьев. ВООБЩЕ неизвестных. Там НИЧЕГО не было названо. По традиции, которая хоть и не была закреплена законом, но таковым считалась, первооткрыватели планеты и её разведчики-профессионалы не имели права давать названий ничему открытому - только описывать и фиксировать, если возникнет нужда. Потом включался в работу Приоритетный Совет, который выяснял, кто из поселенцев - не важно, пятилетний ребёнок или решивший посвятить жизнь изучению планеты маститый исследователь - раньше назвал какой объект. Конечно, право давать всяким там видам животного и растительного мира традиционные торжественные латинские названия, которые потом войдут в каталоги, оставалось за учёными. Но если какая-нибудь девочка в полном восторге завопила при виде необычайно формы горы: "Кукольный Горшок!" - и была подана такая заявка, оказавшаяся первой... то несчастному образованию предстояло именоваться Кукольным Горшком до того момента, пока оно будет существовать и его будет кому хоть как-то называть.

В местности, где обосновались Лагуновы, не было сейчас и не предвиделось вообще, что главное, сколь-либо сильных ветров, поэтому от ветряков-генераторов можно было отказаться. А слабое тепловое излучение Огненного Волка - плюс предполагаемые 100-150 пасмурных дней в году, причём в основном - зимой делали маловероятным и использование любимых землянами солнечных панелей. Вихревые генераторы по-прежнему были дороги в производстве и практически монополизированы для своих нужд государством. А потому упор собирались делать на метан из свинарника, работающий на древесном спирте генератор и - в перспективе - возможно на небольшую ГЭС на реке. Хотя, если с первыми двумя видами обеспечения энергией пойдёт хорошо - то ГЭС лучше не затевать.

Земляне вовсе не были охвачены идеей "неизменности природы", которая была популярна когда-то среди части их невдумчивых предков. Проповедовавшие "гармонию", те не понимали, что человек - если он хочет жить как человек и оставаться человеком - существо критично дисгармоничное по отношению к природе. Хоть наизнанку вывернись - но если людей достаточно много и они не желают ограничиваться добычей пищи, размножением и сном - природу они менять будут. Но есть изменения, которых можно и нужно избежать - постройка мегаполисов, создание техноландшафтов, крупномасштабная добыча на пригодных для жизни планетах полезных ископаемых... Создание ГЭС к таким действиям не относилось, но стояло почти на грани. Даже в школах учили, как массовая постройка гигантских ГЭС в СССР практически погубила "русский купол", да и самой обычной экологии нанесла чудовищный вред. Правда, при этом учителя всегда оговаривались, что альтернатив этому шагу не было - СССР без собственной мощной промышленности грозило полное порабощение, а такая промышленность без дешёвой энергии оставалась теоретической мечтой, не более...

Дорогу для наземного транспорта тоже решили не прокладывать и заявку на государственную прокладку не подавать. Если когда-нибудь Лагуновка станет полноценным посёлком - до неё дотянется линия струнника. А пока связь с Большим Миром можно осуществлять по воздуху. Когда же настанет время вывозить в больших количествах товары - то по Озёрной речке, как уже было проверено, можно добраться на судах с осадкой до десяти метров до Медведицы (в двадцати километрах), а там ещё триста - и перед вами Русское Поле. И там, и там - кстати, по течению. Никто из Лагуновых, правда, до сих пор не имел дела с водными перевозками, но Семён уже заявил, что, пожалуй, подучится для этого дела, а потянувшийся за старшим братом Ромка и вовсе сказал, что хочет стать речным капитаном. К словам пятилетнего мальчика отнеслись вполне серьёзно - почему нет? Главное, чтобы он осознавал свой выбор и на самом деле его хотел. И ещё - чтобы вот эти годы, ранние, провёл на природе. Обязательно на природе.

Земная педагогика была умна и изощрённа. Дело в том, что в определённом возрасте ни мальчишки, ни девчонки не могут устоять перед обаянием собаки или величием коня, перед лесом, полем, лугами... Давно было известно, что раньше - особенно во второй половине ХХ века и начале ХХI от Р.Х. - эта тяга искусственно и в то же время неосознанно подавлялась взрослыми, в том числе, к несчастью - и в первую очередь - родителями. Недоразвитый в общем, хотя и гипертрофированный в каких-то отдельных областях, изначально аморальный, кастрированный интеллект взрослых, больше похожий на неуклюжую ограниченную программу домашнего робота, которые сейчас стали появляться в продаже и пока что вызывали в основном насмешки и нарекания, странные понятия о "достойном будущем детей" и ещё более идиотские "нормы приличия" наносили человечеству ужасный вред, а главное - вред пролонгированный, длящийся и усиливающийся во времени. Мальчишка прибегал домой весёлый, разгорячённый целым днём в каких-нибудь садах-полях-парках - и его встречали охи и ахи: "Исцарапался! Ты весь в грязи! Ты порвал рубашку!" - и хорошо ещё если просто холодное непонимание его попыток рассказать, как там было здорово и интересно, а не наказание. Малыш восторженно падал на пузо рядом с поскуливающими уморительными щенками, обнаруженными во дворе - мать оттаскивала своё дитя за шиворот, в ужасе вопя про "заразу" и "брось, они грязные!", словно не понимая, что никакой риск заразы не может и не должен быть препятствием счастью такого общения. А уж желание или даже ненароком высказанные вслух мысли подростка о том, что он хочет работать на земле, вызывали или насмешки или даже безрассудный гнев: "В навозе хочешь ковыряться?!" При этом те же самые взрослые ничуть не стеснялись жрать в три горла еду, к появлению которой не имели никакого отношения - она, реальная и весомая, была ими "куплена" за ничего не стоившую раскрашенную бумагу, считавшуюся "деньгами"; бумагу, которой оплачивался их "труд", в 90 случаях из 100 не заслуживавший такого названия - потому что его целью было удовлетворение и умножение материальных потребностей, перевод богатства на дерьмо...

...Валька знал об этом из уроков истории, книг и фильмов, но особо никогда не интересовался этими перипетиями - брезговал просто-напросто, как брезговал бы изучать тараканов или пауков: кому-то нравится - пожалуйста, я не против, но это - не моё. А вот и землю, и лес, и животных он любил - как любили землю, и лес, и животных все люди его времени. Да что там - сугубый горожанин и вообще певец Женька тоже умел и обращаться с животными и работать на земле, сам про это рассказывал. В его Совершенно Особой Школе этому уделялось ничуть не меньшее внимание, чем в обычных, не специализированных и ничуть не особых школах.

Про Женьку он вспомнил, увы, только вечером, настолько плотно оказался занят весь этот первый день на по-настоящему новом месте. И честно попытался выйти с ним на связь, хотя это было, конечно, пока что бесполезно, и дядя Серый, хоть и помог Вальке, сразу и прямо об этом предупредил. Но думал он про Самойлова недолго - на луговине в постепенно сгущающейся темноте призывно вспыхнул огромный костёр - и к нему, перекликаясь и оставляя работу, потянулись все Лагуновы. Около костра уже гудел и потрескивал рожок Семёна - он что-то наигрывал, пока ещё не очень понятно, что, но весёлое.

Вальку - он шёл неспешно, нога за ногу - нагнал отец. От Некраса Никитовича пахло листвой, травой и необычной, но узнаваемой смолой; отец на ходу обнял поднявшего на него голову Вальку за плечи. Валька подумал, что поднимать голову приходится уже не так и сильно... А отец неожиданно спросил:

- Как там твой дружок-то с вертолёта сказал? Когда мы выгружаться начали? Ну?

- "Тут очень здорово, люди!" - улыбнулся Валька. И отец кивнул весело:

- Это он правильно сказал! Очень правильно!

* * *

В штаб Илья вернулся ранним утром пятого дня.

Световид Андреевич Арбенин, как раз принявший последние доклады и собиравшийся лечь отдохнуть в разбитой недалеко от потихоньку растаскиваемого общественного склада палатке, увидел приземлившийся вертолёт, и то, как с сиденья встал, одновременно стягивая перчатки и шлем, мальчик. Про Ильина-младшего Арбенин не вспоминал, если честно - от него поступала нужная информация, большего и не требовалось. И сейчас был удивлён - с чего это вдруг? Арбенин был уверен, что Илья сдал отчёт и сейчас добирается к семье.

Наверное, это можно было прочитать на лице генерал-майора, потому что Илья, подойдя, смущённо-неловко отдал салют и несколько растерянно кивнул в сторону вертолёта:

- Вот... кому его сдать?

Несколько секунд Арбенин молчал, рассматривая стоящего перед ним мальчика. Илья был аккуратен и подтянут, но одежда всё равно носила следы последних четырёх дней, а глаза мальчишки были пьяноватыми от счастья. И Световид Андреевич негромко спросил, чуть подняв подбородок:

- Устали?

- Я? - Илья немного недоумённо посмотрел на взрослого. Подумал и покачал головой: - Я... нет, я не устал. Я себя немного странно чувствую, вот и всё.

Световид Андреевич снова смерил мальчишку внимательным взглядом. Илья выглядел всё-таки усталым, что бы он ни говорил - усталым и... довольным. Смешанное чувство, хорошо знакомое самому Арбенину. Парень ощущал себя сейчас огромным, как планета - и в то же время крошечным, как маленький винтик чудовищного прекрасного механизма. Арбенин подумал, что не исключено - когда Илья останется один, то расплачется. Это бывает.

- В Лицей будет сообщено о том, что вами было сделано и что ваши действия полностью соответствовали высокой репутации вашего учебного заведения и достойному уровню его учащихся, - безразлично сказал Арбенин. Отсалютовал.

Илья отдал ответный салют и почувствовал, как от удовольствия загорелись щёки. Он сам не верил, что это он стоит тут и слышит то, что слышит, от офицера такого ранга и положения, как Арбенин. Он переживал сейчас отчётливое, сладостное ощущение счастья - теперь он мог себе это позволить.

- Вертолёт не надо никому сдавать, - продолжал Арбенин. - Вы заправите его и можете на нём отправляться к родителям - машина ваша. Считайте это подарком от Империи. Но, - чуть повысил голос генерал-майор, видя, что Илья собирается что-то сказать - то ли возразить, то ли поблагодарить, - полетите вы не раньше, чем проспите восемь часов. Вы спали в эти дни?

- Я? - снова спросил Илья. Задумчиво спросил...

...Спал ли он? Да, спал. Даже два или целых три раза. Во второй раз, и это точно - на биваке семьи поселенцев-рыбаков, предложивших юному дворянину стол и кров на берегу могучего притока Медведицы; там он выспался хорошо, и разбудил его густой плотный запах тройной ухи - может быть, первой в этом мире ухи? Его позвали к костру, как по заказу, он держал на коленях большую миску с наваристым бульоном, в котором лежали куски плотного белого мяса, слушал, как уже кто-то рассказывает о рыбалке и поимке этой рыбы, уже названной сребробочкой (1.)...

1.Здесь и ниже: все обитатели всех животных, растительных и любых других видов, живущие на планете Сапфир - родом отсюда http://sivatherium.narod.ru: Пользуюсь случае принести авторам этого замечательного сайта глубочайшую благодарность.

... - Я спал, - Илья улыбнулся. - Но мало, если честно.

- Тогда - вон моя палатка, - Арбенин кивнул в нужном направлении. - За нею можно принять душ, а потом ложитесь и спите... Просто спи, парень, и ни о чём не беспокойся. Мы на данный момент сделали всё, что нужно.

Илья молча кивнул. Хотел произнести формулу вежливости - что он очень благодарен и всё такое... и вдруг ощутил, что он не хочет ничего и никуда - только лечь и закрыть глаза. Нет, он мог себя заставить делать что-то, и если надо - снова взялся бы за любое дело ещё на сутки, двое, трое - но... но это было не нужно. Можно было пойти, лечь и уснуть.

Илья кивнул снова и побрёл к палатке...

...Когда через десять минут Световид Андреевич сам вошёл в неё, вытирая голову полотенцем после душа, то Илья, конечно, уже спал. Он аккуратно сложил одежду и снаряжение, но не более того. Не слышалось даже дыхания - отвернувшись к светонепроницаемой стенке, укутавшись в тонкое тёплое одеяло так, что торчал только клок волос с запутавшимся в нём листиком на сухом стебельке, Илья Ильин более не существовал для этого мира.

Вот так, подумал Арбенин, раздеваясь. Ещё он подумал о своих внуках - старшему было девять лет. Подумал, ложась и натягивая одеяло.

Дальше он уже не думал ни о чём. В палатке воцарилась тишина, и только егерь-часовой у входа нарушал её шуршанием шагов. Егерю было двадцать два года, он размеренно ходил у палатки, думал о том, что планета замечательная, думал о девушке из семьи фермеров, с которой познакомился на корабле и о том, что до отпуска осталось меньше месяца - земного, правда - и отпуск надо потратить с толком. Например - жениться...

А неподалёку уже совсем по обжитому шумела новорождённая столица Сапфира.

ОПАСНАЯ ВЕЩЬ - МАНСАРДА .

Блики огня плясали на чёрной, казавшейся вязкой, воде у ног сидящего на берегу Ильи. Пахло свежим жареным мясом на огне, дымом сухих дров, и было слышно, как мама напевает что-то про "клён опавший", колдуя над жаровней, поставленной между большим костром и палаткой, за которой дремал под чехлом, опустив лопасти, четырёхместный грузопассажирский вертолёт - и машинка Ильи. Чуть дальше виднелся тёмной ровной стеной сруб: Ильин-старший уже успел фактически в одиночку вывести над вырытым им же котлованом для фундамента три венца - выбрать в лесу подходящие деревья было легче лёгкого. Оттуда пахло деревом и землёй.

Но эти звуки, запахи, огни - они были как бы из другого мира. А в этом текла у самых ног маслянистая вода, склонялись к ней чёрные ветки кустов, и ниже по течению отчётливо поплёскивала рыба. Тут есть рыба, Илья это уже знал.

И рядом сидел и задумчиво молчал отец.

- Хороший выстрел, - нарушил Ильин-старший тишину как раз в тот момент, когда Илья подумал о тишине. И промолчал. Похвала отца была приятной - но это была и не похвала, а констатация факта.

Странное тёмно-коричневое с белыми животом и "очками" вокруг глаз животное Илья подбил около этой самой речушки - только выше по течению. По правде сказать, он не увидел зверя - только почуял его близость и рванул с плеча и сразу навскидку карабин - девятимиллиметровую трёхзарядную самоделку-полуавтомат - когда раздался резкий громкий свист, почти человеческий, и над кустами буквально выстрелила себя вверх и вперёд тёмная молния. Илья выстрелил с одной руки, не целясь и ещё даже не остановив ствол - и животное, крутнувшись в воздухе от удара тупоконечной мягкой пули, рухнуло в кустарник. И больше даже не дёрнулось.

При ближайшем рассмотрении убитый точно под левую лопатку (кстати - в сердце), самец (ещё кстати - крупный, почти полтора метра в холке и весом полцентнера) оказался до странного похож на антилопу и... зайца. И ещё он был похож на тех зверей, стадо которых Илья спугнул на луговине, где в первый раз ел на этой планете. Поэтому на вопрос отца:

- Как добычу назовёшь?

Илья быстро ответил со смешком:

- Лесная зайцелопа.

- Lepolopa sylvatica, - перевёл Светозар Ильич название на традиционную для такого дела научную латынь. - Нормально. Если кто-нибудь тебя не опередил.

- Да пусть, - Илья хмыкнул. - А вот если она невкусной окажется - вот это будет трагедия.

Отец засмеялся. Потом спросил серьёзно:

- Нравится тебе здесь?

- Хорошо, - сдержанно ответил Илья. Но отец услышал, что сыну тут и правда по душе.

- Тогда начнём строиться? - предложил он.

- Конечно, - Илья прилёг на локоть, не сводя глаз с воды. - Завтра и можно... - и улыбнулся. Светозар Ильич уловил эту улыбку и поинтересовался:

- А?

- Да так просто... Вспомнил, что иногда говорят про земных дворян. Ну, ты знаешь - дворцы в сто комнат из малахита и унитазы из цельного бриллианта...

- Холодно же сидеть. И неудобно, - серьёзно заметил отец, и оба Ильиных засмеялись.

- Вас что, русалки щекочут?! - послышался весёлый голос оборвавшей пение Веры Ратмировны. Светозар Ильич чуть откинулся назад и крикнул:

- Похоже, их тут нет!

