Господи! Хорошо-то как!- подумалось Кларе. Она вместе со своими школьными подружками выступала сцене клуба трамвайщиков. Сцена была залита ярким светом прожекторов, и они под звуки рояля громко и с энтузиазмом пели:

Мы синеблузницы, мы провсоюзницы,

Пускай поёт о нас страна...

Все они были одеты в новые синие блузы и юбки в оборочку. Шагая по сцене под звуки марша, Клара чувствовала, что это самый счастливый день в её жизни. Рядом с ней маршировала её не менее счастливая подружка детства и одноклассница Таня. В данный момент никто из них не сомневался, что жизнь их будет долгой и счастливой, и что для них в этом мире будут открыты все пути. Это всё им обеспечит товарищ Сталин - этот великий вождь с пышными, рыжими усами улыбавшийся им с большого портрета, висевшего над сценой. Они закончили свой номер и, поклонившись залу, выскочили за кулисы. В зале звучали громкие аплодисменты, и девочки снова выбежали на сцену для поклона.

Молодцы девчонки! - похвалил их музыкальный руководитель и, погладив Клару рукой по голове, добавил:

- Ты сегодня пела просто чудесно.

Ей было ужасно приятно, что он выделил именно её голос, от этого она раскраснелась и, громко рассмеявшись, побежала к выходу. Выбежав на лестницу, она чуть не стакнулась с высоким и долговязым Митей Табачниковым. Он схватил её за руку и спросил:

-Ну, куда ты так летишь сломя голову?

-Пусти меня, мне домой надо! - вырвала руку Клара.

-А хочешь, я тебя провожу?

-Я сама дорогу найду,- отказала ему Клара, хотя он был ей симпатичен, сейчас ей было не до него. Она повернулась и выбежала на улицу. На ярком безоблачном небе блестел ослепительный солнечный диск, заливая своим светом многолюдную улицу, по которой с шумом проносились грузовые автомобили, грохотали по рельсам разноцветные трамваи, а от них шарахались перепуганные лошади и пешеходы. Здесь её поджидала Таня Клячкина. Они почти всегда возвращались домой вместе, останавливаясь и рассматривая витрины магазинов. Ничего, что у них не было денег вообще, ни то, что на вещи, даже на стакан семечек, мечтать им не мог запретить никто. Таня теперь уже была настоящая девушка и через её неказистое платье упрямо выступала красивая грудь. У неё теперь было много поклонников, и она бегала к ним на свидания, одалживая при этом вещи у Клары. Сама же Клара до сих пор чувствовала себя ребёнком. Маленькая и худая, с грудью как у мальчика, она о свиданиях ещё даже не помышляла, в голове у неё были другие мысли. Больше всего на свете она любила петь и танцевать. Здесь она себя чувствовала настоящей актрисой. На сцене ей было светло и радостно, а потому домой она не торопилась, ведь там её ждала маленькая и грязная как конура квартира. На сцене ей хотелось только петь и плясать, дома ей вообще ничего не хотелось. В клубе у неё появилось много друзей, и даже ухажёры. Митя был один из них. Он был высокого роста, сутулый с длинными руками и неуклюжий. Но стоило ему сесть за пианино аккомпанировать, как всё его тело выпрямлялось, в движениях появлялась уверенность и грация. Играл он блестяще, и Клара могла его слушать часами. Последнее время Митя стал особенно настойчиво преследовать Клару. Вот и сейчас он опять нагонял их своими громадными шагами и, пытаяcь привлечь к себе внимание, размахивал руками. Кларе это было совсем ни к чему и она, повернувшись к нему, с раздражением спросила.

-Чего тебе?

-Давайте я всё-таки провожу вас,- предложил он.

-Да ты что! Мы сейчас идём к моему брату, а ты знаешь, как он не любит когда

ко мне кто-то пристаёт.

Семён действительно не выносил, когда возле Клары крутились ребята. И хотя он был всего на два года старше её, на вид он был уже совсем взрослым. Он был широкоплечим, высоким парнем с кудрявыми, густыми, чёрными волосами, а над верхней губой задорно пушились маленькие усики. Он безумно любил Клару и готов был всегда прийти ей на помощь. Об этом знали все местные ребята, а потому обходили её стороной.

Вот и сейчас при упоминании одного его имени у Мити отпало желание провожать их. Он попрощался и ушёл, а девочки обнялись и пошли в сторону парикмахерской, где работал Семён. Она находилась на самом углу, напротив трамвайной остановки. Место было бойкое и в парикмахерской было всегда многолюдно. Полтора года назад Семён устроился сюда учеником мастера, и теперь он мог уже работать сам, зарабатывая неплохие деньги. Благодаря ему, им теперь жилось гораздо легче, и Семён себя чувствовал настоящим мужчиной.

Клара подошла к окошку парикмахерской и заглянула внутрь. Семён сразу заметил её и поманил рукой. Девочки со звоном открыли дверь, ударившую по колокольчику, и на них сразу пахнуло запахом духов и мыла. Девочкам нравился этот запах и вообще профессия парикмахера. От рабочих разило запахом масла и пота, от извозчиков лошадьми и навозом, а от парикмахера всегда свежестью и одеколоном.

-Ну что, красотки, садитесь, я сейчас закончу стрижку,- предложил он, и они послушно сели на стулья. Семён бритвой подровнял виски клиента, стряхнул кисточкой волосы с его лица, развернул стул, клиент поднялся, рассчитался и вышел. Семён повернулся к девочкам.

-Пойдём, я куплю вам мороженное.

-Чего это вдруг?- удивилась Клара, ведь тратить деньги на сладости в их доме, было не принято.

-Есть причина. Пошли на улицу, я тебе всё объясню, - он снял с себя передник, отряхнулся и, сказав что-то хозяину, обнял Клару и они вышли.

-Какая же у тебя причина? - продолжила разговор Клара.

Он посмотрел на неё с некоторой грустью и сказал:

- Дело в том, что я очень скоро уезжаю.

- Куда?

- Далеко, на крайний север. Ты такой город Архангельск знаешь?

- Ну а кто же не знает Архангельск, только что ты там будешь делать?

- Буду работать в парикмахерской. Ты знаешь, какие там деньги платят!

- Прямо тебя там ждут. Кто тебя на работу возьмёт?

- Мы едем втроём: Давид, Роза и я. Давид открывает там свою парикмахерскую, и мы будем в ней работать. С ним мы не пропадём.

Роза была самой старшей дочерью их отчима. Она только пару месяцев назад вышла замуж за парикмахера Давида, маленького, но очень делового человека.

- Как же ты там жить будешь? Ведь в этом Архангельске десять месяцев зима! -

продолжала сомневаться Клара.

-Ничего Кларочка, как-нибудь продержимся, зато потом у меня будет столько

денег, что загорать с ними на пляже будет сплошное удовольствие. И тебе

накуплю столько платьев и туфель, что ты будешь самая красивая девушка в Одессе.

