"По реке Москве плыли трупы" - дальше этой дебильной фразы мой очередной роман уже не хотел продвигаться, но я его и не торопил и четвертые сутки слонялся по пустой квартире. Как вдруг зазвонил телефон.
Звонками меня вообще-то не баловали. В последний раз ошибочно спрашивали аптеку еще на прошлой неделе (у меня похожий номер), но больше мне практически никто не звонит.
Я поднял трубку и сделал голос очень занятого человека. Звонившего незнакомца это не испугало:
- Извините меня, но пришлось заплатить пятьдесят долларов одному вашему старому знакомому, чтобы заполучить номер домашнего телефона, который вы почему-то так тщательно скрываете. Вы бы не хотели уделить мне двадцать минут вашего времени, за что я заплачу вам сто долларов? Ничего делать не нужно. Только выслушать. У меня есть одно предложение...
- У вас будет ровно двадцать минут, - я авторитетно оборвал его на полуслове, стараясь не выдать голосом щенячьей радости. За сто долларов он мог бы сидеть у меня целый вечер и даже остаться ночевать.
Я вихрем пролетел по квартире, собирая грязные кофейные чашки и ногой заталкивая под мебель поношенные носки. Из зеркала на меня посмотрела небритая физиономия бывшего преуспевающего журналиста, одетого прямо на голое тело в затертую синюю джинсовую куртку и такие же штаны. С засученными по локоть рукавами я еще мог составить впечатление преуспевающего пресс-секретаря какого-нибудь залежалого политика или бизнесмена.
Через пять минут я открывал дверь, слизывая с зубов остатки зубной пасты. Игорь Степанович представился и с ходу протянул мне стодолларовую купюру. Он выглядел так респектабельно, что я захотел предложить ему виски с тоником, но у меня не было ни того ни другого.
- Я сейчас буду говорить вам полный, с вашей точки зрения, бред, но вы обещали двадцать минут вашего внимания в обмен на сто долларов, и потому сразу к делу. Я представляю один научно-исследовательский институт, но этот наш эксперимент мы проводим в частном порядке. Нам удалось найти точки соприкосновения во времени и в пространстве. К примеру, на речке Яузе на Лосином острове в Москве 8 февраля 2004 года пересечется время и место с 8 февраля 1837 года у Черной речки близ Петербурга. Мы хотим воссоздать пушкинскую дуэль самым подробным образом, нарядив трех сегодняшних мужчин в костюмы секундантов и Дантеса, поставить их в заданном месте и попытаться вызвать из другого времени Пушкина, чтобы, по возможности, задать настоящему Пушкину несколько вопросов. В ходе подготовки возникли сложности, но об этом потом. В этот бред я не предлагаю вам верить, но даю вам две тысячи долларов за то, что вы в указанное время согласитесь переодеться в подготовленную нами одежду секунданта Пушкина Константина Данзаса, загримироваться под него и формально поучаствовать в этой дуэли. Вы говорите по-французски?
- Какие слова на французском языке я должен выучить?
- За две тысячи баксов вы должны не говорить по-французски, а помалкивать по-русски.
Ударив по рукам, мы распрощались настоящими друзьями. Едва захлопнулась за гостем дверь, я вытащил из стола калькулятор и, как настоящий русский, перевел доллары на текущий рублевый курс. Конечно, я был согласен немного побыть Данзасом.
***
Утром 8 февраля ко мне заехал Игорь Степанович, и уже в его машине я переоделся в старинные шмотки. Все жало и оттопыривалось, но в старинном кармане моих панталон приятно ощущались две тысячи новеньких американских долларов.
Мы доехали до парка Лосиный остров и свернули поближе к речке Яузе.
- Хотите заработать еще пять тысяч долларов, кроме тех, которых вы нежно поглаживаете в кармане? - прервал молчание Игорь Степанович. - Что бы ни случилось на дуэли, вы не должны этому удивляться. Если дуэль вообще уйдет от исторической правды, вы немедленно крепко зажмуритесь, чтобы вас не затянуло во временную дыру. А когда пешком, обязательно пешком и скрытно доберетесь до своей квартиры, в вашем почтовом ящике будет лежать пачка в пять тысяч долларов.
- Что я за это должен сделать? - мне стало еще теснее в данзасовских панталонах, и я заерзал на сиденье.
- За это вы подробно опишете все, что вы видели и в чем участвовали. Расскажете и обо мне, о деньгах, о дуэли, о Пушкине и Дантесе и опубликуете этот материал в газете "Московский комсомолец". Если не захотите писать о долларах, то можете об этом промолчать, но все остальное должно попасть в газету.
Я уже привык во всем соглашаться с Игорем Степановичем. Мне передали коробку с дуэльными пистолетами, правда, разрешили саму коробку не брать. С двумя огромными старинными пистолетами я по не протоптанному снегу побрел к указанному месту, и пришел первым.
Спустя несколько минут подошли Дантес со своим секундантом виконтом д"Аршиаком. Они слегка кивнули мне своими головными уборами.
Словно три идиота, мы стояли на небольшой заснеженной полянке и ждали Пушкина. Дантес вытащил откуда-то пачку "Мальборо" и закурил от современной зажигалки, блестящей всеми цветами золота и драгоценных камней. Его секундант замахал руками, показал на меня, что-то шепнул на ухо Дантесу и успокоился только тогда, когда отобрал у Дантеса пачку "Мальборо", зажигалку и недокуренную сигарету.
В этот момент Пушкин вышел из леса и по колено в снегу какими-то невзрачными скачками направился к нам.
У меня вспотели руки, и слегка зазнобило. Пушкин был как сошедший с памятника, но живой и в тяжелой медвежьей шубе. Он сухим и, наверное, французским языком бросил нам пару фраз и одну фразу лично мне. Не знаю о чем она, но я стал утаптывать двадцатиметровую дорожку и ощущал себя при этом полным идиотом и самым высокооплачиваемым дворником. Пушкин же в это время безразлично сидел на сугробе, а его противник Дантес обалдело пожирал поэта глазами.
Мы с виконтом отмерили барьеры своими снятыми шинелями и поежились офицерскими эполетами. Я должен был раздать им пистолеты и дать сигнал сходиться. В этот момент Пушкин повел себя не по сценарию известной всему миру дуэли. Он выхватил у меня один из пистолетов, приставил его к груди Дантеса и в упор выстрелил.
От неожиданного громкого выстрела, или инстинктивно выполняя наше с Игорем Степановичем соглашение, я закрыл глаза и замер на месте, но меня кто-то так саданул по затылку, что я кулем упал в снег.
Последнее, что я слышал, это недворянский мат виконта Д"Аршиака и тяжелые шаги убегающего от него Пушкина.
Когда я окончательно пришел в себя и открыл глаза, то уперся взглядом в окровавленного Дантеса, лежащего на спине. От дуэльной площадки убегали два свежих человеческих следа. Мокрый снег падал на развороченную выстрелом грудь Дантеса, будто в него пальнули из небольшой пушки. Я сломя голову побежал в сторону новостроек.
Февральская метель плутала меня несколько часов, и только к полуночи я добрался до своей квартиры в идиотском наряде 19 века, да еще с огромным старинным пистолетом за пазухой.
В моем почтовом ящике лежала крепкая пачка американских долларов.
***
Старший следователь московского уголовного розыска капитан Агешин рассеянно рассматривал фотографии, на которых неизвестный мужчина лежал с огромной огнестрельной раной в груди, да еще и одет был странно - в театральный костюм пушкинской поры.
Стреляли в него в упор, возможно, из охотничьего ружья двенадцатого калибра и, скорее всего, крупной картечью. Осмотр места преступления: на ни чем не примечательное место пришли четверо, а убежали трое. Даже ни одного окурка от незнакомцев не осталось. Следы на снегу и труп. У Агешина больше пока ничего в деле не было. Зато в газете "Московский комсомолец" дотошный журналист, каким-то образом пронюхавший подробности этого дела, окрестил труп Дантесом и наплел целую научно-фантастическую гипотезу.
Капитан еще раз потянулся к телефону, надеясь, что московские криминальные эксперты уже получили помощь от своих питерских коллег.
