Dark Window : другие произведения.

Два дня в коммунизме

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Много говорилось о том, как может вооружённый знаниями человек выжить в прошлом. А может ли он выжить в будущем? Выжить, когда все его знания безнадёжно устарели, а жизненные правила становятся злейшими врагами, противопоставившими его общесту светлых дней (которого, как везде говорят, всё равно не будет ;)).
  Dark Window
   Два дня в коммунизме.
  
   День первый.
  
   Вот не думал, не просил, в коммунизм я угодил. О, даже стихами заговорил. Да что стихи, от такой радости и сплясать можно.
   Это ж надо такому случиться! Шел, шел себе по улице, никого не трогал, под ноги аккуратно смотрел, а голову поднял - гляжу, батюшки мои, дома! Не подумайте, что обычные дома, пяти-, девятиэтажки или развалюхи какие-нибудь. Нет, клянусь, таких домов вы уж точно не видали. Круглые, щелястые, а вместо крыш штуковины такие, словно купол планетария.
   Я чуть не сел с испугу - вроде, весь город свой вдоль и поперек исходил, и, гляди-ка, сколько еще незнакомых мест осталось.
   Разумеется, я не понял сразу, что в коммунизме очутился. Сначала я подумал, что на засекреченную базу напоролся. Хотя какая уж тут секретность, в домах-то пятьдесят этажей, не меньше. Явно секретами и не пахнет.
   Затем я сильно обрадовался. Мне вдруг в голову пришло, что я сквозь землю в Америку провалился. Впрочем, радость сразу поутихла - без грошей даже в Америке делать нечего. Да нет, не Америка это. У них там пробки автомобильные, шевроле всякие с каддилаками и этот, как его, смог. А тут тишина идеальная, машин нема, над великанами многоэтажными небо синее и ни единого облачка, чтоб им пусто было.
   И все же транспорт здесь имелся. Высоко между зданиями сверкнула искорка - солнечные лучи отразились от блестящих вагонов, и метрах в ста над моей головой прострекотал поезд. Эх, мне бы на таком прокатиться! Вот только как туда попасть? Летчик я, что ли, чтоб на такую высотищу забраться. Спустившись с небес, я осмотрелся.
   Немноголюдно тут, однако. Люди не спеша прогуливались вдоль высоких кустистых деревьев, высаженных ровно по прямой. У мужчин преобладали просторные белые брюки и переливающиеся радугой рубахи без рукавов. Женщины одевались в легкие однотонные облегающие платья, но длинные, несмотря на погоду; самое короткое из них заканчивалось не выше колен. Зато царил полный парад красок: мне встретились розовые, голубые, оранжевые, ярко-зеленые, багряные, ультрамариновые, нежно-красные платья - всех оттенков и не перечислить. Казалось, не было ни одного похожего по цвету. Причем от каждой женщины исходил свой, особый аромат духов. Принюхавшись, я обнаружил, что все без исключения мужчины также пользовались этой ангельской парфюмерией. В общем, вокруг благоухал прекрасный цветочный сад, и только я в своей вываренной "Каррере" и серой пакистанской куртке выглядел полным идиотом из деревни.
   Солнце жарило вовсю, и я давно взмок в своей теплой для такого климата одежде. Никто не обращал внимания на мою персону, и я, сняв куртку, бесцельно слонялся по незнакомой местности, пока не загудели ноги. Небоскребы выстроили на расстоянии около полукилометра друг от друга. Я кружил между ними, стараясь сообразить, куда же это меня занесло, но внутрь домов зайти не решался.
   Скоро я начал опасаться, что мне напечет голову. На обозримом пространстве почему-то не обнаружилось ни единого автомата, торгующего "Кока-Колой" или хотя бы газированной водой без сиропа. Даже самой разнесчастной лужи не оказалось в этом стерильном месте.
   Сначала я хотел укрыться в тени ближайшего дерева, но побоялся сойти с вымощенной блестящими розовыми плитками дорожки. Хотя ниоткуда не высовывалась табличка с грозной надписью "По газонам не ходить", я вдруг вообразил, что за порчу зеленых насаждений здесь карают и очень строго. Наконец, я начал потихоньку умирать от жажды и, плюнув (в душе) на такие дела, двинулся к одному из домов.
   - Вот Вы где! - раздался у меня за спиной веселый девичий голос. - Вас-то мне и надо!
   "Вы съесть изволили мою морковь", - вспомнились мне небезызвестные строчки, и я, приготовившись к самому худшему, обернулся.
   Передо мной стояла девушка. Спейшенская девушка! Такую бы сейчас, да в наш район. Вообще-то нет, не надо. Там на нее сразу же положили бы глаз знающие люди, и уплыла бы красавица по течению неизвестно куда. Но девушка смотрелась - высший класс. Я не умелец во всяких разных описаниях, скажу лишь одно - на ней не было ни грамма косметики, и это ее нисколько не портило, а платье ее имело карминный цвет.
   - Пойдемте со мной, нас ждут, - произнесла она, запинаясь на слове "пойдемте", и взялась теплой ручкой за мои пальцы. Такой девушке я отказать не мог, хотя подобных знакомых не припоминал, и поэтому от волнения замер на месте.
   - Что Вы встали, как вкопанный столб? - вопросительно взглянула девушка. - Надо идти.
   "Не в Америке, - наконец, сообразил я. - И не в Турции, иначе ни черта бы не понял. Но где?"
