Это противостояние началось здесь лет 30 назад, когда израильская армия объявила земли, принадлежавшие палестинским крестьянам из Бейт Зейтуна , закрытой военной зоной.
Вслед за этим на землях принадлежавших раньше палестинцам, было построено еврейское поселение Крамим.
Очень скоро граница между палестинским Бейт Зейтуном и еврейским Крамим стала напоминать линию фронта.
Соседи швыряли друг в друга камни: палестинцы-в солдат и еврейских поселенцев, еврейские поселенцы- в арабских крестьян, собиравших оливки на своих участках.
С течением времени, конфликт не только не угасал, но наоборот- разгорался все сильнее, и дело уже не ограничивалось только камнями.
На камни палестинцев солдаты отвечали гранатами со слезоточивым газом .
Когда резиновые пули и слезоточивый газ не действовали, армия и спецслужбы устраивали рейды в деревню , арестовывая наиболее строптивых нарушителей порядка.
Не отставали от солдат и еврейские поселенцы.
Когда-то они мечтали о том времени, когда все окрестные холмы будут заселены евреями, и арабам не останется ничего другого как уйти отсюда.
Ради осуществления своей мечты, они кидали камни в палестинских крестьян, собиравших оливки на своих землях, поджигали оливковые деревья, строили форпосты на принадлежавших арабам землях, пытаясь взять арабские деревни в кольцо.
Но этим мечтам не суждено было сбыться.
Все попытки поселенцев вытеснить палестинцев с принадлежавших им земель провалились.
На камни поселенцев жители окрестных деревень отвечали настоящим камнепадом, вошедшим в историю как интифада- революция камней. Вместо сожженых и изувеченых деревьев, палестинцы высаживали новые, а в ответ на форпосты поселенцев они строили новые дома как в самих деревнях, так и за их пределами.
В конце концов еврейские поселения сами оказались окруженными со всех сторон арабскими деревнями.
Теперь, попасть в еврейское поселение Крамим можно было только через окружавшие его арабские деревни.
По мере того как разгорался конфликт, в поселенцев , направлявшихся в поселение и из него, летели уже не только камни, но и пули.
Автомат, без которого ни один выезжавший из поселения еврей не решался теперь отправиться в путь, не всегда гарантировал безопасность.
Репрессии армии и спецслужб также не дали особых результатов- партизанская война лишь набирала обороты.
Тогда-то и было решено построить специальную дорогу, по которой могли бы ездить только евреи, потому что как показала практика, вместе ездить по одной дороге, так же как и жить на одной земле, евреи и арабы не могут.
По планам строителей, дорога должна была пройти по территории арабских деревень и соединить Крамим и другие еврейские поселения с главными магистралями Израиля.
Строительство дороги началось по обычному сценарию: армия объявила часть принадлежавших местным палестинцам земель закрытой военной зоной.
Затем возвели блокпосты, специальные заграждения и под усиленной охраной работы сразу же пошли полным ходом.
Бульдозеры утюжили землю под будущее шоссе и любые попытки местных жителей воспрепятствовать строительству, жестко подавлялись армией.
Жителей окрестных деревень , протестовавших против конфискации их земель, израильских анархистов и представителей мездународного движения солидарности приезжавших сюда, чтобы поддержать палестинцев,солдаты разгоняли с помощью резиновых пуль и слезоточивого газа.
Если это не помогало, в ход шли дубинки, приклады и пинки обутых в армейские ботинки солдатских ног.
Не раз и не два, под вечер , или глубокой ночью, в деревню врывались агенты общей службы безопасности ШАБАК и при поддержке солдат арестовывали наиболее активных участников протеста- Благо, технический прогресс не стоял на месте и помимо осведомителей, скрытые камеры снимали на пленку всех демонстрантов.
Протесты однако не прекращались.
Дети кидали камни, молодежь каждый раз пыталась прорваться через проволочные заграждения.
Иногда молодым людям это удавалось. Несколько раз им даже удалось захватить бульдозеры и на несколько часов воспрепятствовать строительству.
Солдаты отвечали на беспорядки с помощью гранат со слезоточивым газом, резиновых пуль, дубинок, прикладов, арестов и рейдов в деревню.
Однако несмотря на все усилия армии и службы безопасности, выступления подавить не удалось.
Впрочем, и жителям деревни не удалось остановить строительство.
Оно продолжалось, и строительство дороги все больше напоминало линию фронта, которая хоть и медленно, но неумолимо приближалась к деревне.
То ли по незнанию, то ли намеренно, но по плану строительства, дорога должна была пройти через старое мусульманское кладбище.
