Чарнецкий Влад Эрик Рафаэль : другие произведения.

Солнечный Цветок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Отчет об игре "Арверниэн - 2003" Авторское примечание: я ни в коем случае не считаю Феанорингов столь бездушными и безжалостными, какими они выведены в этом повествовании. Но, по-видимому, таковыми их считают лица, игравшие их. Как говорится, "что выросло, то выросло". Что сыграли, то и имеем. :) Огромное спасибо Элхэ Ниэннах и Альвдис Рутиэн, чьи разработки применялись мной в игре.
  Анар скрылся в малиновых волнах заката. Тьма окутала девственный лес. Только веселое пламя костра озаряло Зеленые Пещеры - испоконвечное обиталище Лайквенди, маленький островок мира посреди бушующего пожара войны. Тишина и покой царят здесь - словно бы время остановилось в прежние, мирные дни, словно бы не рыщут по лесам проклятые Морготовы орки, не льется кровь Эльдар. Звон лютни и узорчатые напевы флейт сливаются с пением мелодичных голосов - радостных и беззаботных, как и все обитатели Зеленого Леса. В отблесках огня мелькают фигуры танцующих в развевающихся одеждах - изумрудно-зеленых, лазурно-голубых, дымчато-серых. Лишь одна печальной тенью сидит в стороне от общего веселья, немигающими глазами глядя в пламя костра. Высокая, стройная Нольдэ в ярко-алом платье, расшитом золотой тесьмой - судя по всему, из Дома Феанаро. Молчаливая, безучастная ко всему происходящему. Она кажется неподвижно застывшим изваянием. Только огоньки пляшут в ее густо-синих, фиалковых глазах. Иссиня-черные, как вороново крыло, вьющиеся волосы, собранные алым с золотом плетеным шнурком, тяжелыми локонами ниспадают на плечи - слишком короткие для Нольдэ, видевшей Свет Амана. Ужасный знак, слишком понятный для всякого в те страшные времена: пленница из Ангамандо.
  Лайквенди, занятые собственным весельем, не обращали на одиноко сидящую девушку особого внимания, поэтому никто не замечал происходящего с ней. Вот она подняла голову - и в глазах блеснуло пламя, более яркое, нежели то, что озаряло пещеры. Странная улыбка расцвела на лице - так улыбаются только самому дорогому, самому желанному существу. Что она видела в густой ночной тьме? Что слышала в извилистых лабиринтах мелодий, в звоне струн и пении флейт? Она просидела несколько минут, прислушиваясь, напряженная, как перетянутая струна, время от времени кивая головой и шевеля губами, словно бы беседуя с кем-то невидимым для остальных. Потом оцепенение спало с нее, будто железные оковы. Нольдэ оживилась, взяла отложенную кем-то лютню, несколько раз провела рукой по струнам. Голос, низкий и глубокий, полный невыразимого трепета, огласил наступившую тишину странной песней, так непохожей на безыскусные и безмятежные напевы Лайквенди: страстной и манящей, обжигающей, словно пламя, преисполненной щемящей тоски и безграничной надежды:
  
  Имя твое -
  Пляска огня на сухой траве.
  Очи твои -
  Ясные звезды во мраке ночном.
  Слово твое -
  Песня меча в кровавом бою.
  Сердце твое -
  Чаша, наполненная огнем.
  
  Сребристый Итиль
  Отразится в струях черных волос.
  Всплеском огня -
  Тонкий стан в одеянии алых шелков.
  Россыпью звезд -
  Искры тревоги в твоих глазах,
  Благословенный и проклятый
  Творец светозарных камней...
  
  ... Раздались быстрые шаги - вошел высокий Эльф, охранявший вход в пещеры. Поспешно и в то же время почтительно поклонился:
  - Владыка Кирдан почтил нас своим посещением, госпожа.
  - Я всегда рада видеть его в нашей обители, - ответила госпожа Эль, Хранительница Зеленых Пещер, совсем еще юная Эльдэ, невысокая, в синем платье, шитом золотом. Ее голову украшал венок из листьев, а в косы были вплетены цветы жасмина - как и все Сумеречные Эльдар, она предпочитала украшаться дарами Йаванны, в отличие от Нольдор, отдающих предпочтение искусно обработанным металлам и камням - творениям Аулэ.
  
  Владыка Кирдан казался воплощением своей любимой стихии - спокойный и величественный, древний и одновременно вечно молодой, как мир, хранящий в памяти события со времен Пробуждения Эльфов. Спокойствие и безмятежность исходила от его благородного лица, от серебристых длинных волос, переплетенных жемчужной нитью, от бирюзовых одежд, шитых серебром и мелким жемчугом. Только в глазах цвета морской волны сквозила тревога.
  - Недобрые вести принес я вам. Ибо Дориат разрушен и разорен дотла. Нет больше Хранимого Королевства.
  
