Тардеш в задумчивости играл пальцами, барабаня ногтями по наручу доспехов. Необходимость носить скафандры в космосе давно отпала, превратившись в церемониальное железо, которое адмирал был вынужден надевать, выходя на капитанский мостик. Перед ним, на обзорном экране, медленно плыло изящное, похожее на дворец сооружение - корабль высших демонов.
- По-прежнему не отвечает? - спросил адмирал у инженера-сигнифера.
- Никак нет, товарищ драгонарий. И никаких прочих каналов не перехвачено.
- Вы по-прежнему думаете, что это иностранец? - спросил Бэла, отвлёкшись от своих приборов.
- Нет, больше даже, чем уверен, что это повстанцы. Но, чем чёрт не шутит - может ведь, и оказаться заблудившимся патрулём.
- Великоват для патрульного.
- Не подходи со своими мерками. Это у нас и апсар из-за любви к невидимости разведчиков стараются сжать до размеров пилота. А Вельзевул, например, считает, что хорошего корабля должно быть много!.. Эх, где сейчас Злата, когда она так нужна...
- Товарищ драгонарий, 'Отражение' в дальности прямой связи! - поторопился доложить сигнифер.
- Отставить прямую связь! Ещё не хватало выдать трассу наших войск!
- Тардеш-тейтоку, а чем он один может помешать целому флоту? - слегка извиняясь, спросил присутствовавший в рубке Мамору.
- А, ещё как может... Он стоит в 'мёртвой точке', куда бы наш флот и желательно поставить. И к тому же, скорее всего, сканирует наши силы, зараза. А я не могу по нему ударить - нет признаков, что это повстанческий корабль. На верфях Майи пол-Вселенной себе флоты заказывают.
- Сделайте, как мой отец - ударьте, а потом скажите, что случайно вышло, Тардеш-доно.
- Ну, во-первых, это нечестно, а я люблю заставлять врагов играть по правилам. В адских мирах правила всех раздражают, и поэтому становятся отличным оружием. А во-вторых, они уже, скорее всего, связались со штабом через телепатов, так что коварство не пройдёт... Инженер, дайте увеличение!
Корабль вырос раз в пять, на его изображение наложилась приблизительная схема внутренней структуры, распределения массы, напряжений каркаса и энергетических потенциалов.
- Знаете, товарищи, у меня жуткое ощущение, что этот 'молчун' всё-таки собирается по нам вдарить. Флоту - перестроиться для дуэли! Абордажную команду - в доспех! Центр построения - 'Шайтан', правый фланг - 'Отравитель', левый - 'Гневный', координация с 'Миража', дать прицельную сетку на экран адмирала флота! Боевая тревога!
Сразу же изменилось освещение. На мостик вбежало ещё несколько офицеров - людей и призраков. На экране появились дополнительные символы, прицелы орудий, по мере готовности становящиеся из полупрозрачных - чёткими. На адмиральский экран вышло изображение с координирующего бой "Миража", показывающего весь флот со стороны. Тардеш слушал, как статусы систем дублировались отчётами Бэле: 'Первая батарея готова!', 'Вторая батарея готова!', 'Правый борт готов, капитан', 'Левый борт готов', 'Двигатели на боевом', 'Десант в доспехах'.
- 'Шайтан' к бою готов, товарищ драгонарий! - отрапортовал в свою очередь Бэла, жутко довольный от своего участия в первом настоящем бою.
- Отлично. Маневр угрозы. Только не все ракеты, пожалуйста.
Флагман осторожно пошел на сближение с 'молчуном', и, чуть отдалившись от основного строя, выпустил шесть, коротко сверкнувших своими факелами, матовых сигар.
Ракеты мигнули вспышками тормозных дюз, затормозив на половине расстояния до противника.
- Так, что он скажет на это?
Офицер-энергетик ткнул пальцем в один из сегментов корабля на экране:
- Внимание, накачка орудия!
- Маневр уклонения!
Могучий 'Шайтан' всё-таки не успел увернуться - призрачно-серый луч скользнул по левому борту, правда, не принеся видимых разрушений. Одна из ракет, оказавшаяся на пути, взорвалась.
В рубке на мгновение потемнело, запищали многочисленные сигналы тревоги.
- Что это было, Тардеш-доно? - спросил удивлённый Мамору.
- Электромагнитная пушка. Любимое развлечение людей и головорезов Вельзевула. Статус! - рявкнул он на замешкавшегося Бэлу и его кентархов.
- Все нечётные батареи не отвечают, товарищ драгонарий! Повреждение связи!
- Понятно. Весь левый борт. Как система жизнеобеспечения, двигатели, гравитация?
- Гравитация в норме, а отчёт об остальном зависит от связистов.
- Чего их ждать - пусть кто-нибудь сбегает с правого борта на левый, и доложит.
Быстро передали распоряжение адмирала.
- Жизнеобеспечение в норме, маневровые двигатели левого борта лишены управления, заглушены. Основной и тормозные не пострадали. Батареи и связь ремонтируются, трёхминутная готовность.
- Товарищ драгонарий, я предлагаю включить защиту и отсидеться до конца ремонта.
- Нет, за защитой мы ничего не увидим - наоборот, обесточивай её полностью, весь потенциал - на двигатели. Товарищ бандофор, полундра ускорит ремонт систем связи?
Бандофор - седовласый человек, один из тех, кто явился на мостик по тревоге, передал через свой микрофон сигнал 'все наверх'.
- Товарищ драгонарий, я боюсь, что не успею сманеврировать, - пожаловался Бэла неуверенно занимающий место кибернета-рулевого.
- Успеешь. Сейчас они дадут ещё один - более прицельный выстрел, смотри за накачкой, потом подтянут и влепят что-нибудь особенно неприятное. Так, флоту: разойтись в 'цветок', центр - флагман, ведомым быть настороже, уйти с линии лучевого поражения! - а после подтверждения посоветовал Бэле:
- Переворачивайся вверх тормашками - 'Шайтан' симметричный, робот может маневр не заметить. А потом рывками, рваным ритмом уходи вправо. Даже если зацепит - тяни вправо, разворачивай его.
'Шайтан' перевернулся как ленивый кот - с брюха на спину, и словно не решив, стоит ли, стал неуверенно дёргаться вправо, посверкивая двигателями здоровой стороны.
- Капитан, связь восстановлена!
Второй выстрел они не пропустили - глядели во все глаза, и поэтому луч просверкал вхолостую. И сразу же, флагман вздрогнул, как непокорный конь, и, с видимой неохотой, пополз к расцвётшему огнями тормозных факелов чужаку, притягиваемый очередной хитрой штукой демонов.
- Что это, тейтоку-доно? Магия?
- Гравитационный прожектор. Притягивающий луч. Правее! Правее! Видишь, что там висит?! - чуть ли не кричал Тардеш, показывая на радар, где светилась отметка одной из ракет.
- Вижу! - наконец заметил Бэла: - Всю мощность - на правый борт! Быстрее, хортатор, помогите маршевыми!
'Шайтан' дёрнулся, поворачивая за собою 'молчуна', связанного с ним невидимой ниткой, и добился исполнения хитрости призрака: ракета, наконец, оказалась на прямой между ними, как раз внутри этой 'нити', и притянутая ею, полетела, набирая ход и врезалась в центр летающего дворца!
На мостике радостно закричали, увидев взрыв и гаснущие энергетические линии, а Тардеш разочарованно опустился в адмиральское кресло.
- Вы гений, ментор, какая изящная победа! - вскричал ему, чуть ли не в ухо Бэла. Драгонарий устало отмахнулся рукой:
- К твоему сведению, эти ракеты, - он показал на строй матово блестящих сигар, всё ещё зависших нацеленными на противника: - Можно бы было активировать в любой момент после атаки и добить его без лишних слов. А ты почему-то забыл. Я специально тебе не напоминал, ждал, когда ты вспомнишь сам. У них что, кончилось топливо?
Бэла покраснел как юная девушка:
- Простите, ментор. Больше такого не повторится.
- Ладно. Смотри на экран. Видишь - нет воздуха из пробоин. Это был не боевой корабль, а механический сторож. 'Отравителю' и 'Гневному' - добить его. 'Шайтан' пусть не вмешивается, ремонтируйте повреждения, пусть абордажная команда, раз оделась - выйдет, и проверит наружную обшивку. 'Аррешу' - собрать трофеи, отчёт к последней вахте. Разослать разведчиков по системе - вдруг ещё есть новые сюрпризы. Флоту занять 'мёртвую точку', если будут сообщения с 'Отражения' - докладывать мне лично в любое время... И, примите на борт неистраченные ракеты! Пойдёмте, маршал Явара, мы пока что здесь лишние, - и ушел с мостика, беседуя с демоном...
Кадомацу уже наизусть запомнила своё место в строю, находя его даже с закрытыми глазами при любом построении - по запаху ракшасов-соседей. Да и не только она - весть полк вызубрил, куда и в каком случае становиться. Строевой шаг и вздваивание рядов теперь даже для самых тупых казались детской забавой - по сравнению с перестроением всем полком, перестроением на марше, развёртыванием и свёртыванием линии, и специальными приёмами против летающих, пеших, конных и стреляющих противников.
Сотня стала гораздо дружнее. Во-первых, выровнялась разница между старослужащими и новобранцами - исчезли "старшие". Яван с Хасаном теперь как знаменательную дату отмечали тот день, когда наконец-то Салах взвалил на себя положенную часть груза. Правда, началось новое противостояние - между передними и задними рядами, но Теймур сумел подавить эту глупость в зародыше. Сказки про то, как ракшасы умеют приспосабливаться, оказались правдой - на хорошей еде и тяжелой работе бывшие коротышки и худосочные скелеты вытягивались и набирались ширины в плечах прямо на глазах, хвастаясь, друг перед другом уже заметными бицепсами, трицепсами, прессом, и сокрушаясь по поводу несоответствия амбициям пропорций органов размножения...
Для принцессы же многое изменилось с тех пор, как она обнаружила, что магия Сэнсея позволяет ей есть и пить еду ракшасов. Для начала прошло вечное чувство голода и накатывающая слабость от недоедания. Она, кстати заметила приятную особенность случайно - хотела уже сделать второй рейд до лагеря самураев, но Хасан в тот день притащил три тарелки плова на всех, и пришлось съесть свою долю, обнаружив, что еда теперь съедобна! Секрету такой магии она не училась и долго исследовала устройство иллюзии Сэнсея, чтобы не потерять столь полезное свойство, если придётся ещё раз менять облик. Девушка даже пугалась поначалу, не превратил ли её учитель на самом деле в ракшаса-мужчину - но писать стоя всё равно не получалось, так что всё-таки это была иллюзия, ну и раз в месяц она убеждалась, что до сих пор женщина.
А месяцев прошло уже три. В первый раз в жизни она не получила подарков на Праздник Девочек, и где-то там, далеко позади за спиной пошелестел бумажными карпами День Мальчиков. Да и кем она сама была теперь? Той ли избалованной принцессой, которой лишь раз в год разрешали самостоятельно одеваться? Или этим грубым Яваном - душой-парнем, умелым в бою и на работе, никогда не отказывающим никому в помощи, способным смеяться грубым сальным шуткам, и самому рассказывать такое, от чего бы самые развратные из фрейлин упали в обморок? Обласканной подхалимами и поклонниками-неудачниками, символом подаренных для забавы гвардейских полков, портреты которой хранили под подушкой юноши достойных родов, или подающим надежды солдатом, которому прочат при удаче место сотника? Да нет... Оставаясь наедине с собой, без всей этой шумихи большой толпы, просто сменившей дорогие доспехи и оружие на дешевые, она ощущала себя всего лишь влюблённой женщиной, любовь которой, несмотря на разлуку, только усиливалась с каждым днём...
Сегодня, в пятнадцатый день пятой луны, (по приблизительному подсчёту Мацуко), их планета была укутана высоченными лесами и цветущим кустарником. Местное светило заливало эти бесконечные чащи щедрою рекой света, не особенно уступая в ярости Аматэрасу. Для демонов, правда, уже было слишком холодно, для ракшасов - жарко. Этот мир не знал ещё океанов воды, заменяя её противно пахнущей грязно-желтой жижей жидкой серы, пока ещё пригодной для целей гигиены демонов. Вода тоже попадалась, но в основном - в виде маленьких озёр ядовитого кипятка, собирающихся в прохладной тени редких скал.
Что самое было удивительно-прекрасное здесь - деревья, высокие сосны с длинной хвоей, усыпанные цветущими шишками! Да, шишки здесь, в отличие от многих миров, в честь весны расцветали красивейшими бело-розовыми цветками вместо чешуек! И, потревоженные шагом полка, лепестки сыпались на головы правоверных, путаясь в кудрях кудрявых, и между ушей лысых. Чем-то это напоминало мимолётное цветение сакуры на родине - когда весенние цветы, отгорев, зажигают вокруг садов блуждающие всполохи розового пламени...
Но и у этого рая были свои стражи. На пролетающих со стрёкотом четырёхлапых зубастых птиц охотились шустрые и умные двуногие ящеры, ростом - не выше ракшаса. Иногда с уверенностью локомотива дорогу пересекал бронированный зверь размером с тот же паровоз, иногда, тяжело, с сотрясанием земли переставляя ноги, рядом с армией шли стада огромнейших длинношеих животных, чьи маленькие головы болтались где-то там, наверху, а под брюхом свободно бы прошли двое мужчин, вставших друг другу на плечи.
Но самыми опасным здесь была не крупная живность, а насекомые. Комары размером с собаку, за один присест выпивали столько крови, что солдат падал в обморок (принцессу укусил один такой, но жидкое золото её крови пришлось не по вкусу гаду), растревоженное вчера у водопада осиное гнездо стоило третьей сотне половины личного состава, к счастью загремевших только в лазарет. Вот и сейчас, все ряды с напряжением следили за зависшей над полком стрекозой с размахом крыльев в длину копья Явана.
Даже впередиидущие оглядывались на неё, и, поэтому, не заметили, как, раздавив огромною лапой придорожный кустарник, из чащи к ним вышло настоящее чудище - огромная, как дом, зубастая пасть, на двух трёхпалых ножках, обтянутая чешуёй цвета палой хвои.
То, кто оказался прямо перед ней, случайно оглянулся - может, на него слюна капнула, и, опешив, неожиданно заорал диким голосом на высокой ноте:
Все-то не о том подумали, и в первые несколько спасительных секунд вглядывались в небо, вместо окрестностей. Чудище же, спокойно, не торопясь, пригляделось, так и этак поворачивая голову, подумало - и быстрым, как молния, броском, схватило пастью крикуна, мотнув при этом головой так, что ноги несчастного, разбрасывая по дороге кишки из перекушенного живота, пролетели над дорогою, чтобы сгинуть в чаще без погребения.
Вот тогда-то и началась настоящая паника! Кто ринулся прочь, кто на чудовище, какие сотни строились в боевой порядок. Зверь же, ничуть не смущённый суматохой, спокойно выбирал новые жертвы в мечущейся толпе, и с убийственной точностью удовлетворял свой аппетит.
Мацуко была в числе тех, кто кинулся убивать монстра. Нет, не то чтобы она надеялась на копьё, но может быть, удалось бы незаметно использовать магию... Вот ближе, ближе, совсем почти рядом нога, покрытая крупной чешуёй... но, зверь вдруг сам издал крик боли, и, покачнувшись, замертво рухнул на землю, вывалив из пасти вместе с блевотиной трупы погибших.
- Отравился, гадина... - раздался из-за спины чей-то удовлетворённый голос.
Принцесса оглянулась. Рядом с нею стояли Салах и Хасан, так же - наизготовку - выставив копья...
>Загадочная пани Злата
...- Не скучаете по своим соотечественникам? - спросил Тардеш принца Мамору.
- Да нет, скорее скучаю от безделья... - ответил брат принцессы. Он был одет в мундир, сшитый по амальскому образцу, со всеми регалиями, соответствующими его рангу. Только что закончился тяжелый бой с первый организованным флотом - Бэла отличился, мастерским ударом выбив гравитатор у флагмана и раздавив перегрузками экипаж, и теперь, пока высаженный десант вел абордажные бои, все они отдыхали в кают-компании, делясь впечатлениями.
Тардеш и его воспитуемый сидели в креслах, расслабляясь с тюбиками сока в руках, а Мамору - напротив, на специально подготовленном для его спины сидении, окруженный пламенем, от жара которого призраков спасала надёжная магическая изоляция.
- Ничего, не волнуйтесь, товарищ принц. Скоро и у вашей армии начнётся такое же веселье. Вам идут сообщения?
- Редко.
- Ну, это вы меня извините, радиосвязь не обеспечивает секретности, а пробивать прямой канал - значит, указать врагу местонахождение наших войск. Ничего, скоро, судя по рапортам, ваша армия выйдет на Дорогу Демонов, там со связью будет полегче. Пока единственная возможность - только маги, или вот - познакомьтесь с нашей Златой, тогда будете иметь каждый день полный отчёт обо всех событиях...
- Ой, ментор, может не надо... - вмешался Бэла.
- Хм... Может, и в самом деле, не надо... У этой девушки весьма оригинальное чувство юмора.
- Кто это такая, драгонарий-доно? Я не помню, чтобы видел здесь женщин, однако вы чуть ли не каждый час поминаете её...
- А, моя аюта - адъютант по магической части. Самый сильный маг в моём флоте, и один из сильнейших - в Республике. Очень, я скажу вам, интересная женщина, вернее девушка - никогда не называйте её "женщиной" если не хотите поссориться.
- Да, ссориться с ней... с такой волшебницей... - мечтательно протянул Бэла.
- Да-да, послушайте моего ученика, ему как-то угораздило не угодить этой проказнице!
- Ну, что вы, ментор... - сразу засмущался капитан "Шайтана".
- Кому вы это рассказываете! - засмеялся Мамору: - У меня у самого сестра волшебница, такое вытворяла!
- О, так может, нам её вместо Златы взять? Надеюсь, она не обожает всякие дурацкие шуточки?
- Вы же не знаете... она пропала... - помрачнел принц.
- Вы уже улетели, и мне сообщили из дома, - вздохнул демон: - Подругам и слугам сказала что ушла в монастырь, но родители проверяют один за другим, и никаких следов... Только бы с ней всё оказалось в порядке...
- Да... Мы вам сочувствуем, генерал. Может всё обойдётся? - всего лишь детский бунт, глядишь, придёт следующее письмо, и вам скажут, что она нашлась.
- Всё в воле Кармы.
- Ну, зачем вы так! Кстати, а ваша сестра - сильная волшебница?
- По-разному говорят... Одни - что в силе уступает только Сэнсею, а другие - что из магии выучила только фокусы и самые впечатляющие трюки. Ну, сами понимаете - дворец, подхалимы и интриги... Вот, смотрите, - он поднял руку напротив яркой ламы, так призрачная дымка защитной магии стала видна на просвет: - На мне изоляция, поставленная ею - с прошлого года не приходилось снимать.
- Хорошая работа. У вашей сестры талант.
- Да, я тоже в этом уверен. Вы знаете, она ведь хотела поступать в школу Майи Данавы, помните, отец просил довезти до его планеты четырёх пассажиров? Это вот как раз она бы и была. (Тардеш вздрогнул) Так что, кто знает, не будь того покушения, может быть, мы сейчас наслаждались её обществом.
- "Того покушения"?!
- А, вы не знаете, драгонарий-доно? На неё ведь покушались незадолго до вашего приезда. Как раз в новогоднюю ночь.
- А... как она спаслась?
- Убийца не рассчитал своих сил. Не по зубам ему была моя сестрёнка! Она его как бог - черепаху отделала!.. Вот так...
- И, уже знаете, кто виноват? Ну, это ведь не просто сумасшедший был, а, наверное, наёмник?
- Ну да. Эйро, её жених. Вы же его видели! Родственник мне по матери, кстати. Редкостный мерзавец. Долго объяснять - это его армия в нашем авангарде.
- И после того как он покусился на жизнь вашей сестры, она решила выйти за него замуж? Это у вас такой свадебный обычай? - он задавал вопрос в лоб, надеясь, что хоть принц прояснит причину этого странного поступка отца сероглазой ведьмы.
Мамору посмотрел на Тардеша, как на психа.
- Нет, ну я не знаю, как у вас принято... извините, пожалуйста.
- Нет, конечно, - принц отвёл глаза: - У обычных смертных есть и сватовство и признания в любви. А у принцесс - нужды государства...
...После этого разговора Тардеш вызвал Боатенга в свою каюту, и коротко приказал:
- Тихо, по всему флоту - обыскать корабли с участием магов. Только чтобы принц не узнал! Докладывать только мне! Свяжись со Златой - пусть перевернёт всех самураев - нет ли среди них женщин. Да, и сообщи в Сенат... нет, пусть Бэла подготовит курьерский корабль, я сам напишу депешу.
...Всю вторую половину пятой луны авангард армии шел по Дороге Демонов. Было странно ступать по невидимой струне вместо твёрдой земли, тонуть в этом вечном тумане, то, еле видя в разрывах соседа по шеренге, то вдруг провалиться взглядом в темноту космоса с далекими звёздами. Или в чужое небо - не обязательно над головой, или в чужие земли - не обязательно под ногами. Один раз они шли сквозь призрачный лес, растущий справа налево, другой раз - бок о бок с флотом Тардеша, и Мацуко с нежностью потрогала шершавую, грубую как древесная кора, бьющую током корабельную броню, за которой, может быть, её ждал любимый... Но к вечеру их развели - всё-таки ночевать живые солдаты должны были на твёрдой земле.
Это были уже средние миры - подобные Порогу Удачи, ласковые планеты с голубыми небесами, добрыми солнцами, океанами из воды и многочисленным трудолюбивым населением, чьё присутствие теперь было гораздо более заметно, чем в пустынных жарких областях Ада.
В этот раз они остановились ввиду города, отважно устремившегося в голубизну зенита острыми шпилями арочных башен. В таких местах дисциплина была трудным делом - появилось местное население, а, следовательно, и женщины.
Как Яван ни советовал друзьям быть осторожнее, они всё равно разбежались в погоне за наслаждениями, рискуя нарваться вместо неистовой ракшаси или ласковой женщины людей, на нечистоплотную обезьяну, или непригодную для солдатских утех женщину призраков. Впрочем, достаточно большой процент предпочитали ракшасский выбор любви - как, например, Салах, который сегодня выгнал на улицу Явана и Хасана, устроив себе вечер любви с инфантильным коротышкой, прежде стоявшим в строю перед Яваном.
Хасан, подозревавший у себя болезнь от весёлой жизни, на этот раз послушал мудрого совета, и разделил обычное в это время одиночество бывшей принцессы у костра:
- Странный ты, Яван. Всё один, да один.
- И ты только сейчас заметил?!
- Хм... ты, наверное, сектант, да? Вон и намаз не всегда правильно совершаешь, и на Салаха мулле не бежишь стучать, как некоторые, и сам женщин не трогаешь...
- Но научился же... А женщины - понимаешь, слишком хорошо видел их в жизни, чтобы им доверять.
- Да. Я и говорю - странный ты, Яван....
Они долго помолчали.
- А помнишь, - вдруг сказал Хасан: - Ту девку, из вулкана?
Кадомацу улыбнулась и посмотрела на него - "девкой из вулкана" была она сама. Неделю назад рискнула снять укрывающую её иллюзию - чтобы принять, наконец, нормальную ванну - благо дорога войска рассекала край кратера действующего вулкана, да и их полк по каким-то причинам задержали на несколько суток. Базальтовая лава. Базальтовая лава, правда, была слишком густой, и не особенно горячей - не так, как она привыкла, но всё-таки отвечала требованиям гигиены. Девушка с наслаждением стёрла с себя полуторамесячную грязь, но всё удовольствие от купания испортило мелкое открытие - почти половина сотни, разместившись на верхнем уступе, бесстыдно пялилась на это зрелище. Ануш как-то рассказывала ей, что суккубы чувствуют мужские взгляды, как мягкое прикосновение - иметь бы такую чувствительность! А тогда она в гневе распугала их, бросая пригоршни лавы, и только тогда успокоилась, когда узнала, что все считали именно Явана инициатором этого подглядывания - кому же такое придумать, как не этому рубахе-парню! Тайна оказалась нераскрытой, но демонесса больше не рисковала так, очищаясь отныне лишь с помощью магии.
- Странно, - продолжал ракшас: - Ты не думаешь, как она могла там оказаться?
- Может колдовством, может, аварию потерпела...
- Аварию... Да, представь - одна на чужой планете, единственное место, где может жить - это жерло вулкана.
- Не переживай, за нами самураи шли - уж они-то ей, наверное, смогли помочь.
- Всё равно жалко - она такая красивая, уж, наверное, не чета нам - из благородных, а представь - на потеху какому-нибудь полку достанется!
Мацуко чуть не сказала "спасибо" на этот выпущенный вслепую комплимент! Но улыбку она не сдержала, спросила:
- Ты откуда в армию попал, Хасан?
- Да я и не должен был. Я ведь один сын у матери. Пришли набирать, по жребию выпало на дружка нашего мухтара. Ну а он подмазал кого надо, моей матери новый дом обещал, и вот - я в армии! - башибузук нецензурно выругался.
- Ты кем работал?
- Помощником золотаря. Уже и собственную бочку купил, думал всё дело унаследовать, а, вот... - и опять ругнулся.
- А твои родители? Мать и отец?
- Мать моя - лучшая сваха в городе. Она, помнится, как-то чуть меня за проезжую знатную даму не просватала - зря, дурак, отказался. А отца не помню. Даже мама не знает, кто это был - вот так же, как мы, когда Вторжение было, проходил через нашу - тогда ещё деревню, полк, а мама к подруге в гости пошла. Вернулась только через неделю, уже со мной...
Демонесса посмотрела в огонь. Беременность ракшасских женщин протекала мгновенно, безо всяких девяти месяцев ожидания - возможно, это спасло его мать.
- Привет, ребята, что не гуляете! - раздался зычный окрик Теймура.
- Проходите, ата, садитесь, - предложил Яван.
- Да я не один, со мною гости.
- Подходите и с гостями, так веселее!
- Ну, ладно, сами напросились... - и вошел в круг света.
Спутником сотника оказался огромный наг-волшебник в нежно светящейся короне из драгоценных камней, похожей на женское украшение, и с узором песочного цвета по бокам огромного тела.
- Ага! - радостно воскликнули Хасан с Яваном, разом переглянувшись: - Наконец-то, есть кого побить за дневные ночёвки!
- Неужели вы сможете поднять руку на девушку?! - неожиданно звонким женским голосом сказал змей, глядя немигающими глазами прямо на принцессу.
Сразу как-то изменилось ощущение - и корона стала изящной, и змей, оказавшийся змеёй, уже не удивлял женской границей
- О, а вы не боитесь, ханум, гулять ну вот так, нагишом, среди ракшасов, самых главных развратников на свете?
- Среди них только в таком виде и стоит ходить. Комплекс неполноценности по длине их убивает.
- Главное не размер, главное умение!
Нага свернулась в три кольца:
- А вот так, можете?
Башибузуки переглянулись:
- Уела.
- Ещё чего! Даже не начинала. Вот когда я вас уем... - нага мечтательно закрыла глаза: - ...вы ещё месяц перевариваться будете...
- Вы что-то кровожадная, ханум...
- Разумеется. Мы же на войне, надо соответствовать... - и скользнула вокруг костра, чуть коснувшись всех податливой чешуёй.
- Теймур-ата, как вы связались с такой?
- Да вот, попросила поводить по лагерю...
- И почему такой интерес к глупым башибузукам?
- Нет, что вы, меня интересует вся армия. В конце концов, всё же я вас веду, - она говорила с почти незаметным акцентом, но, правда, часто сбивалась с языка ракшасов на язык джиннов:
- Подбросьте дров в огонь, пожалуйста.
Хасан, не глядя, кинул какие-то мелкие полешки в костёр.
- Благодарю. На чём мы остановились?
- Что вы нас ведёте. Интересно, вы это одна делаете, или как?
- Ну что вы, пан сотник. Ну, вы, в самом деле, пан... Яван, правильно?! - кем меня считаете! Конечно же, не одна, нас много, но на деле получается "или как".
- И все маги - наги, как вы?
- О, юноша интересуется магией? Но должна вас разочаровать - ракшасы в качестве магов в Армии Республики Амаль не применяются. Нагов немного - большинство стоящих вербует либо Майя Данава, либо бегут в Бхогавати, Убежище Нагов. В основном у меня люди, но есть и сиддхи.
- А почему это ракшасов не призывают? - даже обиделся Теймур: - У меня жена кума деверя сестры брата жениха дочери моего соседа - ещё какая колдунья!
- Ну, колдунов среди вас много, но все ваши успехи достигаются в прикладной области - на самих себя. А у нас требуется заколдовывать целые армии. В Армии Республики колдуны друг с другом не сражаются, это не армия нагов.
- Но вы-то, большой начальник? Самая главная?!
Нага звонко рассмеялась Мацуко в лицо. Закрой глаза - не дать, ни взять, кто-то из её подруг-раздолбаек-ровестниц.
- Нет, что вы, пан! Хотя мысль хорошая... Я всего на ступень старше вашего командира, (Хасан подбросил ещё дров, и вдруг вскрикнул, обнаружив на одном из них наконечник своего копья.) - Старая шутка, - прокомментировала эти события колдунья: - Удивительно, как вы на неё попались.
- Да ладно тебе, Хасан! В момент новое сделаем! Кстати, Яван, за своим бы приглядел, вдруг...
- Не беспокойтесь, оно, пёсья кровь, не ломается! Да, шановны панство, разрешите сделать вам маленький подарок?! Я вижу, что ваша изоляция почти разрядилась, не шевелитесь, я вам зараз её поправлю, - и легко, даже без мантр, сорвала их защиту, вместе с фальшивой изоляцией Мацуко и наложила новую - настоящую, для ракшаса.
- А теперь извините нас с паном сотником, у нас общие дела... - и мягко раскрутив свои кольца, уползла вслед за Теймуром, вышагивающим в шароварах без задней половины.
Кадомацу чуть не задохнулась! Холодный как смерть воздух Порога Удачи пробрал морозом до костей, хорошо, что успела задержать дыхание! "Конечно, змея хотела как лучше", - думала она, но не годится атмосфера ракшасов огненному демону! Тайком от Хасана, бегом скрывшись в тени, она забежала за отхожее место и, содрав с себя нежеланный подарок, восстановила собственную - изоляцию для железного демона. Когда она вернулась к костру, прихватив по дороге новое древко для копья, там уже был и Теймур и весело смеялся, обнаружив, что сделала с его шароварами нага:
- Вот ведь враг правоверных! Только на секунду отвлёкся! А говорит-то, как путёвая!
- Правильно говорят - не выходи замуж за гандхарва, не хвастайся перед демоном и не верь нагу...
- Ух, ты! А где ты такую поговорку слышал?
- Да так, один друг говорил... Он уже умер, - это была строчка из стихотворения, которое незадолго до сумасшествия сочинила жена Мамору...
>Каратели
...- Братья Мои! Да, именно братья, потому что все мы - Сыны Амаля! Это имя пишется с большой буквы, ибо залужено славой наших побед, немеркнущей в веках! Славой наших свершений, открытий и наших жертв! И ценой всего этого мы заслужили наше право править четвертью Вселенной! - Трибун Прибеш раскинул руки в театральном жесте.
Тардеш неприязненно скривился. Вся речь трибуна обещала быть столь же приторно-пафосной, как и начало. Как же было хорошо, пока он не совался на мостик! Но приближалась линия фронта - и коренастая фигура в шафрановой с пурпуром тоге, с причёской "под Корнолеша" теперь обязана была появляться тут. Тем временем трибун продолжал:
- Злобные происки врагов нашей Республики сбили с толку миролюбивый народ Гудешии! Они возгордились, посчитали себя выше Республики, решили, что наши законы могут быть несправедливы, оскорбив славу и мудрость Сената! Пагубная зараза индивидуализма, смердящая поровну из Ада и Рая, поразила их умы! Они решили, что порождающие неравенство деньги - изобретение Вельзевула, индивидуальное "богатство", якобы даруемое "Богами" Рая, рождающее несправедливость и угнетение слабых, могут быть важнее нашей справедливой Республики и законов Сената, гарантирующих равенство всем и каждому! Ответьте: разве может хулитель достойнейших из нашего народа остаться безнаказанным? Я отвечаю: "нет", вы все ответите: "нет", каждый из вас в отдельности скажет: "Никогда!"! После года анархии мы возвращаемся к заблудшим детям нашей Родины, неся порядок на остриях наших мечей, спокойствие и радость в стволах наших орудий, и да пусть умрут те, кто думает иначе! Доблестный флот, ведомый непобедимым драгонарием Тардешем, уже вступил в сражение, и одержал первые победы, скоро настанет черёд наших союзников, а потом, победоносной поступью по черепам наших врагов наши доблестные легионы пройдут по восставшим планетам и поднимут из пыли попранное знамя Сената! Так идите - и будьте достойны своего имени - "Сыны Амаля!"!!!!
И опять театральный жест. Тардеш подал знак сигниферам завершать трансляцию, и спросил Прибеша, твёрдым голосом перекрыв аккорды государственного гимна:
- Ну что, закончили? Прямо как какой-нибудь Камаль Стабеш на подиуме.
Трибун с довольной улыбкой погладил голову - двойной блеск - от лысины и от черепа неприятно блеснул в глаз. Тардеш поморщился (И почему у партийных такие блестящие черепа? Специально, что ли, подбирают?).
- Вы тоже думаете, что получилось удачно, товарищ драгонарий?
- Удачно?! ("как же режет глаз этот блик на лысине!") А у вас уже заготовлено, что надо внушать солдатам, когда мы умоемся кровью, вместо того чтобы "шагать по черепам"?! Это не один мятежный легион, или даже планета, не туземцы, что автомата не видели, это целая система! Загадывать наперёд не стала бы ни одна гадалка.
Трибун оскалился:
- Поосторожнее с такими речами, товарищ драгонарий! - прошипел он, тряся пальцем как пистолетом со взведённым курком: - Вот так вы и лишились трибунского звания! Если вы заразите легионеров своими паническими идеями - ваш череп будет первым, по которому пройдёт Республика! Не забывайте, товарищ, вы у нас на испытательном сроке! Только добрая воля Сената дает вам шанс искупить ошибки!
- Поменьше высоких тонов, товарищ по партии! Здесь очень чувствительные микрофоны.
- Товарищ драгонарий, товарищ трибун, последний куплет гимна! Подготовьтесь! - отрапортовал сигнифер.
- Спасибо, - Тардеш шумно выдохнул и прикрыл глаза, ожидая отсчёта. Речь перед армией всё-таки была слишком важна.