Но однажды, когда строительство уже вплотную приблизилось к кладбищу , на участке, где велось строительство, вдруг появилась странная процессия.
Это были не то старейшины деревни, не то просто местные старики.
Одетые в традиционную арабскую одежду с платками на голове называемыми здесь куфией, они несли в руках какие-то клумки.
Подойдя к солдатам, они стали протягивать клумки и что-то говорить.
Солдаты явно были растеряны.
Подошел офицер и поинтересовался , чего хотят эти старцы.
Старик, видимо бывший старшим в группе, обратился к офицеру, протягивая клумок.
Он говорил размеренно и терпеливо, а по щекам его текли слезы.
Офицер смотрел на старика, морщил лоб, но не понимал чего тот хочет.
Его арабского явно не хватало, чтобы понять старика.
Вызвали того, кто понимал.
-Они отдадут вам все деньги и драгоценности которые у них есть, если вы не тронете кладбище,- сказал солдат-переводчик из друзов.
-Какое кладбище?- удивленно спросил офицер.
Переводчик перевел старику вопрос офицера.
Старик стал показывать на усыпанный камнями участок рядом с деревней, как раз на пути бульдозеров.
-Ваши бульдозеры хотят снести часть кладбища.Мы заплатим за каждый сантиметр нашей земли, говорил старик, "вот -возьмите. Здесь все, что у нас есть.- Его голос срывался, по щекам текли слезы.
Похоже офицер тоже был смущен.
-Здесь похоронены наши отцы и деды,- продолжал старик,-Пожалуйста, умолял он -Вот, возьмите...- и он все протягивал офицеру свой мешок.
-Это не я решаю где пройдет дорога, -заявил офицер. -Вон, подрядчик,- усмехнулся он, -С ним и говорите.
"А черт с ними", подумал он про себя. "Речь и идет-то всего о каких-нибудь 2-3 метрах, пускай ходят себе на свои могилы" , рассуждал офицер.
-Моше,- обратился он к жирному подрядчику в вязанной кипе, восточной наружности,
-Вот...- и он объяснил подрядчику суть возникшей проблемы.
Моше желчно усмехнулся. -О каком кладбище они говорят?!- спросил тот. -Дорога будет построена там, где и запланировано,- тоном не оставляющим сомнений заявил Моше.
Солдат перевел старикам слова Моше.
-Но почему? -с тихим укором спросил один из старцев. -Ведь речь идет всего о нескольких метрах, за которые мы отдадим все, что у нас есть. Он открыл свой кулек и высыпал на землю деньги и золото .
Остальные старики последовали его примеру, развязывая свои клумки.
-Дорога пройдет здесь!- вдруг рявкнул Моше, -И мы будем строить согласно утвержденному плану.И здесь и там,- он указал рукой на склоны где была деревня, -Всюду! Это наша земля и не вам указывать мне, где строить!
Он брезгливо покрутил головой и хотел было удалиться.
В ответ старик, высыпавший содержимое своего мешка на землю, опустился на колени и разрыхлив землю, коричневыми, потрескавшимися от восточного солнца и постоянной тяжелой работой на земле руками, набрал горсть сухих косточек маслины и протянул их Моше.
-Посмотри сынок, видишь эти маслины? , спросил он обращаясь к подрядчику. -Они растут здесь уже тысячи лет. И мой отец и мой дед и прадед и прадед моего прадеда жили на этой земле и собирали эти маслины.
Подрядчик брезгливо посмотрел на старика, будто спрашивая взглядом:"Да кто ты такой?!"
-Это наша земля,- сквозь зубы заявил Моше., "Ее дал нам Господь.Здесь будет дорога, а там вот- он обвел рукой пространство на горизонте, где в окружении арабских деревень находилось еврейское поселение , -будут расти виноградники , которые посадят евреи.
-А наши маслины?- спросил старик.
Но Моше уже отвернулся от него и стал орать на рабочих, ждавших чем закончится этот разговор.
-Тогда убей нас вместе с нашими маслинами, прямо на этом кладбище,- спокойно и как-то величественно произнес старик, будто речь шла о чем-то неизбежном как сама смерть.
И старики как по команде стали на пути бульдозеров.
К ним присоединилась молодежь из деревни, израильские анархисты, и белокурые юноши и девушки из международного движения солидарности.
Все вместе, они образовали цепь между бульдозерами и маслинами , за которыми раскинулось старое мусульманское кладбище.
Офицер требовал от защитников кладбища "покинуть закрытую военную зону", но те лишь плотнее смыкали ряды.
Тогда по команде офицера, солдаты пошли на цепь как в атаку, вытаскивая людей державшихся за руки, будто пытаясь вырвать звенья из цепи.
