Земля была красивая. И непонятная. Со всех сторон землю окружала вода. - А что там, дальше? - Аттица и представить себе не могла. На земле были горы и священные рощи, а на самом краю земли - только где он, этот край? - росло древо мирово, связывающее землю с верхним миром, где жили боги. Там же, на краю земли, стоял олень с огромными ветвистыми рогами, к которым был привязан буйвол. Когда буйвол просыпался и пытался вырваться на свободу - землю трясло так сильно, что с гор падали камни и в почве появлялись расщелины. Старые люди говорили, что по этим рогам можно добраться до верховного бога - Анцвы, но никто не припомнит, чтобы такое случалось.
Священные рощи и деревья обладали сверхъестественной силой, и люди старались их задобрить - поклонялись им, приносили дары. Аттица тоже этой весной испекла лепешки и понесла к дереву. Очень ей хотелось попросить помощи бога в одном сокровенном деле. Да на крутой тропке оступилась, повредила ногу, идти не может. Долго ли она сидела - не помнит, только показался на тропе юноша-охотник. Он шел в священную рощу, чтобы задобрить охотничьи божества - хозяев диких зверей, пасущих и доящих оленей и туров. Эти боги дарят охотникам дичь. Убивать без их разрешения нельзя. Бог Ажвейпш сурово накажет ослушника.
Юноша - его звали Астамур - увидел сидящую на поваленном дереве Аттицу - и словно молния пролетела между ними. Полюбили они друг друга с первого взгляда. Но не мог Астамур свернуть со своей дороги - вернуться назад, чтобы отнести девушку в долину. Помог он ей устроиться поудобнее, камней рядом положил, чтобы отпугивать непрошенных гостей - зверей, и сказал:
- Я скоро вернусь и помогу тебе добраться домой... А ты сиди, никуда не уходи.
И ушел. Аттица сидела, сидела. Слушала птичек. Разглядывала всяких букашек, летающих и ползающих по земле. Надо сказать, скучновато ей было сидеть тут одной без дела - не привыкла она сидеть сложа руки. Поэтому время тянулось невыносимо медленно. Уже божественный Хайт переместил солнце туда, откуда оно начнет падать, и тени становились длиннее. А она все сидела и не решалась съесть лепешку для приношений, а кушать - ой, как хотелось.
Вот уж стало смеркаться. На разогретом солнцем камне рядом с собой Аттица увидела маленькую ящерку и очень ей обрадовалась. Она стала разговаривать с ней, как будто та понимала человеческий язык. Ну не могла же она разговаривать сама с собой!? Вначале Аттица спросила ее, где ее дом. Но ящерка сидела неподвижно и таращила глаза на Аттицу. Тогда девушка рассказала, как она понесла лепешки к священному дереву, оступилась, как встретилась с Астамуром и как он ей понравился. Ящерица все так же сидела и нежилась на камне. Девушка уже не знала, о чем рассказывать, и тут вспомнила историю, что давным-давно ей рассказала бабушка и которая передавалась из уст в уста много веков. И она начала.
- Ты знаешь, ящерка, там, в верхнем мире живут разные боги. Есть там Бог Солнца - прекрасная женщина Амра. У нее есть муж - Амза - Бог Луны. Так вот у Амзы сестра - дьявол. И она все время его преследует. Дьявол, догнав убегающего брата Амзу, начинает его есть, но в этот момент появляется Амра. Ее известили о беде белые орлы. Амра тянет Амзу к себе, а его сестра - в свою сторону. Так бы они и разорвали Луну, но тут вмешалось другое божество и решило спор так: на 15 дней оно отдает Амзу дьяволу (который за этот срок почти целиком сжирает Луну), а на 15 дней - его жене Амре. Ей удается подоспеть к концу жизни Амзы (в момент, когда Луна на исходе), лаской и заботой вернуть его к новой жизни. В полнолуние снова вступает в свои права дьявол.
Бывает еще, когда на Луну нападает дракон и пытается ее съесть. Тогда бывает затмение и все охотники стреляют в сторону Луны, чтобы убить чудовище и спасти Луну.
- Вот такие, ящерка, истории рассказывают старые люди. И чем Луна мешает дьяволу и дракону? - Вон, смотри, какой он красивый, наш Амза. Без него ночью было бы темно и страшно.
Пока Аттица рассказывала, и ночь почти минула. Вот уже светлеть стало, и самые ранние птицы начали пробовать свои голоса. Приободрилась девушка, успокоилась, да и заснула. А проснулась оттого, что кто-то осторожно трогал ее шелковые волосы. Открыла глаза - Астамур. А ящерки и след простыл.
- Астамур! - радость затопила ее сердце.
Он рассказал, что очень спешил и все успел сделать. И отправились они домой. Он осторожно поддерживал ее, а где пройти было трудно - нес на руках. Когда они вошли в село - навстречу им попался брат Астамура - Дамэй. Посмотрел он на них - и зависть захлестнула его:
- Где ты такую красавицу отыскал, брат?
- Да вот, ходил в священную рощу и по дороге нашел. А ты не относил дары богам?
- Нет, мне и так везет на охоте.
- Ой, смотри, Дамэй! Не положено так.
- Да ладно, Астамур, хватит читать мне нравоучения. Я уже не маленький.
