Sleepy Xoma : другие произведения.

Путь тьмы, главы 15-16

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение. Главы маленькие, поэтому сразу две.

Глава 15.

Двадцать первый день третьего месяца лета 35-го года со дня окончания Последней войны.

   - Владыка, понимаю, что это необходимо, но все равно идея встречи со зрящим меня пугает, - призналась Тартионна, пока они вдвоем поднимались наверх по винтовой леснице. - Ты собрался в одиночку общаться с Ратриолой, да еще где-то в землях Исиринатии. Да, приглашение пришло от него, но это чудовищно опасно. Он может тебя прихлопнуть, как муху, если только захочет.
   - Я знаю, - серьезно кивнул Шахрион. - Но мы с тобой прекрасно понимаем, что если бы эльф этого желал, то я был бы мертв давным-давно. Более того, я не думаю, что нам удалось утаить от него какие-нибудь военные приготовления, не говоря уже про подготовку некромантов.
   Тут он не кривил душой. Ни один из народов, населяющих континент, не любил интриги и тайные войны так, как эльфы. Даже во времена расцвета своего государства перворожденное племя, обладавшее первоклассной армией, уделяло поразительное внимание разведке. А уж когда их звезда закатилась, эльфы превратили шпионаж и тайные операции в настоящее искусство. Верить нельзя было никому, любой, даже самый преданный человек мог оказаться вольным или невольным агентом зрящего и его подчиненных. Именно поэтому Шахрион, в глубине души надеявшийся, что кое-что все-таки получилось утаить от вездесущих эльфов, не раскрывал всех своих секретов никому, даже Тартионне и Гартиану.
   - И все равно мне неспокойно, - призналась женщина, тяжело вздохнув.
   "Из нее получится хорошая жена", - некстати подумал Шахрион. - "Интересно, знает ли Тартионна о том, что ее мечтам суждено сбыться, причем достаточно скоро"?
   Честно говоря, Шахрион не испытывал к советнице страсти, да и не могла эта серая мышка привлечь мужчину ни телом, ни лицом, однако же, она - последняя извечная женского рода и предана ему всей душой. К тому же, император с советницей понимали друг друга с полуслова, и им всегда было по-настоящему хорошо вместе. Чего еще можно желать?
   Они преодолели еще один лестничный пролет и уперлись в толстую, обитую железными скобами дверь.
   - Вот мы и пришли, - проговорил Властелин, поворачивая ключ в замке. - Пора навестить моего любимца.
   Он распахнул дверь и шагнул внутрь, навстречу ринувшемуся к нему монструозному существу с телом льва, крыльями и головой орла, достигавшему в холке человеческого роста.
   В незапамятные времена у Империи и Лиги было множество удивительных летающих зверей, именуемых грифонами. Эти полульвы-полуптицы, поднимаемые в воздух силой крыльев и природной магии, носили на своих спинах сильнейших из воинов света и тьмы, которые сходились в небесных сражениях не на жизнь, а на смерть. Однако с каждым веком благородных повелителей небес становилось все меньше и меньше - войны, болезни и низкая рождаемость делали свое дело, - и сейчас число грифонов во всем мире вряд ли превышало три десятка. Шахриону повезло сохранить одного из них, этого трехсотлетнего старика звали Карром, он был облезлым и подслеповатым, шерсть его свалялась, а перья утратили прежний блеск, но он все еще был способен подниматься в воздух с седоком.
   - Как ты, малыш? - Шахрион обнял старого знакомого и почесал тому шею.
   Грифон заклекотал от удовольствия и подставил голову, чтобы ее тоже погладили. Император засмеялся и исполнил просьбу любимца.
   - Поразительные существа, - заметил он стовшей на почтительной дистанции Тартионне. - Служат целым поколениям, куда до них собакам! Если все будет хорошо - подберу старичку девочку, глядишь, и спасем древний вид. А нет - так ему хотя бы не одиноко будет.
   - Как скажешь, владыка, - лицо женщины с трудом скрывало ужас, который та сейчас испытывала - спокойная и рассудительная Тартионна панически боялась Карра и лишь любовь к своему повелителю заставила ее переступить порог гнезда. - Мы не договорили.
   - А что еще можно сказать? - император отвлекся от расчесывания перьев грифона и повернулся к советнице.
   - Я не понимаю, для чего верховному эльфу надо встречаться с тобой.
   - Сложный вопрос. У этих остроухих мозги работают иначе, чем у нас. По-моему, сам процесс переговоров для них не менее важен, чем решения, которые на них принимаются.
   Тартионна скептически вздернула брови.
   - Другими словами, тебе предстоит лететь в неизвестность лишь потому, что старому маразматику, живущему уже добрую тысячу лет, скучно и хочется поболтать?
   - Что-то в этом духе. - Улыбнулся Шахрион. - Ты должна понимать, что для интриги для эльфов - это игра типа шемтиса. Фигуры в нашей партии были расставлены не одно десятилетие назад, первый ход совершил зрящий, и сейчас все движется по намеченному сценарию.
   - Намеченному кем?
   - Пока что мною и Ратриоллой. Что будет завтра - кто знает? - пожал плечами Шахрион, седлая грифона. - Никуда не уходите и постарайтесь не потерять крепость, я скоро буду.
   С этими словами он нажатием рычага открыл большие ворота, заменявшие одну из стен, после чего устроился на спине волшебного создания. Грифон начал разбег и прыгнул в пустоту.
   Несколько мгновений он летел вниз, после чего крылья Карра раскрылись, и он, поймав воздушные потоки взмыл ввысь, сделал пару виражей над башней и устремился, повинуясь воле императора, на запад.
  

