- Проходи, - дева впихнула меня своим каменным животом в крохотный номер мотеля. Из тех, что снимают на часы. Кровать на двоих, вместо шкафа полки, санузел с душем, небольшой сейф для денег и оружия.
Хлопнув металлической дверкой, наёмница закрыла в нём свой DL-44.
Совершенно не смущаясь, через голову стянула майку, наклонилась, хлопнула кончиками пальцев по системе затяжки на ботинках, цепляясь пятками стащила их, щёлкнув пряжкой ремня, расстегнула штаны и, поводя бёдрами стянула их сразу с крохотными трусиками. Красуясь мощным мускулистым телом, вышагнула из кома одежды:
- Я в душ. За мной иди...
Я выдохнул. Огляделся. Снова вздохнул. В душе уже шумела вода.
Я разделся - только неснимаемый браслет силовых кристаллов остался чернеть на правой руке, и вошёл следом за ней.
Капли тёплой воды скользили по телу наёмницы, скатываясь вниз. Гель пенился и непривычным запахом щекотал нос, сползая по её загорелой спине. Мощные мышцы бугрились и перекатывались под кожей. Под правой лопаткой была заметна нитка давнишнего шрама. Длинные тёмные волосы шевелило потоком воды и струя её, напополам с серебристыми пузырьками, потоком неслась вдоль спины и заполняла ложбинку над восхитительно идеальными ягодицами, а потом омывала их, крупными брызгами падая на пол...
Почувствовав, что я вошёл, она повернулась ко мне, движением головы откинула мокрые волосы за спину... Серо-зелёные глаза уставились на меня сверху...
- Нравлюсь? - она уже второй раз меня спрашивает - какой-то пунктик?
Я не успеваю ответить, как чувствую, что мозолистые руки солдата крепко хватают моё, давно уже возбудившшеся хозяйство.
Руки тянут меня ближе к ней, так что я почти упираюсь в её грудь с огромными штырями сосков. Осторожно дотрагиваюсь до кожи на боках наёмницы, она вздрагивает и её руки сильнее сжимают мой член и яйца, на грани боли удерживая их в стальном захвате. Её глаза так близко, что я вижу в них своё отражение...
А вода льётся и льётся - сколько же она за неё денег отвалила?
Руки мои крепче вжимаются в твёрдое накачанное тело - она вообще женщина - столько мышц? Поднимаются выше...
А мощные руки двигаются у меня в промежности, довольно грубо массируя и дроча член, яйца же крепко удерживаются огромной ладонью - нет, не больно, но так, что чувствую, если что - не вырваться.
В пятнадцать лет много ли надо, чтобы кончить? Вот и я...
Тело содрогается в мучительном спазме наслаждения, рука наёмницы тянет и тянет яйца вниз, а из члена льётся, всплесками вытекает тягучее наслаждение, белёсая жидкость выбрызгивается ей прямо в ладонь и на живот, увитый толстыми сосудами, прекрасно видными сквозь тонкую кожу. Наёмница смотрит прямо мне в глаза и сбоку рта появляется тонкая морщинка усмешки...
Да, дева войны! Всё, что хочешь - я готов пойти на многое - ты нужна мне... нам... И, хочешь дрочить мне - не вопрос! Хоть узлом завяжи! Вот резать не дам... а узел... развяжу, потом как-нибудь.
Я тянусь губами к этой усмешке, руки мои добираются по её телу почти до подмышек, я привстаю на цыпочки на мокром скользком полу, вытягиваю свои губы, чуть прикрываю глаза... Ну! Ещё немного! И она не отталкивает меня, не убирает свои губы...
Лицом чувствую её выдох, рука, толщиной в мою ногу, разрывает мои объятия, широченная ладонь возникает перед моими глазами, по ладони медленно ползут белёсые капли спермы...
Вторая рука, неостановимая, как манипулятор строительного дроида, хватает меня за волосы на затылке, до боли, до слёз сжимает...
- Лижи! - гудит голос, поднося к самому носу лужицу густой пахучей жидкости.
Не отрывая своих остановившихся глаз от близких глаз наёмницы, выдыхаю и, дёрнувшись в её лапах, даю понять, что готов делать то, что она хочет...
Снова морщинка в углу рта...
Что ж, ты сама хотела этого... Заставила слизнуть... Наслаждайся... Медленно приоткрываю рот, будто нехотя высовываю язык... снова прячу... и опять высовываю, теперь уже дальше... выдыхаю... нерешительно облизываю верхнюю губу и задерживаю язык на ней... медленно прикрываю глаза и опять открываю их...
Дева войны выдохнула и снова по моему лицу прошёл поток воздуха.
Вытягиваю кончик розового языка и касаюсь густой белёсой массы. Медленно тяну его в рот и она, эта масса, тянется за языком... а глаза мои неотрывно следят за её глазами...
Рука на моём затылке сжимается крепче, она прикрывает свои глаза, снова открывает их и втискивает ладонь мне в рот, сливая всё, что в ней есть в меня, а я, широко раскрыв рот, покорно принимаю её волю...
Дева... моя... ты нужна...
Оплаченная вода кончилась и мы с ней оказываемся стоящими друг перед другом в сырой душевой. Ладонь её, так и удерживающая волосы на затылке, направляет моё лицо в солнечное сплетение и я тут же вытягиваю губы, касаясь мокрой, ароматной от геля кожи, собирая ими воду с её тела. Рука ведёт мою голову ниже и, опускаясь на колени, я, слизывая капли воды, перебираю мокрыми губами по плиткам пресса, подвздошных мышц, утыкаюсь носом в горячие трубы сосудов гонящих сейчас кровь от бушующего сердца по великолепному мощному телу. Лицо моё покорно задрано вверх, её глаза следят за моими, за выражением моего лица - не появится ли там недовольства, насмешки, сопротивления её воле.
Углубление пупка, окаймлённое валиком тонкой кожи, из-за чего он на животе лишённом даже грамма жира кажется выступающим, гладкий лобок когда-то навсегда лишённый волос - обязательное требование для поддоспешников брони и вот...
Мне в губы уперлось что-то...горячее...большое...
Лицо по-прежнему задрано вверх и увидеть, что же суют мне в рот, не удаётся, подбородок мой втискивается в горячую глубину, а в нёбо упирается твёрдое, пульсирующее. Рот не закрываю - иначе прикушу и ей будет больно. Очень. Не факт, что живым потом останусь...
Мощные бёдра раздвигаются шире, тряхнув мою голову, она побуждает меня действовать. Осторожно языком провожу по нижней поверхности огромного клитора - теперь уже ясно, что это. Она на гормонах?
Самым кончиком языка нащупываю дырочку уретры давно уже растянутую системой удаления отходов поддоспешника, проталкиваю его дальше, в горящую возбуждением, мокрую от смазки глубину влагалища и снова возвращаюсь назад, к затвердевшему ещё больше клитору. Обхватываю его губами и, всё также, не отрывая своего взгляда от глаз наёмницы, начинаю дрочить нежную кожу губами, двигая головой вперёд и назад - рука идёт мне в этом навстречу, втискивая моё лицо глубже и глубже во влагалище, начавшее уже изнывать от острого накатывающего наслаждения. Руками я глажу бёдра, ягодицы, закаменевшие от нагрузки по удержанию тела девы войны. Медленно и нежно провожу ногтями между намертво сжатых ягодиц. Левая рука моя спускается ниже и ногти проводят по подколенной впадине. Наёмница сжимает зубы, выдохнув сквозь них, и опирается свободной рукой в стенку душевой кабины. Рука, держащая мой затылок, дрогнула и начала двигать моей головой чаще и чаще... Язык мой, как сумасшедший мечется во влагалище, вылизывая и малые губы и головку клитора, ставшую к этому времени ни чуть не меньше моей. Клитор наливается и наливается кровью, подвижная кожа давно уже сдвинута назад и ходит взад и вперёд под действием моих губ и языка, подбородок весь мокрый - смазка стекает вниз, так, что на шее появляется скользкая полоса...
