Аннотация: Телефонный разговор в автобусе Ариэль - Тель-Авив.
- Юлька, привет! Да нет, еще не приехала. Я в автобусе еду. Целый час ждала. Специально рано с работы отпросилась, и все равно еду только сейчас.
- Как на работе? Нормально. Устаю только очень. Прихожу в семь, ухожу в шесть. Эта сволочь все время оставаться на работе заставляет. Хозяин, сволочь, хофеш (отпуск - ивр.) не дает. Ты, говорит, все время болеешь, или дети у тебя болеют. Я тебя отпускаю болеть в счет отпуска. Он у себя все записывает, а я ничего не записываю и проверить не могу Я уже тут два года без хофеша - то я болею, то дети. Папа иногда с ними сидит. Я его берегу - ему ведь ехать через пол-страны. Он у меня старенький. Тут ведь не как в России - на пенсию выходят в шестьдесят семь лет, а не в шестьдесят. А у тебя хофеш сколько? Ого. И ты болела? Нет? А, понятно.
- Конечно, надо идти учиться. На курсы какие-нибудь. Или снова к экзамену на врача готовиться. Я уже третий раз пытаюсь. Я вот что не понимаю - врачи из США, из Канады, из Англии, даже из Новой Зеландии здесь экзамены не сдают. они что, лучше наших, что ли? Тут всё время пишут, что тут врачей на хватает, хотят вот из Грузии и Молдавии врачей выписывать. Они там у себя дипломы покупали, и их без экзаменов берут. А мы 8-9 лет учились - и надо эти экзамены сдавать.Не знаю, что делать. Я людей лечить хочу за другую зарплату, а не в этом чертовом магазине по 10-12 часов в день работать.
- Папа? Нормально. Он всегда хочет посидеть с внуками. Только он не умеет. Как он меня ухитрился вырастить? Я ему инструкции пишу. Кого когда будить, чем кормить, во что одевать. Он очень волнуется, что сделает что-нибудь не так. Я ему всегда говорю - если Сандрик не успеет на автобус - ничего страшного, не пойдет в школу, они там все равно ничему не учатся, посидишь с ним. А вот Роника нужно запихнуть в садик обязательно.
- черт, этот автобус проклятый еще и в Баркан заезжает. Еще пол-часа.
- еду к знакомым, ты их не знаешь. В Тель-Авив. Далеко, а что делать? Мне нельзя сидеть на месте, время идет. Они все козлы. Где найти нормальных? Ходил тут один религиозный, но у него самого пять детей. У него жена умерла, и он сейчас ищет. Он хороший, но пятеро его и двое моих - это уже будет семеро. Вот и еду. Может, встречу кого-нибудь. И просто отдохнуть надо. Я уже от работы обалдеваю.
Мне еще и к отцу надо ездить. Он у меня на первом месте. У него кроме меня и внуков никого нет. Он очень скучает. Он каждую неделю хочет приехать - но ты же знаешь - в субботу из-за этих сволочей и дармоедов автобусы тут не ходят. А на маршрутках с пересадками долго и дорого. Ни мне к отцу не доехать, ни ему к нам. Поубивала бы всех этих, кто запрещает автобусы по субботам. Хочешь молиться - молись у себя дома. и не мешай жить другим. Они ведь ничего не делают, только молятся. Ни хрена не работают, только деньги и квартиры бесплатные получают. И еще предписывают другим, как им жить. В субботу тут все закрыто. Все. Кафе, кинотеатры. В Рамат Гане тоже вот все позакрывалось. В Тель-Авиве еще что-то работает. Они хуже арабов. Арабы мне ничего не запрещают.
Ты же знаешь, я - весы. Я все время колеблюсь. Все время волнуюсь - все ли в порядке с отцом, с детьми. Вот. еду в Тель-Авив. а сама думаю - как там они одни сегодня, без меня? И как там отец?
- Нет, не знаю, кто там будет сегодня. Мне нужно найти. Может, не все они козлы. Время идет, одной тяжело. Я про себя меньше всего думаю. Ты где сейчас? А, уже не увидимся. Ну пока.
- Папа, привет! Как там дела? Покормил днем? молодец. Покорми их ещё часа через два и начни укладывать. Они там без меня сильно бесится не будут. Проследи только, чтобы Сандрик сумку с вечера сложил, а то он утром не успеет. Да и если не успеет - не страшно, дома посидит. Ничего он не пропустит. Они там все равно почти ничему не учатся. Роника только в садик отправь. Все, пока.
Она окончила говорить и откинулась на спинку сиденья автобуса Ариэль - Тель-Авив. Автобус уже подъезжал к Петах-Тикве. Я сидел в следующем ряду спереди и все слышал. Но я не видел, кто это говорит. Когда я встал, чтобы выйти на своей остановке, я специально пошел к выходу назад, чтобы посмотреть, кто это говорил. Невысокая полная молодая женщина. Ничего особенного. Ничего выдающегося. Глядя не нее, не скажешь, что ее жизнь - ежедневный подвиг в этой б-гом избранной стране.