Инкуб
Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в
беременности твоей; в болезни будешь
рождать детей; и к мужу твоему влечение
твое, и он будет господствовать над тобою.
Ветхий Завет 1.16
Ярик заметил этого типа в белой, как у него, ковбойской шляпе в первое же посещение выставки древнего искусства в этом захолустном городке. В полном соответствии со статусом города была организована и охрана ценнейших экспонатов. Всего две видеокамеры в центральном зале и четыре бабушки-одуванчика, мирно дремавших в глубоких креслах. На большее в городке денег не нашлось.
Сначала он подумал, что это слежка и решил перевернуть ситуацию. Сам быстренько сел этому господину в шляпе на хвост. Тот вел себя довольно странно. Он шел по выставке точно тем же маршрутом, что и сам Ярик. Посетил те же залы и останавливался точно у намеченных Яриком экспонатов. Это еще больше его насторожило.
Он всегда считал, что нападение - лучший способ защиты. Поэтому, как бы нечаянно, обронил свой пустой кошелек перед этим типом. Тот мгновенно наступил на него ногой и наклонился. Ярик уже стоял перед ним. Когда тип разогнулся, оба вздрогнули. Ярику показалось, что он смотрится в зеркало. Около минуты оба яростно пялили друг на друга глаза. Потом молча повернулись и направились к выходу. В кафе напротив выставки заказали подбежавшему официанту по коктейлю и пиву.
- Ты кто? - голоса прозвучали как эхо. Выпили по бокалу пива и одновременно закурили сигары. Ярик решил начать первым.
- Слушай, приятель, если меня не обманывают мои глаза, то ты или мой брат- близнец или это ошибка природы. Мы случайно не однофамильцы? Меня зовут Ярослав Скоч. Я из Австралии. Друзья зовут меня просто Ярик.
- А я Генрих Нельсон. Швед. Судя по фамилиям, мы далеко не родственники, приятель.
Даже тембры голосов и скрытая угрожающая язвительность у обоих была совершенно одинакова. Попивая коктейли через трубочку, оба молча сверлили друг друга глазами, обдумывая ситуацию.
Ярик был выставочным вором. Специализировался исключительно на драгоценных камнях и золотых украшениях. На выставках этого добра для него хватало с избытком. Трудности были только со сбытом. И сейчас Ярик прикидывал, какую пользу можно извлечь из этого неожиданного знакомства и их поразительного сходства.
Генрих же был продавцом антиквариата. У него было несколько магазинчиков по всей стране. Он также лихорадочно прикидывал, что можно получить от этого типа. То, что тот не зарабатывает на жизнь лопатой или молотком, прекрасно видно по холеным длинным пальцам с идеальной формы сверкающими полировкой ногтями.
- Надеюсь, приятель, ты случайно оказался на этой выставке?- опять решил проявить инициативу Ярик.
- Вовсе нет,- решил прояснить ситуацию Генрих, не видя в этом ничего страшного,- Я специально приехал купить сюда несколько старинных предметов. Я занимаюсь антикварным бизнесом.
"Вот и решение моих проблем со сбытом",- молнией промелькнуло в голове Ярика.
-Чудесно! - уже вслух сказал он, - Я ведь тоже в некотором роде занимаюсь антиквариатом. Не хочешь ли взглянуть на мою коллекцию? Я решил в связи с переездом избавиться от части вещиц, так что продам совсем недорого.
- Прекрасно! Я с удовольствием взгляну. - Генрих уже начал кое-что понимать и решил, что продолжение знакомства ему будет ну очень полезно.
При первом же взгляде на кучу золотых безделушек, горой сваленных на столе в гостиничном номере Ярика, Генрих понял, что его подозрения относительно профессии Ярика были не беспочвенны. А когда тот достал из внутреннего кармана пиджака футляр для очков и барским жестом высыпал на зеленый бархат стола сотню сверкающих бриллиантов, сомнений совсем не осталось. Это никакая не коллекция, а разномастные выковырянные из украшений драгоценные камни.
- И во сколько ты оценишь этот рубин?- решил проверить Ярика Генрих, поднимая со стола огромный зеленый изумруд.
- Я думаю, лично для тебя отдам за пятьдесят сотен, - тоже решил проверить Генриха Ярик, назначив двойную цену.
После обмена такими любезностями, они испепелили друг друга взглядами и... расхохотались.
- А ты, Ярик, парень-то не промах!
- Да и ты, Генрих, на лоха не похож!
- Это ты угадал, приятель. Ну, что ж, я думаю, мы оба убедились, что мы не копы и не лохи. Я думаю, пора открыть карты. Сознайся, Ярик, что эта "коллекция", совсем недавно лежала на нескольких выставках. Но я ее возьму. Конечно, не по той цене, что ты предложил. Завтра приноси весь товар вот по этому адресу,- Генрих протянул визитку.
Ж Ж Ж
Стикс вытер потное лицо носовым платком, размерами и пятнами больше похожим на скатерть для праздничного стола после праздника. Такого странного задания и за такие огромные деньги у него еще никогда не было. Но за что только не приходится браться бедному еврею-адвокату, чтобы прокормить свою огромную семью! При слове "бедный" Стикс зябко передернул плечами. Да, приходится все прятать от налогов и ходить в потертом пиджачке. Господи, может хоть его детки не будут так унижаться, чтобы заработать несчастную сотню баксов! Правда, за сегодняшнее задание клиент обещал выложить сто тысяч. Стикс опять вывернул из кармана платок-скатерть и вытер мокрую лысину. Господи, уже четыре часа он томится в приемной этого актеришки! Хотя клиент называл его артистом с мировым именем. Стиксу же имя Алена Дэлона ничего не говорило. Ну, некогда ему ходить по киношкам! Это занятие для пустоголовых бездельников. А ему надо зарабатывать деньги. И опять мысли о бедной его Софочке, с ее единственным выходным платьем, полезли в потную лысую голову адвоката.
- Мистер Стикс? Пройдите.
Ну, наконец-то, - Адвокат семеня короткими ножками по толстенному мохнатому ковру, ринулся в открытую дверь.
Артист сидел за огромным столом в одних плавках. За его спиной дива в неглиже размахивала веером из павлиньих перьев.
- Господин Дэлон, я имею честь...
- Никакой чести ты не имеешь... Стикс. Знаю я вас, адвокатов! Давай выкладывай, зачем приперся. - артист презрительно бросил дорогую визитку с золотым обрезом на пол.
Стикс проглотил остаток тщательно продуманной приветственной речи и закончил:
- Мой клиент настаивал на конфиденциальности наших переговоров, - он ткнул рукой в сторону дивы.
- А она глухая и немая...
- Господин Дэлон, даже немые начинают говорить, когда речь идет о миллионах!