Пение возобновилось - теперь это было "некому берёзу заломати". Светозар Ильич тоже оперся - на оба локтя - и задумчиво сказал:

- Понимаешь, сын... Не очень умные расы... или расы, которыми командуют не очень умные особи... они чаще всего, описывая тех, кто им неприятен, щедро наделяют его своими чертами. Желания, страхи, стиль жизни, пороки - всё своё, только гипертрофированное для яркости и "страшности". Ни тебе, ни мне не нужны дворцы в сто комнат из малахита и унитазы из цельного бриллианта, более того - мы понимаем, что это смешно и дико. А вот те же джаго - поверят. Потому что для их олигархов это стиль жизни, а для простонародья - предмет зависти и мечтаний. Если им сказать, что мы собираемся тут поставить пятистенок...

- ...и мансарду, - быстро поправил Илья. Светозар Ильич весело кивнул:

- ...и мансарду - то они решат, что мы их обманываем. Или что мы не дворяне.

- А маме тут скучно не будет? - вдруг спросил Илья. - У тебя отпуск кончится, у меня каникулы - и останется она одна...

Отец улыбнулся:

- Маме скучно? Ботанику?.. Да и потом, девчонок сюда перевезём.

- Да, тогда о скуке можно забыть, - согласился Илья. - И о покое - тоже... - после чего задал ещё один неожиданный вопрос: - Отец, а война будет?

- Будет, Илюшка, - спокойно ответил Светозар Ильич. - Дело только в оценке времени. Год, два... может - три или пять. Но не больше пяти. А тебе что - страшно?

- Нет, конечно, - честно ответил Илья. - Я просто думаю... мы же одни.

- Мы не одни, - покачал головой отец. - Было когда-то давно-давно такое не очень умное выражение - "все люди доброй воли".

- Я знаю.

- Да? Ну так вот. Все разумные существа доброй воли - наши союзники. Потенциальные. Или уже реальные. Думаешь, наши враги боятся наших флотов, армий или того, что мы колонизируем планеты? Ох, Илюха-Илюха... И в космосе мы пока летаем... ну, не очень летаем. И армии у них гораздо больше. И колоний - даже не сопоставить. Не боятся они ничего этого. А вот пятистенка с мансардой они нам не простят. Того, что ты с Валькой подружился. И того, как и о чём другой твой дружок поёт - Женька? - Илья кивнул. - Вот и этого - не простят. Вот этого они - боятся. По ночам орут от ужаса, можешь поверить. А не нападают - потому что ещё плохо нас изучили. И наша задача сделать так, чтобы они решили, что хорошо нас изучили - года через два-три. Потом они нападут. А потом мы их удивим. Сильно удивим.

- Люди доброй воли, - задумчиво повторил Илья. - Везде ли они есть?

- Не везде, - согласился отец. - Некоторые расы уже... опущены до предела. До забвения себя. Другие слишком трусливы или слишком расчётливы. Третьи - третьи вполне довольны существующим порядком, вот в чём ужас. Но можешь мне поверить - настоящие друзья у нас найдутся даже там, где мы и сами не ждём. Я это знаю, Илюха. Я видел достаточно самых разных инопланетян. Да и ты... ты ведь говорил с Нуалло Энро Пятым?

Илья кивнул. Путешественник-шэни, посетивший Землю в прошлом году, ему запомнился хорошо.

- Он беспомощный, - тихо ответил Илья. - Мы боксировали с Тимкой Шереметевым, я его сбил... Так этот шэни знаешь что хотел? Закрыть собой Тимку. Не меня оттащить или ударить, раз уж ему так это не понравилось - а подставить себя под удары. И потом он рассказывал такое... если кто-то терпит над собой такое, то... то какой из него боец?! Добрая, беспомощная, великодушная жертва!

Это у Ильи вырвалось уже в сердцах. Но голос отца был спокоен:

- Значит, и нас ещё многое удивит в инопланетянах, сынок. Только это будет - доброе удивление. Хорошее удивление (1.).

1.Нуалло Энро Пятый в начале Первой Галактической войны возглавит восстание шэни на Брэссудзе - восстание, которое потрясёт Альянс Четырёх Рас своей неожиданностью, отвагой и бескомпромиссностью. Восстание шэни, уже много веков как смирившихся с властью поработителей... И впоследствии шэни будут среди наиболее последовательных и стойких сторонников Земли.

