Стрекоза на ниточке

    ...Артем проснулся  от  хлопанья  форточки.  За вибрирующим окном уныло
стонал ветер,  дробно стучал по подоконнику  дождь.  Несомненно,  на  улице
стоял холодный и сырой ноябрь.
    Не открывая глаз, Артем сел на кровати и зажал уши ладонями. Сколько на
этот раз потребуется ждать - минуту? две?
    Когда через  пять  минут  он  осмелился  убрать  руки,  звуков осеннего
ненастья больше не  было  слышно.  Артем  вздохнул,  открыл  глаза,  встал,
прошлепал босиком к окну и раздвинул занавески.
    За окном  сверкало  свежей  зеленью  и  щебетало  птичьим многоголосьем
теплое и спокойное майское утро.
    Что полностью соответствовало календарю и прогнозу синоптиков.

                                   * * *

    На сегодняшний день у Артема был намечен визит к психиатру.
    Куда ж  еще  податься,  если  тебе  вот  уже  много месяцев врут органы
чувств?
    Идешь по морозной  зимней  улице,  и  внезапно  охватывает  тебя  запах
раскаленного июльского асфальта.  Безветренным утром стоишь посреди двора и
вдруг слышишь ржавый скрип абсолютно неподвижных детских качелей.  В пустом
университетском коридоре неожиданно спотыкаешься о невидимый сук, падаешь и
в кровь режешь ладони о несуществующие осколки стекла.
    Да что же это, блин, такое?
    Хорошо еще,  что странные прикосновения  к  иной  реальности  случались
очень редко - два-три раза в месяц.  И длились всего несколько секунд.  Ну,
максимум - минуту.
    Началось эти странности еще  зимой.  Однажды  Артем  ехал  на  утреннюю
лекцию  в  тесно  набитом  трамвае.  Он  сподобился  занять сидячее место в
глубине вагона,  что позволило  привалиться  плечом  к  грязноватому  окну,
смежить веки и погрузиться в чудесное состояние легкой дремоты.  Нет, Артем
не спал.  Он прекрасно слышал  сопение  и  переругивание  пассажиров,  стук
трамвайных  колес,  но  одновременно  видел себя на песке июльского пляжа в
окружении длинноногих  и  пышногрудых  дев,  тела  которых  едва-едва  были
прикрыты лоскутками разноцветной ткани.
    О чем же еще мечтать неженатому двадцатилетнему студенту?
    И вдруг  его  самым  варварским  образом  вышвырнуло из дремоты напором
поистине  жутких  звуков:  тупым  грохотом,  скрежетом  рвущегося  металла,
слитным   многоголосым   вскриком,   звоном  стекла.  Одновременно  трамвай
подпрыгнул, а лицо и плечи Артема охватило нестерпимой болью, словно на них
хлынули  пузырящиеся  потоки  крутого  кипятка.  Артем дернулся,  попытался
вскочить,  принялся  дико   озираться.   "Сиди   спокойно,   малохольный!"-
загомонили вокруг.  Оказалось,  что трамвай никуда не врезался,  все стекла
целы, а пассажиры живы и здоровы. Правда, Артем проехал лишнюю остановку.
    Возвращаясь в  памяти  к тому случаю,  Артем никак не мог убедить себя,
что звуки ужасной аварии приснились ему.  Он  прекрасно  различал:  во  сне
плескались  речные  волны  и  смеялись  девушки,  а  стук трамвайных колес,
прерванный грохочущим  ударом,  принадлежал  яви.  В  это  невозможно  было
поверить, но Артем действительно слышал то, чего на самом деле не было!
    Через несколько дней иная реальность снова мелькнула перед  ним.  Потом
еще, и еще раз...
    Артем избегал алкогольных  оргий,  практикуемых  сокурсниками,  поэтому
белая горячка   исключалась.
    Значит - безумие?
    Прежде, чем  признать  себя психом,  Артем решил самостоятельно изучить
вопрос - записался в библиотеку,  набрал целую  стопу  специальных  книг  и
занялся их штудированием.
    Самые худшие подозрения подтвердились.
    "Параноидальная шизофрения"  -  вот  как  должен  был  звучать  диагноз
Артема.  Бред,  яркие звуковые и тактильные галлюцинации,  "голоса"  внутри
черепной коробки.
    Впрочем, "голосов" Артем не слышал.
    Пока.
    Но можно ли порезать руки о галлюцинацию?  Психиатрическая наука  и  на
этот вопрос отвечала утвердительно.  Пусть гипнотизер приложит к вашей руке
холодный гвоздь,  предварительно внушив,  что нагрел его докрасна,  - и  на
коже вскочит волдырь. Это явление называлось "стигматизмом".
    Артем понял, что действительно болен.

                                   * * *

    Наверное, он  пошел  бы  к врачу еще тогда,  зимой,  сразу,  как только
убедился в собственном безумии.
    Но вдруг  завертелась  вокруг  Артема  пестрая  карусель  замечательных
событий и приятных оказий, которые до сего момента обходили его стороной.
    Началось с того,  что вдумчиво изучив высосанную Артемом  из  пальца  и
небрежно  оформленную пояснительную записку к курсовому проекту,  профессор
Пятаков вдруг предложил обалдевшему автору через год делать диплом  в  его,
профессора,   лаборатории,   с   дальнейшей   перспективой   поступления  в
аспирантуру.
    Затем Артем выиграл турпоездку в Чехию.  Просто так,  от нечего делать,
послал СМС-ку на рекламируемый номер и...  выиграл!  Артем никогда ранее не
бывал за границей, да и не собирался. Но судьба сделала ему приглашение, от
которого  грех   было   отказываться.   Почти   месяц   заняло   оформление
загранпаспорта, потом был поезд Москва-Прага...
    ...И была Юлька, рыжеволосая второкурсница, учившаяся в университете на
другом  факультете.  Она  выиграла  такую же турпоездку и ехала с Артемом в
одном купе. Неделя за границей пролетела, как единый миг. Артем не запомнил
ни  архитектурных  красот  Праги,  ни  вкуса  чешского пива - все заслонили
зеленые Юлькины глазищи и ее сладкие губы.
    Заслонили прочно и надолго.
    Юлька, Юлька...  Гибкая,  рыжая и зеленоглазая,  словно кошка... Кошку,
шкодливую "наперсницу" артемовых детских игр, тоже звали Юлькой. О, сколько
с ней,  с этой кошкой,  было связано забавных историй!  Однажды,  чеканя  в
комнате  мяч,  что,  кстати,  родителями  категорически запрещалось,  Артем
расколотил любимую мамину вазу.  Горящее от крепких отцовых пальцев  ухо  и
собственные  заплаканные   глаза,   уныло  взирающие на облупившуюся краску
кухонного угла, казались неизбежными. Но тут  Артема  озарило.  До  вечера,
до  самого возвращения родителей с работы, он усердно обмазывал пластилином
края   битых   черепков.  Правильность  формы  и  прочность  соединений  не 
требовались, главным было - во время ужина,  у  всех  на глазах, обеспечить
прыжок Юльки на пианино и  демонстративное  разрушение вазы. Коварный план,
предусматривающий  участие  привязанной  ниточкой за ногу крупной стрекозы,
был приведен в исполнение, но...   Но  слишком  явными  оказались  признаки
"заметенных следов" -  хвостатая  проказница  лишилась рыбы, а Артем провел
остаток вечера в кухонном углу.
   С  целью  усиления  комического эффекта, Артем излагал эту историю сухим
языком милицейского протокола.  Длинноногая  и  полногрудая  Юлька, положив
Артемову голову  на  свои прохладные  гладкие колени, слушала - и непонятно 
улыбалась.
    - Приходи ко мне домой завтра вечером, - прошептала она. - С родителями
познакомлю...
    ...И тогда  Артем  понял,  что  зашел слишком далеко.
    Оставалось одно - рвать! Рвать отношения мгновенно и решительно, словно
присохшие бинты с едва-едва подживших ран.
    Но сначала - к психиатру...

                                    * * *

    Артем вышел из подъезда и, щурясь от яркого солнца, замер на крылечке.
    Увидел изумрудное  море  свежей майской листвы и ощутил на щеке теплое,
по-девичьи нежное дыхание ветерка.
    Это - сегодня.
    А что завтра?
    Узкие и  мрачные больничные коридоры?  Отвратительный запах подгоревшей
каши и рыдающие вопли психов?  Ржавые кровати  с  продавленными  панцирными
сетками,  серые  влажные  наволочки  и  воняющие нафталином жесткие одеяла?
Унылые щетинистые физиономии соседей по палате?
    Артем тяжело вздохнул и присел на скамеечку, стоящую возле подъезда.
    И в то же мгновение мир перед его  глазами  поплыл,  словно  чернильный
рисунок, опущенный в воду.
    Яркие краски майского утра  поблекли,  побурели...  и  совсем  исчезли.
Сизое небо распухло и провисло, из него хлынули ледяные иглы дождя. Асфальт
под ногами потрескался и пророс жесткими прутьями мертвых растений. Мрачные
гробы домов  и  скрюченные  скелеты деревьев обступили двор со всех сторон.
Завыл ветер.
    Артем хотел вскочить, но ноги не держали его.
    Таких ярких и подробных галлюцинаций у него никогда еще не бывало!
    - Одна...  две...  три...,  - считал Артем секунды,  ежась от  холодных
струек дождя, намочивших волосы и спину.
    На счете "триста" Артем понял,  что чужой враждебный мир не  собирается
его  отпускать.
    Тогда он вскочил и бросился к крыльцу, с которого только что спустился.
Но  путь  был  закрыт  -  гнилые  доски дверей косо висели на полусорванных
петлях,  а из черного подъездного зева выпирали лопнувшие бетонные плиты  с
оголенными кое-где ржавыми ребрами арматуры.
    Господи! Да что же такое творится вокруг?!

                                   * * *

    - Что творится?  - переспросил из-за спины чей-то сиплый голос и сам же
ответил. - Обычное светопреставление.
    Артем вздрогнул и обернулся.
    На скамеечке,  опустив глаза и сосредоточенно чиркая спичкой о коробок,
сидел невзрачный мужичок лет пятидесяти - лысоватый, плохо выбритый, одетый
в затертую курточку неопределенного цвета.  В его зубах, блеснувших тусклым
железом, торчал длинный янтарный мундштук с толстой папиросой.
    - Отсырели,  -  со  вздохом  пояснил  мужичок и поднял глаза.  - У тебя
огоньку не найдется?
    - Я н-не..,  - растерянно выдавил Антон.  Он словно примерз к крыльцу и
не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.
    - Ну и правильно, - добродушно ощерился странный собеседник. - Здоровье
беречь надо. А я вот - все никак не завяжу с курением.
    Вдруг он замер, к чему-то прислушиваясь.
    - Бом-м-м!  - где-то высоко над тучами родился и тяжело упал  на  землю
гулкий удар гигантского колокола.  Казалось,  подпрыгнула земля, вздрогнули
дома, а черные щупальца деревьев свело мгновенной судорогой.
   Кора ледяного ужаса, сковавшая члены Артема, растаяла, вскипела и черной 
пеной  хлынула  в  сознание.  Артем  гигантским  прыжком слетел со ступенек
крыльца и, не разбирая дороги, помчался вон со двора.

                                   * * *

    Он бежал  вдоль  проспекта  по  мокро  хлюпающему ковру гнилой газонной
травы.
    Справа, по проезжей части тянулась бесконечная вереница стоявших вкривь
и вкось,  уткнувшихся в бамперы и бока друг  другу  автомобилей.  Спущенные
шины,  выбитые  и рассыпавшиеся искристыми осколками окна,  мятые корпуса в
пятнах ржавчины и полосах копоти.
    А слева...  Там  взгляд  то и дело натыкался на полупустые,  истлевшие,
лопнувшие мешки, беспорядочно разбросанные по грязной ленте тротуара.
    На то, что когда-то было живыми людьми.
    Задыхаясь, Артем пересек по диагонали пустую площадь,  свернул в темную
подворотню, выскочил на мокрый асфальт какого-то дворика ... и вдруг встал,
как вкопанный. Он осознал, куда занесли его глупые ноги - к дому, в котором
жила Юлька. Сюда он провожал ее неоднократно сырыми весенними вечерами.
    Жила.
    И больше не живет.
    Можно подняться наверх и убедиться: сморщенная  желтая кожа  на черепе,
отпавшая челюсть, пустые глаза, комок спутанных рыжих волос.
    И в соседней квартире.
    И этажом выше. И ниже.
    И в соседнем доме.
    И на соседней улице.
    И в другом городе.
    По всей Земле, да? 
    Вечная хмарь. Вечный  дождь. Дома  и  машины,  медленно погружающиеся в 
болото. И - трупы. 
    Кучи трупов.  Горы трупов.  Семь миллиардов полуразложившихся тел, и ни 
единой живой души. 
    Силы разом оставили Артема.  Он буквально рухнул на  кособокую  дощатую
лавочку, одиноко мокнущую неподалеку.
    - Умаялся, спринтер хренов? - буркнул над ухом знакомый голос. Давешний
мужичок был уже здесь, он даже не запыхался.
    - Кто вы?  - неприязненно дернув щекой, спросил  Артем.
    - Я-то?  - мужичок  пожал  плечами,  выдержал  паузу,  выдохнул  облако
душистого  дымка  и  похлопал  заскорузлой  ладонью  по мокрой доске.  - Ты
устраивайся поудобней, Артемка. Я сейчас все тебе объясню.
    Артем повиновался.
    Да и что ему оставалось делать?

