Внучка за дедку
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Дедовские разборки
|
Внучка за дедку
-Приезжай, Федор. Выиграл ты, - голос Петровича был слабый и дрожащий.
-Срочно?
-Да.
Я положил трубку на телефон. Не люблю я эти новомодные зудящие штуковины.
С войны привык полагаться на провода. Они соединяют. Людей и души. А эти карманные говорильники - как мой бывший адъютант.
По званию ему не положено, а он мной, генералом, постоянно командовал. Так с бумажкой за мной и носился. То у тебя, генерал, симпозиум, то к зубодеру изволь на экзекуцию.
В прошлом году помер. От вредности, наверное. Немного до семидесяти не дотянул. Говорил же я ему - будь проще и добрее. И не ешь огурцов. Нет, и вредничал, и огурцы жрал килограммами.
Почему огурцы есть нельзя? Это я в книжке одной вычитал. Какой-то дюже ученый доказал в своей докторской, что все люди, которые померли - ели огурцы. С тех пор я - ни-ни. Помогает. Вот мне скоро восемьдесят восемь, а еще - ого-го!
Говорил я и Петровичу про огурцы. Не поверил. Обсмеял меня. Он ровесник мой. Но с некоторых пор ведет очень неправильный образ жизни - не пьет, не курит. Да что говорить - на девок не глядит! Вот до чего себя довел. Поэтому и помирает. А когда мы спорили на десять ящиков французского коньяка, кто кого переживет, все гоношился: "Вот выиграю, тогда и выпью приз!".
Хренушки! Нехорошо, конечно, радоваться, но ...
Я налил в граненый стакан коньяку. Ровно по ободок, как положено. Больше - ни-ни. Вредно.
-Деда, ты куда это вещмешок собираешь? Опять - пешком на Алтай?
Это моя внучечка Асенька вернулась. Золотце мое голубоглазое. Я ее двенадцать лет назад увнучил. Записал тогда очередной женой нашу дворничиху с малым трехлетним дитем, а ее возьми и сосулькой убило.
По документам-то, конечно, дочка она мне. Но я, чтобы ее перед друзьями не компрометировать, называю внучкой. А мать - дочка якобы мне была. Отца ей придумал. Летчика - испытателя. Из старого своего наградного архива фотографию вынул. Очень она им гордится.
Славная растет девчушка, умненькая. Вот с боевых искусств вернулась. На эту ходит, как ее...
-Асенька, как твоя кун-фу?
-Деда, сколько раз тебе говорить, не кунфу, а гунфу. Которая входит в ушу. И ты мне зубы не пломбируй, колись, куда собрался?
Я выпил коньяк и с хрустом занюхал кусочком черного хлеба. С войны привычка. Не могу пить без закуси. А коньячок полюбил, когда в Польше мои ребята отбили у соседнего полка цистерну коньячного спирта. Всей роте хватило до Берлина и обратно.
Я налил в стакан водки и сверху положил хлеб.
-А поминаешь кого?
-Петровича, внучечка.
-И когда он помер?
-Завтра. Может, послезавтра. Позвонил он. Вся родня уже там. Даже внучок его обещался подъехать.
Вот это я зря сказал. Про Алика. Проклятый язык.
-Я еду с тобой. У меня все равно каникулы.
Мда! Все время забываю, что девчушке уже четырнадцать и у нее кровь, не хуже той браги. Алик только поступил в летное училище и фото в форме прислал. Так Аська со снимком теперь и спит. Говорит - Алик очень на ее отца похож. Знаю я, на кого он похож. На Фигару!
Ведь отберет у меня мое солнышко рыженькое, увезет!
-Подойди, Федор. - Я сел на табурет возле деревянного топчана. Взял друга за руку. Глаза его были закрыты.
Он так и остался жить во флигельке во дворе огромной трехэтажной дачи, которую заняла многочисленная родня. Вон они все стоят у стены, заранее во всем черном. Как нахохлившаяся стая ворон.
Тесновата каморка. Стол, да два стула. На подоконнике куча пузырьков от лекарств да раскрытая пустая военная аптечка.
Доктор сидел напротив меня. На коленях - чемоданчик с красным крестом.
И тут я перехватил его взгляд на руку Петровича. Прямо возле моего большого пальца на коже было овальное светлое пятно с красным ободком. Где-то я раньше видел такое. Где? Вся эта история с его болезнью тут же перестала мне нравиться. Не болезнь это!
-Наклонись, Федя, - сзади с шорохом придвинулась черная толпа.
-Изыдите, тихушники, - это было самое крепкое ругательство Петровича.
