Спектор Владимир : другие произведения.

Не Хочется Спешить

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    сборник стихов Владимира Спектора
   НЕ ХОЧЕТСЯ СПЕШИТЬ...
   Владимир Спектор
  
   * * *
  Выжить...
   Отдать,
   Получить,
   Накормить.
  Сделать...
   Успеть,
   Дотерпеть,
   Не сорваться.
  Жизни вибрирует тонкая нить,
  Бьётся, как жилка на горле паяца.
  
  Выжить,
   Найти,
   Не забыть,
   Не предать...
  Не заклинанье, не просьба, не мантра.
  Завтра всё снова начнётся опять.
  Это - всего лишь заданье на завтра.
  
  * * *
  - Ты слышишь, как сердце стучит у меня?
  - Нет, это - колёса по рельсам...
  
  - Ты видишь - дрожу я в сиянии дня?
  - Ты мёрзнешь. Теплее оденься...
  
  - Ты видишь - слезинки текут по щекам?
  - Нет, это дождинки - к удаче...
  
  - Ты чувствуешь - я ухожу к облакам?
  - Я вижу, я слышу... Я плачу.
  
   * * *
  Было и прошло. Но не бесследно.
  Память, словно первая любовь,
  Избирательно немилосердна,
  Окунаясь в детство вновь и вновь,
  Падая в случайные мгновенья,
  Где добром отсверкивает зло...
  Счастьем было просто ощущенье,
  Что осталось больше, чем прошло.
  
  
   * * *
  Ничего не изменилось,
  Только время растворилось,
   И теперь течёт во мне.
  Только кровь моя сгустилась,
  Только крылья заострились
   Меж лопаток на спине,
  И лечу я, как во сне.
   Как цыганка нагадала:
  Всё, что будет - будет мало.
   Быть мне нищим и святым.
  Где-то в сумраке вокзала
   Мне дорогу указала.
  Оглянулся - только дым.
  Где огонь был - всё дымится.
  Крыльев нет. Но есть страница,
  Вся в слезах. Или мечтах.
  На странице чьи-то лица.
   Небо, дым,
   А в небе птицы,
  Лица с песней на устах.
  Ветер временем играет.
   Ветер кровь
   Мою смущает
   Наяву или во сне.
  Мальчик с узкими плечами,
   Парень с хмурыми очами -
  Я не в вас. Но вы во мне.
   Мы с лопатой на ремне
   Маршируем на ученье,
  Всё слышнее наше пенье.
   Мы шагаем и поём.
  О красавице-дивчине,
   О судьбе и о калине,
  И о времени своём.
  
  * * *
  Я не знаю, за что и как,
  Я не знаю, зачем и где.
  Но сияет небесный знак,
  Отражаясь в земной воде.
  
  И летит среди прочих миров
  Мой, ничтожный, прекрасный, родной.
  И скрепляется кровью кров,
  И вопрос, как крыло за спиной.
  
  
   * * *
  Запах "Красной Москвы" -
   середина двадцатого века.
  Время - "после войны".
   Время движется только вперёд.
  На углу возле рынка -
   С весёлым баяном калека.
  Он танцует без ног,
   он без голоса песни поёт...
  
  Это - в памяти всё у меня,
   У всего поколенья.
  Мы друг друга в толпе
   Мимоходом легко узнаём.
  По глазам, в коих время
   мелькает незваною тенью
  И по запаху "Красной Москвы"
   В подсознанье своём...
  
   * * *
  Голос эпохи из радиоточки
  Слышался в каждом мгновении дня.
  В каждом дыхании - плотно и прочно,
  Воздух сгущая, храня, хороня
  
  В памяти - времени лики и блики,
  Эхо которых очнулось потом
  В пении, больше похожем на крики,
  В радости с нечеловечьим лицом.
  