   Наконец, мне удалось сдвинуть оцепеневшие ноги, и я послушно поплелся за девушкой, прикидывая, зачем ей понадобился.
   Мы подошли к ближайшему зданию. Я приподнял голову. Громада этажей гордо взмывала в небеса. Девушка, тем временем, распахнула одну из дверей серого цвета и скрылась. Я последовал за ней и оказался в крохотной комнатушке. И тут же мы стремительно понеслись вниз.
   Я чуть не умер от страха и не заорал лишь потому, что не успел. Кабинка уже прочно стояла на земле. В стене напротив меня исчез квадрат. За пределами кабинки творилось что-то непонятное. Я тщетно силился разглядеть хоть что-нибудь в этом странном окне, но в глазах лишь мельтешило. Осознав всю бесполезность дальнейших наблюдений, я перевел взгляд на девушку. Она сосредоточенно смотрела в проём, сжимая в руке маленькую, неизвестно откуда появившуюся перламутровую коробочку. Путешествие наше продолжалось, пока девушка не нажала одну из кнопок на своей радужной игрушке.
   Теперь мы понеслись вверх. От неожиданности я чуть не упал, но кабинка уже замерла, а вместо исчезнувшего окна появилась дверь, немедленно скрывшаяся в стене. Девушка смело шагнула в открывшийся проход, за которым оказался широкий коридор. Я бросился туда же, кося глаза на ушедшую в стену дверь и опасаясь, как бы она не закрылась так же стремительно и не прихлопнула меня по пути.
   Коридор вывел в просторный светлый круглый зал, где толпилось множество народа.
   - Ага, - подскочил ко мне худющий лысоватый мужик и начал лапать меня за куртку. Мне это не понравилось, но я решил пока потерпеть, чтобы не было еще хуже.
   Мужик покрутился возле меня и удовлетворенно произнес:
   - Вот видите, перенос все-таки возможен!
   Все остальные закивали и столпились вокруг меня. Сиё действие мне понравилось еще меньше, но бить меня, похоже, пока не собирались.
   - Готова поспорить, он еще не знает, где оказался, - сказала солидная женщина с ярко-оранжевыми кудрями.
   - Пусть он ответит, - прогудел кто-то сзади.
   "Господи, за что?" - испугался я.
   - Где вы находитесь, а? - участливо обратился ко мне усач-здоровяк.
   "Пошел-ка ты знаешь куда", - подумалось мне, но вслух я солидно ответил:
   - Извините, но я действительной еще не разобрался, куда попал.
   - А как Вы думаете, какой сейчас год? - еще более участливо спросил усач.
   Нервы внутри играли тоскливую симфонию депрессняка
   "Вот черт, неужели психушка", - догадался я и уныло приготовился отвечать на бесконечный ряд вопросов, типа сравнивать самолёты с птицами.
   - Он, наверное, оглох, - предположил справа далеко немелодичный голос.
   "Сам такой, глухня гнусавая", - злорадно посмотрел я в толпу и сказал:
   - Тысяча девятьсот...
   - Стоп! - прервал меня лысоватый. - Не тысяча девятьсот, а две тысячи триста пятьдесят второй.
   "Эк загнул, за дурачка меня держит", - усмехнулся я и воскликнул натянуто, но как и положено нормальному человеку:
   - Не может быть!
   - Может, может, - закивали все.
   Никто не захотел выступить в мою защиту. Хм, для простоты могли хотя бы спросить про самолёты.
   "Да, да, конечно. Оказывается, что это вы - психи, а я - нормальный", - промелькнуло в голове, и я сделал радостную рожу, будто присутствовал на торжественной встрече братьев по разуму.
   - Я вижу, Вы сильно утомились, - сказал лысоватый. - Не лучше ли Вам лечь, отдохнуть, а завтра мы все объясним.
   "Ага, знаю я эти разговоры. Сейчас запрут в палате, а завтра поди докажи, что психически здоров", - произнес я про себя и вслух добавил:
   - Ничего, ничего. Вы лучше сейчас мне всё объясните. Я потерплю, копыта... э... не откину.
   Про копыта я, конечно, переборщил, не надо было, но лысоватый пропустил мой выпад мимо ушей и как ни в чем не бывало продолжил:
   - Видите ли, в нашей лаборатории мы, в некотором роде, проводим эксперименты со временем.
   "Э, нет. Меня не запутаешь", - я решил прикинуться обиженным:
   - А я-то тут при чем.
   - Видите ли, - ничуть не смутившись, продолжил лысоватый. - В каждом эксперименте возможны, как бы Вам сказать, побочные эффекты. Мы пробовали осуществить передачу посылки в семнадцатый век. Передача не прошла, зато из конца двадцатого века вытянуло Вас. И мы не можем признать этот результат отрицательным. Ваше присутствие здесь доказывает возможность пересылки. Причем не просто пересылки, а пересылки живой материи, нисколько не пострадавшей от передачи.
   - Так отправьте меня обратно, и дело с концом, - предложил я.
   - Каким образом?
   - Каким вытащили, таким и отправляйте.
   - Видите ли, это невозможно. Вы попали сюда в результате побочного эффекта. Мы не сможем вернуть Вас, пока установка не заработает надлежащим образом.
   Я приподнялся на цыпочки и заглянул в задние ряды, надеясь обнаружить двух здоровяков, мнущих в руках нечто белое, которое при надобности трансформирующееся в смирительную рубаху. Здоровяков не обнаружилось, и я повеселел.
