Аннотация: Роман, в основу которого леги смешные моменты моей жизни. Здесь есть над чем посмеяться... а главное то, что почти все происходило на самом деле :)))
Глава 1 "Колония строгого режима..."
Любовь с первого взгляда существует. Но, увы, не всегда мы способны распознать в себе это чувство. Часто ищешь кого-то, а он совсем рядом. Мы можем ехать с ним в одном автобусе, можем жить в одном подъезде. Тысячу раз за день проходить мимо и так и не заметить. Вот так и я...
Я была такой же обычной девушкой, как и мои одноклассницы. Ничего особенного во мне не было, и я ни чем не выделялась в толпе. Голубые глаза, русые волосы, тонкая талия и слегка полноватые бедра - обычный портрет русской девушки.
Увлечений никаких у меня не было, разве что после школы раскинуть пару раскладов на компьютере. Ну, иногда, погулять с подругой по местным окрестностям. Идешь, а твоему взору открывается "прекрасный вид": облезлая кошка пытающаяся удрать от облезлой собаки, бомжи роющиеся в мусорке в поисках чего-нибудь съестного, дети вымазанные грязью и бегающие по крышам гаражей. Да, картина нелицеприятная, поэтому гулять я ходила редко.
Лето, пора каникул, тоже не было наполнено особой радостью. Родители забирали меня либо на дачу, либо отправляли на месяц в деревню к бабушке. И вот, когда пришло время очередной поездки в "Хрюнино" я собирала свои вещи: сарафанчики, юбки, топики и всякую требуху, которая, возможно, мне там даже и не понадобится.
- Юля, ну почему как всегда все комом? - возмущалась моя мама проверяя все то, что я засунула в сумку.
- А, какая разница! - отмахнулась я от нее.
- Ох!!! - вздохнула она, вытряхнула все содержимое на пол и стала аккуратно перебирать. - Ну а это тебе зачем? И это куда? - после вмешательства мамы сумка похудела как минимум в два раза.
Ну вот, два месяца в колонии строгого режима мне обеспечено. В деревне тоска смертная. Три дома и поля вокруг, даже до ближайшего магазина километров десять пехом. А уж про озеро и наличие хоть какой-то молодежи я молчу. Одно развлечение это собирать вместе с бабушкой колорадских жуков с листьев картошки.
- Алле?! Кира? Ну что, вы собираетесь? - это звонила бабушка, собственной персоной.
- Да, мы уже готовы, во сколько поезд? - устало поинтересовалась моя мама.
- В 20-00, поедем ночным. Еду я уже собрала в дорогу. Да, поезд с Ладожского вокзала отправляется.
- Хорошо, встречаемся на Ладожской в 19-00. - ответила Кира и повесила трубку, потом обратилась ко мне. - Ну вот, бабушка уже готова к отъезду, а у тебя еще конь не валялся.
- Ха, подумаешь, знаю, что она там насобирала. - ответила я и уткнулась в тарелку с супом. Зеленые щи на обед как нельзя кстати. Борщ и щи я ненавидела, а рассольник - это вообще гадость несусветная.
Через час подъехал папа. С грохотом, как будто нашу дверь атаковал ОМОН, он ввалился в коридор. Снял грязные сапоги, скинул куртку и прошел в ванную мыть руки.
- Гоша! - обратилась мама к нему. - Иди, кушать садись, я уже все разогрела.
- Ага, сейчас, уже иду! - папа был как всегда в своем репертуаре, когда мама зашла в ванную, то в очередной раз выругалась про себя. Гоша забрызгал всю раковину грязью - это он так руки помыл. Вздохнув, Кира взялась за губку и чистящее средство.
19-00. На вокзале было полным полно народу. Все пихали друг друга сумками. Бабушка ждала нас в центре зала.
- Ой. Ну, наконец-то!!! А я уже волновалась!!! - пролепетала бабуля.
Мама плавно покосилась на часы. Стрелки показывали три минуты восьмого. Бабушка Рая была в своем репертуаре, на спине огроменных размеров рюкзак, если смотреть со спины, то бабушку за ним даже не было видно, в каждой руке по сумке до отказа забитых едой. Я подумала, что ей только в зубах авоськи не хватает. Интересно, а в транспорте она за проезд как платила?
Объявили посадку на поезд Санкт-Петербург - Великий Новгород. Бабуля заспешила к перрону. Я хихикнула. Мама посмотрела на меня и поинтересовалась моим веселым настроением.
- Как пингвин... - хихикнула снова я.
