Дыхание близкой пустыни и лучи недавно взошедшего солнца все равно не могли остановить происходящее на земле - людской муравейник уже давно проснулся и делал свое дело. Над бетонными полосами дрожал и плыл воздух, искажая очертания спешащих по своим делам людей, размазывая и искривляя хищные контуры истребителей-бомбардировщиков, стоявших не совсем ровной линией на стоянке. Над базой стоял шум моторов раскатывающих по своим делам автомобилей - заправщиков, грузовиков, техничек и джипов, время от времени в эти звуки вклинивался высокий свист запускаемой турбины - база готовилась делать свое дело.

Очередной жаркий июнь второго тысячелетия от Рождества Христова снова оказался неспокойным. В этих краях война не затихала уже давно, несмотря на многочисленные договоры, переговоры и перемирия. Здесь взаимоотношения из старых обид, счетов, кровной мести и вражды давно сплелись в невообразимо сложный клубок, в котором каждый, в сущности, был сам за себя и даже старый союзник мог завтра оказаться смертельным врагом, а старый, давно проверенный временем враг, мог стать твоим соратником. Ненадолго, до тех пор, пока ему это было выгодно, или пока это было выгодно тебе.

Капитан Али Саид стоял рядом со своим МиГ-23БН, который был уже проверен техперсоналом и к которому оружейники уже подвесили шесть угрюмо-серых ОФАБ-250 - осколочно-фугасных авиабомб, и молча взирал на карту в руках своего ведущего, майора Мухаммеда Ясина. Тот, стараясь перекричать творящийся вокруг шум, водил пальцем по сложенному в несколько раз листу бумаги с пометками и значками на нем:

Все остается без изменений, как уже запланировали. Идем на предельно малой, в режиме радиомолчания, вот здесь, выше трехсот не подниматься. Выходим в точку два, оттуда доворачиваем на северо-запад и идем в квадрат четырнадцать-пять. При обнаружении в этом районе подходящей цели наносим удар с горизонта - сброс бомб с одного захода, после чего возвращение. Если целей в данном квадрате нет - идем дальше на север, в квадрат четырнадцать-семь и наносим удар по запасной цели - скоплению техники близ перекрестка у шоссе. Атаковать тоже только с одного захода, после чего возвращемся. Внимательно следить за обстановкой в воздухе - сионисты не дремлют. Все понятно?

Так точно, господин майор.

Ну вогт и хорошо. По машинам! Да поможет нам Аллах!

Оба летчика, на ходу надевая ЗШ, поспешили к своим МиГам, покрытым неровными зеленовато-желто-коричневыми пятнами пустынного камуфляжа. Неторопливо опустились поднятые фонари кабин, техники убрали стремянки от бортов боевых машин.

Башня, я сорок седьмой, прошу разрешения на выруливание.

Сорок седьмой, разрешаю. Полоса один. Взлет после команды.

Я сорок седьмой, принял...

Тонкий свист работающих на малом газу турбин налился силой, отвердел, перешел в глухой шелестящий рев, оба МиГа неторопливо покатились по бетонке рулежной дорожки, направляясь к точке своего взлета. Искажения горячего воздуха за соплами машин стали еще сильнее, причудливо размывая и разрывая очертания окружающих предметов и людей. Самолеты неторпливо выкатились на начало взлетно-посадочной полосы.

Я сорок седьмой. Тормоз, стопор, крыло, закрылки. К взлету готов.

Я сорок девятый, тормоз, стопор, крыло, закрылки. К взлету готов.

Я Башня. Ветер северный, три метра, давление у земли... - пошел короткий доклад о метеоусловиях.

И, наконец, долгожданное:

Взлет разрешаю!

Глухой рев обеих турбин стоящих на старте истребителей-бомбардировщиков перешел в грозный гул, задавивший все остальные звуки, отчего казалось, замерла вся округа, хоть это и было уже не раз и не два и даже не сотню. Недаром МиГ-23 считается одной из самых шумных машин. Даже МиГ-25, существенно превосходящий его по размерам со своими двумя огромными двигателями не так оглушительно ревет на форсаже.