   "То-то же, - подумалось мне. - Как до дела дошло, так сразу же причины появились, обстоятельства всякие".
   - А когда она закончится, эта доработка? - спросил я, не скрывая усмешки.
   - В обозримом историческом будущем, - ответил он.
   - И сколько дней вы хотите держать меня здесь?
   - Да не дней, а лет двести-триста, - совершенно спокойно поправил он.
   У меня аж сердце ухнуло куда-то вниз, и я сумел лишь сдавленно промолвить:
   - Сколько?
   - Вы хотите сказать, что Ваш организм завершит свое существование раньше?
   - Гораздо раньше! - саркастически сказал я.
   - Не беда, мы можем Вас заморозить без всякого вреда для Вашего организма. А через...
   - А побыстрее никак нельзя? - перебил я его, всерьез опасаясь за свое существование; с психами дела лучше не иметь. Теперь я уже переживал, что санитаров рядом нет. Я знал, кому могли понадобиться их услуги.
   - Видите ли, установка эта пока имеет лишь опытный образец, и мы не можем гарантировать окончание работ за короткое время.
   - А если я не захочу заморозки, что мне делать?
   - Да что хотите. Мы можем предоставить Вам любую работу.
   "Любую? Нашли дурака", - возмутился я, но, сдержавшись, очень осторожно спросил:
   - А если я откажусь на вас работать?
   - Не работайте. Это Ваше личное право. Вы будете обеспечены всем необходимым. Стелла подыщет Вам квартиру. Какой этаж предпочитаете?
   - Мне повыше, - дрогнув, произнёс мой голос, еще тревожась, ещё отыскивая подвох, но уже веря в непонятные чудеса, так как ничего не хотелось сильнее, чем верить, - нет, нет, лучше третий, - вырвался вопль из моей глотки, так как я успел здраво представить, как буду пешочком подниматься на пятидесятый этаж, если лифт сломается. - А впрочем, ладно, давайте двадцать пятый, - может быть, это такое будущее, где полностью исключена поломка лифта. - Или лучше пятый, - будущее? Как бы не так, дурик. Тебя покупают, хоть сегодня и не первое апреля.
   - Предпочитаете лесной массив, загородный дом, сборник на окраине или квартиру в центре?
   - Разумеется, в центре, - утвердил я, подумав, что только идиот заберется в лес, когда можно задарма срубить квартирку, да еще в центре города.
   А может это и есть коварный наводящий вопрос? Может быть, следовало выбрать жилище поближе к природе?
   - Хорошо, - закончил лысоватый. - Стелла, проводите и обеспечьте предметы первой необходимости.
   Стеллой оказалась та самая куколка, что нашла и привела меня сюда, и мы покинули лабораторию, к моему большому облегчению. Не люблю, когда на меня пялятся три десятка человек.
   Мы снова прошли тем же коридором, спустились на лифте - на этот раз обычном, но удивительно быстроходном - и оказались на улице. Только тогда я окончательно осознал, что нахожусь в будущем.
   Это был уже настоящий город, а не отдельные, пусть даже гигантские цилиндры. Мы стояли на обычной улице, которую заполняли вертикальные кирпичи домов, конечно, не в пятьдесят, но, по крайней мере, в тридцать этажей точно. Но и они казались карликами по сравнению с теми великанами, что высились за ними. Располагались дома не кучно, а со значительными промежутками, в ближайшем из которых виднелась маленькая изящная церковь, сохраненная, вероятно, как памятник архитектуры. Я не мог вспомнить, хоть убей, видел ли я ее уже раньше и где именно. Минут пять я мучился безрезультатными воспоминаниями, пока мое внимание не отвлекли машины.
   Я вдруг заметил, что у них совершенно отсутствуют колеса, а сами корпуса спокойно плывут по воздуху в метре от поверхности земли, заросшей густой зеленой травой. Машины имели странную округлую форму, а на кабинах возвышались маленькие блестящие купола - уменьшенные копии тех, что я видел на крышах загородных небоскребов. Я задрал голову и попытался разглядеть, что находится на верхушке окрестных домов. Ближайшие крыши, разумеется, не проглядывались, а на дальних домах царила пустота - ни труб, ни антенн, вообще ничего.
   Пешеходов здесь шагало поболее, но все же маловато для такого города. Я вспомнил высотную дорогу и мне захотелось прокатиться на ней.
   - Близко уже. Сейчас дойдем, - словно прочитала мои мысли девушка.
   И точно, едва мы завернули за угол, как там обнаружился старый знакомец - длинный универмаг, стоявший на главной площади города.
   Впрочем, это в мое время он находился на площади, а теперь вместо нее, всех окружающих жилых пятиэтажек и даже двадцатипятиэтажного коммерческого центра спокойно рос себе небольшой лесок, за которым возвышалась половина огромного колеса. Судя по крикам и визгам, долетавшим сюда, там расположился парк аттракционов. Но наш путь лежал не туда, а заканчивался дверями универмага.
   Раньше универмаг граничил с современным общественно-политическим центром и домом, на первом этаже которого располагался книжный магазин, а на остальных четырех - жилые квартиры. Теперь же тут примостилось внушительное тридцатиэтажное здание, судя по всему, также отнесенное к жилому фонду. Ровные ряды окон завораживали, в балконах и лоджиях наблюдалась некоторая несимметричность, но она не портила дом, а лишь украшала. Рядом с такой громадиной универмаг, сам по себе не маленький, смотрелся как-то несолидно. Но мы уже подошли ко входу в универмаг (или теперь уже не универмаг). И, не медля ни секунды, зашли вовнутрь.