***

   Лесной воздух был чист и свеж. Здесь, в сотнях переходов от заболоченных земель Империи, все еще царило лето, упрямо сопротивляющееся стараниям осени раскрасить кроны берез бронзой и золотом.
   Шахриону, когда он пробирался по неровной тропинке, вспомнилась старая легенда про то, как Сын полюбил прекрасную крестьянку, Гиришитану. Девушка ответила небожителю взаимностью, но им не суждено было быть вместе - завистливый Брат решил сделать красавицу своей назло племяннику. Он похитил девушку и заточил в своей крепости и вот, когда он собирался овладеть ей, Гиришитана предпочла смерть позору и сбросилась вниз. В ярости был Сын и страшно отомстил он вероломному родичу, но с тех пор каждый год он погружался в траур по потерянной любви, накрывая земли смертных потоками своих горючих слез.
   Тропинка вывела императора к небольшой полянке, посреди которой стоял засохший почерневший от времени и непогоды дуб. Его некогда гигантский ствол одиноким перстом грозил небу, поразившему лесного великана молнией.
   - И снова мы встречаемся, император. - Перед деревом сидел зрящий Ратирола. Старый эльф был одет торжественно - словно на бал - в шелковую, струящуюся по телу рубашку бордового цвета, прихваченную на поясе ремнем, осыпанным самоцветами, и зеленые шоссы, заправленные в высокие сапоги. На шее у эльфа висела изящная золотая цепь, в каждое звено который был вставлен небольшой бриллиант. А сколько времени звездорожденный потратил на прическу, императору даже не хотелось и думать. - Вы быстро, владыка.
   - Мой грифон все еще взмывает в небеса, - ответил тот на эльфийском.
   - Сколько уже ему лет? - эльф жестом предложил императору примоститься рядом на сухой траве.
   - Будет триста шесть, если переживет эту зиму, - Шахрион подобрал полы своего плаща и занял место на расстоянии вытянутой руки от зрящего. - А вашему?
   - Около ста пятидесяти, - эльф вздохнул, и в его голосе послышалось неподдельное горе. - Старые магические существа исчезают, а ведь я еще застал времена, когда единороги свободно бродили по лесам, а фениксы расправляли свои огненные крылья. Теперь нет ни тех, ни других и скоро настанет очередь грифонов.
   - Старое должно уйти, оставив место новому, либо измениться, - ответил император, извлекая из внутреннего кармана небольшую заколку в форме розы, лепестки которой были выложены рубинами, а стебель и листья - изумрудами. - Хочу преподнести небольшой подарок вашей внучке, зрящий.
   - Скажите, император, что же делать старому, если оно не хочет уходить, но меняться уже нет сил? - эльф аккуратно принял дар и внимательно осмотрел его. - Какая интересная работа, искусная, я бы даже сказал, дварфовская.
   - Да, эту заколку изготовили подгорные жители по моему заказу, надеюсь, она понравится прекраснейшей Найлиэне. Я имел честь познакомиться с вашей дочерью много лет назад на пиру, но до сих пор не могу выбросить из головы ее совершенную красоту. - Шахрион поправил полы плаща, подогнув их под сапоги. - Уважаемый Ратриола, вы не хуже меня знаете, что перемены неизбежны и нельзя застыть во времени.
   - Допустимо ли поступаться моралью ради выживания? - Ратриола спрятал заколку, бросив на нее беглый взгляд.
   К огорчению Шахриона, зрящий не выказал никаких эмоций. Это украшение император действительно заказывал до войны, действительно у дварфов и действительно для прекрасной Найлиэны. Правда, дварфы, что делали его, жили в горах Ужаса и отличались своеобразным ювелирным вкусом. С помощью заколки он хотел проверить реакцию зрящего, но тот оставался невозмутимым.
   - Все зависит от альтернатив, уважаемый Ратриола. К примеру, возьмем гипотетическую ситуацию, что один небольшой, но очень одаренный в магическом плане народ будет поставлен перед выбором. Ему придется вступить в войну на одной или на другой стороне, без возможности отрешиться от схватки. Что следует предпринять властителю этого народа? Воевать? Но тогда его людей станет еще меньше, ведь какими бы хорошими магами они не были, от стрелы в спину чары не спасают, по крайней мере, если эти чары не стихийные. А может, им стоит затаиться? Но ведь это так низко, к тому же, в этом случае они станут врагами обеим фракциям - и первые, и вторые начнут подозревать их в измене и переходу на сторону противнику.
   - Ваши слова мудры, император, - Ратриола слегка тряхнул головой и послышался слабый звон колокольчиков, вплетенных в его волосы, - однако в них есть изъян.
   - Какой же?
   - Смотрите, - эльф обвел рукой лес. - В этой древней роще тысячи берез и один обгорелый дуб посреди поляны. Да, некогда этот дуб был могуч, его крона затеняла окружающие березы, ствол устремлялся в небо, а поросль расселилась по лесу. Но теперь это лишь остов, сгнивший изнутри, который стоит потому, что никто не пнул его хорошенько. Ему ли тягаться за власть в лесу со стройными березками?
   - А кто вам сказал, зрящий, что дуб обречен? Вы проверяли это? Кто знает, быть может рядом с ним, с другой стороны, сквозь землю пробивается молодой росток, которому нужно только немного помочь?
   На губах эльфа появилась усмешка.
   - Властелин, не нужно льстить себе. То, что отжило свой век, обречено.
   - Кажется, мы заходим на второй круг, - улыбнулся уголками губ Шахрион. - Но я попытаюсь предоставить ответ, который должен вас устроить, зрящий.
   - И какой же?
