Аннотация: Вариант текста эссе, опубликованный в газете "Секретные материалы", N22 за 2017 год под псевдонимом Павел Ганипровский. Финал в номинации "Земля отцов" конкурса "Вера. Надежда. Любовь - 2020".
В 2022 году исполняется 110 лет со дня рождения великого русского ученого, петербуржца Льва Николаевича Гумилева. Его идеи, по-прежнему отрицаемые официальной наукой, тем не менее, постоянно находят подтверждение - если смотреть на ситуацию в мире с точки зрения разработанных им Пассионарной теории этногенеза (ПТЭ) и теории антисистем. Фактически, с их помощью можно предсказать ход истории.
Есть притча о трех слепцах, которые с помощью осязания пытались представить себе слона. Один ощупал ногу и сказал, что слон похож на толстую колонну, второй потрогал бок и решил, что слон - большая эластичная глыба. А тот, который держался за хобот, был уверен, что слон - живой шланг. Примерно так современники воспринимают гения. Для того чтобы хотя бы в общих чертах осознать его значение, надо, как минимум, обладать зрением. Но и тогда картина будет неверной: чтобы понять, что такое слон, даже зрячему надо отойти от него на некоторое расстояние. В случае с Львом Гумилевым это расстояние - время.
Скоро уже будет тридцать лет, как его не с нами. Однако он успел среди всеобщего развала увидеть начало процесса, который, согласно его теории, знаменует окончание в России фазы этнического надлома и переход к инерции. В последних интервью он поразительно точно предсказал дальнейшие события, пользуясь аналогиями из истории Древнего Рима. Неважно, кто у нас стал аналогом Суллы, а кто Августа - закономерности этногенеза не отменяют уникальных черт в развитии каждого суперэтноса. В этногенезе все, как и у людей - мы рождаемся, стареем, умираем согласно законам природы, но судьбы у всех разные.
Для меня правота Гумилева неоспорима, но мне, как и многим современникам, трудно осознать до конца его место в истории науки, да и в истории вообще. Слишком велика эта глыба. Для меня, например, познание Гумилева разделилось на три этапа.
Этап первый
Не помню, когда я впервые услышал это льдисто звенящее имя - Лев Гумилев. На историческом факультете преподаватели, одни осторожно, а другие с неприкрытой злобой рассказывали, что, вот, есть такой советский (иные явно брали это в кавычки) историк, сын Анны Ахматовой (самые смелые называли и еще не реабилитированного тогда отца, Николая Гумилева), который утверждает странные вещи об этносах в истории.
"Странные вещи", как правило, детально не расшифровывались, но работы Льва Николаевича "Хунну" и "Хунну в Китае" стояли у нас в списке обязательной литературы. Я прочитал эти книги с интересом, путаясь в непривычных именах и названиях. И... почти ничего не узнал о Пассионарной теории этногенеза. В этих изданиях положения ПТЭ были тщательно убраны, в результате получились просто книги о взаимоотношениях древних китайцев со степными народами. Надо было знать основные положения гумилевской теории, чтобы понять глубинный смысл текста. Я их не знал. Но заинтересовался.
Было и правда странно: "советский ученый" для тогдашнего меня - юного стихийного диссидента, было синонимом натяжек под марксистскую догму. А тут встроенный в советскую науку человек - даже статья в Большой советской энциклопедии про него есть - пишет какие-то идеологической крамолой отдающие вещи. Вдобавок его образ причудливо сливался со строками ахматовского "Реквиема", читанного в машинописной копии.
Как тебе, сынок, в тюрьму
Ночи белые глядели,
Как они опять глядят
Ястребиным жарким оком,
О твоем кресте высоком
И о смерти говорят.
И это тоже был он... Недавняя страшная история моей страны, о которой говорили тихо и с оглядкой, переплеталась с историей давно канувших в Лету племен. Непонятно... Немногочисленные статьи в журналах дела не проясняли. Да, любопытно. Но сколько всего любопытного вокруг, когда познаешь мир, да еще если информацию приходится добывать по крохам из-под тяжкого идеологического пресса...