- Ну, ладно, ладно, - Дэлон отобрал у дивы веер и сунул в руки Стиксу,- Маши!
Дива, всем телом демонстрируя адвокату презрение и оскорбленное достоинство, медленно удалилась.
- Господин Делон, я должен поведать Вам все обстоятельства...
- Слушай, адвокатишка, давай ближе к телу. Мне нафик не нужны твои рассусоливания. Видишь, сколько срочных дел меня ждет? - он махнул в сторону удалившейся дивы. - Короче, что тебе от меня надо и сколько ты за это платишь?
Оскорбленному самолюбию адвоката не было предела. Двое суток он оттачивал тронную речь на сто тысяч и вдруг такой примитив!
- Господин Дэлон, моему клиенту нужна Ваша сперма. Он готов дать за нее один миллион.
- Десять миллионов баксов и по рукам. - Дэлон встал из-за стола. - Давай стакан!
Стикс с клиентом предвидели такой поворот событий и приготовили чеки на самые невероятные суммы. Указанная артистом была не самой большой. Стикс отложил веер и быстро достал из переносного холодильника с жидким азотом маленькую колбу. Вместе с чеком он протянул колбу артисту.
- Ты маши, маши! Не расслабляйся!- артист внимательно изучил чек, - Вроде не фальшивый...Ты смотри, если что - твой адрес у меня есть!- он ткнул пальцем в сторону визитки, - Маши, давай!
- Только маленькое условие, господин Дэлон...- промямлил Стикс, хватая веер, - Мой клиент настаивал, чтобы Вы наполнили, так сказать, пузыречек, в моем присутствии...
- Не проблема! За десять миллионов я даже дам тебе подрочить! Потом будешь своим внукам рассказывать! Ха-ха-ха...-закатился смехом артист.
- Нет, нет, Вы уж как нибудь сами...
- Ну, смотри, потом жалеть будешь, - артист расстегнул плавки и занялся выполнением контракта.
- Что вы, пузырек побольше не могли найти, что ли? - Делон протянул немного ошалевшему от всего происходящего Стиксу полную колбочку.
Тот засунул ее дрожащей рукой в холодильник, отложил веер и попятился к двери.
- Премного благодарен, премного благодарен, - Стикс уже ощущал шуршание во внутреннем кармане ста тысяч баксов.
- Дорогая! Ты не поверишь! - Делон поманил из раскрывшейся двери полуголую диву, - Извини, дорогая, но твой завтрак унес вон тот лысый адвокатишка. Ха-ха-ха-ха...
Стикс со всей адвокатской ненавистью захлопнул тяжеленную дверь.
Ж Ж Ж
Остров Инкуб в Тихом океане был ценен для известного торговца живым товаром мистера Тромба тем, что подсказал ему своим названием гениальную идею. Вот уже год он строил и оснащал новейшим оборудованием гигантскую медицинскую лабораторию. Самым трудным оказалось заманить на остров перспективную молодежь. Старые медицинские светила поехали бы с удовольствием погреть косточки на берегу лагуны. А молодежь жаждала наслаждаться благами цивилизации в больших городах. Жизнь, хоть и безбедная, на островке посреди океана явно была им не в кайф. Как спросил у Тромба один хиповатый молодой гений: "А где я там травку покупать буду?"
Тромб всем обещал полное обеспечение - от травки и зкстази до девочек. Только на этих условиях и за тройной оклад некоторые соглашались ехать. Старше тридцати лет Тромб даже не приглашал. Подбором ведущих кадров он всегда занимался лично. Даже с техперсоналом обязательно проводил прощупывающую беседу.
А делать это он умел в совершенстве. Начинал Тромб свою карьеру агентом ЦРУ, что теперь тщательно скрывал. Особенно тот факт, как он соорудил свой начальный капитал для бизнеса. Тогда он работал в бригаде по контролю морских перевозок. Довольно нудная и опасная работа. То и дело обкурившиеся матросики без предупреждения хватались за автоматы и начинали пальбу. А тут еще Тромб страдал морской болезнью и большую часть времени проводил у борта судна. Но намеченная им акция должна была окупить его страдания.
Как то год назад он отпустил молодого медвежатника Пита, сумевшего влезть в банковское хранилище, но не успевшего из него вылезти. Тромб сделал вид, что его удовлетворило объяснение парня, как он попал в хранилище. Вроде того, что тот зашел в банк снять денег, заблудился, увидел открытую дверь, а она захлопнулась. О том, почему он снимал деньги в три часа ночи и откуда в метровой двери сейфа появилось сквозное отверстие с кулак величиной, Тромб уточнять не стал. Но его поразило качество изготовленного ворюгой инструмента. Это был талант. А талант всегда мог пригодиться.
Для придуманной Тромбом операции Пит изготовил ему стальной бочонок с хитрой начинкой. Включала она надувающийся прочный пластиковый поплавок, систему зацепов, длинный трос и радиомаяк.
В то время, чтобы не рисковать с перевозкой конфискованных наркотиков, их просто топили в море, привязав к ним груз. Когда их бригада накрыла огромную, более полутонны, партию герыча, Тромбу, взявшему на себя миссию затопления обвязанного веревками тюка, осталось только надежно прицепить к нему свой бочонок. Через определенное время от давления воды сработал секретный замок и из бочонка вылетел поплавок с радиобуем.
Через месяц Тромб взял отпуск, нанял яхту и вместе с Питом отыскал и поднял многомиллионный груз. Продал наркоту Тромб тем же перевозчикам, которым все равно за утерю такого груза грозила проволочная петля. В наркомафии, слава богу, смертные приговоры еще не отменили. Тромб, якобы по болезни, уволился из ЦРУ и занялся более приятным бизнесом - продажей проституток в разные страны.
Знал он за собой эту слабость к женскому полу и всегда мечтал о работе, где можно сочетать полезное с приятным.
Купленный им остров Инкуб вначале выполнял роль перевалочной базы для живого товара. На некогда пустынном атолле вскоре появились небольшой аэродром и порт. Потом вместо пальмовых хижин выстроилась длинная цепь комфортабельных бунгало. И, наконец, вырос бетонный корпус медицинского центра.
Если первые годы бизнес у Тромба процветал и приносил огромный доход, то пару последних лет появились зубастые конкуренты, перехватывающие не только товар, но и поставщиков. Тромбу пришлось свернуть большую часть своей огромной сети.
Вот именно в это тяжелое время он и познакомился с доктором Кранклем. Свел их Пит, имевший обширные связи в уголовным мире. Кранкль был в бегах и отсиживался в укромном уголке. Пит, узнавший об этом, предложил доктору поселиться на острове.
