Аннотация: Продолжение романа "Охрана космодрома, команда Љ 3".
Нина Вершинина.
КОМАНДА Љ3. ИСПЫТАНИЕ ВЛАСТЬЮ.
У студентов-биологов закончилась практика, и начались летние каникулы. Сандра за месяц успела привыкнуть к приятной прохладе орбитальной станции с лабораториями НИИ космобиологии; она ни разу за всё время практики не побывала дома. Да и сейчас не хотелось возвращаться на Землю, в испепеляющую июльскую жару.
Муж, профессор Владислав Кузнецов, ночевал вместе с ней на орбите, в общежитии вахтовиков, улетая по утрам на работу и возвращаясь часам к четырём, благо ещё в марте приобрёл себе нульмобиль "Колумб" по настоятельной просьбе юной жены. Скоро с транспортом будет совсем просто. Недавно Мирослав Громов пообещал Владу установить на станции своё очередное изобретение - нульпорт. Маленькую кабинку, чтобы сотрудники могли мгновенно перемещаться с орбиты на Землю, когда нужно. Но пока не поставил, потому что "Взлёт" ещё не успел оборудовать нульпортами все свои филиалы на других планетах, и сейчас сотрудников с Земли утром и вечером возит на филиалы служебный нульмобиль вместо списанного недавно космолёта. Поэтому на орбитальных станциях придётся немного подождать. Может, к следующей практике нульпорт и появится.
Чтобы чаще быть рядом с женой, своё имение Влад временно забросил: там на лето собрались его праправнуки с семьями, так что ягоды и овощи без хозяина не пропадут. Жизнь в общежитии напоминала Владу о весёлой студенческой юности, когда он поступил в университет и ушёл от родителей, которым так и не смог простить разлуку с Астерием. Тогда, сто двадцать с лишним лет назад, окунувшись в атмосферу университета, он сумел немного притупить эту боль. Сейчас он убедился: что Бог ни делает, всё к лучшему. Если бы брат тогда не улетел, Влада бы давно не было в живых, а Астерий до сих пор был бы роботом, или его бы вообще списали. Именно боль разлуки подтолкнула Влада совершить невозможное: добиться, чтобы права эмоциональных роботов были защищены законом, и изобрести для них генерацию - возможность получить человеческие тела. Эта цель помогла ему самому дожить до столь почтенного возраста, пережив два поколения своих потомков - ведь иначе брату было бы не к кому вернуться из экспедиции. Теперь у Астерия всё прекрасно, он счастливый семьянин; Олечка учится говорить, Астра, на радость мужу, хочет ещё детей... В общем, не было бы счастья, да несчастье помогло. Наверное, всегда так и бывает: чем больше трудности, тем значительнее получаешь награду, если преодолеваешь их достойно.
Поэтому сейчас, когда всё закончилось хорошо, жизнь в общежитии навевала на Влада исключительно приятные воспоминания о студенчестве. Он даже не уговаривал Сандру жить дома. Но едва ли такое положение дел нравилось сотрудникам станции: шутка ли, большую часть суток на орбите находится сам директор Нижегородского филиала НИИ! Не расслабишься. И Сандре было не очень легко. Это только кажется, что быть женой большого начальника очень хорошо. Много раз она замечала, как только что оживлённо болтавшие учёные испуганно замолкали, когда входила она. Ей не доверяли, и это было обидно.
- Ничего, Шурочка! - успокаивал дед Виталий, когда заглядывал к ней в гости. - Ты думаешь, от меня не шарахались? Для большинства людей в Содружестве все Герои МГС - это какие-то небожители. Я первые годы орден с гордостью носил, а потом прятать начал, чтобы народ не пугать. Но меня к тому времени уже в лицо все узнавали. Героев же мало. Только на Нашмире полегче было - там народ проще, поклонением кумирам не увлекается. Да на Земле легко было, когда ещё о Содружестве не знали. Но в МГС, если мне работа нравилась, я старался эти, по сути, чисто психологические трудности не замечать. И знаешь, со временем друзья появлялись. Сначала по интересам, а потом и по жизни. И у тебя так же будет, вот увидишь.
Увещевания деда Сандру немного успокаивали, но всё-таки она так и не смогла наладить контакт с вахтовиками.
Теперь практика закончилась, а вместе с ней и ученический отпуск. Пора возвращаться на Землю и выходить на службу. Собирая вещи в комнате общежития, Сандра поймала себя на мысли, что соскучилась по своей команде, ведь всё это время она виделась только с коллективом девятого караула, расположенного здесь, на станции, и с Полетаевым во время проверок.
На днях она звонила в первый караул. К тивикому подошли Полетаев и его помощница Катя Михеева; обрадовались. К ним присоединился Юра Шиляков и добавил, что Сандру здесь уже заждались. Это не было преувеличением: в охране каждый человек на вес золота, потому что постов и маршрутов много, а команды никогда не бывают полностью укомплектованы. Текучесть большая: кто-то не выдерживает суточный график с короткими перерывами для сна, кому-то мало денег, и он сбегает, найдя место поприличнее. Некоторые приходят, думая, что в охране ничего делать не надо. А когда видят, сколько всего нужно знать и одновременно держать под контролем, пугаются. Кто-то приходится не ко двору, и его "съедает" своя же команда. Но это редко; здесь, действительно, в самом человеке дело. В коллективе сработаться можно: зря не обижай никого, выскочкой не будь и к начальству жаловаться не бегай, рано или поздно признают. К новеньким всегда немного настороженно относятся, им просто держаться надо спокойно, и всё. Лишний раз не умничать, больше по делу спрашивать, смотреть, как другие делают и что говорят. Тогда своим будешь.
Для некоторых, как, например, для Луизы Громовой, охрана - прямо-таки призвание. Ты охранник по убеждению, если с гордостью отвечаешь на вопрос о своей профессии, не стесняешься идти на службу и со службы в форме, если о прошлой смене говоришь "вчера", хотя прошло уже четверо суток, а о предстоящей - "завтра". И если по нульфону, телефону или тивикому, забывшись, отвечаешь не "алло", а "на приёме", как по рации. И ещё, когда кажется, что у тебя две параллельные жизни: одна в карауле, другая - за его пределами. А уж если ты не обижаешься на слово "вохрушка", значит, ты и вовсе охранник до мозга костей.
Бывает, вообще до смешного доходит. Однажды Луиза Громова рассказывала, что отсыпалась со смены, а к ней Варька подошла: "Мам, чего в магазине купить?" Лу машинально потянулась к несуществующему нагрудному карману и сквозь сон пробормотала: "Сейчас рацию возьму, спрошу у начальника караула". Варька так и обомлела: "Мам, ты что, с ума сошла?" Переспросила минут через пятнадцать, а Лушка опять за рацией полезла. Пришлось Варваре самой думать, чего купить.
А Володя Киселёв ещё забавнее историю выдал. Будто бы стоял на посту и заснул. Чувствует - надо проснуться! Спать хочется - сил больше нет, а надо просыпаться! Наверное, Серов и Лавров с проверкой идут, не зря же так тревожно. Проснулся и перепугался до полусмерти - формы-то на нём нет! И оружия нет, и рации! Одни трусы и майка. Да ещё одеяло откуда-то на посту взялось. Вот попался - сейчас товарищи начальники по первое число пропишут!
За минуту Киселёв кое-как продрал глаза и присмотрелся получше. Оказалось, что он дома, в своей спальне. То, что Вовка на посту стоял, ему всего-навсего приснилось после смены...
Весёлая караульная служба, не заскучаешь!
Утром Сандра забыла поставить будильник и едва не опоздала к разводу. На станции она привыкла к тому, что её и Влада будят раздающиеся в коридоре голоса прибывших с Земли караульных. Дома будить некому, но супругам повезло: они с вечера не зашторили окно, чтобы полюбоваться перед сном кусочком звёздного неба. Утреннее солнце осветило спальню, и Сандра, бросив взгляд на часы, в ужасе вскочила. До развода оставалось пятнадцать минут.
- Владик, вставай, проспали! - крикнула она, натягивая самоочищающийся комбинезон и ища глазами форму. Судорожными движениями побросала в рюкзак косметику, фрукты, баночки с нибсианскими молочными продуктами и несколько глянцевых журналов карманного формата.
Муж тем временем не спеша облачился в деловой костюм со значком "Взлёта".
- Пойдём, провожу.
Честное слово, Славке Громову за то, что он придумал нульмобиль, при жизни золотой памятник поставить надо. Сандра влетела на проходную за семь минут до развода и незаметно прошмыгнула в туалет - у неё даже осталось время накраситься. Так что за минуту до развода Сандра уже во всём блеске входила в зал первого караула.
Полетаев многозначительно взглянул на неё, раскрыл журнал и начал зачитывать фамилии личного состава. Пока Сандра была в ученическом отпуске, некоторые сослуживцы уже успели получить новые паспорта межгалактического образца. А если учесть, что большинство охранников - женщины, то двойные фамилии в мужском роде с непривычки звучали странно и смешно. К тому же, поскольку у замужних дам фамилии мужей в новых документах были заменены фамилиями отцов и матерей, Сандра значительную часть команды по списку не узнавала, поэтому и пропустила мимо ушей новую фамилию.
Дочитав список до конца, Полетаев произнёс:
- Как вы уже заметили, к нам в команду дали новенького. Это Валерий Алексей Наталья Муреев Залешин. Прошу принять в коллектив, всё рассказать, показать...
Неожиданно для всех Луиза Громова резко обернулась к тощему сутулому человеку лет сорока, сидевшему рядом с ней, и не сдержалась:
- Мурзик! Это ты, что ли?
Новичок повернул голову, несколько секунд пристально вглядывался в её лицо и вдруг воскликнул на весь караул:
- Плюшка! Вот это встреча!
Стены караула содрогнулись от дружного хохота команды. Глядя на нынешнюю, худую и угловатую Луизу, даже человек с очень буйной фантазией не смог бы уловить ни малейшего сходства с плюшкой. Впрочем, Лу и раньше не отличалась мягкими формами - её фигура всегда была тучно-атлетической, но никак не расплывчатой. И вдруг - Плюшка.
- Ну, потише, ёжкин нос! - заворчал на развеселившуюся команду Полетаев. - Чё ещё за обзывания? Валерий Алексей Наталья, ты чё, маленький, что ли?
Ага, заметила про себя Сандра, обзывались оба, причём Громова первая начала, а влетело только новенькому. Луиза тут как бы и ни при чём. Полетаев её, как всегда, выгораживает. Нет, что-то здесь, и правда, нечисто, как выражается Валя Болдина. Не без оснований, наверное, болтали в позапрошлом году, что между ними что-то есть.
В ответ на возмущение начальника Луиза жалобным голосом попросила:
- Ты уж Валерку-то не ругай, Максимыч. Он обрадовался, мы же ещё с ним в садик вместе ходили.
- Да, я ляпнул, не подумав, - поддакнул Луизе новенький. - Прости уж, Вадим Максим Светлана.
Команда снова покатилась со смеху. Никто ещё здесь, в охране, ни разу не величал начальника команды сразу и по отцу, и по матери, потому обращение к Максимычу новенького Муреева и показалось уморительно смешным.
- Вот, и до сих пор, как детский сад, - уже беззлобно усмехнулся Полетаев. - Всё, тише, развод идёт, потом покалякаете. Давайте-ка, я вас тогда в один караул, раз такое дело. Луиза, покажешь ему сама все посты. Слышишь, отправишь их вместе, Афанасьич.
- Так ведь долго не придут вдвоём-то, - насмешливо отозвался Рыбин, и снова все захохотали.
Громова только криво ухмыльнулась и похлопала Валеру по жилистой руке, лежащей на остром колене.
"Замужем, а с новеньким заигрывает!" - с осуждением подумала Сандра.
В конце развода Полетаев зачитал два приказа. Первый из них половину команды совершенно не удивил - командир отделения Ксения Туманова в ту смену говорила, что хочет рассчитаться, потому что, во-первых, вышла на пенсию, а во-вторых, буквально на днях поздно женившийся сын с молодой невесткой подарили ей внука, и теперь придётся сидеть дома и наставлять бестолковых новоявленных родителей. Вот она и рассчиталась - сегодня её уже нет на службе. Но второй приказ стал для команды изрядной неожиданностью. Лавров приказал вместо ушедшей Ксении назначить командиром отделения... Сандру.
- Итак, Александра Георгий Эсперанса Калиновец Гонсалес, - торжественно произнёс начальник команды, - подойди, распишись. Вот здесь. Поздравляю тебя с назначением.
В первые минуты Сандра даже не поняла, хорошая это новость или плохая. Был просто шок - будто внезапно окатили водой. Сидящая рядом Алла поймала её руку и крепко сжала. Поздравляет? Или сочувствует?
Полетаев отправил Сандру в пятый караул, под мудрое руководство Рыбина.
Сначала Степан Афанасьевич выдал ей, кроме газового пистолета, тяжёлый бластер и помог пристегнуть верх кобуры к поясу, а низ к бедру. Но любоваться вожделенным боевым оружием было совершенно некогда. Начальник сунул Сандре в руки длинный список имущества караула:
- Принимай.
Сандра пятнадцать минут ходила из угла в угол, сверяя количество раций, бластеров, пистолетов, патронов, технических средств охраны и различной бытовой утвари. Третья команда за это время вооружилась и сменила на постах вторую, а вторая разоружилась, собрала сумки и ждала автобуса. Проверив весь список, Сандра доложила Рыбину, и тот махнул рукой начальнику караула второй команды:
- Смену принял.
Предшественник Афанасьича, длинный, угловатый и сутулый Корнев облегчённо вздохнул, закинул сумку на плечо и пошагал к приземляющемуся у караула автобусу, радуясь, что на этот раз обошлось. По непонятной причине Рыбин невзлюбил этого бывшего военного и почти каждый раз при смене устраивал ему скандал. Но сегодня то ли назначение нового командира было причиной, то ли утреннее хорошее настроение Рыбина, но обстановка в карауле с самого утра складывалась вполне мирная.
Автобус, везущий вторую команду к центральной проходной, исчез за верхушками деревьев, и Рыбин, подкручивая на поясе тумблер ПАГа, распорядился:
- Георгиевна, остаёшься за меня. Слушай тивиком, принимай звонки. Я с проверкой спецобъектов. Если что непонятно, вызывай. Ставь чайник. Егоровна ушла с новеньким, когда закончат обход, вызовешь её в караул. Валера остаётся на посту. Остальных менять я приду.
Так, второй после бластера атрибут власти - уже не Сандра, а Георгиевна. Вот бы отец здорово удивился.
Кстати, а почему Лушку Рыбин зовёт Егоровной? Она не командир и даже не старший контролёр. И особым уважением в коллективе Лушка едва ли пользуется: она неудобный человек. Другие молчат, а она, если что-то не нравится, сразу поднимает шум.
Сандра налила воды в чайник, нажала кнопку и уселась в кресло начальника у пульта. В следующий момент она вскочила, ударившись головой о низко нависающий плафон. На пульте мигала лампочка и заунывно выла сигнализация. Схватив рацию, Калиновец затараторила:
- Сфера 50! Сработка - третья кнопка на третьем блоке!
- Это двери открывают, - спокойно ответил Рыбин. - Утро, на работу люди идут. Отключай, и всё. Вызывай меня, только если кнопка красным отмечена - это спецобъекты, их с разрешения открывают. Всё понятно?
- Принято, - отозвалась Сандра, нажимая кнопку за кнопкой - многочисленные двери стали открываться с интервалом в несколько секунд.
- Сфера 5, ответь Сфере 53! - раздался из динамика стационарной радиостанции голос Луизы Громовой.
- На приёме! - ответила Сандра. - Луша, отдай рацию новенькому, пусть он сам доложит.
- Сфера 5, я Сфера 53, - появился в эфире голос Валеры Муреева, неуверенный ещё, как у всех новеньких.
- На приёме! Доложи, Валера, что проверил, как обстановка на посту, - Сандра почувствовала, что постепенно входит в роль командира, и это придало ей уверенности.
Муреев медленно и тщательно перечислил все объекты поста, ни одного названия не забыл, ни одной аббревиатуры, ни одного номера маршрута. Подозрительно много подробностей, без суфлёра в лице Луизы здесь вряд ли обошлось. Ладно, запомнит и сам - ещё табель постам не один раз перечитает.
- Луиза, сейчас будет машина, возвращайся в караул. Валера остаётся на посту.
Отправив водителя на третий пост, Сандра снова плюхнулась в кресло начальника и перевела дух. Теперь можно и расслабиться. Все двери открыты, люди работают, сигнализация успокоилась.
Да, всего второй год на службе, и уже командир. А как будто вчера всё начиналось. Когда с сестрой позапрошлой осенью пришли сюда, часового от дозорного отличить не могли. Зато теперь с закрытыми глазами весь космодром смогли бы обойти и безошибочно сориентироваться.
Много разных глупостей, бывало, делала Сандра, пока приспосабливалась к службе. То забудет что-нибудь, то при докладе номер поста или маршрута перепутает, а начальник ломает голову, что бы это значило. Да что там говорить, уже в самую первую свою смену отколола номер.
Едва получив ПАГ, Сандра долго не могла с ним наиграться и включала по поводу и без повода. Поэтому, когда она впервые самостоятельно заступила на пост, её внимание привлекла СКРС - построенная в прошлом веке станция космической радиосвязи, которую Дима Першин метко назвал монстром. Сандре захотелось ознакомиться со старинным сооружением более детально. Включив ПАГ, она оттолкнулась ногами от земли и взлетела на самый нижний локатор. Ухватившись за решётчатую конструкцию рукой и обеими ногами, Калиновец свободной рукой регулировала мощность ПАГа, заставляя локатор вращаться. Когда он раскрутился, она перемахнула на другой, такой же, и повторила свой трюк. Перепрыгивая с локатора на локатор, Сандра добралась до самого верхнего и кружилась на нём, как на карусели, с восторгом оглядывая пространство космодрома. Отсюда даже их с сестрой окна видно!