Клара мало верила в его сказки, но ей было приятно помечтать, а потому она даже раскраснелась от возбуждения. Они дошли до будки, где продавалось мороженное, и Семён купил им две порции пломбира.

-Ну, вот красотки, скоро начинается новая жизнь, кушайте мороженное и идите делать уроки,- сказал он, погладил их по головам и пошёл назад в парикмахерскую.

В это время возле них остановился легковой автомобиль. Из него вышли два

молодых человека и девушка в чёрных кожаных куртках. Вид у них был очень серьёзный, важный и чем-то пугающий. Девочки притихли и тихонько пошли домой. Теперь этих НКВДистов появлялось всё больше. Они ходили в основном парами, или группами и простые люди на улицах старались как можно быстрее исчезнуть с их глаз. Но если днём их просто избегали, то ночью их панически боялись. Они появлялись, как чёрные вороны, когда их никто не ждал и если они кого-то уводили с собой, то у этого человека начинались большие неприятности, а чаще всего люди просто исчезали. Соседи и окружающие при этом делали вид, что ничего не замечают и говорить на эту тему, потом всячески избегали. Клара старалась не думать об этом, в школе их учили, что это идёт борьба с врагами народа, которые продались империалистам. Ну а ей бояться было

нечего. Она жила в стране освобождённого труда и хотелось верить, что в один

прекрасный день они построят светлое будущее, где счастливы будут все. Но были дни, когда её вера почти гасла.

Так однажды утром к ним в комнату забежала жена Зельдиного брата Гриши. Она была вне себя, её волосы были взбиты в копну, а заплаканные глаза светились безумием. Хватаясь за голову, она кричала:

-Господи, да что же это такое, за что ты нас караешь?- несколько раз прокричала она, и каждый раз после этого громко завывала.

Никто не мог ничего толком понять. Зельда схватила её за руки и попросила:

-Успокойся пожалуйста и скажи нам толком, что произошло?

Ева перестала орать, и собравшись с мыслями начала рассказ. Оказалось, на дядю Гришу кто-то донёс, что он прячет золото и брильянты и вчера ночью к ним пришли с ордером на обыск люди в чёрных кожаных куртках. Они прокопались в квартире всю ночь и перевернули всё вверх дном. Несмотря на все старания в доме они ничего не нашли, что и не удивительно. Откуда у него могло быть золото, ведь дядя Гриша был обыкновенный кузнец, и кроме железа у него ничего не могло быть. Мало того, их семья едва сводила концы с концами. Всё это дядя Гриша пытался объяснить сотрудникам НКВД, но это не произвело на них впечатления и, не найдя ничего, под утро они увели его с собой, а на смерть перепуганная Ева прибежала к ним домой. Рассказав им всю историю, она снова впала в истерику.

-Господи! Ну почему я такая несчастная? За что ты послал на мою голову такие испытания?- кричала она. Клара наблюдала за всем этим из угла комнаты, ну а Зельда, проявляя редкое спокойствие, успокаивала Еву.

-Не надо так убиваться и кричать. Поверь мне это недоразумение. Вот увидишь, они сегодня во всём разберутся и отпустят Гришу домой.

Эти слова несколько успокоили Еву и она, утерев слёзы и поправив волосы, спросила:

- А может быть действительно всё уладиться?

-Да, конечно же, уладиться,- ещё уверенней продолжила Зельда - ведь ты сама знаешь, что никакого золота у вас нет.

-Так может пойти к ним самой?- не успокаивалась Ева.

-Подожди хотя бы один день, а потом пойдёшь, - предложила Зельда и Ева согласилась.

На следующий день Клара вместе с мамой пошли навестить Еву и узнать новости.

Жили они на Молдованке, и туда пришлось добираться на трамвае. Квартира находилась в большом доме, во внутреннем дворе которого по всему периметру шли длинные, металлические балконы, соединённые между этажами лестницами.

В квартирах жили большими семьями, а потому на балконах всегда была уйма людей. Здесь соседки перекрикиваясь, делились новостями, бегали дети и сушили бельё. Обычно здесь было очень шумно, но сегодня тут царило напряженное молчание и только из квартиры дяди Гриши раздавались рыдания тёти Евы.

Они поднялись по лестнице на второй этаж и постучали. Двери открыл Кларин двоюродный брат Петя, и они вошли в комнату. Жила семья дяди Гришы в маленькой двухкомнатной квартире и было у них пятеро детей: старший был Петя, затем Роза, двойняшки Сёма и Рахиль и Соня. Они едва сводили концы с концами, и в доме никогда не было лишней копейки. Сейчас все дети сидели вокруг рыдающей Евы, одетой во всё чёрное. Её красное от плача лицо ярко контрастировало на фоне одежды. Заметив Зельду, она прекратила рыдания и спросила:

-Ну что же мне делать Зельда? Я по твоему совету ждала весь день, но, как видишь, его не отпустили. Я этого не выдержу и наложу на себя руки.

-Не говори глупостей, тебе за детьми смотреть надо,- стала вразумлять её Зель-

да.

-Как же я без него это сделаю, ведь у нас ни гроша нет.

- Значит, завтра тебе надо идти в тюрьму, только до этого надо посоветоваться

с людьми, может они что-нибудь посоветуют.

И они пошли по соседям. Советы им давали разные, от самых идиотских, до очень разумных. В результате утром следующего дня Ева, собрав передачу для мужа, пошла в тюрьму. В тюрьме ей подтвердили, что Гриша действительно находился там и приняли для него передачу. Потом она пошла на приём к начальнику тюрьмы, им оказался высокий и худой, с ужасно неприятным лицом человек. На вопрос за что был арестован её муж, он ответил:

-У нас поступили точные сведения, что ваш муж прячет золото.

-О чём вы говорите, какое золото, он его никогда в свои глаза не видел,- закричала Ева.

-Женщина, вы на меня не кричите, раз я говорю, что у нас есть точные сведения, значит это правда. И это не в ваших интересах портить со мной отношения. Идите домой и хорошенько подумайте о том, что я вам говорил. Куда ваш муж мог прятать золото? А когда подумаете, приходите обратно.

Так и не добившись ничего, она вернулась домой. Она была просто в панике.

- Я не понимаю, откуда они взяли, что у нас есть золото. Кто им такое мог сказать?-

удивлялась она, но ей пояснили, что таких доброжелателей теперь много.

