Галущенко Влад : другие произведения.

Петра и Лолита

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Помощь пришла с Марса

  
   Петра и Лолита
  
  
  
   Книга 1
  
   Дороже алмазов
  
  
   Вместо предисловия
  
   Не скажу, что шибко общительный был у меня сосед по даче. Звали его все Петровичем. Ни фамилии, ни имени его я не знал. Заходил ко мне редко. По субботам. Со своим самоваром и чаем. Ставил этот древний чаеделательный агрегат на стол в беседке и засыпал в него наструганных палочек. Целый час раскочегаривал. Чай признавал только индийский.
  
   Пил всегда вприкуску. Под чаек любил меня поучить жизни. Вскоре я по отдельным словам понял, что он бывший служивый спецслужб, и напрямую спросил об этом. Сосед отмахнулся. Мол, все мы кем-то были, да пенсия всех сравняла. На нем я обкатывал свои новые рассказы и повести. Критик он был первостатейный. Рубил правду матку, как повар капусту. Я соглашался, переделывал и снова отдавал ему. Завел себе, так сказать, собственного бесплатного слушателя, читателя и критика в одном лице. Очень удобно.
  
   Две субботы его не было. А в понедельник неожиданно заявился. Без самовара. С большим пакетом. Зашел первый раз в дом и сразу сел за стол.
  
   - Сосед, дело у меня к тебе. Личное, - голос мне его не понравился. Пропал командирский баритон. Говорил тихо и просительно.
  
   - Еду я на операцию. Опухоль в голове образовалась, мать ее. С яйцо, врач сказал.
   Будут вырезать. Не вернусь я, - на мое протестное кудахтанье махнул рукой.
   - Не успокаивай. Сам знаю, - он потер влажный лоб.
   - Тебе я оставляю мои личные записи. Знаю, что в хорошие руки. Сейчас уже можно.
   Скажу тебе. Одно время работал я в спецслужбах Гохрана. Нет, не следователем, не опером, не бойся. Сам таких не уважал. Охранял большие государственные ценности. А когда второе смутное время настало, меня потеряли. Да, взяли и потеряли. Я же пенсию даже не получаю. Да бог с ней, - он поставил на стол пакет.
  
   - Здесь я все упаковал и опечатал. Вскроешь, только, если я не вернусь. Вернусь - вернешь. Но я не вернусь. Тогда делай с моими воспоминаниями, что хочешь. Можешь просто почитать, можешь сжечь, можешь в книжку вставить. Художественно писать-то я не умею, - встал, крепко пожал мне руку и вышел.
  
   Он не вернулся. Хоронить его пришло всего человек десять. Ни они меня не знали, ни я их. После похорон, один из них, по виду армейский генерал, подошел ко мне.
  
   - С Петровичем, вижу, дружил.
   - Да нет. Просто соседи мы были.
   - Не говорил он тебе, где служил?
   - А он, что - военный был?
   - На какую фамилию он почту получал?
   - Его все Петровичем звали. Ни имени, ни фамилии я не спрашивал. Молчун был. Больше ни с кем и не знался. Ко мне вот раз в неделю приходил чай пить.
   - Знаю, что приходил. Молчун, говоришь? Это хорошо. Ну, бывай, журналист.
  
   Вроде я ему про свою бывшую профессию ничего не говорил. Потом уже, когда проанализировал его вопросики, до меня дошло, откуда он про меня все знает. Оттуда. Из тех он, кого не зовут. Кто сам приходит.
  
   Дачу соседа опечатала милиция. На девять дней никто поминать не пришел. Я поставил в беседке на стол стакан водки и накрыл его куском хлеба. Налил себе второй, чокнулся и помянул. Потом пошел открывать соседов пакет.
  
   Обычный фанерный посылочный ящик. Обшит белой материей. На шве пять сургучных печатей. Из ящика я вынул десять обычных общих тетради в клетку. На самом дне лежал томик Ленина. На память о вожде, что ли? На что он мне? Я повертел его в руках. Что-то он больно легкий. Раскрыл. Внутри томика был тайник. В аккуратно вырезанном углублении лежал свернутый желтый пергамент. Я его развернул. На стол посыпались блестящие камешки. Десятка четыре. То, что это бриллианты, я понял сразу по их нестерпимому блеску. Некоторые были величиной с голубиное яйцо. Остальные - чуть меньше. Первым делом я быстро собрал их, сложил обратно в углубление книги. Потом пошел, проверил калитку. На два оборота закрыл дверной замок. Раньше и спал всегда открытый.
  
   Снова взял томик. Да, бриллианты завораживали! С трудом заставил себя поставить книгу на полку. Начал рассматривать тетради. Они были прошиты, пронумерованы и на последней странице стояла сургучная печать. Обстоятельный мужик был мой сосед.
  
   Начал читать с первой тетради. Почерк школьный. Так пишут обычно на уроках по чистописанию. Но, несмотря на красивый четкий почерк, читать было очень трудно. Записки соседа больше напоминали военные докладные или рапорта. Да и заглавия были подстать. "Отчет о поездке в поселок N", "Результаты расследования по выясненным обстоятельствам". И факты, фамилии, адреса, свидетели. Прямо уголовное дело, а не записки. Но факты и люди вскоре стали выстраиваться в моей голове в удивительную, невероятную историю.
  
   Вот ее литературную обработку я вам и предлагаю. Вся последовательность событий в точности соблюдена, я не исказил ни один факт. Любой может убедиться в этом по хранящимся до сих пор тетрадям. На нескольких тонких листах пергамента оказались четкие понятные схемы подвальных помещений нескольких столичных домов. Лично проверил. Подвалы подлинные. Абсолютно пустые. Ну, а почему пустые, поймете, прочитав воспоминания.
  
   Пролог
  
   Девочка, лет семи, тащила за руку по пустынной улице упирающегося мужчину.
  
   - Петра, куда мы хотя бы идем?
   - В твое Хранилище. Там мы временно переждем.
   - А ты уверена, что правильно идешь?
   - Конечно, я же держу тебя за руку! Достаточно того, что ты знаешь дорогу. Я же чувствую, куда надо поворачивать.
   - Но в Хранилище опасно. Оно ведь рассекречено.
   - Только две комнаты. О комнатах ниже даже ты не знаешь. А они и подавно.
   - А как же Татьяна?
   - Ее я отправила в замок. За нее не бойся. Я им оставила след в Англию. Они ее там будут искать. А мне ты нужен здесь. Мы же не можем скрываться всю жизнь. И ты мне в этом поможешь.
   - Но как? Хранилище пустое.
   - Они тоже так думают. И вряд ли сунуться туда второй раз. Но это не так.
   Оно не пустое. Я это чувствую.
   - Чувствую, чувствую... Что ты можешь чувствовать, если ты там ни разу не была?
   - Зато у меня есть документы Генерального Хранителя,- Петра помахала тоненькой кожаной папкой в другой руке. - Ты знал, что в стране было несколько Архивов и столько же Хранителей. Но не догадался, что за Хранителями будет наблюдать Генеральный Хранитель. И я нашла его тайник. Помнишь, когда мы ездили во Владимир, где был еще один Архив? И где потеряли тебя. В нем мы тогда ничего не нашли. А я ездила туда еще раз. С Таней. И нашла вот это. - Петра еще раз потрясла папкой.
   - И что там?
   - Подробные схемы секретных подземелий во всех столичных храмах и в Кремле, а также полные схемы Архивов.
   Петрович дернулся и резко остановился.
  
   - Покажи.
   - Вот придем, покажу.
   - А мы уже пришли, заходи.
  
  
   Акт 1. За три года до этого
  
   - Опять воет! - недовольно пробурчал Петрович, обижаясь на свою собаку Лайку. - Сама, значит, в дом просится, а сторожить, стало быть, придется мне. Щас! Разбежался! Понимаю, что метель и мороз, но ночью ты мне нужна возле своей будки, а не в заимке возле печи.
  
   Он взглянул на монитор ноутбука. Скоро полночь. Пора выключать. Все равно, как в песне - полковнику никто не пишет! Вот и остается разговаривать только с Лайкой, да с компьютером. Он тронул крестик на груди. Сразу нахлынули воспоминания. О таком далеком прошлом.
  
   * * *
  
   Прошлом, в котором Петрович был не егерем, как сейчас, а дворником. По совместительству - полковником спецслужб и Хранителем. На эту хлопотную и опасную работу он попал сразу после окончания академии. Всем роздали предписания о новом месте службы, кроме него. Уже месяц он бродил по опустевшим коридорам общежития при академии. Деньги заканчивались, а назначения все не было. В строевом отделе академии направленец каждый день только разводил руками.
  
   И вот вечером, только он улегся спать, в его комнату вошел майор в форме внутренних войск.
  
   Привезли его, как он догадался, на Ближнюю дачу, любимое место отдыха всех генсеков. А сейчас ее занимал председатель спецслужб.
  
   Порученец вышел из комнаты. Председатель захлопнул лежавшую перед ним пухлую папку.
  
   - Садитесь, Сергей Петрович!
  
   "Ого, сколько на меня бумаг собрали! И почему - Сергей?" - удивился Петрович, прочитав свою фамилию на папке в неярких всполохах потрескивавшего камина.
  
   - Да, это было ваше досье, - раздался негромкий голос. Председатель поднял папку со стола и точным движением швырнул в центр камина. По краям бумажек тут же побежали веселые огоньки.
  
   - Теперь нет полковника Шилова Николая Петровича, а есть дворник пятого домоуправления Строгов Сергей Петрович, коротко "СПС". Это сокращение будем знать только мы двое. Теперь ваша новая должность называется хранитель архива или просто Хранитель. Вот ваш архив, - председатель, блеснув очками, достал из внутреннего кармана и бросил на стол перед Петровичем алюминиевый крестик.
  
   Обычный дешевый церковный крестик с деревянными круглыми, шероховатыми на ощупь бусинками, скрепленными металлическими скобами.
   - Справа от вас микроскоп. Посмотрите на скобы.
  
   Петрович снял матерчатый футляр и подсунул бусинки под окуляр. Подрегулировав резкость, он увидел, что на скобах выгравированы длинные ряды цифр.
  
   -А теперь раскройте крестик и посмотрите.
  
   Петрович снял крепежное кольцо и крестик раскрылся. Внутри были выгравированы несколько десятков названий зарубежных банков на английском, с цифрами перед каждым названием.
  
   -И еще в вашем архиве будет 56 вот таких сейфов,- председатель бросил на стол томик сочинений Ленина.
  
   Книжка, как книжка. Петрович перелистнул несколько страниц. А дальше - пустота!
   Вернее, не пустота, а в вырезанном углублении лежал серый металлический коробок.
  
   Петрович повертел его в руках. Видимых кнопок или отверстий под ключи не было.
  
   - Это литые титановые сейфы. Они не открываются и не горят, так как имеют огнеупорную прокладку. Внутри - алмазы, вернее, обработанные бриллианты, экспроприированные у буржуазии. Архив - это валютный и бриллиантовый государственный запас на случай войны. На скобах - номера счетов, а на кресте - названия банков, где эти счета открыты. Все счета - на предъявителя номера. Банки - в Швейцарии.
  
   Петрович оценил их выбор. Он, конечно, был идеальный вариант на это гиблую должность. Он детдомовский. Ни жены, ни детей, ни вообще родственников нет. Друзей его раскидали по заграницам. Лучший кандидат на вечное захоронение!
  
   - Сейчас я проведу вас к новому месту службы,- председатель поднялся. - Наденьте крестик и возьмите книгу.
  
   Машина долго петляла по узким проулкам Москвы и остановилась возле старинного дома недалеко от Кремля. Водитель остался в машине. Они прошли еще несколько проходных дворов, Наконец, спустились в полуподвальное помещение дворницкой, как понял Петрович, того же старинного дома, но с другой, парадной стороны. Топчан, два стула и тумбочка - вот и все убранство.
  
   - В этом доме есть проходы внутри стен. Отодвиньте топчан и откройте люк.
  
   Люк - это были четыре доски у плинтуса. Петрович помучился, прежде чем догадался снять плинтус. Он служил замком люка. Сзади раздался ехидный смешок. Вниз шли неосвещенные каменные ступени. Петрович включил взятый со стола фонарь. Короткий коридор заканчивался ступенями вверх.
  
   - Справа нажмите на кирпич.
   Точно, один из кирпичей в сплошной стене, в которую упирались ступени, подался внутрь, а за ним отъехала внутрь и часть стены. Они оказались в небольшой темной комнате без окон. Луч фонаря забегал по стенам. Стол, стул и книжный старинный шкаф. В самом верху рядами стояли томики Ленина. Одной книги не хватало.
  
   - Поставьте книгу на место,- прошелестел голос сзади. - Надеюсь, нескоро мы ее снова потревожим.
   - Можно спросить, а где прежний хранитель этого архива?
   - Его не было. Вы первый. - Петрович с сомнением посмотрел на толстый слой пыли на всех вещах. - Пока подчиняться будете мне или тому, кто назовет вас СПС.
   - А кроме вас, еще кто-нибудь знает об этом? - Петрович тронул рукой крестик.
   - Пока нет, - Председатель бросил на стол пачку документов. - Это ваша новая жизнь. Сами понимаете, ни звонить, ни искать меня нельзя. Я приду сам.
  
  
   Но так и не пришел. И еще лет десять никто не приходил. А на следующий день повесился начальник домоуправления. Петрович догадывался, кто подавал ему петлю и выбивал стул из-под ног. Он так и жил десять лет на зарплату дворника, пока его не подсидела местная бомжиха. Очень она завидовала его хоромам.
   Председатель давно уже почил в бозе, посыльных от него не было. Петрович раскрываться даже не думал. Он видел, как один за другим новые безголовые руководители спецслужб рушат их систему. Отдавать им народные богатства Петрович не рискнул. Понимал, с какой скоростью все это будет поделено и вывезено за границу.
  
   Он также понимал, что его уже ищут. Вернее, ищут исчезнувшие ценности. Вряд ли будут молчать все курьеры, возившие чемоданами валюту за границу. И те, кто их посылал и эту валюту передавал. Раскопают и недостачу в Гохране нескольких десятков килограммов лучших бриллиантов мира. Уверен, что раскопают и могилку, где похоронили неизвестного бойца невидимого фронта вместо Шилова Николая Петровича. И он решил опуститься еще на несколько уровней, чтобы отсрочить свое раскрытие. А то, что все равно найдут, он не сомневался.
  
   Передача хоромов прошла в мирной и дружественной обстановке. Под купленную по случаю бутылочку с килькой. За неделю до этого Петрович завалил обломками кирпичей вход в подвал и залил еще сверху цементом. Плинтус забил огромными гвоздями. За сам дом Петрович не беспокоился. Он был музейным и охранялся государством.
  
   А вечером поезд уже нес его в сторону Уральских гор. Там он выбрал самый северный пустынный участок тайги и нанялся егерем, благо других претендентов на этот, явно не завидный пост, не было.
  
   Заимка ему понравилась. Тайга обеспечивала едой, а в выборе одежды Петрович был непритязателен. Через год он, привыкший к городской суете, стал подумывать о хозяйке. И каждый раз, глянув на узкий топчан и одинокий кособокий стол, вздыхал и откладывал решение до лучших времен, то есть до постройки своего дома. Он уже и место выбрал - на берегу озера. И лес на дом напилил. И даже залил фундамент. А потом узнал, что понравившаяся ему вдовушка из поселка благополучно вышла замуж, так и не узнав о его выборе. Строительство заглохло, да и в поселок Петрович стал наведываться все реже. Единственной радостью для него стал компьютер. Местный талантливый паренек помог ему установить спутниковый Интернет и подучил, как всем этим хозяйством пользоваться. Учеником Петрович всегда был отменным. А, скачав с Интернета все нужные руководства и инструкции по программам, стал бойко стучать по клавишам.
  
   Акт 2. Роды.
  
   Неожиданно вой оборвался и послышалось жалобное повизгивание Лайки. Так она визжала в прошлом году, когда стая голодных волков обложила их заимку. Десять матерых зверюк тогда уложил Петрович!
   Он вытащил из брезентового футляра снайперскую винтовку и достал из стола прибор ночного видения. Оделся и вышел из заимки. Огляделся. Никаких волков нет. Тем не менее, Лайка, натянув цепь, рвалась в сторону просеки. Посмотрел в ту сторону. Ничего. Но собаке надо верить. Петрович надел снегоступы и пошлепал по просеке, не снимая прибора.
  
   Метров через пятьдесят заметил слабое свечение у земли. Упершись спиной в огромную ель сидела молодая женщина. Глаза у нее были открыты. "Если светится на приборе, значит теплая, живая!" - решил Петрович и, взвалив ее худенькое тельце на плечо, резво затопал к заимке.
  
   Но он ошибся. Женщина была мертва. Не помогало ни искусственное дыхание, ни непрямой массаж сердца. Этим премудростям Петрович еще в спецшколе обучился.
   "Можно еще, конечно, укол в сердце, да где ж взять нужные лекарства здесь?" - Петрович с сожалением вспомнил, какие чудные чемоданчики они получали после спецшколы, уходя на задания. Теперь о таком остается только мечтать.
  
   Он кинулся к своему ноуту, начал лихорадочно прыгать по медицинским сайтам. Но так и не нашел нужного рецепта. Видимо, оживлять мертвых еще никто не научился.
  
   И вдруг боковым зрением он заметил движение лежавшей на полу у дверей женщины.
  
   "Жива!" - он еще раз прислонил ухо к груди. Тишина. Но зато он увидел то, на что раньше не обращал внимания. Перед его глазами вздымался выпуклый живот. И он слабо шевелился!
  
   "Да она же беременна! Черт! Ребенок! Он жив!", - Петрович одним рывком разорвал байковый халат и ситцевую комбинацию. Живот высился синим бугром. И шевелился!
  
   "Кесарево сечение! Но как его делают? Где делать надрез?", - этому Петровича не учили.
  
   Он повернул голову к ноутбуку. Нет, пока найдет, будет поздно! Надо резать!
   Решимости ему было не занимать, тем более, что он знал, что мертвым больно не бывает. Выхватил из высокого ботинка свою любимую "козью ножку", которой брился уже пятнадцать лет. Он сделал ее сам, вставив в косточку и залив свинцом обточенное лезвие от немецкой короткой, но широкой бритвы.
  
   Кожа живота разошлась и открылся весь в синих прожилках родовой пузырь. Он сделал второй быстрый надрез. Плеснула мутная жидкость и появилась блестящая головка ребенка.
  
   "Черт, надо же теплой воды!", - он осторожно поднял дернувшегося ребенка. Раздался тонкий писк и тельце в его руках затрепыхалось. Ручки и ножки судорожно дергались. "Так, что там дальше положено делать? Ага, перевязать пуповину!", - он глянул на животик ребенка. Пуповины не было!
  
   Лоб тут же покрылся испариной. "Что-то тут не так! - мелькнула мысль,- может я ее нечаянно оборвал, когда вытаскивал ребенка?", - он еще раз оглядел животик и ребенка. В нем было не более килограмма веса.
  
   "Может он недоношенный, семимесячный?", - начал гадать Петрович. Сквозь впалый животик выпирал позвоночник.
  
   А ведь у всех новорожденных животики всегда выпуклые, это факт.
   Облив ребенка из чайника теплой водой, обтер его чистым полотенцем и положил на кровать. Стал внимательно рассматривать и искать другие изьяны.
  
   Это была девочка. Вроде на руках и ногах по пять пальцев. Ага, головка без единого волоска. "Может, потом вырастут?", - с надеждой подумал Петрович. Он потрогал головку. Она была мягкая! Ну, вот! Значит, все-таки ребенок ненормален. Да это и неудивительно. Неизвестно, сколько он находился в мертвой женщине. И вообще, как он выжил?
  
   Петрович вспомнил о трупе. А вдруг женщина - беглая зэчка? Тогда ее уже ищут. Черт! Первый же мент объявит его убийцей - и будет прав! Попробуй потом докажи, что она умерла не от его ножа!
  
   Надо думать! Значит, так. Заявлять о трупе нельзя. Это однозначно. Ну, от него избавиться будет несложно. Он спустит его в прорубь на реке, если и всплывет, то через полгода. А вот от ребенка не избавиться. Не убивать же его? Он глянул на девочку. Накрытая простынкой, она сучила ножками и ручками и пищала.
  
   Сдать в детский дом? Ну, нет! Только не это... Он ведь теперь в какой-то степени ей родня. Ну, не отец, конечно, но ведь без него она бы умерла. Он ей спас жизнь и теперь должен за нее отвечать! И вообще, по народным законам, родитель не тот, кто сделал или родил, а кто воспитал дитя. Нет, он просто обязан теперь стать ей отцом.
  
   Он ее никому не отдаст!
  
   Это решение сразу сняло с души все тяжелые камни и думалось теперь только о хорошем.
  
   Первое - о девочке ни слова! Второе - срочно рассчитаться с работы. Третье - вернуться в столицу. Девочка, как никто, теперь обеспечит ему прекрасное прикрытие. Никто не ищет молодого отца с ребенком!
  
   Со стороны кровати снова раздался писк. "Мокрая, надо поменять простынку" - тут же мелькнула мысль заботливого отца. Но девочка была сухая.
   "Кормить! Ее же надо кормить! Но, чем?", - ни молока, ни хотя бы коровы, у Петровича не было. И груди с женским молоком тоже.
  
   "Сгущенка! У меня же в подполе целый ящик сгущенки! - Петрович кинулся в подпол.
  
   Уже через пять минут все было готово. Он разбавил в четвертинке от водки молоко с кипяченой водой. Горлышко бутылки заткнул пластиковой пробкой, в которую вставил трубочку от пакета с фруктовым соком. Девочка жадно зачмокала молоко через своеобразную соску. Он еще раз попробовал пеленку. Сухая. Но тельце девочки показалось ему горячим.
  
   "Надо руки сначала согреть, руки у меня, наверное, холодные",- он подсел к охотничьей печурке. Охотничьей ее называли, так как делается она из речных голышей, обмазанных глиной. Такая печурка не обгорает десятки лет. Только успевай сажу чистить.
  
   Ночью девочка будила его еще два раза. Утром он погрел у печи руки и пошел менять пеленку. Она была сухая. Он ее понюхал. Запаха тоже не было. А тело девочки было все-таки горячее.
  
   "Значит, она болеет, да и немудрено, ведь неизвестно, сколько ребенок провел на морозе в теле мертвой матери?"
  
   Ну, уж вылечить простуду - это он может. Он дал девочке четвертинку раздавленного с медом и малиной аспирина. Девочка все проглотила с удовольствием. Вообще она все ела с удовольствием и не капризничала. Но на утро температура меньше не стала.
  
   И тут до Петровича дошло - ребенок не только ни разу не обмочился, но он еще ни разу и не покакал! Он опять начал осмотр. Точно - у ребенка не было анального отверстия! А животик был таким же впалым. Как ни старался Петрович, но нащупать кишочки не удавалось. Их попросту не было.
  
   От таких открытий на лбу опять появилась испарина. Мало того, что на голове хрящики вместо костей, так еще и пищеварительный тракт отсутствует!
  
   "Спокойно, но тогда непереваренные остатки пищи должны скапливаться и раздувать ей желудок! - Петрович начал ощупывать желудок. Желудок, слава богу, был на месте. И вовсе не твердый, и не раздутый, а мягкий. Девочка ежилась и сучила ножками и ручками от его научных изысканий.
  
   "Нет, тут моих знаний явно недостаточно! Надо ее как можно быстрее показать врачу. Врач в поселке был. На должности фельдшера. Звали его Степан. Но... Пил. И без просыпа.
  
   "Ничего, приеду пораньше, бог даст, застану трезвым, - решил Петрович. - Все равно надо ехать в поселок, писать заявление на расчет. А там уеду и этот пропойца через день меня забудет".
  
   Десять минут стука во все окна ничего не дали.
  
   -Кто это тут хулиганит? - раздался сзади радостный, веселый голос.
   -Да вот, к доктору мы, заболели.
   -Заболели, это хорошо! Это мы сейчас вылечим. А я вот как раз за лекарством и ходил, - Степан вытащил из-за спины руку с бутылкой, в которой плескалась уже наполовину отпитая мутная жидкость.
  
   "Не успели...", - мелькнуло в голове у Петровича.
  
   В комнате Степан набросил на плечи халат подозрительного, серо-грязного, в разводах, цвета.
  
   - Показывайте, где у вас болит, - Степан стал натягивать на правую руку желтую хозяйственную перчатку.
  
   - Да вот, девочка простыла, горит вся.
   - Щас смерим, - Степан жестом фокусника достал из кармана цифровой термометр и приложил девочке под мышкой. Потом долго рассматривал показания удивленными глазами.
   - Действительно, температура! - он потряс термометр, но показания не уменьшились.- Тридцать девять градусов, без копейки. Однако, как у вас все запущено... Простыла, говорите? Щас легкие послушаем! - он воткнул рога стетоскопа в уши.
  
   Девочка ежилась от холодных прикосновений.
  
   - Так, в легких хрипов нет, но ребенок мертв! - сделал он неожиданное заключение.
   - Как это? - ошалел Петрович, глядя на сучащую ножками девочку, - она же двигается!
  
   Степан разочарованно поглядел на девочку и высказал еще более глубокую мысль.
   - Пока да! Но сердце у нее уже не бьется!
   - Ну, так сделайте же что-нибудь, доктор!
   - Меня не учили лечить мертвых! - вынес окончательный вердикт Степан.- Забирайте ваш труп!
  
   Акт 3. Сейфы
  
   Уже прошла неделя, а состояние девочки хуже не стало. Плакать она вообще перестала, зато при приближении Петровича бурно агукала. Сгущенка явно шла ей на пользу. Мочить пеленки она категорически отказывалась. Петрович уже прошерстил весь Интернет, но ничего подобного там не нашел. Даже похожих случаев не было. Как он ни прислушивался, стука сердца слышно не было, ни справа, ни слева. Но пульс прощупывался отчетливо - и на шее, и на запястье. В конце концов Петрович решил считать Петру, так он ее назвал, медицинским феноменом.
  
   "Покажу в столице ее потом какому-нибудь профессору",- он решил отложить проблему. Ну, а то, что не надо было стирать кучу грязных пеленок, это он как-нибудь переживет.
  
   Хотя очень хотелось принять на себя все тяготы отцовских забот.
  
   За пару зеленых бумажек он сначала справил справку о рождении, приплетя в роддоме историю о сбросившей ему внучку гулящей дочери. Медсестра при виде девочки даже ему посочувствовала и не стала настаивать на приложении к ребенку еще и матери.
  
   А в загсе, увидев четыре зеленых бумажки, не стали требовать даже предъявления ребенка. Записал ее Петрович, как Петру Сергеевну Строгову, а себя - отцом. "Я - Петрович, а она пусть будет Петра. Девочка она необычная, и имя у нее пусть будет необычное", - в графе мать фигурировала некая придуманная им дочь Алла Сергеевна Строгова.
  
   Девочка, наконец, стала реальным существом.
  
   Претендента на его должность не нашлось, и окрестные леса осиротели. Поезд уносил счастливого папашу подальше от мрачных и холодных воспоминаний навстречу приближающейся весне.
  
   Полученных расчетных за год денег в столице хватит не более чем на месяц. А на реализацию его ближайших планов нужно было много. И в основном валюта. Столица не любила деревянные рубли. Петрович раздумывал недолго. Перед тем, как зацементировать вход в архив, он перепрятал в свой собственный тайник четыре томика Ленина.
  
   "Я возьму только полагающуюся мне зарплату за должность хранителя. Мне ведь за это не заплатили ни копейки. А долг платежом красен!" - оправдывал он свое решение вскрыть один из томиков.
  
   Переделывать документы на Петру он не спешил. Все равно показывать ее он никому не может. Девочка уже сама держала бутылочку с молоком, сама садилась и требовала игрушки. А при появлении Петровича радостно улыбалась. Это его радовало больше всего. Он все больше к ней привязывался.
  
   Этой ночью он сходил и вынул из своей закладки первый из четырех томов. Для вскрытия титанового сейфа он запасся болгаркой с четырьмя дисками с алмазным напылением. Под верхней крышкой оказался толстый слой прессованного неизвестного белого порошка. Дальше, из опасения, что порошок может оказаться ядовитым, пришлось работать в противогазе.
  
   Только через полчаса удалось спилить крышку и с внутреннего коробка.
  
   И тут его ждало новое разочарование. Из внутреннего коробка на стол выпало сорок крупных, с голубиное яйцо, бриллиантов. В каждом от 50 до 80 карат. Всего где-то вес с полкило, а значит не менее 2500 карат. Общая стоимость по самым низким прикидкам будет более 100 миллионов американских рублей. То есть в среднем выходит около двух миллионов за камешек!
  
   Нет, продать такой камешек - это все равно, что выставить свою кандидатуру на пост президента по телевидению. Петрович ссыпал камни в носок и затянул узлом.
   Остатки титанового сейфа закопал в углу подвала.
  
   Если логически рассуждать, то, видимо, он вскрыл сейф с самыми крупными камнями. Это был том с номером первым. Если следовать этой логике, в последнем томе будут самые мелкие бриллианты и самый их больший вес. Значит, надо завтра взять том с четвертым номером.
  
   Вытащив титановый сейф из четвертого тома, Петрович вложил на его место носок с крупнейшими бриллиантами. Через полчаса он рассматривал горку значительно меньших камней. От 10 до 20 карат. Это значит, что самый мелкий потянет порядка на сто тысяч баксов. Таких камней в коробке было около двухсот. Ну, если удастся продать за полцены один камешек, большого шума он не наделает.
  
   Сценарий разрабатывал недолго. В отделе бижутерии ближайшего универмага он купил дешевенькое колечко с крупным камнем. Камень заменил на бриллиант.
   Этот антикварный магазинчик, известного в определенных кругах Соломона-Белого, он помнил еще по старой службе.
  
   Соломон занимался скупкой краденых драгоценных камней. Это был тот же загаженный вход в темное пnbsp;олуподвальное помещение, уставленное глиняными фигурками африканских и индийских божков. Также, как много лет назад, посредине всего этого глинолепия возвышался огромный металлический многорукий Шива. Он ничуть не изменился за последние пятнадцать лет. А дядя Соломон, так тот даже помолодел. Видно дела у его фирмы шли неплохо.
  
   - Ви что-то хотели пходать, молодой человек? - опытный Соломон вообще не употреблял слово "купить" по отношению к покупателям, только к себе.
   - Не стесняйтесь, здесь нет чужих ушей. Соломон же видит ваше затхуднение!
   -Товарищ Соломон! - Петрович увидел, как тот сморщился. Очень уж Белый не любил товарищей. - Посмотрите вот это. Дедушка отказал мне в наследстве, а это дала мне бабушка.
  
   При виде кольца Соломон сморщился еще больше, так что все его личико можно было бы закрыть детским кулачком.
  
   -И что ви хотите за эту безделушку?
   -10!
   -Хублей?
   -Тысяч!
   -Это ви так шутите?
   -Баксов!
   - А вот это уже не шютки, это наглость, молодой человек!
   -Бабушка говорила, кольцо стоит пятьдесят.
   -Хублей?
   -Тысяч! Баксов! Да вы только посмотрите, какой огромный камень!
   -Молодой человек, ви на входе споткнулись об еще больший камень, но Соломон же не пхосит за него миллион?
   - Нет, вы посмотрите! - Петрович буквально впихнул кольцо в руку Соломона.
   - Да не буду я ничего смотхеть! - Соломон спустил со лба на глаз лупу. И надолго замолчал. Когда до него дошла истинная стоимость камня, он вспотел. Такого товара к нему давно не приходило. Его калькулятор в голове тут же подсчитал навар. Если дать даже требуемые десять тысяч, доход зашкаливает за двести тысяч. И это минимум! Выпускать такое из рук он не мог. Поэтому он просто смахнул небрежно камень в выдвинутый ящик и безразличным тоном спросил:
   - Так сколько ви хотели за эту безделушку, молодой человек? Пять тысяч?
   - Вы ослышались, я просил двадцать тысяч.
   - Это несехьезно, Соломон не мог ослышаться схазу на пятнадцать тысяч! Соломон может ослышаться, но не более чем на одну тысячу!
  
   В результате получасового спора Белому таки пришлось выложить десять тысяч на стол.
  
   - И это только из уважения к вашему дедушке, котохого ваша бабушка хотела обмануть на сохок тысяч! Если у вас остались еще бабушкины кольца, несите их Соломону. Соломон вас не обидит!
  
   Расстались они очень довольные друг другом. Выйдя, Петрович вытащил изо рта половинки теннисных шариков, изуродовавших его и без того непритязательное лицо.
  
   Красавцы в разведке не служат. Десять пачек новеньких баксов приятно оттягивали карманы. Вот теперь мы в расчете! И мысленно добавил: "Но только за первый год службы!" Это была индульгенция самому себе на возможные последующие изъятия из госфонда.
  
   Акт 4. Переезд
  
   Теперь на первоочередные планы денег должно хватить. Первое - быстрее получить чистые документы на себя и Петру. Второе - сменить их сырой полуподвал на приличную квартиру. Третье - консультация и возможное лечение Петры. Хотя она ни на что и не жаловалась, а даже скорее наоборот. Девочка на втором месяце сама встает в кроватке, правда, держась за поручни. И последнее - надо готовить выезд в Швейцарию. А это - заграничный паспорт, визы, билеты, проживание и питание.
  
   Петровичу не терпелось проверить, что все эти номера счетов - не блеф. И если с тремя первыми проблемами он мог справиться сам, то четвертая требовала толкового помощника. И желательно - женщину. Петру он не собирался оставлять ни на один день.
  
   А что если кто-то из его разогнанных товарищей вернулся на Родину? Память услужливо вывела ему список девушек, вместе с ним кончавших спецкурсы. Перед глазами всплывали образы и обрывки впечатлений. Он остановился на двух. Это Таня Гальченко и Таня Козлова. Две подружки неразлейвода. Как они рыдали, расставаясь после спецухи! Надо навести о них справки. А для этого ему понадобятся старые связи. Нет, не из тех, кто его знает, а "консервы".
  
