Sleepy Xoma : другие произведения.

Ветры ненастья. Книга 1: Быть собой. Главы 16-17 (2-6 и 2-7)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Благодарю всех, кто читал мою графомань и поздравляю вас с наступающим Новым Годом! Желаю в грядущем 2016-м году побольше позитива, добра и счастья! Во время праздников выходить в онлайн буду нерегулярно, и уж точно не смогу выкладывать новые главы, а потому - к сегодняшнему дню подготовил сразу две. Восемнадцатая глава отправится на самиздат в уже в районе 15 января. Хороших праздников!

Глава 6.

   Богоравный Анаториан возлегал на своем роскошном ложе, когда к нему самым бесцеремонным образом заявился Лиций. Горбун, как всегда, не боялся приблизиться к своему повелителю тогда, когда иные тряслись от страха от одной только мысли о подобном. Шел он не в гордом одиночестве, а в сопровождении Цирилена, усиленно делая вид, что последнего просто не существует в этой вселенной. Маг тоже мало чего боялся в этой жизни и, как всегда, с любопытством разглядывал личные покои императора, точно надеясь понять, куда же владыка спрятал всех тех красавиц, которые ну просто обязаны были ублажать его каждую ночь.
   На самом деле никакие красавицы не ублажали Анаториана уже сравнительно давно, кажется, со времени его приснопамятной беседы с Фарниром. Правда, и до того, как бог Хаоса затеял очередную безумную игру, император нечасто пользовался этой своей привелегией. Конечно, гарему Богоравного мог бы позавидовать любой, но, вот ведь какая странность - чем старше правитель Фара становился, тем меньше его привлекали плотские забавы простых смертных. И он, если честно, даже не расстраивался из-за этого. Другие мысли и другие заботы занимали Анаториана, и, самое главное, у него действительно было слишком мало свободного времени, чтобы тратить его на оргии.
   Император приподнялся, обнажая свой могучий торс.
   - Надеюсь, у вас двоих есть веская причина для того, чтобы будить меня.
   - Да, о великий, даже две, - подал голос Лиций
   Произнесено это было таким тоном, что Анаториан мгновенно поднялся с ложа и, накинув на голое тело легкую тогу, валявшуюся рядом, подошел к столу, на котором сиротливо покоилась бутыль из драгоценного стекла, наполненная превосходным вином. Он разлил ее содержимое по кубкам, и протянул один Лицию, а другую Цирилену.
   - Если речь пойдет о том, о чем я думаю, то выпить не помешает.
   Подручные приняли дар, отработанным движением поднесли кубки к губам и отпили немного.
   - Повелитель, когда ты приказал мне искать все необычное, я смутился, честно скажу, - проговорил Лиций. - Каждый день на меня сваливались сотни донесений о странном и непонятном, начиная от летающих собак, и заканчивая пришествием Девятерых в винную лавку за парой амфор тимберского. Однако, как ты, наверное, догадываешься, большая часть подобных сообщений не стоило потраченного времени. И все же, - тут он сделал еще один глоток, - кое-что привлекало мое внимание. Таинственный защитник бедных и обделенных в Восточная Имирии, непонятная активность в провинции Тимберия, кое-что еще. Казалось, что кто-то словно высек искр раздора на сухой хворост ненависти, и на границах империи едва ли не в один момент принялись тлеть костры неповиновения.
   Анаториан слушал его, не перебивая. Он знал, что иногда Лиция заносит, и не имел ничего против этого. Если верному подданному хочется блеснуть цветистой речью, зачем отказывать ему в такой малости? Терпение - великая добродетель, вознаграждаемая многократно.
   - Но все это было не то, - продолжил его верный слуга, - все объяснялось просто. Пьяные видения, ловкие мистификации, банальная дурость или злая воля. Так было, пока не сгорел дом сенатора Маркация. Я до сих пор не смог понять, ни кем был юноша, приведенный убитым, ни куда он исчез, а потому обратился за помощью достойного моего друга Цирилена.
   Чародей кивнул и перехватил нить разговора.
   - Как ты, должно быть, уже знаешь, повелитель, некто применил Огненный Шторм, усиленный, пожалуй, раз в пять. Немногие могут похвастаться такой силой.
   Император вновь кивнул. Он уже прочел отчет, однако в том не было подробностей, а они, как известно, частенько являют собой самое главное.
   - В империи найдется десятка два чародеев, способных на такое, включая, конечно же, покойного сенатора, - Цирилен старался говорить спокойно, однако с трудом скрывал радость, называя старого недруга покойным. Он покосился на Лиция, надеясь, вероятно, что в один прекрасный день сможет сказать такое и о горбуне, и продолжил. - Загвоздка в том, что ближайший из них находился на расстоянии в добрых полторы сотни миль.
   - Стало быть, таинственный юноша.
   - Да, о великий. Тимберец или селианец от шестнадцати до восемнадцати лет. Возможно, полукровка. Одарен самими богами, это я могу сказать с уверенностью. Возможно даже, что парнишка чересчур талантлив для его возраста.
   - Но найти его не удалось.
   - Нет. Прошло слишком много времени, увы.
   Анаториан кивнул и повернул голову в сторону Лиция.
   - Думаю, что вы пришли не из-за этого, верно?
   Калека кивнул.
   - Сегодня, кажется, я столкнулся со вторым столь же странным делом, - голос Лиция стал тише, точно он боялся, будто кто-то может подслушать их разговор.
   "Тоже что ли боится таинственных красавиц, спрятавшихся под моим ложем"? - саркастически подумал Анаториан. - "Все-таки мои слуги - настоящие параноики. И не могу сказать, что мне это не нравится".
   - Не бойся, тебя никто не подслушает, - успокоил его Анаториан.-Я спал один, продолжай.
   Горбун удивленно посмотрел на Богоравного, но уже в следующий момент придал лицу соответствующее выражение, и заговорил:
   - Когда легионеры сняли осаду Раэлина, они освободили рабыню. Юную дочку работорговца, убитого взбунтовавшимися ганнорцами. Эту деву взяла себе в наложницы одна из разбойниц...
   - Надо же, милые атериадские обычаи проникли даже в земли варваров, - фыркнул Анаториан, и Цирилен захихикал, не столько стремясь угодить императору - мелочной угодливостью он не отличался - сколько поддразнить Лиция.
   Горбун побогравел от гнева, бросив яростный взгляд в сторону извечного противника, и продолжил:
   - Не могу сказать, о великий, насчет атериадских обычаев, потому как не силен в них. Возможно, мой друг Цирилен разбирается в этом вопросе лучше.
   На сей раз настал черед мага багроветь от ярости.
   - Благодарю, друг, но я, пожалуй, тоже недостаточно хорошо знаю обычаи наших восточных соседей.
   Они обменялись еще одним яростным взглядом, и Анаториан решил, что стоит немного подтолкнуть верного слугу к продолжению повествования. Поэтому он задал уточняющий вопрос:
   - Полагаю, что северянка, желающая развлекаться с девушками, не та странность, о которой ты хотел мне поведать.
   - Да, великий, - Лиций демонстративно отвернулся от Цирилена и склонил голову перед повелителем, соглашаясь с ним. - Фарийка рассказала моим людям нечто в высшей степени странное о вожаке северян, взявших ее в плен.
   - И что же?
   - Это был южанин, тимберец или селианец, невероятно быстрый и сильный. Он голыми руками ломал кочти, а в драке орудовал здоровенным бревном, точно пушинкой. И это еще не все.
