Аннотация: Все герои вымышлены. А вот совпадения с реальностью допущены намеренно. Сборник "АЭЛИТА 15"
Факелы освещали стены домов, разгоняли темноту по переулкам. Шесть улиц сходились к королевскому дворцу. Шесть отрядов встретились на площади. Ожидавшие на балконе гоблины приветственно вскинули руки с белыми повязками повыше локтя. Один из них, в непривычно светлом доспехе, крикнул:
- Король сбежал!
Гул толпы стих в ожидании. Другой гоблин встал на колено перед тем, кто принёс народу радостную весть:
- Да, здравствует король Ронан Первый!
Толпа подняла факелы выше. Кто-то крикнул:
- Слава свету!
В ответ по площади прокатился мощный рёв тысяч глоток:
- Гоблинам слава!
Рокша ликовал вместе со всеми. Прыгал, размахивал руками, получил от кого-то по шее и отбил ладонь о чью-то голову. Радость переполняла площадь, сверкала в витражах светом факелов, уносилась криками к звёздам.
Новый король, заметив, что на него уже не смотрят, ушёл с балкона. Чуть погодя, народ обнаружил, что глазеть больше не на кого, и двинулся по улицам, торопясь донести радостную весть на окраины города.
Пришедший на площадь одним из последних, Рокша оказался в первых рядах. Он шествовал с гордо задранным подбородком. И видимо, поэтому заметил нависающую над тротуаром вывеску кабака 'Весёлый гном'. Казалось, широкий коротышка с кружкой в руке насмехается над героями, прогнавшими из города короля-изменника.
На сбившегося с шага Рокшу налетел незнакомый гоблин. Толкнул плечом:
- Чего встал?! - и, посмотрев на вывеску, заорал: - Тёмные!
Брызнули в свете факелов осколки разбитых стёкол. Заплясало пламя в окнах второго этажа. Рухнула жестяная вывеска. Эмаль осыпалась с неё разноцветной пылью. Из-под арки кто-то выкатил бочонок. Кто-то выбил донышко, кто-то высыпал на брусчатку ворох медных кружек. Рокша подхватил откатившуюся ему под ноги. Бездумно повторяя движения соседа, шагнул к бочонку. Зачерпнул и тут же отступил, потому что под локтем уже протискивались нетерпеливые руки...
Выпив за свет и отдав кому-то кружку, Рокша влился в поток возвращавшихся с площади гоблинов. Со счастливой улыбкой на лице он добрёл до таверны 'Цветочный нектар', откуда отправился свергать короля. На вывеске эльф предлагал выпить из гигантского белого тюльпана.
Внутри стоял гомон. Хозяин едва успевал закатывать на козлы очередной бочонок и отталкивать в сторону подвала опустевший. Два молодых гоблина метались по залу, меняя кружки посетителям.
Из полюбившегося молотобойцам угла, перекрывая шум, донеслось:
- Рок! Мы здесь!
Взвился к низкому потолку мощный кулак, который мог принадлежать только одному гоблину на свете. Когда Рокша пробрался в угол, Дорран перегнулся через стол и раздвинул ручищами сидевших на лавке:
- Посторонитесь, ребята! Это Рок - лучший молотобоец в городе. Хозяин! Кружку моему другу! - он поднял свою. Скосив глаза, глянул в неё и заорал ещё громче: - Всем вина! Быстро! А то, клянусь светом, я разнесу здесь все на камушки!
Подскочил гоблин, удерживая в каждой руке штук по пять кружек. Ловко поставил их и незаметно собрал опустевшие.
- Слава свету! - рявкнул кто-то за соседним столиком.
- Гоблинам слава! - подхватил зал.
Дорран поковырял пальцем в ухе:
- Сила! - отхлебнул и добавил: - Сила - в свете!
- Смерть тёмным! - произнёс гоблин справа от Рокши.
- А как мы их! - гордо стукнул по столу кружкой тот, что слева.
Сидевший рядом с Дорраном не то икнул, не то выругался:
- Ть-ма!
***
Как добрался домой, Рокша не помнил. Проснулся поздно и удивлённо уставился на стену, освещённую заглядывающим в окно солнышком. Раньше он вставал ни свет, ни заря, чтобы не опоздать на работу. Поэтому, показалось, что день сегодня праздничный. Подтверждала это и гудящая с похмелья голова. Вспомнив поход на площадь, он понял, что в кузницу идти не надо, потому что вчера сбежал не только король. Мастер Бролленберг, погрузив в огромные повозки семью и подмастерьев-гномов, отбыл из ставшего негостеприимным города ещё до обеда.