Она стала ходить в тюрьму каждый день. Передачи для Гриши у неё брали даже с радостью, но у неё зародилось сомнения, доходят ли они до него. Здесь она познакомилась с другими женщинами. Сначала она сторонилась их, но потом поняла, что они, как и она, понятия не имеют за что взяли их мужей. Были здесь и подруги настоящих воров и убийц, но их было сразу видно, и чувствовали они себя здесь как рыба в воде. На четвёртый день ей было разрешено свидание с Гришей. Наконец - то ей хоть что-то удалось. Её провели по мрачному, длинному коридору в небольшую комнату, в которой не было окон, только две лампы тускло освещали помещение. Вдоль двух противоположных стен стояли сколоченные между собой деревянные стулья. Охранник предложил ей сесть на стул, а сам остался стоять возле дверей. В комнате кроме них сидела ещё одна женщина. Седая и исхудавшая, она была похожа на загнанного зверька, и только в её грустных глазах светился человеческий интеллект. Через несколько минут в комнату вошёл ещё один охранник о окликнул маленькую женщину.

-Гражданка Савельева идите за мной.

Она молча поднялась и, не произнося ни звука, безропотно последовала за тюремщиком. Ева осталась в комнате наедине с тюремщиком, и это её смущало.

Наконец снова явился охранник и вызвал Еву. Они зашли в соседнюю комнату

наполовину разделённую двумя рядами решёток, между которыми ходил охранник.

-Гражданка Подвысоцкая у вас свидание на десять минут. А поэтому торопитесь

и говорите по существу, - сказал он указал ей на стул. Ева села и уставилась через решётку на противоположную сторону, где ещё никого не было. Наконец дверь открылась, в комнату вошёл охранник и втолкнул в камеру незнакомого человека. Гриша, будучи кузнецом по профессии, был здоровым симпатичным мужчиной, в камеру же воткнули сутулого, худого и лысого человека, один глаз которого дёргался от тика. Его подвели поближе, и Ева в ужасе узнала в нём своего красавца Гришу. Вид у него был на столько забитый и несчастный, что Ева от испуга закричала:

-Ой, Гришенька, что же они с тобой сделали!- но в это время её с силой дернул за плечо охранник стоящий сзади.

-Тихо! Не сметь орать! Иначе мы сейчас же прекратим свидание, предупредил он, и Ева правой ладонью закрыла свой рот.

- За что же это они с тобой сделали?- шёпотом спросила она, но Гриша посмотрел на неё таким жгучим взглядом, что она сразу прекратила свои причитания.

-Послушай меня внимательно и не перебивай, времени у нас почти нет. Они говорят, что у меня спрятано золото, значит им надо его принести,- быстро выпалил Гриша.

-А где же оно у тебя лежит?- удивилась Ева.

-Нет у меня золота,- тихо прошептал он, и при этом стало видно, что у него выбито два передних зуба - Если ты хочешь чтобы я остался жив, им надо принести это золото.

-Где же я его возьму? - продолжала не понимать Ева.

- Не знаю, но только запомни, что если ты золота не достанешь, мне отсюда живым не выйти. Так мне это здесь объяснили.

-Ева от этих фраз была просто в шоке, у неё голова пошла кругом, и она уже не помнила, как закончилось свидание. Очнулась она в коридоре на стуле, а впереди её стоял всё тот же охранник. Она подняла на него глаза, и тогда он спросил:

-Ну что, ты всё поняла, что тебе муж сказал? - она утвердительно кивнула, а он продолжил: -Тогда иди домой и делай то, что он тебе сказал.

Домой она вернулась в таком состоянии, что соседям показалось, что она сошла с ума. Она двигалась так, словно не замечала происходящего вокруг неё. Волосы

у неё торчали во все стороны, а руки она периодически вскидывала к лицу. Дети

посадили её на кровать, дали напиться и постепенно стали узнавать, что прои-

зошло.

Дядя Гриша был очень добрым человеком. Он никогда ни с кем не ругался, а потому, все соседи его очень любили. Посоветовавшись всем скопом, они решили помочь Еве. Все соседи стали собирать деньги, чтобы на них купить золота. Ева же с детьми ходила по родственникам и знакомым с просьбой помочь ей деньгами. Удивительно, но несмотря на общую нищету, люди всё-таки давали деньги, и Еве удалось собрать приличную сумму. Дала деньги и Зельда, хотя им самим кушать было нечего. На собранные деньги они купили в ломбарде золото, и Ева отнесла его начальнику тюрьмы. Тот был очень недоволен маленьким количеством, но золото взял, пообещав при этом, что Гришу выпустят. И действительно, на второй день его отпустили домой. Вернулся он уже совсем другим человеком. Улыбку на его лице уже никто больше не видел, нервный тик у него не прошёл, он весь сгорбился и сжался. Об этой истории говорить никто не хотел, а может просто боялись, поэтому и Клара быстро забыла об этом и с энтузиазмом продолжала петь в клубе трамвайщиков. Но как говориться: "приходит беда, открывай ворота".

Семён вместе со сводной сестрой и её мужем уехали в Архангельск. Сразу по приезду они открыли парикмахерскую, и клиентов у них было - хоть отбавляй.

В своих письмах он проклинал местный климат и отсутствие солнца, но что ему нравилось, так это заработки. Люди на севере зарабатывали большие деньги и расставались они с ними гораздо легче, чем в других городах. Семён писал, что через пару лет он вернётся в Одессу с большими деньгами. Но следующая новость пришла не от него, а от их сводной сестры Розы. В нём она писала, что у Семёна были большие неприятности. Один раз вечером, после работы он зашёл в ресторан покушать и выпить после работы. Там он нечаянно познакомился с тремя иностранными моряками. Они вместе выпили, и один из моряков показал ему несколько пар швейцарских часов. Одни из них были маленькие, изящные женские часики, которые ужасно понравились Семёну. Ему сразу подумалось, как хорошо они будут смотреться на изящной ручке его сестрёнки, а потому он

купил их и положил в карман. При выходе из ресторана к нему подошли двое в штатском и отвели в милицию. Там при обыске у него обнаружили часики и обвинили в незаконной сделке с иностранцами. За эту смехотворную сделку он был арестован и получил срок десять лет исправительных работ в лагере, который находился недалеко от Архангельска. Эта весть как гром поразила Клару и мать. Кларе было страшно осознавать, что всё это произошло в какой-то мере из-за неё, ну а Зельда была просто в шоке. Она прорыдала несколько часов, громко проклиная свою судьбу и периодически взывая к богу.

-Господи, ну за что ты так пытаешь меня? Ну, чем, чем я так провинилась перед тобой? Сначала ты забрал у меня мужа, а теперь сына. За что?- И вдруг словно догадавшись, она приложила руку ко рту и тихо сказала: Наверное, за то, что я не уехала со всей своей семьёй в Америку. Они теперь там живут, словно у бога за пазухой, а мы здесь страдаем как самые страшные грешники. Будь проклят тот день, когда я осталась в этой богом забытой стране.

