Журналюга и кавитон
Говорят, какое имя у человека, таков он и сам. Стас Торпедов полностью соответствовал своей фамилии. Его неугомонность сначала нравилась главреду, но вскоре суматошная торопливость молодого журналиста стала утомлять не только его, но и весь отдел новостей. Газета хоть и громко заявляла в заголовке о своей независимости, на самом деле дотировалась одним из подразделений нефтегазового комплекса.
Именно новости из сферы интересов нефтяников и газовиков особенно приветствовались главредом.
Но даже он был удивлен, когда Торпедов неожиданно попросил командировку в глухой районный центр Нечерноземья город Лиманский.
- Стас, ты не забыл, что я жду от тебя нефтяную тематику? Насколько мне известно, в этом твоем Лимпопо нефть видели только по телевизору. Признавайся, очередная невеста там или хочешь к родне на халяву съездить?
- Обижаешь, начальник! Не в Лимпопо. В Лиманском. Альберт Идеалович, рано мне жениться. А родня... Насмехаетесь? Я же детдомовский.
- Извини. Тогда, что ты там забыл? Я ведь все равно узнаю.
- Как вам сказать... - замялся Стас. - Короче, накопал я материальчик. Бомба.
- У кого накопал?
- Помните, был такой депутат от нашего округа Игорь Лукашов. У него.
- Надеюсь, твоя бомба не разорвет в клочья нашу газету и заодно кресло подо мной?
- Не знаю.
- Что!? Никакой командировки, пока не расскажешь подробно, кто, что и почему.
- Да нет у меня фактов. Одни чувства.
- Выкладывай их.
- Короче, работал у этого депутата в избирательном штабе некий Влад. По профессии социальный психолог, а по призванию - изобретатель. Этот Лукашов говорит, что видел, что у этого Влада дома все стены вместо обоев оклеены свидетельствами на изобретения и открытия.
- Так, стало теплее. Колись дальше.
- Так вот этот изобретатель неожиданно исчез. Бесследно. Игорь сказал, что хотел его забрать своим помощником в столицу, но не нашел. А я нашел.
- Изобретателя?
- Пока только его старый и новый адреса. Но не это главное. Я, кажется, понял, почему он исчез.
- Так, так. Как говорят следаки - с этого места поподробнее.
- Короче...
- Нет, не короче - длиннее, понял?
- Обижаете, Альберт Идеалович! Я и так, как на исповеди. Короче... тьфу... В общем, побывал я в его бывшей квартире. Новые хозяева обои, конечно, поменяли, но в туалете, извините за интим, не тронули ни одного свидетельства. Так вот, если проанализировать их список, то становится ясно, что работал он над водородным двигателем.
- Ядерным? - ахнул главред.
- Нет, извините. Двигателем на водороде. А если еще точнее, не над самим двигателем, а над способами получения водорода для двигателя.
- Но... подожди... по-моему, у нас эту тематику то ли закрыли, то ли засекретили?
- Да, я узнавал. Притом засекретили так, что практически все работы прекратились. Догадываетесь, кто поспособствовал?
- Кто?
- Мне этот депутат Лукашов точно сказал. Люди из ТЭКа!
- Нефтегазовое лобби? Ай-яй-яй! Все. Никуда не поедешь. Не забывай, с чьей руки кормишься.
- Я предполагал, что вы откажете. Вот, - Стас протянул заявление об уходе.
- Что это?
- Увольняюсь. Все равно поеду.
- На какие шиши?
- Вот, - Стас показал второй заполненный фирменный бланк.
- Что это? - главред рассверипел.
- Грант от японского автомобильного концерна, - Стас вскочил и, хлопнув дверью, выскочил из кабинета.
После его ухода главред долго искал в записной книжке секретный номер телефона. Еще дольше он думал, звонить или нет. Ни внутренние, ни внешние, а особенно секретные органы Альберт Идеалович не любил. Но, прикинув, что до пенсии всего год, а оба внука учатся за границей, все-таки позвонил.
Всю дорогу до Лиманского Стас просидел возле вагонного окна, разглядывая унылые степи непаханого Нечерноземья. Он еще раз проанализировал разговор с представителем япошек. Щеголь в черных очках на пол-лица и розовых шортах в обтяжку вызывал раздражение. Особенно Стасу не понравилась серьга в правом ухе. Он никак не мог вспомнить, что это у геев означает: петушка или курочку?
Этот хлыщ все пытался обнять его за плечи и погладить колени. Успокоился, только когда Стас показал ему наколку десантника на плече.
Разговор после этого пошел сугубо в деловом русле.
- Итак, молодой человек...
- Слышь, парень, или кто ты там? Ты тоже вроде не старик.
- Стас Олегович, я просто хотел сделать вам приятное.
- Приятное будешь делать своему... подругу. А мне деньги нужны.
- Хорошо, я понял. Можете называть меня просто "агент". Итак, мы гарантируем тебе... пардон, вам... пока... пока только оплату командировочных. Остальную сумму я уполномочен вам передать только после получения сведений. Мой эксперт оценит привезенные документы... э-э... напомню: только подлинники... э-э... и только тогда я передам остальную оговоренную сумму.
- Слушай, ты, агент, а если это будет только запись разговора, а не бумажки?
- Ничего. Но только подлинник. И никаких копий. Эксперт оценит запись. Ничего. И помните, моих хозяев интересует только водород и способы его получения.
Стас еще тогда понял, почему японские автогиганты так обеспокоены способами получения альтернативного топлива. Год назад по миру прошла волна заказных публикаций и прогнозов по оценке запасов углеводородов на планете. Все эксперты в один голос утверждали, что нефти хватит не больше чем на сорок лет, газа - чуть больше. Затем ожидается резкий спад добычи.
Цены на углеводороды резко поползли вверх. Золотое времечко нефтегигантов! А ровно через год на страницы мировой прессы хлынула другая волна - об организации производства альтернативного топлива. Тысячи публикаций о двигателях на спирте, на растительном масле, на топливных элементах и даже на дровах. Новоиспеченные фирмы заявляли о неисчерпаемых запасах сланцевой нефти и газа. Цены на углеводороды устойчиво поползли вниз.
А вот робкие голоса об опытных образцах двигателей на водороде почему-то тут же получали массу опровержений.
Стас еще тогда попытался отыскать в научных журналах хоть какие публикации на эту тему. Оказалось, что в открытой печати есть сведения только об одной лаборатории в Америке, которая занимается исследованием способов добычи водорода. Как Стас понял, их исследования ограничены всего одним направлением: получением водорода методом электролиза воды.
Сотрудники лаборатории во всех интервью жаловались, что уже более десяти лет заняты поиском катализатора для этого процесса. На вопрос корреспондента, когда же будет найден нужный катализатор, обычно следовал ответ, что подбор может занять десятки лет, а может его и не существует вообще в природе.
Короче, ребята хорошо устроились и могут спокойно сидеть на тупиковой теме до пенсии. Нобелевская премия им явно не светит. И что самое противное - они к ней и не стремятся.
В русской открытой печати Стас вообще не нашел ни одной публикации ни о водороде, ни об альтернативном топливе. Только несколько юморных очерков из сельской глубинки, где местные умельцы из-за дороговизны солярки льют в трактора растительное масло. И всё!
Боже май, как говорят французы! В стране с самыми большими запасами нефти и газа - самый дорогой бензин! Сами себя грабим! Нет, чтоб других, любимых врагов хотя бы. Нет же - себя наказываем! За что? Как та вдова, что себя выпорола...
Так поротые и будем жить, пока не протрезвеем. Или нас не отрезвят.
Вот поэтому Стаса не удивило исчезновение самодеятельного изобретателя, прикоснувшегося нечаянно к теме водорода. Явно наше нефтяное лобби о нем позаботилось. Притом, так хорошо припугнули, что мужик бросил и работу, и квартиру, и друзей. Вот о его родне у Стаса сведений не было.
Найти изобретателя в Лиманском удалось только через местных журналистов, так как даже фамилии Стас не знал.
- А, так это, наверное, ты ищешь нашего записного сутягу Влада Пирогова, - с ходу обрадовали его в отделе новостей.
- Почему сутягу? Судится с кем?
- Нет. Жалобы пишет президенту на местную власть. Не любит его наше начальство, то газ отключат, то электричество.
- Почему отключают?
- Не платит. Пенсии нет, не работает, на что живет - непонятно. Был я у него. Живет в брошенной саманной халупе возле пруда. Год назад тайно газ от соседей провел под землей по резиновому шлангу. Газовики его штрафанули, а шланг забрали. В доме только стол и стул. Зато на столе стоит классный ноутбук. Говорит - подарок от друга. А так - даже телевизора нет.
- Адрес дадите?
- Нет у него ни адреса, ни почтового ящика. Дом, брошенный возле пруда. Да найдешь сам, там страшней его хибары ничего нет.
Это оказалось правдой. Забора тоже не было. Стас прошел по натоптанной тропинке между двухметровой высоты зарослей малины, опутанной толстыми лианами дикого винограда.
Осторожно постучал в хлипкую фанерную дверь.
- Входите, открыто, - раздался старческий слабый голос.
Коридора не было. Внутри небольшой комнаты стоял грустный полумрак. Светились только кособокое окошко, заклеенное мутной пленкой от пакетов, и экран ноутбука на столе.
Старик в черном полушубке и валенушках сидел на табуретке и настороженно разглядывал гостя.
- Опять налог на землю принесли? Я же сто раз объяснял - не моя это земля. Бабкина. А бабка померла. Документов не осталось, а по-новой оформлять на себя у меня нет ни прав, ни денег. Понятно?
Стас выслушал выученный назубок монолог для налогового инспектора и присел на второй табурет возле серой занавески. Когда-то это, видимо, был цветастый ситец, но время и отсутствие заботы состарило его раньше времени.
- Вы Влад? Извините, отчества не знаю, - осторожно спросил Стас. - Я от Лукашова узнал о вас.
- От Игорька? Помню его. Значит, и он меня не забыл. Рад, - старик протянул ссохшуюся ладонь, больше похожую на куриную лапку. - А нет у меня отчества. Отечество от меня отказалось, а я в отместку отказался от отчества. Зовут меня здесь все Влад Батькович. И ты так зови. Привык я.
- Стас Торпедов, - с некоторым внутренним содроганием осторожно журналист пожал холодную руку.
- Что? Холодная? - усмехнулся старик. - Диабет у меня. Ноги еще холоднее.
Стаса эта новость скорее обрадовала, чем огорчила, так как пожимать ногу старика этикет минимальной вежливости не предусматривал.
Почти полчаса разговор крутился вокруг бывшего депутата и воспоминаний старика, как проходила выборная компания.
- Не, без меня Игорек ни в жисть бы не выиграл у коммуняк. Те аж три кандидатуры тогда выставили. Надеялись потом голоса соединить. Шиш им с постным маслом! Я Игорьку говорю, что надо по дворам, по дворам ходить, к народу ближе. Коммуняки привыкли к комфорту, все больше своих в театрах да домах культуры агитировали. А кто туда ходил - одна и та же прикормленная толпа. Да еще они все заборы обвешали своими ретушированными откормленными рылами, а мы нет. А вот Игорька народ в истинное лицо знал. Лукашев сухонький был, худенький, народу это тогда нравилось. Сразу больше половины за него проголосовали. Это сейчас олигархов с миллиардами выбирают, которые говорят, что воровать не будут, мол, и так всего полно. Мол, только бедный депутат ворует. Вот так. Победили мы тогда коммуняк. Вот только радовались недолго, - старик закашлялся. - Ладно. Соловья баснями не кормят. Это я про себя, не пойми правильно. Чаю нет у тебя? У меня только вода, да и та из пруда. Припахивает маленько, никак не пойму чем: то ли тиной, то ли лягушки в неё писают, твари лупоглазые. Будешь? У меня есть бадейка отстоенная, - дед достал из-под стола полторашку с зеленым мутняком. - Ты не смотри, что зелень, если скипятить, все микробы подохнут. И цвет становится приятный - коричневый. Пьешь, ровно кофей. Будешь?
Стас вежливо отказался и встал, поняв всю бестактность своего появления в этой нищете. Получилось, что припёрся без подарков, да еще напрашивается на халявное угощение.
Долго раскланивался у порога и просил разрешения заглянуть завтра с утречка.
- А что, приходи, только не шибко рано. Понимаешь, я, как Сталин, работаю по ночам, - старик показал на включенный ноутбук. - А потом сплю до обеда. Так что утречко у меня в полдень. Понятно изъясняюсь?
На следующий день до обеда Стас обошел все местные магазины, нещадно тратя японские деньги на жратву и зимнюю одёжку для деда. Как он живет зимой в своей халупе с фанерной дверью и без коридора, журналист не мог даже представить. Денег оставил впритык на обратный билет и оплату интервью. На билет поменьше.
Стучать не пришлось, так как изобретатель встречал гостя на тропинке между двумя непроходимыми стенами одичавшей от лихой жизни малины.
- А чай не забыл? - старик взвесил на руке пакет, который журналист нес от дороги в зубах.
На остальные четыре пакета дед даже не глянул, приняв приношение, как должное. Из этого Стас сделал вывод, что старик из ума не выжил, цену себе знает и своим словам тоже.
- Давненько не было у меня журналистов, давненько. Сколько вам сейчас за строчку плотят? - дед отдернул занавеску и открыл заслонку полуразваленной печурки.
Стас с опаской смотрел, как старик сует в прокопченный чайник с отломанным носом пучки засушенной травы явно из семейства нелекарственных сорняков и заливает её зеленой бурдой из полторашки. Успокаивало только то, что старик до сих пор жив и от такого "компота", возможно, и он сразу не окачурится.
- Чай давай, что гляделками лупаешь? Привыкли там в своих столицах, что вас деревня на халяву от самой революции кормит. И даже не возражай. Слышал я, как наш премьер про курочек в селе говорил, когда ему предложили денег селянам подкинуть. Говорит, они там всегда то куру, то гуску могут на суп зарезать. Яичко слопают, да молочком от коровки запьют. А горожанам - где курей да коров держать? На балконах? А ведь ума нет, что стоит бабке своих десяток курочек содержать. Их кормить надо, лечить надо, коровке сено косить, да дерьмо кажный день вывозить. Так мне захотелось его на месяц с совковой лопатой в хлев засунуть. Ведь, мил человек, до чего дошло! Детки городские по телеку на всю страну говорят, что им в садик молоко дает Веселый Молочник, а яйца - Веселый Яичник. Это что?
Стас внимательно слушал злой монолог деда и внутренне соглашался с ним. Как он понял, местные власти заботит не то, как дед выживет зимой, а только то, чтобы вовремя платил налоги.
- Ну, как? - дед заботливо угощал парня его же чаем.
- Горячий, - только и смог Стас подобрать единственную положительную характеристику странному не только по цвету и вкусу напитку, но и по запаху.
- А теперь спрашивай. Зачем в такую даль из столицы ехал меня искать?
- Вопросов у меня, конечно, много, но главных два.
- Вот с них и начинай, а я решу, отвечать, али молчать.
- Влад... э-э... Батькович, есть ли причина, почему вы так неожиданно исчезли из города?
- Есть, мил человек. Пришли ко мне тогда вечерком два вежливых мордоворота и спросили: "Дед, тебя на кладбище отнести или в какое другое место?". Я тут же вспомнил про умершую бабку и её адрес. И вот я здесь.
- А причина?
- А ты как думаешь, мил человек?
- В вашей бывшей квартире я прочитал на стенах туалета кучу свидетельств об изобретениях.
- Сохранились все-таки, - с довольным смешком вставил старик.
- Да. И пришел к выводу, что вы работали над водородным двигателем.
- Был грех, был. Это не совсем так, конечно. Работал. И то, только последнее время.
- Вот я и решил, что эта ваша работа и стала причиной столь таинственного исчезновения.
- И что, и даже милиция меня не искала?
- Нет. Они ведь по заявлениям работают, а не по людям. Есть бумажка - будут искать, нет - значит, никому гражданин не нужен. А им - тем более. И я решил, что не понравились ваши изобретения производителям двигателей.
- Бери выше.
- Неужели нефтяникам?
- И газовикам - тоже.
- Из-за водорода? Не хотели конкурировать с экологическим топливом?
- Хуже. Узнали про мой кавитон. Как только подал заявку, тут же меня и выперли к черту на закорки.
- Что? Какой кавитон? Что это?
- А это и есть новый тип двигателя без топлива. Так и не дали доработать. А все опытные образцы изъяли. Все до единой бумажечки из дома унесли. Все схемы. Да зря. Они же у меня здесь, - дед хихикнул и ткнул изуродованным болезнью пальцем в морщинистый лоб. - И немножко здесь, в компе. Другу передам. Его это.
Дед любовно погладил монитор ноубука.
- Это теперь для меня весь мир. А что в мире самое главное? Свобода! Вот для некоторых свобода заключена в огромных деньгах, чтоб, значит, ни от кого не зависеть. Для других свобода в том, чтобы ни за что не отвечать. Для третьих - чтобы всех иметь, и чтобы им за это ничего не было. Дураки они все! Свобода не в деньгах, а в умах. А мерило - свобода думать о чем хочешь. Для меня - это свобода творчества. Здесь, - старик нарисовал круг над головой, - Здесь никто меня не может ограничить в свободе мышления. Потому я могу творить, а не думать по указке. Есть тут в Лиманском один смышленый ребетёнок. Отдал мне свой компьютер, а я решил ему передать все, что раньше наработал. Все права. Не знаю только, успею ли. Вот ты спросил про кавитон, смотри. Больше нигде не увидишь, только здесь. Схема простейшая. Есть в сети похожие схемы, но только они не будут работать.
- А в чем тогда отличие?
- Смотри. Кавитационные двигатели до меня знали давно. Это просто заполненная водой камера. Внутри разрядник. От искры образуется кавитационный взрыв. Проще - облако пузырьков газа. Так как вода практически несжимаема, то она двигает поршень. Все, двигатель заработал. Вторая камера двигает другой поршень. И так по кругу. Да, такая схема будет работать, но с малой мощностью и скоростью. Ошибка - в применении движущихся поршней в открытой с одной стороны камере. В моем кавитоне камера закрыта резиновой заглушкой.
- А как же тогда крутить вал двигателя?
- Вот. Это и есть главное отличие. При расширении воды резина выгибается наружу и двигает внешний толкатель.
- И что это даст?
- Мощность и огромную частоту колебаний резиновой перепонки. Десятки тысяч колебаний. А это дает регулируемую скорость вращения вала в большом диапазоне. Для вращения вала через обычный поршень нужно его перемещение в десятки сантиметров, что недостижимо для кавитационного взрыва. Его мощность резко падает уже при расширении в один сантиметр. А при использовании толкателей и храповиков в кавитоне доступна и огромная мощность, и скорость. В момент искры вода создает давление на квадратный миллиметр более двух тонн! Перемещение всего на миллиметр, но при частоте в десять герц, будет сантиметр, а в сто - десять сантиметров в секунду. А в тысячу герц? Да при такой мощности? Такое недостижимо ни в каком двигателе внутреннего сгорания при любом топливе. Даже с применением водорода. Вот почему меня сюда сослали. А водород? Да, но это просто побочный продукт, полученный мной при работе над кавитоном.
- Это на него уже было получено свидетельство? - спросил Стас.
- Было, да сплыло. Когда я обратился за регистрацией улучшенного газогенератора для двигателей подводных лодок, мне ответили отказом. Документы так и не вернули. Пришло заключение из какого-то института, что работу нельзя признать изобретением, так как нет практического подтверждения и опытного образца. Как же нет, когда есть, - Старик откинул занавеску, за которой прятался деревянный лежак.
Дед выволок из-под него корпус от автомобильного аккумулятора. Сверху коробка была накрыта прозрачной крышкой, от которой отходил резиновый шланг с газовой горелкой на конце.
- Смотри, - старик щелкнул выключателем на крышке и поднес к горелке спичку.
Вспыхнуло голубое яркое пламя.
- Вот, этим зимой и спасаюсь. Вставлю в печь и греюсь. Никакой мороз не страшен.
- Я так понял - это и есть генератор водорода?
- Круче. Это генератор готового топлива для любого двигателя. Притом, обрати внимание - готового! То есть двигателю не нужен забор воздуха, что важно, например, глубоко под водой. Газогенератор выдает смесь водорода и кислорода. Только успевай поджигать.
- И как этот генератор работает?
- По схеме кавитона, только без толкателя. Видишь, аккумулятор разделен пополам? Вот эта левая половина так и осталась источником тока с пластинами и электролитом. Только под крышкой добавлен небольшой преобразователь постоянного напряжения до нескольких тысяч вольт. Таймер через определенные промежутки времени подает импульсы на разрядники во второй половине аккумулятора. Видишь, там больше сотни разрядников. При кавитационном взрыве образуются пузырьки кислорода и водорода. Они собираются под крышкой и подаются через шланг на горелку. Или в двигатель. Какая разница. Один разрядник дает около одного миллилитра газа, а сотня - сто миллилитров, а это как раз объем камеры небольшого двигателя.
- И на сколько хватает воды, чтобы топить печь?
- До утра хватит, а потом можно долить. Конечно, в промышленном образце надо предусмотреть постоянный долив расходуемой воды, - дед опять щелкнул выключателем и пламя погасло.
Ногой старик затолкал бесценное изобретение под лежак.
- А работающий образец кавитона есть? - загорелся Стас.
- Толкового нет. Инструмент нужен, да и материалы дорогие. Ты не думай, меня тут проверяют. Каждое лето приезжают с обыском два, а то и три мордоворота. Отбирают все, даже ножи и отвертки.
- А как же этот газогенератор? - Стас показал на занавеску.
- Отбирают. Так ведь летом. А я осенью со свалки принесу старый аккумулятор и к зиме новый обогреватель готов. Иначе замерзну.
- А если зимой приедут?
- Не было пока такого. А приедут, значит, такая судьба. Просьба у меня к тебе. Не пиши про меня ничего, пока не помру, обещаешь? Ведь убьют меня, - Из уголка глаза у деда скатилась мутная слеза.
- Обещаю, - твердо сказал Стас.
- Верю. Быстро ответил и без раздумий. Верю. Ну, а раз так, покажу тебе, так и быть, кавитон, но не готовый двигатель, а только одну камеру с толкателем. Вон, видишь, на ящике у стены ручка из железной трубы? Отцепи и подай мне.
Дед достал из стола разломанный старый фотоаппарат.
- Ты не о том подумал, мил человек. Ни кина, ни фоток не будет. В этом фотике для меня главное - вспышка. И она работает как разрядник. А вместо пленки я вставил регулятор импульсов, - старик вынул два проводка из фотоаппарата и присоединил к железной трубке. Потом достал из стола гвоздь и приставил вертикально к деревянной столешнице.
- Смотри внимательно, - он прислонил донышко трубы к шляпке.
Гвоздь, как в масло, беззвучно вошел в дерево.
- Понял? Это получился молоток. Толкатель вибрирует и передает усилие на гвоздь. А если что, можно к толкателю любой инструмент приладить, зубило там, или пилу. Но и это не все, - дед достал из стола второй гвоздь и приставил к стеклянному стакану.
- Смотри, что будет, если я поставлю максимальную частоту, - он покрутил колесико на крышке фотоаппарата.
Стас не поверил своим глазам! Гвоздь легко вошел в боковую стенку стакана и вышел с другой стороны.
- Как это? - парень ахнул.
- Эх, мил человек, физику в школе учить надо было. Стекло - это же медленно текущая жидкая масса. При сверхвысокой частоте гвоздь не раскалывает, а просто раздвигает эту массу. Понял?
Проговорили они со стариком до вечера. Слава богу, чаем он больше не пытался угостить. А Стас и не настаивал.
- Не люблю я вашего брата, журналюг. Болтливые очень, - это всё, что старик сказал журналисту на прощание.
Стас сдержал обещание опубликовать интервью только после смерти Изобретателя.
На поминках после похорон Стас увидел молодого паренька в нелепых очках на резинке вместо дужек. Он понял, что это и есть "смышлёный ребетёнок", отдавший старику свой ноутбук.
Журналист подошёл к нему.
- Стас Торпедов, журналист. Давно хотел познакомиться. А вы...
- Игорь. Дед рассказывал, что вы приезжали к нему. И перед смертью вспоминал. Кстати, велел вам кое-что показать. Вы когда уезжаете?
- Да вот прямо сейчас и тронусь в обратный путь.
- Подвезти вас до станции? У меня машина.
Тому, что Игорь называл машиной, больше подходило определение "утиль". Стас два раза обошел вокруг проржавевшего насмерть корпуса "москвича" выпуска второго смутного времени, когда молодежь на конвейере забивала болты в отверстия кувалдами. С трудом открыл жалобно пискнувшую дверь и увидел внутри вместо кресла табурет с обрезанными ножками. На водительском месте стоял такой же стул со спинкой. Заднего сиденья не было вообще. Внутри стоял непонятный жуткий запах.
Журналист с жалостью смотрел, как устраивается на стуле молодой паренек.
- Дорого купил? - с ехидцей спросил Стас. - Интересно где?
- Бесплатно соседка отдала, когда у неё куры от гриппа передохли.
- Не понял, при чем здесь куры?
- Так у неё в машине курятник был. Очень удобно.
Только теперь Стас понял, аромат какого добра стоял в машине.
- Долго отчищал?
- С дедом вместе восстановили.
- И как? Ездит? Может, подтолкнуть, чтоб завелась?
- Она не заводится.
- Я понимаю. Потому и предлагаю подтолкнуть старушку. Как говорится, старость надо уважать.
- Вы не поняли. Она совсем не заводится.
- А как же тогда мы поедем?
- Поедем мы быстро, - парень нажал на педаль и, скрипя и охая, машина стала набирать скорость.
Только тут Стас заметил, что нет переключателя передач и всего две педали.
- Коробка, что, автомат? Сама переключается? - решил он снова съехидничать.
- Вроде этого, - паренёк, видимо обидевшись, хмуро смотрел на дорогу.
- А движок ничего, тихо работает, - прислушавшись, похвалил Стас. - Дед регулировал?
- Он его сам и сделал.
- Из старого? Жрет, небось, много?
- Всего один стакан на сотню.
- Чего?
|
|
|
|