   "Консервами" они называли вышедших в запас или раскрытых и сосланных на родину агентов. Они не годились для оперативной работы, но вполне могли служить "почтовыми ящиками". Этим толковым старичкам, скучавшим теперь от безделья, не надо было много объяснять. Они все схватывали на лету. У Петровича было в памяти несколько десятков адресов "консервов" и пароли выхода на них. Конечно, не все они еще живы, но оставшиеся могли здорово помочь.
   Но первое - документы.
   Терять свой теперешний паспорт Петрович не хотел. Не то, чтобы ему фамилия не нравилась, хотя и это тоже. Появившиеся в последнее время в столице в огромном количестве бомжи торговали документами налево и направо. А строгое указание, данное милиции, - не допускать проживания в столице бомжей без паспортов, заставляло работать паспортные столы в ускоренном режиме. Петрович, как дворник, был в курсе дел окрестных бомжей и знал, что некоторые продали и получили новые паспорта уже по несколько раз. И всего лишь на основании копий старых паспортов, хранившихся в паспортных столах. Но ведь такую "старую" копию он легко может сделать на компьютере и отпечатать.
  
   Петрович купил у бомжей паспорт умершего их товарища. Отсканировал его. Вставил свое фото. Сделал несколько ксерокопий, состарив их. Просто две ночи поспал на них и, изрядно помяв, поносил пару дней в кармане.
  
   В паспортном столе его заявление о пропаже паспорта и выдаче нового приняли без разговоров, когда он показал сделанные якобы у них ксерокопии старого. Обещали новый выдать после получения подтверждения о месте и дне рождения. Насчет этого Петрович не беспокоился. Эти данные подтвердятся обязательно.
   Через месяц он стал Иваном Петровичем Белоус.
  
   Теперь пришло время легализовать Петру. Он также сделал "старые" ксерокопии свидетельства о рождении, указав местом рождения Литву. Он знал, что ни на один запрос уже несколько лет из Литвы ответы не приходят. В заявлении в Загс попросил указать местом рождения нынешнее место регистрации. Заявление подкрепил изрядной пачкой зеленых бумажек. И его девочка стала Петрой Ивановной Белоус.
  
   С третьей проблемой сразу возникли затруднения. За десять лет в столице так подскочили цены на квартиры, что у Петровича чуть не лопнули от удивления округлившиеся глаза, когда ему назвали цену за двухкомнатную квартиру.
  
   - Двести тысяч долларов? Я не ослышался?
   - Слушай, дед, вылечи уши или помой хотя бы, а потом звони! - трубку бросили.
  
   Ну вот, и больным сделали, и дедом обозвали!
  
   Подальше от центра, правда, просили уже от пятидесяти до ста тысяч. Петрович решил остановиться на пятидесяти. Совесть это раньше называли, что ли?
   Он достал из носка десять камушков и пошел к Соломону. Тот, получив-таки за его камень свои двести пятьдесят тысяч, встретил его горячими объятиями и теплым чаем. Пыхтя, как паровоз, облизывал взглядом лежащие перед ним камни.
  
   - Я вижу, что ви так-таки похогонили свою бабушку?
   - Нет, товарищ Соломон, дедушку.
  
   Больше вопросов не последовало. На этот раз Соломон отвалил по двадцать тысяч за камень.
  
   - Я вижу, молодой человек опять собихается нести деньги в карманах. Это несолидно и опасно. Я пхидахю вам замечательный бхонихованный кейс. И совсем недохого.
   Как потом оказалось, "совсем недорого" оказалось в понимании Соломона пять тысяч долларов. Хотя кевларовый кейс по цене машины, это, конечно, для Петровича была роскошь. Его первая роскошь.
  
   Квартира за восемдесят тысяч нашлась быстро и совсем недалеко от центра. Увидев сразу за домом ряд кооперативных гаражей, Петрович тут же купил машину и гараж для нее. Зарплата за десять лет была потрачена за неделю.
  
   "Но я ведь продолжаю работать Хранителем. И мне и сейчас положена зарплата. А так как я охраняю огромные ценности, то и зарплата должна быть высокой. Скажем, не менее 10 тысяч. Баксов! В месяц!", - мысленно уточнил он. - "Таким образом, за последний год мне задолжали - 120 тысяч!"
  
   Петрович вынул из носка еще десять камней.
  
   Соломона в его полуподвале не было.
  
   Его старший сын, до этого наблюдавший за работой папаши из-за приоткрытой двери, прекрасно помнил Петровича. Тем более имел от Соломона строгие рекомендации по работе с этим драгоценным клиентом. Папаша в данный момент пристраивал вырученные миллионы за границей.
  
   - Как здоровье вашей драгоценной бабушки?
  
   "Он ничего не перепутал в этой фразе? Русские обычно больше ценят здоровье", -подумал Петрович.
  
   Он молча выложил камни.
  
   - За все - триста тысяч!
  
   Соломоново отродье возмущенно закудахтало и полезло за сотовым телефоном.
   Потом, видимо, вспомнив какие-то особо ценные указания, схватил камни и через пять минут вынес тяжеленный кейс.
  
   Петрович уже знал, какова цена этого нового кевларового чуда.
   Но спорить не стал. Зачем лишний шум? В их деле тишина иногда дороже бриллиантов!
  
  
   Акт 5. Свежие консервы.
  
  
   На поиск своих сокурсниц ушел почти месяц. И все-таки одну он нашел! Правда, она уже давно была не Козлова. За десять лет оперативники могут поменять десятки биографий. Но Петрович знал, как надо искать оперативников, отошедших от дел, и где искать. А таких, в связи с разгоном спецслужб и постоянной сменой вывесок и руководителей, были тысячи.
  
   Петрович знал пристрастие Тани Козловой к джиу-джитсу. Она еще в спецухе получила черный пояс. Значит, искать ее надо было в растущих, как грибы, клубах и секциях боевых единоборств. На это ушел месяц. Татьяна открыла свой клуб в одном из престижных районов столицы в бывшем заводском спортзале.
   Когда Петрович завалился в ее шикарно обставленный кабинет, она даже бровью не повела.
  
   "Что значит выучка!", - восхищенно подумал он. Но когда он назвал кодовое предложение, лед в ее глазах растаял.
   - Петрович, как ты тут оказался? И вообще тебя же лет десять, как похоронили?
   - Ты угадала, с отчеством я стараюсь не расставаться. Зови Иван.
   - Меня по-прежнему зовут Татьяна, остальное давно поменяла. А вот с именем не могу расстаться.
   - Воскрес я, Танюша, четыре месяца назад, когда у меня родилась дочка, и надо было ее легализовать.
   - Понимаю и поздравляю!
   - Но... мама наша умерла при родах. Мне нужна твоя помощь. Насколько я понял, тебя на службу назад не зовут?
   - Не то, чтобы не зовут, но и даже легализоваться не помогли. Все архивы спецухи исчезли. И вряд ли не уплыли за бугор. Стоят-то они ого-го! Пришлось немного посуетиться насчет прошлого. Пока, видишь, не трогают. Ты - первый.
   - Ну, я-то от себя лично. Приходи вот по этому адресу, - Петрович показал бумажку.- Там и поговорим об остальном.
  
  
   * * *
  
   Они за разговорами засиделись за полночь. Таня не поверила рассказу об отклонениях Петры и долго вертела девочку в руках. Щупала животик и слушала сердце.
   - А может, у нее два сердца и они работают тише?- высказала она предположение.
   - Да нет, Танюша. Тут что-то другое. И попробуй головку. У нее до сих пор хрящи вместо костей. Голова великовата для пяти месяцев. И дети в пять месяцев не ходят и не говорят. Она очень быстро развивается. Почти в два раза быстрее. И еще - она очень сильная. Смотри, это ее любимая игрушка, - Петрович положил в кроватку десятикилограммовую гантель.
  
   Петра тут же схватила ее крохотными пальчиками и стала стучать по краю кроватки, заливаясь радостным смехом. У Татьяны глаза округлились. Она с трудом отобрала игрушку у девочки и взвесила на руке. Гантедь была тяжеловата даже для ее тренированных мышц. А тут пятимесячный ребенок!
  
   - Ты показывал ее врачам?
   - Здесь я этого делать не могу. Представляешь, какая может подняться шумиха? Надо выезжать за границу. Я предлагаю поехать тебе с нами в Швейцарию. Тебя мы оформим мамой.
  
   Таня зарделась. Она еще в спецшколе заглядывалась на Петровича. Но там строго воспрещались подобные предпочтения. Браки там заключались не на небесах, а в кабинете начальника спецкурсов. И только в случае производственной необходимости. Пары подбирал тоже он лично. Иное пресекалось, вплоть до отчисления.
  
   - Это можно расценивать, как предложение?
   Теперь настала очередь краснеть Петровичу. Ему тоже давно нравилась Татьяна. От такой жены он бы не отказался. Он только кивнул. Татьяна кинулась ему на шею.
  
   - Тогда я согласна! - Петрович благодарно взглянул на девочку. С ее появлением жизнь становилась все лучше!
  
   Об архиве, крестике и бриллиантах он решил пока ничего не говорить. И, как потом убедился, это было его очень верное решение! Не только он интересовался "консервами".
  
  
   Акт 6. За бугром.
  
  
   Его Петрович засек, когда возвращался домой с проставленными Шенгенскими визами. Это был невзрачный паренек бомжеватого вида. На таких взгляд обычных людей не задерживается. Ну, нет в нем ничего интересного. А вот Петровича именно такие субъекты настораживали в первую очередь. Он, то исчезал, то появлялся вновь. "Значит, ведут, как минимум, четверо. Остальные поопытнее, поэтому я их не вижу", - Петрович решил не отрываться, а раскрыть остальных.
   Три часа таскания за собой хвоста так ничего и не дали. "Значит, наша контора работает. В других "топтуны" послабее будут. Мне повезло, что один молодой попался. Если поймут, что я его раскрыл, тут же заменят. Пусть остается", - Петрович пошел на прием "отрыв с несчастным случаем".
  
   На переходе, задержавшись, бросился на капот тронувшейся машины. Бедный растерявшийся шофер на своей машине повез его в больницу. Через несколько кварталов Петрович успокоил шофера и вылез в первом же проходном дворе. Хвоста не было.
  
   Пришлось все выложить расстроенной Татьяне. Она сразу же после регистрации в загсе переехала к Петровичу. Всю свою нерастраченную материнскую нежность она изливала на Петру. Та быстро к ней привыкла и уже звала мамой. Таня аж цвела, слушая ее писклявый голосок.
  
   - Так ты говоришь, похоже на нашу контору?
   - Да, видимо, есть у них в визовом отделе канал. Но вот кто из нас их заинтересовал - это вопрос. Сейчас наши фото у них на контроле. Пластику мы с тобой не делали. Это значит, уже завтра они будут знать, кто мы на самом деле. И их очень заинтересует вопрос, зачем два бывших агента выезжают за бугор вместе? Тем более, что один из них уже десять лет, как погиб?
   - Но ты говорил, что сам видел, как сгорело твое досье?
   - Досье - это самый малый след, который оставляет агент на земле. А свидетельство о смерти, а пышные похороны, а документы в строевом и финансовых отделах. Человек, пока жив, оставляет очень много следов. Ему надо есть, пить, где-то спать, получать и тратить деньги. Нет, бесследно люди не исчезают. А уж про тебя и говорить нечего. Смена пары биографий для конторы не препятствие.
   - Что будем делать?
   - Срочно будем делать ноги! И завтра же. Пока погуляем по Европе.
  
   * * *
  
   С билетами и вылетом проблем не было. Первым пунктом Петрович выбрал Францию. Там рай для агентов любых спецслужб. Все покупается и продается. Без проблем. От любых документов до оружия. От пистолета до танка. Хотя танк Петрович пока не собирался покупать. Тогда он даже и не подозревал, что возит с собой оружие пострашнее любого танка...
  
   Они купили на "бабушкины" деньги небольшое шале в пригороде Парижа. Петрович не хотел удаляться от аэропортов. Они могли понадобиться в любой момент. То, что их передали под колпак местному резиденту, сомнений не вызывало.
  
   Первым признаком начала работы агента является его легализация. Например, открытие своего дела, поступление на службу, заведение важных знакомств. Ничего этого супруги Белоус не делали. Пусть резидент убедится, что два бывших агента отошли от дел и на скромные сбережения решили отдохнуть в тихой гавани. Своего рода - подготовка к старости. На это нужно не менее года.
  
   Супруги это прекрасно понимали и решили посвятить все свободное время Петре. Виза позволяла им провести этот год во Франции. Чтобы окончательно убедить наблюдение в своих мирных планах, Петрович через месяц подал документы на получение гражданства.
  
   Акт 7. Милицейское ФСБ
  
   Он оказался на этом посту совершенно неожиданно для самого себя. Сам пострадавший от спецслужб становится его руководителем! Он сразу же затребовал дело о расстреле отца. Все как обычно - английский и японский шпион, организатор заговора против правительства, взрыв национального банка. И все это инкриминировалось простому бухгалтеру из богом забытой глубинки! Он почувствовал, как непроизвольно сжались его кулаки. Ну, погодите!
  
   Теперь каждого своего сотрудника он видел сквозь строки приговора его отцу. Как опытный строитель он умел не только созидать, но и разрушать. И еще он постоянно помнил напутственные слова президента: "Эта организация основана на страхе, насаждала страх и помогала государству управлять с помощью страха. Надо вычистить ее от страха и ее носителей!"
  
   А уж определять приверженцев старых методов работы ему помогали десятилетия выживания в партийных органах разных уровней, в этой постоянной атмосфере интриг, подсиживаний и доносов. Такой опыт дорогого стоит. Быть жестким, и даже жестоким, его научила работа партийного инспектора, свернувшего не одну высокопоставленную голову.
  
   И он начал чистку, скорее похожую на тотальную зачистку. Через месяц заметил, что в здании управления по утрам чувствуется сильный запах дыма. Он догадался, что напуганные чиновники по ночам жгут компромат. Запретил работы по окончании рабочего дня и лично устраивал ночные облавы по кабинетам. В иные дни он подписывал до сотни приказов об увольнении.
  
   Скоро в управлении даже на полковничьих должностях работали молоденькие лейтенанты. Чистка прошла успешно! Правда, фундамент новых структур заложить не успел. Но разрушил основательно. Строить разрушенное решил по меркам доблестной милиции.
  
   Милицейский министр во главу реорганизации спецслужб поставил налаженную бумажную отчетность. Чтобы поменьше думали и побольше писали.
  
   Деидеологизация спецслужб на этом закончилась полной победой. Сам же начальник, имевший огромный опыт борьбы с валютными операциями и контрабандой драгоценных камней, этим и занялся. Тем паче, что из наказуемых эти операции теперь стали законными и даже поощряемыми.
  
   Взяв под бдительный контроль весь валютный фонд страны и Гохран, министр службы безопасности страны стал усиленно искать в этой безопасности дыры. Но как оказалось позже, вовсе не для того, чтобы их заткнуть. Проведя тотальную инспекцию Гохрана, была обнаружена недостача нескольких тонн золотых изделий и более сотни килограммов бриллиантов. Списки утраченного в одном экземпляре легли на стол министра.
  
   Проверка работы Центробанка по линии валютных операций вообще повергла министра в шок. Наличная валюта официально закупалась в мизерных объемах. При этом валюта за экспорт полностью оседала на зарубежных счетах. И счет уже шел на триллионы рублей. Это очень не понравилось министру. Внутри страны уже все было украдено! Он твердо решил все вернуть взад.
  
   И начал с пропавших бриллиантов. Уже через месяц срочно созданное им управление по борьбе с контрабандой наркотиков нашло следы пропавшей одномоментно из Гохрана огромной партии бриллиантов в 120 килограмм. И следы эти вели в его кабинет, вернее к его очкастому предшественнику.
  
   Со словами: "Как же вы так могли, дражайший Юрий Владимирович?" - министр вышвырнул его портрет прямо из окна. Тут же дал указание золото и валюту искать в том же направлении. И следы нашлись. Почти полтонны золотых изделий русских храмов были проданы на иностранных аукционах. Валюта от продажи осела на секретных счетах. Остальные полтонны разошлись по частным коллекциям, а валюта, соответственно, по частным карманам.
  
   Министр прямо на докладной записке поклялся все вернуть в этот проклятый кабинет, все, до последнего американского рубля.
  
   К работе были подключены все отделы без исключения. Начали с перетряски всех бывших сотрудников, хоть каким-то боком причастных к валюте и драгоценностям. Трясли так, что некоторых потом приходилось отправлять не домой, а прямо в морг.
  
   Так и вышли на нескольких курьеров. А уж они нарисовали полную картину ограбления страны ее государями. Начиная со сталинских госсчетов и кончая личными счетами всего ЦК в полном составе.
  
   Также была выбита и информация о Хранителях. По утверждению агентов их было всего три. Один хранил копию архива спецслужб, второй - партийный архив, а третий - счета в банках и запас бриллиантов на случай войны. Кто-то слышал и про четвертого, Генерального Хранителя. Но его никто не видел и не знал. Даже не знали, что он хранит и чем занимается.
   "Ну, войны пока не предвидится, так что денежки нужно вернуть на более близкие нужды", - сразу решил министр. Бумажные архивы заинтересовали его как-то меньше.
  
   Он сосредоточил все силы министерства на поиске Хранителя бриллиантов. Проходили месяцы, а результат был нулевой. Горы украденных сверкающих камней начали сниться министру по ночам.
  
   Первая тоненькая ниточка появилась через полгода в виде показаний бывшего шофера Председателя. Оказалось, что Председатель иногда делал странные ночные выезды без охраны.
  
   Министр мгновенно понял, что это не ниточка, а целый канат. Он лично стал присутствовать на допросах бедного шофера. Даже приказал проколоть тому курс витаминов для улучшения памяти. И вот однажды он услышал о ночной поездке с одним из пропавших затем агентов. То есть, этого агента шофер больше не видел ни разу в жизни. Вычислив по дням время поездки, сверили это время с книгой посетителей здания спецслужб.
  
   Даже Председатель не знал, что такая книга постоянно ведется по приказу одного из его замов. Так потом этот приказ никто и не отменил. А вот хранившиеся в архиве книги очень пригодились. Так и всплыла фамилия Шилова Николая Петровича, умершего сразу же после посещения Председателя. То, что это и есть Хранитель, министр не сомневался.
  
   Ему тут же доставили фото Шилова из архива спецкурсов. Одно фото искусственно состарили на десять прошедших лет. Петрович бы удивился, если бы узнал, как он стал популярен в министерстве госбезопасности. Его фото раздали чуть ли не всем дворникам столицы. Когда через месяц следов не появилось, провели эксгумацию трупа. Тот, конечно, только ростом походил на Шилова.
  
   К поиску подключили и весь личный состав милиции. Наконец, фото Петровича дошло и до паспортных столов. И полученный им паспорт проявился. Когда министру доложили о месте проживания бывшего Шилова, тот усмехнулся. Рыбка крепко сидела на крючке. Оставалось только подготовить операцию, чтобы эта рыбка заговорила.
  
   Были выявлены все места проживания и работы Шилова - Строгова - Белоуса.
   Вышли и на запись в загсе о регистрации брака. И тут же поняли, что эта парочка давно у них находится в разработке, как выехавшие за границу бывшие агенты. Начальник отдела, проводивший разработку, моментально был уволен. Полгода он носил в кармане фото разыскиваемого агента, который в его отделе числился в разработке.
  
   Министр был взбешен. Но результаты вскрытия пола в дворницкой Строгова его сразу успокоили. Бетон взломали, проход расчистили и скоро в кабинете министра книжная полка пополнилась 52-мя томами вечно живого Ильича.
  
   Четыре тома так и не нашли. Но и то, что министр изъял лично, ночью вдвоем с сыном, давало им хороший повод не получать зарплату в родном министерстве.
  
   Через месяц министр уволил родного сына из органов и отправил его в загнивающую роскошь буржуинской Франции. Так захотела жена сразу загрустившего по Родине сына министра. Родина(ударение на второй слог) работала фотомоделью в мужском журнале и очень скрашивала серые рабочие будни сына.
  
   Министр лично инструктировал сына перед отъездом. Ему уже было куплено шале по соседству с супругами Белоус.
  
   Акт 8. В разработке.
  
   Три месяца министр регулярно читал полученные шифровки от сына.
   "Совершенно секретно.
   Перед прочтением уничтожить!
   Копии не снимать!
   Сокол Юстасу.
   Папа, очень скучаю по Родине! Бабушка еще не умерла? Она же обещала Лизочке свое чудное изумрудное колье. Ждем с нетерпением. Вот тут Лизочка спрашивает, нельзя ли как-то ускорить процесс? Она вся изнервничалась... Как мама? Как у нее прошла ультразвуковая липосакция в Израиле? Здесь тоже дерут по евро за импульс. Лизочке сказали, что ей надо вносить предварительно не менее, чем за 6000 импульсов. А маме надо раз в пять больше. Она еще в Израиле или вернулась? Прошлый раз после операции в Германии она вернула свой вес за неделю. Это был ее личный рекорд! Я помню, как она тогда по ночам мучила холодильник. Купил тебе на последние деньги в подарок гаванскую сигару. Я знаю, что ты не куришь, но у нее чудный запах! Тебе хватит ее нюхать на много лет. Здесь в пригороде ужасные цены в казино. Вчера за два часа оставил там больше ста тысяч. И выпил всего-то два коктейля. Лизочка сказала, что если я не куплю ей платье откутюр за пятьдесят сотен, то она завтра пойдет со мной в ресторан голая. Папа, это же будет кошмар! У нее же грудь, как два галстука! Но с такими галстуками нас просто не пустят в ресторан, и мы умрем с голоду. Папа, переведи срочно денег хотя бы на платье твоей любимой невестке и мне хоть на парочку коктейлей.
   Любящий тебя Сокол.
   p.s. Ты не забыл мой парижский счет?
   p.p.s. Ах, чуть не забыл! Объект на контакт не идет".
  
  
   Министр вздохнул и нажал на звонок.
  
   -Вызовите ко мне А10. И переведите нашему агенту А05 во Францию вот по этому счету триста тысяч. В евро. Это срочно. Проведете по пятой статье расходов.
  
   Министр быстро навел в своей вотчине истинно милицейский порядок. Все их "собачьи", как он выразился клички и пароли он отменил. Отныне регистрация велась строго по алфавиту в порядке поступления агентов на службу.
  
   А10 он использовал только для решения личных проблем. Он сопровождал супругу в ежемесячных зарубежных поездках по новомодным клиникам, а в свободное время дежурил у постели больной матери в Кащенко.
  
   -Что-то вы выглядите уставшим, дорогой! А что у вас с лицом?
   -Извините, но она опять пыталась выцарапать мне глаза! Сказала, что не позволит мне любоваться ее эротичными формами...
   -Вам надо, дорогой, отдохнуть! Обязательно! Во Франции! Там сейчас чудная осень! Прозрачные дожди, снежок срывается пушистенький... Чудо! Сам бы поехал, но... дела! Так что вы сказали у вас с лицом? - А10 промолчал.
   -Да! На чем это я...? Ах, да! Передадите Родине букет роз от сына. Ну, вы знаете...-не только министр был в курсе любовных похождений сына. Знали все, кроме жены. Та предпочитала не знать. - Деньги будет просить - не давайте!- министр нахмурился. - Во Франции поступите в распоряжение А05. Вашей задачей будет совместная работа с объектом. Да, и еще. Передайте А05 мой категорический запрет на посещение любых заведений с азартными играми. Только работа с объектом. Время на его разработку даю один месяц. Докладывать ежедневно.
  
  
   * * *
  
  
   Поселившаяся по соседству русская парочка совершенно не беспокоила Петровича. После их неуклюжих попыток познакомиться и проникнуть в дом, он поставил у ворот шале собачью конуру. Огромный слюнявый бульдог даже у него вызывал непроизвольную дрожь в коленях своим сонно-маньячным взглядом: "Съесть тебя сейчас или подождать до ужина?".
  
   Попытки знакомиться и тем более заглядывать через забор прекратились сразу же после того, как Феликс с аппетитом съел обоих Лизочкиных мопсов и закусил ее голубой африканской кошечкой за 50 сотен. Вся территория шале покрылась ямами, где Феликс хранил на черный день мозговые косточки и консервировал недоеденные остатки. В жару поднималась невыносимая вонь. Татьяна вызвала двух уборщиков мусора раскопать и очистить ямы. В одной нашлась кисть с пистолетом и две берцовых кости. Как понял Петрович, это было все, что осталось от пропавшего охранника-итальянца. Тот ненавидел собак и постоянно пинал в бок мирно спящего Феликса. Допинался!
  
   Прибывший А10 снял домик недалеко от Петровича. В отличие от сына министра он не стал навязывать объекту себя в друзья, а через местного резидента получил в свое распоряжение мобильную группу топтунов из десяти человек и микроавтобус с прослушкой. На установку жучков и камер видеонаблюдений ушел месяц.
  
   Микроавтобус поставили на территории дома сыночка. Каждый вечер на безобидный адрес электронной почты в России по Интернету сбрасывали зашифрованный анализ прослушки за день и наиболее интересные куски видео.
  
   Министр довольно потирал руки. Хотя ни из разговоров, ни из видео специалисты аналитического отдела не смогли выловить ни байта полезной информации. Это была жизнь обычной счастливой семьи.
  
   Петрович, конечно же, сразу догадался, что означает появление у них за забором
   скромного серенького микроавтобуса. Он даже не стал снимать обнаруженные жучки и камеры. Знал, что все равно воткнут новые.
  
   Акт 9. Обследование
  
   Заканчивался год пребывания во Франции. Петра уже бойко щебетала на двух языках. С утра прощелкивала все каналы телевидения, затем часа два торчала у экрана ноутбука . Больше всего ее интересовали сайты со словарями и энциклопедиями. Потом они с Татьяной уезжали на прогулки по окрестностям или по магазинам. А Петрович усаживался за компьютер. Его больше интересовала Швейцария, расположение и подходы к известным ему банкам. На время работы он уносил ноут в кладовку, где точно знал, что там нет жучков и камер.
  
   Скоро он изучил карту швейцарских кантонов до мельчайших подробностей. Особенно его заинтересовала карта трамвайных маршрутов Цюриха. Он сразу понял, что на личном автомобиле в Цюрих лучше не соваться. Досконально изучил все улочки и переулки в районе банка Credit Suisse , в котором находилась основная масса его счетов. Теперь он не заблудится в этом районе даже ночью.
  
   Вечером Петра опять отбирала у него ноут часа на два. Она сильно подросла и выглядела, как четырех-пятилетняя девочка. Вот только разговор у нее становился далеко не детским. Татьяна все чаще стала жаловаться Петровичу на ее несносный характер. Она ничего не просила. Она все требовала. При отказе применяла силу.
  
   Вот эта ее непонятного происхождения сила и заставила Петровича ускорить его секретные переговоры с бывшим известным русским хирургом, профессором, практиковавшим большую часть жизни в Склифе. На пенсии он решил обосноваться во Франции. Петрович вычислил его по эмигрантским спискам в посольстве. Там же он нашел и его адрес. Это был отдаленный пригород Парижа, недалеко от Сены.
  
   По себе Петрович знал, как расслабляет агентов идеально отлаженная жизнь в зажиточных странах Европы. Он всегда помнил высказывание известного спортсмена: "Очень трудно вставать в шесть утра и тренироваться по 10 часов в день, когда спишь на шелковых простынях и ходишь в атласных халатах"
  
   Поэтому он всегда легко отрывался от целой армии потерявших форму французских топтунов А10-го. В отличии от топтунов в России, этих он знал всех в лицо уже через неделю.
  
   Договориться с профессором оказалось нелегко. Он в категорической форме заявил, что с его медицинским прошлым покончено, что он решил полностью посвятить остаток своей жизни цветам и рыбалке. Тогда Петрович решился сказать ему о главной особенности Петры, об отсутствии сердца.
  
   Это крайне заинтересовало профессора, видимо не совсем ему удалось удушить медицину в себе. Договорились на встречу в расположенной неподалеку клинике в кабинете УЗИ, которой заведовал также выходец из России, друг профессора. Так как Петрович настаивал на ночном времени, выбрали время суточного дежурства врача в клинике.
  
   На время визита Петрович отключил все камеры наблюдения в шале. Спящую Петру вынес на руках. Его страховала Татьяна с прибором ночного видения. Вокруг все было спокойно. Через три квартала удалось поймать ночное такси.
   От прикосновений рук в резиновых перчатках Петра проснулась.
  
   - Папа, где мы?
   - Петра, мы на медицинском осмотре в клинике. Господин профессор согласился тебя осмотреть. Это нужно, чтобы ты не болела.
   - Но я и так не болею.
   - Петра, всех детей должен хотя бы раз в год осматривать доктор. Так положено.
   - Только никаких уколов и таблеток!
   - Хорошо, хорошо, - только после этого Петра отпустила схваченные ею в тиски большие пальцы профессора. Тот, почувствовав силу захвата, не сопротивлялся. Но при этом смог оценить неимоверную для ребенка силу.
   Он теперь более осторожно осматривал ее. Долго таращил глаза на отсутствие анального отверстия.
  
   - И что, вообще никаких выделений?
   - Да, профессор. Уже вот более года.
   - Я думал девочке года четыре.
   - Если точно, то полтора.
   - Развитой ребенок, не по годам, мда...
  
   Пришедший врач провел полное УЗИ. Теперь уже на мониторе Петрович увидел пустоту вместо кишечника, а также необычную форму печени, замыкавшейся на объемном желудке. К нему же вели протоки и от всех остальных органов. Петрович стал прислушиваться к бормотанию изумленных врачей.
  
   - Это, видимо, схема полной переработки пищи. Выделительные протоки всех органов замкнуты на желудок. Но такого не может быть! Как может желудочный сок переработать, например, костные или волосяные включения? В его составе нет необходимых реактивов.
   - Значит, у нее необычный состав желудочного сока. Видите, желудок абсолютно пуст.
   - Девочка случайно не глотала пуговицы или монеты? - профессор повернулся к Петровичу.
   - Не только глотала, она их очень любит. Однажды она съела все монеты из кошелька жены. Мы ей не покупаем пластиковые игрушки, так как она их тоже моментально съедает.
  
   Доктора переглянулись.
   - Да, сердца нет, но обратите внимание, коллега, на волнообразную форму всех крупных кровеносных сосудов. Они могут играть роль мышечных насосов. Смотрите, как они ритмично сокращаются.
   - Да, это вот еще как-то можно объяснить. А взгляните на мозг. У него нет выраженных долей. А количество складок почти в два раза больше. Это не человеческий мозг!
  
   Петрович увидел, что молчащая девочка внимательно смотрит на монитор УЗИ и слушает переговоры врачей.
   - А вот еще, посмотрите. У нее нет матки! Вместо нее - огромный яичник. Он похож по строению на икряной. Ей просто негде вынашивать детей. Она не живородящая! Вернее всего она сможет только откладывать икру. Но куда? В воду?
   - Легкие тоже с патологией. Вот, посмотрите на боковые крылья. Это больше похоже на жаберную ткань. А это значит, что она может дышать водой! У нее полностью отсутствуют молочные железы. Да это и понятно. Ей некого выкармливать.
  
   - Плохо просматривается костный мозг. Такое впечатление, что все кости покрыты металлом. Или металл входит в состав костной ткани.
   - А вот здесь, смотрите коллега, в основании черепа.
   - Что это за нарост?
   - Это вообще ни на что не похоже. Но связь с мозгом прямая. И тоже металлизирован. Кости черепа мягкие, но не из-за хрящевой ткани. Повсюду металлические включения.
   - А вы, коллега, обратили внимание, что ее организм вообще лишен рудиментов. Ни копчика, ни аппендикса, ни волосков на теле. Ни единого. И кожа необычная, трехслойная.
  
   После осмотра профессор долго не мог начать говорить. Его коллега молча стоял рядом.
  
   - Случай из ряда вон! Девочку необходимо срочно передать на изучение в одну из лучших клиник! Я сам согласен с ней работать. Да!
   -Профессор, но, я же вам объяснял, что мы тут временно. Ни о каком изучении здесь речь идти не может. Тем более, что у нас закончилась виза. Мы уезжаем на следующей неделе.
   -Хорошо, я еду с вами назад в Россию. Обещайте, что вы отдадите девочку в мою клинику!
   -Профессор, никакой России не будет. Мы едем в Германию. Мне нужно только ваше заключение. И все. Вот это вам за медицинское обследование, - Петрович положил на стол перед каждым врачом по толстой пачке. - А это - за ваше молчание, - он добавил каждому еще по две пачки. - Все, как мы и договаривались!
  
   Профессор переводил взгляд с Петры на деньги и назад. И все-таки разум победил эмоции.
  
   - Хорошо!- профессор сгреб деньги в карманы халата, - Девочка - не человек, в общепринятом понимании этого слова. Вернее всего она однополое человекообразное существо, но это может подтвердить только длительное обследование. Если она способна размножаться, то это, видимо, новый, более совершенный, вид семейства человекообразных. Повышенная температура - не признак болезни, а, видимо, проявление новых процессов получения энергии в клетках. Обменные процессы в организме совершенно отличны от человеческих. Это какой-то новый уровень химического, а может быть и не химического, расщепления и создания необходимых организму элементов. Все это требует длительного и глубокого изучения. Отдайте ее нам, - рука профессора потянулась к карману.
   -Успокойтесь, доктор! Об этом не может быть и речи. Единственно, что я вам лично обещаю - ровно через год я предоставлю вам девочку на повторное обследование, в случае вашего молчания.
   -Ну, что ж, и на этом спасибо. Берегите девочку! Вы не понимаете, чем владеете!
  
   Они пожали руки и разошлись. Петра в машине долго молчала.
  
   -А кто же тогда я, если не человек? - в ее голосе звучали растерянные нотки.
  
   * * *
  
   Следующие два дня Петра не выпускала из рук компьютер. Видимо, искала ответы на свои вопросы. Петрович же занимался активной подготовкой к перебазированию.
   Билеты на самолет в Берлин были заказаны. Он искал покупателей на шале. За забором тоже кипела бурная деятельность. Микроавтобус исчез, как только Петрович уничтожил всех жучков и снял камеры. На соседних воротах так же появилось объявление о продаже.
  
   Акт 10. Германия.
  
   Несколько ящиков багажа были готовы для отправки в Берлин. Наблюдение ясно видело в бинокль адреса на наклейках через щели в заборе. Группа сопровождения с билетами на тот же рейс томилась в аэропорту. Петрович с семьей сел в такси. Соседи на микроавтобусе последовали за ними. Такси почему-то поехало в аэропорт через центр Парижа. Они оторвались от преследователей в первой же пробке. Петрович показал таксисту новый адрес. Там их ждал новенький джип.
  
   Получив двойную оплату в обе стороны, довольный таксист помчался в аэропорт. А семья на джипе уже ехала в сторону Германии. По старой памяти Петрович выбрал пригород Штутгарта - Леонберг. Когда-то он бывал здесь по агентурному заданию спецшколы. Они с Татьяной хорошо знали немецкий язык. Так что проблем не ожидалось. Пусть теперь их поищут в Берлине, куда вскоре прибудет их багаж - несколько ящиков с мусором.
  