- Как знаешь.
Астамур отвел Аттицу домой, познакомился с ее родителями и сказал, что после охоты, когда вернется с добычей, хотел бы посвататься к их дочери.
Родители и спрашивать у дочери не стали - все было видно в ее глазах, - сказали, что ничего не имеют против и будут ждать Астамура с охоты.
На следующий день Астамур с Дамэем, попрощавшись с родителями и попросив у них пожелания удачи, отправились в горы. На высокогорном плато им повезло увидеть сразу двух животных: оленя и тура. Астамур выбрал себе оленя и стал следить за ним. Дамэй погнался за туром. Вдруг с неба как камень пал белый орел, сделал круг над лугом и улетел. Вслед за этим небо прорезали две огненные стрелы - это Бог-повелитель грома и молнии Афы гневался. Боги-посредники распоряжались судьбами людей, урожаем, владели, подобно верховным богам, небесным огнем, посылали на землю дожди и засуху. Молния едва не попала в Дамэя. Астамур крикнул:
- Остановись, брат! Видишь - плохой знак. Боги сердятся. Не зря орел из верхнего мира прилетал. Оставь тура в покое. Хватит нам и оленя.
- Ну, уж нет,- вскипел Дамэй. - Да чтобы я пустой вернулся домой... - А сам про себя подумал: вернется он с богатой добычей и раньше Астамура, да и отобьет у него невесту. Какая девушка устоит перед победителем, да еще таким красавцем? - И погнался за туром. И, видать, совсем ему разум затмило, что забыл и о родстве, и о чести, раз такие нехорошие мысли родились в его глупой голове. Долго он за ним гнался. Тур как будто не знал усталости: перепрыгивал через камни и расщелины, продирался сквозь непролазные лещины. И вдруг на пути попалось узкое ущелье. Тур с ходу перепрыгнул его, а Дамэй от неожиданности сбил темп и не смог преодолеть расщелину - упал он, успев, правда, зацепиться за корни дерева, росшего на самом краю отвесного склона.
Астамур тем временем загнал свою добычу. Олень тяжело дышал и так грустно смотрел на него своими влажными красивыми глазами, что юноше стало не по себе. Ну не мог он поднять руку на такого красавца, убить его.
- Ладно, олешка, гуляй пока, - сказал Астамур. - Не трону я тебя.
И вдруг услышал:
- Спасибо, юноша. Я еще так мало жил. Я знаю, что боги разрешили тебе забрать меня. И за твое великодушие отплачу я тебе не раз. А сейчас торопись - брат твой в беде. Иди к северному ущелью.
Почесал Астамур оленя между рогами и пошел выручать Дамэя. Не скоро он его нашел. Когда увидел - понял, что долго он там не провисит и вытащить невозможно.
И сказал Дамэю Астамур:
- Я срублю тебе большую лесину. С ее помощью постарайся невредимым спуститься до дна ущелья. А там поищи и наверняка найдешь - люди так говорили - огромную дыру, через которую стекают все реки и ручьи в морское царство Хайта. А уж там - как боги решат. Молись, брат, и я за тебя молиться буду.
И пошел искать длинное крепкое дерево. Нашел, срубил, приделал пару кожаных петель и стал осторожно опускать ствол в ущелину. Не сразу ему удалось положить лесину в распор так, чтобы брат смог опереться о нее. Но когда получилось - оба перевели дух. Отдохнув, Дамэй стал пытаться передвинуть лесину пониже. После некоторых усилий ему это удалось.
- Ну, все, брат, больше я ничем не могу тебе помочь. Удачи тебе, и будем надеяться на милость богов. Может, свидимся.
Но в душе у него скребли кошки. Любил он своего непутевого брата. И как он без него матери на глаза покажется?
- Спасибо, брат, - ответил Дамэй. Это бог наказал меня так за то, что без разрешения охотился. А может и еще за что. Прости. И прощай.
Астамур отправился в сторону дома. У него уже не было никакого желания охотиться. По пути подстрелил несколько птиц да зайца. Так шел он, грустный и задумчивый, а на ногах как будто гири пудовые.
- Нет! - воскликнул вдруг Астамур. - Не могу я оставить брата одного.
И со всех ног бросился бежать обратно. Подбежав к ущелью, заглянул вниз - брата не было видно. Он бросил вниз маленький камушек - ни звука в ответ. Решил найти себе бревнышко покрепче, чтоб перекинуть через ущелье и приладить веревку, по которой можно было бы спуститься вниз. Но только он пошел на поиски - олень молнией пронесся перед ним и остановился, как вкопанный. Только искры из-под копыт в разные стороны.
- Не надо тебе спускаться, Астамур, - сказал олень. - Боги не любят, когда люди вмешиваются в их дела. Лучше встретишь брата у царства Хайта. Ему нужна будет твоя помощь. Но когда это будет - неизвестно, я постараюсь прислать весточку. А пока ступай домой и занимайся своими делами. Ты и так уже много времени потерял. Садись на меня, я домчу тебя короткой дорогой.
- Спасибо за заботу, олень, - сказал Астамур, радуясь обнадеживающим словам оленя. И сел на него верхом. Олень быстро понесся одному ему известными тропами. И вскоре они были уже в том месте, где Астамур встретил Аттицу.
