Солоха : другие произведения.

Я подарю тебе свет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   хвостиком. Вторая редактируется. На подходе.
  
  
  
   --------------------------------------------------------------------------------
  
  
  
   Я покажу тебе свет
   Мы всегда говорим:
   -Встретимся у Машбира.
   Машбир - чудовищный магазинище с красной ухмылкой на кирпичной роже. Он напоминает мне саркастического дракона. Под брюхом у дракона, аккурат возле сюрреалистической татуировки граффити, продают розы. Это пошло- но розы мои любимые цветы. Я смотрю на них и представляю, как под звуки отдалённых тамбуринов и осипших труб отходили от подгнивших причалов "Пинта", "Нинья" и "Санта-Мария",- и трепетали свежие паруса, как раскрывающиеся бутоны.
   Я ничего не знаю о глубине, обители Кракена и Левиафана; я ничего не знаю о звёздах, небесных и морских; я очень мало знаю о том, как заполянлись кляксы пустоты на картах мира. Об этом спросите Киплинга и Конрада... А я, грешная, глядя на паруса, вижу цветы.
   Под Машбиром вечно душно и вечно запах фруктового мороженого мешается с сигаретным дымом; и вечно залиты пивом и засыпаны крошками мягких булок лавки...
   Я этого паразита прождала сорок минут! Неслыханное терпение... Встала и направилась к остановке. Неподалёку вертелся один из тихих иерусалимских сумасшедших, то ли индеец, то ли малаец, - но явно не филлипинец. Мне хотелось думать, что он похож на изображения ацтеков.
   Я потихоньку разглядывала его: широкополая, рыжая от старости и смога шляпа; полосатая накидка - всегда одна и та же, и в дни безжалостного огненного хамсина, и под Новый год, когда кажется, что распоролся где-то в облаках мешок с дождями, и льёт, и льёт, и льёт.., а в витринах русских и арабских лавчонок стоят совершенно одинаковые Деды Морозы...
   Мне казалось, что каждая морщинка на лбу нищего - часть запутанной легенды о мире, в котором было четыре солнца; и все четыре по очереди погасли. А мы, стало быть, ходим под неверной дрожащей пятой пятого светила...
   Внезапно индеец подошёл ко мне и молча протянул жёлтую, даже шафрановую какую-то, руку. Я отмахнулась с досадой: древние жрецы не просят подаяния.
   -У меня нет мелочи!
   Он не двигался с места.
   -Мелочи нет! Понимаешь? Ты вообще говоришь на иврите?
   Молчание.
   -Только не ври! Я тебя семь лет вижу на одном и том же месте. Ты просто обязан понимать иврит!
   Ни с места - и протянутая жёлтая рука.
   Так спокойно протягивают ладонь не за медяками - за жизнью.
   Я достала из кошелька надорванную двадцатку, бросив по-русски:
   -На! Иди, и помолись за меня при случае своим богам.
   Индеец улыбнулся, щербинка между переденими зубами, один из них золотой.
   -Ну иди, иди с миром.
   Он продолжал стоять.
   -Больше не дам! - сказала я резко и отчётливо, будто говорила с попрошайничающей собакой.
   Не ушёл. Как жаль, что я неспособна ударить человека!
   -Тогда уйду я! - я стряхнула с плаща прицепившийся бордовый лист. Лист обиженно прошелестел.
   Прости, лисёнок, у меня уже есть домашнее животное, моя необузданная сущность.
   Старик шёл за мной. Просто шёл, не говоря ни слова.
   Я обратилась к нему по-немецки - нет ответа.
   Выскребла из памяти отдельные слова и попыталась построить фразу на испанском. Фраза рухнула, будто карточный домик. Он молчал. Ни капли понимания в глазах.
   Дальше начался сюрреализм.
   Я в автобус - он за мной. Дала денег на свою голову! Индеец вышел на моей остановке и, слава Богу, свернул налево. Я пошла прямо. У калитки наткнулась на старика: он сидел на мокрой после вчерашнего ливня траве и теребил жёлтый лист Jerusalem Post с прогнозом погоды на пятое августа.
   -Здрасьте! Простудишься, заболеешь и помрёшь! Шёл бы ты домой, честное слово.
   Он улыбался, не стесняясь скверной коронки и щербатости.
   Я позвонила знакомому полицейскому:
   -Слушай, у меня под калиткой нищий поселился. Да ты его знаешь, наверное. Старый индеец, лет десять промышляет у Машбира.
   -Вредный маньяк или безобидный? - спросил полицейский Моше и благодушно икнул
   -Да вроде тихий, но раздражает же!
   -А ты окно задёрни, чтобы рожи его не видеть!- посоветовал Моше,- и не заморачивайся. Посидит-посидит - да и уйдёт.
  
   Ночь была холодной и звёздной. Тяжёлые облака медленно надвигались с запада, точно танковая коллона Вермахта. Наверняка завтра ливень будет. А чёртов старик так и торчит у калитки! Соседские псы поначалу лаяли на него - потом отчаялись и смирились.
   У меня не клеялся текст! Хоть убей, хоть взвой! Да, я графоманка, и до сих пор стесняюсь в этом признаться. Только мой Пентюх знает о бессонных ночах, проведённых за сцеплением негнущихся абзацев. И всё всегда неживое, затхлое, пошлое! Особенно проклятые связки!
   Я вытягиваю малахитовый томик: как же это получалось у Николая Васильевича и Михаила Афанасьевича?..
   С полки сыпятся книжки:
   Русская стилистика
   Английская стилистка
   Стилистика..стилистка..Будь она неладна!
   Словарь омонимов
   Построение сюжета
   Бахтин. Шкловский. Нора Галь. Якобсон. Эмерсон.
   Да существует ли в принципе путь от теории к практике, от чтения - к письму?!
   Почему так легко писалось протопопу Аввакуму? Видно же, что легко,- в каждой строчке эта прозрачность!
   Почему не кусал губы над пустым листом гениальный компелятор Чосер? Это заметно даже из начала двадцать первого века - в конец четырнадцатого.
   Почему???
   Я давно забанила с полок Пушкина, Диккенса и Шекспира - они вызывали у меня сладкие мысли о самоубийстве.
   -Почему???
   Вдруг я услышала:
   -А ты бросай писать. Талант - это ещё не вся жизнь. Особенно, когда его нет. Бросай, право, - жалко смотреть, как ты мучаешься. Просто живи. А я покажу тебе свет.
   -Кто говорит? Моя шизофрения? Что ж, может это и к лучшему. Какой спрос с сумасшедшей? И работать не придётся. И стыдно не будет за свои фокусы. Я - больна. Ура!
   -Не-а, не больна. А говорит тот, кто уже десять часов мёрзнет у тебя под калиткой.
   -Ври больше! Если б ты был телепатом, старый придурок, то..
   -А если бы до тебя можно было достучаться... Кстати, если бы я не был гипнотизёром, ты бы не стояла передо мной десять минут как вкопанная вопреки здравому смыслу и своим привычкам.
   -Всяко бывает. В любом случае будем считать, что ты - плод моего психического расстройства, сочное такое адское яблочко.
   -Перестань сооружать неуклюжие метафоры.
   -Ой, какие мы слова знаем! Точно шиза. "Метафора" в устах деградировавшего ацтека. Скажи ещё синекдоха и парадигма смыслов.
   -И не поверю! - поставила я точку в разговоре. И тут же включила дебильное ток-шоу. Не буду загружаться принципиально!..
   А хорошо бы не думать о том, как описать виноградник, а просто смотреть на него, не облекая колыхание листьев и ворушение лис в неуклюжие слова. Всё равно ведь не получится. Для этого надо быть гением. Я, к примеру, насчитала двадцать семь разновидностей ветра, колеблющего лозы. Прежде всего, есть горячий и лёгкий, точно газовый платок вихрь... И вихрем его даже не назовёшь - малютка..Он быстр и нежен - касается листвы беглым поцелуем - и улетает играть в небесах. Есть настойчивый, безжалостный и упрямый хамсин,- из чрева его проглядывают иногда бесстрастные жёлтые лица Тамерлана и Чингизхана,- иссушающий ветер, тиран и маньяк. Есть июньское дыхание звёзд, будто произносящее еле слышно "Господь мой..", когда шелестит оно меж недозрелых виноградин.. По походке ночного ветра можно предсказать, каким будет завтрашнее солнце. А ведь ветер - лишь малая часть виноградников; виноградники - только зелёное лезвие по кромке алчущей пустыни; пустыня - не более чем краткий приступ песчаной лихорадки перед глубиной и обманчивостью моря. А всё это населяют угрюмые камни, юркие сурки, грациозные змеи... Я молчу о людях, прекрасных и непостижимых... Шлестит рай виноградник. И завывает ад - лист линованной бумаги. В нём тридцать кругов, по числу строчек.
   -И как, интересно, лечат от графомании? - спросила я непроглядную свежесть ночи за окном
   -Снами,- ответил голос старого индейца,- я положу тебе лекарство под подушку.
  
   Первый сон
  
   Солнце не знало снисхождения: оно, верно, намеревалось превратить тащущихся по барханам путников в пустынных джиннов, в призраки умерших от жажды.
   -Далеко до колодца?
   -Понятия не имею,- индеец сдвинул шляпу почти на глаза, чтобы не так слепил полдень
   -Так какого дьявола?! Притащил меня, сам не знаешь дороги?!
   -Ты попроси великую девственницу - вдруг отпустит? Хорошенько попроси, это твой первый урок.
   -И где ж мне найти Великую девственницу?
   -Повсюду. Здесь - везде. Ты как раз идёшь по её золотой коже. Посмотри, как она прекрасна: веснушки рыжих камней на мерно дышащей груди, бархатное тело, пронзительные синие очи. Будь осторожна: богиня убивает взглядом, и исцеляет взглядом. Дыхание её - песок. Дух её - раскалённый ветер. Милость её - вода, и скоротечна, как вода, изменчива, как вода, ярость её - солнце...
   -Ну, завёл. Это тот, кто собрался излечить меня от графомании.
   -Не собрался - лечу. Позови девственницу - вдруг откликнется.
   -Эй, Девственница!
   Индеец сухо хихикнул:
   -Так не пойдёт! Ты должна угадать её имя и украсить его должным образом.
   -Можно попробовать....
   Я уставилась в палящее синевой небо и решительно сказала:
   -Голубоглазая...
   Старик поморщился
   -Дева, с очами как сапфиры, порфироносная песчаная страсть; раскалённая вечность барханов....
   -У тебя что, жар? Что ты несёшь? Так мы никогда отсюда не выберемся
   -Сам же велел "покрасивше"...
   -А с каких пор эти затасканные в осьмнадцатом веке слова стали красивы? Придумай что-нибудь посвежее..
   -Хм..Раскалённая жаровня, голубые угли небес и жёлтая плоть песка..
   -Опять "красивости"... К тому же - ассоциация, а не титул
   -Жёлтоликая богиня, мать воинов и поэтов..
   -Она девственница, не забывай!
   -По коже твоей шёл с несметным войском Тимур...
   , ты принимала любые дары:
   молоко верблюжье, колючки и манн,
   лепетание ветра в потёмках...лилового ветра
   колдунов и пророков... колыхание шкур..
   запах пота и мёда..браслетов звучанье..
   бег коней...и размеренный шаг караванов...
   Щедрая, ты любому давала приют..
   Проходимцу, святому, царю,
   Прокажённому, ангелу Бога...
   -Считай, что отговорилась,- индеец пнул ногой верблюжью колючку,- но будь моя воля - я бы это не засчитал. Ритм сбивается - раз. Бег коней - хуже банальности не придумаешь; размеренный шаг караванов - туда же. А до лилового ветра ты бы не дошла , не будь за век до твоей никчемной попытки Гумилёва. Только засчёт лести и вылазишь... и то еле-еле...
   На милости Девственницы, как на жёлтой ниточке, что вот-вот оборвётся в безводную бездну.
  
  
   Я проснулась с кошмарной головной болью, в затылок будто воткнули цыганскую иглу и медленно проворачивали в ямочке под волосами... Да, экстремальные методы у моего терапевта. По потолку ползла длинная трещина: давно уж пора ремонт делать... Я с усилием вела слезящимися глазами по изгибам этой трещины, пытаясь прийти в себя. И раз..и два.. сейчас нужно будет непременно подняться и поставить чайник.. а потом взять метлу и подмести салон.. И - рраз! Ноги стояли на полу, - уже достижение. Тут я вспомнила! Белое на жёлтом. Эпитет пустыни
   -Слышь, доктор, у меня вчера вроде неплохой период сложился во сне? Куда он делся?
   -Во-первых, кто тебе сказал, что он неплохой? Он просто не такой безнадёжный, как всё, что было до него... А во-вторых - тренировочные тексты уничтожаются и стираются из памяти напрочь. Ни к чему графомань плодить.
   Ведь наша цель прекратить писать, правда?
   -Правда...
   -Вот и умница.
   Я вышла во двор. Старика у калитки не было. Оглянулась: может в винограднике спрятался..И там нет.
   -Послушай, ты куда делся?
   -Мысленно - неподалёку. Мне показалось, что тебе будет приятней, если я исчезну из физического пространства, прилегающего к твоей территории.
   -Какой заботливый...
  