   * * *
  Бессмертие - у каждого своё.
  Зато безжизненность - одна на всех.
  И молнии внезапное копьё
  Всегда ли поражает лютый грех?
  Сквозь время пограничной полосы,
  Сквозь жизнь и смерть - судьбы тугая нить.
  И, кажется, любовь, а не часы
  Отсчитывает: быть или не быть...
  * * *
  Уходит время бескорыстных песен,
  Всё реже слышно: "Друг, товарищ, брат"...
  Всё чаще: неудачлив, значит - честен,
  Зато нечестен - выгодно богат.
  Ты чувствуешь, дружище, как уходит
  Наивная застенчивость, и с ней -
  Нелепое, как дым без парохода,
  Теряет голос эхо наших дней.
  
  Я жил на улице Франко,
  И время называлось "Детство",
  С 20-й школой по соседству.
  Всё остальное - далеко.
  
  Взлетал Гагарин, пел Муслим,
  "Заря" с Бразилией играла,
  И, словно ручка из пенала,
  Вползал на Ленинскую "ЗИМ".
  
  В "Луганской правде" Бугорков
  Писал про жатву и про битву.
  Конек Пахомовой, как бритва,
  Вскрывал резную суть годов.
  
  Я был товарищ, друг и брат
  Всем положительным героям
  И лучшего не ведал строя.
  Но был ли в этом виноват?
  
  Хотя наивность и весна
  Шагали майскою колонной,
  Воспоминаньям свет зелёный
  Дают другие времена.
  
  Я жил на улице Франко
  В Луганске - Ворошиловграде.
  Я отразился в чьём-то взгляде
  Пусть не поступком, но строкой.
  
  А время кружит в вышине,
  Перемешав дела и даты,
  Как будто зная, что когда-то
  Навек останется во мне.
   * * *
  В душе - мерцающий, незримый свет,
  Он с лёгкостью пронзает стены.
  Взгляни вокруг - преград, как будто, нет.
  Но как тревожны перемены.
  
  Небесной тверди слыша неуют,
  Беспечно дышит твердь земная.
  И нам с тобой - вдоль перемен маршрут,
  Пока горит огонь, мерцая.
  
   * * *
  Не изабелла, не мускат,
  Чья гроздь - селекции отрада.
  А просто - дикий виноград,
  Изгой ухоженного сада.
  
  Растёт, не ведая стыда,
  И наливаясь терпким соком,
  Ветвями тянется туда,
  Где небо чисто и высоко.
  
   * * *
  Открыта в комнату воспоминаний дверь,
  Хотя скрипит и поддаётся туго...
  Не списки кораблей - находок и потерь -
  Зовут, перекликаются друг с другом...
  
  Тугие паруса и ветер молодой,
  Солёный привкус встреч и расставаний...
  И память, что наполнена живой водой,
  Не делит взмах - на "поздний или ранний".
  
  Где похвалы бутон, а где угрозы плеть -
  Не разберёшь, не сыщешь пятый угол...
  И нелегко понять, тем более смотреть,
   Как за любовью мрак идёт по кругу
  
   * * *
  Упавшее небо давит на плечи,
  И мне оправдаться пред будущим нечем.
  Цепляясь за небо, я падаю тоже.
  И только земля провалиться не может.
  И, превозмогая чужое бессилье,
  Я в кровь раздираю не руки, но крылья.
   * * *
  Яблоки-дички летят, летят...
  Падают на траву.
  Жизнь - это тоже фруктовый сад.
  В мечтах или наяву
  
  Кто-то цветёт и даёт плоды
  Даже в засушливый год...
  Яблоня-дичка не ждёт воды -
  Просто растёт, растёт.
  
   * * *
  Блеск хромовых сапог тогда,
  Как чудо электроники сейчас.
  И неизменна лишь звезда,
  Чей вечный взгляд сквозь время не угас.
  В нём - суета и маета
  Полузабытых дел, ненужных слов.
  Не для души всё, но - для рта...
  А для звезды небесной - лишь любовь.
  