Вдруг метрах в ста от СКРС она увидела высокого угловатого человека, быстрым шагом приближающегося к "монстру". Отцепившись от локатора, Сандра плавно приземлилась на растрескавшуюся бетонную дорожку прошлого века, сквозь которую прорастала трава. Присмотревшись к размашистым движениям мужчины и разглядев наконец его лицо, Калиновец с ужасом поняла, что это грозный Серов, которого не боится, наверное, из всей охраны только Луиза. Глядя на Сандру, Николай Семёнович хмурился. Она выпрямилась и без запинки отбарабанила, как её научили:
- Товарищ начальник, за время несения караульной службы на посту номер пять происшествий не было, часовая Калиновец.
- Не было, говоришь? - ехидно переспросил Серов и повысил голос: - А это что за акробатические номера я только что видел?
- Физическая подготовка, Николай Семёнович! - не растерялась новенькая. - А ещё проверка возможностей ПАГа.
- За находчивость тебя можно похвалить, - смягчился начальник. - Но происшествие на посту по твоей неосторожности могло быть. Посмотри на эту эстакаду, на локаторы. СКРС строили сто пятьдесят лет назад. Конструкция старенькая, хрупкая. А если бы ты отломила локатор? В космосе остались две ненайденные экспедиции - у них, кроме этой радиосвязи, никакой нет. Они должны вернуться. Как, по-твоему, они бы стали запрашивать разрешение на посадку? Да, их бы всё равно обнаружили и приняли, но зачем космонавтам лишний стресс?
- Да, Николай Семёнович, об этом я не подумала, - согласилась Сандра.
- Вот так-то. Я ничего не имею против физической подготовки, но оборудование береги! - заключил Серов и пошагал своей прыгающей походкой в сторону четвёртого поста.
Позже Сандра поняла, что Серов несколько драматизировал. Заменили бы локатор в случае его поломки, устройство ведь примитивное. Просто заместитель начальника отряда любит лишний раз пугать, перестраховывается. Характер у него такой.
Рыбин вернулся, проинструктировал, задал вопросы, остался доволен. Смена продолжалась как обычно. Но вечером произошло ЧП. С четвёртого поста по рации, забыв произнести позывные, истошно завопила пенсионерка Татьяна Шубина:
- Степан Афанасьевич! У нас на стоянке посторонние на нульмобиле!
- Ну вот, теперь начнётся! - воскликнул Рыбин и выскочил из караула на улицу с рацией в руке, на ходу включая ПАГ. Дальше Сандра слышала его голос уже в рации: - Татьяна, спокойно задержи их, я уже бегу!
- Да разве их задержишь! - продолжала кричать Шубина. - Вон, они меня увидели и уже испарились вместе с нульмобилем.
- Хорошо, сейчас номер по видео посмотрим и сообщим, куда надо, - ответил Афанасьич. - Думают, здесь все дураки сидят. Найти любого можно.
Нульмобили появились в продаже год назад. Цена была изначально неимоверно высокой, к тому же спрос на новые машины такой, что продают до сих пор с аукционов, делая исключение только для Героев Содружества и для государственных структур. Люди, которые в состоянии приобрести нульмобиль, слишком серьёзны, чтобы заниматься такими глупостями, как несанкционированное проникновение на режимные объекты. Они, если захотят посмотреть, как производят нульмобили, легко могут договориться с Гендиректором "Взлёта" об экскурсии. Руководство комплекса с удовольствием пойдёт навстречу, ведь это дополнительная возможность обсудить открытие филиала где-нибудь ещё. И вдруг - как снег на голову, посторонние на нульмобиле! Получается, теперь вообще нигде не существует закрытых дверей. Нульмобиль может проникнуть в любую запретную зону, материализоваться в чьей угодно квартире! Приходишь домой, а там без тебя уже кто-то побывал. Чего может натворить злоумышленник на угнанном нульмобиле, страшно даже представить. Есть вероятность даже забраться в сборочный цех и там банально украсть готовую машину. Конечно, преступность - исключительно редкое явление, но слишком велик соблазн. Свобода передвижения дорогого стоит...
Нульмобиль появился ещё несколько раз, и спрятавшийся на стоянке Степан Афанасьевич разглядел, что находились в нём подростки, каждый раз разные. По номеру установили: владелец - хозяин многомиллиардного бизнеса. Получается, пока отец занят, дети решили обкатать чудо-технику и показать её друзьям, а заодно воспользоваться возможностью увидеть легендарный "Взлёт". Наверняка они немедленно выложат съёмки и свои впечатления в Галасети, и сюда начнётся паломничество. Ведь у большинства богатейших и влиятельнейших людей Содружества есть дети, которые тут же подхватят увлекательную идею посмотреть своими глазами, как делают нульмобили.
Такая перспектива совсем не радовала ни Рыбина, ни прибывших немедленно на место происшествия Полетаева, Серова и Лаврова, ни самого Генерального, прилетевшего чуть позже. Худшие опасения их всех подтвердились, и остаток смены был кошмарным сном наяву. Посторонние нульмобили, количество которых всё прибывало, материализовывались то и дело на самых разных участках комплекса и летели в сборочный цех, как назойливые мухи. Контролёры и стрелки устали фиксировать даже просто номера машин, а ведь, по идее, на каждый случай проникновения необходимо составить протокол и передать в полицию. Но справиться с таким количеством незваных гостей было просто нереально.
Генеральному звонили и докладывали о таких же фактах на всех филиалах "Взлёта". Угонов новых машин пока, к счастью, не было, и всё равно ситуация становилась катастрофической.
Спас положение явившийся утром на работу Мирослав Громов. Он предвидел, что не вполне дисциплинированные люди будут перемещаться на нульмобиле в неположенные места, и уже довольно давно разработал охранное устройство антинульмобиль, или просто АНМ, которое будет пропускать на охраняемые территории только машины с зафиксированными в памяти прибора номерами. Новое техническое средство охраны срочно запустили в производство, и к обеду четвёртая команда вздохнула свободно: всю территорию нижегородского "Взлёта" защитили от посторонних нульмобилей, на филиалы тоже начали отправку АНМ. В отдел сбыта "Взлёта" с обеда тысячами, а к вечеру уже миллионами посыпались заявки на новинку. Генеральный директор улетел в Москву, чтобы срочно взять разрешение правительства на программирование большой партии промышленных синтезаторов для производства АНМ - сборочные цеха не могли справиться с таким объёмом заказов. Встал вопрос об открытии новых филиалов "Взлёта".
В следующую смену третьей команды самым большим беспокойством было уже оформление пропусков официальным гостям "Взлёта", владеющим нульмобилями. Но это, собственно, команды касалось совсем немного - передать на посты информацию, и всё. Самими пропусками занималось бюро пропусков. Так что Сандра без лишней суеты входила в роль командира под руководством многоопытного Рыбина.
Прежде она уже однажды успела примерить на себя роль руководителя караула. Сандра ходила вместе с Аллой на усиление в пятую команду, и их направили в первый караул. Смена была, как водится, нелёгкая - первый караул самый посещаемый - но всё прошло более-менее нормально. Утром сёстры должны были пойти в дозор, но их разбудил не привычный голос командира, а обеспокоенный возглас вошедшей в спальню контролёрши:
- Девчонки, а где у нас руководство-то? Дверь открыта, никого нет.
- Слушайте, чем это так пахнет? - насторожилась всегда чувствительная к запахам Алла.
Резкий запах шёл из спальни начальников. Алла осторожно приоткрыла дверь и обомлела: в спальне просто чудовищно пахло крепким спиртным, а начальник с командиршей лежали в обнимку на одной кровати. Попытка Аллы разбудить их не увенчалась успехом. Такого ещё не было: руководство караула напилось до бессознательного состояния, а через полтора часа первая команда - самые большие придиры и сплетники из всех пяти команд - придут принимать смену!
Сандра между тем, пробурчав: "Что-то здесь вообще не так, ну да ладно, сейчас разберёмся!", не растерялась и начала действовать. Пока Алла стояла и обдумывала, как можно будет смягчить удар и какие слова подобрать для объяснения, Сандра уже включила на полную мощь вентиляцию и полезла в аптечку. Нашла желудочный зонд и противоядие, которое растворила в воде и влила через зонд двойную дозу начальнику, потом ещё двойную командирше. Приходить в себя крайне безответственные руководители не спешили. Не хватало ещё, чтобы пришедшая смена застала их здесь в таком виде. Сандра включила ПАГ, подняла на плечо грузного начальника, накинула сверху одеяло, чтобы не привлекать внимание, и через запасной выход вынесла пьяного мужика в заросли у соседнего цеха на лавочку, где в перерывах сотрудники охраны и цеха собирались курить. В ранний утренний час там никого не было. Усадив начальника и привалив спиной к спинке лавочки, чтобы не упал, Сандра таким же образом эвакуировала из караула не вяжущую лыка командиршу.