   - Когда Безумец опробовал Безымянное заклинание на область Радении и обрушил Черный огонь на города Элиренатии, всем казалось что Лига отжила свое и должна подчиниться власти Империи. Так почему же свободные народы отказались? Почему они дрались до последнего?
   Эльф задумчиво лишь провел рукой по изумрудной траве. На глазах у Властелина стебельки качнулись в сторону, тянясь к распростертой ладони.
   - Хороший аргумент, император.
   - Но вас он не убедил?
   Эльф лишь загадочно улыбнулся.
   - Мне любопытно, владыка: почему вы не до сих пор не спросили о цели нашей встречи? Ведь она мало того, что столь внезапна, так еще и проводится на вражеской земле?
   - Я не любопытен по природе.
   - Похвальное качество, - одобрил эльф, - но не стану томить вас больше. Я пришел, чтобы, как вы и предлагали в прошлый раз, забыть старые обиды, а также выказать вам и вашему народу свое восхищение.
   Шахрион закашлялся и, не сумев скрыть своего удивления, воззрился на эльфа. У зряшего получилось-таки вывести императора из равновесия. Черный Властелин ожидал чего угодно, но не прямого ответа. Он быстро взял себя в руки и ответил собеседнику, который с довольным выражением лица изучал изумление повелителя тьмы.
   - Мне приятно слышать из ваших уст столь лестные слова, но могу ли я рассчитывать на что-либо более существенное, нежели обыкновенная моральная поддержка.
   Конечно, это была наглость, но чем Мать не шутит, вдруг старый колдун выжил из ума под конец жизни и захочет открыто поддержать Шахриона в его борьбе.
   - Увы, но мой народ не сможет воевать, дорогой друг, - с болью в голосе ответил эльф, доказав тем самым, что с его рассудком все в порядке. - Однако я обещаю кое-что крайне ценное.
   - Золото?
   - Нет, куда более важную вещь - нейтралитет.
   - Он так полезен для Империи? - прикинулся овощем Шахрион.
   - Безусловно. У вас на удивление неплохо получается воевать в лесах. Мне почему-то кажется, что вы или ваши генералы читали сочинения зрящего Айбертиилы.
   - Все может быть, зрящий.
   - А может и не быть, - закончил за него эльф. - В этом мире все иллюзорно, кроме некоторых извечных истин. Например, одна такая истина гласит, что мой народ - лучшие стрелки и мастера войны в лесах, а Исиринатия, которой из-за провала штурма придется заметно увеличивать численность армии под стенами Черной Цитадели, очень скоро захочет, чтобы кто-нибудь навел порядок в чащобах, покрывающих земли Империи. И вот тогда-то вы осознаете всю ценность нейтралитета.
   Шахрион прекрасно понимал все и без пояснений, но правила есть правила. Поразительно, что зрящий так быстро перешел к делу, император был всерьез готов заниматься словесной эквилибристикой до самой ночи. Теперь следовало дать правильный ответ, все-таки, сейчас начинался его ход.
   - Скажите, зрящий, чем Империи придется расплачиваться за столь щедрую помощь?
   Ратриола саркастически усмехнулся.
   - Вы уникум, властелин. Первый из своего рода, умеющий вести переговоры. Ваши предки, знаете ли, вообще не отличались дипломатическими талантами. Пределом их возможностей на этом поприще было угрожать всем и вся войной на истребление.
   - Да, это так, - согласился Шахрион. - Потому мы в итоге и проиграли. Гибкость нужна не только тогда, когда ты слаб. Сильным она необходима даже в большей степени.
   - Все верно. Хотя и немного прискорбно, что понимание столь простой истины пришло к Властелинам лишь тогда, когда их род замер над пропастью.
   "Жалко ему, как же", - подумал Шахрион, вслух же он произнес другое:
   - Лучше поздно, чем никогда. Исиринатийский венценосец, да и его соседи, до сих пор не способны ее осознать.
   - И в этом слабость людей, - согласился эльф. - Вы - однодневки, ступающие по земле лишь краткий миг, - к сожалению не способны устремить свой взор вперед и узреть перспективы. Так вот, возвращаясь к вашему вопросу. Я ничего не потребую от Империи Таараш за помощь. Считайте ее моим даром.
   А вот тут зрящий ошибается, даже однодневки способны заглядывать вперед. И назад тоже, кстати. Более того, мошки, чей жизненный срок - мгновение, вполне могут изучать историю и разбираться в политике. А еще они могут знать, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, особенно, когда сыр этот эльфийский.
   В любом случае, знание, равно как и незнание, мало на что влияли. И зрящий и император самой историей были поставлены в безвыходное положение, и все же эльф пытался контролировать ситуацию и направлять ее в нужное русло. Достаточно успешно, кстати.
   - Я сочту за честь принять столь щедрый дар. Однако не могу не спросить: разве зрящий не боится гнева венценосца Исиринатии? Гнева правителя самого могущественного государства на континенте?
   - Вы не испугались. Так кем же я буду, если, поджав хвост пойду на поводу у бывшего вассала? Да и не так долго леопардам наслаждаться своим могуществом.
   Они обменялись понимающими взглядами.
   Он знает, что я знаю, что он знает.
   Игра со стороны может казаться бессмысленной, но помимо шемтиса только в нее и стоит играть. И этот тур, кажется, пора заканчивать.
   Властелин поднялся с травы и отряхнул свои одежды.
   - Мне было очень приятно пообщаться с вами, зрящий и я счастлив, что мы смогли найти взаимовыгодное решение.
   - Я тоже счастлив. Надеюсь, что когда война закончится, мы сможем снова встретиться и поговорить.
   Шахрион развернулся и пошел прочь, к лесной опушке.
   - Кстати, властелин, - донеслось до него из-за спины. - Желаю вам удачи с вашей новой армией.
   Император улыбнулся и прибавил шаг, оставляя последнее слово за эльфом.

