Владович Янита : другие произведения.

Что случилось с Дооарин?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Снова писала для игры Оживи_предмет, там задание про фонарь было, а вышла такая объемная история, что на роман тянет. Если возьмусь. А пока только собираю кусочки сюжета. Но кем только не успеет побыть главная героиня, жизнь у нее будет еще та. Пока рабочее название #Звездная_фея_ДооАрин ведь именно с нее начинается история, но там будет видно.
  Каждый вечер, едва только ночь укрывала траурной вуалью последний солнечный луч, миссис Барнабтри зажигала фонарь у двери трактира, что находился немного в стороне от дороги, ведущей из Лондона в Бат. К слову, делала она это всегда сама, никому не доверяя сие несложное занятие.
  Служанки только пожимали плечами, но перечить строгой хозяйке не собирались - у них и так достаточно обязанностей, чтобы еще и новые себе придумывать. А то, что, нанимаясь на работу, они клятвенно обещали не трогать фонарь, так и это ничего. Главное, чтобы вовремя платили обещанные три с половиной - или чуть больше, кому как повезет! - фунта в неделю. Да и кто позарится на этот фонарь? Ему цена семь пенсов - и то, если хорошо сторговаться. Ведь он обыкновенный, каких много: металлический, с кольцом на крышке и дверцей сбоку, закрывавшейся на защелку, с мутноватым стеклом, которое защищало свечу от ветра.
  Так думали все, кто фонарь этот видел. Правду знали только двое: сама миссис Барнабтри и я. Спросите, кто же я таков? Собственно, я этот самый фонарь и есть.
  И пусть выковал меня обычный кузнец, но металл ему для работы попался каких свет не видел раньше: кусок черно-рыжего метеорита, который небо отправило на Землю пару веков назад. Возможно, он так и пролежал бы в холодной воде, - и не посчастливилось же упасть на дно реки! - если бы однажды его не нашла юная Харриетт. Не найди его, она, быть может, никогда бы и не задумалась о том, чтобы впустить в свою душу черную магию, за которой длинным шлейфом тянулась зловещая тьма.
  И вот, годы спустя Харриетт - известная меж ничего не подозревающих людей как вдова Барнабтри, владелица трактира с не блещущим оригинальностью названием "У Барнабтри" - стала могущественной ведьмой, жрицей РейТуара, темного короля зеркально-дымчатых иллюзий. Полторы тысячи лет назад он захотел подчинить себе весь Лазурный мир фей - лишь объединившись, волшебный народ, сумел не просто дать ему отпор, а заточил злодея в подземелье его же замка, запечатав дверь темницы тринадцатью дюжинами колдовских печатей.
  Теперь несколько раз в год Харриетт принимала у себя в трактире самых могущественных колдунов и ведьм среди последователей РейТуара, и в подвале они творили черную магию, пытаясь один за другим открыть печати-замки на двери темницы своего горящего жаждой мести господина. Как я слышал, туарийцы расколдовали уже почти половину.
  Но что-то я отвлекся.
  Стекло мое выплавлено из горного хрусталя с добавлением золотых заговоренных нитей и костной муки - Харриетт долго и упорно перетирала в ступке обломок аликорна, принадлежавший последнему крылатому единорогу, древний реликт, за которым несколько столетий охотились туарийцы. Обычные люди не замечали волшебных свойств моего стекла, и лишь открывшие свой взор для магии видели его удивительный синевато-красный оттенок рубинового золота. А еще меньше из них знали причину яркого сияния, распространяющегося на многие мили, - это плененные феи цветов бились о стены своей темницы, но ни одной из них еще не удалось сломать золотые заговоренные прутья.
  Так что миссис Барнабтри зажигала фонарь у своего трактира вовсе не для того, чтобы указать дорогу едущим из Лондона в Бат или обратно, хотя иногда она и помещала внутрь меня обычные восковые свечи. Но чаще всего мне доводилось наблюдать, как сгорают феи. А пока они были живы, их лучезарное сияние притягивало всевозможных волшебных существ, благодаря силам и жизненной энергии которых туарийцы во главе со своей жрицей открывали колдовские печати-замки.
