Dark Window : другие произведения.

Моя любовь - зомби

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Волей случая молодой человек оказался втянутым в эксперимент с девушкой, находящейся то в "живом", то в "мёртвом" состояниях. В "мёртвом" состоянии она привязана к нему насколько это только возможно. В "живом" - не переносит на дух. Рычаг управления в руках главного героя.
  Dark Window.
  
   Моя любовь - зомби.
  
   Что-то скрежетнуло. Я снова вздрогнул. Нервы ни к черту. Но я стою и смотрю. ТУДА.
   Ах, да, вы ж не знаете, что я нахожусь в больничной палате. Только не подумайте, что со мной что-то случилось. Вернее, случилось, но не со мной. Впрочем, и со мной тоже. Я уже запутался. Я уже хочу просто исчезнуть. Чтобы не видеть...
   С разбитого виска на белоснежную простыню скатываются отвратно-красные капли. На простыне мёртвое тело. А я свидетель.
   Профессор, топчущийся рядом, довольно потирает руки. Он спокоен и весел. Ему не привыкать. А я жутко не люблю мертвецов. Впрочем, меня никто не заставлял их любить. Я должен лишь смотреть на творившееся непотребство. Это называется "свидетельство незаинтересованного лица".
   От громоздкой машины неизвестного предназначения к мертвецу тянутся разноцветные провода. Во внутренностях жуткой электроники полыхают разряды молний. А в самые неожиданные моменты скрежет невидимых механизмов заставляет меня нервно вздрагивать.
   Вы спросите, почему я не сбегу куда глаза глядят подальше от жуткого соседства? Да потому что вмешался. Заинтересовался, присмотрелся, впрягся... Тысячи глаголов активного действия, которые не прозвучали бы, знай я последствия. Идешь себе по улице, замечаешь потерявшую сознание красотку, из самых благородных побуждений бросаешься с криком: "Девушка! Эй? Чего с вами такое? Может, что надо?" Но девушке ничего не надо. Уже. И вот я теперь не просто гражданин великой и могучей страны, но по совместительству еще и свидетель, первый прибывший на место происшествия.
   Конечно, возникает толпа. Конечно, тело уносят. А вас с бдительным почетом везут на освидетельствование чего-то там и задают всяческие неприятные вопросы. И вам еще крупно повезло, потому что роль подозреваемого вакантна. Настолько вакантна, что под настойчивыми взглядами невольно начинаешь примерять её на себя. Волнуешься, ждёшь ангелов-хранителей. Но вместо ангелов неожиданно появляются скорбящие родители потерпевшей во главе с неистовым профессором оккультных наук. Он-то и заявляет клятвенно, что поставит бездыханное тело на ноги.
   Врачи демонстративно разводят руками, сейчас, мол, демократия. Так что нетрадиционной медицине и флаг, и барабан, а мы со стороны поглядим. Подвозится железная махина с тысячами лампочек, кнопочек и табличек, усеянных иероглифами. Проводятся поиски незаинтересованного лица в качестве независимого наблюдателя. И кого бы вы думали избирают на эту должность? Не надо напрягать извилины, сия незавидная участь достаётся именно мне.
   Тогда я ещё радовался. Тогда я торжествовал, что слово "подозреваемый" рассеялось утренним туманом. Тогда я ещё не знал о чудесах науки. А теперь гляжу я на девушку с пробитым виском, внутренне содрогаясь от отвращения. Мертвячка. Нет, не могу. А поздно, уже подписался.
   Профессор копошится рядом, проворно щелкает выключателями и крутит ручки разной величины и степени изношенности.
   - Ну, сейчас или никогда! - голос профессора дрожит от восторга, будто ему выпал шанс вписать своё имя в список лауреатов Нобелевки.
   "Лучше второе, второе!" - молю я, глядя на небеса в виде посеревшего потолка с фигурными желтыми разводами. Весна, видимо, выдалась слишком бурной. Лучше думать о весне, чем о...
   - Сюда смотри! - сурово приказывает профессор, заметив мой отсутствующий взор.
   Я судорожно киваю. Если чего и боюсь больше мертвецов, то лишь мертвецов оживших. Как в песне. "Лучше гор могут быть только горы". В горы бы сейчас... Но для истории мне предстоит запечатлеть иное.
   Крепкая профессорская ладонь уверенно ложится на рычаг в самой середине панели управления. Пальцы плотно закрывают отполированную рукоятку.
   - Сейчас она откроет глаза! - обещает профессор таким тоном, что лучше ему сразу поверить.
   Я отчаянно кошусь то на запертую дверь, то на окно. Но открытая створка не радует. Четвертый этаж. Неподходящая высота для прыжка.
   Рука профессора уходит вниз. Я с ужасом вспоминаю зловещие кадры "Возвращения живых мертвецов".
   Миг, когда глаза девушки раскрылись и мутные зрачки уставились на меня, я никогда не забуду.
  
   * * *
  
   Постепенно учусь заново связно соображать. Девушка уже встала. Теперь она, пошатываясь, ходит по комнате. Её лицо постоянно обращено в мою сторону, что не добавляет мне оптимизма. Профессор с умилением наблюдает за делом своих рук. К процессу обучения я тут же добавляю умение сохранять дистанцию между собой и мертвым телом, решившим побродить вопреки всем существующим законам.
   Дверь распахивается, и в проеме объявляется нахальная круглая голова.
   - Э, папаша, где здесь четыреста седьмая палата? - вопрос профессору.
   Тот не слышит. Он всё ещё находится на вершине блаженства.
   - Чё смотришь? - не получив ответа, голова поворачивается ко мне. - Твоя девочка? Дашь на вечерок?
   Слов не нашлось, язык лишь шевельнулся во рту и тут же вернулся на место. Голова расценивает молчание знаком согласия. В щель просовывается пухленькая ручища и жестко цапает девушку за плечо. Миг, и пальцы девушки метнулись к голове, ухватили за смешно торчащие уши и рванули обратно. У головы тотчас обнаруживается бочкообразная шея. А тонкие девичьи пальцы вцепляются в неё, сжимают, сжимают, всё крепче и крепче. Струйка пота скользнула по моему лбу, словно душили меня. Глаза нахалюги выпучиваются. Теперь он напоминает человека, изо всех сил борющегося с приступом рвоты.
   - Карина! - голос профессора громыхнул как набат.
   Пальцы на миг разжимаются, но тут же вцепляются в шею еще сильнее.
   - Позови ее! - профессор властно пихает меня в бок.
   - Карина, - клацают мои зубы.
   Руки девушки падают вниз. Голова нахалюги мигом оказывается на уровене пола и поспешно исчезает в коридоре. Судя по шебуршанию, дальнейшие поиски четыреста седьмой палаты проходят на четвереньках и в поразительно быстром темпе.
   Мутные глаза девушки с неистовым обожанием впиваются взором в мою перепуганную персону. Меня тут же прошибает холодный пот. А что, если эти цепкие пальчики всерьез займутся моей шеей? Ведь свято место пусто не бывает.
   Но в дверь уже ломятся родители погибшей. Вернее, уже воскресшей. Красотку уводят в коридор, где голос профессора даёт последние напутствия. Мол, спокойнее, спокойнее. Никакой агрессии. Это может привести к крайне нежелательным последствиям. Нет-нет, никакого домашнего режима. Пациентка останется в больнице. На сколько? На неопределённое время.
   Проводив стройную фигурку глазами, неожиданно думаю: "А девочка, действительно, ничего. На все сто!"
   Как только сверхъестественное существо скрылось, я тут же обретаю бодрость духа.
   - Здорово! - заявляю вернувшемуся профессору. - Я и не думал, что такое возможно!
   - Я и сам не думал, - скромно говорит он. - Я ведь не по мертвецам специалист, а по вампирам. Просто мой коллега в отпуске. На Канарских островах отдыхает. С мертвецами работа всегда нервная.
   - Кто спорит! - поддерживаю я профессора. - Но и с вампирами тоже возни немало, наверное. А вы тоже на Канарские острова отдыхать поедете?
   - Нет, - энергично мотает головой профессор. - Мне в прошлом году там не слишком понравилось. На этот раз я хочу посмотреть Багамские.
   "На Багамы! Вот ведь как, - завистливо глотаю слюну. - Тоже что-ли вампирами заняться."
   Но куда уж мне. Протри глаза и возвращайся в реальную жизнь. Так я и поступаю.
   - Ну, мне пора! - заявляет оживший язык.
   - Куда, - почти ласковым голосом останавливает меня профессор.
   Тогда я и понимаю, что несчастья только еще начинаются.
  
   * * *
  
   В больнице я уже целую неделю. На работе мне выписан отпуск за свой счет. Но когда я дрожащим голосом заявляю, что за свой счет можно только лечь и протянуть ноги, отпуск тут же получается оплачиваемым. За счет Российской Академии Наук. Правда, с выплатой во втором квартале следующего года.
   Карина слушается лишь меня. Она неотступно ходит за мной по палате или просто сидит рядом, изредка дотрагиваясь холодной рукой до моей ладони. И, странное дело, я уже привыкаю к ней. Её соседство не страшит и даже кажется чем-то приятным. Столько лет на меня никто не обращал внимания, а тут внимание стало неотъемлемой частью моей жизни. Оно пришло, когда я уже перестал ждать. Трудно поверить, насколько оно согрело мою одинокую душу. И я теперь с ужасом думаю не о мертвой сущности Карины, а о дне, когда отпуск закончится, и её увезут от меня навсегда.
  
   * * *
  
   Сегодня нам предстояло провести девушку в лабораторию, чтобы великие умы современности вдоволь поразмышляли над действиями сил, за счет которых билось умершее сердце Карины.
   Чуть пошатываясь, Карина переступила через порог палаты.
   Оживленный коридор мгновенно пустеет. Где-то ещё хлопают двери, но ни одного человека в пределах видимости уже не наблюдается. На столиках и диване покачиваются опрокинутые шахматные фигурки. Пестрят на полу костяшки домино и затертые карты. Пространство, ограниченное зелеными стенами больничного коридора, становится необитаемым. Только кот Васька, величаво помахивая пушистым хвостом, прохаживается невдалеке. Васька, видимо, не догадывается, что мертвецов нужно бояться. Вот если бы в коридоре появился мертвый кот... Впрочем, любому коту, даже мертвому, крайне не рекомендуется приближаться к васькиному блюдечку с молоком на расстояние ближе метра.
   Тут на беду из столовой выносит припозднившегося Порфирия Дмитриевича. Он торопится в соседнее отделение к телевизору, где уже играет музыка, и бодрый голос комментатора вещает о российской и канадской ледовых дружинах. Порфирий Дмитриевич сильно спешит, поэтому не только не реагирует на Карину, но и довольно решительно отстраняет меня с дороги. Увидев, что я пошатнулся, Карина делает молниеносный бросок, и мы наблюдаем историю с головой вторым дублем. Профессор кидается обратно в палату. Слышатся щелчки и знакомые скрежетания. Ноги Карины подламываются, и подоспевшие санитары, чертыхаясь, волокут её обратно.
   Я помогаю донести Порфирия Дмитриевича до его койки. С помощью нашатырки врачи постепенно приводят его в чувство, но о телевизоре теперь не может быть и речи. Злые языки впоследствии утверждали, что Карина спасла жизнь Порфирию Дмитриевичу, потому что воспитанный в духе истинного патриотизма он не пережил бы сокрушительного поражения нашей хоккейной команды.
   Убедившись, что моя помощь больше не требуется, я иду к выходу, но путь преграждает внушительная фигура старшего по отделению, бывшего партизана Кирилла Федоровича.
   - Ты... это... того... - грозно говорит он. - Деваху свою в коридор не выпускай. Люди нервничають. Курс лечения затягивается. Народные деньги расходуются не по назначению. Так и до коммунизьма, до светлого будущего не дотянем.
   Я не хочу лишать Кирилла Федоровича светлого будущего и поэтому клятвенно заявляю, что подобного больше не повторится. Быстренько вернувшись в палату, обнаруживаю профессора, прыгающего от ликования чуть ли не до потолка.
   - Она ожила! - восторженно вопит он.
   Мутнота в глазах Карины исчезла. Красивые зеленые глаза излучают мягкий свет и смотрят пристально, пытливо. Но смотрят не на меня.
   - Карина! - радуюсь я, трепеща от счастья свершившегося чуда.
   - Да, - рассеянно отзывается она. - А мы разве с вами знакомы?
   Вот те раз!
   - Мы ведь столько времени пробыли вместе!
   - Не может быть! Слушай, мальчик, ты совершенно не в моем вкусе.
   Да, в мертвом состоянии проблем с ней было куда меньше.
   - Но, Карина...
   - Мальчик, сделай так, чтобы я тебя больше не наблюдала.
   С этими словами она плавно скользит к двери и покидает наше общество.
   - Как это могло получиться?! - накидываюсь я на профессора.
   - Да, чёрт его знает! Никак не усеку, почему она ожила. Только перевел рычаг на мертвое состояние, как она отключилась, а потом словно очнулась от долгого сна. Хотя может...
   - Да нет!!! - резко обрываю ненужные гипотезы. - Почему она больше не обращает на меня никакого внимания?
   - Разве ты был с ней знаком раньше? - в логике профессору не откажешь.
   - Не был, - вздохнул я.
   - Вот тебе и ответ.
   - Неужели нельзя вернуть ее в прежнее состояние! - чуть не плачу я, обращаясь в большей степени к небесам. Небеса молчат. А я только сейчас понимаю, что влюбился в Карину до невозможности. Ну, и зачем мне теперь жить?
   - Вообще-то, - хмыкает профессор, - она теперь вполне самостоятельная личность и мы не вправе распоряжаться её судьбой. Но с точки зрения науки...
   - А ведь такой шанс может больше и не представиться, - настойчиво намекаю я. - С вашей помощью, профессор, наука может обогатиться бесценными сведениями. Все прогрессивное человечество...
   - Для науки, - задумчиво говорит профессор.
   - Для науки! - расцветаю я.
   - Ну, если для науки, - решается профессор, и его рука ложится на рычаг.
  