- Я обращаюсь ко всем экипажам кораблей и расчётам боевых отделений. Энтузиазм и патриотизм - это хорошо, но они одни не выигрывают сражений. Сегодня мы пересекли границу внешней обороны и вошли в зону прямого астрономического наблюдения. Это означает, что теперь флоту следует в любой момент ждать нападения и провокаций. Мы достаточно натренировались на учебных тревогах и симуляциях поэтому, кентархам в течение суток свернуть все тренировочные занятия и отрапортоваться по выполнению учебного плана. Флот переходит на 12-тичасовую боевую готовность, все вахтенные часы, которые были отданы на подготовку, теперь включаются в боевое дежурство. Соответственно, все боевые посты удваиваются - в четыре пары глаз за космосом следить проще, чем в две. Даже если у вас глаз больше чем пара, - Тардеш позволил себе улыбнуться: - Это то, что касалось космонавтов и рядовых легионеров. Командный состав, наоборот, начинает отработку взаимодействия. Триархи и пентархи! Теперь вам, имеющим под началом лучшие из экипажей, которые когда-либо могла предоставить Республика, зазорно будет ударить в грязь лицом и не использовать со всей эффективностью доверенные вам войска и технику. Со времён морских сражений главной ударной силой нашего флота были "драконы" - суда, заливающие врага негасимым огнём. Прошли века, наш флот пересёк границу небес, но основной ударной силой по прежнему остаётся тяжелый дальний ракетоносец класса "дракон". Поэтому и адмиралы наших флотов носят титул "драгонарий" - "командующий драконами" а не какое-либо другое. В этой схватке капитанам "драконов" тоже отводится главная роль. Мы впервые сразимся с равными нам командирами, прошедшими такую же подготовку, с флотом, использующим ту же тактику. Мы должны их Удивить. Разрушить привычную тактическую схему, которой от нас ожидают. Итак, внимание на экраны. По особому заказу для нашей экспедиции на Джаханале изготовили новые ракеты, они обладают низкой заметностью и обнаруживаются радаром и визуально на минимальном расстоянии. Это лучшее оружие против противника, придерживающегося нашей тактики дальнего ракетного боя и ближней орудийной дуэли. К сожалению, переоборудовать каждый "дракон" под невидимость не удалось, поэтому мы должны освоить новую тактику. Всем вам известен "маневр угрозы" - когда ракеты выпускаются и останавливаются в космосе вне зоны притяжения цели на полпути. Новые ракеты будут использоваться по такому же принципу. Их надо выпускать в сторону от цели - малозаметный факел и поглощающее покрытие не даст их обнаружить врагу в момент пуска, и заводить с неожиданного угла, выжидая благоприятный момент для атаки. После чего вражеская цель атакуется одновременно с нескольких ракурсов. Кентархам кораблей и ракетных расчётов необходимо освоить взаимодействие кораблей с ракетным оружием в данном режиме. Вы видели, как личный состав отрабатывает работу с новым оружием и теперь на ваших кораблях не должно быть никаких задержек и технических неприятностей. Жалобы на недостаточную квалификацию экипажей приниматься в рассмотрение не будут. Ваши экипажи имеют ДОСТАТОЧНУЮ квалификацию, достойную вас, как командира. Не опозорьте их своим командованием. А теперь - по местам, флот в боевую готовность!
Сигнифер дал отмашку, зазвучали слова флотского гимна. Тардеша в фокусе камеры заменил Бэла, нервно сжимающий пальцами в парадных перчатках бумажку с речью. Тардеш откатился на механизме кресла на адмиральское место и сказал стоящему рядом Прибешу, под гимн вытянувшемуся во фрунт (в отличие от драгонария, партийный функционер не имел права сидеть ни при государственном, ни при флотском гимне):
- Вот и всё. Никакого лишнего пафоса, товарищ по партии
- Вы испортили всю мою работу, товарищ по партии.
- Когда солдаты ожидают боя, правдивая информация и подготовка оружия успокоит их лучше, чем пафосные фразы, а кровь, пролитая товарищами, сплотит лучше, чем любая искусная пропаганда. Это вы лишний здесь, товарищ трибун, поэтому даже не думайте перегружать мозги моих специалистов ненужными лозунгами. Иначе мне и на вас придётся искать управу и это даже трибуну не понравится.
- Но-но!
- Разуйте глаза: трибуны - всего лишь краснобаи, на поле боя давно никому не нужные, а тем более в моём флоте. Только отдавая дань уважения традициям, я разрешаю Партии в вашем лице сопровождать меня! И никак иначе.
- Да... да ни один солдат не сделает ни шагу без меня! Без трибунов, коварные сиддхи захватят разум солдат, и только верность идеалам Партии спасёт армию и флот!
- "Без вас", товарищ Прибеш? Вы - демагог и врун, неспособный к командованию, которого не презирает только ленивый, который вражеского шпиона-то видел только в кино, и вы думаете, что имеете какое-то значение?! Запомните, товарищи по Партии, в армии главное - настоящие офицеры, а не какие-то кликуши вроде вас! Контрразведку тебе не доверили даже мои злейшие враги в Сенате. Сиддхи, а тем более, "коварные" на южной границе! Я вообще, думаю, не арестовать ли одного трибуна до конца компании, чтобы оградить солдат от приступов параноидального невежества?
- Это будет всё, товарищ драгонарий! - гневно бросил трибун, и вышел с мостика в дверь, подобострастно открытую Бэлой.
Тардеш с осуждением посмотрел на воспитуемого:
- Когда ты повзрослеешь, надеюсь, ты научишься выбирать правильную сторону.
- Извините, ментор, - остальная команда мостика, уже привыкшая к теркам адмирала с партийным начальством, создавала видимость безразличия.
- Ладно, забыли. Маршал Явара готов?
- Он даже уже в конюшне. Скоро примет командование.
- Связь со Златой, как только будет возможно! Начать вторжение!
>В первой волне десанта
...- Го-о-о-отовьсь! Осторожнее! - раздался зычный глас в тумане Дороги Демонов.
Неясные вихри вдруг сложились в холмы с редким лесом, сквозь мглу проступили оттенки их настоящего цвета, и раз! - армия вышла в вечер очередной планеты.
Фиолетовое небо, чуть красноватая земля, сине-зелёная листва, и ряды краснокожих ракшасов, выстраивающихся перед заходящим солнцем.
Выход на этот раз был сделан неграмотно - на высоте почти роста над землёю. Мацуко толкнули, и она спрыгнула, чуть не повредив ногу.
- Осторожнее, вас же предупреждали! - раздался рядом чей-то недовольный голос. Принцесса оглянулась в поисках источника - мимо пронесли двух мертвецов, (их так же вытолкнули, но не так удачно, как Явана - на копья передних рядов) - и увидела стоявших неподалёку всех эмиров и пашу - кажется, их начальника:
- Разворачивайте сразу 26, 30, и 4-й, полки в боевой порядок, 10, 12, 2, 18, 6 и 5, 27, 20, 13, пожалуй, будут во второй линии. Остальным - лопаты в руки, и приняться за обустройство лагерей!
На белом с синими разводами Небесном Коне подъехал широкоплечий самурай-генерал. Кадомацу с ужасом узнала в нём одного из свиты Кирэюмэ:
- Как скоро ваша дивизия будет готова к бою?
- Ждём вас, Матецукаба-паша ("Мацукава" - перевела в уме принцесса: "У него даже мой иероглиф в имени!"). Нам бы хоть сотню конницы, или летунов, чтобы разведать хотя бы холмы вокруг!
- Пошевеливайте ваших бездельников, тогда будет вам разведка! Пока вы не выгрузитесь, моим самураям не пробиться.
- Паша, мы, например, вообще по диспозиции должны были в тылу развёртываться. А уже четырнадцать полков на фронт выставили вместо стройки укреплений. А те, что на передней линии - я не знаю ничего, говорят, что уже в бой вступили!
- Ничем не могу помочь - у меня все силы ещё на Дороге. По головам ваших, прикажете, что ли, ходить? Выкручивайтесь, как можете! - и ускакал.
Паша башибузуков сокрушенно вздохнул:
- Ну ладно, шайтан не нашего бога... Махмуд, смотри, понял новую диспозицию?! Так что бери свой 26-й, и дуй на этот холмик, постарайся первее всех первых занять верхушку, - генерал поднял глаза и увидел Явана:
- Стой! Ты кто?
- Фланговый Яван, 26-й Кызылкумский полк, пятая сотня!
- Твой, Махмуд? Ну, фланговым ты станешь только после первого боя, копейщик, вот твой эмир, приказываю обеспечить охрану до расположения части.
- Есть!
- Махмуд, бери этого мальца, и давай, быстрее, быстрее, выполняй приказ!
Чернобородый и заметно растолстевший за эти месяцы эмир узнал буяна-новичка, уронившего баню, и они по дороге поговорили о борьбе. Выполнив поручение, принцесса поспешила к своим:
- Нас выдвинут в разведку, - сказала она по секрету Хасану, вставая в строй.
- Как в разведку? - расслышал её слова проходящий за строем Теймур: - А конница где?
- Не может пройти, из-за нас же, - объяснил Яван: - Сейчас была большая ругань паши шайтанов с нашим пашой. Приказали обойтись своими силами.
- Ой, не нравится мне это, сынки... - проворчал сотник, но, услышав окрик эмира, приказал: - Сотня! В колонну стройсь! Бе-е-егом, арш!
На вершине холма, средь чахлого леса, их развернули в боевое построение. По идее отца-Императора полк ашигари должен представлять собой внушительное сооружение - три тысячи копий, сотни, ранжированные по опыту выстроенные в три линии, с флангов прикрытые тоже парой сотен - но на деле всё обстояло куда прозаичнее.
Если передние ряды и фланговые сотни (как 5-я), состоявшие в основном из молодёжи, и добирали в численности до 75-80 копий, то второй ряд - отборных 6 сотен, едва дотягивали до 50-ти, одна была в 61 копьё (не зря Мацуко подвязалась помогать полковому кашевару! Столько интересного узнаешь, считая тарелки с пловом!), а четыре сотни ветеранов с трудом составили бы одну - там было по 20-25 солдат. Ну, что поделать - Кызылкумы даже по меркам Порога Удачи - захолустье, там 30 полноценных полков на дивизию только во сне можно собрать.
- Тсс! - сказал Теймур, но и так прозвучал полковой сигнал сохранять тишину.
Принцессе послышался шорох листвы - но может быть лишь шаг товарищей сзади? Эмир приказал развернуть фланги и подтянуть тылы. Пятая сотня - самая крайняя справа, побежала дальше, создавая большой разрыв для шестой, восьмой и четвёртой, но они замешкались, и вот туда-то и вклинились невесть откуда-то взявшийся противник!
Их не сразу заметили, а когда заметили, не сразу признали за чужих - такие же ракшасы, такие же копейщики, разве что в более красочных костюмах - они атаковали молча, без боевого клича, выскочив врассыпную из леса, и построив фалангу против правого крыла полка, а пятую сотню атаковав с налёту!
К счастью, погиб только один башибузук, с левого фланга - получил на бегу удар в спину, а остальных Теймур спас, вовремя приказав перестроиться к бою, лицом к врагу. Правда, слева угрожала сотня, вклинившаяся меж ними и полком, но пока она была занята разборками со здоровяками из шестой - такими, как Али Язид.
У Мацуко бешено колотилось сердце, пока она сжимала в руках словно приросшую к ним пику... Нет, она сейчас не думала о том, что выйди строем сотня копейщиков-ракшасов - и всё, это может быть конец маленькой принцессе. Об этом она подумает позднее. А сейчас - неизвестно, что там с ней творилось, но, когда вместо марширующего строя из-за деревьев вновь показалась бегущая россыпью сотня, маленькая обманщица схватила поудобней оружие, и выбежала вперёд строя навстречу врагу.
- Стой! Яван! Назад! Дурак, погибнешь! Стоять! Держать строй! Сомкнуть ряды! Он всё равно уже покойник... - неслись ему вслед окрики сотника. Больше ничем он помочь не мог.
...Первого она оглушила концом древка, да причём прилично - он стал первым пленником за всю кампанию. Второго - насадила на копьё, и, уперев комель в землю, перебросила через себя, на копья сотни. Следующий промазал по Явану, и с разбегу ткнувшись копьём в землю, сделал такой же кульбит, только без посторонней помощи. Другой получил поддых тупяком копья Явана, а остриём копья своего товарища - где-то в район задницы (причём очень глубоко, судя по звуку). Тот, оставшись без оружия, умер через долю секунды - от удара в шею, прямо под испуганные руки, прикрывшие лицо.
Двух, бросившихся синхронно на неё, принцесса свалила, поставив копьё поперёк, а потом одним движением копья перерезала им глотки (одно ребро острия её копья было заточено как бритва, и им можно было словно нагинатой - если не рубить, так резать). Тут её подхватили за плечи несколько сильных рук и силой втащили в строй - вовремя, потому что из леса вышли более здоровые копейщики из следующих рядов, и пока они не построились, их опрокинули на землю сосредоточенным ударом всей шеренги. Потом пятая сотня, вместе с вернувшимся в строй Яваном, помогла шестой, а потом правый фланг, зайдя со спины, взял в клещи врагов в центре и на левом, куда и пришелся-то основной удар.
- Яван, за проявленную храбрость, объявляю благодарность, - заговорил стихами Теймур, когда бой окончился, и они перевели дух, спускаясь с этого холма: - А за то, что строй оставил - на неделю в кашевары!
Все были возбуждены, и слегка недовольны - эмир увёл их с места боя, оставив две ветеранские сотни собирать трофеи. Потом опять продадут втридорога!
- Наша главная сила в чём?! - продолжал сотник: - В чувстве локтя, в плотном строю! А ты решил показать исключительность свою! Не перестанешь выпендриваться - вообще на губе поселю!
- Кстати, о плотном "строю", - вставил Хасан, сегодня раненный в щёку: - Смотрите!
Полк вышел из-за полога деревьев, и все увидели на равнине, расстилающейся за холмом, насколько хватал глаз, полки - от горизонта к горизонту.
- Ну что, думаю сегодня всё-таки отличный день, чтобы дорого продать свою жизнь...
Только Кадомацу одна и заметила, как среди висящих в небосводе звёздочек одна вдруг вспыхнула чуть ярче, пара мгновений - и на стоящие перед ними войска обрушился столб ослепительного света, отправляя враждебных ракшасов на столь желанную ими встречу с райскими гуриями.
Свет так же неожиданно погас, как и вспыхнул, оставив после себя дымящуюся землю с ровными горками лёгкого пепла, раздуваемыми ветрами. Опешившие солдаты обеих армий не успели даже вздохнуть - как ударила соседняя звезда, обдав их таким же отголоском отдалённого грома - ослепительный луч главного калибра амальских крейсеров сжег в ничто ещё десяток тысяч так и не увидевших войны солдат...
...Тардеш убавил увеличение, чтобы видеть всё поле боя полностью. На периферии экрана медленно меняли цвет индикаторы охлаждения и перезарядки орудий "Шайтана". Ещё один залп оставался в запасе, но драгонарий предпочитал дать и другим экипажам повеселиться.
Сегодня он решил тряхнуть стариной, и, вспомнив, каким в молодости был лихим комендором, лично наводил и стрелял из орудий. С чисто амальской педантичностью выверял чтобы не задеть никого из своих - так, случайно, вот, например, тот выдвинувшийся вперёд полк копейщиков, особенно - его неправильно построившийся правый фланг так и просился под ауру удара. Хотя, конечно в Аду можно было не церемониться - все боятся таких, кто лупит без разбору и своих и чужих. Но он всё-таки представляет благородную Республику, а не демонические деспотии, да и сам адмирал видел через прицел подробности боя этого полка с двумя вражескими - и отсалютовал холостым залпом, отдавая честь мужеству, с которым они сражались.
Тардеш лениво перевёл взгляд с артиллерийского экрана на соседний экран связи, откуда испуганными глазами на него глядел прокуратор этой планеты - заросший чёрной шерстью самец говорящей обезьяны.
- Надеюсь, вы довольны приведёнными мною аргументами?
- Конечно, госп... товарищ драгонарий, мы сдаёмся!
- Немедленно отведите ваши войска к местам постоянной дислокации. Пока хоть один останется на линии фронта - мы продолжаем бомбардировку. В том числе и гражданских объектов.
- Немедленно исполним, товарищ сенатор! Да здравствует Республика! Да здравствует Сенат! Только...
- Договаривай, - приблизил безглазое лицо-череп к объективу Тардеш.
- Ну, понимаете, местным - обезьянам, людям, демонам я могу отдать приказ сразу же - у нас же амальская организация, есть радио, но ракшасы принципиально не пользуются благами цивилизации. Некоторые из них сейчас на марше, и никакой возможности...
- Тогда дайте их координаты, и мой флот найдёт возможность. Ну, что же? Всё равно ведь они у вас наёмники? - драгонарий вывел на экран досье разведки: - Наняты в прошлом году, жалованье ещё не выплачено. Выдай их нам, и мы избавим тебя и от них и от дефицита в бюджете.
- Но как же...
- Самооборона? Ну, зачем вам наёмники, если с этого момента вас будут охранять непобедимые легионы Республики Амаль? Вы в этом деле зря поддержали Гудешию - ну коим образом это вас задевало? А ведь вроде учёные, знаете уже, что ничто просто так Республика из рук не выпускает...
- Поступают данные! - отрапортовал сигнифер.
Тардеш откинулся в кресле и посмотрел через плечо за спину - там, на орбитальном экране, изображавшем в голографическом режиме глобус планеты, стали появляться новые чёрточки и обозначения.
- Передать по флоту: разобрать цели! Стопроцентное уничтожение, прицел с проверкой. Кавалерию бить с ревербацией, чтобы достать, даже если уйдут на "связку". Да, и предупредите "Сколопендру", если опять забудут про упреждение, сошлю всех комендоров в гарнизон, - и, вернувшись к экрану прокуратора, закончил: - Большое спасибо. Я пришлю представителя Сената, чтобы принять условия капитуляции и легион для гарнизона. Конец связи.
Экран погас.
- Сигнифер, найдите генерала Явара, если возможно - лучше прямым каналом. Да, и, Злата ещё не отвечала?
- Товарищ аюта ещё на Дороге Демонов.
Драгонарий уступил кресло старшему канониру, а сам занял своё - рядом с Бэлой.
- Товарищ действительный Сенатор, - обратился он к Прибешу, тоже присутствовавшему на мостике: - Не будете ли вы так любезны, взять десантную "собаку", и все регалии, и принять как Представитель Сената, капитуляцию планеты?
- Будет исполнено, товарищ Второй Архидрагонарий! Слава Сенату! Слава Республике!
Трибун гордо вскинул голову, и, увенчав лысину парадным шлемом, который, словно действительный ветеран, пафосно держал под мышкой, удалился с мостика, твёрдо печатая шаг.
Тардеш заулыбался и объяснил Бэле:
- Лучшей кандидатуры, чтобы принимать ключи от планет, не найдёшь при всём желании! Может, поэтому, я ещё и не перекрыл кислород в его каюте...
- Ментор!
- Ладно-ладно, пощажу твои патриотические чувства. Ты просто не представляешь, как встаёт поперёк горла весь этот официальный пафос, особенно от тех, кто к победе не имел никакого отношения.
Тем временем, сигнифер сообщил:
- Товарищ драгонарий, есть канал с генералом Явара!
- Давай его на мой экран. И архилегата Кверкеша на мостик!
Появившееся изображение показывало Мамору снизу, и здорово качалось - видать, видеофон лежал на гриве коня. И оно было чёрно-белым - Тардеш выругался: кто-то опять "ударными темпами" перевыполнил план, поставив вместо качественной джаханальской электроники топорную амальскую работу - мало того, что отсутствовал цвет и стереоэффект, так ещё и на другой стороне союзник не видел Тардеша (по капризу природы и техники экраны призраков были для глаз демонов мёртвой поверхностью).
- Какие приказания, драгонарий-доно?
- Без официоза. Я что-то не разберу отсюда, с орбиты, в чём, собственно, у вас заминка?
- Это моя ошибка, драгонарий-доно. Я неправильно рассчитал график стоянок, и теперь Дорогу запрудили одни ашигари, а самые боеспособные даже и не подошли. Я думаю, в следующий раз нужен такой порядок...
- Меня не интересует, как именно вы будете решать ваши проблемы! Главное, чтобы они были решены! Конечно, высадить целую армию без разведки - серьёзная ошибка, но я надеюсь, вы её не повторите, маршал?
- Разумеется, тейтоку-доно. Мне очень стыдно.
- Товарищ аюта на канале. Товарищ архидрагонарий!
Загорелся экран с насмешливой Златой.
- Подождите с извинениями маршал Явара! - опять перебил принца Тардеш: - У нас появилась начальница магов флота, может, вы вместе сможете решить проблему.
- Да! Госпожа...
- Полковник, - усмехнулась Злата.
- Госпожа полковник, одна из ваших наг поставила выход слишком высоко! У меня уже было несколько смертных случаев! Вы не сказали своим подчинённым, что не все мои войска - летают?
- В чём дело, Злата? - переспросил, невидимо скосив взгляд, Тардеш.
- Ха! Передай пану маршалеку, друг-командир, что здешние маги оказались более умелыми шутниками, чем я, и додумались физически перекрыть точку выхода.
- Физически?
- Да, они построили стенку!
- Но зачем же так высоко? - Мамору повернул камеру так, чтобы Тардеш и Злата видели картинку с выхода.
- Пан маршалек, мы и так стараемся изо всех сил, чтобы стабилизировать ситуацию. Точка не фиксирована, она движется вместе с суточным и годовым вращением планеты, и к вечеру ляжет на уровень грунта.
Вошел архилегат Кверкеш, командир десанта. Тардеш дал ему знак подождать.
- А под землю она у тебя потом не уйдёт? Прикажешь арьергарду взять лопаты?
- Нет, но по горизонту будут аберрации до двух минут мерцания.
- Час от часу не легче. Это где-то 60 квадратных миль разброса?
Злата прикрыла глаза третьими веками. Это означало что-то вроде пожатия плечами.
- Подождите немного, я сейчас отпущу офицера, - и повернулся к Кверкешу:
- Товарищ по партии архилегат, выделите из состава доверенных вам сил два пехотных легиона, можно не самых лучших.
- Боевая задача, товарищ драгонарий?
- Представительская. В качестве гарнизона этой планеты они поступают в распоряжение действительного сенатора Газаба Прибеша. Он укажет вам транспорт и распишет церемониал прибытия.
- Есть! - и, c грохотом об парадную лорику, отдав честь, щелкнул каблуками.
- И ещё. Захватите в первую волну десанта переносной гравитатор с инженером для его наладки. Передадите их в распоряжение генерала Явара. Так, у вас видеофон джаханальский или наш?
- Джаханальский, товарищ драгонарий! - он показал элегантную коробочку с экраном.
- Поменяетесь им с союзником, возьмите сигнифера связи, чтобы перенастроил. Свободен!
- Есть! - и чётко повернувшись кругом (гвардейская школа!) архилегат покинул мостик. Разительное отличие в выправке настоящего боевого генерала и пытающегося подражать ему партийного офицера.
- Маршал, - обратился Тардеш снова к принцу: - Я посылаю вам прибор антигравитации, специалист поможет вам устроить менее травматичное приземление для прибывающих на планету. Да, ещё, у вас карта под рукой? Вот, за высотой... м-м-м... 10-60, стоит авангард вашей армии, притормозите передовые полки - не знаю, что вы собираетесь ими делать, но там ещё зона бомбардировки. Пусть отойдут хотя бы на высоту, если хотят любоваться нашей работой, будучи целыми и сохранными.
- Я сам этим займусь, господин драгонарий!
- Не обязательно. Так, теперь ты, Злата: неужели нельзя пробить дополнительные сходы с Дороги?
- Очень сложная конфигурация. Можно, конечно, но самый нижний будет над кучевыми облаками. А летающие части ещё за пределами атмосферы.
- Хм... досадно, но они же когда-то подойдут...
- Знаете, друг-командир, я бы посоветовала генералу отыскать ту стену, перекрывающую обычный выход и разнести её в щебёнку, чем плодить новые сущности и проблемы. Что-то подсказывает, что это будет намного проще любого колдовства.
- Отлично. Слышали, маршал?
- Я направляюсь к высоте, про которую вы мне говорили, драгонарий-доно. Кого-нибудь оттуда и возьму.
- Ваше дело. Злата, найди его, покажи стену, и осторожнее - не сближайтесь с вражескими войсками, бомбардировка ещё продолжается!
Выключив связь с союзниками, переключился на контрразведку. У корабельного трибуна как раз был Прибеш, удивлённо оглянувшийся на камеру:
- Вовремя. Думал вас не застать. Товарищ Трибун Флота, отдайте распоряжение о проверке интендантской части. Какой-то вредитель выдал офицерам союзников амальские приборы, вместо джаханальских, и я даже карту местности послать им не могу. Виновных - на "губу", считайте, что я уже подписал все ваши распоряжения.
>Свирепые ракшасские дервиши
...На 'губу' Яван так и не угодил, вопреки всем обещаниям Теймура. На этой планете приключения полка были достаточно интересны - мало того, что они были чуть ли не первыми, кто побывал в сражении, так их, видать, из-за этого заметили, отметили, и целых две недели сутками напролёт гоняли по каждому поводу на каждый чих. С одной стороны это был повод для гордости, особенно у офицеров - их же отличили, уважили, признали ветеранами. А с другой стороны, ракшасы роптали всё сильнее, особенно рядовые - их загоняли без отдыха, без нормальных обедов, без дележа трофеев, который вовсю процветал у соседей, вовсю щеголявших в высоких шапках и цветных кафтанах, снятых с врагов, убитых их полком!
Почин положил Мамору - когда в первый день, завидя бомбардировку, они забрались на холм повыше, он лично явился к ним, на подаренном Тардешем в день приезда Небесном Коне вороного окраса, и приказал быстро следовать на фланг. Временами его младшая сестра была так близко, что могла рассмотреть каждую заклёпку на доспехах, и уж конечно, отрешенность в его взоре и печаль во взгляде...
Бедный! Он, наверное, жутко горюет, о своей Ёсико - своей Сломанной Веточке, конечно же, он никому не сказал об этом, по своей дурацкой привычке, излив свою боль в стены и объяснив свою печаль какой-нибудь ерундой, вроде испачканных перчаток - из-за чего отец и считал его "неженкой". Наверное, говорит, что из-за её побега переживает. А ведь переживает тоже! Принцесса чуть не возненавидела себя! Да как она могла в такое время устраивать подобные выходки, умножая и без того тяжелый груз печалей родных! Но сразу же одёрнула себя: "А как же Тардеш бы был без неё?"
Мамору отвёл их куда-то в даль дальнюю, на расстояние дневного перехода - ночь здесь была коротка и морозна, и полк дошел туда в пору утренних туманов, где их встретила красивая женщина-человек, на Небесном Коне цвета морской травы с золотистой гривой, и провела сквозь туманы к высокой - выше Дворцовой ограды, стене, к которой постепенно подтянулось ещё несколько магов, в том числе старая знакомая змеюка-колдунья. Она заметила Теймура и приветливо помахала им хвостиком. До запоминания имён рядовых, нагайна, конечно же, не снизошла.
Им объяснили, что надо помочь разобрать стену, эмир приказал ломать, сказано-сделано, и пока начальство обратило на них внимание, они успели выгрызть вполне приличный кусок стены. Их остановил всеобщий смех, рассердивший эмира. Колдунья-человек на ломаном языке джиннов объяснила, что ломать-то будут всё-таки маги, а им нужно только помочь. Ну что же - ракшасы отошли, встали в оцепление, волшебники ещё долго совещались, потом объединили усилия - и быстрее, чем объясняли, развалили стену красивою магией на множество крупных кусков.
- Разбирайте! - приказал брат Мацуко.
И пока не свалились от усталости, растаскивали тяжелые обломки. А когда маленько поспали - прямо на земле - вместе с ещё одним подошедшим позже полком, закончили работу, чтобы потом вместе любоваться, как открывается вход на Дорогу Демонов. Красивое зрелище.
А потом, за общим котлом, солдаты поминали бедного Мамору нехорошими словами. С Яваном, который попытался его защищать, пять минут никто потом не разговаривал. Но он всё равно всем видом показывал, что остался при своём мнении.
Не дав и половины времени на положенные молитвы, паша вызвал их эмира, эмир - сотников, а Теймур, собиравшийся как раз придумать наказание Явану, взял его с собой.
В шатре паши было тесно - народу он позвал к себе почти целый полк, и все, кто смог, ввалились туда. Яван с Теймуром, ещё с одним сотником - шестой сотни и эмиром оказались внутри, а двадцать восемь остальных офицеров их полка - снаружи.
Вообще-то дело было развёрнуто шикарно - видать, собирались отметить, как следует первую победу, да не рассчитали количество народу - и блин вышел комом. Мацуко, например, попала обеими ногами какое-то блюдо со сладким лакомством (не специально - её толкнули), и потом прилипала ко всему, на чём стояла. Кто-то, пользуясь давкой, попытался облапать Явана, но тот, коротким тычком пики прекратил приставания. А через несколько минут стал героем дня.
Паша сказал:
- Поздравляю вас, храбрые мои эмиры, с почином! Аллах - милостивый и милосердный, даровал первую победу нашей дивизии - правоверным солдатам Ислама, а не язычникам-шайтанам! Давайте-ка, поздравим Махмуд-эмира, на долю полка которого выпала честь первым сразиться с врагом!
Кто захлопал, кто другими, весьма, хм... ракшасскими способами стал выражать одобрение. Кадомацу отвела глаза в сторону, чтобы этих способов не видеть, воспользовавшись мигом, когда на упоминание имени Аллаха вся палатка совершила молитвенный жест. Эмир взял слово, распластавшись в поклоне перед пашой:
- Милостью Аллаха милосердного, да прославится имя его, я всего лишь скромный слуга его замыслов. К тому же, как же мне принимать эти лавры, когда настоящая заслуга принадлежит моему паше - ведь это он дал приказ, который я, смиренный слуга Аллаха, всего лишь исполнил в меру своих сил.
- Ну, не прибедняйся! - возразил паша, давая знак пиалой подняться с колен: - Ты, как оказалось, своим неполным полком сразился сразу с двумя, не потеряв и сотни, да и с дисциплиной у тебя лучше всех обстоит...
- Милость Аллаха, а не моя заслуга, паша-джан. И моих младших командиров, вот, кстати, и они. А почему вас только трое?
- Ну, скажите, сотники, как справились? Каждого за провинность - пропускали сквозь строй?
- Да нет, что вы, эфенди, - начал оправдываться сотник шестой: - У меня просто есть такой Али Язид - из новослужащих, но здоровый, борец бывший - как протянет какого старослужащего своей оглоблей поперёк спины - так тот сразу и забыл все свои привилегии...
- Да? - удивился Теймур, вмешиваясь в разговор: - А у меня ведь тоже так, есть Яван, тоже борец, в первый же день так задир отделал, что они весь поход тише воды ниже травы сидят!
- Простите, - дав знак Теймуру заткнуться, переспросил сотника Шестой паша: - Оглоблей?
- Ну да, ему по росту копья не нашлось, так он из сломанной арбы оглоблю выломал, с одного конца заточил и обжег, и ею орудует.
- Ха-ха-ха! Интересно. А у вас, говорите, тоже подобный силач есть, да?!
- Ну, какой же он силач! Вот, смотрите! - и показал на Явана.
Шатёр оживился. Девушке стало неловко от стольких брошенных на неё пристальных взглядов. Пусть она и знала, что они видят только иллюзию, где она хоть и полуголая, но мужчина, но ракшасам не зазорно было раздевать взглядом не только женщин, но и мужчин.
- Сегодня хотел его на губу посадить, - продолжал Теймур: - Да помешали - к вам вызвали.
- Да за что же такого красавца на губу... о, да мы с тобой знакомы, фланговый!
- Нарушил строй во время боя, выбежал из шеренги и лично убил сотню вражеских солдат.
- Да вы шутите, - добродушная улыбка покинула жирное лицо паши. Да и вокруг стало тихо.
- Нет, светлейший паша, так и было, - подтвердил эмир: - Клянусь Аллахом, не видел бы своими глазами - тоже бы не поверил. Если не всю сотню целиком, то большую часть в одиночку, а потом вернулся в строй и показал ещё большие чудеса храбрости и стойкости.
- Но... в таком случае, за что же его на губу-то?
- Он нарушил строй, господин мой.
- Ну, нет уж! Подойди сюда, юноша!
Яван вылез, наконец, из этого злополучного блюда, и, прилипая к ковру, подошел к начальнику.
- Как твое полное имя, фланговый?
- Все зовут меня Яван Бешкент, Яван из столицы, светлейший паша.
- Почему 'из столицы'? Как ты сюда попал, в нашу дивизию?
- Я отстал от своих на Пороге Огня, вот. А Теймур-ата, - она указала на сотника: - спас меня, принял как сына и записал в свою сотню.
- Хочешь обратно в столичные полки? Я могу это устроить.
- Нет, о, светлейший паша, волей Аллаха, да прославится имя его, я нашел здесь верных друзей, и мне не хотелось бы их оставить.
- А! Видели, каков?! Так, давайте-ка, такого молодца, раз уж он и вправду сотню умертвил, не наказывать, а награждать будем! Как, к примеру, ты отнесёшься к тому, чтобы стать десятником? А?!
- С радостью буду благодарить Аллаха, милостивого и милосердного, да славится имя его в веках, и вас, сиятельный паша!
- Ну и молодец. Пусть так и будет. И давайте второго тоже, как там его зовут - Али...
- Али Язид, сиятельный паша.
- Его тоже в десятники! - опять всеобщее выражение восторга.
Вот так Яван был в первый раз награждён.
И кстати, это награждение, чуть не положило конец приключениям маленькой принцессы. Дело было так - к следующему дню (их тогда отправили ловить недобитых копейщиков), когда несколько особо ретивых и ревностных мусульман соревновались в скоростном намазе (здешние день и ночь продолжались около четырёх часов каждая; и у кое-кого из-за пятикратного намаза не хватало времени на еду и сон), как подошел чем-то недовольный Теймур, и сказал Явану, что его зовёт паша. Ребята не хотели его отпускать - как первый десятник в их сотне он должен был им всем угощение, но, взглянув на хмурое лицо Теймура, сразу согласились, что Явану, мол, надо к паше.
Ничего хорошего Кадомацу от этого визита тоже не ждала - тем более что пашей оказалось теперь двое, и второй, по виду - явно столичный житель.
- Ну-ка, ты посмотри на него! - предлагал кызылкумский паша.
- Не знаю, наверное, незнаком, - отвечал другой.
- Десятник, повернись кругом! Ещё раз! Повспоминай!
Мацуко, как идиотка, вертелась волчком под раздевающими взглядами.