Прочитав пару книг и несколько статей, я решил, что достаточно познакомился с научным творчеством этого Гумилева. Думаю, многие так думают и до сих пор - с тем же объемом информации, что и мой тогдашний. Иначе трудно объяснить пассажи в некоторых статьях, даже написанных историками. Например: "По Гумилеву выходило, что русские прошли большую часть пассионарного цикла, а, следовательно, должны были уступить место другим народам в течение ближайшего времени". Или что пассионарность в XIII веке "сошла" на одного Александра Невского. Для читавших работы Гумилева все это очевидная чушь. Но... ей многие верят.
Этап второй
Льва Николаевича нет уже года два. Идет вал изданий его трудов. Прочитано почти все - залпом, с наслаждением, некоторые работы по нескольку раз. Статьи даже с самыми скучными названиями написаны столь блестяще и убедительно, что любуешься ходом мысли ученого, как изощренными пируэтами гимнаста. Исторические события разного времени неоднократно наложены на график пассионарного напряжения в этносе. И всякий раз все сходится - так же, как все сходится на канонической гумилевской карте пассионарных толчков. Оказывается закономерности, смутно угадывавшиеся в кажущемся хаосе исторических событий, есть! При этом они составляют внятную и убойную альтернативу в зубах навязшему марксистко-ленинскому пониманию истории. В неофитском восторге хочется крикнуть: "Учение Гумилева всесильно, потому что оно верно!" Не кричишь только потому, что до тебя это уже сказали про другое учение...
Позже приходит понимание, что ради логичности кое-что натянуто, а кое-что даже домыслено, что Лев Николаевич зачастую оперировал устаревшими научными представлениями, и что в его теории имеются солидные прорехи. Однако подкупает честность ученого, который сам указывал на слабые места ПТЭ, предоставляя дорабатывать ее будущим поколениям последователей. Одно несомненно: теория состоялась, и это именно научная теория, а не бред наперсточников от истории, чьи "теории" позже метко обозваны "фолк-хистори".
Кусочки мозаики складываются в грандиозную картину. Сам удивляешься, как раньше не понимал, что этнос -- это система, организм, что он имеет возраст, что "отсталые племена" на самом деле просто старые и бессильные, что пассионарность явственно проявляется у одних исторических деятелей, а у других наоборот проявляется субпассионарность. Что этносы, как и люди, могут болеть, и если у людей самая страшная болезнь рак, то у этноса - антисистема. От рака она отличается, пожалуй, лишь тем, что у этносов чаще случается спонтанная ремиссия. Что нельзя сравнивать этносы разного возраста, и если сейчас в Европе потребительская благодать и мирное спокойствие, а у нас бардак, местами переходящий в кровопролитие, то это от того, что европейцы старше нас на пятьсот лет. Их закатное довольство уже явственно сменяется маразмом, и скоро в Европе станет неуютно и страшно, как в наполненном запахами старости и болезней доме престарелых. И представители новых, более молодых этносов, станут захватывать старушку-Европу. А мы еще поживем - если нам дадут.
Теперь я знаю, что, глядя на пожар Белого дома в Москве в 93-м, я наблюдал последнюю судорогу фазы надлома. Революции в России больше не будет - не должно быть, потому что мы исчерпали свой лимит революций. Если, конечно, не возобладают настроения суицида - ведь некоторые люди тоже кончают самоубийством... А некоторых убивают враги.
Лев Николаевич часто говорил, что не интерпретирует с точки зрения своей теории историю последних двухсот лет. Еще бы он сказал другое... И так он до конца жизни был под надзором. Его рукописи внимательно просматривали "секретные сотрудники", его работы годами не публиковали, идеи замалчивали и искажали. Этому "советскому ученому" надо было быть еще и конспиратором, если он хотел оставаться ученым, а не колебаться вместе с партийной линией. Не мог же он открыто сказать в те годы, например, что антисистемы, губившие древние империи, принципиально не отличались от их товарки, проявившейся в России в XVIII веке, а потом 70 лет главенствующей на евразийском пространстве под названием коммунистической партии. Впрочем, в узком кругу он это говорил.