  Словно бы ледяной порыв ветра пронесся под сводом пещер, задувая огоньки свечей - так одна за другой гасли улыбки на лицах Эльдар, и тревога тенью ложилась на них. Только высокая Нольдэ оставалась неподвижной, почти равнодушно наблюдая за остальными.
  - Кто же виновник? Орки?
  - Нет. Сыновья Феанаро.
  При упоминании сыновей Феанаро Нольдэ будто бы вспыхнула внутренним огнем, однако непонятно было, потрясена ли она, или же обрадована.
  - Как же низко пали они, чтобы напасть на собратьев! - сказал кто-то из Лайквенди. - Воистину имя им - Проклятые!
  - Не смей так говорить о сыновьях Феанаро! - Нольдэ вскочила с места.
  - Кто это? - поинтересовался Кирдан.
  - Анарилотэ Лауриэль из Дома Феанаро, - ответила госпожа Эль с сочувствием в голосе, стараясь, чтоб та, о ком идет речь, не слышала ее, - Недавно пришла, прося приюта. Мы приняли ее. Иногда странно себя ведет. То говорит с кем-то невидимым, да так, что ни слова не понять, то молчит днями, то плачет без причины, то вдруг засмеется... Не знаю, что у нее в душе. Она не раскрывается, говорит - больно. А я и не лезу с расспросами. Захочет - сама расскажет. Мало ли, что ей пришлось пережить. Говорит, в плену была у Врага. Там такие ужасы творятся.
  - А, понятно, - протянул Владыка-Корабел, - прости меня, дева, что вынужден говорить о твоих родственниках не слишком приятные вещи.
  - Сыновья Феанаро не могли совершить ничего преступного, - голос Анарилотэ дрожал от волнения.
  - И однако, они совершили это, - сказала русоволосая Синдэ в сером плаще. - Я была там. Я видела, как они рубили безоружных. Их мечи не щадили ни женщин, ни детей. Я едва сумела бежать с малолетним сыном, а мой муж остался там навсегда. Прекрасный Менегрот - эту великолепную жемчужину Белерианда - они разорили и предали огню - и все из-за одного проклятого Камня!
  - Значит, они, наконец, обрели Сильмарил? Значит, Клятва исполнена? - казалось, слова о Камне были единственными, заинтересовавшими Анарилотэ.
  - Нет. Сильмарил исчез, и никто не знает, где он. Проклятый Камень! Сколько крови, сколько бед из-за него!
  - Как смеешь ты звать его проклятым? Разве ты не слышала, что в них, в Сильмарилах заключена судьба Арды? О, если бы ты знала, чего стоило Феанаро создать их! Первый Сильмарил он назвал Звездным, ибо в нем - прошлое нашего народа, когда Эльдар бродили под звездами. Второй был именован Сильмарилом Благих Помышлений, и в нем - настоящее нашего мира, дабы никто не помышлял зла, и все стремились к добру и Свету. Третий же Камень он назвал Сильмарилом надежды и заключил в нем будущее Арды. И после того, как он создал Третий Сильмарил, на его руках остались ужасные ожоги. Только забота супруги его, Нерданель, исцелила мастера.
  - Откуда ты все это знаешь?
  - Разве я не была в Амане? Я знаю многое из того, что неведомо вам.
  - И все равно, как бы ни был он велик, Феанаро не имел права нарушать волу Валар.
  - Чем же он ее нарушил? Тем ли, что в одиночку пошел на Моргота, в то время как эти самые Валар пальцем не шевельнули, чтобы покарать злодея?! Тем ли, что, вопреки глупому запрету, рискуя жизнью, отправился в Эндорэ защищать вас? Если бы не Нолдор, вы с вашей беспечностью давно уже угодили бы в пасть к Морготу!
  - Ваша гордыня не знает границ. Однако! Столетиями мы противостояли Врагу, и не припоминаю, чтобы Феаноринги оказывали нам помощь.
  - И пусть даже им руководили благие побуждения, - вступила в разговор еще одна Синдэ, - для чего было устраивать резню? Зачем он обагрил руки кровью собратьев?
  - Феанаро не хотел убивать Телери. Я знаю, я помню - он пытался решить дело миром. Если бы Телери не стали противостоять ему... Если бы они поняли...
  - Наверное, им лучше было знать, как поступать. Они понимали - в отличие от вас - что нарушение воли Валар ни к чему доброму не приведет.
  - Так что же, по-вашему, должен был делать Феанаро? Оставаться в Валиноре и сидеть, сложа руки, в то время как Моргот бесстыдно владеет его творением?
  - Ах да, разумеется, смирение вам неведомо! И положиться на волю Валар - тоже не для вас! Почему бы ему не дождаться, пока Владыки сами достойно покарают Врага? Рано или поздно это бы случилось.
  - Долго пришлось бы ждать! Сколько столетий прошло - а Валар до сих пор не снизошли до помощи нам. Только мы. Нолдор, своей кровью сдерживали наступление Врага все это время - а в награду заслужили лишь проклятие.
  - Вы сами знаете. За что вас прокляли. И нечего теперь хвастаться проклятием - разве что вам нечем больше хвалиться.
  - А что с них, Нолдор, возьмешь? У них же Сильмарили вместо сердца. А если вместо сердца - камень, о чем можно говорить? Не дождешься от них ни милосердия, ни понимания.
  - А мы много видели милосердия, понимания? Скоро же вы судите! Если бы вас так гнали, преследовали, презирали, как нас! Если бы вы потеряли все!...
  - Все - это Сильмарили, да? Сиянье Трех Камней так ослепило вас, что вы утратили способность видеть мир.
  - Прекратите ссориться, гванур! - вступилась госпожа Эль. - К чему нам лелеять зло в собственном доме! Не довольно ли того, что в мире не прекращается война? Мы все понесли потери в этой войне - и я искренне сочувствую тебе. Анарилотэ. Тебе действительно выпала нелегкая доля. Но прошу тебя, пойми и остальных. Никто не хотел тебя обидеть. И твой народ, и эти беженцы пострадали одинаково. И тебе. И им я предоставила приют. Быть может, перенесенные страдания примирят вас.
  
  Но мысли Анарилотэ уже были далеко:
  - Феанариони... Вы сказали, они где-то здесь, недалеко?
  - Я не видел их. Но говорят, они стоят лагерем неподалеку, - ответил Владыка Кирдан. - Ищут Сильмарил, наверное.
  - Надеюсь, они не придут сюда, - шепнула Синдэ в сером плаще, - Не хотела бы я вновь встречаться с ними.
  - А ты, Анарилотэ? Хочешь найти своих?
  - Я надеюсь. Столько лет я не видела никого из близких. Даже не знаю, где сейчас мой отец.
  - Как звали твоего отца?
  - Лауральдо, из дружины Лорда Келегорма.
  - Я не знаю, что случилось с ним, но слышал, что его Лорд более других злодействовал в Дориате.
  - Не надо, Владыка, - госпожа Эль внимательно посмотрела в бирюзовые глаза Кирдана, - ей и без того больно, - она обернулась к Анарилотэ, которая при словах Кирдана сжалась, словно увядший цветок. Слез не было в ее глазах, но на прекрасном лице отразилась невыносимая боль. Госпожа Маогиль, целительница, завернула ее плечи в свой разноцветный шерстяной плащ, словно пытаясь этим жестом заботы хоть немного утешить ее.
  - Он вернется... - шептала Нолдэ, кутаясь в теплый плащ. - Он обещал вернуться... Но я уже так устала. Я не могу больше...
  - О чем ты?
  - Мой возлюбленный... Он ушел... но обещал вернуться...
  - Раз обещал, значит, не все потеряно. Ты счастлива иметь надежду. Остается только ждать. Есть время светить солнцу и время лить дождю; время зеленеть деревьям и время снегу окутывать землю; время танцевать от радости и время скорбеть и плакать. Счастье и беда подобны цветам: каждый распускается в свой черед. Настанет срок. И твое горе пройдет. Жди.
  