Некоторых им удалось оттащить в сторону, но люди тут же пытались вернуться назад, и тогда солдаты пинали их и отгоняли прикладами.
Ситуация накалялась, и офицер вызвал подкрепление пограничной стражи.
Прибывшие пограничники, не церемонясь, пустили в ход слезоточивый газ и электрошокеры.
Тех, кто особенно отчаянно сопротивлялись, тащили в специально подготовленные джипы.
Со всех сторон к оборонявшимся спешили и стар и млад из деревни.
Тогда офицер приказал открыть огонь резиновыми пулями.
Среди спускавшихся по склону на помощь обороняющимся несколько человек упали на землю.
Одному из них пуля попала в ногу, другому- в грудь.
На склоне появилась машина скорой помощи, за ней-вторая.
Из машин выскочили медики в куртках с красным полумесяцем и устремились к раненым.
Слезоточивый газ заволакивал склон, но дети неистово метали в солдат камни.
"Ялла Шармута!" кричали они, "Выходи сукин сын!" дублировали они свои ругательства на иврите, обращаясь к солдатам.
Солдаты готовились к рейду в деревню. Джипы пограничной стражи, выстроившись в боевой порядок, готовились устремиться к деревне и арабские подростки подожгли заранее подготовленные шины прямо посреди дороги, чтобы затруднить движение армейских джипов.
Едва ли эта мера могла остановить солдат.
Они начали атаку, действуя по отработанному сценарию- рассекая ряды демонстрантов с нескольких сторон и арестовывая наиболее рьяных "нарушителей порядка".
Преследуемые солдатами, жители деревни бежали теперь в сторону деревни, отчаянно кашляя от изрядных доз слезоточивого газа.
Лишь самые отчаянные защитники деревни укрылись на склоне, у подножия которого простирались оливковая роща и за ней-старое мусульманское кладбище.Отсюда у них была возможность преодолеть короткое расстояние, отделявшее их от бульдозеров.
Солдаты были заняты большими группами протестуущих и на какое-то время выпустили из виду тех, кто укрылись на склоне, возле кладбища.
Бульдозеры вновь ринулись в атаку, но на их пути будто из под земли, снова вырастали защитники кладбища.
Гнавшие перед собой кучи земли и мусора ревущие чудовища останавливались прямо перед казавшимися хрупкими, фигурами защитников.
Это была война нервов.
Видя нерешительность рабочих, подрядчик отчаянно ругаясь сам сел за руль бульдозера и устремился в атаку на хрупкую людскую цепь.
Внезапно, перед самым ковшом эскаватора, возникла белокурая, высокая девушка.
Она прыгнула прямо на огромную кучу земли , которую гнал перед собой ковш бульдозера.
"Посмотрим у кого нервы крепче", прошипел Моше и дал газу.
Еще не хватало, чтобы эта соплячка мешала его работе.
-Убирайся к себе в Америку!- заорал он и газанул еще сильнее.
Девушка не удержавшись упала прямо под ковш эскаватора, но Моше будто одержимый, продолжал ехать вперед.
Крики девушки заглушал рев бульдозера, который протащил ее еще метров 15.
И защитники, и атакующие бросились к бульдозеру, который остановился у самого кладбища...
Кто-то пытался помочь девушке, кто-то пытался добраться до насмерть перепуганного подрядчика.
Девушка была еще жива, когда ее полураздавленную наконец вытащили из под ковша бульдозера.
Она умерла уже в больнице.
Всю дорогу она была в полном сознании.
Ее глаза будто спрашивали сидевших возле нее друзей: "Ну что?"
-Мы выстояли,- ответил на ее немой вопрос молодой британец, рыжий как солнце. -Они не прошли.
На лице девушки появилось что-то наподобе улыбки, а из глаз парня показались слезы.
В больнице, куда привезли девушку, уже все знали о ее подвиге.
-Как зовут ее,- спросил британца подросток , которого привезли сюда раньше, с резиновой пулей в ноге.
-Рейчел,- ответил британец.
-Она палестинка?- спросил подросток.
-Нет- ответил юноша.
-Не может быть,- уверенно заявил подросток. -Остановить бульдозер может только палестинка, заявил он тоном, не допускающим сомнения.
-И тем не менее, это так,- сказал британец и впервые за все время улыбнулся.
-И все-таки, в ее жилах наверняка есть палестинская кровь,- задумчиво произнес мальчик.
Вокруг Рейчел собралось огромное количество людей. Это были в основном палестинцы.
И судя по выражению их лиц, все они были уверены в том же.