- Дальше мне нельзя, - сказал олень.
- И на том спасибо, - ответил Астамур. - Прощай.
- До свидания, добрый друг.
- Мне кажется, мы еще увидимся.
И олень умчался. Астамур сел на поваленное дерево, где еще совсем недавно сидела Аттица. Его Аттица. И задумался: "Да как же мне на глаза матушке-батюшке показаться? Что я им скажу?"
- Не переживай, - вдруг услышал он тоненький голосок. - Как было, так и расскажи. Они поймут.
Астамур от неожиданности оторопел, огляделся - никого нет.
- Да здесь я, на камне рядом с тобой.
Присмотрелся Астамур и увидел маленькую ящерку.
- Да как же это ты говорить по-нашему умеешь и откуда ты все знаешь? - удивился он.
- Да уж умею и знаю. Не простая я ящерица. А заговорила я с тобой потому только, что понравилась очень мне твоя суженая. Добрая она. И я вам помогу. Возьми этот зеленый камушек. Если понадобится помощь - стукни им по чему-нибудь, и я приду. Я многое могу.
- Спасибо, добрая ящерка, - поблагодарил он ее, а она юркнула - и след простыл.
Астамур встал и отправился дальше, решив послушать совета маленькой доброжелательницы. Не так уж и далек был путь, да показался вечностью. Долго он шел, а когда вошел в село - глаз не мог поднять: ну как сказать людям о такой беде? Шел он мимо дома Аттицы - не зашел. Колыхнулась занавеска - Аттица все время у окна его поджидала с шитьем. Сразу поняла она, что не все в порядке, но не выбежала она, не стала навязываться. Захочет - сам скажет. Да и гордость не позволяла.
- Что это женишок-то твой нос воротит? Ай, передумал? Али улов не богат - для свадьбы не хватит? - съехидничала соседка.
Ничего не ответила Аттица - только сдвинула черные брови. Астамур подошел к своему дому, и через некоторое время раздался пронзительный, как крик раненой птицы, крик. И тут же замолк. И все в селе поняли: беда.
- Чего ж ты сидишь, гордость свою выставляешь, - сказала мать. - Беги скорей. Плохо там.
- А что люди скажут, мама?
- Да что уж...Иди. Сердца своего слушай.
И провожаемая взглядами соседей, Аттица прошла всю улицу с гордо поднятой головой. Как сквозь строй прошла. Некоторые что-то судачили, другие осуждали, третьи смотрели с пониманием и уважением: не каждая девушка решится до свадьбы одна отправиться в дом к жениху. Не принято это было. Когда она вошла в дом к Астамуру, то увидела его сидящим возле матери, которая была белее мела. Она бросилась к очагу, нагрела котелок воды, налила кипяток в бычий пузырь и приложила к ногам матери Астамура. Заварила трав, которые нарвала по-скорому за домом, и напоила ее отваром. Вскоре на щеках женщины появился румянец. Астамур с благодарностью взглянул на невесту и ничего не сказал. Аттица собрала на стол поесть, прибралась немного и засобиралась домой. Тогда Астамур сказал:
- Присядь, Аттица.
И рассказал ей, что случилось. Аттица молча выслушала и ничего не сказала, только сердце ее сжалось от боли за возлюбленного. Она встала в дверях, сказав на прощанье:
- Ты не отходи от матери, Астамур. А отца мы предупредим. И крепись, может, все обойдется.
И пошла домой. Дома она рассказала родным, что случилось. Отец оседлал коня, чтобы поехать в горы предупредить отца Астамура, который перегонял стадо на новое пастбище. Так прошел этот печальный день. И следущий, и следующие за ним дни не принесли никаких новостей. Притерпелось горе, поселилась печаль, поутихла надежда в доме Астамура. Но жизнь берет свое. И скоро Астамур и Аттица стали видеться на сельских праздниках. И люди стали поговаривать о скорой свадьбе.
Прошло еще немного времени, вскоре семьи сговорились о дне свадьбы. Аттица была вся в заботах: вместе с подружками готовила приданое, свадебный наряд. Астамур тоже не терял времени даром: задумал дом построить для своей возлюбленной, но это долгая история, а пока суть да дело - заготавливал камни, лес, присматривал место.
И вот наступил праздничный день. Все село высыпало на улицу - смотреть, как будут увозить невесту из родительского дома. Все были приглашены к свадебному столу, который был составлен из сотни обычных столов на большой зеленой поляне. Столы были укрыты красивыми скатертями, которые вышивали Аттица с подружками, и ломились от яств и вин. Не буду рассказывать обо всей церемонии - дело известное. Но вот уселись все за праздничный стол, и уже налиты были бокалы, вот уже и заздравный тост за жениха и невесту прозвучал и все готовы были пригубить вина за их счастье, как откуда ни возьмись вылетел на поляну красавец-олень и встал, как вкопанный. Только камни из-под копыт в разные стороны разлетелись. Все очень удивились - никогда еще дикие олени не заходили так близко к селу. Некоторые даже за оружием потянулись, да вспомнили, что все дома оставили. И только Астамур все понял. Допил он свой бокал, поцеловал свою молодую жену, попросил прощения у родителей и гостей и направился к оленю.