Но постепенно она пришла в себя, привела в порядок свои буйно растрёпанные волосы и пошла по соседям, чтобы собрать денег на поездку к сыну. Чужие люди пожалели её и помогли всем, чем могли. Она уехала поездом сначала в Архангельск, а оттуда в лагерь, где Семён занимался лесоповалом. Ей удалось добиться свидания. Семёна она сначала даже не узнала. Перед ней появился не молодой человек в тюремной робе. Лицо его было всё поросшее густой неухоженной бородой. Он сразу бросился к ней на встречу, и в этот момент она узнала его. Ей было страшно смотреть, во что превратили её любимого сына эти проклятые звери. Но Семён оказался молодцом, он не жаловался и не скулил и даже наоборот он пытался поддержать Зельду.

-Вот увидишь мама, я просижу пару лет, придёт амнистия, и я вернусь домой. И тогда мы все заживём в своё удовольствие.

-Зельда мало верила в грядущее светлое будущее, а потому вернулась домой в удручённом состоянии. Но и домашние заботы были не менее тяжёлые. После ареста Семёна семья лишилась одного из основных добытчиков и без него они жили практически впроголодь, а потому, когда наступили школьные каникулы, Клару снова послали в гости к дяде Науму. На этот раз за ней никто не приезжал, она ехала в Цебриково поездом сама, и это её сильно возбуждало. Никогда

раньше она не путешествовала одна, и ей это казалось настоящим приключением. Она поднялась рано утром, умылась, проверила свою сумку, в которую сложила вещи ещё вечером и вместе с матерью они пошли на вокзал.

Мать давала ей на дорогу последние предупреждения.

-Чтобы ты не смела выходить из поезда!

-Не смей разговаривать с незнакомыми людьми и никуда с ними не ходи,

чтобы они тебе не обещали.

-Выйти из поезда только на станции Весёлый Кут и там тебя будет ждать дядя Наум.

-Веди себя в гостях скромно и с уважением, ну а я приеду за тобой через месяц.

Они дошли до станции, и вышли на перрон дожидаться поезда. Здесь было полно народу. В основном это были крестьяне ехавшие домой из города, везя с собой подарки для родственников. Поезда ещё не было, но уже было понятно, что мест на всех не хватит, а потому многим придётся стоять. Наконец на железнодорожных путях показался состав пассажирских вагонов.

Толпа зашевелилась, выбирая выгодную позицию. Клара удивилась той напористости, которой обладала её мать. Маленькая и хрупкая она умудрилась протолкнуться одной из первых к дверям подкатившего вагона и протащить за собой Клару, которой было ужасно неудобно толкаться из-за каких-то сидячих мест. Им удалось занять место возле окна, а рядом с ними плюхнулся на сидение

здоровый мужик и поставил на противоположное сидение свой чемодан. После него на сидение пытались усесться ещё несколько человек, но мужик, защищая чемоданы, никого не подпускал, пока не подошла его жена с ребенком. Тогда он поднял чемодан на полку и усадил своё семейство. Жена его вежливо поздоровалась с Зельдой и Кларой и спросила:

-А вы далеко едете.

-Я никуда не еду, а провожаю свою дочь. Я очень волнуюсь за неё и хочу попросить вас присмотреть за ней, чтобы она не пропустила станцию "Весёлый Кут".

Да вы не волнуйтесь,- заверила её соседка по сидению - Мы за ней присмотрим.

Правда Сеня? -спросила она у мужа и тот так решительно кивнул, чем сразу развеял Зельдины сомнения.

-Ну, тогда я побегу, а то чего доброго поезд тронется,- сказала она и, чмокнув Клару в щёку, побежала к выходу. Не успела она ступить ногой платформу, как прозвучал свисток, поезд тронулся и Клара стала махать ей рукой. Только теперь, оставшись одна, Клара почувствовала лёгкий страх.

-Сидай девчина,- услышала она вдруг голос соседки по купе - расказуй куда едешь.

-Я еду к своему дяде на каникулы, - пояснила Клара.

-А ты сама где живёшь?

-В Одессе, вместе с матерью.

-А отец где?

-Он умер от холеры, когда я была маленькая.

-Бедная сиротка,- пожалела её соседка.

Клара упёрлась лбом в стекло и с интересом рассматривала пробегающие мимо них ландшафты. На станциях возле вагонов собирались местные крестьяне, пытаясь продать свои продукты. Поезд останавливался почти на каждой из них. Пассажиры сходили на перрон покурить и поторговаться, но Клара твёрдо следовала совету матери и никуда из вагона не выходила. Но когда её соседи достали из сумки сало и чёрный хлеб стали уминать его за обе щёки, Клара, боясь истечь слюной, встала и отошла к соседнему окну. Но и здесь запах пищи не давал ей покоя. Клара встала на небольшой порожек и высунула голову наружу. Свежий степной ветер пахнул ей в лицо и растрепал её волосы. Клара в одно мгновение забыла о голоде и с радостью вдыхала в себя этот полный запахов воздух. К тому времени, когда поезд подошёл к станции Весёлый Кут уже был полдень и степной воздух порядком раскалился. В вагоне стало жарко, и резкий запах человеческого пота наполнял вагон, не смотря на открытые окна.

На станции поезд стоял всего несколько минут. Клара быстро выскочила на многолюдный перрон. Это были местные торговцы и люди, выскочившие из душных вагонов покурить или дыхнуть свежего воздуха. Клара шла, пытливо вглядываясь в каждое лицо, стараясь не пропустить дядю Наума, и увидела его, стоявшего возле маленького здания станции. Она подошла к нему почти вплотную, а он всё продолжал вглядываться в толпу. Будучи от него в паре метров Клара помахала ему рукой и поприветствовала.

-Здравствуйте дядя Наум.

Он поглядел на неё внимательно, и резко раскинув руки, кинулся к ней.

-Кларочка это ты. Да я тебя просто не узнал. Ты так повзрослела, ну просто красавица.

Такие комплименты смутили Клару, и она покраснела.

-Ну что едем?- спросил дядя Наум и, взяв у неё из рук сумку, пошёл к выходу со станции. Клара послушно шла рядом.

Телега, запряжённая пегой лошадью, стояла совсем рядом.

-Давай перекусим перед дорогой, ведь путь предстоит не близкий, а ты наверняка уже проголодалась,- предложил дядя и Клара, стараясь скрыть свой восторг, согласно кивнула. Он достал из кармана куртки свёрток. В нём оказалась колбаса так похожая на ту, которой он угощал Клару в прошлый её приезд. Он отрезал хлеба, достал спрятанный за сидением помидор и протянул ей, а потом стал кушать сам. Колбаса была вкусная, как и в прошлый раз, а

помидор был душистый и сладкий. Ели они не спеша, а дядя Наум расспрашивал её о здоровье матери и о том, что пишет Семён. Клара отвечала на его вопросы, но её ум был весь сосредоточен на наслаждением пищей. После того как последний кусок колбасы отправился в желудок, Наум стряхнул с бороды крошки, взял в руки кнут и, крикнув "ну!", дёрнул поводья. Лошадь, измученная жарой нехотя тронулась, скрипнули колёса и из под них пошла пыль. Дорога была неровной, усыпанной камнями и телега катилась с грохотом. Клара не могла сказать, как долго они ехали до Цебрикова, где они остановились для того, чтобы купить соли.