Таз наёмницы начинает подрагивать, ходить взад и вперёд... больше... больше... лицо её, так и обращённое ко мне, вниз, искажается в преддверии вот-вот долженствующего накрыть великолепное тело оргазма. Выражение страдания, улыбка, широко раскрытый рот и снова улыбка сменяют друг друга на её лице и только одно остаётся неизменным - наша связь через глаза. Зрачки её давно уже расширились и неподвижно вперились в мои, будто бы передавая мне что-то. Что-то неведомое, первобытно-жестокое, дикое и в тоже время нежное, зовущее, любящее... подступающее из глубин тела...
Наконец, могучая рука вжала моё лицо в промежность, бёдра, могущие сокрушить череп трандошанина, сжали с боков мою голову, так, что в ушах зазвенело. Наёмница часто дышала, красные пятна покрыли щёки её и грудь, соски затвердели и, казалось, готовы были взорваться от напряжения, таз часто и мелко-мелко дрожал. Она оторвала, наконец, свой взгляд от моих глаз, закинула голову назад, выдохнула сквозь стиснутые зубы и слепо шаря по своей широченной груди, наткнулась на огромный сосок, сжала его, так, что пальцы побелели, а горло издало низкий рык, прерывающийся судорожными вдохами и переходящий в визг, а я из последних сил, задыхаясь до цветных кругов в глазах, ворочал в своём рту огромный отёкший клитор, поджатый снизу такими же отёкшими малыми губами...
Воздуха мне не хватало и я, что есть сил, упёрся в её бёдра, пытаясь вытянуть своё лицо из мокрой промежности. С таким же успехом я мог бы толкать звёздный разрушитель. Сколько это длилось - не знаю, время потеряло для меня свой ход, я держался из последних сил, пытаясь не задохнуться в горячих глубинах девы войны. Наконец, голову мою, всё также за волосы вытянули из капкана могучих бёдер и я со всхлипом смог вдохнуть желанный воздух! Всё также мои волосы оставались в захвате. Перед глазами мелькнула рука с аккуратно подстриженными ногтями, развела указательный и средний пальцы в стороны, зажала ими багровый огромный клитор (это вот это вот!), потянула его вверх, открывая растянутое языком отверстие уретры прямо на меня. Сфинктер её сжался, разжался и мне в лицо брызнула, разбиваясь горячими брызгами, желтоватая струя...
Это! А-а! Мы так не договаривались! Стой!
Я дёрнулся в могучих руках, отвернулся - мне это позволили, а струя лилась и лилась мне на грудь, на живот, на снова воспрявший член.
Мощные руки выпустили мои волосы и я, не ожидая этого и пытаясь оттолкнуться от наёмницы, завалился на спину. Он набрала на пульте душевой комбинацию кнопок, позволявшую сверх лимита купить несколько литров воды, её датапад звякнул, отправляя платёж, и на нас обрушился водопад. Она вздёрнула меня на ноги, раздавила одноразовую капсулу геля и плюхнула его мне на макушку, растирая скользкую лужицу по волосам, по лицу, по телу...
Затем, отпустив меня и разведя бёдра в стороны, в несколько движений подмылась, смывая смазку, растёкшуюся по ногам. Воды нам едва хватило, чтобы удалить с меня остатки геля. Волна тёплого воздуха наполнила душевую, высушивая наши тела, волосы и саму душевую.
Я не успел опомниться как меня, словно ребёнка, подхватили подмышки и наёмница, вышагнув из душевой, бросила меня на кровать, навалившись сверху.
Ситхи страшные! Меня раздавят!
Но нет. Она лежала надо мной, опёршись локтями и коленями в кровать, при этом оказалось так, что мои ноги были разведены в стороны, а её колени оказались между них.
Наши лица были близко-близко друг к другу, она внимательно оглядела меня и я услышал вопрос:
- Кто ты?
- Д-дило... я... с Нулевого поднялся...
- Хм... С Нулевого? Тебе лет-то сколько?
- Пятнадцать...
Дева отвалилась в сторону, на спину и ни к кому не обращаясь, высказалась:
- Дожила, мать. Малолеток трахаешь...
Затем приподнялась на локте, разглядывая меня. Помолчала. Констатировала:
- Мослы одни...
Я потянулся к ней:
- А тебя как зовут?
- Какая разница как...
- А можно...
- М-м?
- Я тебя поцелую...
- Не нацеловался ещё? - она согнула ногу в колене, открывая промежность с уже опавшим, но всё равно огромным, клитором.
Я дотянулся до её лица, ткнулся губами в подбородок, коснулся губ, прихватил их, дотронулся языком... И она ответила. Сильно. Жадно. Ворвалась языком в мой рот, так, что я задохнулся. Оторвалась. Посмотрела на меня сверху вниз и навалилась всем телом. Коленом толкнула мои ноги, требуя развести их в стороны, не отрываясь от моих губ, подхватила ноги под коленями, завела их выше, загибая моё тело. Выпустила мои опухшие губы, снова возникла морщинка возле губ. Схватила мой до звона одеревеневший член, отогнула книзу, вставила в себя и, навалившись сверху между моих разведённых и задранных к потолку ног, начала вколачивать меня в кровать. Насаживаясь на ходивший в её мокрой глубине член. Меня трахали! Как бабу! Мощное тело упёрлось кулаками в кровать, я лежал под ней, а она... Она толкала меня своим телом, ходя на отогнутом члене, так как ей было нужно. Снова выросший клитор побагровел и тёрся своей головкой о мой лобок...
А я лежал на спине, прикрыв пальцами ставшие вдруг через чур чувствительными опухшие после поцелуев губы и снизу смотрел на вздувавшиеся и опадающие мышцы рук, груди, на прищуренные серо-зелёные глаза, внимательно отслеживавшие моё состояние. Она специально заставила меня кончить в душе, чтоб ей потом надольше хватило. Я, конечно, кончу и во второй раз. Но не так быстро... А жалоб на мой стояк пока ещё ни у кого не было...
Яростно-размеренный ритм движений девы засбоил, глаза её затянуло поволокой подступающего наслаждения - ещё бы, в этой позе и влагалище и клитор активно участвовали в подготовке оргазма и он не замедлил проявить себя. Она резко выдохнула прямо мне в лицо, ещё раз. Руки, державшие тело надо мной, дрогнули в локтях, снова выпрямились, бёдра сжались и прихватили член в сладостном капкане, руки не выдержали, подогнулись и она рухнула на меня, в последний момент сообразив подставить локти - иначе бы меня раздавило. Одна её рука, я даже не понял правая или левая, проникла в мои волосы, вцепилась в них, вжала лицо в плечо и шею, мощное тело содрогнулось на мне раз, другой, ещё и ещё и в ухо, вдруг, оказавшееся возле рта, оглушив, ворвался рык, перешедший в неожиданно детское хныканье и я, растроганный этим звуком, потянулся к ней, прижал её к себе руками и ногами, едва дыша, будучи сграбастанным в могучие железные объятия, не в силах больше пошевелиться, ибо малейшее моё движение, чутко ей отслеживаемое, только усиливало хватку тела наёмницы.
В ухо снова ворвался выдыхаемый воздух. И за ним слабый, едва различимый шёпот:
- Мальчик... мой...
Через несколько вздохов бетонное тело стало чуть мягче. Я ещё попытался подвигаться туда-сюда внутри её - мой возбуждённый член так и оставался в её горячей глубине - я не кончил. Ответом мне стало шипение сквозь зубы - знак, что всё кончилось.
