Глава 1

Я подошла к старому комоду. Все всегда утверждали, что это очень изящный, антикварный комод, и он наверняка стоит целое состояние, поэтому все время, казалось, мне были готовы откусить, по меньшей мере, ногу, когда я называла его 'обыкновенным старьем', у которого, кстати, уже начинала слазить краска. Я открыла один из его ящичков и достала одно из своих любимых платьев. Это было обычное, повседневное, темно-синее платьице, из грубой ткани, чуть ниже колен, с высокой талией и толстыми бретельками.

Когда, наконец, переоделась (а это было долго, так как справится с миллионом пуговиц на спине иногда казалось невозможным), то подошла к зеркалу. Нет, ну вполне нормальный вид... был бы, если бы я не посмотрела на свое лицо. На нем виднелись два огромных синяка под глазами. Но зато к платью подходит! Нужно же хоть в чем-то видеть оптимизм. Хотя мне почему-то говорят, что у меня его в излишке излишестве. Но разве это плохо?

Я перестала любоваться своим измученным видом, надела балетки - старые, изношенные, но зато любимые - и отправилась вперед, к 'приключениям'...

... Нет, я наверно все-таки никогда не пойму, почему, в то время как для всех я лишь рабыня, исполняющая то, что мне говорят, ну, почти всегда, имею чуть ли не роскошные покои какой-то знатной дамы. Ладно, моя комната все же и близко с ними не стояла, но все же для простой невольницы это чересчур. Вон у того же Питера, однажды мне довелось у него побывать, или у Леры, совсем маленькие комнатушки. А последняя, кстати, иногда ее еще и разделает ее с другой девушкой - Кристиной. Так кто же я такая?

М-да, этот вопрос мучает меня уже несколько лет, но почему-то мне еще никто не ответил. Я шла по узкому, тускло освещенному факелами и кучей небольших свечей, коридору и продолжала свои философские размышления, которые еще со вче?рашнего вечера не давали мне покоя.

Видно было, что свечи сделаны чьими-то грубыми руками, и никакого изящества или старания в их поделке не наблюдалось. Это был просто неаккурат?ный кусок воска с тоненькой ниткой сверху, прямоугольной формы, на которой горел огонь. Их было тут бесчисленное множество. Они окружали собой все пустое пространство, где не висели факелы, даже на полу по бокам коридора, поэтому непривычному человеку идти надо было очень-очень аккуратно. Но я, за многие года их уже даже не замечала. Сам коридор тоже оригинальностью не отличался. Даже факелы и множество свечей не давали ему нужного яркого света. Я знала, что это смешно, но все равно всегда думала, что у этого коридора тоже есть душа. Он будто бы весь пронизан огромной грустью, болью и печалью и никогда не засветится ярко, он никогда не будет радостно сиять. Как-то я попыталась объяснить это Питу (одному из тех немногих людей, с которыми я могла хорошо общаться в замке), но он лишь сказал, что я свихнулась, посмеялся и пошел по своим делам. Больше я никому об этом не рассказывала, но все равно продолжала быть уверенной в своих убеждениях.

Наконец-то я дошла до кухни и остановилась перед деревянной, высокой, простой дверью. Я стояла перед ней не долго. Просто хотела еще раз попробовать настроить себя на трудный день. Однако мне оказалось это не под силу. Все равно день лучше от этого не станет. Да ладно, все будет не так уж и ужасно, Кас, поверь. Не будь так пессимистична. В конце концов, этот Фелан (даже мысленно произношу это имя с ужасным презрением) уже вчера уехал из замка, и вернется как минимум через три дня. Наконец я решилась открыть дверь и вошла в огромную кухню. Она была насыщена множеством кухонных приборов, несколькими холодильниками, столами и стульями. Ах да, и, конечно же, куча свечей - неотъемлемый атрибут любого помещения. Хотя помимо них, кухню освещали еще и пара деревянных люстр, несколько керосиновых ламп и небольшой камин.

Войдя, первым делом я как всегда взяла тарелку с печеньем и поставила на плиту небольшой, старенький чайничек с водой.

- Доброе утро, Пит! - сказала я с набитым печеньем ртом.

- Катриина, не такое уж и доброе! - ответил повар, вытягивая горячий противень из плиты. - Наш Хозяин приказал приготовить большой пир на пятьсот человек! Представляешь себе? На пятьсот!

- И всего-то? Пиитер, по-моему, ты теряешь сноровку. Раньше для тебя пятьсот человек это был небольшой пустяк, с которым ты справлялся за день!

- Но ведь раньше у меня и команда была! - отчаянно сказал Питер.

- Слушай, ты так говоришь, будто бы тебя заставили готовить одного.

- Так оно и есть! Кстати, у тебя вон уже чайник закипел! Заодно и мне сделай чайку, пожалуйста.

- Будет сделано! - весело ответила я. - Что в противне?

- Филе лосося в бальзамическом соусе, - гордо ответил .

- Ммм, мое любимое! Я же надеюсь, мне кусочек достанется? - только я полезла с ножом и тарелкой к рыбке, как Пит так закричал, что я от испуга выронила тарелку, и она разбилась. - Ну, ничего! Посуда бьется к счастью.

- Ох, вот бы мне твой вечный оптимизм, - застонал Питер. - Этот лосось для нас не предназначен. И только попробуй сделать еще одну попытку до него добраться - потом сделаю филе из тебя.

- Ой-ой-ой, боюсь-боюсь.

- Вот только для лосося меня и хватает. Эх, я старею... А казалось только вчера я ездил по миру и радовал людей своей стряпней! А приготовить какой-то там пир для завтрашних гостей ну просто не в состоянии. Я никуда не гожусь... - изливал мне свою душу повар.

- Ой, прекрати! Тебе только тридцать! Погоди, ты сказал "завтрашних"?! Фелана же здесь не должно быть минимум три дня!

- Ничего не знаю. - Пит развел руками. - Мне приказали - я выполняю. Ты же знаешь нашего Хозяина: он всегда говорит одно, а потом одни сюрпризы за сюрпризами.

- О да! Этого ему не занимать. Наш Феланчик как всегда в своем репертуаре. Ну, в принципе в этом тоже можно найти свой оптимизм, - хотя мое настроение хорошее как ветром сдуло, - мне можно будет не попадаться ему на глаза наверно несколько дней, а то и всю неделю...

Фелан обычно если приглашал гостей, то они потом гостили у него неделями, а то и месяцами, хотя случалось такое редко. А тут целый пир на пятьсот человек (!) - они явно задержатся на довольно таки долгий промежуток времени.

Мне, конечно, еще интересно, как эти пятьсот человек поместятся в замке. Не то, чтобы он маленьким был, нет. Наоборот, довольно приличных размеров, семь этажей, куча коридоров, наверняка есть большущее подземелье. На заднем плане замка даже сад имеется! И не важно, что я там была от силы несколько раз. Но пятьсот человек? Я знаю, что Фелан спятил, причем давно. Но тут он превзошел сам себя!

Ладно, дело даже не в том. Никто не знал почему, ни одна единая душа, но мне нельзя было попадаться на глаза никому из гостей, да хотя и в замке я тоже не могла везде разгуливать. Только в определенных, специально отведенных для меня местах. М-да, и как тут не свихнешься?

- Кээт, ты все-таки когда-то сведешь меня с ума! Ну почему ты не можешь тоже называть его как все, а не так как ты его только что назвала?

- Как? Феланчик? Ну, давай скажи это, Питер.

- Ты прекрасно знаешь, что я никогда такого не скажу.

- Скажешь, поверь мне, скажешь. Когда-то все станут его так назвать и даже хуже. И знаешь, - я стала по-философски размахивать вилкой, лежавшую подле меня, - я так его называю, наверно потому что он мне не Хозяин. Это просто самообман, Пит. Пусть у меня и ограниченные возможности, но никто не имеет право владеть моими мыслями, эмоциями и действиями, а следственно никто мне хозяином не приходится. Вот так вот просто, - я развела руками в его обычной манере, отложила вилку и поставила две чашки чая на стол в качестве заключительного аккорда своего импровизированного монологчика.

- Эх, ты неправа. Как ты этого не осознаешь, не понимаю, - сказал со вздохом повар.

- Ты меня понимаешь, просто не хочешь этого признавать, дорогой мой Пити, - сказала я, и начала пить свой чай.

- Сколько можно повторять: никогда не называй меня Пити!