  * * *
  Над кабинетами, над приёмными,
  И над мыслями потаёнными
  Дух начальства, пузатый, грозный,
  И просителей - слёзно-постный.
  Всё меняется - пьесы и роли,
  Превращая диезы в бемоли,
  Вызывая то плач, то смех.
  Но, как прежде, манящий грех
  Вновь находит в постели у власти
  Не свободу, а призрак счастья.
  
   * * *
  Растекается, плавясь, не прошлое время, а память.
  Не на глине следы - на слезах, на снегу, на песке,
  Их смывают легко злые будни, как будто цунами.
  И парит в небесах, налегке или на волоске,
  
  Отражение эха, улыбки, любви, трибунала...
  Отражение правды в сухих, воспалённых глазах.
  В этом зеркале времени память почти что узнала,
  Как мутнеет от страха судьба, и как прахом становится страх.
   * * *
  Как живётся? - В контексте событий.
  И, наверно, в контексте тревог,
  Наслаждаясь луною в зените,
  Как мерцаньем чарующих строк.
  
  Как живётся? - С мечтой о Карраре,
  Невзирая на то, что труха, -
  Повсеместно, не только в амбаре.
  И лишь шаг - от любви до греха...
  
  Но, взрывая нелепые будни,
  Прорываясь сквозь дни и века,
  И сквозь слёзы - любовь неподсудна,
  И, как стих, иногда высока.
  
   * * *
  Тёплый ветер, как подарок с юга.
  Посреди ненастья - добрый знак.
  Как рукопожатье друга,
  Как улыбка вдруг и просто так.
  
  Жизнь теплей всего лишь на дыханье,
  И длинней - всего лишь на него.
  Облака - от встречи до прощанья,
  И судьба. И больше ничего.
  
   * * *
  Всё своё - лишь в себе, в себе,
  И хорошее, и плохое.
  В этой жизни, подобной борьбе,
  Знаю точно, чего я стою.
  Знаю точно, что всё пройдёт.
  Всё пройдёт и начнётся снова.
  И в душе моей битый лёд -
  Лишь живительной влаги основа.
  
   * * *
  Подожди, душа моя,
  Слышишь, музыка струится,
  То ли грусти не тая,
  То ли, как ночная птица,
  
  Превращая ремесло
  В Божий дар и вдохновенье,
  И мгновенье, что пришло,
  Поднимая на крыло,
  Вслед за прожитым мгновеньем...
   * * *
  Ожиданье чуда, как любви,
  Ожиданье счастья, как прозренья.
  Кажется, что только позови -
  От спасенья и до воскресенья
  
  Пролетит эпоха, словно миг,
  В отраженье звёздами врастая...
  Вслед за ней парю в глазах твоих,
  Хоть чудес давно не ожидаю.
  
   * * *
  Душа моя, мне хорошо с тобой
  И плохо без тебя.
  С тобою даже дождь другой -
  Ведь он идёт, любя.
  
  Сквозь эти струи дождевой воды
  Мне слышится твой смех.
  В раю иль на краю беды -
  Мы далеки от всех.
  
   * * *
  Гудки локомотивов маневровых,
  Ночная перекличка поездов
  И мыслей, от бессонницы суровых,
  Как путешественник и командор Седов...
  
  Но в мыслях, что суровы только внешне,
  Вопросов вязь, надежды и мечты.
  И речь друзей, и лица их, конечно,
  И много ещё разного. И ты.
  
   * * *
  Не слова, не отсутствие слов...
  Может быть, ощущенье полёта.
  Может быть. Но ещё любовь -
  Это будни, болезни, заботы.
  
  И готовность помочь, спасти,
  Улыбнуться в момент, когда худо.
  Так бывает не часто, учти.
  Но не реже, чем всякое чудо.
  
  
  
  
  
   * * *
  Самолёты летают реже.
  Только небо не стало чище.
  И по-прежнему взгляды ищут
  Свет любви или свет надежды.
  