Ехать нам пришлось плацкартом. На верхнюю полку меня не пустили, так как боялись, что я могу запросто свалиться оттуда. Не успели еще тронуться, как бабушка Рая стала выкладывать на стол припасы. Вареные яйца, бутерброды с колбасой, огурцы, помидоры и куча всякой всячины. Мы стали набивать полные рты. Яйца я любила безумно, но съев одно, я начала безудержно икать. Мама и бабушка тут же пихнули мне под нос стакан с чаем. Бабуля не забыла взять термос. Рядом с нами сидел мужчина лет пятидесяти, который весь вечер развлекал нас байками из своей жизни. Звали его Аркадий Петрович. В прошлом он был следователем, а сейчас преподавал правовые дисциплины в одном из Питерских университетов. Трупы и лужи крови меня не испугали, а вот мама и бабушка постоянно косо поглядывали друг на друга.
- А еще была такая история. Иду я, значит, по улице, шесть утра, темно. И вдруг из темноты на меня несется огроменный пес. Все думаю, конец пришел мой. Чья собака, спрашиваю в темноту. А тут бабулька через пять минут прибегает и говорит так спокойно - Вы, мол, не бойтесь, пушок поиграть хотел. Ничего себе пушок?! У этого пушка клыки как у собаки Баскервилей. И ростом с меня если на обе лапы встанет. Но песик и вправду ласковый оказался. Все равно я бабуле сказал, чтобы собачку на поводке выводила и намордник одевала.
В вагоне было тихо, Аркадий Петрович еле слышно похрапывал, бабушка спала на верхней полке, а мама и я на нижних. Я полночи бегала в туалет и обратно. Спать не хотелось. Кто придумал такую глупость, что под мерный стук колес легко засыпается. Не успела закрыть глаза, как над ухом раздался голос проводницы.
- Хрюнино, через полтора часа.
Бабуля с мамой зашевелились. Я упорно не хотела открывать глаза. Вот всегда так, пол ночи крутишься, ворочаешься, а когда приходит долгожданный сон, ты понимаешь, что уже пора вставать. Грохот, что-то упало? Ну и ладно, все равно не открою глаза, пусть даже если сумки на меня полетят. На самом деле ничего не падало, это бабушка с таким шумом слезла со своей второй полки. До моего носа донесся аромат кофе и недовольное бормотание бабули. Нет, ну не дадут поспать. Открыв ясные очи я села и обозрела содержимое стола. Две кружки растворимого кофе и кружка с чаем, все те же бутерброды с колбасой. Ан, нет, вот еще и с сыром, вчера не было. Полу - завявшие помидоры и огурцы, ну и конечно же злосчастные яйца.
- А бабушка почему кофе не пьет? - спросила я маму.
- Бабушка твоя взяла с собой слишком мало кофе, поэтому ей придется пить чай. - усмехнулась мама и взяла со стола бутерброд.
Прикола я не поняла. Но в этот момент у бабушки сработал гидробудильник и она побежала в туалет.
Тут я заметила лежащий на столе спичечный коробок, на дне которого лежали остатки Нескафе. Я сразу смекнула почему смеялась мама. Бабушка пьет кофе не так как все нормальные люди. Да и чай, впрочем, она тоже пьет не такой каким он должен быть. Обычно сначала она заваривает его так как положено, но когда заварка заканчивается, она заливает ее кипятком еще раз, затем когда она снова заканчивается, заливает третий раз. Мама эту бурду называет мочой. А бабуля отмахиваясь от нас говорит, что она крепкий не пьет. И вот когда она хочет выпить кофе, то делает это просто. Бабушка наливает в кружку обычный чай (третей заварки) и добавляет в него треть чайной ложки кофе. Поэтому неудивительно, что она взяла в дорогу Нескафе в спичечном коробке. Такого запаса ей бы на месяц точно хватило бы.
Аркадий Петрович почувствовал ароматы, свесился сверху и окинул взглядом нашу чудо - поляну.
- Я тоже в Хрюнино выхожу. - между делом сказал он.
- Вы присоединяйтесь к нам. - предложила Кира ему.
А вот и бабушка Рая вернулась. Так, а что это у нее в руках? Кусок мыла?! Ох, ну что за человек. Как будто у нас своего мыла нет, обязательно надо было прихватить чужое.
- А это тебе зачем? - спросила у нее мама, проследив за моим взглядом.
- Как зачем? Кто-то забыл, а кусок-то целый, хороший, чего добру-то пропадать. - удивленно пробормотала бабуля.
Мама не стала с ней спорить, пусть будет так. Мыло это ерунда, по сравнению с тем, чем увлекается мой дед Паша. Вот его-то хлебом не корми, дай что-нибудь подобрать. Выкинет кто куклу сломанную, так он подберет, домой принесет, на полку поставит. Или проводки и розетки всякие, старые гвозди, все лежит у него в личном ящичке. И не дай бог кому-то туда сунуться и что-то тронуть. "Пусть лежит, а вдруг пригодится!" - отвечает он на вопросы зачем то, а зачем это. Работает дедушка строителем, когда им выдавали новую форму и валенки он складывал их дома, а на работу надевал старую, если она рвалась, он штопал и снова носил. Новая же форма пылилась на атресолях, валенки ела моль, но он ее не носил - "пусть лежит".