Глава 2

В итоге первую половину дня я провела на кухне, помогая Питу. Я все-таки уговорила его принять помощь от своей новоиспеченной команды. Ведь раньше Питер работал в другой части замка, и соответственно со своими помощниками, которых он знал на протяжении нескольких лет, а тут, вдруг, наш Фелан, с какого-то перепугу, решил перевести его на другую кухню. Еще и дать ему новую команду. Эх, бедняга Пит, и зачем ему такие мучения? Я всегда говорила, что Фелан всего на всего псих, от которого не знаешь чего ожидать. К тому же некоторые его действия не подлежат никакому объяснению. Он, наверно, совершает их от скуки. Он сам так однажды сказал.

После того как повар отправил меня куда-то по своим делам "подальше от кухни", я пошла убирать комнаты. Я всегда найду, чем мне заняться, тем более, когда меня посылают, причем в хоровом акапельном исполнении, 'куда-то подальше". Видите ли "женщине делать на кухне нечего, когда она даже кастрюлю удержать в руках не в состоянии". Подумаешь! Больно надо, и это после того как я привела кухню в порядок, уговорила его новую обиженную команду устроить перемирие и приготовила печенье. Вкусное, между прочем. Вот так и прошел мой очередной скучный день.

Когда я выглянула в окно, солнце уже заходило за горы. Это был прекрасный закат. Давно я уже такого не видела. Замок находился в каком-то отдаленном, безлюдном месте. Далеко в горах. Вернее, сам он находился на равнине, но весь он был окружен высокими, неприступными, таинственными горами. И только с одной стороны можно было увидеть широкий "проход" между ними, такая себе необычная равнина, плоская, ровная, без каких-либо высоких, вычурных рельефов. Она разделяла горы, которые с одной стороны были кругленькими, старыми, и соответственно низкими, разрушенными, а с другой - молодыми, высокими, с заостренными вершинами. Последние создавали впечатление "ужасающей красоты". Нельзя было не посмотреть на них и не восхитится их красотой и мощью. Они обладали какой-то таинственной силой, которая разливалась повсюду огромной волной. Но энергетика у них была отнюдь не позитивной. Старые горы уже были очень разрушенными, но они мне нравились больше. Если молодые имели так сказать "отталкивающую притягательность", то старые привлекали своей "добротой", безопасностью. Одни манили к себе, зазывали громким шепотом, безмолвием, а другие пытались, как бы сбежать отсюда и зазывали всех убежать вместе с ними. Нетрудно догадаться, что именно старые горы мечтали выбраться отсюда, хотя им было предназначено навеки стоять здесь. Солнце заходило как раз за старыми горами, оно пыталось приласкать их, убаюкать, сделать их существование немного легче. А вот восход солнца - за молодыми, пытался зарядить их позитивной энергией, которую они никак не хотели принимать. И смотря вдаль на этот проход, ничего нельзя было увидеть кроме отдаляющейся равнины. Я всегда пыталась увидеть хоть что-то, хоть краем глаза, что-то, принадлежащее к внешнему миру, не к этому с горами, заходящим солнцем, равниной и замком, окруженным высоченной оградой. Ах да, и множеством разных цветов, кустов и деревьев, с которых уже падала листва. Но в итоге моему взору открывалась лишь эта несчастная равнина. И тут меня посетила совершенно безумная идея, впрочем, как и все.

- Ну, вдруг все-таки я что-то увижу, - с не покидающей меня надеждой пробубнила я себе. И стала на подоконник, пытаясь открыть большое деревянное окно. В принципе это не запрещено, однако выйти наружу просто-напросто невозможно. Я находилась на седьмом этаже (на нижних этажах окон не было, по крайней мере, в моей части замка) и уж как-то слишком высоко было для прыжка. Даже если бы не было страха переломать себе все кости и все-таки прыгнуть, по любому далеко не убежать.

Под замком, буквально вокруг него всего росли какие-то кусты, которые тянулись от стены замка где-то метров на восемь. Идиотские растения! Сколько книжек я не перерыла, но так и не нашла им названия. На вид они совершенно безобидные, но стоит только к ним прикоснуться, как минут через десять кожа покрывается какими-то непонятными очень маленькими красными точками, внутри чувствуется какое-то поначалу легкое покалывание, спустя время перерастающее в невыносимую боль по всему телу, которая мешает передвигаться, и в итоге все движения становятся медленными и неточными. Человек спотыкается, он теряет координацию движений. Мало этого ужаса, так вдобавок в глазах все мутнеет и в итоге можно увидеть всего лишь красную пленку, закрывающую все, что только можно увидеть. Она не прекращается, даже если зажмурить глаза, а в голове лишь монотонный, спокойный, холодный и от того зловещий голос все твердит: "Ты содрогаешься от страха, от этого неумолимого, неизбежного ужаса, что вселяется в тебя, и накрывает с головой, передавая во власть боязни и тьме. Ты боишься. Ты так больше никогда не поступишь. Ты будешь знать, чем это все обернется. И отныне всегда и вовек тебя будет сопровождать этот кошмар, который еще не прекратился. Ты содрогаешься...' Невозможно даже понять, кто или что это говорит. Галлюцинация ли это или намеренное проникновение в сознание? До сих пор неясно. Что это? Проклятие, пожелание, собственный внутренний голос, предсказание? Без понятия. И, о да, это не просто страшная сказочка. Все это самая настоящая правда, которую я проверила лично на себе...

...До сих пор помню тот самый злополучный день до мельчайших подробностей. Помню, как я поначалу вынашивала в себе несколько недель эту бредовую мысль сбежать. Тогда она мне такой не казалась. Все знали, что сбежать невозможно, хотя никто до меня этого никогда не пробовал (по крайней мере, я об этом не знала). И вправду, кому в голову взбредет прыгать с такой ужасно огромной высоты, если же очевидно, что после прыжка ты не то чтобы переломаешь себе все кости, что имеются в наличии (это прямо-таки имеет место быть лишь в мечтах и сказках, с не очень-то счастливым концом), но и Тьма (или иной мир?)уже готова принять тебя в свои холодные объятья? Мне взбрело. О масштабах проблем, которые возникли бы после прыжка, я как-то не задумывалась особо. А чего вы ожидали от испуганной девчонки, которой на тот момент было пятнадцать лет, постоянно пребывающей в страхе, с затуманенным взором, переживающей последствия похода в Ту Комнату на довольно-таки длинный срок - три дня без перерыва это вам не хухры-мухры, хочу я вам сказать -, постоянно терпящей приставания, угрозы этого самого человека, что лишил ее всего, даже воспоминаний, называемого себя Феланом, и вынужденной выполнять его приказы? Так что, давайте простим ей эту ее опрометчивость, да не будем судить столь большую глупость, совершенную под воздействием всех вышеупомянутых факторов.

Так вот, в тот самый "знаменательный" летний и жаркий день я собрала все свои вещи в небольшой рюкзачок. Многого мне и не надо было: деньги (я их украла), пару своих любимых платьев, флягу с водой, многофункциональный ножик и маленькие песочные часы. Это был своего рода мой талисман, я не помню, откуда он у меня взялся, но как ни странно или смешно, часы придавали мне каких-то сил, не давали убежать моей решимости. И это не какая-то выдумка или просто желание чтобы оно так на самом деле было, это реальность. Я всегда клала песочные часики в карман, когда отправлялась в комнату этого Фелана. Выражала свое недовольство, выслушивала его тирады, уговоры, намеки, выговоры, что меня ждет. А вот когда я забывала эти же часы, все мои возмущенные речи, пререкания, крики, слова сопротивления в конце концов, как ветром сдувало. Нет, говорить-то я говорила и отнюдь не самое хорошее в понимании Фелана, однако не так уж я и преуспевала в наших пререканиях в отсутствии своего талисмана, и часто страх все больше брал надо мной верх.