Потерявшие работу подмастерья-гоблины поплелись в ближайшую таверну. А там уже поднималась волна народного гнева, которая в сумерках выплеснулась на улицы и прокатилась по городу, круша и сжигая всё, что напоминало о гномах или предателях - тёмных гоблинах.
Рядом с тарелкой гуляша мать поставила кружку отвара. Утолив жажду, Рокша сообразил, что вчера они с Дорраном избежали большой беды. Подмастерьев били не менее прилежно, чем охрану лавок и меняльных контор. Ну, если подмастерья или охранники пытались защитить хозяйское добро.
Позавтракав, Рокша вновь завалился в кровать, так как делать дома было нечего. Отец ушёл в ратушу, где работал писарем, сестра - к тётушке Лотре, которая обучала внучек и их подруг мастерству вышивки. Мать гремела кастрюлями и как всегда ворчала, что на рынке не найти приправ, потому что старый король с эльфами поссорился, а пока новый помирится - сколько времени пройдёт.
Глядя в потолок, Рокша вспоминал кузни, принадлежащие гоблинам. Прикидывал, в какой из них может рассчитывать на работу. И с сожалением понимал, что молотобойцев в городе намного больше, чем мест у наковален.
После обеда заявился Дорран:
- Собирайся! Говорят, тёмные хотят отделить Предгорья. Но мы не будем ждать, когда гномы вооружат изменников. Мы принесём им свет. Покажем, как надлежит поступать с тьмой.
Мать, выглянув из кухни, наказала надеть куртку, потому что лето заканчивается, и вечера уже холодные. Рокша не стал перечить. Тем более, новая кожаная куртка ему нравилась. Он выбирал её сам и после покупки несколько дней клепал на плечи и локти пирамидки шипов.
Молодёжь торопилась на окраину города, где в старых армейских конюшнях комендант столичного гарнизона объявил сбор добровольцев. Смутно знакомый гоблин похвастал дедовским палашом и спросил Рокшу:
- У тебя, кажется, отец в ратуше работает? Правду говорят, что старый король всю казну к гномам вывез?
- Не знаю. Я отца со вчерашнего утра не видел.
Другой попутчик, признав молотобойцев, крикнул:
- Я слышал, гномы оружие для светлых отказывались ковать. Теперь и воевать нечем.
Дорран улыбнулся:
- Брехня! Кто заказывал, для того и ковали. Дня три назад эльфы забрали полсотни пик гранёных... Рок, как их...
- Альшпис.
- Во-во! Альшписов. А ещё раньше стража десяток кинжалов заказала.
- Десяток... - презрительно скривил губы гоблин.
- Нам десяток, другим десяток, - попытался объяснить Дорран. - Знаешь, сколько в столице кузен?
- Да уж, закоптили своим углём весь город.
- И в каждой кузне - гномы, - стали поддакивать, те, кто прислушивался к разговору. - Достали тёмные! Ещё и денежки наши увели! Вот, вернём казну - заживём, как светлые эльфы!
- Да, чем мы хуже! - подхватил Дорран.
- Правильно! А вернёмся - будем торговать в Зачарованных лесах, - донеслось сзади.
Те, до кого долетела эта новость, от удивления остановились. Принёсший её гоблин подтвердил:
- Сегодня утром на площади объявили. Я своими глазами видел. А рядом с глашатаем эльф стоял.
- Ух, заживём! Слава свету!
- Гоблинам слава!
За разговорами не заметили, как выбрались из города и по давно неезженой дорожке спустились к реке, вдоль берега которой вытянулись двухэтажные постройки. Штукатурка со стен местами осыпалась, обнажая кладку красного кирпича с желтоватыми прослойками раствора. На крышах проросли деревца. Давно не мытые стёкла помутнели. Последнее время денег на армию выделялось мало. По городу ходили слухи, что старый король предпочитал складывать золото в казну... которую прихватил с собой.
Угрюмый гоблин в интендантском кителе выдал Рокше короткую кольчугу и, глянув на выдающуюся из окружающей мелкоты стать - алебарду.
- Смотри, малец, своих не поруби, - напутствовал он нового воина света, подавая потускневший от старости шлем и слежавшиеся краги.