- Да не знаю, клянусь мамой! Может он из 2-й или 3-й дивизии, откуда ты решил, что обязательно мой!
- Он сказал, что служил во дворце наместника.
- Может и мой, откуда мне знать! Я каждому салаге в очко не заглядывал. На Пороге Огня была такая катавасия, что полк можно было потерять, не то, что одного солдата! - столичный паша был моложе и не стеснялся в выражениях.
- Десятник Яван, отставить вращение! Сам-то, ты точно не помнишь, к какой части был приписан?
- Нет, эфенди... - а вчера-то, она так радовалась, что сумела вставить во фразу этого: 'Аллаха милостивого и милосердного'! Нет, враньё всегда чревато.
- Может, наместнику написать? Если он у него служил, то они-то, во дворце, должны знать, в какую часть его призвали.
Кадомацу прошиб холодный пот: 'Всё, отыгралась' - подумала она.
- Точно! Десятник, кого лучше спросить?
Лучик надежды блеснул для маленькой принцессы. Она рискнула:
- Супруге наместника. Напишите, что я тот, кто сбежал со свадьбы.
- Почему - супруге?
- Почему - сбежал?
- Во-первых, я на неё и работал, а во-вторых, эфенди, наш наместник иногда имя своего сына забывает, куда уж ему какого-то садовника вспомнить! Только не пишите: 'супруге наместника' - она обидится, и не ответит. Пишите: 'госпоже принцессе'.
Столичный паша усмехнулся:
- А ты и вправду, видать, служил во дворце, пострел. Жаль, что я тебя раньше не видел.
- Конечно, вас ведь не пускали в зенан.
- Остёр, остёр. Ладно, подождём, что о тебе расскажет твоя хозяйка.
...Ответ пришел позже, и я забегаю вперёд, чтобы о нём рассказать - и, кроме превосходной характеристики на Явана, сына Атаявана, внука Абуатаявана, содержал в себе ещё и правдоподобное объяснение, почему столь хороший слуга был отправлен на фронт, и коротенькую записку, якобы от отца Явана, написанную твёрдым округлым почерком левой руки Первой Принцессы. Лицевая часть, на языке ракшасов, не таила в себе ничего личного - так, обычные слова, которые мог написать любой любящий отец любимому сыну, а вот на обороте, в замаскированных под орнамент и каракули редких сиддхских знаках, Кадомацу прочла, вспомнив старый детский код:
"Если бы Сэнсэй не предупредил - запросто бы сдала тебя с потрохами, дурочка. Правильно говорит твоя Анусико, что по тебе хороший ремень плачет. Не бойся, никому не скажу, только не сломай себе голову окончательно, Малышка, потому что она у тебя с рождения порченная.
Ничего не бойся и успехов тебе, сестрёнка.
Госпожа Удача" А потом ещё приписка:
"Да, чуть не забыла новости: мама выздоровела, Сэнсей уехал от нас. Насовсем. Все ищут тебя. Анусико жутко по тебе скучает. Она была у меня в гостях, когда провожала Сэнсея, потом вернулась. Я тоже побывала дома - на похоронах Ёсико. Кстати, ты знаешь, что перед смертью она выздоровела?! Видела твоего... извини, места не хватает, возвращайся поскорее, сама всё расскажу!
Удачи (то есть меня) тебе в ратных подвигах!
Госпожа Удача."
Домашним теплом и далёким детством повеяло от этих слов. И этот старый шифр... Как всё-таки старшая сестра оригинально смогла написать сиддхскими знаками имя Ануш!
Зато другая вещь её напугала - если Сэнсей рассказал всё её сестре, он мог так же рассказать и старшему брату, так может, принц-самурай знал, что в 26-м полку его непутёвая сестрёнка, может, и поэтому так нещадно гонял их, из-за неё? Девушке стало неловко перед своими товарищами. Но это уже было после - они уже покидали эту, первую завоёванную планету, когда пришло письмо, а сейчас ещё не эти мысли посещали голову новоиспечённого десятника Явана.
Что значит - быть десятником? Это не такое уж высокое звание - ниже только солдат, та же палатка, та же еда, но одновременно - ответственность за судьбы десяти (вернее девяти - сам десятый), товарищей, и место на фланге - всегда. Фланг, на котором Кадомацу стояла и до повышения - сложное место. Обычно туда ставят ловких и опытных бойцов, умеющих в случае чего сражаться в одиночку против десяти - таких, как Яван. Это не центр, куда всегда ставили неповоротливых силачей, способных и вломиться во вражеский строй, и стоять как стена, когда кто-то в них вламывается, и просто весом своего тела перегородить дорогу врагу, если их убьют. Флангу нельзя было стоять, а в случае опасности надо быстро разворачиваться и сворачиваться, прикрывая бугаев элитных сотен от удара вбок и спину, поэтому фланговые всегда были поджарее и шустрее центровых. А все промежуточные стадии располагаются между ними.
В тот же день, когда наградили Явана, раздали десятников и другим достойным. Салах тоже получил повышение, а вот Хасан - нет, но он с радостью перешел в десятку Явана. В личной жизни тоже произошли перемены - так как в первом бою сотня потеряла троих убитыми, палатки уплотнили, и их четвёртым соседом оказался любовник Салаха, тот маленький евнух, стоявший в ряду перед принцессой. Вернее он раньше стоял, теперь его передвинули - место занял десятник первого ряда, кривой в плечах Калим, любитель сожрать лишнюю порцию плова - всё равно, даже десять кокку риса не отразились бы на этой костлявой, с выпирающим, как кончик копья, кадыком, фигуре.
Новый сосед - Касым (было что-то созвучное в именах стоявших перед Мацуко - Касым-Килим), бывший банщик, принёс в их палатку частичку женского уюта, (чего не могла дать она сама, ведь боялась разоблачения, да и сама была принцессой - то есть особой, за которой ухаживают!), украшая их жилище всякими глупыми безделушками, и трогательно заботясь о комфорте своего любовника.
Было неприятно наблюдать подобные интимные моменты между мужчинами, и однажды, женское любопытство взяло своё. Они сидели за костром, пережидая ночь (Теймур ввёл порядок, чтобы дежурить целыми палатками), Яван варил завтрак по рецепту дворцовой кухни, Салах просто сидел, вольготно развалившись, обнимая одной рукой размалёванного Касыма (кстати, косметика была трофеем Явана, Салах даже ещё не расплатился за неё), а Хасан кого-то сосредоточенно кремировал в костре. Мацуко спросила:
- Слушай, Касым, ты же был нормальным сначала, я не пойму, когда тебя ранило, что ты евнухом стал?
Салах покрепче обнял засмущавшегося любовника, и, сделав не совсем понятный жест свободной рукой, попытался ответить за него:
- Ты, это, не наезжай на него! Нечего пугать!..
Хасан оторвался от своего занятия, и, вздев брови "домиком", посмотрел сквозь огонь на Явана:
- А ты не знаешь, что ли? О-о-о... Помнишь, ту планету, которую все мы считали Амалем, а ты говорил, что это не Амаль? Ну вот, пока мы спорили, дружки Салаха времени не теряли - загнали Касыма и других молодых из первого ряда в один из складов и быстренько так опустили за одну ночь. Вот он и липнет сейчас к Салаху - тот единственный из старших на той вечеринке не был. Эй, Касым, я же тебе говорил, что Салах просто не успел! - неожиданно - с шепота на крик, напугал он бедного кастрата: - Ты лучше, вон, к Явану пристраивайся, он десять твоих Салахов плевком перешибёт!
- Смотри, Хасан, доиграешься! - прошипел Салах с угрозой в голосе.
- Чиво?! Это ты на меня попёр? Я после ранения сам 'старшой', смотри, теперь-то у меня сил хватит, ноги тебе повыдёргивать! А если мы с Яваном вместе за тебя возьмёмся, так от тебя вообще лоскутки полетят, Касыму на одеяла! Ну что, Касым, как сам скажешь?
- А я уже пробовал к нему приставать, он сказал что отлупит, если ещё раз попробую... - Салах с удивлённым видом посмотрел на своего дружка.
- Ха-ха-ха! Ну, правильно, конечно. Яван же - суфий! Дервиш то есть!
- А если он дервиш, то почему сражается? Им же вроде нельзя?! - снова пролепетал смелеющий Касым.
- Ну... ну, он особенный дервиш. Им пока тысячу врагов не убьют, нельзя ни к женщинам, ни к мужчинам приставать. А как убьют тысячу - хоть стоя, хоть сидя, хоть на потолке! Ты зря из строя перед ним ушел - представляешь, какая Калиму будет радость, когда после такого воздержания, Яван своего 'зверя' на свободу выпустит?! - Хасан затанцевал возле костра, изображая неприличные телодвижения:
- И так, и так, и так! Я правильно говорю, Яван?!
- Ерунду ты порешь, шут гороховый. Подставляйте пиалы.
Мацуко голой рукой сняла казан с огня.
- Опять пересоленное, а, Яван? Шайтан, что это такое?!!
- Ешь, съедобно. Соль вот сегодня не ложила-ла-ла-ла-ла, тра-ля-ля-ля!!! Чего уставились? Ну, помолясь, начнём.
А на следующий день Теймур послал десятку Явана в засаду. Их весь полк так растрясли по дороге: ловили остатки наёмников, ушедших от бомбардировки, которые, опомнившись, сейчас пробивались к линии фронта, чтобы уйти с планеты или предупредить повстанцев.
Они сидели на корточках в подлеске, утыкав себя сорванными ветками, и держали пики наготове. Мацуко переживала:
- Зря мы наломали ветки прямо здесь. Смотри, как заметно - будто стадо быков прошло.
- Да не бери ты в голову! - пытался успокоить командира Хасан: - На быков и подумают. Ну, хочешь, так давай, перейдём в другое место.
- Нет-нет, здесь в самый раз. Смотри, они появляются оттуда - или отсюда, мы в любом случае перебегаем дорогу, раним коней, если шевельнутся, и берём их в кольцо. Они на рожон не полезут, если не дураки, а если дураки, то мы их на перебежке и положим. В крайнем случае, задержим, а там и помощь из лагеря придёт. И всё.
- Вау! Как настоящий командир рассуждаешь! Круто...
- Да брось ты. Всем! Слушайте землю, они не должны застать нас врасплох!
- Да, Яван, ты будешь в состязании участвовать?
- В чём?
- Так ты не слышал? Состязания борцов будут через три дня, вся дивизия придёт, неужели не знаешь?
- Нет...
- Шестая сотня Али Язида выставила, ты же у нас тоже борец! Да ещё какой!
- Тихо... Я подумаю... - к стыду своему Кадомацу, назвавшись борцом, совершенно не знала правил борьбы ракшасов. Как бы опять не попасть в ситуацию... гм, нехорошую ситуацию.
Хасан тем временем крикнул шепотом:
- Братва, за нас Яван выступать будет, он согласился!
'Слава Аллаху!' - пронеслось по кустам.
- Да тише вы! - недовольно шикнула на них дочь микадо. И как раз в этот момент раздалось:
- Тс-с-с! Кто-то идёт, я слышу!
- Так, пики наизготовку, запоминай - говорить буду я, не двигаться, пока не махну. Потом сразу бежать, колоть только лошадей, только лошадей, не останавливаться и строиться по другую сторону! Ну, готовы? К бою.
Все синхронно развернули пики. Замерли. Напряглись перед броском. На дорогу вышел одинокий Теймур, и, смешно оглядевшись, крикнул:
- Эй, ребята! Выходите, всё отменяется! Тардеш-паша их сам нашел и расстрелял из пушки!
Так окончилось первое боевое задание Явана.
>Ракшасские виды спорта.
Борьба была назначена на тёплый и светлый день. Муллы как-то разобрались с порядками намазов, чтобы не гонять ребят туда-сюда, и теперь можно было иметь немного свободного времени. Тогда, помнится, их сотня возвращалась с патрулирования, следуя за летящими клином стаями перелётных птиц - наверное, местного подобия журавлей, только почему-то взявшим моду улетать осенью, а не весной... Так вот, солдаты ещё издали заметили большую толпу - наверное, все ракшасы, которые были в армии, население средних размеров страны, или небольшой планеты, собрались там. Там были и одетые во рваньё башибузуки, и надменные янычары в высоких шапках, и соревнующиеся с ними в надменности раззолоченные офицеры, и даже невоенного вида обозная прислуга - редкий гость на подобных праздниках (До этого было несколько соревнований в пути - но там либо девушка могла отнекаться под предлогом дежурства или какого-нибудь обета, либо их не проводили по причине вредности атмосферы). И что совсем невероятно - изредка, над толпой, возвышались пылающие макушки солдат-демонов, в основном, как определила принцесса - из дворян. Самураев бы сюда их кодекс не пустил, точно.
- Надеюсь, они драться не будут, - сказал Хасан, как только Теймур дал 'добро' на участие сотни. Яван мрачно кивнул.
- Драться? - переспросил Калим: - Союзники ведь.
- Ну, бороться. С нами. Они же жутко сильные.
- Справимся же. Ведь так, Яван?
- Ещё чего. Даже девка шайтанов раскидает десятерых таких, как мы. С мужиком же нам ничего не светит. А они ещё и огнём дышат.
- Огнём дышут - это да. И не ухватишься ещё - раскалённые.
- Вот-вот.
Им понадобился почти час только для того, чтобы добраться до поваленного плетня, отмечающего границу площадки, где проводились соревнования. Но Хасан, по молчаливому согласию сотни взявшийся направлять их не угомонился на этом, и попёр ещё дальше, до распорядителей (ещё полтора часа толканий), и сделал заявку. Кроме Явана, разумеется, внесённого первым, бороться возжелали Салах, потом тот 'старший', которому в той драке в бане удалось сшибить Мацуко, и, на удивление - Калим. Ну, вообще-то почему 'на удивление'?! - не далее, как вчера, этот десятник в одиночку справился с медведем, невесть почему забредшим в лагерь.
Борцов в армии было много - можно было даже считать сегодняшнее мероприятие чемпионатом Порога Удачи, но, как сказали полюбопытствовавшей принцессе, янычары отказались меряться силой с башибузуками, и проводили отдельный матч, но и десяти дивизий копейщиков вполне хватало не на одну неделю схваток.
Борьба происходила в неглубоких, пять на пять шагов шириной ямах, или вкопанных в землю корытах (чтобы не размывало дно), наполненных жидкой грязью. Борцы перед боем ещё и натирались маслом до блеска, и боролись нагишом, редко кто прикрывал повязкой или просто тряпочкой свои гениталии.
Побеждал тот, кто сумел броском уронить противника в грязь, сам, оставшись на ногах. Это правило объясняло отсутствие одежды - после пары проигрышей борец сам уподоблялся комку грязи, и вряд ли, будь он во что-либо одет, это удалось бы отстирать.
На поле было десять таких 'корыт', в каждом непрерывно боролись. Как оказалось, соревновались не единолично, а командами (для единоличников была за оврагом отдельная яма, где драка шла уже по пояс в грязи и без правил), выставленными от почти каждой сотни, а изредка - от целых полков. Правда, и эти команды, бывало, состояли из одного спортсмена, но и они боролись на равных, буквально - зубами вырывая победу у более многочисленных противников. Порядок турнира был прост - выходила одна команда, и боролась до тех пор, пока не проигрывала. Проиграв, она продолжала бороться за второе место, а проиграв второе - за третье, и так далее, до самого конца. Каждый новый кандидат начинал со слабейшего, и, если побеждал - должен был пройти всю цепочку предшественников. Мацуко это показалось не совсем справедливым по отношению к проигрывающим - они должны были бороться чуть ли е каждую минуту, в то время как чемпионы отдыхали между схватками по часу и более.
Как раз сейчас с занявшими второе место, бились ребята из шестой сотни, возглавляемые Али Язидом. Симпатии были явно на стороне претендентов - да и их противники не котировались на фоне гороподобного Али и его друзей.
- Вот их нам и придётся побить, - прокомментировал Хасан их молниеносную победу, проведя добровольцев пятой сотни к другому краю площадки, где соревновались новоприбывшие.
- Их? Не шути. Мы даже до третьего места не доберёмся.
- Не дрейфь, Яван! С тобою мы всех сделаем! Давайте, раздевайтесь, я посторожу.
Их соперниками оказались сразу две команды - одинокий борец от 20-го полка, и двое своих из 2-й сотни. Все разделись, Касым, увязавшийся за Салахом, взялся натирать их маслом. У всех, кроме Салаха, это вызвало возмущение, но бывший банщик клятвенно обещал, что будет целомудрен, как дервиш. Дочери императора были неприятны прикосновения мужеложца, чему сама удивилась - уж не ей этому возмущаться... или она просто слишком сильно вжилась в роль мужчины?!
В первую схватку её не пустили. Салах сказал, что пусть сначала выйдут слабейшие. Ну что же - у принцессы был отличный шанс понаблюдать за схватками со стороны. Хотя она и продрогла - до невозможности!
Защищавший титул борец имел право заказать для себя наиболее подходящую густоту грязи - в жидкой было легче двигаться, но труднее удержать захват, а в густой - мягче падать, но в ней же с лёгкостью вязли ноги. Удары были запрещены, сопернику 'старшего' присудили поражение за удар коленом, но приёмы не отличались разнообразием - в основном задняя подножка или силовая 'мельница' - поднять противника над головой, под крики зрителей, и уронить со всего размаху. Приём был так популярен, что его пытались выполнить даже те, кому он был явно не по комплекции - и падали в грязь вместе с соперником.
Наконец подошла очередь Явана. Его выставили против крепкого на вид, заросшего седой щетиной ветерана со зверским выражением лица. На удивление, глина оказалась тёплой - сколько смогла, Мацуко даже согрелась.
- Я тебя поставлю 'раком' и поимею!.. - с хрипотой в голосе пообещал соперник принцессе.
Они сцепились. Рывок - и на лице ветерана отразилось недоумение. Где уж ему - ракшасу, справиться с младшим демоном Разрушения! Ещё рывок, и шершавая мозолистая рука, соскользнув, лапнула колено. В третий раз девушке это надоело, и, сделав шаг в сторону, она подставила свою руку поперек движения. Налетев на неё кадыком, как всадник об ветку, седовласый хвастун по инерции сделал чуть ли не полное сальто, и с размаху грохнулся спиною в жидкую грязь, подняв фонтан брызг выше Явана.
- Победила пятая сотня! - объявили на всю толпу.
Кадомацу огляделась и увидела рядом Али Язида, пока что чемпиона, тоже аплодировавшего её победе.
...Следующий попытался сделать Явану подножку, но тот спокойно шагнул ему в подколенный сгиб ноги и так же спокойно уложил в грязь, стопой удерживая колено на болевом. Оглянувшись, принцесса увидела в соседнем корыте Калима, только что уронившего соперника, прыгнувшего ему на плечи. 'Интересно' - подумала она, и позже, в схватке за пятое место, уложила соперника, выполнив в прыжке 'ножницы' ногами за его шею. Они вместе упали, и судью ещё спорили, победа это или ничья, но соперник Явана сам признал себя побеждённым и поздравил башибузука с победой и красивым приёмом.
Всё чаще бывало, что товарищи Явана выбывали, побеждённые в схватке. Тогда команды сходились ещё раз, исключая проигравших, пока кто-нибудь не выигрывал.
В схватке за третье место выбыли все, кроме принцессы, но и она не смогла победить, полагаясь только на грубую силу, как раньше, - а только ловя каждого болевым на кисть.
Решающее - второе место, их заставили отвоёвывать дважды - демонесса, хвастаясь силою, подняла противника одной рукой, схватив за горло, судьи посчитали это удушающим, а удушающие были запрещены. И пятой сотне снова пришлось бороться, за, казалось бы, выигранное место.
А впереди была схватка с командой Али Язида...
Им всё-таки дали отдохнуть. Борцовские корыта заняли новые пары, тоже рвущиеся через всех побеждённых ими к пьедесталу. Пятой сотне ещё повезло - когда они начинали, было что-то около двадцати претендентов, а сейчас их число перевалило за полусотню, а ещё не выступившие записывались под трёхзначными номерами - Мацуко слышала это, благо за её спиной как раз располагались судейские столы.
Больше их беспокоили, конечно же, не эти неудачники, а чемпионы. Али Язид подобрал в свою команду великанов, подобных себе - даже самый маленький был повыше Салаха, да пошире в плечах, чем Яван.
Но самое неприятное то, что в команде победителей было пятеро бойцов - на одного больше, чем у них. Это означало два раунда в любом случае, если не все пять - с такими-то богатырями!
После намаза принесли факелы, расставили по углам - лоснящиеся тела борцов в их свете стали выглядеть крупнее и рельефнее. Раздался сигнал, приглашающий к бою. Опять Касым, довольный своей удачей, растёр их маслом, немного полюбезив с Салахом на ушко. Тот ласково потрепал его по ягодицам, оставив на шароварах маслянистый оттиск пятерни. Остальные правоверные дружно скривились, изображая отвращение, и они все ступили в корыта.
Силач, высотой, наверное, с настоящий рост демонессы, взял руки Явана в захват. Ещё до последнего сигнала она успела оглядеться - Язид в схватке не участвовал, из всех товарищей Явана в самом выгодном положении оказался Салах - ему достался наименьший противник. Третий сигнал - и это оглядывание едва не стоило принцессе победы - борец сделал быстрый рывок, и чуть не бросил её через бедро. Уже в падении, она освободилась от захвата, и, обернувшись вокруг его руки, будто гимнастического бруса, с лёгкостью снова оказалась на ногах. Противник упал от этого маневра на одно колено, Мацуко, дёрнув его за ту же руку, уронила на бок, а потом перевернула на спину и прижала коленом своим.
Общий счёт был 2:2 - на удивление, выбыли Салах, и 'старший', самые рослые и сильные в команде. Так что теперь их честь защищали самый маленький (Яван) и самый худой - Калим.
Во втором раунде принцессе попался тот 'низкорослый' шустряк, выбивший Салаха, а Калиму - сам Али Язид. Демонесса, не желая возиться побыстрее, управилась со своим, ухватив за пятки и боднув в живот. Победа за секунду! В ту же секунду, Калима вынесли с поля боя - сам он передвигаться был не в состоянии. Яван и Али Язид переглянулись. 'Подожди ещё немного' - сказал чемпион.
Предпоследним был самый пожилой ракшас, рослый, естественно - мускулистый, но уже заплывающий жирком. Наведя очень густую глину на площадке, он помолился перед боем, и взял Явана в такой захват, какого не ожидалось от столь престарелого бойца. Это было что-то невероятное - дикая железная сила, цементирующая руки, и не дававшая никакой, совершенно никакой возможности что-то предпринять.
Но сила была на удивление пассивной - никакого желания двигаться, атаковать, только это неодолимое давление - и ноги всё больше застревают в засыхающей глине.
Яван и сам пытался перейти в атаку - но тщетно, всё, все, что было возможно, вязло в этом напоре. Большинство усилий, кроме собственно захвата, приходилось тратить на никуда не девшиеся крылья - напрягать плечи сильнее, чем мог позволить себе противник-ракшас, чтобы не вывихнуть либо них, либо руки. Такова была плата за возможность полёта. То, что сила женщины-демона в схватках за чемпионские места уже не помощница - она поняла ещё до встречи с шестой сотней, но теперь принцесса была превзойдена на порядок. Даже соревновавшиеся борцы прекратили состязание, глядя на это единоборство.
Окруженные венчиком морщин глаза ветерана чуть насмешливо и с доброй снисходительностью смотрели на Явана. Мацуко отвела взгляд, и, наконец, решилась - ещё не зная, как это будет засчитано судьями, она суть расслабила пальцы в захвате, и немного поискав, надавила болевую точку за локтём! Борец вскрикнул, отпустил её, раскинув руки, подчиняясь болевому рычагу, покачнулся назад - не будь глина настоль густой, он уже упал бы! Девушка исправила это - легонько, под общий смех, щёлкнула пальцем ему по носу.
- Победа!
Это Али Язид убедил судей, что приём не запрещённый. Явану аплодировали все, без исключения - даже побеждённый противник, который смеялся, вспоминая щелчок по носу. Принцесса поклонилась во все стороны, торжествующе подняла руки - и встретилась взглядом с Али. Он кивнул, и скинул с плеча попону, готовясь выйти на площадку. Теперь, на пути к пьедесталу стоял он один...
>Тайна Али Язида
Факелы погасли и их унесли - короткая ночь закончилась. Явану ополоснули ноги, и, отрясая их, он подошел к другому корыту, где наводили глину по заказу чемпиона. Каким же великаном всё-таки был Али! При первой ещё встрече он показался ей здоровым, как божественный Каминакабаро, но сейчас, видя его обнажённым в длинных тенях рассвета, она всерьёз подумала, что в равной схватке, пожалуй, он не уступил бы знаменитому борцу.
Они вместе переступили край корыта, и сошлись на середине. Схватились. С неба донёсся печальный крик пролетающих птиц. 'Не бойся меня, пацан, ты умеешь драться'. Рывок. Ещё рывок. Вздох полной грудью. Рывок в сторону. Во второй раз встречала принцесса противника, превосходящего её в силе и опыте одновременно. От контратаки Али Язида она спаслась только гибкостью - он знал и все её приёмы! Ну что ж, борьба на равных. Болевой на пальцы у девушки не получился - не хватило силы, а несколько нажатий на её болевые точки прошли впустую - спас женский пол и рождение демоном, а не ракшасом. Хотя последняя болевая точка заставила её пошатнуться - но это вместо полного паралича! Язид сумел воспользоваться и таким результатом - рванулся по касательной, скручивая Явана в жгут, и, невероятное дело - Кадомацу впервые за всё соревнование упала на четвереньки!
Чуть не плача от огорчения, она ожидала с минуты на минуту решения судей, приговора, означавшего её проигрыш, но судьи молчали - почему? 'Ну и ладно, всё равно не стоило так выделяться' - с некоторым даже равнодушием подумала принцесса, но противник вдруг взял в замок её руку и шею, и стал пригибать к земле. Борьба ещё продолжалась! И поняв это, Яван нашел в себе силы выпрямиться, вопреки ужасающему давлению встать на колени (здорово помогло то, что центр тяжести находился всё-таки не там, где рассчитывал противник), и, взяв контрзахватом вражескую спину и затылок, перебросить через себя великана, под торжествующий рёв толпы!
Борец сразу упал на 'мостик', но у Мацуко, тоже, чуть лицом в грязь не рухнувшей после этого приёма, не хватило просто сил, чтоб дожать его. Они расползлись по разным углам, и, тяжело дыша, перепачканные грязью, поднялись на ноги. Масло, покрывавшее Явана, вдруг зашипело и испарилось, оставив прогорклый запах, а глина на руках и ногах мгновенно высохла, отваливаясь крупными кусками. Девушка про себя выругалась - как всегда, в минуты эмоционального напряжения начала отказывать изоляция. Но не со сбитым же дыханием её чинить...
Окружающие, кстати, восприняли рванувшиеся от неё облака пара, как некую эманацию ярости, и встретили положительно. Да и принцесса сама это так ощущала.
Усилием воли она восстановила нормальную температуру снаружи изоляции, и они с Язидом вновь сцепились. Руки дрожали от пережитого недавно невероятного напряжения. 'Что, устал, парень?'. 'Отдохни маленько' - великодушный чемпион дал время ей собраться с силами, не атакуя, а просто по-дружески держа за плечи. 'Готов? Ну, поехали!' Он упёрся ладонью в грудь принцессы, (девушка испугалась, но иллюзия её не выдала), резким толчком хотел уронить, но под иллюзией была не плоская мужская грудь, а мягкая женская, и Кадомацу ойкнув от боли, рефлекторно повернулась, и 'провалила' ракшаса за спину. Он упал лицом в грязь, она ликовала, но судьи опять не присуждали победы. 'Да что же они хотят?!' - уже немного во взаправдашнем бешенстве думала дочь императора.
Али с достоинством поднялся, оттер бороду от грязи, и движением пальцев пригласил к борьбе, - они опять сцепились. 'Молодец' - шепнул он Явану: 'Только давай больше друг с другом играть не будем - если что - сразу на лопатки. Так и красившее выйдет'. На лопатки! Как же она могла забыть это правило! Так вот почему ни одному из них не присуждали победу!
Они потоптались кругом, пытаясь обмануть друг друга подсечками, потом рванулись одновременно навстречу, каждый со своей задумкой, - Али Язид пересилил, плотно обхватил руками - и откинулся назад, в броске прогибом. Удобно расположившись в его захвате, как в беседке, демонесса вцепилась в руки, оберегая невидимые рулевые крылья, и надавила коленом в живот, не позволяя прижать к себе, где иллюзия бы не помогла скрыть её облик. Али, в секунду поняв, что бросок не получается, тотчас подставил ногу, чтобы перейти к броску через бедро - но, ловкая девушка, резко подсекла эту ногу, не дав остановить падение, и превратила победу - в поражение! Ракшас с размаху полетел на лопатки, а принцесса, следом потеряв равновесие, упала на него обеими коленями, не дав встать на "мостик". Будь она в женском облике, как бы красиво это смотрелось!
- Победа! - объявил судья за миг до того, как бывший чемпион бухнулся спиною в грязь. Мацуко, торжествуя, помогла ему подняться, и по домашнему обычаю поклонилась, благодаря за честный бой. Как-то Али Язид немного странно посмотрел на этот поклон... Но потом её обступили друзья, стали поздравлять, хлопать по плечам (и другим частям тела), поливать водой, вытирать кусками савана, выданными на праздник вместо полотенец...
Стремительно вечерело. Солнце, буквально падая, скрылось за грядами холмов, похожих на девичьи груди или напряженные мускулы борцов. Девушка потрогала свои - и грудям и мускулам сегодня изрядно досталось. Хорошо, что никому не проиграла - магия обманывала осязание, но фонтан грязи от распластанных крыльев не скрыла бы никакая иллюзия. Так никто и не оспорил у пятой сотни первого места - двое до утра (свет факелов ещё раз осветил площадку) добрались только до Али Язида. Он одолел их в одиночку, не прибегая даже к помощи команды. А весь следующий короткий день решалась судьба мест не выше 20-го.
Обратно, во 2-й Лагерь шли с песнями и факелами, неся Явана на руках. Голодные как стая бесов-каннибалов. А перед лагерем подняли на руки и всю остальную команду, да так и въехали, пересчитав головы чемпионов об перекладину над воротами.
В лагере опять же продолжились восхваления. (Мацуко кому-то больно ушибла руку за слишком вольное прикосновение), и маленькой принцессе с трудом удалось выкроить минутку, чтобы забежать в укромное место и заменить, наконец, уже явно забарахлившую изоляцию. Но и там её нашел Хасан:
- А, ты здесь! Иди, там тебя сам Али Язид хочет поздравить.
Али, вместо того, чтобы громогласно объявить очередную здравицу, опять же отвёл её в сторону:
- Слушай, извини, но я всё понял...
- Что?! - девушка-демон напряглась.
- Ты же не борец... - он огляделся и сказал тише: - Ты гашишин, убийца! Не спорь, я узнал тебя по приёмам, - однако тон его, вопреки ожиданиям, был не угрожающим или возмущённым, а скорее встревоженным, обеспокоенным за Явана: - Ребята сказали, что ты служил во дворце, всё сходится! Однако, кто ты? На наркомана не похож, не фанатик, значит, не рядовой фидаин, может даи, тренер, или сам мастер? Нет, мастера обычно постарше, да и будь ты мастером, вся сотня бы тут укуренная донельзя сидела... Кто ты? И с чего такому бойцу сбегать из дворца? Не бойся, я никому не раскрою...
Кадомацу вздохнула:
- Ты прав, - начала врать она: - Я действительно служил в Ордене, но когда казнили Мастера, решил бросить это дело и спрятаться подальше. Не рассказывай никому, пожалуйста, это может стоить мне головы.
- Да нет-нет, что ты... А который из них был твоим Мастером?
Принцесса удивлённо вскинула взгляд. Может быть, Али бы и заметил это удивление, но тут их опять нашел Хасан и заорал:
- Ага! Опять здесь! Ну, идите, что вы, вас только и ждём!
- Конечно идём. Вы, надеюсь, оставили самый жирный кусок для меня и моего друга Явана?! А?!
...А Мацуко потом, да и тогда тоже, долго думала - вот кем приходится становиться! Гашишины. Убийцы-смертники-наркоманы, своеобразный ракшасский вариант ниндзя, когда-то терроризировавшие весь Порог Удачи. Но ещё дед нашей героини положил конец их промыслу, отыскав и казнив полулегендарного Мастера. Потому-то так удивилась принцесса на вопрос: 'Который из них?'. И какие-то намёки на дворец... Может быть, неграмотный борец, перепутал ужасных гашишинов с обыкновенными ниндзя, которые, конечно же, имелись у наместника?..
Так думала маленькая принцесса. А потом пришло то письмо, от старшей сестры...
>Марш Республики
...Тардеш как раз подписывал конверт, когда в дверь его каюты постучали. Он бросил взгляд на дверной 'глазок' и увидел там скелет Прибеша при всех полагающихся регалиях.
Драгонарий невольно улыбнулся - камера перед его дверью по-прежнему барахлила:
- Войдите, товарищ трибун! - крикнул он.
Прибеш с некоторым неодобрением проводил взглядом скользнувшую в сторону дверь и перешагнул через комингс.
- Здравствуйте, товарищ по партии драгонарий Тардеш, - и, заметив в его руках ручку и бумагу, поинтересовался: - Отчёт для Сената?
- Нет, просто письмо родным... Что у вас за дело, товарищ по партии Прибеш?
- Извините, можно без этого тона, товарищ драгонарий? Всем и так известна ваша неприязнь к Партии, и что с превеликой охотой вы бы покинули её, не скажись это пагубно на вашей карьере. Но я здесь, - опережая готовящегося что-то вставить адмирала: - ...не для обсуждения вашей обидчивости, а для небольшой личной просьбы.
Тардеш встал, закрыл с настольного пульта дверь, и, повернувшись спиной к гостю, покормил рыбок в аквариуме:
- Странно предъявлять претензии к обидчивости, после того как Партия довольно успешно усердствовала в попытках обидеть меня. Ну, он обернулся: - Что у вас за просьба? Догадываюсь, что вам понравился здешний радушный приём, и вы решили подзадержаться, товарищ по партии Прибеш?
- От вашей разведки не скроешься, товарищ драгонарий. Я просто подумал... всё равно мы с вами не сработаемся... Ну, посмотрите со стороны - я банальный церемониймейстер, которому приказано следить, чтобы всё было пафосно и помпезно, а вы привыкли делать собачью стойку на всякий партийный церемониал - даже если он проводится в вашу честь и для вашей же пользы. Я не хочу таранить эту стену лбом больше. Я и так облысел на третьем десятке. Вы сами сенатор, ну какая разница - действительный или почётный, здесь, в провинции такие тонкости не разберут... Только вот...
