" ... и придут, и возвысят Русь, и поведут её по пути истинному три Григория, три истинных христианина, три бессребренника. Первый с силою божьей, второй с разумом божьим, а третий с волею божьей. Первый отпустит народу старые грехи, второй откроет глаза народу на божий мир, а третий исполнит волю божью..."
Откровения Иоана Богослова
Задание начальника отдела писем меня откровенно разочаровало. Опять в глушь, в дичающее и пустеющее Нечерноземье.
- Почему Ритку в Голландию, а меня - в Гадюкино? - невротическим фальцетом вопрошаю с порога кабинета моего начальника.
- Извините, вы, Игнат, кто, президент или премьер? - Альберт Идеалович по кличке "Эйнштейн" даже не поднял кудлатой головы, не отрывая одного глаза от горы писем на столе, а вторым скользя по монитору. Он только указал фломастером на плакат позади меня.
Я обернулся. Там было написано: "Сделай три шага вперед и захлопни дверь, сволочь!".
Мысленно помахал в коридоре кулаками минуты три, поскрипел зубами и уныло побрел оформлять командировку.
Долго прокладывал на мониторе путь до деревни Витютино, что в Новгородской губернии. По определению американского президента в России дорог нет, только направления. Это неправда.
Я легко отыскал железную дорогу до Нижнего, и даже асфальт до райцентра Колязино. Увеличив спутниковый снимок, разочарованно вздохнул. Асфальт существовал, как всегда, только в отчетах и воображении местных чиновников, успешно распиливших федеральные деньги на обустройство своих дачурок. Там, да, там реальными были не только асфальт, но и мрамор, гжельский фарфор и чешское стекло.
Серые полоски с огромными разрывами на снимке обещали увлекательное трехсоткилометровое путешествие по полевым дорогам вперемежку с тряской щебенкой.
И всё это из-за какой-то старухи, написавшей на сайт президенту, что в их деревне отрезали электричество. Она обещала приехать и отрезать свет у него.
Как письмо попало на глаза главы государства при организованной тщательной фильтрации обращений граждан в Общественный Совет, это требовало отдельного расследования. Но явно президент испугался, судя по немедленной реакции моего ненаглядного шефа.
И вот теперь я в недельный срок должен подготовить нужный ответ. Нужный, значит, закрывающий полностью жалобу со всеми прилагающимися отмазками в виде заверений местных начальников в любви к Родине, и особенно к народу, пишущему безграмотные жалобы.
Вид на деревню открылся неожиданно при очередном восхождении на пригорок. Картина, достойная пера Некрасова и кисти Шагала. Мореписатель Айвазовский такое благолепие не потянул бы: из воды был только лунообразный, заросший ряской пруд, а гигантских волн не было вообще.
Живность была. Две буйнопомешанные козы, пытающиеся удавиться при моем приближении, и корова с раздутым от жадности брюхом, которая, скотина, даже не удостоила меня взглядом. А ведь не каждый день в эту забытую богом и царем деревню Витютино приезжают представители от самого главы великого некогда государства. Обидно, однако.
Хотя... Я удивленно огляделся. А где, собственно, деревня? Нельзя же назвать селением один целый дом посреди полусотни обгорелых фундаментов с торчащими трубами.
Война тут недавно прокатилась, что ли? С кем, интересно? Не монголо-татары случайно вернулись? Те были мастера деревни выжигать и девок в полон уводить.
А что? В такой глуши можно даже пару ядерных бомб взорвать, никто и не почешется в столице. Связи то нет никакой. А та, что есть, совсем никудышная. Слышал, как две бабы на вокзале в Нижнем жаловались, что при царе письма и посылки из столицы за два дня доставляли на перекладных, а нынче только за две недели. Интересно, на чем сейчас письма возят? Лошадей давно перевели. Неужели пешком?
Два раза обошел единственный жилой дом. Робко постучал в окошко. Тишина.
Неожиданно сзади скрипнула дверь, и меня окликнул молодой женский голос:
- Опять налоги принесли? Я же писала, что нет денег. Когда мне государство платить будет, тогда и я ему.
Я стушевался. А "старушка"-то ничего. Прямо хоть гитару с неё рисуй. Да и с лица я бы не отказался водички попить.
- Извините. Нет, не налоги. Вы Жемчужнова Ольга... э-э...
- Да ладно, просто Ольга я, - простила мне мою забывчивость молодка. - Теперь вижу, что из столицы вы.
- Точно. Игнат Курпатов. По вашему письму. Из Общественного Совета, - затараторил я, сглаживая проклятую растерянность при виде такой сексапильной красотки, какую не на каждой столичной тусовке встретишь.
- А где же ваша машина? - Ольга закрутила головой.
- Да я, извините, на одиннадцатом номере. Пешочком, извините, - непонятно почему стал усиленно извиняться.
- Так далеко же! - ахнула молодка, и румянец еще больше залил её щеки. - Проходите в дом.
Проговорили мы с ней до самого вечера, пока не стемнело. Она включила в зале большую люстру.
Я онемел и долго искал ответ.
- У вас что, свой дизель-генератор? - наконец, выдавил я.
- А это вы про мою жалобу, что нам провода обрезали? Обрезали. А свет сынок сделал. Не успела я об этом отписать.
- Сын? Не муж? Да, кстати, а где он?
- Мужа нет, а сынок там, - Ольга показала рукой на пол. - У него в подвале лаборатория и мастерская. Пойдемте, познакомлю, а потом вам надо отдыхать, ведь завтра целый день топать придется в обратный путь.
Честно говоря, мне это напоминание не понравилось. Если нет мужа, чего торопиться? Я теперь рассчитывал как минимум на неделю и даже больше, если придумать какую-нибудь отмазку. Очень мне понравились огромные пуховые подушки на широкой софе в спальне.
- Да тут целый химический завод! - удивился я длинному подвалу, уставленному шкафами и столами с оборудованием. - Откуда такое великолепие?
- Подвал? От прежних хозяев осталось. В этом доме при царе была дворянская усадьба, а в подвале хозяин соорудил винный погреб. Мой сын, как и я, увлекается химией, вот потихоньку собрали неплохую лабораторию. Сначала работал с отцом, а когда тот умер от рака, в одиночку пытается воплотить в жизнь его идеи. Вон он сидит, пойдемте.
- А в каком ты классе, Гриша? Ах, да. Тут же нет школы...- растерянно протянул я. - А как же...?
- Школу я два года назад закончил, - рассмеялся паренек, показывая на мать. - Вот мой учитель и директор школы.
- Два года...- промямлил я, делая в уме сложные расчеты.
- Да, потом сдал в Оренбурге экзамены за институт. А работаю здесь.
- Почему не в городе?
- Пробовал, но там такая примитивная тематика. Мне она не интересна.
Мы проговорили еще полчаса, прежде чем Ольга, почти насильно, не увела меня спать.
Утром я начал приводить в действие свой план продления знакомства до возможной бесконечности.
- Извините, Ольга, но сегодня я не могу отправиться в обратный путь. Я еще не разобрался в вашей проблеме.
Ольга только улыбнулась.
- В моей? Вы уверены, Игнат? Понимаю вас, городских. Разве можно оторваться от такой красоты, - она повела рукой в сторону березовой рощи на дальней стороне пруда. - Хотите, после обеда сходим туда?
Я с таким рвением боднул головой, что хрустнуло за ушами. По спине побежали мурашки величиной с кулак от желания поваляться на травке-муравке.
До обеда я провел время в подвале, пытаясь понять, о какой своей теме говорил вчера юный вундеркинд.
Понять необычность раннего развития паренька мне хватило даже за время получасовой вечерней беседы. Это было нетрудно. У меня по арифметике всегда была твердая четверка.
Гришу я нашел в самом дальнем помещении подвала. При свете красного фонаря на стене я разглядел на столе метровый куб из толстого стекла.
- Аквариум? Рыбками увлекаешься? - спросил я первое, что пришло в голову.
- В некотором роде, - пожевав губами, тихо ответил Гриша. - А вообще это новый мир.
Только тут я заметил, что куб накрыт толстой крышкой с множеством трубочек и краников.
- И кто в этом мире живет? - задал я еще более наивный вопрос, пытаясь разглядеть хоть какое-то движение среди насыпанных на дне камешков, песка и земли.
- Пока никто. Но скоро будут жить, - паренёк нежно погладил холодное стекло. - Новые люди, величиной с комара. На кремний-органической основе. Я назову их Эльфо Сапиенс.
- А в камешках что, рассада?
- Это не камешки. Это почти полный набор всех земных элементов, даже несколько радиоактивных. Поэтому я собрал куб из свинцового стекла. Надеюсь, что мне удастся создать условия для зарождения жизни.
- А разве жизнь создана не Богом?
- Нет, конечно, если только под Богом не понимать равновесную теорию Вселенной.
- Стоп, Гриша, так ты что, серьезно всё это? Хочешь стать Богом?
- Нет, заменить его. Создать новую форму жизни в управляемом режиме. На Земле жизнь зарождалась стихийно, потому и получилась столь несовершенной. Я думаю, что сейчас, когда я изучил всё, что известно о биохимических процессах, мне по силам создать совершенную жизнь для земных условий.
- Решил разводить кремниевых комаров? А ты не боишься, что они потом вырастут размером с динозавра и литрами сосать кровь из людей?
- Нет, размерами я уже научился управлять, меняя гены обычным комарам. У меня уже частично решена проблема, как создать мыслящего комара, превратив его в разумного Эльфо Сапиенса.
Этот последний ответ вундеркинда меня неимоверно успокоил.
Ради бога, пусть создает своих микрошных комариков, слава богу, в магазинах еще средств от насекомых навалом.
Я после вкусного обеда полностью переключился на поиски с Ольгой грибов в березовой роще, хотя и не сезон.
Но мне нравился в её компании любой процесс, даже просто ползать на коленях по цветочным полянам.
Да, насчет электричества. Ольга сказала, что Григорий решил проблему уже на следующий день после того, как она отослала письмо.
- Представляешь, развел в одной трёхлитровой банке каких-то зеленых бактерий, в другой - красных. Сунул туда обрезанные провода, и... вспыхнул свет! Представляешь? Надо только не забывать каждый день высыпать в банки по стакану сахара. Но это же дешевле, чем за свет платить, правда?
- Конечно, - кивнул я.
Надо не забыть отлить в пару пузырьков этих бактерий. Дома разведу. Шефу не дам, пусть, зараза, ползарплаты на коммуналку тратит.