Я, сын своих предков, иду по заснеженному Санкт-Петербургу, подо льдом Невы сидит старикашка Аид и рассказывает Сирину сказки, а на мостах скалят свои улыбки сфинксы с гримасами леших и кикимор, что живут в одном странном подвале на 14 линии Васильевского острова, на Большом проспекте которого стоит византийской архитектуры церковь, а под куполом её барокамера и бассейн, а на доме неподалёку во всю стену намалёвано псевдоиндийское божество. Коричневые очки и мечты о солнечной Калифорнии, рыжики фонарей и маленькая девочка посреди пустой темени улицы со связкой воздушных шаров в руке. Из-за поворота выглядывает огромный слон, а на нём Вергилий потряхивает сладко дымящейся трубкой, кричит гневно: "какое мне дело до вас до всех!", пальцем маня ступить на лёд неудобного спуска в круг первый. На ступенях кинотеатра "Прибой" стоит певичка, напевая красивую малоизвестную песенку, под тонким серпом луны пролетает сиреневый трамвай, из открытой двери которого стремительно падает кубик Рубика, по мере приближения к земле превращаясь в обшарпанную кухню коммуналки на Пушкинской. При настенной лампе за столом Дрон читает Шопенгауэра. В кухню входит Серёга: "Меня там игры ждут". Три часа ночи. Пора укрыться тремя одеялами и попытаться заснуть. Входит баба Катя и, раскуривая беломоринку, рассказывает о Задерихе, что жила-жила в бане в каменке, да однажды выползла, схватив за руку Ваньку, а тот не успел руку одёрнуть, - и зачем только в баню в такую ночь пошёл? - отпустила его Задериха, но с уговором: обязан в жёны взять. Ванька боялся, месяц не мылся, а Задериха возьми да приди к его избе, стучит в окно: "Что ж ты Ваня, обещался да проебался? Бери-тка меня в жинки". Отмыли её - получилась девка красная. Манькой назвали. После свадьбы и говорит: "поехали-ка, Ванька, с моими знакомиться". Ну Ванька спрашиват: "С чертями что ль? Куды ехать-то?", "Да ты только погоняй, кони сами прискочут". И ускакали за три хутора, а там, на третьем-то хуторе, дом стоит, а в нём поп с попадьей. Принимают гостей, угощают молодожёнов, а у попадьи всё что-то пелёнки на руках верещат. Чойто? - Да вот, народилась доча, уж осьмнацать годков как, а всё не растет. Взяла Манька понянчить дочу попадьину, да и хрясь её об печь, из тряпки головёшки-то и посыпались. "Я ж твоя дочь, мати, ты меня мелкую к чёрту послала, вот чёрт в задерихи и забрал, в бане пригрел", сказала Манька-то попадье. Так-то, - заканчивает баба Катя. Ну какой теперь сон.