- Не знаю. Может быть, - Илья покачал головой. - Ты не думай, я правда не боюсь войны. Я её даже жду, наверное. Уж больно много гнусностей в Галактике, пап. Чрезмерно много.

- Мужчины! - послышался от костра голос Веры Ратмировны. - Ужинать идите!

- Пошли, - Светозар Ильич, поднимаясь, хлопнул сына по плечу.

- Пошли, - Илья охотно встал, но немного грустно сказал: - Да... прибыли на новую планету и начали заселение с того, что грохнули местного жителя и собираемся есть его.

- В природе это в порядке вещей, - ответил отец серьёзно.- Наверняка в этом лесу полно живности, которая охотно закусит нами, если ей это дать сделать. А вот если бы мы застрелили эту зайцелопу и оставили тушку валяться просто так - вот это было бы скверно... И потом, ты, например, начал с того, что ухитрился заработать вертолёт.

- Это да, - Илья с удовольствием покосился туда, где рядом с грузовым семейным вертолётом виднелся силуэт закрытого плёнкой его собственного аппарата. - Это я хорошо подсуетился.

Он улыбнулся, вспомнив удивлённые лица матери и отца - как они смотрели на него, заходящего на посадку. Кажется, до последнего думали, что это летит какой-то курьер или ещё кто-то вроде того, а не родной сын...

...Большие ломти коричневого, в пузырящейся корочке, мяса лежали горкой на решётке - в стороне от дотлевающих углей. Вера Ратмировна, уже жуя один, заметила:

- Отличное мясо. И комаров нет.

- Это как-то связано? - муж подцепил поданной вилкой второй кусок из горки. Илья подхватил третий и разочарованно сказал:

- А где соус?

- В багаже, - указала вилкой в темноту за палаткой Вера Ратмировна. - Мы его и не доставали. И вообще это грешно - портить такую готовку соусом.

- Соус хочу, - пробубнил Илья огорчённо. - Эхххх... могли бы позаботиться, достать - где я его теперь в темноте буду искать?! Я, между прочим, ваш сын и тут самый маленький... - он плюхнулся на деревянный чурбак у огня, вцепился в кусок, активно его прожевал и сообщил, перестав валять дурака: - Ма, отец этого зверя назвал Lepolopa sylvatica.

- Зверь был бы счастлив, - согласилась Вера Ратмировна. - Когда будешь зарывать остатки Lepolopa sylvatica - не забудь поставить табличку... ммм... "Здесь лежит Lepolopa sylvatica, павшая от меткой пули... нет - от руки, от руки внушительней звучит... от руки бесстрашного покорителя девственных просторов Сапфира Ильи Ильина". И сфотографируйся. А дома будешь рассказывать девочкам, что Lepolopa sylvatica - это жуткая зверюга с тебя ростом и с клыками, как у дракона.

- Они сюда массово сбегутся, ты что, девочек не знаешь? - Илья нацелился на второй кусок. - Ммммм... ну его, этот соус. Не полезу я его искать. И так вкуснотища - язык проглотишь!

- Не стоит, жареное мясо вкуснее... Между прочим, - Вера Ратмировна оглянулась через плечо, - я слышала, как вы говорили о пятистенке. Как насчёт маааааленькой лаборатории для одинокой женщины? Маленькой такой пристроечки. Ну буквально четыре на пять. Нет, на шесть. Можно на пять с половиной, но не меньше. Потолки - два пятьдесят, можно два сорок, я не деспот...

- А мансарда?! - завопил Илья, вскакивая на ноги. - Да что ж это такое?! Когда в этой цивилизации появятся хотя бы зачатки заботы о детях?! Паааааа!!! Скажииии!!!

- Мы с мамой пойдём погуляем и обсудим вопрос мансарды и лаборатории, а ты, если хочешь, ложись спать, нас не жди, - как ни в чём не бывало ответил отец. Унявшийся Илья кивнул, сел и серьёзно посоветовал:

- Вы там осторожней...

- Не думаю, что тут сейчас есть кто-то из местной опасной живности, - покачал головой Светозар Ильич. - Разбежались, и надолго.