- Не бойтесь, не наябедничаю. Нам и правда обоим будет легче в отдалении друг от друга. А насчёт вашей представительской миссии - не беспокойтесь. Здесь развёртывается главная база тыла, а значит - остаётся группировка из пяти кораблей, а, кроме того - вам полагается личный десантный челнок, и товарищ Злата выделит одну из своих колдуний вам в аюты. В случае необходимости вам по Дороге Демонов до Гудешии всего сутки пути.
- Спасибо, но если...
- И хотел бы заметить, товарищ Прибеш, что партию я не покидаю не по карьерным соображениям, а потому, что благородство, которое вы своим болванчикам вбиваете в головы зубрёжкой и страхом децимации, для меня не хитрый трюк или актёрская игра, а естественный порядок вещей. Что вы хотели сказать своим 'если'? До того, как я вас перебил?
- Если мы договорились, то я пойду. Спасибо, товарищ по партии Тардеш, до следующих встреч! - и чётко повернувшись, вышел из каюты, запнувшись о комингс.
'Спасибо, но... если вас разобьют?' - дополнил адмирал за него незаконченную фразу: 'Что скажут в Сенате об офицере, который таким образом спасся, а не погиб со всей остальной армией, подобно Сынам Амаля?!' Тардеш насмешливо улыбнувшись, посмотрел в стекло аквариума, как в зеркало: 'А что, может устроить специально для вас такой сюрприз, уважаемый товарищ по партии?!'. Нет, надо быть выше банального сведения счетов. И, подняв руку, набрал на видеофоне номе каюты архилегата Кверкеша:
- Слушаю, товарищ Архидрагонарий Республики! - раздался солдатский рык в ответ на сигнал вызова.
- Без формальностей. - Тардеш перевел дух и спросил:
- Товарищ по партии архилегат, как обстоят дела с дисциплиной в доверенных вам Родиной легионах?
- Никаких непорядков нет, все верные Сыны Амаля изнывают от скуки и готовы рваться в бой по первому вашему слову, товарищ Второй Архидрагонарий Республики!
- Мне нужно пару легионов из самых отъявленных штрафников и буянов.
- А... ну в таком случае, висельников и мародёров из наших можно легионов пять насобирать, товарищ драгонарий! И легатов найдём!
- Нет, мне нужно только два. Соберите все отбросы с гауптвахт, и оденьте их понаряднее, только не в самое исправное снаряжение, и замените ими те, что сейчас в распоряжении флотского трибуна. Думаю глупо тащить такой балласт на настоящую войну.
- Так точно, товарищ драгонарий! Будет исполнено!
- Надеюсь на вас, - и, выключив связь, усмехнулся, и, сев за стол, разорвал уже запечатанный конверт. Добавил туда пару листков, и продолжил письмо. В конце концов, главный любитель чужих секретов покинул его флот - грех этим не воспользоваться!..
...Связь была неустойчивой и сбоила при каждом удобном случае. Тардеш временами с трудом различал огненное лицо собеседника на экране, а видел ли тот его - это была тайна за семью печатями. И, тем не менее, помехи не могли заглушить непередаваемой радости в голосе джинна:
- Слава Аллаху, вы всё-таки пришли! Мы уже и отчаялись вас увидеть.
- Ещё рано радуешься, Аббас, мы только в пути.
- Всё равно, Аллах милостив, он не допустит вашей неудачи. Как скоро вы будете?
- Не загадывайте наперёд, вдруг ваш бог откажется помогать атеисту? Мы вот-вот начнём переход. Какими силами вы можете поддержать нас в системе, генерал?
- К сожалению, никакими, сенатор. Повстанцы лишили нас флота - кому как не вам знать, как уязвимы наши корабли! - а мы даже и отомстить за них не смогли. Но все охранные системы, зенитные батареи и притягивающие лучи в вашем распоряжении, командуйте ими, как своими войсками!
- Принято. Сигниферы штаба организуют взаимодействие. Что вы можете сказать о противостоящих мне силах?
- О наземных войсках только приблизительно - что-то около двух миллиардов. А кораблей в системе на данный момент 112, несколько из числа захваченных у вас, другие местной сборки, или купленные у Майи или его сына. Ещё где-то три идут по 'связкам' из соседних систем, и это только боевые - все летающие лохани даже мы учесть не в состоянии... Подождите, мне принесли новые разведсводки!
- Какое расположение у вражеского флота?
- Сейчас... Так видно?
- Нет, ряби больше, чем планет. Попробуйте без стереоэффекта.
- Так?
- Ну вот, лучше. Сигнифер! Выйдите на запасной канал связи и попробуйте получить эту карту без помех и искажений.
- Есть!
- Так, Аббас, молитесь вашему Аллаху, чтоб благополучно нас довёл. Передатчик не выключайте, может быть удастся получить нормальную картинку для карты. И я буду очень признателен, если вы до нашего прихода устроите какие-нибудь неприятности повстанцам, типа магнитной бури, или вспышек протуберанцев.
- Конечно драгонарий, всё, на что будет позволение Аллаха!
Тардеш невидимо поморщился и убрал со своего экрана лицо джинна. Потом посмотрел на ожидавшего его приказов Мамору. Демон стоял чуть в сторонке, ещё в боевых доспехах и дорожная пыль медленно испарялась на белой, чуть отдающей в желтизну, эмали.
- Вот, товарищ маршал, самый главный секрет победы в любой войне - заручись поддержкой населения звёзд!
- А на Аматэрасу нет подобных существ.
- Ваша звезда - это самое странное место во всей Вселенной. Там есть, по правде, лишь одно существо - какой-то полубог, но оно избегает контактов, и, как все полубоги, чуждо политики. Говорят, что ваша звезда у Индры считается то ли чем-то вроде монастыря, то ли чем-то вроде тюрьмы... Да, как ваши войска, готовы?!
- Да, тейтоку-доно, на всех трёх планетах. Я пересмотрел график движения и больше не повторю ту ошибку.
- Искренне верю. Ладно, выступайте немедленно, как только согласуете время прибытия - не стоит там оказываться раньше флота, маршал. Учтите, кроме вас у меня на подходе ещё две армии: человеческая - с бронетехникой, авиацией и светомётчиками; и бхутская - там, в основном лёгкие пехотные и кавалерийские части. Постарайтесь не устроить впопыхах какой-нибудь междусобойчик, ладно?
- Разумеется, Тардеш-доно Я буду предельно внимателен. Можно идти?
- Да, маршал, - и повернулся к Бэле.
- Ну что, стажёр, что вы думаете об этой позиции? - на голоэкране высветилось наконец-то полученная карта Гудешии. Повстанческий флот ждал их, разместившись напротив возможных выходов с Дороги Демонов, прикрывшись атмосферами планет и движением спутников-лун.
- Ну, что... на нашей стороне ведь численное преимущество, не так ли? Продемонстрируем силу, вдарим им в лоб, разбросаем по всей системе, потом поодиночке добьем. Не так ли, ментор?!
- Подавить с ходу огневой мощью? - точка, указанная Бэлой, позволяла при наличии удачи, сразу с ходу нанести удар по мятежникам, до того, как движение планет и гравитация позволит им скрыться за небесными телами: - Вообще да, иногда прямая атака бывает эффективнее обходных маневров. Но посмотри, как здесь расставлены гравитационные векторы. Если входить широким фронтом, а без него у нас не будет превосходства в огневой мощи, часть флота заденет стратосферу, и сам понимаешь, что будет.
- Выходить сразу с торможением? - голограмма, подчиняясь движению стилоса кадета, развернула цветок из стройных линий фронта.
- А сойдём ли мы с Дороги Демонов тогда? Тут есть лимит по скорости на переход. Отсюда - нет, (драгонарий убрал одну из боевых групп касанием), здесь близость спутника нас маневренности лишает, поэтому они и поставили в его мёртвой точке эскадру "драконов".
- По классике, планеты с чётным числом лун невозможно блокировать. Если флот стоит не в точке равенства гравитационных сил, он сожжет себе запасы топлива раньше, чем блокада возымеет эффект.
- Но я это исправил - собственное тяготение флота тоже сила, пригодная в качестве переменной в расчетах, хоть и незначительная.
- Да, я помню, ментор. Наш флот большой, нам не обязательны стационары, пока нет наземных сражений.
- Так, дайте-ка расчет векторов тяготения кораблей! Мда... похоже, они тоже читали мои публикации... А это что, Бэла? - он указал на вектор тяготения, который уходил за край карты.
- Комета, ментор! - стажер перемотал карту к небесному телу.
- Будь она здесь, она бы здорово нам помогла... но она будет здесь... - вычислитель, подчиняясь движениям стилоса адмирала, произвёл расчёт движения по орбите.
- Можно ведь подождать.
- Нет, тогда они переместятся... - вычислитель перерасчитал положение флотов на подходящее время - круги, обозначающие максимальную дальность ракет повстанцев, снова перекрыли друг друга: - Всё равно планета у выхода с Дороги лишает нас шанса атаковать широким фронтом. Кто-нибудь, найдите Злату!
- Вы что, собираетесь пробивать искусственные связки?
- Вблизи Дороги Демонов?! - с удивлением возразили хором Тардеш и появившаяся на экране Злата, услышавшая последнюю фразу:
- Бэлочка, Дорога создаёт такие абберации, что неизвестно, кто где выпрыгнет. И так уже ведём пехоту - не хватало ещё вывести корабль на планету, а армию - в космос! Надеюсь, вы не для подобной глупости меня вызвали, друг-командир?! - подчиняясь движению хвоста наги, стило Тардеша взлетело и переключило карту в режим гиперпространство. Огромная Дорога демонов пронизала систему, окруженная дугами аберраций, похожих на схему магнитных полей у магнита. Любой, кто рискнёт проложить гиперпространственный путь рядом вне её - будет либо выброшен в космос, либо затянут сквозь дымчатое сверхпространство в глубины Вселенной. Но с самой дороги можно было сойти раньше или позже.
- Нет, вот смотри на карту: тут меня караулит комитет по организации торжественной встречи, выдели несколько своих чаровниц, чтобы помочь здесь по сторонам сделать дополнительные сходы.
- Ну да, "железо" такой трюк не потянет...
- Ну, ты поняла. Так, внимание, приказ по флоту! Разбиваемся на десять групп: первая - флагман с боевым охранением, вторая - буксировщик ? 1 и летучая группа крейсеров в прикрытие, остальные - по стандартному расписанию "Драконам" усилить группы лишившиеся крейсеров. Ведущим каждой группы принять по офицеру-магу. Входим по номерам, диспозиция с карты, вспомогательные корабли - замыкающие. Подготовить средства радиоэлектронной борьбы, в первом залпе на ракетах боеголовки электронного подавления. Первым выходит "Шайтан", завязывает бой со вражеским флагманом. После этого, не достигая конечной точки маршрута, по дополнительному "сходу" сходит 2-я группа, буксировщик подтягивает комету, и кидает туда, где погуще. Командор второй группы, уяснили диспозицию?
- Так точно, товарищ драгонарий!
- Все математические расчёты начать сейчас же. Объявить боевую тревогу на флагмане, будьте готовы принять вызов. Остальным группам - снизить скорость и сойти по дополнительным сходам после смены кометной орбиты. Маневр - "сворачивание пружины", правда, придётся попыхтеть на планетарных, но, я думаю, справитесь. И поосторожнее - я чувствую, там будет весело, как у чёрта за пазухой, кибернетам глядеть в оба!
- Есть, глядеть в оба, товарищ драгонарий!
- Ну, начнём потихоньку...
И откинувшись в кресле, ещё раз посмотрел на карту Гудешии. Далёкая и богатая система - жемчужина в короне Амаля. В незапамятные времена отвоёванная у царства сына Майи, она исправно поставляла метрополии отличных магов и сильных воинов, а корабли, собранные на местных верфях, немногим уступали лучшим в Республике - джаханальским.
Восемь планет под лучами маленького желтого солнца - все за чертой Била-сварги, обеспечивающей демонам и нагам столь любимый для их глаз мрак и прохладу. Пять из них крутятся по одной орбите с другими тремя - когда-то, ещё в доамальские времена, они были в поясе средних планет, но истребившие их обитателей демоны перетащили их к себе, в Тёмный Рай, и именно решение Сената полуторагодичной давности - вернуть эти планеты на место, дабы колонизировать более выгодными в экономическом смысле срединными расами, и вызвало небывалое восстание, впервые за тысячу лет после походов Кикереша освободившее от власти Амаля целую систему, да и подбившее последовать её примеру некоторых соседей.
Именно небывалость столь масштабного возмущения и вынудила Сенат послать на подавление самый современный флот под началом главнокомандующего всеми космическими силами Республики второго Архидрагонария Тардеша, одного из прямых потомков самого Кикереша. Это была великая честь, и в то же время некое испытание, если не ловушка - уж очень много лиц в столице было заинтересовано в том, чтобы он если не провалился, то вернулся как-нибудь опозоренным с этого задания.
В конце концов, кто же любит душителей свободы!..
>Под звуки марша
...- Яван!
- Да. Что?! - Кадомацу, кажись, задремала под мерный шаг армии.
- Не ты сошки для палатки выронил?!
- Не знаю... ну-ка, глянь! - она на ходу попыталась обернуться, чтобы посмотреть, как там укладка за спиной, но ничего путного не вышло.
- Точно. Плохо завязал. Как бы их...
- Затяни потуже.
- Разговорчики в строю! - вмешался возникший из тумана Теймур.
- У нас тут авария небольшая, Теймур-ата.
- Делайте всё быстрее и на ходу, не задерживайте колонну!
- Постараемся.
Уже почти пол-дня армия двигалась по Небесному Пути без отдыха, обеда или молитвы. Сквозь клубы тумана проглядывали только звёзды, да темнота ночи, а не твёрдая земля. Лишь иногда рядом проскальзывали медленно плывущие громады кораблей Тардеша, а однажды они даже прошли сквозь один, бесплотным призраком стоявшим поперёк дороги. Солдаты с испугом, а Мацуко с волнением проходили нематериальную с этой стороны Вселенной стену, и принцесса испытующе вглядывалась в лицо каждого члена команды промелькнувшее по пути. Увы, это был не флагман.
Но сейчас и тот корабль уже был далеко позади. Их с Измаилом возня действительно задержала колонну, и пришлось бегом нагонять ушедших вперёд. По закону вредности, их увидел какой-то офицер, и эта идея ему так понравилась, что он приказал припустить бегом всей армии. Правда, без особенной пользы - уже через где-то полчаса послышался недовольный ропот, и уставшие солдаты без команды сбавили шаг, лишь руками имитируя спешку. Вышло даже медленнее, чем без бега.
- Теймур-ата, скоро привал? - раздался чей-то жалобный голос.
- Тише вы! И без вас тошно... Привала не будет! Потерпите ребята, говорят, что почти дошли...
Это 'почти' тянулось ещё битых три часа. Хотя, может больше, а может и меньше. От усталости девушка не заметила, когда именно ступила на твёрдую землю, покрытую холодной, как лёд, травой. Она пришла в себя только тогда, когда Явана толкнули в плечо, грубо крикнув: 'Посторонись! Пропусти обоз!'. Тут только она огляделась, не узнавая окружающего мира. Их выпустили в ночную степь, покрытую снежно-белым ковылём, нежно колыхающимся под ветром. С одной стороны горизонта возвышались совсем миниатюрные отсюда ажурные башенки, весело перемигивающиеся огоньками на фоне высунувшейся на четверть небосклона огромной планеты, окутанной прозрачной, чуть светящейся атмосферой. С другой - горизонт закрывали туманы десятков выходов, протянувшихся стеною от края до края. Маги, видать, уже научились на своих ошибках, и теперь через эту стену с Дороги сходили целыми дивизиями, а не десятками, как раньше.
Между всем этим располагалась армия. Казалось нескончаемая толпа, огромная масса в десять сотен миллионов солдат, подаренная Краем Последнего Рассвета Тардешу. И одинокая падающая звезда чертила свой след над нею...
Мацуко задрала голову. В небесах, рядом с непривычно маленькой луной, затмившей естественные созвездия, висела группа рукотворных звёзд - настолько ярких, что свет луны, планеты, Небесного Пути и костров армии не затмевал их. И среди них - точно, она не могла ошибиться! - принцесса узнала яркую искорку 'Шайтана', флагмана Тардеша. Между звёздочками посверкивали лучи, чуть заметно, вот вспышка чуть ярче - и ещё одна падающая звезда прочертила свой след по небу.
- Интересно, кто это: наш или чужой? - спросила принцесса у Хасана, уже прилегшего на траву отдыхать.
- На Пороге Удачи делают только торговые корабли. Так что, какая тебе баня? Там 'наших' нет.
Притворяющаяся суровым башибузуком девушка, даже с некоторым осуждением посмотрела на него за такие слова.
Мимо проехал эмир их полка, склонившись с лошади, что-то сказал Теймуру, похлопал того по плечу, сотник с недовольной миной подошел к своим солдатами:
- Вот что, ребятки, складывайте-ка своё барахло в обоз и готовьтесь к бою.
- Ну, блин, ведь руки и ноги отваливаются! - попытался спорить Хасан.
- Враг. Они не будут смотреть, что у тебя отваливается.
- Он сам всё отвалит! Ха-ха-ха-ха!
- Правильно. Так что давайте-ка, стройтесь. Яван, проследи.
И враг не заставил себя ждать. Совсем с неожиданной стороны, сквозь туманы выходов ударила кавалерия. Кто стоял или сходил там в этот момент, так и осталось неизвестным - их в мгновение ока изрубили в капусту. Зато следующими оказались самураи-меченосцы, и агрессор встретил достойный отпор. Атакующая волна схлынула, и кто-то на языке демонов крикнул:
- Копейщики, мать вашу! Отрабатывайте свой рис!
Яван, впервые построивший всю сотню, в нерешительности оглядывался в поисках командира. Наконец, увидел: завязывая на ходу кушак, Теймур бегом догнал проезжавшего вдоль строя на коне пашу, и заспорил:
- У меня вообще-то фланговая сотня, может не надо в линию, а? Вон, и ребята устали...
- Молчать! - обутой в атласную туфлю ногой пнул сотника офицер: - Строй держать умеете? Ну, так ничего больше от вас и не надо. Вперёд!
Теймур, не сбитый с ног пинком, утёрся, обескуражено огляделся, и, увидев Явана, в свою очередь наорал на него:
- Ну что встали? Шагом марш, нам стоять, не бегать!! Каждому, кто будет вздыхать, и строить усталые рожи - по рожам надаю!
И они пошли. Ряды впередистоящих войск чётко разомкнулись и пропустили башибузуков. Кадомацу с ужасом увидела, как мало осталось самураев, героически спасших армию. Она не нашла взглядом ни одного живого офицера, а выжившие солдаты все поголовно были ранены. Потом была гора трупов, а за ней - пока заглохшие выходы с Дороги. Кто-то ругнулся в душу, взойдя во вход на Дорогу, вместо того, чтобы пройти сквозь него.
- Сто-о-о-я-ять! - раздалась команда, едва они утонули в тумане.
- К бо-о-ю!
- Умно, - заметил Яван, в свою очередь, упирая копьё покрепче в землю.
- Ты о чём? - спросил Хасан.
- Нас не видно в тумане. Они будут думать, что высадка всё ещё продолжается, рванутся - и напорются на наши пики!
- Ори громче - услышат, и не напорются! - шепотом огрызнулся на них Калим: - И без пророков тошно. Уж скорей бы они пришли...
И тотчас же Аллах ответил на его молитву - в тумане на расстоянии руки возникли силуэты клыкастых, покрытых крупной чешуёй лошадей с четырёхрукими всадниками в высоких мохнатых шапках. Они неслись бесшумно, без топота копыт, как кошки. Раз - и со всего размаха напоролись на копья первого и второго ряда. Строй чуть-чуть покачнулся под предсмертное мяуканье умирающих коней и злой рык торжествующих ракшасов.
- Левый фланг маленько смяли, - прокомментировал, вглядываясь сквозь туманы, Калим: - У них там камень под ногами, плохо пики упёрли...
- Калим, смотри! - крикнула принцесса.
Десятник едва успел среагировать на внезапно выросшую перед ним тень - взмахнул пикой, но вместо удара только зацепил нагрудный щиток, приподняв лошадь на дыбы. Яван пришел на помощь, в выпаде вперёд под рукой Калима, вонзил копьё в мягкое брюхо зверя, не прикрытое чешуйками. Конь мяукающе заржал, валясь замертво, Мацуко по глупости выбежала, чтобы добить наездника, и чуть не пала смертью храбрых, когда пред ней, опять же бесшумно, возник ещё один мчащийся во весь опор силуэт.
Чисто рефлекторно, словно косой, рубанула по ногам лошади, повезло - перерубила, кобыла-кот покатилась кубарем, а всадник, издав нечто нечленораздельное, накололся с размаху на частокол копий.
- Браво, Яван, покажи им как в прошлый раз! - раздались подбодряющие крики.
- Нет уж, это уже не прошлый раз... - будто самой себе сказала девушка и вернулась в строй.
Сквозь мглу донёсся чей-то крик:
- О, шайтан, ничего не видно! Слушайте все, я Арслан-ага, командир янычар и всех остальных ракшасов, приказываю: маршем - выходи из тумана!
Принцессе это ой как не понравилось. Ну что же, приказ есть приказ - через двенадцать шагов они покинули спасительную белую мглу. За нею оказалось то же небо со сражающимися звёздами, разве что комета с еле заметным хвостом почти у самого горизонта, и та же безраздельная степь с белесым ковылём и конница, атакующая лавой.
Запели стрелы, послышались отдельные хлопки выстрелов.
- Да они нас здесь всех перестреляют!
Никто не успел ответить на неизвестно чей крик, как случилось нечто небывалое - комета, рисовавшаяся над вражеской конной лавой, словно вставшая на дыбы кобылица, развернулась в зенит и пронеслась через пол-неба, вонзившись в самое густое скопление кораблей! Вспышка превратила местную ночь в полдень срединной планеты - белое стало чёрным, чёрное - белым, и пусть на миг, но в этом странном миге замерли обе враждующие армии. Миг прошел - и в небесах, вернувших свой цвет, зажглись ещё десять новых звёзд, поплывших к зениту, а из эпицентра взрыва хризантемой праздничных фейерверков посыпались сотни метеоров.
Атакующая конница смешалась, скакуны вставали на дыбы, в испуге ломая строй, а тут ещё из тумана ворот на огненных крыльях поднялись демоны-копейщики, и, подобно рукотворным кометам, тоже вдарили по врагу, обратив миг замешательства в паническое бегство.
- Соо-о-тня, расступись! Пропускай кавалерию! - приказал Теймур.
Мимо, обдав запахом свежих кож, лука и кумыса, проехала Дикая Кавалерия, устремившаяся в погоню. Жаль, запахи дома почувствовала только одна Мацуко.
- Ну что стоим? Марш вперёд - вязать пленных и мародёрствовать! Раненых добивать. Только не своих, - по рядам пробежали смешки, и они пошли...
>Спокойствие в небесах
...Тардеш нервно ходил взад-вперёд, ожидая, когда починят его кресло. Сегодня удача чуть не изменила драгонарию - луч вражеского светомёта пробил обшивку ходовой рубки, и резанул по его посту - благо призрак успел задержать дыхание, а то бы сейчас не нервничал.
К нему подошел бортовой врач:
- Дайте вас осмотреть, товарищ драгонарий.
- Не надо, отстань. Я был в невидимости, когда ударило, это только одежда.
- Но всё-таки...
- Не надо! Бэла, долго ещё мы будем слепы? - обратился он к ученику, тоже покинувшему своё кресло.
- Сейчас вот-вот наладят. Однако, ментор, вы ожидали, что будет такая вспышка? - спросил тот в свой черёд, указывая рукой на мёртвые экраны.
- А что ты хотел? Республиканские коды они сменить не додумались, как и ожидалось. Щиты мы им посадили, они сами же себя маневра лишили своими притягивающими лучами, ну и ты вовремя додумался лечь в циркуляцию, заставив их борт под комету подставить. Плюс везение - это надо же, с первого раза она им в реактор угодила, и боеголовки сдетонировали. Нам нужно было просто подготовиться ко второму взрыву - он был ожидаем, и выключить экраны заблаговременно. Нужно такое ввести в курс тренировок, а то соображать некогда... Хорошо, хоть радар работает.
- Нет, ментор, мне такое никогда не придумать!
- Без подхалимажа мне тут! Ничего, к концу компании не хуже меня научишься соображать... Надо только...
Инженер вмешался:
- Товарищ драгонарий, все системы восстановлены и готовы к бою!
- Молодцы.
- Служу Республике и Сенату!
- Ну что же, вернёмся к работе... Связь! Дайте мне командиров замыкающей группы! - и к Бэле: - Смотри, учись, как наказывают провинившихся.
На экране, разделившемся на несколько окон, показались лица людей и призраков.
- Итак, кто из вас, дуболомов, 9-й группой командовал?
- Я, товарищ драгонарий...
- Представьтесь, пожалуйста, чтобы вас все знали.
- Триарх 2-й центурии флота Акбар Беллеш, командир крейсера 2-го класса 'Изверг'. Дважды Корабельная корона, четырежды золотая лента, имею двукратную благодарность Сената за личную отвагу!
- Так, понятно, не просто дуболом, а дуболом заслуженный. И какая из ваших регалий толкнула вас ввязаться в бой, когда у вас приказ по ордеру - прикрывать транспорты?!
- Согласно данным радаров и кораблей передового построения ордера, я обнаружил, что вражеская группа находится в выгодном для удара положении, рассчитал, и показал им доблесть Сынов Амаля, товарищ по партии Тардеш!
- 'Рассчитал' он! Слушай, 'сын Амаля', большего идиотизма, чем лезть семью фрегатами и одним крейсером на двадцать ракетоносцев я не видел за всё время моей службы!
- Но ведь мы уничтожили их!
- И демаскировали транспорты, от которых зависит судьба кампании! Вражеский командир был умнее вас - пока вы ерундой маялись, он, жертвуя собой, уничтожил их! Вы хоть понимаете, что вы наделали?! Мало того, что себя и экипаж подставили под децимацию - вы оставили полуторамилиардную армию без оружия и патронов! Мы не сможем подвезти новые даже по Дороге Демонов - там сейчас идут войска и график движения впритирочку до каждой секунды!
- Но один-то транспорт уцелел...
- Один! Это всего-то четыре легиона! Вы помните, что эти транспорты должны были перейти в состав местного гражданского флота? Как торговые сообщения после победы и даже во время операции поддерживать - 'Шайтана' туда-сюда гонять?! Нет, я из вас пример сделаю: с сегодняшнего дня, за преступное небрежение своими обязанностями, за неподчинение приказам командующего стратига, вы, Акбар Беллеш, лишаетесь всех наград и регалий, в том числе диплома Академии, и разжалованы в рядовые космонавты, с прохождением службы на... как называется уцелевший корабль?
- 'Транспорт номер 18', товарищ почётный сенатор.
- ...на транспорте номер 18! Вот. Всё! Теперь найдите мне хастулария флота - он должен быть на уцелевшем транспорте.
Через пол-минуты связь установилась.
- Ну, как у нас дела?
- Хреново, Тардеш. Лучше бы ты меня децимировал на той планете. Автоматы остались только те, что на руках в легионах, может, наскребём что-то в обломках. Боеприпасов к ним одна походная укладка - четыре магазина на легионера плюс один в оружии. Ну, это если не считать тех, что в корабельных арсеналах.
- Там абордажная модификация, меньше дальность, меньше пробиваемость, другая пуля.
- Ну, уж лучше, чем ничего. Пять магазинов это на пару битв. Тяжелого вооружения, считай, что нет - надо спрашивать у легатов, сколько они успели цинок с пулемётными лентами в порядке личной инициативы прихватить. Гранат нет. Совсем. Снайперские винтовки - они уцелели, велитам комплект полный.
- 'Успокоил'...
- Джаханальские линотораксы, холодное оружие - всё было роздано по легионам на последней стоянке, с этим комплект полный - так что можешь тряхнуть стариной, от всей души! Теплое обмундирование опять же только для велитов, так что на Коцит наших легионеров не стоит высаживать.
- Спасибо. Это всё, что уцелело?
- Ну, может, ещё что удастся насобирать мусорщикам в обломках. Бывает ведь, часто, что груз не пострадал - особенно если был хорошо упакован. Ну а так - десятая группа не попала под удар, провиант, системы жизнеобеспечения лагерей, оборонительного и холодного оружия хватит на всю армию, разве что союзным войскам - я имею в виду янычар - придётся потерпеть почти без огнестрельного оружия.
- Что значит 'почти'?
- Они у меня запросили перед марш-броском выдать небольшую партию пороха, пуль и орудийных снарядов. Так что кое-что уцелело.
- Надо было выдать всё. Моя ошибка. Но плюс в том, что они вроде ещё на дымном порохе?
- Бездымном. Отстал ты от жизни, Тардеш. Дымный только для пушек.
- Ну, тоже небольшая проблема. Со штабом посмотрим, где тут ближайшее химическое предприятие, захватим в первую очередь и организуем местное производство.
- Тут и патронные заводы должны быть, по идее-то. Может, и автоматчикам боеприпасы найдём. Лишь бы не взорвали.
- Ну, это уже забота десанта, - и отключил связь. Подумал.
Потом обратился к Бэле:
- Знаешь что, я, пожалуй, опять тебя повышу.
- ...?
- Вот как: из-за этого 'сына Амаля' мы остались совсем без оружия, надо... Вот: подождём, когда генерал Явара нам плацдарм пошире расчистит, сгрузим на планету с транспортов ВСЁ - и провизию и воздух и жидкости, выгрузим десант, задержим что-нибудь из войск не первой необходимости, чтобы освободить Дорогу Демонов, и ты возьмёшь бригаду крейсеров побыстрее и все, какие сможем освободить транспорты ('Шайтана' не бери - он слишком медленный), и дёрнешь по короткой дороге до Гайцона и ближайшей базы. Не обязательно долетать до метрополии, есть хорошие склады и на Газе, тем более их лет сто не инспектировали. У Прибеша оставили запасов немало, забирай что унесёшь. Штабы боевых групп, обслуживающий персонал, техников небоевых систем - наверное, тоже можно высадить на поверхность, чтобы увеличить вместимость и сэкономить воздух и топливо орбитальной группировке. Я, кстати, тоже спущусь к войскам.
- Вас понял, ментор. И... ментор, вы забыли...
- Что?!
- Ну, бой ведь окончен, мы победили.
- Ах да, ритуал!.. - улыбнувшись одним краем губ, драгонарий вернулся в своё кресло:
- Внимание флоту, доложить о наличии противника!
- По курсу небо чисто!
- Арьергард противника не наблюдает!
- Небо чисто по левому флангу!
- Небо чисто по правому флангу!
- В надире небо чисто!
- В зените небо чисто!
- Товарищ драгонарий, флот рапортует о мире и покое, воцарившемся в небесах под вашей охраной!
- Тогда я объявляю победу оружия Амаля! Я, драгонарий и почётный сенатор Амаль Вилдереаль Тардеш возвращаю систему Гудешия в число провинций Республики Амаль! С сего часа жители системы - граждане, не-граждане и союзники Республики имеют права на амальские свободы и подлежат суду по законам Республики и Сената! Флоту - блокировать восставшие планеты! Установить прямой канал связи с Сенатом! - и, когда его лицо на экране сменила торжественная заставка, зевнув, добавил: - Корнолеш обхохочется, когда увидит, чем вы заделали моё кресло. Разбудите, когда будет чистый канал, без помех - Сенат всё-таки! И приготовьте мне челнок к тому времени - спущусь, посмотрю, как там армия...
>Наземные силы
...Кадомацу приснилось, что она опять дома... Отцу привезли в подарок занимательную игрушку - механического самурая в полный рост. Все восхищались тонкой работой, восхваляли искусство и наблюдательность мастера, приметившего даже самые маленькие детали, а Золотой Министр заводил его ключом. Во сне Мацуко вошла как раз в тот момент, когда игрушка ожила. Со странным скрежетом она дёрнулась к императору, упала на колено в амальском поклоне, потом оглянулась, увидела принцессу, и, неожиданно обнажив оба меча, кинулась к ней со скрипучим боевым кличем. Демонессе пришлось защищаться неожиданно появившимся в её руках мечом, временами оказывающемся пикой.
Потом вдруг оказалось что игрушка - маленькая, не больше ладони, и она сражается с ней одним пальцем... Да и она сама тоже стала маленькой - не старше двенадцати лет, но почему-то ракшасом, но одетым в её платье... Мама - красивая и молодая, смотрела на неё как всегда, когда сильно огорчена - с лёгкой насмешкой, и с разочарованием говорила: "Жалко, что ты стала такой... Теперь ты сможешь выйти замуж за Тардеш-пашу, только в следующей жизни...". Потом откуда-то сбоку появилась почему-то взрослая, в отличие от всего остального, Весёлый Брод, и начала секретничать ей на ухо: "Раз уж так, то это платье не подойдёт к твоей коже. Надо взять более желтый оттенок! И вот, смотри, какой парик я тебе приготовила! Он скроет не только твою лысину, но и твои волосатые ушки!.." - Потом Мацуко поняла, что это сон, и проснулась.
Стояло удивительное безветрие, заглушенное шумом неумолимо двигавшейся мимо армии. Она стоптала весь красиво волнующийся ковыль в степи, и закованной в доспех рекой шла дальше - насколько хватало глаз, у горизонта уже заметно разделяясь на несколько рукавов.
Высоко, на полпути к горизонту, светило местное солнце - ослепительно яркая и маленькая - как Аматэрасу с Даэны, звезда, которой, однако, хватило сил, чтобы затмить ночные созвездия. Ни лун, ни соседней планеты не было видно, ни облачка в небе - только облака пыли над нескончаемыми головами за лагерным валом, да изредка пронзающие небеса со скоростью стрижей лёгкие корволанты разведчиков или одинокий вестовой.
Позади - на западе, уже не белела туманной грядой Стена Врат, она исчезла во время странного сна принцессы. Их лагерь был разбит на месте тех непонятных башенок, часть которых, несмотря на окрики и угрозы офицеров, уже пошла на обустройство быта. Редкие проснувшиеся солдаты не спеша, ходили по делам - даже мулла не торопился звать к молитве. Рядом с палаткой сидел Хасан, и, воткнув перед собой горящий факел, грелся у него, закрыв глаза.
- Ассалям алейкум. Холодно?! Дай погреться.
- Алейкум ассалям. Кайф. Но лучше будет, если костёр растопим.
- Костёр? Дров-то нет. Траву что ли жечь?
- Навозом растопим.
- Навозом?! Он же не горит...
- Ещё как горит, если сухой! Пошли, надо только взять чего-нибудь ненужное, чтобы хорошую вещь не портить.