   Я бродила по сюжетам с завязанными глазами. Есть у меня такая игра. Очень незамысловатая. Берёшь три-четыре совершенно разные книги: например Одиссею, Пелевина, Бальзака и Карамзина; каждую раскрываешь наугад, и пытаешься из нахватанных отрывков связать историю. Это я и называю блужданием по сюжетам. Занимательно иногда получается. Но не в этот раз! Только я вознамерилась мило пошутить, сплавив Одиссея в Рюриковой ладье, раздался скрипучий голос индейца:
   -Конечно, ты только на стёб и способна. Не теряла бы времени даром, честное слово. Сядь вон сериал посмотри - как раз для таких как ты снимали, чтобы им было, чем себя занять.
   -Обидеть человека нетрудно, ты бы поискал рациональное решение...
   -Так нашёл уже! Но не всё сразу. Потерпи. Постепенно мелкими шажками будем продвигаться в направлении неписания. В идеальном случае у тебя возникнет замечательная фобия: безотчётный страх перед сочинительством. Ты даже письма писать будешь с трудом и только по делу. Ну? Нравится перспектива?
   -Безумно..Лучше некуда,- я с тоской уставилась в окно
   -Не грусти. Всё у тебя будет хорошо. Обязательно. При одном условии: прекрати писать.
   -Постараюсь.
  
   Второй сон
  
   Сыро. Темно. Только дрожит фонарик в руке у моего спутника. Шелестят наши шаги по переходу.
   -Куда движемся?
   -Увидишь.
   У меня в голове крутится старая-старая легенда о пещере, Платоновская, помните, та на которую обожают ссылаться люди, считающие себя умными?
   Я к интеллектуалам не отношусь - поэтому ну его...
  
   А фонарик чертил круг по гладким стенам; скорее туннель, чем пещера. Внезапно свет исчез.
   -Батарейки кончились,- невозмутимо сообщил индеец.
   -У меня есть, в кармане, щас дам,- засуетилась я
   -Не подойдут...
   Некоторое время мы сидели молча. Через пару минут я не выдержала:
   -И чего ждём? Очередного бога?
   -Ты недалека от истины...
   -Что-то он задерживается.
   -А ему некуда спешить. Тебе, кстати, тоже.... А я пойду, пожалуй. Сами поговорите. И старик зашаркал по туннелю, удивительным образом находя дорогу в полной темноте. А я осталась сидеть, прижавшись спиной к холодным камням. Наверное, бог окажется страшилищем. Хорошо, что всё это во сне. Во сне ведь нельзя умереть по-настоящему, правда?
   И вот ОН - появился!!!
   Крохотный паучок спустился ко мне на плечо на ниточке и пропищал чуть слышно:
   -Здравствуй...
   -Ты кто, посланник?
   -Почему же посланник. Я - бог, просто не очень заносчивый. Бог поэтов, хозяин рифм...
   -Это, наверное, устарело уже.... Есть специальный словарь, подбирает созвучия по окончаниям, вот он, должно быть, и есть модерновый бог рифм.
   -Он - модерновый, а я - истинный... Рифме созвучия недостаточно, душа быть должна, магия.... К примеру, небо с хлебом зарифмовать очень точно можно - а не пляшет, не искрится строка.
   -Так кто ж о банальных рифмах говорит?..
   -А ты попробуй, сплети точную, небанальную и живую. Допустим, к слову Арахна. Не составную. Время пошло. Бог спустил на паутинке маленькую лампочку, блокнотик с карандашом и песочные часы...
   Мне, конечно, нетрудно сообразить рифму....Но точную, к такому созвучию?
   Арахна - драхма.
   Чёртово "м" всё рушит
   Арахна... арахна... С юмором божок оказался.
   Арахна -Брахма... ни к селу, ни к городу. Наверное, если сперва представить картинку рифма, в конце концов, сама вылезет, и не стоит её подгонять. Итак:
  
   Вчера её превратили в паука, а душа и песня слились в одно, и стали бесконечной нитью. Теперь Арахне прясть и прясть.... Старое дерево, слышавшее каждый день, как весело шлёпали по двору её босые ноги, вздыхает сочувственно. Август. Скоро полетят звёзды.
  
  
   Вздыхал платан, и нить кляла Арахну
  
   И август плыл скоплением плеяд
  
   Н небу оставалось только ахнуть,
   Чихнуть, чтобы полился звездопад
  
   -Всё равно, неточно, и падеж, падеж, - скривился паучок,- потом что-то подобное мне уже приходилось слышать, не могу только вспомнить, от кого...
   А за что нить паука проклинает?
   -За то, наверное, что нет ей конца. Отдохнуть бы - а приходится тянуться и тянуться. Кстати, а сам бог знает точную рифму к слову Арахна?
   -А разве я сказал, что точность - главное? Душа главное, душа...- и бог поэзии, владыка рифм заскользил по паутинке к тёмному своду.
  
   -Вот видишь, удалось найти общий язык с богом,- похвасталась я на следующее утро индейцу,- может я совсем и не графоманка, а скрытый талант.
   -Ага, как же, держи карман шире! Ты со щадящими задачками еле справляешься - а туда же - та-аалант. У тебя хоть один законченный рассказик есть? Такой, которого ты не стыдилась бы?!
   -Конечно! Целых четыре: "Розы", "Стул", "Солнышко в траве" и "Лунная сеть".
   -И все четыре ни о чём!
   -Очень даже о чём. О первом движении любви; о крахе любви; о начале и конце жизни; о силе, рождающейся из веры.
   -Это для тебя лично они - об этом. А читатель совсем другое увидит. Для него это: о скучном дне в провинции; о безнадёжном запое одного придурка; о пыльной ночной дороге; о грязи. Короче, ни о чём. Слова есть - темы нет.
   -Слушай, а может тебе оставить меня в покое? Я ведь чувствую: не будет толку, не перестану страдать от графомании.
   Старик долго молчал. Орал где-то ишак; трепетала занавеска. Когда мне было лет пятнадцать, я внушала себе, что за дрожащей тканью, у окна, скрываются крылатые призраки вдохновения. Главное не вспугнуть их.
   -Нет уж,- решительно заявил индеец,- раз я взялся лечить - доведу дела до конца. Сегодня вернёмся к истокам.
  
  
   Третий сон
  
   У медведя потёртый нос, чистенькая голубая рубашонка и розовая ленточка на шее...Плюшевый мишка валялся на ковре; книжки интересовали меня куда больше, чем игрушки. Годика в три я носилась с медведем по разноцветным кругам потёртого паласа и вопила:
   Мика-мика мотыляка
   Пал он долго и губака..
   Что должно было означать:
   Мишка-мишка-лежебока,
   Спал он долго и глубоко
   Меня спрашивали:
   -Почему мотыляка?
   Я надувала губы:
   -Иначе некасиво получается...
   Я выросла, а медведь остался таким же: плюшевый миха со стеклянными глазами.
   Итак, я читала. Светильник в форме ракеты поблёскивал на телевизоре, накрытом вышитой салфеткой; бабушка возилась на кухне; вороны голосили за окном. Напротив дома моего детства был огромный запущенный парк. Почему-то из всех птиц водились там только вороны, голуби предпочитали соседнюю площадь с фонтаном. Вороны просыпались поутру и начинали галдеть, перелетая от дерева к дереву и зависая в небе тёмными стайками...Они замолкали с закатом, и всегда мне казалось, что старый ворон каждый вечер подлетает к солнцу и выклёвывает ему сияющий глаз. И солнце кровоточит. А нам наплевать, мы, как ни в чём не бывало, играем в выбивного, пока наши мамы возвращаются с работы с тяжёлыми сумками, из которых выглядывают сосиски и рыбьи хвосты; пока бабушки сидят на балконах и переговариваются через низкие решётки... И никто не понимает, что завтра солнце может и не взойти. Вдруг сияющий глаз не заживёт за ночь? Или на город сбросят атомную бомбу... Моё первое стихотворение было о солнце и о последнем завтра... Я написала его , примостив тетрадный листок на спине плюшевого медведя: эти восемь или двенадцать строчек выскочили из меня так быстро, что я не успела добежать до стола.
   Спасибо индейцу, напомнил....
   Я ворвалась на кухню, резко толкнув стеклянную дверь:
   -Бабушка! А я теперь стихи пишу, как Пушкин!
   Сейчас бабушка поднимет голову, осторожно опустит на стол шпильку, которой она вынимает косточки из вишен, вытрет руки о дырявое полотенце и скажет:..
   -Не выдумывай!- сказала бабушка,- помоги мне лучше, и не носись со всяким мусором... Скомканный листок улетает в ведро. Я начинаю реветь. Мне десять лет.
  
  
   -Ну, как? - спросил старик на следующее утро.
   -Что толку от твоих экспериментов, если я точно помню, что листок с этим стихотворением лежал у бабушки в шкатулке?
   -Но могло бы быть и так, как я показал... Правда?
  
   -Но тогда бы это была история другой семьи и другой судьбы.
   -Всегда есть варианты...
  
   Я плюнула на индейца с его заморочками; сняла с карточки последние деньги и поехала в город. Бездумные траты всегда улучшают настроение. А ещё: они меня вдохновляют. По дороге от одного магазина к другому можно сложить неплохие стихи, о том, как на углу Агриппас и Яффо неуклюжий араб опрокинул тележку со спелыми помидорами... и катятся, катятся томаты под ноги прохожим, под колёса машинам.. А нищие старушки и неразумные дети гонятся за ними по выщербленному солнцем и дождями тротуару.
   Навстречу мне шёл человек, перебирающий пальцами, будто игравший на невидимом крохотном фортепиано, повисшем перед ним в воздухе. Явно ненормальный. Хорошо, что я - не он.
   Богато одетая женщина вынимает из бумажника золотую визу, и блестят кольца на узловатых артритных пальцах... Почему я всегда это вижу, Господи? И каждый раз отворачиваюсь в невыразимом ужасе перед старостью и болезнью. На самом деле я не знаю, что такое ад, - я знаю мир, в котором хочется жить. А туда же, лезу сочинять трагические истории. Ничего, может старик меня от этого отучит.
   Купила я себе детективчик позабористее, и уж было собралась домой, как вдруг наткнулась на Кортеса. Кортес - настоящий мексиканец, с явной примесью индейских кровей. Ничего сверхъестественного в нём нет: маленький, смуглый и обаятельный. В прошлом году мы вместе сражались с ивритом - а потом он уехал, но обещал вернуться. Говорит, полюбил нашу чокнутую весёлую страну. Я о нём и думать забыла, а он вот - действительно вернулся; стоит передо мной; вокруг шеи длинный шарф замотан - всё в романтику играется!..
   -Хорошо, - говорит,- что ты меня помнишь.
   Плохо, что я не сообразила сделать вид, что не помню. Пусть бы напомнил. Бабушка когда-то говорила:
   -У тебя, Лилька, всё на носу написано...
   Правда, не умею скрывать свои чувства; отсюда масса друзей и сплошные неудачи в личной жизни. Но к Кортесу это, слава Богу, никакого отношения не имеет! Просто мне было нечем заняться, ему тоже - и мы отправились шататься бесцельно по любимому городу. Я никогда не могла сказать, и вряд ли смогу, почему привязалась к этим узким улочкам и вечно висящему в небе ощущению горячего ветра. Это дыхание отступит только когда зарядят ливни, и хасиды натянут на дорогие шляпы целлофановые кульки. Так и будут ходить весь январь и февраль, с кульками на головах. А пока ещё нет дождей. Кортес болтал без умолку, смешно картавя. Как ни странно, меня совсем не раздражал ни его акцент, ни малый рост, хотя я в принципе ни того, ни другого терпеть не могу. Есть такое зыбкое ощущение между людьми, не знаю, как его назвать: не любовь ещё, не притяжение даже, просто смутное чувство возможности. Весь вечер оно неотступно следовало за нами, прячась в тёмных, наполненных кошками подворотнях. Оно не хотело проявляться раньше времени, это волшебное ощущение.
   Мы обменялись телефонами и разбежались; я даже что-то мурлыкала себе под нос по дороге, а со мной это крайне редко случается. Странно, за целый вечер я ни разу не вспомнила о проклятой игре слов.
   Сон мне привиделся весьма странный
  
   Четвёртый сон
  
  
   Ралли в телевизоре рычало и рычало... Я потеряла счёт времени за этим идиотским рокотом. В раковине издевательски скалилась жирными боками немытая посуда. Собака беспокойно подвывала и косилась на дверь. Кортес валялся на диване. За спиной у него мигал курсором Пентюх, мигал посередине совершенно безнадёжного абзаца о снеге в Хевроне. Грязный пол, орущий телевизор, вечно скулящая псина... и пустота, пустота после чёрточки курсора!
  
   Вот в этих случаях говорят: "проснуться в холодном поту". Ну нельзя же так в самом деле!
   -И как те6е перспектива? - ехидно поинтересовался индеец.
   -А с чего ты взял, что именно это - моя перспектива?
   -Да по всему видно...
   -Видно, как же. Я сейчас сотру телефон этого типа - и всё, перспектива рассыпается.
   -Не этот, так другой. Дело-то в тебе.
   -Совсем скучная фраза. И вообще я спать хочу.
  
  
   Пятый сон
  
  
   Моторку качало на зыбких волнах. Самая противная погода на море: не волнение, но и не штиль; недовольная рябь - точно ворчание старухи.
   -Помнишь сказку о Золотой рыбке?- спросил Индеец
   -Ты к чему клонишь?
   -Просто так,- он отвернулся и долго смотрел на тяжёлую синюю воду.
  
   Море, казалось, рисовало рябью лицо: вот косматые брови; вот низкий лоб; вот капризная складка рта. Из этой складки внезапно вынырнула юркая краснопёрая рыбка, вынырнула и пропала. Вот снова показалась.
   -У тебя три желания,- сказал индеец, не оборачиваясь
   -Три желания это хорошо! Сейчас соображу!
   -Погоди. Три желания из представленного списка,- старик вытянул из-за пазухи скомканный листок, на которым было выведено округлым детским почерком:
  
   Слава
   Мир во всём мире
   Большая собака
   Большой дом
   Стать великой писательницей.
   Коса до пят...
   А любви не хочу!!!
  