                                   * * *

    - Видишь   ли,  -  начал  мужичок  сиплым  баритоном  профессионального
курильщика. - Я твой ангел-хранитель.
    - Я думал,  вы скажете - пришелец с Тау Кита,  - не удержался и фыркнул
Антон.  Мужичок посмотрел на него долгим укоризненным взглядом,  вздохнул и
продолжил:
    - Я здесь для того,  чтобы предложить тебе сменить место  жительства  и
перейти в другое учебное заведение.
    - Это в какое же? - хмыкнул Артем.
    - У  него  нет  названия,  -  уклончиво  ответил мужичок.  - Но поверь,
уровень  образования  в  нем  повыше,  чем  в  любом  из   известных   тебе
университетов.
    - А почему я? - удивился Артем. - За какие заслуги?
    - Да не твои это заслуги,  - мужичок выпятил вперед челюсть. - А мои. И
заключаются они в том, что я сумел защитить тебя. Трамвай помнишь?
    - Да, - холодея, прошептал Артем.
    - Рентгеновская  вспышка   на   Солнце,   -   проинформировал   мужичок
безразличным  тоном,  словно  отвечая  "который  час".  - Не доглядели.  Ты
последний живой человек на Земле.
    - Но...  но как же остальные люди?  - пробормотал  задрожавшим  голосом
Артем. - Профессор Пятаков? Юлька?
    - Синематограф,  - ухмыльнулся мужичок.  - Причем,  скверного качества.
Пленка постоянно рвется. Ты, видимо, это уже заметил?
    Артем потерянно молчал.
    Он начинал верить.
    Катастрофа случилась зимой, а с Юлькой он познакомился позже. Чьи  губы
ты целовал, парень?
    - Значит  так,  -  продолжал мужичок.  - Тебе первый и единственный раз
предлагается перейти в...  ну,  назовем это  школой  киномехаников.  Восемь
часов  ежедневных занятий,  два выходных дня,  бесплатное жилье,  питание и
спецодежда.  По окончании - интересная работа  на  пользу  общества.  Среди
прочих  приятных мелочей - железное здоровье и долгая,  почти вечная жизнь.
Сроку тебе на обдумывание - до завтрашнего утра. Еще вопросы?
    - К-какого общества? - выдохнул испуганный и обескураженный парень.
    - Иного...  Совсем иного..., -  глядя  Артему  прямо  в глаза  и словно
гипнотизируя, медленно проговорил странный незнакомец. - Настоящего...
    - А  нельзя ли - назад?  - совсем неслышно прошептал Артем.  - У меня -
аспирантура.  У меня - Юлька.  И вообще,  в последние месяцы сплошные удачи
прут...
    - Это верно,  - проворчал Артемов собеседник. - Информирую: удач у тебя
будет еще много. Не по заслучам, правда, зато - по сценарию. Кандидатская и
докторская  диссертации.  Престижная  высокооплачиваемая  работа  сначала в
Москве, потом во Франции - на новом ускорителе элементарных частиц. Круглый
счет  в  банке,  собственный  дом  и  двое  детей.  -  Тон ангела-хранителя
становимлся  все  более  саркастическим.  -  Но  любое  кино   когда-нибудь
кончается, и не всегда хэппи-эндом. Подумай об этом!
    Мужичок глубоко затянулся...  Хрипло  закашлялся...  Сплюнул  себе  под
ноги...
    И исчез.
    А вокруг Артема вспыхнул солнечный май. И зашелестела свежая  листва на
тополе в Юлькином дворике.

                                   * * *

    - Для  кого  же  вы крутите это кино?  - пробормотал Артем.  - Ведь я -
единственный зритель.  Или - не единственный?  Или - вообще не  зритель,  а
обычный киноперсонаж? А настоящие зрители еще не вернулись с работы?
    Солнце поднялось уже высоко, но Артем никак не мог согреться...