Отец всегда мне говорил: "Что угодно можно положить в хорошую коробку, даже глаза". Звонко смеялся и залпом выпивал стакан ледяной водки, закусывая маринованным луком. Вспоминал молодость и громко рыдал. От этого он быстро уставал, поэтому проклинал погибшую от лихорадки мать и мертвым телом падал на кровать. Металлический лязг от каркаса кровати служил для меня сигналом, что путь на улицу свободен. Я выключал телевизор, брал фонарик и выходил на лестничную клетку уставшей от долголетия панельки.
Бледная ночь встречала светом, входившим через старые оконные рамы. Я быстро перебегал с площадки на площадку, пока не оказывался на улице. Идти было не долго, всего два дома и несколько метров вокзала. После него заканчивался посёлок и правила там природа, а не человек. Красные ленточки висели на деревьях, обозначая для меня путь. Путь к моей тайной поляне.
- Егор, а вот и ты. - поприветствовал меня лесной дух смерти и грибов.
- Егор, мы тебя ждали... - прошептал мне на ухо лесной дух гниения и зверей.
- Егор, мы любим тебя! - прокричал лесной дух перерождения и ягод.
Духи танцевали вокруг меня и смеялись. Они прикидывались ветром, а затем ночной птицей. Я танцевал вместе с ними и был счастлив. Счастье вытекало из моих глаз тонкими черными струйками и удобряло почву, там в январе должны были вырасти подснежники. Танец ускорялся и кости мои трещали, а зубы крошились. Я вырвал их и подарил мухомору, в прошлый раз он их сильно хотел. За это Дух смерти и грибов обнял меня и стало так легко и мягко, как будто родная мать обняла меня вновь. Дух знал об этом и любил меня. Он впился мне в шею и причмокивая выпивал всё плохое, что было во мне. Он не пил много, ведь любовь мешала это сделать.
Танец ускорялся, ведь скоро должно было выйти солнце, а духи его ненавидели. Солнце ссорилось со всеми, кто был внизу и обжигал их, пока не оставалась лишь пыль, которую ветер таскал по миру.
Из темноты леса выскочил огромный вепрь и я отдал ему своё достоинство, ведь в прошлый раз он его сильно хотел. За это дух гниения и зверей поцеловал меня в губы. И я почувствовал голод каждого зверя на этой пустой планете. Это дало мне силу. Дух обернулся совой и клювом бил мне в руки, и ручьи крови текли на почву. Звери из леса приходили и пили мою кров, и обретали силу не только голода, но и любви. Звери становились сильнее. Они кусали и царапали мои ноги и поток крови становился всё шире.
Я больше не мог танцевать с духами, мне приходилось ползать в грязи как червь и я чавкал своим беззубым ртом. Звезды выжигали мне глаза и я отдал их им, ведь в прошлый раз звезды так сильно их хотели. За это дух перерождения и ягод вошел в меня. И я почувствовал жар, сжигающий изнутри, но созидающий вновь. От жара я потерял сознание и ушел в мертвую почву. Дух перерождения и ягод ненавидел меня, поэтому подарил мне жизнь. Он положил её в хорошую коробку, а в неё можно положить что угодно.