ххх

Всё утро Мишка был очень возбуждён, он ждал приезда Клары. Они не виделись

около четырёх лет, но, не смотря на то, что он тогда был совсем ребёнком, Клара

врезалась в его память как яркая звезда. Теперь он ждал её приезда с таким нетерпением, как - будто это было главным событием его жизни. За это время он подрос и теперь уже ходил в третий класс школы. Его лучший друг и одноклассник Питер или просто Петька волновался не меньше его. Здесь на хуторе Фрайберг жили в основном немцы, а потому все Мишкины друзья были немцы, и говорил он по-немецки почти как по-русски. Мишка нарассказывал Питеру

о том, как красива его городская кузина, а потому тот ждал её приезда с не меньшим любопытством. Дом, в котором жила семья Питера, стоял по соседству с домом дяди Наума. Маркус - отец Питера дружил с Наумом много лет и никаких проблем, в связи с религией, у них не было. Маркус откармливал свиней и держал несколько коров. Его сыры и масло были лучшими в округе и Маркус очень гордился своим искусством.

Проснувшись рано утром, Мишка основательно умылся и принялся помогать матери по дому. Ему очень хотелось, чтобы Кларе понравилось у них дома, и чтобы она оставалась как можно дольше. Он хотел поехать вместе с отцом встречать гостью, но ему отказали. Отец сказал ему, что с удобством на телеге могут ехать только двое и что Мишка должен помогать матери по дому.

Весь день он промучился в ожидании и по долгу смотрел на дорогу, по которой должна была приехать телега. После полудня пришёл Питер и вместе с ним они стали строить планы, чем они будут развлекать гостью. Ждать пришлось долго и они просто измучались. Наконец уже под вечер они заметили на дороге пыль, а затем увидели силуэт телеги и побежали в дом предупредить мать и сестёр. Они все вышли во двор как раз к тому времени, когда в него с грохотом вкатилась телега. Мишка с жадностью впился глазами в Клару. Она сидела рядом с Наумом, её волосы были усыпаны пылью. От долгой тряски она отбила себе всю задницу и ей казалось, что если она встанет, то её ноги просто отваляться. И действительно сойдя с телеги, она чуть не упала, что вызвало злорадный смешок Питера, и за что Мишка незаметно врезал кулаком в дых и тот поперхнулся.

Тётя Сима подошла к Кларе поцеловала её и, взяв её за плечи, стала крутить.

-А ну-ка покажись, красотка, как ты выглядишь. Стала ну просто дама.

-Да, что вы тётя Сима! - смутилась Клара - Ну какая я вам красотка?

В это время к ней подбежали двоюродные сёстры и принялись обнимать. Ну а Мишка скромно стоял в стороне, дожидаясь своей очереди. Наконец Клара повернулась и посмотрела на него, а он словно окаменел от её красоты. Он никогда ещё не видел так хорошо одетых городских девушек.

-А это кто, Мишка?- спросила она у дяди Наума.

-Конечно он, только таким тихим я его никогда не видел,- подтвердил он.

Клара подошла к нему, протянула руку, они поздоровались, а затем она чмокнула его в щёку, отчего он вообще обалдел. В этот момент тётя Сима позвала всех в дом к столу и, обняв гостью за плечи, повела впереди себя.

Все остальные последовали за ними, и только Мишка остался стоять во дворе

рядом с Питером.

-Ну, чего ты смеялся? Скажи лучше, понравилась тебе Клара или нет? - спросил Мишка, когда они остались одни.

-Да ничего хорошего и ходит как корова!- соврал Питер

-Ты врёшь! Видал, как она одета?- не сдавался Мишка не видавший в жизни ничего красивее.

-Одета как проститутка - упёрся Питер, сам толком не знавший что значит это слово.

Мишке кровь ударила в голову, такого он простить не мог. Он кинулся с кулаками на обидчика. Он несколько раз стукнул Питера и один его удар пришёлся в нос. Теперь уже пришла пора рассердиться Питеру, и он, будучи постарше и повыше отвесил два удара по голове Мишки. Но того уже было не остановить, он не мог простить такой кровной обиды, а потому он впился в Питера и, поставив ножку, повалил его на землю. Теперь они с криком возились в пыли, а потому все снова выскочили на улицу. Дядя Наум подскочил к ним, схватил обоих за шиворот и поднял в воздух. Но и здесь, без точки опоры они пытались нанести друг - другу удары. Наум громовым голосом приказал.

-А ну прекратите, иначе я вас обоих накажу!

Он опустил их на землю, а они как два петуха со злобой пересматривались.

-А он нашу Клару обзывал, сказал Мишка.

-Это правда?- спросил Наум и Питер смущённо кивнул.

-Тогда уходи из нашего дома, и больше не возвращайся.

-Питер утёр кровь из носа, повернулся и пошёл прочь со двора.

хххх

В тот год в округе стояла такая засуха, что крестьянам было нечем платить налог и даже кормить семью. Как раз перед этим дед взял в банке под большой процент деньги, и этот долг уничтожал семью. Дядя из Америки тоже не мог ничем помочь. Так что Джукану уже больше не могли позволить учиться, и ему пришлось полностью включиться в тяжёлую крестьянскую жизнь. Теперь он был только чабаном. Работа вроде не очень тяжёлая, но очень досадная ведь от овец никуда не уйдёшь. Овец в доме было много, а лугов мало и потому Джукан в тайне от всех иногда гонял их на беговские луга. От этого могли быть неприятности, но он делал это очень осторожно.

Овца животное стадное. Привыкает к своему стаду и с трудом приживается в другом. Если чужие овцы прибьются к стаду, то их сразу начинают обнюхивать. Видать каждое стадо имеет свой запах. Овцы очень подвижны и если упустить их из виду, особенно в дождь, то они могут уйти за много километров пока во что-нибудь не упрутся. Стадо всегда двигается за вожаком и потому на него обычно одевают колокольчик. Овцы обладают отличным слухом и следуют за колокольчиком, редко отбиваясь от стада даже в густом тумане. Летом в жару овцы сбиваются в кучу, чтобы ветер не проходил между ними, видать, так им легче переносить жару, хотя мы люди стараемся в это время держаться друг от друга подальше. На такое время и приходиться пора стрижки овец. Работа эта требует большого искусства. Любой мужчина может это себе легко представить, ведь как не старайся, когда бреешься, всё равно несколько раз порежешься. А здесь ещё надо повалить овцу, держать её рукой за передние ноги, прижав слегка ногой ее голову, и только после этого одной рукой стричь. Неизвестно как себя она чувствует в этом положении, но так у неё наименьшие шансы к сопротивлению, а потому она молчит и ждёт до конца, который ей неизвестен. Когда её наконец отпустят, а она лёгкая и сама себе неприлично голая стоит некоторое время в шоке от страха, обдумывая, что с ней произошло, затем вдруг опомнившись, отскочит от земли как мяч и побежит и упадёт, толи от судорог в ногах, толи от страха. Так побегает, словно сообщая стаду, что осталась жива и успокоиться.