При первом же разговоре с беглецом Тромб поразился силе его интеллекта и незаурядности его таланта. То, что доктор занимался раньше незаконным клонированием людей, сначала ничего не дало цепкому уму Тромба. Но когда тот показал фотографии клонированных им два десятка лет назад мальчиков и девочек, Тромба осенило. Ведь эти девочки превратятся в девушек. Зачем с такими опасностями закупать по всему миру красавиц, когда перед ним сидит человек, готовый сотнями выращивать их на Инкубе, вдали от тюрем и законов.
Инкуб, инкуб. Что-то напоминало ему это слово. Ах, да - инкубатор. Да, это то, что ему сейчас нужно. Так это слово потом и прилипло к медицинскому центру.
Уже через час откровенной беседы оба удовлетворенно откинулись в креслах. Преступный сговор состоялся. Цели ясны, задачи определены, за работу, господа!
Так на острове началось строительство таинственной лаборатории. Для строителей и населения острова говорили, что это будет лечебный санаторий. Истинное же назначение знали только трое. От Пита, давно ставшего не только другом, но и компаньоном, Тромб давно ничего не скрывал. Все равно, если что, сядем вместе, приговаривал он при этом.
Ж Ж Ж
Сестры Бэри, Мэри и Мона, в отличии от Ярика и Генриха никогда не разлучались. Их история началась в день смерти знаменитой Мэрилин Монро.
Тогда еще молодой начинающий ученый-генетик Кранкль познакомился с домашним доктором Мэрилин. Представился он ему врачом клиники по искусственному оплодотворению. Коротко посвятив его в тему своей научной работы, он предложил доктору за полмиллиона баксов выкачать у его подопечной содержимое яичника. Прикинув, что такую сумму ему не заработать за всю жизнь, доктор согласился.
Дело-то вроде благое, поспособствовать рождению детей от самой Монро! То, что из-за наркотиков и алкоголя она уже давно не может сама рожать, доктор прекрасно знал. Да и операция предстояла несложная и безболезненная. Тем более, что Кранкль предложил сначала накачать Мэрилин наркотиком, а потом уже сделать прокол и длинной иглой выкачать содержимое яичников. Все казалось продуманным и абсолютно безопасным. Для всех.
Обеспечив себе алиби в виде посещения своих постоянных клиентов, между двумя визитами, уже ближе к полуночи, доктор вошел в спальню Монро. Она голой спала поперек своей знаменитой кровати-аэродрома. Доктор еще днем заменил ее обычные две таблетки снотворного на более сильнодействующие. Таблеток на столике рядом с кроватью не было, Это успокаивало.
Для гарантии он осторожно ввел ей в вену еще и дозу наркотика. Теперь она определенно не почувствует прокола.
Она его и не почувствовала. Она после его дозы уже ничего не чувствовала, хотя слабое дыхание еще сохранялось. Доктор заметил отсутствие проглоченных ею сильнодействующих таблеток, но не заметил выпавший и скрывшийся в складках простыней шприц. Мэрилин перед сном тоже вколола себе дозу наркотика. И теперь эта чудовищная смесь сильнейшего снотворного и двух разных наркотиков выжигала из Монро остатки жизни.
Кранкль через полчаса получил свой шприц с вытяжкой, а доктор - чек на полмиллиона. Расстались они очень довольные друг другом. Правда, довольство Кранкля длилось значительно дольше. Доктора же прямо с утра ждали две оглушающие новости. Сначала его вызвала полиция к постели умершей пациентки, а после обеда у него не приняли в банке чек, признав его фальшивым.
Копы тут же начали увязывать фальшивый чек со смертью актрисы. Бедному врачу предстояли нелегкие объяснения. Розыски Кранкля, как свидетеля, ни к чему не привели. Он уже благополучно приземлился в Европе. Естественно, под своим именем.
Кранкль в это время работал в известной английской клинике по пересадке органов, решая в своей прекрасно оборудованной лаборатории генетические проблемы совместимости органов. Он спихнул на своих двух помощников все бесконечные анализы тканей, а сам занимался увлекшей его проблемой клонирования. Он уже в то время понял, что первые успешные опыты на овечках, это вовсе не решение проблемы массового клонирования людей. А именно это он ставил конечной целью. Да и проблема вынашивания чужой или своей яйцеклетки в женском организме его не удовлетворяла. Это, кроме проблем совместимости тканей, порождало и множество побочных проблем, этического и медицинского характера. Да и уже принятые многими странами законы, запрещающие клонирование людей, надо было как то обойти. А обойти это можно было только убрав из процесса клонирования свидетелей - женщин, вынашивающих яйцеклетку.
Яйцеклетка и стала главным преткновением на пути Кранкля. Вернее, не сама яйцеклетка, а огромная разница в количестве вырабатываемых человеческими организмами сперматозоидов и яйцеклеток. Для оплодотворения одной яйцеклетки в лабораторных условиях нужен был всего один сперматозоид. Недостаток яйцеклеток для опытов и избыток спермы бесил молодого ученого. Первым делом он решил исправить ошибку природы и научиться получать яйцеклетки в любом количестве.
И вот после года бесконечных опытов по созданию благоприятной среды для размножения яйцеклеток, появились первые результаты. Изучая процессы, происходящие в женских яичниках, ему удалось получать из их ткани не по одной-две яйцеклетке в месяц, а сотнями и тысячами. Свой успех и особенно состав вещества, ускоряющего работу ткани яичников, Кранкль не спешил обнародовать. Он давно уже научился радоваться своим успехам в тряпочку. Не слава была его конечной целью. Он мечтал о власти, а уж она даст и деньги, и другие удовольствия. Сначала о власти над природой, а потом и над людьми.
Когда опыты стали давать стабильные результаты и Кранкль уже мог выращивать яйцеклетки тысячами из содержимого яичника любой женщины, ему на глаза попался журнал с фотографией суперсексуальной актрисы. Как потом оказалось, на свое счастье и на ее беду. От каких только случайностей не зависит жизнь одного человека, да и всего человечества! И он выбрал ее для своего первого опыта по выращиванию женщины-клона. Для мужчины-клона он избрал себя. А что, и внешность, как у ковбоя, и здоровьем бог не обидел. Вполне достойная кандидатура! Ну кто себя не любит в 25 лет!
Если задача получения любого количества материала для клонирования была решена, оставалась еще проблема вынашивания. Но сначала Кранклю очень уж не терпелось испытать жизнеспособность хоть одной из полученных им в лабораторных условиях яйцеклеток. Решил все-таки пока пойти уже испытанным путем - доверить вынашивание женщине.
Можно было бы конечно сделать это в любой клинике по искусственному оплодотворению, что было бы и проще и безопаснее. Но Кранкль всегда и во всем выбирал собственные пути. Он вечерами стал захаживать в соседний дом, где снимали меблированные дешевые комнатушки молодые эмигрантки, приехавшие искать свое счастье в новом свете. Две из них и нашли его в образе Кранкля, естественно под чужим именем и под гримом. В этом он уже имел солидную практику.