  И как ни горько было мне осознавать, я - пусть и помимо своей воли - оказался причастен к их злодеяниям. Ведь не мог ни рассказать, что под покровом ночи творит миссис Барнабтри, ни даровать свободу феям. Я видел их слезы, слышал их отчаянный плач, внимал последним вздохам - умирал вместе с ними... чтобы через время принять новую пленницу. И так без конца.
  Однажды ночью все изменилось. С неба упала крошечная звездочка - прямо к порогу трактира... нет, не звезда, юная фея спустилась ко мне в серебристом шаре. Она не походила на своих сестер, которых мне доводилось видеть прежде. Ее платье из шелковой струящейся ткани по подолу и лифу было украшенное то ли сверкающими бриллиантами; крылья за спиной - причудливо изогнутые, на закрученных кончиках нанизаны перламутровые жемчужины; между прозрачных чешуек отчетливо выделялись голубые и темно-синие.
  К сожалению, у этого крошечного создания не хватило сил открыть защелку, и она, отгородившись от своей волшебной сущности, превратилась в человека. И вот уже нет ни крыльев, ни изумительного наряда: обычная англичанка, коих останавливалось в трактире великое множество, в сером батистовом платье с вышитыми по лифу розовыми, лиловыми и оранжевыми цветочками и со скромно забранными наверх волосами.
  - Я не могла просто наблюдать, как ты погибаешь, - сказала фея, открывая дверцу. - Выходи!
  Она подставила ладонь, чтобы пленница, ослабевшая, измученная бесплодными попытками выбраться, не упала на землю: крылышки луговой феи поникли, та бы не смогла взлететь - чуть пошатываясь, выбралась наружу, с трудом переступив порожек своей клетки. И, оглянувшись на меня через плечо, судорожно вздохнула, представляя, от какой опасности ее только избавили.
  - Настрадалась, бедняжечка? - сочувственно спросила ее спасительница. - Не страшно, сейчас мы это поправим. Нет ничего, что бы ни смогла излечить лунная пыль.
  Она достала из кармана щепотку сияющего порошка и посыпала его на пленницу. Мельчайшие частицы лунной пыли кружились, будто в водовороте, медленно оседая на крылья, лицо, кожу луговой феи, ее простенькое зеленое платьице и тут же начинали переливаться перламутром. Блеклые крылышки распрямились и снова заискрились, да и сама пленница, на лицо которой вернулись краски, приободрилась, воспрянула духом.
  - Меня зовут АнаТуид, я - луговая фея. А ты кто? - спросила она, взлетая чуть вверх. Оливково-желтые крылышки быстро-быстро мелькали в воздухе, создавая вокруг нее сияющую изумрудную ауру.
  - Я - ДооАрин, звездная фея.
  - Спасибо тебе, ДооАрин! - АнаТуид подлетела к спасительнице и ласково провела по ее щеке крошечной ладонью. - Я никогда не забуду этого. А теперь, - она указала на меня, - разбей фонарь, чтобы другие не попали в эту ловушку.
  Разбить? О нет! Не нужно разбивать! Я не хотел погибать.
  Украдите, спрячьте так, чтобы никто и никогда не нашел, или превратите во что угодно, только не разбивайте!
  Но ДооАрин не слышала мои мольбы. Она привстала на носочки и, сняв меня с крючка, с силой бросила на землю. С гулким звоном разлетелись осколки стекла, а то, что удержалось в раме, покрылось паутиной трещин; с протяжным лязгом вибрировал смятый металл; жалобно поскрипывала качающаяся на одной петле дверца.
  - Как ты посмела! - На пороге трактира стояла запыхавшаяся Харриетт. Ее налитые ненавистью глаза посылали огненные стрелы в ту, что разрушила ее коварный замысел.
  - Это как ты посмела посягнуть на жизнь волшебного народа! - яростно воскликнула луговая фея, уперев крошечные кулачки в бока. - Заманила меня сладкими уговорами и обещаниями, а сама попыталась убить.
  - Я до тебя еще доберусь, - прошипела Харриетт. Она махнула рукой, и луговая фея, испуганно пискнув, кубарем покатилась в ближайшие кусты, словно от порыва ветра. - Сначала с тобой разберусь.
  Жрица РейТуара шагнула вперед, и ДооАрин невольно отступила.