Так вот, как раз дождавшись ночи, я и сделала свой последний шаг к свободе. Надела темно-синие джинсы, свободную черную футболку, легонькую кофту и кеды. Такую одежду запрещается на самом деле носить в замке. Вернее, все вышеупомянутое абсолютно никак нельзя носить персонам, принадлежащем к женскому полу, а вот мужчинам нельзя одевать лишь джинсы или их подобие и только, насколько я знаю. Странно, правда, но это так, поэтому только представьте, каких трудов мне это досталось. Я прекрасно понимала, что мне не очень-то и удобно будет убегать в платье, поэтому моя радость была высокой, когда я узнала от кое-кого, что имеется в замке один секретный "склад", где хранится множество "незаконных" вещей, в том числе и джинсы, кроссовки, кеды, майки и тому подобное. В принципе, если подумать, задача украсть нужные мне вещи оказалась легче, нежели набраться сил, чтобы спрыгнуть с седьмого этажа. Тем не менее, действовать нужно было очень быстро. В итоге спустя пары минут колебаний, я спрыгнула. Не успела очнуться, как я уже оказалась на земле среди этих ужаснейших кустов. Странно, но я оказалась практически цела, не считая миллионов порезов и царапин по всему телу, вывихнутой левой ноги, а также порванных джинсов. Жгучая боль пронзила все тело, но я быстро взяла себя в руки и спустя буквально пару мгновений она прошла. После я поняла: от этой мимолетной, однако невыносимой, боли я все же закричала, причем очень громко. Тогда я, конечно, этого не заметила, во мне что есть мочи бурлил адреналин. Передо мной стояла лишь одна цель: ворота. Раньше, с окна, я не думала, что они настолько далеко, но на деле все естественно оказалось иначе. Сначала я, казалось, целую вечность пробиралась сквозь эти проклятые кусты! И уже когда я практически их прошла, симптомы от контакта стали проявляться. Все мое тело почти сразу оказалось покрытым какими-то точками. Я, конечно, в темноте не очень-то могла их различить, но зато прекрасно их чувствовала.

Легкое покалывание. Я покончила с кустами. Боль усиливалась. Я уже видела перед собой ворота. Боль, такая же, как и вначале когда я спрыгнула, расходилась по всему телу, уже не прекращаясь, а все больше усиливаясь. Кажется, что уже больше некуда, однако спустя каждую минуту узнаешь, что это не так. Я уже пробежала (быстро прохромала) половину пути. Еще чуть-чуть и могла оказаться перед воротами. Но глаза застелила какая-то пелена, и не стало видно ничего кроме красного расплывчатого пятна. Я не могла бежать. Я упала, однако быстро оправилась, предприняла попытку снова побежать. Ноги не слушались. Я спотыкалась, падала, снова поднималась, а в голове все слушала ту монотонную мантру: "Ты боишься...". К тому же тело все болело и болело. Я думала, что скоро разорвусь вся на части. Иногда появлялись мимолётные галлюцинации в виде привидений. Чьи-то холодные руки касались меня, а когда я оборачивалась, никого не обнаруживала. А еще какие-то картинки... с моей прошлой жизни? А потом какой-то то ли смех, зловещий и громкий, то ли крик, то ли все разом. Он так громко раздался в моей голове, что больше я ничего не могла ни видеть, ни слышать, ни чувствовать. Я упала на колени, поняв, что беспрерывно и громко рыдаю, а затем и вовсе расплылась на земле. Я отключилась. А на следующий день проснулась в том же ужасном, ужасном!, невыносимом замке...

Вот я уже, наконец, открыла окно. Встала в проеме и посмотрела вниз. То же окно, те же кусты. Я быстро отвела свой взгляд и посмотрела наверх. Такой красивый закат! И ничегошеньки не видно, кроме этой равнины с горами! Ну и плюс там ворота, забор высотой в метров пятнадцать и, наверное, толщиною почти такой же - пустяки. Резкий, холодный ветер обдувал мое лицо, волосы лезли в глаза, и воспоминания нахлынули небольшой волной. О да, это действительно кошмар, преследовавший меня до сих пор. Но сейчас не время позволять воспоминаниям закрывать твой разум, Катерина. Таким воспоминаниям вообще никогда не время появляться в голове. И, тем не менее, пару слезинок все же не смогли больше оставаться в моем сознании, убежав от меня, стекая по щекам. Итак, я отвернулась от открывавшегося мне вида и зацепилась одной рукой за какой-то выступ. Ну как выступ - какая-то фигня, непонятного назначения, по всей видимости, должна служить украшением этой стены (а тут таких много по всем стенам замка, разных размеров и немного отличающихся друг от друга) и имеет очень странную форму полумесяца, что ли?. Выглядело очень прочно скрепленным со стеной, и поэтому я вцепилась за него и что есть мочи потянулась вверх. Надо признать, ничего из этого не вышло. До крыши рукой подать, а я не в состоянии оказывается даже на нее забраться. Что ж уж говорить о целом побеге. За два года я вполне могла бы привести себя в довольно-таки хорошее физическое состояние и вот сейчас взобраться на крышу, пусть с усилиями, но смогла бы? Возможно. Вот только на фоне частого морального истощения, психического давления, да чего уж там!, и физического тоже, как-то не сложилось. А ведь я пыталась! Так не дают, гады!

И тут вдруг мой кошмар чуть вновь не стал реальностью. Кто-то так неожиданно появился, что я почти упала вниз!..

***

- Эй, ты что, совсем с ума сошла?! - крикнул мне чей-то мужской голос.

Ну, все, сейчас я узнаю, кому это так не повезло в жизни. Ну-ка, кто этот самоубийца, посмевший меня прервать в своих безумных и неудачных попытках попасть на крышу? Я опустила голову немного вниз, чтобы заглянуть внутрь замка. Некто подошел, остановился напротив, смерил быстрым, оценивающим взглядом.

- Это я с ума сошла? А из-за кого я только что чуть не грохнулась на землю и не переломала себе все кости, скажи на милость? - спросила я, продолжая держаться за выступ.

Он чуть сощурил глаза и задумчиво так:

- Ну, на беглянку ты вроде не похожа. Тогда... - стремительно округляются глаза и слышу гневно-удивленное:

- У тебя что же, мозгов совсем уже нет, да? Крыша уехала и не вернулась? Не смей этого делать, слышишь?!

Он меня достал. Серьезно. Оказывается: что человеку нужно, чтоб его достать? Всего лишь пара совершенно глупых фраз и бестолковых умозаключений и все! Пособие для чайников 'Искусство сверхидиотизма, или как достать человека за одну минуту', что называется. Ну что ж, ладно, подыграем...

Я посмотрела на него, долгим таким взглядом, немигающим, тоскливым. Да! Вот оно! Глаза начинают слезиться, я якобы пытаюсь загнать слезы назад. Затем отворачиваюсь, чтобы он не увидел моих 'слез', так судорожно вздыхаю, и - о чудо! - взгляд цепляется за какой-то проем в стене, на который вполне можно было бы ступить одной ногой, больше там ничего не поместится просто. И вот я, продолжая держаться рукой за полумесяц, и пытаясь дотянуться второй рукой до него же, медленно тяну правую ногу, дабы ступить в этот проем, проговаривая:

- Уйди!.. Тебе все равно меня не остановить, - всхлипываю, - мне незачем больше жить...
Я успела осторожно переставить свою ногу и этой небольшой частью своего драгоценного тела оказаться в том проеме.

- Так, давай быстро слезай оттуда! - сказал парень в духе, будто я какая-то маленькая девочка и играю со спичками, а он застукавший меня воспитатель. Ну, все, долго ему не жить.

Я хмыкнула. - И не подумаю! Лучше свали-ка по-хорошему, если не хочешь нарваться на грубость.

- Так, некогда мне тут с тобой в игры играть! Не хочешь слезать сама, я тебе помогу. - Тоже мне, "растакался" он тут. Я продолжала на него смотреть уже с некоторым интересом и явным издевательством в глазах. Интересно, и что же он мне сделает, если я не послушаюсь? Он явно подумал, что я какая-то ненормальная, которая надеется сбежать. Хотя если подумать я такая и есть. Но ведь не дважды на те же грабли наступать? Он, похоже, заметил, что я начинаю забавляться от всей этой ситуации. Уже вижу его мысли: "Она видно думает, что сбежит отсюда. Вон уже на грани падения и ухмыляется. Не так уж это и смешно! У меня и своих дел полно, а я тут с тобой нянчусь". Задумавшись, не успев моргнуть и глазом, я тут же оказалась в руках этого - как трудно признать! - привлекательного парня, хоть и раздражающего малость. Я сразу же невольно восхитилась его телом. И с чего бы это? Хотя запах от него действительно исходил приятный. Совсем слегка уловимый запах пота и мужского лосьона. Надо признать, со вкусом у парня проблем нет. Да и с телосложением тоже. Он посмотрел мне в глаза и на таком маленьком расстоянии друг от друга, это при том, что он продолжал держать меня на руках, я словно потерялась в них. Вся моя дерзость куда-то пропала. Ах, какие же у него глаза! Чистые светло-зеленые и в то же время так прожигающие все мое тело. Не знаю, что в них было - осуждение или непонимание. Или что-то совсем другое, неподвластное моему рассудку на тот момент. Длилось это все недолго. Спустя полминуты, он посадил меня на подоконник - широкий и высокий.