   * * *
  
   Карина тщательно отглаживает больничные простыни, впиваясь в меня мутным, но влюбленным взором. Я, привалившись к мягкой спинке дивана, блаженствую. Спокойствие и уют окружают меня уже третий день.
   Как вдруг голова Карины резко поворачивается в сторону двери. Затем моя любовь странной механической походкой шагает к выходу.
   - Карина! - едва успеваю схватить её за руку.
   Она мягко высвобождается и продолжает отдаляться. На лице загадочная мёртвая улыбка.
   - Профессор!!! - немедленно бужу почтенного старца, задремавшего в кресле.
   - А? Что? - его глаза непонятливо озираются по сторонам.
   - Она уходит!
   - Ну, началось! - заявляет светило оккультных наук, поднимаясь с кресла.
   - Что? - не понимаю ни слова.
   - Кто-то её обнаружил, - спокойно объясняет профессор. - Сейчас у каждого порядочного экстрасенса есть излучатель, регистрирующий зомби. Вот её и выцепили.
   - И куда она направляется?
   - А, убивать какого-нибудь банкира или мафиозника, - профессор зевает и снова поглядывает на кресло. - Я почем знаю. Ты ведь не забыл, что я по вампирам спец, а не по мертвецам. Тем более что она оказалась не ожившим мертвецом, а всего-навсего зомби. Почувствуй разницу.
   Я не хотел чувствовать разницу.
   - Не чую! - казалось, что стены рухнут от моего отчаяния.
   - Ну, живые мертвецы, - начинает с умным видом профессор. - Они сами по себе. А зомби управляются извне. Ты куда?
   - Я этого экстрасенса найду! - зверски обещаю у самой двери. - Найду и порву!
   - Не надо забывать и о госслужбах, - рассудительно остановливает меня профессор. - Кто знает, может девочкой заинтересовались именно они.
   По моим расчетам Карина уже должна была добраться до первого этажа. Я подбежал к раскрытому окну и высунулся до предела.
   - Но зачем ей уходить? Ведь она любит меня. Я знаю, любит.
   - Ты для неё никто, когда идет зов.
   Крыльцо пустовало. Карина ещё не выбралась из здания. Неужели я потеряю ее навсегда?!
   - Профессор, где рычаг? - я решаю использовать последний шанс.
  
   * * *
  
   Приведённая обратно, Карина первым делом уставилась на меня. Я тут же расплываюсь в довольной улыбке, но улыбка тут же гаснет. Взгляд Карины не предвещает ничего хорошего.
   - О-о-о! Опять, - раздраженно тянет куколка, вернувшаяся к жизни.
   - Не уходи! - пугаюсь я. - Из нас получится отличная пара.
   - Уберите от меня ЭТО, - возмущенно заявляет Карина.
   По всей видимости, она тоже обращается к небесам. Но я реагирую быстрее, рванув рукоятку рычага в прежнее положение. Зов сбит. И мёртвая девочка снова в моём полном распоряжении.
  
   * * *
  
   Вечером профессор тщательно укладывал дневники наблюдений в портфель.
   - Багамы ждать не будут. Курортный сезон на исходе. Да и по вампирам я уже соскучился. Это тебе не какие-нибудь мертвецы. И учти, нельзя бесконечно дергать ручку туда-сюда. Предел не безграничен. Еще пара-тройка переключений и у тебя на руках останется просто мертвое тело.
   - Но если она уйдет? - я рассчитываю, что профессор в последний момент изречет крайне необходимую мне истину.
   - Такова жизнь, - кивает он. - Будь готов потерять Карину в любой момент.
   - Но я люблю её!
   - Что такое любовь по сравнению с наукой.
   - Конечно, в вашем-то возрасте, - не сдерживаюсь я.
   Профессор обижается и уходит, не попрощавшись.
  
   * * *
  
   Сегодня я в последний раз поверну рукоятку. В какую сторону? Этого пока не знаю даже я сам. Я ещё не решил, что выбрать: тягучее одиночество или тревожное ожидание того, что любовь может ускользнуть в следующую секунду. Потому что она - зомби.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"