Из сопел самолетов ударили длинные струи бледного пламени и обе машины сначала неторопливо, а затем все быстрее и быстрее покатились по серой ленте полосы. Один за другим оба МиГа оторвались от земли и начали набирать высоту.

Мягко скользнули назад закрылки, выравнивая поверхность крыла, делая ее вновь гладкой, провернулись стойки шасси, складываясь, ужимаясь в ниши шасси, с глухим, неслышным в реве двигателей стуком, закрылись створки, окончательно превращая самолет в хищную металлическую птицу. Взвыла гидравлика и консоли крыльев неторопливо поползли назад, превращая самолет в тонкую изящную стрелу. Оба МиГ-23БН понеслись над землей на высоте ста метров, направляясь к одному из горных проходов, ведущих в долину Бекаа.

Шел третий день войны. Израильские танковые и моторизованные колонны неторопливо продвигались на север Ливана, к Бейруту, вытесняя отряды ООП из их опорных пунктов, вступая в скоротечные, но жестокие столкновения с сирийским спецназом, а изредка даже обмениваясь огнем с сирийской армией. В небе уже вовсю шли воздушные бои, исход которых был явно не в пользу арабов - новейшие F-15 и F-16 уверенно держали превосходство в воздухе, резко ограничивая возможности сирийской ударной авиации и попытки старых МиГ-21 и немногочисленных МиГ-23 хоть как-то изменить это положение зачатсую приводили лишь к новым потерям - организация и тактика сирийских ВВС оставляли желать лучшего, хотя время от времени израильтяне и получали чувствительные уколы. Но большинство одержанных побед ВВС Сирии на деле были таковыми лишь на бумаге...

Израиль сделал выводы из войны 1973 года. Дирижабли с РЛС круглосуточно висели в небе, обозревая воздуное пространство Ливана, а у побережья постоянно барражировал один или пара Е-2С "Хокай", самолет ДРЛОиУ "Хель Хаавир", ВВС Израиля. К величайшей досаде сирийцев израильтяне прекрасно видели все, что творится в воздухе и почти всегда своевремнно реагировали на угрозы, высылая дежурившие в воздухе пары и звенья перехватчиков, спасти от которых могли лишь предельно малые высоты, да и то не всегда.

В довершение ко всему, стратегически важная для Сирии и ее союзников в Ливане долина Бекаа отделена от нее высоким горным хребтом, который не позволяет наземным радарам видеть, что творится в соседней стране, и проникнуть туда сирийские самолеты могут либо "перепрыгивая" через горы, что автоматически сразу подставляет их под ракеты средней дальности AIM-7 "Спэрроу", запускаемые с борта тяжелых перехватчиков F-15, которые могут расстреливать свои жертвы практически в полигонных условиях на средних высотах, либо же пытаться проскочить в Ливан через два узких горных прохода, прижимаясь к земле и все равно рискуя получить ракету от израильских истребителей. Только во втором случае шансов попасть в цель у еврейских летчиков заметно меньше, да и не могут они круглосуточно дежурить в нужных районах, к тому же рискуя нарваться на выстрел из ПЗРК или ракету "Квадрата"...

Поэтому сирийские ударные самолеты предпочитали работать парами с малых высот, с одного захода, на больших скоростях - все прекрасно помнили атаку восьмерки майора Муниба, который повел свою группу на атаку израильской колонны во второй заход, был сбит сам, а домой вернулись только четыре МиГ-23БН. Еще один самолет позже сел у соседей-истребителей, отбившись от основной группы, но это было слабым утешением...

Вот и сейчас пара истребителей-бомбардировщиков, испещренных пятнами камуфляжа, шла на задание и летчики в их кабинах не знали, вернутся ли они назад. Впрочем, сейчас они были заняты другим - майор Ясин вел самолет, ориентируясь по компасу и наземным ориентирам, а капитан Саид старался не потерять из вида самолет ведущего, мелькавший впереди и слева размытым силуэтом на фоне разноццветных полос и пятен земли.