   Конечно, все перестроили и здесь. Вместо пяти сейчас имелось всего два этажа, но зато каких высоких. Повсюду громоздились стенды с товарами, которых мне не доводилось видеть даже в "Отто" или "Бадере". Входивший чувствовал себя в королевстве изобилия, в далеком-далеком будущем. Впрочем, о чем это я? Для меня, конечно, все увиденное было диковинкой, а для девушки, наверное, - самым обычным делом, как мне, например, купить пачку сигарет в кооперативном киоске.
   Да, было, отчего глазам разбежаться. Но, приблизившись к стендам, я понял, что они надежно закрыты от посторонних рук.
   - Все ясно. Образцы с витрины не продаются, - сказал я, вспомнив очень популярную некогда надпись, и выразил сомнение, что нам удастся хоть что-нибудь приобрести, после чего приготовился соразмерить свои потребности с предоставленными возможностями.
   - Это голограммы, - пояснила девушка. - Они не выдаются. Здесь только выбирают, а получают в другом отделении.
   Вдруг страшная мысль пронзила меня:
   - У вас тут случайно не на доллары торгуют?
   - Доллары? - удивилась она. - Что такое доллары?
   Вот те раз. Не знать, что такое доллары. Так не бывает!
   И я снова заулыбался, показывая, что понял, как тут меня пазыгрывают.
   - Доллары - это деньги? - Стелла не разделила моего веселья.
   - Ну конечно, - обрадовался я ее догадливости и хитро подмигнул.
   - У нас нет денег.
   - Что значит: нет денег? Нет таких мест, где деньжата не в ходу.
   - У нас нет денег. Давно уже нет.
   Нет денег?! Да пусть пройдет хоть триста, хоть пятьсот лет, деньги никуда не денутся! Ведь если людям не платить, то фиг кто работать будет. А если бесплатно все раздавать, то и подавно от работы откажутся. Не кретины же пахать, когда все, что душа пожелает, за так получить можно.
   У меня слов не нашлось, чтобы прокомментировать подобное сообщение. Пришлось довольствоваться обозрением товаров. К своему стыду, я не мог понять назначение ни единого из увиденных предметов. Набравшись смелости, я попросил девушку объяснить работу блестящего маленького агрегата в виде папиросы с тремя мигающими лампочками: красной, зеленой и голубой.
   - Это ручка, - засмеялась Стелла.
   - Ручка от чего? - не понял я.
   - Чтобы писать.
   - На бумаге?
   - Не обязательно на бумаге, на чем угодно.
   После этого мне бешено захотелось приобрести такую ручку.
   - Получите, - пояснила девушка. - Только запомните, как она выглядит.
   Затем Стелла пояснила работу еще трех устройств, привлекших мое внимание, но сколько я не старался, все равно ничего не понял. Так дикарю объясняют назначение паровоза, но он до конца жизни будет пребывать в уверенности, что эта дикая, движущаяся гора металла способна лишь изрыгать черные облака. А более догадливый дикарь тут же объяснит появление грозовых туч наличием за горизонтом огромного паровоза.
   Я страшно огорчился. Не в моих правилах выглядеть перед столь очаровательной девушкой окончательным ослом. Видя мои мучения, Стелла улыбнулась и произнесла:
   - Вы можете получить вещи своей эпохи, стоит лишь хорошенько вспомнить их вид и название.
   Я сразу успокоился, а она взяла меня за руку и повела к выходу. От прикосновения ее пальчиков у меня аж дух захватило. Захотелось обхватить ее руками, крепко прижать к себе, поцеловать и продолжить в том же духе, ну вы понимаете, о чем это я. Тут девушка выпустила руку и чуть ускорила шаг. Я постарался придать мыслям подобающий характер, насколько это было возможно, и поспешил за ней.
   За дверью обнаружилось небольшое помещение с низким потолком, где я почувствовал себя уютнее. Комнатка пустовала, но за стеклянной стеной появилась девушка в фиолетовом платье. Стена бесшумно исчезла, и незнакомка оказалась рядом с нами.
   Она тоже была ничего, хотя рыженькие мне не очень нравятся, зато личико у нее годилось для призового места в конкурсе "Мисс Вселенная". Я тут же начал сравнивать обеих девушек и прикидывать, каковы они в постели, но, прервав мои мысли, Стелла сказала:
   - Это Верита. Кстати, даже я еще не знаю Вашего имени.
   Мне очень понравились слова "даже я".
   - Алексей, - солидно произнес я, стараясь показать девушкам свою неотразимость и обаятельность. - Для друзей просто Лёша.
   - Так вот, Алексей, - сказала Стелла, делая упор на последнем слове. - Чтобы получить желаемые вещи, надо взглянуть вон в то окошко и представить всё, что Вам необходимо.
   Я подошел к стене, мигающей разноцветными лампочками, и уставился в указанное окошко. За теплым на ощупь стеклом клубился туман. Что же такое заказать? В голове тут же образовалась пустота, а все умные мысли стремительно разбежались по закоулкам. Была - не была, закажу... Хотя нет, это не стоит. Перво-наперво следует заказать тачку, ее-то уж всегда можно будет загнать. Значит, сначала тачку, можно любую, затем видак, ящик к нему, по возможности японский, и... и... и... Ага, мой взгляд упал на заношенные "Рибок", правая из которых разваливалась на глазах... И колеса, лучше всего "адидасовские".