- Агешин, - в трубке взвизгнуло, - с тебя причитается. Твой Дантес действительно может быть кем угодно. Даже настоящим позапрошло вековым трупом. Его одежда и на самом деле сделана в начале ХIХ века, это не какая-нибудь дешевая театральная хламида. А в желудке трупа найдены остатки не переваренных продуктов без всякой примеси современных добавок, консервантов' нитратов и прочего. У него в брюхе даже помидоры, выращенные без удобрений. Больше скажу, пуля, извлеченная из убитого груди, соответствует заряду тогдашнего пистолета, химический анализ пороха подтверждает его старинное происхождение. Можешь меня выматерить, но этот мужик условно может быть жителем ХIХ века. У нет ни единой связи с сегодняшним временем. Кстати' он один к одному похож на Дантеса. В питерском Пушкинском доме это подтвердили и попросили у нас крупную фотографию этого лже Дантеса для их музейной экспозиции.
- Чего ты несешь, - очнулся от не?ожиданности Агешин и заорал на заболтавшегося лейтенанта.
- То и несу, что убийцей такого Дантеса может быть только такой же Пушкин, - трубка захохотала, и ее громко положили на аппарат.
***
А уже к вечеру нашли второй странный труп: в последнем подъезде дома No 1 по улице Расплетина гражданка наткнулась на тело мужчины среднего возраста. Он лежал на площадке между третьим и четвертым этажом.
Убит он был явно не в подъезде, в его груди нашли вторую пулю, выпущенную из старинного пистолета. Одет, правда, этот мужчина был в современную одежду, но один молодой следователь из районного отдела по наложенному гриму и по бакенбардам убиенного признал в незнакомце копию виконта д"Аршиака - секунданта Дантеса.
Все карманы трупа были очищены раньше, чем появилась милиция и, наверно, убийцей. Но даже по внешнему виду было понятно, что это наш труп, родной, из нашего 2004 года, а не мистический товарищ из 1837 года.
Следователь Агешин позвонил мне прямо в редакцию "Московского комсомольца" и пригласил меня к себе, в качестве свидетеля.
В этом здании на Петровке, 38 я всегда чувствовал себя своим. Сколько за десять лет пришлось обойти кабинетов в поисках криминального материала для газеты. Но сегодня там спрашивать буду не я. На первом этаже я подмигнул знакомому дежурному, но когда добрался до нужного кабинета, то, почему-то вежливо постучал в дверь. Меня уже ждали:
- Как вы объясните то, что вы узнали об убийстве мужчины на речке Яузе намного раньше, чем мы дали соответствующие сведения в средства массовой информации? - капитан был удивительно неулыбчив.
- Вы никогда не сталкивались с журналистами? - я закинул правую ногу на левую ногу' чтобы не дрожала, и заинтересованно улыбнулся.
Капитан Агешин выдержал двухминутную паузу, как его учили в высшей школе милиции:
- Извините, но мне придется оформить официальный протокол. Мы не сомневаемся в вашей профессиональной подготовке, но вы раньше всех сообщили в "Московском комсомольце" такие подробности этого дела, которые даже следствию стали известны не сразу.
- Можете назвать это интуицией, предвидением.
- В протокол я могу записать любое ваше утверждение.
Почерк у капитана был вполне разборчивым, на записи моего домашнего адреса он споткнулся:
- Вы проживаете в последнем подъезде дома No 1 по улице Расплетина? Но ведь там три дня назад нашли второй труп с похожим огнестрельным ранением!
- Я о нем не сообщал, - мне удалось почти пошутить.
- Да, но он найден в вашем подъезде. Вы не находите это совпадение странным? - и капитан, задумавшись, продолжал заполнение протокола. Я добродушно помогал ему в этом пустяковом деле.
***
О смерти "виконта" я узнал раньше всех и во всех подробностях. Я его сам убил.