- Не боись! - проревел Дорран, стоявший следующим в очереди. - Мы молотобойцы! Нам железом махать привычно. Поищи и мне такой же топорик. Да не забудь кинжалы. Пусть кишки тёмных узреют свет!
Стоявшие рядом гоблины заржали. Посыпались шуточки и обещания до холодов показать изменникам, что за светом - сила.
Неведомо откуда появились орки в чёрных кожаных штанах и стальных кирасах. Они разбивали новобранцев на отряды и гнали на берег, чтобы проверить, кто как владеет оружием. Рокша с Дорраном потыкали остриями алебард в перевязанные верёвками снопы, легко срубили несколько осинок. Из них сложили костёр, у которого и расположились с котелками каши, по-армейски сдобренной шкварками и приправленной сушёной черемшой. Запили ужин вином, которое под присмотром интенданта разливал из ведра тщедушный гоблин.
***
Переночевали на свежем, пряно пахнущем сене. Поднялись до зари, и после завтрака орки погнали новобранцев строиться в походную колонну. Не удалось даже передать домой весточку. Приехавший с напутствием комендант гарнизона успокоил начавшую роптать армию:
- Всем семьям, в которых есть воины света, будет выдано пособие, согласно списков. Ох, и обрадуются же ваши матери, получив по десять золотых! А ещё, король Ронан Первый пообещал наделить каждого из вас землёй, которую вы отобьёте у изменников. Тот, кто имеет навык мастерового, получит в собственность мельницу, кузню или ещё чего из трофеев.
Обрадованные гоблины вскинули оружие к небу:
- Слава свету!
- Гоблинам слава!
И колонна потянулась по дороге, проложенной через болота. По гатям и насыпям воины света проходили от одного островка к другому. Оставляли за спиной обветшавшие хибары и навесы, под которыми стояли почерневшие от старости винтовые прессы, сохли штабели кирпичиков торфа. На перекрёстках орки уводили отряды в стороны. Вскоре настала очередь свернуть и отряду, в котором шагали Рокша с Дорраном. Кто-то догадался, что степняки, вставшие на сторону света, хотят охватить горы дугой. Не позволить предателям ударить с фланга.
Заняться в дороге было нечем, и гоблины поносили жителей Предгорий за вероломство. Изменники не только не поддержали народное восстание, но и приютили у себя сбежавшего короля. Хотя, где же ему прятаться, как не у тёмных. Это его стараниями гномы начали строить свои кузни на землях гоблинов. Это он не давал эльфам свободно торговать на рынках. Это его указ ставил тёмных ростовщиков в один ряд со светлыми. И если бы не восставший против такой несправедливости народ, то уже завтра гномы выигрывали суды у должников, а светлые эльфы, обидевшись, навсегда ушли в свои леса.
Перекладывая с одного плеча на другое алебарду, Рокша прислушивался к рассказам соратников, которые ещё до того, как король сбежал, расправились с тёмными: соседями, хозяевами лавок, мастерских. И с каждой такой историей всё сильнее задумывался, не напрасно ли они с Дорраном дали уйти из города мастеру Бролленбергу. Даже помогли погрузиться. Теперь его сыновья встанут под знамёна тьмы, а ведь могли бы уже гнить где-нибудь в канаве.
***
Болота сменились луговинами. Стрекотали в траве кузнечики. По перелескам щебетали птицы. Навстречу попалась телега, гружённая мешками с брюквой. С молчаливого согласия орка, невзирая на крики крестьянина, её конфисковали. И долго грызли сладкие корни, остругивая их кинжалами.
К вечеру дорога втянулась в лощину, зажатую с двух сторон холмами. Подступивший к обочинам лес заставил умолкнуть похвалявшихся собственной храбростью воинов и разобрать с телеги сваленное за спиной Доррана оружие. Орк из арьергарда переместился в середину отряда. Взвёл пружины четырехзарядного арбалета. Но никто не выскочил из-за деревьев, не выпустил стрелу и не встал заслоном на пути.
Дорога выползла из леса. В долине у небольшого озерка обнаружилась деревня. На спускающихся с холмов лугах паслись овцы. Ветерок прокатывал золотые волны по полям пшеницы. Из труб тянулись к небу лёгкие дымки. Почуявшие приличную еду, вместо выданных на дорогу сухарей и случайно подвернувшейся брюквы, гоблины прибавили шаг. Щёлкнул вожжами Дорран, поторапливая снулую лошадку.