   -Это нечестно! Этот список я составляла, когда мне одиннадцать лет исполнилось!
   -А другого нет.
   -Подожди, тут нет здоровья, долголетия и счастливой семьи...
   -Кто ж тебе виноват. Выбирай из того, что заказала
   -Тогда: слава, естественно - писательство и... большой дом. Остальное приложиться.
   -Эгоистка ты, однако. А как же быть с миром во всём мире?
   -Это - утопия. Всеобщее согласие невозможно в принципе.
   -А если?
   -Если давай оставим для фантастических рассказов...
   -Будь по-твоему,- прозвучал откуда-то серебристый голосок.
  
   Тут завертелся водоворот, выворачивая наизнанку море: замелькали в мутной воронке крабы, морские коньки, диковинные рыбы... и вода отступила от берега, точно перед приходом цунами...
   Меня выбросило на песчаную дорогу. Мимо неслись грузовики с зелёными палестинскими номерами и разноцветными лампочками на пыльных боках. Я шла и жевала тёплую лепёшку... Из стоящего у обочины дома показался смуглый подросток. Он смотрел на меня, и во взгляде мерцала ненависть. Мне незнакомо это чувство, но я могу прочитать его в человеческих лицах. Это несложно. Сразу заметно, как поднимается из-за зрачков чёрная муть, и заслоняет свет,- и нет уже глаз, есть вместо них - ненависть. Лепёшка была горьковатой. Я бросила её в пыль, и ускорила шаги.
  
  
   Наутро я нашла на столе пару лепёшек. Есть их было невозможно, будто на хлеб намазали толстым слоем прогорклое масло вражды. Наверное, всё могло бы быть иначе... И мир во всём мире? Но я пишу книгу не об этом. Утки с удовольствием склевали лепёшки,- они не различают вкуса ненависти.
  
   -Хочешь знать, что могло бы получиться из твоих желаний? - вкрадчиво спросил индеец
   -Почему бы нет?..
   -Тебя это не обрадует.
   -Ну, ты у нас не специалист по радостным иллюзиям; скорее наоборот.
  
   Ближе к вечеру неожиданно позвонил Кортес. Я вспомнила сон, - и сослалась на жуткую занятость. У меня в ушах целый вечер звенело его нежное вопросительное
   Лилья?
  
   Шестой сон
   Я пришла слишком рано: на вешалке не было ни одной шубы, лишь сиротливо болталась защитная куртка Злюки. Сам Злюка, обожатель Бунина и Аксакова, сидел на подоконнике с запотевшей бутылкой пива.
   -По такому холоду вы ещё пива пьёте? - уставилась я на него
   -Разве ж это мороз?- оживился Злюка, вот на Магадане, бывало...- и понёс, и понёс. Злюка - интересный тип. Когда-то он служил в ВОХРе, и сохранил нежные воспоминания о тех годах:
   -Вера у нас была, понимаешь, хоть дурная - а вера!
   И я всё представляла, как шёл он с мешком этой веры за спиной по обледенелой дороге, держа на поводке рыкающую псину и начальственно покрикивая на заключенных.
   У меня веры не было, только честолюбие и чахлый гуманизм. Поэтому я кивала, и тоскливо думала:
   -А Гумилёва-то за что расстреляли, сучата?..
   Вслух этого говорить нельзя было: у Злюки больное сердце, нехорошо как-то доводить человека до инфаркта.
   Постепенно подтягивались остальные. Позвякивали бутылками, шуршали салфетками, в которые завёрнуты были домашние пироги. Мы собирались раз в месяц, в последнюю субботу, и читали друг другу стихи из потрёпанных тетрадей; рукописные стихи, как в девятнадцатом веке. Вообще есть нечто волшебное в рукописи, которая действительно рукопись; что-то, оставшееся от тех времён, когда стихотворство связывалось с шорохом пера по бумаге, а не с перестуком клавиш и ленивым мерцанием экрана.
   Злюка слагает бойкие тексты, которые никак не откладываются в памяти, зато их с удовольствием публикуют в заводской газете. Я бы, наверное, умерла на месте от ужаса, если бы мне было шестьдесят лет, как ему, и я бы ничего не написала... Он ведь, считай, ничего не написал. А я уже придумала историю о том, как седой олень оплакивал в горах умершего Пана, и тихо презирала Злюку, а вкупе с ним и остальных поэтов нашего городка, за бездарность. На их месте давно бы бросила писать!
   Но как ни крути, другого литературного общества у меня не было. Поэтому я цедила несладкий чай, огрызалась с одинаковой наглостью на придирки и на справедливые замечания и мечтала о большой литературе, о великой литературе.
   Зоська влетела ко мне, размахивая газетой:
   -Смотри, конкурс "Молодые голоса"! Как раз то, что нам надо! А то зачахнешь тут... Да если у тебя получится, ты понимаешь?!- таращила она чернющие глаза. Зоська была моей любимой подругой, и бесплатным психотерапевтом. Она училась на психолога, исследовала комплексы творческих личностей. А я с удовольствием исполняла роль главного подопытного кролика. Усаживалась, бывало, Зоська за стол, принимала суровый вид и говорила:
   -Ну? Сегодня тебя не посещала мысль о самоубийстве?
   Я хотела быть настоящей творческой личностью, необъяснимой и трагичсекой, поэтому отвечала:
   -А как же. С утра, как только я посмотрела в зеркало. Потом после обеда. И к вечеру, когда Федька вовремя не позвонил.
   -Ну, давай разберёмся,- невозмутимо произносила Зоська,- кто такой для тебя Федька...
   После разборов мы шли в ближайшую кафешку.
   Спасибо старику. Хорошие времена напомнил.
   -Ты понимаешь, если получится?- подпрыгивает Зоська.
   -То есть как "если"? Не может не получится!
   -Вот только тут прозаический конкурс, а у тебя вроде стихи..
   -С чего ты взяла, что у меня не выйдет быстренько перейти на замечательную прозу? Когда там приём работ?
  
   Следующие две недели я жила как в тумане. Ходила по городу, окружённая героями своей повести. Их было двое: один весёлый и незамысловатый, балагур и матерщинник, а второй - страдающая демоническая натура. Вместе они организовывали серию невероятных афёр; и каждый раз клялись друг другу , что это приключение последнее; разбегались в разные стороны, чтобы через месяц заскучать и снова пуститься во все тяжкие...
   Дальше сон скомкался: проклятый старик не дал мне вытянуть из него выигрышный сюжет!
   И закрутилось...
   Вот я еду в Москву, за премией.
   Вот я выясняю, что мечта моего детства, "Гениальный артист", на самом деле - слабак, циник и позёр.
   Проходят годы...
   Я бьюсь головой о кафельную стенку уборной; неподалёку успокаивающе журчит фонтанчик; за стеной орёт транс. А я сижу на полу, не в силах подняться, и поскуливаю. Так скулят два существа на земле:
   несправедливо побитая собака и теряющий надежду человек. И сумочка от Диор валяется рядом в луже, натёкшей из незакрытого крана. И никто не подойдёт. Один олух экстази наглотался; вторая дура пьяна... Я сижу на дорогом полу и реву: меня не берёт водка. И желание писать, спасавшее раньше ,улетучилось уже давно... Будто и было оно не больше, чем вкусный дымок от казана с пловом. Несправедливо это, честное слово!
  
  
   -А ты справедливости захотела? - спросил с ехидцей индеец,- сама же говорила, что её не существует в принципе.
   -Справедливости - нет. А счастье-то, наверное, есть. Ты обещал показать свет. А пока от твоих картинок повеситься хочется...
   -Путь к свету лежит через чащу,- пробормотал старик,- через терновники, болота и ночи.... В любом случае твоё желание писать - твой ад. Выйди из Тартара - и увидишь солнце.
   Легко сказать! В то же время вот оно, солнце, заглядывает через неплотно задернутые шторы, будто говорит:
   -Разве нужно за мной далеко ходить? Я всё время здесь. За исключением пасмурных дней.
   Скажите мне, люди; скажите, любимые книги, что такое свет и отличается ли он чем-нибудь от мрака?
   А главное: как написать свет и донести его в неуклюжей форме букв до каждого, кому темно?
   -Уж до тебя сколько раз собирались принести людям свет,_ язвительно произнёс у меня в голове индеец.
   -Я не человечеству свет хочу дать, а - так,- отдельные лампадки, для друзей, для любимых...
   Старик захихикал:
   -Это называется: святая домашнего масштаба. Только у тебя что-то дома не наблюдается, это во-первых. А во-вторых, у мученников и праведников нервы покрепче, чем у вас, голубушка.
   И тут я не выдержала:
   -Подонок! Все, кто обещают безвозмездную помощь подонки, радетели за род человеческий!
   Старик молчал. Я подлетела к стойке с посудой.
   -Шмяк!
   Первая тарелка с изображённым на ней чудовищем из "Аленького цветочка" разлетелась на куски. За чудовищем последовали Микки-Маус, медвежата и Пиннокио. Это за сны! За издевательство над бабушкой, за искорёженный образ Кортеса, за отравленную мечту о славе!.. Очнулась я, когда на кухне уже не осталось тарелок, а рука потянулась к любимой чашке с изображённой на уровне ручки широкой улыбкой.Тут раздался на удивление спокойный голос индейца:
   -Наверное, ты права. Для тебя я подонок, не верящая ни во что.
   -Почему ни во что? Теоретически я верю в Бога.Ещё - в великую литературу России
   -А главное - в своё место в этой литературе! - перебил старик.
   -Не передёргивай! Я этого не говорила.
   -Не всегда нужно сказать, чтобы тебя поняли.
   -Конечно, ты же великий колдун, с лёгкостью читающий потаённые мысли.
   -Всё язвишь,- вздохнул невидимый собеседник, - всё огрызаешься. Это, между прочим, признак слабости.
   -А прятаться и гадить исподтишка - признак силы?!- заорала я.
   -Вовсе я от тебя не прячусь. Просто исчез для твоего же блага.
   -Показался бы. Сложно разговаривать с невидимкой.
   -Охотно. Через полчасика подойду. Кстати, я очень люблю зелёный чай, слышишь?
   -Ладно, будет тебе чай,- проворчалая , направляясь на кухню.
   Через полчаса в дверь постучал индеец. Он даже принарядился,дорогой приталенный пиджак, шляпа в стиле ретро
   -Зачем тебе котелок?- спросила я
   -Стиль нравится!- он широко улыбнулся, продемонстрировав великолепные вставные челюсти.
   -Всегда подозревала, что твой нищенство - чистое притворство.
   -Я просто нашёл хорошую работу, как раз соответствует моей квалификации и зарплата приемлемая.
   -Вот как! Интересно. За чаем расскажешь.
   -Это ненастоящий зелёный чай!- старик раздражённо махнул смуглой рукой, оттенённой белоснежным манжетом.
   -Франтовато стал, привередничать, - обиженно протянула я,- забыл, как расхаживал зимой и летом в одной шляпе?
   -У каждого из нас есть хорошие времена и не очень
   -Кстати, а по какой специальности ты работаешь?
   -Не догадалась? Я что-то вроде психотерапевта, говоря современным языком, а на самом деле - колдун.
   -И где же учат на колдуна?
   -О, это долгий, мучительный процесс. Волшебники - товар штучный. Обычно к тебе прикрепляют наставника, и начинается путь длиной в несколько десятилетий.
   -А откуда берутся наставники? Из добровольцев? Своего рода магический корпус мира или Красный Крест?
   Индеец вдруг захохотал, разбрызгивая чай и рассыпая крошки печенья:
   -Да кто же согласится добровольно?! Назначают. С очень высокй зарплатой и под страхом серьёзного наказания в случае отказа. Работа долгая, нудная, неблагодарная. Упаси меня Боже от такой!
   -А ты разве не мой наставник?
   -Много чести,- индеец шумно отхлебнул чай из блюдца, - я тебе просто помагаю. Добровольно. Волшебницы из тебя не получится, не стоит и стараться, но от мании избавиться можно, а тогда, кто знает,- может и увидишь истинный свет...
   -Ты уверен, что мне необходима помощь? Я была практически счастлива со своими иллюзиями и ошибками, пока не появился ты. Я надеялась на что-то. Тут откуда ни возьмись появился великий колдун и велел:
   "Прекрати надеяться. Всё равно толку не будет."
   И доказательства предоставляет!
   Я хлопнула ладонью по столу. Чашки подпрыгнули.
   -У тебя есть запасной наборо посуды, с твоими-то привычками? - проворчал индеец.
   -Не зуди! В общем так: я отказываюсь от твоей помощи. Продолжу мирно сосуществовать со своей запущенной графоманией. Верну на полки Диккенса, Лермонтова, Шоу...
   Я бросилась к любимым книгам и демонстративно переставила их в первый ряд в шкафу.
   -Вот! Вот! "Руслан и Людмила"! Шекли! Брэдбери! Замятин! "Мастер и Маргарита"! "Беовульф"! Мацуо Басё! Кобо Абэ!
   Томики сыпались на пол, шурша пожелтевшими страницами.
   Гумилёв:
   Но всё в себя вмещает человек,
   Который любит мир и верит в Бога
   Мандельштам:
   Он Цицерона на перине
   Читает, отходя ко сну...
  