Она освободила меня, мокрый член шлёпнулся мне на живот. Пихнула меня в сторону:
- Подвинься! - и легла на живот, умостив голову на согнутый локоть.
Я сдвинулся, повернулся на бок. На меня уставился серо-зелёный глаз:
- Х-ху... Давно два раза не было...
Глаз моргнул.
Я протянул руку, осторожно дотронулся до расслабленных сейчас мышц спины. Повёл пальцами ближе к ягодицам. Глаз прикрылся. Она расслабленно выдохнула. Глаз снова открылся, в этот раз медленно.
Скособоченный рот, придавленный к руке весом головы, выдал:
- Полезешь в жопу - башку оторву...
Глаз снова прикрылся.
Вовремя она - рука моя уже была на ягодице.
Ничего, впрочем, удивительного. Наёмники, да и не только они, носят поддоспешники. Все они оборудованы системой удаления отходов. И та её часть, что предназначена для работы с задницей, просто в неё, в задницу, то есть, втыкается. Во всеми, вытекающими в прямом и переносном смысле, последствиями. Сфинктер часто теряет тонус, у мужиков простата рядом - привыкают к стимулированию. Спереди в чём-то проще и сложнее. Женщинам точно. Там им катетер прямо в уретру входит. Неглубоко, но всё равно... Да ещё и тело... Первое, чего все они лишаются - это волосы на теле. Под волосами кожа преет и система удаления пота не справляется. Конечно, есть спецсистемы для волосатых алиенов всяких, тех же вуки. Но и поддоспешник такой стоит дороже. А заросли между ног и на теле этих денег никак не стоят. Вот и удаляют наёмники всё подчистую, раз и навсегда. Представить страшно - броня может месяцами не сниматься - всё зависит от условий контракта. Рейд какой-нибудь по астероидам, например.
Глаз наёмницы так и оставался закрытым. Сейчас она полежит немного, отдохнёт и... либо выгонит меня, либо мы продолжим...
Снимаю с браслета бусину кристалла Силы. Интересно вот, как эти бусины устроены. Шарик и шарик. С дырочкой посередине... Должно же так быть. Но нет. Шарики соединены между собой. И видно, что тоненьким чем-то. Чёрным. Как шнурок. Но это не шнурок... А выросты такие из каждого шарика, шипики такие. И этими шипиками они соединяются друг с другом. А вынимаешь одну из браслета и шипиков на ней нет. И браслет не распадается, а неуловимо быстро соединяется, становясь на одну бусину меньше. Стоит только пожелать.
Дева войны заснула - дыхание стало ровным и размеренным.
Я осторожно, чтобы она не почувствовала, кладу бусину Силы ей на спину. Блестящий чёрный шарик качнулся в такт её дыханию и мгновенно впитался в кожу, расползаясь чёрными, быстро гаснущими волнами.
Есть! Она это! Она!
Интуиция в очередной раз не подвела.
Да... не подвела.
Помню, как в первый раз кристалл Силы использовал. Внизу это было. В Нулевом...
Несколько дней прошло, как я там очутился. Соорудил себе шалаш из мешков пластиковых - распотрошил мусор строительный - эти хоть воняют не так мразотно. А без шалаша нельзя - мышеястребы не дремлют. В первую ночь вообще не спал, пока не догадался в мусор зарыться. Они видеть меня перестали и отвалили куда-то. А чего только с верхних уровней сюда не валят! И обломки металла, стойки, детали дроидские попадаются, и со строек всякое, и пищевые отходы - ух, там и вонищща! И даже слив канализационный... И вежде над Кучей мышеястребы вьются. Эти твари гнёзда свои строят на стенах Провала - каждая железка, каждый уступ чуть больше ладони ими обсижен. В полумраке они, как у себя дома ориентируются.
Я тогда, после, как от тех двоих сбежал, с голой жопой был. В одной майке. Да. А мышеястребы эти... Я тогда не знал ещё. Крутятся и крутятся надо мной. И всё сзади заходят. Я рукой отмахнусь от одного, другой налетает. Подобрал там палку покрепче - только так и отбился. А с палкой проще стало немного. И мешки ворошить, и перед собой пощупать - куда наступать. Ноги-то босые были... Пластиком обернул, выше щиколоток подвязал как смог, юбку себе тоже из пластика соорудил - и вперёд, в мешках рыться. А только я не один такой умный оказался - там всё давно поделено. Такие же вот уроды, которые меня киборгам на Игру поставить хотели, выгодные места держат. Я, как только жопу прикрыл и палку в мешки совать начал, тут же им на глаза попался.
Орут, стой, мол, кто такой? Типа, наше место. Двое их было. В тряпки замотаны до самого носа и с копьями оба! Вот не вру! Реально с копьями. Это уж я потом понял, что там, в Нулевом, лучше копья нет ничего. А тогда...
Эти подошли ближе, копья наставлять пробуют. А у меня палка только, в полменя длиной. Воняют оба, пасти беззубые щерят. Типа, поймали, сейчас распишем между собой мальчишку сладкого. В Нулевом с бабами туго. Нет их там. Почти. Вот и пялят друг друга под хвост. У кого стоит ещё...
Я в сторону метнулся... Поганый пластик на ногах скользит немилосердно. Они за мной... Орут ещё, придурки, типа, стой хуже будет! Ага! Счас!
Заскочил в лабиринт натуральный. Мешки с мусором растасканы, валяются как попало, где кучами, где по одному. А мешки есть и здоровые... Выше меня... Рваные... Раскидано всякое. Больше всего ленточек из утилизаторов офисных. Документы так уничтожают. Нет бы на повторную переработку. А они сюда всё. И подвернулось мне тогда тяжёлое что-то - запнулся, палец на ноге расшиб. Схватил я штуку эту и в преследователей с размаху бросил. Одному прямо по башке попал. Он там и лёг. А штукенция эта звякнула - железка, значит... Я отступаю спиной от второго, опять мешки рваные валяются, пыль, побелка. Вижу - ведро пластиковое, в нём до половины дрянь какая-то застыла. Тяжёлое. Я его за ручку и во второго. Попасть, не попал. А только тот отшатнулся. Они, уроды эти, доходяги совсем оказались. Подыхать скоро, а их на мальчиков потянуло. Брус пластиковый попался. Подлиннее чем копье у этого. Я его за конец подхватил и на него, пока он копьё в меня не бросил. Тот перепугался - ещё бы один остался, я ему по копью брусом треснул, у него древко - пополам! Потом по горбу раза три треснул с размаху. Доходяга-то доходяга, а голову мне не подставлял, ловкий был. Свалил он, орёт, ругается, а свалил. Я потом вернулся туда, где первого железкой приголубил. Нашёл железку эту. И не железка это вовсе оказалось. Статуэтка. Человек, старик в плаще с капюшоном по грудь изображён. Капюшон глубоко надвинут, так, что и лица толком не видно. А на подставке надпись: "Император Палпатин". О как! Целого императора в Провал скинули.
Я потом статуэтку себе забрал. В общем, прогнал этих. Второй-то того, кому по башке императором прилетело, под руки его поднял и повёл куда-то.
Валите, голубки! И то ведро им вслед бросил. А потом по мешкам шарить начал - жрать-то охота. Вообще на Нулевом две беды - пожрать и попить. Попить даже по первоначалу больше было. Это потом уж... Когда сообразил, как до воды добраться... тогда полегче стало.