Теперь Джукан тоже стриг овец и тут он подметил несправедливость. У деда с бабой было десять детей, на столько же частей делилось стадо и только немного овец было общих, которые шли на оплату долгов и питание. Овцы же дочерей были освобождены даже от налогов. Как-то после стрижки Джукан задумался:

-Где же овцы, которые принадлежат ему, его отцу и матери. Тут он понял, что им фактически не принадлежит ничего и они просто слуги. Никогда раньше он не чувствовал себя так плохо в доме деда. А перед ним лежали шесть куч шерсти, одна побольше для дома и пять куч для дочерей. Он решительно подошёл к ним и с помощью рук и ног сбил их в одну кучу. Закончив это, он злой как собака вошёл в дом. Тут, возле стола он увидел своего отца, сидевшего подперев двумя руками голову. Вид у него был невесёлый. Увидев Джукана, он спросил:

-Ну что, сколько ты овец постриг?

-Всех, - ответил Джукан.

-А коль закончил, то иди паси их.

-Пусть этих овец пасёт тот, чьи они. Я больше их пасти не буду! - огрызнулся он.

Отец ничего не ответил, а просто взял свитер и вышел проверить работу. Когда он увидел, что тот сделал, резко повернулся к Джукану, и чуть было, на него не кинулся. Но в последний момент вдруг какая-то другая мысль пробежала в его мозгу, он неожиданно улыбнулся и произнес:

-Ей богу, правильно ты это сделал, сейчас сам бог не разберёт где, чья шерсть. Я и сам давно хотел это сделать, да всё не решался. Поверь мне, больше в этом доме чужих овец не будет. Конец!

На следующий день, а это была суббота, на работу никто не пошёл и все о чём-то советовались. Наконец отец подошёл к Джукану и попросил:

-Давай сын, иди паси овец в последний раз.

Джукан стоял в раздумии, не зная что делать. Ещё вчера отец сказал ему, что больше он чужих овец пасти не будет, а сегодня снова паси? Но отец продолжал:

-Ну, чего ты стоишь? Я ведь сказал - в последний раз!

-Последний раз, так последний раз,- согласился Джукан и пошёл выгонять овец из овчарни. Он выгнал стадо со двора и погнал их в гору в сторону луга. Там он провёл весь день и пригнал овец домой, когда уже стало темнеть. В доме было полно народу, а вроде праздника никакого не было, и никто не помер. Все тётки приехали со своими мужьями, вид у них не весёлый и говорят мало. Дед сидел у себя в комнате, и было только слышно, как он покашливает. Значит, он выпил сливовицы и закурил, ведь он всегда после этого кашлял. Наконец он вышел из комнаты, держа в зубах трубку и выпуская из себя клубы дыма, сел за стол. Все нетерпеливо ждали его слова, но он долго хранил молчание. Наконец он произнёс:

-Значит, делаем так, как порешили- и он опять замолчал.

Все стали расходиться. Те тётки, что жили поближе, погнали своих овец домой. Джукан помогал им отделить их овец и ставил на них по их просьбе метки. Утром, когда он проснулся, тёток уже не было и их овец тоже. Оставшиеся овцы стояли в стойле и блеяли, словно осиротели, лишившись большого стада. Джукану стало жалко себя и овец, и было ему неудобно пасти такое маленькое стадо. Что скажут девушки в округе. Отец подошёл к нему и сказал:

-Ну, чего ты стоишь? Иди паси их, чужих овец здесь больше нет.

Ничего не оставалось делать, Джукан открыл ворота и погнал овец, а те выскочили за ворота и побежали, будто хотели догнать ушедших, но вскоре остановились и жалобно заблеяли, словно пытались созвать всё стадо снова.

Теперь у них осталось всего семнадцать овец, так мало бывало только в домах бедняков и это сильно смущало Джукана. Ну что было делать? Как говорят

"За что боролся, на то и напоролся". Теперь он пас своих овец так, чтобы его никто не видел. Отец приметил это и спросил:

-Ну, чего же ты всё недовольный ходишь, теперь всё вроде так, как ты хотел.

-Так то оно так, но только стыдно мне теперь пасти такое маленькое стадо, сознался Джукан.

-Сколько не есть, зато все твои. Ну да ты не волнуйся, докупим мы ещё овец так, чтобы сын со стыда не умер,- заверил его отец.

В среду утром они приготовили телегу и поехали на базар в Петровац. Купили они там сорок пять овец и погнали их потихонечку, чтобы к утру быть дома. Утром следующего дня, довольный Джукан выгнал своё стадо в поле. Но доволен был не только он один, но и все взрослые, даже бабушка. После этого случая все стали смотреть на Джукана как на взрослого, ведь это он завернул всю эту историю и вышел из неё победителем.

Он и дальше продолжал пасти овец, но не без приключений. Бывало, иногда уснёт он от усталости, проснётся, а от овец уже след простыл и начнёт бегать в их поиске. Надо сказать, что ему везло. Пробежит несколько километров в одну, другую сторону и найдёт их в каком-нибудь укромном месте. Овцы могут забраться в чужое жито, и если их поймает хозяин, тогда берегись. А ещё хуже отведут овец в общину, тогда наказание будет ещё большим.

Как-то пас он овец чуть повыше рипачского кладбища. Тумана никакого не было, но он сильно замёрз. Решил он присесть и накрыться накидкой, чтобы согреться. Присел он и не заметил как уснул, а проснувшись, увидел, что овец нигде нет. Побежал он первым делом на Микину гору, но там их не оказалось, тогда он кинулся в длинный овраг, но и там их не было. Вдруг он услышал звук колокольчика, который висел на вожаке их стада и кинулся к Буядеровскому дому. Надо сказать, что Буядера Джукан боялся даже больше грома. Был он среднего роста, но очень крупного телосложения и с пышными и чёрными как у попа усами. Нана часто рассказывала о его отце, в прошлом великом четнике, одном из тех кто сотворил Югославию и герое Первой Мировой Войны. Когда Джукан подбежал поближе, то увидел, что овцы не на буядеровской земле, а на земле поляка Певича, которого он вообще не боялся. Певич часто бывал у них дома, и бабушка часто угощала его, поэтому он смотрел на эти нарушения сквозь пальцы. Но в этот раз он поймал его овец и погнал к дороге. Джукан нагнал его и стал гнать овец в другую сторону. Надо сказать, что к этому времени Джукан порядком подрос и мог хорошо постоять за себя, за что с ним боялись связываться сверстники из округи. Певич же был небольшого роста, а потому стал звать на помощь.