Этап третий
Я общаюсь с последователями ПТЭ виртуально и в реале, называю Льва Николаевича, как и они, "ЛНГ". Я стою у его могилы на кладбище Александро-Невской лавры и пытаюсь представить, что сказал бы ему, познакомься с ним при его жизни. Я был в его последней квартире, видел его стол, его боевые награды, и - рукописи. Я говорю со знавшими его людьми и узнаю подробности, которых не знал. Например, на место встает его отношение к религии - вопрос, который заставлял сомневаться в ПТЭ множество православных интеллигентов. Но ЛНГ, без всякого сомнения, был православным, а первопричина пассионарных толчков, с его точки зрения, конечно, Бог. А первопричина антисистемы - диавол. Провидение проявляется в истории в виде конкретных природных механизмов, которые он изучал, но выше - область богословия. "Не путайте Божий дар с яичницей", - говаривал по этому поводу ученый. "Яичница" тут - природные и исторические закономерности.
Я вижу, что, казалось бы, широко известная теория, на самом деле до сих пор подвергается гонениям, не столь явным, как раньше, но не менее действенным. Слова "евразийство" и "пассионарность" употребляют к месту и не к месту, но ПТЭ для многих остается неким "черным ящиком". Я вижу, что продолжателей, на которых надеялся ЛНГ, по сути, нет - в науке его идеи столь же презрительно игнорируются, как и тридцать лет назад. А многие ближайшие ученики и друзья ушли вслед за ним, причем некоторые умерли не своей смертью.
Зато, похоже, ПТЭ находит уже практическое применение в геополитике. Владимир Путин говорит про "инструктивное значение" евразийских идей, последователем которых был Гумилев и явно следует его завету: "Знаю одно и скажу вам по секрету, что если Россия будет спасена, то только как евразийская держава и только через евразийство". Мучительно, со срывами, но идет воссоздание Евразийского союза, существовавшего в том или ином виде на протяжении веков и защищавшего евразийские этносы от враждебных влияний с востока и запада. Американские Штаты последовательно бомбят именно те народы, которые должны были находиться в ареале последнего угаданного ученым пассионарного толчка XVIII века. А большой ненавистник России, но умный человек Збигнев Бжезинский сказал, что у России есть шанс на выживание только в том случае, если ее народы усвоят идеи Гумилева.
Похоже, идет подспудная геополитическая борьба, Большая игра, для которой его идеи имеют важное значение. Но подробности этой борьбы мы узнаем не скоро. Так же, как не скоро в полной мере оценим всю мощь научных трудов Льва Гумилева. В процессе "познания слона" будет еще много этапов.
Времена не выбирают
Положения ПТЭ дают возможность выяснить в, каком именно этническом возрасте находится сегодняшняя Россия и чего нам ждать дальше.
По Гумилеву, понятие этноса не совпадает ни с биологическим понятием расы, ни с социальным понятием национальности, новый этнос может возникнуть из разных национальных и расовых субстратов.
Этносы рождаются, развиваются, стареют и исчезают. В активных фазах этнос проявляется в деяниях, остающихся в истории.
Но исторические свершения невозможны без затрат людьми реальной физической энергии. Для этой энергии Лев Гумилев предложил понятие пассионарности. Именно она поддерживает жизнедеятельность и устойчивость этноса, но тратится в процессе этногенеза.
Этногенез начинается в результате мутации - пассионарного толчка. В его ареалах появляется все больше людей с признаком пассионарности - наличием идеала и желанием его достичь, даже вопреки инстинкту самосохранения. По мере увеличения числа пассионариев они объединяются и, в конечном счете, образуют новый этнос.