- Ты вообще офигел, что ли? Ты мог так сломать мне руку!

Парень проигнорировал мое замечание.

- Ты только что собиралась прыгнуть из окна! Ты что реально думала, что сможешь сбежать? !

- Да не собиралась я прыгать из этого чертового окна, сдалось оно мне! Спасибо, хватило и одного раза.

- Ааа, ты та самая, да? - на этот раз его взгляд мне был отчетливо понятен: осознание, интерес и насмешка.

- Прости, что? Не понимаю, о чем это ты тут говоришь.

- Да все ты понимаешь. Слушай, а ты что, правда, надеялась сбежать? Действительно считала, будто бы сможешь пробраться сквозь такое количество охраны и выдержать эти пытки?

Сейчас он уже просто вывел меня из себя. И я ему явно врежу. Если этот человек знает, какая я ненормальная, он не удивится тому, что я собираюсь сделать с ним. Я ж еще и 'на грани' (название состояния, которое сама таким нарекла и которое абсолютно полностью соответствует моим чувствам). Однако что-то заставило меня этого не делать. Я вскочила и, стоя на подоконнике, одарила парня высокомерным взглядом. Я посмотрела в его глаза, испепеляя своими и вдруг в глазах помутнело, ноги подкосились, меня затошнило и я рухнула на колени, причем с подоконника сразу на пол. Ну, на колени это наверно громко сказано. Так наверно планировалось, но в итоге я вся чуть ли не расплылась по земле. Это было чертовски больно, с учетом того, с какой высоты я стукнулась о пол. Бедные мои коленки! На них пришелся самый большой удар.

- Эй, ты в порядке? - парень присел рядом со мной на колени и обхватил меня за плечи. Никакого и намека на насмешку. Сейчас в его глазах читалась лишь тревога - это за меня что ли? - и беспомощность.

- Аах, как же больно. Я наверное поломала коленную чашечку. - истерически пролепетала я. Лицо мое исказилось от боли, когда села.

- Ну-ка дай посмотрю, - он стал осматривать мои ноги. Надавил там где-то, постучал, и в итоге я услышала свой вердикт - Жить будешь.

Спасибо, о незнакомец. Это очень важная для меня информация. Скажите, а как это вам вот так сразу удалось определить?

- Перелома нигде нет, ноги твои в порядке, не считая пары царапин. Скоро, правда, еще будут огромные синяки, но все же лучше чем перелом.

- Но болит все неимоверно. Как же я теперь буду танц... - я не закончила свой вопрос. Я собиралась спросить, как же я теперь буду танцевать, но дело в том, что это запрещено. Некоторые люди в этом замке, конечно, знали мою тайну, и даже прикрывали мне спину пару раз, за что им огромное спасибо. Парень посмотрел на меня с каким-то подозрительным интересом, когда я оборвала предложение. Решив отвлечь его внимание, я, резко подогнув под себя ноги, громко крикнула от боли. Вообще, я думала, будет не так больно, я лишь хотела сделать вид, но настоящая боль сделала мой необдуманный отвлекающий маневр намного правдоподобнее. Это нечто непонятно зачем совершенное с моей стороны, как я и думала, совсем выбило парня из колеи. Опять этот озабоченный и недоумевающий взгляд. Через несколько долгих секунд был вынесен вердикт:

- Ты точно ненормальная. - Все, что он и смог сказать. Ага, в курсе.

В ответ я ничего не сказала, а лишь посмотрела на него. Одним из своих фирменных взглядов, холодным, который никто никогда не понимал. На этот раз он выражал небольшую обиду, непонятную. Парень же (если честно, мне уже надоело его так называть, нужно обязательно узнать его имя) тоже посмотрел на меня своими проницательными глазами. Хотя взгляд у него был отнюдь не холодный, а будто бы извиняющийся за сказанное и понимающий. Спустя пару минут нашего разговора глазами, он прервал тишину и спросил:

- А как тебя зовут?

Ужасно хотелось ответить что-то саркастическое, но какой-то мой внутренний голос заставил не делать этого, поэтому я сказала:

- Катерина. Меня зовут Катерина, а тебя?

Он проигнорировал мой вопрос, и, сменив тему, спросил:

- Так зачем ты все-таки стояла в проеме окна, если, по твоим словам, ты не собиралась прыгать, а, Катерина?

Нет, ну куда это годится? Имя он мне свое говорить не хочет, а я должна ему все рассказывать. Хотя мне понравилось, как он называет меня по имени. В этом определенно что-то есть. Спасибо, что хоть спросил. А то все, даже не спросив у меня самой моего собственного имени, уже решают как именно ко мне нужно обращаться. Вечно - Кэтрин, Катрина, Кэт, один раз было даже Кас'эрин (я тогда даже не сразу поняла, что это про меня), но отнюдь не Катерина.

Я мотнула головой в сторону окна:

- Мне казалось, стоять там не запрещено. А ты, кстати, должен был знать по имени 'ту самую', разве не так?

- Так, но я хотел услышать это от тебя. Твое имя очень красивое.

- О да, спасибо вам великое. Как же я раньше жила без ваших-то комплиментов.

И чего злюсь, спрашивается? 'На грани' потому что, скорее всего. Ненадолго, оказывается, меня хватило на нормальный разговор с каким-то незнакомым мне человеком, который даже имени своего мне говорить не хочет. Может, он его стесняется? Хотя могу поспорить, вряд ли этого парня зовут Нафаня. Скорее всего, у него имя наподобие Владимира, Дмитрия или Адриана. Все, решено: буду звать его Дмитрием, по крайней мере, пока не узнаю его имени.

- Ну, извини, что захотел сделать тебе приятно.

Я ничего не ответила. С одной стороны мне было немного приятно, и я стала злиться на себя из-за своей грубости, но с другой стороны у меня было какое-то неприятное чувство, как будто кто-то вторгся в мое сознание (вот с того момента, как я упала с подоконника) и мне это отнюдь не нравилось. Что-то здесь определенно не так и с незнакомцами нужно быть мне начеку.

Я посмотрела на часы на стене напротив и увидела, что уже было без двадцати шесть и это означало, что если за двадцать минут я не окажусь в своей комнате, будет очень плохо. Дело в том, что у всех здешних 'жителей' замка был строгий распорядок дня и если кто-то заметит тебя, разгуливающего по коридорам в позднее время (оно устанавливалось каждый месяц по-разному, в зависимости от времени заката солнца и его восхода), то можно схлопотать неприятностей. А в моем случае больших неприятностей, так как Катерина - та самая, 'к которой должны применяться всегда самые строгие меры наказаний'. М-да, крутую я, оказывается, себе репутацию заделала. И хотя здесь у меня достаточно хороших знакомых, которые частенько ослабевают мой личный режим и не раз помогали мне, все же нужно держать ухо востро и стараться не привлекать к себе большого внимания.

- Что ж, приятно было поболтать сказать не могу, меня учили говорить правду. - Я начала вставать, что было тяжеловато, учитывая мою боль в ногах, но я очень даже достойно держалась, за что себя мысленно похвалила. - Мне уже пора идти, я и так с тобой тут задержалась на довольно длительное время, которое я могла бы провести более благоразумно, а так мне придется идти сразу в свою комнату. Прощай.- Псевдо-Дмитрий помог мне встать, я не сопротивлялась (сил не было и желания), и сказал:

- Вежливости тебя, похоже, вообще не учили, Катерина. Тебе помочь дойти?

- Я так понимаю, только что я удостоилась встречи с самим мистером Вежливостью? Как я могла упустить такой шанс попасть к Вам в милость? Нет мне прощения, - ответила я с притворной горечью и добавила более резко, чем хотелось: - Я и сама смогу дойти. - Быстро повернулась и пошла в совершенно другое направление от моей комнаты, даже не дрогнув от физической боли.