После двухмесячного изучения и обследования девушек Кранкль приступил к делу. В один из вечеров любой, случайно заглянувший в комнаты девушек, увидел бы странную картину. Кранкль, соорудивший из стульев подобие гинекологического кресла, проводил операцию внедрения оплодотворенной яйцеклетки усыпленным пациенткам.
После этого бравый жених растворился в воздухе. А то, что обе операции прошли успешно, стало видно невооруженным глазом уже через два месяца. Обе девушки до последнего не верили в свою беременность, а потом уже аборт делать было поздно. На это и расчитывал Кранкль.
Как им и было задумано, одна из девушек родила девочек-близняшек, а вторая - двух мальчиков. Но вот потом они повели себя не по сценарию. Сразу после родов одна отказалась от мальчиков. Видимо, они очень не входили в ее планы.
Зато вторая вернулась в меблирашку и еще почти год Кранкль имел возможность наблюдать за развитием прелестных малюток. Мальчиков же быстро усыновили. Причем их отдали в разные руки и даже в разные страны. Их следы Кранкль потерял. Секреты усыновления соблюдались строго.
Ж Ж Ж
Генрих внимательно изучил и взвесил все принесенные Яриком камушки и занялся золотом.
- Да тут больше десяти кило!- изумился он, подсчитав общий вес безделушек.
- А ты на пробу, на пробу посмотри, самая высшая,- по привычке набивал цену Ярик.
-Итак, за все про все тебе причитается полмиллиона баксов. Но денег я тебе не дам!- убирая товар в сейф и захлопывая дверцу, весело произнес Генрих
-Почему?- изумился огорошенный Ярик, до этого возбужденно потиравший руки в предчувствии небывалого навара. И такой облом! Ярик обалдело посмотрел на сейф, сожравший его трехмесячную добычу и медленно достал из-за пояса кольт.
-Мы так не договаривались, приятель!- из-за стола на него уже тоже смотрел глазок револьвера.
В наступившей тишине слышно было только их учащенное дыхание. Потом Генрих с грохотом бросил револьвер на стол.
-Хорошо! Я объясню тебе, почему!
-Я тебя внимательно слушаю, - красный от возмущения Ярик и не думал опускать свой кольт.
-Ну, во-первых, все это - Генрих махнул в сторону сейфа ,- теперь не мое, не твое, а наше. Я, как старший, так решил!.
- Какой еще старший?. Кто это тебя тут назначал старшим?- завопил Ярик.
-А вот почему!- Генрих бросил ему через стол бумажку с печатью.
Все еще не опуская кольта, Ярик начал внимательно изучать документ.
-Пока ты три дня раздумывал, сдавать или нет мне свой товар и наводил обо мне справки, я тоже покопался в своих семейных архивах и нашел кое-какие следы нашего с тобой происхождения. А то, что ты читаешь - копия отказа от нас нашей дорогой мамочки.
- Я, Рита Миллер,- бормотал ошеломленый Ярик, бегая по листку глазами, - отказываюсь от материнских прав на моего сына Генриха, рожденного 12 мая в 05.15 и сына Ярослава, рожденного 12 мая в 05, 20 и даю свое согласие на их усыновление...- бумажка выпала из рук Ярика и рядом с грохотом опустился кольт. Он молча уставился в пол. Генрих, сутки назад переживший такое же потрясение, дал ему время все осмыслить и прийти в себя.
Через пару минут Ярик встал, подошел к брату и со слезами на глазах обнял его.
- Прости, брат,- только и смог выдавить он из себя.
- Теперь ты понимаешь, что у тебя есть старший брат, который уж точно сможет о тебе позаботиться. Ты теперь не один. И хватит тебе мотаться по отелям. Сегодня же перебирайся в мой дом. Выбирай любую комнату. А это, - Генрих показал на сейф,- гарантия нашей с тобой дальнейшей спокойной жизни. Не бойся, моя доля там намного больше твоей.
- Генри, можно я тебя так буду называть, а адрес нашей мамочки ты не отыскал?
- Адреса нет, но я нашел кое-что поинтереснее. В церковном архиве я выписал фамилии и имена всех, кто родился с 1-го по 25-е мая. Кто-то из их мамочек обязательно должен помнить нашу маму Риту. Я думаю, хватит тебе шляться по выставкам. Займись-ка, дорогой братец, поисками родителей. Не забывай, у нас ведь еще и папочка где-то есть. Я не успокоюсь теперь, пока не раскрою все тайны нашего рождения.
- Да, ты прав Генри, во всех странах считается грехом разлучение близнецов. Я тоже теперь хочу знать, кто и почему нас с тобой разлучил. Кстати, мои приемные родители уже умерли. Даже перед смертью они не открылись мне.
- А мои погибли в автоаварии, когда мне было всего пять лет. Я их совсем не помню. Воспитывался я у старшей сестры моей приемной матери. Ее и называл мамой, пока она не рассказала мне о судьбе сестры. Хотя и сейчас считаю ее своей матерью.
Ж Ж Ж
Получив от Стикса телеграмму, Тромб послал Пита в Париж за переносным холодильником, снабдив его чеком на сто тысяч баксов, выданный фирмой, преспокойно почившей в бозе еще в прошлом веке. Но выглядел чек как новенький.
Соблюдая все инструкции, Пит в Париже купил билет на ближайший рейс до Лондона и назначил Стиксу встречу в аэропорту за пять минут до отлета своего самолета. В лондонском порту его уже поджидала любимая стометровая яхта "Морская звезда".
Обмен состоялся прямо в здании аэропорта. И как Стикс ни семенил ножками, спеша в местное отделение банка для проверки чека, когда он услышал роковые слова:"Сэр, мы не можем принять Ваш чек к оплате, извините", самолет Пита уже был в воздухе. Стиксу осталось только покорно протянуть руки подошедшему копу. Щелчок наручников оборвал сказочный шелест ста тысяч баксов у него за пазухой. Оставалось теперь только надеяться на свой талант и радоваться экономии на найме другого адвоката. "Будем считать, что на меня наехала машина скорой помощи, мелочь, а приятно...", - тоскливо успокаивал себя Стикс.
Придется его Софочке еще годик походить в единственном выходном платье.
Зато сколько она сэкономит на продуктах, пока он будет сидеть в камере и пока будет идти дознание и разбирательство! Разве это не радость? Вносить за себя залог Стикс даже и не собирался...
Ж Ж Ж
Сестры Бэри заканчивали свое очередное турнэ по Европе. Критики постоянно поругивали их за слабые голоса. Немного выручала сверхмощная аппаратура. Репертуар из французского шансона на английском языке тоже не бог весть что...