Он вычислил меня по газетной публикации и неслышно появился за спиной, когда я попадал ключом в замок своей квартиры. "Виконт" ударил меня по голове рукояткой пистолета. Я очнулся в кресле, а мой непрошеный гость в это время копался в бумагах моего стола. Он обернулся на мои "охи" и деликатно поинтересовался здоровьем:
- Ты мне все расскажешь, понял? Или ты - покойник. Где этот ёрзаный Пушкин, который замочил моего шефа?
- Вы ищете на моем столе альбом семейных фотографий... - я не успел продолжить любезное начало разговора, как "виконт" достал из кармана пистолет с глушителем и направил его на мой самый любимый глаз. Я тут же представил, что хоронить меня будут со всеми журналистскими почестями, как героя, павшего от рук противной мафии. Даже мелькнула мысль о своем маленьком геройском бюстике в коридоре редакции, но меня вновь саданули пистолетом по голове.
Я очнулся очень покладистым:
- Сейчас расскажу вам все, что знаю. Но от ваших ударов у меня пересохло в горле. Давайте с вами выпьем виски с тоником и объяснимся, - а про себя рассеянно подумал: почему они все верят, что у каждого журналиста запросто бывают дома виски с тоником, да еще и лежат они в старом платяном шкафу под грудой чистых простыней?
Вероятно, я пропустил по "телеку" какой-то классный триллер на эту тему.
"Виконт" равнодушно проводил меня глазами до громоздкого платяного шкафа, где я немного покопался, нащупал дуэльный пистолет, взвел тугой курок и прямо через дверцу выстрелил в незваного гостя.
Да такой пулей можно было бы остановить и немецкий танк под морозной Москвой: она пробила массивную доску, тело "виконта", спинку кресла и три тома Большой Советской Энциклопедии, застряв в четвертом.
Я долго хлопотал вокруг своего первого трупа: кидался его одновременно жечь, членить и выбрасывать в окно, чтобы зарыть в клумбе. Оказывается, выбор безграничен, но я остановился на простом решении. Затащив тело "виконта" на лестничную площадку, я, беззаботно, бросил там труп, предварительно вытащив из карманов его куртки все находящиеся в них предметы.
Теперь - улики. Я расплатился с таксистом на Фрунзенской набережной и бросил в прорубь нехитрые "виконтовские" пожитки. С пистолетом с глушителем было труднее. Вы когда-нибудь видели, как простой русский мужчина равнодушно бросает в воду классный пистолет? Да' на моих глазах были слезы.
Дальше - алиби. Зря, что ли, я на детективах свихнулся! Я добежал до киоска, купил две пачки презервативов. И через минуту уже звонил в квартиру любимой женщины:
- Татьяна' мы проведем безумную ночь и такой же день.
А через час безумного секса она потеряла счет времени и даже под присягой могла подтвердить, что это счастье длилось больше четырех часов.
Но на этом я не успокоился, И в этот день мое алиби могли бы подтвердить все пять моих любовниц, которых я об этом попросил.
На шее капитана милиции Андрея Агешина мохнатым камнем висели два неопознанных мужских трупа, сраженных из старинного дуэльного пистолета.
И глухо...
Знакомый уже журналист в очередной раз опубликовал в "Московском комсомольце" статью об этом деле, где нагло советовал правоохранительным органам искать оставшихся участников пушкинской дуэли - самого Пушкина и его хорошего секунданта Данзаса (не путайте с плохим Дантесом). Корреспондент почти издевался над капитаном Агешиным, опубликовав прямо в газете свое алиби, чтобы его лишний раз не таскали на допрос...
Старинный пистолет, орудие убийства, так и не был найден...
Уже третью неделю Агешин искал по всем театрам и даже коллективам художественной самодеятельности города Москвы подходящего артиста, который в гриме мог бы быть похожим на Пушкина...
***
Снег в наших краях поддается уже в марте. В десяти метрах от железнодорожного полотна - близ станции Маленковская - вытаял из-под снега труп мужчины. Экспертиза показала, что смерть наступила в первой половине февраля от огнестрельного ранения в грудь. В дипломате убитого нашли костюм пушкинской поры и старый дуэльный пистолет.