   Тут я сделал маленький перерывчик, а потом в голове прояснилось. Там стали громоздиться музыкальные центры, мощные мотоциклы, пуховичок, набор фарфоровой посуды, много-много фирменных штанов и небольшая вилла на берегу Атлантического океана где-нибудь во Флориде.
   - Первая партия получена, - раздался голос Вериты, когда название очередного музыкального центра так и просилось на язык.
   Я открыл глаза и вместо ослепительного солнца, сверкавшего в волнах бескрайнего океана, увидел себя, стоявшего перед маленьким окошком в обществе двух девушек.
   - Прошу, - Верита приоткрыла узкую дверь, и я забрался в точно такую же комнату. Только на стенах отсутствовали лампочки, а в центре громоздилась куча вещей. Приглядевшись, я чуть не заревел от отчаяния. Конечно, можно было догадаться сделать поправку на людей будущего, но не до такой же степени!
   Первой в глаза бросилась оранжевая тачка с двумя ручками и подозрительным кругляшом сбоку. Рядом с ней стоял грубо сколоченный ящик, на котором чернело клеймо "Japan". Из-за него виднелись тракторные колеса с тремя характерными полосками. А на полу сверкал скромненький пакетик из серебряной фольги. Подобрав его, я прочитал: "Видак. Лучшее средство от кашля". Вот что убило меня больше всего. Ну разве этого просила моя душа? Швырнув пакетик на пол, я покинул комнату.
   По моему расстроенному виду девушки усекли, что ничего путного из затеи не вышло.
   - Не огорчайтесь, - утешила меня Стелла. - Завтра попробуем снова.
   Мы ехали куда-то по скоростной подземке, но я еще не отошел от неудачного эксперимента с вещами. Плевать на видео, но в глазах девушек оказаться полным дураком! Я снова и снова переживал неприятные минуты, и под землей, и когда мы шли по улице в тени пикообразных растений, и когда поднимались по удивительной, бегущей верх спирали. Я очнулся лишь, когда мы пришли в отведенную мне квартиру.
   Видя мою удрученность, Стелла быстренько показала, как извлечь кровать из стены, как открыть шкаф, как заказать ужин, и унеслась, сказав на прощание, что увидимся завтра. Я бесцельно пошатался по квартире и подошел к окну. На черном небе сверкали звезды и проносились мигающие точки. От стен окружавших меня домов шел свет, разный-разный, как женские платья. И от этого мягкого освещения теплело внутри и становилось спокойно. Редкие, излучающие зеленоватое сияние машины еще сновали туда-сюда по улице, а пешеходов вообще не наблюдалось. Все вокруг стало непонятным и нереальным.
   Проснулась тоска по утраченному навсегда, но неимевшему названия. Внутри дрожало обиженное одиночество, как у мальчика, которого оставили дома родители, ушедшие на фильм, куда дети до шестнадцати не допускаются. И вокруг была даже не пустая квартира. Весь город словно опустел, чтобы показать, что мы с ним никогда не составим одну компанию.
   Мне почудилось даже, что я нахожусь на другой планете, и настроение испортилось окончательно. Вод чудик, чуть не разревелся. А толку? Там, в прошлом, меня тоже никто не ждал, не ждет и не кинется разыскивать, разве что Мишин, у которого я занял стольник до получки. Я похлопал себя по карману - бумажник лежал на месте. А на что он мне тут? Деньги не нужны, документы никто и не подумал спрашивать. Вдруг я вспомнил, что абсолютно все женщины встречались мне без сумочек! Вот что было воистину удивительно.
   Есть не хотелось, но, оказавшись на новом месте, надо разыскивать не веревку, а средства к существованию. Поэтому я подошел к шкафчику в углу, не глядя, понажимал кнопки, выбрал себе что-то, съел все это, не распробовав вкуса, застелил постель и лег. Но от волнения сон не шел, а я ворочался, вспоминая события, прожитые за день.
   Да наплевать! Не удалось с вещами сегодня, значит получится завтра. Надо лишь правильно их называть. Я закрыл глаза и представил себя у окошка. Видеомагнитофон. Мне нужен видеомагнитофон. Так я повторил несколько раз и попутно представил себе "Шарп", виденный мной в комке. Автомобиль. А на кой черт мне здесь автомобиль? Да на бензине и ездить не разрешат! Если в наше время все экологи умирали насчет двигателя внутреннего сгорания, то сейчас они, наверняка, запрещены. Пусть уж лучше Стелла предоставит какую-нибудь завалященькую бесколесную машину и научит меня управлять ей.
   Стелла! Мои мысли переключились в ином направлении. Интересно, является ли тут девушка предметом первой необходимости? Через недельку надо настроиться затащить ее в постель. А как обстоит у людей будущего с этим делом? Я вообразил, что теперь все упрощено до невозможности; раз нет документов, то не нужен и штамп в паспорте, а раз так, то и девочкам незачем возражать. Покрутились, разбежались и все по новой. Нет, здесь не так уж и плохо.
   Вот он, коммунизм! Вот оно, светлое будущее! И строить его не надо, построили уж без меня. А мне остается только жить тут и пользоваться. Хочешь - работай, а нет - развлекайся в свое удовольствие. И никто слова не скажет про антиобщественный образ жизни, и никто не заставит за гроши горбатиться. А я и не буду, раз уж тут оказался. Мне можно, мне положено.