Но зато какие у них фигуры! Какие они красавицы! А сколько сексапильности в каждом их движении и взгляде! Они ведь на сцене не только поют. Они ведь еще и танцуют ! Практически каждое их движение на сцене вызывало взрыв эмоций в залах! И публика валом валила на каждое их выступление. Кассеты и диски с записями их концертов расходились мгновенно. Все газеты отмечали их удивительное сходство с молодой Мэрилин Монро. Одна Монро на сцене - уже фурор, а если две!... Сестры знали об этом сходстве и старательно его подчеркивали нарядами и прическами аля-Монро.
Продюсер сестер Майк Свит вытер тыльной стороной руки пот со лба и покосился на смирно сидевших перед ним сестер. Через месяц заканчивается их контракт. За два года он заработал на них больше сорока миллионов. До него постоянно доходили слухи, что его конкурент Шлиман уже несколько раз засылал его девочкам сказочные предложения нового контракта. Надо что-то делать... Притом срочно! Конечно, два года назад никто и не мог предположить такого успеха сестер. Но ведь Майк честно и исправно выплачивал ежемесячно девочкам оговоренные в контракте 500 баксов. На двоих целая тысяча!
Конечно, они два года назад и этому были крайне рады. Но что они думают теперь? Вдруг они думают, что он их просто грабит? Тогда почему молчат? А сколько интересно обещает им Шлиман, сукин сын? От напряжения у Майка разболелась голова и на виске забилась нервная жилка. Нет, сам он не сможет начать разговор о новом контракте. А если они запросят миллион в год? Да его же на месте инфаркт хватит! Отдать каким-то девчонкам-соплячкам миллион баксов? Его, кстати, миллион! За что? Конечно, они уже не соплячки... Как же, мировые звезды!
А сколько он на костюмы этих звезд тратит, знает кто-нибудь? Тысячи! Правда за последние два костюма из цирка, больше похожие на обрывки рыбацких сетей, он отдал с черного хода 50 баксов. Но зато какой фурор вызвало их последнее выступление в этих сеточках! Он даже не выдержал и продал вскоре эти сеточки сумасшедшему фанату за два миллиона баксов. Но его 50 кровных баксов ведь теперь не вернешь! Совсем что-то мысли стали путаться... О чем это он сейчас думал? Ах, да , о тратах. А номер вот в этом отеле, тоже обходится ему в 100 баксов в сутки. Да с такими тратами он ведь скоро по миру пойдет! Нет, надо ужиматься. Правда, номер он взял только себе, тут только одна кровать. Девочки обычно спят в ванной. Они худенькие, им там уютно. Он им даже одеяло всегда свое дает. Но ведь на чем-то он должен экономить! Не на себе же...
И так голова кругом идет от этих расчетов. А тут еще курсы акций плавают каждый день. Миллион туда, миллион сюда. Надо тоже сидеть, изучать. Да, морока одна с этими девками. Хотя нет, без них тоже нельзя. А кто же на сцену тогда выходить будет? Он представил себя голого в одной сеточке на сцене, поющего сиплым голосом французский шансон...
Да, много не дадут. А если и дадут, то по шее...
Придется продлять договор с этими соплячками лет этак... на десять...Так, двадцать миллионов умножить на десять лет... Это будет... Это будет.. Два на один будет два, пять нулей на ум пошло... Итого будет ... двести миллионов ...Нет, маловато, лучше на двадцать лет.. Тогда будет - четыреста миллионов. Эх, вечно эти девки недорабатывают, ведь чуть-чуть бы еще постарались и полмиллиарда бы было! Придется с них добирать... Сколько я им там раньше ложил? Ах, да, по пятьсот. На двоих - тысяча. В год - двенадцать тысяч! За двадцать лет это я им выплачу, значит, двенадцать на два будет....будет ...Эх, надо все-таки разориться на калькулятор... Все в уме приходится делать! А она ж не безразмерная, такие миллионы перемножать! Итак , будет двадцать четыре. И еще четыре нуля с ума сошло - будет ... - точно - двести сорок тысяч баксов. Четверть миллиона! Этим соплячкам! Ну зачем им четверть миллиона? Я ведь их кормлю, одеваю, обуваю.. Не-е-т! Пятьсот - это слишком! Это меня разорит. Да если я начну всем по четверти миллиона разбрасывать...
Господи, какую мороку он на себя вешает. Майку стало очень себя жалко.
И тут он вспомнил своего давнего приятеля-адвоката. Он же здесь в Париже. Надо отыскать его телефон и созвониться. Он юрист, вот ему и флаг в руки, пусть продляет контракт! Как его там? Ах, да, Стикс. Еврей-пройдоха. Жена еще у него такая красавица с шестью детьми. Одеваются они, правда, скромновато. Плохо, наверное, у Стикса дела идут. Вот я ему выгодное дельце, как старому другу, и подброшу. Дам ему ... тысячу баксов! Нет, от такой суммы его еще инфаркт хряпнет. Да и делов то - две подписи собрать на бумажку ...У двух соплячек...Думаю, пятьсот будет ему в самый раз. Да.., расходы! Одни расходы!
Майк злобно уставился на молчащих сестер, съевших уже целую чашку салата, и принялся за истекающего жировыми слезами огромного цыпленка.
Ж Ж Ж
Ярик посчитал фамилии на бумажке, взятой у Генри. Всего двенадцать. Если его судьба забросила в Швецию, а Генри - в Австралию, где могут оказаться эти двенадцать? Вопрос на засыпку. Они его обсуждали с Генри весь вечер и пришли к выводу, что надо начинать с города их рождения. Большая часть мам вряд ли далеко разъехались.
К вечеру он уже въезжал на центральную площадь своей малой родины. Город, конечно, не столичный, но и не маленький. Отель оказался вполне приличным.
Швейцар у входа просто напрашивался на сакраментальный вопрос:" А что, есть ли в вашем городе невесты?". Боясь нарваться на такой же сакраментальный ответ, Ярик молча прошел к стойке администратора. Тот сидел, подперев кулаками щеки, с широко открытыми глазами. На обращение и помахивание перед глазами развернутой двадцаткой не реагировал. Администратор спал. Только на третий удар по звонку на стойке его разъезжающиеся глаза сфокусировались на Ярике. Что-то проанализировав, он оторвал один кулак от щеки и ткнул его в сторону таблички "Одноместных номеров нет". Рядом стояла другая табличка с ценами номеров за сутки. Начиналась она почему-то сразу с двухкомнатного номера за двадцать баксов без холодильника и телевизора.
Это устраивало Ярика и он кинул на стойку две бумажки по двадцать за двое суток. Больше он тут задерживаться не собирался. Тут же вместо денег на стойке появился ключ и помятый листок, с птичкой, указывающей место росписи.