А так мысль одна только - как бы не сдохнуть. Раскопал там несколько мешков офисных, ленточки эти от документов после утилизатора, салфетки одноразовые использованные, чего они ими трут? Повезло - нашёл пару тарелочек, видно, завтракал кто-то. Пакетики одноразовые кафовые, и булочка засохшая, надкушенная один раз только. Во зажрались там! Булку разгрыз и дальше рыться, пока ещё кто не пришёл, права на этот участок не заявил. Между мешков место укромное нашёл и туда, всё что подобрал, стаскивал. Ещё пару завтраков нашлось. Кружка целая попалась, вся внутри аж чёрная - так кто-то мыть её не хотел. А мне сойдёт. Датапад битый. Кнопки понажимал, потыкал, а экран-то засветился! Трещина только наискосок... Несколько горшочков с землёй. Видимо, цветы были. Вообще золото, а не находка. Кто и выбросил только? Зеркальце женское, битое, пилочка для ногтей. Обмылок, щётка зубная и тоже из офиса всё! Пригодится! Батарейки аккумуляторные. Вроде целые. Сразу четыре нашёл. Часы настенные без стекла. Гнездо аккумуляторное закислилось всё. Я его пилочкой поширкал, поскрёб, аккумулятор сунул - пошли! Сгодится!
Теперь только решить, где всё это добро спрятать. И самому, где приткнуться... С барахлом особых проблем не было - отошёл подальше в сторону, где мешки старые, давно распотрошённые валяются, завернул в пластик и прикопал в мусоре. А вот ночевать... Очень мне не хотелось в чьих-то лапах поганых проснуться - хоть человеческих, хоть ктоновских.
Копьё сломанное, то, что второй придурок бросил, подобрал, в мусоре трубу подходящую отыскал, еле наконечник с обломка сдёрнул, на трубу насадил, а он болтается! И расклинить нечем. Полосу пластика под него подмотал - пока так пусть будет и побрёл жильё искать. Так, что-то помстилось мне тогда, что от Кучи подальше жить надо...
В Нулевом со временем всё просто и сложно в то же время. Когда спать захотел - тогда и ночь. Так-то полумрак тут этот вечный, никак не меняется. Да вообще везде на Корусанте так, где неба не видно. Но повыше хоть люди, цивилизация, часы есть. А в Нулевом...
Сложность же в том, что ты, не зная времени и не видя Прайма, погружаешься в бесконечное болото времени и перестаёшь чувствовать жизнь. Совсем. Прямо сейчас жив - и ладно. При этом, ты даже толком сегодня от вчера отличить не можешь... Голова от этого даже хуже соображать начинает. А со слабой головой в Нулевом... упаси Сила!
Ходил я тогда долго... раз пять-шесть ночевал в мешках у Кучи... Потом передумал там жить... Но не зря, не зря. Нашёл кое-что. Сильно в стороне от Кучи, уж не знаю как, валялся тогда бигбэг с какой-то белой дрянью. Мел, не мел, известь что ли? Потом уж, когда я и место для ночёвок себе нашёл и познакомился кое с кем, узнал, что сода это. Дед-джедай назвал как-то... Кальцированная что ли? После, я в ней мясо тех мышеястребов, что побестолковее и от меня увернуться не успели, отмачивал и жарили мы их с Олли...
А Олли... Это я его нашёл.
Там за Кучей, если от неё вдоль стены идти... Близко к стене, впрочем, подходить нельзя - прилетит что сверху и ага... Высота-то большая. На сороковом выкинули и оно летит в стороны, как получится. Иной раз и на тысячу шагов от Кучи всякую дрянь, что полегче, относит - больно уж в Провале восходящий поток сильный. Жидкие отходы вообще распыляет как туман. Но это с другой стороны Кучи. Там вообще лицо заматывать надо. А киборги, что там промышляют, себе из пластика костюмы специальные клеят. Но и добыча там... Говорили как-то, что даже целых дроидов находили. Нерабочих, правда, но реально целых.
А с этой стороны посуше и воняет меньше.
Так вот, про Олли.
Я уже тогда в комбезе был. Это тот, что в развалинах потом на мне расползся. Но и щеголял я в нём. Мне тогда у Хозяина Те даже сменять его предлагали. Барыга у нас там был. При нём целая кодла подпевал всяких, прихлебателей, любовников - это те, что помоложе, посмазливее. Хозяину Те я и загнал тогда почти всё, что нашёл на территории тех двоих уродов. Только императора отдавать не стал. Барыга мне полпайка клоновского за всё дал. Сказал ещё приносить...
А про дом так. Если от Кучи четыре, примерно, тысячи шагов идти, в какую сторону - говорить не буду, то уже никого из людей рядом не будет. Вообще люди ближе к центру Провала кучкуются. А к Куче за добычей ходят. Там, где они живут, у них и забор от ктонов есть, и шалаши стоят, торговлишка меновая и вообще... движуха... Хозяин Те опять же. Он внутри городища этого свою огороженную территорию имеет. К нему откуда-то сверху дроны летают, продукты привозят, а он им хлам всякий, металлолом в основном. И баб с десяток тоже в городище толкутся. Есть ещё четверо - те на Игре с киборгами живут. Почитай, все бабы Провала тут.
А так, на Провале народу много живёт - сотни три точно есть. Да у киборгов железок пятьдесят примерно. Они себя людьми не называют. И не любят, когда их другие так зовут.
Нашёл я убежище. В стене. Когда "Лусанкия" стартовала, с той стороны, видимо, терминал был. Топливный, пассажирский, товарный. Короче, грузили звёздный разрушитель с той стороны. И техобслуживание тоже оттуда шло. И вот, после старта, оплавилось не всё. Так-то, от жара потекло много чего, но я потом узнал - в Голонете посмотрел конструкцию этого звёздного разрушителя - вот дурища-то, девятнадцать километров целых длиной - стойка там была. Опора корабля этого. И за опорой в стенах кое-что сохранилось. Вобщем, нашёл я технический коридор. На полтора моих роста от грунта вдоль стены эстакада проходила. Оплавилась, конечно, почти полностью. Штыри только из стены торчат, но по ним можно повыше подняться, а там и дверь. Кругленькая такая. На кремальерах. Хорошо, что наружу открывается, а то бы выбило её потоком от двигателя. Обгорела снаружи. Потом заржавела от конденсата. Уплотнение сгорело, но открыть можно. Я и открыл. Темень. Как не знаю где. Как в Чёрной Силе. Горелым железом до сих пор воняет, смазкой застарелой. Тоннель круглый, небольшой - рук до конца не развести. Ползу, ползу и хоп! Рука слева в пустоту провалилась. Я фонарик свой, тот, что в развалинах потом угробил, зажёг, смотрю - дверь такая изогнутая, внутрь открыта. Я туда. А там бытовка для техников. Крохотная. Пять на пять шагов. Пустая совсем. Но то хорошо, что пол ровный. И другая дверь. Уже нормальная. Потолкался в неё. Закрыто. Даже не шевелится. Постукал по ней. Она пласталевая была. Пустот за ней нету. Завал, видимо. Да мне-то наплевать. Есть, где пересидеть в безопасности - и ладно. За две ходки я перетаскал из трёх своих нычек вещички разные. Тряпки в основном - спать-то на голом пласталевом полу кайфа немного. Императора принёс. В головах поставил. Дальше по тоннелю ходил, а там... Перекорёжено всё. Так, что руку не просунуть.
Шёл я тогда, как сейчас помню, от развалин. Нашёл их в первый раз, но зайти не решился, да ещё несколько мешков новых хотел посмотреть. Слышу, хнычет кто-то. Думал ктоны. У них самки часто с детёнышами ходят и если услышал, что пищат и хнычут - сто процентов самка с детёнышем. Копьё покрепче перехватил, из стороны в сторону огляделся - куда бежать в случае чего. Если самка ктоновская, да с детёнышем - значит, много их тут может быть. Самки никогда в одиночку не ходят. Прислушался - вроде тихо. А потом опять всхлипывают. И снова тихо. За мешок заглядываю...