  - Так говоришь, сердобольная очень? Не могла смотреть, как погибает другое существо? - наступая, выспрашивала Харриетт.
  Она приближалась все ближе и ближе к своей жертве, а ее горящие алым светом глаза гипнотизировали, сковывая и разум, и тело феи в человеческом обличье. Поэтому ДооАрин и не уклонилась, когда жрица РейТуара замахнулась - в лунном свете хищно блеснули удлинившиеся ногти - и нанесла удар.
  Но не за телом охотилась Харриетт, а за волшебной сущностью. Вцепившись в нее, не отпускала, тянула к себе, приговаривая заклинание, которое должно было разделить волшебную душу от человеческого облика. Немалой силой обладала жрица РейТуара, но и ей с первого раза не удалось сотворить столь темное деяние - и все же она сумела разрушить единство, дарованное самой природой.
  Лишившись своей волшебной сущности, ДооАрин осела на землю, будто тряпичная кукла, безвольная и податливая. Ошеломленная своей потерей, она даже плакать не могла, только губы двигались, беззвучно вопрошая, как же такое могло случиться.
  Харриетт же, без труда удерживая пульсирующую энергией сферу, довольно рассмеялась.
  - Думаешь, разбила фонарь, так я его починить не смогу? Ошибаешься!
  Опустившись на колени, она поместила свою добычу в поврежденный фонарь и, насколько могла, прикрыла искореженную дверцу.
  - К новой жизни возродившись, больше сотни дашь плодов, господин пошлет подарки свыше, вскоре мы откроем дюжины замков! РейТуар, услышь! Услышь! Услышь!!!
  Едва затихло эхо ее призыва, как земля подо мной разверзлась... и тут же сомкнулась, поглотив навечно, как мне думалось. Лишь отдаленно я слышал, что происходило у трактира - а кое-что потом рассказали зяблики, любившие раскачиваться на моих гибких ветвях.
  - Спасибо, что явилась, звездная фея! - язвительно продолжала Харриетт. - Собиралась помешать мне? Не вышло! Ты лишь на время отсрочила неизбежное. Фонарь с твоей волшебной энергией стал семенем и через года, десятилетия он вырастет в могучее дерево. И однажды весной на его ветвях распустятся невиданные цветы, что к осени станут диковинными плодами. Сотни, а может, и тысячи волшебных фонарей! И тогда ничто не сумеет сдержать РейТуара. Но ты, звездная фея, ничего из этого не увидишь, потому что ты теперь обычный человек, а человеческая жизнь так коротка! Уверена, ты не продержишься и года.
  - Не тебе пророчествовать, ведьма! - хмыкнула звонкоголосая фея. За ней плечом к плечу стояли еще две.
  - Ш-шиолти?! - заикаясь, пробормотала Харриетт, с опаской поглядывая на троицу. - Откуда вы здесь?
  - Это я их привела! - громко объявила АнаТуид и тут же спряталась за спины могущественных сестер.
  Шиолти - это вам не луговые феи, которые то и делают, что выращивают цветы и швыряют в ничего не подозревающих людей пыльцой; это феи-проводницы, которые открывают двери между человеческой реальностью и волшебным миром. Обычно волшебный народ легко переходит туда и обратно, но, попав под воздействие магических чар или по какой-либо причине утратив свои способности, они должны позабыть о путешествиях, если только кто-то добросердечный не откроет для них дверь. Шиолти владеют древней магией, против которой не каждый выстоит. Так что немудрено, что даже жрица РейТуара остерегалась их - все-таки она была человеком, пусть впустившим в свою душу тьму.
  - Не думала же ты, Харриетт, что никто не замечает твои черные делишки? Слишком уж беспечно ты себя вела. За преступления против волшебного народа ты понесешь суровое наказание.
  Едва старшая Шиолти щелкнула пальцами, железные кольца кандалов обвили запястья Харриетт - не разорвать сковавшую их цепь, не уничтожить колдовскими словами. Только один-единственный ключ способен отпереть замок. Его-то Шиолти и передала стражникам, что увели жрицу РейТуара в Лазурный мир фей, где она предстанет перед Судом справедливости: никого не приговаривали к наказанию, не предоставив возможности оправдаться, даже если проступок был всем известен, а вина очевидна.