Глава 16.

Двадцать шестой день третьего месяца лета 35-го года со дня окончания Последней войны, закат.

   Солдаты, одуревшие от усталости, падали на голые каменные плиты и засыпали на них, даже не успевая накрываться теплыми плащами. Четыре дня непрерывного отступления, да будет император проклят Отцом! А до этого - неделя бесплотных попыток удержаться в лагере с отравленными на день пути колодцами и рыскающими по округе бандами змеев, отстреливающих любого, кто осмеливался отойти от укреплений.
   Дни под раскаленным солнцем в пышущей жаром палатке, заполненные усталостью, воплями отравленных, неимоверной вонью содержимого их кишечников, крепкого пота и гниющей плоти.
   Наверное, в нем взыграло семейное упрямство - иных объяснений безумной попытке наладить снабжение водой, и штурмовать укрепленный город у принца не было.
   Лишь после провала двух атак и ранения, полученного Миролом во время рубки на стене, у Ритона хватило мужества признать поражение и дать приказ на отход. Из четырех тысяч солдат на ногах осталась едва ли половина, да и те находились не в лучшем состоянии. Немногочисленные маги падали от легкого дуновения ветерка - все эти дни они работали на износ, перекачивая силу в единственного высокого сына, который, кажется, вообще не спал, пытаясь спасти как можно больше отравленных и раненых воинов. Врагам осталась почти половина обоза - чтобы вместить тех, кто не мог идти, пришлось разгружать телеги. Трупы, сколько смогли, загрузили туда же - Ритон не то, чтобы верил в возможность существования некромантов, просто не желал оставлять тела убитых рыцарей на поругание.
   В первый день своего отступления армия принца отправилась ночью, преследуемая по пятам неуловимыми и недосягаемыми ящерицами-лиоссцами.
   Путь до реки растянулся почти на полтора дня и когда измученные люди добрались до нее, их можно было брать голыми руками - позабыв обо всем простые смерды и благородные рыцари словно дети бежали к быстрым студеным водам, чтобы с жадностью припасть к живительной влаге и плескаться в ней, позабыв обо всем.
   Дав своим людям остаток дня и ночь на отдых, следующим утром принц повел их ускоренным маршем через горы. Он был уверен в том, что император приготовил еще несколько неприятных сюрпризов, и хотел опередить того. К тому же, за эти дни от генерала не пришло ни одного голубя, что наводило на совсем уж печальные мысли.
   Ритон бы, будь его воля, вообще не устраивал передышек в горах, но у людей и животных имелся предел сил, перешагнуть который не представлялось возможным. И поэтому, когда уже в темноте они добрались до обширного плато с одной стороны упирающегося в отвесную скалу, а с другой - в глубокую расселину, на дне которой журчала речка, принц позволил своим воинам устроить привал, предварительно загородив лагерь телегами и выставив тройной караул.
   Рискованно, но ничего не поделаешь. Оставалось утешать себя тем, что это последняя ночевка в горах и уже к следующему вечеру армия наконец-то выйдет к главным силам.
   Когда лагерь был готов, и большая часть армии спокойно отошла ко сну, Ритон решил прогуляться до развалин в центре плато. По-видимому, некогда тут размещался замок, намертво перегораживающий подступы к столице.
   Время изрядно поработало над ним и от некогда высоких стен осталось лишь несколько покрытых мхом булыжников. Принц присел на один из них и прикрыл глаза. Братец наверняка воспользуется этой его промашкой, чтобы очернить в глазах дяди. Он оказался не готов к тому, с чем пришлось столкнуться. А кто был бы готов? Даже Бирт Тавриэн, прославленный победитель орков и раденийцев ничего не смог поделать, и, если уж на то пошло, главная вина лежит венценосце. Возьми они в два-три раза больше солдат, проблем бы не было.
   Ритон открыл глаза и со злобой пнул камешек, валяющийся подле ноги. Ну что стоило забрать больше благородных из Стоградья? Привести марейнийцев или кинорцев? Заставить Орден выставить всех высоких и низких сынов, что были свободны? Набрали бы сто тысяч и прошлись по землям императора подобно урагану, каленым железом выжигая последние очаги тьмы! Так нет же, нельзя, волки с севера скалят клыки! А то, что они всегда это делают, но уже лет пятнадцать даже не помышляют о том, чтобы кусить, конечно, никто не думает.
   И вот результат - Исиринатия опозорена и вся Лига сейчас, должно быть, смеется над неудачниками. Он не сомневался, что штурм Цитадели провалился. Если уж не удалось взять Жемчужину обороняемую от силы тысячей боеспособных солдат, то о захвате столицы, в которую император согнал добрую половину жителей своей страны, и говорить не приходится.
   Ничего, ему бы только добраться до Бирта и отправить гонцов к венценосцу! Тот живо пошлет достойную армию, у него просто не останется выбора!
   - Уже мечтаешь о реванше? - Мирол подошел как всегда бесшумно и опустился на соседний валун.
   - Эти твари должны ответить за унижение, - сквозь зубы выдавил Ритон.
   - Какие именно твари? - невесело усмехнулся учитель.
   - Все! - скрывать чувства от того, кто заменил ему отца, у Ритона не было желания.
   - Ты еще слишком молодо и горяч. - Старый воин вытянул ноги и посмотрел наверх. - Опять эта погань пернатая! Да когда же они, наконец, прекратят нас преследовать?
   Ритон проследил его взгляд - действительно, скальные уступы над плато оседлали десятки черных точек - воронье неотступно следовало за отступающей армией, проявляя при этом поразительное чувство самосохранения - ни одна из птиц за все время не приблизилась к повозкам с мертвецами не то, что на расстояние полета стрелы, но даже и на тысячу шагов.
   - Меня сейчас больше не птицы заботят, - повернул он голову к Митору, - а война. Пернатые не так опасны, как люди, и это не они раз за разом обыгрывают нас.
   - Трюки у Шахриона хороши, не спорю, - согласился старый воин, - но они рано или поздно закончатся, а исход войны решит честная схватка грудь на грудь.
   Он хотел сказать что-то еще, но тут одна из теней отделилась от скалы и устремилась к лагерю.
   Громыхнуло так, что у принца заложило уши, а ветер сбил с ног. Там, где еще мгновение назад размещались палатки магов, все заполонило зеленое пламя.
   Вторая тень - и еще один взрыв!
   - Проклятье, что это такое?! - прокричал принц.
   Учитель не отвечал. Он смотрел на быстро исчезающий зеленый огонь с выражением безграничного удивления.
   - Мирол, что это такое? - Ритон схватил его за плечи и начал трясти. - Говори же!
   - Принц, ты не поверишь - это некромантия!
  