Она вернулась в караул, попросила Аллу прибрать в столовой и спальнях. Спирт уже выветрился. Сама села у пульта, чтобы разобраться в записях в журнале и постовой ведомости. Выдала ключи на парочку спецобъектов, задумалась, чью же подпись ставить в журнале, если начальства нет, но решила поставить галочки и подождать. За час ведь противоядие должно подействовать, пусть эти любители приключений сами и расписываются.
С проходной позвонила кабинщица:
- А где Михалыч?
- С Петровной на ворота вышли, - не растерявшись, прикрыла безалаберных руководителей Сандра.
- А чего сразу оба-то?
- Что-то там по оборудованию наверх доложить хотят, - на ходу придумала Сандра. - А чего надо-то? Давай, я им передам.
Она выбежала из караула на проходную и увидела, что Михалыч с Петровной как ни в чём не бывало стоят рядом с только что звонившей кабинщицей. От нетрезвого состояния руководителей не осталось ни малейшего намёка.
- С первым апреля тебя, Александра Георгиевна! - захохотал начальник, и к нему присоединились все остальные - и Петровна, и кабинщицы.
Тут до Сандры и дошло, что вначале ей показалось не так. Пахло в карауле чистым спиртом, потому что шутники его всего лишь разлили под кроватью в спальне. Если бы они напились, пахло бы не спиртом, а перегаром.
- Тьфу на вас обоих! - не сдержавшись, нарушила субординацию Калиновец. - Я же чёрт знает что подумала! А если бы кто Лаврову позвонил? Это ж надо до такого додуматься! Ну, вы даёте, товарищи начальники! Противоядием-то хоть не отравились? Я же вам по двойной дозе ввалила!
- Ничего, в самый раз, - продолжал смеяться Михалыч. - Ну, будет вакансия командира, сам за тебя пойду просить. Оперативно действуешь, караул без присмотра не бросила, во всём сама разобралась. Толк есть, надо тебя продвигать.
Вот, получается, и продвинули.
Луиза пришла домой со смены и легла спать, но сон не шёл. Было тревожно.
Вчера вечером, когда она стояла на посту, позвонил Мирослав и сказал, что отцу опять стало хуже. Около месяца назад старый король Вайом Шестой заболел и почти не встаёт с постели.
Придворный кардиолог сказал, что сделать нельзя ничего, кроме регенерации. Но упрямец король отказывался лететь с сыном на Землю и ложиться в клинику, возмущаясь, что не может позволить себе такое лечение, пока оно не станет доступным каждому простому заомийцу.
- Но ты же не простой заомиец, - возразил тогда Мирослав. - Ты главный человек на Заоми.
- Я такой же, как любой из них, - стоял на своём приёмный отец. - К тому же я очень неплохо пожил, пора уже и сыну дорогу уступать. Будешь королём.
- Папа! - ужаснулся принц. - Один раз я уже похоронил отца. Можешь хотя бы ты избавить меня от повторения? И вообще, какой из меня король? Я учёный. В политике вообще ни в зуб ногой.
- Но Заоми - планета научного прогресса, - не без гордости заметил Вайом Шестой. - И политика у нас простая - прогресс. Поэтому король-учёный здесь вполне уместен.
Разговор в таком духе продолжался больше часа, пока Мирослав не сдался:
- Хорошо, папа, подумай, где ты хотел бы видеть такую клинику. Я куплю оборудование для отделения регенерации на Заоми. Но обещай мне, что первым пациентом будешь ты. Ждать тебе больше нельзя.
Король пообещал. Но вопреки ожиданиям Мирослава покупка оборудования оказалась делом нескорым. Это изобретение профессора Кузнецова было далеко не новым, но спрос пока превышал предложение. Очередь растянулась на годы.
Впрочем, узнав об опасениях Мирослава, Влад согласился пойти навстречу и подготовить оборудование в течение полутора-двух месяцев. Он ещё не забыл те времена, когда сам с трудом запатентовал эту технику, а потом долго добивался выделения средств хотя бы на один комплект, рассчитанный на человека, а не на лабораторную мышь. Государственных денег не нашлось, и Кузнецову пришлось обращаться к частным инвесторам. Когда первый комплект был наконец изготовлен, самому профессору запретили проходить регенерацию, пока оборудование не было клинически испытано на добровольцах. А испытания растянулись на четыре года. Дело в том, что закон, защищая здоровье и жизни заслуженных людей, запрещает эксперименты на лицах, имеющих учёные степени и государственные награды. Перешагнуть через этот запрет не помог даже преклонный возраст профессора Кузнецова, рисковавшего умереть в любой момент от старости. Сотрудники службы безопасности, контролировавшие ход эксперимента на людях, были неумолимы.
Когда эту технику наконец признали медицинской, возникла другая проблема: Кузнецов не мог попасть на лечение, потому что единственную открывшуюся клинику регенерации оккупировали сильные мира сего. Потом, как грибы после дождя, начали расти другие клиники, но желающих омолодиться высокопоставленных чиновников и просто очень богатых людей меньше не становилось.
Патент принадлежал Владу, но деньги в строительство клиник вложили деловые люди, ожидавшие получить от внедрения новинки сверхприбыли. Кузнецов в их планы не вписывался: места в клиниках продавались с аукциона, и тех процентов, что причитались Владиславу Ивановичу как автору открытия и проектировщику, ему не хватало на собственное лечение. Лишь два раза недолго - в общей сложности меньше суток - профессору удалось полежать в отделении регенерации, когда опаздывали инопланетные пациенты. Но этих часов было мало даже для того, чтобы хотя бы встать с инвалидной коляски. Конечно, смерть отсрочить удалось, но вернувшегося из экспедиции брата биолог с мировым именем, придумавший второй после вируса бессмертия рецепт вечной молодости, встретил, будучи едва живым стариком.
К счастью, внедряя своё очередное изобретение -оборудование для генерации - Влад уже был научен горьким опытом и принял меры. Прежде чем привлечь инвесторов, он поставил непременное условие: три места в отделении должны оставаться резервными для него самого и ещё двоих. Так он спас от смерти себя и брата. И Астре не пришлось ждать очереди на генерацию вместе с десятками тысяч других роботов. Теперь эти три места Влад держит для пациентов, получивших несовместимые с жизнью травмы. В частности, туда бригада "скорой помощи" планировала везти Аллу для полной замены тела, если в отделении регенерации вдруг не окажется свободных мест. Ведь она не могла ждать, а с такими травмами ни одна бригада хирургов не смогла бы справиться. Но Алле повезло: места в отделении регенерации были. Иначе генерация до двадцатилетнего биологического возраста заняла бы вчетверо больше времени.
Вчера прямо с работы Мирослав улетел к отцу, а вернулся только утром, к началу рабочего дня. Попросил административный и помчался в НИИ к Владу.
Кузнецову порадовать Мирослава было нечем. Оборудование будет подготовлено к отправке в лучшем случае через неделю.
- Слушай, Влад! - взмолился Громов, вынимая из сумки синтезатор. - Давай прямо так! Я тебе их тоже, сколько хочешь, наштампую. С отцом совсем плохо, ну, помоги!
- Сдаюсь, - вздохнул Кузнецов и неожиданно для Славы, знавшего семейную историю Влада, добавил: - Родителей надо беречь. Сейчас бригаду на планёрку отправлю, и приступим. Не вздумай в лаборатории синтезатор из сумки вынуть, там видеонаблюдение. И себя, и меня погубишь. Монтировать я сам с тобой на Заоми полечу. Нам лишние свидетели не нужны.
- Вот спасибо! - обрадовался Мирослав.
- На Заоми сейчас звони, - продолжал профессор. - Пусть ванну подготовят уже там. Её здесь не скопируешь, она большая, синтезатор не возьмёт. Введёшь в память только технику и регенерирующий раствор. Да, комбинезон ещё. И смотри, чтобы придворные молчали. Официально ты получишь технику только на следующей неделе, до этого времени на Заоми отделения регенерации нет.
Кузнецов позвонил начальнику отдела, и через пятнадцать минут лаборатория, где испытывали медицинскую технику, опустела. Ввести в память синтезатора всё необходимое Мирославу под руководством Влада хватило пары минут. Ещё минуту занял спуск на лифте к припаркованному у здания НИИ нульмобилю. В следующее мгновение Кузнецов и Громов вышли из машины на дворцовую площадь.
В холле их остановил дворецкий:
- Ко мне только что подходил кардиолог. Я сейчас собирался звонить тебе, Мирослав Первый.
- Что?! - не удержался от крика Громов.
- Вайом Шестой умер почти сразу после твоего звонка, - бесстрастно, как того требовал дворцовый этикет, произнёс дворецкий, но Мирослав уже не осознавал его слова. - Реанимация не помогла. Ты теперь наш король, Мирослав Первый.
