Когда чиновники в разных ведомствах, куда он обращался в надежде найти работу узнавали, что он архитектор и ему 50 лет, они задавали ему один и тот же риторический вопрос: какая может быть для вас работа в вашем возрасте и с вашей профессией?
Архитекторы Израилю были не нужны.
Впрочем, как и все остальные: врачи, учителя, инженеры, ученые...
У Израиля были проблемы поважнее: выдавить арабов со строек, из домов престарелых, с уборки и вообще отовсюду, заменив их такими, как Аркадий.
Ему так прямо и говорили: нам нужны рабочие.
И Аркадий стал строительным рабочим.
Я встретил его лет через пять. На вопрос, "как жизнь?", он ответил: -Если я поработаю так ещё лет пять, то пенсия мне не понадобится.
Вместе с Аркадием работал профессор, врач-офтальмолог, известный во всём мире. Врач тоже работал на стройке с отбойным молотком.
Потом об этом враче написала "Дойче Велле". В Израиле по этому поводу даже был скандал, мол, незачем об этом писать...
Врачу повезло гораздо больше: его пригласили на работу в Германию и он давно уже там живёт и работает: у него своя клиника.
С судьбами этих людей сильно контрастировала жизнь бывшего диссидента, ставшего специальным представителем Сохнута в нашем городе.
По виду он напоминал сказочного тролля: одинаковый, что в высоту, что в ширину, с густой бородой, в которой прятались плутоватые глазки, торчал красный нос и просвечивали розовые щёчки.
Тип этот позиционировал себя героем по меньшей мере двух израильских войн, ветераном элитного подразделения израильской армии.
Он умел очень красиво говорить, а больше всего говорил о себе.
Когда он рассказывал о себе, его глаза загорались восторгом.
А когда его спрашивали о работе в Израиле, он снисходительно отвечал всегда одно и то же: Вы кто по профессии? Музыковед? Ну какая работа может быть с вашим дипломом? Учительница английского? А вы знаете, сколько в Израиле учителей английского?
Вы - профессор? Объясните мне, зачем такой маленькой стране, как Израиль, столько профессоров?!
Позже я узнал биографию этого типа. Это был недоучившийся студент-филолог педагогического института.
Уже в Израиле он утверждал, что его отчислили из института за диссидентство.
Так ли это было на самом деле, я не знаю. Но до отъезда в Израиль он чем только не занимался: поливал газоны из шланга в ботаническом саду, охранял стоянку для машин, был приемщиком стеклотары...
Себя он нашел в Израиле, где ему поручили ездить с лекциями по всему миру и рассказывать бывшим соотечественникам о своей борьбе с советским режимом за светлые идеалы сионизма.
Для большей солидности он решил написать книгу о своей борьбе с советской властью, но тут с ним произошел конфуз: свои опусы он назвал "Моя борьба", а поскольку фамилия у него была очень похожа на фамилию "художника", то наборщик, видимо, человек эрудированный, решил, что это та самая книга, ну и....
Разразился страшный скандал, едва не стоивший Шаю (так звали этого деятеля) карьеры. Но всё обошлось и он таки стал профессиональным евреем.
"Совок" он люто ненавидел за все обиды. Но когда братва попросила его пожертвовать на "грев", он, с криком "караул, грабят!", побежал в милицию и с тех пор без милиционера никуда из дома не выходил.
Потом я слышал, что он подался в политику и вместе с владельцами так называемых "русских магазинов", где продавалась некошерная колбаса, создал свою партию, что-то вроде "Патриоты Израиля - домой!", но из-за неудачной аббревиатуры дальше муниципалитета они не продвинулись...
Выйдя на пенсию он всё равно продолжал свою работу по патриотическому воспитанию новых иммигрантов при одном из министерств - то ли по делам иммигрантов, то ли образования.
А недавно выпустил книгу стихов со странным названием, что-то вроде "Твои губы целовал я".
Книжку я эту ради интереса полистал... Если бы её полистал Михаил Афанасьевич, то образы Ивана Бездомного и Швондера получились бы у него ещё более колоритными.
А недавно Шаю вручили медаль на горе Герцля, за заслуги перед отечеством. Умеют у нас ценить людей!