  Жди! Легко сказать "жди", а тут от нее самой и только от нее зависит, когда вернется ее Возлюбленный. Ей было дано задание - почти невыполнимое, но ведь он обещал ей помочь. Он уже совершил невозможное, освободив ее из страшного плена. Он провел ее посреди грозящих опасностей. Он велел ей молчать - и она молчала, таилась как могла. Теперь он велит ей действовать. Знамение дано: Дориат разрушен, и драгоценный Сильмарил на свободе, пускай даже ей пока неведомо, где он. Феанариони, ее собратья, где-то неподалеку, и завтра она разыщет их. Правда, Возлюбленный мой, прекраснейший из когда-либо живших в Амане и Эндорэ, тот, чье имя я не дерзаю произносить здесь? Я сохранила нашу тайну - никто из них не узнал и никогда не узнает, кому я отдала свое сердце. Ты сказал мне идти - завтра я уйду отсюда без сожаления, ни о чем не скорбя и не вспоминая. Буду странствовать по миру, словно кочевая птица, и не найду покоя, пока не исполню то, о чем ты просил меня. Даже если мне придется рисковать жизнью - ты ведь будешь со мной, правда? Ты не оставишь меня, Возлюбленный, единственный, к кому стремится сердце мое, кого любит душа моя, ради кого я живу и дышу. Ты не оставишь меня - а я никогда не забуду тебя. Никогда...
  
  ***
  Солнце еще только поднялось - даже не успело выпить лучами росу с изумрудной травы, - а Анарилотэ уже была в пути. Позади оставались Зеленые Пещеры с гостеприимной госпожой Эль. Нольдэ миновала лес, потом поле, потом высохшее болото, поросшее бурой осокой. За болотом снова начался лес - горделивые сосны, которых было большинство, перемежались с березками и невысокими кустами, на которых, словно брызги крови на свежей зелени, красовались гроздья алых ягод. Анарилотэ шла - а мысли ее мчались с невообразимой скоростью, как сухие листья, подхваченные порывом ветра. Действительно ли правда, что феанариони стоят лагерем неподалеку? Мало ли ложных вестей кружит по свету? А даже если это правда - удастся ли ей найти их? Как ее встретят? Узнает ли ее кто-нибудь? Жив ли ее отец? Анарилотэ слышала от беженцев из Дориата, что множество воинов из дружины трех братьев погибли. Скорее всего, ее отец был до конца при своем Лорде. Конечно, судьба могла пощадить его, но что-то подсказывало, что его больше нет среди живых.
  
  ... Внезапно из-за березы беззвучно появился высокий черноволосый Эльф в черных с серебром одеждах и преградил девушке путь.
  - Стой! Куда идешь?
  - Я ищу, - ее голос дрогнул, - сыновей Феанаро.
  - Считай, что ты нашла их.
  Так же беззвучно появился другой Эльф - высокая женщина в одеждах цвета морской волны. Ее длинные мелко вьющиеся волосы были собраны на затылке и перевязаны черной бархатной лентой. Пронзительный, испытующий взгляд лезвием вонзился в Анарилотэ.
  - Зачем ты хочешь видеть сыновей Феанаро?
  - Я... я вернулась к себе домой.
  - Кто ты?
  - Анарилотэ Лауриэль, дочь Лауральдо из дружины Лорда Тьелькормо.
  - Должна огорчить тебя: твоего отца больше нет в живых, равно как и Лорда Тьелькормо.
  - Значит, у меня больше никого не осталось? - в глазах девушки блеснули набежавшие слезы.
  - Сочувствую тебе. Многие из нас потеряли близких в этой войне. Но откуда тебе ведомо, что мы здесь?
  - Вчера к нам в Зеленые Пещеры приходил Владыка Кирдан - от него и узнала.
  - Значит, ты жила у Лайквенди?
  - Они приютили меня, когда я бежала из плена.
  - Ты была в плену? Где?
  - На Севере, - Анарилотэ запнулась, - в Ангамандо.
  Словно бы мгновенная тень коснулась лица женщины, когда она услышала страшное слово:
  - Прости, но если ты была в Ангамандо, мы не можем принять тебя. Просто так оттуда не выходят. На тебе может оказаться Морготова скверна.
  Анарилотэ бессильно опустилась на землю, словно от удара:
  - Так что ж теперь? Разве я виновата, что попала в плен? Неужели я никогда не смогу вернуться домой? Что же, выходит, зря я шла сюда? - девушка разрыдалась.
  - Мне жаль тебя, но я не могу нарушать наш закон. Тебе здесь нечего делать. Уходи!
  - Куда я пойду?
  - Возвращайся к Лайквенди. Раз они приютили тебя, думаю, не откажут и теперь.
  - Никуда я не пойду. Я с трудом нашла вас и останусь, чего бы мне это не стоило.
  - Тогда ты умрешь, - женщина молниеносным движением вынула из ножен меч и занесла над головой Анарилотэ.
  Смерть? Было время, когда она жаждала смерти, - когда увидела тело возлюбленного, рассыпающееся огненными искрами. Она искала ее, бросаясь в бой вместе с мужчинами-воинами. Она была в засаде, которую Майтимо устроил, отправляясь на переговоры с Врагом. Тогда-то она и угодила у плен. К своему несчастью, Анарилотэ была слишком сильна - никакие пытки не могли убить ее, хотя душа ее томилась в невыразимой тоске... - пока однажды в глухой темноте Ангамандо не прозвучал Голос, такой знакомый и дорогой, глубокий, проникающий в самую сердцевину души - голос возлюбленного. Голос, пробудивший ее из глубины отчаяния... Теперь ей хотелось жить - ведь у нее была надежда. Возлюбленный обещал ей, что выйдет из Чертогов Мандоса - если она выполнит его единственную просьбу: "Только добудь мой Сильмарил, Анарилотэ", - говорил он. Задание казалось трудным, непомерно трудным - но разве великая цель и не меньшая надежда не облегчат его? Ведь не только она уповает на скорейшее возвращение Возлюбленного - он тоже надеется на нее. Он должен вернуться - ибо кроме него, никто неспособен спасти Арду от Моргота. Она не может подвести его надежды - а значит, не имеет права умирать, пока не выполнит все.
  - Пощади! - взмолилась Анарилотэ, хватая женщину за руку.
  - Ладно, живи, - та спрятала меч, - но тогда уходи.
  - Прошу тебя, не гони меня!
  - Как знать, что ты не причинишь нам зла?
  - Я клянусь! Клянусь, что не причиню вреда никому, - слезы не просыхали на лице Анарилотэ. Большее оскорбление трудно было бы выдумать: не успела она прийти, как ее обвинили во зле, которого у нее и в мыслях не было. С чего бы ей вредить собратьям? Возлюбленный предупреждал ее о грядущих страданиях, но знала ли она, какие унижения доведется ей претерпеть от собственных сородичей? С трудом Анарилотэ взяла себя в руки - никто не должен видеть, насколько ей больно. Опустив голову, она бездумно терзала в руках листок, сорванный с ближайшего куста.
  - Зачем ты сорвала его? - спросила охранявшая ее женщина.
  - Незачем. Просто так. А что?
  - Он - творение Йаванны, а творений Валар не положено уничтожать без нужды. Разве ты забыла?
  - Но ведь он - творение низшее, - апатично ответила Анарилотэ, - а низшие служат высшим.
  - "Низшие служат высшим". Хорошо же ты усвоила урок! Выучка ангбандская за лигу видна... Ладно, надо, в конце концов, решать твою судьбу. Подожди здесь, я позову Лорда Макалаурэ. Охраняй ее! - кивнула она черноволосому Эльфу и скрылась в глубине леса.
  Вскоре она вернулась - вместе с ней шел Лорд Макалаурэ. Высокий и необыкновенно красивый, вместе с тем он выглядел безмерно уставшим: пережитое оставило свой след. Он подошел и сел рядом с девушкой.
  - Ты ли Анарилотэ Лауриэль, дочь Лауральдо?
  - Да.
  - Зачем ты пришла сюда?
  - Неужели мне запретят вернуться домой?
  - Но ты была в Ангамандо. Кто знает, с какой целью тебя послали сюда.
  - Меня? Послали? - Анарилотэ, вконец, по-настоящему возмутилась. - никто меня не посылал, я пришла сюда по своей воле - и ничьей больше.
  - Хорошо. Посмотри мне в глаза.
  