   Петрович позаботился и о прикрытии. На всю семью он через новых знакомых прикупил настоящие паспорта погибших во Франции немецких туристов. За хорошие деньги ему подобрали все точно по возрастам. За замену фотографий пришлось доплатить отдельно.
  
   Так они превратились в мистера и миссис Штосс, добропорядочных западных немцев, направляющихся на жительство в Штутгарт. В районе Страсбурга они благополучно пересекли границу и вскоре въехали в пригород Леонберг.
  
   * * *
  
   Петровичу нравилась Германия, но он не любил немцев. Особенно западных. Ему претил их доведенный до абсурда индивидуализм и показная бюргерская точность.
   Это была одна из самых трудных стран для агентурной работы. Принципиальная дотошность и неспешность полиции русского человека сводила с ума. Чиновничья нерасторопность и показное усердие при полном безразличии к другому человеку и его проблемам.
  
   Климат Штутгарта, со всех сторон укрытого горами, был мягкий и приятный в любое время года. Устроившись в отеле, Петрович первым делом занялся поисками жилья. В агентстве по продаже недвижимости он выбрал отдаленную типично бюргерскую усадьбу с замковой архитектурой. Такие усадьбы издали казались значительно больше, чем были внутри.
  
   Уже на следующий день они осматривали свои новые хоромы. Татьяне очень понравились многочисленные готические башенки и особенно бассейн в виде озера с карпами и золотыми рыбками. А Петрович в первую очередь оценил отдаленность от другого жилья. Теперь в Леонберге появился новый адрес - замок Штос. Так захотела Татьяна. Петра все дни переезда выглядела скучной и подавленной. Ее мучили результаты обследования. Ответов на свои вопросы в Интернете она не нашла. Видимо их пока вообще не было. Она часами гуляла по прилегающей к усадьбе огромной роще и думала. Петрович и Татьяна, занятые обустройством, были этому даже рады.
  
  
   Акт 11. Гроза в министерстве.
  
  
   А10 только успевал крутить головой за метавшимся по кабинету министром.
  
   - Как вы могли его упустить? На вас же работали лучшие люди нашего резидента во Франции! Как 50 агентов могли упустить одного? У тебя есть хоть одно разумное объяснение?
   - Нет. Мы сами были изумлены нелогичностью его действий. За грузом в Берлин так никто и не явился. Мы вскрыли один ящик. Там был строительный мусор. Ни поездом, ни самолетом он не покидал Францию. На всех пограничных постах Германии фамилия Белоус не зафиксирована. Значит, он ее сменил. Мы не можем искать неизвестно кого. Он какой-то... непрофессионал. А их логику понять невозможно. Они играют не по правилам.
   - Ах, он еще и действовал нелогично? А какой логики ты от него ждал?
   - Ну, логики выпускника спецшколы. Нас же всех учили одинаково.
   - А он значит не усвоил курс спецшколы?
   - Вероятно, да. Или забыл, чему учили.
   - А может наоборот,- голос министра загремел,- может он лучше тебя, тупицы, учился? Я вижу, ты годен только на спецработу.
  
   Министр сел за стол и нажал звонок.
  
   - А10 направляется на спецзадание в Кащенко. Оформляйте.
  
   А10 непроизвольно прикоснулся пальцами к зажившим царапинам на щеке.
  
   - А объектом я займусь сам. Подготовьте мне в Австрии встречу с резидентом Германии. Срок - неделя!
  
   "А вдруг Германия - это ложный след? Ведь в ящиках был мусор. Да, он хочет, чтобы мы прочесывали всю Германию. Как в китайской пословице: "Очень трудно искать черную кошку в темной комнате. Особенно если ее там нет!" Тогда куда он направился? Да в любую страну мира! Нет, его следы надо искать там, где они оборвались, а не там, где они могут быть".
  
   Министр был прожженным ментом. Он снова нажал звонок.
  
   - Встреча в Австрии отменяется. Готовьте на меня документы в Париж.
  
  
   Акт 12. Высоко сижу, далеко гляжу
  
   Министр умел напрягать своих подчиненных. Уже через неделю работы во Франции они обсуждали достигнутые результаты.
  
   - Что показал таксист?
   - Пришлось применить к нему несколько жестковатые...
   - Это меня не касается! Продолжайте.
   - Он получил от Белоуса двойную оплату. Сначала отвез их в район Елисейских полей. Там семья пересела в, видимо, заранее купленный джип.
   - Не взят напрокат?
   - Нет, проверили.
   - Номер джипа?
   - Таксист не помнит.
   - Выданные новые номера за месяц-два до этого на джипы?
   - Проверили. Проданные джипы и новые номера все находятся на территории Франции. Вернее всего, у него номера фальшивые или другого государства, скажем австралийские. Знаете, сколько лет уйдет на поиск такого номера? А машину мог перекупить у любого туриста. Турист въехал - турист выехал. Никто их сейчас не считает.
   - Да, тут он нас переиграл. Каждый день тысячи джипов пересекают границы Франции. А сейчас и пограничных постов почти не осталось. Единая Европа! Как можно работать в таких условиях? Сплошная свобода и бесконтрольность. Нет, в России этого нельзя допускать, - министр вздохнул.
   - Точки продажи и изготовления фальшивых документов проверяли?
   - Сейчас их мало осталось. Легче стало заявить о пропаже и выписать паспорт на любое имя в посольствах. Там вообще стали любому на слово верить. Раздают паспорта налево и направо. И быстрее и дешевле, чем на точках.
   - Я не понимаю, как можно человеку верить на слово? Скоро, наверное, и в банках деньги с любого счета можно будет любому получить?
   - Да, это уже давно практикуется. Достаточно в некоторых банках просто назвать номер счета. Даже подпись не требуется. А если я этот номер придумал?
   - Ближе к телу. Куда он мог уехать на своем долбаном джипе?
   - Я посчитал - в 42 страны мира. А если еще будет менять номера - вообще гиблое дело.
   - Так, если искать машину бесполезно - надо искать человека! Размножьте и разошлите всем вашим агентам его фото. А я займусь другими странами.
  
   Акт 13. Капризы Петры.
  
   - Петра, ты что сделала? - на столе в гостиной лежал разобранный до винтиков любимый ноутбук Петровича. За столом с дымящимся паяльником и отверткой сидела с довольным видом Петра.
   - А я думала, он поумней будет,- она ткнула паяльником в кучу деталей.
   - В смысле?
   - В смысле, думала, что он устроен по принципу искусственного мозга. А это просто проигрыватель для компьютерных программ. Я разочарована. Получается, любой калькулятор - умнее компьютера будет. У того хоть есть встроенные в чип функции сложения и вычитания. А этот вообще дурак дураком.
  
   Петрович, не особо вникавший в устройство своего ноута, был вполне доволен его работой. Вчера. А сегодня... Он грустно глядел на кучу деталей.
   - Да не переживай ты об этом придурке. Я вот тут составила тебе список деталей из Интернета. Потом кое-что получше соберу. Кое-что поумней. Я поняла устройство и работу всех чипов. Для этого мне и нужно было их раскурочить.
   - А как же моя почта? А все мои данные? А моя библиотека? Я ее, кстати, десять лет собирал! - Петрович вздохнул.
   - Да не переживай ты. Я все переписала.
   - На лазерные диски? - Петра отрицательно покачала головой.
   - На другой жесткий диск? На флэшку? - Петра мотала головой.
   - Вот сюда, - она постучала по своей голове.
   - Да, и как я потом их перепишу на новый комп?
   - Не переживай, это уже мои проблемы, - она убежала в сад.
   - А девочка быстро умнеет. Я слышала, как она отзывалась о твоем ноутбуке. А ведь я его считала умнейшим творением япошек, - вздохнув, сказала Таня, смахивая почившее в бозе творение в пластиковый пакет.
   - Ты, это, Танюш, не выкидай запчасти. Петра обещала мне из них другой комп собрать. Вот еще детали написала купить, - он обреченно показал листок.
   - Да, нелегко нам с ней будет. Ей всего два года, внешне она выгладит на пять-шесть, а по умственному развитию - ей больше двадцати лет. И она не только в электронике разбирается. Она читает на всех языках, что есть в Интернете, помнит наизусть все словари и энциклопедии. А вчера я видела, как она добралась до всемирного банка докторских диссертаций. Я за свою жизнь не прочитала ни одной.
   Я не знаю, как с ней разговаривать, как с девочкой, или как с матерью?
   Чувствую себя рядом с ней дура дурой... - на глазах Татьяны появились слезы.
   - А ты думаешь, мне легче. Я вот даже поругать ее не могу. Потому что она во всем оказывается права, - Он обнял Танюшку за плечи и они долго смотрели из окна на Петру, увлеченно прыгающую со скакалкой вокруг песочницы.
  
   Акт 14. Элекампф.
  
   Через две недели Петра выполнила свое обещание.
   - Вот это вам от меня подарок. За то, что вы меня терпите.
  
   После ужина она положила перед растерянными Петровичем и Таней два букридера.
   - Я назвала их элекампфами - электронными головами. Или просто элками. Это только корпус и экран остались у них старые. А начинка - моя. У них есть глаза-микрокамеры, уши-микрофоны и еще они могут разговаривать. Вашими голосами. Включаться будут от голосовых команд. Вот здесь сбоку можно вставить, отсканировать или напечатать любой стандартный лист. Печатает он прижиганием лазерным лучом, так что ни чернила, ни краска ему не нужны. Он может настраиваться на любой канал телевидения из Инета. Интернет у него встроенный. Памяти о больше раз в десять, чем в вашем придурке ноуте, так что не жалейте о нем.
  
   Петрович осторожно взял чудное творение в руки.
  
   - Ткни пальцем в экран.
   - Вы мой первый хозяин. Скажите громко: "Кампф включись" - от неожиданности Петрович чуть не выронил элку. Она говорила голосом Петры. Петра счастливо захлопала в ладоши. Мастеру нравилась своя работа.
  
   Весь вечер они с Татьяной не выпускали из рук новые игрушки. Петра что-то продолжала мастерить в своей комнате. Оттуда доносился запах канифоли и шипение паяльника.
  
   На следующий день Петра потащила всех купаться в озере. Лето было на исходе и надо было успеть насладиться еще довольно теплой водой.
   Просушив волосы, Татьяна обеспокоено крутила головой.
  
   - А где Петра?
   - Где, она теперь будет нырять до посинения! Что ты, не знаешь ее? - Петрович вышел из кустов, где он выжимал плавки.
   - Но ее не видно на воде!
   - Значит нырнула!
  
   Они подошли к берегу и минут пять обеспокоено всматривались в воду. Потом Татьяна бросилась бежать вдоль берега, а Петрович нырнул в глубину. Хотя, какая там глубина, метра два, не больше в самом глубоком месте.
   - Петра, Петра! - несся над озером отчаянный голос Тани.
  
  
   И тут Петрович ее увидел. Петра сидела на дне возле обрывистого берега и засовывала в норку упирающегося рака. Тот попытался ее укусить. Она ладошкой хлопнула его по спинке и ... начала его есть. Воздух кончился и Петрович всплыл.
  
   - Таня, я нашел ее. Успокойся! Иди сюда!
  
   Подбежавшей Татьяне он указал на обрыв.
  
   - Она там.
   - Жива?
   - Ну, конечно. Просто мы с тобой забыли, что нам говорили доктора. Помнишь, они говорили, что ткань ее легких устроена по типу жаберной? Она может быть под водой, сколько захочет! Она дышит под водой!
   - Господи, а я уже подумала, что мы потеряли нашу девочку, - Татьяна разрыдалась.
   - Смотрите, сколько я раков насобирала! - над водой появилась довольная мордашка Петры с десятком раков в обеих руках. Держа руки над водой, она быстро подплыла к ним и положила добычу на траву. Потом снова плюхнулась в воду.
   - Я еще сейчас поймаю.
  
   Татьяна собрала раков в котелок и залила водой. Скоро они стали вываливаться из котелка.
  
   - Петра, хватит раков. Лучше покажи Тане, как ты на ножках умеешь бегать по воде.
  
   Петра захохотала. Татьяна с удивлением смотрела, как вокруг нее появились буруны и она вертикально стала вырастать из воды. Мелькание стоп слилось в один радужный круг и... она понеслась над водой. Сделав перед изумленной Татьяной два широких круга, она выскочила на берег и с хохотом обрушила на своих приемных родителей гору брызг.
  
   - Это Петрович меня научил. Я раньше не знала, что так могу. А он подсказал, что над водой можно быстрее двигаться, чем под водой. Петрович умненький! - она стала ластиться к нему и расцеловывать в нос и щеки. Он переглянулся с Татьяной.
  
   Акт 15. Родители.
  
  
   Еще год назад Петра рассказала своим приемным родителям, что она прекрасно помнит себя с момента смерти матери и всю свою последующую жизнь поминутно.
  
   - Я очнулась и сразу поняла, что оказалась в ловушке. Чтобы разорвать изнутри пузырь, стенку матки и кожу живота, нужны были силы. А для сил нужна была пища. Выпить внутриплодную жидкость, означало мгновенно умереть без кислорода. Отрывать и есть кусочки пузыря не было сил. Да, и вскоре я поняла, что вся ткань вокруг меня медленно пропитывается ядом. А тут еще началось охлаждение. Часть энергии приходилось тратить на согревание. Если бы у меня был хоть малюсенький кусочек еды, я протянула бы еще несколько суток. Но еды не было. Меня спасла Лайка. Собаки всегда воют на покойников. И Петрович меня нашел. И вытащил. Кстати, очень вовремя. Жить мне оставалось не более часа. Его сгущенку я буду помнить всю жизнь. Теперь для меня это самая вкусная пища из всех.
   Петрович, ты не обижайся, но я вас с Таней не буду называть папой и мамой. Просто потому, что знаю и помню свою бедную мамочку. Но за мое спасение, я тебе, Петрович, обещаю, что буду делать для тебя все, что смогу. И никогда тебя не брошу.
  
   Так с тех пор она их и называла - Таня и Петрович. При случайных посетителях их замка Петра упорно молчала. Все соседи считали ее недоразвитой, так как она никак не реагировала на любые их слова. Постепенно появившиеся знакомые даже жалели несчастных приемных родителей. Они всем представляли Петру, как приемную дочь и упорно скрывали ее возраст. Или называли по внешнему виду.
  
   Постепенно открывались все более интересные способности и странности Петры.
   В еде она была непритязательна и ела все что давали. Но могла иногда съесть и совсем на человеческий взгляд несъедобную вещь. Так однажды Петрович застал ее, когда она вырывала и с удовольствием жевала листы из книги. Чтению книг она давно предпочитала Интернет.
  
   - Это не едят. Выплюнь, - Петра крайне удивилась.
   - Почему? Очень полезно.
  
   Объяснить почему, у Петровича не получилось, так как он вспомнил о необычном желудке Петры. Может для нее бумага действительно полезная, а может быть даже и необходимая вещь. И он перестал обращать внимание на ее вкусовые изыски.
  
   Только иногда морщился, глядя, как Петра ловит и уплетает зеленых лягушат или майских жуков. А уж кузнечики никогда не переводились в ее карманах.
   Однажды во всем замке погас свет. Тут же в темноте раздался голос Петры из длинного коридора: "Петрович, вот здесь обрыв. Неси лестницу".
  
   Устранив разрыв, он спросил у Петры, как ей удалось так быстро определить разрыв в цепи. Ответ его ошеломил.
  
   - Так видно же, где ток кончается!
  
   Оказалось Петра не только видит движение тока в проводах, но и по цвету может очень точно определить его напряжение.
  
   -Тебе бы надо работать мастером по ремонту телевизоров или компьютеров.
   Петра рассмеялась. Она впервые узнала, что люди не видят электрический ток.
   То, что они не видят тепловое инфракрасное излучение, она уже знала.
   Часто она разыгрывала Петровича, задавая ему курьезные вопросы.
  
   - Петрович, а цыпленок какого цвета? - показывая на принесенную Татьяной из супермаркета тушку.
   - Желтого!
   - А сейчас?
   - Желтого!
   - А сейчас?
   - Желтого! - Петра начинала дико хохотать.
   - Какого желтого? Он же красный!
  
   Подойдя ближе к цыпленку, Петрович разницы не увидел. От тушки почему-то шел пар. Он тронул ее и тут же отдернул руку. Тушка была горячая.
   - Ну, убедился, что она красная? - Петра продолжала хохотать.
  
   Так открылись еще две способности Петры. Она видела в инфракрасном диапазоне и, что самое удивительное, кончики ее пальцев могли излучать тепло. Притом на очень большое расстояние. Например, однажды он видел, как она развлекалась на крыше замка, разогревая лопавшиеся цветные шары на свадебном кортеже. А до него было с полкилометра. В то же время он знал, что тепло могут излучать только нагретые предметы. Кончики пальцев Петры были теплые, но не горячие. И он усомнился в природе излучаемых ею лучей. Как-то он попросил ее зажечь спичку на расстоянии. Спичка так и осталась холодной. Зато воткнутую в спичку иглу Петра могла раскалить добела с любого расстояния. И Петрович понял, что это излучение СВЧ. Сверхвысокой частоты. Это уже было ближе к науке. Источником СВЧ вполне могли быть ногти Петры. Нагревая другие предметы, сам источник СВЧ может оставаться холодным. Но то, почему она видела в инфракрасном диапазоне и движение тока в проводах, пока для Петровича оставалось загадкой.
  
   Когда он сказал Петре об этих ее отличиях от людей, та задумалась, но ничего не сказала. Петрович знал, что ее беспокойный ум будет решать эту задачу и он обязательно узнает решение. Обязательно. Петра была замкнута от других, но не от него с Татьяной. Она постоянно донимала их вопросами и делилась открытиями своего мира. А ее мир оказался очень сложен и часто недоступен пониманию людей.
  
   Особенное непонимание у Петры вызывали моральные нормы и условности человеческого поведения. Она так и не смогла понять, почему нельзя ходить и купаться голой. Почему надо есть за столом и в определенное время. Почему люди вообще носят одежду. Ей никогда не было ни холодно, ни жарко. Ее организм поддерживал в любой мороз или жару температуру ее кожи в тридцать девять градусов. Татьяна ее убедила носить спортивные костюмы, сказав, что в них она выглядит очень красивой.
  
   - А без костюмов я какая?
   -Без костюмов ты некрасивая, - сказала Таня, покривив душой.
  
   Носить же платья она отказалась категорически.
  
   - Они мешают мне двигаться,- и решительно порвала пополам очередное Татьянино воздушно-красочное приобретение.
  
   Акт 16 Про деньги
  
   Как-то Петра заявила Петровичу, что все время пытается представить себе своего отца.
  
   - Я очень хочу его найти и увидеть. Я обязана это сделать. Петрович, обещай, что мы найдем моего отца?
  
   А чуть позже она заставила его рассказать всю историю его жизни.
  
   - Зачем тебе, Петра?
   - Чтобы я лучше тебя понимала и правильно тебе помогала.
  
   Рассказ растянулся на три дня с перерывами.
  
   - Я все запомнила. Но некоторые твои решения мне непонятны. Ты кого-то, наверное, сильно боялся.
   - Да нет, Петра, я никого не боялся.
   - А почему тогда поступал против своих желаний? Я это чувствую!
   - Есть у людей такие понятия, как долг, честь и совесть. Их трудно объяснить. Но люди часто подчиняются требованиям этих трех слов, а не разуму и чувствам.
   - Теперь я поняла, почему мы все время переезжаем. Эти люди из спецслужб хотят забрать твой крестик. А ты не хочешь его отдавать.
   - Да.
   - Дай я его посмотрю, - она долго его разглядывала.
   - Теперь можешь его уничтожить или спрятать. Я запомнила названия всех банков и все номера счетов.
  
   Петрович изумился.
  
   - Ты можешь видеть такой мелкий текст?
   - Конечно. Я же вот вижу прекрасно, сколько микробов ползает по вашей коже. Но не говорю. Хотя смотреть противно. По мне бактерии не ползают.
  
   Это Петрович знал. У Петры была идеально чистая кожа и она испускала такие облака флюидов, что комары боялись подлетать к ней ближе двух метров. Поэтому при прогулках в лесу они с Татьяной старались держаться к Петре поближе. Вся живность расползалась от нее со скоростью света.
   В ту же ночь, завернув крестик в непромокаемый пакет, он засунул пакет в герметичную стеклянную банку из-под кофе. А саму банку закопал в густых корнях ивы на берегу озера. Память памятью, а закладки его никогда не подводили.
  
   - Петрович, а зачем тебе эти деньги? - она ткнула пальцем на свою голову, где теперь хранились счета.
  
   - Ну, на деньги мы покупаем пищу, одежду, вот этот замок купили.
   - Я знаю, что некоторые зарабатывают деньги тяжелым трудом, другие получают их по наследству, а третьи их воруют. Воровать у других проще всего. Давай украдем сколько нам надо.
   - Но ты же знаешь, что за воровство людей сажают в тюрьму.
   - Не всех. Только тех, кого поймают. У тебя есть я. Я помогу тебе украсть много денег и нас не поймают. Я вчера придумала очень много таких способов. И я знаю, где много денег.
   - В банках, что ли? Знаешь, какая там защита? А шуму сколько будет!
   - Нет не в банках. В банках наличных денег, кстати, сейчас не так уж и много. Их много на электронных счетах. Или тебе нужны только бумажки?
   - Ты знаешь, Петра, те триста тысяч, что я получил последний раз в России, заканчиваются. Я как раз собирался съездить в Россию и продать еще десятка два хранящихся там бриллиантов. Заодно поищем твоего отца.
  
   Петрович уже давно подозревал, что такое понятие, как муки совести, Петре неизвестны. В этом он убедился после дурацкого нападения на них молодого парня с макетом пистолета. Они втроем вечером шли с покупками из супермаркета к своей машине. На стоянке между машинами перед ними появился этот паренек в маске.
  
   - Положите кошельки на землю и идите своей дорогой. И не оборачивайтесь! - он наставил на них пистолет. Петрович мгновенно оценил ситуацию и уже хотел шепнуть Тане, что у парня макет, чтобы она не боялась.
  
   И тут парень схватился за сердце и с хрипом сполз на землю.
  
   - Не бойтесь, он вам теперь ничего не сделает. Пойдемте, - раздался спокойный голос Петры. Петрович краем глаза видел, как она вскинула в сторону парня руку.
   Он все понял. Она поджарила его сердце.
  
   Дома он долго объяснял ей, почему так нельзя больше делать.
  
   - У него был не настоящий пистолет, понимаешь? Он нас просто пугал.
   - А если бы это был настоящий? Я чувствовала, что он был готов нажать на курок.
   - Тогда надо было нагревать пистолет, а не его сердце. Поняла?
   - Да.
  
   Но по ее ясному фиолетовому взору Петрович понял, что и в следующий раз она сметет со своей дороги даже армию посмевших им угрожать людей. У нее было странное деление людей на плохих и хороших.
  
   Акт 17. Снова в Россию.
  
   - Когда мы поедем? - успокоившись, она стала приставать к Петровичу.
   - Это куда вы собрались ехать? - спросила Татьяна
   - Ты понимаешь, Танюша...
   - Когда ты так начинаешь, то всегда затеваешь что-нибудь опасное. И сейчас скажешь, что мне ехать нельзя. А может, мне не нужна такая забота о моем здоровье? Может, мне спокойнее будет рядом с тобой? Я спокойна, только когда тебя вижу, неужели ты этого не понимаешь?
   - Все сказала? А теперь послушай меня. Ничего опасного я не затеваю. Мне на один денечек надо слетать в Россию. Забрать оставшиеся там в закладке бриллианты и все. Мы с Петрой тут же вернемся назад. Через день.
   - Ах, значит, Петра тебе там нужна, а я уже ни на что не гожусь.
   - Ты у нас девушка еще хоть куда, хоть на подиум!
   - Скажи еще, хоть на панель! Что за пошлые комплименты? Как ты смеешь меня сравнивать с этими синюшными полудохлыми подиумными курами?
   - Хорошо, хорошо. Ты тоже поедешь. Успокойся.
  
   Если бы Петрович знал, на сколько недель растянется этот его "один денечек", он бы так легко не согласился.
  
   Решили лететь по турпутевке по Золотому Кольцу. Раз ехала Татьяна, решили не ограничиваться одним днем, а отрываться по полной программе. Золотая осень, золотое кольцо, евро из банкомата, бриллианты из закладки. Намечался блистательный круиз.
  
  
  
   Акт 18. Министерские шестерки и одна десятка.
  
   Министр после возвращения из Парижа рвал и метал. Прямо из его рук уплывали миллиарды. То, что не швейцарских счетах действительно такие суммы, подтверждали поднятые дела курьеров и их допросы в министерском "доме отдыха".
  
   Так называли два пристроенных к его бане на даче бетонных огромных барака. В одном было двадцать камер, в которых из мебели были только узкие решетки из неструганых брусьев, которые были прибиты углом вверх. Чтобы особо не залеживались заключенные. Из обогрева - одна ржавая труба на высоте полутора метров. Чтобы добавить комфорта - перед сном в каждую камеру на пол выливали по два ведра грязной воды. Грязной, чтобы зеки, не дай бог, не превысили дневную норму воды - один неполный стакан. Насколько неполный - решал охранник.
  
   В другом помещении, окрашенном в ярко-белый цвет, была сама допросная. Людей туда министр подбирал сам. Главным там был Ленька-Упырь, питерский следователь-маньяк, замучивший на допросах до смерти более двухсот человек. И это только те, кого он смог вспомнить. В дело включили только двоих. Зачем лишний шум в прессе? И так даже днем народ от ментов шарахается.
  
   Чтобы не напрягать службу собственной безопасности, министр все следственные мероприятия перенес на свою дачу. Так и ближе, да и спокойнее всем.
  
   Помощником у Упыря был Мозгоед. Имени он не имел, также, как и образования. Но роста был баскетбольного, внешне походил на борца сумо, только без повязки. Из одежды признавал только брезентовый фартук. Чтобы брызги от поджариваемых мозгов не жалили голую грудь. Это первое, что Мозгоед вырезал у отданных ему "отработанных объектов". Нет, он не брезговал и филейной частью. Очень любил холодец из голени. А вареные пальцы называл сосисками. Дачным собакам доставались только обглоданные кости да трахея. Кишки и желудок с удовольствием жрали свиньи. Получалось очень хорошо налаженное безотходное производство.
  
   Обоих министр знал еще по прежней службе в МВД. Не пропадать же таким талантам в лагере! Там ведь их запросто могли обидеть. Натуры-то тонкие, привыкшие к душевной работе с людьми. Вот он их и пристроил к себе на дачу. Правда, сам с ними не общался. Для этого привлекал Б10. Это был следак старого поколения, еще с чекистской закалкой. Всегда ходил с огромным маузером на бедре. Дело свое знал твердо. Делать все, что скажет начальство и ничего не спрашивать.
  
   Втроем они за месяц переработали более двадцати курьеров. Нет, Ленька-Упырь никого не бил, слоников из них не делал, и копчики об бетон не обламывал. Они с заключенным тихо сидели за большим деревянным столом. Мирно беседовали.
  
   Потом приходил Мозгоед, бросал на стол предыдущего курьера, еще тепленького и начинал разделывать. Кровь веером летела во все стороны и очень эффектно смотрелась на белоснежных стенах. Когда Мозгоед ставил на стол две тарелки с хорошо прожаренными кусками, курьер исправно опустошал под стол остатки утренней тюремной бурды и просил побольше бумаги для чистосердечного признания. Но только в камере.
  
   Мозгоед всегда удивлялся, когда отказывались от его сказочных блюд, поджаренных на отборных шкварках спинного сала. Доедал с удовольствием вместе с чавкающим Упырем.
  
   В камерах оставался только один необработанный курьер, и сегодня у министерских подмастерьев было грустное настроение.
  
   Акт 19. Не оправдавшие и оправдавшие
  
   По понедельникам министр подписывал приказы об увольнении. У него на всех была одна формулировка: "Как не оправдавший доверия правительства и народа". Раньше, в МВД, он всех увольнял с похожей формулировкой: "Как не оправдавший доверия партии и правительства". Партии уже не было, что существенно сказалось на повышении его семейного бюджета. И в формулировке теперь существенно удалось поднять свою роль. Правительство теперь стояло на первом месте! А ведь правительство - это он!
  
   И он безжалостно будет искоренять из своего министерства этих интеллектуалов. Дело надо делать, а не рассиживаться в кабинетах с умным видом. До чего дошло! Кого ни спросишь: "Почему не работаешь?", все отвечают: "Думаю".
  
   Нет, дорогие мои, в смысле высокооплачиваемые, думать за вас я буду! А работников на ваше место пруд пруди. Ни одно кресло пустовать не будет.
   Министр так даванул на свой паркер, что чуть не сломал золотое перо. Чтобы его подпись не подделали, применял он особенные чернила, которые готовил сам. Ингредиенты чернил он хранил на даче в секретном сейфе. Чернила были цвета красного золота и радужно переливались на свету. Заправлял свой паркер по воскресеньям.
  
   Что-то сегодня многовато бумажек. Что у них за дурацкая традиция, на каждого увольняемого отдельный документ. Надо написать приказ, чтобы в следующий раз подавали документ на увольнение списком. Черкнул раз, и сто голов долой. А то на всех разве напасешься чернил? Вон, перо, хоть и золотое, а уже как стерлось. Толще стало писать. Да, все мы потихоньку стираемся... Жизнь, как у арбуза. Животик растет, а кончик сохнет. Правда, лет двадцать назад жизнь у всех была еще хуже, как у картошки. Если за зиму не съедят, весной обязательно посадят.
   Ну, кажется все, всех уволил. Где там папочка назначений?
  
   Кадры для министра решали все. Все его проблемы. Он был твердо уверен, что министерство ему дали именно для этого. И зная, что рано или поздно кресло у него отберут, людей он расставлял на ключевые места с дальней перспективой.
  
   Молодых и преданных, которые понимали, что всем обязаны только ему. А такие кадры по воле не ходят. Все они давно сидели по зонам. Это он точно знал. Потому что многих туда сам и сажал.
  
   Теперь пришло время вытаскивать. Вот год назад он призвал на службу Козыря. Тот по памяти мог валюту любой страны любого достоинства нарисовать. Разве должен такой талант с такой уникальной зрительной памятью сидеть в зоне? Да, ни боже мой! Ему переписали биографию, выдали пару нужных дипломов и теперь он возглавляет Отдел документального контроля. Человек на своем месте. Следит за всеми визовыми отделами, за всеми въезжающими и выезжающими за границу. Ни одна вражья морда не просклизнет мимо его взгляда, стоит только ему раз увидеть ее фотокарточку.
  
   Помянешь черта, а он тут как тут. Как раз в это время Козырь изумленно рассматривал фото Петровича, попавшее на его стол в составе группы туристов.
   Козырь злобно захихикал и потянулся к трубке телефона. Что-то засиделся он в полковниках! Нет, надо же! Какие наивные эти бывшие агенты! А может, - наглые? Ну, и за то, и за то надо платить. Нет, ну хоть бы усы наклеил! А то вот прям с наглой рожей так и прут через границу. Не на того напали! Все козыри у Козыря!
   Это была любимая его присказка.
   -Информация по грифу один, - его немедленно соединили. По грифу ноль были сообщения о начале войны. Или ее конце. Что при современных объемах ядерных зарядов одно и тоже...
  
   - Хранитель. Номер три. В Пулково завтра, семнадцать ноль пять.
  
   Этих слов министру было достаточно, чтобы все министерство через минуту загудело, как улей.
  
  
   Акт 20. Генеральный архив
  
  
   Был у Петровича один адресок во Владимире. Его после инструктажа вместе с другими адресами на случай отхода дал председатель: "Владимир. Улица Козленко, 13. Резидент. Вам не нужна цветная капуста? Ответ. У нас своей хватает".
  
   Когда тургруппу распустили на свободный осмотр на четыре часа, Петрович прямиком направился на нужную ему улицу. Предварительно он изучил карту города и уверенно вел свое семейство.
  
   Это оказалась улица частных одноэтажных домиков на самой окраине. На доме номер 13 наискосок шла надпись "Продается". Двор выше головы зарос коноплей.
   Желтые головки расточали дурманящий аромат. Пошли к соседке.
   - Дак уже лет пять, как уехал хозяин. Оформил дарственную на дом на меня. А мне он зачем? За своим бы углядеть. Знаете ведь, как оно без мужика в своем доме? Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик. Так то. Хотите купить?
   - Если только снять. И то - на месяц. Река вот у вас рядом, лес. Нравится нам.
   - Ну, нравится - поживите. За месяц - три тысячи.
  
   Петрович отсчитал деньги и взял ключ. Единственный. Но и он не понадобился. Прорвавшись через облако дурмана, увидели на двери прибитую наискосок трухлявую доску. От первого же прикосновения она отвалилась. Замка не было вообще.
  
   "А ведь побывал тут кто-то", - понял Петрович, окинув взглядом покрытое пылью скудное убранство избы. Но обыск делали давненько. Как бы не одновременно с уходом хозяина. Успел ли он уйти? Искать после конторы было бесполезно. Сыскари перерывали все на метр в глубину. И даже с миноискателями.
  
   Обычно агенты при уходе с конспиративных квартир оставляют намеки, куда они ушли. Об этом он сказал Петре, когда та его спросила, что он выглядывает. Она тут же показала на черную стрелку за дверью. Та показывала на пустую лавку у стола. Петрович ее внимательно осмотрел. Ножки лавки вынулись на удивление легко. "Значит, конторские тоже заметили стрелку и разобрали лавку на составные. Разбирать после них нет смысла.
  
   Хотя... Может, был в ней тайник и они нашли его?" Он таки вынул все ножки. Никаких тайников не было. Ни в дырках, ни в ножках. Мда, загадка. Дальше по стрелке шел самодельный дубовый стол. Петрович выпотрошил и его. Чисто. На что же указывала стрелка? Не мог агент такого уровня просто так ее нарисовать. Это явный намек. Но на что? Об этом видимо думали и конторские. Земляной пол по направлению стрелки был взрыхлен, со стен отбита штукатурка.
  
   Петрович выглянул в окно. Если продолжить стрелку, то она указывала на калитку.
   Чепуха какая-то. И так ясно, что хозяин ушел через калитку. Нет, стрелка имела явно другой смысл. Какой?
  