   Мысли мои приобрели коммерческий характер. Что, если вещи делать здесь, а продавать их в прошлом. Это же озолотиться можно! Вот так и делаются миллионы!!! Коммерческие перспективы захватили меня и, ободренный ими, я уснул.
  
  
   День второй.
  
   Разбудило меня солнце, лучи которого добрались до моего лица в девять часов пятьдесят семь минут. Раскрыв глаза, я тут же зажмурился от нестерпимо яркого света, и вдруг он пропал. Я взглянул на окно и увидел, что оно прикрыто невесть откуда взявшимися плотными шторами. Мне это не понравилось, и шторы моментально испарились. Происшествие позабавило меня, и я несколько минут развлекался фокусом со шторами, мысленно вызывая их, а затем отключая.
   Я вскочил на ноги. На стене передо мной вспыхнул экран, на котором появилась Стелла. Я испугался, что она сейчас шагнет с экрана в комнату, и мигом оказался под одеялом, так как на мне был одет явно не сексуальный вариант нижнего белья. Увидев мое смущение, Стелла приветливо улыбнулась и спросила:
   - Когда Вы будете готовы?
   - Да хоть сейчас, - отозвался я. - Только приведу себя в порядок.
   - Тогда я заеду минут через двадцать.
   - Буду ждать! - крикнул я, и экран погас.
   Я бросился в ванную, схватил тюбик, где был нарисован мужик с белой пеной на щеках, намылил себе лицо по образцу этого красавца и стал искать лезвие. Его не было! Я перерыл все содержимое шкафчика, нашел кучу красивых и непонятных предметов, но там не оказалось ничего такого, что хоть отдаленно напоминало бы лезвие.
   Пришлось смыть пену, а заодно умыться. К моему удивлению, вместе с пеной исчезла и щетина. Щеки и подбородок стали приятно гладкими. Лицо от желеобразного мыла выглядело более свежим. А волосы, смоченные шампунем, быстро высохли, и я, вытеревшись мягким полотенцем, сделал себе ультрамодный причесон. В эту минуту я казался сверхкрутым, уверенным парнем, способным покорить все женские сердца вместе взятые. Раздался мелодичный звонок, и на пороге возникла Стелла в платье изумрудного цвета.
   Теперь я мог разглядеть ее получше. Каштановые волосы, карие глаза, овал лица округлый, фигурка спортивная, а рост метр восемьдесят. Только сейчас до меня с неприязнью дошло, что она значительно выше меня. Мне вспомнились научные статьи, где уверенно доказывалось, что человечество будет расти и расти. Похоже, так оно и вышло. Вот те на, в глазах людей будущего я, наверняка, казался карликом. Это несколько поколебало мою уверенность. Тем не менее, я галантно предложил даме позавтракать вместе.
   - Что будем есть? - весело спросила она.
   - На Ваш вкус, - я подмигнул и предоставил ей полную свободу действий. Ее изумрудное платье мгновенно оказалось возле доставщика, а на столе появились лепешки, напоминающие розовый зефир, и два высоких стакана, наполненные жидкостью оранжевого цвета, по вкусу похожей на апельсиновый сок. Исходя, что настоящего апельсинового сока мне пробовать не доводилось, за исключением магазинских суррогатов, я посчитал, что именно его и пью. А лепешки оказались на удивление вкусными и питательными: после третьей я уже насытился до невозможности. В этом мире можно бесконечно удивляться, но мне следовало привыкать к новой жизни.
   После завтрака мы снова отправились в магазин, но не подземкой, а пешком по улицам. Девушка объясняла, когда и зачем построены здания, встречавшиеся по пути. Сложные названия, годы и имена не задерживались в голове, я просто пялился на девушку и радовался, что мне не надо ни о чем трепаться, как бывало с обычными девчонками. Поди узнай, что интересует девушек будущего, тогда как обычной шалашовке достаточно наплести с три короба о том, кто с кем спит, кто сделал аборт, а кто еще собирается, кто выскочил замуж и за кого, а также кто чем закупился и по какой цене.
   В магазине я полностью поменял гардероб, а затем изъявил желание посетить парк аттракционов. И тут мне на глаза попалась маленькая сумочка. Простая сумочка коричневого цвета стояла у входа в магазин. Раз, два, я быстро оглянулся, и вот она уже находится в моих руках. Я мигом проверил ее содержимое. Ничего особенного, разве что шарики. Пять шариков из холодного хрусталя переливались в моих руках всеми цветами радуги. Я завороженно смотрел на них, пока не услышал голос Стеллы:
   - Откуда это у Вас?
   - Да вот, какой-то дурень оставил, - объяснил я, кивнув на магазин.
   - Так поставьте на место. Он вернется, заберет.
   - Как же, поставить. Я не возьму, так другой отыщется. Просто народу немного, а если бы толпа собралась, сумочка здесь давно бы уже не стояла.
   - Никто ее не возьмет. Поставьте.
   Но я не в силах был расстаться с богом посланным сокровищем. И вообще, если этому ротозею потребуются такие же, пусть закажет себе новые, и дело с концом.
   - Что с возу упало, то пропало, - нравоучительно сказал я. - а этому растеряхе урок на будущее: не оставляй вещей, где попало.
   Довольно улыбаясь, я посмотрел на Стеллу. В этот момент она была так хороша собой, что я мысленно сделал ее во всех невообразимых позах.
   - Так вы хотите оставить эти вещи себе? - удивилась девушка, а ее лицо приобрело вдруг выражение изумленного отвращения.