   - Да?
   - У него на предплечье была странная татуировка. Она напоминала след от укуса.
   Внешне лицо императора не изменилось. Внутри же он ругался, и делал это достаточно грязно.
   - Повтори, - приказал Анаториан. - Что ты сейчас сказал?
   - Именно, у него был след Зирриага.
   - Ты уверен?
   - Почти. Даже мне, господин, немногое известно о том, что это такое. К тому же бандит вполне мог сделать эту татуировку специально, чтобы пугать своих врагов, или потому, что понравилось, как она выглядит. На севере тоже немногие слышали о Древнем Ужасе и Отмеченных. Однако... - Горбун допил вино, и тяжело вздохнул. - Однако нашлись свидетели, видевшие, как этот южанин пробил крепостные ворота, бросив в них громадный камень. Человек не может обладать такой силой.
   Анаториан вгзглянул на Цирилена.
   - Я проверил, господин, - проговорил маг. - Проверил так, как ты учил, духом.
   - И что?
   - Никаких остаточных следов, прошло слишком много времени. Армия ганнорцев разбита, - эту фразу он произнес не без самодовольства, потому как сам принимал участие в побоище, - а этот разбойник пропал. Либо мертв, либо затаился. Я отправил двух специально обученных людей, они займутся поисками, и если этот мерзавец покажет себя, сядут ему на хвост.
   - Имена? - потребовал Анаториан.
   - Ланций и Ридцит, о великий.
   Император почесал подбородок.
   "Эти двое сильны и достаточно сведущи в магии духа для того, чтобы отыскать Отмеченного, когда тот покажется. Вот только хватит ли их сил, чтобы обуздать его? Проклятый еж, умеет же испортить жизнь"! - император прекрасно знал о древней метке и том, на что были способны ее носители, именуемые Отмеченными. Да что там, одного из них он имел честь знать лично!
   Но враг, о котором хоть что-то известно - куда предпочтительнее неведомой опасности.
   "Однако, как же коварен еж! Вернуть к жизни тень воплощенной войны".
   Конечно, этот новенький вряд ли был единственным Отмеченным в мире, однако, зная Фарнира, можно предположить, что расти южанин будет точно сорняк, который унавозили и полили. А значит, он не просто пойдет по кровавой дороге, а побежит по ней, перепрыгивая через овраги.
   Но с этим можно бороться. Ненормальная сила и живучесть - не помеха для полубога. Куда большую опасность представляет собой маг, который уже сейчас входит в сотню, а может даже и в пять десятков сильнейших чародеев империи. Его-то и нужно уничтожить в первую очередь. Воин... Ну что ж, если получится, прихлопнем, не получится... А куда он денется-то? Из провинции Ганнория бежать особо некуда, разве что к другим варварам, которые не слишком ценят всяких там южан.
   "Да, так и поступлю", - Анаториан принял решение и расставил для себя приоритеты, после чего проговорил:
   - Очень хорошо, Лиций, Цирилен, вы отлично постарались и будете награждены за это.
   - Служить вам, уже награда, о владыка, - дружно отозвались они.
   Анаториан не испытывал на сей счет никаких иллюзий - будь у них возможность, каждый из этих таких преданных и таких исполнительных мужей вонзил бы ему в спину кинжал. Но, все равно, было приятно.
   - И все же, я придумаю, чем одарить вас, - усмехнулся Анаториан.
   Он уже знал ответ на этот вопрос
   - Лиций станет сенатором. - Анаториан давно планировал как-нибудь поощрить своего верного слугу подобным образом. А тут и случай представился.
   "Как же удивятся надменные, но бессильные болваны, когда к ним в сопровождении ликторов войдет новенький"! - не без злорадства подумал император.
   Горбун с большим трудом сдержал рвущийся наружу восторг. Он низко поклонился, пробормотав слова благодарности.
   - Цирилен же получит в свое распоряжение, как давно просил, запрещенный труд Атристиха.
   Лицо мага расплылось в широкой улыбке. Еще бы, книга древнего мастера магии духа, последний экземпляр которой хранился в личной библиотеке императора, была для чародея куда ценнее какого-то там сенаторского звания. Император крайне неохотно делился любыми знаниями, связанными с пятой стихией, и потому добывать их приходилось буквально по крупицам.
   Конечно же, эта книга сделает Цирилена могущественнее и опаснее, но не настолько, чтобы можно было волноваться. А вот Лицию будет невесело - Атристих интересовался снами и всем, что с ними связано.
   Но это подождет, да, подождет. Сейчас важнее разобраться с угрозой.
   - Однако сперва вы должны принести мне головы как Отмеченного, так и этого таинственного мага. Лиций, ты займешься ганнорским вопросом. Маги Цирилена станут тебе помогать.
   - Слушаюсь, господин, - Лиций бросил торжественный взгляд на скривившегося повелителя стихий.
   - Есть ли у тебя какие-нибудь вопросы?
   - Да, господин, я не до конца понимаю, кто такие эти Отмеченые.
   - Мало кто понимает, - Анаториан снизошел до ответа, рассудив, что Лиций сможет действовать правильнее, если будет знать, с чем имеет дело. - Истиной владеет лишь Зирриаг, для всех прочих же она - тайна. Известно лишь то, что изредка он дарует избранным свое благословение. И чем больше те убивают, тем сильнее становятся. В землях империи подобные уродцы не появлялись уже, пожалуй, добрых две сотни лет. У варваров севера их еще можно встретить. Обычно они становятся вождями, или, по крайней мере, служат им, сдерживаемые чарами колдунов.
   - Господин, но каким образом чудовище выбирает себе жертв?
   - Хочешь знать, в чем заключается избранность?
   Горбун кивнул.
   - Точно не скажу, но думаю, просто в способности пережить укус этой твари.
   - Господин, будут ли у вас какие-нибудь дополнительные пожелания по поводу бунтовщика?
   - Спрашиваешь, хочу ли я взять его живым?
   - Да.
   - Убей его и принеси голову, этого будет достаточно. Мне не интересно, откуда он появился.
   - Слушаюсь.
   - Хорошо, я больше тебя не задерживаю.
   Горбун понял намек и заторопился к выходу. Как только он покинул комнату, император обратился к Цирилену.
   - А для тебя у меня найдется другая работа.
   - Вы говорите о мальчишке-колдуне?
   - Да. Благословенная магия стихий не имеет права находиться в руках жалких варваров. Мы должны разобраться с этим.
   - Но мы не знаем, куда он отправился.
   - Знаем, - улыбнулся император. - По крайней мере, догадываемся.
   - Вы говорите о...
   - О восточной кампании.
   Цирилен выглядел раздосадованным.
   - Что такое, мой верный слуга? Ты все еще возражаешь против нее?
   - Да, мой господин. Я не уверен, что мы готовы к подобной войне. Нападение на Атериаду означает войну либо с империей, либо с республикой, а то и с ними обеими сразу. Это опасно.
   - Даже когда империей правит полубог? - усмехнулся богоравный. - Сомневаешься в победе?
   - Ни на миг, однако, мы можем потерять множество хороших солдат.
   - И что? - пожал плечами Анаториан. - Они - пыль под моими ногами. Лишь жизнь достойных имеет значение. А посему, когда Атериада падет, мы разыщем этого парнишку, и ты лично обезглавишь его. Никаких допросов, пленений и прочего. Ни он, ни Отмеченный не нужны мне живыми.