Спустя две минуты я оказалась в ванной комнате. Она была маленькой, но уютной (по меркам вообще самой уютности в этом замке). Пол был сложен из темно-коричневого мрамора, стены - из белой плитки. На них было привинчено большое количество полок, на которых было много свеч, впрочем, как всегда. Прямо напротив двери находилась ванная, а слева от нее - тумбочка с раковиной, над которой висело зеркало. Небольшая, специально незаконченная стенка разделяла ванную комнату с левой стороны от двери, доходив до линии, где стояла раковина. За ней находился туалет и один шкафчик со всякими туалетными принадлежностями и прочим барахлом. Возле правой стены стояла низенькая табуретка. Это я стащила ее с кухни. На потолке, посредине, висела небольшая люстра, не дававшая слишком много света - просто так для интерьера. Поэтому в комнате было тускло. Но мне так нравилось. Все это вместе создавало определенный уют.

Я подошла к зеркалу и оперлась руками о раковину. На меня смотрела измученная семнадцатилетняя девушка с синяками под глазами, на которые уже наворачивались слезы. Если бы их не было, меня можно было даже назвать хорошенькой. Лицо у меня было чуть-чуть удлиненным, с большими глазами серого цвета с небольшими вкраплениями яркого, светло-янтарного, которые всегда выделялись на фоне всего остального. Сейчас глаза были близки к черному оттенку, но я помню (!) - да, именно помню (это так приятно оказывается) - как они были такими светлыми-светлыми, что казалось, будто в них сокрыта пена моря, в которой завертелся, измельченный в пыль, гравий, и малюсенькие кусочки светлого, яркого минерала - солнечного камня. Покусанная нижняя губа не намного толще верхней. Черные-черные волосы, ниспадавшие на плечи небольшими, едва заметными волнами, были сантиметров на пятнадцать длиннее уровня плеч. Длину лица скрывала короткая косая челка. Я была миленькой. Не считая своего помятого вида, конечно.

И вот глядела в свое отражение и думала вроде о многом, а одновременно ни о чем. Просто вдруг опять нахлынула волна печали, которая иногда захлестывала меня с головой и не отпускала какое-то время. Потом мне, конечно, становилось легче. Но дожить до этого 'легче' бывает очень трудно. В голове вертится необъятная гора вопросов и ни на один из них я еще не получила ответ. Наоборот, эта гора со временем становится все выше и выше, еще чуть-чуть и коснется этого недосягаемого неба, на которое уже давно смотрю лишь из окна...

Почему я здесь? Кто я такая на самом деле? Где мои родители? Моя семья, родные? Они ведь должны быть? Да, они есть, в этом я точно уверена. Но где они? А я где? И почему так нужна Фелану? Думаю, если бы я ему была бесполезна, он бы уже давно избавился от меня. Кинул бы в темницу после неудачного побега. Хотя, Та Комната, наверно, все же была более действенным методом. И есть до сих пор. Но мог бы и убить, ан нет, не убивает, терпит и держит зачем-то. И, в конце концов, почему я так серьезно отношусь к словам этого незнакомого парня? Как человек может так задеть? Кто он вообще такой? Почему я выжила после так и неосуществленного побега? Когда-то один человек мне сказал, что я получила смертельную дозу кустового яда и осталась в живых. Это он, кстати, назвал меня такой странной вариацией моего имени - Кас'эрин. Нас обоих тогда это порядком удивило: то, что выжила. Да ладно еще яд, а то, что умудрилась спрыгнуть с такой огромной высоты, одну меня волнует, да? У меня есть еще много вопросов без ответов, но всех сейчас я даже вспомнить не могу. Начинался истерический смех. Я по-прежнему смотрела в зеркало.

'Только не плач. Главное, не плач. Прошу, Кать, не нужно'. Но мое отражение не идет ни на какие уступки и делает все по-своему. Я не смогла сдержаться и дала волю слезам. Пару слезинок вырвалось и медленно скатилось по щекам, после чего я уже просто не смогла остановиться. Слезы покатились градом, создавая расплывчатое изображение перед собой. Я плакала от горя, обиды, безысходности, боли, страха. Я ненавижу неизвестность, она пугает. И уж тем более ситуаций, которые я не могу контролировать. Да хотя о чем это я? Вся моя жизнь вот уж года два как минимум сплошная неконтролируемая ситуация.

Я не знаю, сколько я так простояла перед зеркалом, рыдая и поговаривая 'Не плач, не плач'. Но определенно довольно долго. Комендантский час уже начался. Я открыла кран, умылась. Глаза все равно остались красные. Присела на табуретку, окончательно успокаивая себя. Волна печали постепенно оставляла меня до следующего раза. Но, как известно, когда волна уходит от берега, она оставляет свой мокрый след на песке, пока тот не высохнет. Так и в моем случае, нужно время чтобы хоть как-то забыть о своих бедах. Забыть о том, что я взаперти, забыть о том, что у меня никого нет, о том, что убежать отсюда я пока не могу. Пока...

Глава 3

Я открыла дверь и тихо вышла из ванной комнаты, стараясь не издавать ни звука. В темном коридоре никого не увидела. Пока идти можно спокойно, но осторожно. Почти дойдя до конца коридора, услышала чьи-то шаги. Подошла до края, стараясь не создавать тени со свеч, и немного наклонилась. Какой-то охранник шел вперед спиной ко мне. Он проверял коридоры. Он просто выполнял свою работу, и я не могу винить его за это. Однако если я не сделаю того, что собираюсь, мне будет намного хуже, чем, если бы меня просто ударили, как хочу ударить его я. Но спустя секунду капля сомнения появилась у меня в голове. Он же ни в чем не виноват. Да и, в конце концов, может он меня не заметит или просто пропустит, и я отделаюсь лишь предупреждением? Все может быть, но так же и не может. Я бесшумно приблизилась к нему, захватив по дороге длинную железную палку. Зачем здесь она лежит? Не знаю, это не мои проблемы. Сейчас эта палка станет проблемой этого человека. Я резко подняла ее и что есть мочи ударила охранника. Он упал на пол. Слишком громко, это могло привлечь чье-то внимание. Но что сделано - то сделано. Я быстро осмотрела мужчину. Он дышит, значит жив. Вроде бы ничего серьезного я сделать ему не могла. Просто оглушила какой-то железякой на время. Ничего с ним не случиться, а мне нужно двигаться дальше. Боль в коленях по-прежнему была, хотя и постепенно проходила.
Я спокойно прошла два следующих коридора. И вот остался еще один, и я доберусь до своей комнаты. Как удачно все-таки! Я так обрадовалась, что не заметила свечу и обожгла себе ногу. Я закричала, не успев сообразить, что к чему, но было уж поздно. Два охранника уже бежало ко мне с другого конца коридора. Я не могла терять ни секунды в сомнениях. Резко развернулась и побежала обратно, откуда пришла. Ноги болели, но не было времени обращать на это внимания. Я думала лишь о том, как избежать своей грядущей участи. Часть меня знала, что этого не избежать, но другая отказывалась это принимать. Слезы уже подкатывали к моим глазам, и я смаргивала их. Я не настолько сильна и не настолько быстра. Но я все равно бежала. Такова моя природа, я буду держаться до конца, стараться, даже если и знаю что все напрасно.

Спустя полминуты погони, два незнакомых мне человека догнали меня и повалили на пол. Я попыталась встать, но они сразу же схватили мои запястья. Было жутко больно, но я терпела. Они резко, без всяких осторожностей, подняли меня и начали тащить за собой. Я лишь пыталась вырваться, крича от боли. Крик вместо слез.

- Нет! Пустите меня, оставьте! Я кому сказала? Отпусти меня! Не смей ко мне прикасаться! И ты тоже! А ты, урод, вообще оборзел! Оставишь мне синяки на руке, сам перед Феланом потом отчитываться будешь! Я запомнила твою рожу противную, да-да!

В принципе, да. Логичность в моих высказываниях, конечно, хромает, последовательность мыслей зашкаливает. Никому нафиг не интересно что у меня там на руках, и вообще, все эти синяки, и боль, и...

- Ай, больно же! - это второй гамадрил встряхнул мою правую руку так, что я очень удивлена, как это она на месте осталась! Больно да, но это не главное... Страх - очень удобная вещь для контроля.

Да, мне было страшно. Я знала, что меня ожидает - Та Комната. Я выдиралась, дергалась, трясла руками, ногами, хотя это и было ужасно больно. Незнакомцы молча продолжали вести меня, что не составляло для них большого труда. Хватка их сильна, и я была всего лишь какой-то мошкой, которую они в любой момент могли раздавить.

Я попробовала наступить, что есть мочи, на ногу одному охраннику, но он остался непоколебим как кирпичная стена, толщиной в двадцать метров, которую попробовали разбить тоненькой деревянной палочкой.