***

   Морозный ночной воздух покалывал щеки и щипал нос, забирался под доспехи, норовя добраться до теплого человеческого тела. К счастью у Китариона и его гвардейцев под легкими поддоспешными кольчугами, которые те надели вместо тяжелых лат, имелись плотные дублеты с шерстяными подкладками, иначе они все заледенели бы - на горных перевалах уже стояли морозы.
   Капитан в очередной раз пересчитывал исиринатийцев, вставших лагерем у развалин древней разрушенной крепости, от которой время оставило лишь россыпь камней, разбросанных по плато. Некогда старая крепость сторожила столицу, однако, когда во времена золотого века Империя оттяпала изрядный кусок за горами, необходимость в ней постепенно отпала.
   Исиринатийцев было меньше, чем он ожидал увидеть, а значит, лиоссцы справились со своей задачей превосходно. Но и те, кто остался, являли собой грозную силу в умелых руках, а то, что надменный принц - опытный противник, кольценосец не сомневался ни на мгновение. Сегодня гвардии и легиону придется тяжелее, чем за все прошедшие дни войны. К счастью, их задача предельна проста - стрелять. Несмотря ни на что поддерживать темп стрельбы и не соваться в ближний бой. Всю прочую работу за них проделают другие.
   Он вздохнул и принялся в очередной раз считать и разглядывать врагов. Измученные люди дремали, прижавшись друг к другу вокруг немногочисленных костерков. Даже если ничего не делать, многие из них ночью уже не проснутся - они и так умирали десятками во время перехода по горам, но капитан надеялся, что сегодня весь вражеский отряд погрузится в вечный сон, а павшие коты станут очередным кирпичиком в славном деле возрождения Империи.
   Сам капитан и его лучшие гвардейцы разместились вокруг, плато. Горы Ужаса были чудовищно стары и невероятно богаты. Несколько тысяч лет службы на благо Империи не истощили всех их запасов, зато сделали похожими на сыр - секретные тоннели, старые тропинки, заброшенные шахты... Все это добро буквально пронизывало массив с запада на восток и с юга на север. Мало кто мог разобраться в многообразии горного и подгорного лабиринта, однако же, кое-какие сведения сохранились.
   Например, развалившаяся крепость в свое время не только перегораживал подступы к столице, но и являлась крупнейшей кузницей Империи. Железо в нее шло из шахт, расположенных неподалеку, в которых трудились многие тысячи невольников. Время не пощадило ни сами шахты, ни подходы к ним, однако же незадолго до войны император распорядился скрытно привести тоннели и тайные тропки в порядок на всем протяжении горного участка императорского тракта. Именно поэтому сейчас гвардейцы смогли рассредоточиться на незаметной снизу тропке, укрывшись за многочисленными камнями, и ожидали сигнала.
   Принц Ритон Ириулэн не пренебрег мерами безопасности и Китарион отдавал должное своему противнику - тот выставил усиленный караул и разместил вокруг лагеря обозные телеги. Это было правильным и продуманным решением, если бы целью первой атаки должна была стать армия.
   К несчастью для кошачьего принца, сперва следовало разобраться с высоким сыном и магами сопровождения, для чего у него было всего две попытки. Вернее не у него, а у некромантов.
   Воин снял перчатки, кожаные перчатки, укрепленные с внешней стороны полосками стали и поднес ладони ко рту, после чего подул на них, согревая окоченевшие пальцы.
   - Лисирион, легионеры уже вышли на позиции? - спросил он у своего помощника.
   - Да. Ждем только труповодов.
   - Хорошо, тогда я схожу к Кштиритиону, следи за леопардами, - приказал его Китарион, надев перчатки, и сев. Арбалет он положил перед собой. Рядом с оружием аккуратно разместились три десятка болтов. От их скального карниза до центра плато было где-то около пяти сотен шагов, вполне приемлемая дистанция для самострела. Когда колдуны сделают свой ход, все закончится очень быстро.