Начальные фазы его существования протекают весьма бурно, именно тогда народ оставляет свое имя в истории чредой войн и завоеваний. С уменьшением числа пассионариев, однако, интенсивность этногенеза идет на убыль, пока не достигнет равновесия с природным ландшафтом. Тогда этнос прекращает активную деятельность и только самовоспроизводится. Весь процесс этногенеза, если не обрывается извне, идет 1200 - 1400 лет.
Фазы этногенеза
--
Подъем. Стабильное повышение уровня пассионарного напряжения этнической системы. Активная экспансия этноса.
--
Акматика. Колебания пассионарного напряжения в системе на предельном для нее уровне. Период междоусобных войн и смут.
--
Надлом. Резкое снижение уровня пассионарного напряжения, сопровождающееся расколом этнического поля. От этноса отделяются большие группы, желающие жить отдельно. Происходят гражданские войны.
--
Инерция. Плавное снижение пассионарного напряжения системы. Период стабильности, благополучия и укрепления государственности.
--
Обскурация. Резкое снижение пассионарного напряжения, сопровождающееся либо исчезновением этноса как системы, либо превращением его в реликт.
Еще бывают, хоть и не всегда, регенерация, когда этнос на некоторое время вновь становится активным, и мемориальная фаза - когда отдельными представителями этноса сохраняется историческая память и культурная традиция.
Переход к инерции
"Пассионарный толчок нашего суперэтноса... произошел на рубеже XIII века. Следовательно, сейчас наш возраст - около 800 лет. Общая модель этногенеза свидетельствует, что на этот возраст падает один из наиболее тяжелых моментов в жизни суперэтноса - фазовый переход от надлома к инерции", - писал Гумилев.
Возможно, этот переход должен был совершиться несколько раньше - в 60 - 70 годах XX века, когда, после страшных потерь пассионариев после революции, Большого террора и Великой Отечественной войны, выросло первое "мало поротое" поколение. Тогда и проявились признаки инерции - сильная держава, международные успехи, относительное экономическое благополучие населения, зыбкая, но стабильность.
Однако переходу к очередной фазе препятствовала укоренившаяся во власти, хотя и изрядно к этому времени выдохшаяся, большевистская антисистема.
"Коммунисты изначально представляли собой специфический маргинальный субэтнос, комплектуемый выходцами из самых разных этносов. Роднило их всех не происхождение, а негативное, жизнеотрицающее мироощущение людей, сознательно порвавших всякие связи со своим народом. (Такие структуры известны в этнической истории со времен античности, их принято называть антисистемами.)", - писал Гумилев.
Большая часть пассионариев, находящихся во власти, была заражена этой негативной идеологией. С другой стороны, пассионарии, этой идеологии противостоящие, часто сами обладали негативным мироощущением - например, диссиденты-западники. Все это никак не благоприятствовало переходу к инерции.
В замедлении перехода играл роль и другой фактор, отмеченный Гумилевым:
"Энергичных пассионарных людей с каждым поколением становится все меньше и меньше, но, увы, социальная система, созданная людьми, не успевает за этими переменами".
То есть, для фазового перехода необходим был демонтаж советской государственной машины, управляемой КПСС. Это произошло в начале 90-х, и, в силу упомянутых обстоятельств, носило характер, по выражению Владимира Путина, "геополитической катастрофы".
Получается, сейчас российский суперэтнос находится в самом начале инерционной фазы. Хотя, поскольку это именно начало фазы, многие процессы четко не выражены. Кроме того, этнические процессы во многом искажаются и смазываются деятельностью множества антисистемных сообществ. Однако основные признаки, сформулированные Гумилевым для инерционной фазы, имеют место.
Смена этнического стереотипа поведения
В каждой фазе у этноса свой стереотип поведения, олицетворяющийся в его идеальном носителе.
"Достаточно лишь измыслить или вообразить идеального носителя наилучшего стереотипа поведения, пусть даже никогда не существовавшего, и потребовать от всех, чтобы они ему подражали", - писал Гумилев.