   Еще час они сидели на лавке, вертя головами во все стороны. Вдруг Петра сказала: "За нами наблюдают!", - и показала на крайний на улице дом.
   - Но там никого нет!
   - Он стоит за домом и сейчас смотрит на нас. У него на голове прибор. Я уверена, он нас видит.
   - Тогда уходим, - Петрович бросил ключ на стол и они пошли к машине.
  
   Акт 21 Наблюдение
  
   Их вели от самого аэропорта. Самые лучшие люди министерства.
  
   - Н15. Что видишь?- министр лично руководил операцией.
   - Объект, как мы и предполагали, вошел на точку Генерального Хранителя. Я ее шмонал еще пять лет назад. Она чистая. Генеральный или все перед уходом перепрятал или уничтожил. Драного клочка бумаги тогда не нашли. И он растворился. Их тогда хорошо готовили, не то, что сейчас.
   - Отставить разговорчики, что еще за намеки? Может тебе отдохнуть хочется?- министр так вежливо намекал своим подчиненным на свою базу отдыха с Упырем во главе. Все знали, что отдыхают там недолго и ни один "отдохнувший" назад не вернулся. А перед этим их всех еще и увольняли с работы.
  
   - Объект начал обыск. Видимо, как и мы, разбирает столы и стулья.
   - Вы точно тогда все тщательно зачистили?
   - Зуб даю!
   - Хорошо. Зуб, если что, я возьму. Вместе с головой.
  
   Минут десять Н15 молча пережевывал свой промах.
   В микрофоне слышалось только какое-то щелканье и глухие удары.
  
   - Что там у тебя? Ты поаккуратней с прибором. Мы за него два миллиона отвалили.
   - Да это, тут на меня индюк напал. Отгоняет от своих индюшек. Весь зад исколупал. Можно, я его пристрелю?
   - Но-но! Ты на задании! Терпи и никаких приставаний к женщинам!
   - Да не трогал я этих краснозадых шлюшек!
   - Ну вот! А говоришь - не трогал! А все, что надо - рассмотрел! Докладывай давай!
   - Сейчас. Только на лестницу поднимусь. Не могу уже терпеть. Он же до кровищи мне задницу расколупал.
   - Хорошо. После прикроем твои раны медалями. Терпи.
   - Выходят они!
   - Что, совсем?
   - Да!
   - Может, что нашли?
   - Да пропустил я минут десять, пока лестницу искал.
   - Значит, нашли, если так быстро уходят! Н15, готовься залечивать раны на базу отдыха!
   - За что-о-о!?
   - А там тебе все объяснят. Группа, вариант "З" - готовимся к захвату. Н16 - на отвлечение.
   - Я готова!
  
   Акт 22. Пропажа
  
   Группа через час собралась в экскурсионном автобусе. Почему-то не было экскурсовода. Из-за угла с воем вывернулась машина скорой помощи. Из нее вышла очкастая худенькая докторша и подошла к автобусу.
  
   - Вашему экскурсоводу стало плохо. Помогите мне перенести ее в скорую, - она ткнула пальчиком в Петровича. Тот пошел за ней в здание автовокзала. Девушка--экскурсовод лежала на полу без сознания. Шофер скорой положил возле нее носилки на колесиках. Петрович осторожно положил на них девушку.
   Шофер открыл заднюю дверь скорой.
  
   - Поднимись наверх, я тебе подам носилки.
  
   Когда Петрович поднялся, шофер захлопнул дверь и побежал в кабину. Докторша уже сидела там. Скорая с воем рванула в сторону центра города. Так как скорая стояла сзади автобуса, никто ничего не видел. Уехала и уехала.
  
   И тут в двери автобуса показалась голова девушки-экскурсовода.
  
   - А я что, сознание потеряла? Это, наверное, от духоты.
  
   Татьяна с Петрой выскочили из автобуса. Ни скорой, ни Петровича не было. Татьяне все стало ясно. Петровича похитили. Она сказала экскурсоводу, что останутся на день в городе искать мужа, а потом все вместе догонят группу. Девушка только сочувственно вздохнула.
  
   - Ты, Петра, была права. За нами вели наблюдение. Видимо они решили, что мы что-то нашли, поэтому Петровича и похитили.
   - Но, мы же ничего не нашли!
   - Но, они-то об этом не знают!
   - Что они с ним будут делать?
   - Обыщут, а потом будут пытать.
   - И делать психотропные уколы, пока у него мозги не расплавятся?
   - Может быть, - грустно вздохнула Татьяна
   - Я вот что думаю об этом. Петрович был уверен, что стрелка точно на что-то указывает. На то, что Хранитель не мог взять с собой, опасаясь ареста. Мы ничего не нашли. До нас ничего не нашли. Иначе бы они не похитили Петровича. А это что-то, так и лежит в доме. Или там - куда указывает стрелка. Татьяна, мы просто искали не там. Идем в дом. Немедленно. Я знаю, где искать!
  
   Петра всю дорогу инструктировала Татьяну, как ей вести себя с хозяйкой.
  
   Та встретила их радушно. Не каждый месяц ей перепадают халявные тыщи.
  
   - Отдыхаете милые? Отдыхайте, у нас тут хорошо. Поздновато, правда, вы приехали. Но у нас еще с месяц будет бабье лето.
  
   - Наталья Ивановна, пойдемте в дом, мы там вам подарок из города привезли.
  
   К крыльцу через коноплю уже был протоптан узкий проход. Но желтые облака пыльцы сопровождали каждый шаг.
  
   - Так хозяина и нет в этом доме, - грустно промолвила соседка.- Так все и осталось, как было при старом хозяине.
   -Не балуют у вас тут, не воруют?
   -Нет, что вы? Не бойтесь. Да я ж за вами присмотрю. Не бойтесь. Пока вроде ничего не пропадало. Разве что ребятенки в сад, либо в огород залезут. Но от них вреда никакого. Все одно яблоки мешками свиньям скармливаем.
   -А здесь в доме, точно ничего не пропало? Посмотрите внимательно. Все здесь, как при старом хозяине?
   Соседка начала оглядываться. Встала с лавки. Прошлась вдоль стен. Снова подошла к лавке.
  
   - Ой, вспомнила! Тут на лавке бадья стояла колодезная с крючком. Моя-то, когда развалилась, так я эту в свой колодец приспособила. А так больше ничего я отсюда не брала. Ни единой щепочки. Да и не нужно мне уже ничего. Свое барахло девать некуда. А с собой туда ничего не утащишь! - Она поглядела на потолок.
   - Ой, я вас заговорила. О подарке и забыли.- Татьяна подала соседке полную сетку апельсинов, купленных в дорогу вместо воды. Соседка обрадовано затопала к себе домой.
   - Значит, стрелка показывала на бадью, - фиолетовые глаза Петры засверкали. - Вот и разгадка! Бадью Хранитель вешал на цепь колодца. Значит надо искать колодец!
  
   Они выскочили во двор. Скоро у Татьяны от пыльцы конопли перед глазами все поплыло. Она ушла в дом ловить кайф. Петра по спирали неутомимо кружила по двору. Конопля на нее не действовала.
   - Есть! - в углу огорода на земле лежал проржавевший железный лист. Петра его сдвинула. Под ним вглубь уходили бетонные кольца. На десятиметровой глубине в воде отсвечивал кусочек голубого неба. Обшарив все вокруг, Петра задумалась.
  
   "Неужели на дне колодца?" - придется лезть. Цепляясь пальцами ног и рук за щели между кольцами, она медленно спускалась вниз, ощупывая глазами каждый сантиметр поверхности. Ничего. Опустилась на дно. Руками просеяла ил. Ничего. Быстро вылезла из колодца. С мокрого костюма капала вода.
  
   Темнело. Стала надвигать лист на дыру. Железка зацепилась краем за какой-то корень. Пришлось поставить ее на ребро, чтобы освободить зацеп. И тут Петра мысленно ахнула.
  
   На внутренней стороне железки была такая же черная стрела! Ее острие упиралось в цифру 5. Потом шла маленькая вертикальная стрела острием вниз и цифра 1. Вот теперь понятно! Пять метров вперед и один метр вниз. Но вперед - это куда? Она уже несколько раз вертела круг. А может его вертели много раз и до нее. Мало ли кто? Те же конторские. Та же соседка. Нет должна быть еще одна подсказка. Не так уж глуп был Хранитель! Должен был он предусмотреть все случайности. Она снова стала обшаривать все вокруг колодца. Ничего.
  
   Она обреченно села на бетонный край. Неужели им завтра предстоит копать метровую траншею в радиусе пяти метров от колодца. Это может занять целый день. А Петровича может быть именно в это время колят уколами. Петра вскочила. Глянула еще раз на колодец. В том месте, где она сидела виднелась черная точка. Она на ней сидела, и поэтому не видела. И прошлый раз, и сейчас. Все. Задачка решена. Не для слабых умов!
  
   Она быстро совместила стрелу с точкой и отмерила пять метров. Что ее тут ждет? Она надеялась, что не мина-ловушка. Хотя, все могло быть. В сарае нашлась лопата со сломанным черенком. Это ничуть не смутило Петру. Через десять минут лопата стукнула о что-то металлическое. Неужели, правда, мина? Петра осторожно разгребла мягкую землю руками. Нет, это был алюминиевый бидончик для молока! А в нем - завернутая в пластиковый пакет тонкая кожаная папка.
  
   Петра нетерпеливо раскрыла ее. В угасающих лучах солнца она увидела большую кипу тонких желтых листов с фиолетовыми чертежами. Просмотрев и запомнив все, она пошла в дом. Татьяна осоловелыми глазами непонимающе глядела на нее. Петра нажала ей пальцем за ухом. Та вскрикнула и замотала головой.
  
   - Ты чуть не убила меня!
   - Ничего с тобой не случится! Это просто я впрыснула тебе в мозг порцию адреналина. Теперь ты сможешь идти.
   - Я не хочу никуда идти. Я хочу спать.
   - Нет, нам надо срочно найти и освободить Петровича. Он знает, что делать вот с этим, - она потрясла кожаной папкой.
   - Ты все-таки нашла ее. Умница. Идем немедленно, - видимо адреналин сделал свое дело.
  
   Акт 23. Найти иголку
  
   Петра неслась по улицам, поглядывая по сторонам.
   - Что ты высматриваешь?
   - Нам нужна машина!
   - Но у тебя нет прав!
   - Да, и до педалей я не достану! Поведешь ты! - она подбежала к огромному джипу у ворот двухэтажного домика. Капот был еще теплый. Видимо кто-то приехал к хозяевам в гости. Петра хотела дернуть за ручку двери.
   - Сигнализация!!! - панически зашипела Татьяна.
   - Ах, да! - Петра посмотрела секунду через стекло кабины внутрь. Предсмертно хрюкнула убитая сигнализация и щелкнули открытые замки.
   - Хорошо знать иностранный язык! Садись! - весело пропела Петра. - Теперь дело пойдет веселее.
   - Куда ехать-то?
   - Пока прямо. Заводи!
  
   Скоро они подъехали к железнодорожному вокзалу.
   На стоянке сиротливо стояла знакомая "скорая". Задние двери были распахнуты.
   Носилок внутри не было.
  
   Возле выхода со стоянки сидела бабушка с мешком жареных семечек. По совместительству она же числилась и сторожем.
  
   - Расспрашивай ее, - Петра подтолкнула Татьяну к старушке.
   - Бабушка, не продадите мне стаканов десять семечек?
   - Да хоть весь мешок, дочка, забирай,- бабка обрадовано скрутила из целой газеты кулек.
   - Вот спасибо, будет теперь моему деду на сигареты. Второй день чай спитой курит.
   Плюется и ругается. Смак, говорит, есть, а крепости нету.
   - Бабушка, а ты, случайно, не видела куда из "скорой" мужчину на носилках погрузили?
   - Как же не видела, дочка! Обижаешь! Я же здесь и поставлена, чтобы все видеть!
   И чтобы воровства никакого не было! Все вижу, дочка! Все!
   - Так я насчет "скорой"?
   - А, да! Погрузили его, милая моя в иностранную "газель". Как называется, не скажу. Но без окон.
   - Все, я его засекла! Поехали! - раздался сзади обрадованный голос Петры. - Смотри, они еще движутся. Едем туда!
   - Да куда?
   - Вот смотри, карта навигационная, - Петра показала на экран своего элекампфа. - У меня же постоянная связь с вашими элками. Они подают сигнал, даже если вытащить аккумулятор. Там есть еще четыре секретных батареи. Их очень трудно найти. Смотри. Вот третье кольцо. А вот съезд с него. Это рядом с санаторием Михайловским, знаешь?
   - Знаю.
   - Дуй, что есть мочи, туда.
   Джип несся как самолет. Он буквально летел над дорогой, отталкиваясь от нее всеми четырьмя колесами.
   Петра не отрывалась от экрана своей элки.
   - Они остановились.
   - Они нашли его элку. Вытащили аккумулятор. Сигнал стал слабее. Но это теперь неважно. Я запомнила место.
  
   Через полчаса они съехали с третьего кольца. Вокруг замелькали густые сосновые рощи и верхушки шикарных дач с трехметровыми заборами.
  
   Петра глядела на экран навигатора и командовала, куда повернуть. Наконец они остановились.
  
   - Вон там,- Петра указала на железные ворота дачи.- Сиди в машине. Не смотри так на меня. Я не сделаю им ничего плохого, если они не тронут Петровича. А они его уже тронули. Они получат только то, что заслужили.
  
   Петра взяла за ухо огромного спаниеля-подушку с заднего сиденья и пошла к воротам.
  
   - Дяденька, откройте мне ворота. Я дочка вашего садовника.
  
   Камеры слежения зашевелились и уставились на ребенка.
  
   Через минуту тяжеленные ворота, спокойно выдерживающие таран танка, отъехали на полметра в сторону. Больше Петре ничего не надо было. Она спокойно вошла в комнату с многочисленными экранами во всю стену.
  
   - Дяденьки, а как это вы вдвоем успеваете на все экраны смотреть и не устаете? Польщенные бойцы заулыбались и расслабились, откинувшись на спинки кресел. А зря!
   - А мы, девочка, меняемся, когда устанем. Вон в той комнате еще два дяденьки. Они нас скоро сменят. Понятно?
   - Нет, не сменят, - Петра вытянула руку. Бойцы дернули головами и застыли с дурацкими улnbsp;
ыбками. Петра вошла в другую комнату. Следующие двое даже не успели проснуться.
  
   Петра тащила спаниеля за ухо в сторону длинного барака. Как ни странно, двери были открыты. Видимо добровольных посетителей этого помещения давно уже не было.
  
   Все двадцать камер были пусты. Петра открыла дверь в смежную комнату. Петрович сидел за столом со скованными руками. Перед ним толстый уродец кромсал на столе топором труп. Второй худой человечек с улыбкой что-то говорил Петровичу. Тот угрюмо смотрел в стол. Петра осмотрела помещение. Подняв руку, она первым делом сожгла четыре камеры наблюдения по углам. Мозгоед прервал рубку и повернулся к девочке. Он никогда в жизни не видел таких маленьких людей. Наверное, у них очень нежное мясо.
  
   - Упырь, это ты отключил камеры? - загремел в комнате голос В10-го.- Почему прервали допрос?
  
   Петра подняла руку и сожгла динамик. Он заткнулся.
  
   -Дяденька, снимите, пожалуйста, наручники с него, - Петра показала пальчиком на Петровича.
  
   Упырь расхохотался.
  
   -Девочка, ты кто такая, чтобы мне приказывать? Мозгоед, а ну, принеси ее мне.
   Наверное, дочка какой-нибудь нашей служанки. Как она будет сегодня плакать! Мозгоед, у тебя сегодня на ужин молодая козочка! - nbsp;
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&  
   Тот, расставив руки и радостно мыча, надвигался на Петру. Та, как бы защищаясь, подняла руки и это было последнее приятное видение в жизни каннибала.
   Жирная туша рухнула на кафельный пол. Упырь непонимающе завертел головой.
   В дверях нарисовалась фигура в галифе со стреляющим маузером в руке. Прямо с порога он ничком упал, уткнувшись головой в жирный затылок Мозгоеда.
  
   Упырь вскочил и дико заверещал. Только теперь он все понял. В обеих его руках появилось по пистолету. Но выстрелить он не успел, так как его маленькая головенка лопнула и во все стороны полетели дымящиеся мозги.
  
   Петра подошла к Упырю и обыскала его карманы. Петрович так и сидел на скамье, с ухмылкой наблюдая за последними жалкими потугами своих мучителей показать свою силу.
  
   - Они не успели сделать тебе уколы? - озабоченно спросила Петра, снимая с него наручники.
   - Нет, у них тут другие методы развязывания языков. Ты, однако, пришла очень вовремя. Я уже собирался их убивать, - он показал зажатый в руке кусок стальной проволоки. - Результат был бы тот же, только в обратной последовательности. Я думал начать с Упыря.
  
   Они брели к воротам по темной аллее. Петра тащила за ухо бедного спаниеля.
  
  
  
   Акт 24. Снова Архив
  
   Въехать в столицу им не дали. За время, пока они от дачи добирались до кольцевой, министр поставил на уши не только свое ведомство, но и всю милицию во главе с гаишниками. Все было перекрыто. Искали их джип. Каждый постовой и участковый поминутно доставали и глядели на фото Петровича. За него каждому нашедшему обещали десять годовых окладов. Только не уточняли чьих. Неплохо бы министерских. Намекнули, что этот террорист готовит взрыв в правительстве.
   Если бы не обещанные за него огромные деньги, некоторые были бы не прочь ему даже помочь.
  
   Пришлось им джип загнать вглубь лесополосы и пешком добираться до остановки электрички. И потом еще пришлось три раза пересаживаться, чтобы не столкнуться с милицейскими патрулями.
  
   * * *
  
   - Петра, куда мы хотя бы идем?
   - В твое Хранилище. Там мы временно переждем.
   - А ты уверена, что правильно идешь?
   - Конечно, я же держу тебя за руку! Достаточно того, что ты знаешь дорогу. Я же чувствую, куда надо поворачивать.
   - Но в Хранилище опасно. Оно ведь рассекречено.
   - Только две комнаты. О комнатах ниже даже ты не знал. А они и подавно.
   - А как же Татьяна?
   - Ее я отправила в замок. За нее не бойся. Я им оставила след в Англию. Они ее там будут искать. А мне ты нужен здесь. Мы не можем скрываться всю жизнь. И ты мне в этом поможешь.
   - Но как? Хранилище пустое.
   - Они тоже так думают. И вряд ли сунуться туда второй раз. Но это далеко не так.
   Оно далеко не пустое. Я это чувствую.
   - Чувствую, чувствую... Что ты можешь чувствовать, если ты там ни разу не была?
   - Зато у меня есть документы Генерального Хранителя, - Петра помахала тоненькой кожаной папкой в другой руке. - Даже ты знал, что в стране было несколько Архивов и столько же Хранителей. Я сразу догадалась, исходя из практики спецслужб, что за Хранителями будет наблюдать Генеральный Хранитель. И я нашла его тайник. Помнишь, когда мы ездили во Владимир, где был еще один Архив? И где потеряли тебя. В нем мы тогда ничего не нашли. А я ездила туда еще раз. С Таней. И нашла вот это. - Петра еще раз потрясла папкой.
   -И что там?
   -Подробные схемы секретных подземелий в некоторых столичных храмах и в Кремле, а также полные схемы Архивов.
  
   Петрович дернулся и резко остановился.
  
   -Покажи!
   -Вот придем, покажу.
   -А мы уже пришли, заходи.
  
   * * *
  
   Он привычно протянул руку и нащупал выключатель. Из дворницкой сделали слесарную мастерскую. Вдоль стен стояли огромные станки. Один из них закрывал вход в люк. Петрович стал обреченно оглядываться. Без крана такую громадину даже на сантиметр не сдвинешь. Видно на это и рассчитывали конторские.
  
   -Что не так? - раздался тоненький голосок Петры, которая разглядывала одну из схем.
   - Люк здесь,- она показала на станок.
   - Знаю.
   - Ну, так отодвинь его.
   - Легко сказать. Смотри, они залили люк бетоном и установили станок на стальных брусьях, сваренных с основанием станка.
   - Тогда пошли в соседний подъезд. Смотри на схеме. Там подвал перегорожен тонкой стенкой в один кирпич. Чтобы попасть за гору, не обязательно на нее лезть. Вот мы ее просто и обойдем.
  
   Петрович в очередной раз подивился силе ума этой внешне невзрачной девочки.
   Выломать десяток кирпичей было несложно. А вот и ступеньки. Петрович надавил на знакомый кирпич и стена сдвинулась. Старый механизм работал исправно. Умели придумывать русские инженеры механизмы похлеще, чем в замках майя. А уж мастерству столяров да плотников завидовал весь мир!
  
   В комнате ничего не изменилось. Кроме как исчезли все томики вождя революции. Книги его преемника в светло-серых переплетах кучей валялись на полу.
   Петра подняла один из томов. Обложки были срезаны и вскрыты, листы разодраны.
  
   - Да, если бы это сделали при его жизни, он тут же полстраны отправил бы добывать древесину для бумаги на новое издание его революционных трудов, - смеясь пробормотал Петрович.- Ну и где здесь вход в подвал?
   -Вот, за шкафом, - Петра повернула на девяносто градусов крайние полки и шкаф, вместе с куском стены, отъехал в сторону. Открылся проход внутри стены всего в полметра шириной. Ступеньки вели вниз.
  
   Акт 25. Архив номер три-бис.
  
   Нижняя комната ошеломила Петровича. Это была Третьяковская галерея в миниатюре. Только вот холсты в ней хранились в герметичных тубах, сложенных в несколько рядов вдоль стен, а не висели в рамках на стенах. Он открыл уже несколько десятков туб, но не нашел ни одной знакомой картины. А уж изучению истории искусства в их спецшколе придавали особое значение. Подписи на картинах ошеломляли. Микеланджело, Рафаэль, Тициан, Эль-Греко, Пикассо!
   Господи, да тут можно набрать полотен не на одну выставку. Но что-то не нравилось Петровичу во всех этих картинах. Ах, да! Они были очень грубо обрезаны по краям.
  
   - Я читала об этой картине в Инете. Она лет двадцать назад была похищена на выставке во Франции и до сих пор не найдена.
   - Ты не ошибаешься?
   - Я - нет. Могла быть ошибочной информация в Инете.
   И Петрович понял, что это. Подруга Татьяны как раз была направлена в отдел "К", который некоторые называли "криминальный". Вроде бы он занимался главарями уголовного мира, ворами в законе. Вот только тогда непонятно, почему туда подбирали агентов со знанием нескольких языков? А всем агентам отдела тут же оформлялись документы за границу. Значит, слухи о том, что спецслужбы регулярно готовили и посылали за рубеж группы профессиональных грабителей с уникальной техникой, были правдой? А в этой комнате хранится часть похищенного... Картины. Значит, под другими архивами могли храниться, например, драгоценные камни или слитки золота и изделия из него. И это бесценное собрание оказалось безвозвратно потеряно! О нем сейчас знают только они. Его даже не ищут! Есть от чего задуматься.
  
   Петра сняла своей элкой помещение и несколько развернутых картин.
   Они вернули на место шкаф и аккуратно заложили тонкую стенку кирпичами. Сверху Петра еще повесила валявшийся на полу щит по противопожарной безопасности. Вроде видимых следов не осталось.
  
   - Это, - Петра ткнула пальцем в стену,- будет нашим веским аргументом в переговорах.
  
   Петрович согласно кивнул.
   - Теперь куда?
   - На твою конспиративную точку с бриллиантами. Ее, надеюсь, еще не раскрыли?
   - Нет. Я ее сделал сам и кроме меня там никто не был.
   - Звучит убедительно. Идем. А там решим, что дальше.
  
  
   Акт 26. Сим-сим, откройся
  
  
   Квартира Петре понравилась. Особенно тайный вход из подвала. Петрович приобрел перед отъездом в тайгу четырехкомнатную квартиру с двумя ванными и туалетами на первом этаже. Капитальной стеной разделил ее пополам. Переделал документы и продал одну двухкомнатную со входом из подъезда. А во вторую половину сделал вход из подвала. Это была его самая надежная точка. Здесь он и хранил остатки бриллиантов. Придется их забрать с собой. Очень опасно стало в России. Его фото обклеен весь город. Опаснейший террорист. Теперь в магазин за хлебом не выйдешь.
  
   - Завтра возвращаемся в замок, - решительно произнес Петрович.
   - Нет!- последовал такой же решительный ответ. - Я чувствую, что мы нескоро снова попадем в Россию. Сначала вскроем оставшиеся два хранилища, под первым и вторым номером, - Петра кинула ему листки со схемами. - Чем больше у нас будет аргументов, тем лучше. И еще... Я должна найти своего отца.
  
   Так вот какие мысли не дают ей покоя! Ну, что ж! Чужие чувства надо уважать, тем более, если хочешь, чтобы уважали твои.
   - Значит, завтра проверяем архивы, а потом в тайгу?
   - Значит, в тайгу.
  
   Однотипность мышления планировщиков Архивов поражала. Они все располагались в дворницких на первых этажах. Все на расстоянии километра от Кремля. Строго на север, юг и восток.
  
   - Петрович, а тебе не кажется странным, что Архивов указано только три. Архив Генерального Хранителя мы сами назвали четвертым. А ведь на схеме он без номера.
   - Я сам удивился, когда увидел взаимное расположение хранилищ. Ты права. Исходя из логики строителей, четвертый Архив должен располагаться на западе, вот здесь, - Петрович показал предполагаемое место.
   - И мы его найдем! Я уверена, что это также будет дворницкая в одном из жилых домов в том районе. Но сначала - в Архив номер один.
  
   Великая вещь - типовое строительство в России. Не затрудняя себя изысками даже в суперсекретном деле, во всех тайниках стояло однотипное оборудование. Открыть вход в комнату под первым архивом они открыли, а вот войти не смогли. По очень простой причине - она была доверху забита плотно уложенными банковскими слитками золота. Петрович с трудом вытащил один с самого верха. Все, как положено, проба, клеймо, номер и слово "GOLD". Его он решил взять, как образец и доказательство находки. Размеры комнаты на схеме были 3х4х2,5 метра. Это будет 30 кубометров или около 600 тонн чистого золота пробы 99.99. В американских рублях это будет около 20 миллиардов! Если бы правительство узнало о таком...
   Комната под Архивом номер два была забита слитками серебра, платины и палладия.
  
   Обе дворницкие над первым и вторым архивами были жилые. Петрович с ходу определил, что сами дворники на хранителей явно не тянут. Прожилки на носу и увеличенная печень свидетельствовали о последней стадии хронического алкоголизма. Оба с трудом вспомнили свои фамилии, а предшественников не помнили вообще. Они заснули, даже не осилив бутылку водки. Исследования проводились под их мощный храп.
  
   Теперь было ясно, что на самом деле хранили Хранители. Вот почему оказались пустыми государственные кладовые. Пока одни усиленно перестраивались, другие усиленно разворовывали. Но кому все это предназначалось? Что не сработало в выстраиваемой цепочке? Где Хранители номер один и два? Где Генеральный Хранитель? Опять одни вопросы...
  
   Акт 27. Как найти то, чего нет
  
   На поиски четвертого архива ушла неделя. Оказалось, что в очерченном районе вообще не было жилых домов. Там располагалась огромная фабрика игрушек со складскими помещениями. Помещения были доверху набиты не имеющими сбыта зелеными плюшевыми мишками и розовыми крокодилами. Даже несмотря на то, что эти склады регулярно, раз в два года, сгорали дотла. По причине ведения сварочных работ.
  
   Что там вообще можно было варить? Хвосты оторванные крокодилам приваривали, что ли? И даже намеков на подземные помещения нигде не было.
   - Петрович, а посмотри-ка в Инете, где находятся имеющиеся у нас храмы? - Петра, прикрыв глаза, усиленно размышляла. Видно, какая-то идея показалась ей более логичной, чем другие. Постичь ее логику Петрович даже не пытался. Это было где-то за гранью...
  
   Он сложил схемы вместе и посмотрел их на свет.
   - Смотри, точно на этом месте, в районе Арбата должна быть церковь Петра и Павла. А теперь здесь - фабрика игрушек. Теперь понятно. Церковь наполовину снесли. А на руинах построили фабрику. Вот, смотри, схема подземных ходов соединяет три помещения. Одно из них вот в этом складе. Нам нужно попасть туда.
  
   Попасть оказалось крайне несложно. На проходной утром они прошли свободно с потоком рабочих. Ни пропусков, ни охраны.
  
   Склад оказался приспособленным церковным помещением. Только в одном углу лежала груда пустых яшиков и сломанный, заржавевший кар.
  
   Петра медленно шла вдоль стен.
  
   - Здесь, - показала она рукой на пол.
   - Почему?
   - Сюда подходят два электрических провода и обрываются под полом. Там должен быть выключатель.
  
   Никаких следов люка. Ровный бетонный пол. Ровные стены. Притом цементное покрытие довольно свежее. Петрович достал карту.
  
   - Отсюда ход идет под землей сорок метров на юг. Там показано другое помещение. Пошли туда.
   Сорок метров на юг стояла трансформаторная подстанция. На бетонном основании. Оставалось третье помещение. Сорок метров на восток от этой проклятой будки. Уже через тридцать метров они уперлись в стену фабричного цеха. Обойдя вокруг, нашли вход. Это был цех пластмассовых изделий. В цехе стояла тишина. В дальнем углу на деревянном столе четверо рубились в домино. Вокруг них толпились десятка два сочувствующих. На мужчину с ребенком никто даже не глянул. И тут Петрович увидел, куда им надо. Посреди цеха винтовая лестница вела вниз.
  
   Там оказался небольшой склад, заваленный гранулированной пластмассой. Петра опять пошла вдоль стен. Там, где она показала, на полу лежала чугунная решетка.
   Из отверстий шел поток горячего воздуха. Калорифер.
  
   - Разбирай. Это точно вход.
  
   Петрович начал вытаскивать уложенные чугунные плитки. Вскоре показались ступени вниз. Протиснувшись вниз, он прямо перед собой увидел огромные лопасти вентилятора.
  
   - Как его отключить?
  
   Петра спустилась вниз.
  
   - Провода вот под этой штукатуркой, - она показала на стену. -Подожди, сейчас я отключу питание. - Петра подняла руку, и сверху послышался треск разряда.
  
   Вентилятор затих. Он был приварен к железной двери. Какой-то умник посчитал ее удобным креплением. После нескольких ударов железякой, вентилятор упал на пол. Но от этого легче не стало. Дверь оказалась проварена по периметру.
   - Здесь что-то не то, - Петра опять прикрыла глаза. - Если следовать логике строителей Архивов, эта дверь ложная. Они все люки делали в полу. Отодвинь вентилятор.
  
   Когда расчистили мусор и землю на полу, увидели знакомые сосновые брусья. Архитекторы не подвели! Сдвинув люк, увидели уже знакомые каменные ступеньки. А вот то, что хранилось в этом суперсекретном архиве, их неприятно поразило. Это был архив ценностей жертв ГУЛАГА. В железных ящиках вдоль стен, стоящих в несколько рядов, лежали золотые коронки, кольца, женские кулоны, цепочки. В деревянных ящиках лежала золотая церковная утварь. Об этом свидетельстве зверств ГУЛАГА составители схем побоялись оставить даже маленький письменный намек. Вернее всего свидетелей этого архива смерти вообще уже не существует. Сколько же еще кровавых тайн скрыто под российской землей?
  
   Даже прикасаться к этому кровавому золоту показалось для Петровича кощунством.
  
   - Петра, это золото мертвых. Оно похоронено и пусть останется мертвым. Давай забудем о нем.
   - Хорошо. Я поняла тебя и твои чувства. Пойдем наверх.
  
   Закрыв люк, засыпали его землей. Вентилятор прислонили к двери. Ремонтники подумают, что он сам отвалился и устроил замыкание. Они приварят его на место. Не зная о люке, найти его невозможно. В подавленном настроении они вернулись на свою точку.
  
   Акт 28. Целых два папаши
  
   Ехать в тайгу решили поездом. Не хотелось лишний раз светиться в аэропортах с паспортами. Ведь теперь их разыскивали не только местные, но и Интерпол, как пропавших иностранных туристов.
  
   Петра любила все новое. Всю дорогу она просидела у окна. На все вопросы отмахивалась. Да и понятно. Не каждый день едут на встречу с отцом. Правда, его надо было еще найти.
  
   На его заимке так никто и не поселился. Первым делом они сходили на могилу матери. Холмик развалился и зарос травой. Крест покосился. Два дня у них ушло на приведение могилки в порядок. Петрович сделал новый крест и прибил к нему железную табличку. Вот писать только на ней было нечего. Ничего он не знал об умершей женщине.
  
   В это время в тайге уже лежал плотный снег. Не хотелось таскаться по тайге на
   лыжах или снегоступах. И Петрович купил в нижнем поселке старенький снегоход. Он всегда больше доверял бывшим в употреблении вещам. И всегда считал, что любая машина должна ездить, а не по гаражам стоять. Заодно у местного учителя прикупил карту окрестных поселений. В Интернете эти места были помечены сплошным белым пятном. А на снимках из космоса это было сплошное зеленое пятно.
  
   Как эта женщина попала в тайгу, кто она?
  
   Петра предложила начать поиски с местного архива. И заведующая рассказала им интересную историю о бывшем золотом прииске в тайге. Якобы этот прииск организовал какой-то партийный секретарь. Работников набирал только из бывших заключенных. А где-то год назад был на прииске пожар. Ездили туда следователи из города, но, ни людей, ни прииска не нашли. Одни головешки.
  
   Петрович всегда считал, что любого человека можно найти, много он оставляет следов в этой жизни. Предложил Петре поискать для начала партийца. Не так уж много секретарей в этих местах. Решили поехать в район. Там уж точно обо всех секретарях помнят.
  
   Секретаря даже искать не понадобилось. Он уже возглавлял районную
   администрацию.
  
   Петрович решил, что разговаривать с ним напрямую опасно. Из бесед со всезнающими соседями главы он узнал о наличии бывшей жены. Это был шанс.
  
   Мария встретила их радостно, не так часто, видно, заходили к ней гости. Главу, значит, побаивались.
   - А ты тоже чайку будешь?- спросила она Петру.
   - Нет, хочу молока с сахаром, - Мария засмеялась.
   - Вот такого запроса от детей мне еще не приходилось слышать!
   - Да это она так о сгущенке говорит, - вмешался Петрович.
   -А, ну теперь понятно! Этого добра в наших северных краях навалом. Настоящего молочка мало. Нечем коровок кормить. Да и холодно им тут. Так какими судьбами вы ко мне?
  