   - Ты прав и мудр, о великий, - заученно пробубнил Цирилен. - Повинуюсь тебе.
   - Не беспокойся, - улыбнулся Анаториан. Его забавляло, как этот честолюбивый маг печется о благе Фара. Не у каждого хватило бы смелости произнести вслух то, что говорил Цирилен. А тот ведь делал не только это, но еще и убедил ряд легатов в своей правоте! - Я открою один страшный секрет.
   - Да?
   - Никто не объявит нам войны.
   - Но почему, о могучий?
   - Потому что их обуяет страх за свои жизни после того, что я явлю этим глупцам.
   - Явишь?
   - О да, мой верный слуга. Я засиделся в этом роскошном дворце. Пора вновь вкусить прелестей простой солдатской жизни. Армия отправится на восток под моим началом, а ты и все твои лучшие маги станут сопровождать меня как свита.
   - О господин, это огромная честь для каждого из нас! - совершенно искренне проговорил Цирилен, рухнув на одно колено.
   - А как же иначе? - спросил его Анаториан, довольный тем, какой эффект произвели на придворного чародея эти простые слова. - Ты свободен. Готовься и думай, как нам найти этого тимберского чародея.
   - Слушаюсь, о великий.
  

Глава 7.

   Батерия была восхитительна. Трегоран очень быстро осознал, Димарох был прав, превознося этот город над всеми остальными. Окончательно он убедился в этом после того, как впервые посетил библиотеку.
   Как полноправный маг, юноша имел право посещать книгохранилище в любой момент времени, чем совершенно бессовестно и воспользовался, притащив с собой скучающую Итраиду.
   Девушка отчего-то не возражала против прогулки в таинственное атериадское здание. Трегоран полагал, что хотя она и корчила из себя видавшую все на своем веку невозмутимую воительницу, на самом деле, Батерия восхищала ее ничуть не меньше, а может даже, и больше, чем его.
   Так или иначе, уже на следующий день после сдачи экзамена, они вдвоем стояли перед толстенными дубовыми воротами, перед которыми стояли четверо воинов в полном вооружении и доспехах.
   - Тут книги? - спросила его Итраида.
   - Да.
   - Зачем воины?
   - Книги очень ценны. Ценнее золота и драгоценных камней. Всегда могут найтись злые люди, которые захотят разбогатеть, украв пару.
   Девушка недоверчиво покосилась на него, и не проронила ни слова до тех пор, пока они не оказались в заставленном стеллажами помещении. Тут ирризийка взяла первый попавшийся свиток и протянула юноше.
   - Это дороже золота?
   - Не всегда, но часто.
   Девушка прошептала что-то на наречии, незнакомом Трегорану, и вернула пергамент на место.
   Сама библиотека внутри внушала такое же уважение, как и снаружи. Многоэтажное строение, сложенное из толстых тяжелых каменных блоков, стояло уже добрых три сотни лет и могло просуществовать еще столько же. Через небольшие окна, напоминающие скорее бойницы, пробивался нежный солнечный свет, в лучах которого пылинки плясали свои странные танцы.
   Тысячи книг и свитков размещались на просторных деревянных полках, и было видно, что за ними регулярно ухаживают, осматривают, протирают пыль. Главный библиотечный зал также был прибран: полы блестели, на стенах не было видно и следов копоти, которые должны были оставаться от многочисленных ламп. Работники книгохранилища - богато одетые и важные - прохаживались по одним им ведомым делам, не обращая ни малейшего внимания на вошедших. Лишь изредка Трегоран и Итраида удостаивались мимолетных взглядов, после которых они вновь переставали существовать для хранителей знаний.
   Юноша уверенно вел свою спутницу к закрытой части библиотеки, с трудом сдерживая радостную дрожь предвкушения. Он хотел увидеть место, в котором были собраны сотни, а то и тысячи магических томов, свитков и древних медных пластин с выбитыми на них заклинаниями. От одной только мысли о том, что получится прикоснуться к сокровенным тайнам мироздания, рот наполнялся слюной. Вход в эту часть охранялся не в пример серьезнее - два мага ступенью выше его самого, дежурили около запертой двери.
   Заметив его одеяния, в первую очередь плащ небесно-голубого цвета с алой каймой - знак посвященного четвертой ступени, - они кивнули и, не задавая вопросов, открыли дверь. Трегоран не удивился - о нем уже слышали все городские маги, а потому он шагнул вперед... И потерял дар речи.
   Ни храмовая библиотека в его родном городе, ни личная коллекция Маркация не могли сравниться с тем, что открылось его взору.
   - О великий Эмм-еан! Сколько же книг! - воскликнул юноша и стремительно, точно в атаку, ринулся к бесценным источникам знания.
   Он не понял, сколько времени просидел. Может быть, пару ударов сердца, может, пару дней, в себя Трегорана привела Итриада. Девушка выглядела слегка раздосадованной и не слишком довольной.
   - Трегоран, мне скучно.
   Он закашлялся, и ошеломленно уставился на северянку.
   - Вот уж не подумал бы, что доблестная воительница может скучать.
   - Засада - другое. Там была цель.
   - А тут?
   - Нет.
   Он улыбнулся, и захлопнул том.
   - Ты права, а я - нет. Изучать магию я буду один, а раз взял тебя с собой, то должен делать что-нибудь, что интересно не только мне. Хочешь, можем прогуляться по городу. Думаю, поднимется не одна луна, прежде чем мы узнаем его полностью.
   Это предложение было принято воительницей с радостью, и уже в скором времени они мирно прогуливались по городским улочкам. Ближе к полудню оба изрядно проголодались и, не сговариваясь, повернули в одном направлении - в переулок, из которого доносились восхитительные ароматы жареной рыбы.
   Постоялый двор, в котором и готовили снедь, был почти пуст, а потому, когда Трегоран со своей спутницей вошел, к нему тотчас же кинулся хозяин, предлагавший достопочтенному волшебнику лучшие вина, кушанья и вообще все, что тот только ни пожелает.
   Они распорядились насчет еды и уселись на лавку, размещенную возле стены.
   - Скажи, - обратилась Итриада к своему товарищу. - Ты видел тех, кто следил за нами?
   Трегоран удивленно уставился на нее.
   - Что? Следил? Когда?
   - Они шли от самой библьйотеки, - девушке тяжело давались атеридские слова, но она с упрямством, достойным уважения, боролась с новым для себя языком, и побеждала его. - Слишком шумные, слишком заметные, слишком глупые.
   Последние слова были произнесены с заметной ноткой самодовольства, но вот Трегорана они отчего-то не успокоили. Юноша тут же принялся озираться по сторонам, точно ожидая получить в любую секунду нож под ребро.
   - Успокойся, - Итриада сердито сжала его руку. - Что с тобой такое? Мужчина не должен бояться, тем более слабаков, которые позволяют увидеть себя.
   Трегоран невесело хихикнул.
   - Ты умеешь утешить.
   - Стараюсь, - совершенно серьезно ответила девушка.
   Хозяин принес еду и, получив плату, оставил посетителей наслаждаться пищей в тишине. Едва только чародей со своей спутницей принялись есть, как дверь отворилась, и внутрь вошли двое.
   Итриада, как раз занявшаяся жареной рыбой с удивлением подняла глаза от кушанья.
   -А они наглые, - заметила она. - Будь начеку.