   Труповод сидел в тоннеле, закутавшись в три теплых одеяла, и тихонько дрожа всем телом. Рядом с ним пытались согреться еще шесть человек - подкрепление, присланное скелетом специально в честь сегодняшнего торжества.
   - Холодно? - осведомился капитан.
   - Не жарко, - кивнул некромант. - И это последний месяц тепла! Страшно представить, что тут творится зимой.
   - Да, наверное, также как и в вашем логове.
   - Нет, у нас все жилые помещения отапливаются горным углем - дварфы додумались.
   - Эти ребята могут головой думать, когда хотят, - согласился капитан. - Скоро начинаем?
   Некромант кивнул в сторону одного из своих товарищей, который с отсутствующим видом склонился над кристаллом, зажатым в руке.
   - Сейчас Фертишион вернется и приступим, можешь готовить своих людей. Только не вздумайте высовываться раньше времени, мы можем ошибиться всего один раз.
   - Я знаю, - Китарион выбрался наружу, подставив лицо ледяному ветру, завывающему меж скал.
   Он вернулся на наблюдательный пункт и передал сообщение магов - ждать оставалось считанные минуты.
   Верховный некромант приготовил для них две специальные бомбы, начиненные сложной ядовитой начинкой, способной в одно мгновение убить все живое на расстоянии в десть шагов от эпицентра взрыва. Чрезвычайно сложное колдовство - капитан слышал, что по времени и тратам сил для чародея оно сопоставимо с подъемом сотни живых мертвецов и обязательно требует сложных ритуалов вместе с человеческими жертвами. Император один раз обмолвился, что за все годы удалось изготовить лишь несколько таких бомб, и Властелин безо всякой жалости пожертвовал частью их для уничтожения армии принца.
   Время как и всегда в таких случаях тянулось неимоверно долго, словно издеваясь над кольценосцем.
   Китарион сглотнул и стянул с пояса фляжку с водой. Ледяная жидкость обожгла холодом горло и капитан закашлялся.
   - Проклятье, ну когда же? - прошипел он, вытирая рот.
   - Скоро, извечный, - прошептал Лисирион. - Я уверен.
   Над ними громко хлопнули могучие крылья и над карнизом пролетели две птицы. Огромные мертвые орлы, зажавшие в лапах продолговатые предметы, один за другим пикировали в центр лагеря, ведомые чутьем некроманта.
   В последнее мгновение высокий сын должен, просто обязан почувствовать магию смерти и пробудиться, но сделать он ничего не успеет, в этом Китарион не сомневался.
   И он не ошибся.
   В центре лагеря раздался взрыв, разбрызгавший во все стороны капли зеленого тумана. С небольшим запозданием взорвалась вторая бомба - маги должны были быть уничтожены наверняка.
   Все это капитан отметил краем глаза, хватая арбалет. Внизу слышались вопли и лязг оружия - воины врага стремительно просыпались, готовясь отражать атаку.
   Капитан немного приподнял свой арбалет и, прицелившись, нажал на спусковой рычаг. Ливень стрел устремился со склонов, разя всех, кому не повезло оказаться внизу. Одновременно с этим, возле обоих выходов из долины возникли фигуры многочисленных имперских солдат, перекрывающих пути к отступлению.
   Плато в один миг превратилось в смертельную ловушку.
   Руки Китариона делали свое дело независимо от сознания, он стрелял и натягивал тетиву и снова стрелял, а его глаза, меж тем, отмечали каждое событие страшной ночной схватки. Он знал, что император сейчас наблюдает за ними, вселившись в одну из птиц, которые в избытке оседлали каменные уступы вокруг плато. Он подарит владыке первую настоящую победу в этой войне, чего бы это ни стоило!
   "Первое оцепенение прошло", - отметил Китарион, кладя новую стрелу на арбалетное ложе. - "Сейчас поймут, что удержаться не выйдет и пойдут на прорыв".
  