На околице орк пробежал вдоль растянувшейся колонны, взмахивая рукой:
- Вы двое. Быстро к дальним домам! Если кто появится из леса с той стороны - сообщить мне. Ты и ты - искать старосту. Начните с самого богатого дома. Ты, - он ткнул пальцем в Рокшу, - берёшь этих троих - и на мельницу. Остальные вдоль улицы. Всех собрать у колодца. Быстро! Не стоять! Если кто из местных возьмётся за вилы или за оружие - не церемониться, кончать на месте!
Рокша перехватил поудобнее алебарду и скомандовал ошалевшим от быстрых распоряжений бойцам:
- Вперёд! Слава свету!
- Гоблинам слава!
Мельница стояла у небольшой плотины. Вода переливалась из озера в ручеёк по обводному каналу. Колесо не вращалось. Не поскрипывала передача. Не шуршало зерно в жерновах.
Мельника и двух его помощников погнали по дороге, подгоняя криками и тычками мечей в спины и пониже. С хохотом обещали приобщить к свету. Рокша, как и подобает командиру, бежал последним. Алебарда приятно оттягивала руку, придавая уверенность. Начищенное вчера вечером лезвие бросало на обочину солнечный зайчик, который скакал по траве, застревая иногда в поднятой ногами пыли.
Старостой оказался мельник. Когда орк, сквернословя, потребовал еды и сменить лошадь, он подобострастно закивал, поминутно повторяя 'слава свету'. Быстро послал по домам односельчан - кого за барашком, кого за шматом сала или бутылью, а кого - на конюшню.
Дорран с алебардой на плече обошёл сгрудившихся у колодца напуганных крестьян и ущипнул пониже пояса прятавшуюся за спиной матери молодку. Та взвизгнула. Мать глухо выругалась. Орк приказал Доррану грузить провизию на телегу.
Между холмами дорога вновь втянулась в лес. На одинокой полянке, у чистого родничка орк велел разбивать лагерь. Дорран прирезал барашка, ловко снял шкуру. Тушку разделали на куски и насадили на рогульки, чтобы каждый мог поджарить себе ужин.
***
На следующий день в полдень, преодолев очередной лесистый распадок, отряд воинов света подошёл к деревне, в которую успела заползти тьма. Рядом с белёными хатками виднелись вросшие в землю каменные домики гномов.
Привыкшие к молоту руки требовали дела, и Рокша с удовольствием изрубил в щепки низкую дверь. Из землянок, как ни странно, выволокли два семейства гоблинов. Похоже, тьма подчинила себе эту деревню сильнее, чем казалось вначале.
Пока Дорран обучал крестьян восхвалять свет, воины закинули на ветви росших вдоль единственной улицы деревьев парочку верёвок с петлями. Выдернули из толпы тех, кто, подражая тёмным, поселился в землянках и повлёк за собой семью... Как только выбравшие тьму перестали дёргать ногами, орк заявил:
- Так будет с каждым, кто прячется под землёй! Слава свету!
- Гоблинам слава! - рявкнули воины.
Оторопевших от вида быстрой казни крестьян заперли в сарае и отправились по хатам - набрать еды.
Отряд погрузился на подводы, которых стало уже пять, и двинулся дальше. Приближалась цель освободительного похода. За холмами виднелись заснеженные вершины.
Гоблины хвастались драгоценностями, монетками или занятными безделушками, прихваченными в деревне. Рокша тоже достал из кармана серёжки с изумрудами. Полюбовался игрой света на гранях. Подумал, что мать обрадуется подарку. И надо бы добыть ещё что-нибудь - для сестры и невесты. Вот, вернётся он домой и выберет себе самую красивую... Кто посмеет отказать победителю тьмы!
***
Следующая деревня, в которую отряд вошёл под вечер, оказалась пустой. Вернее - казалась пустой, потому что, стоило Рокше сунуться в хату, как на голову его обрушился мощнейший удар.
Старый шлем спас от смерти, но не от плена. Голова гудела, как наковальня. Связанные руки и ноги затекли. Судя по громкому цоканью копыт и лёгкому покачиванию, Рокша лежал в повозке. Открыть глаза он боялся. А когда решился посмотреть, то увидел лишь, как проплывает наверху каменный свод, покрытый светящейся паутиной.