Толпа гуськом вышла. За ними - доктор. Ася положила мне на плечо дрожащую ладошку.
-Прости меня Федор. Продал ведь я архив.
-Неужто разыскал? - я внутренне ахнул.
-А он и не пропадал. У меня был.
Вот это поворот! В голове у меня все моментально завихрилось. В смутное время Петровича уволили из армии за пропажу каких-то документов. Якобы списков законсервированной агентуры в бывших соцстранах. Много чего пропадало тогда в неразберихе.
-Копия... - Петрович захрипел и откинулся на подушку. На лбу выступили крупные капли пота. Я знал, что это.
-Асенька, подойди. Попрощайся, - внучка быстро чмокнула Петровича в щеку.
Тот сразу открыл глаза.
-Ася? Большая уже. Хорошая будет пара моему Алику, - девчушка зарделась.
-Прощай, Федор. И прости.
И тут в комнату влетел приземистый крепыш, размахивая красной книжечкой.
- Всем оставаться на местах. Предъявить документы! - за ним в дверь протискивались два мордоворота в черных комбинезонах.
Я наклонился и поцеловал Петровича в холодеющие губы. Он мигнул глазами и прошептал:
-Пчелы. Пари. Мыша, мыша...- захрипел и вытянулся.
Крепыш уже тянул меня за руку к двери.
После тщательнейшего обыска и допроса нас с внучкой заперли на даче на втором этаже.
-Эх, жалко - сотовый отобрали. И ноутбук мой у Алика остался. Чем бы заняться? Ни одной книжки не оставили. Деда, что они ищут?
Я посмотрел на люстру и на потолок. Аська поняла и прошептала на ухо:
-Думаешь - "жучки"?
-Уверен, - так же зашептал я. - Петрович увел у военных архив "консервов".
-Кого?
-Список агентов в соцстранах. Законспирированных.
-Дорого он стоит?
-Можно миллион получить, если повезет. А можно - расстрел.
Внучка, глядя в окно, о чем-то задумалась.
-А Алик где? - тут только до меня дошло, что не видно ее ухажера.
-Уехал в часть! Утром еще, - громко ответила Ася невидимым "жучкам".
Но... Ага! Значит, что-то она знает. Потом спрошу.
Меня сейчас больше беспокоили последние слова Петровича.
О какой копии он говорил?
Он продал архив. И, судя по его прощальному поцелую, за немалые деньги. Родня что-то узнала об этом. Любыми средствами хочет денежки заполучить.
Петрович далеко не дурак. Он знал, что его дачу давно прослушивают. Передать родне деньги - все равно, что признаться в преступлении. Вот он и молчал.
И тут я вспомнил, где видел похожие пятна на коже.
Присутствовал я как-то на похоронах одного генерала. Дачка его по соседству с моей. Здоровенный бугай был, но, как часто случалось в смутное время, скоропостижно скончался. Разные были слухи. То ли кому-то его должность нужна была, то ли оружием приторговывал.
Вот тогда я и видел у него на руках точно такие пятна с ободком! Дело давнее, но с родней его не помешает побеседовать. Так что - убили Петровича!
Но - кто?
-Деда, а что он тебе сказал? - внучка прильнула к моему уху.
-Пчелы. Пари. Мыши.
-Какие мыши?
Я только развел руками.
Аська минут пять размышляла. Потом забегала по комнате.
Я недоуменно за ней наблюдал.
-Я поняла! - выдохнула она мне в ухо.- Пчелы и мшаник, а не мыши.
Да, старею я.
-Долго еще нас тут собираются держать? - громко выкрикнула она люстре.
А ведь она права! Петрович говорил вовсе не "мыши", а "мыша". Напоследок просто не смог выговорить. Насчет пчел были у меня некоторые мысли. И теперь я понял, что они правильные.
Похороны прошли под конвоем. Хоронили моего друга - без салюта. Без священника. В обычном некрашеном гробу.
Ну, ничего, это мы попозже, без конвоя - поправим.
Сыновей с женами органы увезли. Осталась разгромленная дача с перекопанными огородами и две плачущие внучки Петровича. Когда я отдал им все свои деньги, оставив только на обратную дорогу, они повеселели.
Нас с Асей компетентные органы не тронули.
Перед отъездом зашли во флигелек. Стены с ободранной до бревен штукатуркой и измочаленная в щепки лежанка. Немного добра осталось от Петровича родне.
-Деда, а почему мы едем в обратную сторону?
-Нет, Асенька, мы едем именно туда.
-Куда?
-К пчелам и мшанику. Лет пятнадцать назад была у Петровича пасека.
-Далеко?