В трупе "Пушкина" опознали московского токаря Полымясова, который раньше активно занимался художественной самодеятельностью. Милиция надавила на вдову, и она призналась, что три недели назад, перед тем как уехать, муж передал ей десять тысяч долларов и сказал, что ему на год нужно выехать из Москвы, скрыться, потом он вернется и привезет еще больше денег. Жена поверила ему или большой пачке долларов. Ей было велено объявить всем интересующимся, что супруг уехал по делам на Молдавию.
Перед самым отъездом Полымясов проболтался жене, что ему пришлось участвовать в исторической дуэли и убить настоящего Дантеса, чтобы помочь выжить настоящему Пушкину в 1837 году. Вдова, похоже, верила своему покойному мужу.
Фотографию артиста самодеятельности гражданина Полымясова пропустили через компьютер: в определенном гриме он мог бы играть Пушкина на самой большой сцене. Большие уши, подвижное лицо, броские, неправильные черты и умный лоб. Говорят, к тому же он был и талантлив.
Но почему убит этот Полымясов-Пушкин был не из старинного пистолета, а современного? Пулей девятого калибра импортного производства.
Нужно было искать четвертого участника дуэли, последнего, Данзаса...
***
О смерти Полымясова-Пушкина я узнал от капитана Агешина. Он примирительно позвонил ко мне домой, тактично похвалил мои способности к интуитивному предвидению, мы обменялись своими размышлениями по сблизившему нас уголовному делу.
Охранник-"виконт", значит, успел-таки добраться до "Пушкина" и шлепнуть его из своего пистолета с глушителем. Возможно, им и поговорить не довелось - так "виконт" спешил отомстить за своего убитого шефа-Дантеса.
Я кругами прошелся по комнатам, перекладывая с места на место ненужные мне сейчас вещи. Все складывалось в этой истории как нельзя лучше.
Смахнув на пол все бумажки с письменного стола, я стал записывать на отдельных листочках знакомую схему для следующей статьи: так, Полымясов-Пушкин, не ведая, что пистолет заряжен боевым зарядом, убивает на месте дуэли фирмача-Дантеса.
Охранник-"виконт" настигает артиста Полымясова в поезде и убивает его из современного пистолета, мстя за своего шефа, и выбрасывает его из вагона.
А несколькими днями позднее "виконт" находит меня, но убить не успевает. Защищаясь, я стреляю в "виконта" из второго заряженного старинного пистолета, беззаботно бросаю труп в собственном подъезде и попадаю под подозрение милиции.
Но найденный без упоминания в моих статьях труп "Пушкина" снимает с меня все подозрения. Я чист. Дуэль закончилась: трое убиты.
Игорь Степанович рассчитал все правильно. Он, наверно, и фирмача-Дантеса заманил своими бреднями о параллельном времени. Ну, "новый русский" и клюнул на возможность безнаказанно шлепнуть Пушкина. А шлепнули его самого и всех свидетелей.
Я же остался с крупной суммой долларов из моего подъездного почтового ящика. Зря я написал о ящике в газете. Теперь мои соседи постоянно ломают замочек на этом ящике и ищут там доллары. Я это называю новым мышлением.
Через час я дописал третью статью "Реставрация дуэли" и поехал с ней в редакцию газеты "Московский комсомолец".
Я бы не сказал, что моя жизнь так круто изменилась, но этим летом можно было бы полностью расслабиться и уж точно не прикасаться к этой проклятой пишущей машинке. И несмотря на это, что-то не оставляло меня в покое. Какая-то незавершенность.
Вернувшись домой, я вновь разложил на столе маленькие листочки со схемой: Дантес-Пушкин-виконт-Данзас. К вечеру я понял, почему в моей схеме не было логической гармонии: раз трое из участников дуэли убиты, то почему четвертый должен остаться живым? Да не должен он остаться живым. Вряд ли его убьют каким-то примитивно-мафиозным способом, иначе, зачем было так усложнять первое убийство фирмача? Данзаса должны убрать таким же необычным старинным способом. Но обязательно в ближайшее время. Мне так понравился ход моих мыслей, что я не сразу вспомнил, что этим Данзасом был, в общем-то, я сам...
Умирать в начале марта мне не хотелось.