Стараясь не застонать от боли, Рокша повернул голову, и взгляд уткнулся в идущего рядом эльфа. Тёмного! Гоблин зажмурился, но перед глазами всё равно маячили длинный прямой нос и острое ухо, рассекающее чёрные волосы на два блестящих водопада. В памяти всплыло всё, что рассказывали про тёмных эльфов. Страх вытолкал стон сквозь сжатые зубы.
Что-то коснулось лба. Рокша приоткрыл глаза. Увидел тонкое бледное запястье. Почувствовал, как ворошат чёлку холодные пальцы, и провалился в беспамятство.
Когда гоблины изгоняли тёмных из города, он ничего не боялся. Без страха шёл в Предгорья, намереваясь принести свет тем, у кого в душе поселилась тьма. И не предполагал, что может оказаться в руках тёмных эльфов.
В следующий раз Рокша очнулся, оттого что два стражника - гнома бросили его, развязанного и без кольчуги, на едва прикрытый отсыревшей соломой пол:
- Забирайте падаль, убийцы!
Кто-то зашевелился рядом:
- А жрать нам дадут?
- Можете его сожрать, - пнул Рокшу гном.
- Не положено, - дёрнул товарища за рукав другой.
То ли кормить гоблинов запрещалось, то ли питаться ими, Рокша не понял.
Со скрежетом закрылась калитка. Стражники, шаркая, скрылись за поворотом. Гоблин перевернулся и сел. Свет от покрывающей потолок коридора плесени позволял увидеть лежащих на полу раненых. У кого-то забинтована голова, кто-то прижимал к груди руку в лубке. У дальней стены, показалось, сидел одноногий. Или он неудобно подвернул другую?
- Тебя как зовут? - толкнул Рокшу в бок сосед и, познакомившись, спросил: - Ты откуда? Из столицы? Воин света? Неужто и Ронана Первого видел? А тёмных много убил? А мы местные - из Пашани. Решили, не дожидаясь вас, своих тёмных порешить. Но к ним подмога пришла, и оказались мы туточки.
Сосед тараторил, Рокша мотал головой или кивал. Он уже забыл, как гудел затылок, как боль отдавалась в спину, доставая, казалось, до самых ягодиц. И не думал о том, куда она исчезла.
- А как там - в столице? Что говорят? Пустят нас эльфы в свои леса? Позволят торговать? Или все их обещания опять впустую? Нет, думаю, теперь они никуда не денутся. Своим - светлым не запретят. Им же тоже наши мечи, кинжалы нужны. Ну, и одёжка кожаная, сбруя... И сюда придут. Должны же они нас - светлых братьев спасти.
Кому-то в дальнем углу надоело слушать пустую болтовню, и он резко бросил:
- Заткнись, Тук.
- А что я? Что? Надо же узнать, скоро нас отсюда вытащат?
- Вытащат. Только не светлые, а тёмные. Чтобы отрезать руки-ноги. А сейчас - заткнись! Побереги свой язык. Он ещё кому-нибудь послужит.
Сосед лёг на бок, поджал колени и обиженно засопел. Рокша с удивлением заметил, что здесь с лёгкостью говорят о возможности попасть в лапы к тёмным. Наверное, ему следовало проявить мужество и не выказывать страха. Не терять сознание от одного вида бледной, не знавшей света, кожи.
Сколько прошло времени, прежде чем в коридоре вновь прозвучали шаги, Рокша не знал. Просыпался, когда снилось худощавое лицо с огромными чёрными глазами или раскачивающиеся в петлях крестьяне, лишённые жизни только за то, что жили, как гномы, в землянках. Лежал, глядя на прутья решётки. Сожалел, что послушал Доррана, не остался дома. Хотя, теперь, когда многие подались воевать в Предгорья, мог найти новую работу. И снова засыпал, чтобы увидеть кошмар и проснуться.
Вслед за звуком шагов появились давешние гномы. Скрипнула калитка и один из стражников шагнул через порожек:
- С кого начинать?
- Тебе что, не всё равно? - спросил второй и посоветовал: - Бери с краю.
Даром, что гном едва возвышался над поясом гоблина. Ухватив за грудки, он с неимоверной силищей поставил Рокшу на ноги, развернул к выходу и хлопнул ладонью по спине:
- Вперёд! Пошёл!
Сквозь скрип закрываемой калитки донеслось:
- Держись, друг! Слава свету!