- Отпустите меня! Я могу дойти и сама, мне же больно!

Охранники ослабили свою хватку, на удивление. Видимо, их уже достала моя болтовня. И даже на полсекунды мне удалось вырваться, но ни секундой дольше, я мгновенно оказалась в их руках, и они держали меня еще сильнее, чем в прошлый раз - а это возможно, оказывается!

Стальная хватка.

Пройдя пару коридоров, они остановились. Один из них крепко продолжал держать меня, в то время как второй завязал глаза черной повязкой, из-за которой вообще ничего не было видно, ни единого лучика света. Я перестала кричать, превращая свои мольбы в почти неслышный шепот: 'Нет...'

Я знала, что они никогда не пошли бы на мои уговоры, но я все равно продолжала пытаться, беспомощно билась в истерике, боролась с непреодолимым. Спустя какое-то время я и вырываться перестала, позволяя практически тащить себя. Я попытаюсь потом, когда они будут передавать меня в другие руки.

Этот ритуал врезался мне в память, наверное, на всю мою жизнь: сначала люди со стеклянными глазами ловят и ведут коридорами, никак не реагируя на происходящий ужас, потом они завязывают глаза, продолжают вести неизвестными или неузнаваемыми дорогами, через время происходит небольшая остановка и незнакомцы передают человека в другие руки. Новые охранники ведут меня к Той самой Комнате. Наверно, 'обмен' происходит из безопасности и меньше людей знает о местонахождении Злокомнаты. Думаю, даже эти охранники не знают, где находится Комната. Но, блин, я же совсем недавно там была! Ведь моё это состояние 'на грани' и продиктовано посещением этой чёртовой комнаты! Нет! Не хочу! Не пойду! Вырвусь!

Вот мы остановились. Один охранник держит меня за руки своей мертвой хваткой. Другой куда-то пошел. Нужно приготовиться, сейчас, по всей видимости, будет обмен и нужно будет бежать настолько быстро насколько это даже невозможно. Через минуту охранник вернулся, но я не чувствовала чтобы кто-то еще был рядом. Те же самые люди 'провели' меня дальше и завели в Ту Комнату. Дверь быстро закрылась. Я не уверена, но по ощущениям это была именно она. Хоть и странно, что они никому меня не передавали. Но это было сейчас не самое важное в моей жизни. То, что меня ждет сейчас - вот что важно. И страшно. А еще я старалась не думать. Вообще ни о чем. Отключиться от мыслей, себя, от всего. Но не получалось.

Когда я заходила в Комнату, я могла снимать повязку что и делала, но не всегда сразу, а спустя время. Я знаю, кода сниму ее с глаз, увижу такую же самую кромешную тьму, ничем не отличающуюся от той, когда я с повязкой на глазах. Вот только там не только тьма...

И сейчас я не снимала повязку, а лишь медленно и аккуратно искала стену. Проще всего куда-то опереться, так я буду знать, что позади меня точно никого нет. Как же страшно снять повязку! Я выдавила из себя пару слезинок. Случайно, я не хотела. Я хочу казаться сильной, лишь для себя - даже вот в такой безысходной и ужасающей ситуации. И не просто казаться, а быть сильной.

- Я сильная и я не буду плакать. Нет, пожалуйста, - пыталась уговорить себя как тогда в ванной комнате, но тщетно.

И начала продвигаться в правую сторону, через пару шагов уткнулась в стенку. Прислонилась и начала медленно скатываться по ней. Слезы продолжали вырываться наружу. Да что за день такой сегодня? Эй, жизнь, удача, или как там тебя, тебе не кажется что это уже чересчур?! Видимо, нет.

- За что вы так со мной? Все? Ну, вот что я вам всем сделала? Что? Родилась? Или я может когда-то кого-то обидела? Так расскажите, ведь я ничего не помню. За что?.. За что, за что?.. За что?.. О, боги, за что?!- шепотом говорила. И продолжала сидеть с повязкой на глазах, плакать и ждать, когда наступит уже хоть что-то. И тут я услышала шаги. Кто-то приближался ко мне. Или что-то. Что на этот раз? Каков облик чего-то сейчас?!

Но это не было нечто ужасающее, а всего лишь живой человек. Я слышала немного учащенное дыхание. Человеческое, живое, настоящее. Некто подошел ко мне. Но я даже не двинулась. Я уж вообще не понимала, что происходит. И мне по-прежнему было страшно. Потом я почувствовала чьи-то руки у себя под локтями, которые очень нежно придерживали и помогли встать. Несколько слезинок все еще скатывалось по щекам, но слез уже практически не было. Небольшой интерес даже проснулся во мне, но повязку все равно никак не получалось снять. Я вообще не была в состоянии ничего сделать, даже пальцем пошевелить. Так и стояла, пока некто нежным, аккуратным движением не снял повязку за меня.

Быстро и уверено во мне просыпается чувство стыда за то, что какой-то человек, совершенно реальный, только что слышал мой монолог, особо умом не отличающийся, жалобный какой-то, скорее даже жалкий, слышал мои непрекращающиеся рыдания.

Передо мной стоял молодой парень, лет двадцати пяти, высокий ростом, выше меня на голову, а может, и больше. Темно-темно каштановые, длинноватые, непослушные волосы. Слегка тонкие губы. Завораживающий, притягательный взгляд, заставляющий задерживать дыхание. Ужасно красивый и хорошо одетый парень. И этот запах! И, наконец, глаза - пытающиеся понять, окутывающие теплом, так приковывающие мой взгляд, что невозможно его отцепить. Такие прекрасные, необычайные, те самые чистые, сказочно и нереально светлые, зеленые глаза, в которые я смотрела лишь пару часов назад. Которые, несмотря на мягкость цвета, пробирают до костей и которые смотрят так, что кажется, будто заглядывают в самую душу.

Так мы и стояли, смотря друг на друга, пока я не набралась нужной мне силы, что было очень трудно, дабы прервать наше долгое бездействие. Справа от меня был какой-то шкаф, а слева стена. Я стояла в углу комнаты. Поэтому вырваться из этой засады было очень сложно. Немного дернулась вправо, он за мной. Я влево - он в ту же сторону. Этакая бесполезная и, скорее всего, проигрышная игра. Но я все равно быстро попыталась обойти этого человека вдоль стеночки, чтобы добежать до двери, которая находилась в пару шагах от меня. Он оказался намного проворнее и успел схватить меня за руку уже на половине моего шага.

- Ну и что дальше? Ты не пройдешь и двух шагов за пределами этой двери, как тебя вновь схватят. И угадай что дальше? Приведут сюда-а-а.

Это, конечно, звучало логично и разумно. Но ведь мне было так стыдно за то, что он наблюдал еще пару минут назад. Хотелось сквозь землю провалиться за свою слабость, боязнь, слезы, мольбы. Никто и никогда в этом замке не должен видеть мою слабость, даже если и так понятно, что они сильнее меня, и я не могу отсюда выбраться. Пока что. Это одно из тех правил, которые я сама себе поставила, чтобы здесь можно было выжить и не сойти с ума. Я лишь наполовину обернула свою голову в его сторону:

- И что? Ты предлагаешь мне перспективу получше? - грустно улыбнулась, - так хоть есть мизерный шанс на то, что я не останусь здесь и меня уведут куда-то в другое место. Например, в Ту Комнату.

- По-твоему в Той Комнате лучше, нежели здесь со мной? Я тебе настолько противен?

Он все еще не отпускал мою руку. Теперь я обернулась полностью и издала негромкий смешок:

- Брось. Мы оба знаем, что ты должен сделать. Я не впервые нахожусь тут. Меня и раньше сюда приводили. И знаешь, воспоминания не из лучших.

Он посмотрел на меня долгим стальным взглядом, от которого внутри что-то похолодело. Что-то в этом было чересчур пугающее. Губы поджаты. Его глаза в моих глазах. Молчание. Напрягающее, давящее, тяжелое, печальное. Стоим. Молчим. Смотрим.

Минута... вторая... третья...

Затем он усмехнулся и отпустил мою руку. Парень обошел меня, подошел к двери и закрыл ее на ключ. От этого мне стало еще больше страшно. Что он собрался со мной делать? Похоже, я его уж сильно разозлила и его терпение лопнуло. В конце концов, сначала, по его мнению, я собиралась выпрыгнуть с окна, потом в коридоре ему нагрубила. Он мог раскусить меня на счет танцев, и вот сейчас я пыталась сбежать. Да еще к тому же отключила одного из охранников и нарушила режим. Ведь ради этого же меня сюда и привели. Хотя про то, что я отключила охранника, может, никто пока и не знает. Но в любом случае правда всплывет наружу.