***

   Желание запаниковать было велико, но Ритон не поддался ему. Враги били со всех сторон, казалось бы, мертвые скалы, извергали из себя болты дварфовской работы, пробивающие даже хауберги двойного плетения с надетыми поверх них бригантинами. С двух сторон в плато втягивались ровные шеренги воинов в черном, ощетинившихся неимоверно длинными копьями. Это уже было что-то новенькое, легионеры не пользовались такой тактикой.
   Принц уже не удивлялся ничему и не задавал вопрос, откуда у Шахриона столько лишних и хорошо обученных людей. Сейчас было не до того.
   Его войско гибло, и сделать можно было ровным счетом одно - уходить из ловушки, бросая тех, кто не сможет бежать.
   - Мирол, собирай латников, идем на прорыв! Пускай простолюдины прикроют, пока вы будете готовиться. В атаку поведешь лично!
   И он побежал между рядов паникующих людей, под градом стрел раздавая зуботычины направо и налево и во весь голос призывая не паниковать. Один за другим к нему присоединялись рыцари, и маленькие островки спокойствия в море хаоса начали собираться в несокрушимую твердь.
   Примерно через десять минут после начала сражения положение не стало казаться столь безнадежным - некроманты врагов молчали, а может, их и не было никогда - просто использовали какое-нибудь старое оружие в надежде посеять страх, солдаты укрылись за щитами, телегами и просто камнями, лучники даже начали отстреливаться. Конечно, стрелы они пускали больше наугад, но это все же, должно было остудить пыл имперцев.
   Принцу даже стало немного стыдно за мгновения слабости, пережитые им после взрыва. Как он сразу не догадался, что хитроумный император опять играет в свои любимые игры? Скорее всего, он отрядил в горы те сотни, что рассеялись по лесам и беспокоили армию Исиринатии в первые дни марша. А с другой стороны расположился гарнизон Жемчужины - те наверняка преследовали отступающих врагов.
   Каким образом император согласовывал действия своих людей - вот это вопрос, но с ним можно будет разобраться и позже. По факту же, против двух тысяч боеспособных солдат враг не мог выставить больше тысячи-двух. А то и меньше!
   Очередная стрела просвистела в нескольких ладонях от лица и сразила оруженосца, поднесшего господину доспехи. Парень упал, как подкошенный, Ритон же лишь недовольно скривился - теперь облачаться будет сложнее. Но к началу прорыва он справился в этой непростой задачей и, укрыв голову своим круглым щитом, пробрался к телегам, возле которых рыцари готовились наступать.
   - Ну что, ваше высочество, готов?
   - Да, приступайте.
   Старый воин надел на голову горшкообразный шлем и, подняв вверх свой страшный боевой топор, пришпорил коня.
   - Вперед! - Дикий рев, который издала его глотка, едва не оглушил принца, и строй закованных в тяжелую броню рыцарей ринулся к горлышку, перекрытому щитоносцами легиона.
   - Расстреляйте их! - бросил через плечо принц, и сотни стрел устремились в строй, не защищенный никакими щитами, а спустя несколько мгновений исиринатйийские всадники, словно забыв о чувстве самосохранения, налетели на длинные копья.
   Ритон почуял неладное уже спустя несколько минут. Враги упорно отказывались отступать и проявляли чудеса живучести, они вставали после смертельных ранений, как механизмы продолжали удерживать свои копья и даже не помышляли об отступлении. И конница забуксовала. Добрая половина лошадей уже погибла, нанизанная на длинные, чересчур длинные острия. Спешенные всадники пытались сблизиться с врагами, но многих доставали враги, стоящие в следующих рядах, и все же исирины продолжали атаковать, с храбростью обреченных, но этого было недостаточно. Имперский строй гнулся, но не рвался, а в это время арбалетчики перестали расстреливать лагерь, перенеся все свое внимание на спины сражающихся рыцарей, каждым выстрелом выбивая из строя новую жертву.
   Конь под Миролом упал, тот выскочил из седла и в полете страшным ударом топора снес голову имперскому солдату. Она упала на залитые кровью камни, а тело несколько мгновений продолжало колоть копьем.
   Рыцарь, обогнавший принца и прорвавшийся до третьего ряда врагов, упал, задавленный двумя имперцами, которые с нечеловеческой силой принялись рвать его тело на куски. Принц со всей силы полоснул одного из темных по кольчуге, великолепная эльфийская сталь разрезала железные звенья, словно гнилые нитки, и глубоко застряла в теле.
   Но это не произвело на имперца не малейшего впечатления - тот повернулся к принцу, глядя на него из-за личины тупым немигающим взглядом, затем дернулся, обезоружив остолбеневшего воина, после чего занес над головой оторванную руку, намереваясь применить ее как дубину.
   - Осторожнее! - Мирол врезался в противника и раскроил ему череп вместе со шлемом. - Нужно отступать!
   - Что это такое? - с ужасом в голосе спросил Ритон. - Почему они не умирают?
   - Да потому что уже мертвы, глупый мальчишка, отходим!
   И тут же он согнулся пополам, получив копьем в живот.
   Ритон подхватил своего учителя и побежал к лагерю, расталкивая солдат. Откуда только силы взялись? А там уже шло яростное сражение - враг, напирающий с другой стороны, сумел прорвать заграждение.
   - Кажется, это все, - прохрипел старый воин. - Брось меня
   - Нет уж, - с уверенностью ответил ему принц. - Мы с тобой еще не мертвы! Мы вернемся и предупредим всех! Мощи Исиринатии хватит, для того, чтобы растереть Империю в порошок, не оставив от них даже воспоминаний!
   - А как ты планируешь спастись? - Мирол, повисший на его плече, сплюнул на землю большой сгусток крови. - Перелетим через горы?
   - Лететь не будем, а вот поплавать придется! - С этими словами Ритон направился к пропасти.
   Он быстро содрал с себя доспехи - конечно, отмеченный Сестрой утонуть не сможет, но не стоило рисковать, - после чего помог разоблачиться учителю, из живота которого текла густая черная кровь.
   После этого он подтащил его к обрыву.
   Они замерли перед бездной и в последний раз оглянулись на гибнущий лагерь. Строя не было, каждый дрался сам за себя, пытаясь сбежать из кошмарной ловушки, заготовленной императором. Скоро отчаявшиеся люди начнут сыпаться вниз, предпочтя самоубийство вечному рабству, и, учитывая предыдущую деятельность императора, можно предложить, что в речке найдутся рыбаки, готовые собрать богатый улов, но ничего, они проскочат.
   - Не думал, что все закончится так, - пробормотал Мирол. - И не думал, что снова увижу живых мертвецов, да еще в строю. Раньше Империя их так не использовала.
   - Расскажешь мне об этом позже. - Ритон обнял учителя и сделал шаг вниз, в бездну.
   Воздух засвистел в ушах, захватило дух, сердце стремительно забилось... А затем был плеск, над их головами сомкнулась водная гладь горной реки.
   Поток подхватил две пещинки, попавшие в его студеные объятья, и понес их на своей могучей спине.