-Километров двадцать. А ты куда-то спешишь?
-Надо, дед, еще в одно место заехать.
Вот оно! Я так и знал, что она что-то скрывает.
Поляна с бывшей пасекой изрядно заросла травой. Густой и зеленой, несмотря на стоявшую жару. Саперной лопаткой внучка уже откапывала вход в подземный мшаник.
Я осветил узкий проход фонариком. Пересчитал. Никаких ульев я тут и не ожидал увидеть. Пять ящиков с одной стороны, пять - с другой.
Все верно. Сдержал слово Петрович. Ну, я бы его тоже не обманул. У меня во втором гараже столько же припасено.
Мы вытащили и бросили в багажник "волжанки" три ящика "Камю". Снова присыпали дерном крышку. Пусть остальное настаивается. С годами, в отличие от женщин, коньяк становится только прекрасней.
-Куда теперь, Асенька?
-В соседний дачный поселок "Березки", двенадцатая дача.
Нас уже ждали. Рано я расслабился. Видимо, и в мою машину они успели поставить "жучок".
Из дверей дачи, возле которой мы остановились, вышел знакомый нам крепыш из органов. По его лицу можно было понять только одно - он только что сожрал пару зеленых лимонов. Без хлеба.
Следом его мордовороты в масках вывели Алика. В одних плавках и наручниках. На лице - несколько ссадин.
Аська закричала и бросилась к нему. Движением руки крепыш остановил ее.
-Кто?
-Полковник, будь человеком! Дай с невестой попрощаться, - Алик смотрел только на мою плачущую внучку.
-Ну, хорошо. Одна минута, - он опустил руку.
Ася, рыдая, повисла у Алика на шее. Тот закинул скованные руки ей за голову и крепко прижал ее губы к своим.
-Все, все! Хватит мне тут личный состав развращать, - полковник грубо оттолкнул внучку. Та, закрыв лицо руками, села на крыльцо.
Я еле сдерживал себя. На это у меня были особые причины. В другой ситуации я бы ...
-Спасибо, генерал, за ценную информацию. Давно у меня генералы в стукачах не бегали. Ваш щенок теперь все нам выложит - и где копии сожженных документов, и где денежки за них, - полковник издевательски ощерился, проходя мимо меня к подъехавшей машине.
Алика увезли.
Я присел утешить внучечку. Но она тут же отняла руки от улыбающегося лица.
-Деда, все в порядке, - голос у нее был веселый.
Чего это ей так весело? Жениха в тюрягу увезли, а она смеется.
-Ася, чья это дача?
-Родителей сокурсника Алика. Но они здесь не живут. Редко из города вылезают.
Внутри стоял резкий запах сгоревшей бумаги. В огромном мраморном камине лежала гора побелевшего пепла.
Я сразу понял, что это и есть копия архива. Сгоревшая дотла. Значит, Петрович Алику доверил копию. Вот о чем он не успел сказать. И внучка знала об этом!
Ася вытряхнула на пол содержимое своей брошенной сумки.
-Вот гады! Мой ноут скуздили. И флэшку - тоже, - она пошла к камину.
Из пепла щипцами вытащила черный квадратик покореженного металла и показала мне.
-Что это?
-Алик успел сжечь жесткий диск от компьютера. Теперь им вообще нечего ему предъявить, - она радостно закружилась со щипцами в руках по комнате.
Схватила меня под руку и потащила в сад.
Правильно. Только здесь мы могли поговорить спокойно. Разложили на куске клеенки нехитрый обед и начали делиться впечатлениями.
-Деда, эти ящики с коньяком и есть твой выигрыш в пари?
-Да! - я хитро прищурился. - И не только!
-А что еще?
-Ты думаешь, я зря так горячо целовался с покойным под бдительным оком полковника? - я гордо достал из нагрудного кармана розовый камешек.
-Что это?
-Цена проданного архива. Не было у Петровича никаких денег. Ему заплатили за список агентов розовым бриллиантом!
-Эх, а я его в щечку чмокнула!
-Не расстраивайся, это вам с Аликом от нас с Петровичем подарок на свадьбу,- я протянул камень зардевшейся Асе.
-Дед, а ведь я тоже не просто так с Аликом целовалась! Или он со мной? Но это неважно,- моя малышка протянула раскрытую ладошку.
На ней чернел малюсенький квадратик.
-И что это?
-Копия архива.
-Иди ты! Смеешься? Он же сжег его!