  Самолёты летят по кругу.
  Возвращаются новые лица.
  Но пока ещё сердце стучится,
  Мы с тобою нужны друг другу.
  
   * * *
  И взгляд, как поцелуй, короткий,
  Но, всё ж, пронзающий насквозь,
  И тень стремительной походки,
  И ощущенье, что "всерьёз"...
  
  И тонкий луч, как стих Марины,
  Сквозь одиночества печать...
  И жизнь - как клинопись на глине,
  Где мне не всё дано понять.
  
   * * *
  Опять всё мелочно и зыбко,
  И все заботы - об одном.
  И лишь случайная улыбка,
  Перевернув в душе вверх дном
  
  Всё то, что мыслями зовётся,
  Отвлечь способна и увлечь,
  Чтоб снова Пушкинское солнце
  Смогло взрастить прямую речь.
  
   * * *
  Сигаретный дым уходит в небо,
  Тает в воздухе последнее "Прости"...
  Над дорогой, городом, над хлебом -
  Божьи и житейские пути.
  Жизнь зависла над чертополохом.
  Только мир, по-прежнему большой.
  Не хочу сказать, что все - так плохо,
  Не могу сказать, что хорошо.
  
  
   * * *
  Давай не думать о плохом,
  Страницы дней листая.
  Пусть даже, словно птица, в дом
  Влетает весть лихая.
  
  И день пройдёт, и ночь пройдёт,
  И вместо утешенья
  Судьбы продолжится полёт
  Сквозь память и прощенье.
  
   * * *
  История любви забытой,
  Растерянно, задёрганной,
   разбитой
  На тысячи осколочных ночей,
  На тысячи житейских мелочей,
  На крохи правды
   и мгновения обмана.
  Любовь разбитая
   похожа на тирана,
  Пытающего душу, плоть и кровь...
  Любовь забытая.
   Но всё-таки, любовь,
  Хоть горькая, обидная и злая.
  Пускай не рай.
   Но отблеск рая.
  
   * * *
  Претенденты на победу в марафоне!
  Марафонский бег в отцепленном вагоне
  Предвещает не победу, лишь участье
  В том процессе, что зовут
   "борьба за счастье".
  Претенденты на победу в марафоне!
  Марафонский бег в оцепленном вагоне,
  предвещает он победы вам едва ли,
  Не для вас куют победные медали.
  Претенденты на медали в оцепленье
  Цепь за цепью переходят
   в наступленье.
  Претенденты на победу в марафоне -
  Это вам трубит труба в Иерихоне.
  Не до жиру, не до бега, не до смеха...
  Претенденты...
   Претенде...
   И только эхо...
  
   * * *
  И, в самом деле, всё могло быть хуже. -
  Мы живы, невзирая на эпоху.
  И даже голубь, словно ангел, кружит,
  Как будто подтверждая: "Всё - не плохо".
  
  Хотя судьба ведёт свой счёт потерям,
  Где голубь предстаёт воздушным змеем...
  В то, что могло быть хуже - твёрдо верю.
  А в лучшее мне верится труднее.
  
   * * *
  Медальный отблеск крышек от кефира
  Остался за границею веков.
  Остались там же - очередь за сыром
  И пионерский лозунг "Будь готов!"
  
  Другая жизнь, хорошая, плохая,
  В которой по соседству - зло с добром.
  А для кого-то отраженье рая
  В той крышке с её мнимым серебром.
  
   * * *
  Дышу, как в последний раз,
  Пока ещё свет не погас,
  И листья взлетают упруго.
  Иду вдоль Луганских снов,
  Как знающий нечто Иов,
  И выход ищу из круга.
  
  Дышу, как в последний раз,
  В предутренний, ласковый час,
  Взлетая и падая снова.
  И взлетная полоса,
  В мои превратившись глаза,
  Следит за мной несурово.
  
  
  
  
  
  
  
  
   * * *
  "Неделовым" прописаны дела,
  А "деловым" - как водится, успех.
  "Неделовые" пишут: "Даль светла",
  А "деловые" знают: "Не для всех".
  
