Ярко блестевшие в ночном небе бесчисленные звёзды, яркий диск луны, освещали пустынные улицы областного центра. Легкий летний ветерок, приятно остужал распаренное тело.
Леонид Иосифович неспешно говорил:
-Заместитель начальника ГИБДД Георгиев строит сам, своими руками себе гараж. Вот это честность и порядочность. Редкость в наше время. Он вот увольняется, ты что, берёшь его к себе?
- Да, администратором, - ответил Виноградов.
Володя вспомнил, как Вячеслав Георгиев на своей машине, отвозил их с Лидой в посёлок Кульдур в санаторий. Поезд приходил туда поздно ночью, вот Слава и помог.
Левковский на некоторое время замолчал, потом ещё раз взглянув на звёздное небо, задумчиво произнёс:
-Всё чаще вспоминаю прошлое, старею что ли? Тридцать лет прошло, у как будто было всё вчера.
Я тогда опер уполномоченным служил в селе Волочаевка. Оружия у сельчан с гражданской войны было много. У всех трёхлинейки.
Там тогда участковым уполномоченным милиции был Хомов, а я занимался ещё и разрешительной системой. Забирал незаконное оружие, а патронов к нему было немерено.
Ты видел мой револьвер с перламутровой рукояткой? Их в России всего было сделано 170 штук. Мне его подарил один майор из КГБ.
Собираюсь в отставку, но сдавать его не буду, оставлю себе барабан от револьвера, а всё остальное под пресс. На барабане такие красивые рисунки.
Леонид помолчал с минуту, потом хмыкнул.
-В селе после войны было много одиноких женщин, мы с ними работали по раскрытию преступлений на доверии, за "любовь" например.
Ох и падкие они на это были. А участковый, вот "бродяга", до седых волос всё обеспечивал одиноких женщин своим вниманием.
У него раскрываемость на участке была стопроцентной! Он ещё с фронта имел парабеллумом, как-то мне, молодому лейтенанту говорит:
-Давай махнём твою новую форменную шапку, на бутылку. Через неделю он шапку возвращает и смеётся:
-Мала, ставь бутылку.
Помолчали...
-А ты знаешь, Володя, когда я только начал службу, в Смидовичах жить было негде, а в милиции было четыре камеры предварительного заключения, так я три месяца ночевал в одной камере у самой выхода.
Ты, я знаю шесть месяцев жил в своём служебном кабинете, повезло.
Что-то я отвлёк тебя, гости тебя не потеряют? Спасибо, мы с Тамарой пойдём домой.
Левковский, крепко пожал руку Володе, и, взяв за рукав жакета жену, которая никак не хотела уходить, не оборачиваясь, медленно повёл свою Тамару по ярко освящённой фонарями улице.
13
Известный в области, заслуженный работник культуры России, композитор Васинев вместе с женой Надей, подтаскивали по перрону к поезду Хабаровск-Чегдомын огромный тюк с товаром.
Надя только утром вернулась из Китая, где смогла дёшево приобрести кое-что. В основном одежду для детей. Теперь супруги собирались поехать в Чегдомын перепродать вещи и заработать немного денег.
Хорошие музыканты в это время были не востребованы в области.
Надина мизерная зарплата библиотекаря и Олега, преподавателя культпросветучилища, уходили на продукты двух годовалой дочери.
Через месяц Виноградов сообщил жене:
-Мне выделили две путёвки в Сочи. Завтра нужно пойти к Николаю Степановичу, чтобы он заполнил нам санаторно-курортные карты.
Николай Степанович, был известный в городе человек. Больше двух десятков лет он работал заведующим терапевтическим отделением областной больницы.
Скольких людей поднял на ноги. Он старался лечить не только тело больного, но и его душу.
Знал, как обстоят дела в семьях его пациентов, знал их детей, кто, когда окончил школу, а кто институт.
Он умел разговаривать с людьми мягко, но убедительно, быстро располагая к себе.
Однако никто из самых близких друзей, да и родственников, не догадывался, как больно ему было на душе и как он хочет с кем-нибудь поговорить, попросить совета.
Вот только такое, не расскажешь ни близкому другу, ни коллеге.
О том, что в отношении Николая Степановича заведено уголовное дело узнали после того, как в хирургическое отделение больницы попал его сын с огнестрельным ранением ноги.
Коллеги врача знали, что его сын отслужил в армии, привел в дом отца девушку, но не женился, а жил вместе с отцом и матерью уже шесть лет, работая охранником в супермаркете.
Молодые медсестры мило улыбались раненому.
Был он слишком красив для мужчины. Особенно привлекали женщин голубые глаза и бархатистые, немного широкие брови парня.
Был он немногословен, а это ещё больше нравилось женщинам. Они невольно сравнивали его с отцом, и Николай Степанович всегда проигрывал в этих сравнениях.
Вот только удивлялись некоторые, такой умный молодой человек, окончил школу с серебряной медалью, но так и не получил высшего образования.
Причину своего ранения парень не раскрывал, а эта тайна породила много разговоров. Шептались, что его приревновал муж заведующей десятой городской аптеки.
Сорокалетней, яркой блондинки, с пронзительно черными глазами и постоянной улыбкой на лице.
Только после того, как раненого допросил следователь, всё встало на свои места.
Сотрудники больницы стали косо поглядывать на Николая Степановича, не понимая, как тот мог нанести ранение родному сыну.