-Эй, люди смотрите, ну сколько можно смотреть такое безобразие!- но смотреть на это никому кроме овец не было.

-Чего ты орёшь? Подумаешь на твой луг овцы нечаянно забежали. Больше этого не случиться, даю слово,- стал уговаривать его Джукан, но тот не успокаивался.

-Да разве это в первый раз! Отведу я овец в полицию и пусть они разбираются - продолжал орать он и Джукан не выдержал, поднял рубаху и показал кобуру, которая висела у него на поясе. Кобура была пустая, но кто об этом мог знать. Он схватился за кобуру правой рукой, а левой взял поляка за шиворот.

-Ты послушай меня. Если ты это сделаешь, я тебя убью, чего бы мне это не стоило.

Певич побелел от страха и заверещал:

-Да ты что, я же пошутил. Ведь мы с твоим дедом друзья!

-Тогда запомни, если ты об этом пистолете кому-то расскажешь, то потом сильно пожалеешь.

-Честное слово никому не скажу, - перекрестился поляк и на этом они разошлись.

Но поляк соврал и после этого мнение о Джукане, как о хорошем парне было подорвано. Но этот случай помог ему почувствовать себя полным сил мужчиной.

Вскоре его стадо выросло до ста пятидесяти овец, и паслись они больше сами под лесом. Что удивительно на них ни разу не напали волки, хотя так как он их пас, они могли быть съедены все. Ведь не было лета, чтобы у соседей волки не унесли хотя бы одну овцу. Получалось так, что волки обходили его стадо, а может даже взяли его под своё шефство.

Перемены в доме не принесли никому достатка. Все трудились в поте лица от восхода до заката и получали за это лишь еду да немного шерсти, из которой делали себе вещи. В то время тяжело жилось везде. Налоги были большие, а цены на сельскохозяйственные продукты очень низкие. Продать было тяжело, а то, что продавалось так почти даром. Кроме того, дед судился с соседом Зоричем из-за небольшого спорного куска земли. Судились они за неё около двадцати лет, и денег на суды ушло больше, чем стоила сама земля. Но самое главное, что дело никуда не двигалось. Землю присуждали, то им, то Зоричам. Дед не мог найти выхода из ситуации, а потому стал выпивать. От этого дела пришли почти к полному краху, и тогда семья порешила, что хозяином должен стать старший сын Миле - отец Джукана. Теперь дед перестал ездить в город на базар и потерял связь со своими знакомыми, попав полностью под опёку бабушки. Дела в доме пошли лучше, но для Джукана мало что поменялось. Тем, кто был не женат, было легче. Они могли уехать в город на заработки, но Джукан не мог поехать никуда, ведь у него ещё не было паспорта.

А между тем бедняки уходили на заработки по всей стране. В селе собиралось несколько молодых людей, скидывались деньгами на телеги и на них ехали в Бихач. Парни играли, пели, танцевали, и со стороны это смотрелось очень весело. Поздно осенью они возвращались домой с деньгами, красиво одетые как господа. Джукан смотрел на них с завистью и слёзы наворачивались ему на глаза. На нём самом были старые потёртые брюки, пошитая матерью рубаха, на ногах плетёные дедом опанки, а на голове личкая шапка. И потому следующей весной он решил тоже поехать на заработки. Держал он это в секрете и тайно унёс свои носильные вещи, носки и полотенце к своему дальнему родственнику Раде, вместе с которым они договорились ехать на работы.

В тот день по-уговору овец пошёл пасти Мирко, а Джукан первый раз в жизни бежал из родного дома. Он пулей летел вниз к дороге, чтобы никто его не заметил, а дальше уже шёл неторопясь, чтобы не подумали, что он боится. Все уже были в сборе, а Раде стоял с его вещами. Им пришлось ехать на телеге друга отца и тот, заметив Джукана, удивился.

-А ты куда едешь?

Кровь ударила Джукану в голову, и в горле от испуга пересохло. Но Раде вмешался и соврал:

-Он едет в Бихач к своей тётке.

Мичо остался доволен ответом, телеги тронулись и все запели, ну а Джукану всю дорогу приходилось отвечать на вопросы Мичо о тётке Данице, в которую тот был влюблён с самого детства. В Рипче они решили дать отдохнуть лошадям и зашли выпить ракию и кофе в кафану Михаила Пилиповича, хорошо знавшего его и его деда. Джукан не хотел заходить и остался возле телег. Но и здесь его заметил один из официантов.

-Иди сюда, я тебя угощу.

-Спасибо я не пью, отказался Джукан.

-Как это такой парень и не пьёт? Тогда ты не похож на своего деда.

Джукану не хотелось привлекать к себе внимание, а потому он заказал себе шприцер и кофе. Ему пришлось это быстро выпить и выйти. Слава богу, хозяин его не приметил. Вскоре вышли и все остальные и рассевшись по телегам, затянули новую песню. До Бихача они добрались очень быстро и сразу пошли на вокзал покупать билеты. До отправки поезда на Белград оставалось время, они снова вышли на улицу и, устроившись под яблонями, стали коротать время играя

в карты. Джукан не играл, а молча наблюдал со стороны. На душе его было тошно, ведь он отлично представлял, как были огорчены все его родственники, узнав, что он бежал из дома. Вскоре начался дождь, и им пришлось перебраться на вокзал. Когда объявили посадку, они нашли свой вагон и расселись по местам. Поезд ещё не тронулся, а кондуктор уже стал проверять билеты. Наконец вагон качнуло, и поезд тронулся. Джукан с облегчением вздохнул, а на душе его стало спокойнее. Наконец кондуктор подошёл к ним и Джукан протянул ему свой билет. Но кондуктор не обратил на билет никакого внимания, а продолжал всматриваться в его лицо.

-А где же парень твой дед и куда ты едешь?- спросил он.

-Дед дома, а я еду в Белград, - ответил Джукан.

-И что же ты там будешь делать?

-Тоже самое, что и все - работать.

-А знаешь ли ты, что тебя там вши заедят. Сейчас в Белграде даже людям с профессией работу тяжело найти. Зачем тебе понадобилось уезжать из такого богатого дома как твой?

-Это моё дело, найду работу как все.

-Хорошо!- успокоил его кондуктор - Ну и где же твой паспорт?

Джукан не знал, что ответить и тогда за него вступился Раде.

-Чего ты к парню прицепился? Оставь ты его.

-А ты езжай себе молча, если не хочешь чтобы и у тебя были неприятности, а он

сойдёт со мной на следующей станции, и я верну его деду,- сказал кондуктор и пошёл дальше проверять билеты. Все попутчики стали советовать Джукану вернуться, и даже Раде струхнул и замолчал. Когда приехали в Крупу, кондуктор подошёл опять, но на этот раз уже вместе с полицейским и сказал:

-Ну, вот парень, мы с тобой приехали, давай выходим и поедем в обратную сторону.

Джукан взял свои вещи и, попрощавшись с друзьями, вышел из поезда. Как только они сошли на платформу, состав тронулся. Теперь им надо было ждать обратного поезда.

-Ты наверняка уже проголодался?- спросил кондуктор.

-Спасибо нет,- отказался Джукан.

-Тогда давай я тебе куплю мороженное.

-Я сам себе могу купить.

-Что у тебя денег много?

-На мороженное хватит.

-А может тебе бабушка дала,- с иронией сказал кондуктор, отлично зная, что бабушка денег на ветер зря не бросает.

-Нет уяк дал, чтоб я купил себе подарок,- ответил Джукан и это было правдой. Уяк любил его за то, что Джукан был похож на него и всегда дарил подарки. Когда Джукан родился, он подарил ему даже пистолет. Такой уж был обычай в Босне, что мальчику на день рождения дарили, как будущему мужчине оружие и теперь он как все мужчины в доме был вооружён.

На всём пути до Бихача кондуктор читал ему морали.

-Пойми ты в городе работа тяжёлая, да и мало её. Возьми, к примеру, меня. Я сам не всегда сыт, но, слава богу, дети не голодают. Хорошо, что униформу выдают, хоть выгляжу как человек. А другим хоть зубы на полку ложи. Ты в своем доме никогда не голодал, а у нас в городе две семьи бы были сыты тем, что у вас кони едят. А какие у вас кони парень, я видел их один раз на базаре как они на дыбы встали. Ну не кони, а просто звери! Редко кто в Бихаче твоего деда не знает, а ты бежишь от него. Возвращайся домой, расти, женись, наслаждайся жизнью и больше никогда не делай таких глупостей.

Джукан пытался возразить ему, но бесполезно. По приезду в Бихач тот сказал:

-Сейчас ты пойдёшь спать к тётке, а утром возвращайся домой. А там скажешь, что поехал за покупками или к девушке. Он довёл его до дома, и они расстались. Джукан подошёл к дверям и повернулся посмотреть, не стоит ли кондуктор сзади.

Повернулся и окаменел, сзади него стоял отец. От неожиданности он едва устоял на ногах, а отец, заметив это, положил ему руку на плечо и сказал:

-Ну, чего ты стоишь, иди в дом.

Они зашли. Посреди комнаты, за столом сидела заплаканная тётка Даница, правда ей как хорошей актрисе никогда не составляло труда пустить слезу.

-Как тебе не стыдно так беспокоить отца и всю семью?- с укором спросила она и, не дожидаясь ответа, пошла на кухню готовить еду. Ели они молча, стараясь не вспоминать этот тяжёлый для них всех день. Наконец они собрались в обратный путь. Кони к тому времени отдохнули и были готовы. Совсем недавно прошёл дождь и отец подвязал коням хвосты, чтобы они не испачкались в грязи. Кони не привыкшие бегать с подвязанными хвостами несли кибитку как никогда быстро, иногда похрапывая ноздрями. До Рипча добрались очень быстро и, не останавливаясь, поехали дальше. Теперь дорога пошла в гору, и кони перешли на шаг. Если раньше они ехали молча, то теперь отец заговорил:

-Скажи мне дорогой сын, как это выглядит, когда сын бежит от родного отца? И почему ты решил это сделать именно теперь, когда всё поменялось так, как ты хотел.

-Просто никакой разницы между тем, что было и что сейчас я не вижу,- подумав ответил Джукан - Опять работаем за кусок хлеба, которым и не наешься. Воды в доме нет достаточно, даже чтобы помыться. Я уже не говорю о том, чтобы нужду справить по-человечески, бежишь как собака в кусты так, чтобы тебя никто не увидел. Ну почему я должен так жить.

Теперь уже пришлось подумать отцу, но наконец он ответил:

Ты мне поверь, сын, что как только мы рассчитаемся с долгами и адвокатами, то найдём в низине воду, построим колодец на пятнадцать кубических метров, и тогда ты не только сможешь помыться, но даже ванну принять. Сделаем мы и туалет, да такой, что господа из Бихача будут нам завидовать. Ну а вам детям ещё в этом году по костюму купим, чтобы выглядели вы как настоящие юноши.

Он посмотрел на Джукана и поняв, что попал в то место где болит, улыбнулся. Они оба рассмеялись и остались довольные тем, что хоть в мыслях на некоторое время они были счастливы. Но идиллия эта длилась не долго и Джукан, перестав улыбаться сказал:

-Нет папа, не думаю я что такое случиться. При нынешних процентах наши долги так быстро растут, что мы их никогда не выплатим. Даже если мы продадим всех наших овец и коров нам всё равно не рассчитаться.

-Вот тут ты не прав,- возразил отец - Если мы даже продадим половину, то могли бы рассчитаться.

-Так в чём же дело? Давай рассчитаемся.

-А вот в чём. Скоро цены должны повыситься, да брат Стефан пишет из Америки, что у них кризис кончается и тогда он сможет нам помочь.

-Ну коли так, то я ещё год потерплю, не больше.

-Что же ты совсем веру в наш дом потерял?

-Разве только я? Все твои братья сбежали и возвращаются домой только зимой.

А как только они там устроятся, ты их как своих ушей не увидишь. И всё потому, что они давно потеряли веру.

Отец тяжело вздохнул, словно смирился с его словами и закончил:

-Ну чтож, давай подождём год, а там посмотрим.

В таких невесёлых разговорах они подъехали к дому. Все домашние вышли во двор и, увидев, что Миле вернулся вместе Джуканом, очень обрадовались. Ну а дед даже не вышел из дома.

После ужина все быстро разошлись и за столом остались только Джукан и отец с матерью. Отец поднялся и перед тем как уйти к себе в комнату сказал:

-Ты завтра утром свою работу знаешь?

Это означало, что с утра он должен пасти овец. Теперь он остался наедине с матерью. Она подняла глаза и они были полны слёз. Эти слёзы жгучими каплями падали на его душу. Почему так получается, что люди так часто доставляют мучения именно тому, кого любят? Они обнялись и долго стояли молча. Было ужасно приятно ощущать близость человека, который тебя родил. Только мы не всегда успеваем ответить на эту любовь. Кажется, что этот человек всегда будет с тобой рядом, и ты ещё много раз успеешь сказать все, что ты думаешь. Но время уходит, и мы в житейских заботах каждый раз забываем это сделать, а когда спохватываемся, то уже частерько бывает поздно.