  Но где-то там, за финишной прямой,
  Где нет уже ни зависти, ни зла, -
  Там только мгла и память за спиной,
  Но память - лишь о том, что "даль светла".
  
  
   * * *
  Среди кривых зеркал, где лишь оскал стабилен,
  Где отраженье дня неравносильно дню,
  Всесильный бог любви не так уж и всесилен,
  Вскрывая, словно ложь, зеркальную броню.
  
  И впрямь прямая речь там ничего не значит.
  Но кровь и там, и здесь - красна и солона.
  Пульсирует она, как в зеркалах удача,
  Чья тень хоть иногда и там, и здесь видна.
  
   * * *
  Какою мерою измерить
  Всё, что сбылось и не сбылось,
  Приобретенья и потери,
  Судьбу, пронзённую насквозь
  
  Желаньем счастья и свободы,
  Любви познаньем и добра?..
  О Боже, за спиною - годы,
  И от "сегодня" до "вчера",
  
  Как от зарплаты до расплаты -
  Мгновений честные гроши.
  Мгновений, трепетом объятых,
  Впитавших ткань моей души.
  
  А в ней - доставшийся в наследство
  Набросок моего пути...
  Цель не оправдывает средства,
  Но помогает их найти.
  
  
  
  
  
   * * *
  Не хватает не злости,
  Не нежности -
  Не хватает в судьбе безмятежности,
  Не хватает улыбки крылатой,
  Лёгкой детскости, не виноватой
  В том, что всё получилось
  так странно,
  Что в смятении люди и страны,
  Что в конце благодатного лета
  Все прозаики мы. Не поэты.
  
   * * *
  От возраста находок вдалеке
  Я привыкаю к возрасту потерь.
  И где пятёрки были в дневнике,
  Пробелы появляются теперь.
  
  А я в душе - всё тот же ученик.
  Учу урок, да не идёт он впрок.
  Хоть, кажется, уже почти привык
  К тому, что чаще стал звонить звонок.
  
  
   * * *
  Думаю о будущем и прошлом,
  Что стало истинным, что - ложным,
  О бизнесе и комсомольском марше,
  О поколении, что стало старше
  На фоне встреч и расставаний,
  А также - разочарований.
  О том, что сытость - не всегда отрада,
  А боль, по-прежнему, за всё награда,
  О том, что хорошо - не значит - бедно.
  О том, что думать - никогда не вредно.
  
  
   * * *
  Приходили в комнату тени
  И вели беспокойные речи
  О потерях-приобретеньях,
  О грядущих разлуках и встречах.
  
  И язык мне их был понятен,
  И в крови стыла дрожью истома,
  Словно тенью солнечных пятен
  Обожгло окна отчего дома.
  
   * * *
  Каждый видит лишь то, что хочет
  Каждый знает лишь то, что умеет.
  Кто-то отметит, что день - короче,
  А для кого-то лишь ночь длиннее.
  
  Но и разбив черепаший панцирь
  дня или ночи, в осколках желаний
  Отблески счастья найдёшь, между прочим,
  Словно последнюю мелочь в кармане.
  
   * * *
  В раю не все блаженствуют, однако.
  Есть обитатели случайные.
  Речь не о том, что в небе много брака,
  И не о том, что ангелы печальные
  Никак не сварят манну по потребности
  И шалаши с комфортом всем не розданы...
  Но что-то есть ещё, помимо бедности,
  В чём чувство рая близко чувству Родины.
  
   * * *
  У зависти и корень, и язык
  Длинней,
   Чем у степного сорняка.
  Привык к успеху ты,
   Иль не привык -
  Но с завистью знаком наверняка.
  Она тебя уколет побольней.
  Ведь ей известно всё, всегда,
   про всех...
  И, всё же, если нравишься ты ей,
  То это значит, ты обрёл успех!
  