   Трегоран чуть было не подавился вином.
   - Это что, они?
   - Ага.
   Вошедшие - двое дюжих мужчин с угрюмыми лицами - всем своим видом внушали опасение и страх. Отодвинув подошедшего было хозяина, они дружно направились в сторону сидевших молодых людей. Трегоран инстинктивно постарался вжаться в стену, Итриада же совершенно спокойно обедала, словно мордовороты шли не по их душу.
   Бугаи подошли.
   - Ты маг Трегоран? - грубо спросил один из них.
   - Д-да, - кивнул юноша.
   - Пойдешь с нами, потолковать надо. Девку свою оставишь, нам она ни к чему, - хохотнул первый громила.
   Его приятель мерзко хихикнул, и бросил на северянку отвратительный взгляд, ясно говорящий, что он бы с удовольствием нашел молодой красавице подходящее применение. Итриада совершенно не обращала внимания на нависших над ними здоровяков, продолжая сметать с тарелки свою порцию, а Трегоран же бросил все свои душевные силы на борьбу со сковывающим тело и душу ужасом. Он прекрасно знал, что может размазать этих наглецов по полу, но не был в состоянии даже пошевелиться.
   - Ты чего, глухой, что ли? - раздраженно рявкнул второй. - Встал, живо!
   - Закрой рот, - совершенно спокойно проговорила вдруг ирризийка. - Воняет.
   Мордовороты опешили, и переглянулись.
   - Ты чего сейчас сказала, сучка, повтори? - Первый поставил руки на стол, и склонился над девушкой. Это было грубой ошибкой, совершать которую ему не следовало.
   Трегоран так и не понял, откуда в руке Итриады появился кинжал, вонзившийся первому здоровяку в ладонь. Тот заорал от страшной боли, а затем замолк - небольшой кулачок воительницы врезался ему точно в подбородок, и раненый рухнул, моментально потеряв сознание. Его товарищ, надо отдать тому должное, отпрыгнул, выхватывая меч, и увернулся от второго кинжала, пущенного Итриадой в его сторону, однако девушка и не старалась убить противника - она как раз хотела получить немного пространства для маневра.
   Выскочив из-за стола, северянка выхватила свой клинок - разрешение на найм вооруженного телохранителя было еще одной привилегией, дарованная Трегорану - и ринулась в бой. Она не могла соперничать с тяжелым и высоким мужчиной в силе атак, зато превосходила его в скорости. Все закончилось очень быстро - Итриада достала противника уже второй своей атакой, хорошенько располосовав тому ногу. Он заорал, падая, а ступня девушки уже летела в направлении кисти руки, выбивая меч.
   - Слабый, - безо всякого выражения произнесла она, сев на поверженного противника и приставив лезвие меча к его горлу мужчины. - И бесполезный. Зачем такому жить?
   - Стой, не убивай меня! - взвыл тот.
   - Хорошо. Не убью. Скажи, кто послал.
   Трегоран встал из-за стола и подошел к ней. Ему также было интересно узнать, кому это понадобилось нанимать пару громил, и о чем те хотели поговорить.
   - Достопочтенный Лиддерах, это он!
   - Зачем?
   - Объяснить тебе, что выскочкам тут не рады.
   - Что? - опешил Трегоран.
   - Не важно, - Итриада потянула его за рукав. - Надо уходить.
   - Почему?
   - Они слабы, а что, если за ними были посланы сильные?
   Трегоран сглотнул, затем кивнул.
   Девушка подобрала свои кинжалы, после чего они быстро покинули заведение, оставив раненых на попечение хозяина, а затем некоторое время плутали по городу, сбивая возможную погоню. Но, то ли преследователи оказались слишком уж опытными, то ли никого больше не было, потому как никаких происшествий больше не случилось, и парочка благополучно вернулась домой, когда солнце скрылось за горизонтом.
   Там их уже ждал Димарох. Веселый и радостный.
   - Друзья мои, вы не поверите, но я смог получить роль! Вот уж не ожидал, что в славной нашей Батерии остались еще ценители моих дарований!
   - Отличная новость, - слабо улыбнулся Трегоран, и принялся рассказывать о том, что с ними приключилось.
   Как ни странно, его повесть ни капли не испортила настроение вечно веселому атериадцу.
   - Конечно, а чего ты ожидал? - пожал он плечами. - Совершенно нормально.
   - Нормально? Подсылать убийц - это нормально?
   - Ты сгущаешь краски. Эти двое не должны были тебя убивать.
   - А для чего же они завалились в постоялый двор?
   - Они же сказали, - вздохнул Димарох, а на лице его отразилось грусть от того, что кто-то может не понимать столь простые и очевидные истины.
   - Пояни, пожалуйста.
   Актер поднялся, достал нераспечатанную амфору с вином, несколько кубков. Открыл ее, затем разлил ярко-алую жидкость, и передал кубки товарищам.
   - Давайте-ка выйдем на свежий воздух, предложил он.
   Трегоран с Итриадой непонимающе переглянулись, но спорить не решили, и двинулись вслед за актером. Тот вышел на просторную площадку, с которой открывался превосходный вид на кварталы, выстроенные ниже - у подножия городских холмов.
   -Что ты тут видишь, мой друг? - спросил о Трегорана.
   - Великую Батерию, - с усмешкой отозвался тот.
   - Правильно, - похвалил его собеседник, пригубив немного вина. - Великую Батерию. Богатую, славную, полную удобства и наслаждений. А теперь скажи, кому лучше всего живется в великой Батерии? Знаешь?
   Юноша отрицательно покачал головой.
   - Тем, у кого есть деньги и власть, - Димарох обернулся, и указал вверх, туда, где размещались жилища самых богатых и влиятельных горожан. - Да, деньги с властью позволяют решить сотни самых разнообразных проблем и открывают просто сказочные возможности. И каждый из сих мужей достойных, облаченных в злато и каменья самоцветные, чьи поля обильны, а сундуки полны, - продекламировал он, - не желает делиться своим достоянием.
   Он вновь обернулся лицом к спуску, смотря вниз, на плещущееся море.
   - Еще не понял?
   Трегоран повторил свой недавний жест головой.
   - О Серапис! Как же я с тобой намучаюсь, мой наивный друг. Все просто: кто-то владеет имениями за городом, кто-то - кораблями, кто-то управляет солдатами, ну а кто-то может призывать себе на помощь стихии. Всех их объединяет одно, они не любят новичков. Особенно новичков, публично их унизивших.
   Молодой чародей открыл рот, затем закрыл. Снова открыл.
   - Ты хочешь сказать...
   - Конечно же! - воскликнул атериадец. - Достопочтенный Лиддерах - тот самый чародей, которого ты победил перед глазами совета и архонта. Нашим славным городом правят маги, и ни один из них не хочет оказаться в роли посмешища или слабака. Достопочтенный Лиддерах не собирался тебя отправлять тебя к переправе через реку мертвых, я почти уверен в этом. Он хотел лишь нагнать на тебя страху и показать, кто главный.
   - С первой задачей он справился превосходно.
   - Боишься? И напрасно. Ты сильнее его, как повелитель стихий, а его мордовороты и в подметки не годятся твоей телохранительнице.
   Трегоран махнул рукой.
   - И все же, все же. Значит, он затаил на меня злобу из-за экзамена?
   - Безусловно, но это не так и страшно. Не думаю, что он осмелится предпринять что-нибудь еще против столь опасного юного дарования.