- Возьми меня с собой, Астамур! - метнулась к нему Аттица.
- Опасно это, милая. Жди меня дома. Да вот возьми камушек зеленый - не простой он, волшебный. Трудно будет - стукни им обо что-нибудь, помощь придет. Ящерка твоя подарила. - Еще раз поцеловал жену, попросил гостей не печалиться, а отпраздновать без него и умчался на олене. Не стали люди судачить, что да как: поняли - так надо. Сидели, пили, пели, старались развеселить молодую. Разошлись потом по домам. А Аттица отправилась в дом мужа с его родителями.
- Не бойся, дочка, не дадим тебя в обиду, - сказали они ей.
Время шло. Аттица занималась по хозяйству. От Астамура никаких вестей не было. Заскучала она. Вечерами смотрела в темное окно и думала о своем любимом. В конце концов стало ей невмоготу ждать неизвестности. И сказала она родителям:
- Не гневайтесь и не осуждайте меня, но не могу я больше так сидеть. Поеду искать Астамура.
- Да где же ты его найдешь, доченька?
- Сердце подскажет.
Поднялась спозаранок, повязала платок, подаренный любимым на свадьбу, и шагнула за порог. Ничего не взяла с собой Аттица, кроме пары лавашей, запаса воды, горсти зерна и зеленого камушка, который дал ей Астамур. А куда идти? Где искать? Подумала-подумала, и решила сначала отправиться в то место, где они первый раз повстречались. Авось сердце подскажет. Нога давно поджила - так что шагала она быстро, и довольно скоро оказалась в памятном месте. Села она на то же самое поваленное дерево и дала волю слезам - благо никто не видел. Поплакала, повспоминала, да делать нечего - надо идти. Но перед тем как отправиться дальше, захотелось ей память оставить - уж очень дорого ей было это место. Разрыхлила она небольшой клочок земли, бросила немного зерен и полила водой - пусть растет-колосится пшеница.
- А что это ты делаешь? - вдруг услышала она, когда уже заканчивала работу.
Оглянулась Аттица - никого нет, только на камне ящерка сидит.
- Привет, ящерка! Это ты спросила?
- Я. Ты помнишь меня?
- Конечно, помню. Только не знала, что ты умеешь говорить по-человечески.
- Я много чего умею. Так что ты делаешь?
- Хлеб посеяла.
- А зачем?
- Красиво будет - не пустое место. Путник проголодается - пожует. Птичка зернышки поклюет. Милый окажется здесь - поймет, что моих рук дело. Все спасибо скажут.
- Добрая ты, девонька.
- На добре мир держится, - сказала она и тяжело вздохнула. Вспомнила, как милый прямо со свадьбы ушел выручать брата.
- Знаю я, о чем ты печалишься, о чем думу думаешь, - сказала ящерка. - И знаешь, что я тебе скажу. Если любишь - справишься, все у тебя получится. Только не теряй духа. А чтобы укоротить путь - примани на заре орла, сумеешь его уговорить - поможет. Спокойной ночи!
И юркнула под камень.
И снова сидела Аттица одна всю ночь, глаз не могла сомкнуть. Все думала о своем Астамуре. А чуть свет забрезжил, услышала она птичий крик. Высоко в небе кружил огромный орел - облетал свои владения. Вскочила Аттица, давай платком махать, звать - бесполезно. Поостыла чуть, подумала - и насыпала в ладошку зерен, подняла ее вверх. Хорошее у орла зрение - вмиг разглядел угощение, и стал медленно спускаться. Приземлился неподалеку от Аттицы. Она ссыпала зернышки на землю, а сама отошла в сторону. Полакомился орел, и уставился на нее одним глазом - другим осматривал все вокруг.
- Орел, миленький, ты не видал моего мужа Астамура? Пошел он выручать своего брата, и давно его нет. Не знаю, где искать.
- Видел, как же. Только трудна туда дорога, не сможешь ты одна дойти.
- А ты можешь мне помочь? Век в долгу буду.
- А не забоишься?
- Может, и испугаюсь, да только это дела не меняет. Живы будем - не умрем.
- Ну что ж, садись. Да крепче держись.
С опаской Аттица подошла к орлу, расхрабрилась - погладила ему перья. Взобралась и уселась на спине, держась за шею. Орел взмыл в небо. Было жутко и сладостно от того полета: сверху все казалось таким маленьким, игрушечным. Вот мелькнуло их село - запросто разместилось бы на ладошке. Ветер дул неистово. В один из порывов он сорвал с нее платок и унес неизвестно куда. Жаль было Аттице, да ничего не попишешь. Долго ли они летели - Аттица не заметила. Только стали они кругами спускаться в какое-то ущелье. Наконец, орел опустился на каком-то выступе и сказал:
- Все, дальше я не могу - крылья не проходят. Удачи тебе.
Поблагодарила его Аттица, помахала ему рукой, и осталась одна. Долгий путь ей предстоял, трудный - нужно было спуститься на самое дно ущелья. Непросто это даже крепкому юноше, а уж хрупкой девушке и подавно. Но сильна она была духом, и крепка была ее любовь. И ничто не могло поколебать ее в своем решении. Начала она потихоньку спускаться, на ходу осваивая искусство скалолазания. И много дней займет ее путь.