***

Двадцать седьмой день третьего месяца лета 35-го года со дня окончания Последней войны, рассвет.

   - Брось меня, хватит, - Мирол разразился страшным кашлем и придвинулся ближе к жалкому костерку, который принц с учителем осмелились развести. - Я все равно сдохну.
   Он был очень плох - ледяная вода и страшная рана делали свое дело и даже человеку, отмеченному Отцом, подобное испытание могло оказаться не по зубам. Это принц чувствовал себя в реке, как дома, Мирола же сильно лихорадило. Найдись у них хотя бы немного вина, теплых одеял или хотя бы, времени, чтобы отлежаться, все зажило бы само-собой. Вот ничем из списка парочка беглецов не обладала, а останавливаться даже на один день было нельзя - император мертвых обязательно заметит пропажу предводителей уничтоженного отряда и его вездесущие птицы, - а в том, что Шахрион каким-то образом подчинил себе птиц, Ритон уже не сомневался, - обязательно найдут беглецов. Поэтому небольшой отдых, и вперед!
   - Даже не вздумай умирать. Попробуешь, и я тебя выцарапаю из лап Матери, чтобы прикончить лично. - От волнения Ритон растерял весь свой лоск и даже стал говорить как нормальный человек - у него не осталось желания упражняться с изящной словесности. - Мы вернемся в Исиринатию и соберем новую армию, но на этот раз будем больше думать головой.
   Он постарался придать голосу убедительности и не стал высказывать вслух собственные страхи. А пугаться было от чего - Исиринатии на сей раз противостоял настоящий военный гений, какие рождаются раз в несколько поколений, и принцу отчего-то казалось, что император пустил в игру далеко не все свои козыри. Например, кто знает, может быть, слухи о шашнях властелина с Раденией не столь уж и беспочвенны, как принцу казалось раньше? Да и война на юге началась очень удачно...
   Как бы, добравшись до столицы, не оказаться под ударом армий северян. Впрочем, домой еще нужно вернуться.
   - Рад это слышать, - прокашлял Мирол, отвлекая Ритона от мрачных мыслей. - И все равно, я буду только мешать и сдохну по дороге, задерживая тебя. Венценосец... должен узнать... про Шахриона.
   Он прикрыл глаза и задремал.
   Ритон поднялся и накинул на учителя свой плащ, после чего вздохнул и присел рядом с Миролом. Старик тяжело закашлял, не открывая глаз, и принц положил руку ему на плечо, поглаживая старого воина, затем посмотрел на поднимающееся солнце.
   Да, старик был прав, он должен был его бросить, нырнуть в реку и плыть до первой деревни, после чего требовать коня и скакать в столицу, предварительно отправив несколько голубей с письмами... Должен был, но не мог. Этот человек заменил ему отца, он подарил маленькому принцу его первый меч, он учил его драться пешим и на лошади, был с ним, когда тот сломал руку и когда валялся в постели, умирая от пневмонии, когда казалось, что орденцы не успеют. И он ни разу не бросил своего воспитанника.
   Это было глупо, эгоистично и нелогично, но Ритону было плевать, он принял решение.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"