Но Рокша не смог поддержать нестройное 'Гоблинам слава!' Зубы в приоткрытом рту выбивали дробь. Ноги подкашивались. Руки скользили по влажному камню стены. А гном подгонял его кулаком в поясницу и в конце коридора втолкнул в чуть более освещённую комнатку, Рокша устало опустился на стоящий у входа табурет. И только услышав резкое: 'Кто такой?' разглядел сидевшего за столом тёмного эльфа.
Тот ещё раз повторил вопрос и добавил:
- Отвечать быстро, коротко и по существу!
Сквозь страх пробилось осознание, что врать эльфу бессмысленно. Рокша поспешно назвал имя. Рассказал, где живёт, кем работал. Поведал, как записался в воины света, и через какие деревни проходил их отряд. Даже про то, что забрал из шкатулки в хате серёжки, которые исчезли из кармана, пока он валялся без памяти.
- Вот и ладненько! - удовлетворённо откинулся на спинку стула тёмный. - Вижу, вина твоя небольшая, но искупить её придётся.
- Как? - холодея, спросил Рокша.
Слухи о том, что тёмные эльфы наловчились вселять в здоровые молодые тела души умирающих, ходили давно. А ещё они, якобы, пришивали чужие руки и ноги тем, кто потерял свои в бою или в шахте. Ну, и про остальные органы тоже...
Но видимо, вина Рокши действительно оказалась невелика. Эльф усмехнулся, глядя на трясущегося гоблина, и сказал:
- На рудники мы отправляем только убийц. Отработаешь молотобойцем. Тебе, судя по твоим же рассказам, не привыкать.
***
Кузни у гномов располагались глубоко в подземелье. Лязгнула за спиной Рокши решётка. Стражник сказал вышедшему в коридор гному в кожаном переднике:
- Получай молотобойца. Фаэлен обещал сегодня ещё одного прислать, как только у него рана заживёт.
- Это хорошо, - кузнец, прищурясь, посмотрел на Рокшу. - Молот-то хоть раз в руках держал, или привык мечом пропитание добывать?
- Я у Бролленберга работал, - буркнул гоблин.
- Вот как? - склонил голову гном, присматриваясь внимательней. - А какого хрена тебя на грабежи-то потянуло? Небось, лёгкой жизни захотелось?
- Я это... - Рокша не знал, что и ответить. - Мастер ушёл, работать не с кем...
- Ну, вот у меня и поработаешь. Пошли-ка.
По коридору гуляли сквозняки. В тупиковых ответвлениях стояли наковальни, горны. Два потных, обнажённые по пояс гнома поднялись со скамейки, встречая мастера. Тот обернулся и спросил:
- Звать-то тебя как?
- Рокша.
Старший представил подмастерьев и скомандовал:
- Вставай-ка ты для начала к мехам. Учил тебя этому Бролленберг?
- Учил.
Скинув куртку, Рокша налегал на рычаги. Посматривал, как разгораются угли, отдавая жар лежащему на них железу. Следил, чтобы прогрев шёл по нарастающей, за что заслужил похвалу кузнеца.
В обед стражники привели ещё одного гоблина, назвавшегося Лонгнеем. Он постоянно наклонялся, ощупывал правое бедро и тихо бормотал что-то про магию тёмных. Новенького поставили к мехам, а Рокшу старший гном позвал к наковальне. Быстро сообразив, чем отличаются команды кузнеца от тех, что отдавал Бролленберг, гоблин с удовольствием опускал молот на указанное место, прикладывая столько силы, сколько требовал мастер. С удовольствием ощущал податливость металла и даже позабыл, что попал в плен.
За привычной работой пролетел день. Выдав на ужин по изрядному куску баранины и кувшин с компотом, стража заперла пленников в дальнем тупичке, где были сколочены нары, а в углу отгорожено отхожее место.
- Ты откуда? - спросил Рокша.
- Из Кароклая.
Этот город стоял почти у самого Зачарованного леса, на главном торговом тракте. Жили в нём богато, предоставляя пансион купцам, приводившим караваны со своими товарами и скупавшим эльфийские.
- И чего тебе дома не сиделось? - удивился Рокша.
Лонгней неспешно прожевал мясо и ответил:
- Я бы сам не пошёл. Нас отправили.
- Кто?
- Старшина.