   Петрович выложил придуманную им историю о пропавшей жене, якобы отбывавшей заключение в этих местах.
  
   - Вот уже два года от нее ни слуху, ни духу.
   Мария задумалась.
  
   - Лагерей женских тут близко не было. Было года три назад общее поселение, там "химию" отбывали в основном. Много переведенных из лагерей. Всего больше полусотни. И на все поселение участковый с двумя сержантами. Но пришел приказ какой-то и поселение ликвидировали. Участковый у нас сейчас работает.
   - А заключенные?
   - Не хочу об этом говорить, - Мария вздохнула и потупилась.
   - Но почему?
   - Это касается моего бывшего мужа...
   - Мария, клянусь, все что я узнаю, навечно останется со мной.
   - Ну, хорошо. Приказ тот о ликвидации поселения был фальшивый. Это уже позже, только через год выяснилось. Прислали его из области. После того как мой бывший туда съездил. Его как раз перед этим турнули из секретарей. Он надумал возродить прииск на месте заброшенной шахты. А где же столько рабочих у нас набрать, да задешево. У нас одни охотники да рыбаки. Да и тех по пальцам можно перечесть.
   Вот он и провернул эту аферу с поселением. А они-то, дурни, поверили ему. Каждому через год обещал дать по килограмму золота. Связи-то секретарские у него остались. Добыл он и драгу, и все оборудование. Построил там бараки. Даже дизельную электростанцию запустил. Золото там было. Каждый месяц возил он его сдавать на большую землю. Кому, даже мне не говорил. Не знаю. Знаю, только, что добывали за месяц больше десяти килограммов. Попробовала я один раз его приготовленный рюкзак поднять, так чуть руку не оторвала. И деньжищи большие у него появились. Честно скажу, рабочих он не обижал, кормил от пупа. Даже шеф-повара из области из ресторана приманил, девчушку молоденькую.
  
   Она неожиданно замолчала и смахнула слезу. Петра насторожилась. Что-то не понравилось ей в тоне женщины.
  
   - Да, так вот из-за той девчушки все беды и начались. И мои, и чужие. Влюбился мой дурак в нее, а меня, значит, с двумя детьми выгнал. Ну, если правду сказать, не из дому выгнал, в доме мы и посей живем. Из жизни своей выгнал. Так мы и расстались, - Мария замолчала и опять смахнула слезу. -А дальше - все. Все пошло прахом. Эта повариха схлестнулась там с молодым зэком, видный был парень, статный, не то, что мой пенек бывший. Тот только голосом и брал всегда. А в остальном хилый был. Мой то ей жениться наобещал, сказал, что от меня уже ушел. Что дом новый купил. А она ни в какую. Люблю, говорит Николая. Ну, мой ее по пьяне и снасильничал. Девчушка почему-то смолчала. Ну, а когда уже живот в нос уперся, решили они с Николаем уезжать. Не могла же она рожать на прииске? Там даже фельдшера не было. Тут мой ей и стал права на ребенка предъявлять. Мол, мой и все. Никуда не пущу. Николай как про это узнал - за топор взялся. Мой на трактор и сбежал. А как раз год прошел. Время расчета. Зэкам-то давно работать на дядю надоело. Все только о воле и думали. Мой-то дурак, в спешке ни золото не взял, ни деньги, за год вырученные. Хранил он их в сейфе на прииске. Думал, там надежнее. Ну, зэки сейф-то вмиг разбили. Денежки и добытое золото меж собой поделили. А мой дурак с перепугу областную милицию наслал на свой прииск, когда узнал о вскрытом сейфе. Появляться там ему теперь было нельзя. Николай враз бы ему башку снес топором. Приехали аж два грузовика с солдатами. Да все с автоматами. И пошли штурмом на прииск. А зэков кто-то из местных-то предупредил. Так они там такой погром учинили! Все машины разбили, постройки сожгли и разбежались во все стороны. Когда солдатики до прииска дотопали, там уже и стрелять не в кого было.
  
   - А как повариху-то звали? Фамилия как?
   - Мой звал ее Наталья. А фамилию не называл. Да вы можете у него спросить. Только зачем вам? Ваша же, вы говорили, зэчкой была? - Мария подозрительно посмотрела на Петровича.
  
   Тот, поняв, что сделал промашку, засуетился.
  
   -Ну, мы не будем вам надоедать. Спасибо за угощение. Пойдем мы.
  
   Мария обиженно молчала.
  
   - Агент называется,- подсыпала ему соли Петра за воротами. - Ну, и что дальше?
   Я понимаю так, что двое намечаются на роль моего папаши.
   - Похоже, двое,- удрученно пробормотал Петрович.
  
   "И дернул меня черт за язык! Старею, что ли?"
  
   - Тогда идем к первому претенденту. Второго пока на горизонте не видно.
  
   Они пошли к двухэтажному особняку главы района. Самому большому дому поселка.
  
   - Как у вас, у людей, сложно с этими родами. Бедные женщины! Не поймешь даже кто отец, кто не отец! Как все запутано.
  
   - Ты думаешь, у тебя будет лучше,- решил съерничать в отместку за "агента" Петрович,- Вон доктор сказал, что у тебя до тысячи сразу может родиться. Как их нянчить? Это ж сосок одних сколько надо.
   - Сама разберусь, - нахмурилась Петра, - не бойся, тебя просить не буду.
   - Да я что? Я ничего. Просто сказал.
  
   Дальше шли молча.
   Районный начальник был дома. И навеселе. Это Петровичу не понравилось. Он знал крутой характер Петры.
  
   - В гости, говорите? А я гостей не звал! - хозяин прочно уперся руками в стойки ворот. Ну, с такими у Петровича разговор был короткий. Он вынул свою книжечку сотрудника спецслужб и сунул в нос мгновенно протрезвевшему главе.
  
   - А нас в гости не зовут. Мы сами приходим.
   - Да, проходите, конечно. Книжечку-то уберите, народ вон смотрит. Неудобно получается.
   - Ничего, потерпишь, как там тебя?
   - Руслан Олегович я. Земский. 31 года рождения. Не привлекался. Глава районной администрации. За гра...
   - Да замолчи ты! Вот начну спрашивать, тогда и будешь разевать свой рот поганый.
  
   Петра нахмурилась.
  
   - А это доченька ваша будет? Какая славная девочка! На тебе конфеток! - он смахнул со стола огромную вазу и высыпал на стол перед Петрой. Та заерзала. Петрович решил быстрее брать нить разговора в свои руки. А то от вареных мозгов главы толку будет мало.
  
   - А ну сядь вон на стул в углу. И отвечай только "да" и "нет". Понял?
  
   - Да!
   - Женат?
   - Нет!
   - Дети есть?
   - Да!
   - Сколько?
   - М-м-м...
   - Что мычишь?
   - Ну, вы же сказали, что...
   - Отвечай на вопросы, когда тебя полковник спрашивает!
   - Понял, товарищ полковник.
   - Тамбовский волк тебе товарищ, обращайся ко мне -"гражданин"!
   - Понял, гражданин начальник!
   - Дети?
   - Двое.
   - Точно двое? Вспоминай лучше!
  
   Глава суетливо заерзал. Он никак не мог решить про себя, насколько информирован о нем полковник. Решил промолчать.
  
   - Значит, решил в молчанку со мной поиграть. А что ты вот об этом приказе скажешь? - Петрович достал из кармана листок с печатным текстом и помахал перед самым носом главы. Тот яростно вертел головой, пытаясь прочитать хоть слово. Листок так же быстро исчез в кармане.
  
   Глава побелел. Он знал только об одном приказе, из-за которого он мог лишиться всего. Петрович понял по цветным полосам на лице, что пора добивать.
  
   - Если ты думаешь, что тебя на обычную зону пошлют, то ты глубоко ошибаешься!
   Тебя на нашу зону пошлют! - он потряс красной книжицей. - И дадут тебе не бензиновую пилу, а лобзик детский. И попробуй только не сделать дневную норму! Или, не дай бог, пилочку сломать!
   - Я все скажу, - он сполз со стула и упал на колени. - Спрашивайте!
   - Сядь и начни с организации прииска. Кто тебя надоумил? Колись. Я должен знать всех твоих подельников. Начальник районной милиции?
   - Клянусь. Все придумал сам. Начальнику пообещал только десять процентов с добытого золота. За приказ о ликвидации поселения. Он прикрытие от областного начальства обещал. Что, мол, все отчеты о поселении будет в область исправно пересылать.
   - Сколько золота за месяц добывали?
   - По-разному...- замялся вспотевший глава.
   - Хочешь, я тебе сейчас покажу, как ломают носовую перегородку?
   - Двадцать в первый месяц, потом по пятнадцать. Честно!
   - Ну, вот. А то - по разному... Сколько зэков работало?
   - Шестьдесят пять человек. В четыре смены.
   - Сколько женщин?
   - М-м-м...
  
   Петрович привстал.
  
   - Одна! Честно - одна!
   - Зэчка?
   - Нет. По договору. Из города.
   - Сюда на стол ложи все документы зэков. Я знаю, что они у тебя.
   - Ну, Мария, сука! Заложила все-таки! - сразу просек глава, откуда дует ветер. Как он прятал документы в камеру от автомобиля, могла подсмотреть только она.
   - А вот еще раз про Марию заикнешься, я тебе обе коленки прострелю! Чтобы ты на них всю жизнь перед ней ползал! - Петрович сунул руку за борт пиджака.
   - Понял! Не дурак! Молчу. Был неправ. Они там, - он махнул рукой в сторону гаража.
   - Неси.
   - А вы... что... тут останетесь?
   - А ты хочешь, чтобы я помог тебе донести? Бежать тебе некуда. Да и быстрее пули ты не умеешь. Иди, иди, - Петрович опять сунул руку за борт.
  
   Через пять минут глава высыпал на стол гору паспортов. Петрович начал их быстро просматривать. А вот и то, что он искал.
  
   -Встать, Руслан Олегович! Вы обвиняетесь в убийстве Никоновой Натальи Викторовны! Признаете себя виновным?
  
   Глава опять упал на колени и заскулил.
  
   - Я ее не убивал. Она с Колькой-Колуном сбежала. У него спрашивайте.
   - Сядь и рассказывай.
   - Ну, было, было. Был грех. Пытался я ее снасильничать. Но пьян был! Честно. Не получилось у меня...- он завыл в голос.
   - А почему тогда ребенка требовал?
   - Коляну назло. Чтобы сомнение у него было насчет ребенка! Чтоб мучился, как я!
   - Значит, не твой ребенок?
   - Да клянусь, не мой? Мамой клянусь! - он опять зарыдал. Петра облегченно вздохнула. Молча слезла со стула и пошла к двери. Петрович взял паспорта ее матери и Колуна и пошел за ней. Глава трясся в рыданиях на полу. Давно его так не унижали.
  
   Акт 29. Где найдешь - там и потеряешь
  
   - Довольна?
   - Да. Никому не пожелала бы такого отца. Хоть вы и гоnbsp;ворите, что родителей не выбирают.
  
   Через десять минут они уже входили в дом участкового. Было время обеда. Капитан в форме сидел за столом. Петрович решил идти опять простейшим путем. Он молча протянул капитану удостоверение и показал на девочку.
  
   - Вот, капитан. Такие дела. Девочка потерялась. Ищем родителей. Прошу помочь.
   - Да вы садитесь. Сейчас Настюха вам борщечка горяченького. Что-то стал морозец прижимать. Девочку-то как зовут?
   - Петра.
   - Раздевайся, Петра, садись к столу. Что еще хочешь, говори, не стесняйся.
   - Две банки сгущенки и ложку!
  
   Капитан захохотал.
  
   -Ну, ты даешь. Две банки! Настюха! Слышала заказ? Посмотри там, я ящик в коридоре оставлял. Надо же, две банки!
  
   После обеда капитан повел их на большую веранду и закурил.
   - Так кого мы потеряли?
   - Понимаешь, капитан, мать-то мы нашли. Умерла она. А вот от отца только паспорт остался. Паспорт-то и привел нас к тебе. Был он у тебя на попечении. Должен его знать, - Петрович протянул паспорт.
  
   Капитан прочитал паспорт от корки до корки и даже долго рассматривал герб на обложке. На лице его чтение никак не отразилось.
  
   - Так. Симакин Николай Николаевич. Погоняло - Колун. Три года "химии" за хулиганство. Отбыл - два. Потом, после ликвидации поселения, год работал на золотом прииске у Земского. Прииск сгорел. Рабочии разбежались. Все.
   - Это мы уже от Земского знаем.
   - Так вы и у него успели побывать? Значит и про историю с Натальей знаете?
   - Знаем, вот она то и есть мать девочки.
   - Догадался уже.
   - Хотелось бы поподробнее о Симакине.
  
   Капитан посмотрел на девочку.
  
   - Пойдем во двор выйдем.
  
   Накинув полушубки, вышли на ступеньки дома.
   - Не хотел я девочку травмировать. Сам потом ей скажешь. Не могу я при ней. Погиб он.
   - Как?
   - Я его труп через месяц после побега в лесу нашел. Вернее - останки от трупа. По топорам определил, что он. Никогда с ними не расставался. Были у него такие маленькие топорики, типа индейских тамагавков. Бросал он их классно. На пятьдесят метров мог человеку голову снести. Оттого и прозвище у него было - Колун. Вокруг него еще пять трупов лежало. Бежали они группой. С ними была и Наталья. Да видно старые зэки решили, что мешать им будет беременная, задерживать. А в побеге у зэков разговор короткий. Воля-то - вот она. Рядом. Да и долю золота и денег хотели поделить. Решили обоих кончить. Но непросто было Колуна порешить. Пятерым не повезло. А Наталья, значит, нашлась?
   - Да.
   - Значит, Колун приказал ей бежать, пока он от остальных отбивался. Где же ее нашли?
   - Да, тут, недалеко от прииска. Замерзла она в тайге.
   - Жалко девочку. Она, значит, в это время у родных была?
   - Можно и так сказать. Спасибо, тебе капитан.
   - Куда же девочку-то, теперь, в детдом? Может, нам с Настюхой оставишь, не дал нам бог детей. А девочка славная! Две банки... - он усмехнулся.
   - Нет, капитан. Есть у нее родственники. Повезу ее к ним.
   - Ну, вам виднее. Счастья вам
  
  
   Акт 30. А что впереди
  
   Вернулись они на заимку уже глубокой ночью. Петрович поставил чайник. Петра молча ждала. Они сели пить чай и Петрович дословно передал ей рассказ капитана.
   Петра поставила стакан и как была, босиком, в тонком костюме вышла из домика. Петрович знал, куда она пошла. И он знал, что она хочет побыть одна. Она пошла прощаться с родителями.
  
   Петрович тоже прошел через это. Он тоже искал мать и отца. И также долго думал, как ему жить дальше, одному на всем свете, стоя у их могилы. О чем думает Петра и какие сейчас принимает решения, он мог только догадываться. Но он также знал, что к нему вернется уже не ребенок, а взрослый человек.
  
   Родители нашлись. Но тайна ее отклонений яснее от этого не стала.
  
   Вернулась она только утром. Насчет холода он не беспокоился. Знал, что такие морозы ей нипочем.
  
   - Собирайся, Петрович. Мне надо в Москву.
  
   Именно такого тона он и ждал. Ехали назад они опять поездом. И опять Петра всю дорогу просидела у окна. Петрович ее не трогал.
  
   Сошли с поезда они на пустынной пригородной станции. Добирались до точки на частнике.
  
   После обеда она посадила Петровича перед собой и долго рассматривала его лицо.
  
   - Сейчас я сделаю тебе пластическую операцию.
   - А ты не...
   - Не бойся, я прочитала в Инете заочный курс пластической хирургии. Слава богу, там сейчас есть заочные курсы практически по любой профессии. Так что, знания у меня есть. Опыта буду набираться на тебе. Выбирай, ты хочешь помолодеть или постареть?
   - Петра, могла бы и не спрашивать. Кто хочет быть дряхлым стариком?
   -Что ж. Это твой выбор. Вернее, у тебя нет выбора. Твое фото скоро будут клеить вместо обоев. Будем тебя менять. Больно не будет. Только небольшое жжение.
   -А, эти...
   -Инструменты? Скальпель мне не нужен. А СВЧ у меня всегда с собой, - она, смеясь, протянула к нему своим металлические коготки. - Лазер даже более грубый инструмент. Не забывай, что я, по вашим, людским понятиям, женщина. Значит, умею быть нежной, - она снова захохотала.
  
   Петрович заметил, что после поездки, а вернее, после принятия каких-то решений, она стала уверенной, спокойной и, главное, у нее теперь всегда хорошее настроение.
  
   - Я выжгу у тебя весь подкожный жир. Кстати, навсегда. Чтобы ты подольше был молодым красавцем. На радость нашей Танюшке. Сделаю сварные швы за ушами. Так мы натянем тебе кожу на лице и разгладим все складки. Все. Не шевелись и терпи. Мне нужно полчаса. Закрой глаза.
  
   Как она его ни успокаивала, а жжение временами становилось просто нестерпимым. Но надо же ей показать, что он, в отличие от нее, мужчина и может переносить любую боль. Петрович чуть не разжевал собственные зубы, но не проронил ни звука.
  
   Через полчаса он почувствовал на лице прикосновения ее языка и непроизвольно вздрогнул.
  
   - Не открывай пока глаза. Моя слюна обладает сильными бактерицидными свойствами. Так быстрее все заживет. Посиди в кресле еще часок. А полностью заживет дня через два. У вас, у людей, очень замедленные процессы регенерации тканей. Какие вы все-таки несовершенные.
  
   Через два дня она подала ему зеркало.
  
   - Теперь можешь на себя любоваться.
  
   На него смотрел вихрастый юноша с задорно вздернутым носом. На щеках были улыбчивые ямочки. Да, таким он себе определенно нравился!
  
   Он схватил Петру и начал расцеловывать в щеки. Та, хохоча, отбивалась.
  
   - Теперь мы можем спокойно ходить по улицам. Таким тебя даже Танюшка не узнает.
  
   Петрович уже второй раз заметил, что она и к Татьяне стала относится как-то... более по-родственному, что ли. И называла обоих только ласкательными именами. Видимо, ей тоже были нужны близкие, родные люди. Жесткости в ней изрядно поуменьшилось.
  
   - Слушай, что ты должен сделать и что говорить.- Она провела с ним почти трехчасовой инструктаж, разжевывая каждую мелочь. Она опять собралась на дачу к министру.
  
   - Он сейчас создает нам реальные трудности. Его мы и нейтрализуем. Убивать таких людей нет смысла. На его место есть сотни готовых претендентов. В таких случаях из врага надо делать, ну, если не друга, то хотя бы послушного исполнителя. Вот таким мы его и сделаем через два часа. Это будет наш первый шаг, - Она так и не уточнила - шаг к чему?
   - Только я тебя прошу, Петра, не убивай без надобности этих несчастных охранников. Прошлый раз было слишком много трупов.
   - Хорошо, хорошо. Они просто все разбегутся. Вот так, - она на секунду шевельнула губами и... исчезла! Вместо нее сидел огромный мохнатый тарантул и злобно тянулся лапами к его лицу. Петрович откинулся и упал вместе со стулом. Тут же услышал заливистый смех Петры.
  
   - Что ты видел?
   - Вместо тебя сидел огромный паук! Что это было?
   - Обычный инфразвук. Я только недавно узнала, что так могу. На меня он не действует. Правда, на его создание уходит огромная энергия. Мне вот сразу захотелось есть. При воздействии инфразвука люди видят то, чего обычно боятся. Ты вот, значит, боишься пауков.
   - Не то, чтобы боюсь, но в руки бы не взял ни за что!
  
   Акт 31. Опять министр
  
   Петрович опять позаимствовал брошенный кем-то у подъезда джип. Через два часа они подрулили к железобетонным воротам дачи и начали сигналить. Камеры на воротах задвигались.
  
   - Выйдите из машины и положите руки на капот, - Петрович подчинился. Петра сидела на заднем сидении. Ворота медленно сдвинулись на метр. Этого и нужно было. Петра усиленно задвигала губами. Из ворот с выпученными глазами начали выскакивать часовые в черной форме с автоматами. Руки у всех были панически подняты вверх.
  
   Да сколько же их там? Петрович насчитал больше тридцати человек. Да, министр хорошо увеличил свою охрану после побега Петровича.
  
   Тумблер на пульте управления охраны полностью открыл ворота. В дежурке стояла тишина. Они проехали по гравийной дорожке внутрь дачи еще с километр. Справа остались баня со знакомыми Петровичу серыми бараками. Интересно, кто там томится сейчас? И нашел ли министр замену таким харизматичным личностям, как Мозгоед с Упырем? Наверное, нашел. Велика Россия не только талантами, но и уродами.
  
   Сама дача была окружена десятиметровыми соснами. Ни одного охранника не было видно. Значит, только сигнализация и система видеонаблюдения.
  
   Ну, с этим Петра уже имеет опыт общения. Через тонированное стекло Петра вывела из строя все обнаруженные камеры. Затем безжалостно сожгла все датчики сигнализации. В доме появилось шевеление. Из парадных дверей нарисовалась кучка вооруженных охранников. Они опасливо подкрадывались к джипу.
   nbsp;
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
   Петра на заднем сидении наворачивали из огромной корзины бананы прямо с кожурой. Из ящика слева она доставала по очереди вскрытые банки сгущенки и медленно вливала их в рот одну за другой.
  
   - Петра! Они уже рядом!
   - Сейчас! Не шуми! Я все вижу, - она зашевелила губами. Охранники разом заорали и бросились бежать по гравийке к открытым воротам. Наверное, там они видели свое спасение!
  
   Десять минут. Никто из дома не выходил.
  
   - Петра, что ты видишь?
   - На первом этаже никого. На втором двенадцать человек с оружием у окон. На крыше шесть снайперов.
   - Что будем делать?
   - Как только выйдем - начнут стрелять. Они же видели, что стало с их товарищами!
  
   Как бы в подтверждение этих слов по капоту джипа защелкали пули. Петра вскинула правую руку и моментально щелчки прекратились.
   - Что ты сделала?
   - Раскалила патроны в винтовке и они взорвались.
   - Ну, так сделай это и с остальными.
   - Можно?
   - Нужно!
   Со стороны дачи последовали беспорядочные выстрелы, но щелчков по машине не было. Потом выстрелы прекратились.
   - Все. В доме нет патронов.
   - Ну, а автоматы без патронов мы не боимся! - Петрович полез из машины. Петра за ним. Поднялись в холл.
  
   Министр бежал на них с двумя пистолетами в вытянутых руках. Он судорожно щелкал курками. Рукоятки были разорваны. Он остановился. Глаза у него были белые, как у дохлого судака. Он ничего не понимал. Разбегающаяся охрана. Какой-то парень с маленькой девочкой. Он что, уже не министр?
  
   - Ты хто? - он с трудом сфокусировал глаза на Петровиче.
   - Господин министр, я просто пришел поговорить. А вы тут палите почем зря. Зачем? Я мирный человек. Без оружия. Можем мы поговорить, господин министр?
   - Я еще министр?
   - Ну, конечно!
   - Черт! Я подумал, что переворот в стране. Все стреляют! Все убегают!
   - Нет. Успокойтесь. Никакого переворота. Так, где мы поговорим?
   - Ах, да! В библиотеку проходите, - Министр начал обретать прежний апломб.
  
   На столе стоял включенный ноутбук. Петрович быстро подключил к нему свою элку.
  
   Все сели.
  
   - Посмотрите для начала на экран. Там есть кое-что для вас интересное.
  
   При посещении всех комнат под архивами Петра делала сьемки своей элкой.
   Когда на экране появилась набитая золотыми стандартными слитками комната, министр привстал.
  
   - Сколько там?
   -600 тонн. В другой комнате - серебро, платина и палладий. В третьей - несколько тысяч похищенных из иностранных музеев картин. В основном - эпохи Ренессанса. Самые дорогие.
   - Где это все? Зачем вы это показываете?
   - Мы передадим вам адреса всего этого, если на меня будет прекращена охота.
   - Так ты Хранитель номер три? Хорошо тебя подмарафетили. Честно, не узнал!
   - Стараюсь. Так как насчет договорчика? Или я этого не стою? - Петрович указал на экран и отсоединил свою элку.
   - Я согласен. Садись, пиши адреса.
  
   Петрович расхохотался.
  
   - Господин министр! Ну, мы ведь не дети! Будет свобода - будет товар. Значит, начнем с того, что вы восстановите меня на службе. Выдадите мне все положенные документы. И отправите в командировку за границу, - министр дернулся. Петрович поднял руку.
   - С вашим сыном. Для меня он будет гарантом свободы. Для вас - гарантом получения информации.
  
   Министр задумался.
  
   - Сколько там тонн? 600? Это в евро будет... это будет... Хорошо, я согласен. Только задаток обязательно!
   - Не хорошо! Я вот тут вспомнил о пятидесяти двух томах Ленина, что вы с сыном украли у государства!
   - Да тише ты! Тише! Чего шумишь? Не надо задаток. Не надо. Я и так тебе верю. Договорились. Я сдам в Гохран золото и картины, а ты забываешь о камнях.
  
  
   Акт 32. Новенький полковник.
  
   Выдали не только документы, но и пытались навязать новенький полковничий мундир и папаху. Папаху и документы Петрович взял, но мерить мундир категорически отказался.
  
   Вот уже четыре часа они не могут оторваться от хвостов. Так плотно и нагло Петровича еще ни разу не опекали. Поняв, что так можно кружить до вечера, он посмотрел на Петру.
   - А я тебе, товарищ агент, сразу сказала: Купи бананов и я их пугну! Так нет! Пожалел для бедной девочки связку бананов!
   - Хорошо, хорошо, - они зашли в магазин. Петра всегда ела бананы с кожурой.
  
   Связка исчезла за минуту. Петра начала осматриваться.
  
   - Вижу только одного. У него прибор на голове, как во Владимире!
   - Начни с него. Остальных я тебе покажу.
  
   Пройдя насквозь гастроном, Петрович понял, что они оторвались. В супермаркете он купил Петре новый костюм. Полностью сменил на себе всю одежду и обувь. Знал он прекрасно, что насовали им и жучков, и меток на одежду радиоактивных понаставили. Про метки ему сразу сказала Петра. Она их прекрасно видела и без приборов.
   На точке он ссыпал все оставшиеся бриллианты в носок. Замотал плотно в кусок медной сетки. Теперь их никакой сканер в аэропорту не определит. Документы спрятал на точке. Три пергамента со схемами архивов и один с разрушенной церковью взял с собой. Ночью он сходил на набережную реки и сделал четыре закладки на разном расстоянии друг от друга. Их он будет выдавать по мере надобности.
  
   В аэропорту к ним подошел сынок министра, срочно вызванный из Франции.
   Говорить с ним Петрович побрезговал. Ну, о чем можно говорить с банным листом?
   Его чемоданами заполнили две аэропортовские тележки. У Петры был только ранец за спиной. У Петровича даже перчаток не было.
  
   Из аэропорта дали телеграмму Татьяне на условленный адрес.
  
   В замке Татьяна появилась только через два дня. Как раз, когда ночью первый и последний раз выпал снег.
  
   Она долго расспрашивала их о приключениях. Даже всплакнула и обняла Петру, когда дошли до ее действительного отца. Петра не слезала у нее с колен. Видно было, что она действительно соскучилась по ней. Петрович радовался ее чисто человеческим проявлениям чувств. После погрома в бане министра он даже начал ее побаиваться. Слишком уж спокойно и расчетливо она действовала. Как будто занималась привычным делом. Как будто чистила картошку.
   По договору с министром им давался год свободы.
  
   Акт 33. Записка
  
   Этот год в замке Петрович решил посвятить Петре. Ему не нравились ее кусочные знания из Инета. Он составил программу обучения и показал ее девочке. Программа состояла из трехсот пунктов. Сто из них Петра решительно вычеркнула.
   - Это я сама изучила. Об остальном знаю, но мало. А как будем учиться? Как в школе?
   - Да. Как в университете. Я буду давать задания, а ты выполнять. И так по всем пунктам.
   Особенно Петре понравились пункты музыка, пение, рисование и физкультура.
   - Петрович, а я джиу-джитсу знаю. По Инету учила.
   - И я знаю. И Татьяна, кстати, имеет по нему черный пояс. Вот она и будет у тебя принимать экзамен.
  
   Петра довольно смеялась. Теперь она повсюду таскала с собой ранец. Ей нравилось учиться в школе. Ей не хотелось так рано делать взрослую работу.
  
   За лето она вытянулась и выглядела, как десятилетняя. Ходила также только в спортивных костюмах и специальной шапочке. Костная ткань на голове твердела медленно.
  
   Но все хорошее когда-нибудь да кончается. Петра исчезла. Просто не пришла на ужин. Никто из слуг не видел, чтобы она выходила из замка. Все ее вещи были на месте. Даже ее любимая элка. Не было только Петры и ее Люси.
  
   Петрович розыски начал в тот же вечер. И нашел. Записку. Включив ее элку, он увидел на экране сообщение: "Дорогие папа и мама! Не волнуйтесь! Я ухожу от вас временно. Я стала взрослой и у меня скоро будут свои дети. Для них здесь нет подходящих условий. Мне нужно много морской воды. Я обязательно вернусь. Петра".
  
  
   Вместо эпилога.
  
   Больше в тетрадях ничего не было. Записка, отпечатанная с окна монитора, была приклеена на последней странице рукописи. Вернулась ли Петра? Как Петрович оказался в России? Где все вывезенные из России ценности?
   Ответить было теперь некому.
   Я сидел и перебирал в руках сверкающие бриллианты. А ведь не зря Петрович мне их оставил. Ведь они могут помочь найти ответы!
   Я стал собираться в путь. Как говорил тот министр: "Человека надо искать там, где оборвались его следы".
   Но уже первый поход в Алмазный Фонд дал мне ответы на многие вопросы. Экскурсовод показал на две пустые полки:
   - Обратите внимание сюда. До недавнего времени здесь располагались цветные бриллианты, принадлежавшие царской семье. Интересна история их находки. Все они лежали на столе покончившего с собой министра госбезопасности. Он застрелился сразу после ухода эксперта по драгоценным камням. Сначала этому не придали значения. Повторную экспертизу провели только через год. Тогда, с использованием новых методов доказали, что все цветные бриллианты в царской коллекции не являются алмазами, а имеют кремний-органическую структуру. Кстати, по прочности они были в три раза тверже алмаза. Вскоре такие же кристаллы с внедрением новых методов анализа обнаружили и во многих зарубежных коллекциях.
  
   Где сейчас находятся эти кристаллы, экскурсовод не сообщил. А я все-таки разыскал их следы.
  
   Но это уже совсем другая история.
  
  
   КНИГА ВТОРАЯ
  
   Ищите и обрящете
  
   Предисловие
  
   Любые поиски, даже поиски помощи древней цивилизации, нуждаются в крупных расходах. А крупные расходы требуют больших денег. Заключительная часть судьбы псевдобриллиантов, найденных отставным полковником спецслужб, в основном зависит от... крупного вора, не вовремя влюбившегося в девушку-инвалида, для лечения которой и нужны миллионы.
  
  
   Акт первый: Процесс пошел...
  
   Больше там ничего не было! Кипа старых журналов лежала с одной стороны, четыре полудохлых пирожка в промасленной бумаге - с другой. Пять копеек выпуска 90-го года он держал в руке. Разверстая пасть пустого кейса нахально показывала ему кукиш!
  
   Этого не может быть! Он сам видел через телекамеру, встроенную в кокарду охранника, как в этот самый бронированный кейс аккуратно укладывали в бархатных коробочках лучшие бриллианты мира. Готовился показ царских бриллиантов во Франции. Французы приезжали в Россию по обмену со своей коллекцией.
  
   Роберт Рольф вытер выступившие бусинки пота со лба. Было от чего вспотеть. Исчезла коллекция на двести миллионов баксов. Практически уже его баксов. Два месяца тщательной разработки и подготовки - коту под хвост. Нет, этого не может быть! Рольф снова переворошил кипу журналов, как будто между ними могли спрятаться его миллионы. И еще эти издевательские пять копеек!
  
   Он задумался. Его изощренный мозг прокручивал варианты не хуже современного компьютера. Как бывший сотрудник спецслужб он был напичкан сверх меры самой невероятной информацией. В его аналитическом отделе первые утренние полчаса все усаживались перед мониторами компьютеров на "подзарядку". Так называлась ежедневная сборка новостей, подготовленная для агентов в центре.
  
   Итак, что могут дать журналы, пирожки и пять копеек. Чем отличался выпуск монет 90-го года ? Весом! Одна копейка весила один грамм и так далее. Рольф быстро сложил журналы и пирожки в кейс. Поставил его на свои напольные весы. Девять килограмм и 995 грамм. Вот для чего нужны были пять копеек!
  
   Роберт вспомнил, как тщательно вывешивали кейс перед отправкой и досыпали песок в пакетик до десяти килограммов. Подставка под кейс в сейфе была настроена точно на десять кило. Отклонение в один грамм и сейф выплевывал облако парализующего газа и выжигал глаза ослепительной вспышкой. К тому же поливал все вокруг несмываемой кислотной краской, оставлящей радужную татуировку на коже на всю жизнь.
  
   О том, сколько весят монеты разных выпусков мог знать только агент класса Рольфа или опытный работник Гохрана из зала нумизматики. При подготовке бриллиантов к выставкам все служащие Гохрана отстранялись. Работала только бригада выставки, сопровождающие и охранники, полностью отвечающие за сохранность переданных им ценностей. Остается агент. Он мог взять эти недостающие пять грамм прямо с полки выставки монет в соседнем зале нумизматики.
  
   Итак, в бригаду организаторов выставки затесался очень серьезный противник Рольфа.
  
   Как не повезло! Так, ладно... Что могут дать журналы. Трехлетняя подборка Плейбоя. Стандартный набор скучающих охранников. Круг сужается. Пирожки тоже явно из буфета Гохрана. Несъеденный ужин охранника. Все сходится. Ясно, что противник сумел устроиться одним из охранников выставки. Но не тот, кому Рольф с невероятными ухищрениями вмонтировал камеру в форменную фуражку.
  