Илья заметил:

- Да кто бы их боялся... Просто не хочется обзавестись третьей сестрой. Брата бы, а? - умоляюще посмотрел он на обалдевших от такой заявки родителей. - А то что такое - я в роду единственный наследник... Вот съест меня местный дракон какой-нибудь, и что тогда?!

- Илья... - Вера Ратмировна возмущённо свела брови, но ничего не сказала дальше. Сын, сидя у огня, смотрел на стоящих плечом к плечу по другую сторону костра взрослых странно, чуть склонив голову к плечу, с полуулыбкой. И вдруг задумчиво произнёс, не меняя позы:

- Красивые вы у меня, товарищи родители.

Взрослые засмеялись. Светозар Ильич подал жене локоть - и они бесшумно канули в загадочную ночную темь новенькой, с иголочки, планеты Сапфир.

А Илья остался сидеть у костра...

...Он хорошо знал, что обычно семья начинается с любви. Но любовь - чувство недолговечное, о "любви на всю жизнь" в девяти тысячах девятистах девяноста девяти случаях из десяти тысяч говорить не приходится. Любовь продолжается год, два. Чаще всего - около трёх. Иногда - до пяти лет. Однако, за это время у мужчины и женщины появляются дети (как правило, даже не один уже), они сами взрослеют, на смену пресловутому "пламенному горенью чувств" прочно приходит ровная, постоянная и крепкая приязнь-привязанность, нужда друг в друге, общие интересы, дела, воспоминания... Илья не помнил, когда у землян последний раз был случай, чтобы семья "разошлась"? Как бы не в прошлом десятилетии...

Но начинается - всё равно с любви.

А вот у дворян - не так.

Отец никогда не любил мать. Ему - уже год как офицеру-стажёру на эсминце - исполнилось шестнадцать лет, Геральдическая Палата через Готский Альманах предоставила первый список выбора невесты. Такой список предоставляется каждому дворянину-мужчине ежегодно до сорока лет, после чего он обязан жениться так или иначе. Но до тех пор список можно отвергать совершенно спокойно, или найти невесту самому - по любви или нет. Девушки тоже ищут - сами, и по таким же спискам. Хотя, как правило, не слишком активно.

Ильин решил не ждать и не откладывать. Обычно дворяне женились после тридцати на женщинах, которые были младше их на семь-десять лет, но им двигали совершенно практические и даже эгоистические соображения по поводу устройства личного быта - и в первый же отпуск он навестил на планете Макемаке заранее им извещённую семью Поливановых, у которых была дочь - его ровесница.

Им - жене и мужу - ещё не было восемнадцати, когда на свет появился Илья. Их первенец, а первенец-мальчик - хорошая примета...

...Отец никогда не любил мать. И она не любила его никогда. Но они были счастливы. Не нужно было быть дворянином, чтобы понять это...

...Когда Ильины вернулись, то костёр уже почти прогорел, а Илья спал прямо на траве, устроив голову на чурбаке-сиденье.

- Занести его в палатку? - задумчиво спросил Светозар Ильич. Вера Ратмировна вздохнула:

- Не надо. Накрой одеялом и пусть себе спит. Я принесу сейчас... Да нам и самим пора уже.

- Пора-не пора... Мы в отпуске, между прочим. Тащи одеяло...

...В четыре руки они тихонько накрыли спящего мальчишку лёгким теплым войлоком. Илья что-то пробормотал, вздохнул и громко, сладко сглотнул слюну. Вера Ратмировна засмеялась и вспомнила:

- А ты и правда - не думал про ещё одного сына? Можно попробовать, я ну совершенно не против. Раз уж ты не хочешь спать...

- Да? - Ильин-старший положил руки на талию жены. - Нннну... тогда пойдём? В лес или в палатку?

- В лес, но недалеко, - решила Вера Ратмировна. - Я сейчас возьму ещё одно одеяло.

Комментарии: 46, последний от 20/07/2014. © Copyright Верещагин Олег Николаевич (tambwolf.73@yandex.ru) Размещен: 13/05/2013, изменен: 13/05/2013. 76k. Статистика. Глава: Приключения, Фантастика Только мужеством! Повесть Иллюстрации/приложения: 3 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Как для кого лучше устроиться на новой планете?

Верещагин Олег Николаевич : другие произведения.

8-9 главы