По всей видимости, в фазе инерции у нас будет преобладать идеал "эффективного менеджера". Хотя запущен он поклонниками Сталина, через определенное время он включит в себя множество исторических деятелей, якобы, ему соответствующих. Это тип прагматичного, дисциплинированного, работящего, умеренного, патриотично (но без жертвенности) настроенного человека. Этот идеал уже сейчас широко распространен среди молодых людей.
"Признак пассионарности в ходе этногенеза как бы дрейфует по территории страны от центра к окраинам. В итоге к финальным фазам этногенеза пассионарность окраин этнического ареала всегда выше, чем пассионарность исторического центра... А затем начинается обратный процесс - их дети и внуки, сделав карьеру "на местах", едут в Москву или Петербург хватать фортуну за волосы. Таким образом, в центре власть оказывается в руках тех же провинциалов. Много ли среди политических лидеров последних лет коренных москвичей или петербуржцев?" - говорил Гумилев.
Разумеется, наряду с пассионариями это движение захватывает и большой процент субпассионариев - людей с недостатком пассионарности, для этноса являющихся вредным балластом. Однако в последние годы идет интенсивный процесс вытеснения их из власти. Эти факты объясняет следующий пассаж Гумилева:
"И тут-то место, освобожденное пассионариями, занимают "торгаши" - флорентийские менялы, услужливые дипломаты, интриганы, авантюристы... Но почему это так легко удалось? Только потому, что, говоря фигурально, "вода остыла и замерзает"".
Определение "торгаши" прекрасно можно отнести ко многим нынешним олигархам, бандитам и коррумпированным чиновникам. К счастью, в начале инерции отнюдь не вся "вода остыла", о чем говорят определенные действия верховной власти, направленные против коррупции.
Отказ от агрессивности
"После пережитых потрясений люди хотят не успеха, а покоя. Они уже научились понимать, что индивидуальности, желающие проявиться во всей оригинальности, представляют для соседей наибольшую опасность", - писал Гумилев.
Декларации российской власти о "многополярном мире", официальное отсутствии у России территориальных претензий к кому-либо и о желании войти в "общечеловеческую семью" говорят о том, что наступательный порыв суперэтноса иссяк. А ведь он присутствовал даже в надломе, хоть и был искажен антисистемой - в виде идеала "мировой революции".
Однако в инерционной фазе этнос достаточно силен, чтобы отразить агрессию даже более молодых соперников, не говоря уж о более старых этнических системах. Что надо иметь в виду, глядя на актуальное геополитическое положение России, входящей во все более жесткий клинч с "цивилизованным миром".
Накопление культурных ценностей
"Те, кто в XVI веке хватался за шпагу, в XVIII веке сидел дома и писал трактаты, ценные - если автор был талантлив, и бессмысленные - если он был графоманом. А так как последних всегда больше, то создались огромные библиотеки, наполненные книгами, которые некому и незачем читать", - писал Гумилев.
Действительно, писателей сейчас чуть ли не больше, чем читателей. В Интернете размещены гигабайты текстов, большую часть которых почти никто не прочитает. То же самое происходит и в других областях искусства. Однако произведения искусства разного качества продолжают производиться людьми, которые 80 лет назад ходили бы в штыковые атаки, а сто лет назад убивали бы друг друга в гражданской войне.
Насилие над естественным ландшафтом
"В фазе этнической инерции способность к расширению ареала снижается, и наступает пора воздействий на ландшафты собственной страны. Растет техносфера, то есть количество нужных и ненужных зданий, изделий, памятников, утвари - разумеется, за счет природных ресурсов".
Хищническая добыча полезных ископаемых, вырубка лесов, строительный бум... Стоит ли перечислять дальше?..
Похоже, фаза инерции - не идеальное время для жизни. А Гумилев никогда и не утверждал обратного. Однако времена не выбирают.