А тем временем в морском царстве Хайта готовился праздник. Царь собирался объявить помолвку своей старшей дочери с пришельцем, которого принесло в их царство с гор несколько месяцев назад. Царь долго противился этому, но дочь все упрашивала: понравился ей юноша. А ведь не царского роду-племени он был, и вообще не известно, что за человек. Но перед слезами дочери отец был бессилен. И согласился. Как вы догадались, это был Дамэй, который из ущелья водным потоком был вынесен прямо в море. Трудновато ему пришлось поначалу. Но странным образом ему все время помогала маленькая юркая рыбка, которая постоянно вилась возле него. Когда первый раз он обратил на нее внимание и заговорил, она так неподвижно застыла рядом с ним, как будто внимательно слушала. А поскольку Дамэю не с кем было говорить - морские обитатели все время молчали, а царю лишний раз на глаза не покажешься,- то и стал он все ей рассказывать. Рассказал, как трудно ему понимать беззвучных рыб, как трудно ему передвигаться под водой, как хочет он домой, да и о многом другом. И странное дело - вдруг стал понимать рыб и крабов. Приснился сон, в котором увидел дом, родителей, брата. Показала ему рыбка груду камней, И Дамэй выбрал подходящий, положил его в котомку, теперь ему легче стало ходить по дну. Подивился Дамэй, но не стал спрашивать рыбку, что бы это значило. Вот и теперь, узнав о намерении царя, очень опечалился юноша, в планы которого совсем не входило оставаться под водой навсегда. Но и противиться не мог - в благодарность за то, что царь оставил его в живых. Ведь обычно люди, утонув, погибают. А ему не дали погибнуть. И сейчас, сидя на подводной скале, Дамэй жаловался рыбке, как он не хочет жениться, не любит эту девушку-русалку. Он бы попытался уйти, да не знает дороги наверх. К тому же и стражи царства - белые киты не позволят ему уйти. Рыбка как всегда слушала. И вдруг заговорила:
- Не печалься раньше времени. Помогу я тебе. Только слушайся меня.
- Кто ты, мой ангел-хранитель? Спасибо тебе за все. Почему ты раньше молчала?
- Нельзя мне разговаривать с людьми. Нарушила я запрет, а потому еще на год останусь в плену у Хайта. Я принцесса. А заколдовала меня старая ворожея по заказу одной придворной дамы, которая позарилась на наш дворец - захотела стать мне мачехой. Но я воспротивилась. Вот потому я здесь. Но больше я не буду разговаривать - ты и так поймешь меня. А сейчас съешь вот эту травку - доверься мне, не бойся, и все будет в порядке.
Поколебался Дамэй, но делать нечего - другого выхода он не видел, съел травку и заснул беспробудным сном.
Вот уже три дня царская дочка не могла отыскать Дамэя. И рыбы как сговорились - молчали, будто воды в рот набрали. Наконец приказала она слугам отыскать жениха. Ринулись они во все стороны выполнять поручение. И к концу дня одна рыба-служанка докладывала девушке, что жених ее лежит ни жив, ни мертв на самом дне моря, точнее, как живой и не дышит. Безутешно закричала царевна, поплыла в покои отца-батюшки.
- Батюшка! Что-то случилось с моим женихом. Прикажи принести его сюда, да лекарей позови.
Так и сделали: доставили Дамэя в царский дворец, лекарей привели. Бегают они, хлопочут вокруг юноши - все бесполезно. Ничего они ни понять, ни сделать не могут. Так прошло семь дней. И все эти дни царевна не отходила от жениха, все плакала, только слезы в воде были не видны.
Наконец царь сказал:
- Хватит горевать, слезы лить, дочка. Значит, не судьба. Захотят боги - и пошлют тебе суженого. Молодая еще, жди.
Царь распорядился украсить юношу ожерельем из морских камней и вынести его на сушу. До самого верха провожала царевна Дамэя. Там, на мелководье, бросили его в волну, и она вынесла его на берег. Царевна со слугами, печальные, вернулись во дворец.
А Астамур тем временем добрался до ущелья, где простился с братом, спустился на припасенной веревке на первый карниз, затем отвязал и заново закрепил веревку, чтобы спуститься еще ниже. Медленно продвигался его спуск, но он не терял надежды. Так он делал несколько раз, когда внизу показалось дно ущелья. Но веревка оказалась коротковатой - не достать до земли, можно расшибиться. Он сидел и пытался найти выход - но в узкой ущелине никакой растительности не было, никаких подручных средств. Вдруг он увидел, как с неба что-то медленно падает. Когда этот предмет достиг его уровня, он поймал его и очень удивился, увидев, что это платок Аттицы, который он ей подарил. И обрадовался Астамур - добрый знак - и забеспокоился: понял, что пошла его Аттица следом за ним. Покричал он ей, в надежде, что услышит его жена - эхо в горах хорошо раздается - но в ответ было молчание. Надвязал он веревку платком и благополучно спустился. Огляделся - немного в стороне, куда шел уклон, зияла огромная дыра. Он нагнулся и прислушался - оттуда доносился шум воды.
- Ну, что ж! Кажется, я попал куда надо, - сказал он бодро. Но в душе ему было страшновато - по собственной воле лезть неизвестно куда. Недолго он колебался - брату нужна помощь! - и шагнул в отверстие. Стены были мокрые и каменистые, проход сужался, но он настойчиво двигался вперед. И наконец достиг водного потока. Астамур отдался во власть волн.
Аттица же тем временем преодолела последние метры длинного ущелья. В конце оно стало таким узким, что девушка обдирала кожу о стены. Наконец, с трудом протиснувшись сквозь щель, она увидала, что проход расширяется и ведет вверх. Забравшись на гребень, она увидела вокруг себя на много верст вокруг скалы. С очень скудной растительностью. И далеко-далеко в просветах между скалами видно море. Страшновато ей было, но на что не решишься во имя любви! Беда только, что не знала она, куда ей дальше двигаться. Залезла Аттица на невысокую скалу, огляделась: куда ни посмотришь - везде все одинаково. Море да горы. И куда идти? Долго думала, но ничего не придумала. А вспомнила она про камушек зеленый. Стукнула она им по скале - смотрит, ящерка прибежала. Очень ей обрадовалась девушка.
- Ящерка, это ты?
- Нет, я сестра той ящерки. Но наказала она всем своим сестрам, а их у нее много, всегда помогать тому, кто постучит нашим фамильным камнем. Что тебе угодно, девица?
- Не знаю я, где мне милого искать, куда путь держать.
- Куда бы ты ни пошла, но если боги захотят - найдешь дорогу. А лучше ступай на восход - короче будет. - И убежала. Аттица даже поблагодарить ее не успела.
И пошла она на восход. Каждый шаг давался ей с трудом: что по песку, что по острым камням - далеко не уйдешь. Уже обувь ее поистрепалась, изорвалась. А она все шла. И когда наступила ночь, легла спать в углублении каменной скалы. А рано утром, когда Амра пошла обходить свои владения, она коснулась лучиком лица девушки, и та проснулась. Огляделась - видит, вдалеке возле воды что-то лежит. И направилась туда.
- Ой! - не смогла сдержать удивления и испуга Аттица. У кромки моря, омываемый набегающими волнами, лежал Дамэй. Лицо его было бледно. И непонятно было, жив он или нет. Девушка нагнулась над ним, прислушалась - дыхания не слышно. Сам холодный. Она плеснула ему воды в лицо - никакой реакции. Потом стала растирать руки, щеки, хлопать по груди. Дамэй немного порозовел. Она с новой силой стала его тормошить, звать в полный голос. Наконец, веки его дрогнули. Девушка поднесла к его губам баклажку с водой и смочила их. Юноша стал тихонько пить, но все еще не просыпался. Аттица села рядом и взяла его руку в свою. Так сидела она долго. И когда Амра пошла спать, открыл глаза.
- Аттица? Как ты здесь очутилась? Что ты тут делаешь?
- Я ищу мужа своего, брата твоего Астамура. Ты не встречал его?
- Нет. А как я его мог встретить?
- Он пошел спасать тебя, - ответила девушка.
- А я вот он - сам спасся, - похвастался Дамэй. Слушай, женщина, раз он ушел прежде тебя, и его до сих пор нет, значит, с ним что-то случилось. Или что-то задержало. А такой женщине, как ты, нечего шляться одной. Пойдем-ка вместе домой.
- А разве ты не поможешь мне искать его?
- Да где ж его найдешь? И потом, я так долго не был дома. И так намучился за это время. Так что прямо домой. И вообще. Я давно хотел сказать, ты мне нравишься. Раз брат пропал - выходи за меня замуж - не обижу.
- Да как ты смеешь такое говорить, - разгневалась Аттица. - Вот я все Астамуру расскажу, уж он тебя научит приличиям.
- Давай, не дури! Я, как брат Астамура, приказываю тебе возвращаться домой. Не найдешь ты его. - И попытался взять ее за руку.
Аттица вырвала руку и отошла подальше:
- Не хочешь искать - не надо. А вот он не раздумывая пошел спасать тебя.
- Да кто его просил?
- Совести у тебя нет. Но боги накажут тебя, вот увидишь. - И ушла дальше одна.