   - Опасного? - переспросил Трегоран, тупо уставившись на актера. - Но я ни чем не могу ему угрожать!
   - А вот это и неверно, мой юный друг, - Димарох снова обвел взглядом порт внизу. - Хочешь ты того или нет, ты уже стал частью великой Батерии, а значит, тебе придется жить по ее правилам. Даже если ты милосерден, точно великий Сигриат, если ничего не хочешь и ни на что не претендуешь сегодня, никто не даст гарантии, что завтра ты не изменишь своего решения и не присоединишься к одной из групп.
   - Групп? Ты о чем?
   Димарох застонал, вылил в рот остатки вина, и повернулся.
   - Та-ак, пойдем-ка домой и накроем на стол. Разговор предстоит долгий.
   Он не ошибся. Когда троица вышла из-за стола, была глубокая ночь. Но Трегоран узнал столько для себя нового, что голова трещала. Хотя, возможно, виной тому было выпитое вино. Так или иначе, но сведений, предоставленных Димарохом, хватило для того, чтобы задуматься не просто серьезно, а очень серьезно. Со слов актера выходило, что в городе существует сильно больше одного взгляда на то, куда следует двигаться дальше. Люди со схожими мыслями объединены в группы, каждая из которых стремится усилиться, ослабив одновременно с этим соперников. При этом каждый из них не забывает заботиться о своем кармане, и стремится не только занять лучшую позицию в городской иерархии, но и насолить своим соперникам, работающим в той же области, что и он сам. Самое смешное тут было то, что соперники в делах могли принадлежать к одной политической фракции и, ненавидя друг друга, принимать одинаковые решения, а политические противники - являться лучшими друзьями, связанными общим делом или семейными узами.
   Все это было странно и непонятно, но одно юноша уяснил однозначно: чтобы жить в Батерии, придется интриговать.
   - Умело брошенный слух, нанятые в нужный момент люди, подсмотренные непотребства, в дело идет все, - говорил Димарох. - Замечу, что это касается не только сильных мира сего, но даже и моих собратьев по ремеслу. Актеры непрерывно пытаются избавиться от более талантливых конкурентов, чтобы самим занять их место, лгут, клевещут, дают взятки.
   - Но я не хочу заниматься ничем таким.
   - Придется. Теперь ты обладаешь властью. Пока что она небольшая, но ты, друг мой, талантливый молодой человек, я сразу вижу. А значит, власть эта будет расти, точно ствол оливы, поддерживаемый заботливыми рукам садовода, и с ее ростом увеличится число людей, которым ты понадобишься. Некоторые из них захотят переманить тебя на свою сторону. Другие - опорочить и изгнать из города. Возможно даже, что отыщется парочка таких, которые захотят вычеркнуть тебя из списков живых. И чтобы добиться чего-либо, тебе придется учиться бороться с ними всеми.
   - Но я ничего такого не умею! - взмолился юноша.
   - Ничего, я тебя научу.
   - Но зачем тебе это?
   - В благородство ты не веришь, - улыбнулся атериадец. - Уже хорошо, значит, первый шаг сделан. Ладно, скажу прямо, не кривя душой. Я - не наша благородная воительница, решившая вернуть тебе долг крови. Я просто-напросто мечтаю использовать тебя, друг мой. Сильный чародей в товарищах делает жизнь гораздо спокойней и самим своим существованием дает ответы на просто поразительное количество вопросов. Некоторым людям достаточно просто намекнуть, что чародей может быть недоволен их действиями...
   - И они сразу же предложат роль? - улыбнулся Трегоран, начавший понимать, к чему клонит его товарищ.
   - Именно, - искренне рассмеялся тот. - Вот видишь, как все просто.
   Неожиданно Итриада, слушавшая их в гробовом молчании, проговорила:
   - Ты учишь его низким вещам, атериадец.
   - Да, - кивнул Димарох. - Но такова наша жизнь, моя юная подруга. В ней есть место не только подвигу.
   - Но он потеряет честь.
   - Дочь Рыси, - неожиданно резко проговорил Димарох на ирризийском. - Твои слова пусты и глупы. Твой отец оглох бы, услышав их.
   Итриада дернулась, как от удара и побледнела.
   - Да как ты смеешь, - начала она, но Димарох резким взмахом руки заставил девушку замолчать.
   - Так и смею! Ты не понимаешь ничего, но говоришь. Даже если Трегоран не будет пользоваться бесчестными приемами, это не значит, что его противники окажутся столь же благородными. Наоборот, они с радостью прибегнут ко всем ухищрениям, на которые только хватит их ума, чтобы расправиться с недругом. И хочет он того или нет, но ему придется учиться, даже не для того, чтобы самому строить козни, но чтобы справляться с ними. Так понятно?
   Глаза девушки расширились, и она заметно покраснела. Трегоран от удивления едва не подавился вином, но с большим трудом проглотил вставшую вдруг комом в горле жидкость. Он и не предполагал, что гордая воительница способна так мило смущаться. Если честно, он вообще не был уверен, что ей доступны какие-нибудь человеческие чувства.
   Итриада склонила голову, и четко произнесла.
   - Молю о прощении, мои слова и правда пусты. Отец оглох бы, услышав их.
   - Прими мое прощение, - Димарох протянул девушке руку, и они обменялись рукопожатием.
   Трегоран следил за этим странным обрядом, не понимая ровным счетом ничего, но у него хватило благоразумия не задавать лишних вопросов.
   После этого они говорили еще долго, очень долго, и Трегоран принялся постигать нелегкую науку тайных игр, которую, как он полагал, ему никогда не придется применить на практике.
  

***

   Дни бежали быстро, складываясь в недели, а те, в свою очередь, становились новыми лунами на небосводе. Закончилось лето, и наступила осень. Трегоран и не помнил уже, когда последний раз он готовился к зиме в таком тепле и так близко от родного моря. Пускай погибшая родина и была на другой его стороне, она все равно была несравненно ближе, нежели какой-то год назад.
   Юный чародей лишний раз старался не вспоминать о кошмарах минувшего, но они то и дело сами лезли в голову, не давая забыться ни днем, ни ночью. Утешало только одно - библиотека, предоставленная в его полное распоряжение.
   После того случая в постоялом дворе больше никто не осмеливался нанимать громил. К тому же юноша не мешал никому, не лез в чужие дела, и не пытался отбить у магов кусок их хлеба. В Батерии каждый чародей имел право заниматься почти чем угодно, и большинство из них оказывали самые разнообразные услуги населению, а также торговали, давали деньги в рост и занимались другими столь же полезными вещами. Трегорану вполне хватало тех средств, что выручил Димарох, а также платы от батерийского совета, весьма солидной, надо заметить. Поэтому его на время оставили в покое, хотя, время от времени Итриада и замечала шпионов, а Димарох приносил разные слухи.
   Так или иначе, ничто не мешало Трегорану заниматься своими делами. Распорядок дня юноши установился и если только приказ архонта или какие-то неотложные дела не нарушали его, то все протекало плавно и размеренно. Утром он шел в книгохранилище, где несколько часов исследовал, искал, и находил. Днем, сразу после еды, отправлялся в одно из многочисленных укромных мест, которые сумел найти как в самой Батерии, так и за ее стенами, и до самой темноты тренировался в искусстве наложения чар.