В проход они нырнули, как и рассчитывали, через несколько минут после взлета, за все это время никто из летчиков не проронил ни слова - бортовые радиостанции самолетов работали только на прием. На выходе из каньона было засигналила "Береза", станция предупреждения об облучении, заставляя людей в кабинах напрячься и энергично завертеть головами в поисках угрозы, но почти сразу смолкла и оба самолета продолжили свой полет к цели. Теперь под их крыльями был Ливан.

Цель они обнаружили там, где она и должна была быть - длинная извилистая цепочка из бронемашин, грузовиков и танков растянулась на многие сотни метров по узкой ленте дороги, петлявшей между холмами. Не требовалось уходить в запасной квадрат, и искать что-то там, задерживаясь лишние минуты в ливанском небе, рискуя в любой момент быть сбитым. Все, к чему так долго готовились утром, заняло буквально пару минут...

Снова взвыла гидравлика, передвигая подвижные консоли крыльев на "боевой" угол, самолеты отошли чуть в сторону, делая боевой разворот.

-Бьем по голове! - раздался в эфире голос майора Ясина.

Ведущий пары собирался "закупорить" колонну, задержать ее в надежде на "визит" противотанковых "Газелей" или повторный удар истребителей-бомбардировщиков, хотя на это надежды было уже мало - после удара по своим войскам израильтяне, разумеется, примут меры, чтобы прикрыть своих с воздуха, ну что ж, даже простая задержка во времени на час-другой поможет братьям-палестинцам какое-то время продержаться, пока части Сирийской Арабской Армии не выдвинутся к ним на подмогу. Да и самим сирийским танкистам и мотострелкам будет подспорье...

С земли к самолетам потянулись цепочки бледных росчерков, быстро тающих в воздухе - какое-то прикрытие в самой колонне точно было, и, скорее всего, это были сухопутные аналоги "Вулкан-Фаланкс" - шестиствольной скорострельной двадцатимиллиметровой пушки, довольно опасной длля низковысотных целей,особенно для вертолетов. МиГ-23БН понеслись над застывшей змеей техники, от которой в разные стороны порскнули люди, падая в кюветы и ямки, прячась за камни на обочине - куда угодно, лишь бы не угодить под бомбы. Только зенитчики честно отрабатывали свой хлеб, тщетно пытаясь достать чужие крылатые машины, с грохотом проносящиеся у них над головами. Не попали...

Капитан Саид напряженно следил за самолетом ведущего, стараясь не пропустить момент сброса - и он его не пропустил - уловив момент отделения черных капель бомб от МиГа Ясина, ведомый тотчас же сам нажал кнопку сброса.

Самолет встряхнуло - полторы тонны чугуна и взрывчатки понеслись к земле в своем первом и последнем самостоятельном полете, но смотреть, куда они попали было уже некогда - вновь тревожно запищала СПО, предупреждая об угрозе с воздуха и оба МиГ-23БН рванулись прочь...

Они не видели, как "облачко" бомб - двенадцать чугунных тушек небольшиим облачком рухнули на голову еврейской колонны, мгновенно закрывая ее султанами разрывов, разбрызгивая по сторонам обломки машин, дорожного покрытия и комьев земли с каменными осколками, оставляя после себя воронки, заполненные удушливым чадом сгоревшей взрывчатки, и пылью, вперемешку с дымом, которая никак не желала оседать...

К сожалению, майор немного промедлил - урон от удара оказался не так велик - пара БМП, да грузовик, в которых уже не было людей - те успели отбежать по обе стороны от дороги, осколками убило только одного, да ранило еще двоих. Да еще пятеро контуженных - все же разрывы дюжины ОФАБ-250 - не шутка. Но могло быть и хуже, много хуже.