   Значит, события могли развиваться так. Агент-ворюга понес уложенный кейс в помещение с сейфами. Рольф глянул на карту коридоров Гохрана. Всего четыре коридора. Каждый напичкан камерами слежения. Здесь он явно не мог заменить содержимое кейса. Остается комната с сейфами. Роберт с лупой изучил каждый сантиметр помещения с нанесенными зонами просмотра. Есть! Вне зон находился только стол дежурного охранника. Теперь понятно откуда журналы и пирожки. Зал нумизматики прямо напротив сейфов. Взвесив кейс с журналами и увидев, что не хватает ровно 5 грамм, агент выбрал из коллекции нужную монетку и издевательски ее подбросил.
  
   Рольф представил мерзко улыбающуюся ненавистную рожу своего противника и сплюнул от злости. Он угодил в самое больное место! Ты хотел получить денег - получи!
  
   Ну, это мы еще посмотрим! Сейчас пустой сейф находится на пути во Францию. До открытия выставки еще месяц. Значит, время на поиски исчезнувшей коллекции еще есть, пока не поднялась шумиха. Пойдем дальше. Рольф прикрыл глаза, представив себе агента в комнате сейфов.
  
   Вот он укладывает кейс с журналами внутрь сейфа, включает сигнализацию. Подходит к столу, где лежит куча коробочек из кейса. Оставлять в комнате их нельзя. За переносным сейфом могут послать других. Значит, коробочки надо уносить сейчас. Как?
  
   Рольф включил компьютер и стал просматривать все записи, сделанные его вмонтированной камерой. В поле зрения попали еще девять охранников. Кто из них? У всех такие отвратительные воровские рожи! Надо успокоиться. Роберт с силой сжал мизинец левой руки, затем правой.
  
   Чем же они отличаются? Вроде все одинаково противные, Бритые, волосатые, тонкие, толстые... Стоп, а толстый-то всего один! Вот оно! Есть!
  
   Рольф облегченно вздохнул. Да, он сам действовал бы точно также. Надувной животик-хранилище - и никаких проблем. Тем более, что администрация Гохрана еще не додумалась взвешивать охранников до и после службы. А интересная бы выявилась статистика! Ведь все равно воруют! Не может русский человек не взять, что плохо лежит. А в Гохране очень многое лежит не просто плохо - отвратительно.
  
   Взять те же запасники, где ценностей в сотни раз больше, чем на стеллажах, а ревизия - всего раз в год. Неси - не хочу!
  
   Значит, этот гад сложил его бриллианты в надувной животик, и потом на служебной машине, которая не проверяется, вывез коллекцию наружу.
  
   Рольф распечатал большой портрет своего врага и булавкой в глаз приколол к стене.
  
   Даже это невинное действие принесло небольшое облегчение. "То же самое я сделаю с тобой, когда ты окажешься в моих руках", - мелькнула успокоительная мысль.
  
   Остальное уже было делом техники. Он уже знал, из какого охранного агентства набиралась бригада, и давно получил список их фамилий и адресов.
  
   Себя Рольф в душе вором не считал. Он после расформирования отдела и увольнения без пенсии на гражданку, продолжал заниматься тем, что лучше всего умел. А он умел анализировать, вести слежку и уходить от нее. Для начала вышел на практически неохраняемую выставку геологических образцов пород. Увел он оттуда пятисоткилограммовый кусок руды с вкрапленными золотыми самородками. Этот неподъемный образец стоял на подставке, даже не подключенный к сигнализации. Его же краном через окно затаскивали! Какой нужно карман, чтобы его украсть?
  
   А карман и не нужен. Роберт подогнал к музею грузовичок, естественно, взятый на время. Правда, хозяин об этом не знал. Надел синий технический халат. Вставил в рот двекилограмм чистейшего золота. Пригодился опыт работы по изготовлению фальшивых документов. Он по образцу отлил несколько олимпийских золотых медалей. Под видом спившегося олимпийского чемпиона удачно сплавил коллекционерам все пять кило. Жить стало легче, жить стало веселее. А дальше пошло-поехало.
  
   Привычка к кочевой жизни оказалась очень выгодно сочетающейся с жизнью различных выставок. Кем только он не нанимался - и билетером, и уборщиком, и смотрителем. Но никогда не крал там, где работал. Место работы свято. Хотя и плохо кормит. Но хорошо защищает. Авторитетом честнейшего смотрителя он очень дорожил и при увольнении всегда просил рекомендации.
  
   Так он из бесед с сослуживцами и узнал о готовящейся зарубежной акции Гохрана. Такой лакомый кусок упускать было нельзя. Операция по экспроприации началась.
  
   До отъезда выставки бриллиантов набранные охранники продолжали работу в охранном агентстве. Из десяти кандидатов Рольф выбрал одного, продолжавшего до отъезда охрану исторического музея. Никаких видеокамер там не было. Роберт заметил, что заступив на дежурство, охранник сует форменную фуражку в стол и одевает ее только сменившись с дежурства. На этом он и построил свой план.
  
   Умыкнуть фуражку удалось при первом же походе охранника в туалет. В припаркованном напротив грузовичке Рольф просверлил кокарду на фуражке и вставил специальный экранированный видеомагнитофон. Даже приборы обнаружения жучков его не определяли под металлом. Без команды он ничего не излучал. При втором посещении туалета фуражка вернулась на место.
  
   Теперь Рольф начал собирать видеоархив. Видеомагнитофон записывал на встроенную электронную память до восьми часов. В ускоренном режиме он сбрасывал по команде Роберта информацию. Происходило это обычно после выхода охранника из экранированной зоны Гохрана. После сброса начиналась новая запись также по команде, то есть при входе в Гохран. Так Рольф составил схему всех посещаемых охраной коридоров и залов, код открытия кейса и код сейфа в комнате-хранилище. А из записанных разговоров узнал дату отбытия коллекции.
  
  nbsp; -Инструменты? Скальпель мне не нужен. А СВЧ у меня всегда с собой, - она, смеясь, протянула к нему своим металлические коготки. - Лазер даже более грубый инструмент. Не забывай, что я, по вашим, людским понятиям, женщина. Значит, умею быть нежной, - она снова захохотала.
К этой дате он готовился особенно тщательно. Из своего опыта он знал, что хорошо охраняются места хранения ценностей, только когда эти ценности на месте. Влезть и соорудить тайник в спецвагоне, который сняли для перевозки организаторы выставки, не представляло труда. Целый день Рольф выпиливал трубы в кондиционере вагона, временно одиноко брnbsp; Да сколько же их там? Петрович насчитал больше тридцати человек. Да, министр хорошо увеличил свою охрану после побега Петровича.
ошенного на подъездных путях. Кондиционер находился в конце вагона между потолком и овальной крышей. Ничего, что после произведенной модернизации аппарат не будет производить ничего, кроме шума вентилятора. Зато спальное место для Рольфа вышло отличное. За два дня до отьезда он и занял это место согласно некупленным билетам с запасом еды и питья. Роберт предусмотрел все, даже сборники отходов. Подобное путешествие он проделывал уже в третий раз.
  
   Через открывающиеся дырчатые створки кондиционера, которые теперь открывались не только внутрь, но и на крышу вагона, был прекрасно виден весь процесс погрузки.
  
   Дальний конец вагона как раз служил складом выставки. В передней части располагались купе служащих и охранников. Роберт внимательно следил, как четыре дюжих бычары внесли переносной сейф с его бриллиантами.
  
   Зная код сейфа и блокировки, Рольф без труда через два дня открыл его и заменил кейс на заранее приготовленный пакет из двух кирпичей. Вылезти на крышу и спуститься по боковой лесенке было делом нескольких минут. На первом же повороте дороги он благополучно спрыгнул, прижимая к груди двести миллионов.
  
   И вот что он вместо них получил... Рольф еще раз окинул взглядом кучу журналов с симпатичными девичьими мордашками и уже заплесневевшие пирожки. Задумчиво повертел в руке монетку.
  
   Пойдем дальше. Значит, если верить паспорту, звали этого ворюгу Марк Морис. И имя у него какое-то скользкое. Хотя вряд ли настоящее. Вот Рольф даже во сне и то боится произносить свое настоящее имя.
  
   Ну, что ж, довольно вероятно, что Морис оставил коллекцию где-то здесь. Где?
   Сам он сейчас на пути во Францию. Увольняться он не станет ни за что, иначе после обнаружения пропажи станет подозреваемым номер один! Это уже хорошо. Можно спокойно провести розыски без оглядки за спину. А вдруг у него есть партнер? Нет, вряд ли...Такие волки, как Рольф, даже себе и то не каждый день доверяют...
  
   Первое - его адрес. Так, облом. Как и Роберт, Морис жил в отеле. Хотя его прежний номер и соседние проверить не помешает. Отличные там получаются тайнички. Дальше. Он молодой парень и не мог не встречаться с женщинами. Поставим птичку. Друзья в охранном агенстве? Кого из них он посещал? Мог оставить товар у них. Еще птицу. Родственники? Здесь? Вряд ли...
  
   Тщательный обыск номеров в отеле результата не дал. Но подтвердил опасение Рольфа, что он столкнулся с опытным агентом, который знает ход его рассуждений и не подставится. Придется искать нестандартные ходы. А это очень трудно.
  
   В охранном агентстве повезло больше. У Марка был там друг, вернее друг-подружка, или как еще они там у голубых называются. Блондинчик с голубыми глазками очень мило тут же пригласил Рольфа в гости. Когда он свалился после лошадиной дозы снотворного, Роберт провел тщательный обыск. Два тайника, но с наркотой и нищенскими заначками.
  
   Все. Дальше пустота. Начнем рассуждать сначала. Что-то он упустил в своих домыслах. Не могли ли они встречаться раньше? Рольф до рези в глазах всматривался в портрет Марка. Пропустив перед глазами тысячи сослуживцев, друзей, просто знакомых, он был вынужден признать, что никогда ему даже мельком не приходилось видеть эту омерзительно нахальную гнусную рожу.
  
   Где товар? Где? Что говорит по этому поводу криминалистика? Лучше всего прятать товар на виду. Что было в тот вечер на виду у Марка? В шесть вечера он выехал из Гохрана. В шесть тридцать вышел у отеля. Взял ключи от номера. Из номера не выходил. В 10 лег спать. Проснулся в шесть утра. Это подтвердила за хорошие бабки дежурная по этажу, которая видела, когда в номере погас и когда появился свет. В восемь утра сел у отеля в дежурную машину и прибыл в Гохран.
  
   Не повез же он бриллианты назад? Да, нет, глупость какая-то. Остается время от 10 вечера до шести утра. Восемь часов. За восемь часов человек быстрым шагом может пройти 40 километров.
  
   Рольф задумчиво очертил на карте круг радиусом в 20 километров. Вот в этом кругу где-то лежат его брюлики. Красивые такие, блестящие. Где? В круг попадала западная половина десятимиллионного города и несколько пригородов. И на любом из этих ста миллионов квадратных метров могут быть спрятаны его бархатные коробочки.
  
   Как проникнуть в логику мышления агента спецслужб с десятилетним практическим опытом, да еще к тому же голубого? Черт его знает, что там в их голове происходит, как повернуты их мозги?
  
   Проснулся Рольф в кресле от сильнейшей головной боли. После пригоршни аспирина боль поутихла, но ясности в мышлении не прибавилось. Как всегда в таких случаях, когда мозг отказывался работать, Роберт направил свои стопы к Лолите. Вот уже десять лет она была у него на содержании. Лолита в нем души не чаяла и всем подружкам представляла его своим гражданским мужем.
  
   Месячные отлучки Рольф объяснял дипломатическими поездками. Мол, работает помощником у иностранного посла в министерстве. Гордости Лолы не было предела. Особенно когда он подбрасывал ей колечки или браслетики из украденного, предусмотрительно заменив в них бриллианты на стразы. Это хоть и против его правил, но видеть неподдельную радость в глазах Лолы ему очень нравилось.
  
   Он не боялся, что кто-то увидит драгоценности на Лоле. Дело в том, что уже несколько лет после автомобильной аварии она передвигалась в инвалидном кресле только в пределах квартиры. Так как несчастье произошло уже после его знакомства с ней, Рольф считал, что часть вины за это лежит и на нем. Мужчины должны защищать и оберегать своих женщин. Это не только закон гор, но и каждого порядочного мужчины.
  
   Лола его всегда удивляла. Особенно после аварии. Бывшая уличная проститутка из провинции начала поражать его фантастической памятью и нестандартным мышлением.
   Они мгновенно научились понимать друг друга без слов, как будто научились чтению мыслей. Все, что он ей когда-то говорил, она помнила дословно. Мало того, прикованная к креслу, она влюбилась в подаренный ей Рольфом компьютер и проводила перед огромным в полстены экраном первую половину дня. Вторую половину она посвящала своей любимой работе.
  
   Как -то она увидела среди украденного Робертом барахла серебряный подстаканник из витого серебра. Она попросила его подарить ей. Часами могла его вертеть перед глазами.
  
   - Я хочу сама сделать такой же! - ошарашила она вскоре Рольфа. - Купи мне вот это, пожалуйста, - она протянула ему листок с несколькими наименованиями.
  
   Обегав несколько магазинов, он ничего из написанного не нашел. Но один продавец, прочитав список, посоветовал обратиться к зубным врачам. В первой же зубной поликлинике его направили к старому технику на пенсии. И тот с удовольствием продал и запас серебряной проволоки с припоем, и вальцы для раскатывания серебра, и особую бензиновую горелку для пайки серебра и золота. Оба остались довольны. А уж как радовалась Лолита! Она тут же раскатала несколько метров проволоки и к вечеру носилась в кресле по комнате, сверкая изумительным витым браслетом на правой руке.
  
   Рольф потом долго его рассматривал, но так и не смог понять, как она вплела рубиновые и изумрудные стразы в вязь браслета. А ведь ее никто этому не учил! Она поняла все секреты мастеров серебряной вязи, просто рассматривая сделанный ими подстаканник. Роберт на ходу дотронулся до подаренного ему Лолитой серебряного крестика с изумительно тонкой работы Христом на тончайшей цепочке.
  
   Вскоре круг клиентов Лолиты неимоверно расширился. Изделия из витого серебра переполнили всю ее квартиру. Она могла сделать из серебра все - от рамочки для фото до огромной сверкающей люстры. А уж от заказов на крестики и витые цепочки просто отбоя не было.
  
   Роберт же часто использовал Лолу не только как источник неисчерпаемой и всегда свежей информации, но больше, когда он запутывался в решении своих проблем и ему была нужна нестандартная, женская логика. Так было, например, в случае, когда он не мог найти место для тайника в спецвагоне. Лола же мгновенно указала на кондиционер.
  
   Сейчас был как раз такой случай. Тупик. Темный. И ни одного лучика впереди. Рольф, конечно, понимал, что то, что придумал один человек, обязательно разгадает другой.
  
   Но вот сколько для этого надо времени? А у него впереди всего две недели от силы.
  
   От Лолы Рольф последние пять лет уже ничего не скрывал. Но и не во все детали посвящал. Оберегал от лишних подробностей. Знал, что современные психотропные препараты развязывают любой язык. Так что лучше ей знать поменьше. Порвать же с Лолой было выше его сил. Вот и сейчас он вынужден опять идти за помощью к ней.
  
   Лола выслушала его рассказ, не перебив ни разу. Потом долго на него смотрела.
  
   - Зачем тебе столько денег? - печаль в ее голосе насторожила Рольфа.
   - Но тогда я смогу бросить это дело и жить без забот, - неуверенно промямлил он.
   - Нет, ты уже никогда не бросишь. Получив эти деньги, ты бросишь в первую очередь меня!
   - Ну, что ты говоришь, Лолочка?
   - Не называй меня этим животным именем! - Лола впервые закричала на него и Роберт смешался, не зная, что говорить дальше.
   - Уходи, я не хочу тебя больше видеть! - такое отчаяние в ее голосе тоже было для него впервые.
  
   Рольф молча направился к двери.
  
   Нет, ну что это за день такой? Прямо черная полоса какая-то нашла. Он закрылся в своем спартанском номере и одетым бросился на кровать. Где? Где? Где?
  
  
   Акт второй: Бриллианты почти видны
  
   Где?. Рольф проснулся с этим вопросом в голове. Прислушался. Нет, подсознание молчало. Утро оказалось не мудренее вечера. Неделя позади, а шороха купюр пока не слышно. Хотя отсутствие результата - тоже результат, но не в его случае, когда время неудержимо поджимает. Выставку начинают готовить за неделю до открытия. Значит, до обнаружения пропажи остается всего неделя. А перепахать надо еще пятьдесят миллионов квадратных метров! Как он от всего этого еще не свихнулся?
  
   Половину направлений поиска сняла бессонная старуха из дома напротив отеля. Она видела со своего ночного поста наблюдения на балконе, как некий молодой человек спускался по пожарной лестнице отеля в районе 11 часов.
  
   - Я еще подумала, ишь Рамео какой, наверное, от ентой, от Жульеты вылез, - прошамкала беззубая, но зрячая старушенция. - Куда пошел? Куда пошел - туда! - старуха махнула рукой вниз по узкой улице с односторонним движением. - Вон я его до самой аптеки видела, а дальше, врать не буду, темень сплошная, так глядела, аж глаза заслезились, но не углядела. Не появился он больше. А может, и в аптеку зашел, за энтими, за плезертативами, - еле выговорила бабушка, тиская в руках десять баксов, - сынок, ну, может ты мне все ж разменяешь эту баксу? - она опять вернулась к своей проблеме. - Мне на базаре в позапрошлом годе сунул один черный такую же бумаженцию за мою курицу, так она у меня доси за божницей торчит, никто не берет на сдачу. Говорят, ты свою тугрику в банк неси сама. Сынок, разменяй, - опять слезливо затянула бабка свою песню.
   - Бабуля, а где же ты кур-то разводишь, на балконе или на даче?
   - Да, что ты, родимый, какая дача? Все вон с той шопы беру, - она ткнула в надпись напротив. Там ярким неоном на полнеба светилось - "МИНИ ШОП".
   - Да, куры там хранцузские, синенькие такие, худые страсть! Пешком их из энтой Хранции гонют, что ли? Так я их в порядок привожу и продаю, - она ткнула на стол, где рядом с бутылкой подсолнечного масла лежал огромный шприц. - Хочешь, сынок, и тебя подучу? Под шкурку ей, под шкурку маслица закачивай. Желтенькая такая будет. И сразу на полкило поправляется. Хорошо берут. В магазине-то энтот цыплак шестьдесят целковых, а на базаре за триста берут. Народ в курях-то хорошо понимает, где синее, а где желтенькое. Вот и плотют хорошо. А мне, сынок, на лекарству много надо. Я за день одних успокоительных по десять пузырьков принимаю, - она ткнула кривым коричневым пальцем в корзину с сотней пустых пузырьков настойки боярышника. - Жизнь пошла очень нервная, вон президент наш все пугает, что клизис на нас наступил. Страшно, сынок, становится после энтого, вот и не сплю ночами, сторожу энтот клизис. Сынок, ну поменяй ты энту баксу, а?
  
   Рольф прошел несколько раз узкую грязную улочку до аптеки и дальше. Спрашивать в аптеке, не заходил ли к ним ночью неделю назад молодой человек за презервативами, было глупо. Могли и послать. Никаких же намеков и подсказок ни до, ни после аптеки не было. Опять тупик.
  
   Улица упиралась в трамвайные пути. Марк запросто мог сесть в трамвай и уехать к черту на кулички, а не только за пределы очерченной Робертом дадцатикилометровой зоны. А мог и вообще взять такси и тогда радиус реально увеличивался еще на триста километров. Рольф вздохнул. Чем дальше в лес, тем ну ее в баню...
  
   Нет, днем тут делать нечего. Надо прийти сюда ночью. Воодушевленный этой идеей, Роберт бодро зашагал к отелю.
  
   * * *
  
   -Ну, а ты?
   - А я ему говорю, что ты смотришь на меня голубыми брызгами, али в морду хошь?
   - А он?
   - А он и дал, в морду...прям в глаз попал, сука...
   - А ты?
   - А я схватилась за его дипломат и как заору: "Помогите, грабют!"
   - А он?
   - А он во второй глаз, бычара позорный..
   - А ты?
   - Тут Колян-Колун подбежал мне подмочь, ну, этот мясник с рынка, ты его знаешь..
   - А он?
   - Кто, Колян?
   - Да нет, тот с дипломатом!
   - А, тот поднял меня вместе с дипломатом и бросил в Коляна...
   - А он?
   - Ну, бросил же, тебе говорю, тупак!
   - Да нет, Колян!
   - А-а! Колян меня не успел поймать. Я ему головой прямо в челюсть попала. А ты же знаешь, какая у меня голова, как гранит, я ей орехи бью, и ничего... Только хрустнула - и тишина...
   - Голова?
   - Челюсть, дебил!
   - А он?
   - Кто, Колян? Вырубился, зараза... Не помог.
   - А ты?
   - А мне то что? Я с дипломатом вскочила и бежать к базе. Там, знаешь, у них дырка в заборе?
   - Да знаю, а он?
   - Вырубился, тебе ж говорю...
   - Да нет, бычара?
   - А, тот за мной. Я за угол, а там менты бабочку крутят у ресторана. Я назад, но менты поганые уже увидели меня с дипломатом и с двумя синяками, да еще, я когда летела, по пути юбку где-то потеряла. Искать-то было некогда. Конечно, ментам-то баба в ретузах с начесом с дипломатом и двумя синяками поинтереснее будет, чем та щедушная телка в кожаных штанах. У ней-то ничего не видно! А у меня вон - все наверху! Они ко мне и ринулись. Все четверо.
   - А он?
   - Не помню дальше. Только повернулась и все, темнота. Как на столб наткнулась.
   - А потом?
   - Когда меня нашатырем в нос тыкали?
   - Да.
   - Я когда встала, первым делом об дипломате ту медичку спросила. Говорит, не было со мной ничего. Те четверо ментов тихо рядком на тротуаре лежали. Поняла я - зажмурились, значит, они обои.
   - Ты ж говорила - четверо?
   - Ну, да, все и зажмурились. Ментов понаехало - прям плюнуть некуда! Меня сам полковник сначала пытал. Как же, мол, вас так угораздило, Надежда Викторовна, убить четырех наших лучших сотрудников? Сам пытает, а сам глазом на мои ретузы зыркает, позорник. Так мой паспорт и заныкал. Где я теперь новый достану? Тот-то мне от Надьки-сотки остался, царство ей небесное..
   - А ты ему че?
   - Че я? Ничего не видела, говорю. Шла, упала, очнулась - мертвяки. Потом в обезьяннике меня еще какой-то старлей пугал , а я ему - пока не накормишь, ничего тебе не получить от меня...
   - Здорово ты его, накормил?
   - Щас! Сказал, уже все рестораны закрыты. Да и не пустят, сказал, туда меня в ретузах и без галстука...
   - А ты?
   - Че я? Выперли меня тогда по утрянке. Дай шашлыкуру попробовать, готова уже, наверное?
  
   Сколько интересного можно услышать от бомжей возле мангала из железной урны, поджаривающих на вонючем мусорном дыму выброшенные на помойку протухшие окорочка. Ральф протянул женщине буханку черного хлеба и на правах угощающего подсел к огоньку. Бомжи уважительно подвинулись, разламывая на ароматные куски свежий хлеб.
  
   - И давно эта история с мертвяками была?- Рольф пытался изъясняться на понятном бомжам языке.
   - А ты сам-то не мент?
  
   Роберт жестом волшебника вынул из рукава поллитровку. Вопросов ему больше не задавали.
   - Нескрытая даже? Ух ты! А мы тут все больше бальзам Шостаковского потребляем.
   - Что за бальзам?
   - Говорят энтот профессор бальзам из сорока трав делал. А мы свой бальзам из сорока бутылок сливаем. В каждой хоть капля, да есть. Чистый бальзам получается. Приходи завтра поутрянке, угостим.
   - Нет, нет. Спасибо. А это не вон в том отделении менты вас терзали?
   - А в каком же? Тут другого за километр нет.
   -Это неделю назад было?
   -Ну, как раз в прошлое воскресенье.
  
   Да, это была первая большая удача за неделю бесплодных поисков. Да еще какая! С адресами и фамилиями. Шагая к отелю, Рольф уже составлял напряженный план на следующий день.
  
  
   Акт третий: Убийственный
  
   Информация от бомжей полностью подтвердилась в отделении, куда Рольф нахально заявился со старым удостоверением Управления собственной безопасности МВД. Магическую красную книжицу с десятью уровнями защиты, выполненную по технологии депутатского удостоверения никто и никогда не проверял. Себе дороже. Даже полковники вежливо кланялись изображенному на цветном фото капитану Рольфу.
  
   Первого он, естественно, вызвал на допрос следователя, ведущего дело о четырех убитых офицерах. Им оказался молоденький лейтенант, недавний выпускник школы милиции. Кругом уже одни университеты да академии, а тут высшее учебное заведение, а все - школа. А может у них и действительно все на уровне школы? Тогда многое становится понятным...
  
   - А это дело уже закрыто. Там не было состава преступления, - лейтенант зашмыгал носом и для вида покопался в пустых карманах в поисках платка. Он не мог никак принять решение, что лучше сделать, высморкаться на пол и извиниться, вытереть сопли рукавом или проглотить. В конце концов решил, что вежливее будет проглотить и остатки вытереть рукавом.
  
   -Извините, простыл немного, - он опять пошмыгал носом.
  
   Но страдания юного лейтенанта ничуть не трогали Рольфа. Он изучал скудные десять листков дела, запоминая каждое слово. Десять листков в деле о смерти четырех офицеров. В Америке бы десятью томами не обошлись. А тут, раз, два и через неделю дело в архив.
  
   Явная, конечно, липа! И Роберт не отказал себе в удовольствии поиздеваться над лейтенантом.
   - Так значит, причиной смерти всех четырех было столкновение с собственной машиной?
   - Да, там же все написано.
   - Тут вот вы пишете, что один из них числился водителем этой машины.
   - Да, там все написано.
   - И сидя за рулем сам себя переехал?
   -Да, там же все... То есть нет, он не сидел за рулем, когда себя переезжал...Извините... Машина сама тронулась под уклон и всех переехала. Да, так и было. Там же...
   - У всех четверых причиной смерти признано перелом основания черепа путем поворота головы на 180 градусов. Никаких других повреждений или травм на трупах нет, так?
   - Да, так, там... Ну, они могли удариться об машину и от удара свернуть голову. Да, так... И свидетель это подтвердила. Там написано.
   Лейтенант услужливо зашмыгал носом, усердно заглатывая остатки соплей и совести.
  
   Слов уже просто не хватало. Чтобы не сорваться, Ролф швырнул хлипкое дело на стол и вышел из комнаты. Все, что только можно было не заметить в этом деле, было усердно не замечено. Но кроме бомжихи, готовой подписать за чашку баланды любые показания не читая, был еще один свидетель. Ночная бабочка!
  
  
   Акт четвертый: Не эротический
  
   Ага, так вот за что они купили ее молчание! Перед рестораном маячила одна единственная вызывающе одетая юная путаночка. Ее труд усердно оберегал милицейский патруль на служебной машине.
  
   Весь наряд труженицы состоял из высоких сапог и кожаного бюстгалтера. На талии болтался широкий белый пояс. Или все-таки это была кожаная юбка? Да, понять трудно. Да и нужно ли? Кому надо понять, все поймет правильно.
  
   Но, то ли клиент еще мало выпил, то ли еще было довольно светло для ночной работы, но девица явно скучала. Рольф решил исправить это положение. Он лихо подрулил ко входу ресторана и небрежно бросил ключи швейцару. Тот недоуменно стал вертеть их в руках. Роберт эдаким козырным валетом уже шаркал ножкой перед девицей.
  
   - Роберт Рольф. Можно ли мадмуазель иметь пригласить ресторан?
   - Можно. А вы неплохо говорите по-русски! - на самом деле Рольф был поволжским немцем в пятом поколении . Это по-немецки он говорил с рязанским акцентом, а не наоборот.
  
   Швейцар на входе упорно совал ему назад ключи.
  
   - Господин хороший, скажите, што мне с ними делать?
   - Оставьте себе,- небрежно бросил Рольф.
   - А машину, господин хороший?- у швейцара оказалась неплохая деловая хватка.
   - Машину тоже.
   - Спасибо, господин хороший, вот спасибо, - швейцар ринулся на стоянку, лихорадочно стягивая с себя тесную, ставшую теперь ненужной униформу.
  
   Угнанная полчаса назад шикарная БМВ абсолютно не интересовала Роберта, как и судьба свихнувшегося от счастья швейцара.
  
   - Вы подарили ему свою машину? За что? - девица не могла оторвать глаз от рванувшей со стоянки сверкающей лаком БМВ.
  
   - Он так шикарно открывал передо мной двери, что я не мог удержаться. Если бы вы также могли открыть ваши двери, я подарил бы машину и вам.
  
   -Я могу открыть вам не только двери, - шустрая девица все понимала быстро и в свою пользу.
  
   Она попыталась тут же усесться Рольфу на колено. Бдительный Рольф вовремя его убрал и девица с треском врезалась задом в пол. Треск шел от лопнувшего пояса-юбки.
  
   Рольф, отвернувшись, уже делал заказ подбежавшему, пыхтящему от усердия официанту. Видимо, столик с девицей всегда обслуживался вне очереди. Да, если посчитать всех, то эта девица кормит не меньше десяти человек! Сюда еще, видимо, в дальнейшем присоединятся администратор гостиницы и дежурная по этажу. Нелегко, однако, зарабатывать на такую группу поддержки.
  
   - У нас принято заказывать даме шампанского,- глядя куда-то мимо Роберта проскрипел официант.
   - Тогда, две бутылки шампанского и остальное на ваше усмотрение.- щедро распорядился Рольф. Он еще ни разу в жизни не платил в ресторанах и не собирался делать исключений в дальнейшем.
   - Благодарю вас. Останетесь довольны, - официант сделал попытку поклониться, но услышав ужасающий скрежет в спине, решил отказаться от нее и медленно отошел.
  
   У него скрипел не только голос, но и все суставы он похоже не смазывал уже лет пять. Костная сухотка, тут же определил Роберт. Это результат незалеченного сифилиса. Он брезгливо бросил на стол принесенное скрипучим созданием меню и тщательно протер руки влажной салфеткой. Хоть и говорят, что сифилис передается только половым путем, но береженого бог бережет...
  
   Наконец Рольф соблаговолил обратить свой взор на потиравшую ушибленное место девицу.
  
   - Вы не против перейти на ты и выпить на брудершафт?
   - Конечно, нет дорогой, какой ты душка. Зови меня Сиси, - девица сделала еще одну попытку оседпать так привлекавшее ее колено, но Рольф и тут успел отодвинуться, делая вид, что не замечает ее попыток к тесному сближению.
  
   Ужин прошел весело и непринужденно. Пару раз они даже танцевали. Но Сиси так висла у Роберта на шее и прижималась грудью, что ноги у нее отрывались от пола и она делалась похожей на прилипшую к его костюму сосиску.
  
   На втором танце он выбрал себе жертву оплаты ужина. Это был видимо один из местных крутых коммерсантов. Он уже изрядно принял на грудь и бросал плотоядные взгляды на Сиси. Видимо не одна сотня до этого вечера перекочевала из его карманов в кошелек Сиси.
  
   Рольф черкнул на салфетке несколько слов: "Я разрешаю вам пригласить мою даму на очередной танец". Как только он убедился, что записка через официанта дошла до адресата, он послал его за счетом и попросил вызвать метрдотеля для благодарности.
  
   Заиграла музыка. К столу подошел шатающийся коммерсант, поддерживаемый с двух сторон гориллообразными мордоворотами. "Интересно, как же он собрался танцевать, если его двухсоткилограммовую тушу с трудом держат в вертикальном положении даже его охранники. Да он просто раздушит хрупкую Сиси, если упадет на нее раньше времени", - подумал Рольф.
   -Разшшш пстить! - и олигарх зычно рыгнул. В переводе это видимо означало: "Разрешите Вашу даму на танец пригласить!
  
   Рольф любезно вышел из-за стола и положил дружелюбно этому мастодонту руку на плечо. Гориллы, оценив хлипкую фигурку Роберта, даже не насторожились. Сиси непонимающе крутила во все стороны хорошенькой головкой. Рольф поманил ее пальцем и как только она вышла из-за стола, незаметным движением выбросил указательный палец в жирную шею жертвы. Он медленно снял руку с плеча и сделал шаг назад, повернувшись к подошедшим для расчета официанту и метрдотелю.
  
   Тут все и началось. Рольф как всегда не промахнулся. Его палец угодил точно в нужную точку. Глаза олигарха побелели. Изо рта вырвалась струя рвоты. Он качнулся вперед и увлекая за собой охрану, рухнул на столик Рольфа, похоронив под собой остатки роскошного ужина.
  
   - Что вы позволяете себе в вашем ресторане? - Рольф грозно стал надвигаться на метродотеля, указывая на погребенный ужин и стряхивая с костюма остатки разлетевшейся пищи.
   -Я сейчас же все улажу. Ради бога не надо никаких жалоб. Я все улажу, - метродотель трясущимися руками помогал очищать костюм Роберта.
   - Да ноги моей больше не будет в вашем вертепе, - разбушевавшийся Рольф схватил Сиси и, потрясая толстенным бумажником, направился к выходу.
   - Вы еще заплатите мне за испорченный костюм, - гневно прокричал он, хлопая дверью.
  
   Чуть позже охранники волоком протащили через парадный вход обрыганную рычащую тушу олигарха.
  
   Рольф с удрученной Сиси в это время уже входили в номер отеля.
  
   Без лишних церемоний Роберт подтолкнул ее к жесткому креслу. Он уже достаточно развлекся сегодня, устал и его сейчас интересовали только факты.
   Молча вытащил и показал Сиси красное удостоверение.
  
   - Отдел внутренних расследований.- Сиси сжалась в кресле, пытаясь занять в этом мире как можно меньше места, а лучше всего превратиться в точку. Она прекрасно знала, как надо себя вести с законом. Пока Рольф шел к креслу напротив и был к ней спиной, она быстро выбросила в урну под столом ампулу клофелина. Но Роберт заметил ее движение в боковом зеркале. Он молча кинул перед ней на стол разбухший бумажник. Из него на стол вывалились несколько аккуратно нарезанных из газет листков.
  
   - Это, - он осуждающе ткнул пальцем в урну, - тебе добавило бы к сроку еще года два. -Ты свидетель убийства четырех офицеров МВД. За сокрытие свидетельских показаний по убийству получишь еще пять лет тюрьмы. Итого следующие семь лет проведешь не в ресторанах с танцами и музыкой, а за решеткой, хлебая баланду вместе с маньяками и убийцами, - Роберт врал вдохновенно. Он чувствовал, что эта девчонка много знает.
  