Телефон, да еще с выходом на город, в номере тоже был. Да еще с пухлым справочником. Что бы Ярик делал в чужом городе со своим мобильником без этой распухшей от сальных пальцев книжицы?
С утра Ярик начал обзванивать местные учреждения. Через час ему надоело выслушивать однотипные ответы:" Организация по телефону справок не дает".
И это правильно. За справки надо платить. А баксы по телефону пока передавать не научились. Ярик вспомнил, как отходя от стойки администратора, краем глаза он заметил появившуюся по мановению волшебной палочки новую надпись на табличке, где цена его номера была уже десять баксов. Одна из его бумажек растворилась между пальцами администратора. Что ж, каждый зарабатывает как может! И он покорно поплелся разносить баксы по местным учреждениям. Телефон ему не помог.
К вечеру изрядно опустошив карманы и набравшись опыта общения со служащими разных городских контор даже без намека на успех, он упал на гостиничную кровать. Сюжет общения везде был практически одинаков.
-Здравствуйте, сэр. Чем мы можем вам помочь?
-Мне нужна информация вот по этим фамилиям.
- О, Вы попали точно по адресу. Мы предоставим Вам любую имеющуюся у нас информацию. Это будет стоить всего один(два, три) доллар за каждую фамилию.
Итого с Вас 12(24, 36)долларов.
-А можно оплатить только за найденные фамилии?
-О, извините, нет. Мы берем оплату не за сведения, а за работу по их поиску. Сведения вы потом оплатите отдельно.
Сведений не было. Ни в одном учреждении.
Процесс отымания денег у населения был продуман безупречно. Лазеек не оставлено ни одной, как Ярик не напрягал свой довольно изощренный мозг. Против системы не было никакого приема, кроме лома. Но и против лома у каждого служащего была красная кнопка вызова полицейского наряда. Соскучившиеся по развлечениям копы появлялись мгновенно, как чертики из табакерки.
Кстати, табличек с расценками не было нигде. Каждый называл свою цену, видимо, в зависимости от предстоящих расходов или настроения.
Итак, первый день прошел впустую. Надо было менять тактику поиска. Весь вечер Ярик обдумывал вроде бы простую задачу - как отыскать иголку в стоге сена? Он вспомнил, что на одном из телеконкурсов победил школьник, давший до удивления простой ответ: " Надо сжечь стог и иголка сразу проявится в кучке золы".
- Сжечь к черту этот город, что ли? Но что это даст? Сгорят и мои мамочки вместе со всеми. Нужен просто эффективный фильтр поиска именно нужных ему людей. Итак, чем его мамочки отличаются от остальных. Они женщины. Так, половину населения отбросили. Хорошо. Они имеют детей. Тоже хорошо. Одному из их детей, как и мне двадцать лет. Очень хорошо. Значит поиск сужается до минимума: искомой женщине от 40 до 50 лет и она имеет 20 летнего оболтуса.
Хорошо бы дать обьявление в газету: " Разыскивается женщина 40 лет..." Стоп. Так они быстрее разбегутся, чем найдутся...
Ярик вспомнил потраченные сегодня за день 400 баксов и ноль результата. ДА!
Нужно пообещать баксы! И не 400. Сколько баксов может стронуть с места занятую делами 40-летнюю женщину? Нужно пообещать 5 тысяч баксов! Даже для этого города солидная сумма.
Ярик порывисто вскочил с кровати и на вырванном из блокнота листке стал сочинять объявление во все местные газеты.
С раннего утра он уже обошел все редакции и выложил еще изрядную сумму, чтобы объявление появилось уже в вечернем выпуске.
Вечером он читал в холле отеля вечерние газеты. Его объявление везде красовалось на первой полосе. Что значит не жалеть денег!
" За большое вознаграждение в 5 000 долларов!
Для пересъемки важного эпизода кино, снимавшегося
в вашем городе, приглашается женщина от 40 до 50 лет
с похожим на нее сыном или дочерью 20 лет.
Вознаграждение выплачивается немедленно после съемки эпизода!
Главный продюсер фильма."
И телефонные звонки посыпались. Ярик еле успевал отсеивать явных попрошаек, которые предлагали ему за 10-50 баксов назвать точно имя такой женщины. Первая фамилия проявилась, когда вал звонков пошел на убыль. Где-то в седьмом часу вечера. Потом до десяти стояла тишина. И с десяти опять пошли звонки от женщин, имевших возможность просмотреть газеты только в постели. Так он выловил вторую фамилию из списка. Обоим женщинам он назначил свидание на завтра в холле гостиницы. Детей с собой приводить на первый просмотр не обязательно, достаточно фотографий.
В девять утра Ярик уже занял столик в холле отеля. Вскоре появилась первая претендентка на пять тысяч. Ярик накануне тщательно продумал каждый нюанс предстоящего разговора и обоснование своих вопросов.
Он мельком взглянул на предъявленное ему фото ребенка. Это была школьница лет пятнадцати. На вопросительный взгляд Ярика женщина пояснила, что девочка сейчас работает в соседнем городке, более поздних снимков нет. Если надо, она в любой момент может подъехать.
- Мы снимаем историческое кино и нам важно соблюдать историческую правду во всем,- для затравки пафосно произнес Ярик.- Жили ли вы двадцать лет назад в этом городе?
-Да, жила.
-Девочка тоже родилась в этом городе?
- Да. - вот оно, Ярик напрягся.
- Фамилию врача или акушерки не помните, случайно?
- Врач у нас был один - Кранкль, молодой такой, но очень умный. Говорят, потом профессором стал. А акушерку не помню уже. Часто очень они у нас менялись.
- В нашем фильме есть эпизод, как роженица отказывается от своего ребенка. Для создания, понимаете, напряжения в фильме. Так сказать показ добра и зла.
-Да, да, понимаю. Но, тут и придумывать ничего не надо. При мне одна немка или австрийка приезжая отказалась от мальчиков близнецов. Было такое. Доктор Кранкль тогда очень негодовал насчет отказа, но та все равно отказную подписала.
- Да вы что? Оказывается наш фильм ближе к правде, чем мы думали. Мы и этот эпизод переснимем. Спасибо Вам.
Женщина расцвела от похвалы.
- А вот знаете, можете тоже вставить в свой фильм, очень редкий случай тогда был. Еще одна женщина, не помню ее фамилии, а звали ее Лилия, в тот же день родила девочек-близняшек. Белокурые такие малютки, хотя мама сама черноволосой была. Я еще удивлялась, в отца беленькие, что ли? А она говорит - нет у нас отца. И эта немка, Рита кажется, кстати, тоже в графе отец прочерк поставила. Она тогда сразу в столицу уехала, но через год вернулась, где-то у нас работает. Заходила как-то ко мне. Интересовалась насчет мальчиков. Но кто же скажет, куда их увезли.
Ярик снова насторожился. Значит, их мамочка нашлась! Но что-то много случайных совпадений в отношении близнецов. И еще этот доктор. Как вор, он уже давно не верил в случайности. Жизнь его научила, что любое событие в жизни имеет конкретное объяснение.
- Бэтти, ты еще про Кранкля расскажи, как он с этими близняшками возился, а про нас-то совсем забыл, - раздался голос из-за спины Ярика. Это оказалась вторая приглашенная им женщина. Она с начала их разговора слушала, кивала головой и только сейчас вмешалась в разговор.
-Вы извините, господин продюсер, но мы с Бетти давно дружим, можно сказать с рождения наших девочек. Она протянула Ярику фото своей дочки. Ярик мельком взглянул на него и предложил женщине присесть за стол. Его крайне заинтересовал эпизод с девочками-близнятами и доктором.
-Меня зовут Элина Мэн. Я и родилась и выросла в этом городе. Хорошо, что вы нами интересуетесь. У нас много было интересных людей. Вот тот же доктор Кранкль.
- Да, да . Расскажите о нем побольше.
- Много-то мы не знаем, всего год провел он в нашем городе. Но говорят, потом большим ученым стал. И у нас тут бывало все ночи в больнице проводил, все работал. И пишет, и пишет что-то. К нам-то в родильное он не заходил, детей ему в лабораторию на обследование носили. Но только близнецов, наши его почему-то не интересовали. Говорят, он по близнецам научную работу писал, может поэтому.
А фамилия мамы девочек-близняшек была Бэри, Лилия Бэри. Она эмигрантка из Бельгии. А имена девочкам дал доктор. Одной он написал на повязке Мэри, а второй Мона. Лилии очень понравились эти имена . Она тоже стала девочек так называть. Одно ее пугало. Ни мы, ни она так и не научились их различать, так они были похожи. Потом доктор Кранкль их пометил. Он сделал им пятнышки в мочках ушей, типа татуировок. Ввел шприцем красящую жидкость. Мэри поставил красные точки, а Моне - зеленые. Тогда мы только и стали их различать.
Кстати, мальчиков близнецов он пометил также - поставил красные и зеленые точки в мочках ушей. Но кому какую уже не помню.
-Да, еще я вспомнила, -заговорила Бэтти,- Лилия потом через год уехала в свою Бельгию. И девочек с собой увезла.
Ярик понял, что выдавил из женщин все, что они знали и решил заканчивать разговор.
- Вам Бэтти, большое спасибо, за подсказку, как улучшить наш фильм. И Вам Элина, благодарность за важную информацию, которую мы обязательно вставим в фильм. Я вам открою маленькую тайну, режиссер фильма настаивает на съемке в эпизоде женщины с мальчиком, а у вас обоих - девочки. Но за оказанную помощь от съемочной группы и от себя лично я вручаю вам премию - по тысяче долларов.
Женщины обрадованно заулыбались и, зажав в ладошках хрустящие купюры, что-то щебеча друг другу, пошли к выходу.
Ярик в номере яростно оттягивал мочки ушей. Как же он раньше не замечал у себя эти зеленые точки? Интересно, а Генри знает?
Рассчитавшись с отелем, он тут же в ночь тронулся в путь, чтобы быстрее порадовать брата полученной информацией.
Ж Ж Ж
Мзри и Мона очень хотели есть. Они смотрели, как Майк на другом конце стола доедает после цыпленка и бараньих ребрышек клубничный торт и запивает его холодным шампанским. Свою порцию салата на двоих они уже съели, запив минеральной водой.
Есть они хотели уже два года, с тех пор, как подписали этот кабальный контракт с Майком. Они даже вначале не обратили внимание на некоторые его пункты.
Все вначале их устраивало. После внезапной смерти матери два года назад от пневмонии они остались ни с чем. Дом и имущество ушло за долги. Оказывается, чтобы девочки могли учиться в музыкальном колледже, мать все заложила в местном банке.
Майк подобрал их в переходе метро, где они слабенькими от постоянного недоедания голосами пели французский шансон. Майк в то время занимался постановкой мюзикла, но дело шло ни шатко, ни валко. На условия его нищенского контракта никто из серьезных певцов не соглашался. Девочкам, зарабатывающим в день по 3-5 долларов, сумма в тысячу долларов на двоих в месяц показалась сказочным богатством. И уж окончательно их сразил пункт в контракте, что концертная одежда, проезд и проживание в отелях оплачивает продюсер. Чистые тысяча баксов каждый месяц! И не надо мерзнуть в этих противных подземных переходах и метро.
Но вот пунктик о том, что они должны на всем протяжении контракта сохранять свой вес, девочки пропустили. Последнее время они только худели. А за каждые лишние набранные сто грамм веса по контракту они лишались месячного оклада. Когда после первого же сытного обеда Майк потащил их на весы, они сначала ничего не поняли. Но, когда он, потрясая листками контракта, объявил, что лишает их пятимесячного жалования, им стало грустно. Они взглянули на своего "благодетеля" совсем другими глазами.
Вес они тогда благополучно сбросили, но питаться пришлось в дальнейшем исключительно салатами и рыбными филе. Постепенно до них дошел смысл и некоторых других пунктов контракта, грозивших им в случае нарушения страшными карами, в основном финансового характера. Например, в случае разрыва контракта по их инициативе, они обязаны были вернуть продюсеру деньги в сумме двухлетнего жалования. А это двадцать четыре тысячи долларов!
Таких денег они не только в руках никогда не держали, но и представить не могли такую кучу баксов!
Поэтому пытались сэкономить на всем, благо на их питании экономил Майк, никогда не заказывающий им более одного рыбного салата на двоих. Съев в буфете отеля одно мороженое на двоих, девушки тут же бежали в номер проверять вес. С напольными весами Майк не расставался, по три раза в день проверяя вес девушек в надежде все-таки поймать их и еще раз сэкономить на выплате жалованья. Но за два года сестры так и не дали ему возможности порадоваться. Свои сорок пять кило они строго выдерживали.
Девочки смотрели, как Майк доедает жареного цыпленка с картофелем фри и обгладывает истекающие жиром бараньи ребра. Если бы Майк знал, какие мысли пробегали сейчас в головах его рабынь, баранья кость застряла бы у него в горле.
Сестры за эти два года узнали и поняли многое. Они были далеко не глупы. Прекрасно сознавали не только свою красоту и привлекательность, но и как бессовестно их эксплуатирует Майк, зарабатывая на них миллионы. Но это их знание ни в чем не проявлялось. Рабский контракт связывал их по рукам и ногам. Они решили терпеть. И ждать окончания его действия. Осталось меньше месяца.