Тем временем оба сирийских самолета уже набирали высоту - прятаться смысла уже не было, к тому же у земли нет особой свободы маневра - пытаясь увернуться от угрозы сверху, можешь запросто впечататься в грунт. К тому же и разогнаться на малой высоте особо не удастся - противник, обладая бортовыми РЛС, прекрасно видящими тебя сверху-вниз, даже на фоне земли, спокойно догонит тебя, используя преимущество в скорости на высоте и расстреляет, как мишень не полигоне. А тут был хоть какой-то шанс...

-Противник на девять часов, выше! - подал голос капитан, первым заметивший серо-голубые силуэты пары F-16 на фоне безоблачного неба.

-Вижу, - бесстрастно ответил майор, хотя это спокойствие далось ему с большим трудом. - Уходим!

Сирийцы отвернули в сторону, уворачиваясь от прямой атаки пары "Фалконов", свалившихся на них сверху. СПО в кабинах МиГов уже не просто пищала - визжала, как резаная, сигнализируя, что самолеты угодили в захват и взяты на сопровождение вражескими БРЛС. МиГи начали работать "ножницами", пересекая курс друг друга, сбивая возможное прицеливание вражеским летчикам.

Это помогло - первый "Сайдуиндер" бессильно скользнул в сторону, обозначая свой путь к земле быстро тающим шлейфом грязно-белого дыма. Мгновение спустя ракета лопнула неяркой вспышкой, врезавшись в каменистую землю безымянного холма.

Но израильские летчики не думали о том, чтобы отстать от пары сирийских ударных машин, несколько минут назад дерзнувших нанести удар по их колонне, оставшейся сейчас где-то позади. Летуны прекрасно знали, что скажут в их адрес пехотинцы, угодившие под удар чужих самолетов и намеревались сделать все, чтобы те не ушли безнаказанными.

Капитан Саид немного отстал от своего ведущего, проморгав момент включения им форсажа и перекладки крыла на максимальный угол, поэтому видел все...

Чужой истребитель, блеснув на солнце капелькой кабины, скользнул вперед, хищно поводя острым, чуть сплюяснутым носом. С пилона на законцовке его крыла, распустив лисий хвост пламени и разматывая быстро расширяющийся шлейф дыма, сорвалась ракета и похолодевший ведомый понял, что его командира не спасет никакое чудо...

Так и случилось. Светлый шлейф, подсвеченный на конце огнем, метнулся к МиГ-23БН, и вошел точно в сопло двигателя. Самолет вспыхнул весь, разом, от носа до хвоста и, оставляя за собой черную ленту дыма, стал проваливаться вниз, теряя по пути какие-то мелкие обломки, также исходящие огнем и дымом. Парашюта не было...

Израильский истребитель некоторое время летел вперед, никуда не сворачивая и Саид, зло оскалясь довернул нос своего самолета, загоняя силуэт убийцы своего командира в прицел, накладывая на него марку коллиматора. Цель была свосем рядом - метров сто-сто пятьдесят, для двуствольной ГШ-23 плевая дистанция и F-16 летит прямо, никуда не сворачивая, будто исполняя роль мишени.

Сирийский летчик с наслаждением вжал гашетку, уже предвкушая, как вражеский самолет выбросит хвост огня и рухнет вниз...

Но выстрелов не было. Переведя взгляд на приборную доску, Саид с проклятием обнаружил, что выключатель пушки не разблокирован. Такой момент!

А второго уже не будет - летчик F-16, видимо то ли предупрежденный кем-то из своих, то ли увидевший позади себя сирийский МиГ с явно недобрыми намерениями, взял ручку на себя, истребитель задрал нос и почти вертикально ушел вверх.

Все. Вот теперь точно все. Надо удирать. Противостоять на практически безоружном истребителе-бомбардировщике, полагаясь только на пушку, без радара, современному перехватчику с самонаводящимися ракетами - это изощренный способ самоубийства...