Ну да, он же новый карсир* в этой части замка. Почему я сразу не догадалась? Этот кабинет был всегда только у Главных. И он, по всей видимости, просто новый командир, который обязан следить за порядком. А я нарушитель этого порядка и поэтому он просто обязан устранить эту проблему и применить ко мне какие-то меры. Вопрос только почему они решили меня привести к нему, а не в Ту Комнату. Наверное, это всего на всего какое-то его тупое распоряжение. Возможно, он просто приказал всех нарушителей приводить к нему, а он будет принимать или придумывать меры наказаний сам. Может, это в целях ознакомления с 'персоналом'?

Пока-еще-Дмитрий пошел в конец комнаты. Посередине задней ее стены стоял письменный стол, заваленный кипой бумаг и печеньем. Он сел за стол, положил связку ключей и начал писать. Я продолжала стоять на месте, наблюдая за его действиями. Это конечно все выглядело пугающе и странно. Тем более, он молчал, что лишь добавляло масла в огонь. Он написал немного, пару строчек. Видимо, он что-то писал, когда я еще не пришла и его прервали. И вот он заканчивал.

Тем временем я быстро осмотрела комнату. Она изменилась после последнего моего визита. Возле двух стен, друг напротив друга стояло два шкафа. Справа от меня с кучей книг, а слева немного меньше, наполненный всякими бумагами, странными картинками, непонятными предметами. Он мне понравился. Этот шкаф, как и первый, был деревянным, с множеством разных полочек. Некоторые были со стеклянными дверцами, некоторые - без. На некоторых из тех, что были без дверец, стояли тарелки с печеньем. Полочки чередовались в шахматном порядке, а в некоторых местах сменялись стенкой, на которых была выполнена очень красивая резьба. Ее фигуры были все разные, но что там было нарисовано, я не поняла. Мне вдруг захотелось подойти поближе и рассмотреть, прикоснуться к ним. Открыть дверцы и посмотреть на все эти предметы. Так меня все это увлекло, что я не заметила, как невольно сделала один шаг.

Это движение заставило Дмитрия отвлечься и посмотреть в мою сторону, однако, ненадолго. Через секунду он опять писал. Все это определенно странно и я знаю, что он что-то задумал. Понять бы что именно. Я решила стоять на месте и не дергаться, чтобы лишний раз не обращать на себя внимание. И тем временем продолжала осмотр комнаты. Помимо двух шкафов здесь еще был небольшой столик, который стоял возле того самого, что привлек мое внимание. На нем стояла тарелка с горой печенья. Да он помешан на этом печенье!

За столиком ничего не было, но на стене висела какая-то картина, а потом дверь - в самом дальнем от меня углу комнаты. Не та, через которую я вошла. Тут была еще какая-то, через которую я еще никогда не проходила и не знала, что же там находится. Возле стенки, которая была напротив входной двери, стоял - как уже говорилось - письменный стол с темного дерева. Тоже очень красивый, с разной резьбой на его ножках. А в другом углу, напротив двери, что возле книжного шкафа, стояло кресло - мягкое, большое и, наверное, очень удобное. Это и весь интерьер.

Все у него какое-то причудливое, но со вкусом, деревянное и печенястое. Я стояла так пару минут, а потом мне наскучило. Хоть от Дмитрия и веяло страхом, и я понимала, что конкретно влипла, однако все равно хуже уже не будет. Наверное.

Я медленно подошла к стеклянному шкафу и сразу боковым зрением проследила за реакцией Дмитрия. Он слегка дернулся и посмотрел на меня из-под лоба, но только на две секунды. Ему явно не нравилось все то, что я делала, может, даже раздражало. А мне уже становилось даже интересно, хоть и страшно.

Я стала рассматривать всяческие узоры. Один состоял из сплошных кривых линий. Они заворачивались в разные круги, большие и маленькие, ровные и кривые. Создавалось впечатление, что у мастера дрогнула рука, но так они были еще более прекрасными. Вторым узором был очень красивый цветок, с четырьмя лепестками, который окружали разные линии. Выглядело так, как будто цветок светился и раздавал свой свет всем вокруг. На другой стенке шкафа была изображена прямая линия, а по ее бокам две линии чуть поменьше. По одну сторону опять были вырисованы всяческие вычурные линии, завитушки, кружочки, а по вторую сторону - ровные фигуры, прямоугольники, зигзаги, треугольники. На другом рисунке было изображено то, чего я никак не могла понять. Это было похоже на глаза, вокруг ветер, составлявший четвертый круг. Рядом с необычными, странными глазами были нарисованы пять небольших фигур, похожих на какие-то кристаллы или льдинки. Они составляли первый круг. Второй круг - цветы, которых наверно даже в природе-то и не существовало. Третьим кругом были волны и зигзаги, похожие на поломанные лучики солнца. Эта картинка понравилась мне больше всего. Что-то было в ней завораживающего, даже могущественного и необычайно прекрасного, странной красоты, от которой невозможно было оторвать свой взгляд. У меня уже потянулась рука, чтобы прикоснуться к этим идеальным линиям, как вдруг Дмитрий резко, более громким, чем обычно, и леденящим душу голосом сказал:

- Ни к чему здесь не прикасайся! - Рука тут же одернулась, а я вздрогнула. - Подожди секунду. Ты что, и пяти минут не можешь спокойно простоять?

- Ну, знаешь, если бы ты хоть слово мне сказал за эти пять минут и просто попросил постоять, возможно, я бы так и сделала.

- Хэх.. Возможно, - он повторил это, копируя мой голос. - Что-то я очень сомневаюсь.
Да ладно, не ты один.

- Не смей так говорить со мной. Я тебе не предмет для насмешек. - как-то прозвучало это более надменно, чем предполагалось. Но, в конце концов, почему это он надо мной издевается? Хотя, мне кажется, я знаю ответ. Да и в принципе ему ж типа можно.

Дмитрий в удивлении выгнул брови:

- Не смей так говорить со мной. - парировал он.

Я немного склонила голову и в насмешливой форме произнесла:

- Всенепременно, мой господин. Простите за мою дерзость. Отныне это не повторится.

Он лишь недовольно покачал головою, вздохнул и опять стал писать, хотя потратил на свою занудную писанину еще буквально пять секунд, встал, взял ключи и подошел к той загадочной двери. Не оборачиваясь, уже спокойным тоном, он сказал:

- Просто иди за мной.

Когда мы вошли во вторую комнату ничего здесь особенного я не заметила. Она была такого же размера, как и предыдущая, с деревянным полом. Возле левой стены стоял очень красивый, широкий диван с овальной спинкой. Абсолютно черная обивка, должна быть очень мягкой, с золотыми узорами на спинке и ручках. Справа от него стояла маленькая тумбочка с двумя полками (одна открывалась только при помощи ключа. Ну, или же простым взломом). У противоположной стены стоял огромный, высокий книжный шкаф. А возле стенки, противоположной двери, стоял небольшой обеденный стол. И... внимание... какой сюрприз: он тоже из темного дерева! К столу было приставлено два стула, а на нем была тарелка с печеньем. Стоит заметить, что в этих комнатах нет окон, к превеликому моему сожалению. Также слева от дивана была еще одна дверь. Могу поручиться, там находится его спальня. Ну а что? Гостиная и столовая в одном лице и рабочий кабинет у нас уже есть. Для полного комплекта не хватает лишь спальни - ванная просто уже тоже имеется, дальше по коридору.

- О, Катерина, не соблаговолите ли вы присесть на этот чудесный диван? - это было довольно грубо с его стороны.

Я же, промолчав в ответ и пройдя мимо дивана, села на один из стульев, положив ногу на ногу, и надменно на него посмотрела.

- Н-да... - он что-то еще пробормотал себе под нос, однако слишком тихо, дабы понять хоть суть недовольства. Сказал, уже обращаясь ко мне, - Сядь на диван! Живо!

Да, Кас, сядь! Давай же, ну! А ну села на диван, кому говорю? Но почему ноги не слушаются? И чего вообще все тело бунтует против меня, а?

- Сядь, пожалуйста на этот диван, - промолвил более спокойно, нежели до этого, парень.
Не увидев с моей стороны ни малейшей попытки на исполнение этого приказа он начал идти от двери ко мне, проговаривая:

- Похоже я с тобой слишком добр. Не нравится? Сейчас я это исправлю.