- А ты знаешь, где здесь можно найти навоз?! И сухой?!
Хасан открыл один глаз:
- Естественно. Пошли, пока никто не догадался!
Они взяли на кухне, где Яван был "своим" мешок из-под угля и полезли на вал.
- Ну, и где здесь навоз?
- Тише, а то остальные услышат! Давай спрячемся за валом!
Хасан, тихо пробравшись в сторонку, долго ковырялся в земле, и потом, махнув длинной темной рукой, подозвал Явана:
- Давай, помогай!
- Что? Это?!
- Местных кобыл дерьмо, только осторожней, кто знает, что они перед этим жрали!
- А оно горит?!
- Я же золотарь или кто?! Что ещё в этой степи гореть может, как ты думаешь? Подставляй мешок!
Потом:
- Тихо, никому не говори, где мы это взяли. Может еще, и разбогатеем на этом. Давай, вернёмся по старой дороге, чтобы никто не догадался.
Мешок оказался тяжеленным и неудобным - не взвалить на спину. Острые края лепёшек кололи не хуже мечей, да и вес был тяжеловат даже для Явана.
Вдвоём, поминая и Аллаха и Иблиса, они дотащили всё-таки мешок до палатки, и всё от того же, не потухшего ещё факела, зажгли костёр. Понемногу собралась целая толпа, заинтересовавшаяся - где они нашли дрова?! Ну, и погреться заодно.
Хасан с Яваном хитрили вовсю, делая загадочные лица. Салах загодя спрятал мешок, могущий стать курицей, несущей золотые яйца, поглубже, но подошел Теймур и всё испортил:
- А, очерёт нашли! Хорошее дело. Ну-ка, ребятки, пошли-ка, наберём ещё - всё-таки холодно здесь...
- Что такое очерёт?
- Дерьмо лошадиное. Вон, в лагерном валу должно быть много - я видел, что Хасан в одно место складывал... А он же у меня золотарь - он в этом толк знает!
Так они и лишились своего "золотого телёнка"...
...Мамору встретил Тардеша со всей возможной торжественностью - при флагах, карауле и даже с музыкой. Сам он был наряжен безупречно и блеском доспехов даже затмевал драгонария.
- Добрый день, господин драгонарий, мы специально из-за вас не начинали сражения.
Призрак, не сходя со своего желтого Небесного Коня, оглядел поле боя:
- Ну и почему? Надо ли было так медлить?
- У нас стократное численное превосходство, господин драгонарий. Мы их растопчем, даже если просто маршем пройдём. А хотелось показать искусство.
- Ну, что ж, маршал, если вы так хотите... Можете начинать.
Принц поскакал вперёд, к вершине, и, взмахнув рукой с веером, подал знак. Застучали барабаны, выравнивающие своим ритмом шеренги, с холма быстро сбежали вестовые, у подножия спрыгнув с коней и подняв спрятанные в траве ящики раций. Передав приказ по радио, они бросили аппараты в траву (Тардеш аж поморщился), и флажками просигналили стоявшему на вершине принцу, что приказ отдан. Хихикающая Злата, принявшая для поездки человеческий облик, спрятала красное от смеха лицо в ладонях.
Послышались отдельные, напоминающие рёв горных потоков, слова команд на языке демонов.
Драгонарий оглянулся: за его спиной, на относительно большом участке поля, расчищенном от войск и посторонних предметов, словно аэродром, команды самураев складывали пока ещё непонятные конструкции из реек и бумаги. Меньше чем за одну барабанную тему они справились со сборкой и побежали по полю, разматывая почти невидимые отсюда бечёвки. А за ними чинно поднялись, и, потеряв ветер, опустились, огромные, устрашающе раскрашенные воздушные змеи.
Мамору прискакал обратно, и, заметив внимание адмирала, объяснил:
- А, это наши воздушные змеи.
- Зачем они вам? Дня наблюдения наших спутников недостаточно?
- Нет, мы туда сажаем копейщиков перед боем, чтобы им не пришлось тратить сил на подъём.
- Копейщиков? Но простите, я думал...
- Нет, у нас из-за этого, - принц выразительно расправил собственные крылья: - копейщики выполняют наступательную, а не оборонительную роль. Ну, скажем, это скорее лёгкая кавалерия, чем пикинёры нелетающих рас. Только вот крылья на взлёте и посадке устают очень сильно, поэтому мы их бережем, как можем.
- Понятно. Во что же выродились ваши лучники и меченосцы? Наверное, совсем ужас для врагов?
- Ну да, ужас, но не так, как вы себе представляете. Понимаете, мы в полёте не можем действовать руками, а когда машем руками - не можем летать. Поэтому лук и меч в небесах не особенно эффективны - вооруженному ими воину приходится садиться на землю, чтобы сражаться. А копьё - нисколько не теряет боевых качеств! Копейщики после войн моего отца стали ещё смертоносней - он ввёл новый доспех и нагинату. Ну, давайте, пойдём на вершину, лучники уже готовы.
Этой, последней фразой, принц так напомнил своего отца, что Тардеш даже улыбнулся невидимыми губами.
Опять взмах веером - передние ряды чётко расступились, пропуская лучников. Непривычно - разводя руками в стороны, они натянули тугие луки, и выпустили первые стрелы в небо. Стрелы так и не упали на землю, сколько бы Тардеш с телохранителями и штабом не смотрели.
- Вы знаете, - сказал после паузы драгонарий: - Для моего флота будет проблема, если они вышли на орбиту.
Боатенг усмехнулся.
- Да нет, - успокоил всех Мамору: - Это обычный перелёт. Вон, смотрите, у горизонта уже падают. Регулярные части пренебрегали тренировками на марше, вот и не сделали поправки на тяготение. Такое бывает.
- Вы отсюда видите стрелы, падающие у горизонта?!!!
- Конечно. Я же летающее существо, Нам положено хорошее зрение. Смотрите, сейчас они прицельнее выстрелят.
И действительно - прицельнее. Все кто был на вершинах вражеских холмов, скосило, как волосы - бритвой. А потом ещё залп, ещё, ещё... Тардеш посмотрел в бинокль, а потом кивнул подоспевшему к нему Кверкешу:
- Гляньте. Пожалуй, с такой артиллерией нам и автоматы не понадобятся, легат.
Тот посмотрел, и крякнул:
- Да... Действительно - артиллерия.
Тардеш поднял бинокль ещё раз. Стрелы демонов, хоть и не особенно меткие, обладали ужасающей пробивной силой - закованных в сталь и титан всадников - навылет, иногда вместе с лошадью. Прямо на глазах у драгонария одной стрелой пронзило двоих друг за другом, и третий свалился за ними, держась за короткое оперение.
- А теперь - копейщики, - сказал Мамору.
В воздух за их спинами уже парили десятки змеев, увешанные, словно разноцветными виноградинками, солдатами, сигнал - и, сорвавшись со своих мест, они со свистом и диким кличем пролетели над головами, там, в холмах, добивая тех, кто уцелел.
Тардеш чуть голову не открутил, следя за атакой.
- А теперь - меченосцы!
Лучники расступились, и сквозь их ряды, сначала мерным шагом, а потом, всё ускоряясь (как и ритм барабанов), и расправляя крылья, выбежали воины, вооруженные двуручными мечами.
- Слушайте, маршал, может не надо? Они и так уже бегут! - взмолился драгонарий.
- Но, Тардеш-доно, я хочу вам все войска показать в деле! Сейчас я пущу с флангов кавалерию - окружать и добивать бегущих!
- Ладно, - согласился Тардеш. Чем бы дитё не тешилось...
Самураи, перелетев поле, ещё на высоте нескольких ростов сложили крылья и обнажили мечи, с небес рухнув на вражеские позиции. Очень смело.
- Решено, - сказал драгонарий: - Я считал это рискованным, но ваши солдаты сильнее, чем я ожидал. Поэтому, товарищ принц, Злата - чтобы пропустить Бэлу, мы уведём с Дороги Демонов тяжелые колесницы и артиллерию людей, вместе с их обозом. Вы, похоже, справитесь и одними мечами...
>Первый город
...Кадомацу шагала в плотном строю, предоставив телу самостоятельно следить за тем, чтобы находиться на своём, привычном месте в размеренной по ранжиру толпе. Её же голова была забита совсем другим - им недавно сказали, что их группировка отдаётся под начало самого Тардеша!
Не передать, какое это было счастье для влюблённой девушки! А она-то думала, что сердце её уже зачерствело, и заботы насущного дня обыкновенного солдата вытеснили из него ту причину, по которой она бросилась в это приключение! А тут - услышала что Тардеш, он, будет рядом - и не могла дышать с полминуты...
Вот, например: 'Господин, наша часть разбита, пришлите помощь!', или нет, так ведь нельзя, вот: 'Мы отступаем, враг прорвался!', нет, а может: 'Мне приказано охранять вас, господин!' - 'А кто ты такой?' - 'Та, что прошла весь ад из-за тебя...'; или лучше: 'Тардеш-паша, мы победили!' - например: 'Город взят!', а он: 'Отлично, проследите, чтобы прекратились грабежи', а она: 'Так точно!', а он: 'Это не вам. Кстати, как твое имя солдат? Какое желаешь награды за такую весть?' - а она: 'Единственная наград - это та, что вы не можете дать...', а он, хохоча: 'Почему это?', а она, показываясь: 'Потому что я - это я, та, что мечтает о ваших объятьях и поцелуях, но которой это не дано...' - ей не дано было закончить эту сладкую грёзу, и грубый толчок столкнул с небес на землю.
Голодная и обиженная химера впустую щёлкнула когтями на месте головы задумчивой принцессы, и с горловым клёкотом, провожаемая руганью и градом разнообразных метательных снарядов, полетела дальше, выискивая себе новую жертву в рядах бесконечной армии.
Только тогда Хасан отпустил голову Явана, и помог тому подняться с земли.
- Ты что, десятник! В какую задницу смотрел, совсем без головы хочешь остаться?!
- Спасибо, извини, задумался о своём...
- Извиняться перед Аллахом будешь, если по своей задумчивости к Иблису не попадёшь! Ладно, смотри, всё-таки по сторонам - в небе полно нечисти, шайтан знает, что творится...
- Всё равно спасибо, - Мацуко огляделась вокруг, нашла свою шеренгу, и они вместе нагнали строй. Армия заметно уменьшилась - ведь теперь это было не войско, нужное для завоевания целой планеты, а всего лишь его часть, брошенная на какой-то город.
Степь всё ещё продолжалась, даже сейчас, через неделю пути. Правда, отдельные признаки указывали на приближение предгорий: всё чаще холмы вздирали свои покрытые белесым ковылём верхушки, всё чаще полки продирались сквозь глубокие балки, заросшие густым чертополохом, или осыпающимся краем оврага, на дне которого журчал смелый ручей.
Вот и сейчас армия растянулась живой рекой по краю высоченного обрыва - отвесной стены, у подножия которой текла делавшая в этом месте изгиб, настоящая река, пахнущая аммиаком. Другой край подковообразного обрыва виднелся отсюда, тая в сумерках здешнего слабого солнца - там ползла голова армии, и, над ней как мухи в жаркий день, вились химеры и мантикоры.
У этих чудищ, наверное, были гнёзда в стене - судя по тому, как они всё новыми и новыми волнами поднимались оттуда, и, видать не просто так, а руководимые чьей-то волей, раз избирали в большинстве случаев своей целью не простых солдат, а штаб при флагах и значках. Правда, вреда от них было немного - они сами трусили пикировать, замедляя полёт перед самым ударом, да ещё и сопровождая каждый заход таким получленораздельным гвалтом, что заинтересованные стороны успевали с превеликой неспешностью разминуться с незваными визави, если не были столь задумчивы, как принцесса недавно.
Кто-то в голове колонны развлекался, пуляя в монстров разнообразной магией - некоторые выстрелы были особенно красивы, да и каждая вспышка, озаряя полнеба, несла двоякую цель: во-первых, освещала дорогу, а во-вторых - заметно убавляла число чудовищ, вьющихся в воздухе - если не за счёт смертей, то за счёт дезертирства. Со стороны химер и мантикор, разумеется.
Вернулся разведывательный отряд самураев-копейщиков, чуть не попав под очередной разрыв, И быстро очистил небо от всяких непрошенных летунов. Туша одной мантикоры, выпотрошенная ударом нагинаты, упала в двух шагах от строя, и долго дёргалась в агонии, разя себя скорпионьим хвостом, пока они маршировали мимо. А самураи слетали туда, где вился дымок полевой кухни, и, подняв пару жбанов со слабо светящимся кипятком, спустились за обрыв. Вдоль обрыва поднялись в небо тонкие струйки пара - и больше в небесах ничего лишнего не летало. Можно было снова летать.
Яван догнал сотника и спросил:
- Теймур-ата, может вы знаете, где этот город?
- А вон там, видишь огни? Сейчас пройдём лес, и начнём, помолясь.
Кадомацу посмотрела. В самом деле - как это она не видела раньше! - вдали, за тем краем обрыва, виднелись силуэты городских зданий, заводских труб, правда, ещё не освещённые, по причине местного дня. Только одиноко сверкали пара проблесковых маячков, как у летучего корабля, идущего на посадку...
...Тардеш, покачиваясь в седле, вышел на связь с флотом:
- Бэла, как у тебя дела?
- Всё нормально, ментор, заканчиваю перегруппировку.
- Состав группы?
- Ну, кроме транспортов, три крейсера и девять 'драконов'.
- Не слишком слабое прикрытие?
- Помилуйте! Сами говорили, чтобы поскоростнее взял посудины! Мы ведь не завоёвывать идём, а быстро - туда и обратно. Если даже кто и нападёт, я не думаю, что огневая мощь крейсеров понадобится - одни 'драконы' справятся с прикрытием.
- Ну, молодец. Правда я бы ограничился ещё бы меньшим числом... Зараза! - он увернулся от пролетевшей над ним химеры: - ...но тебе, как новичку, опыт командования крупной эскадрой будет только на пользу.
- Попалась! - Злата, ехавшая по правую руку, забавлялась весь день, отстреливая летучих гадин.
- Что у вас там творится, ментор? Сражение?!
- Да нет, так, надоедают помаленьку...
- Проклятье! - и ещё неразборчиво что-то, выругался Мамору, отрубая пролетевшей мантикоре пальцы с когтями (приём, которым он выхватил меч, удивительно напомнил Тардешу маленькую принцессу-'ведьму'): - А в Академии говорили, что они здесь не водятся!
Все посмотрели вслед раненой твари, которая жалобно мяуча, как раненая кошка, спланировала в поле, и там исчезла под десятками крыльев недавних соратниц.
- А они действительно здесь не водятся. Настоящие химеры живут на соседней планете, там они в два раза крупнее и разумны, так что будут представлять серьёзную проблему для ваших войск, маршал. А мантикоры вообще родом из царства Вельзевула, он, на моей памяти, когда-то и подарил Сенату парочку.
- Настоящие? А это тогда кто?
- О чём вы говорите? - изнывал от любопытства ничего не видящий Бэла.
- Подожди секундочку, сейчас покажу! - Злата прикрыла свои желтые глаза, помолчала маленько, а потом спросила:
- Ну, понял?
Тардеш тем временем продолжал:
- Здесь была биологическая лаборатория, хотя, почему 'была', может и есть до сих пор... выводили кавалерийских животных для туземной конницы на базе лошадей и метисов других тварей - вроде тех же виверн и мантикор. Как видишь, ничего путного из этого не вышло, хотя... - он опять уклонился от очередной пролетающей мимо бестии: - ...они как-то научились ими управлять.
- Управлять?!
- Ну да, а вы разве не заметили, что из всей армии они сосредоточились только на нас четверых?
- Ненадолго, - пообещала Злата, возвращаясь к своему развлечению.
- Бэла, - вернулся драгонарий к своему видеофону: - Извини, что отвлекаюсь. Продолжай доклад. Кто у тебя флагманом?
- А я взял провинившегося 'Изверга'. Так подумал-подумал - всё-таки и корабль хороший и капитана нет.
- Неплохой выбор, он же изначально фрегат сопровождения, а уже благодаря моим страданиям - крейсер. Правда, его главный калибр бы мне на орбите пригодился... ну ладно, обойдусь. Как вернёшься - сам назначь командира из числа офицеров.
- А мне можно, ментор?
- Да. Теперь - можно. Конец связи.
Тардеш сложил видеофон и с некоторым раздражением развернулся к Злате:
- Хватит. Кончай баловство. Всё равно ты больше распугиваешь, чем убиваешь.
- А я как раз и стараюсь больше распугать, а не убить, друг-командир.
- Тем более перестань. Ты мне вскоре свеженькая и здоровая нужна будешь - вон город-то. А то бой начнётся - а ты опять выдохлась, усталая.
Колдунья глянула на него своими янтарными глазами с фальшивого лица человеческого облика, и неожиданно протянув руку, нежно погладила по призрачной щеке:
- Слушаю и повинуюсь друг-командир. Я только последний раз выстрелю, добре?
Этот 'последний раз' едва не накрыл возвращавшуюся разведгруппу.
- Ой! - воскликнула девушка.
Демоны мгновенно и слажено рассеялись по небу, а их командир спустился, и бухнулся в ноги коням полководцев, на ломаном амальском спрашивая, 'чем они так не угодили'.
- Это я, я! - выпрямилась в седле Злата: - Уж извините дуру нелеченную, криворукую!
- Ошибка в прицеливании, капитан, - загораживая колдунью широкими плечами, пояснил Тардеш: - Вы видите, что у нас над головами творится?
- Вам достаточно приказать, тейтоку-доно, я - и мой отряд, очистим небо в несколько минут!
- Извините, но ваши воины смогут это сделать без вас? Я бы хотел сначала получить ваши донесения.
Офицер подал какой-то знак - и солдаты удивительно ловко принялись за работу. Сам же подошел к коням, и дважды поклонившись - принцу и драгонарию, начал:
- Ваше Высочество, господин тейтоку, госпожа дура нелеченная, криворукая (так и вставил по-амальски! Тардеш усмехнулся. Злата сохранила абсолютно серьёзное лицо), нам не удалось глубоко разведать вражеский город - со стороны аэропорта стоят заборы из сторожевых пушек, а на противоположной стороне - мобильная артиллерия.
- "Забор из пушек"? - Тардеш начал сомневаться в своём гайцонском.
- Батарея зенитных орудий, - перевёл на амальские термины Мамору.
- Что за мобильная артиллерия? Вы то своими терминами то нашими говорите... тяжелая, бронебойная, реактивная...
- Сторожевая.
- Зенитная, - опять перевёл принц.
- Мобильные зенитки это плохо. У них дьявольская скорострельность, они ваших самураев в клочья разорвут. Да и в уличных боях не подарок... Как обстановка в городе?
- В городе царит паника - жители бегут, только услышав о вас! Большая часть войск стянута к дороге и защищает жителей - благодаря этому мы могли побывать в некоторых зданиях.
- Как аэропорт? Есть там военные самолёты?
- Только гражданские и транспорты. Взлетную полосу перекрыли, на поле заграждения, но жители идут и скапливаются вокруг летающих колесниц. Большая давка прямо на лётном поле.
- Понятно, значит самое время ударить. Так зенитки где, на тех холмах перед городом?
- Нет, господин, за холмами. На обратном скате.
- То есть они не смогут их развернуть на прямую наводку?
- Разве только... - он достал карту и нарисовал линию: - вот так, вдоль балки. Но сверху они замаскированы хорошо - мы сами едва не попали под залп, повезло, что низко летели.
- Вражеский командир совершил роковую ошибку! - воскликнул принц: - Что могут сделать столь искусно спрятанные зенитки против тех, кто не полетит, а пойдёт по земле?
- Многое. Хотя бы снять тех, кто залезет на вершину. Хотя, думаю, что к моменту подхода наших авангардов на вершинах уже кто-то будет, учитывая столпотворение на лётном поле. Они, видать, хорошо поняли, на что способны ваши лучники, маршал, и приняли соответствующие меры.
- Мы можем облететь город и ударить с двух позиций, ударить с трёх - для наших стрелков это не проблема.
- Я знаю. Товарищ разведчик, - драгонарий вытащил из планшета негорючую карту: - отметьте тут известные вам вражеские позиции. Только не иероглифами, прошу ради всего святого. Кверкеш! - подозвал он архилегата: - Сможете вы развернуть легионы здесь, в этом лесу?
- Приказывайте. Служу Республике!
- Тогда разворачивайтесь и спускайтесь. Товарищ маршал, - обратился он к Мамору: - Пропустите вперёд наших легионеров и постройтесь за ними. Перекройте дорогу, чтобы не обошли, но будьте осторожны - к ней-то они точно пристрелялись.
- Есть!
- Дайте в помощь архилегату своих копейщиков-ракшасов - им там самое место будет.
- Извините, Тардеш-доно, - вмешался разведчик: - Насчёт этих тварей. У них там, в обрыве две норы будет, из которых они постоянно и вылетают. Как бы в тыл не ударили во время битвы.
- Вы закончили карту?
- Нет, прошу прощения...
- Ну вот, когда закончите - воспользуйтесь запасами кипятка или масла с кухни и просто залейте эти дыры. И постарайтесь больше не перебивать речь командира.
Демон страшно сконфузился.
- Итак, о чём я, до того как нас прервали? Сходу атаковать не стоит - весь день ведь шагали. Спустимся - дайте отдохнуть перед построением, начнём штурм по моему сигналу.
- Так точно! - ответили все присутствующие.
Разведчик, окончив работу, с поклоном протянул карту Тардешу, и ещё одну, свою собственную - принцу. Потом тяжело взлетел, и, собрав отряд, вскоре поднялся от кухни с тяжелыми жбанами, которые опорожнил где-то за обрывом.
- А на чьей кухне он брал кипяток?
- На нашей, - улыбнувшись, ответил Мамору
- Ну, ничего. Гадинам теплее помирать будет, - злорадно констатировал Тардеш, и они, повернув лошадей, вступили в низкий белесоватый лес.
- Аллах велик! Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед - пророк его!
Кадомацу молилась, кладя поклоны о молитвенный коврик, раздобытый ещё в мёртвом городе. Молилась, вознося хвалу Аллаху о ниспослании победы тем, кто выживет в этом бою, места в раю - тем, кто погибнет... Следовало ли сердце юной принцессы этому зову? Иногда - да, когда слова молитвы были созвучны её желаниям. В конце концов, её воспитали в похожем мировоззрении - что всё предопределено, и изменить свою судьбу невозможно - можно лишь испортить. Только в её мире всем правил слепой закон Кармы, который, как любой механизм упрашивать и молить было бессмысленно, а здесь - всесильный и непознаваемый Аллах. Так даже лучше - если Аллах живой и всемилостивейший, так может, может, он будет более снисходителен к глупой и влюблённой невесть во что девушке, чем туманная судьба?! Сэнсей научил своих воспитанников немного скептически относиться к любым верованиям, рассказывая не только об известных воплощениях пророков и проповедников, но и об их предыдущих жизнях, которые встречал на своём долгом пути бодхисаттвы. Поэтому дети Явара знали намного больше об великих святых и их мотивах - изначально всегда добрых и исполненных милосердия, нисходящих в смертные миры действительно только ради помощи и милосердия - но оставались слегка равнодушными буддистами, узнавая, как ради собственной выгоды и решения сиюминутных проблем последователи искажали истинный смысл учения праведных душ.
Молитва окончилась. Теймур подошел к Явану и сказал:
- Сегодня весь наш полк будет прикрывать слева наступление призраков. Пойдём, покажу, как выстраивать сотню для фланговой позиции полка.
- А зачем мне сотня? - скатав в рулон коврик, спросил Яван.
- Затем, что если меня убьют, ты меня и заменишь!.. Пойдём!
...Тардеш стоял в тени большой разлапистой ели и наблюдал в бинокль за позицией врага. Рядом, почти над ухом, надрывно кричали муллы молящихся ракшасов, а впереди, на холмах, гарцевали нарядные всадники в с длинными пиками, как бы приглашая: "На, возьми!"... Будь у него артиллерия людей, он бы отучил их так танцевать... кстати, можно вывести сюда велитов, хороший обзор же...
Странный был этот лес. Плотные, непросвечивающие стволы деревьев - совсем не как на Амале! - казалось, вовсе не имели цвета. Вот эта ель, к примеру - словно сестра-близнец ели из центрального парка Калитрая - но та зелёная, а эта совершенно белая, будто вылеплена целиком из снега. В местных сумерках дня всё плохо отбрасывало тень, и поэтому ветви казались ещё и лишенными объёма - то ли вырезанными из бумаги, то ли нарисованными.
Полководец обернулся - за его спиной возлежала Злата, уже скинувшая человеческую кожу, и, самое удивительное - тоже молилась!
- Злата! Пани полковница! - ласково позвал он её.
- Подожди немного! - сделала предупреждающий жест адьютант, ещё немного почитала молитву, и, спрятав свою книжку, спросила.
- Ну, чего тебе ещё?
- Удивительно, а в каком месте ты прячешь крестик? Вам ведь полагается его всегда иметь при себе?
- Ну, всё тебе расскажи. На шею одеваю и в карман кладу.
- А где у тебя карманы-то, в змеючей форме?
- Не скажу! Ещё вопросы?
Тардеш вернулся к биноклю:
- Никогда не пойму, наверное - ты действительно верующая, или это просто одна из самых твоих шикарных шуток...
- Ну, должно же быть в жизни хоть что-то, над чем я не могу шутить... Я серьёзно, не смотри на меня так!
- Ладно, будем считать, что вопрос с религией решен. Теперь, красавица, будь добра, сведи меня со всеми - нужно посовещаться перед атакой, понимаешь? (он говорил с ней будто с маленьким ребёнком, так, что колдунья рассмеялась). И поосторожнее с генералом Явара - он, скорее всего, в таких советах не участвовал.
- Есть, друг-командир! Тебя прикрыть?!
- Да, пожалуйста...
>Ненужные сложности
...- Все готовы?! - спросил Тардеш, как только связь стабилизировалась.
- Ненавижу эту штуку, - раздался в голове голос Кверкеша: - Ощущаешь себя "Умником".
- Терпите легат, терпите. Сейчас нам без неё не обойтись, у врага наши же частоты. Маршал Явара, как вы себя чувствуете, нормально?
- Немного странное ощущение, а так ничего, даже интересно...
- Так, какие последние сведения?
Кто-то из них посмотрел на карту, и у всех перед глазами возникло свежайшее расположение войск.
- Как вы думаете, они дадут нам сражение на лётном поле, или пропустят в город?
- Разумеется, свалят в город, едва надавим. Среди взрывоопасных самолётов, что ли сражаться? А перед этим - раскатают в поле всё, что у нас хлипкое и деморализованное. Дальше будет рай для снайперов.
- Вот именно, тем более что у нас нет артиллерии, флот на другой стороне планеты, да ещё и один минус, о котором враг, к счастью не знает - плохо с огнестрельным оружием.
- Господин драгонарий, позвольте моим войскам заняться этим городом! Лучники сметут кого угодно одним залпом, а от клинков самураев ещё никто не убегал!
- Ваша доблесть похвальна, но вы половину положите на зенитках, каменные дома укроют от стрел, а на улицах снайперский огонь прикончит другую половину. Нет, не высовывайтесь до приказа. Ваши лучники разыграются как козырь в последние минуты сражения.
- Проклятье! - целый ряд непристойных образов заполнил пространство телепатем.
- Постарайтесь выражаться поцензурнее, легат, мы ведь всё слышим. Кого там у вас убил этот снайпер?
- Центуриона. Ничего, на такой дистанции потери небольшие - всего один центурион и где-то пять легионеров. Они вон там засели, на диспетчерской вышке - единственное место, откуда нас видно.
Все увидели башню глазами легата - там действительно кто-то был, потому что как раз сверкнула короткая вспышка выстрела.
- Кого? - спросили все хором.
- Одного из ваших копейщиков, принц. Рядового.
- Сейчас будет передышка, - раздался голос Мамору: - Он перезаряжается, уводите солдат из-под обстрела.
- Вы видите его?
- Разумеется.
- Извините тогда, маршал Явара, можно воспользоваться вашим зрением?
- Попробуйте.
Глазами демона мир стал чётче, но темнее. Окраска предметов сдвинулась в синюю полосу спектра, но зато, на далёкой-далёкой башне можно было разглядеть и микроскопические фигурки диспетчеров, и затянутую в чёрное четырёхрукую фигуру снайпера среди них - он действительно перезаряжался! Острый глаз принца демонов даже различал блеск отдельных гильз на столе перед ним.
- Слушайте, товарищ принц, товарищ аюта, если я сейчас подзову велита, вы согласны навести его на эту заразу?
- Я и сам могу снять его с третьей стрелы где-то, - все ощутили пальцами Мамору тяжесть боевого лука и лёгкое древко стрелы.
- Ещё чего! - послышался возмущённый голос Златы: - Смотрите, и учитесь, пока я жива!
Принц-демон опять посмотрел вдаль, и все увидели, как снайпер выронил только что заряженную винтовку, зашатался, попытался её поднять, но вдруг схватился за сердце и сам упал замертво.
- Ну, вот и всё. А вы ещё какие-то три стрелы придумываете, - другие фигуры, подбежавшие к упавшей, тоже стали падать по очереди.
- Ладно, - вмешался Тардеш, закрывая мысленный взор всем голокартой: - Значит, делаем так: ваши легионы, товарищ легат, берут у врага пушки, и разворачивают на город. Думаю, огневой мощи у них достаточно - не разрушать же нам надо, а просто войти. Под прикрытием огня ваши копейщики и самураи, товарищ принц, по земле рывком пересекут открытую местность на лётном поле, и займут высотные здания, докладывая об обнаруженных огневых точках. Как только все средства ПВО будут обнаружены и нейтрализованы - поднимаем летающие части на крыло и играем в маневренную войну. У ваших лучников хватит резвости ног, чтобы добежать до ближайших зданий пешком, или они больше летать привыкли?
- Хватит. Такие моменты мы тоже тренируем.
- До города ещё на аэродроме будет мясорубка знатная, просто так ВПП и поле нам отдавать не будут, даже с пушками. По самолётам не пострелять, и демонам там опасно, и взрывать их жалко... А может - а ну их, товарищ драгонарий, подождём флот? Пусть их порубает без нашего участия!
- Жителей к тому времени эвакуируют. И заводы взорвут или разграбят. А зачем нам тогда будет город нужен? Мы же ради патронного завода тут на этот фланг основные силы перебросили.
- Интересно, что там за войска на лётном поле...
- Ну, тут я уже могу ответить, товарищ принц. Бронированная кавалерия, три дивизии ополчения - хотя это, наверное, будет в городе, не смогут они в поле, повстанческие стрелки из бывших наших велитов, и две разведгруппы наёмников. Плюс ещё две центурии триариев на мобильной зенитной артиллерии с другого конца города.
- Вы хорошо информированы, легат. Откуда такие точные сведения?
- У меня 'язык' есть уже. Ваши пройдохи-копейщики постарались, товарищ принц. У них это называется: 'сходить по воду'. Офицер ополчения, чином около легата или даже трибуна.
- Кто командующий стратиг? Спросите его!
Архилегат вышел на минуту из поля связи, а потом снова зазвучали его уверенные телепатемы:
- Некто Тыгрынкээв.
- Хм, Тыгрынкээв?! Достойный противник...
- Вы знаете его, тейтоку-доно?
- Да, я принимал у него выпускные экзамены в Академии. Пещерный демон, один из лидеров восстания. Хороший тактик, интуивный стратег, хотя... не без недостатков. Кстати, маршал, вы вполне могли знать его, он ваш ровесник.
- Я в группе был единственным инопланетянином. Может, на параллельном потоке? Нет, не помню...
- Ладно, думаю, потянули время мы достаточно. Легионы - в наступление! Злата выведи из строя диспетчеров, чтобы ничего не село и ничего не поднялось в небо.
- Надо было самой додуматься...
- Не все хорошие мысли приходят в одну голову. Маршал, уберите своих самураев с опушки леса - ещё неизвестно, может легат будет отброшен, а они там как в тире для зениток прямой наводкой стоят. Ваши воины смогут взлететь из леса?
- Вряд ли.
- Ладно, что-нибудь придумаем. Товарищ легат, куда велитов отправили?
- Да вот как раз думаю - куда...
- Хорошо, давайте ко мне, в резерв. Пусть будут нашими триариями. Извините, я в первый раз наземным сражением командую...
И пока он говорил, стройные квадраты полупрозрачных легионов, окаймлённые рамкой из краснокожих башибузуков, печатая шаг, как на параде, двинулись в наступление...
...- Ты не нервничай так, сынок. Это будет не бой, а так - прогулка, - успокаивал волнующегося Явана Теймур.
- Всё равно не успокоюсь, - отвечала ему Мацуко: - Сами всю ночь нас страшилками пугали!
- Ха-ха-ха! Ничего, бывает.
- Почему вы думаете, что прогулка? А эти конники? - она указала на вершину холма.
- А, ерунда. Мы же не спереду стоим, а на флангах. Разбираться с ними - это их проблема, - он махнул протазаном на чёткие, как под гребень причёсанные ряды легионеров-призраков: - А башибузукам - стоять, смотреть, делать грозный вид и страшную рожу, ну и смотреть, чтобы не обошли.
Принцесса посмотрела на них. От привычного образа со старых гравюр - высоченных воинов в блистающих доспехах и длинных, до полу плащах, у них остались только шлемы с гребнями - без украшений у рядовых и с короткими перьями у офицеров. Смехотворно маленький широкий меч на бедре (не в свободных ножнах за поясом, а прямо пришитых к штанине!), жилет "мягкой брони" - шедевра мастеров-людей; затянутые в чёрную униформу с гербом Амаля на рукаве (издалека заметные буквы S.P.Q.A.), молчаливые призраки, твёрдо стояли на своих местах, словно нарисованные, неподвижно сжимая в обеих руках короткоствольные автоматы. Ни в какое сравнение с галдящим войском башибузуков!
- Вообще-то по ранжиру нам полагается быть с той стороны строя. Снаружи, значит, - продолжал наставления Теймур: - Но там ничего интересного, такие же балды, как и мы, но из другого полка. А тут - хоть посмотришь, как путёвые солдаты воевать воюют.
- Ата, вы не доверяете союзникам?
- В башку не укладывается эта диспозиция Дурная она какая-то. Диспозисия, а не только башка. По правилам-то они стрелки, мы копейщики, впереди - конница. Мы должны их закрыть, а потом расступиться. А они вона как, вперёд вылезли...
- У них автоматы...
- Ну и с автоматом бы стрелять через наши спины сподручно!
- Автомат - он не ружьё, им через спины не очень-то постреляешь...
- А ты откуда знаешь?
В этот момент по стоявшему в неподвижности легиону пронеслась команда на языке призраков: 'Пасеше, Марча!', и вся эта застывшая масса дрогнула, оживая для движения.
- Ну вот, они и пошли... - сказала вместо ответа Мацуко.
- Сейчас и мы двинемся, - и действительно, прозвучала команда и башибузукам.
Они пошли торопливым, спешным маршем, семенящим бегом немного не поспевая за высокорослыми призраками. Прозвучала ещё команда - ракшасам пришлось расступиться, пропуская легионеров-велитов, более легко одетых и вооруженных страшными на вид винтовками с оптическими прицелами.
Пропускали не вперёд, а взад, к вящему ропоту рядовых копейщиков:
- О, видишь? Ружжо! А ты говорил - 'только автоматы'!
- Чего они ещё удумали!
- Трусы! Ату!
- Тардеш-паша только в небесах умеет командовать, а здесь - не знает, где левая нога с правой путает!
- Ты сам-то не спутай, шире шаг!
- Подножку сделай ему, подножку! Нефиг бегать!
- Да заткнитесь вы! - с раздражением прикрикнула на свой десяток Кадомацу...
...Тардеш спокойно отдал приказ:
- На задержку дыхания. Ныряем сквозь холм.
- Хладнокровный вы. Не боитесь 'подставить' союзников?
- Вы тоже не боитесь, легат...
- Приказ есть приказ, товарищ драгонарий. Служу Республике!
- Извините, - вмешалась Злата: - Магическое противодействие. Халява ваша закончилась. Пользуйтесь радио - это очень прогрессивно! - и разорвала контакт...
... - Дива парата! Пер оше центурья анима детенда! Персалюта дивеш, балистарья импеташ тормета! Марча!
Кадомацу сначала не поняла смысла незнакомой команды. Только легионеры справа вдруг синхронно засопели, как ныряльщики, набирая воздуха в лёгкие. Всадники, до того гарцевавшие на вершине холма, замерли, опустив пики. Принцесса догнала сотника:
- Теймур-ата, сейчас что-то нехорошее будет!
- Приготовьтесь! Сейчас они по склону-то разгонятся, и сбросят их до подножия. Я понял! Нам надо будет не получить с разгону и зайти сзади, чтобы не дать вырваться!
- Нет, ата, они про какие-то пушки и ныряние говорили...
- Пушки на другой стороне, сынок, до них ещё драться и драться! Вряд ли они на гору их так вдруг закатят - успеем увидеть и удрать.
Яван вернулся к своей десятке:
- Смотри, ребята, сколько на них золота навешено! - слышались голоса: - Одну серьгу ихнюю бы - и на всю как падишах будешь в масле кататься, а уж кирасу - баем домой вернёшься... - мечтательно сказал кто-то.
- А если пику в живот получишь, то здесь и останешься.
- Вечно ты, Яван всё испортишь...
- Готовьтесь ребята, не верю я, что нам суждено этот холм пересечь...
Как в воду глядела. Но об этом дальше: всё началось с невнятного шума в передних рядах ракшасов. С позиции пятой сотни было не очень видно, но когда они начали подниматься по склону, обеспокоенный и напуганный Теймур вдруг возник у своего места в ряду:
- Перестраивайтесь! Сотня, атака с правого фланга!
- Где? Они, что ли? - все почему-то подумали на легион.
- НЕТ! Сейчас увидите! ПЕРЕСТРАИВАЙТЕСЬ, ШАЙТАН ВАС ПОДЕРИ!
И тут они увидели. Сначала стало тихо. Не все поняли, что это исчезло сопение союзников. Потом Яван поглядел туда - и увидел: легионеры как-то странно, без команды, но совершенно синхронно прижимали к груди автоматы, склоняли головы, группировались, как перед прыжком с высоты, и, задержав дыхание - исчезали, не оставляя после себя даже примятой травы.
Тихо началась паника:
- Это что же...
- Это куда они?..
- Провалились?!
- Нас обманули!..
- Бросили!
- Цыц!!! - кричали на крикунов командиры: - Продолжать движение, свиньи трусливые!
Лишенные центра, полки продолжали двигаться, не взбираясь на холм, а обтекая по склонам, как послушная река. И вроде, казалось бы, всё обошлось, вот уже, из-за бугра показалось слабосветящееся лётное поле и хвосты летучих кораблей, выстроенные в ряд, как вдруг, земля под ногами дрогнула...
- Берегись, конница!
- Сотня, к обороне!
Нарядной, раззолоченной коннице, надоело ждать, и она, опустив пики, развеяв по ветру плащи и плюмажи, ринулась сверкающей лавой на полуголых башибузуков...
...- Конница... - немного разочарованно прокомментировал Тардеш: - Вечно она что-нибудь испортит, не нам, так противнику. Злата, ты скоро освободишься? Мне нужна связь с легионами.
- Обойдёшься. Они всё равно ещё посередине холма.
- Ну, это я и так вижу...
Подошел обеспокоенный Мамору:
- Драгонарий-доно, позвольте выпустить пару полков меченосцев и защитить моих ашигари!
- Зачем, маршал? Они сами отлично справятся, и не дадут ударить в тыл легионам. Они ведь для борьбы с конницей и предназначены.
- Легионам?! Но...
- Они сейчас проходят сквозь холмы. Или вы что думали, они что - испарились?..
...Триарий Второго Повстанческого легиона нервничал, сжимая в руках автомат, и без нужды теребил рукоять затвора, поглядывая на небо. Железные Демоны, пришедшие с карателями, запросто научили не доверять чистому небосклону - в любой момент там могли распахнуться пылающие огнём кожистые крылья и неуязвимые для пуль твари обрушились бы на город. Горькой выходил вкус революции. Вот и ему, сыну вайщьи и кшатрия, пришлось оставить радости 'свободной' жизни, и вспомнить позабытое со времён Амаля ремесло легионера. Правда, вряд ли кто в его легионе бы не лопнул со смеху, узнав, что ему, инопланетянину, дали престижный титул 'триария' - но хоть кто-то теперь хвалил его не за правильно отданное приветствие, а за меткую стрельбу из зенитки. Да, стальную плоть демонов Тардеша автоматная очередь брала только в упор, но против его шрапнели они были бессильны. Несколько батарей укрытых маскировочными сетями по периметру аэродрома должны были стать неприятным сюрпризом карателям, если те вздумают войти в город по воздуху.
Родную Яншишму все считали тыловой планетой - как бы не развернулась кампания, она не представляла интереса для завоевания первой очереди, поэтому сюда везли беженцев и вывозили оружие. Единственная ценность планеты-лаборатории - запасы ядерного оружия и производство антивещества, которое ещё год назад продали подчистую в обмен на помощь испарившихся в лучах главного калибра Тардеша наёмников. И теперь волну карателей приходилось останавливать тем, что есть.
Никто не ожидал, что Республика, дав им год на передышку, вдруг вспомнит, и сразу бросит в бой такие силы. Было много разговоров о том, как в их систему будут засылать отдельные флоты, отдельные славные легионы, как их будут громить поодиночке - но пришел сам Тардеш, и, в первые полчаса, разнёс на молекулы хвастливый 'китобойный флот' и 'Охотников на Драконов', обещавших прикрепить голову драгонария на форштевень. А потом открылись порталы и на планеты вышли не считанные легионы, которых ждали по всем правилам стратегии, а миллионы и миллионы демонов и прочих тварей, которым даже не было нормального названия в человечьем языке. Республика и тут показала своё превосходство, начав войну не своей армией, а руками дикарей-союзников, которые порой на пистолет-то смотрели как на диковинку.
Он опустил автомат и закурил. Для того чтобы остановить эту волну бросалось всё - сочувствующие ветераны легионов, революционеры с Коцита, что когда-то сорвали железную хватку Республики с системы, не успевшие пожировать на народной шее новоявленные сборщики налогов, местное ополчение, пастухи на лошадях, даже притащили тяжелую кавалерию, нанятую с Сенатом забытой планеты, где порох не стреляет. Впрочем, против Железных Демонов, тоже не имевших огнестрелов, это работало лучше, чем центурии автоматчиков. Вот и сейчас они гарцевали на вершине холмов, в то время когда он следил, чтобы над ними небо было чистым от всякой нечисти. Такова судьба зенитчика. Он докурил сигарету и услышал, как прозвучал приказ в атаку. Ну, значит началось. Чья-то огненная кровь скоро расплескается по лесу за холмом, демоны не выдержат, взлетят, и тут начнётся его работа. Сигарета погасла растоптанная, он, закинув автомат за спину, полез по раскалённой под солнцем станине зенитки. Кивнул механику, уже глазевшему на мир сквозь распахнутый передний люк, ухватился за скобу башни и бросил короткий взгляд на соседа.
Там на второй машине, над командирским люком сидели двое. Один - понуро склонив голову, а другой - что-то вынимая у него из-за шиворота. Что-то длинное, так показалось сначала, но, потом блеснула сталь, окрашенная кровью - и триарий всё понял, прежде чем безжизненное тело товарища скатилось по броне и рухнуло на бетон лётного поля. Он не успел закричать - сильные руки сзади затянули ремень его же автомата на его же шее, он брыкнулся, и упал с машины, только для того, чтобы увидеть, как высокая фигура душит одной рукой его мехвода. Фигура обернулась, загородив солнце, и тут триарий узнал силуэт - известные на пол-вселенной, изделие его касты, джаханальские бронежилеты, десантный вариант, с тремя карманами для запасных магазинов на груди, жесткие плечи с креплениями под церемониальный плащ, через одно из которых был пропущен ремень короткоствольного автомата, и белесое лицо-череп, под центурионским шлемом с полосатыми перьями примипила на гребне.
'Легионеры! Так значит, они всё-таки пришли...' - удар ногой в лицо вырубил его за миг перед смертью, милосердно не дав услышать хруст собственной сломанной шеи, и увидеть то, как ряд за рядом из, казалось бы, неприступного склона холма, выскакивают всё новые, затянутые в чёрное фигуры, и в беззвучной рукопашной захватывают нечего не успевающих сделать зенитчиков.
...А кавалерия в это время весело и с размахом рубила полуголых копейщиков на другой стороне...
>Умереть можно и по-настоящему
...На скользкой траве было трудно удержаться, и поэтому полк скинули вниз шагов на десять. Пятая сотня ещё легко отделалась - были раненые, но не особенно серьёзно, а некоторые сотни даже не успели построиться - их раскидало как молотом - орех, буквально считанные всадники проехали сквозь них в тыл, но оттуда уже не выбрались - малочисленные ветеранские сотни отработали оказываемое им уважение.
Кызылкумские полки были первыми на острие атаки, и поэтому первую волну они ещё пережили относительно благополучно, но следом конница с других холмов последовала примеру авангарда, и начался сущий ад...
Не было ни фронта не тыла - один сплошной котёл, окруженный закованными в броню врагами. И 25-й с соседнего холма, и 26-й смешались, непонятно чьи солдаты подчинялись непонятно чьим командирам. Оружие было почти что бессильно - во время первой волны только копьё принцессы, изготовленное в гвардейских мастерских, смогло ранить одну лошадь. У других наконечники едва царапали сталь, а тем, у кого копья были вообще деревянными, приходилось орудовать ими, как дубинами - как, например, Али Язиду, но при его-то силе, даже так это было воистину страшное оружие. (Шестая сотня появлялась то справа то слева, и непонятно было принцессе, то ли их так перемешало, то ли фланг пятой сотни так мотало).
Но самое страшное началось во время второй волны, когда им всё-таки удалось завалить, подняв лошадь на пики, одного разряженного кавалериста. Крик: 'Золото, налетай!', наделал больше бед, чем две вражеские атаки - ближайшие кинулись грабить, те, кто не успел, полезли им на головы, начались даже драки между собой, и вот в эту-то 'куча малу' въехала третья волна...
Нечто подобное было при первой атаке, когда ветераны завалили прорвавшихся в тыл, но там всё-таки был тыл, а не первая линия, а тут...
Яван оказался внутри этой 'кучи-малы', ближе к краю - его затянуло туда общим потоком, и поэтому Мацуко почувствовала кожей раньше, чем услышала, а тем более увидела, как в толпу врезалась кавалерия. Крики раненых, рёв, всхрап боевых лошадей, ругань, боевые кличи - всё это смешалось в один ужас, но всё-таки задержало смерть на спасительные секунды, дав Явану и другим счастливчикам, драгоценные мгновения, чтобы вырваться из роковой ловушки. Девушка скатилась по чьей-то спине, и обнаружила Калима, одиноко державшего линию пикой с погнутым наконечником. Поодаль мелькнули ещё несколько десятников, спешащих к ним на помощь - все с правого фланга, а слева от них - чудом держась на ногах, пытался двигаться конь со всадником, с ног до головы облепленные башибузуками в до бесстыдства изодранных шароварах. Они то ли пытались задавить его голыми руками, то ли грабили заживо...
Четвёртую волну в центре (а "куча-мала" стала центром этого фронта), сдержали - о чудо! - пять десятников правого фланга пятой сотни. Не сговариваясь, догадались поднять на пики вырвавшегося вперёд коня на дыбы, и бросить под ноги атакующим. Правда, никто об него не запнулся, слишком далеко было, но скорость замедлили все, и с тех пор прекратились эти таранящие волны атак, врагам пришлось оставить пики, и взяться за палаши. Началась обыкновенная резня...
Яван с Калимом завалили ещё одного всадника - Калим своим загнутым наконечником, как багром, за шею, а Яван - убил лошадь в брюхо. С другой стороны коня они, обнаружили Теймура с окровавленным протазаном. Чуть не плача, сотник кричал на мародёров: "Кончай грабить, сволочи! Вас же в дерьмо растопчут!" - а его никто не слушал, продолжая пихать, не имея карманов - в кушак, не имя кушака - в рот, в задницу и тотчас же теряя награбленное вместе с зубами и кишками с первым же ударом, и то кто-то за ними кидался подбирать... Увидев десятников, Теймур приказал им собрать строй, хоть как-нибудь... Чуть выше, на левом фланге, красиво вырисовываясь на фоне сумеречного неба, их эмир бился один на один с командиром вражеского эскадрона.
Отдав приказ, сотник ушел избивать паникующих. Явану и другим десятникам с грехом пополам удалось собрать правый фланг - у принцессы в линии только трое были из её десятка. Что было с левым - для неё так и осталось неизвестным, из всех командиров с той стороны она видела только Салаха - мельком, он уже в кирасе всадника добивал лежащую лошадь. Но только мельком.
От линии в такой резне всё равно не было много многого толку - как сверкающие корабли проплывали всадники в море деморализованных ракшасов, неторопливо помахивая палашами - всегда кого-то насмерть... Больше проку было от слажено работавших десяток и пятёрок - на них в основном и разбились все сколь-нибудь опытные воины, да и эта недолгая "линия" на правом фланге - тоже. От повального бегства башибузуков держала только собственная жадность - каждый желал кусочек золотых доспехов, но, стоило ракшасам разграбить одного врага, как начиналась драка среди своих, не обращавшая внимания на всадников.
...Принцессе как раз удалось спешить одного из кавалеристов, которого сейчас добивала её десятка, как вдруг слева, забираясь склоном холма - удивительно быстро - выскочил его товарищ. Копьё запуталось в сбруе мертвеца, и девушка уже успела проститься с жизнью, как вдруг лошадь неожиданно для всадника испуганно всхрапнула и села на задние ноги. В наступившее мгновение даже успел прозвучать радостный крик Хасана: "Ё-моё! Я ж её в задницу!.."... Потом, изнасилованная таким образом кобыла взбрыкнула, вздёрнув крупом с так и торчащим меж ягодиц копьём, отбросила Хасана в одну сторону, всадника - в другую, и начала в ярости топтать ни в чём неповинного наездника копытами. Хасан, с синяком во всё лицо, смеялся, глядя на это, хлопая себя по бёдрам, и не заметил, как к нему незаметно подкрался очередной враг. Мацуко крикнула ему: "Берегись!" - но какой прок, он всё равно был без оружия - и невероятным прыжком, (удар невидимых крыльев в таком безумном ералаше всё равно никто не заметил), перемахнула через беснующуюся лошадь, и, приземлившись на коня перед седоком, уже замахнувшимся палашом на друга, рубящим ударом, с разворота корпуса, перерезала ему горло наконечником.
Но сама не заметила слева его напарника - только краем глаза ощутила какую-то тень, ветер от взмаха клинка - но слишком поздно, руки были зафиксированы крыльями, копьё было в правой руке и взято слишком коротким хватом, чтобы защититься. Она успела только обернуться, убирая крылья, да древком слегка ослабить удар, прежде чем он обрушился на неё...
Боль, страшная боль и холод пронзили демонессу. Удар скользнул по левой груди, и из открывшейся раны мгновенно брызнула настоящая, ярко-желтая кровь демонессы, её капли, попав на торжествующего врага, мгновенно прожгли насквозь его плоть и доспехи. "Только бы не рулевые крылья!.." - подумала принцесса, падая с коня. Она попыталась встать, но тело отказывалось слушаться, все силы уходили на то, чтобы держаться в сознании. Подбежал Хасан: "Яван, ты что, ранен?!" Мацуко отчаянным усилием воли остановила кровь и придала иллюзии вид ран, что заметила у лежащих вокруг порубленных ракшасов. Потом, дожигая шаровары, откатилась подальше от лужи собственной крови - иначе никто бы не смог к ней подойти и помочь, и, уже теряя сознание, магически залечивала, а больше - бинтовала, бинтовала, бинтовала, новыми слоями изоляции свою рану....
...Что-то бухало вдали...
...Десятки ног, пробегающих мимо лица... Чья-то отрубленная кисть руки... что-то бухает вдали...
...Её несут, голос Хасана: "Посторо-о-онись, десятник ранен!", "Десятник ранен!"... Тот, кто её несёт, хромает на раненую в бедро ногу... что же там бухает?!..
...Откуда-то сбоку выплывает измазанное в какой-то гадости лицо Али Язида: "Давайте, я понесу?.."... Али ещё так смешно наклоняется, заглядывая Явану в глаза... Жаворонок поёт высоко-высоко в поднебесье...
...- Товарищ драгонарий, мы взяли все батареи!
- Отлично. Потери?!
- Никак нет, прошло как по маслу. Весь боекомплект и даже патроны в целости и сохранности! Без единого выстрела!
Тардеш посмотрел в бинокль на толпу ракшасов между холмами с одиноко мелькавшими в их море фигурами редеющих кавалеристов:
- Маршал Явара, выручайте своих копейщиков. Да и вообще, давайте все на лётное поле, теперь там у нас рубеж атаки.
- Есть! - демон был непередаваемо рад ввязаться в драку.
- Буду лично обязан, если сохраните оборудование аэропорта и как можно большее число самолётов.
- Вы будете гордиться нами, Тардеш-тейтоку!
- Товарищ легат, - сказал в другую рацию Тардеш: - Экономно, прицельно, начинайте подавление вражеских огневых точек.
...Глухо забухали зенитки...
>Полевая хирургия
...Она очнулась только после боя, и сначала не понимала, где находится. Это было просторное, но очень тёмное помещение, в дальнем конце которого находилось окно, похожее на щель, а на полу - кучи непонятных предметов.
Ещё одно окно, вероятно, находилось за спиной девушки - и было открыто или разбито, судя по сквозняку, продувавшему её вместе с раной. А может, там была открытая дверь...
Нет, окно - полоса чуть заметного сумеречного света, падавшая из него, освещала согнутые ноги лежащего и чью-то спину без головы. Это зрелище сразу поставило всё на свои места - в странных, разбросанных по полу предметах принцесса опознала ракшасов - изувеченных, раненых, лечимых на скорую руку, и поэтому иногда неузнаваемых под слоями излишних повязок.
"Спина без головы" зашевелилась, и оказалось что это Хасан - такую рожу ни с чем не спутаешь!
- Привет. Ты что, тоже ранен?
- С добрым утром! Вот те раз! Обычно спрашивают: "Где я?"!
- Ну, хорошо. Где я?
- На такой верхотуре, сам представить не сможешь! Нам целую башню отдали под казармы, вот, а на верхних этажах - лазарет. Говорят, здесь самые богачи жили!
- Тише. Ты сказал "доброе утро", а был полдень, когда меня ранило. Долго я провалялся? Серьёзно я ранен?!
- Лекарь и брадобрей говорят, что оправишься. А насчёт утра я пошутил - сейчас только вечер. Мы, кстати, победили, если ты не заметил. Эх-эх, буквально потерпел бы чуток, не лез бы на рожон - нас ведь уже шайтаны выручать летели! Зачем сунулся меня спасать?!
- Тогда бы я потерял хорошего друга...
- Ладно, спасибо, я у тебя в долгу...
- Ты ж меня спас от химеры, потом вынес с поля боя. Это я твой должник.
- Ну, как хочешь! - Хасан смешно развёл руками: - Тебе-то что надо? Воды, горшок...
- Нет, только холодно... дует...
Ракшас перегнулся через неё, и что-то поправил, шурша бумагой.
- Так лучше? Тут один полудурошный, как увидел, что ему руку оттяпали, прямо через тебя в окно сиганул. Мы бумагой на сопли окно заклеили, да всё равно продувает. Я тебя книгами загородил - толстенные, словно Коран, еле дотащил! Потом натянем палатку, будет теплее... Ещё что-то?! Шаровары твои пропали - какого-то шайтана рядом ранили, чудом тебя не обжег своей шайтановой кровищей! Я новые, вот, для тебя, у мертвецов уволок!
- Дай света, осмотреть себя...
Башибузук вырвал пару страниц из книг, и поджег от факела на стенке.
Девушка увидела, что она замотана в неумелую и грубую повязку, с излишком даже, но нигде не виднелись ни золотые, ни подгорелые пятна, в отличие от штанов, которым не повезло покататься по демонской крови. Значит, изоляция выдержала, кровотечение остановлено! Но почему тогда такой шум в голове и отнимается левая рука?!
- Хасан, помоги мне снять всё это... - и начала разматывать бинт.
- Стой, дурак, тебе нельзя, у тебя раны откроются!
- Хасан, Хасан, верь мне, я знаю что делаю! - когда они наконец-то устали дёргать бинт, твёрдо, хоть и слабым голосом пообещал Яван другу. И спросил: - Ты мой вещмешок не видел?
- Здесь он, здесь, - ответил смирившийся с его сумасшествием башибузук: - Ничего, сейчас крови повыпускаешь, опять без сознания свалишься, я тебя обратно забинтую, только на этот раз - с руками, чтобы не выпендривался!
Мацуко слабо улыбнулась - ну как объяснить ему, что эта рана, от которой лечат несчастного Явана - всего лишь рисунок на фальшивой оболочке, скрывающей настоящую! А ту, скорее всего, надо было зашивать, и чем скорее - тем лучше. "Может быть, всё рассказать ему?!" - "Нет, нет, ни за что!" - и с этими мыслями она вынула из мешка тяжелую коробку с лекарствами и инструментами.
- Вот видишь?! - показала она ему: - У меня есть вещи получше, чем эти повязки. Только... давай, отойдём куда-нибудь в сторону, чтобы никто не видел, а то, понимаешь, потом приставать начнут: "вылечи", "зашей", а я, тут, сам еле на ногах держусь...
Самое удивительное - ей удалось его убедить! С третьей попытки у принцессы получилось встать, опираясь на плечо ракшаса, - и сразу же мир поплыл разноцветными красками, и её повело-повело-повело-повело-повело назад...
- Стой! Яван, ложись, тебе рано ещё ходить!
- Нет, как ты не понимаешь, я умру, если не зашью эту рану! Тс-с! Стою... Так, пошли, где здесь есть отдельная комната?
Хасан нёс инструменты, пол-Явана, и комок полуразмотанных бинтов - они так и не успели их снять. Девушку изрядно мотало, голова падала при каждом шаге, и поэтому она и не запомнила дороги - только вдруг они очутились в красивой, чистой комнате, посреди которой стояла украшенная изразцами огромная ванна, на треть заполненная смердящим ракшасским дерьмом:
- Нет, - сказала принцесса: - Здесь не место.
Они вышли, потом вернулись. Яван зачем-то снял со стены зеркало, но не удержал, и оно, ударившись о край ванны, разбилось на две части - меньшая сверкающими осколками украсила этот импровизированный нужник, а большую они уволокли с собой.
Хасан сидел, глядевши на это, схватился за голову:
- Ну а зеркало-то, на какого шайтана с собой попёр? Да ещё и разбил!
- Пригодится, увидишь... пошли в другую комнату!
За соседней дверью оказалась маленькая комнатушка с чистой вазой размером со стул, прикреплённой к полу. Хасан хотел оставаться внутри, но девушка воспротивилась:
- Нет-нет, ты лучше охраняй меня! Смотри, чтобы никто не вошел. Снаружи.
- Да дай я тебе помогу!
- Нет, здесь тесно!..
- Да выкинь своё зеркало на хер! Что ты как баба...
- Я сказал: "выйди"!!! - и с удивительной для раненого силой, вытолкала его за дверь. Потом снова открыла её, и обменяла свой конец бинта на коробку с инструментами.
Кадомацу запечатала дверь тройным заклятием: сначала срастила в одно целое со стеной, затем поставила непрозрачный магический барьер, на случай, если её проломят - и под конец, навесила иллюзию пустой комнаты - на случай, если всё-таки войдут.
Зеркало она укрепила сразу за вазой - там как раз было подходящее сплетение труб, оно жестко встало промеж них, так, что потом и не смогли выдернуть, - и, раздевшись, сняла иллюзию. Повязка на груди пропиталась золотой кровью и застыла коростой. Пришлось приложить силу и магию, чтобы отодрать. Часть из лечебных настоек пришлось израсходовать, просто чтобы отмыть рану.
Рулевое крыло не пострадало - его спасла девичья краса, вернее плотная повязка, в которою она её упаковала. Вражий клинок, ослабленный блоком и бинтами, соскочил по поднятой ключице, внутрь, плашмя, прошелся по внутренней поверхности левой груди, и на счастье - не задев никаких важных артерий, попал на киль грудины, по крупной спинке которого соскочил, так и не добравшись до плохо защищённого сердца демона. Самая опасная рана была в самом верху, выше подвязки груди - над и под ключичные артерии, вместе с мышцами, переключающими руки на крылья и обратно. Кадомацу, тогда, теряя сознание, всё-таки догадалась наложить изоляцию не только на рану, но и на все крупные сосуды - это её и спасло от смерти. Сейчас, глядя на разрезы в артериях, через которые только благодаря волшебству, не хлестала вовсю кровь, маленькая принцесса ощутила, на какой тонкой ниточке всё-таки висела её жизнь...
'Ну, хватит, пора приниматься за лечение!'. Девушка зажгла дополнительный светильник - света от факела и собственных волос было маловато для операции - и начала наводить порядок.
Одна из изоляций всё-таки не выдержала, и самая глубокая часть раны - как раз над сердцем, была полна сгустков крови. Кадомацу обезболила себя, усилием воли сняла воспаление, осторожно очистила рану, одновременно иссекая обмороженные края, закрепила их настоящей, крепкой магией, и занялась своей ключицей. Внизу уже не требовалось большого внимания - палаш, задержанный бинтовкой, не повредил крепким костям демона, увязнув в основном в мощной грудной мышце, да и тот факт, что он соскользнул по килю грудины, объяснялся скорее тем, что оружие уже начало плавиться в ране, и потеряло свою изначальную остроту.
Но вот разрубленными артериями вокруг ключицы пришлось заняться вплотную. Зеркало и нужно было для того, чтобы их зашить, но проблема усугублялась тем, что принцесса шила-то левою рукою! Неуверенно взяв иглу с ниткой правой, она остановила кровоток сначала в подключичной артерии, и, набравши для храбрости больше воздуха, воткнула туда иголку. Попыталась её протолкнуть правою рукою - пальцы и когти были неуклюжими и больше мешались. Тогда, закрыв глаза, сосредоточилась на игле, и сделала первый стежок телекинезом... И вот так, правой рукой втыкая, а продёргивая и затягивая силой мысли, она и зашила одну артерию, пока не зашумело в голове. Дело осложнялось тем, что телекинез она могла использовать лишь с закрытыми глазами - а значит, не видела, куда шьёт. Половина стежков из-за этого пропадали вхолостую, пока она не додумалась прижать к нитке палец немеющей левой руки и довериться осязанию.
Потом она восстановила кровообращение, долго-долго отдыхала, упершись лбом в шкворчащую от её жара стенку, а потом принялась за верхнюю артерию. Всё было точно так же, разве что в четыре раза труднее - потому, что она четыре раза бросала работу и отдыхала, ибо от усталости и слабости мозг терял способность к концентрации... Вместе с нею пропадало обезболивание и слабела изоляция - боль и холод возвращали в сознание...
Мацуко даже не поверила, когда всё закончилось - казалось, ей потребуется ещё не меньше вечности...
Сшить разрубленные околоключичные мышцы, зашить рану - это вышло намного, намного быстрее. Уже не требовалось такого напряжения, да и обеими руками зашивать здоровенный разруб - совсем не то, что усилием мысли - тонкостенные сосуды.
Демонесса чуть было не собралась выйти в таком виде. Вовремя спохватилась. Оборвав самые чистые части бинта, замоталась снова, тремя кусками, заметив, что похудела. Вызвала снятую на время изоляцию Сэнсея, и перед тем, как скрыться в иллюзии, бросила последний взгляд на своё отражение.
Она изменилась. Трудно сказать что именно - лицо немного похудело, скулы чётче выступали, а может и нет... Это была уже не та юная принцесса, которая любовалась закатами и обожала играть в волан. Волосы слегка отросли - получилась причёска 'море огня', модная при Цукимура. Прежней, девичьей, длины до полу, им, наверное, не достигнуть никогда - ведь это так непрактично на войне. Да, война стала её профессией теперь. Что-то жестокое и сильное теперь жило в прежде незаметных морщинках лица дочери микадо, которой судьбой положена была куда большая юность и детство, что-то, что меняло лицо, не трогая знакомых черт. А глаза, на этом незнакомом лице, сияли так жутко, таким ярким зелёным пламенем, что...
...Кадомацу не выдержала, и, нацепив иллюзию, вышла прочь, запнувшись об Хасана.
- Ну что, зашил?
- Да, - она закрыла грудь рукой и изобразила на иллюзии зашитую рану: - Помоги забинтовать, как было, и найди на чём подвесить. Платок, простынку...
- А я дверь хотел ломать. Ты ведь всю ночь сидел.
- Сознание терял.
- Дурак! Я же говорил - вместе надо было! А ели бы ты там сдох?!
- Ладно, проехали. Теперь быстро заживёт, - и сняла обезболивание. Украшенный плиткой пол, внезапно перевернувшись два раза, надвинулся, и с размаху ударился о лоб...
>Подсчёт потерь
...- Ой, Злата, извини, - Тардеш совсем не рассчитывал, что его колдунья спит.
- Ну, это что-то новое! По мне, как по асфальту!
- Извини, я не хотел... - в тёмной комнате штаба вообще-то очень было трудно сделать шаг и не наступить на раскинутые по всему полу кольца гигантской змеи. Тардеш, внезапно осенённый, задумался, глядя на способную к телепатии волшебницу.
- Рация - там!.. - упредила его мысль девушка-змея.
- Так сразу резко. Чем не угодил?!
- Слушай, дай выспаться! - узоры на теле Златы начали опасно светиться колдовским светом.
- Я хотел спросить: где беженцы?
- Прошел день, значит на расстоянии дневного перехода отсюда...
- Неплохо бы вернуть...
- Никуда они не денутся, пока я не высплюсь. Мне с моей физиологией положен долгий, продолжительный сон, ИДИ ОТСЮДА!
Тардеш взял рацию:
- Архилегата Кверкеша, приём.
- На связи, товарищ драгонарий.
- Тяжело без видеофона. Как там у вас с заводами?
- Лаборатории взяли час назад, заводы - ну, считайте почти тоже. Было жарко на заводской железке, они оборудование хотели вывезти, и долго провозились с разминированием, а теперь - всё, сейчас последних 'кукушек' выкуриваем.
- Как личный состав?
- Орлы! Только вот уже падают от усталости. После аэродрома же им вместо отдыха - новый бой.
- Моя вина. Извините, не подумал, на сколько это всё может затянуться.
- Да ладно, товарищ драгонарий. Приказ есть приказ, мы благодаря этому станки не упустили. Начальству всегда виднее.
- Да уж, 'начальству'... Всем, кто участвовал во взятии - на неделю двойное довольствие, и не скупитесь на награды, товарищ по партии архилегат... Конец связи, - и, уже Злате: - Вот, возвращаю в целости и сохранности.
- Опять ты!
- Ты чего такая злая спозаранку?
- Слушай, я голодная невыспавшаяся девушка, уставшая, как двести тринадцать лошадей! Что ты надоедаешь со своими вопросами?
- Понятно. Ещё вопрос можно?
- Когда-нибудь, я превращу тебя во что-нибудь неодушевлённое...
- Почему 213 лошадей?!
- Потому что их двести тринадцать!
- Ну, понятно...
...После завтрака к Явану пришло прямо-таки невероятное количество гостей: и даже Теймур, и Али Язид, и Салах с Касымом (выжили всё-таки!), и раненый в ногу Измаил, кашевар третьей сотни, и Калим, который лежал со своею спиною в этой же комнате. Десяток Явана тоже пришел, но не полностью - шестеро из них остались на поле боя.
- Ну, скажем мы тебе, дал тебе Аллах-бог весу - будто специально, чтоб не вынесли оттуда!
- Ага, вроде щуплый, а тяжелённый, как сорок шайтанов!
- Это ты Хасана благодари, если бы не он - точно бы до вечера остывал!
- Да я ему уже и так горы золота обещал, как очнулся...
- Ага! Сколько было последний раз? Телега?!
- Две!
- Во, как война окончится, въеду в город на двух телегах золота, и скажу всем: 'Ша!'! 'Видели?! Это мне за спасение жизни великого Яван-эмира награждение!' Да что там эмира - паши! А они спросят: 'Я кто такой Яван-паша?', а я им: 'Да вы что, Явана-пашу не знаете? Это всем пашам - паша, он во дворец наместника вхож! Весь наш полк одной левой может побороть!'
- И будешь ты золотарь на золотой бочке.
- А что? Чем Кызылкумы не город? Пусть в столице дворцы в золоте, а мы будем говорить, что мы даже дерьмо в золоте возим!
Ребята рассмеялись, и громче всех - сам Хасан. Тем временем, помощник лекаря, менявший Явану повязку, дошел до голой кожи и обнаружил на ней 'зашитую рану':
- Извините, это кто вам сделал?
- Я сам, - Мацуко слабо улыбнулась: она всё-таки напутала с раной и нарисовала её не там, где настоящую - вместо середины груди - на левом боку.
- Вы умеете зашивать раны?!
- Ну, если я зашил эту, то, наверное - да.
- А вы не могли бы помочь нам, господин десятник?
- Извините, я сейчас слишком слаб, и к тому же левша в этом вопросе - дайте немного подзаживёт, и тогда и буду в вашем распоряжении.
...Ребята позже пристали с вопросами:
- Слушай, Яван, ты же на правом фланге стоишь, почему ты сказал что левша?
- А шью-то я левой! Вон, Хасан с Салахом подтвердят, они видели, как я шаровары зашиваю. Ну, учился так - правой рукой книжку держал, а левой - шил!..
На самом деле шить её учила мать, которая сразу разгадала какой рукой дочке удобнее, и левой рукой же она училась каллиграфии и лхасской письменности. Но потом пришел Сэнсей и сказал, что так не пойдёт, и стал учить девочку на правую, как в фехтовании, так и в науках, порой даже привязывая привычную левую за пояс. Вот она и выучилась - фехтовать и писать амальские буквы правой, а шитью и сиддхским иероглифам - левой...
...Ещё принцесса спрашивала у друзей:
- Много наших погибло?
Отвечал Теймур:
- Много. Почти все первые ряды... да почитай, вся сотня! Извини. Нас теперь с шестой объединят. У них сотника убило. А полк у нас теперь 25-й - у них убило эмира... Уже там, на аэродроме...
- О, Аллах! Слушай, Али, так что, получается, мы теперь в одной сотне?
- Точно. Так что теперь, держись армия! - мы с тобой всех на лопатки положим! Я, кстати, десятник третьей линии, правого фланга, как раз за тобой стою...
- Подожди-подожди, я же видел, как ты свою оглоблю поломал об голову чьей-то кобылы, так что, значит, ты позади меня с голыми руками будешь стоять?
- А он и постоит! Тебя подмышку, а ты же с копьём!
- Да нет, что ты! Глянь, какое у меня есть копьё, трофейное!
- Ну-ка, покажи!
- ...Воот!..
- Ух, ты!
- Ну, это я понимаю - КОПЬЁ!
- Как раз твой размерчик, Али!
- Кстати, наконечник - ледяной, так что лишний раз лучше не трогайте.
- Да ну, в самом деле? А я-то думал - серебряный...
- Размечтался...
...Буря стихала... Тардеш поднялся на крышу и его тяжелый плащ хлопал как знамя, под порывами слабеющего ветра. Над головой, в вечно ночных небесах, среди убегающих туч светились яркие звёзды кораблей его флота. Бхуты с Боатенгом и легионеры-связисты взяли на караул при его появлении. Драгонарий прошел сквозь их строй и включил видеофон, специально для него поднятый на самую верхнюю точку города:
- Все собрались?
- Да.
- Да, Тардеш-тейтоку.
- Не томи, друг-командир!
- Маршал Явара, что вы там говорили о своих копейщиках?
- Я хочу оставить эту дивизию здесь, для восстановления сил. Вместо этого отзову с побережья две - там уже ашигари делать нечего.
- Долго будут восстанавливаться ваши ракшасы?
- Думаю, что быстро - ракшасы ведь, но надо дать им хотя бы две недели. У них потери до 50% личного состава, кроме лечения раненых, понадобится ещё и реорганизация.
- Вы бы их хоть чуток лучше вооружили - стыд и срам же против автоматов и пушек кольями воевать. Думаю, у нас не будет большой проблемой собрать хотя бы примитивные ружья.
- Тейтоку, отец много раз пытался, но чем лучше вооружение у башибузуков, тем больше шанс, что они головы сами себе поотстреливают. Вот наберутся опыта, останутся от полков одни сотни - тогда посмотрим. Слишком уж большая разница у этой расы меж новобранцем и ветераном.
- Ладно, действуйте, как знаете... Злата, ты получила рапорты о подкреплениях?!
- Даже видела их своими глазами, друг-командир. Пришла кавалерия спахов-ракшасов и бхутский корпус.
- Почему так долго? Они же должны были быть раньше нас! И где люди? Нам уже необходимы механизированные части!
- Сами приказали им пропустить Бэлу. Им пришлось сойти с Дороги, и проделать часть пути по "связкам". А что с людьми - не знаю. Наверное, как всегда, кончилось горючее, и сидят на какой-нибудь союзной планете, кукуют, ждут танкера.
- Вот всегда так. Ладно, карту планеты на видеофон. И что слышно о противнике?
- Отступает, избегает сражений. Заслоны громим в пух и прах, но основные силы за это время ускользают. Пытался удерживать крупные города, но едва срывали план эвакуации, как сразу же сдавал их. Если зажимаем в 'мешок' то сражается яростно, прорывает окружение, но легионов избегает. Разве что нашим крылатым союзникам удаётся навязать бой - от самураев нашего принца весьма проблематично убежать. Нам бы ушедшие за ресурсами корабли обратно для стабильной орбитальной поддержки и наземный транспорт побыстрее лошадей - может быть, и догоняли бы. Но у десанта этого по штату нет, а десантные "собаки" - без топлива. Планетарные запасы они взорвали, так что мы без авиации пока не придут люди. Или пока не займём Нэркэс.
- Я так думаю, Тыгрынкээв сдаст нам эту планету.
- Я согласен с вами, товарищ драгонарий. На что она ему?! Здесь ни крупных оборонительных сооружений, ни космических верфей, одни лаборатории и заводы по их обслуживанию. Местное население тоже поддерживает нас - я бы на месте Шульгена и Тыгрынкээва мечтал бы избавиться от такого балласта. Хотя, конечно, мерзко будет, если здешние ополченцы присоединятся к гарнизонам соседних планет.
- Вы хотели бы дать им генеральное сражение, товарищ легат?
- А что - не помешало бы! Надо пользоваться моментом, пока у нас ещё двенадцатикратное численное преимущество. Он ведь всё равно сдаёт город за городом - отрядить на это дело пару дивизий с каждого фронта, а остальные собрать в кулак, и ударить по месту сосредоточения - мы ведь уже знаем, что без Дороги Демонов он всё равно не переправит такие силы. Я даже боюсь, не сколько того, что кто-то сбежит отсюда, а тех, кто останется - партизанщины.
- Вы же говорили, что местное население нам радо, пан Кверкеш.
- Этих яйцеголовых легко запугать. Засядет пара придурков с автоматом в каком-нибудь научном посёлке, ночью пару умных голов стрясёт, пару зубов выбьет - и через неделю у них не только автомат, но и атомная бомба будет. Сам таким баловался на сиддхской границе.
- И ваши рекомендации, товарищ легат?
- Значит по карте. Высадить десант ему наперерез, мы не можем - корабли накрывает планетарная пушка с Коцита. Значит, придётся догонять по земле. Если мы поспешим, угрожая основной армии, и лично командующему стратигу, то ему скоро не хватит солдат для летучих заслонов. Добавим мелкие десанты по флангам, где товарищ драгонарий даст рискнуть его кораблями, или товарищ колдунья может закинуть "связку" им в тыл. Волей-неволей Тыгрынкээву придётся задействовать отряды в нашем тылу, чтобы сдержать подход подкреплений - и мы вполне сможем их уничтожить теперь, пока здесь вся армия. А то - останется здесь вся эта зараза, и будем ещё сто лет усмирять, как Зульфиакр...
- Я согласен с вами, товарищ легат, только я думаю, двух дивизий при текущей ширине фронта для взятия всех оставленных городов нам будет недостаточно. Выделим для этих целей бхутский корпус и что-нибудь, что подкинет нам от своих щедрот маршал Явара.
- Могу на этом континенте отдать эту уполовиненную дивизию ашигари, ну что ещё... Вам ведь города брать нужно, значит, конница не подойдёт?! Ну, найду по паре дивизий конников и меченосцев. Битых ракшасов - на каждом фронте теперь достаточно, я отдам приказ, сформировать из понёсших потери дивизий - патрульные отряды.
- Спасибо маршал. Я бы хотел ещё раз поднять вопрос о перевооружении...
- Ну не выйдет это с ракшасами. Проверяли столько же лет, сколько я живу.
- Нет, я о ваших летающих частях. Вы знаете, что такое 'поводок'?
- Да, в Академии видел, Тардеш-доно. Прибор для корректировки артиллерийского огня.
- У вас в армии такая вещь не в ходу?
- У нас нет столь компактной радиосвязи. И, нам такие сложности ни к чему - мы крылаты и можем передавать корректировку простым семафором крыльями. Но если вы прикажете - то быстро освоим. Только найдите огнеупорную модель. В остальном - это не большая проблема.
- Есть огнеупорная. Раздайте и научите своих разведчиков. У нас нет свободного флота и пока что постоянной орбитальной группировки с полным покрытием - поэтому будете нашими глазами на земле. Да и вам с вашей мобильностью не помешает огневая поддержка с орбиты. Вы поняли?
- Так точно, Тардеш-доно!
- А теперь, давайте возьмёмся за карты, и подумаем, как выполнить план товарища архилегата, и куда нужно загнать Тыгрынкээва, чтобы он не показал пятки, а дал честный бой. Брр-р, опять, что ли ветер поменялся?!..
>Мрачная романтика
...- Полк, разделиться посотенно, занять деревню!
- В походную колонну, по десяткам! Осторожней с окнами!
- Тише, это свои!
Впереди, из кромешной тьмы возникли силуэты бхут, верхом на лошадях, закутанных в тёмную материю по самые глаза. Поблескивали короткие и широкие с зазубринами на обратной стороне кривые мечи, засунутые за кушаки без ножен, браслеты и кольца на офицерах, да и непривычно - вместо пики, духи убийства держали поперёк седла странные на вид длинные двуствольные автоматы, с украшенными деревянными (а не складывающимися, как у легионеров) прикладами. Остывающие дула слабо светились в темноте.
- Кто здесь есть главный? Я Мбвана, нукер этих воинов, вы нам помогать выгонять вооруженных!
- Я - сотник, - ответил Теймур.
Яван вздохнул. Две недели, проведённые в том городе, пока сотня оправлялась от ранений, были сущим раем, по сравнению со всей солдатской жизнью. Первое время их совсем не трогали - дали полечиться. Ну, дивизия и пустилась во все тяжкие... Чего там только не вытворяли победители с городом и его обитателями - и обитательницами, некстати вернувшимися на третий день. Кадомацу в этом не участвовала - им, раненным, бы по лазарету научиться ходить сначала... Вот они и ходили в гости - сначала к Явану, потом к Калиму в другой конец комнаты, потом к Измаилу на третий этаж... С каждым разом за счёт поправляющихся гостей становилось всё больше, и вскоре весь лазарет топал туда-сюда по лестницам, так, что башня раскачивалась.
Рана Мацуко заживала быстрее, чем у остальных. Ну конечно, она же имела куда большие познания в медицине, чем у пользующих их цирюльников, да и вовсю помогала себе магией. Сейчас у неё остался шрам - более светлая полоска посреди груди, со следами швов (ох, не носить ей больше открытые платья!) - да небольшая слабость в левой руке и крыле. Она боялась, что это отразится на её способности к полётам, и, не щадя себя, разрабатывала мышцы, используя любой свободный момент. Щелчки ключиц, сопровождавшие этот процесс, до смерти надоели окружающим, и Салах с Хасаном уже раз пять обыскивали Явана, чтобы узнать, чем же он производит столь странные звуки. А Али Язид, шедший в строю за принцессой один раз прямо на марше взял, да и поднял и встряхнул её, перевернув вверх ногами - поинтересовался, может чего выпадет? Правда она всё равно страдала сомнениями и страхами - чтобы тренировать крылья, нужно было летать, а она теперь не могла этого сделать даже невидимой - умения у маленькой принцессы не хватало для того, чтобы сразу скрыться от глаз столь разнообразных существ, которыми кишела армия...
А теперь их отвели в тыл - к огорчению девушки, прочь от Тардеша, и вот, начиналась уже вторая неделя, как они зачищают эти бесконечные сёла и посёлки, помогая бхутам, и изредка, если город большой - самураям.
...Красные глаза бхута отражались скользящими бликами на острие копья Явана:
- Полсотня - туда, полсотня - сюда! - коротко объяснил свою нужду нукер.
- Яван, бери чётные ряды, пойдёшь с тем молодцем. Нечётные ряды - за мной!
Они разошлись в разные стороны по первой поперечной улице. Бхуты моментально заняли лучшие позиции, взяв под перекрестный прицел дворы, окна и ширину улицы, а Явану крикнули, чтобы действовал.
- Так, ребята, вы знаете что делать. Разошлись по десяткам - на большой дом целый десяток, на маленький - половина. Надо перебежать улицу - держи пику на виду, а то опять в темноте подстрелят. Осторожнее с окнами! - и они разошлись.
Домики в конце улицы оказались маленькими, впрочем, как Мацуко и ожидала. Слабенькие фонари давали самую чуточку света, но на фоне белых стен и без них было заметно любое движение.
- Хасан, бери вторую пятёрку, осмотри тот дом.
Тот молча исполнил приказание.
- Двое к двери, один к окну, ты - пошли со мной, осмотрим, нет ли других дыр.
Они вдвоём с Ясиром обошли дом с другой стороны - точно, слева от двери было ещё одно окно. Она оставила возле него солдата - так, на всякий случай.
- Вряд ли кто оттуда прыгнет - там сарай, пока его огибаешь, под пули бхутов успеешь два раза попасть. Но всё-таки, чем шайтан не шутит...
Сама уже в одиночку бесшумно перемахнула через розовый куст, росший на углу дворика, и обнаружила ещё одно окно, к которому подкралась со всей возможной тишиной.
Внутри шел разговор, язык был похож на язык северян, понятный девушке:
- Ходить надо ночью, - рассуждал женский голос: - В темноте хоть видно Железных Демонов издалека, а нас - нет.
- Достали эти твари, - отвечал мужской: - Пугали легионерами, но нормального легионера и днём с огнём не увидишь.
- Подполье сообщает, что патронные заводы по всей Яншишме работают в три смены. Каратели торопят с заказами. Вы поняли, что это означает?!
- Да им бы лишь заставить на себя вкалывать!
- Это означает что слухи о потере кораблей с боеприпасами - правда! Поэтому везде демоны и ракшасы, и ни одного легионера! У легионеров нет патронов!
- Тыгрынкээв должен знать об этом, милая.
- Да, и я сама попытаюсь ...
Раздался звук, будто что-то разбилось и рассыпалось, и прибавился ещё один собеседник:
- Всё! Они уже в городе! - мужской голос явно паниковал.
- Тише ты, Ендонбал! Спокойно уйдём, пока ночь.
- Может ты и уйдёшь, Сохор, но мне точно ничего не светит! - Ендонбал продолжал паниковать.
- Перестаньте грызться вы оба! - вмешался женский голос: - Я уверена, что бояться нечего, в конце концов, это всего лишь копейщики. Что нам угрожает с двумя автоматами?!
Хлопнула дверь:
- Всё пропало! - сказал ещё один, новый мужской голос.
- Что? - нестройно заговорили сразу все трое.
- Бхуты! От них не уйдём!
- Может быть, пока темно... - предложила женщина.
- Бхуты! Ты слышала меня, Саагансэсег?! (Кадомацу вздрогнула, услышав имя, так похожее на матери) - Для них наша ночь - полдень! Самый худший для нас вариант - конница с ружьями!
- Что же делать?! Что же делать?! - опять запаниковал Ендонбал.
- Тихо... - собрался с эмоциями принёсший плохую весть: - Может, ещё не всё потеряно... Дом уже обложили, так... - что-то пошевелилось в темноте над головой Явана: - Здесь никого нет!
- Что?
- Быстро, первыми прыгаем мы с Сохором, если что, встретим огнём, потом ты, Саагансэсег, что бы ни было с нами - не оглядывайся, беги и прыгай в овраг, там заросли, и бегом до речки. Ендонбал, ты за нею, прикроешь тыл.
- А почему это я всегда прикрываю тылы?
Всеобщий смех был ответом.
- Ты смотри, в окне не застрянь, в тылу-то! Почему он прикрывает... жрать меньше надо!
Мацуко огляделась. Задняя стена дома выходила на вершину холма. Склон, стена сарая и розовые кусты закрывали обзор с улицы, а почти сразу за разбитой оградой начинался углубляющийся овраг, тянущийся почти до самой блестевшей вдали реки. Пожалуй, при достаточной удаче их план мог бы увенчаться успехом. Мог бы, не будь под окном Явана...
...Первый спрыгнул к ней спиной, и пока он соображал обернуться, принцесса подсекла его древком копья, вырвала за ствол поднятый было автомат, и прямо на его глазах одной рукой сжала дуло в финтифлюшку. Потом отбросила вмиг ставшее бесполезным оружие, и, уперев тупой конец пики в горло лежавшего, крикнула:
- Эй, в доме! Сдавайтесь, у меня один ваш! Обещаю жизнь!
Послышался треск ломаемой двери - её башибузуки посчитали окрик за сигнал входить.
В открытом окне показалась чёрная фигура с автоматом бхут, и, не сказав не слова, выпустила в Явана длинную очередь.
Первые пули, высекая искры, отрикошетили от груди демонессы, не причинив особого вреда, но сшибли её на землю. Остальные улетели намного выше головы - противник явно не умел пользоваться своим оружием.
- Готов, - услышала она над собой.
- Спасибо, а я уж думал...
Принцесса без единого звука, с земли, одним взмахом копья отсекла расслабившемуся автоматчику голову, подсечкой уронила уже вставшего было пленника обратно на газон, вскочила на ноги, и - всё на том же движении - схватила пробегавшую мимо женщину за длинные волосы.
Из дома раздался истошный вопль, потом мужской плач - ребята всё-таки добрались до Ендонбала.
Женщина с испуганными глазами схватилась одной парой рук за волосы, вернее за крепко дравшую их руку Явана, а другую сложила в молитвенном жесте.
- Твое имя - значит "белый цветок"?! - вдруг спросила Кадомацу. Своим голосом.
- Да, - всхлипнула партизанка. Приблизив её лицо к себе, принцесса даже разглядела некое сходство с матерью.
- Беги, ладно... - вдруг сказал ракшас, отпуская волосы.
- Что?! - снова всхлипнула та.
- Беги, дура!
Из окна высунулся один из её ракшасов:
- Вах, Яван, тебе надо посмотреть, кого мы взяли! Жирдяй - в это окно не пролезет!
- У меня двое, Курт... - девушка оглянулась, убедившись, что белое платье шпионки уже скрылось в овраге, потом нагнулась над пленным: - Двое. Ты понял?
Раздался всхрап лошадей, и к ним, ломая бесцветные розы, въехало двое бхут.
- Стрельба, почему у вас?
- Всё нормально, справились. Один мертвяк и два пленных
- Оружие где?!
Башибузуки отдали им оба автомата - один пустой, другой с мятым стволом.
- Что есть это?
- Слишком сильно схва... ударил об стену.
В голосе бхуты послышалось уважение:
- Мы пришел вам помогать, два штука. Помощь надо?
- Спасибо, будем обязаны, если со своими ружьями прикроете дворовую сторону улицы.
Бхута замер, вглядываясь в даль, потом поднял автомат, и коротко - один раз, выстрелил. Стволы дёрнулись взад-вперёд.
- Кто-то бежал. Больше не бежит, - объяснил он, почему-то без акцента...
>И нашлась на вас управа
- Тейтоку-доно! - ещё не подлетев, крикнул запыхавшийся разведчик: - Вражеская армия спустилась в долину! Нам не удалось застать их на равнине!
- Проклятье! - Тардеш огляделся, ища кого-нибудь из генералов. Но, как назло, они все разошлись по всяким надобностям, и ему пришлось включить видеофон.
- Товарищ легат, наша ловушка провалилась. Тыгрынкээв навязывает нам сражение в долине. Значит, всё-таки, правильны были слухи, что мы упустили шпиона.
- Скверно. Правую руку бы отдал за хорошую полевую артиллерию. Так что, меняем направление, или будем ждать флот?
Драгонарий оглянулся назад - туда, где ещё слишком низко над горизонтом поднимались огни восходящего флота:
- Нет, идём в сражение. Поздно что-то менять. Пока флот сменит орбиту и выйдет на боевую позицию, мы окажемся в зоне ауры удара. Всех на связь! Карту на мой экран!
Штаб по тревоге собрался мгновенно.
- Товарищ орбитальный командор, не могли бы вы в более авральном порядке решить проблемы с перебоями связи?! Почему у нас ещё нет карты в реальном времени?! Спасибо. Внимание всем: противник нас переиграл, и сражение произойдёт на его поле. Смотрите новую диспозицию, - а сам, удерживая поводья одной рукой, другой в то время водил пальцем по экрану, переставляя значки дивизий и соединений.
- Тейтоку-доно, у меня уже две дивизии выстроились по старой диспозиции, их куда девать?
- Которые, покажите, маршал! Хм, интересно, выходит, что мы имеем резерв в тылу у Тыгрынкээва?! Маршал, не трогайте их до поры до времени, лучше сами возьмите под командование - надеюсь, что враг их не заметит.
- Обижаете, господин драгонарий. Они же по прошлой должны были в засаде сидеть. Разумеется, их не заметили.
- Не будьте так самоуверенны, маршал, неизвестно, как обстоит дело на местности. Кстати, через долину должны были проходить ваши лёгкие кавалеристы, что с ними?
- Не знаю, связь потеряна.
- Скверно. Орбита, где картинка?!! Так, все, кто получил новую диспозицию - выходите на рубежи атаки и разворачивайтесь в боевой порядок. Для всеобщего сведения объявляю, что врагу отныне известно о наших трудностях с боеприпасами и топливом, поэтому он будет пользоваться огневым и маневренным преимуществом вовсю. Но не всё так плохо, у нас есть козырь в виде демонов. Если не будем тянуть с атакой, то он не сможет разыграть правильно артиллерию, время для артподготовки он уже упустил, а у нас есть маги, которые заменят отсутствие артиллерии и не успевающий флот. Злата, ты готова?
- Без сомнения, друг-командир. Мне только нужен корректировщик.
- Будет тебе всё. Маршал, отзывайте все войска, застрявшие в тылу. В этой мясорубке нам потребуются все резервы...
...Вспышки брахмастр красиво освещали картину ещё не начавшегося сражения. Ответный артиллерийский огонь не причинял большого вреда - из-за того, что самураи Мамору вплотную занялись корректировщиками. На фоне стоявшего в зените тёмного диска соседней планеты, были заметны их стремительные, слабо светящиеся силуэты - становящиеся чёрными в момент разрыва очередной брахмастры.
Тардеш, стоявший открыто на вершине холма, казался богом войны. Порывы ветра развевали его плащ, отблески выстрелов плясали на доспехах. Рядом с ним, как и полагается небольшому богу, стояли два помощника. Злата и Кверкеш. И охрана, в виде Боатенга и его бхут. Вышло представительно и антуражно.
- Всё не так плохо, - заявил драгонарий, как только из глаз исчезли огненные зайчики от взгляда на последнюю брахмастру: - Они словно специально подтащили артиллерию к горам справа, а слева ровная местность, где наши крылатые союзники имеют преимущество. Позиция выгодная для рукопашной, к тому же, похоже, они решили, что у нас нет патронов вообще, а легионеры были экономны. Если кавалерии удастся разогнаться по склону как следует, а демонам-копейщикам пройти заградительный огонь - вполне сможем решить всё с одного удара. Злата, передвинь брахмастру ближе к зениткам.
- Не будь в воздухе союзников, артиллерию было бы проще глушить - навели бы вместо брахмастр удары молний.
- А как их сейчас спустишь?! Нет, да и ваши молнии потребуют туч, это нелётная погода, она нас лишит преимущества. Легат, растяните правый фланг, надо вплотную перекрыть там фронт...
- Опасаетесь их кавалерии?! - с усмешкой спросил Кверкеш.
- Да, ведь, в самом деле, месяц назад такая же кавалерия вшестером против полка копейщиков выходила. Сколько там осталось от того полка? На ошибках учатся. Что там за стена? Она достаточно крепкая?
- Ещё как! Как крепостная. А как вы думаете, какого чёрта за грядой делают эти войска?
- Ну, не одних же нас бывают накладки. Я так надеюсь. Скорее всего, должны были зайти к нам в тыл, но не уложились вовремя. Передайте союзникам, чтобы увели резервы с дороги - и этим любителям глубоких обходов в сегодняшнем сражении уже не участвовать. Командуйте атаку.
Выстроенные в правильные квадраты легионы, мерно, всё ускоряясь, двинулись на врага. Вслед за ними, с вершин холмистой гряды устремилась конница, сразу набирая скорость для атаки. Вот они прошли строй легионов, на марше перестроивших ряды для пропуска конницы, как рассыпались в атакующую лаву. Легионы за ними вздвоили ряды, раскрыли фланги колонн и вот уже рассыпались в стрелковые цепи, ведомые разведчиками-велитами. Артиллерия повстанцев сразу переключилась на них, накрыв неточными разрывами, но уходящие на бегу в невидимость автоматчики призраков были неуязвимы для огня.
- Не забудьте дать команду на отход после первой перестрелки, не допускайте рукопашной. Помните план?
- Да. Выпускать лучников?
- Нет! Подождите, пока подавят артиллерию!
Злата погасила свою брахмастру, прикрыла глаза, затем объявила:
- Друг-командир, люди пришли!
- Что?!
- Я приняла только что телепатему. Сходят в трёх часах отсюда. Бронетехника, светомётчики, авиация, пехота, транспорт... да все!
- Вся армия?!
- Получасовая готовность.
- Отлично. Лети к ним, постарайся... нет, давай так, - призрак вызвал на свой видеофон карту планеты: - Колесницы пусть без тебя идут к нашему правому флангу, а пехоту и светомётчиков сама проведи по связке к генералу Явара. Конечно, никакой секретности после этого, как доберётесь - атакуйте сходу, у генерала есть, чем прикрыть развёртывание.
- Есть! - ответила колдунья и тотчас же телепортировалась. Только воздух оглушительно схлопнулся на её месте.
Тардеш поморщился, оглушенный на одно ухо, а потом крикнул архилегату:
- Как потери, товарищ легат?
- Ничего, терпимо... - ответил тот, отрываясь от видеофона: - Самые боеспособные легионы пока совсем без потерь. Кавалерия прошила их как нож-масло, пройдёт по тылам и будет второй удар. Может, стоит встретить их на развороте войсками второй волны?
- Согласен, командуйте, легат.
Вмешался Боатенг:
- Извините, оба командира, но может быть, мы спустимся с вершины? Вон там засел целый десяток снайперов, и просто чудо, что они в вас до сих пор не попали.
- Товарищ драгонарий, судя по всему, вражеская артиллерия подавлена.
- Да, выпускайте лучников. Потом сразу за ними - демонов-копейщиков. Пусть легионеры займут горную гряду и двигаются вдоль неё. Они их оттуда не выкурят, если не снесут сами горы. И кто-нибудь займитесь тем гнездом снайперов, что заметил Боа...
Тардеш не успел договорить. Справа ослепительно полыхнули сразу пять ядерных взрывов. Казавшаяся надёжной правая стена гор подпрыгнула, как живая, заснеженные утёсы, стряхивая лавины снега, поклонились, словно подобрали ноги, превратившись в раздувающиеся каменные шары, и, как гигантская шрапнель, разлетелись миллиардами осколков. Небесные кони еле успели броситься со своими седоками в укрытие другого пространства, прежде чем пришла ударная волна. Видеофоны мгновенно погасли, выведенные из строя буйством материи и энергий, на полуслове умолкли голоса рапортующих солдат и офицеров. Ещё шел каменный дождь, тряслась земля в могучей судороге, как Тардеш вскочил на ноги. Умный конь пытался его удержать зубами, но драгонарий вырвался ценой плаща, и побежал за гряду вывороченной земли, в которую превратился травянистый холм, за которым прежде открывался отличный вид на правый фланг...
Вместо гор теперь была блестящая каменистая равнина, по которой, прямо сквозь ещё не развеявшиеся грибовидные облака, наступали вражеские части. Правый фланг армии карателей превратился в горы трупов - там было проблематично выжить, разве что ты не принёс гигантской гекатомбы богу удачи. А на Амале не верили в богов. А левый... Драгонарий огляделся: на счастье, не только его легионеры, но и демоны-самураи уже имели дело с ядерным оружием - и там, где ударная волна растеряла свою мгновенную убийственную мощь, солдаты поднимались один за другим, восстанавливая расстроенные внезапным ударом ряды.
Подъехал уже на коне Кверкеш, и зачитал цифры потерь. Нет, один фланг - это ещё не катастрофа для кампании. Нужно просто продолжать сражение:
- Бери все легионы из резерва и затыкай эту дыру справа. Патронов не жалеть! Держи линию бывшей горной цепи - по линии трупов, видишь? Дальше не заходи - там всё-таки радиоактивность.
- Они нас обойдут, непременно. Зря мы убрали резервы с дороги... Отступаем?
Тардеш собрался с духом, и, поймав поводья собственного коня, ответил:
- Поздно. Да и если обойдут - им же хуже, колесницы на подходе, проживём два часа - и от них мокрого места не останется.
Он вскочил на коня и в сопровождении своих бхут направился к штабу.
- А сам-то ты куда?
- Командующий стратиг возглавляет правый фланг! Как гласит наша доктрина - Сыны Амаля не имеют права отступать, а должны выстоять там, где труднее всего! Надеюсь, к союзникам подошли все резервы, иначе нам и в самом деле будет худо. Доведи до сведения легионов: противнику удалось выполнить основную задачу - обеспечить эвакуацию основных сил и населения по Дороге Демонов на Акбузат. Поэтому теперь наша задача - не задерживать повстанческую армию, а уничтожить, не допустив окончательного триумфа! - и они разошлись.
Один - архилегат, поскакал за холм, где стояли резервные легионы, а второй, драгонарий - вниз, к вновь реющим на холодных ветрах бунтующей планеты знамёнам ставки Командующего Стратига...
>Рашасское групповое ориентирование
...Курс они держали правильный - ярко вспыхивающие на горизонте линзы брахмастр, не давали сбиться с дороги, но вот сама дорога... Недавно по полкам раздали дальнеговорники - компактную амальскую модель, и сейчас с места Явана было хорошо видно, как эмир с умным видом подносит прибор к уху, и пытается что-то понять (всем уже было известно, что в языке призраков их полковник ни бельмеса не смыслит). Этот ритуал не помогал - дорогу они всё равно не находили.
Карты, выданные им утром, безбожно врали - и самое обидное, что ошибку заметили слишком поздно. Ну не было в голой степи каких-либо подходящих ориентиров! Потом появились - но ненадёжные. То обо, указывающее дорогу совсем не в том направлении, то во-о-он тот холмик, совсем такой же, но чуть дальше и чуть выше, чем следовало бы, а потом вдруг - полтора ри выжженной палом степи, вместо ожидаемой реки... Уже и до самых тупых дошло, что что-то не так, когда они вышли не в ущелье, а на совершенно противоположный ландшафт - узкую, как нож, горную гряду, по гребню которой, вытянувшись в цепочку за конными пашами и эмирами, они и пёрли в направлении, указанном на картах, битых два часа... Потом уже засверкали брахмастры, загрохотала канонада, тогда стало ясно, куда идти - сражение происходило гораздо правее, чем рассчитывали...
Янычарский ага (а всех ракшасов - и спахов и башибузуков, и янычар, сбили в одну армию, так что он, как старший и командовал), приказал сворачивать напрямки - но это было чистой воды безумие. Справа был отвесный обрыв, вниз на целый ри, где дно скрывалось в белеющей сумрачной дымке (когда спустились, оказалось что это мокрое водяное облако, неведомо как одиноко застрявшее в ущелье), пришлось потопать по этой 'небесной дороге' ещё с часок, пока не добрались до каменистой осыпи, по которой надо было сбегать быстрее камнепада, вызванного твоими же ногами.
Внизу их уже ждали недовольные всем спахи - конечно, им-то с Небесными Конями, не составляло труда свернуть, откуда угодно и куда угодно, но к пущему их недовольству и к недовольству аги, пришлось-таки сделать привал на время - и воины и животные устали, много было побитых камнями, особенно среди замыкающих частей. К счастью полк Явана к таким не относился, но вот янычарам - досталось как следует, к злорадному удовольствию остальных ракшасов. И время намаза подошло как нельзя кстати!
- Загони-ага, - сказал Хасан, поднимаясь с молитвы.
- Что?! - не поняла Мацуко.
- Загони-ага, для Загони-паши.
'Загони-пашой' прозвали Тардеша, за то, что он любил давать сражения после утомительных марш-бросков. Принцесса старалась пресекать подобные неуважительные отзывы о любимом, но теперь внутренне была почти согласна...
...Им буквально дали только перевести дух после молитвы - и погнали дальше, на этот раз действительно напрямки - через овраги, буераки. Какой-то шутник из их сотни беззлобно обматерил муллу - что мол, молитву такую короткую устроил! Мулла услышали, и пообещал адресно, что в следующий раз шутник будет класть поклоны, пока у него голова не отвалится...
...Принцессина же голова была забита совсем не проблемами перехода. У неё начала отказывать изоляция, наложенная ещё Сэнсеем. Нет, с иллюзией было всё в порядке - она же сама её делала, но вот магическая защита, которая обеспечивала ей безопасность от холода, а окружающим - от её огненной физиологии, начинала сбоить. Сегодня вот, на молитвенном коврике отпечатались палёные следы её ног - её собственных ног, а не Явана! Шаровары тоже, с утра прогорали, их пришлось подкрашивать иллюзией. Как бы не остаться без штанов посреди битвы... Да и раньше бывало, что у неё в руках внезапно нагревались предметы, однажды вообще под нею загорелся тюфяк, ко всеобщей панике. Да это ерунда - куда больше маленькую принцессу напугало, когда одна из ложек плова не превратилась в нормальную еду, попав ей в рот, а осталась прежним, жутко холодным комочком, который с горьким дымом сгорел в глотке.
И самое главное - ей теперь было холодно. До жути. Яван выделялся из всей сотни тем, что был закутан в ещё два лишних кафтана. Скорее из-за того, что во время ранения она слишком часто снимала изоляцию (а как бы иначе она излечилась?!), заряд магии бодхисаттвы понемногу растратился, вот защита и забарахлила. Как восстановить её, девушка не знала, так что вся авантюра со следованием за Тардешем, оказалась под большой угрозой...
"Нет, только не так, - молилась она: - Пусть в бою, пусть от пули или стрелы, я согласна погибнуть, если так велик мой грех, но не от холода среди ракшасов!"
...А 'срезание пути' тем временем завело армию в тупик. Пока ещё было относительно ровно, можно было лихо скакать, не разбирая дороги, прямо сквозь этот, руганный-переруганный шиповник (теперь злорадствовали шедшие сзади янычары), прямо по этим, руганным камням, но почти там, где вот-вот было поле боя, они попали в такой каменный лабиринт, что застряли часа на четыре. Самое обидное - ведь рядом шло сражение, наверху не то что разрывы слышались, а даже автоматная стрельба и ругань рукопашной, и - никаких шансов туда добраться! Пришлось ещё поплутать, походить видать, положенные кармой четыре бесполезных часа, чтобы, наконец, найти более-менее пригодный разлом.
Стена была крутая, но при известной сноровке можно было туда забраться. После короткого привала послали туда один десяток из первой сотни, с верёвками. Ребята сказали, что зашли почти в тыл к повстанцам, недалеко видны расплавленные орудия - чудо, что не попали под свою же брахмастру. Им крикнули, чтобы не пялились на красоты, а кидали верёвки.
И тут началось... Кадомацу всё видела - она стояла в отдалении, рядом с Теймуром, потому что её десятку предстояло повторить действия этих добровольцев, как вдруг, совершенно безмолвно, далёкая-далёкая скала на горизонте поднялась в воздух, и осветилась изнутри багровым светом - чуть более тусклым, чем полагалось брахмастре...
Теймур сообразил первым:
- Ифрит! Прыгай оттуда, они ифрита выпустили! - и сам кинулся в укрытие.
Только один из оставшихся наверху (наверное, десятник, а может быть и нет), услышал предупреждение, вернее внял ему, и спрыгнул с обрыва, повиснув на только что сброшенной верёвке, а за остальными пришла ударная волна...
...Тех, кто погиб, сдуло в мгновение ока - они даже не успели крикнуть на прощание, а их тел так и не нашли. Мацуко, к стыду своему, не успела сразу прыгнуть к стене, спасшей полк, поэтому она видела, как всё происходило. Время замедлилось. Над опустевшим карнизом выросла клубящаяся пылевая туча, этакое цунами в миниатюре, за которой горбились спиной чудовища нагромождённые в воздухе летящие камни. Туча перевалила через обрыв, швырнув о противоположную стену куски дёрна, и рухнула вниз, разбившись на тысячи вихрей, туманчиков, смерчей. Сквозь них, медленно-медленно, как во сне, продирались башибузуки, кто бегом, кто даже прыгая - так и повис в воздухе! А потом по небу, сначала отдельные, а потом всё больше и больше, пролетели первые камни. Их пронзительный свист почему-то показался принцессе басовитым гудением, всё больше, быстрее, и вот уже целый потолок из движущихся, сталкивающихся и дробящихся друг об друга обломков, перекрыл их ущелье. А ребята всё бежали и бежали, и казалось, никогда не доберутся до спасительной стены, как и положено в любом кошмарном сне...
...Вверху, в опасной близости от грохочущего потока, на горизонтально вытянувшейся верёвке болтался тот, единственный выживший из верхних, и непонятно, то ли он орёт во всю глотку, то ли раскрыл рот и вытаращил глаза, потому что онемел и помешался от ужаса...
...И неожиданно всё закончилось. Уже со свистом пролетели последние камни, застучала, рикошетируя, щебёнка - и раз! - всё стихло... Всё настолько стихло, что треск рвущейся верёвки и падение сверху ракшаса, было воспринято не более не менее, как новый взрыв.
>Прощай, Яван!
...Армию спасло то, что она застряла в этих треклятых лабиринтах, естественных траншеях, над которыми ударная волна прошла верхом, ну единственное чем навредила - засыпала пару сотен копейщиков из 2-й столичной дивизии, укрывшихся у слишком хлипкой стены. Зато эта братская могила образовала единственный выход отсюда - по насыпи, по точащим руками, ногам и ободранным головам, вверх, и на поле.
Но это узнали потом. Пока ещё где-то часа полтора, нет, часу и не было, очумевшие, полуооглушенные, полки по отдельности приводили себя в порядок, и каждая часть думала, что только они одни и выжили. Какова же была радость, когда находили соседей, и кто-то отзывался по связи! Когда узнали что вся остальная армия, не только цела, но и отделалась сравнительно небольшими потерями! Потом ещё была одна радость - когда из авангарда донесли, что из этого мешка наконец-то есть выход. Им, конечно, не сказали, что выходить придётся по трупам...
...Двадцать пятому полку долго пришлось ждать своей очереди. Их то толкали вперёд, то гнали назад, в соответствии со стратегическими замыслами аги, и нервы у всех были уже напряжены до предела, когда их, уже поднимавшихся по осыпи, из которой торчали, как иллюстрация картин ада, воздетые к небу и скрюченные в предсмертной судороге руки трупов, вдруг чуть не столкнули кинувшиеся вперёд без очереди спахи. Один из всадников, даже посмеиваясь, хлестнул плёткой Калима - это по больной-то спине! Не удивительно, что тот взбесился, и своим копьём скинул с коня обидчика, попутно заехав тупым концом по черепу Явану. Мацуко потеряла равновесие и повалилась назад-влево, там как раз оказался их эмир, на коне, ковырявшийся в дальнеговорнике. Неизвестно что он хотел - то ли поймать, то ли пнуть для пущего смеха солдата-недотёпу, но повернул лошадь боком, ближе, принцесса, падая, схватила его за ногу, ракшас сам еле удержался в седле, вцепившись обеими руками в гриву и выронив дальнеговорник. Прибор звонко стукнул по небитой стороне лысины Явана, и Кадомацу едва-едва успела поймать дорогую штучку, случайно сбив пальцем верньер настройки.
Быть бы из ссоры Калима со спахом большой драке, если бы в этот момент из рации не раздалось:
- На помощь! Помогите, драгонарий ранен! Слышит ли кто меня?! Враг отрезал штаб от основных сил, мы окружены, командующему стратигу нужна немедленная помощь! Помогите!.. - и так далее.
Передача шла на языке Амаля, но дочь императора-то понимала этот язык! - и оцепенела от ужаса. Да как она могла забыть, что он, Тардеш, единственный мужчина на свете, был там, в открытом поле, в момент взрыва! А что, если он уже два часа как ранен, и истекает кровью, беспомощный...
...Кроме Явана нашлись и другие переводчики, которые объяснили остальным, в чём дело. Все загалдели, но что они предлагали, так и не дошло до сознания сраженной ужасной вестью девушки... Небрежно раздвинув толпу одним движением плеча, вошел Арслан-ага, лысый в шрамах ракшас, чем-то похожий на Явана, и взял из рук того сильно нагревшийся приёмник, зачем-то отрапортовал туда: что это, мол, я, Арслан-ага, столько-то и столько-то войск под началом, вышел на позицию, потом выключил и вернул прибор эмиру, добавив:
- Вот шайтан ненашего бога!
- Что?! - накинулась на него Кадомацу: - 'Шайтан ненашего бога', и всё?!! Он же погибнет, вы понимаете, надо бежать выручать его!!!
Арслан посмотрел на Явана снисходительным взглядом:
- Пошли, парнишка, я покажу, как обстоит дело на самом деле... - и, хлопнув по плечу, повёл сквозь расступившуюся толпу наверх.
Когда-то в этом месте была лесная поляна. Чуть в отдалении, ниже по склону блистало озеро, около которого, наверное, местным жителям, было когда-то, ой как приятно проводить погожие деньки... но теперь всё было иначе. Мягкую траву срезало камнями, окружавший этот рай бесцветный лес превратился в бесцветный бурелом, открывший широкую панораму на поле сражения. Две гигантские армии смешались в порыве самоуничтожения, подняв занавесь пыли. Редко блистали во тьме выстрелы, лишь только в ближайших к ним рядах - на расстоянии полуполёта стрелы, можно было различить в этой мясорубке врагов и друзей. А где-то в середине этого моря смерти - янычар показал - одиноко трепетал на ветру последний флаг Тардеша, дважды падавший во время их разговора:
- Ну вот, убедился?! В такое месиво врубимся - раньше, чем за сутки до Тардеш-паши не доберёмся. Полезнее будет зайти с тыла и отвлечь...
- Ну, должно же быть что-то! А конница?!
- Можно послать, но она дойдёт до туда, да там и останется. Небесные Кони не так неуязвимы, как кажется... Зачем рисковать армией, ради одного, пусть даже и полководца? Ну, конечно, если ты такой герой, можешь идти и спасать его сам, пожалуйста, но..., - он удержал рванувшегося было Явана: - Э, да у тебя жар! Остынь! Как минимум, тебе потребуются для этого крылья. У тебя есть крылья?! - спросил он с лёгкой издёвкой, и был изумлён непонятным выражением торжества на лице башибузука:
- А вот и есть! - выкрикнула маленькая принцесса, иллюзия хриплого мужского голоса иссякла, в этот момент, и в воздухе прозвучали высокие, нежные ноты. Больше не думая о притворстве, она повернулась лицом к флагу Тардеша, и, скидывая на ходу кафтаны, побежала к озеру, надёжно укрытому буреломом...
- Стой, куда, дурак! - крикнул наблюдавший за ними Хасан и бросился следом...
...Мацуко спешила, торопилась, раздеваясь на бегу. Вот потерялась феска, брошено копьё, она скинула верхний кафтан и засмеялась собственной глупости: зачем же ей всё это, если одежда сгорит, стоит лишь снять изоляцию?! И будто она сможет вернуться, как ни в чём не бывало, после того, что сейчас произойдёт... Плохо - придётся лететь нагишом, все бинты ушли на повязки, знала бы - взяла запас. Или, ещё лучше, стоило прихватить из дома хотя бы лёгкое платье или просто кусочек ткани... 'если бы да кабы'...
Принцесса выскочила на берег. Нет, здесь нельзя - слишком много бурелома, помешает взлететь. Да ещё и загорится невзначай! Песчаный пляж был смешан с грязью и камнями, да и по зеркалу озера, там и сям, как фишки на игральной доске были разбросаны гладкие валуны и острые обломки, резавшие гладь жидкого аммиака.
Кадомацу, как знак судьбы, увидела в них дорогу, до самого крупного - не так далеко от берега, и, ещё в образе Явана побежала туда, прыгая через холодные камни, быстрее, быстрее, Тардешу нужна её помощь!
Большой валун до боли упёрся острой гранью в босые ноги, но девушка не заметила этого - закрыв глаза, она произнесла мантру и развеяла навсегда образ Явана...
>Раскрывая крылья
...Хасан уже давно беспокоился за друга. И то, что он отказался от помощи врачей, и странности с выполнением им намаза, и странные суеверия насчёт туалета, вызывавшие подозрения у муллы, и то, как он сам лечил себя - это отнюдь не успокаивало. Вдобавок у Явана после ранения никак не сходил жар - в палатке можно было не топить, до того прогревал её сосед Хасана. Хасан спрашивал у шейха-лекаря, почему может быть жар - шейх сказал, что от простуды. Ну, может быть... Но не месяц же! Ещё лекарь сказал, что у раненых может быть горячка, если в рану попала 'инфекция'... Вот это больше походило на Явана - он ведь сам лечился, один! Может, и засунул туда какую 'инфекцию'. И ведь выздоровел-то как быстро - точно, без магии не обошлось, наверное, договорился с Инфекцией, что он её внутрь пустит, а она его рану вылечит. Ещё Хасан спрашивал, чем плохо, когда долго жар да горячка - ну так это каждый сказал бы, что от горячки с ума сходят. Точно. А зачем ещё иначе Явану надо было тюфяк под собой поджигать? Сегодня, вон, молитвенный коврик ни с того, ни с сего выкинул... И говорит в последнее время то нормальным, то писклявым голосом - именно так с ума сходят! А как он сейчас накинулся на янычарского агу: бежим, говорит, пошли спасать Тардеш-пашу! Да всякий нормальный солдат бы радовался, что Загнать-паша помирает - им ведь без него домой дорога! Так нет, безумец ещё спорил... А вообще, ему же перед этим дважды по порченной голове звезданули - может, и не выдержала голова-то, зашел измученный Инфекцией и жаром ум за разум... Хасан поэтому и следил - боялся, что вдруг янычар какую шутку над больным учудит, если что - так можно и ребят позвать, Явана любят, против всего полка и янычар не попрёт...
Башибузук спешил, чуть-чуть не нагоняя безумца. И о чём это они говорили? На дороге явственно были заметны следы несомненного сумасшествия - разбросанная одежда, например... Хасан подбирал её, хоть она и мешала бежать - а бежать надо было и по ободранным стволам, и под поваленными в одну сторону деревьями. Вот, копьё бросил - точно сбрендил, он ведь прежде с ним даже во сне не расставался! Пока его подбирал, Хасан упустил из виду спину друга, пришлось походить по следам - следам безумца. Ну, где это видано, чтобы нормальный кто передвигался такими прыжками - будто бы крылья шайтана выросли у несчастного Явана! А вот след на дереве - дерево обуглилось, как он это сделал?!
Впереди, как осколок неба, блеснул кусочек озера - но прямой путь был к нему преграждён. Одно из могучих деревьев, пожертвовав всеми ветвями и корой, устояло перед гневом ифритов, нагородив пред собою завал, величиной с просторную хижину. Следы вели в обход, ну а Хасан рванул напрямки - сквозь, различив ночным зрением узкий лаз.
В теснотище у него застрял один из кафтанов, так что пришлось, всуе помянув Шайтана, бросить его - это задержало. Не особенно долго, но демонессе этих минут хватило...
Хасан увидел ещё из своей дыры Явана, стоявшего посреди озера - на нём, о ужас! - горела одежда! Он хотел окликнуть его, хоть что-то сделать - но, пока выбирался, что-то вздрогнуло в окружающем мире - спину друга рассекла ярчайшая щель, и оттуда, как бабочка из кокона, развеяв прихотливо поплывшие по воздуху останки безумного ракшаса, расправила крылья прекраснейшая дева-шайтан.
Оттенками кожи и телосложением, она напоминала ту, которую они видели в вулкане, а жестом, которым обняла твёрдые плечи - Явана. Хасан окликнул:
- Кто ты?..
Дева, о нет, какая дева - девушка, ещё девчонка, обернулась, прикрывая грудь - расплывающийся туманом образ Явана карикатурно повторил движения, и сказала чуть низковатым голосом:
- Третья дочь Императора, Кадомацу-но-мия, Принцесса Мацуко, госпожа Иваоропенерега, твоя повелительница!.. - и обожгла взглядом зелёных глаз!
Глаза, какие это были глаза! Удивительно глубокие, потрясающего оттенка - скажи она: 'иди со мной' - и ты пойдёшь за ними хоть на край света! А выражение - точь-в-точь как у Явана!.. Хасан хлопнул себя по бедру - что же он не понимал, не замечал, что лучший парень сотни на самом деле... тут озеро вокруг девы-шайтана вскипело, и её обнаженная фигура скрылась в удушливом тумане аммиака - кашель и резь в глазах кардинально оборвали романтическую ноту в мечтаниях...
Кадомацу разминала крылья. По торопливости своей, вместе с иллюзией она скинула все изоляции, кроме разве дыхательной, и теперь камень под её ногами раскалился, и жидкий аммиак вокруг - закипел, скрыв её от взгляда Хасана. Хотя вообще-то Хасан был не из тех, кого бы она стала стесняться, тем более ракшас - пора вспомнить кто она, и кто он! Но, слава Аллаху, что дал время придти в себя перед столь отчаянным шагом...
Она разминала крылья... Стоял жуткий холод - но правильно, что сняла и тепловую изоляцию. Та, прежняя, достигала эффекта тем, что пропускала воздух множество раз вокруг тела, подогревая лишь самую маленькую порцию - для полётов она не годилась, крыльям нужно было чувствовать настоящий ветер, а не наведённый магический вихрь, иначе штопор, или вообще - резонанс, порвать крылья, переломать кости...
Демонесса разминала крылья!.. И тяжелее не было подвига! Как больной, лежавший полгода в постели заново учится ходить, так и крылатая девушка, не летавшая восемь месяцев, не сразу поднимется в небо. Левое крыло она более-менее разработала после ранения, но всё равно - даже простой взмах, 'прыжок деревенщины', проходил с болью в ослабевших мышцах. Крылья требовали гораздо больше времени и внимания, чем было в её распоряжении.
Как назло - никакого ветра! Пусть даже она, нагая как младенец, на столь нужном ей ветру замерзла бы до смерти! Ведь Тардеш не мог ждать, он просто погибал где-то там, вдали, а её крыльям не хватало силы! - и девушка, плюнув на все упражнения, магией придала силы ослабевшим мышцам - и, коротко присев, приёмом 'Побег из города', взмыла в небо! Так можно было вылететь из колодца, даже со сломанным крылом, не то, что просто ослабевшим - и этим же самым приёмом, вдруг вспомнила она, во сне в день покушения, она столкнула Ануш в пропасть! Но она уже взлетела.
Из-под согнутых колен стремительно уходило накренившееся влево озеро, туман над которым, лишившись своей огненной пленницы, прямо в воздухе замерзал в крупные градины, с плеском возвращавшиеся под чистую гладь. Откуда-то издалека доносился голос Хасана. Мацуко сделала вираж, и пролетела над ним.
- Яван, лови! - крикнул тот и бросил ей копьё. Демоница ловко изогнулась, (собственное бедро попало в поле зрения), и поймала оружие прижатой к груди рукой. Хасан радостно свистнул:
- И моё тоже! Пригодится! - и швырнул и собственное.
Крылатая девушка поймала его на противоходе - притормозила, пропустив вверх, а когда оно, достигнув высоты, начало падать, перевернулась и, догнав, схватила свободной рукой. Правда, сначала комлем вперёд - но Хасан видел, как, улетая, она развернула его правильно.
- УДАЧИ ТЕБЕ!.. - крикнул он вдогонку...
...'Во-первых - набрать высоту!' - думала Мацуко, делая порой даже излишние для правильной техники взмахи. Её панику можно было понять - поле сражения приближалось, горизонтальную скорость она набрала немаленькую (никуда не пропало это умение!), а сама-то, отнюдь не самурай в доспехах - нагая девушка с хрупкими крыльями и ярко светящимся в окружающих сумерках телом, особенно волосами - словом, желаннейшая цель для неленивого стрелка. Да и для её ослабевших крыльев запас высоты был дополнительной страховкой от ошибок, но, как назло...
...Наконец - как ответ на её молитвы, ей удалось поймать слабенький ветерок, и бешено работая рулевыми и большими крыльями, и даже подруливая ногами, девушка свечой взмыла в зенит, в высоту, с которой открывалась великолепная панорама на поле сражения, и там, в спокойном парении, наконец, наложила на себя лёгкую согревающую изоляцию. Поудобнее прижала копья к груди, собралась с мыслями, открыла глаза - и острым взглядом летающего существа найдя одинокий флаг драгонария, падающей звездой - метеором, бросилась к нему, к Тардешу! - в сумасшедшем пике навстречу салюту из магии, стрел и трассеров, даже не подумав - а хватит ли сил затормозить, не разбиться о землю возле его ног...
>Последний бой Боатенга
...Боатенг из невидимости снял пробегавшего снайпера короткой очередью, и снова спрятался за импровизированным укрытием. По трупам с визгом и звоном ударили ответные выстрелы, но лишь высекли целый фейерверк искр. Нет, в уме Тардешу не откажешь - отличнейшею позицию выбрал! Здесь где-то около сотни демонских кавалеристов полегло - ещё при взрыве, сущее кладбище. Всем казалось, что у стратега крыша поехала, когда он приказал прорываться сюда, как только их отрезали, но сомневались напрасно - замёрзшие в чугунные чушки на этом морозе трупы, оказались лучше любых брустверов - лошадиные не брали даже ручные гранаты! Правда, был другой недостаток - всё, что долетало, жутко рикошетировало, превращая каждую пулемётную очередь в концерт дьявольских барабанщиков - именно так и был ранен Тардеш, случайной пулей, но в голову. Обидна была даже не потеря командира - с остальными телохранителями и выжившими штабистами, Боатенг вполне мог продержаться всё сражение, - а вывод из строя хорошего стрелка, каким показал себя сегодня драгонарий. А волшебных коней, которые могли бы выручить, уже отдали ранеными гонцам с важными приказами...
Слева, градусов пятьдесят по периметру, был крутейший обрыв - именно он сыграл роковую роль в судьбе погибших кавалеристов, но он же и позволил старшему бхуте снять часть солдат с круговой обороны и сосредоточиться на более уязвимых направлениях. Правда и с той стороны не надо было зевать - временами там пробегали снайперы, могущие доставить ой как много проблем окруженному штабу, но, к счастью, у врага, тоже окруженного с той стороны, ещё было чем заняться. Но момента, когда на захват стратига выделят отдельно озабоченную ими группу, по всем правилам, оставалось ждать недолго.
Боатенг, полуобернувшись, крикнул Обеко, заменившему убитого радиста:
- Ну, как там?
- Да никак!
- А янычар этот не появлялся опять?
- Да какой прок? Ни я, ни он друг друга не понимаем!
И в этот момент враг решился на очередной приступ. Первого снял вестовой - чётко, одним выстрелом, в голову. Телохранитель выпрыгнул во весь свой рост навстречу атакующим, и с бедра, длинной очередью, скосил двоих, себя же отругав за перерасход боеприпасов. Третий оказался умнее, и зашел с фланга, схватил автомат бхуты за ремень, и отвёл в сторону, думая, что обезопасил себя - но тотчас же полетел с обрыва от удара прикладом. Боатенг краем глаза заметил четвёртого - тот прыгнул чуть ли не со спины, вооруженный почему-то вместо винтовки здоровенным молотом - и пришла бы пора встретиться старому бхуте со своими предками, если бы не неожиданное, с очень острого угла сверху копьё, пригвоздившее "молотобойца" на пол-пути.
Телохранитель с размаху сел на землю, выхватив уже не нужный теперь тесак. Его обдало жарким веяньем крыльев демона, и он обернулся, ожидая увидеть кого-нибудь из авангарда самураев. Каково же было его удивление, когда вместо сильного воина, он встретился взглядом с голой, дрожащей от холода девочкой, в которой с трудом, но всё-таки узнал младшую из принцесс Гайцона!
С минуту он смотрел, опешив, потом ещё минуту - просто пялился, на третьей у Мацуко свело судорогой ногу, и она упала, - это, наконец, вывело бедного мужика из ступора.
- Ты... Вы откуда?
- Моя пришел спасать Тардеш-сама, - ответила она, лязгая зубами: - Моя может с Тардеш-сама улететь!
- Понятно... Эй, кто-нибудь! На трупах демонов есть одежда, которую можно снять? У нас девчонка замерзает!
- Моя не надо одежда, - возразила принцесса, поднимаясь и растирая ногу: - Моя будет лететь с Тардеш-сама - высоко, далеко - нести Тардеш-сама, моя в одежда лететь недалеко, Тардеш-сама тяжелый, моя тоже тяжелый, одежда тяжелый, моя падать.
Боатенг не мог оторвать глаз от рук, скользящих по голени и крутому бедру, и сквозь мяукающий гайцонский акцент еле разобрал:
- Ты его-то, самого, хоть поднимешь?!
Девушка подняла уроненное прежде копьё, и лёгким движением пальцев переломила его пополам:
- Ещё вопросы есть?! - похоже, общий язык они найдут, хоть и с кошачьим акцентом.
Боатенг развернулся:
- Так, внимание всем, будем эвакуировать стратига! Шифры сбросить, карты и книги, электронику всю - в костёр! Ты и ты, - он ткнул пальцем в незнакомых штабистов: - Помогайте его раздеть! Товарищу принцессе нужно максимально облегчить груз! Снимай всё, я сказал! Это не десантный челнок, это просто девчонка! Каждый золотник на счету! Кваси, кончай поднимать этот флаг, мало к нам мин залетело?! Оторви его от флагштока, дай сюда! Остальные - подавить всё стреляющее, нам не надо сбитых принцесс на взлёте!
Звякнула случайная пуля и срикошетировала в девушку. Телохранитель обмер - неужели всё, дали шанс и сразу отобрали?! Нет, принцесса была не такого сорта - выбив искры из её правой груди, пуля отскочила, оставив только синяк, и брызги слёз из глаз девчонки. Вообще, если приглядеться, на её тонкой и нежной коже было уже за десяток подобных отметин - ясно, что летела она сюда отнюдь не через богатые стадами и зверьём пажити, - но Боатенг уже на свой век насмотрелся на девичье тело, и только сказал, переведя дух:
- Слава твоим предкам, что они тебя такой сделали!
Кадомацу поняла эти слова немного по-другому... но тоже положительно.
Один из раздевавших Тардеша держал в зубах наствольный фонарик. Свет, освещавший череп призрака изнутри, придавал странное выражение его лицу. Но вместе с другим они слаженно сняли с бесчувственного Тардеша пробитый шлем, развязали плащ, расстегнули замки доспехов. Боатенг вынул из его кобуры второй пистолет, разрядил его, и кинул магазин с патронами Кваси:
- Переложи в магазин автомата! - и вовремя обернулся, чтобы увидеть, как девчонка торопится, хочет уже сейчас взять Тардеша:
- Стой, дура!
Поздно. Она коснулась его своей рукой - тонкая туника сразу вспыхнула, Тардеш застонал, на мгновение открыл глаза, и, увидев над собой лицо демонессы, быстро-быстро сказал на её языке:
- Нувотяисдержалслово...
Боатенг тотчас же бросил плащ, сдёрнул, загасив огонь - в прожженной дыре на рубашке ясно виделся пузырящийся ожог, как раз напротив сердца. Телохранитель хотел и покрепче отругать принцессу, но, посмотрев, увидел, что она и сама плачет в ладони.
- Ну, перестань, ничего, заклеймила слегка, теперь на всю жизнь твой будет...
Девочка подняла глаза: прозрачные слёзы сверкнули изумрудами, переломив свет глаз. О, предки, справится ли она с этим, сущий ребёнок! Она что-то лепетала на своём языке - слово "прости" по-гайцонски бхута знал.
- Так, спокойно! Давайте знамя! Взялись! - втроём с раздевальщиками, они перенесли драгонария на широкое полотнище знамени, и - что ещё оставалось! - закатали в материю.
- Вот, знамя негорючее, но старайся побыстрее, я не знаю, сколько так можно вытерпеть, - телохранитель обошел свёрток, снял с полководца забытые всем башмаки:
- Ну, давай! - тем временем раздевальщики оттащили с дороги мёртвую колдунью.
Кадомацу, ещё боясь наделать какой-нибудь беды, осторожно коснулась штандарта, и, убедившись, что ничего не загорелось, приноровилась, как бы ухватить Тардеша. Он оказался тяжеловат, да ещё и неудобен - по росту на две головы повыше, да и сгибался, там, где не ожидала. Девушка всё-таки подняла его, со щелчком раскрыла крылья - и вскрикнула от жуткой боли, уронив драгонария на колено. Вторые суставы, фиксирующие руки, не выдержали тяжести призрака, и вывихнулись. Оставила её фальшивая сила, данная магией.
Боатенг рванулся было на помощь, но вовремя одёрнул себя - сама должна справиться. Но всё-таки жутко было видеть принцессу, с руками, растущими чуть ли не из грудей. Девочка, ревя от боли, вправила их - несколько раз взмахнула крыльями, с каждым взмахом поднимая руки всё ближе к плечам, и кусая нижнюю губу, чтобы не заорать. Неужели у неё ничего не получится? Нет, она справилась, и, зуб на зуб не попадая, окружила себя заклинанием. Раза с третьего.
Мацуко положила Тардеша на землю, немного пришла в себя, после этой пытки, и взялась по-другому - сначала раскрыла крылья, а потом уже рывком подняла любимого. Так суставы выдержали.
- Моя надо пятнадцать шагов для разбег, - и посмотрела в сторону обрыва.
- Нет, - возразил телохранитель: - Они с той стороны в нас постреливали из зенитки, вряд ли убрали её теперь. Лучше вон в ту сторону.
Демоница проверила ветер и объявила:
- Тогда сто и пятьдесят!
- А дождя из клубники?! Тут война, знаете ли.
Девушка смерила бхуту уничтожающим взглядом:
- Это не каприз! Моя не взлетит, если не так!
Боатенг понял, что она уже и так держится из последних сил - зуб на зуб не попадал конкретно, с рослым драгонарием в таких хрупких девчачьих руках, дрожащих и наряжённых - не хватало, чтобы ей опять какую-нибудь мышцу свело судорогой!
- Ладно, сколько твой шаг?
Демонесса изящно шагнула красивой ножкой. Бхут приставил свой ботинок для масштаба.
- Так, внимание, нужен коридор в девяносто тысячных, все собрались, Окото, бери этих двоих...
- Мы не 'двое', мы такие же кометсы, как и ты, эритрей!!
- ...бери этих двух кометов, будешь прикрывать тыл! Кваси! Левый фланг! Возьми половину тех, кто без оружия! Кибенга - правый, то же самое! Остальные - со мной, в прорыв! Ваше Высочество, вы быстро бегаете?!
- Хай.
- Значит, нам придётся бежать очень быстро! Вперёд!
Как раз в этот момент повстанцы решились на очередной приступ. Ерунда - собравшиеся в одном месте защитники скосили атакующих меньше, чем за полсекунды. Кибенга, единственный вооруженный снайперской винтовкой, всадил последний патрон промеж глаз пулемётчика - того самого, на чьей совести было ранение Тардеша, и, отбросив бесполезное теперь оружие, рванулся аж раньше группы Боатенга.
- Вперё-ё-ё-ёд! - бхута спиной почувствовал, что принцесса всё сделала правильно - дала отбежать группе прикрытия, а уж потом бросилась следом. Проклятье, да она действительно быстро бегает! - покрыв даже не девяносто, а все сто тысячных со скоростью, явно превышавшей все мировые рекорды, войско Боатенга ворвалось в пулемётное гнездо, и, раскидав прикладами и тесаками ещё не оправившихся номеров, завладели оружием. Оранжевое нагое тело стремительно промелькнуло над ними - принцесса, чуть кренясь под боковым ветром, всё же набирала высоту - и с Тардешем на руках! Бхута издал боевой клич, и, подняв трофейный пулемёт на бедро, прикрыл девчонку огнём...
>Падающей звездой
...Кадомацу, дыша сквозь зубы, буквально выцарапывалась замёрзшими крыльями из когтей тяготения. Как специально, боковой ветер на взлёте - неужели никто из богов не понимает, что и так трудно оторваться от земли! Она сделала вираж навстречу ветру - сразу стало легче держать Тардеша, и высота рывком увеличилась. Нужно было ещё выше. Заговорила та зенитка, о которой предупреждал бхута - но ветер, к счастью переменился, и девушка с драгоценной ношей покинула зону поражения.
Драгонарий застонал в беспамятстве. Мацуко заботливо заглянула в его лицо: 'Вот я и нашла тебя, любовь моя... Мы не могли не встретиться, ты - моя, а я - твоя судьба.... И что бы ни было - я теперь навсегда буду с тобой...' - пропевшая пуля пронзила перепонку крыла, и принцесса поняла, что сейчас не время для любовных речей.
Её замечали всё большее число стрелков, несмотря на значительную высоту, в воздухе уже звучал хор очередей и отдельных пуль - стрелы, слава богам до неё не долетали. Ещё одна дырка в крыле, ещё одна - девушка чувствовала, как с каждым взмахом ветер разрывает перепонку всё больше - стрелки явно метились в них. Конечно, можно было применить приём 'свет на воде' - крен влево, крен вправо, ещё раз влево - спрятать уязвимые крылья, повернув их к врагам не плоскостью, а ребром, но на таких бочках недолго и выронить Тардеша. Но если её крылья порвутся, то он всё равно упадёт - вместе с нею.
Беда была в том, что она не знала, куда лететь. Девушка даже думала просто подержать его в высоте, пока не кончится бой, но с такою раною и в такой битве нечего было и мечтать. Отвезти к ракшасам?! Но ему доктор нужен, чем они могут помочь?
Она не сразу заметила, что драгонарий что-то говорит в бреду. Облако скрыло их на время от стрелков, и девушка, сбавив скорость, склонила голову над его губами.
- ...шал Явара, атакуйте их, атакуйте их с тылу!..
Дочь императора, услышав свою фамилию, первым делом подумала, что это он с нею разговаривает. Потом сообразила - отдаёт приказ её старшему брату! 'С тыла' - если брат был в тылу с начала сражения, то он пока что там и остался! Если, конечно, Тардеш не приказал ему атаковать - уж что-что, а характер Принца-самурая его сестра знала до мелочей!
Она покинула спасительное облако, и развернулась в вираже над панорамой сражения, пытаясь разглядеть, где же здесь был тыл... Высокий обрыв на востоке - ну не должно на тех камнях расти такого леса! И, рискуя нарваться на затаившуюся вражескую часть, полузамёзшая спасительница рванулась туда!
Боль в раненых крыльях была почти невыносимой. С более близкого расстояния, девушка поняла, что не ошиблась - она почувствовала знакомое ощущение от работающей 'связки'. Навстречу оттуда просвистела стрела - нет, нет, это они обознались - демонесса уже различала фигуры, а когда пошла на снижение, узнала: огороженный белым полотном квадрат штаба, вон Мамору в белых траурных латах, нага-колдунья (та самая!), настороженно раскинувшая капюшон, и человек с луком наготове - по обычаю своей расы он был в глухих доспехах вместо магической изоляции. Вот Мамору узнал её - своей рукой опустил лук человека...
...Честно - если бы сама Благодать спустилась с небес, они бы меньше удивились. Но пропавшая принцесса, да ещё и нагая, с Тардешем на руках! - несмотря на решительные действия, брат был удивлён больше всех:
- Сакагучи, быстро сюда мою одежду и лекаря! Госпожа полковница, не будете ли вы так любезны осмотреть господина драгонария?! - от волнения он произнёс полфразы на своём языке, пришлось переводить...
...Демонесса рухнула со скорости - прямо на колени, разодрав голени в кровь, оставляя золотые следы за собой. Почти сразу, отдав какие-то приказания, к ней подбежал Мамору. Обнял, прикрыл от чужих глаз. Тардеша взяли из её рук, брат поднял на руки её саму:
- Глупая, глупая Малышка, откуда ты взялась здесь, совсем сумасшедшая, что тебе здесь понадобилось!..
- С-старший брат, я была с вами с самого начала, среди ракшасов, разве Сэнсей тебе ничего не сказал?!..
- Да нет, неужели и он был в курсе?! Вот глупость... Подожди, не теряй сознание, надо...
- Надо тебе атаковать! Таков приказ господина драгонария! Вон там, на левом фланге, стоят все ракшасы, мы заблудились и опоздали... - она на секунду действительно потеряла сознание: - ...тоже хотели зайти с тылу... Поспеши, может, и спасёшь армию...
Её закутали в мужской халат, передали в чьи-то заботливые руки, кто-то занялся её ранеными крыльями, но только когда увидела, как мимо пронесли Тардеша, над которым склонился призрак-лекарь, Кадомацу позволила себе упасть в беспамятство...
Так и закончилась шестая глава, и первая часть под названием: 'Ещё не Аюта...'
Маленькой принцессе ещё предстояло заслужить это звание.