   Итриада неизменно следовала за ним. Он не раз говорил, что девушка не обязана так поступать, но проще было бы переубедить стаю голодных волков не разрывать оленя. Впрочем, девушка также не скучала - в библиотеке она занималась наравне со своим - Трегоран затруднялся определить их отношения - другом. Она уже неплохо говорила по атериадски, и даже чуть-чуть стала осваивать алфавит - девушка была крайне умна и усидчива. Ну а когда Трегоран тренировался, северянка занималась тем же самым, устраивая завораживающие пляски с тенью. Ее движения были столь точны, плавны и стремительны, что тимберец не раз и не два останавливался, чтобы полюбоваться на прекрасную воительницу и ее завораживающий танец смерти. В такие моменты ему неизменно вспоминалась предательница Этаара. Перед глазами неизменно всплывали видения ее гладкой шелковистой кожи, высокой груди и пухлых губ, таких манящих, сочных...
   Каждый раз, когда подобные мысли приходили ему в голову, юноша неизменно гнал их прочь с яростью и остервенением, достойным лучшего. Он просто не хотел портить отношения с девушкой, ставшей таким хорошим другом, хотя признавал, что она очень привлекательна.
   Они отдыхали и учились. И становились сильнее. Трегоран прямо-таки чувствовал, как разгорается его Пламя Духа, как жар становится нестерпимым, и это толкало молодого человека к новым и новым свершениям, к новым и новым тренировкам.
   Наверное, так бы все и шло без изменений, но в один прекрасный день юноша нашел это. Нет, не так. ЭТО! В пыльном закоулке библиотеки, куда он забрался совершенно случайно, в темном углу валялось несколько покрытых пылью пергаментов. Трегоран развернул один из них, и ноги его подкосились.
   Юноша сгреб находку в охапку и побежал к столу с такой скоростью, точно за ним гнались все демоны мира во главе с одним небезызвестным ему богом Хаоса. Переполошив задремавшую Итриаду, он вывалил пергаменты на стол, затем развернул самый первый и поднес ближе к нему светильник.
   Ошибки быть не могло! Древний лист, испещренный староширримскими письменами - языком, на котором писалось большинство магических текстов, и который учитель заставил его вызубрить в первую очередь - рассказывал о том, что есть магия духа. Трегорану хотелось петь и плясать. Он едва не поцеловал Итриаду, сжав ту в своих объятьях.
   Всего свитков было три, и описывали они лишь самые простейшие ритуалы этой полузабытой магической школы. В первом рассказывалось о том, как отправить свою душу прочь из тела, во втором, как сделать защитный барьер, уберегающий от простых ментальных атак, в третьей же - и от этого Трегоран по-настоящему опешил - говорилось о том, как с помощью силы собственной души остановить сердце другому человеку.
   Страшные знания и восхитительные.
   Но сколь же разрозненные!
   Всю следующую неделю он буквально рыл носом, пытаясь отыскать еще хотя бы что-нибудь, но кроме пары обрывков текста и нескольких исторических книг, в великой Батерийской библиотеке не было ничего про пятую школу магии. Словно кто-то нарочно подбросил три свитка ему на пути, дабы раздразнить и разбудить ненасытное любопытство! Потому что теперь Трегоран точно знал, что не успокоится, пока не найдет хотя бы одну полноценную книгу по магии духа.
   А пока же он доводил до автоматизма пассы и слова, необходимые для того, чтобы привести к жизни ритуалы пятой школы. И спустя еще шесть дней, в первый день осени он решился оправить свой дух в полет.
   Когда стемнело, юноша забрался на крышу дома, уселся, как было сказано в свитке - скрестив ноги и сплетя пальцами замысловатую печать. Затем закрыл глаза.
   Теперь следовало очистить сознание от всех посторонних мыслей, отрешиться от этого мира, и заглянуть внутрь себя. Это было сложно, но Трегоран старался. Он пытался нащупать внутренним зрением свою собственную душу, непрерывно шепча заклинание. Оно было простым, но повторять ключевые слова требовалось непрерывно, с определенным ритмом, не сбиваясь ни на такт. При этом мысленно воспроизводить заклинание как раз было нельзя - в этом отношении свиток был категоричен.
   "Спасибо учителю", - подумал Трегоран, тотчас же заставив себя перестать думать. Это было невероятно сложно. Сотни мыслей, которые даже не воспринимались в обычное время, тотчас же начали лезть в голову, буквально вопя о собственной значимости.
   Юноша три раза бросал монотонный речитатив и открывал глаза, и трижды возобновлял свое бдение. В какой-то момент ему начало казаться, что ничего не выйдет и что письмена, найденные в библиотеке, не стоят и ломаного гроша.
   Неожиданно он ощутил легкость, а затем понял, что видит яркие звезды. Юноша моргнул. Или ему показалось, что моргнул? Во всем теле он ощущал такую воздушность, такую раскрепощеннось...
   Неожиданно его взгляд сместился вниз, и волна паники захлестнула Трегорана. Он увидел самого себя, замершего на крыше дома. Вслед за страхом накатила эйфория.
   - Получилось! У меня получилось! - он рассмеялся и осмотрел себя, точнее, свою душу. Та ничем не отличалась от оригинала, что несказанно радовало Трегорана. Очень-то ему не хотелось быть бесформенным облаком или чем-то подобным.
   Он осмотрелся - в этом призрачном мире все выглядело как-то по-другому, как-то... У Трегорана не хватало слов, чтобы описать свои увиденное. Все вокруг было каким-то иллюзорным, меняющимся, подернутым дымкой, и, одновременно с этим, невероятно реальным. Причем Трегоран так и не понял, чем именно он видит - у духа по идее не могло быть глаз. Решив, что с этим он разберется позже, юноша задумался.
   "Так, а что теперь"?
   Первое, что приходило в голову, так это побродить по городу, невидимым и неслышимым, однако Трегоран помнил, строки, дописанные в самом низу первого свитка. Они гласили: "Да не осмелится наделенный силой освобождать дух свой более, нежели на стражу одну, ибо начнет пламя его, лишенное оболочки телесной ослабевать, и будет истончаться оно поколе не потухнет. И как свершится сие, падет тело замертво, а дух отправится в подземное царство".
   Значит, нужно быть аккуратным.
   Он подошел к краю крыши и посмотрел вниз.
   "Дух не должен разбиться, если упадет".
   Нет, определенно не должен.
   Трегоран зажмурился и шагнул вниз. Ни чувства падения, ни боли, ни хруста сломанных костей. Он осторожно открыл один глаз, затем - второй. Все было в порядке - чародей завис в воздухе.
   "И как же мне спуститься"? - задумчиво проговорил Трегоран. - Как бы это сделать?
   Он решил попробовать мысленный приказ.
   "Я спускаюсь, спускаюсь"!
   Призрачное тело послушалось, медленно начав движение к земле. Когда до нее оставалось всего ничего, Трегоран приказал себе:
   "Стоп"!
   Его призрачные губы разошлись в ухмылке - пока что все шло легко. Он представил, как идет по дороге, и ноги опустились на камни, он даже почувствовал их. Или подумал, что почувствовал?
   "А какая разница"!
   Мысль о том, куда следует направиться пришла в голову сама собой - почему бы не посетить дворец на самом верхнем холме. Место, где его экзаменовали?