   * * *
  И бабка, что курила "Беломор",
  И та, что рядом с нею восседала,
  Покинули, покинули наш двор.
  И на скамейке пусто стало.
  И только девочка трех лет
  Зовет беспечно: "Баба Сима!.."
  Да белый свет. Да синий цвет,
  Да желтый лист, летящий мимо.
  
   * * *
  Что это? Горьких вишен
  В этом году так много.
  Что-то в моих деревьях
  Сладость пошла на убыль.
  Горечь дождей осенних
  Въелась в судьбу, в дорогу.
  И пропитала землю,
  И перешла на губы...
   * * *
  Он попал под автобус "Ростов - Мариуполь",
  И кровавые пятна затмили стекло.
  Как обычно, толпа хлопотала над трупом,
  И шофёра в тоске безысходной рвало.
  
  Между двух городов, посредине дороги
  Он лежал на земле. Не бывает чудес.
  Но завыл верный пёс во дворе в Таганроге.
  И упала слеза из развёрстых небес.
  
   * * *
  На рубеже весны и лета,
  Когда прозрачны вечера,
  Когда каштаны - как ракеты,
  А жизнь внезапна, как игра,
  
  Случайный дождь сквозь птичий гомон
  Стреляет каплею в висок...
  И счастье глохнет, как Бетховен,
  И жизнь, как дождь, - наискосок.
  
  
  * * *
  У первых холодов - нестрашный вид -
  В зелёных листьях притаилось лето.
  И ощущенье осени парит,
  Как голубь мира над планетой.
  
  И синева раскрытого зрачка
  Подобна синеве небесной.
  И даже грусть пока ещё легка,
  Как будто пёрышко над бездной.
  
   * * *
  Всё своё - лишь в себе, в себе,
  И хорошее, и плохое.
  В этой жизни, подобной борьбе,
  Знаю точно, чего я стою.
  
  Знаю точно, что всё пройдёт.
  Всё пройдёт и начнётся снова.
  И в душе моей битый лёд -
  Лишь живительной влаги основа.
  
   * * *
  Перпендикуляр в параллельных мирах...
  Что он ищет? Какую родню?
  Память детства на пионерских кострах,
  Догорает. Её не виню.
  
  Эта память - сама перпендикуляр
  К параллелям гламурного дня.
  Пионерский костёр похож на пожар,
  Догоревший в душе у меня.
  
  
   * * *
  И всё, как будто, не напрасно, -
  И красота, и тень, и свет...
  Но чем всё кончится - неясно.
  У всех на это - свой ответ.
  
  Он каждый миг пронзает время,
  Касаясь прошлого всерьёз,
  Смеясь и плача вместе с теми,
  Чья память стала тенью звёзд...
  
   * * *
  А в детстве были витамины радости,
  И это не казалось странным.
  Не потому, что не хватало сладости,
  Была вся радость в имени - "бананы".
  
  Сегодня всюду - спелые и ранние,
  Бананы в будний день, и в воскресение...
  И, значит, правда, радость ожидания
  Намного слаще счастья обретения...
  
  
  
   * * *
  У дружбы и любви на страже -
  Отсутствие корысти и причин.
  Иначе - купля и продажа
  Друзей, неверных женщин и мужчин.
  
  Знакомо всем и повсеместно
  Предательство, то громкое, как джаз,
  То скрытое мотивом мести...
  А вот меня спасали, и не раз
  
  Друзья, нежданно, не картинно.
  И ангел пел над заводской трубой...
  А были и удары в спину,
  И ангел плакал над моей судьбой.
  
   * * *
  Кленовых вертолётиков полёт,
  Потом - паренье листьев под дождём.
  И осень полушепотом поёт,
  Как мы на разных улицах поём,
  
  Встречаясь и прощаясь, находя
  Забытый голос и случайный взгляд...
  Под искрами кленового дождя,
  Идя вперёд и падая назад.
  