   Сиси еще крепче молча вжалась в кресло.
   - Но, - Рольф поднял указательный палец. В этом "Но" Сиси уловила столько надежды, что просто впилась взглядом в божественный перст.
   -Но, если ты мне сейчас все честно и без утайки расскажешь, я тебя отпущу, - Рольф даже позволил себе улыбнуться, чтобы девчонка окончательно не ошалела от страха.
   -Да, да! Я согласна. Я все-все расскажу. Все честно расскажу. Все что видела.
  
   Рольф принял позу внимательного слушателя.
  
   - Ну, вот. Я и говорю. Это было в прошлое воскресенье. Я вместе с Коко работала у ресторана. Ну, вы понимаете, о чем это я. Коко подобрал и увез на шикарной машине какой-то молодой юнец. А мне в тот день не везло на клиентов. И тут подъехала эта ментовозка. Я их всех четырех уже знала раньше. Они два раза меня арестовывали, но везли не в ментовку, а в лес. А там по очереди измывались, как хотели надо мной часа два. Потом там же в лесу бросали меня и уезжали. Я, как их увидела, бросилась бежать к ресторану. Но они крикнули нашему придурку швейцару Гавриле и тот перехватил меня в дверях. Он-то думал, что они в какую-то игру играют. А они вытащили наручники и потащили меня к своей машине. И тут из-за угла выскакивает орущая Катька-Петля. Это наша местная боnbsp; Тщательный обыск номеров в отеле результата не дал. Но подтвердил опасение Рольфа, что он столкнулся с опытным агентом, который знает ход его рассуждений и не подставится. Придется искать нестандартные ходы. А это очень трудно.
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&   - Так, ты не отвлекайся, дальше что было?
   - Вот я и говорю. А дальше он, этот Ритин жених, догнал Катьку и как-то ловко подбросил ее в сторону Коляна. И Катька своей дубовой башкой свернула Коляну челюсть. Тот рухнул, как подкошенный. А Катька, как ни в чем ни бывало, вскочила и к забору автобазы рванула. Этот жених ее догоняет и бьет сзади по шее. Катька тоже вырубилась. А жених этот, отряхнулся, вырвал у Катьки дипломат и, как ни в чем ни бывало, направился к ресторану. Тут менты , которые меня держали и которые все это видели, очухались и кинулись к этому жениху. Окружили его и тот, который с наручниками, на руки тычет. Я, как глянула на глаза этого парня, со страха в ментовозку прыгнула. Такой взляд нехороший я у одного маньяка видела, когда он улыбался, а сам ножом мне ногу кромсал. Еле вырвалась я тогда. Вот, смотри, до сих шрамы остались, - Сиси задрала юбку до шеи.
   - Вижу, дальше.
   - Ну, вот. Я и говорю. Значит, жених поставил дипломат на землю и протянул руки вперед, мол, давайте, надевайте свои наручники. И тут менты один за другим стали падать на землю. А он так и стоял с протянутыми руками. Потом огляделся, все лежат, молчат. Никто не жалуется. Он опять брюки свои отряхнул и пошел в ресторан. Че он их все время отряхивал, чистые вроде были? Не знаю.
   -А Гаврила все это видел?
   - Нет, ему менты за меня сунули на пиво и тот тут же в бар ресторана ушел. Да он, жених этот, не в парадный вход вошел, а сзади, в служебный. А из парадного входа как раз вышел Витька Дрозд, местный стукач. Он видит шесть трупов валяются, все в крови, особенно Колян. И начал в ментовку названивать. Минут через пять тут все оцепили и от ментов не протолкнуться было, их тут набежало, как собак нерезаных. А я, пока Витька у стойки названивал, сбежала домой.
   -Так тебя полковник не допрашивал?
   - Нет, про меня никто, кроме Катьки не знает. Это значит она, сучка, меня вам сдала.
   - Ну, это вы теперь сами разбирайтесь, кто кого сдал. Что еще видела?
   - Я тут квартиру в доме напротив ресторана снимаю, на втором этаже. В окно видела, как полковник очухавшуюся Катьку допрашивал. Коляна скорая тут же увезла. Он только на второй день очухался, говорят , сильное сотрясение мозга у него. А Катьке хоть бы что. У нее, наверное, нечему сотрясаться. Она как бешеная орала, что у нее все украли и полковнику все на свои рейтузы показывала. Ей Витька из ресторана скатерть со стола принес, чтоб рейтузы свои розовые с начесом прикрыла, значит. Так она ее вместо этого за пазуху засунула. Ее в ментовозке вскоре увезли. Так, сучка, в рейтузах и уехала. Все светила ими тут перед мужиками. Я же и говорю - сучка! И еще сто раз ей в глаза скажу! А тех четырех в морг сразу.
   - А этого парня с дипломатом ты еще видела?
   - Конечно, видела.
   - Так что же ты молчишь?- даже Рольф начал выходить из себя от общения с такой фурией, могущей телеграфный столб своей тупостью довести до белого каления.
   - А я разве молчу. Вы ж не спрашиваете. Я только и делаю, что говорю. Всю правду. Отпустите вы меня, ради бога, я больше не буду,- она заскулила, как побитая ни за что собачонка, пытающаяся лизнуть бьющую руку.
   - Да ты скажешь, наконец, где и когда ты еще видела этого парня?
   - Тогда же и видела. Когда все разошлись и все менты разъехались. Тут вокруг ресторана даже ночью светло от рекламы, как днем. Я тогда всю ночь уснуть не могла. Все у окна стояла. Все ждала, что Катька-сучка меня сдаст, и за мной пришлют ментовозку.
   -Ну, ты будешь, наконец, говорить или я сам сейчас за тобой пришлю ментовозку!
   -А я что делаю, Я же и говорю. Час уже без умолку.
   -Нет, я тебя, наверное, сейчас поколочу, ты меня доведешь!
   - Ну, это. Вот я и говорю. Вышел он со служебного входа и пошел туда, - Сиси махнула в сторону отеля.
   - С дипломатом?
   - Нет, с пустыми руками...
  
   Ну, наконец-то! Вот оно - то ключевое слово, которое он так жаждал услышать.
  
   - На голове у него тоже, кажется, ничего не было. Даже волос..., - но Рольф уже не слушал Сиси, вытащил из кресла и не по-джельтментски , в зад , подталкивал ее к двери
  
   Акт пятый: Счастье так близко
  
   Рольф так и не смог заснуть в эту ночь. Двести миллионов лежали в одном квартале от его отеля! В бархатных коробочках. Ровными рядами. Как в его архивном видео. Он к утру уже начал строить планы, кому из знакомых ювелиров он будет продавать камни и какими партиями. Возможности у всех ведь разные. Некоторые и миллион не тянут, другие хоть завтра сотню выложат, если товар стоящий. Но таких Рольф сам побаивался. Много денег - много власти. А кормить червей после крупной сделки ему еще рано.
   И только под утро в перевозбужденном мозгу всплыли две странные сказанные Сиси фразы: "И тут менты один за другим стали падать на землю. А он так и стоял с протянутыми руками". Она явно не врала. Да и зачем ей? Женщина бы заметила самое быстрое движение рук. Тем более в двух метрах от нее. Тогда, если не он, то кто свернул голову ментам? Это его пугало и отвлекало от мыслей о бриллиантовых россыпях. Он не любил загадки в своей работе. Любая загадка - это нерешенная проблема, а в его деле все непонятное и непонятое прямиком вело в тюрьму.
  
   В семь утра парадный вход ресторана был еще закрыт. Заведение открывалось с десяти. Но возле служебного входа уже вовсю кипела обычная суета. Подъезжали и разгружались фуры с продуктами, входили и выходили работники, служащие и личности неопределенной внешности. Пропусков никто не спрашивал.
  
   Рольф прошелся по закоулкам служебной зоны ресторана, но ничего интересного для себя не обнаружил. В торце здания виднелась узкая пожарная лестница. Роберт по ней зашел на второй этаж здания. Скорее это можно было назвать чердаком.
  
   Полукруглая накаленная солнцем кровля, несколько воющих кондиционеров и десяток небольших подсобок с железными дверями. Рольф начал с крайней двери. Никого. Во второй работали на маленьких станочках два токаря бомжеватого вида. И только за шестой дверью Роберт обнаружил кое-что для себя интересное.
  
   Комната была убрана в китайском стиле. Помещение все поделено тростниковыми раздвижными стенами. Работал кондиционер. У низкого столика у стены сидел на плетеной циновке китаец с косичкой и курил трубку с длинным чубуком. Рядом стоял кальян. Китаец никак не отреагировал на появление постороннего.
  
   Рольф сразу просек, что красной книжечкой его не прошибешь. Тут нужно нечто другое. Он молча уселся на соседнюю циновку, свернув ноги калачиком.
  
   Китаец продолжал невозмутимо курить. Через пять минут он отложил трубку и гортанно выкрикнул несколько слов. Тут же из-за раздвинувшейся стены появилась молодая китаянка в синих штанах и куртке. Она поставила перед Рольфом на столик маленький поднос с двумя пиалами и дымящейся трубкой. Китаец опять что-то сердито прокричал.
  
   Девушка с чудовищным акцентом перевела: " Сунь Минь давает тибе угосять"
  
   Ну, это можно. Рольф опрокинул одну пиалу в рот и потянулся за второй. Девушка свирепо завращала глазами, тыкая пальцем в китайца: "Сунь Минь угосять!"
  
   Рука застыла на полпути ко рту. Он увидел напряженно застывшие две пары глаз, устремленные на вторую пиалу. Что-то он видимо делает не так. Угощать, угощать...
  
   Ах, угощать! Да ради бога! До него дошел, наконец, смысл этого слова и он с улыбкой протянул пиалу китайцу. Тот буквально вырвал ее из рук Роберта, медленно высосал и опять схватил трубку. Так, это видимо продолжение их этикета. Рольф тоже затянулся. Девушка убежала. Посидели, помолчали, покурили. Когда китаец отложил трубку, Роберт протянул ему портрет Марка.
  
   - Не приходил ли к вам в прошлое воскресенье этот парень?
  
   Китаец опять заголосил. Девушка тут же вышла и, видимо, перевела ему вопрос. Потом они долго что-то по воробьиному цвиркали друг другу, по очереди тыкая пальцем в фото. Наконец, китаянка соизволила повернуться к Рольфу.
  
   - Сунь Минь снает иво. Иво била сдесь.
  
   Ну, наконец-то разродились.
  
   -Спроси у старика - он , -Рольф ткнул в фото , - ничего не оставил здесь?
   - Сунь Минь не старика, Сунь Минь - сенсина. Сун Мин - старика, - зачирикала китаяночка.
  
   Роберт с изумлением уставился на китайца - вот это морщинистая обезьяна - женщина?
  
   Да какая, к черту разница. Лишь бы отвечала. Он и с гиеной выпьет это вонючее сакэ за любую информацию. Может и эта молодушка - вовсе не молодушка, а молодец? Тут ничему нельзя верить. Особенно своим глазам. Все в штанах, все с косичками, все плоские, как воблы. Тьфу...
  
   - Сунь Минь снает зта, - китаянка ткнула в фото, - Сунь Минь снает - эта не мусина, эта дьевуска!
  
   Вот это новость! Ничего эта китаеза не путает?
  
   -Его свать - мусина, одевать - мусина, а сдесь и сдесь , - китаянка ткнула себя в грудь и ниже живота,- сенсина!
  
   Серьезный поворот, однако!
  
   - Она оставлять симадан, там, - китаянка махнула рукой на раздвижные стенки, - Скасала, твоя придет, симадан спрасивать будит. Скасала, покасать твоя симадан.
  
   Ну, наконец-то. Рольф с готовностью вскочил. Показать, это мы завсегда пожалуйста!
  
   Китаянка отодвинула уже третью стенку. А вот и серый кейс, все как говорила Катька-Петля!
  
   Но, что это? Сверху на кейсе лежал серебряный браслет Лолиты! Рольф мгновенно его узнал. Он ведь совсем недавно видел его на ее руке! Что за чертовщина? Он протянул руку и схватил браслет, чтобы лучше рассмотреть. Браслет даже не дрогнул и не сдвинулся с места. Приклеен он к кейсу, что-ли? Сзади раздался издевательский смешок китаезы.
  
   Рольф ухватился за ручку кейса и потянул. Было ощущение, что он пытается сдвинуть с места небоскреб. Рука жалобно скрипнула в запястье. Кейс даже не шелохнулся. Еще несколько раз подергав кейс за углы, Роберт понял, что он каким-то непонятным образом надежно закреплен. И ни открыть, ни разрезать, ни даже поцарапать его он не сможет.
   А тут еще эта китаянка постоянно верещит.
  
   -Твоя смотреть симадан, не сабирать, смотреть! Эта сенсина так скасать!
  
   Рольф опустился на циновку. Что происходит? Бриллианты теперь от него не на расстоянии квартала, а в двух сантиметрах от руки! Ну и что, легче стало? Глаз видит, а зуб неймет!
  
   И БРАСЛЕТ ЛОЛИТЫ!?
  
   Акт шестой : где ты, нить Ариадны?
  
   - Значит, ты уже был у Сунь Минь? - Лолита в кресле сидела, глядя в окно.
  
   Рольф молча кивнул.
  
   - И видел мой браслет?
  
   Рольф еще раз кивнул ее спине.
  
   - И ждешь от меня объяснений?
   - Да, да, да! Лола, что происходит? Как ты оказалась втянута во все это?
   - Меня никто не втягивал,- грустный голосок Лолиты задрожал.- Просто я сама почувствовала угрозу нашему счастью. Я просто защищалась, как могла...
   - Но, почему...
   - Почему я отобрала у тебя бриллианты? Я тебе уже сказала - заимев их, ты бы тут же бросил меня... А я этого не допущу!
   - Но...
   - Я уже не та девочка-глупышка, что ты знал когда-то, лет пять назад. После аварии, ты, сам того не ведая, вырастил из меня монстра, и в физическом, и в духовном плане.
   - Лолита! Какой монстр, что ты говоришь?
   - И все из-за этого,- она швырнула через стол картонную коробку.
  
   В коробке кроме небольшой кучки крупных стразов ничего не было.
  
   - А почему ты держишь бриллианты в картонной коробке?
   - Роб, перестань! Никакие это не бриллианты! Ты знаешь об этом не хуже меня. Но ты не знаешь другого - это и не стразы! А держу я их на столе, чтобы не украли. А вот что это и почему они ценнее бриллиантов я тебе расскажу, когда ты отведешь меня на то место, где их брал.
  
   Лола встала с инвалидного кресла и подошла к Рольфу.
  
   - Лолочка, ты ходишь! Как? - Рольф чуть не задохнулся от противоречивых чувств.
   - Все потом. Пошли.
   - Но куда?
   - Туда. Где ты покупал эти "стразы".
   - Но, я их не покупал. Просто... взял...
   - Стащил, значит.
   - Нет, взял. Это мой жизненный принцип - никогда не платить за то, что можно взять бесплатно!
   - Судя по твоей вчерашней выходке в ресторане, ты уже вообще ни за что не платишь.
   - Откуда ты знаешь, - Рольф от изумления вытаращил глаза,- Ты следишь за мной? Как это неблагородно...
   - А украсть царские бриллианты на двести миллионов, которые уже давно не царские, а народные, благородно? А допрашивать с пристрастием бедную девушку - благородно?
   - Ты и об этом знаешь, - мрачно констатировал Роберт.
   - Так мы идем, или как?
  
   Рольф уже третий час трясся вместе с Лолитой по извилистому ущелью в Северных Кордильерах.
  
   Дорогой служила каменная река, кое-где перемежающаяся песчаными плесами. Глубина ущелья уже достигала более полукилометра и продолжала расти. Сверху виднелась только узенькая голубая полоска неба. Вокруг царила зеленая влажная прохлада. Редкие деревца и заросли могучего папоротника. Так и казалось, что из очередного куста высунется мерзкая оскаленная пасть динозавра...
  
   Рольф ехал этой дорогой уже второй раз. В первое посещение этого доисторического ущелья он поклялся больше никогда сюда не возвращаться. И вот, надо же?
   Ну, почему ему так не везет?
   Хотя, конечно, первое его путешествие сюда в багажнике ковбоя, подельника старого еврея-ювелира Шмонделя, было куда более мучительным. Эта каменная река! Рольф вспомнил, как целый месяц заживала покрытая синяками кожа на всем теле.
  
   Со Шмонделем, или Шмоней, как его называли все добытчики "льда", иметь отношения было приятно. Он брал самый малый процент среди скупщиков краденых бриллиантов и те текли к нему беспрерывно блестящим ручейком.
  
   -Абгаше много не надо, Абгаша самый добгый ювелиг во всем миге, - скрипучим голоском всегда приговаривал он, отсчитывая свои законные 75 процентов. Воры молчали. Другие брали еще больше. Напоследок Шмоня обязательно требовал купить(естественно, еще за маленькую кучку брюликов) какую-нибудь безделушку из его антикварной лавки.
   - Это не жадность Абгаши, это нужно для прикгытия! Что подумают люди, если все будут входить ко мне с мешком, а выходить с пустыми гуками? - нудно скрипел он. -Естественно, они скажут, что честный Абгаша скупает краденые вещи! Мне это надо? Вы ведь не хотите, чтобы люди так думали о бедном честном евгее? - И со вздохом воры следили, как уплывает от них еще одна кучка блестящего "льда", а Шмоня запихивает в их мешок облупленного глиняного идола, не стоившего и пары долларов.
  
   Перед одним из крупных дел, Рольфу, для временной подмены настоящих рубинов, изумрудов, сапфиров и алмазов, потребовалась крупная партия качественных стразов. Он обратился к Шмоне. Еврей пожевал губами и попросил неделю срока. Роберт понял, что стразов у него нет, но он знает, где их достать. Да еще в большом количестве! Не иначе Шмондель имеет знакомого изготовителя стразов и хочет всучить их Рольфу по тройной цене. В таком случае Роберт может обойтись и без Абраши. Он купит стразы по дешевке у самого изготовителя! И началась слежка за полуподвальной каморкой Шмони.
  
   Нужный человек заявился только на третий день. Это был двухметровый ковбой в шляпе. Он не был похож на подельников Рольфа, но и на изготовителя стразов он был еще больше не похож. И заинтригованный Роберт включил подслушку. Жучок он благоразумно оставил в последнее посещение бедного Абраши.
  
   Сначала был слышен только шорох бумаги.
  
   - Это возможно?
   - Да, но партия очень большая, чтобы ее собрать, нужно два дня.
   - Ну, не очень то и большая. У Голубого Блю я ее могу хоть завтга купить за пагу сотен. Пгосто знаю, что ты пгисел на пгошлых бегах и гешил помочь.
   - Вот и бери у Блю его бутылочные стекляшки . Мои стразы не любой эксперт отличает от "льда", а лохи и подавно. В общем, или 50 сотен, или нам не о чем говорить.
   - Да ты должен на бегах всего двадцать сотен! Зачем тебе еще тгидцать? - заверещал Шмоня.
   -Не твоя забота - сколько и кому я должен. Я тебе не долги, а лучший в мире товар предлагаю!
  
   Через полчаса они сошлись на тридцати.
  
   Ковбой с раскрасневшейся, но довольной рожей выскочил и почти побежал по улице. За углом его ждал огромный бьюик. Рольф еле успел вскрыть багажник и юркнуть туда.
  
   Если бы он знал, что эта черная громыхающая нора с прыгающими внутри канистрами, гаечными ключами и двумя запасными колесами станет для него на следующие восемь часов камерой пыток, он бы десять раз подумал, прежде чем ее открывать!
  
   Когда мотор заглох, Рольф уже с трудом находил на теле хоть сантиметровый участок тела, не отзывающийся острой болью. Дождавшись, когда стихнут шаги ковбоя, он перевалился через острый край багажника. Первым делом вылакал полканистры теплой, с резиновым привкусом, воды. Потом принялся за недоеденный ковбоем кусок колбасы.
  
   По его подсчетам, так как они выехали часов в семь утра, должно было быть не более трех часов пополудня. Вокруг же было темно .
  
   Подняв голову, он увидел источник света - тонкую голубую полоску неба. Холодный воздух приятно овевал избитое тело. И понял, что находится в глубоком ущелье. С трудом поставив себя на ноги, он огляделся. Вдалеке различил быстро удаляющуюся долговязую фигуру. Тут же благоразумно решил остаться возле машины, так как ближайшая стоянка такси находилась не менее чем в тысяче километров, а до цивилизации с розовыми туалетами и того больше. Так грустно размышлял Рольф, поливая ближайший кустик папоротника скудными удобрениями.
  
   Ехать обратно в камере пыток он не согласился бы даже под угрозой расстрела. И стал готовить гнездышко между сиденьями. Он бросил на пол пару старых чехлов и сверху сделал небольшой навес из брезента. Все это он перенес из багажника. Как он не заметил эти чехлы раньше?
  
   Машина стояла в самом конце ущелья у подножия огромной горы. Покопавшись, Рольф выудил из бардачка огромный армейский бинокль. Теперь ему хорошо был виден карабкающийся между камней верзила. Подняв бинокль, Роберт увидел и его конечную цель - расщелину в скале. Видимо, это и было целью их путешествия.
  
   Неужели его стразы так ценны, что их надо прятать за тысячу верст? А может, в этой пещере живут гномы, делающие стразы и по дешевке их продающие. Рольф даже улыбнулся. Но другого разумного объяснения не было...
  
   Обратно ковбой вернулся через полчаса с огромным и видимо тяжеленным мешком.
  
   Заднее сиденье жалобно скрипнуло под его весом . Машина тронулась в обратный путь.
  
   Чехлы были мягкие, но комфорта Роберт не чувствовал. От любого движения возникало ощущение, что с тебя с живого сдирают шкуру. Немного отвлекала, правда, пересыпка содержимого мешка в собственный, сооруженный из пропотевшей снятой майки.
  
   Удалось отсыпать почти четверть мешка. Больше брать было опасно из-за появившейся разницы в весе. Хотя этому бугаю и полтонны не вес.
  
  
   Акт седьмой: Сокровища Алладина
  
   К Шмоне Рольф сходил потом для вида, прикупив еще камешков на пару сотен.
  
   Показанные Лоле огромные россыпи стразов вовсе ее не вдохновили. Ей непременно хотелось увидеть источник стразов. И как ни убеждал Рольф, что ковбой в тот раз привез все свои запасы, Лола продолжала упрямо собираться в путь. Рольф, привыкший переносить ее на руках из кресла в кровать и наоборот, настороженно следил за ее летанием с пакетами по всем комнатам.
  
   На ее джипе они добирались до ущелья всю ночь. Сунуться в это логово возможных чудищ в темноте даже Лола не пожелала.
  
   Умывшись в бежавшем по дну ущелья ручейке, двинулись утром дальше. От колыханий по глыбам каменной реки Лола снова уснула.
  
   Рольф остановился у огромной черной глыбы, перегородившей ущелье. Раньше вроде ее не было. Гора виднелась также намного дальше. Путь к ней по острым россыпям скальных обломков занял больше двух часов. Вход был наполовину завален.
  
   Гора внутри была полой! Не совсем, конечно. Раньше она явно была вулканом. Точно под видневшимся вверху жерлом находилось озеро. Лолита с Рольфом стали пробираться к нему, сдирая кожу на локтях и коленках.
   Это было не озеро! То есть эта прозрачная субстанция была прозрачна, как вода.
  
   - Это потверже любого бриллианта будет! А ты ехать не хотел!
   - Да, вырежь мне пожалуйста это озерко, я его с собой на буксире потащу...- уничижительно прочирикал Роберт.
  
   Но Лола уже скользила как по льду, на другую сторону озера. Там виднелись какие-то непонятные огромные сооружения. "Похожи на пирамиды майя", - отметил про себя Рольф и потащился следом за Лолитой. Его эти скалы вовсе не вдохновляли. Обойдя кругом монолитные пирамидальные сооружения в одном месте они увидели следы разрушений, видимо, от землетрясения. В этих местах потряхивало регулярно. Как еще вообще весь этот полый вулкан не обрушился внутрь?
  
   Лолы нигде не было видно. Пришлось лезть в щель между отвалившимися огромными кусками стены. Внутри тоже было пусто, но светло, как днем. Светились стены и потолок. Всей поверхностью. Лола стояла возле какого-то агрегата в углу, напоминавшего полуразобранный остов трактора. Все внутреннее пространство этого "трактора" было усыпано разноцветными стразами.
  
   "Так вот откуда черпал он свое богатство? - мелькнуло у Рольфа. - Да тут не мешками, тут машинами не вывезешь. Он смотрел, как Лола копается в чреве машины, не обращая на стразы никакого внимания.
  
   - Вот! - раздался ее торжествующий голос, - Роб, ищи немедленно такие же, - она сунула ему под нос нечто, похожее на толстый кусок содранной с обгоревшего дерева коры.
   - Что это?
   - Ищи, потом будем разбираться, но я догадываюсь, что это.
  
   За два часа нашли еще четыре таких обломка.
  
   Только к вечеру, Лола с пятью обломками коры и Рольф с мешком стразов, добрались до машины .
  
   Возле разведенного костра Лола и начала свою историю, помешивая консервный суп.
  
   - Робик, миленький, не обижайся, мне очень надо было убедиться в неземном происхождении этих камней. Это, конечно же, не стразы, это - аккумулированные энергетические поля. Оболочка служит только для управления полями.
  
   Рольф балдел, слыша такие речи из уст бывшей путаны. Некоторые слова он и сам не совсем понимал. Но общий смысл уловил.
  
   - Свойства этих камней я открыла случайно, когда вставляла их в браслеты и один случайно сжала плоскогубцами. Он ярко засветился. Потом погас. Я сжала изо всех сил и он вспыхнул. Внутри облака света я заметила тускло мелькнувшее видение. Но оно тут же исчезло. Тогда я взяла маленькие тиски из твоей мастерской и зажала что есть сил камень в тиски. Сейчас я тебе покажу.
  
   Она вытащила из сумочки маленькие тисочки с вставленным между губками радужно окрашенным камешком. Потом изо всех сил зажала его. Над камнем вспыхнуло метровое облако света. Внутри него виднелась поверхность планеты с чудными постройками. Но это была не земля - в небе плавало два солнца: оранжевое и желтое!
  
   Лола покрутила ручку, шар погас. Рольф осторожно потрогал пальцем светящийся камешек. Тот был абсолютно холодным!
  
   - Я проверила все камни, что ты принес - все содержат разные поля в зависимости от цвета, и обладают разными свойствами. Я еще тогда догадывалась, что они не земного происхождения и пользовались ими не земляне. Но как? Не ходили же они с плоскогубцами или тисками? Явно были у них для этого специальные приспособления. Вот эти, - она указала на черные пластины.- Надо только понять, как они действуют. Наверняка для их работы нужен источник энергии. Это должен быть один из камней. Она поднесла пластину к куче стразов. Внутри нее раздалось потрескивание и засверкали голубые искорки.
  
   - Ну, вот, - Лолита выбрала несколько голубых камешков. Все они оказались ровными одинаковыми кубиками. На самой пластине с торца появилось голубое мутное свечение. Кубик погрузился в пластину и исчез без следа. С другой стороны выпал прозрачный кубик.
  
   - Видимо, это и есть источник питания для пластины. Он голубой, когда заряжен и прозрачный после использования. - Лола опускала в торец кубики до тех пор, пока с другой стороны не выпал голубой .
  
   Тут же пластина из черной стала полупрозрачной и на ее поверхности появились разноцветные мутные глазки. Лола и в них стала опускать кристаллы в соответствии с цветом. С обратной стороны выпадали такие же, но прозрачные кристаллы. По мере заполнения глазки приобретали все более яркий цвет и становились выпуклыми.
  
   -Четыре цвета я уже изучила, - сказала Лола, показывая на кнопки. - Самый опасный - красный. При сжатии он выпускает розовый режущий луч. Хорошо, что первый раз я сжала его несильно. Лучик вылез всего на 10 сантиметров. Но губки плоскогубцев пробил насквозь и без труда. Притом он именно пробивает, а не сжигает. Металл так и остался холодным. Видишь, все красные кристаллы имеют плоское основание и выпуклый овал с другой. Вот из острия выпуклости и бьет луч. Пластина принимает красные кристаллы вот с этого торца, значит луч должен появляться с другого. - Лола направила торец пластины на острие ближайшей скалы и нажав на красную кнопку, провела наискосок розовым лучиком по поверхности скалы. С ужасающим грохотом многотонная верхушка съехала вниз по идеально ровному срезу. Рольф вздрогнул. Такого мощного оружия ему видеть еще не приходилось.
  
   - А какие же свойства у других камней?
   - Я смогла понять не все. Вот, например, зеленые изумруды уничтожают действие гравитационного поля земли. Человек становится легким, как перышко. А при наклоне кристалла - быстро передвигается в сторону наклона. Надо только не удаляться далеко от поверхности - падать очень больно. А вот самые интересные - это темно-синие пирамидки. Они создают почти трехметровую область вокруг человека, внутри которой он становится прозрачен для глаз. Я не знаю - виден ли он в инфракрасном или ультразвуковом диапазоне, но для глаз точно не виден. Синие кристаллы и помогли мне подменить царские бриллианты на хлам из стола охранника. А вот эти оранжевые кубики при сжатии увеличивают гравитационное поле в разы. В зоне его действия все предметы становятся неимоверно тяжелыми. Один такой, зажатый в маленькие тисочки, охраняет бриллианты в тайной комнате у Сунь Минь. Нейтрализовать его можно только действием зеленых кристаллов. - Лола легла на землю и нажала на пластине оранжевую кнопку. - А теперь попробуй, подними меня!
  
   Тщетно Рольф пытался оторвать от земли хотя бы руку Лолы. Казалось, что ее приклеили к земле.
  
   - Попробуй, теперь. Дунь на меня. - Лола нажала на зеленую кнопку и ее тело приподнялось над землей. От легчайшего дуновения оно скользило в разные стороны. Когда Лоле надоели эти полеты, она нажала на черную крайнюю кнопку, отменяющую действие всех других.
  
   - Завтра мы испытаем эту пластину во всем объеме ее возможностей, - Лола сунула все пять пластин в мешок с кристаллами.
  
   -Теперь я хотел бы прояснить, а кто такой Морис?
   -Морис и есть Морис. На тот день, когда планировался перенос коллекции в переносной сейф, мы с Сунь Минь накачали Мориса снотворным и я под его видом заменила в кейсе бриллианты. Надела надувной животик и в нем вынесла. Морис ничего не знает. Просто один день из жизни выпал из его сознания. Кстати, у Мориса живот настоящий. Я следила за тобой и записывала ту же информацию, что и ты. Стоя у тебя за спиной.
   - Так, это мне понятно, а кто открутил головы ментам? Надеюсь и уверен, что не ты?
   - Это тоже Сунь Минь. Она на них давно зуб имела. Менты ее бабочек ночных регулярно в лес возили и там насиловали. Я раньше тоже, ну, работала в ресторане. И платила Сунь Минь. Это ее ресторан. А в тот вечер я попросила ее охранять меня. Она шла за мной, сжимая пальцами синий кристалл. Я ее так научила. Я его ей потом подарила. Ты считаешь, что было бы лучше, если бы меня отвезли в обезьянник с кейсом?
  
   Рольф так и сейчас не считал. Как говорится, за все в жизни надо платить.
   Наутро Лола лучом из пластины, которую она стала называть кристаллоид, вырезала солидный кусок из края "озера". Рольф еле допер волоком этот прозрачный, как слеза ребенка, монолит до машины. Потом Лола сделала несколько плоских срезов со скалы . Этими пластинами они закрыли вход внутрь горы. Для охраны входа пришлось пожертвовать одним из кристаллоидов. Нажав оранжевую кнопку, Лола сунула его за пластины. Теперь сдвинуть их с места не сможет даже мощный взрыв.
  
   Утром Лола обнаружила еще одно интересное свойство кристаллоида. Если приложить его к телу и нажать крайнюю прозрачную кнопку, то пластина буквально срасталась с телом. Лола тут же налепила все четыре кристаллоида на бедра и они скрылись под платьем.
   Остался невыясненным для Рольфа всего один ответ: невероятное исцеление Лолиты.
  
   Он не преминул его тут же задать.
  
   Лола достала из кармана несколько маленьких розовых кристалликов.
  
   - Эти кристаллы исцеляют человека, - просто сказала она. Вытащив из сумочки перочинный нож, она резанула им по запястью и сунув кристаллик в пластину, нажала на появившуюся мутную розовую точку. Рана быстро стала затягиваться.
  
   - Среди твоих стразов был только один такой кристалл, но он меня излечил. Его поле каким-то образом устраняет все отклонения в организме человека. Не пробовала, но вероятно оно способно даже восстановить любой утерянный орган человека или отрастить руку или ногу. Здесь я смогла найти только двенадцать таких кристаллов. Видимо хозяева этих сокровищ интенсивно пользовались этими полями. Ведь пока горит эта розовая кнопка, мне не грозит смерть ни от какой раны. Пока этот кристаллоид на мне, даже если меня разнесет взрывом на мелкие части, я уверена, кристаллоид сможет все восстановить.
  
   - Лола, - загорелся Рольф,- дай мне один... кристаллоид!
   - Нет, ты еще не готов.
   - Но это же все дал тебе я! - возмутился Роберт.
   - Но без меня эти кристаллы так и остались бы для тебя стразами! - резко закончила спор Лолита.
   - Но... - Рольф замолчал.
  
   Она была права. Аргументы закончились. И он уныло, как побитая собака, затрусил к машине. Пора было в обратный путь.
  
   Акт восьмой: бриллианты совсем не видны
  
   Лолита так больше и не сказала ему ни слова. Все десять часов обратного пути.
   Дома, по привычке устроившись в своем инвалидном кресле, она поманила Рольфа.
  
   - Обещай, что ты вернешь все бриллианты на место и я отрежу тебе от монолита несколько кусочков. Их стоимость намного больше всей царской коллекции. Нам в ближайшее время придется много ездить и много тратить денег. Но я не хочу, чтобы у нас на хвосте постоянно висела свора ищеек. Ты своим неразумным похищением поднял на ноги всю свору уголовного сыска. А может и не только уголовного. Это еще затронуло честь страны, ответственной за хранение коллекции.
  
   Рольф мысленно согласился с ней. Умыкнул он брюлики, конечно, немного опрометчиво. Но очень уж был велик соблазн!
  
   - Хорошо, обещаю.
  
