Нарты с собаками провалились в полынью. Двое в тяжелых меховых дохах остались среди бесконечного белого пространства.
Казалось, что не существует ничего, кроме этой белой пустыни, бледно-мертвенного солнца, неба, постоянно закрытого тучами и страшной тишины, уже нагнувшейся над полынью, уже затянувшейся тонким, как стекло ледком. Двое остались в снежной пустыне. Не говоря ни слова, они медленно двинулись в южном направлении.
Двести километров до ближайшего становища. Невозможно пройти по снегу в тяжелой, стесняющей движения одежде, точно так же, как невозможно пройти несколько метров без неё.
...Мягкие хлопья снега тихо летели ему под ноги. Он шел чуть качаясь от усталости, шел и что-то жевал. Его тяжелое дыхание говорило, что он устал, что силы его на пределе.
Товарищ упал этой ночью, и он отрезал у него кусок с ноги, чтобы ему хватило сил идти. Он прошел около 40 километров за сутки, но ни разу, кроме того, нигде не присел. Он знал, что это означает. Вдруг, взмахнув руками, он упал в снег.
Ему сразу же стало тепло, страшно не хотелось вставать.
Спать, спать, и не в силах преодолеть головокружения, он остался лежать. Постепенно какая-то усталость охватила его тело, лицо со впалыми обмороженными щеками и выпуклые водянисто-зеленые глаза. Его голова наклонилась к снегу. Он ещё мог думать, он ещё всё понимал. В голове звенели бубенчики.
"Замерзаю!" - подумал он, - "Какой же колючий снег".
Порыв ветра бросил ему в глаза горсть колючего снега.
Ресницы его последний раз вздрогнули и закрылись. Тело одеревенело в течение нескольких секунд.
Послышался собачий лай и, скрипнув полозьями, возле него остановилась упряжка собак.
- Только что умер, клади его в сани, - раздался густой мужской голос. И, сорвавшись с места, упряжка понеслась с телом человека, которому сегодня исполнилось 45 лет и, который сам того не зная, стал со вчерашнего злополучного дня, когда провалились нарты, миллионером, получив в наследство золотые прииски и огромную сумму денег, выражающуюся восьмизначной цифрой. Колючие иглы снега покрыли всё лицо. И оно приняло удивленное выражение, как бы спрашивая: