Да, он мне не нравится, но ты прав, когда он падает, это красиво. И каждая снежинка прекрасна. И без снега было бы тяжело деревьям и большинство цветов, что мы садили с тобой в саду, замерзли и не увидели новой весны...
Хорошо, я расскажу тебе о снеге.
Это было давно, я тогда был таким же маленьким, как ты сейчас.
Зима представлялась мне самым бесполезным и некрасивым временем года. Может, оттого, что мне не приходилось видеть лес. Зимний лес.
Я ждал Нового Года и Рождества, а после них начиналось вечное мучение по имени февраль.
Это на самом деле обман, думал я, что февраль - самый короткий из месяцев. Нет.
Этот месяц тянется вечность.
Дни в это время начинают удлиняться, но эта постепенность прибавок только сильнее мучает тебя.
Ночи же в феврале были самыми бессонными.
Я открывал подаренную моим дедушкой книгу со сказками и читал их до тех пор, пока мои глаза не закрывались во власти пришедшего сна.
Именно в феврале я замечал, что в этой книге по ночам появляются все новые и новые волшебные истории.
Наутро я не мог их найти. И думал, что это лишь сон.
Бесполезны были поиски и в любом другом месяце.
Однажды я прочел историю, в которой маленький мальчик слепил из снега дом и, войдя в него, попал в страну вечной весны. Тогда я вспомнил, что страной вечной весны кто-то из взрослых называл Японию, и мне приснились странные люди в длинных шелковых одеждах...
Когда я проснулся, мама сказала, что уже двенадцать и у меня был ночью жар, так что весь остаток дня я должен пролежать в кровати.
Книжку от меня унесли. Зато принесли скляночки с травяными настойками, гадко пахнущую растирку, градусник и прочую атрибутику любой простуды.
Моя мама увлекалась тогда траволечением.
А еще, как мне помнится, была в тот год особая, теплая зима.
И до самого февраля, непонятно каким образом, в саду цвела белая роза.
Я часто наведывался посмотреть, - не замерзли ли цветы и листья, - но нет, они были живы...
Живы до той моей болезни.
Меня выпустили за пределы дома только через неделю. А во двор выходили лишь окна веранды, которая не отапливалась и была из-за этой своей особенности мне как больному недоступна.
Цветок замерз.
Никто не ожидал мороза. Даже папа, который по своему обыкновению поздно вечером выходил на крыльцо покурить трубку и всегда смотрел на градусник, говорил, что все это время на улице было от плюс пятнадцати до плюс десяти, но никак не ниже!
Я им не поверил.
Но они, мне кажется, сами себе не верили.
Потом задул холодный северо-восточный ветер.
И начал падать снег.
Он падал и падал, и все никак не прекращался.
Город замело.
Дома оделись в белое, и деревья, и перестал ходить транспорт.
А мои родители перестали ходить на работу. Люди в оранжевых спецовках не успевали очищать дороги.
А снег все падал и падал.
Из подвала достали лыжи, но ходить на них было некуда. Даже хлеб в те дни люди стали печь сами.
Мы слушали радио по вечерам и ничего хорошего не слышали. Прогнозы погоды были неутешительны. Все говорили о стихийном бедствии.
Потом погас свет.
И в доме засияли свечи.
Мама накрывала маленький столик у камина, и я представлял себе, что мы семья первобытных людей, и мечтал о запеченной курице. И чтобы обязательно досталась лапка...
Но курицы не было. Был лишь снег, шуршащий по крыше.
Звук падающего снега, этой особенной тишины преследовал меня даже по ночам.
Книгу мне так и не вернули, несмотря на все мои просьбы, объясняя жестокость тем, что читать, мол, при свечах, вредно. И я долго не мог заснуть от снежного шороха...
Мне снились кошмары, про то, как нас засыпало полностью и, открыв двери, мы впускаем снег внутрь и тонем, тонем...
На самом деле сугробы доходили пока только до середины окон. К дровяному сараю вел тоннель, и на улицу.
Но снег перестал идти!!!
И тогда я решил построить такой же дом, как в том рассказе.
Я промучился целый день. Отказался помогать отцу с расчисткой крыши.
Мама сказала, уходя со двора, что не будет меня лечить.
Мне было все равно.
Я хотел войти в снежный дом.
Стемнело.
Моя холодная иллюзия была почти готова.
Я смотрел на черно-синие тени и боялся коснуться двери, потому что мое творение было сплошным снежным кубом...
Обернувшись, я увидел как маской, освещенной свечой, растаяло лицо матери за стеклом.
Посмотрев на звездное небо, я толкнул дверь и провалился в снег.
Потом был свет.
И такое чистое, теплое и ласковое утро, какого мне никогда больше не увидеть...
Я действительно вошел в эту страну.
Не было ни моего города, ни февраля, ничего, ничего такого, что я привык видеть каждый год!
Ты спрашиваешь, понравилось ли мне там?
Конечно. Нигде мне больше так не понравится.
Я встретил там друзей...
Да, ты прав, малыш, у меня с тех пор нет других друзей. Разве что ты. Или твоя бабушка...
Но, знаешь, самое главное в том, что я захотел обратно.
Я был ребенком. Меня ждали мама и папа. И я любил их больше, чем тех, кого встретил в волшебной стране.
Как это ни печально...
А еще...
Они мне подарили цветок. Белую розу вместо той, что замерзла в саду.
Когда я на следующее утро проснулся, то увидел над собой красное, заплаканное лицо моей мамы.
И, представь себе, она мне не поверила.
Они с папой меня не теряли из виду!
Я, видите ли, все это время лежал без сознания, а они не могли вызвать врача из-за того, что телефон не работал...
Но я вспомнил о розе!
Я поднял одеяло...
И наступил их черед терять сознание!
Они увидели, во что я одет, и еще, они увидели на моей груди, в комьях мягкой, живой земли, зеленый саженец с огромным белым бутоном...
Белым, как тающий за окном снег.
С тех пор я никогда ничем не болел.
Такая вот сказка о снеге...
Что, где та роза?
Здесь, в саду. Ты приезжай к дедушке в феврале, и увидишь, как она цветет.