Медленно, отвлекаясь на баранину и компот, Лонгней рассказал, что служил в пограничной страже. Как только старый король сбежал, пошлины с эльфов брать перестали. Поэтому, половину заставы срочно посадили на конфискованные у купцов подводы и отправили в Предгорья - организовать таможню. И в первый же день получил арбалетный болт чуть выше колена, когда пограничный дозор пытался отбить у местных стадо баранов.
- Тёмные его в горы хотели угнать. Ну, мы их остановили, - Лонгней доел мясо, запил компотом и продолжил: - Только их, оказывается, гномы ждали. Кого в плечо ранили, кому бок пробили. Все побежали, а я, как упал, так и не смог подняться. Меня гномы подобрали и к себе в шахты унесли.
Рокша прикинул, что от Караклая до Предгорий на телегах добираться дня два, и поинтересовался:
- Когда ты, говоришь, тебя ранили?
- Позавчера.
- И что, рана за два дня зажила?
- Даже шрама не осталось! - подтвердил Лонгней.
- Как это?
- Не знаю. Спал я. Уснул, как только эльф мне на лоб руку положил. А сегодня проснулся - нога, как новенькая. Если бы не заштопанные штаны, не поверил бы, что едва ноги не лишился.
- Сам штопал? - поинтересовался Рокша.
- Нет. Они рядом лежали. Ещё влажные после стирки, - ответил Лонгней и зевнул. - Что-то разморило меня.
Опуская голову на набитую соломой подушку, он тихо пробормотал:
- Посплю я чуток.
Устроившись на соседних нарах, Рокша подумал, что у тёмных не так много раненых, раз воинов света не разделывают на органы прямо сейчас. Берегут на потом. Заодно, заставляют отработать кормёжку.
***
Утром, до прихода кузнецов, стража привела ещё двух пленников. Один из них, превосходивший шириной плеч Рокшу, сходу поинтересовался:
- А оружие здесь есть?
Даже не представился.
- Нет, - ответил Рокша. - Только костыли и скобы для шахтёров. Ещё инструмент. Буры, клинья...
- Жаль! Но мы что-нибудь придумаем, - гоблин обернулся к решётке.
Ухватил её руками и сильно дёрнул. Прутья не дрогнули. Заделаны они были прочно, как только гномы умеют. Словно вросли в камень.
- Тьма! Но мы что-нибудь придумаем, - повторил гоблин.
И думал весь день, неуклюже размахивая молотом. А вечером, жуя на ходу, бродил вдоль стен. Заглядывал под нары, колупал камень прихваченным из кузни костылём.
Засыпая, Рокша слышал, как он простукивает показавшиеся подозрительными места и со скрежетом ковыряет трещины.
***
На следующий день в кузни заявился Бролленберг. Долго стоял у входа, смотрел на работающего молотом Рокшу. Когда рама струбцины отправилась в чан с водой, гном подошёл к кузнецу. Тот склонил голову, признавая в мастере старшего.
- Этого я забираю, - кивнул на Рокшу Бролленберг. - Тебе за него двух других прислать обещали.
- Да, что мне их - опять учить с какой стороны подходить к наковальне?
- Научишь! А этого я учил! Потому и забираю, что хочу из него настоящего кузнеца сделать.
- Сделаешь... Себе на погибель.
- На славу! - уверенно ответил мастер. - Или ты всех светлых врагами считаешь?
- А кем же ещё-то?
- И среди них добрые работники встречаются.
- То-то они тебя из дома выгнали, кузню твою отняли. Хорошо - не убили...
- Вот. А чтобы впредь так не делали, надо их к доброй работе приучать. Чтобы славу мирным трудом добывали, а не убийством. Чтобы на хлеб зарабатывали, а не отнимали его грабежом и разбоем.
- Добренький ты... - вздохнул кузнец. - Что ж, забирай своего молотобойца.
***
После долгого перехода по шахтам и пещерам Рокша оказался среди знакомых гномов - подмастерьев. Он ожидал от них упрёков, подначек. Но говорили тут только о работе. Зато, вечерами Бролленберг приходил в закуток, где поселили Рокшу, и расспрашивал про знакомых, которые остались в городе, рассказывал о том, как руды добывают, с чем железо смешивают, чтобы сталь прочной получалась, как закаливают и для чего выдерживают отливки десятилетиями в глубоких штольнях. А днём многое, о чём поведал, показывал у наковальни. И даже сам брал молот в руки, доверяя ученику ворочать щипцами поковку.