Капеитан двинул впвред до упора РУД, включая форсаж и переложил крыло на максимальную стреловидность. МиГ-23БН, словно получив пинка под зад, рванулся вперед, перегрузка вжала летчика в сиденье. Капитан уже успел развернуть самолет на нужный курс и теперь выжимал из машины все, без остатка, устремившись к спасительному проходу Ливанского хребта, за которым лежала Сирия.

Как он не вмазался в скальную стенку, сириец так и не понял, сознание отметило вспышку где-то сзади и слева - она отразилась в зеркале заднего обзора. Это был еще один "Сайдуиндер", пущенный ему вдогонку израильским ведомым, чей командир так счастливо избегнул пушечной очереди в спину. Еврей немного поторопился и не рассчитал с точкой прицеливания, из-за чего ГСН ракеты на смогла захватить сирийский самолет, несмотьря на включенный на том форсаж...

Израильские истребители отвернули - существовало неписаное правило для обеих сторон - ограничить свои разборки только Ливаном. Ни одной из сторон не хотелось начинать полномасштабную войну, исход которой был не так однозначен, как мог показаться на первый взгляд, исходя из результатов столкновений в стране кедров. На стороне сирийцев мог выступить Иран, который, правда, сейчас был занят тяжелой и изматывающей войной с соседним Ираком, могли подтянуться некоторые арабские страны, которые спали и видели, как бы навредить Израилю, хотя бы и по мелочи. А самое главное, евреи не знали, как поведет себя в этом случае СССР, который мог взяться за дело всерьез, вызвав тем самым вмешательство своего извечного оппонента послевоенных лет - США. А от этогог - один шаг до Третьей Мировой, после которой, по меткому выражению одного из физиков, Четвертую Мировую чеовечество будет вести палками и камнями...

Капитан бросил быстрый взгляд вверх и вправо, уловив боковым зрением какое-то не то движение, не то отблеск. В небе расплывалось дымное облачко - след от взрыва, из которого к земле шла вялая струйка серого дыма, тянущаяся за очередным сбитым самолетом. Сердце летчика дрогнуло на миг в надежде, которая так и не оправдалась - судя по характерным треуголным крыльям, еще один МиГ-21 устремился в свой последний полет к земле. Душу снова кольнуло острое чувство досады на самого себя - была ведь возможность ссалить на землю одного сиониста... А второго такого шанса теперь уже точно не будет.

Дальнейший путь проходит по стандартной схеме - выключив форсаж для экономии оставшегося керосина, сирийский летчик уверенно подвел самолет к родной базе. Внизу мелькнула паутина бетонных дорожек, коробочки аэродромных строений, крохотные фигурки людей и деловито ползущие по своим делам машины. С ВПП уже уходила в небо очередная пара МиГ-23БН и пришлось сделать лишний круг, после чего с КДП, наконец, дали разрешение на посадку...

Посадив самолет, летчик сразу срулил на стоянку, освобождая полосу, выключил двигатель и открыл фонарь. Техник уже подбегал к самолету с лестницей в руках. Уставший и очень недовольный собой капитан молча выбрался из кабины и мрачно козырнул технику.

-Спасибо. Замечаний к машине нет.

-А... - осторожно подал голос технарь.

-Самолет господина майора сбит сионистами у меня на глазах. Он не смог катапультироваться...

Заслышав шаги сбоку, Саид повернулся и вытянулся по стойке "смирно", вскидывая руку к шлему:

-Господин полковник! - последовал короткий доклад, который молча выслушал подошедий командир авиабригады истребителей-бомбардировщиков, полковник Омар Захреддин.

-Спасибо, что вернулся, капитан. А вот пара, которая взлетала за вами, как ушла к Горькому озеру, так и не вернулась. Связи с ней нет, последнее, что успели передать - их атакуют ракетами...

Настроение, и без того не очень, испортилось окончательно. Капитан скрипнул зубами и посмотрел на запад - туда где шла война и куда только что ушла в неизвестность еще одна пара МиГов. Вернутся ли они?

Шел третий день войны.