   Что-то одни стихи. А нет, вот отрывок из Гоголя:
   "Я с грустью подъехал к крыльцу. Те же самые барбосы и бровки, уже слепые или с перебитыми лапами..."
   Правы вы были, господа литераторы: жизнь грустна, прекрасна и полна надежды.
   -Ты хорошо подумала?
   Старый индеец, он так и не сдвинулся с места, сидел за столиком и прихлёбывал чай.
   -Отлично подумала! Убирайся отсюда вместе со своими благими намерениями, слышишь?!
   -Уйду, не волнуйся. Чай можно допить?
   Он с хрустом надкусил баранку. Ещё не прожевав, поднялся, оправил пиджак, прикоснулся к шляпе. Ни дать ни взять джентльмен!
   -Не прощаюсь надолго,- проговорил старик,- мне почему-то кажется, что мы ещё встретимся. Помни: я никому не предлагаю ненужную помощь и никогда не отказываюсь от своих намерений.
   -Но ты не можешь тащить меня к свету на аркане!
   -Сама пойдёшь. - он вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
   Заходило солнце. Вернее, это был намёк на закат: размытое пятно красных чернил на блеклом облаке. Впереди скучная, сырая зима: голые виноградники в обрамлении низких туч; машины, идущие в полдень по шоссе с включёнными фарами. Два великолепных подарка может сделать южная зима: снег и туман. Повалят неожиданно, засыпая дороги, белые хлопья,- и наша деревенька окажется в заносах. На пару дней всё остановится. Собак, обычно сидящих на цепях у заборов, пустят в дома. Люди будут просыпаться в десять утра и ходить друг к другу в гости с бутылками брэнди и пачками фруктового чая. А я сяду за компьютер и , глядя на заваленную снегом крышу соседнего дома, на побелевшие в одну ночь холмы, на виноградные лозы, напоминающие под сугробом скрюченные руки леших, напишу что-нибудь о плясках троллей и вечной хрипоте соседского муэдзина. Ночь. Белизна. Яркие звёзды. Под холодным небом прокашляется механический простуженный голос и призовёт правоверных на молитву.
   -Смлишком расплываешься в описаниях,- прошептал голос индейца.
   -Ты же сказал, что ушёл!
   -Ушёл, ушёл. Просто заглянул по привычке, узнать как дела. Извини. Ты ещё не передумала?
   -Даже не надейся.
   -Ну, смотри.
   Я залезла в старый файл и вытащила оттуда стихотворение о снеге, одно из десятка. Вздохнула, глянув на корявенький текст, и села править. Первым делом надо бы убрать банальные сравнения и созвучия.. Как там получается:
   Сидим в снегу. Заметена дорога. Лишь хохот троллей слышится в горах; да муэдзины громче славят Бога на плоских крышах. Лишь бы грел очаг, да мягок был вчерашний хлеб.В овчину закутаешься, и читаешь миф О Персефоне. Хлещешь чай с малиной. А ночь, сиянием тебя облив, добавит света. Камень жизнью бредит. Движенье снится скованной сосне. Мы тоже ждём. Мы никуда не едем, пока не получили знак извне.
   Я ещё не разбивала текст на строчки. Всегда делаю это в последнюю очередь, "с намерением выпендриться", как говаривал Злюка.
   Оифгительная рифма: бредет-не едем. Два часа провозиться, чтобы на хвосте осталась висеть эта глагольная подлянка...
   Тут запищал мобильник.
   -Да,- буркнулая недовольно, не отрывая взгляд от монитора.
   -Лилья, что ты делаешь? - вкрадчиво спросил Кортес
   -Ничего особенного. Играю в "Цивилизацию".
   -А на каком ты уровне?
   -Скоро атомную бомбу изобретут
   -Ууу,- уважительно протянул Кортес
   -Я уже давно этот остров развиваю, второй месяц.
   -Ты в город не собираешься?
   -Может быть, может быть,- пробормотала я, кромсая чёртов текст,- давай через пару часиков перезвони.
   Я не из тех женщин, что будут вести многочасовые беседы с подругами встречаться-не встречаться; как нарядиться на свидание. А потом: как он меня, болезную, не понимает и какая он бесчувственная скотина. Для меня личная жизнь - закрытая тема. Я даже с мамой особо не откровенничаю, не то что с многочисленными подружками. Ну неудобно мне говорить о таких вещах...
   По дороге в город мне встретилось второе чудо холодного сезона: туман. Он спустился с гор, влажный, густой, и закрыл дорогу непроницаемой завесой. Где-то за этой завесью загорались янтарным огнём редкие окна арабских селений. Фонари мерцали, пытаясь прорваться слабыми лучами сквозь морок. Машины медленно продвигались гуськом, мигая алыми огоньками; в полутьме они напоминали фантастический караван броненосцев.
   Из-за вязкого тумана расписные статуи львов казались прочти живыми, и напоминали соскочившие с экрана мультяшные персонажи. Мы встретились недалеко от Машбира, рядром с оранжевым в зелёную горошку лёвой. Кортес потянулся было меня поцеловать, но, засмущавшись, потёрся гладко выбритой щекой о моё лицо.
   -Куда пойдём?- негромко спросила я
   -Наверное в "Позавчера" - пробормотал Кортес.
   Есть особый вид ресторанчиков: крохотные домики, расположенные в тупичках. Они будто созданы для первых свиданий. Там не надоедают музыкой и разрешают курить. "Позавчера" - именно такое место.
   Кортес в этот раз что-то помалкивал и задумчиво смотрел на меня. Симптом. Если сейчас он что-нибудь скажет о глазах - я всерьёз расстроюсь: это будет преддверием знакомого до боли сценария. Слава Богу, догадался заговорить о "Битлз". Подошёл официант и зажёг свечку на нашем столике, только на нашем почему-то. Когда уходили, Кортес сунул огарок мне в карман, застенчиво объяснив:
   -На счастье...
   Мы шли по мощёной улочке; в кармане моей куртки шуршал и тёрся о ткань остаток свечки. Казалось, плащёвка шептала что-то успокаивающее и нежное; разговор куртки с огарком был точно невнятный шёпот влюблённых, не успевших ещё свыкнуться друг с другом. Кортес взял меня за руку, и вздрогнул, будто его ударило током.
   -Шерстяной свитер, искра проскальзывает,- шепнула я.
   Снова невнятная речь. Подворотнями бродят вражда, и волшба, и смятение. Всё измеряется сотнями, сотнями, кроме случайности вещего зрения,- прожужжало что-то у меня в голове, коснулось памяти крылышками стихотворения - и исчезло. В тот вечер мне было не до стихов...
   Кортес оказался пижоном: в крохотную квартирку-студию натащил разномастных ковров, пуфиков и шкур. Диванов, равно как и кресел, не было.
   -Мне так удобно,- обезоруживающе улыбнулся хозяин,- какой кофе ты любишь?
   -Чёрный, с молоком и без сахара.
   Пока он варил кофе, я смотрела в окно на крупные жёлуди огней, разбросанные по чёрным ветвям дальних районов. Центр светился оранжевым пятном, точно костёр посреди дубовой рощи. Горящие окна внушают таким как я веру в любовь. Идиотские слова: вера в любовь. Любовь относится к тем вещам, которые либо появляются, либо нет - и верить в них бессмысленно.
   У Кортеса оказались горячие, жёсткие руки и всё было бы хорошо, если бы мне нем почудилась холодноватая усмешка в глубине его чернильных глаз.
   -С его стороны это так,- развлечение,- заключила я. И - всё. Подобные прозрения сразу выворачивают ситуацию наизнанку. Вовсе не тёплые у него ладони, а потные и суетливые: спешит, бедненький, наверняка думает, как бы половчей избавиться от этой идиотки. Но и я не так проста: успею уйти первой и сохранить достоинство. Я встала,и принялась деловито собирать с пола раскиданную одежду.
   -Ты куда?- удивился Кортес,- разве не останешься ночевать?
   И не подумаю.
   -Извини, дорогой, у меня другие планы.
   Я чмокнула его в щёку, и отвернулась к зеркалу. Немного косметики и страница перевёрнута. Всегда немножко больно переворачивать страницы, которые не успели толком начаться. Но - приходится. Порой после первого абзаца ясно, что толку не будет.
   -Ты заходи, не забывай! - крикнул он мне вслед
   -Обязательно.
   Ни за что. Однако, два часа ночи. Куда теперь податься? Наверное, пойду к Лёльке. Она всегда рада гостям, к тому же абсолютная сова. Лёлька живёт почти в самом дорогом районе Иерусалима. Так она любит говорить. На самом деле богатый район Рехавия расположен выше. Огромная магистраль, пересекающая город обходит его уважительно, с неким пиететом. С лёлькиным районом она не церемонится - разрывает потоком ревущих авто, рассекает на десятки крохотных тупиковых улочек со старыми домами. Лёлька живёт в таком старом доме. Округа считается бандитской. Местные подростки сбиваются в щетинящиеся стайки (щетинящееся и в переносном смысле, и в прямом - из-за модной причёски, имитирующей добросовестно залакированные колючки ); они с гордостью величают себя бандами, и понятия не имеют, что существуют на свете вещи интереснее лёгких наркотиков и мелких краж.
   Я решила пройтись пешком, чтобы вязкий воздух убаюкал грусть. На самом деле ничего не произошло: ещё одна ошибка, какая ерунда! Я ведь знаю, что количество попыток неограничено.
   -Ограничено,- прозвучал шелестящий голос,- смертью.
   Я вздрогнула и отпрыгнула к бровке тротуара, будто с крыши на голову мне должен был свалиться невесть откуда взявшийся кирпич.
   -Это ты, старый колдун, людей по ночам пугаешь?..
   Молчание. Только шуршит газетами неугомонный ветер. Он всё ещё носится с летними залежавшимися новостями. Почудилось, наверное. Вообще, у нас довольно безопасный город. Отморозкии редко встречаются, так всё больше - мелкое хулиганьё.
   Они показались из-за угла. Трое. Шли молча. Я насторожилась: здешние подгулявшие компании в десяти случаях из десяти орут во всю глотку и цепляются к прохожим. Таких нечего боятся. Эти же выглядели странно: сосредоточенные физиономии, ни малейших признаков опьянения. Пока я раздумывала: прижаться к стене, побежать со всех ног или юркнуть в ближайшую подворотню, они приблизились.
   -Добрый вечер,- неожиданно скзал один
   Ну вот, вроде нормальные ребята. Это индеец меня до нервного срыва довёл: повсюду черти да бандиты мерещатся.
   -Доброй ночи,- я вежливо улыбнулась, и прошла было мимо - но они загородили мне дорогу.
   -Поговорить надо
   -Ребят, у меня денег мало, но если хотите - всё отдам.
   -Поговорить надо,- повторил громила.
   Я огляделась: помощи было ждать неоткуда.
   -Хорошо. О чём разговаривать станем?
   Они переглянулись. В мертвящем свете фонаря троица выглядела неживой: синеватая кожа, холодные глазёнки без блеска. Роботы, да и только.
   -Ну?
   Всё тот же, говорливый, медленно, будто нехотя, сделал шаг по направлению ко мне. Оставшиеся двое не двигались с места. Полуночник вытянул из кармана нож с богато инкрустированной костяной рукояткой. Лезвие хищно оскалилось в неровном свете луны. Вот и предел желаниям.
   -Метка,- глухо сказал бандит,- метка...
   Я заорала дурниной и кинулась бежать. Он настиг меня в два прыжка и зажал рот огромной ладонью
   -Не надо бояться. Метка.
   Двое его приятелей подошли поближе, загородив мне пути к отступлению.Даже если удастся вырваться - не убежать.
   -Метка,- сосредоточенно бормотал маньяк,- метка... Лезвие неотвратимо приближалось к моему горлу. Нет, выше...
   -Только лицо резать не надо! Найди другое место для своего клейма! Ну пожалуйста...
   Он будто не слышал:
   -Метка. Метка. Метка.
   Нож полоснул по щеке, крест-накрест.
   -Метка..- удовлетворённо рыкнуло чудище.
   Старуха верещала долго, на высокой ноте:
   -Мошка! Моше! Быстро звони в полицию!! И амбуланс вызывай!!
   Как это не кричи, когда русская мафия разборку устроила прямо у тебя под окном. Женщину убили!!!
   -Да я вроде жива,- подумала "убитая", и потеряла сознание.
   Лицо было замотано, и кожа жутко чесалась под бинтами. Каждое утро начиналось с тривиальной беседы со строгой нянечкой Ритой:
   -Когда зеркало дадите? - вопрошала я, едва раскрыв глаза
   -Да хоть сейчас, пожалуйста, бери,- Рита протягивала мне круглое стёклышко.
   -Спасибо. Я его на перевязку с собой возьму, хоть посмотрю, на кого я похожа стала.
   -А вот это - нельзя,- суровеет нянечка, -доктор велел тебя не травмировать. Придёт время, будешь любоваться на себя, сколько захочешь. Давай зеркальце,- протягивает она морщинистую руку.
   Рита - настоящая русская нянечка. Не знаю, откуда и взялась такая в этой странной больнице. Робот, развозящий тележки с порошками и концентратами смотрелся бы здесь более уместно. Тишина мёртвая. За неделю пребывания в больнице я не встретила ни одного пациента. Только Рита шуршит по коридорам с подносами, и раз в день приходит высокий доктор с холёными руками. Врача зовут Стив. В первый день он радостно сообщил, что сделал мне операцию, и шрамов не останется. Ну, почти... Я,естественно, поинтересовалась, кто оплачивает моё пребывание в этой роскошной лечебнице
   -Ваш муж, естественно,- пожал плечами доктор
   -Какой муж?!- вскинулась я,- Я незамужем!
   -Ничего-ничего, не волнуйтесь- Стив успокаивающе похлопал меня по руке,- такое бывает. Посттравматический шок. Скоро вы всё вспомните.
   Я принялась гадать:
   -Высокий, бритоголовый, несдержанный на язык..
   Мимо.
   -Маленький, полноватый, с интеллигентской бородкой, в вязаной кипе...
   Впрочем, откуда у него деньги? Мимо, конечно. Кто же это может быть?
   Я предприняла последнюю отчаянную попытку:
   -Погодите. Мой муж намного старше меня..невысокий, с экзотическими чертами лица..
   -Вот видите, вы уже начинаете вспоминать.
   Ну, спасибо, конечно, старику за помощь. Только зачем мужем называться?
   -Ещё один вопрос, доктор: здесь есть компьютер, желательно с выходом в интернет..
   -А зачем вам?- слегка нахмурился Стив,- отдыхайте. У нас, кстати, неплохая библиотека.
   -А ручку и бумагу можно получить?
   -Я бы вам не советовал писать. Расслабтесь, погуляйте по парку, почувствуйте себя, в конце концов человеком, а не придатком к собственным фантазиям...
   Три вещи невозможно было достать в этом раю: зеркало, бумагу и писчие принадлежности.
   Я несколько раз подкатывала к Рите с просьбами:
   -Купи ты мне, ради Бога, ручку и тетрадь.
   -Где я тебе куплю? Я тут же живу, при больнице, никуда не выхожу. За день так намотаешься..
   -Ну в комнате-то у тебя есть блокнот и огрызок карандаша. Принеси как-нибудь.
   -Нету у меня бумаги. Что мне писать-то?- ворчливо отвечала Рита.
   -Любовные записки,- я отвернулась к стене, и принялась слагать в уме шаманскую песнь странной породы: что перед внутренними взором - о том и пою. Без всякой логики и связи, абы красиво было. Недостаток этих поэм в том, что они моментально выскальзывают из головы, как я щерки.. вот только что были десять-двенадцать вполне пристойных строчек - и испарились в секунду.
   -Чего надулась как сыч? - окликнула меня Рита,- вон муж твой идёт
   Я и забыла! У меня появился муж! Сейчас узнаю у старого хрыча, когда и где мы успели пожениться.
   Индеец сиял, как весенне солнышко:
   -Здравствуй, дорогая!
   -Привет..милый,- я покосилась на маячевшего в дверях Стива,- пойдём погуляем в парке, такой день хороший.
   -Что это ещё за выдумки?- спросила я у старика, как только мы отошли гна безопасное расстояние.
   -Ну..что первое в голову пришло...
   - поморщился он,- всё сразу понятно. Никаких вопросов не возникает.
   -Ублюдков, которые на меня напали, не ты подослал случаем?
   -Ну что ты... Зачем это мне?
   -Так я и поверила. Между прочим, мне здесь ручку с бумагой не дают, и компьютера нет
   -Дурацкое недоразумение,- развёл руками индеец,- сегодня же поговорю со Стивом.
   -Ну и что мне теперь делать, не подскажешь? - я раздражённо глянула на индейца.
   Он только повёл плечами:
   -Главное, не нервничай. Завтра я тебя отсюда заберу. Поедешь домой, станешь жить, как жила. А я исчезну.
   Старик отвернулся, и принялся рассматривать примостившийся у ограды расцветший кактус
   -Ты как это растение: сплошные колючки. Цветёт примерно раз в столетие.- он сунул мне в руки пакет с апельсинами, и молча направился к выходу.
   Кроме апельсинов в пакете оказался новейший сборник фэнтези. Он всё обо мне знал, хитрец; вплоть до того, какую книгу я собираюсь купить.
   До вечера я читала замечательные рассказы, уныло сравнивая их собственными бездарными попытками. Может быть, стоит обратиться к благородному искусству реализма? Опыта у меня достаточно.
   -А таланта не хватает,- мерзко звякнуло ущемлённое самолюбие,- главное ведь не что написано, а как...
   -Когда-нибудь научусь, назло,- пробурчала я.
   Старик в эту ночь снов не насылал, плюнув, очевидно, на эту пустую затею. И мне привиделся текст
   Он был - дышащий.
  
   Прохладной ночью, после яростного ливня тихо скрипели качели в заросшем саду. Старый пёс ворочался и вздыхал в будке. Воздух был особенно тонок,- и за верхним слоем запахов навоза, мокрой шерсти, табака и молодой травы,- разливался аромат цветущих деревьев. Ель кряхтела, задевая стены домика. Звук при этом получался странный - точно сдавленный плач. Розовый куст очнулся: появились первые листки и крохотные завязи. Сезон дождей. Синоним: жизнь.
  
   Я запомнила этот абзац, вынесла его бережно из сна с намерением когда-нибудь записать. А что толку? После него должны последовать ещё сто абзацев с обворожительными описаниями, лёгкими диалогами...Главное: эти абзацы следует населить живыми, дышащими людьми. Текст будет подлинным, только если люди в нём - дышат.
   Наутро Рита ласково бормотала:
   -Ну вот, сегодня бинты снимут - и домой. Муж, поди, заждался.
   -Угу,- промычала я, и отвернулась, сделав вид, что меня очень интересует доставленный на завтрак малиновый йогурт.
   Стив размотал бинты и с сияющей улыбкой протянул мне зеркало:
   -Полюбуйтесь.
   Абсолютно никаких следов, если не считать двух белых царапинок, похожих на зажившие следы от кошачьих когтей.
   -В одной детской книжке у главного героя была подобная метка, только на переносице,- пробормотала я.
   Индеец появился ближе к полудню. Подкатил на розовом Мерседесе, не как-нибудь.
   -Там, где я родилась, такие выезды назывались дешёвыми понтами,- не преминула заметить я, устраиваясь на переднем сидении
   - Лилька, ну до чего ж ты вредная бываешь,- сокрушённо всплеснула руками вертевшаяся во дворе нянечка,- муж тебя вон на руках носит, на королевской машине катает, а ты издеваисси...
   -Королевская машина розовой быть не может. Совсем неблагородный цвет.
   -Что б ты понимала в благородстве-то...
   Ничего не понимаю, это верно. Но никогда не упущу возможности съязвить.
   -Поэтому и не везёт тебе в жизни,- пробормотала Рита и пошаркала прочь.
   Не везёт и не надо. Добьёмся положенного упорным трудом.
   -Кто бы говорил о работе - проворчал Индеец, вечно подслушивающий мои мысли,- ничего до конца довести не можешь.
   -Просто у меня необъятный круг интересов. Кстати, о работе...
   Самая вредная и болезненная для меня тема - работа. Чего я только не делала с момента переезда в благословенную землю... Молочные реки, кисельные берега - и Лилька со шваброй в стороночке. Потом не со шваброй - за кассой; потом в типографии, скрючившись над монтажным столом; потом в детском саду, с пачкой памперсов мечется между требовательно пищащими детишками; потом опять за кассой... И вся жизнь так пройдёт, наверное. Из головы не шла знаменитая и очень разумная фраза:
   -Если ты такой хороший - почему ты такой бедный?
   Главное не ныть и когда-нибудь всё устроится! - оборвала я свои невесёлые мысли.
   -Тем не менее, постоянно ноешь,- пробурчал старик,- скучно с тобой.
   -А тебя никто не просил с такой занудой возиться. Хотя спасибо за всё. Ты ещё не забыл, что обещал исчезнуть из моей жизни и не морочить голову?
   -Не забыл, не забыл..- ворчливо ответил индеец, и пробормотал чуть слышно
   -Всё равно скоро позовёшь.
   -И не подумаю.
   Вяло переругиваясь, мы подкатили к моему домику.
   -Ещё раз спасибо за всё. В дом не приглашаю, ты теперь человек занятой, наверняка спешишь.
   -Спешу,- не стал спорить старик, и ударил по газам.
  
   Мне было невыносимо скучно. Не- вы - но- си-мо. Я слонялась из угла в угол, грызла карандаш, и пыталась выдавить из себя хоть строчку. Ничего. Ступор. Нормальная ситуация, в общем-то. Интересно, а великие тоже так мучались при написании своих произведений? Тогда они, должно быть, все как один - мазохисты. Тут затрещал мобильный. Очень кстати - что-то случилось; кому-то я ещё нужна. Тётенька из городского совета вежливо осведомилась, помню ли я, что у меня долг за караван за три месяца.. Последний срок оплаты - через две недели, иначе выселят. Потом позвонили из банка, и радостно сообщили, что денег на счету больше нет, и минус скоро иссякнет... Да, там в принципе немного оставалось...
   Вот тебе, Лилька, и занятие: срочно ищи работу. Не откладывая дела в долгий ящик, я переоделась в солидный костюмчик мышиного цвета, намазала губы респектабельной блеклой помадой - и отправилась на охоту.
   -Заполните анкету,- говорят мне, едва повернув голову.
   Заполняю: Шумская Лилия. И точка. Интересно, вырвется когда-нибудь это имя из магического круга незначительности? Образование: пединститут. Это всё мама
   -Не уезжай, не уезжай.. ну, пожалуйста... - и долгий печальный взгляд.
   Тогда я осталась дома - и что?
   Служба в армии - нет
   Водительские права - когда-нибудь потом.
   Особые таланты:
   Написать что ли: гений художественного слова? Получится наглая ложь, бесполезная к тому же. Кого здесь интересуют слова... Word разве что - и то постольку поскольку.
   -Пока ничего не можем вам предложить. Но как только что-то появится - позвоним.
   И так целый день. Комната за комнатой, привязанные к столам за потёртые верёвочки шариковые ручки, бесконечное повторение: имя, возраст, опыт.
   -Мы вам позвоним.
   -Спасибо. До свидания.
   Эффектно , верно, было бы так же спокойно закрыть за собой двери этого мира и улыбнуться:
   -Спасибо, до свидания.
   Впрочем, я никогда не пойду на самоубийство
   -Потому что трусиха,- вклинился дребезжащий голосок индейца,- к тому же идеалистка и до сих пор веришь в сказки.
   -Ты, если не ошибаюсь, обещал больше меня не доставать.
   -И не буду. Пожалуйста. Можешь радостно катиться в дерьмо. Ты ведь этого хочешь? Вот все люди такие..пытаешься им помочь - а они огрызаются
   -И кусают руку дающего. Хватит разлагольствовать. Исчезни!
   -А может меня нет? Может ты это вообразила. Есть такое заболевание, шизофрения называется, ты наверняка знаешь.
   -А пошёл ты!..
   Индеец замолк. Может быть, обиделся наконец. Я потащилась домой с намерением продолжить поиски завтра.
   А назавтра мне пришло очень странное сообщение. Может быть, самое странное из тех, что мне попадались когда-либо.
   -Вы случайно не ищете высокооплачиваемую работу?
   Мигали с экрана бордовые буквы.
   Кто ж её не ищет? Очередной Гербалайф, наверняка. По повадке видно.
   Тем не менее, я клацнула по надписи, и прочитала:
   -Пройдите наш тест одарённости.
   Терпеть не могу всяческие тесты. Либо они врут, либо созданы с целью польстить отвечающему на вопросы, а заодно выкачать из него деньги.
   Ну давайте ваш вопросник. Пятнадцать минут я сосредоточенно возила мышкой по экрану, намеренно пропуская цифровые задания. С детства не дружу с математикой. Каково же было моё удивление, когда комп радостно заурчал и провозгласил:
   -Вы нам подходите! Адрес иерусалимского филиала фирмы:...
   Ждём вас .. и дата интервью.
   Бывают всё же чудеса на свете. Я решила по такому случаю в город не ехать и полностью посвятила день сочинению всякой ерунды. Интервью было назначено на завтра. Смотри не облажайся, Лилька. Может быть, это твой единственный шанс.
   Тут пикнуло ещё одно сообщение:
   -А спасибо сказать не надо?
   Так это была твоя работа, старый интриган. И правда: чудес не бывает.
   Я выстучала по клавиатуре короткий ответ:
   Спасибо.
   Ну, ни пуха! Я постучала.
   -Входите, входите, незаперто, я сейчас - откликнулись из-за двери.
   Я оглядела офис: совсем крошечный, очень уютный. На стене размеренно тикают старые часы. Ковёр, - редкость для наших мест.
   -Здравствуйте, Лиля. Вы позволите вас так называть? - вошедший человек радостно улыбался и протягивал руку.
   -Здравствуйте...
   -Видите ли, в чём дело. Мне вас рекомендовал мой старый друг, человек, которому я полностью доверяю.
   -А зачем тогда были дурацкие айзековские тесты?
   -Ну - он развёл руками,- сами понимаете, документация, отчётность,- Ну, давайте к делу. Как вы знаете, наша фирма занимается подборкой материалов и текстов для небольшого издательства. Работа спокойная, непыльная. В основном будете шарить по сети и составлять подборки интересных материалов. Надеюсь, вкус у вас хороший, не подведёте. Две недели - испытательный срок. Теперь ещё одно: босс - человек со странностями. Он включил в контракт одно необычное условие: работники фирмы должны отказаться от попыток собственного творчества.
   -Вы что смеётесь? - я уставилась на него в изумлении
   -Отнюдь. Я когда впервые о таком условии услышал, тоже был удивлён. Но, видите ли, босс считает, что человек пишущий не сможет адекватно оценивать тексты...
   -Придурок ваш босс,- подумала я,- на пару чокнутому индейцу.
   Однако, рассуждения об умственных способностях будущего начальства явно не могли мне помочь в сложившейся ситуации. Выяснив, что на работу мне выходить на следующей неделе и подписав какие-то бумажки, я выскочила на улицу, очень довольная собой.
   -Привет,- раздалось за спиной.
   Я обернулась: передо мной стоял Кортес. Не один. За его локоть цеплялась Сонька, моя давняя бывшая подружка. Сведёт же жизнь.
   -Что-то мы часто стали на улицах сталкиваться,- вежливо кивнула я
   -В одном городе живём. - радостно заулыбалась Сонечка.
   И не стыдно ей: вцепилась в человека, как пиявка, не оторвать.
   -Я, кстати, не знала, что вы знакомы.
   -Город маленький,- не прекращала сиять Сонечка. - а ты совсем меня забыла: не звонишь, не заходишь. Не удивляйся, если в следующий раз Херувим тебя покусает. Он совсем отвык. Херувимом прозывался пузатый злонравный кобель, помесь пуделя с питбулем. Сонечка подобрала этот продукт Иерусалимских улиц у себя под дверью года два назад. Тогда он ещё не был Херувимом - и умоляюще заглядывал в лицо каждому встречному: -Возьмите меня, ну пожалуйста, я хороший. Я сразу предложила назвать этого чёрного дьяволёнка Корсаром или Пиратом, ну на худой конец - Браконьером. Но Соня решительно притопнула крохотной ножкой и заявила:
   -Его будут звать Херувим!
   Она не знала, что характер и вид щенков часто, будто в насмешку, противоположны имени. Например, здоровенных барбосов часто зовут малышами или пупсиками, а добрейшего пса почтительно величают Сатана. Херувим, повторюсь, был зол, визглив и лохмат.
   -Какие новости? - вежливо поинтересовался Кортес
   -Устроилась на хорошую работу,- гордо сказала я и покосилась на Сонечку:
   -Так что ангелочка в ближайшее время навестить не смогу...
   Сонечка побагровела и вздёрнула носик:
   -Я тебя не особо и приглашаю... Некоторые удивительно быстро забывают старых друзей.
   У неё, видимо, вылетело из головы, что мы уже полтора года как не общаемся.
   Сонечка потянула Кортеса за рукав
   -Ну, что ты стал? Мы спешим!
   Кортес потоптался нерешительно на месте, после чего покорно двинулся за Соней. Обернулся и крикнул:
   -Мы сегодня вечером будем в Артели. Забредай!
   Да, он с нами совсем обрусеет. А в Артель можно и зайти. Выпить светлого пива, закусить креветками...Сонечке на нервы подействовать. Просто так без всякого злого умысла, для интереса.
   В общем, приползла я в "Артель" часов в девять вечера и села у дверей в тени, жду когда они появятся, заметят меня и подойдут. Чувствую себя мелким хищным животным в засаде. Подходят не они. Подходит длиннющий, под два метра, рыжий мужлан и что-то спрашивает на картавом английском. Я смотрю на него задумчиво и отвечаю:
   -I don't understand.
   Мужлан разочарованно улыбается, и усаживается неподалёку. По стене пляшут причудливые тени огоньков в подсвечниках. Сейчас для меня - два слоя мира. На первом галдят, слушают громыхающую попсу, чокаются кружками, обгладывают воблу, забрасывают в рот креветки. Они живут в полном цвете и запахе, а я будто сижу за занавесью в звуконепроницаемом уголке, и всё для меня условно, кроме какой-то назойливой печальной мелодии, звучащей в голове. Точно шизофрения. Говорят, некоторых эта болезнь делает счастливыми, явно не меня. Впрочем, у каждого нормального человека когда-либо возникали две мысли: о самоубийстве и о психической болезни. И то и другое - бегство. А я не хочу бежать, правда? Я хочу бороться. По слогам, настойчиво повтори это слово ещё раз: бо-роть-ся. Бороться с собой? В какой-то мере.
   -Она опять на своей волне,- прозвучал резкий голос Сонечки
   -Ты удивительно вовремя,- улыбнулась я,- я уже заскучала в ожидании,- а где Кортес?
   -У него голова разболелась,- делает огорчённое лицо Сонечка,- к тому же он простужен, к тому же - в депрессии и будет малоприятен в компании.
   -Ах, так! Ну что ж, думаю компания без мужчин - это не дело, в любом случае. Сейчас мы кого-нибудь пригласим.
   Я огляделась: самая достойная кандидатура длинный рыжий. До того как Сонька успела мне возразить, я подскочила и направилась к намеченному мужичку
   -Our friends didn't come. Would you like to join us? - Спрашиваю.
   -Sure, - отвечает рыжий
   Честно говоря, у меня была смутная надежда, что он растеряется или, по крайней мере, обидится на хамский тон приглашения. Ан нет! Встал и пошёл к нашему столику, на ходу сдувая пену с пива.
   -Что ты наделала? - шипит Сонька,- откуда этот мордоворот?
   -От верблюда! Я не сторонница унылых девичников.
   -Миша,- представляется верзила тем временем.
   -Так вы русский! А зачем было голову морочить?
   -Да просто, для интереса.
   Сонечка визгливо расхохоталась:
   -Тут, между прочим, есть ещё одна любительница обмана для интереса. Два сапога пара.
   -Да какой же это обман? - я пожимаю плечами,- милое развлечение, розыгрыш..
   -Эпатаж, игра.. - подхватывает рыжий.
   -Ну точно, нашли друг друга,- лукаво улыбается Сонечка,- может мне вас оставить? У меня как раз муж приболел.
   -Как?! Уже муж?
   -Ну, без пяти минут,- мнётся Соня.
   -Может у него таких без пяти минут жён ещё штуки три, откуда ты знаешь?
   -А ты - одна из них.
   -Ну почему женщины всегда ссорятся в самых неподходящих местах в самое неудобное время? - с невинным видом интересуется Миша,- любовника не поделили, дамы?
   -Вот эта шутка уже лишняя! - рявкнула я
   -Ой прости, не рассчитал
   -Мы, кажется, на брудершафт не пили! - начинаю злиться я
   -Дело времени,- отмахивается рыжий.
   Сонька хохочет.
   -Откуда ты вообще взялся?
   -Ты меня пригласила, забыла?
   -Ну хватит, вечеринка окончена! - я встаю и направляюсь к двери
   -Тебя проводить, дорогая? - кричит мне вслед рыжий.
   -Спасибо, не стоит утруждать себя. Enjoy yourself!
   Я могла, конечно, побежать к Сонечке на квартиру, застать там Кортеса и рассказать ему, что Сонька развлекается с посторонними мужиками, пока он страдает от простуды. Но как-то это...
   Сзади послышались торопливые шаги
   -Ты специально оставила меня с этим полудурком? - разъярённо сверкнула глазами Сонечка.
   -И в мыслях не было, я просто устала, у меня завтра первый день на новом месте. А ты иди к своему больному мужу, иди , давай.
   -Между прочим, я дала Михаилу твой телефон. Ты не будешь на меня за это сердиться, правда?
   -На таких как ты сердиться бесполезно
   История у нас закручивалась, просто "Секс в большом городе". Только наш город подобные истории отторгает. Иерусалим не Нью-Йорк, лёгких отношений не признаёт, обязательно всё запутает. Лёгкая слава! Невесомая жизнь! Как звучит! И где это всё, и почему не для нас? Ничего, люди, у которых всё есть, возможно, сходят с ума по честным трудностям.
   Моего начальника зовут Реувен, и он очень старательно притворяется добрым человеком: улыбается, предлагает кофе со сливками; разглагольствует о сортах чая и о способах сортировки информации. Я ему не верю именно потому, что он так старается. В первый же день навалили мне на компьютер ссылок на интернетстранички, велели вытаскивать и сортировать информацию со всевозможных графоманских конкурсов.
   -Будем читать и отделять зёрна от плевел,- смеётся Реувен - Кстати, об условии контракта помнишь? - внезапно спрашивает он.
   -Да я сроду ничего не писала, разве что нескладные стишки в юности.
   -Ну, вот и хорошо. Незачем мусорить, и без нас пустомель хватает.
   Я согласно киваю. А может и вправду, прекратить писанину?
   К вечеру мне на сотовый позвонил новый знакомый Миша, и без предисловий заявил:
   -Жду тебя после работы в "Путине"
   -А ты не слишком много на себя берёшь?
   -Ты хочешь куда-нибудь в другое место сходить? Например ко мне домой, кофе выпить?
   -Забудь этот телефон, понял! - я бросила трубку.
   Такой наглец мне точно не подойдёт, значит незачем и время на него тратить.
   Среди ночи мне позвонила Сонька, у которой разыгралась меланхолия, и заныла:
   -Я так перед тобой виновата, я Кортеса увела. Хочешь, я его тебе верну?
   -Ну, он всё-таки не вещь, чтобы вот так...
   -Но он меня не любит, не любит по-настоящему,- захлёбывается Сонечка
   -Ты думаешь он меня любит? - спросила я с тихой яростью, и нажала отбой.
   Ну вот, ещё одна ниточка оборвана. Неужели я хочу остаться в вакууме. Впрочем, у меня теперь работа есть, не загнусь.
   -Ну, пошла философствовать,- раздался язвительный голос старика
   -О, здрасьте. Давненько тебя не слышала. Кстати, если уж вы так назойливы, сеньор, как прикажете вас величать? А то прямо неудобно, индеец да старик.
   -Зови меня Кортесом,- ухмыльнулся невидимый собеседник
   -Издеваешься? Не пойдёт! Давай как-нибудь по-другому.
   -Ну и привередлива же ты. Хорошо,- Луис- Альберто,- сухо хихикнул старик,- как в мексиканском кино
   -Хорошо. Луис-Альберто, убирайтесь ко всем чертям из моего дома, и больше здесь не появляйтесь.
   -Вот. Пришёл поговорить по душам, успокоить, а тут на дверь указывают.
   -Мы уже, кажется, договаривались, что вы меня оставите в покое,- сонно бормочу я,- честное слово, я от вас устала.
   -Ну поищи того, кто будет с тобой сюсюкать,- рассерженно бормочет новоявленный Луис-Альберто, и замолкает наконец.
   На следующий день я выехала из дому пораньше. Мне решительно не спалось, так лучше уж сделать что-нибудь полезное на работе, чем ворочаться с бока на бок лишние полчаса. Господи, благослови рутинные занятия. Бывают моменты, когда только они и способны спасти. Я перелопатила кучу материала, и к полудню чувствовала себя злобным редактором, выбраковывающим рукописи по первым двум- трём предложениям.
   -Вот видишь, как у тебя ловко получается,- похвалила я себя,- глядишь, и станешь нормальным человеком.
   Вечером я купила себе , в награду за хорошее поведение и неписательство, огромный торт и два новых романа, фэнтези и детектив. Тихий вечерний кайф на неделю обеспечен. А тем временем кто-то где-то глушит крепчайший кофе, сорит бычками и выстукивает, или пишет, если он консерватор, новый мир. Я больше не отношусь к числу этих горе - Демиургов.
   Однако, идеи продолжают приходить, как им и положено, в самое неподходящее время. Например: сижу я в офисе, изучаю порядок подачи материалов на Пушкинский конкурс. Публикаций в сети будет немного, значит нам не особо подходит. Пойду, навещу фэнтезистов и мистиков, у них обычно интересно.
   А у фэнтезистов царили плюшевые звери. Можно было открывать виртуальный игрушечный магазин, этакую лавку диковин из сюжетов сетевых конкурсов. Больше всего было плюшевых медведей. Встречались благородные мишки - спасители; попадались мишки ностальгические, отдающие детскими всхлипываниями и стенаниями: "О, если бы всё сложилось иначе!"; были даже мишки - просто мишки, вписанные для антуража. Интересно, как это никому не пришло в голову прописать медведя - творца, такого демиурга с малиновой ленточкой на шее. Плюшевый мишка, в которого вселили путём загадочных колдовских обрядов, душу погибшего графомана, вместе с воспоминаниями и наклонностями, сидит себе в потёртом кресле, непременно в жёстком кресле из гарнитура советских времён, и на подлокотнике этого кресла клетчатая заплатка, напоминающая по цвету килт. Сидит мишка, ковыряет набитой опилками лапой заплату и думает о блуждающем под звуки волынки духе вольнолюбивого шотландца Бёрнса, и о том, как хорошо было бы написать поэму о чертополохе Хайленда, строчек этак в двести, с двойным - тройным смыслом. Соль в том, что вместилище этих мыслей - плюшевый мишка, обыкновенный себе teddy-bear. Вечером его сграбастают детсике лапки, и положат на подушку, рядом с ароматом ромашкового шампуня, трогательными ямочками на щеках и тёплой фланелькой пижамы, расписанной зайцами - барабанщиками. Он будет лежать, распахнув стеклянные глаза, и думать о Хайленде, куда его никогда не возьмут, даже если Митенька или Варенька поедет учиться в Шотландию. .. И там далеко - далеко будут без него пить скотч Роберт Бёрнс и Томас - рифмач. Мишка вздохнёт, сползёт осторожно с кровати и полезет по шаткой лесенке в библиотеке за Вальтером Скоттом. А потом будет перечитывать в зыбком свете зелёного ночничка в детской "Айвенго" или "Роб Роя". А родители наутро восхитятся, ну до чего же развитой ребёнок их Митенька или Варенька: шесть лет, а уже читает Вальтера Скотта! Феноменально! А плюшевый мишка будет вздыхать в любимом кресле, мечтая о горных маргаритках. Нет, хорошая мысль,- бредящий Шотландией игрушечный медведь, графоман, демиург с малиновой ленточкой. Так и назову рассказец: "Демиург с малиновой ленточкой (или бабочкой?)". Нет, не удержусь. Я завела в документах файлик "заметки" и впечатала туда мысли о мишке, испещрив их нота Бене и вопросительными знаками. Вот, даже настроение улучшилось. Красивым мыслям должна соответствовать такая же внешность; пойду попудрю носик.
   Вернувшись, я застала у своего стола Реувена. Он, трогательно поводя носом - уточкой, вчитывался в мои личные заметки.
   -Доброе утро! - громко поздоровалась я.
   Костлявая спина дрогнула; длинные узловатые пальцы пробежали по клавиатуре
   -Я смотрю, Лилечка, у вас очень хорошо продвигается дело. - сладко улыбнулся Реувен,- только вот этот медведь - графоман ,- он поморщился,- судя по вашим пометкам, - слезливый, инфантильный рассказ со множеством логических дыр и несоответствий. Кстати, у меня к вам предложение: будьте добры, составьте докладную для шефа об этих плюшевых игрушках, что-то они в самом деле расплодились. Это становится интересной тенденцией. Тут, по-моему, фрейдистские мотивы проглядывают, в общем, поработайте прицельно. Двух дней хватит, правда? - он одарил меня ещё одной ослепительной улыбкой, и направился вон из комнаты. В дверях остановился:
   -Да, я зачем заходил. Вам обед заказать? Очень неплохой рыбный ресторанчик открылся на углу, креветки у них - пальчики оближешь.
   -Спасибо, я не люблю креветок, но жареную рыбу с помидорами буду с удовольствием. Закажите, если не трудно.
   -Какую рыбу? - изогнулся Реувен на манер заправского официанта - лосося, принцессу Нила, форель?
   -Всё равно. - я принялась выдирать из сети ссылки на Фрейда и Юнга, демонстрируя служебное рвение.
   -Я в вас не ошибся,- одобрительно кивнул мой начальник.
   Торжественно клянусь, "Демиург с малиновой ленточкой" будет моим последним рассказом. Скорее всего, я его сразу сотру. А вообще есть идея. Я зашла на один из самых многолюдных сетевых конкурсов и запостила на форуме:
   Есть текст о плюшевом мишке - демиурге. Требуется автор, готовый разместить его под своим именем. Отвечать прошу в этой теме.
   Вряд ли, конечно, кто согласится. Графоманы в жизни никому не уступят процесс творческих мук.
   В дверь деликатно постучали:
   -Можно?- спросил Реувен,- и застенчиво шмыгнул носом,- я не очень отвлекаю?
   -Нет, что вы. Как раз собиралась обедать.
   От судочков, которые он принёс с собой, исходил аппетитный горячий дымок.
   -Кстати, я вот что прикупил по дороге,- он опустил на мой стол яркий пакет,- откройте. Вам понравится, ручаюсь.
   В пакете оказался голубой мохнатый медвежонок с янтарными глазами; к лапам его была привязана шоколадка.
   -Сувенир,- улыбнулся Реувен,- заразили вы меня медведями, а шоколадка - к чаю.
   Я поблагодарила начальника за любезность, и он убрался к себе.
   В офисе пришлось задержаться допоздна, выуживая из всевозможных опусов плюшевых медведей и китайских игрушечных тигров. В девять вечера я наконец оставила это увлекательное занятие, сохранила результаты поиска отдельным файлом, и поскакала на улицу.
   Я решила пройтись пешком до автобусной станции. Путь мой лежал мимо "Путина". Я завернула туда и заказала мартини со льдом. Честное слово, никакого пижонства, правда очень люблю мартини, а если ещё с лимоном - мммм.
   - Привет! - послышалось за спиной,- а говорила, никуда не ходит.
   Мишка!
   -Скажите мне, молодой человек, какое к вам имеет отношение моё свободное время?
   Я решила окатить его ушатом холодной воды.
   -Самое прямое. Я собираюсь с тобой встречаться. Думаю, ты не против.
   -И ошибаешься! - я залпом допила свой бокал.
   Испортил настроение, придурок!
   -Мы ещё поговорим, обсудим всё спокойно! - крикнул мне вслед Миша.
   Дома я сразу же открыла Ворд, и начала писать рассказ о демиурге с ленточкой. Текст шёл легко, весело, не стопорясь на мелочах. Тут за спиной кашлянули. Звук исходил от моей сумки. После последних событий я бы уже ничему не удивилась, даже Луису-Альберто в образе Мальчика-с-Пальчика. Я заглянула в сумку. Ничего подозрительного. Шуршание и покашливание продолжались. В пакете, рядом с сумкой что-то возилось и топорщилось. Медведь! Я вытащила игрушку из пакета. Миха ворчал недовольно, отдирая от лапок шоколадку в расползшейся обёртке.
   -Ай-ай, как не стыдно! - качал он мохнатой головой,- как не совестно обманывать коллег, Лилия Аркадьевна! Вы же договор подписывали, обещались, клялись не графоманить больше. Шли бы лучше спать или вон, телевизор посмотрите - он махнул измазанной шоколадом лапой в направлении вяло поблёскивающего экрана.
   -Так,- я села на коврик перед компьютером и придвинула медведю пуфик,- забирайся, потолкуем. Я так понимаю, тебя милейший Реувен попросил за мной присматривать. Ты у нас кто-то вроде вертухая, верно?
   -Ну зачем же так грубо? - обиделся медведь - и вообще меня Чайкой зовут.
   -Почему Чайкой?
   -Откуда я знаю? Так получилось - он развёл плоскими лапками.
   -Ну хорошо, Чайка, что будем делать? Настучишь завтра начальству4 меня уволят, а тебя, пока подыщут другое задание, запрут за ненадобностью в тёмном чулане с крысами, и позабудут там. А крысы будут медленно, медленно подбираться в сырой темноте, шурша сваленными в кучу прошлогодними газетами и мерзко попискивая. Сперва они поцарапают твой очаровательный небесного цвета носик, потом подберутся к этим янтарным глазкам, в которых столько понимания и тепла.
   -Нет! - заверещал медвежонок Чайка,- не хочу крыс, только не крысы!!
   -А я тебе ничего не могу гарантировать. Реувен - тип скользкий, сам понимаешь. Вот разве что... Но ты на это не пойдёшь, даже предлагать не стану.
   -Если что, что? - Чайка взобрался ко мне на колени, заглядывая в глаза, точно перепуганный ребёнок - какой у нас выход?
   -Молчать. Я тебе обещаю: это мой последний рассказ. И он, кстати, тоже о плюшевом мишке, об игрушечном медведе- фантазёре. Я его допишу, и подарю кому-нибудь. Начальство точно не узнает.
   Медвежонок задумался, почесал голову лапой, от чего его круглое ухо смешно загнулось.
   -Ладно. Договорились. Только этот рассказ самый наипоследний. А не то смотри у меня - всё расскажу.
   На следующий день, когда я допечатывала выводы докладной, ворвался без стука всполошенный Реувен и, взволнованно шевеля кончиком носа, прокричал:
   Докладная готова, Лиля? Вас сам вызывает, срочно! Очень заинтересовался вашими плюшевыми игрушками. Опечаток не много? - он встревожено склонился к монитору.
   -Вроде нет - растерянно ответила я, и полезла в сумочку за расчёской и пудреницей.
   Сам оказался невзрачным мужичонкой с беспокойным взглядом и выдающимися хрящеватыми ушами.
   -Очень очень рад, так сказать, познакомиться с новой, перспективной, не побоюсь этого слова, сотрудницей. - Шеф поднялся из-за стола, протягивая руку.
   Рукопожатие у него было слабое и несколько суетливое.
   -Ну-с, прошу, прошу. Я - весь нетерпение. Поведайте мне, что это за эпидемия, так сказать, плюшевых игрушек.
   Я скосила глаза в шпаргалку.
   -В последнее время в Интернете, на всевозможных сетевых конкурсах и форумах начали появляться в большом количестве персонажи - игрушки, в основном почему-то плюшевые мишки. Это явление меня заинтересовало...
   Шеф слушал внимательно, не перебивая; изредка делал пометки, энергично прорывая карандашом блокнот.
   -Нда, очень интересно, так сказать,- заметил он, когда я замолчала. Ну что ж, Лилия, мы эту тему обдумаем. Пока можете быть свободны,- он суховато кивнул.
   -У меня есть некоторые дополнения, в докладную не включённые,- решилась я.
   -Вот как? - шеф развернулся ко мне всем корпусом и вскинул кустистые брови,- присаживайтесь.
   -Значит, на одном из форумов появился весьма любопытный пост: предлагается готовый рассказ о плюшевом медведе - графомане; автор по таинственным причинам не хочет размещать его под своим именем, и предлагает его, безвозмездно, коллегам.
   -Очень интересно,- сплёл коротенькие пальчики босс,- чрезвычайно любопытно, тем более, что сообщение отправлено с одного из компьютеров нашего офиса, с вашего, Лиля!
   -Я готова объяснить. На самом деле, никакого рассказа нет. Сообщение было необходимо мне для исследовательских целей. Интересно, насколько авторы готовы пойти на плагиат, чисто теоретически и влияет ли на их готовность позаимствовать популярность темы и свежесть подхода.
   -Любопытный вопрос, конечно,- взгляд шефа смягчился,- для чистоты эксперимента наверняка потребуется написать отрывок текста, махонький образчик стиля, так сказать? - спросил он медовым голосом.
   -Ну, желательно. Хотя, согласно условиям контракта...
   -Вот именно! - взвился шеф - согласно условиям контракта вам запрещено заниматься художественным творчеством! Никакого словоблудия!! Я запрещаю этот эксперимент, слышите?! Так сказать. - он дёрнул побагровевшим кадыком и добавил:
   -Но я ценю вашу честность. Думаю, мы сработаемся. Продолжайте исследовать игрушки, очень перспективная тема, очень. Кстати,- добавил он, подняв голову от бумаг, когда я уже подходила к двери,- про демиурга с малиновым бантиком вы сами придумали? Уж не зарываем ли мы талант в землю, так сказать?
   -Да нет, что вы. Нашла на одном конкурсе.
   -Мне сразу так показалось,- улыбнулся начальник,- идите работайте.
   -Ну, что сам? - спросил Реувен,- кончик его носа ходуном ходил от волнения.
   -Похвалил. Велел продолжать разработку.
   -Ну вот видите! - просиял Реувен,- всё у нас будет замечательно. Вы работайте, Лилечка, работайте, не стану отвлекать.
   Он покинул мой кабинетик чуть ли не вприпрыжку, мурлыкая что-то себе под нос.
   Любопытствуя, я всё же проверила ответы на своё давешнее сообщение. Пять человек посчитали странное предложение провокацией или розыгрышем; две высокоморальных личности написали "как вам не стыдно" (а почему, собственно, должно быть стыдно? Я ведь не занимаюсь плагиатом, а совсем даже наоборот). А двое согласились, зайдя под ником аноним, что неудивительно. Рассказ я всё-таки потихоньку допишу. Но этот - будет последним.
   Чайка беспокойно косолапил взад - вперёд по салону.
   -Ну наконец-то! - вскричал он, едва я открыла дверь,- как прошёл день?
   -Ничего. Был небольшой конфликт с боссом, но его удалось сразу же уладить.
   -Ну и слава Богу. А я тут диски нашёл со старыми мультиками, сидел смотрел, ты ведь не возражаешь?
   Чайка застенчиво потёр лапой мохнатую щёку
   -Давай, садись ужинать, а я рядышком устроюсь. Знаешь, целый день ждал этого момента. И поставь мне, пожалуйста, тарелку и чашку, будто я тоже с тобой ужинаю.
   -Да пожалуйста! -я достала из сушилки маленькую кофейную чашечку и блюдце в горошек.
   -Нет,- надулся Чайка,- большую кружку с ушами, вон ту. Я хочу, чтобы всё было по-настоящему.
   Я пожала плечами, и поставила перед ним ушастую кружку. Когда-то из неё пил чай Луис-Альберто, несносный старик.
   Мы ужинали,- Чайка даже прихлёбывал из пустой кружки, старательно причмокивая,- и смотрели древние мультики, такие же старые, как синие обёртки конфет "Айболит", которых больше не делают.
   -Ты меня, конечно, не положишь на подушку..- проворчал Чайка
   -Отчего же. Я, конечно, уже лет двадцать не спала с плюшевыми медведями, но всё когда-нибудь возвращается.
   На следующий день я перечитывала дрожащую на мониторе книгу Юнга об архетипах и гадала, как бы привязать её к своему проекту о мишках. Четверг - последний рабочий день. На выходных вплотную займусь рассказом. Усядусь во дворе под виноградными лозами и подумаю о чертополохе и маках.
   Ближе к вечеру неожиданно позвонил Кортес и , запинаясь, спросил, не хочу ли я сходить в "Бочонок".
   -А Сонечка, конечно, тоже идёт? - ехидно поинтересовалась я.
   -Да понимаешь, она в меланхолии. Как-то неудобно её оставлять дома в таком состоянии.
   А если она глупостей наделает? Мы ведь будем виноваты.
   -Конечно, всё понимаю,- нежно проворковала я,- только я-то вам зачем?
   -Ну... Ты ведь так любишь танцевать.
   -Да! Я люблю танцевать. И непременно пойду с вами, спасибо за приглашение. Только я буду не одна.
   -А с кем? - растерялся Кортес
   -Ты думаешь, у тебя есть право спрашивать?
   -Нет, конечно. Извини. Извини.
   Мы договорились встретиться у входа в "Бочонок", и я выудила из хвоста в списке входящих звонков Мишкин номер.
   -Привет. Узнал? Слушай, ты не хочешь сегодня сходить в "Бочонок"?
   -А тебе, видно, некому больше позвонить. Я последний вариант, да? Извини, сегодня не могу.
   Ну и ладно. Повеселимся без него. Я выскочила с работы пораньше; купила в близлежащем магазинчике чёрные клеёнчатые штаны и красную кофточку в обтяжку , и заскочила в общественный туалет переодеться. Вещи сидели просто тютелька в тютельку. Я словно в один миг вернулась на десять лет назад, в те времена, когда красилась как рыхлые девки из скверика и была абсолютно уверена в своей неотразимости.
   В дверях "Бочонка" мне шлёпнули на запястье расплывчатую красную печатку - входной билетик. Конечно, в основном здесь собирались сопляки, но попадались и люди постарше, вроде нас. Оглядев мой наряд, Сонечка неодобрительно поджала губки и процедила:
   -Знаешь, Лиль, ты уже не в том возрасте...
   -В самой поре! - отрезала я , и ввинтилась в круг танцующих.
   Музыка исцеляет; музыка спасает; музыка может почти всё, что может слово... Ну, немного меньше, конечно. Я решила ни о чём не думать, и заказывала коктейль за коктейлем.
   -Лилья, не пила бы сверху вниз,- прошептал Кортес,- нехорошо градус понижать.
   -Ты и эту премудрость освоил! - расхохоталась я - мне всё чаще кажется, что мы с тобой выросли в одной песочнице. Пойдём танцевать!
   - А я? - тут же вклинилась Сонька - мне кажется, ты со мной пришёл.
   Кортес виновато улыбнулся мне, и пошёл танцевать с Сонечкой. Замечательно!! Я подскочила к ди-джею, и прокричала сквозь рёв музыки:
   -Можно заказать песню?
   Парень в распахнутой попугаистой рубахе смерил меня насмешливым взглядом:
   -Девушка, здесь вам не ресторан. Пойдите лучше отдохните.
   Если что-то способно вывести меня из себя за пару секунд - это такие насмешливые глаза, в которых читается: "пьяная б...". Я развернулась и пнула колонку.
   -Я кажется тебе не хамила, урод! А ты, подонок, здесь... - ещё удар каблуком по многострадальной колонке, отчаянный взвизг прерывающейся музыки и крик подбегающего охранника:
   -Борь, иди помогай! Тут тёлка взбесилась. Что "которая"? Вот эта - пухленькая, меченая.
   -Да пошли вы на...! - я последний раз пнула колонку; помчалась в туалет и закрылась на ключ. Уселась на унитаз, подперев голову руками. В хмельном мозгу застряло слово "меченая". Почему меченая? Я подползла к зеркалу - на левой щеке розовели тонкие бледные полосы. Стив, халтурщик, блин! Говорил же, что следов вовсе не останется. Очевидно, в момент истерики шрамы всё-таки будут просвечивать. И вообще - бедная я! Вот сяду и буду плакать от жалости к себе. В зале тем временем бушевала драка. Классический русский кабак, стоит одному разбушеваться - начинается цепная реакция. Теперь они точно вызовут полицию. Точно, минут через некоторое время в дверь ударили ногой:
   -Полиция!
   Я решила не нарываться, и покорно отворила. Крупный бритоголовый мужик глянул на меня и саркастически усмехнулся:
   -Понятно. Сумка твоя где?
   -Где-то в зале - я едва ворочала заплетающимся языком,- искать надо.
   -Вперёд.
   Я помотала головой в тщетной попытке разогнать хмель, и аккуратно, по стеночке, двинулась в зал. Сумочка нашлась на удивление быстро, как и пакет с одеждой. Держа вещи перед собой на вытянутых руках, я неверными шагами подошла к полицейскому.
   -О,- обрадовался он,- вот и шмотки нашлись! Хорошо-то как. Давай, выворачивай сумки.
   -Пп-пожалуйста! - я перевернула сумку. По полу рассыпались драже тик-так, всего две калории; использованные проездные билеты; карточки с заметками; косметичка раскололась - разбившиеся тени перемешались с пудрой, точно зелёное бутылочное стекло с песком на побережье.
   -Наркотики есть? - подозрительно вгляделся в развал полицейский.
   -Вам наркотики нужны? Какие именно, трип, экстази, винт, кристалл?.. А вообще знаете, не советую. Вы психологически неустойчивый тип. У вас же крышу сорвёт так, что потом не найдёте.
   -Разговорилась. - проворчал полицейский, и крикнул на улицу своим:
   -Ребята, грузите всю эту публику, там разберёмся.
   -А вы права не имеете, это вам не совок, я буду жаловаться на произвол,- пьяно бормотала я.
   Полицейский следователь глянул на меня недовольно, глаза узкие, злые.
   -Чем занимаемся? - постучал он карандашом по незаполненной форме,- проституцией? Или наркотиками приторговываем в свободное от основных занятий время?
   Стул был без спинки, сидеть неудобно.
   -Ничего незаконного,- я облокотилась на стол
   -Локти с моего стола убери! - рявкнул мент
   -Да, пожалуйста. Только вы мне тоже голову не морочьте. Ну, выпили лишнего, поскандалили. Никого не ранили. Наркотиков нет. Чего вы хотите-то?
   Тут от дверей послышался смутно знакомый возмущённый голос:
   -Кто вам вообще дал право её задерживать? Не буду я отвечать ни на какие вопросы. И она не будет! Завтра утром поговорите с адвокатом. Как вы вообще можете её держать здесь? И не дай вам Бог попытаться запугать её или сфабриковать какие-то показания.
   Следователь дёрнул головой, точно насторожившаяся собака, и вышел из кабинета, бросив молчаливо сидевшему в углу напарнику:
   -Присмотри за этой!
   Вернулся он достаточно быстро. За ним в кабинет протиснулся раздражённый Мишка.
   -А я вам говорю, она пашет день и ночь, выбралась в кои-то веки из дому, пить не черта не умеет. Вот вам - результат.
   -А что ж ты её, дуру, одну отпускаешь? - исподлобья глянул на него следователь.
   -Да работал я, работал...
   Полицейский подошёл к столу:
   -Скажи спасибо, что на неё жалобу не подали за тот разгром, который она в клубе учинила. Забирай своё сокровище, и смотри за ней хорошенько.
   Мишка чуть ли не за шиворот выволок меня из участка.
   -Ты как вообще меня нашёл? - спросила я.
   -Да пришёл всё-таки в этот идиотский "Бочонок". Смотрю: там разгром, мусора вертятся. Спрашиваю, в чём дело мол? И объясняют мне: так и так, такие-то люди устроили драку. Ничего особенного, полиция их замела, к утру, наверное, выпустят. Ну, я - бегом в управу! Точно: сюда вас привезли.
   Только сейчас у меня начинало проясняться в голове. Я остановилась, прислонившись к желтовато-серой, изъеденной граффити стене:
   -Спасибо. Спасибо.
   -Что ты заладила, как попка - дурак, "спасибо" да "спасибо"? Идём лучше кофе выпьем. Тут есть неподалёку круглосуточная забегаловка.
   -Погоди. У меня что-то голова болит.
   -Это нормально. Ты сколько коктейлей сегодня выпила?
   -Ну откуда ж я знаю? Семь а может и девять. Слушай, а где мои?
   -Какие это "твои"?
   -Парень такой, латинской наружности, и Сонька.
   -Ааа - латиноса при мне выпустили, мы с ним в дверях столкнулись. Недоростыш такой. А Сонька это та дура, что тогда была с тобой в "Путине".
   -Ты полегче. Соня, между прочим, моя подруга.
   -У других черти краше. А Софка твоя, верно, уже десятый сон видит.
   Тут у меня за спиной раздалось отчаянное:
   -Лиля!
   -Лиля! Лилечка! - Сонька летела ко мне через улицу, трогательно косолапя и прижимая к груди пакет с яблоками и йогуртами. - Тебя выпустили?! А я тебе вот, тебе и Кортесу, передачку несу!
   -Кортеса выпустили. Меня, как видишь, тоже. Так что не пригодится твоя передача, Сонечка.
   -Слава Богу! - она всплеснула ручонками. Яблоки покатились по асфальту, закатываясь в розовые лужицы клубничного йогурта.
   Бормоча что-то, Сонька собрала фрукты и поковыляла домой.
   -Видишь, занят твой Кортес, прочно занят. Тебе там места нет, разве что ты рассчитываешь на шведскую семью.- спокойно сказал рыжий.
   Дома меня ждал изведшийся от волнения Чайка; у него даже образовались синяки под янтарными глазками. Медвежонок взвыл и бросился мне на шею
   -Ну где ты была, где ты была, где тебя носило? - причитал он, молотя меня неуклюжими лапками.
   -Так получилось - я отвела глаза.
   -Неужели трудно брать меня с собой? Я ведь места немного занимаю, и нетяжёлый.
   -Ну всё. Успокойся, давай ужинать. Я усадила Чайку за стол и поставила перед ним ушастую кружку. Медвежонок всхлипнул ещё пару раз и успокоился.
   -Расскажи мне про Демиурга с ленточкой - попросил он.
   -Ну, слушай. Жила была девочка Даша, и был у неё медвежонок. Не такой красивый как ты, конечно, с чёрными пуговичками вместо глаз и с потёртой розовой ленточкой на шее. Как и у тебя. У этого медвежонка была настоящая человеческая душа.
   -А как медвежонка звали?
   -Топтыжка. Не перебивай, пожалуйста, если можно.
   -Так вот, у Топтыжки было сердце человека погибшего в автокатастрофе. Человек этот, вроде меня, очень любил придумывать всяческие истории. Иногда они получались интересные, иногда не особенно.... Но дело не в этом. А в том, что медвежонок сохранил эту особенность. Топтыжка таскал у хозяев книги, и читал их потихоньку ночами.
   -А я вот не люблю читать - вздохнул Чайка,- моей душе больше нравилось гонять в футбол и, изредка, перед сном слушать истории. А придумывать - никогда.
   -Ты что, всё помнишь? - в изумлении уставилась я на него.
   -Но Топтыжка ведь тоже помнил. Что тут удивительного?
   -Топтыжка - это как будто.
   Мне иногда кажется, что я тоже - как будто.- прошептал синий медвежонок.
   Мишка появился неожиданно. Постучал в дверь, и протиснулся в дом, волоча за собой рюкзак и два чемодана.
   -Пустишь пожить?
   Я оторопела:
   -А что случилось? И как ты узнал мой адрес?
   -Ничего не случилось. Просто у меня договор на аренду кончился, а переоформлять я не стал. Квартирка паршивенькая была. А адрес? Тоже мне делов-то, зная имя и фамилию!
   -Ну, ты жучара. Заходи, что стоишь в дверях.
   -Спасибо! - просиял рыжий.
   Чайка дёрнулся было с полочки. Я резко шагнула к медвежонку и, прищемив ему ухо, зашипела:
   -Не вздумай дергаться и разговаривать при нём. Он, в отличие от меня, человек нормальный!
   Медвежонок перестал шевелиться; в его янтарных глазках застыла обида.
   Прости, малыш, иначе было нельзя.
   Миша тем временем обошёл домик, бормоча себе под нос:
   -Лампочку в ванной поменять, баллон с газом заказать, бойлер починить., стены побелить. Он что, решил быть здесь хозяином?
   Мишка глянул на себя с сожалением:
   -Плохо когда баба одна в доме. Ну ничего! Теперь всё будет по-другому. У меня руки знаешь какие, что для работы, что для ласки!
   Я, конечно, опешила от подобной наглости, но ничего не сказала в ответ.
   Между тем, только в эти первые часы я ещё могла его прогнать.
   Потом - затянуло. Я приходила с работы, зная, что через полчаса вернётся Мишка; я снова начала готовить, чего не делала уже лет пять, с тех пор, как распалось первое замужество.
   Чайка дулся: во-первых, его спанье на подушке прекратилось, а во-вторых, ему уделялось всё меньше и меньше внимания. Всё чаще я открывала в своём компьютере не раздел "рукописи", а директорию "Поваренная книга". Графоманских опытов мне и в офисе хватает, не к чему добавлять и свои, "до кучи".Чайка как-то спросил, застенчиво кося янтарным глазом:
   -А как же Тедди-демиург?
   -Никуда не денется,- отмахнулась я, и пошла выуживать из "Сказочной кухни" новый рецепт. Лишь изредка я заглядывала на форум, где всё ещё болталось достопамятное сообщение о рассказе, ищущем автора, и не без удовольствия следила за вялотекущим спором о плагиате и авторском праве.
   Любила ли я Рыжего? Я бы не сказала. Но с ним было легко и упорядоченно, он с готовностью брал любые решения на себя.
   -Деньги? Нет проблем, я достану.
   -Сварливый сосед? Ах он, козёл безрогий. Ну, я с ним потолкую.
   -Обогреватель сломался? Щас, только ящичек с инструментами достану.
   Конечно, был у Рыжего и крупный недостаток: он оказался патологическим ревнивцем. Он подозрительно вскидывал брови, стоило запиликать моему телефону:
   -Это кто? А можно я отвечу?
   В первые же дни он взял с меня слово ни при каких обстоятельствах не встречаться больше с Кортесом, и вообще ни с кем из моих бывших или гипотетических бывших.
   -Ты не веришь в дружбу между мужчиной и женщиной? - удивлялась я
   -Сказки для рогатых мужей! - хмурился Мишка.
   Ну и ладно. Честно говоря, я не особенно рвалась встречаться с Кортесом, ибо каждая встреча с ним означала бы встречу с его Сонечкой. Не имея поводов для ревности, Рыжий немного успокоился. Мы удивительно быстро притёрлись друг к другу и стали напоминать прочную пару. И вот однажды утром всё пошатнулось, из-за сущей ерунды.
   Я проснулась достаточно рано, Рыжий ещё похрапывал, уткнувшись носом в подушку. Чайка ворочался в кресле, не решаясь спуститься и прогуляться по салону.
   -Слазь уже, слазь,- сказала я ему,- хозяин наш ещё крепко спит. Пойдём на кухню.
   Медвежонок радостно плюхнулся с кресла, и потрусил за мной. Я решила приготовить свой любимый завтрак: жаренные в мёде и в хлебных крошках кубики козьего сыра. Очень вкусно, между прочим. Особенно с кофе со сливками.
   Чайка раскачивался на трёхногой табуретке и с интересом наблюдал, как шипели в раскалённом масле сырные кубики.
   -Вку-усно, должно быть,- завистливо протянул он
   -Ещё бы!
   Тут скрипнула дверь спальни. Я шугнула медвежонка на диван, и с улыбкой повернулась к Рыжему:
   -Доброе утро, дорогой!
   Он глянул на меня исподлобья и проворчал:
   -Доброе... Опять у нас какая-то фигня на завтрак. А я хочу яичницу с салом и чёрным хлебом, и борщ на обед! А не рыбу с овощами!
   -Ты же никогда ничего подобного не говорил! - растерялась я.
   -Любому терпению когда-нибудь приходит конец! - Мишка грюкнул кулаком по столу, так что жалобно звякнули тоненькие блюдца.
   -Мишенька, что с тобой? Ну что случилось? - залепетала я.
  
   -
  
  
  
   -
  
  
   -
   -
   -
   -
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"