  "Нет! Только не это! Он не должен тебя видеть! Не знаю, почему бы не дать сыну возможность увидеть отца - но на то твоя воля. Я не дамся!" - Анарилотэ изо всех сил старалась избегать взгляда Макалаурэ. Ох, как же тяжко он смотрит - почти как ТОТ, ТАМ... Как невыносимо жжет и слепит свет в его зеленоватых глазах!" - девушка не выдержала и машинально заслонила глаза рукой.
  
  - Видишь, она даже не может посмотреть тебе в глаза. Ясно как белый день: она порченая. - "До чего же безжалостна эта женщина! Если б она пережила все ужасы плена, не говорила бы так."
  - Да, не могу, потому что солнце слишком яркое. Я плохо переношу свет с тех пор, как покинула подземелья Ангамандо.
  - Хорошо. Перейдем в тень. Теперь можешь смотреть? Вот так, - Феанарион слегка потянул ее за подбородок и заглянул в глаза. И тут случилось то, чего он не ожидал: девушка рухнула наземь, страшно извиваясь, словно ужаленная змеей:
  - Уйди! Уйди, жестокий! - истошно закричала она, - Ты такой же, как этот...черный, на троне!.. Все вы такие же... все!... Жестокие, безжалостные!... Больно!...
  - По-моему, все слишком очевидно, - женщина повернулась к Макалаурэ. - Других доказательств уже не надо.
  - Да если бы вы!... Если бы вас пытали как меня... вы бы поняли!... - Анарилотэ понемногу успокаивалась, - Вы бы знали, как мне больно!...
  - Если ты хочешь, мы исцелим тебя, - мягко сказал Макалаурэ, - и тебе больше никогда не будет больно... Но ты должна дать согласие. Тебе придется открыться - полностью распахнуть свою фэа. Иначе ничего не выйдет.
  - Не надо... не сейчас... я не хочу... не хочу снова вспоминать... этот ужас...
  - Моргот говорил с тобой?
  - Нет. Я была рабыней на рудниках.
  - Но ты видела его?
  - Не помню.
  - Однако, ты проговорилась, что он смотрел тебе в душу.
  - Не знаю... Ничего не знаю... Оставьте же меня в покое, наконец! Я устала от допросов. Тоже мне, гостеприимство! Не успела прийти, как меня начинают допрашивать, словно врага последнего.
  - Ты решилась на обман. Это ли не знак, что ты служишь отцу лжи?
  - Никому я не служу! Хватит! Нет у вас ни жалости, ни милосердия! - Анарилотэ снова захлебывалась слезами.
  - Тогда тебе незачем жить! - женщина замахнулась на бедняжку мечом, но Макалаурэ остановил ее:
  - Погоди, Финлас. Еще не все потеряно. Мы все же попытаемся исцелить ее. Если же это не удастся... пусть решает мой старший брат, когда вернется... Поручаю ее твоим заботам. Ты всегда славилась даром исцеления, - Макалаурэ тяжело вздохнул и удалился.
  
  ***
  "Что же теперь делать, Возлюбленный мой? Ты сказал мне вернуться домой - а здесь меня заключили под стражу, как злодейку последнюю. Ты видел, как они обращались со мной? Они причиняли мне боль... Заставляли вспоминать черного... А эта женщина - по-моему, ей неведомо милосердие. Она так смотрит на меня, будто бы хочет испепелить взглядом.
  - Финлас? Берегись ее, держись от нее подальше. Она будет пытаться выведать у тебя ВСЕ. Но молчи - чем бы тебе не угрожали.
  - Может быть, лучше, если я расскажу им о тебе? Ведь они считают, что следуют за тобой.
  - Увы, возлюбленная моя. Даже если б я сам явился им, они предпочли бы не верить своим глазам.
  - Они уже ничему не верят. Никому и ничему. Это так страшно... Не представляю, как бы я жила без веры...
  - Тем хуже для них. Главное - не бойся. Твоей любви предстоит пройти через огонь множества испытаний. Тебя будут унижать, возможно, попытаются убить. Но не бойся - я буду с тобой. Держись.
  - Все ради тебя. Ради нашей любви...
  - Ради будущего Арды. Прощай!"
  
  - С кем ты разговариваешь? - ах, это опять Финлас. Хочется верить, она ничего не слышала.
   - Ни с кем. Просто - размышляла вслух, - отмахнулась Анарилотэ.
   - Послушай, Анарилотэ, - Финлас села рядом с ней и попыталась обнять за плечи, но та дернулась в сторону, словно бы ее стегнули крапивой, -Я ведь тебе добра желаю. Ты страдаешь, это видно. Я предлагаю тебе исцеление.
   - Исцеление? - Анарилотэ посмотрела на нее со странной улыбкой, - исцеление нужно больным. Больной - значит несчастный. А я - счастлива.
  - Ты-то счастлива? Я же видела, как тебе больно, видела, что Моргот делает с тобой. Хочешь избавиться от него навсегда и стать свободной?
  - Я и так свободна. Просто устала очень. Отдохну немного - и забуду все... А впрочем, если ОН скажет, я соглашусь.
  - Кто скажет?
  - Мой Возлюбленный.
  - Кто твой возлюбленный?
  - Не важно. Он - прекраснейший из Эльдар, когда-либо живших в Арде.
  - Похвально искать совета у своего мельдо. Думаю, ты обрадуешь его, если согласишься. Я позову его - если, конечно, ты назовешь его имя. Он из Нольдор?
  - Ты не сможешь его позвать. Он слышит только мой зов.
  - Что это значит?
  - Его здесь нет. Он ушел... но обещал вернуться.
  - Тогда как ты можешь советоваться с ним? Никому из живущих не дано общаться с фэар, заключенными в Чертогах Мандоса.
  - Сама не знаю, как это вышло... Он сам пришел ко мне, когда мне было больно. Я увидела его лицо - клянусь Престолом Манвэ, я ни с кем бы не спутала его. Он заговорил со мной... С тех пор иногда он приходит, и мы беседуем, правда, недолго.
  - Не верится мне. чтобы это был твой Возлюбленный. Скорее всего, это призрак. Морготово порождение. Что неудивительно - при твоем состоянии. Если бы ты захотела исцелиться...
  - Но я не могу ничего решать сама. А если он скажет - не надо? Я должна слушаться его.
  - "Должна слушаться". Опять Вражья наука! Не послушание из любви, а "должна слушаться"! Вряд ли твоему возлюбленному - настоящему возлюбленному, кто бы он ни был - понравилось, что его мельдэ под темными чарами... А впрочем, кто же он, твой избранник?
  Анарилотэ молчала, опасаясь, что она и так сказала больше, чем надо.
  - Не хочешь говорить? Тогда я сама попробую догадаться... Ты сказала, он прекраснейший из Эльдар? Он Нольдо? Государь Финдарато? Нет? Кто-то из Дома Феанаро?... Из его сыновей?... Погоди!... Феанаро! Я угадала? Это он?
  Девушка не нарушила молчания, но пламя, предательски вспыхнувшее в ее глазах, выдало ее.
  - Так значит, твой загадочный Возлюбленный - Феанаро? Что ж, я понимаю тебя. Многие девы восхищались им.
  - Восхищались многие. И однако, он явился мне, а не кому-либо другому. Он любит меня...
  - Наверное, любит... Только твоя любовь вряд ли освободит его из Чертогов Ожидания. Так что, дева, придется тебе примириться с тем, что ты не увидишь его здесь.
  - Я дождусь его... - всхлипывала Анарилотэ, - верю, что дождусь. Он обещал...
  - Конечно, у тебя есть надежда воссоединиться с ним там. Только вряд ли Феанаро обрадуется, если узнает, что ты под властью тьмы. Согласись исцелиться - ради него.
  - Ради него... не знаю... Он не дает согласия, молчит. Если бы он ответил...
  - Почему ты так боишься? Если это действительно Феанаро, он никуда не исчезнет.
  - Боюсь... боюсь лишиться его... если не послушаюсь...
  - Не думаю, что Феанаро это обидит. Он ценит чужую свободу... ладно. Мы пойдем по Дороге Сна к Владыке Ирмо. Он скажет, что делать.
  - Мне все равно, - безразлично ответила Анарилотэ.
  "Не делай этого! Не поддавайся! Он погубят тебя" - но поздно. Силы понемногу покидают. Анарилотэ, обмякшее тело опускается на колени Финлас, глаза закрываются - и через несколько мгновений сон сморил ее.
  
  ***
  Поначалу ей казалось, что вокруг лишь туман - не обыкновенный, серый, какой обычно собирается в лощинах после холодной ночи, а переливающийся разнообразными дивными оттенками. Постепенно туман стал принимать очертания деревьев, силуэты которых напоминали причудливые изваяния. Тишина и покой царили в Садах Ирмо - казалось, что само течение времени остановилось в этой обители, дарующей исцеление измученным душам.
  - Я вижу, что привело вас сюда, - из тумана выступила высокая фигура в струящихся серо-серебристых одеждах. - Твои опасения справедливы, Нолдэ. Эта дева, Анарилотэ Лауриэль, к несчастью, действительно подвластна чарам Моргота. Да, она вправду любит Куруфинвэ Феанаро, но Враг позаботился о том, чтобы исказить эту любовь, превратив ее в болезненную привязанность.
  - А как же тот, кого она видит и с кем разговаривает?
  - Это не Феанаро. Это морок, порожденный Морготом.
  - Так я и знала, - вздохнула Финлас.
  - Более того, я хочу предупредить вас об опасности: Враг, освободив эту деву из Ангамандо, дал ей задание искать Сильмарилл. Конечно, она полагает, что говорящий с ней - Феанаро. А ради него она готова на все. Так что, будьте осторожны.
  - Я догадывалась, что все не так просто. Враг никого не отпускает просто так. Что же нам теперь делать?
  - Попытайтесь исцелить ее.
  - Пробовали уже. Безуспешно. Она не хочет исцеляться.
  - Возможно, это удастся мне. Ты хочешь исцелиться, Анарилотэ? - мягко спросил Владыка Грез, - Хочешь стать свободной?
  - Свободной? Я и так свободна. Я не нуждаюсь в исцелении. Вы просто хотите отнять у меня Возлюбленного. Вы всегда завидовали ему, оттого что он был сильнее вас. Отомстить хотите, да?
  - Как смеешь ты кощунствовать?! - оборвала ее Финлас, - Разве может Эльда быть сильнее Валар? Твое безумие застилает тебе глаза.
  - Да будет известно вам, что Феанаро - не Эльда, а воплощенный Эанар, Пламень Единого. Вы, Валар, знали об этом - и завидовали ему. По вашей милости была заточена в Чертогах Мандоса Мириэль Сэриндэ - ибо ей одной среди Эльдар была ведома истинная природа сына. Вы позаботились о том, чтобы изгнать Феанаро из Валинора и поспешили убить его, потому что боялись! Да, вы боялись его - ибо знали, что рано или поздно он победит вас, и это время близко. - Анарилотэ, казалось, была охвачена пламенем, глаза ее горели недобрым блеском; она почти кружилась в охватившем ее экстазе, - Феанаро вернется! Я вижу: он грядет во славе своей, и те, кто гнал и преследовал его, устрашатся. Он сокрушит силу Моргота и его приспешников, Валар, которых он недаром назвал братьями Врага!
  - Я здесь бессилен, - развел руками Ирмо. - Она не желает исцеляться, а насиловать чужую фэа не в моих обычаях. Возьмите ее и поступите, как посчитаете нужным.
  
  ... И вновь мир стал заволакиваться туманом, деревья теряли очертания, фигура Владыки Грез растаяла, - Анарилотэ снова лежала на коленях у Финлас, глядя в небо мутными глазами.
  - Я видела сон, - прошептала она, - но мне он не понравился.
  - Это был не просто сон, - ответила Финлас, - Теперь ты сама узнала, что твои голоса и видения - не более чем происки Моргота. Сам Владыка Ирмо не смог исцелить тебя. А то, что ты отвечала ему - предел кощунства! Ты хоть сама-то помнишь?
  - Оставьте же меня в покое! - Анарилотэ вскочила, но Финлас тут же усадила ее на место, - Нравится травить меня, да? Развлечение нашли! Где же ваше милосердие, ваше понимание? ТАМ мне лучше было, право же!
  - Что, захотелось назад, в Ангамандо? Соскучилась за своим...? Возвращайся, тебя никто не держит. Заодно можешь донести ему, где была и что видела.
  
  - Что здесь происходит? - раздался низкий и жесткий голос.
  Обе женщины обернулись - к ним приближался высокий Эльда. Его волосы цвета темной меди были перехвачены скромным серебряным обручем.
  - Майтимо! - Анарилотэ бросилась ему навстречу и рухнула на колени, со слезами обнимая его ноги, - Ты ведь узнаешь меня, Майтимо? Ты ведь был со мной там... Помнишь, нас вместе взяли в плен... А они мне не верят, говорят, я послана... послана Врагом!
  Майтимо некоторое время сосредоточенно вглядывался ей в лицо.
  - да, я помню, тебя, - произнес он наконец. - Анарилотэ Лауриэль, дочь Лауральдо. Рад, что ты жива. Я думал, ты погибла в Ангамандо.
  - Лучше было бы ей погибнуть, чем предаться Тьме, - заметила Финлас.
  - Как же тебе удалось бежать из плена? - продолжал Майтимо.
  - Сначала я думала, это сон. Тьма озарилась светом ярче сотен свечей. И в этом свете я увидела своего Возлюбленного. Он сказал мне: "Иди! Ты свободна!" И тяжкие оковы спали с моих рук и ног. Я шла, а двери сами собой распахивались предо мной, будто не было на них никаких замков. Потом я миновала Врата Ангамандо - и долго не могла поверить, что я на свободе, что это не сон, который окончится с пробуждением...
  - А ты не боишься, что и твой возлюбленный - тоже сон? - встряла Финлас.
  - Я знаю, я уверена... Его невозможно спутать ни с кем... Или же все наше существование - не более чем сон.
  - Что за "Возлюбленный"? - не понял Майтимо.
  - Какая разница? Возлюбленный мой - белолицый и черноволосый, уста его - душистый мед, очи его - яснее звезд, сердце его - полная чаша огня. Не было никого прекраснее его в целой Арде от Песни Сотворения и никого не будет до самого скончания времен.
  - Почему ты боишься назвать его имя? Назови того, кто так дорог тебе.
  - Назови своего возлюбленного, Анарилотэ!
  Девушка оглянулась, как затравленный волчонок:
  - Феанаро, - прошептала она и разрыдалась.
  - Вот как? - опешил Майтимо, - Значит, это Феанаро освободил тебя из Ангамандо?
  - Никакой это не Феанаро, - поспешила вставить Финлас,- Это Морготово наваждение. Сам Владыка Ирмо сказал...
  - Погоди, - остановил ее однорукий Лорд, - Рассказывай все подряд. Я сам должен разобраться.
  И Финлас рассказала ему все - о таинственном голосе, о странном поведении Анарилотэ, наконец, о встрече с Владыкой Грез.
  - Что ты скажешь на это, Анарилотэ? - спросил, наконец. Майтимо.
  - Я знаю, что это он. А если вы не верите, никакие доказательства вам не помогут.Я всегда любила его, еще в Амане. Я пошла за ним в Эндорэ. Когда он ушел, я не хотела жить... А потом он явился мне - не той, что осталась, не вам, а только мне. Не вас, сыновей своих, а меня он признал достойной...
  - А ты не думала, что это могли бы быть и происки Врага?
  - Вряд ли это Враг. Зачем ему притворяться Феанаро? Ведь он боится его - ужасно боится. Феанаро убьет его, когда вернется. Он отомстит за меня, он обещал... А вообще, какая разница, кто вернет мне Возлюбленного? Если это Моргот - что ж, надо признать в нем искусного мастера. Это как художник пишет картину: имеет ли значение, чья рука держала кисть и кто смешивал краски - главное, чтобы картина получилась красивой.
  - Значит, тебе все равно? Что ж, вот сама и призналась. Говори, зачем Моргот послал тебя сюда? - продолжала свой неумолимый допрос Финлас.
  - Да причем здесь Моргот? У вас один только Моргот на уме. Никто не посылал меня. Я сама пришла. Почему вы мне не верите?
  - А то, что Владыка Ирмо говорил? Про Камень и все остальное?
  - Тебе-то что до Камня? - крикнула Анарилотэ ей в лицо, - ты даже не из рода Феанаро.
  - Я из рода Финвэ, - спокойно возразила Финлас, - Нет разницы. К какому Дому Нолдор я принадлежу. И не уходи от разговора. Отвечай, что тебе говорили о Камне.
  - Мой Возлюбленный сказал мне... он сказал, что если я добуду Сильмарилл, он сможет выйти из Чертогов Мандоса и будет со мной. Прошу вас, если Камень здесь, позвольте мне прикоснуться к нему хоть на миг. Феанаро сказал, если Камень будет в моей руке... Значит, одного прикосновения достаточно... Только одно прикосновение, умоляю вас... Клянусь, что не заберу Сильмарилл себе... Прошу, ради Феанаро, ради меня...
  - А потом Моргот схватит тебя и снова затянет в Ангамандо. И тогда уж не надейся, никто не выпустит тебя оттуда. Ты этого хочешь?!
  - Увы, - ответил Майтимо, - но Сильмарилла у нас нет. Он исчез из Дориата, и никто больше его не видел.
  - Тогда отпустите меня. Я уйду - и буду искать его, до скончания мира, и не найду покоя, пока не обрету его. Я бы и сама обратилась в Сильмарилл, только бы Феанаро вернулся. Я ведь никогда никого не любила, кроме него, - Анарилотэ всхлипывала, не переставая.
  - Что с ней делать?
  - Старший Феанарион задумался:
  - По-моему, лучше всего будет отвести ее туда, откуда она пришла - в Зеленые Пещеры. Лайквенди не причинят ей зла и самой ничего натворить не дадут.
  - Да же ты не доверяешь мне! - в отчаянии воскликнула Анарилотэ. - Ты ведь был там, Майтимо! Ты был там - но сородичи приняли тебя. За что же ты теперь гонишь меня? Если бы тебя тогда приняли так же. как меня сейчас?
  - Прощай, Анарилотэ, - Майтимо тяжело вздохнул, - Ты будешь под надежной опекой у Лайквенди.
  Финлас и Лорд Макалаурэ подхватили ее под руки и повели к выходу.
  - Воздастся же тебе, Майтимо! - крикнула Анарилотэ, обернувшись. - Воздастся же тебе за твой жестокосердность! Тебе никогда не владеть Камнем, никогда, до конца времен! Если прикоснешься к нему, сгоришь! - и, истощенная чрезмерной вспышкой чувств, дева бессильно опустилась на руки Макалаурэ...
  