   Я мигом обернулся назад. Кулаки сжались, собираясь вдарить по харе страшному существу, коварно подкравшемуся ко мне. Но там никого не оказалось! А когда я вновь обратился к Стелле, то увидел е, бегущую прочь от меня. Вот ведь, не блик же в витрине спугнул красотку? Куда ж, дурёха, так улепётывать от своего счастья?
   - Стелла, Стеллочка, куда же ты? - завопил я и ринулся вслед. Ведь уже почти догнал ее, но она успела скрыться за знакомой серой дверью. Я рванул дверь на себя, и взору представилась пустая кабинка.
   Ну и плевать, не больно-то и хотелось. Здесь баб полно, сорвалось с этой - закадрю другую. Я двинулся по улице, размышляя, не пора ли поближе познакомиться с Веритой, как вдруг мое внимание привлекло светящееся объявление: "В 14(( состоится обсуждение пространственно-временного континуума на участке конца двадцатого века". Судя по постоянно прибывающим людям, скрывавшимся за экраном (вернее, уходящим в сам экран), было уже около двух. На свои часы я не глядел - мое время не совпадало с текущим.
   Зайти, что ли, послушать, как наврут про нас кучу удобрений. А что, это идея! Меня вдруг заинтересовало, когда же, наконец, наша область выйдет из кризиса и выйдет ли вообще. Я шагнул вперед и осторожно дотронулся до экрана. Рука, не встретив препятствия, скрылась за ним. Тогда я смело шагнул сквозь экран и оказался в помещении, напоминающем обычный школьный класс.
   Там я бухнул найденную сумку на парту у стены, стоявшую четвертой от кафедры, а затем, отыскав уборную, отправился покурить, нисколько не заботясь о последствиях ("Мальборо" я прихватил из старой одежды). Вернувшись, я обнаружил, что моя сумка переложена, а место занято тощим пацаном лет девятнадцати.
   - В чем дело? - осведомился я. - Это мое место.
   - Какая Вам разница, где сидеть? - удивился он.
   Ну нет, так дело не пойдет. Может, здесь и принято нахально занимать чужие места, но у нас принято поучать не в меру зарвавшихся мальчиков.
   - Ты что, зёма, не понял? - сказал я зловеще, но ещё не переходя с языка будущего на тот, что доходчивей. - За это и получить можно! Это мое место! Я его занял!
   - Почему оно Ваше? - еще более удивился он.
   Всё, дальше разговаривать не имело смысла. Я схватил его левой рукой за воротник рубахи, правой - за штаны, приподнял и швырнул лицом об пол. Затем я отскочил на шаг и приготовился, чтобы дать ему левой в нос, а правой в дыхалку, когда он бросится ко мне. Но он не бросился. Поднявшись, он лишь взглянул на меня. На его непонимающем лице отразилась обида, такая сильная, что мне даже стало нехорошо. Я даже мысленно представил, как стою на коленях и вымаливаю у него прощение. Картинка получилась идиотской до смешного, но до ужаса отчётливой.
   А парень повернулся и с видом горем убитого человека выбежал прочь.
   - За что Вы ударили Сергея Кашкина? - вякнул кто-то со стороны.
   - Тебе-то что? - я вызывающе уставился на него.
   Все взгляды уперлись в меня, но я уже откинул сомнения. Я чувствовал, я понимал, я твердо знал, что прав. Каждый обязан биться за свое место под солнцем, а тот, кто этого еще не понял - неизбежный банкрот. Мир мне ничем не обязан, но и я ему также. И если заняли мое место, то я должен либо вырвать его обратно, либо быть крайним и всю жизнь шестёрки терпеть плевки сверху. Истинно так, и не может быть иначе! И я с чувством выполненного долга уселся на отвоеванный стул.
   - Это же человек из прошлого, - догадался кто-то и обратился ко мне. - Похоже, пока Вас перетаскивали, Вы где-то потеряли совесть.
   Нужна мне ваша совесть! Да будь такая возможность, я бы всю свою совесть обменял на лишнюю долю напористости, уверенности в себе, хватки. И ведь, говорят, появились уже психологи, учат. А над совестью пусть мается кто-нибудь другой, мне недосуг. Все это доходчивыми словами я и объяснил своему собеседнику.
   - Как бы Вам потом не пришлось жалеть, - ответил он.
   - Да что вы мне сделаете? - заорал я. - Что вы вообще можете? Тоже мне, историки! Работать надо, а вы тут... э, чухней маетесь.
   Эффектно закончив речь, я вскочил и неторопливым шагом покинул помещение. Оказавшись на улице, ноги бесцельно зашагали вдоль стены. Учить меня вздумали! Да плевать я хотел на них всех. Буду жить, как захочу, и никто мне не указ. У нас демократия.
   Успокоившись, я огляделся. М-да, незнакомое местечко. Два дома сужались в острый угол, дальше дороги не было. Возвращаться обратно и обходить их стороной не хотелось. Я остановился в раздумьи, но тут обнаружилась серая дверь подземки. Терять было нечего, а находится в столь поганом месте никаких нервов не напасёшься. Я ухнул вниз, в руке появилась коробочка с рядом кнопок без надписей. Я нажал поочередно на каждую. Кабинка дернулась и замерла. Тогда я нажал лишь на первую, но зато целых пять раз. Кабина куда-то поехала, на стене возникло окно, но я опять ни черта не смог разглядеть. Очевидно, мое зрение не соответствовало стандартам будущего. Осознав, что путешествие может продолжаться бесконечно, я нажал на третью кнопку и тут же взмыл вверх.