   Сказано - сделано, и спустя какой-то миг бестелесный дух понесся вперед. Он не чувствовал усталости, легким не требовался воздух, да и были ли эти легкие? Не останавливаясь, Трегоран с интересом смотрел по сторонам. Мир отсюда выглядел совсем иначе - тусклый, словно подернутый дымкой, с появляющимися кое-где яркими пятнами. Туда, кстати, юноша не ходил, рассудив, что разбираться во всем нужно постепенно, а пока хватит и небольшой пробежки.
   В призрачном состоянии Трегоран двигался гораздо быстрее, нежели в человеческом, иначе никогда бы ему не совершить восхождение за столь короткий промежуток времени. Но вот он поставил ногу на последнюю ступеньку и остановился. Величественное строение возвышалось, нависая над глупцом, решившимся потревожить его ночной сон. Тимберцу стало не по себе от пришедшей в голову мысли, и он поежился. Хотя, казалось бы, разве дух может испытать холод?
   Вопрос был, скорее, риторическим, и Трегоран, улыбнувшись самому себе, двинулся вперед. Раз уж пришел, стоит хотя бы поглядеть, как оно там, внутри.
   Оказавшись у подножия дворца, он заметил нечто странное - стены, колонны, сама дверь, неярко мерцали нежно-голубым цветом.
   "И что это такое"? - тотчас же насторожился юноша. Ему стало страшно. - "Глупости, чего мне бояться? Решительно нечего".
   Несуществующий желудок с этим не согласился, подскочив к несуществующему горлу, и Трегоран попятился. Вечер неожиданно перестал быть милым и радостным, со всех сторон к нему устремились тени, и живое воображение молодого человека тотчас же описало, какие монстры и в каких количествах притаились в них.
   - Проклятье, не бояться! - приказал он сам себе и решительно двинулся вперед. Едва только нога мага коснулась ступеней, громыхнуло, и Трегорана отбросило, он рухнул на спину и заорал от боли.
   Да, самой настоящей боли, причем сильной! У призрака ничего не должно болеть, однако же... Теория и практика заметно отличались друг от друга.
   - Глупо, мальчик, очень глупо, - услышал Трегоран сквозь постепенно затухающую волну боли.
   Несколько ударов сердца он ничего не делал, продолжая прислушиваться к своими ощущением, и лишь затем вскочил, точно ужаленный. Прямо за его спиной стоял архонт собственной персоной. Старый чародей с улыбкой смотрел на юношу.
   - Больно? - Поинтересовался он.
   - Да, - кивнул совершенно сбитый с толка Трегоран.
   - А могло быть и хуже. Дворец, как и многие здания Батерии, построен давно и защищен от любопытных магов, желающих при помощи айперона забраться туда, куда их не просили.
   И только теперь Трегоран понял, что старый маг выглядит как-то излишне прозрачно, эфирно, можно даже сказать. Понимание ударило его, точно топор.
   - Господин, вы владеете магией духа?
   Архонт расхохотался - сейчас он не походил на того сурового и надменного гордеца, что восседал во главе городского совета.
   - Никто в наши дни не владеет ею, мальчик. Я лишь освоил пару трюков, но это долгий разговор. Приди завтра ко мне, и мы обсудим все интересующие тебя вопросы.
   Сказано это было доброжелательным, даже любезным тоном, но Трегоран не обманывался. Приглашение от такого человека было равносильно приказу.
   - Слушаюсь, господин, - склонился он в поклоне.
   - А теперь беги, мальчик, тебе хватит для первого раза, возвращайся в тело.
   Трегоран снова поклонился и понесся к себе. В голове все перепуталось, от страха он петлял, точно пьяный, однако вместе с диким ужасом тлел и огонек любопытства.
   "Кажется, мне удалось прикоснуться к тайне", - думал Трегоран. - "Возможно даже, что благодаря этому я стану сильнее. Или умру".
   Он не был идеалистом, рабство научило трезво смотреть на мир и правильно оценивать риски, однако, несмотря на желание тотчас же собрать вещи и бежать, куда глаза глядят, Трегоран все-таки решил остаться и узнать, что же архонт захочет предложить. В том, что некое предложение поступит, юноша не сомневался.
   Тело его лежало все там же - на крыше. Хотя времени прошло совсем немного, выглядела оболочка так, что Трегорану захотелось бухнуться в обморок - мертвенно-бледное лицо, синюшные губы, закрытые глаза. На какой-то кошмарный миг ему почудилось, что тело не выдержало, но затем он различил едва заметное движение груди и успокоился.
   "Успоклйся"! - приказал он сам себе. - "Все что нужно, это просто забраться внутрь".
   Юноша подошел к собственному телу и коснулся лба рукой. Тотчас же некая сила подхватила его, скручивая и затягивая внутрь.
   Стало очень холодно и темно, он застонал и с трудом разлепил веки, после чего огляделся.
   - Кажется, удачно, - прошептал Трегоран и с трудом поднялся - в теле ощущалась слабость.
   Он спустился по приставной лестнице и отыскал Димароха. Актер выслушал рассказ товарища внимательно и очень серьезно. Когда Трегоран закончил, он сказал лишь одно:
   - Будь осторожен. Архонт - очень опасный человек, постарайся не превратить его в своего врага.
   - Да, - кивнул Трегоран. - Постараюсь.
  

***

   Дом архонта, расположенный в самой роскошной части города, поражал богатством и выделялся даже на фоне прочих - весьма непростых построек. Когда Трегоран, которому за ночь не удалось сомкнуть глаз, подходил к этому произведению искусства, солнце едва только взошло на небосвод. Сперва юноша даже не поверил своим глазам и протер их, но нет, трехэтажный мраморный особняк, обнесенный изящной оградой, за которой росли аккуратные кустики и деревья, никуда не пропал. Золото и драгоценные камни, украшавшие ворота тоже никуда не делись.
   "Ах да, кто же рискнет воровать у архонта", - подумал Трегоран, стуча. - "Это что, красное дерево? Хм-м, а он действительно богатый человек".
   Ему открыли тотчас же, словно ждали. За дверью стоял стройный юноша с ярко выраженными северными чертами. Возможно, родом он происходил из Ирризии, возможно, откуда-нибудь еще. На этом молодом человеке, как и на самом Трегоране, красовалась одежда городского мага.
   - Господин ждет тебя, - лаконично изрек юноша и подвинулся, дозволяя Трегорану войти. Этот незнакомый маг закрыл за беглым рабом дверь и повел его к дому по дорожке, выложенной, естественно, из мрамора.
   Несмотря на то, что было рано, в доме никто не спал - слуги носились туда-сюда, из кухни доносился звон посуды и ругань челяди, где-то звенели мечи, из чего Трегоран предположил, что у архонта есть своя личная охрана, занятая в данный момент тренировками.
   Сам хозяин особняка ждал гостя в просторном зале на третьем этаже. Тут было очень чисто и красиво, всюду стояли многочисленные полки, забитые книгами, а стены и пол устилали ковры, прикрывая вездесущий мрамор. Кажется, старый чародей питал любовь к этому материалу.
   Нартиах возлежал на софе и поедал виноград из золотого кубка. Кивком указав Трегорану на соседнюю софу, он взял очередную ягодку и с аппетитом съел ее, выплюнув косточки в золотое блюдце, стоящее рядом.
   Трегоран разулся и занял предложенное место, он понимал, что архонт сейчас оказывает ему огромную честь. Вкушать пищу вместе с фактическим хозяином города - это привилегия, даруемая немногим.
   - Ты думаешь, о том, что мне нужно от тебя, - резко, безо всяких вступлений и приветствий, проговорил архонт.