  
   * * *
  Я словно подключен к розетке,
  И слышу пульсацию крови
  На грани перезарядки,
  На склоне любви и тревог.
  А сердце грустит в грудной клетке,
  И в такт ему у изголовья -
  Тени былых идеалов,
  Которых достичь я не смог.
  
  Всё вновь отложилось на после,
  И вновь я шагаю по краю
  Мечты и скупой надежды,
  И кровь ударяет в висок.
  Я рядом с тобой, я возле,
  За что, почему - не знаю.
  Но боль не слабей, чем прежде,
  И путь к тебе так же далёк.
  
  
   * * *
  Где-то вдалеке,
  На пустой реке -
  Надувная лодка, рыба плещет.
  
  И осенний пляж,
  Тишины той страж,
  Словно разорившийся помещик.
  
  Ты не береди
  Пустоту в груди.
  Вот уже и даль реки в тумане.
  
  Над пустой рекой
  Дышится легко...
  И судьба - как в матовом экране.
  
   * * *
  Хрупкое равенство дня и меня,
  И времени горький осадок.
  А за спиною - всё та же возня,
  Где вкус равнодушия - сладок.
  Дней оголтелость упрячу в карман,
  Тёплой ладонью согрею...
  Тают обиды, и гаснет обман.
  И даже враги - добрее.
  
   * * *
  Небо сменило кожу, деревья меняют краску.
  Это - не новый имидж, это - возврат к судьбе.
  Значит, почти что прожит этот подарок царский.
  Снова небесный Китеж птиц призовёт к себе.
  Дождь превратив в чернила, раскрашивая неярко
  Дни, и траву, и листья, осень дарует час.
  Час для любви и света, посланье с небесной маркой,
  Где листья, как поцелуи, и всё - как в последний раз.
  
   * * *
  Где-то на окраине тревог,
  Где живут бегущие по кругу,
  Вечность перепутала порог,
  И в глаза взглянули мы друг другу.
  Черствые сухарики мечты
  Подарила, обернувшись ветром
  В мареве тревожной маеты,
  Где окраина так схожа с центром.
  
  
   * * *
  Облака плывут с востока,
  И державен их поток.
  Безразлична им морока -
  Запад прав или Восток.
  Им, наполненным дождями,
  Важен только свой маршрут
  Над полями, над вождями,
  Что пришли и вновь уйдут.
  
   * * *
  Сбой в системе координат.
  Видишь - нормою стало предательство.
  И не климат в том виноват,
  И не личные обстоятельства.
  Просто пала горизонталь,
  Заменив содержание формою,
  Где, устав от закалки, сталь
  Утвердила предательство нормою.
  
   * * *
  Любовь, как поэзия, без дураков
  Не может парить и творить.
  Безумные чувства и магию слов,
  Сплетая в суровую нить,
  Суровая жизнь, где любовь и стихи
  Легки, даже если всерьёз,
  Дарует лишь тем, кто как все дураки,
  Мечтают, не чуя угроз.
  
   * * *
  Как плахи нет без палача,
  А без картины - отраженья,
  Так целое - виднее в мелочах,
  Словно подарок в день рожденья.
  
  Подлец себя не видит подлецом,
  Он деликатен для себя в избытке,
  Себя жалея, хмурится лицом,
  Смывая капли крови после пытки.
  
  За всё себя готов он оправдать,
  Он - просто выполняет своё дело.
  Но Каинова светится печать,
  На мелочах, да и на жизни в целом.
  
  
  
   * * *
  В небесную высь
   по наивности, видно, стремлюсь,
  В пространство от счастья
   до пятого времени года.
  И пусть заблужусь, ошибусь, ушибусь.
   Ну и пусть.
  Но вдруг приоткроется
   тайна вещей и природы.
  Где вещая память пророчит,
   пугая меня,
  Там чьи-то следы - к облакам,
   На века, сквозь погосты.
  Там пятое время не года,
   а жизни, маня,
  Зовёт и меня в эту высь,
   где не падают звёзды.
  
  
   * * *
  Потаённый тает свет,
  Отражаясь ближней далью.
  Тени завтрашних побед
  Гаснут в планке над медалью.
  
  И который век подряд
  Насмехается над властью
  Жаркий, терпкий аромат
  Ожидаемого счастья.
  
  
   * * *
  Не подсказываю никому,
  Потому что и сам не знаю.
  Не пойму ничего. Не пойму.
  Начинается жизнь другая.
  
  Может, время стихов ушло,
  Время прозы суровой настало?
  Жизнь, как птица с одним крылом,
  Бьётся в каменной клетке квартала...
  
  
  
  
  
  
  
   * * *
  Мне все ещё как будто невдомёк,
  Мне кажется, что я не понимаю...
  Стучит будильник,
   но молчит звонок,
  Звучит симфония,
   не первая - седьмая.
  Какой сумбур!
   Какая благодать!
  И первый день
   похож на день последний.
  О чём там говорить,
   о чём молчать,
  Когда уже ломают дверь
   в передней.
  
  * * *
  Идут незримые минуты,
   но внятен их тревожный гул.
  Не забирай мою цикуту,
   Я всё равно уже хлебнул.
  Не забирай, прошу, не трогай,
   Ты видишь - нет на мне лица.
  Я подышу перед дорогой,
   Я это выпью до конца.
  Я всё равно уже отравлен,
   Но мне отрава эта - всласть.
  Там, где от центра до окраин
   Не слаще выжить, чем пропасть.
  И пусть свеча почти задута,
   Я и допью, и допою.
  Не забирай мою цикуту,
   Пускай отраву, но мою!
  
  
  
   * * *
  Из-под снега выглянет асфальт -
  Как лицо из-под белил.
  Главного ещё я не сказал.
  Хоть и много, вроде, говорил.
  Все старо, как прошлогодний снег.
  Да и нынешний уже не нов.
  Хоть и близким кажется успех -
  Дотянуться не хватает слов.
  Поищу их в письмах фронтовых.
  Там про снег и про войну.
  В лица дядей вечно молодых
  Сквозь их строки загляну.
  Снег в тех письмах - вечно молодой,
  Лучшие слова - одни на всех.
  Время между мною и войной -
  Утрамбовано, как снег.
  
  * * *
  Снегу не хватает белизны,
  Миру не хватает тишины,
  Злости не хватает добрякам,
  Доброты - решительным рукам,
  Теплоты - во взглядах на бегу,
  Паруса - на тихом берегу,
  Мира - в небесах и на земле...
  Только снега много в феврале.
  Но и снегу не хватает белизны.
  В феврале цветные снятся сны.
  Не хватает пенья майских птиц,
  Просто счастья для знакомых лиц.
  
  
  
  
  
   * * *
  И тень в окне, и мысли озаренье -
  Лишь кажется, что это невзначай.
  Как отблеск жизни - каждое мгновенье
  Таится между "здравствуй" и "прощай".
  
  Не стой под эхом - первые свиданья
  Вдруг оглушают, приглашая вновь
  Туда, где мимолётны расставанья,
  Как тень в окне, как первая любовь.
  
   * * *
  В мои летящие песни
   ты проникаешь сквозь воздух.
  Ты приникаешь взглядом
   к моим потаённым мечтам...
  Но пересыхает в гортани
   осеннее слово "поздно",
  И память вскрывает пространство
   на вечные "тут" и "там".
  
  За гранью дыхания - тени
   забытых воздушных замков.
  Там - память и поцелуи,
   и нашей любви цветы.
  Там - жизнь без волшебных сказок
   и скатерти-самобранки.
  Но главное, что за гранью
   дыханья - и я, и ты...
  
  
   * * *
   Не хочется спешить, куда-то торопиться,
  А просто - жить и жить, и чтоб родные лица
  Не ведали тоски, завистливой печали,
  Чтоб не в конце строки рука была -
   В начале...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"