Когда Громов проснулся после инъекции, сделанной придворным дежурным врачом, в столице Заоми было уже утро следующего дня. Что происходило вчера, молодой король не мог вспомнить. Чувствовал он себя не лучше, чем однажды на первом курсе университета, когда первый и единственный раз в своей жизни напился спиртного. Больше Слава никогда не прикасался даже к шампанскому - на свадьбе они с Луизой пили виноградный сок.
Сейчас Луиза лежит рядом. Видимо, раньше проснулась, но не встаёт, не спускает глаз с мужа. В кресле у изголовья сидит уже другой дежурный врач.
В спальне - врач. Зачем?
- Лушка, что случилось? - с трудом отрывая голову от подушки, непослушным языком выговорил Мирослав. - Ребёнок как?
- Не обращай внимания, - кивнул Луизе врач, которому коллеги, обеспокоенные смертью старого короля, так и забыли передать по смене о беременности Громовой. - После такого укола бывают неадекватные реакции. Кратковременная амнезия, галлюцинации...
- Господи! - в Луизе поднял голову фармацевт. - Зачем же наркотиками колоть, что у вас, нормальных препаратов не было?
Оказалось, что на Заоми лекарствами пользуются в самых исключительных случаях. Успокоительных здесь нет вообще - стресс снимают движением. Поэтому вчера Мирославу испуганный его бурным выражением горя врач ввёл препарат для длительного общего наркоза.
В спальню вошёл дворецкий и сказал, что подъехали с телевидения: ждут от короля официального заявления.
- Отцу не позволяет здоровье, - ответил Громов.
- Что ты, он же вчера умер, не помнишь, что ли? - Луиза осторожно провела кончиками пальцев по волосам мужа.
- Да? Значит, я опоздал с регенерацией, - на удивление спокойно констатировал Слава. Наркоз ещё не совсем отошёл. А может быть, все эмоции перегорели уже вчера.
Луиза обернулась к врачу:
- Вколи ему что-нибудь нормальное, витамины, что ли. А где горничная? Пусть оденет короля, как положено в таких случаях.
- Как всегда, - ответил врач, вынимая инъекционный раствор. - Король всегда в белом.
Пока горничные готовились к одеванию, Мирослав медленно поднялся с постели, взял с прикроватного столика украшенный рельефом глиняный кувшин с водой, налил в чашку и выпил. Подумав, влил в себя одну за другой ещё три чашки воды. Стало полегче.
После инфицирования вирусом бессмертия Мирослав заметил, что все болезненные состояния проходят удивительно быстро. Раньше он плохо переносил перепады температур, а теперь нормально. Желудок тоже перестал капризничать. А сейчас, после воды и витаминного укола, дурман наркоза стал развеиваться, и память о вчерашних событиях возвращалась. Боль потери уже второго отца засела где-то в самой глубине души, а мысли стали проясняться. Громов отстранил подошедших горничных и оделся сам. Перед зеркалом поправил на голове серебристую корону.
- Мирослав Первый, тебе нужно надеть корону короля, - напомнил дворецкий, протягивая золотой обруч покойного монарха.
Слава горестно покачал головой, снял корону из светлого металла и надел золотую. В это время Луиза советовалась с дворецким и подоспевшим премьер-министром, не перенести ли на завтра обращение к подданным. Прислушавшись к их разговору, Громов заявил, что готов выступить уже сейчас. Незачем заставлять народ ждать.
Через несколько минут молодой король появился на заомийских телеэкранах и объявил этот день и ближайшие семь днями траура.
- Что это такое? - обратился за уточнением премьер-министр.
Мирослав задумался. Если сказать, что это дни скорби, заомийцы не поймут. Они в большинстве своём не сентиментальны и к смерти относятся, как к естественному процессу, совершенно спокойно. Когда вчера Слава не мог сдержать своего горя, его спасла только находчивость Влада. Иначе придворные решили бы, что молодой король сумасшедший. Профессор объяснил ужаснувшейся свите, что на Земле такая традиция - близкие люди провожают покойного слезами и громкими возгласами сожаления. Но всё-таки попросил для друга успокоительное средство.
Луизу удивило, что её муж, никогда не отличавшийся набожностью, объявил траур до девятого дня, когда у христиан поминки. Может быть, рассуждала она, всплыло что-то из подсознания? Углов разберётся. Алла уже вчера по просьбе подруги позвонила видному психоаналитику и договорилась, что Даниил поможет новоявленному королю преодолеть горе, когда появится первое же "окно" в плотном потоке пациентов.
Не прошло и полминуты, как Мирослав сообразил, что ответить заомийцам на вопрос о значении слова "траур". Он объяснил, что в эти дни о покойном короле нужно говорить как можно больше хорошего. А ещё призвал жителей Заоми, которые были лично знакомы с королём, правдиво записать свои воспоминания о нём, чтобы пополнить информацией личный сайт Вайома Шестого в Галасети. Мирослав пообещал, что впишет эти воспоминания в свою Книгу Рода. Подумав, пообещал в ближайшие годы доступ в Галасеть для каждой заомийской семьи. Пока на Заоми нуль-связь была только в государственных учреждениях, причём далеко не во всех, и большинству простых подданных Галасеть была известна только по слухам.
В конце выступления перед жителями планеты Громов сделал по-настоящему сенсационное заявление:
- Как вы знаете, я учёный, а не политик. Научные исследования требуют огромных затрат сил и времени, но они того стоят, как показала практика. Поэтому я и сейчас выбираю науку. Я, король Мирослав Первый, передаю власть на планете своей законной супруге, королеве Луизе Первой.
С этими словами Мирослав снял корону приёмного отца и надел её на голову жены.
В толпе придворных послышались вздохи и шёпот. Заомийцы уже потихоньку начали гордиться тем, что их королём будет известнейший в Содружестве и на других цивилизованных планетах учёный. И вдруг - какая-то безвестная Луиза, у которой, по пришедшим на Заоми слухам, нет даже одного высшего образования, а профессия - всего лишь рядовой сотрудник охраны!
Луиза немного растерялась и неловко застыла перед направленными на неё камерами. Но, почувствовав на своём плече большую ладонь Мирослава, поправила под обручем короны свисающие локоны и неожиданно твёрдо, решительно произнесла:
- Я благодарна моему мужу за доверие, но согласна стать королевой Заоми с одним условием: мой муж по-прежнему остаётся королём Мирославом Первым, и за ним сохраняется право принимать государственные решения наравне со мной.
Толпа загудела. Это было в значительно большей степени выражение одобрения, чем недовольства.
Затем Луиза спросила, есть ли при дворе юридический отдел.
- Министерство юстиции, - уточнил подошедший к ней министр.
- Ты и есть министр? - приветливо кивнула Громова. - Пожалуйста, назначь трёх самых грамотных специалистов со знанием языков Союза и Содружества. Введут меня в курс дела, ознакомят с законами королевства Заоми.
В толпе раздались облегчённые вздохи. Большинство придворных сейчас решили, что королева Луиза Первая даже при её вопиющей необразованности, кажется, вовсе не безнадёжна. Может быть, она пригласит придворных преподавателей и с их помощью ещё сможет получить образование.
Вернувшись после выступления по телевидению во дворец и войдя в спальню, Луиза сняла корону и многослойный полотняный костюм. С наслаждением вытянувшись на широченном упругом ложе, она запустила пальцы под волосы и помассировала голову. Королевская корона оказалась заметно тяжелее короны принцессы и с непривычки надавила за ушами. Что же, придётся потренироваться носить такое сооружение на голове (а значит, и на нетренированных шейных позвонках тоже), ведь на официальных мероприятиях этот атрибут власти придётся держать на себе, не снимая, долгие часы. Вот, начинаются первые издержки высокого положения.
Уже начиная засыпать, Луиза почувствовала, что рядом лёг Мирослав и положил руку на её совсем ещё плоский живот.
- Как настроение у нашего наследного принца?
- Сегодня не буянит. Меня сегодня вообще ни разу не тошнило.
- Вот и правильно, - устало вздохнул Мирослав. - Не ребёнок, а маленький мудрец. Понимает, когда у тебя трудный день.
- Рисковый ты мужик, Славка, - заметила жена и пояснила насторожившемуся Громову: - Нашёл, кому доверить власть на целой планете! Смотри, не пришлось бы локти кусать.
- Ничего. Если сомневаешься, значит, чувствуешь ответственность, - отозвался Мирослав и снова заговорил о ребёнке.
Луиза почувствовала себя беременной всего неделю назад, но с того момента Слава обязательно находил возможность завести разговор о наследнике.
На днях он возил жену на диагностику. Компьютер просканировал ДНК зародыша, и на мониторе нарисовалось изображение кудрявого темноволосого мальчика с зелёными глазами.
В тот же день Мирослав уже с восторгом показывал портрет будущему дедушке. Вайом Шестой сразу распорядился принести красивую рамку и поставил изображение ещё не родившегося внука на столик у изголовья своей кровати.
Да, теперь дед так и не увидит внука.
Все дни, объявленные траурными, Мирослав провёл, отрешившись от действительности, с головой погруженный в своё горе. Луиза не мешала ему в этом: пусть лучше погорюет сейчас, выльет из себя эти эмоции, чем усилием воли заставит себя бодриться, а боль потери осядет в подсознании и будет долго терзать изнутри. Несколько раз Славе хотелось просто выговориться, и жена слушала его, не перебивая и не комментируя, только иногда просила повторить некоторые моменты.
Рассказывая о родном отце, не вернувшемся из дальнего космоса, Громов дал волю слезам и неожиданно для себя понял: всё-таки он помнит о Громове-старшем довольно много, несмотря на то, что тогда Славе было всего два года, и в сознательном возрасте ему казалось, будто память об отце стёрлась, лишь угадывается каким-то краешком сознания. Внезапно всплыл на поверхность огромный пласт прежде не напоминавшей о себе боли, и Слава осознал, что несчастье семьи Громовых заключалось не только и не столько в потере отца. С невыразимой горечью, проанализировав поведение родителей и их разговоры, а также обрывки фраз окружающих после всего случившегося с отцом, а затем и с матерью, Мирослав сознался самому себе, что его родители никогда не любили друг друга, а единственной причиной женитьбы перспективного молодого физика Димы Громова стала случайная легкомысленная связь с ветреной красавицей, аспиранткой Ирой Кургановой, и тут же начавшаяся беременность однокашницы.
Выходит, Слава изначально не был нужен ни отцу, ни матери, но порядочный Дима женился, бросил аспирантуру и образцово заботился о семье, ради приличного содержания которой согласился участвовать в опасной экспедиции.
Физики работали вахтовым методом - месяц через месяц. Изучали свойства материи вблизи объекта, на первый взгляд напоминающего чёрную дыру, в чём позже учёные засомневались. Однажды они не рассчитали мощность двигателя, подошли слишком близко, и корабль провалился.
Прежде в сознании Мирослава был миф об идеальной семье, разрушенной внезапной трагедией. Теперь он понял, что семьи не только идеальной - вообще никакой, по сути, и не было. Были два чужих человека, объединённые случайно получившимся ребёнком. Отец старался во всём быть правильным. Только на нём, по сути, всё и держалось. Не стало отца, и семьи тоже не стало. Мужчина - опора, это Слава твёрдо усвоил уже в те годы.
С воспоминаний об отце Громов переключился на старого короля Вайома Шестого. Вот кто сумел полюбить прежде не знакомого человека совершенно искренне, как долгожданного родного сына! Назначить наследника ведь вовсе не проблема, в королевстве Заоми тысячи достойных людей - и умных, и порядочных, и умеющих грамотно руководить. Но здесь главную роль сыграло именно родство душ, какая-то проскочившая между Вайомом Шестым и Мирославом искра при первом взгляде глаза в глаза. Король, секунду назад всего лишь собиравшийся щедро наградить спасшего экспедицию учёного, мгновенно принял решение передать Громову главное дело своей жизни - власть на Заоми. Каким-то образом бездетный монарх почувствовал, что Слава может стать его продолжением. Это Вайом Шестой в минуты откровения сам говорил приёмному сыну и добавил, что его стихия на самом деле вовсе не политика, а наука, и власть - всего лишь тягостная обязанность, которую необходимо исполнять, если рождён наследным принцем.
Да, так бывает, думала про себя Луиза. И власть далеко не каждому нужна, и самыми близкими людьми обычно становятся не родные, а знакомые. В родне нередко общая боль мешает настоящему сближению. Часто ли сама Луиза видит своих родственников, а главное, хочет ли она их видеть? Вот именно...
Варвара и Ангелина - Славкины хвостики. К матери они могут неделями не подходить, да и зачем им это? С матерью их объединяет общая боль - предательство родного отца. А с приёмным отцом - общие интересы и его неподдельная любовь, отсюда и такая привязанность. Хотя девчонки совершенно разные. Варвара умна, проницательна, но крайне неусидчивая, мгновенно загорается чем-то и так же легко перегорает. Она - генератор блестящих идей, разработать которые в силу характера не в состоянии. Ангелок, наоборот, фантазией не отличается, к тому же умом откровенно слабовата (надо, наверное, сделать ей коррекцию генов, иначе куда она дальше с таким интеллектом?). Но зато невероятно настойчивая, даже упёртая. Если в колею попала - не свернёшь. Как раз Ангелина может подобрать чужую идею и отшлифовать её применительно к реальности.
Славе же даны обе эти способности: и придумывать, и внедрять. Именно поэтому он гений, настоящий гений, в отличие от многих знаменитых учёных, неадекватных в повседневности. Он и семейный быт на себе тянет, и науку вперёд двигает.
Вообще странно, как такого успешного человека угораздило полюбить Луизу, не добившуюся в жизни ничего, кроме проблем.
Подумав об этом, шаманка Громова мысленно поблагодарила Отца Небо и Мать Землю.
Дни траура закончились, и Мирослав снова вошёл в свою привычную колею. Работал на "Взлёте", контролировал производство нультехники на Заоми, занимался с Варварой и Ангелиной, баловал жену... Луиза охотно принимала его заботу: она последнее время сильно уставала. Нужно было учиться управлять королевством, вникая во все его законы и традиции. Караульная служба тоже никуда не делась - Луиза принципиально не хотела с ней расставаться, это было её хобби. Сказывалась на самочувствии и разница во времени, ведь заомийские сутки по продолжительности отличались от земных. К тому же нельзя было сбрасывать со счетов беременность. Постоянно хотелось то спать, то есть, причём в еде появилась небывалая разборчивость. К счастью, с продуктами проблемы не было вообще, выручал Славин синтезатор с обширным меню в памяти. До свадьбы Громов возмутительно много тратил на деликатесы, а теперь достаточно стало купить понравившуюся еду один раз и ввести в память синтезатора.
И ещё одну проблему Слава решил - с учёбой Луизы. Он заплатил немалые деньги за новейший пакетный метод передачи информации, и всю учебную программу факультета клинической психологии и психотерапии просто вписали в память Луизы за пару часов. Для прохождения практики тоже не придётся лететь на Гуору: преподаватель будет индивидуально заниматься с Луизой прямо во дворце на Заоми, но это уже после родов. Психотерапия - нервная работа, не для беременной. Пока преподаватели выставили Луизе отличные оценки за сданные экзамены и оставили её в покое.
Чтобы совсем облегчить себе и жене выходы на работу, Мирослав установил в холле дворца и на проходной "Взлёта" нульпорты. Но здесь не обошлось без накладок. Однажды Луиза заработалась с министрами, и вдруг сработавший будильник показал время выхода на службу. Подбежав к нульпорту, Громова нажала кнопку, пересекла проходную и ворвалась в караул, как была, в белом королевском платье и с короной на голове. Вся команда с хохотом зааплодировала, а королева, жутко смутившись, извинилась, кинулась назад к нульпорту и через пару минут возникла перед коллегами-охранниками в видавшей виды серебристо-синей форме и с рюкзачком, наполненным всевозможной едой.
А ведь это, между прочим, такое счастье - есть, сколько хочешь, и больше не толстеть! После коррекции генов обмен веществ идеальный. Организм сам выбрасывает всё лишнее.
Для счастья вообще надо так немного - всего лишь чувствовать себя комфортно... Счастье, когда снимаешь неудобное многослойное королевское одеяние и тяжеленную золотую корону. Счастье, когда прибегаешь утром в караул и окунаешься в такую привычную, давно ставшую родной атмосферу. Счастье, когда просто можно быть собой и не думать, как на тебя посмотрят окружающие.
Но быть собой получается уже не так часто. Есть такие два малоприятных слова: положение обязывает. Дело даже не в беременности. Как раз у врачей к здоровой и некапризной Луизе претензий нет. Дело в дворцовом этикете, к нему ещё только предстоит привыкнуть.
Быть одетой в соответствии с нынешним высоким положением - это ещё полбеды. В карауле форма, и в королевстве, по сути, тоже форма, разница не принципиальна, и что менее удобно - корона или пистолет и рация - это ещё как посмотреть. Разве что полувоенная амуниция привычнее.
Наклоняться в королевском одеянии нельзя - корона падает, а белый полотняный подол платья ложится на пол. Садиться тоже надо аккуратно. Чувствуешь себя ходячей хрустальной вазой, а ещё приходится следить за выражением лица, чтобы перед подданными и, упаси Бог, перед гостями королевства не выглядеть несчастной.
После первого длительного приёма Луиза увидела по телевидению репортаж, и ей даже самой себя стало жалко, такое страдальческое лицо у неё получилось в кадре. Никого это, впрочем, тогда не удивило, ведь приём состоялся на второй день после смерти Вайома Шестого. Но даже исключительно редко заботящаяся о своём внешнем виде Луиза поняла, что держать марку надо.
Подлила масла в огонь примчавшаяся в гости назавтра после приёма знаменитая подруга Лана Гилазеева. Она устроила Луизе самый настоящий тренинг:
- Голову не опускай, смотри вперёд! Плечи разверни! На тебя же весь мир смотрит, вот и покажи им, что ты королева, а не вохрушка! А то ты выглядишь так, как будто тебя побили! Или будто тебя наверху Серов с Лавровым целый час песочили! Ты должна выглядеть величественно. И двигайся плавнее, понимаешь? Большому кораблю, как говорят, большое плавание, вот и плыви, а не скачи галопом по дворцу! Ты же сама себе больше будешь нравиться!
Луиза всю жизнь, сколько себя помнила, яростно сопротивлялась любому, кто пытался её учить. Но Лане в справедливости не откажешь, не зря же она сейчас одна из богатейших людей Межгалактического Содружества, причём добилась успеха исключительно своими силами, а не при случайном удачном стечении обстоятельств, как Луиза. Поэтому по инерции новоиспечённая королева поломалась, повозмущалась, зачем нужно кого-то из себя изображать, но вывод сделала: серьёзно поработать над собой смысл действительно есть. Хотя бы ради памяти покойного короля. Он был прост в общении, но выглядел всегда величественно. Даже когда лежал смертельно больной, ни разу не произвёл впечатления слабого человека. С таких людей полезно брать пример.
Луиза стала часами тренироваться перед зеркалами, "держала" мимику и осанку, и спустя несколько недель ей это стало удаваться уже автоматически. Однажды, когда она в полном облачении спускалась по лестнице в холл, пришедший в тот момент с работы обычно скупой на комплименты Слава приветствовал её возгласом:
- Потрясающе выглядишь, моя снежная королева!
Позже Луиза стала нравиться сама себе на экране тивикома. Появились и пластика, и спокойная уверенность, которых прежде никогда не было.
Между тем дело шло к родам. На Заоми астрологии не было, поэтому, чтобы составить ребёнку гороскоп, Луиза решила подготовиться к родам на Земле. Для этого она попросила Мирослава переоборудовать "Магеллан" из пассажирского в медицинский и организовала круглосуточное дежурство врачей на борту нульмобиля. Луиза понимала, что третьи роды могут быть стремительными и, чтобы не затягивать с прибытием на Землю, спальню и небольшой кабинет себе устроила тоже на "Магеллане".
Слава не мешал её планам. Его затянул круговорот дел. Сначала Громов запускал в производство на разных планетах Содружества своё пользующееся небывалым спросом детище АНМ. Параллельно Мирослав запустил в производство нульпорты на инопланетных филиалах всё больше разрастающегося в Галактике и за её пределами "Взлёта". Потом начал производство АНМ и усовершенствованных нульпортов на Заоми. При этом его постоянно приглашали на разные научные конференции, а ещё звали читать лекции по нуль-физике в лучших учебных заведениях Содружества. Но Луизе Мирослав пообещал, когда она родит, на неделю отменить все мероприятия и заняться только семьёй.
Когда за положенные сто дней до родов третья команда проводила Луизу в декрет, оставшейся не у дел фанатке караульной службы вначале стало скучно без привычных разводов, постов, дозоров и резервов. Она с головой погрузилась в государственные дела, по её же собственному определению, "чтобы не сойти с ума". Однако после нескольких визитов и своеобразных уроков Ланы Гилазеевой, владелицы крупной корпорации, Луиза почувствовала, что входит во вкус, и роль главы государства из нелёгкой обязанности превращается в весьма увлекательное занятие. Королева объявила министрам, что хочет провести реформы, и эта перспектива обсуждалась изо дня в день. Процесс законотворчества прерывали лишь дежурные врачи, напоминая, что Луизе пора поесть или проделать комплекс упражнений.
Роды начались на неделю раньше срока, к тому же слишком быстро. Министры спешно покинули борт "Магеллана", а Луиза с врачами переместились в Нижний Новгород. Суета вокруг королевы продолжалась немногим больше часа; Громова не успела даже позвонить мужу, а бригада врачей уже приняла крупного голосистого мальчика, и медицинский "Магеллан" возвратился на Заоми.
Приказав придворному врачу отнести ребёнка в палату регенерации, чтобы наследный принц скорее окреп после рождения, Луиза блаженно откинулась на подушки. Ей и раньше нравилось это состояние сразу после родов, когда уставший организм может хотя бы на два часа по-настоящему расслабиться. Поэтому королева Заоми, попросив её не беспокоить, позволила себе побыть в таком полузабытьи, пока не заснула.
Её разбудило прикосновение ребёнка, взявшего грудь. Открыв глаза и присмотревшись к сыну, Луиза едва сдержала возглас удивления: немного подросший в палате регенерации малыш смотрел на неё вполне осмысленным, слегка ироничным взглядом... её любимого Учителя!
Вот оно, настоящее счастье! Душа, роднее которой не было, вернулась к ней! Человек, всегда понимавший её даже не с полуслова, а с полувзгляда, стал её сыном!
Когда Луиза родила дочерей, всё было совсем не так. Взгляд Варвары, тоже необычно осмысленный для младенца, неожиданно показался ей холодным и даже враждебным. Первое ощущение не обмануло: совсем недавно гениальный психоаналитик Даниил Углов сумел разобраться, что в одной из прошлых жизней мать и старшая дочь были злейшими врагами! Видимо, высшие силы уже не видели другого способа их помирить, как только сделать их ближайшими родственницами. После того знаменательного сеанса Луиза и Варька хотя бы перестали воевать, но и не особенно сблизились.
Вторую дочь, Ангелину, Луиза узнала ещё до рождения - в ней воплотилась душа покойного деда. При всех своих прекрасных человеческих качествах дед любил выпить, и частенько без меры. А у Луизы всю жизнь был пунктик: она на дух не переносила пьяных, поэтому с дедом прежде отношения были натянутые. Рождение Ангелка, конечно, обрадовало её, но не так, как сейчас рождение сына.
Мальчик наелся и заснул, а Луиза, перекатившись на край кровати, положила перед собой клавиатуру тивикома и включила астрологическую программу для расчёта алфавитной таблицы. Результат разочаровал её: имя Леонид сыну не подошло. Сумма баллов всех букв получилась отрицательной. Ни одно из других мужских имён, нравившихся Луизе, тоже не образовало большого плюса. Имя дедушки - Вайом - оказалось нейтральным. Луиза вздохнула, пожалев старого короля, так и не дождавшегося внука.
Она смотрела на плюсовые буквы алфавитной таблицы и думала, какое же имя можно из них составить, но в голову ничего не приходило. И тут под подушкой негромко запиликал мобильный нульфон.
Звонил Пётр Владимирович Кулагин, заместитель Гендиректора "Взлёта" и по совместительству директор издательства, выпускающего "Озорное словцо".
- Как бесценное здоровье вашего величества? - осведомился шеф.
- Здоровье вполне себе королевское, каким ему и положено быть, - с достоинством ответила Луиза. - А как поживает господин директор издательства?
После продолжительного шутливого обмена любезностями Кулагин перешёл к сути: он звонил, чтобы поблагодарить Луизу за то, что вчера она предсказала ему, какие нужно затронуть темы и подобрать слова, чтобы солидный инвестор вложил средства в расширение издательства - планировалось открыть филиал не где-нибудь, а на Гуоре! А в столице МГС крутятся совсем другие, гораздо более значительные деньги.
- Ты знаешь, Лу, всё прошло прямо как по щучьему велению! - не скрывал восторга Кулагин.
- По щучьему велению, говоришь? - Луиза быстро набрала на клавиатуре имя и обрадовалась: - Точно! Емеля! Емельян! Спасибо тебе, Петя!
- Степан его зовут, - поправил издатель.
- Я помню, Петя, как зовут твоего инвестора! - засмеялась Луиза. - Дело не в нём. Ты мне только что помог - подсказал, как назвать наследного принца. Королевство Заоми тебя не забудет. А что ты смеёшься, я на этот раз серьёзно. Твоё имя останется в нашей истории.
- Слушай, Лу, ну, я даже обалдел! Только вчера с тобой разговаривал - ещё ничего не было. Поздравляю! Не ожидал, что ты так быстро родишь.
Взяв с Петра Владимировича обещание непременно явиться во дворец на торжество по случаю рождения наследника престола, совершенно счастливая королева удобно устроилась перед тивикомом и принялась анализировать гороскоп младенца, но через некоторое время почувствовала непреодолимую усталость.
Выспавшись прямо в бассейне придворного отделения регенерации, Луиза посмотрела в угол экрана тивикома на дату и время. Слава сказал, что придёт только завтра. Обещал быть в день родов, но передумал: какая-то у него заминка вышла на инопланетном филиале.
Ещё бы. В МГС миллионы цивилизаций; даже если продавать по одному нульпорту на целую планету, уже миллионы получаются, а их же сначала нужно выпустить. Но заказывают далеко не по одному. С каждой обитаемой планеты, в том числе с ещё не входящих в состав Содружества, приходят заявки на сотни нульпортов, а с нескольких самых богатых планет, в том числе с Гуоры, уже пришли заявки на миллионы штук! Промышленные синтезаторы и курьерская служба работают круглосуточно, без перерывов. Страшно представить, какие проценты от прибыли капают в карман великого изобретателя. Свой первый триллион Слава заработал уже давно, а теперь стал первым в истории Содружества квадриллионером. Хотя деньги его мало волнуют. Он до сих пор ходит в том самом костюме, в котором шёл когда-то делать предложение Луизе.
Что же, завтра надо встретить мужа во всём блеске и устроить ему романтический вечер. В конце концов, Мирослав имеет право на отдых, вот и надо порадовать его по полной программе.
Сначала Луиза позвала придворного врача. Она сама отлично помнила всю программу медицинского института и смогла разобраться в показаниях аппаратуры, которую Слава купил для дворцового здравпункта, но ей хотелось услышать мнение опытного медика. Просмотрев результат обследования, врач подтвердил: регенерация завершена успешно, никаких последствий беременности и родов не осталось, можно позволить себе всё.
На следующий день Луиза украшала дворец к предстоящей встрече мужа, везде таская с собой младенца в переносной люльке. Емельян накануне в ванне для регенерации заметно подрос, выглядел как четырёхмесячный и уже проявлял активность: переворачивался, поднимал и поворачивал голову, следя за матерью, развешивающей яркие шары, фонарики и гирлянды.
Вечером явился Мирослав. Поздоровавшись с женой, наклонился над люлькой и долго молча рассматривал спящего сына. Потом, оставив ребёнка на попечение няни, пошёл следом за Луизой в спальню. Стол был накрыт не в столовой, как обычно, а там, рядом с кроватью, которую Луиза застелила самым роскошным бельём, какое только смогла найти в каталогах Галасети. Шёлк, вышивки и кружева поражали воображение. Впрочем, великолепная постель не представляла собой просто ничего в сравнении с платьем Луизы, изумительно подчёркивающим стройность её фигуры. Никакого намёка на ещё вчерашний живот не осталось. Платье было, согласно дворцовому этикету, белым, но над ним поработала вызванная вчера с Аваба целая бригада не просто дизайнеров одежды, а высочайшего класса художников по костюмам. Пожалуй, так шикарно не могла бы выглядеть даже невеста. Платье удивляло роскошью, но в нём не было безвкусной пышности; художники создали нечто идеальное.
Войдя в спальню и оглядев расставленные на столе горящие свечи и фантастически красиво приготовленные угощения, среди которых возвышалась искусно вырезанная из сине-зелёного камня ваза с доставленным с Земли виноградом разных сортов, Слава заговорил неожиданно громко и многословно, бурно выражая свой восторг по поводу всего увиденного, начиная с сына и жены и заканчивая убранством дворца. Луиза ожидала от Мирослава несколько другого; он всегда говорил спокойно и взвешенно, а теперь поток слов невозможно было остановить. Наверное, решил сказать всё, на что раньше не хватало времени. Совсем запарился, даже к моменту рождения сына не прибыл, как хотел. Пусть выговорится.
Но слова были уж слишком хорошие, и говорил Слава чересчур много. Уставшая от комплиментов Луиза подняла бокал с традиционным по праздникам в семье виноградным соком и предложила:
- Ну, что, давай выпьем, что ли?
Мирослав громко рассмеялся, чокнулся с ней и выпил. Взял с блюда кусочек мяса и сжевал, закусив крупной виноградиной. Спустился к припаркованному у дворца нульмобилю и принёс ажурную золотую шкатулку размером не меньше своего портфеля, украшенную многочисленными крупными драгоценными камнями:
- Вот же тебе подарок привёз, чуть не забыл! Только в руки не бери, очень тяжело. Смотри на столе.
Поставил на стол и открыл. Но Луизу удивило не количество подаренных украшений. Удивила бессистемность. До этого муж всегда очень тщательно подбирал ей украшения - к глазам, к цвету кожи, к одежде, к другим украшениям, к подходящему случаю... А сейчас похоже на то, что он просто сгрёб с прилавков ювелирного магазина всё, что там было, без разбора. Даже кольца разных размеров, хотя, ничего не скажешь, возмутительно роскошные.
Впрочем, подумала Луиза, что здесь такого. Во-первых, устал на работе мужик, не хватило сил долго ходить и выбирать. Во-вторых, он так ждал рождения сына, что на радостях совсем обалдел и скупил всё самое дорогое, чтобы удивить жену. Да, удивить удалось. Теперь пора удивлять его. Устроить мужу незабываемую ночь любви, благо врач уже разрешает.
- Я думал, тебе ещё нельзя, - сделал большие глаза Мирослав, но уступил натиску Луизы. - Здорово, что уже можно!
Но было не очень здорово. Хотелось больше страсти, а Слава, похоже, вымотался на работе, и всё как-то слишком быстро закончилось. Извинившись и пообещав продолжить завтра, муж наскоро чмокнул Луизу, перевернулся на другой бок, закрывшись с головой одеялом. Жена вздохнула, пошла проведать сына, вернулась, провела пальцами по холодному металлу шкатулки, снова вздохнула, взяла из вазы неведомый экзотический фрукт, съела и тоже легла спать.
Утром, когда она проснулась, Мирослава уже не было. Начало дневной смены на "Взлёте" сегодня совпало с глубокой ночью в столице Заоми - планеты разные, и сутки разные - поэтому Слава и ушёл осторожно, чтобы не разбудить. Королеву до утра никто не беспокоил: ночная няня добывала для младенца молоко с помощью синтезатора, а у самой Луизы молоко при регенерации, как и предполагал врач, пропало. Держа на руках Емелю, мать подошла к другому врачу - сегодняшнему дежурному - и попросила гормональный препарат, чтобы молоко снова появилось. Врач не возражал.
Взяв ребёнка в свой рабочий кабинет, Луиза продолжила анализировать Емелин гороскоп, время от времени отвлекаясь на общение с сыном, на вызов няни и даже на приём посетителей, ведь обязанности главы государства никто не отменял. Поздно вечером убедилась, что Слава ещё не пришёл, но не стала его дожидаться, слишком насыщенным был день. Обрадовалась, что молоко уже понемногу прибывает. Покормила сына, решила не отдавать его ночной няне. Поставила люльку с ребёнком рядом со своим изголовьем, легла и мгновенно заснула.
Выспалась Луиза хорошо: Емеля проснулся всего один раз и заснул прямо у груди; вместе они проспали до утра. Ещё порадовав себя общением с сыном, покормив его и уложив спать в люльку у рабочего стола, Луиза решила зайти в Галасеть и пригласить лучших друзей отпраздновать во дворце рождение наследного принца. Перед тем, как отправить приглашения, она хотела просмотреть новости. И так за прошедшие три дня после родов ни разу не поинтересовалась ни местной, ни межпланетной политикой. Нехорошо, от жизни отстала, а ведь главы государств должны быть всегда начеку: обстановка в мире может перевернуться в одно мгновение.
Вообще-то Межгалактическое Содружество достаточно стабильное, потрясения в нём случаются крайне редко. Сенсации бывают в основном научно-технические и культурные. Чаще всего новостные каналы и Галасеть обсуждают кино, спорт, музыку, спектакли, выставки, а ещё какие планеты посещала та или иная комиссия с Гуоры. На этот раз Луиза увидела вызывающе броский заголовок: "Адюльтер по-королевски". Презрительно фыркнула. Надо же, не переводится интерес огромного количества обывателей к чужим семейным скандалам. Свою жизнь нужно налаживать, а не в чужой копаться, смакуя подробности грязных историй. И вот ещё: "Король пошёл налево". Да уж. Не позавидуешь монархам: чихнуть нельзя, все будут об этом говорить и писать.
От следующего заголовка у Луизы потемнело в глазах: "Мирослав Громов - неверный муж!" Вот уж враньё! Какому же гаду пришло в голову оговорить Славку? Когда ему вообще гулять, если он горит на работе и часто даже ночует на других планетах, где ведёт переговоры и читает лекции в вузах?
Вне себя от гнева Луиза открыла сообщение и увидела запечатлённый камерой неизвестного свидетеля страстный поцелуй на фоне красот инопланетной природы. Ничего не попишешь, действительно Славка. Должно быть, хитрая гадина, жадная до чужих квадриллионов, специально это подстроила, чтобы вырвать богатого мужика из семьи. Стоп, но ведь вот, омерзительная сцена продолжается, а Славка-то, кажется, не думает сопротивляться! Да, он завёлся по-настоящему! Да, да, ошибки нет: вот он сам идёт к нульмобилю, берёт синтезатор, синтезирует одеяла и подушки, раскидывает их по цветущей лужайке, а дальше запись стёрта, как пишет редактор странички новостей, из этических соображений.
Но ведь этого не может быть! Не мог Славка в здравом уме такое вытворить. Или его эта аферистка пшикнула какой-то дрянью, или заказала приворот.
Чтобы лучше рассмотреть охотницу на чужих мужей, Луиза резко увеличила изображение.