Пацан сидит и сопли размазывает левой рукой, а правая у него как-то не так торчит из плеча. Вниз куда-то, вроде бы.
Чуть свистнул. Он голову поднял, подскочил и бежать. Я за ним. Так-то, сколько не смотрел, тутошние все стараются по двое быть. Удобно - один всегда на стрёме, пока второй в мешках роется. И делиться на двоих проще. Да, хоть словом с кем перемолвиться.
А он бежит, да рукой своей повреждённой в мешок как ткнётся! Заорал. А тут орать не рекомендуется. Ктоны набегут, мышеястребы на любой громкий звук летят. Видно-то плохо в Нулевом - полумрак. А звуки никто ещё не отменял. Вот они по ним и ориентируются.
Я подбегаю, рот ему рукой закрыл, а он кусаться, да левой машет. А в ней заточка! Где и взял только?
- Тихо, придурок! Сейчас сюда Полпровала сбежится! Не ори! Давай, сваливаем быстро! - я руку-то с заточкой у него прихватил и поволок за неё подальше отсюда.
Волоку, а он ноет и ноет. Плечо, говорит, у него выбито. Больно очень.
Я тогда остановился. Смотрю на него. Пацан, как пацан. На полголовы меня пониже будет. Волосы короткие. Короче чем у меня. На макушке жёлтенькие какие-то. Красил что ли? На рожу... Ну не знаю... Я себя в то зеркальце разглядывал, так, сдаётся мне, я посимпатичней буду. С другой стороны - ему же лучше - меньше приставать будут. Я почему тогда в городище не остался? Каждый второй проходу не давал - пойдём, красавчик, со мной, не пожалеешь. Тьфу!
Хозяин Те ещё этот. Пока я ему часы и аккумуляторы сдавал, за жопу хватал. У самого борода седая уже, пузо толстое, морда красная, изо рта воняет, а руки, гад, распускает... Да... Тварь! Самая натуральная...
Короче, я пацану этому говорю, давай, дескать, руку вправим. У нас там было один раз, когда я в банде жил, Тутта Бис руку вправлял, говорил, что ему доктор, который с его матерью тогда жил, показал. Упор под бок хороший нужен и руку резко чуть вперёд и книзу дернуть надо. Только дёргать сильно надо. Тот вроде отказываться, а деваться-то куда? Руки-то, почитай, нету.
Повёл я его к мешкам строительным. Там было несколько с цементом, что до камня застыл давным-давно. Примостил кое-как и дёрнул. Пацан этот заорал так, что нас, наверное, на самом верху Провала было слышно. Рука-то вправилась, но не шевелится. Да и не удивительно - он с ней дня два ходил. Плечо отекло всё страшно. Я его с собой позвал, а он не пошёл. Нет, говорит, я тут один буду. Проход наверх искать стану.
Эх, милай! Я как будто наверх не хочу.
Ну, нет, так нет. Руку ему полоской пластика подвязал, по другому, здоровому плечу хлопнул и разошлись мы. Время прошло какое-то. Сколько - не скажу. Я уж тогда в развалины ходить приловчился. Иду это, чёрный весь, как ситх какой, к себе. Мимо Кучи между самых больших мешков набросанных как попало. Все уже давно выпотрошены, но в них дрянь строительная никому не нужная так и набита. Опять за мешками движуха какая-то. А я, когда из развалин возвращался, и пока чёрный весь, ко мне ни одна тварь здешняя не приставала - и ктоны и мышеястребы боялись до усрачки. И, самое главное - жрать не хочется.
Снова выглядываю из-за мешка - Олли. Сидит, спиной к мешку привалился, а самого трясёт всего. Колотит прямо. Глаза закрыты. Он меня не видит я и подошёл. Горячий весь. Губы обметало. У меня бутылочка пластиковая с водой была. Я только к губам поднёс, а он сразу половину выхлестал и всё это глаз не открывая. Лицо осунулось, нос заострился, уши торчат. И попахивает от него. Нехорошо. Так больные люди пахнут.
Я его по щекам похлопал. Он глаза открыл, вытаращился, а сил больше и нет ни на что. Ну, так-то, меня тогда немудрено было испугаться - я ж чёрный весь с головы до ног, как покрашенный. Вот совсем-совсем. Ни единого цветного пятнышка.
Очнулся Олли, я ему руку под плечо и поднимать, а у него голова мотается и тело как ватное. Поднял кое-как, вести надо, а он не шагает. Одна-то нога ничего, а вторая... я штанину задрал, а там...
Ниже колена рана на ноге, глубокая, длинная, нога посинела вся, опухла. А из раны гнилым воняет. Я его себе на плечи навалил, за руки держу и рысью к себе. Чешу к дому, а у него голова мне на плечо повисла и жар от него такой, что у меня вся спина мокрой стала. Доволок до стены своей. Заскочил туда, веревку пластиковую распутал - была там у меня запасена, под руки его под грудью подвязал и заволок в тоннель. Вроде и не тяжело показалось - у Олли тогда в чём душа держалась - до того исхудал. На тряпки натасканные уложил. Я к тому времени себе постель почти царскую устроил - тряпок разных на ладонь было. Все перестирал с содой той самой. Короче, чисто у меня там было.
Олли напоил опять, да толку-то? У него всё пОтом выходит. Голову почесал и в городище почапал. Морду замотал только, чтобы черноту не видно было. Она ещё какое-то время держится в теле после развалин. Только чем сильнее двигаешься, тем она быстрее пропадает. Вот я и побежал. А в Провале бегать... Не рекомендуется, скажем так. И ноги переломаешь и погоню соберёшь. Из мышеястребов так точно.
Добежал я. Отмахивался копьём, но добежал. На руки глянул - посветлели. И всегда так, после развалин - как посветлеешь, так и кажется, что ещё белее, чем был, становишься.
Я в городище частенько бывал, знал многих - кому починишь что, у меня после развалин получаться стало - как будто вижу неисправность, на обмен, само собой, или поменяешься чем. Ну, мне и сказали, что, де, у Хозяина Те бакта есть. Ампулы и пистолет для них.
Я к нему. А тот сидит на стуле, рожу состроил сальную и говорит, меняю, мол, на жопу и рот твой, меняю. И сейчас же Рео, любовник его постоянный, в углу паскудно захихикал, дескать, я тоже не прочь, а ещё, Хозяин Те, и подержу парнишку, чтобы тебе удобнее было.
Я было заикнулся про обмен, а Хозяин Те и говорит, что бакту он может поменять. Десять хрустальных империалов за ампулу. И квадратик блестящий подкидывает в руках. Вот таких вот, видишь? А сам ржёт... пасть свою щербатую раззявил...
Плюнул я тогда. Повернулся. Ушёл. Иду и думаю - нахрена мне этот Олли сдался? Помрёт и помрёт. Судьба у него такая, значит. Мало ли тут, на Нулевом, народу помирает. Иду и иду. И сам не заметил, как до развалин дошёл. Очнулся только тогда когда в темень зашёл. Быстро назад рванул - я ж в одежде, только чуть задержись и расползётся всё на мне. Иду к выходу, а внутри, будто говорит что - вернись, вернись. Ну, я на выходе разделся и вернулся в темноту. На четвереньках, как привык уже, до камней своих разложенных добрался, там дальше пролез, сел на площадку и задумался. Это вот сейчас, что такое было? За каким я сюда забрался?
Сижу и будто бы задремал... или показалось... Вижу, что... как и сказать-то непонятно даже... Чёрная Сила меня обволакивает и душит будто бы. И так мне там тошно стало, как ещё никогда не было, даже когда на Абелот дрочил. И в голове бьётся - Олли, Олли, Олли... назад ползком вылез кое-как и понял, что Сила хочет, чтобы я Олли спас. А ведь жопой своей придётся расплачиваться... Или Хозяина Те замочить... Выбор-то невелик. Узел с одежкой своей я подобрал и побрёл как сонный, даже одеться не сообразил. Так, пока в стену не ткнулся, голый и шёл. Сука, сколько времени прошло, а до сих пор трясёт, как вспомню. Олли опять напоил водой, оделся и назад в городище побрёл. Зашёл к уроду этому, стою и будто не я, сам себя не чувствую. Он опять ржёт да принюхивается, Рео, гад, подхихикивает. Я пальцем в него ткнул - пусть, говорю, валит отсюда, мне свидетелей не надо. Тот рожу свою поганую скривил, вышел, шторку пластиковую за собой задёрнул, а я сел на топчан хозяйский и говорю, чтобы с поцелуями не лез. Нужна жопа - вот её пусть и берёт. А рот не дам. Хозяин Те сразу серьёзным стал, засуетился, попить мне предлагал. Да не возьму я из рук твоих поганых ничего! Ну, короче, лёг на живот... штаны спустил...
Меня передёрнуло и я снова посмотрел на задремавшую рядом со мной деву войны. На самой середине кровати лежит... Придвинулся ближе, чмокнул в плечо, отвёл прядь волос со спины... Медленно, смакуя и наслаждаясь ароматной после душа кожей, поцеловал между лопаток...
Мощное тело подо мной взвилось, голова моя дёрнулась так, что ещё немного и оторвётся, даже в шее что-то хрустнуло, в ушах звенит, в глазах пошли цветные круги. Неуловимо быстро наёмница обернулась, с размаху выдала мне оплеуху, вцепилась в мои многострадальные на сегодня волосы и выхваченный ей из-под подушки нож (как он там оказался?), прижался к моей шее.
- Всё-всё..., - я выставил руки ладонями к ней.
Сев, она разглядела спросонья, кого собралась резать, выдохнула и оттолкнула мою голову от себя:
- Фу! Ситх, напугал. Я тебе, дураку, чуть башку не отхватила.
Затем оглядела меня, усмехнулась, увидев так не опавший член:
- Иди сюда, - меня дёрнули за руку и уложили на кровать на спину.
Мощное бедро, толщиной в мою талию, проплыло надо мной, наёмница села на меня сверху, упёрлась увитыми жилами руками в матрас по бокам от моей головы, внимательно присмотрелась к моему лицу и снова сбоку рта появилась тонкая морщинка усмешки. Одна из рук протянулась к промежности, капкан бёдер чуть ослаб - она приподнялась, и мой член бесцеремонно заправили в горячую глубину, пока ещё недостаточно влажную, так, что когда она села на меня, придавив почти всем своим весом как бетонной плитой, втиснутый член продёрнуло резкой болью...
Тогда тоже больно было... А ещё противно и унизительно...
Ампулы, правда, я получил. Две. И пистолет для них во временное пользование с условием, что - если не верну, в городище можно не приходить. Передёргиваясь от отвращения и боли в растёртой заднице, натягивая лямки комбеза - это другой уже был, весь в заплатах - пришлось зашивать разорванную в клочья выброшенную спецодежду, порысил к Олли.
Пришёл, попробовал напоить, а он уже и пить не может... Ну, вколол одну. Руки, конечно, чесались сразу две сделать, но Хозяин Те, по доброте душевной - так он выразился тогда, после, как с кряхтением отвалился от моей жопы, сказал, что если заражение сильное, то торопиться нельзя. Дескать, организм ослаблен, а жратва тут не ахти... Поэтому второй укол через сутки, не раньше...
Я потом решил сам помыться - уж больно противно было. Хотел с себя запах урода этого смыть. Всё мне казалось, что от меня им воняет. Была у меня пара обрезов офисных - бутыли для воды разрезанные, в укромном месте стояли с водой. Взял пару обмылков, моюсь, а у самого слёзы текут и текут... Ну, теперь-то, что говорить...
У Олли температура быстро упала и он мёрзнуть стал. Я с него рванину его стянул - простирнуть решил, смотрю, а у него на груди, поперёк, ниже сосков, шрамы розовые, заросшие давно. И шрамы-то ровненькие такие, гладкие, просто розовые потому, что кожа там тонкая. Так-то мослы хлеще чем у меня торчат, рёбра все наружу - бери и пересчитывай. Я и сам-то... А тут вообще... Ну, я не об этом... Тащу с него штаны-то, морду отвернул - нечего, типа, яйца чужие разглядывать. А яиц-то нету! Девка он, Олли этот! Правда торчит между ног... и много... не меньше чем у наёмницы этой. А по фигуре у Олли выходит так, что плечи у него шире, чем жопа, в точности как парень. Потом уж, когда Олли очнулся, я его допрашивать стал. Всё сказал ему: и что догола его раздевал и мыл, и одежду его стирал, и какого ситха он или она из себя изображает, и зачем вообще ему это надо.
Ну, тот сопли распустил и начал рассказывать. Они тут где-то на десятом уровне жили. Кланом жили или сектой какой, я так и не понял толком. Семья большая - восемь детей. И все девчонки. А по их обычаям - позор, если сына нет. Они и решили Олли в мальчика превратить. В смысле не переделать - на это у них денег не было, а чтобы он себя как пацан вёл и одевался также. Дескать, примета такая, если такой появится, то обязательно сын родится... Нет бы папашке яйца подправить... Тупые, ну! Секта же... А по их верованиям вмешиваться в это дело никак нельзя. Так-то проблем на Корусанте с переменой пола нет - только деньги давай - из мужика бабу или из бабы мужика сделают так - любо дорого посмотреть. И всё работать будет! Даже бывший мужик родить может - если захочет. Но деньги нужны - это да. А у них нету... Он, пока мелкий был, отличался несильно - лицом не удался, волосы короткие, сам в штанах и с мальчишками с утра до вечера на улице. А как в возраст стал входить - раз! кровь пошла и сиськи расти стали. А он уж и сам не хотел девкой быть - насмотрелся на своих-то баб сектантских. Их замуж в двенадцать лет отдают и не спрашивают за кого. Примерно за месяц до свадьбы собираются у невесты будущей бабки специальные, поют песни, девчонку поят чем-то, она потом боли не чувствует и обрезание ей делают. Начисто. Остаётся просто ровная дырка между ног. Только тогда она, типа, считается готовой к замужеству. А из клана убежать тяжело - делать девки ихние ничего не умеют - по хозяйству только, читать, писать тоже. На панель если или в рабыни... А там не сахар...
Вот и решил Олли мужиком стать. С кем-то договорился - деньги из дома утащил и ему задёшево подпольно грудь и матку удалили. Он на гормоны подсел - прочитал где-то в Голонете, что нужно это. Дома-то на него особо внимания не обращали. Ну, ходит рядом пацан и ходит. А потом папашка его вспомнил, что он девка. Переговорил с кем-то, его и просватали! А он им - нет, ребята, я бабой быть не хочу! И штаны с майкой с себя долой! Груди нет и между ног выросло сильно. Папашка в истерике - вишь ты, брак не состоялся - калым возвращать придётся, мать только рот платком прикрыла. А в семье опять позор - девка парнем стала! Ну, его потихой в мешок завернули, обкололи чем-то, чтобы не рыпался, и на сороковой уровень вывезли, а там в Провал... С глаз долой!
Руку он себе выбил когда на мешки с мусором сверху приземлился. После, как я ему руку вправил, он меня искал - понял, что зря от совместного житья отказался. Одному в Провале тяжело. Ногу разодрал, когда попробовал на ту сторону Кучи ходить. А там в воздухе канализационные стоки распыляются. Заразы нахватался - вот ногу и раздуло.
Мне-то, всё одно, полегче было. Я технарём стал. Фактически. Как железку какую увижу, так сразу чувствую, где она неисправна и что сделать надо, чтобы она заработала. Понятно, не сразу так стало. Раза три в развалинах побывал. С тем дедом-джедаем переговорил. Он от городища отдельно жил. Где-то между ним и киборгами. К нему многие ходили. Он любил когда к нему приходят. Рассказывал всякое. Во деда жизнь помотала! Где он только не был! Он-то мне и сказал, что когда железки насквозь видишь, как я, то это силовая ковка называется. Их даже учили этому в Ордене ихнем. Не всем это даётся. Но учат всех. Типа, чтобы понятие имели. Он вообще рассказывал, что силовой ковкой можно любой, ну, почти любой, материал использовать и что хочешь делать из него...
Наёмница, до того мерно двигавшаяся на мне, задёргалась, закусила губу, со всей силы хлопнула ладонью по кровати рядом с моей головой - если бы попала, убила бы! И, не переставая судорожно подёргиваться, повалилась прямо на меня. Член мой, до сих пор не опавший, так и остался в ней...
Покрытое испариной литое тело, придавило меня, но так... Полегче, что ли... видимо она не до конца потеряла разум и соображала, что если она навалится на меня всем весом - переломы мне обеспечены.
Хлюпнувший член, так и не потерявший бодрости, выскочил из промокшего насквозь влагалища и меня снова бесцеремонно отпихнули к стене. На этот раз она отдыхала на спине, раскинув руки в стороны. Только правая, была согнута в локте и лежала поверх меня, притиснув в угол между стеной и кроватью. Я шевельнулся - рука стала стальной - не шевелись. Поняв, я затих.
...А первое, что я сделал, когда Олли очнулся - это бусину ему подсунул. Он, с проста ума, ладонь под неё подставил, а она возьми и растворись в ней! Я и сам тогда удивился. Думаю - что такое? Я когда кристаллы из развалин принёс, много, что пробовал с ними делать. И в огонь кидал, у деда-джедая он был, и разбить пытался - всё бесполезно. А тут - раз! И нету!
А Олли даже ходить начал. На третий день. У меня там в комнатке диодик, что на спидерах как сигнальные огни используются, горел. Вещь вообще практически неуничтожимая. Он, диодик этот, сразу в источник питания на заводе вплавляется. А источника хватает лет на тридцать. Его выбросили, а я нашёл. Чуть шевельнул в гнезде - он и загорелся. Правда, как перегреется, гаснет, но опять шевельнёшь и снова горит. Нам в комнатке хватало. Я его зажигал и пока Олли ходить не мог, обтирал ему тело. В мусоре иногда попадались канистры с моющими средствами. Ну, как... остатки. Там на донышке чуть, здесь чуть. В двух-трёх десятков сольёшь - вот и постираться можно. Да и самому помыться. Олли я баночку для мочи подставлял - бутылка пластиковая обрезанная. Он там своё хозяйство здоровенное в стороны руками разведёт, а я банку держу. Сделает, что надо, я и вылью потом. В стороне. У стены нельзя - ктоны учуют. Они на запах очень падки. Поэтому мылись мы с ним почти каждый день. Как вода лишняя появится - так и моемся. Да Олли и не стеснялся меня совсем. У него голова давно в другую сторону повернулась - он парень и всё! И по повадкам, и по голосу, и по виду. Пока в трусы не залезешь, ни за что не отличишь!
Я его потом в развалины водил. Он, как бусину Силы поглотил, так словно в жопе шило появилось. Я рассказал по простоте душевной, а он - пойдём, да пойдём. Ну и пошли... В развалины...
Это он мне потом свои ощущения пересказал... ну, про Чёрную Силу... а так, да... разделись мы и пошли. Почти сразу я у входа на четвереньки опустился - его я ещё раньше предупредил, что здесь лучше так ходить. Я впереди, он за мной, за ногу мою держится. Так и дошли куда надо. Я там не стал у стены садиться. А сел чуть в стороне и его себе за спину завёл. Сидели спина к спине. Я дышу и он дышит - чувствует моё дыхание. Сидим и сидим. Спокойно сидим. А потом я опять решил Силой тело напитать. Загнал побольше, надулся как шарик воздушный и выпускаю потихоньку. И тут - бам! Опять стояк пробил! Я думаю: не буду дрочить. Перетерплю. Абелот ещё эта. Да и перед Олли стрёмно. А потом чувствую - что-то там за спиной возятся. Звука-то нет, а рука правая у него так и ходит туда-сюда. Эге, думаю, накрыло тебя. Как и меня в тот раз. А сам терплю. Елда-то звенит аж от напряжения, а я сижу. Задрожал он, задёргался, опять мне, как в прошлый раз, плохо стало, дыхалку всю перехватило, я даже в землю рукой упёрся, а потом ещё разок как поддаст! У меня из члена и потекло! Вот, ситхи свидетели, ничем я его не касался, а он взял и без рук кончил! Да ещё как бы и кайфа не больше чем с руками. И снова белый этот глаз Абелот показался. Довольна она, что я Олли привёл...
Отдышались мы и назад поплюхали - я Олли за руку подёргал - дескать, пора идти. Вылезли, смотрим друг на друга - оба чёрные, страшные, тощие. В Провале потолстеть трудно - это только Хозяин Те толстый. Мудак. Но он там один такой, с пузом.
И что странно, будто бы в полумраке этом вечном, нулёвском, я лучше видеть после выхода из развалин стал. И голод прошёл. А то вечно желудок к позвоночнику приставший.
Я одеваться не стал - всё равно помыться бы надо. Вокруг поглядел - нет никого, Олли рукой махнул - пойдём домой и пошёл. Он тоже одежку натягивать не стал. Пока добежали - я специально волчьим шагом рысил, чтобы посветлеть поскорее, побелели оба. Смотрю - у меня весь член грязью перепачкан, у Олли тоже промежность в грязи - он специально заглядывал. Потом сказал, что он там все собой залил, вот и...
Пошли мыться...
А я уж знал - это сейчас жрать неохота, а потом, как организм от воздействия Чёрной Силы отойдёт, на хавчик только так пробьёт. Было у нас там набрано на обмен разного...
Собрали и пошли... Идём по городищу, а рожи эти... смеются, пальцами тычут, дескать, последняя целка Провала Хозяину Те отдалась. Олли только рот открывал.
Наменяли пожрать, лимонадику взяли - сладкого-то хочется - его тоже из найденных бутылок сливают. А возле халупы Хозяина Те меня киборг встретил. Палец свой железный наставил - ты, говорит, Дило Сладкая задница?
Эх, блядь! Олли, Олли. На весь Провал я из-за тебя ославился. Это кто такой умный тут? Такую кликуху приляпали! А Рео из-за шторки - она у них вместо двери была, выглядывает и зубы свои редкие сушит. Вот он гад!
А этот болван железный нас обоих за химон сграбастал и из городища потащил, дескать, слышали они, ситхи железные, что некто Дило Сладкая задница умеет в железо и есть у них для него задание. Небесплатно, естественно.
Я крутиться, мол, я не я и вообще наговор.
А он остановился и говорит, что если не я, так вот он делать будет, и Олли трясёт, а если сделает не так, как надо, то они мне ноги по самое некуда отчекрыжат и я у них на самой параше жить буду и за еду работать, а второго, Олли, то есть, при мне ктонам скормят заживо...
Пришлось вписаться за Олли... Второй раз...
Пошли...
А у них там почти цивильно. Киборги к себе не пускают никого. Прочим доступ только на Игру есть. А тут они сами живут. И девок у них, киборгизированных, как бы не половина от всего ихнего племени. Одну там видел, вообще только голова живая осталась. Но симпатичная - это да.
Приводит он нас, значит, в дом, не дом, а вроде как блок из панелей пластиковых отстроенный. Полы, двери, даже окно есть - всё как настоящее. Стол продвинутый, хирургический и рядом меддроид торчит. Манипуляторы вниз повесил.
Вот, говорят, чини давай. Он, типа, сломанный.
Я в отказ. Говорю, я меддроидов чинить не умею. Вообще никогда их не видел.
А он, тот, который нас привёл, и отвечает мне, что прямо сейчас наживую полноги мне и оттяпает. И даже, говорит моя задница не поможет. Ту, говорит, девку, что одна голова осталась, видел? Вот ей и отдаст. Она, говорит, у нас тут самый крутой охотник. И мужиков она очень любит. В своё время они её тоже сильно любили. Ну, а она теперь платит им взаимообразно. А мяса, говорит, всем хочется. Они, правда, киборги больше в виде бульона мясо поглощают, но есть тут у них ещё не самые совершенные, которые, типа, ещё только идут по пути возвышения, так вот они и жареное мясо очень даже едят. Девка та, имя у неё ещё такое - ОК 2.12.11, так вот, эта самая ОК 2.12.11 ещё и как повар знаменита - лучше её мясо никто не жарит. А мясо - вот оно, это он меня по плечу похлопал.
Короче, мы с Олли прониклись, но поторговаться я не забыл. В меддроиде поковыряюсь - так и быть, а чем платить будут?
Он нам рассказал тогда, что в самой середине Провала у них прикреплена на тросах, на километр примерно в вышину, турбина, держится и вращается за счёт восходящего потока. Поднимают они эту турбину отсюда, из Провала, на воздушных шарах. От этой турбины у них есть энергия и если мне надо, то они готовы для меня аккумуляторы заряжать. Сколько ни принесу. Это если меддроид заработает. Ну, а если не заработает, то вот она - ОК 2.12.11, тут, рядом.
Запчастей мне натащили целую кучу.
Чего только не было! Даже от боевых дроидов манипуляторы, ядра и материнские платы. Ещё одного меддроида полуразобранного припёрли. Вот, говорят, каннибалить можешь. Ну, я тогда здорово выложился. Трое суток мы с Олли сидели. По моему заказу они инструмент даже делали. Дак, а хрен ли не делать-то? Энергия есть. Металл есть. Сиди, да работай.
А мне потом мысль в голову пришла: вот они меня к себе притащили, а кто у них все их железки чинит? Должен же кто-то быть...
Спросил я этого, сопровождающего нашего.
А тот и говорит: действительно есть такой. Только он в тонкой электронике не соображает совсем. Вот манипулятор починить - это да. А туда - нет. И это, говорит, самое их большое горе - из-за органических остатков - это он так головы с мозгами назвал, они не могут завершить своё возвышение.
А я, стало быть, по их мнению, умею в электронных мозгах ковыряться?
Тот руками развел - дескать, сам понимать должен. Если напортачу, то меня и съесть не жалко, а своего специалиста они ценят. Тем более, он один из них...
Наёмница тяжело вздохнула, пошарив под подушкой, вытащила датапад, чему-то поморщилась, убрала ручищу и я выдохнул, выбираясь из угла.
- Номер свой скажи...
- Какой номер?
- Датапада. Куда деньги перевести...
- Нет у меня датапада, - растерянно ответил я.
И правда, датапада у меня нет. У Сирена есть, у Венис есть, а у меня нет. И у Олли с Леди нет.
- Как же ты работаешь? - вздохнула наёмница.
Да я не работаю. Тебя искал... И нашёл...
Не знаю, надо ли об этом сейчас говорить.
Она повернулась ко мне, оперлась на локоть. Снова оглядела меня всего. Прищурилась на торчащий член, который и не подумал успокоиться. Рука её дрогнула в попытке дотронуться до него.
- Нет! Всё! Хватит! - одёрнула она сама себя, - Ты, что, таблеток наелся?
Я отрицательно помотал головой, следя за каждым движением великолепного накачанного тела. Она протянула руку, порылась в скомканных брюках, лежащих на полу, бросила мне чип с кредитами:
- На вот... Там хватит... И вали уже отсюда - даме себя в порядок надо привести!
О! А вот это не по мне. Она мне нужна. И я никуда не уйду. Без неё. Ну, или без её номера. Я отрицательно помотал головой.
- Что-о? Пошёл! - она за ногу сволокла меня с кровати, схватив под челюсть, вздёрнула на ноги и занесла руку для удара.
Я стоял перед ней, едва касаясь пола самыми кончиками пальцев ног, опустив руки вдоль тела и крепко зажмурив глаза. Бей! Сколько хочешь бей! Не уйду!
Наёмница шумно выдохнула, опустила руку, мотнула волосами, закидывая их за спину.
Я чуть приоткрыл один глаз:
- Н-номер скажи..., - сделал умоляющие глазки, Леди меня обучила, как это делать, добавил тихонько, - пожалуйста, - и ручки кулачками к груди.
Всё! Она растаяла! О-о... дева моя!
Кашлянула смущённо:
- Запоминай: 56Г4-5546-2.11-848-792-534-Н7910...
Меня отпустили и я, затискивая стоящий член в трусы, стал одеваться под пристальным взглядом обнажённой наёмницы, так и стоявшей около кровати.
Оделся, наконец. Шагнул к двери.
- Чип возьми...
Я обернулся:
- Так я не из-за денег...
Мгновенно протянувшаяся рука схватила за грудки и прижала к стене:
- Что ты сказал? - зашипели мне в лицо.
- Я... я не за деньги... с тобой...
- Кто послал? Силео? Где он?
Меня снова бросили на кровать. Огромное обнажённое тело мгновенно уселось мне на грудь, выдавив из неё весь воздух. Воротник куртки стянул шею, пережав горло:
- Запомни, сучонок, и хозяину своему скажи...
Что я должен сказать гипотетическому хозяину я уже не слышал - сознание покинуло меня.
Очнулся я связанный с заведёнными за спину руками и ногами.
Наёмница уже одетая сидела на кровати рядом и ждала моей реакции.
- Очнулся?
Я молча кивнул головой.
С тихим шелестом блеснул вытянутый из ножен боевой виброкинжал. Небрежным движением руки меня перевернули на спину, придавливая связанные руки и ноги. Равнодушное лицо наёмницы смотрело на меня, прищурив глаза. Едва заметно вибрируя, лезвие кинжала упёрлось под левый глаз, оттянув нижнее веко вниз:
- Говори!
- Я-я Дило! Правда! Дило я. На Нулевом был! Мы тут живём... поднялись... не так давно. Олли со мной... ещё Леди, Сирен и Венис! Пятеро нас. Пятеро! - зачастил я.
- Чем занимаешься? Спайсом торгуешь?
- Нет-нет! Я... мы... они... девочки, то есть... у нас голобудка и вебкам там... нам деньги нужны... За трафик и виго сектора... И улететь хотим... А тебя я вообще случайно встретил. В кантине сидел. Я там дроидов чиню, а хозяин кормит...
- А чего со мной пошёл? - голос наёмницы чуть смягчился и лезвие убрали от глаза.
Я молчал.
- Ну, чего молчишь? Говори давай!
- Ты... понравилась...
- Я?..
- Угу...
Наёмница хмыкнула. Помолчала. Вздохнула. Снова перевернула меня на живот. Чуть ослабила стяжки на руках и ногах.
- Сейчас лежишь пять минут. Потом можешь развязаться. К стене отвернись!
Я отвернулся.
Матрас промялся под весом девы войны подобравшейся ко мне ближе.
Жаркие губы чмокнули меня в затылок. Хлопнула дверь...