  ***
  Тихий летний вечер опустился на землю. По крайней мере, ей казалось, что вечер давно должен был наступить. Сколько времени она провела здесь, запертая в темной пещере, куда не попадал ни один лучик солнца? Когда ее привели, день был в полном разгаре. Но она не видела, как радуется солнцу цветущий и зеленеющий мир, не слышала, как поют во славу Йаванны серые жаворонки - только жгучая обида, стыд и унижение занимали ее сердце. Она пришла домой - а ее с позором доставили назад, в убогий приют Лайквенди, словно порченую. Все глядели на нее с неким унизительным сочувствием - порой их сострадание становилось слишком уж назойливым. Госпожа Эль снова и снова пыталась исцелить ее, как некогда исцеляла затемненные фэар орков - безуспешно. Потом появилась Владычица Галадриэль, тоже пыталась что-то сделать с ней (все эти попытки не приносили ничего, кроме боли и неприятного чувства стыда). Высокая гостья долго и встревоженно беседовала о чем-то с госпожой Эль. А потом - потом ее заперли здесь, в одной из отдаленных пещер. Зачем? Неужто сочли ее опасной? Говорят, она напала на Сильфин, маленькую дочь госпожи Эль, схватила ее за плечи и стала кричать странные и страшные слова на непонятном наречии. Но это неправда. Она не помнит этого. Такого не могло быть. К чему ей нападать на малышку? Более того, Анарилотэ успела привязаться к девочке, в которой ей чудилось что-то странно знакомое: черные прямые волосы, голубые глаза, упрямо сжатые губы... А быть может, ей только кажется?.. Во всяком случае, она не могла причинить Сильфин вреда. Они выдумали это, чтобы обвинить ее. Зачем? За что, Возлюбленный мой, за что такой позор? Я ведь ничего не сделала, я только выполняла твою волю. Ты велел мне идти - я пошла. За что я теперь страдаю? Хотя бы ты не покидай меня. Почему ты молчишь, Возлюбленный? О, если бы я могла услышать твой голос! Я забыла бы о своей неудаче, обо всех несчастьях; стены пещеры растаяли бы, как лед под лучами солнца, и сама тьма бесследно исчезла бы - скажи мне только слово! Но ты молчишь. Только глухая тишина окружает меня. Почему ты не хочешь говорить? Ты гневаешься на меня? За то, что я нарушила твой приказ, пойдя по Дороге Сна? Прости меня, Феанаро. Ты же знаешь, я не хотела. Меня принудили, мне пришлось послушаться. Я-то думала, они поверят... Не молчи, пожалуйста, не молчи! Неужели я больше никогда не услышу тебя? Ведь это хуже, чем в Ангамандо. Там у меня была надежда, был ты. Теперь я лишена всего. Ни твоего взгляда, ни твоего голоса - ничего нет. Возможности выполнить обещание - тоже нет. Только плен в четырех стенах. Вечный плен. Меня не выпустят отсюда. Нет даже кинжала, чтобы поскорее попасть к тебе. Сжалься надо мной, Возлюбленный. Сжалься - и прости, если любишь, если можешь. Помоги мне бежать отсюда! Я не могу, не хочу находиться здесь. Это хуже смерти - безмолвное увядание, как цветок-однолетка. Если любишь меня - помоги, дай мне свободу. Или забери меня отсюда. Только не покидай меня! Только не покидай!..
  
  ... Звон ключа в дверях - вошла госпожа Маогиль, целительница, невысокая Синдэ со светлыми, почти льняными волосами. Поставила рядом с Анарилотэ тарелку с хлебом и сушеными фруктами и глиняную чашу с отваром душистых трав. Посмотрела на пленницу - и отчего-то заплакала.
  - Спасибо, но я не голодна. - Анарилотэ даже не глянула в сторону еды.
  - Ты должна поесть, Анарилотэ. Мы не можем позволить тебе умереть с голоду.
  - А я и не хочу жить так. Если ты действительно хочешь мне помочь - отпусти меня. Больше мне ничего не нужно.
  - Мне жаль тебя, бедное дитя, - вздохнула целительница. Но я ничего не могу поделать. Твоя судьба уже решена.
  - Что же они решили?
  - Ты будешь оставаться здесь. Пока, конечно, не захочешь исцелиться. Тогда мы отпустим тебя. Захочешь - останешься жить с нами. А пожелаешь уйти - никто не станет удерживать тебя.
  - Значит, никогда, - обреченно проговорила Анарилотэ, глядя в землю.
  - Отчего ж никогда? Рано или поздно, ты захочешь принять исцеление. Видимо, время еще не пришло.
  - И потерять ЕГО? Я не хочу. Мое непослушание и так разгневало его. Я должна молить его о прощении. По крайней мере, я надеюсь, что он придет и заберет меня отсюда. Больше мне не на что надеяться.
  - Ты желаешь смерти, Анарилотэ?
  - Смерти - или свободы. Я уйду искать Сильмарил - или воссоединюсь с моим Возлюбленным в Чертогах Намо. Правда, тогда он уже не сможет вернуться... Но вместе мы что-нибудь придумаем. Главное - я буду с ним, здесь или там. Прошу тебя, не оставляй меня здесь. Это хуже смерти. Слишком долго я была в плену. Я больше не могу... Отпусти меня - или пусть он придет и заберет меня...
  - Ты решила свою судьбу, Анарилотэ, - госпожа Маогиль встала и поспешно ушла, закрыв дверь на засов; Анарилотэ не успела увидеть, как в глазах целительницы заблестели слезы...
  
