Спиленная береза, будто защищаясь от падения, выставила вперед ветки и со стоном рухнула на землю.
Оставляя в высоких сугробах глубокие следы, Виктор одним ударом стал срубать толстые и небольшие веточки, шептал ей:
-Ты уж меня прости, милая. Я сначала ветки все соберу в кучу, отнесу, а потом и тебя. Ты меня неделю греть будешь! Мы ещё с тобой поговорим, прости, милая, ведь морозы сейчас лютые, домик у меня маленький, так что мы долго вместе будем. Тебе будет особое внимание, вместе послушаем радио, почитаем, мне Володя много журналов и книг привёз.
Прокладывая в снегу узкую тропинку, Виктор, перетаскал ветки к домику, сбитому из листов фанеры, порубил их по размеру топки.
В домике, высотой метр семьдесят и шириной метр семьдесят пять на два, рядом с кроватью, стояла печь из пятимиллиметрового стального листа, которую ему отдал Володя.
Они познакомились летом, когда Виктора перевели на работу в область, он искал, где бы ему перезимовать.
Переехал он в область из Хабаровска, где работал в геологической партии больше тридцати лет. Но организация новой геологоразведочной партии, все затягивалась.
Сколько же пришлось за время работы рабочим геологической партии ему выкопать шурфов!
Виктор пытался перевести глубину шурфов в километры. Получалась внушительная цифра, до его родной Литвы и обратно, да четыре раза!
1991 год выдался у Виктора неудачным.
Сократили в связи с отсутствием финансирования геологическую партию, где он работал, а ему предложили переехать в Биробиджан, где создавали новую, для изучения Сутарского месторождения железной руды.
Однако, приехал он зря.
Финансирования не открыли, работы он для себя не нашел, вот и пришлось приехать на дачные участки, предложить свои услуги.
Виктор за несколько минут мог выкопать круглую ямку, глубиной до метра и диаметром чуть больше столба для забора. За день он ставил забор вокруг дачных участков, которые росли в эти годы, как грибы после дождя, в березовой роще, неподалеку от нового дачного массива.
Виктора никогда не видели пьяным, говорил он с людьми вежливо, не повышая голоса, литературным языком. Без видимого напряжения, один, поднимал и переносил шестиметровые брусья, из которых сосед Володи, строил себе двухэтажный дачный дом.
Однажды Виктор увидел, как Володя пытается уложить нижний венец своего будущего дачного дома, из толстых, тяжёлых брёвен лиственницы
Виктор с интересом наблюдал, как Володя со старшей дочерью Валей, высокой, красивой девушкой, лет семнадцати, приехав после работы, таскали от реки в носилках гравий, замешивали его с цементом и заливали в деревянные тумбы, на которые в эту субботу, Володя и пытался уложить нижние венцы.
Но такие они были толстые, эти бревна и тяжелые, издалека было видно, работа не для одного!
Виктор подошел, предложил помочь.
Володя, оглядев его в головы до ног, представился сам и спросил:
- Откуда родом?
Виктор сказал:
-Родом из-под Клайпеды, но, почти сорок лет, живу на Дальнем Востоке.
-О, да мы земляки и я родом из Клайпеды! - ответил Володя. - Всю жизнь, с перерывами, прожил здесь, но считаю Ленинград, где жил и учился, и Балтику, родными.
На том раскрывать свою биографию, они и закончили.
Дом из бревен, шесть на четыре, для Володи построили за две недели.
Виктор первое время косо поглядывал на Володю, когда тот, морщась от напряжения, поднимал на руках очередное бревно на седьмой, верхний венец.
Сам Виктор, очень худой, но как говорят в народе, жилистый, не чувствовал особой усталости от своей работы.
Все ему было в удовольствие.
Хоть построить дом, хоть перетаскать кому из дачников песок на грядки, или перенести длинную березу на дрова к своему домику.
Позднее, Виктор увидел, как Володя "возиться" в своем саду, с удовольствием и каким-то спортивным азартом вскапывает свой участок под картошку и овощи.
От соседей Виктор уже знал, что его земляк работает председателем суда. Хотя сам Володя, никогда о своей работе ему не рассказывал.