И он это исправил! Он резко схватил меня за левое плечо и потащил к дивану. Посадил на него же, но я не могу сказать, что грубо, даже немного аккуратно. Совершив данную миссию, он тут же повернулся и хотел было идти по направлению к двери, выводящей в первую комнату. Я попыталась встать, но он с молниеносной скоростью развернулся и тут же остановил эту жалкую попытку.

- Попытаешься еще раз, и я приклею тебя к этому дивану, понятно?

- Интересно как?

- Увидишь.
Он опять развернулся и прошел пару шагов. Я быстро встала, но никуда не шла. Он развернулся, насмешливо глянул в мои глаза, а потом перевел свой взгляд на диван и снова на меня, якобы приглашая сесть. Я продолжала стоять. Не забываем, мне все еще страшно, но интерес все возрастал. Да, я проверяла его терпение. Зачем? Мне тоже хотелось бы знать.

- Ну что ж, ладно. - Все, что он сказал. Довольно ровно и спокойно прозвучал его голос, тем более угрожающе и страшнее становилась ситуация. Он подошел к шкафу, достал оттуда громадный скотч, я даже не знала, что такие вообще существуют в природе, и уже шел ко мне.

Я понимала? бежать некуда, а он сейчас серьезно приклеит меня к дивану, хотя и не сильно-то я могу себе представить подобную картину. Я подняла руки вверх, села на диван и сказала:

- Ну все-все, успокойся. Видишь? Я села на диван, как Вы и хотели. Только не психуйте.

- Ты думаешь, я психую? - Он помахал скотчем. - Это всего лишь способ заставиться тебя слушаться меня.

Что?! Опять эти...эти...эти речи в стиле 'смотри, я твой учитель, который хочет показать тебе свет, добро и вытянуть из этой тьмы, что нависла над тобой'? Еще не хватает вымолвить таким ласковым-преласковым голосочком: 'Это для твоего же блага'. Ага, конечно, так бы и поверила. Нет, вы мне скажите, а хоть какой-то идиот поверил бы? Я опять резко встала и, прищурившись, сказала:

- Хочешь заставить меня слушаться тебя? Ну что ж, пожалуйста. Но понимаешь, у тебя это не выйдет, так и знай! Все, что произойдет - уж точно не по моей воле! И уж тем более вине! - на последней слове голос немного сорвался, но опять-таки: я что ли одна в этом виновата? Доводят, гады, как есть, доводят.

Он подошел ко мне, между нами практически не осталось пространства, кислород смешался, мое дыхание участилось от злости и раздражения. С минуту он, похоже, боролся со своими эмоциями, открывал рот, дабы произнести что-то, а потом опять закрывал, делая судорожные выдохи от злости вперемешку с аналогичным раздражением. Потом он просто развернулся и пошел к выходу. За секунду я переборола свою гордость, что было очень сложно, однако страх перед ближайшей будущностью все же победил.

За все это время пребывания в этих комнатах я постоянно была настороже, боялась, страшилась этого непонятного человека и одновременно начинала им интересоваться. За каждую свою фразу я, забывая на некие мгновения дышать, ждала ответного и страшного удара, который непременно всегда и поступал, - однако до того, как я встретила этого человека. Поэтому я спросила:

- Куда ты идешь? - такой простой и наивный, и одновременно дерзкий вопрос. Во-первых, потому что я не должна обращаться к нему на 'ты'. Во-вторых, из-за того, что я не должна была интересоваться его делами, а лишь делать то, что велено. И наконец, я не должна была произносить его с тоном а-ля 'как ты только смеешь?'.

Он медленно развернулся, и, выгнув левую бровь, гневно сверкая глазами, ледяным тоном спросил:

- А я должен перед тобой отчитываться?

- Да нет... - услышала я свой тихий, очень слабый голос, практически шепот.

Я смотрела куда угодно, но только не на него. Нет, конечно же, не должен. Пойми, мне очень даже все равно, куда это ты идешь. Мне просто очень страшно. Из-за твоего вот этого пугающе-спокойного тона. Из-за того, что я не знаю, как мне придется расплачиваться за свои действия. Неизвестность всегда пугает. Мне просто страшно даже представить тот миг, когда ты вернешься, и я узнаю свое очередное наказание... Страшно...

С минуту молчания он вновь заговорил:

- Ну, вот и славно. Жди здесь, никуда не выходи, ничего не трогай. И...все-таки присядь.

И вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Через несколько секунд услышала откровенный грохот другой двери, вернее первой, аж подскочила на добрых полметра.

Глава 4

Некоторое время я приходила в себя, совсем недолго - от силы минуты две. Конечно, меня постиг шок! Небольшой, но шок! Все-таки странный он какой-то. И вообще как можно было оставить настолько 'особо опасного для окружающих человека' (не мои слова это, ох, не мои) в лице меня в своем кабинете без присмотра? Посему я начала действовать. Не воспользоваться такой ситуацией было бы просто верхом глупости. А я за собой такого качества не замечала. Ну, только изредка. В общем, сейчас был не тот случай, так что я стала со скоростью света исследовать эту комнату.

Первое, что пало моему взору, стала та часть интерьера, что стояла у дивана. В первой полочке находилась - внимание! - тарелка печенья. Ууу, как оно меня уже бесит! Вторая полка, естественно, была заперта. Ключа поблизости не было, пришлось оставить бедную тумбу в покое до следующего раза. Если таков будет.

Я быстро подошла к шкафу. Открыла первую дверцу - ничего. Вторая - какие-то книги. Эхх, вот бы взять какую да почитать. Оценивая мимолетным взглядом содержимое, поняла, что здесь собраны довольно-таки интересные экземпляры. Вот, к примеру, что-то из истории - сама по себе она меня не привлекает, но когда-то я все же смогу покинуть этот замок? Наивно, знаю, но я верю, верить нужно всегда, даже когда выхода уже не видишь. А там, где-то, эта ведь история пригодится же. И это первое место, где я увидела книги по истории. Серьезно! Когда-то мне в руки попала одна похожая книженция. Долго я за нее огребала опосля, и прочитать, практически не вышло. Спустя время я раздобыла еще одну историческую книжку, которую тоже отняли и - догадайтесь с первого раза - за которую я вообще находилась полдня в Той Комнате...

Так-с, что тут у нас еще? Ага, всякие книги с легендами, сказками и прочей белибердой, книги о магии... Магия? А ведь это ужасно интересно! И очень даже мне бы пригодилось. Например, дабы понять, что же твориться в этом замке. Ну, вдруг это дало бы хоть какой-то толчок? Может, там и про стирание памяти что-то будет?

Магия есть, это известно, но владеют ею не то чтобы единицы, но не все - точно. Очень сильных магов крайне мало. Невероятно сильных, наверное, можно сосчитать на пальцах. Но на простые заклинания способны многие. Способна ли на магию я? Вряд ли, хотя, если честно, я не исключаю такой возможности. Но пока такой особенности я, конечно, за собой не замечала. Я уже говорила? Я почти ничего о себе не знаю. Вернее, я знаю немного о своем нынешнем характере и еще пару картинок из прошлого. Когда сбегала, память начала восстанавливаться, но недостаток времени не дал возможности вспомнить больше. Но я не знаю, кем была, чем занималась, какой я была, хорошим ли человеком, а может, и поделом мне? Возможно, вот это все меня окружающее последние пару лет, таки заслужила? Но ведь, если бы я знала!..

Так, стоп! Долой размышления, потом времени будет предостаточно, он может вернуться в любой момент, а здесь и сейчас есть кое-что довольно-таки любопытное. Вот, к примеру, эта книга, без каких-то надписей, белоснежная обложка и посредине один рисуночек. И рисуночек этот я уже видела, в одном из моих воспоминаний. Воспоминаний, которые проникли в мое сознание при попытке к бегству. Воспоминания, которые поселили в сердце хоть какую-то, призрачную, но надежду. Они подарили мне знания - небольшие, ничего в принципе не дающие. Осознание, что меня кто-то ждет, что у меня есть семья, что я кому-то нужна. Мне не было дано что-либо запомнить, кроме этого рисунка. Мне была дана лишь возможность знать, что я не одна. Возможность, дающая силы бороться, а не сдаться. Возможность, за которую я должна быть благодарна. Но вот кому?.. Когда-нибудь я это узнаю... Так вот...