Андрей вышел из распределителя и обнаружил над головой синие просветы. Сплошная облачность, застилавшая весь небосклон с утра, разорвалась на серые плоские лоскуты с рваными краями вверху и беленькие облачка, плывущие ниже. В кронах тополя на углу верещали, ссорясь, воробьи, из подвального оконца вылез полосатый серый кот и зевнул на показавшееся солнце. Мороз тоже отступил, наверное, было градусов десять, не холоднее.
Заглянув в бумажный пакет, Андрей выудил оттуда плоскую консервную банку. На опоясывающей этикетке крупно поперек значилось "Шпроты балтийские", со всей дополнительной информацией, отпечатанной шрифтом помельче. Подбросив пару раз банку в воздух, наш пацан (а стукнуло ему несколько дней назад только десять лет) решительно кинул ее на утрамбованный подошвами снег и точным пинком подшитого валенка отправил воображаемую шайбу вдоль края тротуара. То с левой, то с правой ноги, сначала вдоль улицы, потом в арку и через двор, затем в новый проход в переулок и так он гнал плоскую емкость с подкопченным содержимым четыре квартала до своего дома.
Добравшись до места, Андрей поднял банку и критично осмотрел. Внешний вид деликатеса не особенно пострадал, лишь на краях кое-где появились небольшие царапины от ударов о бордюры и кирпичные стенки. Даже этикетка осталась почти неповрежденной. О последствиях можно было не беспокоится. Обтерев банку полой драпового пальто, этот малолетний герой сунул ее в глубину пакета и направился к своему подъезду.
...
Вилория Андреевна была убежденной марксисткой. Так сложилась ее непростая судьба. Даже имя ей дали в честь Владимира Ильича Ленина. В те годы многие так делали. Отца, партийного деятеля с дореволюционным стажем, дважды репрессировали, но восстанавливали в правах. Пройдя войну политруком, потом и батальонным комиссаром, получив несколько ранений, он покинул этот мир через пару лет после Победы. Лоре только-только стукнуло семнадцать. Еще через год она потеряла и мать, умершую от туберкулеза.
И в школе, и в институте девочка активно участвовала в общественной жизни, отличалась резкостью суждений и нетерпимостью к врагам. Ее быстро заметили, в институте она сразу стала комсоргом курса, а через пару лет и факультета. Получив направление в один из проектных НИИ, юная сотрудница, проработав чуть более года, возглавила комсомольскую организацию предприятия, а, спустя недолгое время, получила и рекомендации в партию. Еще через несколько лет Вилория Андреевна стала освобожденным парторгом, с энтузиазмом продвигая идеи марксизма-ленинизма и замыслы руководства страны в массы на вверенном участке работы.
Все шло хорошо, но вот с личной жизнью у парторга с самого начала не очень ладилось. Комсомольская прямота и бескомпромиссность девушки отпугивали потенциальных женихов. То есть, романов по бурной комсомольской молодости у нее хватало, но все они быстро себя исчерпывали. В возрасте "уже за тридцать" Лоре удалось прибрать к рукам и женить на себе одного доцента, от него она и родила Андрея, назвав его в честь своего отца. Доцент, впрочем, через год сбежал к институтской бухгалтерше, с которой они вскоре переехали в другой город. Потерпев неудачу в семейной жизни, Вилория Андреевна в отпуск отвозила сына родителям его отца, а сама летела на один из черноморских или балтийских курортов, где и отрывалась по полной программе.
...
Жизнь в советское время в обычном сибирском областном центре отличалась тотальным дефицитом на все. Ну, или почти на все. Трудно было и с продуктами, и с одеждой, и с обувью. Командировка в Москву или какой-либо другой город с улучшенным снабжением, считалась за счастье именно оттого, что там оказывалось возможным приобрести многое, что купить в родном городе было почти нереально.
Достать какую-то мебель или бытовую технику (телевизор, холодильник или стиральную машину) являлось сложнейшей проблемой. Ее решали через знакомых завмагов или товароведов на складах, либо многолетним стоянием в очереди на предприятии. В привилегированном положении были лишь небольшие группы населения, в том числе и сотрудники партийного аппарата, к которым относилась, как парторг института, и Вилория Андреевна. Она входила в особые списки, через которые и "отоваривалась" дефицитом.