   Я стоял возле серой двери на взгорке. Дверь подземки в стене шестнадцатиэтажного дома. Чистенькая, нецарапанная, грязью незабрызганная, объявами рекламными не изгаженная. Рядом с домом высились, насколько глаз хватало, точно такие же. Обернувшись, я увидел через километр противоположную сторону улицы. Там дома были пониже, первые этажи их занимали не жилые помещения, а магазины или что-то в том же духе. В центре улицы, словно река между двух берегов, раскинулся парк. Приглядевшись, я понял, что он задуман участками: деревья - памятник - деревья - дворец - деревья - бассейн под открытым небом - деревья - что-то непонятное.
   "В случае чего в лесу спрячусь", - решил я, обнаружив вокруг довольно много народа. Но тут в животе заурчало, и я вспомнил, что еще не обедал.
   - Мороженое, новый сорт мороженого, - женский голос справа заставил меня повернуться туда. Мороженое так мороженое, почему бы и нет.
   Мороженое, видимо, здесь очень любили, особенно новые сорта. Около продавщицы, вернее, раздатчицы даже образовалась небольшая очередь. Я поразмыслил, стоит ли лезть напролом, но потом пристроился в конец, решив, что потеря пяти минут - сущий пустяк, так как времени у меня теперь вагон, да еще маленькая тележка.
   Рядом с раздатчицей находились автоматы с водой, зефирными лепешками и тем же мороженым, но, очевидно, старых сортов. Я понял, что смерть от голода мне не грозит, и быстро продвигался к мороженщице.
   Когда человек, стоявший передо мной, получил свою порцию, я оказался лицом к лицу с раздатчицей. Это была полная женщина лет пятидесяти. Она копалась внутри ящика, а я раздраженно думал: "Ну быстрее, быстрее же, свинья неповоротливая".
   Вдруг я увидел, что она смотрит прямо на меня изменившимся лицом, и услышал ее голос:
   - Сейчас же извинитесь, молодой человек.
   - Еще чего, - заявил я. - Что я такого сделал?
   - Вы не сделали. Вы подумали.
   - Ну и что? Ты телепатка, что ли?
   - Да, я умею читать мысли!
   - Мне-то что до того. Мало ли о чем я подумал. И много у вас тут таких?
   - Все, - сказал мужчина, стоявший за мной.
   Вот тогда-то я испугался по-настоящему. Значит, и в лаборатории эти мудаки знали каждую мою мысль, и Стелла чувствовала всю порнографию, которую я о ней подумал.
   - По-моему, он представляет опасность, - раздался женский голос сзади. - Что, если бы все были такими?
   Внутри всё задрожало, я заозирался, словно шакал, случайно угодивший в львиный прайд.
   - Это невозможно, - заявил авторитетный мужик в конце очереди, - нереально. Просто сказывается патология, и раз в сто лет все равно будут рождаться такие уроды.
   Мороженщица тем временем вытащила разноцветный кубик и давила внутрь его красную часть. Вдали улицы появилась еще одна машина, но над куполом ее кабины мигала красная лампочка. О предназначении такой машины нетрудно было догадаться даже мудаку из прошлого. Подивившись оперативности спецслужб, я кинулся к двери подземки.
   - Бесполезно, - сказал мне вслед мужчина.
   Солнце клонилось к закату. Я сидел в маленьком овражке какого-то кирпичного сооружения. Машины с красными мигалками рыскали где-то вблизи, и я даже слышал их переговоры.
   Вот странные дела. За несколько часов жизнь моя развернулась на 180(. Может, я что-то не уяснил здесь, но сейчас мне уже почему-то не хотелось ни бесплатной одежды, ни квартиры в центре города, ни шикарного автомобиля. Я понял, отчего Стелла тогда прониклась ко мне таким отвращением. Это как если бы вы вдруг узнали, что милый молодой человек, сидящий с вами за одним столиком в ресторане - убийца, извращенец и людоед впридачу. Да и какая девушка поступила бы иначе, прочитай она все мои сексомысли.
   Но мысли! Как же их контролировать? Как не думать о том, чего хочется? Мало ли что в голову взбредет. Неужели они никогда не врут, думая одно, а говоря совершенно другое? Неужели у них никогда не возникает извращенных видений? Это же невозможно! Хотя почему невозможно? Что здесь вообще может быть невозможным?
   Мир изменился, изменилась и психология. Но почему я, соблюдавший все законы, никогда не сморкавшийся на асфальт, даже не матерившийся на людях и считавший себя истинным интеллигентом, оказался изгоем? Неужели мир изменился настолько, что нормальному человеку конца двадцатого века не осталось здесь места?
   Тоска. Ну почему для нас и в прошлом, и в будущем остаётся одна тоска? Почему так хочется дать в рожу хоть какому-нибудь чистоплюю из здесь живущих, а потом успокоиться. Пусть даже навек.
   Ну и что теперь делать? Не в партизаны же подаваться. Круги машин, прочесывающих район, сужаются. Ну и ладно, сейчас встану и сам выйду к ним навстречу. Да, встану и выйду. Вот только отдохну еще немного, совсем немножко, а потом выйду. Все равно больше ничего и не остается. Может быть, отправят меня обратно, хотя на черта им со мной возиться. Покончу сам со всем этим. Вот только посижу еще капельку, еще чуть-чуть.
  
   апрель-май 1992
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"