Несколько запланированных уже концертов в Париже и... В том, что они собирались делать дальше, не должна была знать ни одна живая душа. А уж скрывать свои мысли от других они научились в совершенстве. Все-таки они были незаурядными актрисами. Хорошо, что Майк не считал их таковыми.
Не только с агентами Шлимана общались сестры, пока Майк храпел в номере после обильных возлияний. Суммы предлагаемых им по контракту выплат впечатляли. Оказывается они очень дорого стоят в этом мире! Росфельд предлагал им пятилетний контракт с гарантией ежегодных выплат по пять миллионов каждой, плюс процент от сборов и рекламы. Переплюнул всех, конечно, Шлиман, предлагавший по десять миллионов годовых и кругосветное турне.
Майк, рыгнув и обдав их через стол веером брызг и кусочков курятины, наконец, отвалился от стола. Девочки встали и хором поблагодарили его за обед. Тот, не открывая глаз, небрежно пошевелил пальцами, разрешая уйти.
Он вспомнил, что через час назначил в номере встречу со Стиксом.
- Девочки,- крикнул он сестрам вдогонку, - после обеда можете погулять. Я буду занят.
Сестры взяли свои сумочки и исчезли за дверью.
Стикс был точен. Последнее неудачное дело и трехмесячное пребывание под арестом серьезно сказалось на его внешности и настроении. Он все-таки сумел убедить судью, что чек нашел случайно в аэропорту и сдал его в отделение банка как потерянную ценную бумагу, а вовсе не с целью получения по нему денег. Подкупленный женой за десять тысяч кассир банка, подтвердил, что Стикс дал чек на проверку, а не на получение по нему денег. Судья, которому очень не понравилась жирная трясущаяся ряха адвоката, поколебавшись, решил его все-таки отпустить. Больше из-за вида его пригорюнившейся жены в сером изношенном платье в окружении шести детей.
Для расплаты с кассиром банка Стиксу пришлось выдать жене один из своих тайников, где он хранил самую малую сумму в пятьдесят тысяч. Как он ни вымаливал потом у жены, куда она перепрятала оставшиеся сорок тысяч, его Софочка упорно твердила одно:"Тебя опять посадят, на что я буду кормить детей?" Пришлось смириться с еще одной ужасной потерей. Мысленно сложив суммы оставшихся тайников, Стикс вздохнул.
Осталось меньше трех миллионов. Надо срочно пополнять казнуИначе детям придется всю жизнь просить милостыню. Интересно, зачем это его позвал этот известный жлоб Майк? Стикс слышал о заработанных им сорока миллионах на гастролях этих бедных овечек сестер Бэри. Сестрам он сочувствовал. Шел на встречу с неохотой, так как никому из его коллег не удалось за последний год получить с этого скряги ни бакса.
- Стикс, дорогой, как давно мы не виделись! Больше года уже, да?
- Да, Майк, время летит,- Стикс содрогнулся от жирного лобзания Майка и запаха свежесьеденного протухшего цыпленка. Завонялось его мясо в животе у Майка или перед употреблением, так и осталось для него загадкой.
Минут десять, как всегда у них ушло на воспоминания о встречах со старыми друзьями и новыми подругами. Старых-то что вспоминать?
-Да, так вот чего я тебя позвал, дорогой ты мой друг,- Майк сегодня был предельно любезен и обходителен, даже достал и выставил торжественно на стол бутылку с остатками позавчерашнего коньяка. Стикс разглядел в ней плававшую и упившуюся до безобразия жирную муху. "Сейчас начнет наливать и она обязательно попадет в мой стакан, такой уж я невезучий",-упел подумать Стикс. Так и случилось. Он уныло стал вылавливать ее из рюмки кончиком ножа. Муха с коньяком никак не хотела расставаться.
- Хочу я тебе предложить выгодное дельце, дорогой друг! Да! На полтысячи баксов! Да! - в устах Майка "полтысячи" по интонации потянули на полмиллиона.
"Интересно, интересно, - уныло борясь с мухой, думал Стикс, давно я такой мелочью не занимался,- счет ему новый открыть надо, что ли? Надо как то повежливее отказать, не будет же он, действительно, бегать по банкам из-за этого жмота..."
- В этом месяце заканчивается у меня контракт с моими пташками, Хочу поручить тебе заключить с ними новый. Лет эдак на двадцать!
Рука у Стикса от неожиданности дрогнула и муха тяжело плюхнулась допивать остатки янтарной ароматной благодати. Ножки ее медленно удовлетворенно зашевелились.
- И на какую сумму? - Стикс поднял глаза от стакана. По установившейся традиции адвокат за заключение контракта получал один процент от суммы сделки.
- Я вот тут все подсчитал,- Майк пододвинул ему через стол грязный исписанный обрывок салфетки, - Всего на пять тысяч, так что пятьсот баксов - твои законные! Я правила знаю! Не бойся, своих друзей я не обижаю!
Стикса передернуло от отвращения. Пять тысяч за двадцать лет мировым знаменитостям? Да он совсем свихнулся от жадности...
- Они согласны с такими условиями?
- Дорогой, а за что же я отваливаю тебе такие бабки? Вот получишь их подписи на контракте и будем считать, что ты их отработал. Я бы и сам составил эту бумажку, но, вот видишь, решил тебе дать прилично подзаработать!
"Да он не просто сумасшедший, это уже клиника!"- Стикс отодвинулся от пытавшегося его снова облобызать Майка.-"Он же еще за год такой эксплуатации загонит сестренок в гроб!"- Стикс был в курсе не только заработков, но и того, как он обращался с певицами. И тут шальная мысль мелькнула в его голове. "Господи, ну не все же меня должны обувать! Боже! Дай мне силы на благое дело! Ведь если его я не накажу, то кто?"
- Хорошо, Майк, я завтра же все улажу. Нельзя ли хотя бы часть моего гонорара получить сегодня наличными, а то я сильно поиздержался? Хотя бы сотню баксов?
- Друг мой, ты же знаешь мои принципы! Сначала стулья, потом деньги! Так что стулья вперед! Работай друг мой, работай! Я тебя не задерживаю...
Еще раз утвердившись в своих намерениях, Стикс встал из-за стола. С трудом скорчил на трясушемся от возмущения лице прощальную улыбку.
Но Майк ее не видел. Он уже выхлебал свой бокал коньяка и не отрывал взгляда от порции Стикса. Как только тот встал, Майк сгреб его бокал и одним махом опрокинул в глотку. Муха даже не успела пискнуть. Стикс удовлетворенным взглядом проводил ее в последний путь .
Со словами: "Приятного аппетита!- он захлопнул за собой дверь.
"Почему приятного аппетита, мы же ничего не ели?- подумал, засыпая в кресле Майк. Муха, к ее несчастью, так и не узнала, что ее повысили рангом до закуски...
|
|
|
|