Время, когда все было по талонам, уже давно закончилось. Полки в магазинах были завалены всякой всячиной, как нашей, так и импортной. Хлеб мама давно уже брала по половинке, лучше на следующий день пойти и взять свежего. Бабушка же до сих пор запасалась продуктами на неделю: килограмм колбасы, три батона, несколько буханок хлеба. Магазин находился в трехсот метрах от дома и ничего не мешало ходить туда хоть каждый день за свежими продуктами.
Проводница известила нас о подъезде к станции "Хрюнино". Бабуля нацепила на себя рюкзак, мне показалось, что он стал еще больше в размерах и тяжелее. Хорошо хоть сумки уменьшились на одну.
Аркадий Петрович помог нам сойти. У него вещей было немного, поэтому часть сумок он помог нам нести. До дороги было километра три. Двигались мы медленно, так как ноша была тяжелая. Приходилось часто останавливаться. Но попутчик не давал нам скучать развлекая очередной "смешной" историей.
Глухомань. Даже так называемая трасса была пустынна. Ни одной машины, даже ни одной гужевой повозки. Здесь мы с нашим попутчиком разминулись, он шел в соседнюю деревню "Гусево". От дороги оставалось еще пять километров пешком. По дороге мы сделали один большой привал, попили чаю, съели пару бутербродов. Идти было тяжело, трава местами доходила до пояса. Но все когда-нибудь заканчивается, вдалеке показался большой деревянный дом зеленого цвета. Перед домом паслась соседская корова и лошадь.
Бабушка Рая скинула рюкзак, пошарила рукой в "тайнике", достала ключ и отперла дверь. Не успели мы расположиться, как в гости уже неслась соседка Дуся.
- Ой, Раечка, дорогая. Привет. - понеслась она обнимать мою бабушку, а нас даже не заметила. Потом, как бы спохватившись поздоровалась с нами.
Старушка через слово употребляла матные слова, не обращая внимания на мое присутствие. Я конечно уже не была ребенком, мне было 13 лет, но и взрослой назвать меня пока тоже было сложно.
Махнув рукой на двух подружек, мы с мамой поспешили в комнату разбирать вещи. Дом был разделен на две половины, помещения одно от другого перегораживались тонкой стенкой.
- Мам, ты-то надолго со мной останешься?
- Недельку поживу и уеду, ты же понимаешь, папа там один.
- А мне, значит, тут от скуки помирать? - возмутилась я.
- Почему сразу помирать? Вон вам сколько задали книг на лето.
Книги. Вот чего, а их мне читать не хотелось. Я понимаю, когда читаешь то, что душе угодно, а когда заставляют, а потом еще по - каждой книге эссе писать. Нет уж, увольте.
Я переоделась и вышла на улицу. Огород нуждался в поливке, давно бабушка здесь не была. Ко мне тут же подскочила кошка, такая толстая и пушистая, конечно, откормилась тут на молочке, да сливочках. Вспомнив про еду, желудок противно заурчал. Нормально со вчерашнего дня не ела, одни бутерброды и чай. Кошка терлась о ноги и не давала пройти.
- Брысь! - зверюшка услышав резкое слово фыркнула, но все же убежала.
Да, в доме ничего не изменилось. Бабушки Рая и Дуся теперь не оторвутся друг от друга, пока не расскажут все новости. Мама растапливала печь и ставила воду под макароны. Типичная деревенская еда. Хм...
- Ой, так я же молочка пойду вам принесу! - спохватилась внезапно баба Дуся и вышла.
- Ну, наконец-то! Хотя рано радоваться, вернется же сейчас. - возникала бабуся.
И вправду, через десять минут Дуся вернулась с трехлитровой банкой молока.
- Утрешнее правда...
Кира налила молоко в ковшик и поставила на огонь. Ну это я понимаю, каша в деревне - самое то. А то удумали, макароны, в городе их что ли не наелись?!
Каша получилась наваристой. Ох, люблю кашку на березовых дровах. Ешь ложку, а там кусочек коры попадается, ешь другую, а там щепочка. Да шучу, просто печку топили на березовых дровах. От них жар по дому разливается. А каша как будто с ароматом "березового" дыма.
Вечер. За окном темно-темно. Это в городе фонари горят, улицу освещают, а тут тишь, глухомань. Свет лишь от луны. Лежу и смотрю... в потолок. Матрас жесткий, скрипучий. Как будто сеном набит. А это только первый день жизни в "колонии". Но бессонная ночь в поезде дает о себе знать и я засыпаю.