-Дед, какой ты темный! Компьютеры надо изучать. Это же флэш-память. Сюда Алик скопировал все документы, а потом бумажки сжег. Полковник тоже искал бумаги. Этот тупырь не мог себе даже представить, что несколько сот листов могут поместиться на одном квадратном сантиметре. И что их можно спрятать за щекой. Когда уж вы, старики, начнете мыслить современными категориями?
Да, этого я точно не знал. Придется купить себе сотовый телефон и внучке новый компьютер. А может и себе? Что они интересно в нем смотрят?
-Деда, а чего ты такой хмурый? Мы же победили!
-Нет, Асенька. Пока еще - нет.
-Почему?
-Есть у меня подозрение, что не своей смертью умер Петрович. Убили его. И пока я не накажу убийцу - не полезет мне в горло выигранный коньяк.
-А на кого подозрение?
-Пока не знаю.
Я ей рассказал про соседа-генерала по даче и пятнах на руках.
Почти месяц прошел после всех этих волнительных событий, а я ни на шаг не продвинулся вперед в определении и наказании убийцы. Целыми днями просиживал в библиотеках. Консультировался со знакомыми и друзьями - и ничего!
Внучке купил новый ноутбук и она все вечера просиживала в Интернете, переписываясь со своим суженым. Его органы давно уже отпустили, так как ничего не нашли. Выпустили и сыновей Петровича с женами.
Мой знакомый из их дачного кооператива как-то рассказал, что разобрали они свою дачу до основания. А огород и сад выглядят теперь, как после бомбежки.
Ищут, значит, денежки. Это хорошо. Физические упражнения очень полезны.
Хотя от упражнений мыслительных больше дохода.
Вон взять мою внучку. Танцует и поет теперь целыми днями.
Что еще ждать от влюбленной девчонки с хорошим приданным?
Ветер в голове и миражи в мыслях!
А у деда мозги аж скрипят от напряжения.
-Деда, тебе привет от Алика!
-Спасибо.
-Чего сморщился? Болит что?
-Болит. Душа болит. Мести просит.
-Так ты от жены генерала узнал что?
-Нет. Жена умерла. Дочка осталась. Такая же... как ты.
-Говорил с ней?
-Молчит она. Боится меня.
-Может мне с ней поговорить, с Татьяной?
-Ты что, знаешь ее?
-А то! Она же в параллельном классе учится. Только растолкуй, что у нее узнать.
А ведь это мысль. Эти пискушки между собой быстро договорятся. И я начал объяснять про применение на допросах психотропных препаратов.
Через два дня веселая Аська доложила о выполнении задания.
Оказывается, генерала действительно пытали. Но не ребятки из органов, а братки. Они перевезли за границу партию оружия. Деньги покупатели всегда переводили на счет генерала. Тот снимал нужную сумму и передавал браткам. А в тот раз скрысятничал и отдал только половину. Очень уж большая партия была и сумма тоже. Вот про эту половину и должен был рассказать генерал после укола. Дочка тогда еще малышкой была. Но видела, что отец что-то шепнул матери. А та достала из его армейской аптечки шприц с лекарством.
И когда понесла мужу воды, незаметно сделала ему укол в руку. Он, так ничего и не сказав бандитам, через день умер. А жена то думала, что помогает ему. Вскоре и сама умерла, ненадолго пережив мужа.
-Татьяна показала мне эту аптечку. Там лежал еще один шприц. На нем надпись - "Промедол".
Да, я знал, что промедол входит в военные аптечки. Но это же обезболивающий препарат!
И тут я вспомнил пустую раскрытую военную аптечку на окне у Петровича. Не в ней ли разгадка?
-Ася, от промедола не умирают.
-Дед, а в смеси с этим психотропным уколом?
Этого я не знал.
-Деда, я покопаюсь в Интернете.
Я сидел у нее за спиной и ждал.
-Есть. Смотри. И пятна похожие,- внучка показала мне статью и картинку на экране.
Там было написано, что при укусах змей или отравлении растительными ядами можно применять антидот амфетамина или афин. А вот промедол при реакции с некоторыми ядами вызывает нарушение дыхания. Большинство психотропных препаратов как раз и делают на основе растительных ядов.
И тут я вспомнил жалобы Петровича на своих сыновей, постоянно попадающих в нехорошие истории. Не их ли рук дело? Хотя - пытать родного отца?
Но очень уж похожие случаи смерти. Как под копирку.
-Асенька, а нет ли в твоем чудесном Интернете данных по сыновьям Петровича, - я уважительно ткнул в экран.
-Если только они попадали в газеты...
-Попадали. Ищи.
Это была небольшая заметка в областной газете о вынесении приговора группе торговцев наркотиками. Главарь банды проходил и по делу о торговле оружием.