  
  ***
  ... Тоскливо скрипнула дверь, - вошел начальник охраны, Линдир, супруг госпожи Эль. Анарилотэ с первого дня своего пребывания в Зеленых Пещерах невзлюбила этого Эльфа, и его появление нисколько не обрадовало ее, более того, не предвещало ничего хорошего. Наверняка начнет увещевать да уговаривать, как и все остальные. Девушка с превеликим удовольствием спряталась бы от него, чтобы не выслушивать очередную порцию сочувствующих слов. Но что это? Он берет ее за руку, выводит из места ее заточения - и дальше, дальше, к выходу из Пещер. Вот и знакомые вековые дубы у входа, чуть поодаль - склонившаяся до земли плакучая ива... Неужели свобода? Свобода! Ее отпускают! Еще не веря счастью своему, Анарилотэ ступила в мокрую от дождя траву, полной грудью вдохнула чистый ночной воздух, упиваясь запахом чабреца, свежей зелени, дыма от костров и влажной земли - так пахнет свобода. Свобода! И мимолетной тенью - страх: где же ей ночевать? Назад она не вернется - ни за что на свете. Впрочем, какая разница? Переночует где-нибудь, хотя бы и на дереве, а наутро, чуть свет, отправится в путь - в Гавани Сириона. Говорят, часть беженцев находятся там - возможно, заветный Камень у них. Потом, добыв то, чего желала, она вернется к Феанорингам - уже не как жалкая пленница, а как победительница. Те, кто дерзнул унизить, оскорбить ее - как же они изумятся, увидев ее достигнувшей своей невероятной цели! Изумятся - и поверят, что не Враг ее послал, не Моргот, а ОН, Возлюбленный, прекраснейший из созданий Эру, Куруфинвэ Феанаро... Все трудности предстоящего путешествия меркли перед несказанной радостью освобождения и предвкушением грядущего торжества.
  ... Тихий звон тетивы. Свист рассекаемого воздуха. Резкая, острая боль под лопаткой. Мгновение - и еще несколько стрел вонзаются в тело, безжалостно разрывая плоть, не давая дышать. И слова - больнее, страшнее стрел:
  - Ты принесла Тьму в нашу обитель. Прими же смерть.
  Анарилотэ лежала на земле, раскинув руки, словно алый цветок посреди травы. Далекие звезды медленно угасали в ее широко распахнутых изумленных глазах. Кровь тонкой струйкой стекала из уголков рта, застывшего в спокойной улыбке. "Прости меня, Возлюбленный мой. Прости - я не несу тебе Сильмарил. Ты видишь - мои руки пусты, но сердце мое полно любовью. Я не успела выполнить обещание, и ты не сможешь прийти сюда, но я сама иду к тебе. Я дам тебе нечто большее. Чем Камень - свое сердце, свою душу. Теперь я останусь с тобой навсегда... Я иду к тебе... Иду к тебе... Прими меня... Феанаро..."
  
  
  ***
  Тишина и покой в Чертогах Мандоса. Ни один луч света не проникает в сумрачные нагромождения теней. Но фэа не нуждается в обыкновенном свете. Она ВИДИТ - видит яснее, чем будучи в плену хроа. Все, что при жизни казалось малым, незначительным, маловажным, теперь предстает в своем истинном значении. Здесь нет оболочек, придающих злу видимость добра; истинное обличье не скроешь маской; окружающий мрак кажется прозрачным, и ничто не скроется от строгого, испытующего взгляда высокой, стройной фигуры в темно-фиолетовых одеждах - Владыки Намо, Судии Душ.
  
  - Ты знаешь свои деяния, Анарилотэ Лауриэль, дочь Лауральдо. Ты избрала проклятие, последовав за Куруфинвэ Феанаро вопреки воле премудрых Валар. Ты пребывала под чарами Моргота, служа ему и отказываясь принять исцеление. Прими же расплату за дела свои - ты останешься здесь до конца времен, пока не свершится Дагор Дагорат, и старый мир не рухнет во прах.
  Хрупкая фигурка в алом платье, такая маленькая в окружении уходящих в неведомую высоту колонн, опускается на колени:
  - Владыка Намо, я согласна принять наказание, прошу тебя только о единой - последней милости. Позволь мне разделить заключение с тем, кто мне всего дороже - с Куруфинвэ Феанаро.
  - Ты не можешь пребывать с ним. Каждая фэа одинока в Чертогах моих. Только твои деяния останутся с тобой и вечно будут пред лицом твоим.
  - Позволь мне хотя бы взглянуть на него. Я ведь так ждала этого мгновения - его одного. Ты знаешь, что мне довелось испытать. Ты видишь мою любовь. Неужели я напрасно страдала? Умоляю тебя, позволь мне хотя бы один раз взглянуть на него.
  - Я не могу тебе позволить. Такова воля Единого, и я не вправе нарушать ее.
  - Но ведь он... Он обещал мне...
  - Феанаро ничего не мог тебе обещать. Он не говорил с тобой. Он не выходил из моих Чертогов. Тот, кто являлся тебе - призрак, порожденный волей Врага, а то, во что ты верила, на что полагала надежду - не более, чем бесплотная греза.
  - Даже если это был сон...Я хотела бы, чтобы он никогда не кончался. Пусть моя греза продлится вечно...
  - Ты сказала. Да будет тебе по слову твоему.
  
  ... Не движется время в Чертогах Мандоса. Никогда не пробудится ото сна Анарилотэ Лауриэль, и вечно будет видеть она прекрасный лик своего возлюбленного - свою единственную мечту. Она не узнает, какими муками совести обречен терзаться до конца времен Феанаро - порождение милосердного Феантури никогда не расскажет ей об этом.
  Спи спокойно, Анарилотэ. Ты обрела твою награду...
   2003.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"