Когда уголовное дело в отношении Николая Степановича было прекращено, разговоров в городе стало ещё больше.
Вездесущие кумушки рассказывали, что доктор купил милицию и прокуратуру, ему пришлось продать почти всё свои вещи из квартиры и золотые украшения жены, чтобы решить этот вопрос.
Много друзей и приятелей отвернулись от Николая Степановича.
Доктор после этих событий словно высох. Пропал яркий блеск в его светло-голубых глазах, цвет лица стал серый.
Морщины буквально за несколько недель покрыли всё его лицо, он совсем перестал улыбаться.
Прошло шесть месяцев.
По городу поползли слухи, что Николай Степанович, хочет посадить сына в тюрьму, вот зверь какой! А ведь доктора все считали хорошим человеком.
Зал судебного заседания, в котором рассматривалось уголовное дело, не вместил всех желающих.
Сидящий на первом ряду рядом со своей женой Николай Степанович слышал осуждающие шепотки за своей спиной, но не реагировал на это.
После того, как прокурор огласил обвинительное заключение, все присутствующие в зале словно застыли, стало слышно, как, еле сдерживая рыдания, всхлипывает мать подсудимого.
Судья представил слово свидетелю обвинения - Николаю Степановичу.
Подойдя к трибуне, свидетель впервые поднял голову, посмотрел на сына, потом оглянулся на заполненный людьми зал, глубоко вздохнул и начал:
-Я считал себя самым счастливым человеком! Любимая жена, умный, хороший сын, хорошая работа, что ещё можно пожелать? Вот только...
Николай Степанович сморщился и стал похож на глубокого старика, хотя ему не было ещё и пятидесяти лет.
-После возвращения из армии, сын поступил в медицинский институт, успешно окончил первый курс. Однако я стал замечать, что он изменился. Я опытный врач, сразу понял, что сын стал принимать наркотики.
Николай Степанович посмотрел на сына, который безучастно, как будто всё, что здесь происходило, его не касалось, посматривал в зал.
-Когда из дома пропали украшения жены, я предложил сыну, что сам буду его лечить, он согласился, но через неделю пропал из дома.
А ещё через неделю, соседи моей матери сообщили, что в деревне появился мой сын с какой-то девушкой. Они каждый день избивают бабушку, маю маму, требуя у неё деньги на очередную дозу.
Соседи испугались за жизнь старого человека, но не стали вызывать милицию, а сразу позвонили мне.
Когда я приехал к маме, а ей уже восемьдесят лет было в то время, я увидел, что она не может подняться с кровати.
Всё её лицо было в синяках, она кашляла кровью, я осмотрел и понял, что у неё сломано три ребра и повреждены лёгкие.
Николай Степанович словно поперхнулся, закашлялся, из глаз выступили слёзы. Не стесняясь этого, и глядя на судью, свидетель продолжил:
-Во мне всё перевернулось! Мой родной сын, моя кровинка, поднял руку на старого человека!
Я терпел, когда он несколько раз избивал свою мать, мою жену, не один раз резал ей вены кухонным ножом, требуя деньги на наркотики.
В зале раздались рыдания его жены.
- Я терпел, когда он пытался задушить меня, спящего.
- Да, я это... Случайно вышло, - начал, было, сын, но его остановил милиционер конвоя.
- Я терпел, когда он привёл в дом женщину, конченую наркоманку, которая полгода назад умерла от передозировки...
Я долго терпел. Они вдвоём продали практически все вещи из нашей квартиры, а теперь добрались до старого человека.
Николай Степанович остановился, достал из кармана белоснежный платок, вытер свои глаза, потом внимательно посмотрел на сына.
-Я в подполье прятал своё охотничье ружье с патронами. От него...
Спустился, зарядил оба ствола мелкой дробью. А этот, как зверь, почувствовал опасность, спрятался на сеновале во дворе. Я захожу туда, а он на меня с вилами, да ткнул меня в бедро. Тут я и выстрелил ему в ногу.
Свидетель посмотрел на подсудимого. Тот, улыбался, глядя прямо в глаза отца.
-В прокуратуре признали, что это была необходимая оборона. Тогда я не стал писать заявление в милицию, что сын с женщиной продаёт наркотики, которые хранит в доме бабушки.
После лечения в больнице, сын словно превратился в животное. Ему бы только пожрать, избить мать, "уколоться". Я не боялся за себя, но сил не было смотреть, как мучается жена. Мы с ней решили, хватит!
Николай Степанович оглянулся в зал.
- Схоронил я его бабушку неделю назад.
Свидетель помолчал, некоторое время смотрел на судью молча, словно собирался с силами.
-Прошу Вас, Ваша честь, - обратился Николай Степанович, - назначьте сыну наказание в виде лишения свободы.
Из глаз отца ручьём потекли слёзы, которые он и не пытался сдерживать.
-Может быть, - Николай Степанович помялся, лицо побледнело, он правой рукой словно придерживал своё сердце, наконец, словно выдавил из себя, - может быть сын, поймет и ...
Тут Николай Степанович остановился, повернул голову, посмотрел в глаза сына и закончил:
- Хотя я в это не верю...
Устал я от его обещаний и от такой жизни устал.
Жена Николая Степановича, дала в суде аналогичные показания.
Через десять дней, после вступления приговора в законную силу, Николай Степанович скончался после третьего инфаркта.