Старший сын Петровича, Иван, получил условный срок. Повезло ему тогда.
Все. Теперь понятно, где он набрался опыта развязывать языки. В банде. Каким же надо быть бессердечным злодеем, чтобы пытать собственного отца? И ведь даже мне не пожаловался Петрович на сына, посчитал это предательством собственного ребенка. Да не сын он - садист безмозглый!
Суд его не раз прощал. Но есть и другой суд.
Все эти соображения я высказал Аське.
-И Петрович умер от его укола?
-Нет, он просто отсрочил смерть. Чтобы не выдать свои секреты, сделал себе укол промедола. Последствия он знал. Промедол нейтрализует только расслабляющее действие препарата, на день, два. Но не яды. Его сын, не видя действия препарата, продолжал делать уколы. Яды накапливались
-Деда, ты хочешь его убить?
-Да. Иначе Петрович останется неотомщенным. Я не смогу спокойно жить рядом с убийцей.
-Но ведь тебя посадят!- внучка задумалась. Надолго.
-А есть выход, - она заулыбалась, - безопасный и надежный.
-Излагай.
- Давай будем действовать, как и он. Этот бандит. Раз он применил психотропный препарат, то и мы пойдем этим путем - надавим на психику.
Пусть убивает себя сам. И у тебя, деда, совесть будет чиста!
И она выложила свою задумку.
Чтобы претворить ее в жизнь, пришлось посуетиться. Оказалось, что этот бандит живет почти в центре города, в элитном доме. Вместе с остальной элитой общества - депутатами, чиновниками и городским начальством.
Со скорой помощью помогла опять Ася. На приеме звонков сидела молодая девчушка. Внучка дала ей адрес квартиры бандита, но сказала, что это ее жених.
Наплела романтическую историю, как любит его, и что тот не хочет жениться. А вот если она посидит у его кровати, больного, то он растает и женится. Девица из женской солидарности обещала помочь и позвонить, когда тот заболеет. Время было удачное - в городе свирепствовал грипп.
Я уже неделю просиживал целыми днями наготове с заряженным шприцем.
Что-то этот бугай и не думает болеть. Зараза к заразе - не прилипает.
Звонок от внучки поступил к вечеру.
-Деда, скорая уже выехала. Поспешай.
И я успел. Поднялся вслед за медсестрой. Как только та вышла, я закрыл лицо шарфом и, грубо отодвинув жену плечом, буркнул:
-По работе, не мешай нам. Где? - она, видимо привыкшая к подобным визитам, молча указала на дверь.
Я зашел и нажал кнопку фиксатора на замке.
Когда обернулся, на меня смотрел глазок пистолета. К этому я был готов.
Опустил шарф и развалился в кресле у постели.
-Опусти пушку. Поздно уже.
-Почему - поздно?
-А сам подумай. Чем тебя наша докторша полечила?
-Укол сделала от давления и две таблетки дала. А почему - наша?
-Наша, наша, нет у тебя никакого давления, - я вынул свою старую армейскую аптечку.- Знакомо?
Пистолет в его руке задрожал и он молча сунул его под подушку.
Очень хорошо. Все пока по сценарию внучки. Я вынул из аптечки шприц.
-Вот противоядие. А в уколе был яд.
Бандит моментально попытался выхватить у меня шприц и весь затрясся, обливаясь потом. Сам, видно, не раз вводил другим яд и знал, что это такое.
Я положил перед ним заготовленный листок бумаги и ручку.
-Дам я тебе противоядие, не бойся. Как только напишешь признание. Что, уже начало трясти тебя? И холод в животе?
-Да, - он схватил ручку. - А я успею?
Я глянул на часы.
-У тебя еще пять минут.
-О чем писать-то? Столько всего...
-Нет, все не надо. Напиши, как отца убивал. Достаточно.
Жалко тряся головой и смахивая с лица пот, убийца лихорадочно скреб ручкой по бумаге.
-Вот.
Я протянул ему шприц:
-Лучше в вену. Быстрее поможет.
Он бросил мне пояс от халата:
-Помоги.
Да с удовольствием. Перетянул ему руку выше локтя.
Убийца ввел в вену противоядие. Как он думал.
На самом деле - в шприце была тройная доза героина.
Я видел, как он с улыбкой откинулся на подушку.
-Хорошо? Полегчало?
-Да!
-Скоро будет еще лучше.
Я забрал аптечку и спрятал лицо под шарфом. Шприц с его отпечатками оставил.
На улице впервые за месяц улыбнулся.
Дома меня ждала внучка. Пойду докладывать об окончании операции.
Хорошо, когда всем хорошо.