  - А что будет с ДооАрин? - всхлипнула луговая фея.
  Она замерла в нескольких футах от своей спасительницы, не решаясь подлететь ближе, поскольку ощущала вину за то, что с ней приключилось.
  - Увы, мы не сможем изменить уже произошедшее.
  - Но хоть что-то сделать можно? - допытывалась АнаТуид, в отчаянии судорожно стискивая пальцы. - Пожалуйста! Она же не может умереть человеком!
  Шиолти встали лицом друг к дружке и начали обсуждение. Слыша громкое "Опасно!", "Не знаем!" и "Запрещено!", что порой срывалось с губ старшей Шиолти, луговая фея все больше мрачнела, теряя надежду на спасение своей драгоценной ДооАрин.
  - Даже мы не в силах прямо сейчас вернуть волшебную сущность звездной феи, зато изменим заклинание жрицы РейТуара: когда дерево, наконец, принесет плоды, то в одном из них ДооАрин найдет свою потеряю. Но сейчас она человек и не сможет дождаться поры цветения, поэтому мы откроем ей дверь в будущее. Если только она согласна прожить жизнь заново в человеческом обличье, без воспоминаний о своем прошлом и о том, что произошло сегодня. Ты согласна, ДооАрин? - повернулась к ней старшая Шиолти.
  Луговая фея подлетела к своей спасительнице и принялась теребить воротник ее платья:
  - Соглашайся! Соглашайся скорее!
  - Я согласна, - тихо вымолвила ДооАрин. Как будто у нее был выход.
  Взявшись за руки, Шиолти воззвали к древней магии, упрашивая и заклиная силы природы сохранить волшебную сущность звездной феи, чтобы впоследствии вернуть ее истинной владелице.
  А после прямо на лужайке перед трактиром появилась деревянная дверь - рама и полотно были сделаны из лунного эбена, на желто-бежевом полотне проступали четкие полосы агатового цвета, как и жизненные дороги людей, они то сливались воедино, переплетаясь, образуя затейливые узоры, то расходились в разные стороны. Такова дверь в будущее.
  Выбрав из связки металлических ключей тот, что был с затертыми пятнами ржавчины, ведь им давно не пользовались, Шиолти открыла дверь и приглашающе махнула рукой:
  - Иди и ничего не бойся.
  Несмотря на ободряющие слова, ДооАрин со смутной тревогой разглядывала бесконечно длинный коридор, которым ей предстояло пройти: совсем неясно, куда он приведет.
  - Передумала? - спросила Шиолти.
  Мотнув головой, ДооАрин выдохнула и вошла в коридор. За ней тут же захлопнулась дверь. Никто не знает, в какое время она попала и в какую страну - совсем не обязательно, что останется в Англии. Если Шиолти и было что-то известно, они ничего не сказали, сколько у них ни допытывалась луговая фея. Чтобы отвязаться от говорливой крохи, они поспешили обратно в мир фей. У них и без того предостаточно работы.
  Как и наколдовала Харриетт, я стал семенем, а весной хрупкий росток пробился сквозь толщу земли. Шли года, но никогда на моих ветвях не было ни цветочка. Погружаясь в очередной зимний сон, я просил природу одарить меня цветами. Хотя бы одним! И одного же достаточно, чтобы вернуть волшебную сущность ДооАрин. Но все мольбы оказывались тщетны. Мою крону, как и прежде, украшали только лишь резные темно-зеленые листья.
  Прошло больше двухсот лет - я сбился со счета и потерял надежду. Решил, что у Шиолти что-то пошло не так: я никогда не увижу ни цветов - ни ДооАрин.
  Но в один прекрасный день они все же расцвели! Удивительные, прекрасные, необыкновенные! Нижние лепестки - широкие, белые в рыжую и черную крапинки, будто посыпаны дробленой крошкой метеорита. А верхние - тонкие, будто ниточки, и вьющиеся, словно локоны, темно-синие у корня и постепенно бледнеющие, почти белые на кончиках. В центре цветка ярко-желтые тычинки, манящие, ароматные.
  Появились цветы, и это значило, что осенью мы обязательно встретимся с ДооАрин. Только бы она вспомнила о своей прошлой жизни, только бы сумела найти ко мне дорогу, ни о чем другом я думать не мог!..
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"