Оружие Бролленберг ковал редко. В основном же занимался изготовлением деталей для разнообразных машин. Штангенциркуль Рокша теперь брал в руки чуть ли не чаще, чем молот. Постепенно он начал понимать, насколько в горе всё механизировано. Насосы, проходческие щиты, станки для резки и шлифовки камня - невиданные машины окружали гномов. И его труд вливался маленьким ручейком в большое дело, облегчавшее подземную жизнь.
Мастер подробно рассказывал, как укрощают силу падающей воды или горячего пара, заставляют крутить, строгать, бурить... И лишь иногда переходил к разговорам о вражде, переросшей в настоящую войну:
- Вот, вы тёмных ругаете. А знаешь ли ты, почему эльфы из лесов в горы ушли?
- Изгнали их. За непотребства и зверства.
- Это вам светлые так говорят, чтобы вы на их сторону встали, помогли от братьев по крови избавиться. На самом же деле, началось всё с того, что те, кого сейчас называют тёмными эльфами, стали лечить не только своих соплеменников. Они пришли к гоблинам, добрались до наших гор. Жизнь у нас тут трудная - кто руку в шахте потеряет, кто ногу. С протезом, пусть и с хорошим, много не наработаешь. А они знают, как вместо утерянной - новую вырастить. Вот, светлые их и невзлюбили. Нечего, мол, всяких гномов лечить. Так и разошлись дорожки эльфов. И если тёмные всех равными себе считали, то светлые братьев своих называли предателями, как вы тёмных гоблинов. Кого не убили, тех из лесов выгнали. Преследовали так, что тёмные эльфы до сих пор на солнце не выходят. Да и не смогут уже, наверное. Ты глаза их видел?
- Да, - содрогнулся Рокша, припомнив бездонный взгляд.
- Их теперь яркий свет ослепит, убьёт.
- Если они такие врачеватели, то чего же не придумают что-нибудь...
- Не знаю. Наверное, привыкли и не хотят видеть солнце, под которым светлые живут, - пожал плечами Бролленберг. - А может быть, не желают навлекать гнев на тех, кто их приютил. Хоть и не помогло это...
Помолчав немного, мастер вернулся к разговорам про сталь. После его ухода Рокша припомнил рассказ Лонгнея и головную боль, ушедшую с прикосновением бледной руки. Но верить тому, что видел своими глазами, не получалось. Тьма - она тьма и есть. Что может быть в ней хорошего?
Через два десятка дней, после того, как Бролленберг забрал к себе кузню Рокшу, мастер объявил выходной:
- Пойдём к портному. Обносился ты, да и мне новые штаны прикупить надобно.
Молоденький гном, с ещё не успевшей толком отрасти бородкой, споро снял мерку с Рокши. Раскроил рубашку и уселся за столик, на котором стояла чудная машина. Качнул ногами большую педаль. Из-под снующей вверх-вниз иглы поползла ровная строчка, какая не у каждой мастерицы получается. Гоблин засмотрелся на работу хитрого механизма. Прикинул, где располагается кривошип, как ходит внутри корпуса шатун. Попытался заглянуть под столешницу, куда ныряла прокалывающая ткань игла.
Мастер взял его за локоть:
- Не стоит мешать. Я тебе дома объясню, как оно там устроено.
Вечером Рокша долго не мог уснуть. Желание подарить сестре машинку для шитья вызвало воспоминания о матери с отцом. Гоблин ворочался в постели, пытаясь угадать, как изменилась жизнь в городе. Вспоминал ароматы корицы и ванили, с которыми варили по осени яблочное варенье. Размышлял о том, что яблоки привозили в столицу из предгорий, где теперь, наверное, и урожай собирать некому. Кто подался в воины света, а кто сбежал в горы...
На следующий выходной, когда Бролленберг предложил прогуляться на ярмарку, Рокша помотал головой:
- Я лучше тут посижу.
- Ты не заболел? - забеспокоился мастер. - Может, замотал я тебя?
- Нет... - ещё раз качнул головой Рокша и попытался объяснить, что боится за родных. Если слух, что он свободно гуляет по ярмарке тёмных, дойдёт до воинов света, отцу не поздоровится.
- Ну, этого ты можешь не бояться, - улыбнулся Бролленберг. - Светлых гоблинов на ярмарке не бывает. А наши союзники, которых вы считаете тёмными, своего не выдадут.
Когда они вышли из кузни в тоннели, Рокша спросил: