Автор сообщает, что все события, изложенные в рассказе, от начала до конца выдуманы, имена действующих лиц изменены, а все совпадения случайны.
Случилось это еще в советское время. Кажется, на самом исходе семидесятых. Пошли мы своей компанией в пельменную. Традиция у нас тогда такая сложилась - как все с полей или практик в сентябре собираются в город, обязательно идем пельменей поесть. Так и в этот раз - отстояли небольшую очередь, взяли по двойной порции со сметаной, уселись удачно в уголке, выпили компот и, составив стаканы, расплескали бутылку "русской" на четверых.
Кроме меня, присутствовали Макс и Лева. Мы росли вместе, а сейчас учились в разных вузах города. Я - на биофаке, Макс - в Политехе, а Лева - в Нархозе. Четвертым случайно оказался Аркаша - парень на пару лет помладше с нашего же двора. Несколько раз он уже участвовал в наших похождениях и вполне удачно вписался в коллектив. Во-первых, как быстро выяснилось, он оказался единственным сыном во вполне обеспеченной семье, вследствие чего у него в карманах всегда имелось несколько свободных рублей. Во-вторых, Аркаша имел хорошо подвешенный язык, знал массу анекдотов и талантлив на экспромты. Никогда нельзя было точно предсказать, - что на этот раз он может отколоть. Он только окончил школу и поступил на первый курс филфака. Не то чтобы мы тогда сразу и насовсем приняли парня в свою компанию, но и "с хвоста" его не сбрасывали.
Через полчаса, расправившись за разговорами с пельменями и с еще одной бутылкой, мы покинули заведение общепита и, свернув за угол, направились к лавочке в небольшом скверике. Светило солнце, синело небо, но осень уже чувствовалась и по прохладному ветерку, и по разноцветью кустов и деревьев. Я достал пачку болгарских "Родопи", все с блаженством закурили, продолжая рассказывать свои и слушать чужие истории, произошедшие с каждым из нас за прошедшее лето.
Вскоре разговор свернул на тему - что делать дальше? Решили, что раз уж выбрались в центр города, то надо культурную программу продолжить. Похохотав про возможность посетить один из музеев ("В греческом зале, в греческом зале!"), мы остановились на кино. В "Гиганте" шла премьера какой-то французской комедии с Пьером Ришаром в главной роли. Зал был почти полон. Перед любым фильмом в те годы всегда показывали кинохронику или что-то еще. Удобно устроившись на последнем ряду, куда удалось купить билеты, мы дождались затемнения в зале, открыли третью и, глотнув для улучшения восприятия прекрасного по очереди из горлышка, закусив заранее припасенным плавленым сырком, принялись смотреть сатирический выпуск "Фитиля".
Зажегся свет. На сцену статисты вынесли столик со стулом, поставили вазу с красными гвоздиками. Судя по всему, перед премьерой местная знатокиня искусствоведения собиралась что-то рассказать про новый фильм. Минуточек на десять... Тут меня ткнул локтем Макс, кивком показывая на вперед: "Смотри!" В этот момент на ярко освещенной софитами сцене появился Аркаша. Он подошел к столику с цветами и раскланялся. Публика жиденько похлопала. Тут нам стало понятно, что предстоящий вечер снова не будет скучным...
Наш приятель держался на публике совершенно свободно. Он откашлялся и начал речь. Суть его монолога сводилась к тому, что французское кино по праву считается одним из лучших в мире, а тот фильм, который нам предстоит сегодня посмотреть, несомненно, имеет много достоинств, которые зрители, в чем он не сомневается, оценят по достоинству. Особенно он рекомендует обратить внимание на великолепную игру талантливейшего актера Пьера Ришара. Сбоку на сцене появилась пышная фигура дамы, тоже собиравшейся рассказать присутствующим в зале свое мнение о фильме, но опоздавшей буквально на пару минут. Неожиданно обнаружив, что ее место занято, она на какое-то время зависла, не зная - что предпринять.
Аркаша, не затягивая изложения, политически грамотно упомянул, что в фильме, конечно, вскрыты далеко не все недостатки прогнившего капиталистического общества, но, в целом, как он думает, картина, скорее всего, зрителям понравится. Он завершил свою речь словами, что кино - это замечательно, но он сам, все-таки, "больше любит джаз!". Затем выступающий снова раскланялся, забрал из вазы цветы и сойдя по боковому проходу со сцены, направился к нам.
Зрители, обрадованные краткостью и емкостью прослушанной рецензии на фильм, зааплодировали более живо. Киномеханик, глянув в окошко и убедившись, что можно начинать, выключил в зале свет и приступил к показу картины.
Мудрый Лева, дождавшись появления Аркаши, приглушенным голосом сказал, что руководство кинотеатра это так просто не оставит, и нам надо скорее сваливать. Макс предложил сначала допить бутылку, что мы немедленно и сделали. Следовало, конечно, смываться через какой-нибудь из выходов, но нас уже понесло, все оказались крепко поддатыми и, в конце концов, тупо попытались уйти прямо через фойе. Там нас и встретил наряд только что подъехавшей милиции...
Через полчаса мы сидели в отделении в "тигрятнике", обсуждая перипетии судьбы и свои жизненные перспективы. Перед этим дежурный объяснил, что всем нам светит "пятнадцать суток" за появление в нетрезвом виде в общественном месте и хулиганский поступок. С естественными последствиями в виде отчисления из институтов.
Еще через полчаса приехал на служебной "волге" Аркашин отец, занимавший какой-то высокий пост в городской администрации, и, после недолгих переговоров, вытащил из кутузки всю нашу компанию. Запихивая в машину сына, он влепил ему увесистый подзатыльник со словами: "Искусствовед хренов!" Удивительно, но фраза про любовь к джазу стала в городе популярной и еще долгое время гуляла по Иркутску.