Дамэй еще день пролежал на берегу, набирался сил. А на следующий день встал и решил идти домой. Немного поколебался, идти ли на поиски брата, догнать ли и вернуть его женушку. Решил, что за двумя зайцами глупо бежать. Да и где их искать? Может, их и в живых уже нет. А ему надо домой - сколько уж он дома не был. Только куда идти? И решает Дамэй возвращаться тем же путем, что попал сюда. Но так как он был обессилен, лежал без пищи и воды неизвестно сколько, то не сразу удалось ему добраться до той дыры в скале, откуда его выбросило в море. Трудно ему это далось, но упрямства ему не занимать. И вот наконец он на малюсеньком уступе у отверстия. Поскольку дождей давно не было, то не было и мощного встречного потока воды, лишь маленький ручеек, что очень облегчало его задачу. Правда, страшновато было, темно, но куда деваться? И он шаг за шагом продвигался по этой каменной трубе. Сколько он так полз - сказать трудно. Иногда срывался и скользил назад, и снова проделывал этот путь. Но вот однажды, после довольно длинного почти горизонтального участка пути каменная штольня пошла заметно вниз, уклон увеличивался, и Дамэй как с горки скатился прямо в подземное озеро. Оно находилось в огромной низкой пещере. Велико ли оно было и глубоко ли - неизвестно. Слабый свет струился непонятно откуда и таял в испарениях. Его не хватало даже, чтобы разглядеть, где заканчивается пещера, куда путь держать. Так, тусклые проблески на темной воде и на изрезанном своде пещеры. Юноша барахтался в холодной воде и никак не мог нащупать дно или какой-нибудь уступ, чтобы встать на ноги. Вода крутилась и бурлила. С водоворотами бороться было очень трудно. Силы его слабели с каждой минутой. Но он был очень упрямый и не сдавался. Вдруг вода стала подниматься, и он вместе с ней. Он уже был совсем близко к потолку, мог местами дотянуться рукой до выступов на своде. И вот в этот самый момент, когда силы его были на исходе, раздался громкий всплеск - это поток воды вынес Астамура из встречной трубы в подземное озеро. Этот всплеск как бы разбудил Дамэя, который был в состоянии, близком к бессознательному. Дамэй, глаза которого уже привыкли к этому освещению, посмотрел вокруг и увидел брата:
- Астамур, - то ли крикнул, то ли выдохнул он. Но Астамур услышал его. Он быстро подплыл к нему и подхватил.
- Живой, слава богам! Брат, держись, я сейчас тебе помогу.
Пока он помогал Дамэю найти место, откуда его самого вынесло, тот рассказал ему, что его ищет жена, что она не захотела идти домой и он не знает, куда она пошла и вообще, жива ли. Астамур и обрадовался, и огорчился.
- Брат, если я тебе помогу забраться в подземный ход, сможешь один добраться до ущелья и подождать меня там? А я поищу Аттицу. А потом все вместе будем добираться до долины охоты.
- Конечно, брат. Постараюсь. По крайней мере, ни за что в это болото обратно не нырну.
- Ну, тогда приготовься к сильному сопротивлению воды. На тебе крюк - поможет цепляться. - И он отстегнул от пояса крюк типа якоря. Затем стал подсаживать брата, потому что отверстие находилось довольно высоко. Если бы Дамэй не был так слаб, это получилось бы проще. Но сейчас это стоило невероятных усилий обоим. Опереться-то не на что - они в воде. И вот Астамур как-то исхитрился встать в распор между стеной и свисающей со свода глыбой. Он протянул руку брату:
- Давай скорей, пока держусь. Держи крепче.
Дамэй одной рукой ухватился за руку брата, который подтянул его повыше, другой зацепился крюком за какой-то выступ и стал подтягиваться к отверстию. Вот он уже встал коленкой на дно "трубы". Подтянул вторую ногу. Все! Он в подземном ходе! И в тот самый момент, когда он отпустил руку брата, нога Астамура соскользнула с мокрой стены и тот упал, сильно ударившись головой о каменный выступ, в который прежде упирался рукой.
- Астамур! - крикнул Дамэй. Но ответа не последовало. Он звал еще. Пытался рассмотреть брата. Но его уже несло потоком к выходу.
- Что делать? Прыгать обратно в озеро? Да разве его там найдешь? Да и чем я ему помогу, когда мне самому помощь нужна? А уж обратно-то ни за что не выбраться. Да и ему все равно в другую сторону, к морю. Он найдет дорогу. Пожалуй, я лучше до ущелья доберусь и буду там ждать. - Так он про себя рассудил и стал продвигаться по трубе, преодолевая сопротивление воды.
Путь ему предстоял долгий и трудный, и он старался не думать о том, что смалодушничал, не по-братски поступил. Он был благодарен брату, что тот помог ему, хотя незадолго до этого и говорил Аттице, что не просил Астамура искать его. Да, он радовался, что выкарабкался из очередной передряги. Но он слишком любил себя, чтобы долго ковыряться в своих чувствах и корить себя. В силу своего эгоизма он легко уговорил себя, что все образуется, что от него ничего не зависело, что он не смог бы ничем помочь, а только усугубил бы ситуацию. Он отбросил все сомнения. Перед ним стояла одна цель - добраться до ущелья.
А Астамура потоком воды вынесло на берег моря. А поскольку сезон дождей еще не наступил, то поток был не таким сильным, чтобы выбросить его в море. Он оказался на самой кромке берега. Лежал без сознания. Волны лениво набегали на его ноги. В царстве Хайта пошло волнение: неужели новый жених для дочери царя пожаловал? Когда слухи дошли до царевны, она тут же отправила на разведку своих служанок. Поплыли они в разные стороны искать гостя. А маленькая рыбка, заговоренная принцесса, та, что помогла Дамэю, очень не хотела, чтобы новый человек стал пленником моря. Сама она одна не смогла бы оттащить его от воды. Поэтому поплыла по мелководью вдоль берега в надежде встретить кого-нибудь и привлечь внимание. Так и случилось. Вскоре увидала она сидящую у воды печальную красавицу. Та сидела, обняв колени, и грустно смотрела на море. Рыбка выпрыгнула из воды и перевернулась в воздухе. Девушка, а это, как вы догадались, была Аттица, перевела взгляд на рыбку. Та снова выпрыгнула и отплыла на шаг вдоль берега.
- Ты что-то хочешь мне сказать? - спросила девушка? - Какая ты красивая.