В закрытом распределителе раз в месяц что-нибудь, но выдавали. То масло, то курицу, то гречку. Отдельные "наборы", побогаче, полагались к праздникам. Перед нынешним Новым годом в пайке имелись: палка московского сервелата, коробка конфет "Птичье молоко", по банке растворимого кофе, майонеза и сгущенного молока, килограмм мандаринов и эта самая жестянка со шпротами. В свободной продаже ничего такого почти никогда не появлялось, а если что-то и "выбрасывали", стоять в очередях приходилось часами.
...
В этот новогодний праздник Вилория Андреевна решила отправиться к гости к Люсе, своей давней подруге, тоже матери-одиночке, работавшей экономистом в одной из жилищных контор города. У подруги был сын одного возраста с Андреем, и они хорошо ладили и играли, не отвлекая взрослых. В качестве рождественского подарка Лора взяла с собой кое-что из дефицитных продуктов, в том числе и баночку со шпротами. Когда намазали маслом белые ломтики батона, намереваясь уложить на каждый по несколько рыбешек, вышел конфуз. Шпрот в банке не оказалось. Там присутствовала лишь странная, пропитанная жиром суспензия. Выбрасывать продукт не стали, тем более, что запах у него был съедобный. Намазав бутерброды "паштетом", их съели.
Несколько обеспокоенный реакцией его мамы на случившееся, опасаясь вероятного сурового наказания, Андрей решил молчать до конца. Крайне раздосадованная произошедшим, Вилория Андреевна, посомневалась, но, все-таки, решила это дело просто так не оставлять. В один из следующих дней она достала очки, взяла забранную с собой этикетку и прочитала: "Министерство рыбной промышленности Латвийской ССР. Лиепайский рыбоконсервный комбинат", далее указывалось, что цех такой-то, смена такая-то. И адрес. По которому она и написала каллиграфическим почерком целое послание, обозначив получателем партийный комитет комбината.
Первая половина письма заключалась в ее восхищении Прибалтикой, людьми, ее населяющими, и трудовыми успехами Латвийской Советской Социалистической Республики. Вилория Андреевна отдельно отметила - с каким удовольствием она несколько раз отдыхала на курортах Латвии, и какие теплые воспоминания у нее остались от этих поездок. И как высоко она всегда ценила промышленные и продуктовые товары, произведенные в этой республике. Далее она описала свое полное недоумение от содержимого банки шпрот, открытых ею к специально к Новогоднему празднику. И что данное обстоятельство оставило не самое лучшее впечатление у ее гостей, которым она неоднократно рассказывала о высочайшем качестве всей продукции, производимой в Прибалтике.
В заключение, Вилория Андреевна, как коммунист, свято верящий в справедливость социалистического строя, просила партийную организацию комбината разобраться с неожиданным и неприятным для нее инцидентом. И выражала надежду, что данный случай был нетипичным, и в дальнейшем она будет, как и прежде, без опасений покупать замечательные консервы производства Лиепайского рыбоконсервного комбината. Указав свой домашний адрес и отнеся свое послание на почту, она, с чувством выполненного долга, стала ожидать реакции на ее критику, которая вскоре и последовала.
Спустя две недели из Лиепаи пришла заказная бандероль. Там находилась официальная бумага, подписанная директором комбината, начальником цеха, секретарем парторганизации и председателем профсоюзного комитета. В ответе сообщалось, что ее письмо зачитано и обсуждено на партийных и профсоюзных собраниях всех цехов комбината. Специальной комиссией проверены все технологические линии, но установить причину подобного неожиданного для них явления не удалось. Указывалось, что столь сильно могли повлиять на качество продукции только условия ее хранения и дальнейшей транспортировки, что никак не поддается контролю со стороны ОТК предприятия.
Далее сообщалось, что весь коллектив комбината обязуется поддерживать, как и всегда раньше, высокое качество выпускаемых консервов. Учитывая причиненные моральные страдания потерпевшей, ей высылаются две банки шпрот из разных цехов предприятия в качестве компенсации и для того, чтобы она смогла еще раз убедиться в отличных вкусовых и внешних качествах рыбоконсервной продукции комбината.
...
Присланные шпроты оказались, и в самом деле, превосходными. Случившееся так и осталось тайной для Вилории Андреевны. До самой ее кончины Андрей так и не решился рассказать - что же тогда произошло.