Сравнение, находимое вовне и притчи - принцип, идея от Христа. Но и опасно - все, толкуя, рисуют сравнения.
Писал уже.
Без сильного чувства, которое, как и любовь, нахлывами бывает, не сотворишь, все познание хламом будет.
Любовь человечна.
Вроде бы естественно: человек человечен, отношения человеков человечны, но это слово, и то, что с ним связано, драгоценны, потому что уходят они, ясно видно - уходят.
Такое думать на бумаге и такое говорить и делать на практике, Боже мой...
Кстати, вот еще тема: "публицистика и художество одного писателя".
__
Состояние не чулана, но чего-то серого. Правда, чуть с молочным оттенком. Все серое, все замерло. Пристально смотрит неверие.
Как сейчас связать слова...
Когда тужишься, всплывает, конечно, набор... эпитетов.
__
Женщина всегда вторична. Не способна творить, живет себе духом времени. "Сосуществование" с одной из таких невозможно.
...Слишком загажено, это уже яд, а не грязь. "Я слова не ставлю так высоко" - пустое бренчание по колено в грязи. Да, говорилось уже все и сочетания слов брались самые немыслимые, но ведь их проверяли лишь на звучность.
Без мучительной напряженности, требующей всех сил, мне тоже невозможно перевернуться.
Только уйдя от них и заново подчинившись всемогущему началу, успокаиваешься...
__
...Отделил свет от тьмы, твердь от хляби - в разных плоскостях находятся парные начала...
__
Если и разуверюсь - возврата нет, потому что там головешки, а воспоминание о таком поражении когда-нибудь обязательно убьет.
Променять на скамейки для поцелуев? Убого, стандартно и то, и другое.
__
Ежеминутно живем для себя, просто привыкли, не замечаем; то обходишь лужи, то боишься одного и другого, то пузо диктует; и не веришь, что где-нибудь не замочишь ноги... - вместо того, чтоб замочить и не заметить!
Если один из компонентов нечист - например, те же ноги - то и о целом говорят, как о нечистом. Такое чувство, словно грязь на всем.
Да, идешь по лужам и чувствуешь эфемерность тобой творимого мира; надо больше и человечней наблюдать, не сосредотачиваться на мраке и лужах.
Мои радость постижения и муки борьбы и их радость успокоения и муки пресыщения.
Ходил и думал, а все на лице маска - неподвижная, обескровленная и умиротворенная.
__
Если женщина, к которой влечет, тебя не любит, то она, конечно, только губит.
А похоть всегда губит.
Да, нас губят похоть и женщина, которая не любит.
__
То, о чем все время пишу, нельзя передать не опосредованно, лишь дух, соединенный с материей дает жизнь, силу и движение.
Собственно, повторяюсь - вариации.
Знаю, что нужно новое качество и воплощение в жизни, знаю, что отсюда неудачи в описании внутреннего и духовного...
В материю надо вложить это.
И еще человечность, любовь, сострадание.
Учитывая, что многим не нравится сострадание, сочувствие и вообще любые видимые проявления высокого. У них дом - полные кастрюли.
Что-то вроде изгнания дьявола и сотворения новой земли, где, наконец, удастся свет отделить от тьмы.
__
Нечистота и ограниченность автора всегда чувствуется. Опять откладываю книгу.
Пустыня, всюду пустыня... Оторванность от жизни - оторванное до других не дойдет; плохо и мне - дух тоскует без дела; собака скулит, а человек?
"Распахнуться" не могу. Бывает ли вообще бодрость духа и что это такое; есть "бодрячки", "бодро взялся за дело"...
Господи, в чем вина моя?
По крайней мере, вот на что дано мне мужество - терпеть, страдать, не изменять.
Чуть поближе к жизни что-нибудь осмыслю - хотя бы в той же литературе - как ощущение пустыни сразу исчезает.
Нужна идея. Большая, плодотворная и литературная; старые идеи, на которых зиждется созданная литература, уже себя исчерпали.
Все чего-то не хватает мне и поэтому даже мучение мое не благородное, только от холостого хода и зацикливания. Слова и тон иногда просто ужасны.
Да, "неисповедимы пути Господни". Какое слово: "неисповедимы". И смысл каков...
Все же, искусство - отдушина, выход, другого не вижу. Круг на путях Господних пока утопающего.
Иногда мне кажется, что не смогу учиться. Сосущее чувство...
Везде два смысла. Достаточно, чтоб утонуть.
Но как бы ни было плохо, все же фундамент мой крепок и я ясно, непреложно сознаю: не для себя стараюсь и мучаюсь, не для наслаждений или бахвальства.
Просто человеку необходимо чем-то и кем-то восхищаться - раз; к чему-то стремиться - два.... Это природа, у всех это есть.
Да, света нет, ночь. Есть чувство, есть мысли, но нет света.
И что ни скажи - упрощение. В чем тут загадка? Здесь суть литературного творчества. Движения нет? Полифонии? Страстью и духовной чистотой пробитой дороги. Нет ощущения чистого словесного молока и всё тут.
Обвинений много, но ведь и всегда-то что-то да не так. Поддался настроению и кажется, что вокруг только сломанные куклы.
К примеру, телесная здоровость кажется признаком духовной убогости. Прет здоровье и убожество на рожу.
Если чего-то нет - убожества, к примеру - то нет ведь и слова, выражающего это что-то.
А каков я со стороны? И каков внутренне на посторонний взгляд?
Тоже ведь неважная картина. Поэтому и нужно отречение от "я". Тогда и простота появится. А "сохранить душу" нельзя, будет только застенчивость...
Кстати, видимо, художество против не только "измов", но и "сть".
Общность - их преимущество. Вот откуда блеск глаз.
Такой калейдоскоп лиц и жизней, что забываешь, что по отдельности нечего смотреть.
Душа моя измучена, устала.
Это и книги виноваты.
Жаль, что у меня нет наивности. Это был бы настоящий дар.
Остается пить боль, наслаждаться мукой.
Когда других читаю, то чувствую, что у них ниже, однако, не радость испытываю, ведь не с кем перекликнуться, кругом пустыня духа.
Боже, Боже, не оставь меня.
Хотя, может, и тупая зубная боль душе нужна?! Пусть не фейерверк, но тоже очищение.
Главное, остановиться взглядом, увидеть что-то в том, что только что было повторным мельтешением.
Смену взглядов, выражений, передачу настроения от одного к другому, разнобой настроений...
__
В любой книге мир условен, всегда есть дистанция между ней и реальным миром. Никому и в голову не приходит всерьез отождествлять что-либо из нее с собой. Сама природа слова такова? Нет, просто нужна принципиально иная идея, метод.
Нет громадности, таинственности мира, чудодейства - эти чувства волнуют меня. Их мир обжитой и тривиальный даже, они смотрят на него сверху вниз...
__
А глаза у людей иногда добрые, хорошие, живые. И поступают ведь они иногда по-хорошему. Глазам - верить. Но иногда глаза никакие, бессмысленно-довольные, злые. И боль в них бывает. Хуже всего то, что почти всегда они с налетом недуховности и соответствия механическому миру...
Я не могу быть довольным - ни ими, ни миром. Я не брюзга, мне просто больно.
Довольный не сдвинется; и зачем он живет? И может ли сострадать? Сострадает страдающий. Другой не поймет. И страдавшие хотят забыть неприятное, горькое...
У женщин глаза злее и развращеннее; почти всегда лакированные.
Но все же, сколько жизни в каждом лице, сколько оттенков. Это не описать. Это чудо. Чувствуешь, что каждый живет ежесекундно. За секунду можно сказать целую фразу...
Сколько уже можно вспомнить, осмыслить, описать. Прошлое - груз и богатство. Смотришь в глаза настоящему и вспоминаешь...
__
Библия и эпитеты.
Что, если эпитеты превращать в существительные и глаголы, от которых они образованы? Используешь прилагательные, потому что сам к жизни лишь прилагаешься.
Вообще, уродство это - записывать. Ведь это касается только меня. Надо решать, а я записываю. Еще и вымучиваю, чтоб записать было что.
А вот придумывание - здорово, чашка кофе.
Все равно буду писать; иначе с видением и прочим моим ничего не сделаю. Хотя надо добавить образы, развертывание, переплавку и чтоб была литературная учеба.
А чтоб не исписаться, вспышки фиксировать лишь самые яркие.
__
Руки греющие. Спасибо.
__
Гора отъединена уже тем, что гора. Будь большим и всё приложится.
__
Физиономии.
Я в последнее время гораздо резче вижу лица. В обычных серых пятнах теперь вижу индивидуальность и начало художественное.