   Той же ночью, связав для большего шума и привлечения внимания к происшествию, охранника ближайшего к Гохрану ювелирного магазина, Рольф засунул бронированный кейс с коллекцией в его стол. Следователь по этому делу долго ломал голову, как же квалифицировать это "ограбление", если бриллиантов не убавилось, а, наоборот, стало больше?
   Честь страны была восстановлена. Шумиха вокруг кражи и таинственного возвращения бриллиантов быстро стихла.
  
   * * *
  
   Шмондель долго рассматривал в микроскоп принесенные Рольфом ровно нарезанные кусочки идеально прозрачного монолита. Он поливал его какими-то кислотами, бил молотком, зажимал в тиски и грел газовой горелкой. Кристаллы не поддавались.
   -Так ты покупаешь или нет? - потерял терпение Рольф после часового измывательства Шмони над кубиками.
   -Не спеши, Гобик. Старый евгей Абгаша понимает, что ты его хочешь надуть. Но не понимает - как? Абгаша видит, что это не бгиллианты. Но он же видит, что это нечто лучше бгиллиантов. По пгочности, по пгозрачности, по химической и темпегатугной устойчивости. Но они не огганены. Кто купит эти невзгачные неогганенные кубики, будь они даже пгочнее всего в миге?
   - А ты их не грани. Ты продай их спецам для огранки других бриллиантов. Да тебя потом завалят заказами, когда на огранку одного бриллианта потребуется не месяц, как сейчас, а один день.
  
   Шмоня глубоко задумался.
  
   - За первую пробную партию в 5 тысяч карат я прошу всего десять миллионов. Я уверен, что за вторую ты сам предложишь мне в два раза больше.
  
   Шмоня задумался еще глубже. Конечно, сумма по нынешним временам не очень большая, тем более в два раза меньше реальной. Приходилось и больше куски отламывать, но что-то удерживало его от окончательного решения. С таким товаром ему еще не приходилось иметь дело.
  
   - Все, я иду к Шендеровичу, - Рольф потянулся к кристаллам. Шмоня одним движением смахнул их в ящик стола.
   - Я покупаю!
   - За десять!
   - Гобик, пожалей бедного евгея, ну где он тебе возьмет десять миллионов? Посмотги, как я живу! Даже если я пгодам с себя последнюю губашку, то и то не смогу собгать больше пяти! - Шмоня испытующим взглядом смотрел на Рольфа.
  
   "Так, началась обычная торговая трепотня,- подумал тот,- причем здесь его истертая до дыр рубашка? Приличная хозяйка постесняется из нее половую тряпку сделать, а не то, чтобы покупать за пять миллионов".
  
   -Ну, хорошо, девять и можешь рубашку оставить себе. - Рольф ужаснулся, ведь он только что оценил пропотевший кусок дранины в миллион баксов!
  
   -Шесть и я отдаю тебе свою губашку. Чтобы ты потом всю жизнь мучился, что оставил голым бедного Шмонделя и всех его шестегых детишек! - Шмоня начал сдирать с себя трещавшую по всем швам истлевшую материю.
  
   Сошлись на семи. Старый еврей достал из стола чековую книжку и чернильницу. Потыкав в нее пером, ничего, кроме двух дохлых мух извлечь на свет белый не смог.
   -Все наша бедность, - шумно вздохнул Шмоня, ожесточенно плюя в чернильницу.
  
   Рольф молча протянул ему золотой паркер. Ювелир, сопя и сморкаясь, с ожесточением скреб пером по бумаге, как будто хотел проткнуть ее насквозь. Наконец, он сложил и попытался засунуть чек в боковой карман Рольфа, одновременно обнимая и пытаясь приложиться к щеке слюнявыми губами.
  
   -Поздгавляю, поздгавляю, - Шмоня начал подталкивать Роберта к двери. Но этот трюк с ним пытались проделать уже многие. Он отстранился и развернул чек. Там стояла цифра шесть. Рольф молча разорвал чек и толкнул Шмоню к столу. Второй чек со слезами на глазах старый еврей выписал верно.
  
   Акт девятый: на теплоходе музыка играет
  
   Лола сидела у окна в своем любимом инвалидном кресле с задранным до пояса платьем. На бедрах располагались четыре мигающие разноцветными огнями кристаллоида. Лола выбирала из мешка только радужные кристаллы, которые создавали голографические объемные картинки в виде огромного метрового шара. Справа от нее на столе лежала уже солидная кучка просмотренных радужных кристаллов. Достав очередной, Лола быстрым движение вставила его в крайнюю пластину. Тут же вспыхнул новый объемный шар. Лола стала внимательно в него вглядываться.
  
   -Ты только посмотри, Роб, это же Анды! - Рольф подошел, но взгляд его был направлен отнюдь не на шар, а на бедра Лолы. Если учесть, что она уже лет пять не признавала ни лифчиков, ни трусиков, картина для Роберта открывалась уникальная.
  
   Проследив направление его взгляда, Лола вспыхнула, подняла крайний работающий кристаллоид и резко опустила платье.
  
   - Ты смотри туда, куда надо, а то будешь сегодня спать опять в гостинице.
  
   Роб тут же, наморщив лоб, упер заблестевшие глаза внутрь светящегося шара. Там действительно показывали занимательное кино. Это был старт явно неземного корабля с планеты двух солнц. Потом следовала его посадка уже в горах земного происхождения.
  
   - По всему - это Анды, - ткнула Лола пальцем в панораму гор. - А теперь посмотри вот это. Она взяла со стола отложенный кристалл и вставила в пластину. Внутри шара стартовал тот же корабль. Явно среди земных гор. Было видно, как медленно уходят вниз скалы. Потом яркая вспышка и шар погас.
  
   - Они не улетели! Ты понимаешь, Роб. Это запись катастрофы их корабля в Андах. Там находятся останки их корабля. То, что мы видели в Северных Кордильерах было одной из их стартовых площадок. А основная их база явно находилась в Андах, вернее всего в Перу. Все, собирайся! Мы летим в Лиму! Мы найдем их базу!
  
   Когда Лола начинала так командовать, Рольфу оставалось только подчиняться.
  
   Акт десятый: легкое дыхание вулкана
  
   Дорога из Лимы до Наска и далее до гор была еще терпимой. Но когда Лола наняла проводников и носильщиков, Рольф серьезно встревожился. Уж не собирается ли Лола заняться исследованием всей южной оконечности Анд? Этого он не вынесет.
  
   -Лола, может я подожду тебя в Лиме?- жалобно промямлил он, вытирая градом текущий пот от непривычной физической нагрузки. Девушка сверкнула на него таким взглядом, что у Роберта руки сами собой вскинули на плечи тяжеленный рюкзак.
   -Не бойся, не развалишься. Это уже совсем близко от Наска. Я вспомнила - эти горы показывали в одной из передач о рисунках в пустыне Наска. А если конкретнее - то эта гора, откуда был старт корабля - перед нами.
  
   Несмотря на кажущуюся близость огромного вулкана, путь до него занял добрых два дня.
  
   Вечером они разбили лагерь . Лола отвела Роба за навес скалы и достала кристаллоид . Зазубрины гор на горизонте и внутри шара изумительно совпадали!
  
   - Мы сейчас стоим практически рядом с тем местом откуда велась запись старта корабля.
   - Но мы стоим рядом с горой!
   - Значит, нам надо попасть внутрь ее.
   - Внутрь этого чудовища? Да он же дымится! Ни за что!
  
   А на следующий день произошло событие, которое практически сорвало все их планы.
  
   Один из проводников подсмотрел, как Лола включила кристаллоид и рассматривала снова и снова неудачный старт корабля.
  
   Проводник собрал всех нанятых перуанцев и что-то возбужденно кричал. Потом, с криками: "Чика, чика пуну!", вся толпа ринулась вниз по тропе. Лола огорченно смотрела на огромную кучу брошенного горного снаряжения.
  
   - Ведьма, горная ведьма... Вы еще не видели, что эта ведьма может на самом деле! - бормотала она злобно, потрясая вслед улепетывающим перуанцам сухоньким кулачком.
   - Ты что, знаешь их язык?
   - Не знаю, но прекрасно понимаю, - она ткнула пальцем в кристаллоид. - Эта штука еще и не то может. Скоро ты в этом убедишься.
  
   Она резким движением кристаллоида отхватила от скалы огромный плоский кусок 5 на 5 метров. Тот с грохотом упал плашмя рядом с палаткой.
  
   - Все грузим на плиту.
   - И палатку?
   - Я же сказала - все.
  
   Целый час Роб перетаскивал имущество на плиту, ничего не понимая.
   Лола же поставила на край плиты два раскладных кресла, села в одно из них и с улыбкой наблюдала за его работой.
   - Могла бы и помочь, - не выдержал Роб закидывая на плиту последний тяжеленный тюк с альпийским снаряжением.
   - Конечно, помогу. Садись рядом со мной, дорогой, отдохни, - она протянула ему открытую банку пива. Роб рухнул в хлипкое креслице и одним глотком осушил банку.
   - И долго мы тут теперь будем куковать? Сотовый-то тут не работает.
   - Мы куковать не будем. Мы поедем, - Лола забегала пальцами по кристаллоиду.
  
   Огромная плита вместе со всем имуществом плавно поднялась метров на десять и двинулась вверх по склону вулкана.
  
   Это было слишком даже для Рольфа. Одно дело двигать легенькую Лолу над землей и совсем другой вид у этой движущейся громадины.
   - Дорогой, тебе не трясет? - Лола повернулась к посеревшему, вцепившемуся белыми пальцами в кресло, Робу.
   - Н-н-н-е-т, не трясет.
   - Ну, и хорошо. Мы почти у цели.
   - А почему ты раньше не могла?
   - Могла, дорогой. Но если это так перепугало тебя, представляешь, что бы было с бедными перуанцами?
  
   Плита прошла над дымящимся краем вулкана и стала плавно опускаться внутрь. Роб, заглянул осторожно за ее край. Ожидаемой внизу геенны огненной не было. Внизу было знакомое озеро из прозрачного монолита. Легкий толчок возвестил о приземлении.
  
  
   * * *
  
   Да, это действительно была чудовищная катастрофа. Ее следы ужасали даже через полторы тысячи лет. От корабля практически ничего не осталось. Вся оплавленная в диаметре более двух километров внутренняя поверхность вулкана была покрыта висевшими клочьями кусками обшивки корабля. Размеры корабля были, видимо, не менее полукилометра, как раз по размеру жерла вулкана. Он и был самым большим в этой части Анд. Объехав на своем "скалопеде" (так назвала Лола их аппарат) весь периметр вулкана, никаких следов базы обнаружено не было. Взрыв, видимо, уничтожил все.
  
   Дело близилось к вечеру. Ночевать внутри вулкана рядом с этими вырывающимися из расщелин ядовитыми серными струями Роб категорически отказался. Через десять минут "скалопед" плавно приземлился на старом месте.
  
   Лолита сидела в кресле и задумчиво хмурила брови. Видимо совсем не это она ожидала увидеть внутри вулкана. Рольф уже выводил рулады в палатке, а она снова и снова просматривала записи кристаллоида.
  
   Проснувшийся в прекрасном настроении Роб , мурлыкая, доедал яичницу из десяти яиц. Потом запил все огромной кружкой горячего кофе по-перуански и теперь потягивал пиво, наслаждаясь выдавшимся бездельем.
  
   - Подъем, мы едем на плато, - свеженькая, улыбающаяся Лола взъерошила Робу волосы. Как будто у нее и не было бессонной ночи! Как хорошо быть молодой!
   -Надеюсь, не на мне верхом,- пробурчал Роб, выбрасывая очередную банку.
   -Нет, дорогой, пока на "скалопеде". На тебе верхом я планирую вернуться домой. Зачем мне тратится на самолет, если у меня есть ты? - Лола раскатисто захохотала.
  
   Представив себя в качестве транспортного средства, летящего со скорость звука, Рольф только крякнул от досады.
  
   Как она его потом будет дразнить -"робопед", наверное?
  
  
   Акт одиннадцатый:подземное сафари
  
   Хотя до плато было километров двести, добрались они до него за пару часов. Оказывается, их "скалопед" при желании выдавал очень приличную скорость, аж ветер свистел в ушах. Но какой янки не любит быстрой езды! После этого перелета "скалопед" стал пользоваться большим уважением у Рольфа.
  
   -У нас кончаются зеленые кристаллы, - грустно сказала Лола. За этот перелет мы израсходовали полностью три. - она протянула три прозрачных кубика.- Еще шесть в кристаллоиде и один у меня. Я взяла с собой по десять штук каждого цвета. Я же не знала, что они так быстро расходуются. Остальные три кристаллоида только заряжены, но не заправлены.
  
   "Не так уж и быстро! Перевезти на такое расстояние 10 тонн груза - даже на грузовике литров 100 бензина уйдет. А тут - маленький кристаллик", - но все равно для Рольфа это был удар.
  
   - В принципе, Роб, мы сюда и прибыли, чтобы решить эту проблему. Вспомни, все найденные нами кристаллы - цветные. Ни одного бесцветного, незаряженного. Значит, владельцы кристаллов умели их заряжать, каждый - своим полем. Этот аппарат обязательно должен быть на базе владельцев кристаллов. Он - цель нашего приезда сюда.
  
   Роб понимающе кивнул.
  
   - А зачем мы прибыли на плато?
   - На одном из кристаллов есть небольшая съемка работ на Земле, вернее, под землей. Там показан какой-то аппарат, типа длинной стальной змеи, который заползал под землю вон в том месте, - она показала на небольшой излом в верхней кромке плато, возвышающегося метров на двести.
  
   Они подлетели ближе к излому. Даже в ярком полуденном свете не было никаких намеков на туннель или пещеру.
  
   - Придется резать! - Лола подняла пластину.
   - Красных кристаллов ты тоже взяла десять?
   - Да. А почему ты спрашиваешь?
   - Да потому что не люблю я под землей шляться. Вечно там полно разной гадости. -
  
   Если бы Роб знал, насколько пророческими окажутся его слова?
  
   * * *
  
   Первый срез оказался неудачным. Грунт был не сплошь скальным и не хотел скользить по срезу, как это ловко получалось с цельными скалами.
  
   "Здесь больше подошел бы небольшой взрыв, а не срез, да где же здесь добыть пару шашек взрывчатки," - думал Рольф, вертя в руках три бесцветных кристалла, переданных ему Лолой. Стоп, если кристалл - это мощный сгусток поля, заключенный в оболочку, то если оболочку разрушить...
  
   - Лола, я, кажется, нашел...
   - Что?
   - Как устроить взрыв!
   - И как?
   - Пойдем.
  
   Они дошли до середины склона плато.
  
   - Сделай длину луча метров десять.
   - Теперь сверли трубку под красный кристалл под углом сорок пять градусов.
   - Теперь бросай туда один кристалл.
   - Уходим.
  
   Они отошли вдоль склона плато метров на пятьсот.
   - Теперь ты должна проявить снайперские способности и разрушить оболочку красного кристалла!
  
   Если бы Рольф знал мощность последовавшего взрыва , он отвел бы Лолу еще метров на пятьсот. Взрывная волна, как пушинок долго тащила их вдоль склона. Но тут уж сетовать было не на кого.
  
   Придя в себя, он глянули на склон. Взрыв выкинул наружу не менее сотни кубометров спрессованного склона плато. И они сразу увидели его - зияющий черный провал, под углом уходящий вниз.
  
   Лола подвела "скалопед" к самому краю провала. Он был около двадцати метров в диаметре. Дно ровное, залитое все тем же прозрачным монолитом.
  
   Лола осторожно повела "скалопед" в черное жерло. Луч света от мощного фонаря тонул в непроницаемой черноте стен. Метров через пятьсот дно тоннеля перестало опускаться и на нем появились озерки мутной воды. Еще метров через двести они оказались на распутье. Не в переносном, а в самом прямом смысле этого слова. От основного коридора под острым углом отходили еще два точно таких же тоннеля.
  
   - Пойдем прямо!
   - Лола, как говорит китайская пословица - не гони лошадей, особенно если у тебя их нет.
   - По-моему, в этой пословице китайское только окончание...-съехидничала Лола.
   - Ничего, как говорил мой дедушка, ложась в постель, все гениальное рождается на стыке.
   - Боже, какой ты пошляк!
   - Дура, он имел в виду на стыке культур, наук, профессий, наконец. Кстати, у нас с тобой мог бы получится гениальный мальчик - ты из простых крестьян, можно даже сказать, кухарка, я - высокообразованный ... э-э-э , скажем так, интеллектуал, а?
   - Не поздно ли ты вспомнил о девочке, ворюга несчастный!
   - Стой, стой, о девочке тут не было сказано ни слова! Какая девочка?
   - Такая! Я на четвертом месяце и узи показало, что у нас будет девочка.
   - Лолочка, но я же хотел мальчика?
   - Поздно, дорогой, ботинок надо было класть под подушку, а ты только фляжку с водкой засовывал.
   - Но...
   - Да, да! Сам виноват. И фляжка, и водка женского рода!
   - Но я ведь иногда и пиво ложил!
   - Как видишь, пиво тебе не помогло. Будешь нянчить девочку.
  
   Рольф прикрыл глаза, осмысливая ситуацию. Такие удары судьба ему давно не наносила. Хотя этот удар был приятным. Он подошел к Лолите и начал ощупывать ее явно округлившийся животик. Она только улыбалась.
  
   - Что ты там ищешь?
   - Да вот говорят, они ножками стукают.
   - Дурак, рано еще. Так мы идем, или как?
   - Лола, у воров есть хорошая поговорка - все непонятное и непонятое ведет к тюрьме!
   - Или к смерти, - Рольф вздрогнул. Услышать слова о смерти после признания Лолы! Это будет верхом несправедливости!
   - Тебе не кажется, дорогая, что наша ситуация напоминает сказочный эпизод, когда рыцарь стоял у камня на распутье. Как там было написано на камне: "Направо пойдешь - коня потеряешь, прямо пойдешь - жизнь потеряешь, налево пойдешь - богатство найдешь". Не пойти ли нам налево?
   - Роб, а ты что, до сих пор веришь в сказки?
   - Да я готов и в черта, и в дьявола поверить, лишь бы мы вернулись домой живыми! А правда, Лол, может ну его в баню с этими направо-налево? Может, вернемся, а?
   - Нет, я уверена, второго шанса у нас не будет. И мы на правильном пути!
   - Так куда идем, налево?
   - Прямо, но осторожно. Иди сюда.
   - Подними рубашку. - она сняла с бедра один из кристаллоидов и прилепила его Рольфу на грудь, нажав две кнопки - розовую и темно-синюю. Вместо Роба появился темный двухметровый шар.
   - Роб, ты видишь меня?
   - Да, но немного смутно.
   - А сейчас?- Лола нажала на своем кристаллоиде такую же кнопку.
   - Теперь вижу только черный шар.
   - Значит, все в порядке.
   - А зачем это? От кого мы прячемся? Здесь же никого нет!
   - Ты, наверное, заметил, что, когда мы с тобой просматривали эпизод строительства в горах, людей было видно хорошо, но мы так и не представляем, как выглядели существа, которые заставляли их работать. Я думаю, они использовали режим невидимости кристаллоидов. И может быть с какой-то еще целью. Но подстраховаться не помешает. Убери все вещи и кресла с передней части нашего коня.
  
   Они перетащили кресла на корму "скалопеда". Лола медленно тронула его вперед. Видимо, надписям на вещем камне она не верила.
   А зря. Метров через пятьсот раздался сильнейший треск и передняя часть платформы стала осыпаться пылью. Лола резко ее остановила и сдвинула назад.
   Они подошли к кучке пыли, всего, что осталось от почти двухметрового носа платформы.
  
   - Лола, я тебя умоляю, только осторожно.
   -Помнишь, Роб, у Стругацких в похожей ситуации герой кидал гайки. Давай попробуем и мы, - Лода подобрала у стены несколько булыжников и стала их кидать во всех направлениях тоннеля. Они все как будто ударялись о неведомую преграду и осыпались пылью. Метров через сто впереди брезжил свет. Ну, вот, перед самым выходом и такой облом!
   - Так, а теперь мы попробуем.- Рольф не успел даже схватить ее руку, как она шагнула через самую большую кучу пыли. Но... ничего не произошло.
   - Роб, нас эта защита пропускает, иди сюда!
  
   Рольф осторожно начал двигаться вперед. На поверхности шара засветилось голубое кольцо, но и только. Он облегченно вздохнул и сделал еще пару шагов.
   - Да, жалко, но нашего коня придется здесь оставить. Как-то эта защита, конечно, отключается, но мы пока этого не знаем.
  
   Свет впереди оказался не выходом, а входом. В огромный ангар с залитым прозрачным полом и овальным потолком.
   - Кажется, это то, что я искала, - она нажала на темно-синюю кнопку, отключая защиту.
  
   То, что началось потом, Рольф запомнил на всю жизнь. Слева и справо от них раздался ужасающий вой и из стен слева и справа начали выдвигаться две гигантские уродливые фигуры, напоминающие башни от танков с тремя короткими тонкими стволами. Они приподнялись над полом и повернув стволы в сторону Лолы, начали сближаться, выплевывая из стволов голубые брызги. Лола тут же упала ничком. Платье мгновенно из синего стало красным.
  
   Тут же вой прекратился и с легким урчанием башни опустились на пол.
   Обезумевший Рольф сорвал свой кристаллоид и, нажав на красную кнопку, стал хлестать башни розовым лучом. Только порубив их на мелкие кусочки, он повернулся к Лоле.
  
   Та, как ни в чем ни бывало, стояла позади него и стряхивала кровь с платья.
  
   - Надо бы переодеться, но не во что. Спасибо, дорогой, ты был настоящим героем! Ты спас мне жизнь! - она нежно поцеловала его в лоб. Рольф обалдело смотрел на нее, стоя с кристаллоидом наперевес, как с бензопилой.
   - Но... ты же умерла?
   - Рано радуешься, дорогой. Ты забыл о розовых кристаллах. Пока ты разделывал на шницель этих монстров, кристаллоид меня восстановил.
   - А ... мальчик как же?
   - Не бойся, дорогой, девочка при мне. И перестань мечтать о мальчике. Ну, может, через некоторое время...Там видно будет! Пошли уже! Я вижу кое-что интересное.
  
   Защиту они теперь не выключали. Черт его знает, что еще тут могло вылезти из стены?
  
  
   Акт двенадцатый: Генератор
  
   Это было не кое-что, а что-надо с присыпкой. По всему ангару были расставлены вдоль стен огромные, метров пять высотой, черные кубы. На одной из граней при приближении кристаллоида появлялся горизонтальный ряд цветных точек, причем с несколькими солидными прогалами, видимо свет некоторых точек выходил за границы видимого человеком.
  
   Лола уже час билась с этой цветной полосой. Точки были, но не было ни одной кнопки, хотя бы, как на кристаллоиде.
  
   Роб издали наблюдал за ее мучениями, сидя на одном из обрубков башни.
   Руки Лолы еле доставали до цветных точек находившихся на двухметровой высоте. До верхнего края куба было еще метра три. Роб подошел к ней.
   - А знаешь, мне кажется хозяева этого добра были не хилого роста. Ну, метра три-четыре, точно. Иначе, зачем им такие громадины? Ты бы приподнялась повыше.
   - О чем это ты?
   - Ну, вот теперь ты забыла о зеленой кнопке.
   - А ведь, точно! Что это я тут внизу пыжусь...
  
   Лола начала медленно подниматься, скользя вдоль торца куба.
   Есть! - почти в самом верху она нащупала незаметный бугорок.
  
   Тут же исчезла одна из боковых граней куба. Они, озираясь, вошли внутрь.
  
   - Надеюсь, это не мышеловка и дверь не захлопнется?
   - Нет, я проверила, грань восстанавливается только при повторном нажатии.
  
   - Видимо это не металл, а видимое силовое поле под металл, или как это у них там называется. Но, все равно, Робик, побудь снаружи. Мне так будет спокойнее.
  
   Роб отступил на два шага, настороженно держа кристаллоид наперевес. Теперь он охранял двоих.
  
   Через полчаса Лола вышла с пустыми руками и грустно оглядела более полусотни кубов, разбросанных вдоль стен ангара.
  
   - Ничего интересного и понятного нет. По-моему, это что-то типа туалета или утилизатора. Смотри.- Она подняла с пола большой обломок башни и бросила внутрь огромного рупора посреди куба. Внутри раздалось громкое хрюканье. Вдруг на одном из боковых шкафообразных выступов замигал голубой огонек.
  
   - А ну-ка, брось еще, - заинтересованно попросил Рольф, подходя к шкафу.
  
   После третьего хрюканья из шкафа выдвинулась панель, на которой блестел голубой кристалл.
  
   - Если это и туалет, то он делает из дерьма конфетку, а точнее - зарядные голубые кристаллы! Не это ли ты искала?
   - Нет, это, видимо, генератор для создания кристаллов, а мне нужно зарядное устройство, и, желательно, переносное, - с грустью прокомментировала Лолита.
  
   Следующие десять кубов оказались тоже туалетами, то бишь, генераторами. И четыре из них производили не кристаллы, а черные пятисантиметровые шары со светящимися разноцветными ободками. Их назначение пока было непонятно, но все равно Роб засунул их в сконструированный им рюкзак из собственных джинсов. Теперь он разгуливал в семейных полосатых трусах с белыми пуговочками. Все равно никого больше в ангаре не было, а Лола его и не в таком виде видела. Сначала у него, правда, мелькнула шаловливая мысль предложить сделать мешок из ее джинсового сарафана, но вспомнив о животике, со вздохом растелешился сам.
  
   Акт тринадцатый: Грустный
  
   Роб уже перекидал в прожорливые рупоры почти все остатки от башен, когда в следующем кубе им открылась чудная картина.
  
   По обеим сторонам в воздухе висели четыре огромные трехметровые вытянутые прозрачные сферы, наполненные слегка желтоватой жидкостью. Внутри жидкости плавали черные, кожистого вида морщинистые шары, метра по два в диаметре. Шары в верхней и нижней частях имели по четыре метровых выступа, напоминающих слоновьи хоботы. По периметру шаров шли небольшие круглые оконца, видимо служащие глазами. На обеих верхушках были прилеплены уже знакомые кристаллоиды.
  
   Ни ног, ни рук, ни головы, ни шеи. Красавцы, одним словом. Так вот он какой, северный олень? Рольф довольно хмыкнул. Теперь хоть представляешь, кто тебе противостоит! А в принципе - зачем им ноги, если они летают с помощью кристаллоидов. А хоботы, наверное, служат им руками и ртами. Носа тоnbsp; - О чем это ты?
же не было видно. Дышат они, через кожу, что ли?
  
   - Закрой рот, мухи налетят, - Роб не заметил, как к нему подошла Лола.- Ну что, будем вскрывать?
   - Лола, ты что? А может они живые?
   - Вряд ли. Скорее - это забальзамированные образцы живых существ. А сферы - это саркофаги. И не факт, что самих хозяев этого ангара. Ладно, пошли подальше от этого кладбища. На другую сторону.
  
   Им повезло только в тридцать втором кубе. Это Лола поняла сразу, увидев стоящие вдоль стен ящики с прозрачными кристаллами. А на висящей в воздухе у них на головой прозрачной пластине, служащей, видимо, столом, лежали вперемежку прозрачные и цветные кристаллы . Между ними стояли полуметровые черные полусфеnbsp;ры с цветными головками и торчащими рожками двумя небольшими раструбами.
  
   - Вот вы то, родимые, мне и нужны! - Лола с помощью кристаллоида приподнялась над прозрачной плитой и зашлепала по ней к полусферам. Роб поднял голову. Вид снизу открывался изумительный.
   - Роб, иди сюда, помоги мне,- Лола махнула ему рукой. Ей было не до его эротических переживаний. Он, уже научившийся справляться с кристаллоидом , присоединился к ней.
  
   Лола экспериментировала с полусферой с зеленой головкой. Она взяла у Роба один из разряженных зеленых кристаллов и бросила в раструб. Он тут же выскочил из другого. Такой же прозрачный. Наоборот тоже не получалось. С досады она стукнула кулачком по зеленой верхушnbsp;ке. Полусфера зазвенела и слегка завибрировала. Брошенный в нее кристалл теперь проглотила. Через минуту звон прекратился и из второго раструба выскочил зеленый кристалл.
  
   - За-ра-бо-та-ло! - восторженно завопила Лола, приплясывая вокруг зарядного устройства.
  
   Но второе устройство с розовой головкой отказывалось гудеть, как ни лупцевал его Рольф кулачищами по башке. Но тут Лола заметила сбоку полусферы изредка мигавший голубой глазок. Она начала совать в него голубые кристаллы. Он радостно зазвенел, только проглотив двадцать штук.
  
   - Значит эти устройства сами нуждаются в питании,- сделал глубокомысленный вывод Рольф. Лола только согласно кивнула головой.
  
   А еще они нашли костюм люшаров (люди-шары, так их прозвала Лола). Это была прозрачная сфера с четырьмя отверстиями внизу и четырьмя пультами, типа кристаллоидов, по периметру. Видимо, люшары имели круговой обзор и могли манипулировать всеми восемью своими хоботами одновременно.
  
   "Хитромудрые создания!"- позавидовал им в душе Роберт.- Интересно, что у них внутри - мозги или кишки? Надо было все-таки тех резануть! Кстати, наличие костюмов подтверждало, что замаринованные в прозрачных саркофагах и были настоящими владельцами ангара, а вовсе не образцами других цивилизаций!
  
   А Лола тем временем обнаружила несколько огромных десятиметровых прозрачных летающих платформ. На одну из них они и стали грузить богатства люшаров.
  
   Вдруг Рольф услышал тихий плач. Лола сидела на краю платформы.
  
   - Что случилось, дорогая?
   - Роб, миленький, я только сейчас поняла, что мы не можем все это вывезти.
   - Почему?
   - Как только кто-то узнает об этом, у нас все отберут, а нас убьют. А как же наша малютка?
  
   * * *
  
   Всю ночь Роб ворочался на куче кристаллов (ничего мягче найти в кубах не удалось). Постоянно вскакивал, включал кристаллоид со светящимся шаром просмотра и что-то царапал на обрывке бумаги огрызком карандаша.
   Утром он подошел к Лоле и протянул ей список.
  
   - Я все продумал. Жить мы будем здесь - он ткнул на карте почти в самый центр Африки. - Там здоровый ровный климат и людей - один человек на десять квадратных километров. Отсюда возьмем вот это,- он передал список Лоле.
   - Нам теперь спешить некуда - не спеша доберемся туда на одной из этих платформ. Зарядные устройства теперь у нас есть. Кстати, ты мне так и не сказала, как ты умудрялась понимать язык перуанцев, в Африке нам бы это здорово пригодилось...
  
   Грустная Лола показала на ящик с невзрачными серыми шариками.
   - С помощью вот этого, - она подала один ему.- Вставь в ухо.
   - Ты слышишь меня сейчас?
   - Слышу!
   - Не надо говорить, видишь - я молчу, а ты меня слышишь.
  
   Только тут Роб обратил внимание, что ее губы не шевелятся.
   Но в его голове ясно звучал ее голос!
  
   Лола вынула шарик из уха и отобрала второй у Роба, заинтересованно к чему-то прислушивающегося.
   - Эти маленькие шарики явно были сделаны для землян. Для них нет зарядных устройств. Они заряжаются постоянно от солнечного света. Я это обнаружила, когда взяла в руки вот этот шар, - она достала из рюкзака-штанов большой черный шар с ободком. - Это - мнемопередатчик, мнемоприемник и мнемоусилитель люшаров . Я видела, что все жрецы, руководившие людьми на строительстве в горах, носили бусы. Такие бусы есть в другом ящике. Одной из бусинок и был серенький шарик. Его не обязательно носить в ухе. Через большой шар с усилителем люшары отдавали приказы. Чем хорошо общение с помощью приема и передачи мыслей, так это тем, что мысли оперируют образами, а не звуками. Например, образ горы у людей любой нации так и будет образом горы. Имея мнемопровод, люди, не зная языков, могут прекрасно общаться и понимать друг друга. И даже общаться с люшарами.
  
   Защита на выходе из ангара не среагировала на летающую платформу. Роб перекинул палатку, оборудование и удобные кресла с полуразрушенного куска скалы на платформу и с грустью посмотрел на так славно послуживший им "скалопед"
  
   - Лола, давай назовем платформу в память о нашем первом аппарате - "гравипед"
  
   - Давай, - Лола впервые за утро улыбнулась,- Роб, какой ты еще у меня мальчик! Мне бы твои заботы...
  
   Двумя взрывами Лола завалила вход в туннель. Гравипед медленно поднялся над плато и взял курс на Африку.
  
  
   Эпилог
  
   Я разыскал маленькое бунгало, которое Роб сам сделал на берегу огромного озера. Счастливые родители купали в теплой воде смеющуюся девочку.
  
   Вечером я рассказал им о том, что часть кристаллов инопланетян уже находятся в научных лабораториях. А это значит, что их свойства будут изучены. Мнемозаписи скоро приведут ученых в Анды и внеземные технологии станут доступны землянам.
  
   - Все это, - Лолита показала на горку кристаллов на столе, - может принести и радость, и горе, в зависимости от того, в чьи руки попадет. Если в плохие, то может привести к гибели человечества.
  
   - Нет, не приведет.
   - Почему? - они удивленно уставились на меня.
   - Дело в том, что на планете сейчас не одна, а уже две цивилизации.
  
   И я рассказал им о Петре, однополом существе, ушедшем в море.
  
   - А ведь я ее видел, вернее их! - неожиданно воскликнул Роб.
   - Где?
   - Да в нашем озере. Я ставил сети, когда увидел под водой русалку. Но потом разглядел, что у нее ноги вместо хвоста, и решил, что это местные ловцы жемчуга. Потом уже не обращал на них внимание. Ловят, пусть ловят.
   - На них? Робик, так их много?
   - Конечно. А вон на том островке я даже детишек их видел. Только они, когда я подплыл, все в воду попрыгали.
  
   На следующий день мы высадились на этом острове. То, что мы обнаружили внутри пальмовой рощи, нас поразило. Огромный экран располагался перед небольшим амфитеатром. Я сразу понял, что это школа для потомства Петры.
  
   Но... Если они уже добрались до Африки, то сколько же миллионов их уже на планете? Успокаивала, правда, мысль, что этой новой цивилизации больше нравится водная среда, и они не претендуют на сушу. Может, этот симбиоз двух цивилизаций станет устойчивым и бесконфликтным? Ведь нам теперь нечего делить. У них есть все для комфортной жизни под водой - огромные моря и океаны, полные пищи и минералов. У людей теперь есть новые технологии.
  
   Что еще нужно для счастливой молодости и старости?
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"