Рыбка снова выпрыгнула и отплыла, как бы маня за собой.
- Она меня куда-то зовет, - догадалась Аттица. - Что ж, пошли!
И она стала следовать за рыбкой, пока та не привела ее на место, где лежал юноша.
- Астамур! - кинулась к нему Аттица. Рыбка в последний раз выпрыгнула, вильнула хвостиком и ушла в глубину.
Девушка подхватила мужа подмышки и с трудом оттащила его подальше от воды. Так что разведчицы царевны не смогли найти нового пленника, по какому поводу царевна опять долго плакала, а отец ее утешал.
Аттица старалась привести мужа в чувства, гладила его, целовала, звала, плакала, пока он не открыл глаза:
-Любимая моя... - с трудом произнес он.
- Что с тобой, дорогой мой?
- Аттица, жена моя, прости меня...Помог я брату, да себя не уберег - сильно ударился. Не жилец я, родная. Ты ступай домой. Там в ущелье Дамэй ждет, вместе вы выберетесь.
- Ни за что, любовь моя! Я больше никогда и никуда не отпущу тебя, слышишь? И сколько бы нам ни отпустили боги времени - мы будем вместе.
Астамур тихо сжал ее руку:
- Девочка моя! Спасибо тебе. Но не губи себя. Мы же еще и месяца медового не провели, а я уже покидаю этот мир. Возвращайся, заведи семью, детишек, - шептал он своей Аттице.
- Никто мне не нужен кроме тебя. Не говори ничего, береги силы. Я люблю тебя.
- И я тебя люблю больше жизни.
И они долго молчали. Аттица обнимала его, пытаясь согреть, гладила ему голову, руки, лицо. Она нежно целовала его. Он в меру сил отвечал. Они смотрели друг другу в глаза и не могли наглядеться. Но все чаще он, устав, закрывал глаза, а Аттица беззвучно плакала. Она принесла ему воды, набрала целебных травинок - но он даже жевать долго не мог. Девушка была в отчаянии. Когда он задремал в очередной раз, она отошла подальше и постучала зеленым камушком. Тут появилась ящерка:
- Чего тебе надобно, красавица?
- Ящерка, милая! Мой муж погибает. Помоги мне, сделай что-нибудь, спаси его. Пожалуйста!
- Это не тот случай, когда можно спасти. Даже если наступит временное улучшение, исход все равно один. Послушай моего совета. Если боги призывают кого-то к себе - а это именно тот случай - мы не должны мешать ему, удерживать его. Дай ему уйти.
- Но ящерка! Я не могу без него. Я хочу всегда быть с ним,- плакала Аттица.
- Боги не пускают живых людей в верхний мир.
- Я умру без него. Я не смогу без него жить. Верь мне. А ты можешь сделать так, чтобы мы умерли вместе и после смерти тоже были вместе?
- Над смертью я не властна. Это боги решают. Но ты не должна уходить из жизни по своей воле. А вот второе могу попробовать.
- Обещай мне, что после смерти мы будем вместе.
- Что ж, я сделаю, что смогу. Но лучше, если это произойдет как можно позже. Ты еще молодая.
- Я чувствую... Пока, ящерка!
Она вернулась к Астамуру, села возле него, взяла его за руку и держала, боясь выпустить даже на мгновение. Вот уже Амра заканчивала свой обход, а они так и сидели, рука в руке, и глядели глаза в глаза, когда Астамур мог их окрыть. Иногда шептали ласковые слова. И Аттица целовала ему глаза, губы, лоб. Ворошила его волосы. И когда Амра пошла спать, он в последний раз открыл глаза и прошептал:
- Прощай, любовь моя!
- Не прощайся, родной, я с тобой! - и она прильнула к нему головой, обняв рукой за спину, приподняв его. В следующий момент глаза его закрылись. И с его последним вздохом остановилось ее сердце, а волосы мгновенно стали белыми.
Никто не знает, куда они подевались с берега. Даже орел, который все видит, не мог ничего сказать. Только появились на краю гор две новые скалы удивительно формы. Если всмотреться в них, они напоминают сидящую девушку, обнимающую полулежащего юношу. Вершина скалы, изображающей девушку - совершенно белая и становится золотой, когда Амра обходит свои владения. А когда выходит Амза, на лице у скалы-юноши начинают сверкать два камня, и кажется, что это глаза, полные любви.
А Дамэя, видимо, боги наказали: никто не видел его с тех пор, никто не знает, где он пропал. Наверно, сгинул в том ущелье, и стал он добычей воронов.
Родители и друзья пропавших долго и безрезультатно искали их, долго оплакивали, но потом смирились и придумали красивую легенду. А через много-много лет, когда те края густо заселились и люди стали жить и ходить в неведомые ранее места, появилась традиция. Влюбленные, собирающиеся пожениться, приходили на закате к этим скалам, пели свою грустную песню и сидели всю ночь, до пробуждения Амры. Вот почему по свету гуляет так много песен о любви.
* В тексте использованы цитируемые дословно или близко к тексту фрагменты из статьи Г.А. Очиаури и И.К. Сугуладзе " Кавказско-иберийских народов мифология". - Мифы народов мира, М.,1980, изд-во "Советская энциклопедия", т.1, с. 603-607.