   Он не спрашивал, он утверждал, и Трегоран не решился лукавить - юноша выдавил из себя:
   - Да, господин.
   - И правильно делаешь. В нашем мире ничего не делается просто так, уже кому-кому, а беглому рабу вроде тебя это должно быть известно.
   Панический ужас сдавил Трегорана в своих объятиях, что сразу же отразилось на его лице.
   - Не волнуйся, мне нет дела до того, кто именно порол тебя плетью и почему ты сбежал, - произнес Нартиах заметно мягче. - Теперь ты - свободный человек и городской маг, а потому, будь любезен, успокойся. Я позвал тебя для того, чтобы предложить кое-что ценное.
   - Магию духа? - предположил Трегоран.
   - Умный мальчик. Да, я могу обучить тебя всему, что знаю сам. Это немного, но, согласись, большего тебе узнать будет неоткуда. Полагаю, ты уже успел оценить те крохи, что нашел в библиотеке.
   Слово "нашел" было произнесено таким тоном, что Трегоран сразу понял - ни о какой случайности не шло и речи, архонт сделал все, чтобы "затерянные" пергаменты перешли в правильные руки.
   - Для чего вы сделали это? - Трегоран решил действовать прямо.
   - Я посмотрел немного на твои тренировки и понял, что не самый плохой результат, который ты показал на экзамене - всего лишь уловка, призванная скрыть истинную силу. Было бы просто обидно упустить такого самородка.
   Он взял еще одну ягоду и жестом предложил Трегорану угощаться. Отказать, означало смертельно обидеть хозяина, а потому молодой человек взял несколько сладчайших ягод, в которых почти не было косточек.
   Стройный северянин, который и не подумал покинуть комнату, подлил обоим вина, и занял место за спиной архонта.
   - Значит, вы видели? - Трегоран не притронулся к напитку, ожидая, пока архонт сделает глоток из своего кубка.
   - Умение становиться призраком помогает в жизни, - озорно улыбнулся Нартиах. - Согласен?
   Несмотря на серьезность ситуации Трегоран не сумел сдержать усмешку - архонт, когда желал того, мог с легкостью расположить человека к себе.
   - Так вот, мальчик, я могу научить тебя некоторым трюкам из свитков, спрятанных в моем доме, и трюкам, которые открыл сам за годы жизни. Но не бесплатно.
   - Что я буду должен делать? - Трегоран понимал, что отказаться он все равно не сумеет, а потому надеялся лишь, что в мозгах у старикашки не роятся какие-нибудь гнусные мысли.
   - Батерия слабеет, - вместо ответа произнес Нартиах. - Магов становится все меньше, а те, кто есть - в подметки не годятся предшественникам. Самые талантливые бегут в империю, одну из двух, на выбор. И селианцы и фарийцы нуждаются в магах, впрочем, тавеийрцы тоже не отстают от них. Республика знавала лучшие годы, но все еще могуча. Чародеи, мальчик, это такой товар, которого постоянно не хватает. Вот твоя родная Тимберия пренебрегала ими, предпочитая растить своих, и где она теперь? Жалкий десяток жрецов высшей ступени ничего не сумели сделать с боевыми магами легионов. Но я отвлекся.
   Старик взял еще несколько ягод и кинул их в рот, затем залпом осушил кубок.
   - Атериада умирает, мальчик, но я не желаю, чтобы ее смерть случилась на моем веку. Нет, только не пока я жив. Когда умру - пусть все хоть под землю провалятся! Все эти бесконечные полисы, раздувшиеся от своей былой важности, и рассуждающие про древнюю культуру и наследие предков. У них нет ничего, они не понимают, что времена нынче другие, но с упорством, достойным лучшего применения, продолжают держаться за изжившие себя обычаи!
   Трегоран слушал молча, не перебивал, а архонт, видимо, обожавший говорить на эту тему, напротив, повышал голос.
   - И ведь они думают, что так будет всегда, что империя не придет. А она придет, переварит Ганнорию с Тимберией и придет! Когда варвары рабы начнут заканчиваться, а это случится довольно скоро, учитывая, как фарийцы относятся к собственности, они придут за нами. Я годами говорю об этом, но разве кто-то слушает? Хорошо хоть, мое слово что-то еще значит в Батерии, иначе я давным-давно бросил бы все, и уехал бы жить куда-нибудь далеко.
   Он выдохнул.
   - Извини, мальчик, что нагружаю всем этим, но ты должен понимать, в какой мы непростой, я бы даже сказал, щекотливой ситуации мы оказались. Городу нужны сильные маги, которые не сбегут при первой же возможности. Городу нужна свежая кровь, молодые и сильные юноши и девушки. Ты подходишь под обе категории. Не думаю, что в Фаре для тебя готово тепленькое местечко, а родины ты лишился. А потому, можешь послужить великой Батерии, за что Батерия послужит тебе. Понимаешь?
   Трегоран кивнул. Что тут могло быть непонятно? Архонту, именно ему, а не какому-то там "городу", нужны были лично преданные маги, на которых можно опереться в случае чего, и которые, если нужно, сделают любую грязную работу, ведь деваться им будет некуда. Взамен эти маги получат знания, за одну мысль о которых в Фарийской империи их будет ждать страшная кара.
   Но он понимал, что любые сведения об айпероне, которые только получится найти, нужны ему, как воздух! Император не любит магию духа, и это неспроста, а значит, следует узнать о ней все, что только возможно. И архонт это понимал, не мог не понимать, иначе не стал бы связываться со столь опасной и ненадежной субстанцией, не стал бы экспериментировать, чтобы методом проб и ошибок восстановить крупицы старых знаний. А раз так, то выхода нет.
   - Я согласен, господин, - проговорил Трегоран.
   Архонт сорвался с ложа и неожиданно сильно схватил юношу за плечи, с силой, неожиданной для столь почтенного старца, ставя того на ноги.
   - Я знал, я знал! Гаридан, позови остальных, познакомим с новеньким.
   Остальных оказалось четверо вместе с северянином Гариданом. Это была чернокожая девушка со странным именем Нгили, почти не говорившая ни на атериадском, ни на фарийском, еще один варвар-северянин Йартис и смуглый имириец средних лет по имени Рассмо.
   Каждый из них был одаренным чародеем и каждый - лично преданным архонту носителем тайных знаний, которых к огорчению Трегорана, оказалось не слишком и много. Так или иначе, эти люди на удивление тепло встретили новенького, открыв тому волшебный мир магии духа, обучая, как следует возводить барьеры, защищающие от подглядывания. Как нужно смотреть, чтобы видеть в призрачном мире вещи, наделенные сильной сущностью, иначе говоря, зачарованные магией. Как превращать свой дух в животных и птиц, чтобы быстрее путешествовать в мире духов. А также другим столь же полезным вещам.
   Солнце всходило и заходило, дни сменяли друг друга, и жизнь Трегорана, казалось, стала наконец-то простой, понятной и на удивление упорядоченной. Треноровки с Итриадой, болтовня с Димарохом, учеба с магами заполнили все его время. Юноша все больше и больше погружался в таинственный мир магии, и все меньше вспоминал о сделке со злом и о Фарийской империи - такой жестокой и такой далекой. Трегоран думал, что наконец-то нашел гавань, к которой может пристать разбитая лодка его судьбы и что бури грядущего обойдут его стороной.
   Знал бы он, как сильно заблуждается!
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"