***
13-го марта я вздрогнул от звонка в дверь.
- Игорь Степанович, какими судьбами? - я поежился спиной и дрожью коленками, пропуская незваного гостя в комнату.
- Вы хотите заработать еще 20 тысяч долларов? - Игорь Степанович был небрит и помят, а его нечищеные зубы давно плакали по зубной пасте, - у меня крупные неприятности. Мои московские коллеги слабо поверили в то, что мой шеф просто так испарился на просторах нашей страны. Меня и жену пропавшего шефа подозревают в прелюбодеянии и убийстве по сговору.
- Что вы хотите от меня за 20 тысяч долларов? - я вернул раскисшего Игоря Степановича на землю и, для убедительности, перешел на развязный тон разговора. - Не скобли паркет, Игорек, давай по делу.
От такой фамильярности гость пришел в себя и с чеканной злостью объяснил, что мне надо еще раз нарядиться в костюм Константина Данзаса, четвертого участника дуэли, и в ближайшие дни помаячить на Лосином острове перед случайными прохожими. И как всегда сообщить об этом в "Московском комсомольце". По возвращении с прогулки меня будут ждать в почтовом ящике десять тысяч долларов.
Я две секунды поломался (для приличия) и уверенно потребовал:
- Доллары давайте сейчас. У меня соседи весь почтовый ящик разломали.
Игорь Степанович пожал плечами, отсчитал мне всю сумму какими-то мятыми, как и он сам, долларами и, не прощаясь, вышел.
Запах его нечищеных зубов еще долго стоял в моей квартире.
***
Я проснулся за пять минут до звонка будильника, открыл глаза и увидел на стуле знакомый костюмчик несчастного Данзаса.
- Сегодня меня должны убить, - я сказал это вслух сам себе и достал из тайника-половицы припрятанный туда старинный пистолет.
Как же его заряжали? Я взял на кухне несколько коробков спичек и ножичком соскоблил с них горючую серу, которую засыпал в ствол пистолета. Туда же бросил и сплющенную молотком свинцовую рыболовную блесну - лучше пули было уже не достать. Вместо пыжа пришлось скомкать страничку старого "Московского комсомольца" и запихать ее в ствол при помощи бабушкиной спицы.
Кажется, наши шансы с Игорем Степановичем слегка уравнялись.
Даже еще не переодевшись дома в старинное платье, я уже чувствовал себя Данзасом или еще каким-нибудь дворянином, которого сегодня могут убить на дуэли. Вдруг подумалось: у настоящего Пушкина в то поединочное утро полез бы в горло бутерброд с сыром? У меня не полез.
***
Я показал частнику пятисотрублевую бумажку и попросил отвезти меня до станции Яуза, но вышел раньше и неспешным шагом пошел к знакомой дуэльной полянке.
В два часа дня я был уже на месте и спрятался за деревом. До назначенной встречи было еще ровно три часа, но Игорь Степанович тоже решил прийти пораньше. Он повертел головой и, не увидев меня, достал из кармана узкий длинный нож и спрятал его в рукаве куртки.
Мне потребовалось меньше пяти минут, чтобы по-кошачьи зайти к нему со спины и "поздороваться" толстой веткой по его голове. Я бережно переодел Игоря Степановича в так и не одетый мною костюмчик Данзаса и привел его в чувство:
--А, это вы, - как-то неестественно очнулся Игорек. - Не думаете ли вы меня убить? Ведь в вашей новой статье в газете Данзаса должны убить на дуэли.
Даже не хотелось с ним разговаривать. Я приставил дуэльный пистолет к его шее и нажал курок. Грохнуло как надо. Я вложил дуэльный пистолет в правую руку мертвого Игоря Степановича и уже его трупу назидательно объяснил:
- В моей последней' четвертой' статье "Реставрация дуэли" рассказывается именно о самоубийстве Дантеса. О несчастном сумасшедшем маньяке, свихнувшемся на пушкинской дуэли и убившем трех человек. А потом вы застрелились из этого старинного пистолета. Свежий "Московский комсомолец" надо было читать сразу: там обо всем этом подробно написано.