Сударыня! Позвольте же составить Вам признанье, что грудь теснит, а в голове рифмует слоги, ведь отчего не спит дитя свободы, когда мерцаний звёзд читаются эклоги, у Матери земной отходят воды, и невозможно жить без покаянья?
Мне снится и по сей день Ваше имя - изощрённое послание уму.
И Вам теперь, хоть бодрствую ныне, загадку в локоны волшебные вплету.
Я знатен родом, хоть богатств лишён.
Я не имею ни гроша в кармане, но заварил неслыханное шоу. Куда мне в столь презренном положении писать к Вам и надеяться, и ждать содружества взаимных соображений!
Мой дерзкий Дух, не солоно хлебавши, но не насытившись дарами праздных лет, толкает меня к краю смутных дел: вершивших их века сажали в башни.
Осмелившись Вас потревожить этим, я не задумываюсь, право, наперёд, куда нас с Вами Дух мой приведёт. Надежда есть: туда, куда мы метим.
А сколько будет горя - знать бы только.
А счастия - не всё ли нам равно?
Мозаики не собраны осколки, и виноград не добродил в вино.
Сударыня!
Я выкрал сей листок, чтоб рассказать Вам кое-что о долге.
Чернил, свечей, огня, калейдоскоп обманом раздобыл, а честно - мог ли?
Постойте!
Не только в наши, право, времена воруют что ни попадя от скуки.
Но лишь кого на трон садит страна, нагреет на её метаньях руки.
Охотно ныне там и тут судачат, как наживаются властители голов, и сколь мелки великие задачи, и сколь богат немыслимый улов!
... Ах, всё не то! Не оное стремлюсь Вам передать. Об этом знает всякий.
Во многом отыскать хотел бы плюс, но знаков боле. Как же много знаков...
Я разгадать стараюсь Вашу суть, сбежавшую, украденную за ночь.
Будто венец, сомнения несу.
А Вы там - как? Не уж ль собрались замуж?
Я звал - Вы предпочли тогда смолчать.
Ответом послужили мне надежды.
Мы были вместе столько, что печать, я чаял, вдруг сорвётся и... Но ежли
ни писем, ни гонцов, ни разговора Вы не желаете с мятежником иметь, по что ему надежд немая свора?
Ненадобны Вы более и мне.
Я мучил Вас собой. Я заигрался.
Вы всё снесли, ни звук не обронив.
Момент настал, и выстрел не раздался.
Своим пером смертельно я раним.
Я растворюсь в молчании послушном по завещанью Вашему ко мне и не предам слезам родную душу, но... письма, знайте, не горят в огне!
Огонь пожрёт бумагу в пепел - знаки впечатаются в Вашу жизнь тропой.
Ей следуя - о сём вздыхает всякий!- Вы обретёте зрелость и покой.
Сударыня!
Делили мы мир игр и забав, что время заполняют и тревожат.
Я отбыл осознать насколько прав,
Вы - увлеклись каким-то там вельможей!
Иль изумруды звёзд преподносил, иль на карете прокатил в свои владенья, а может, он практичен и красив?
Но не об нём мои страстные бденья!
Пишу об нас. Что нас так разделило?
Годов любви мы свято чтили свет.
Возник вельможа. Капитал - мерило?
Я мыслю: да. А точно? Точно - нет!
Сударыня!
Вы знали наперёд, что будет, как, проигрывая сцены в уме своём, но сердца стук неймет, не лепит к чувствам ярлыки и цены.
О, сколько б Вы не чаяли спасти саму себя от бряцаний неволи, на выбранном, размеченном пути Вам повстречаются всё те же маски-роли.
Теперь о главном. Прибывший в Сибирь обдумать многое, наполниться ответом, вдруг понял: я Вам боле не визирь.
Мой долг - оберегать Вашу планету,
Ваш космос, Ваш покой и красоту, что в пустоте сияет только ярче.
Я вырос над собой и здесь расту, в строках, что льются - и никак иначе!
Окончу - и тотчас же суета сойдёт и прояснится суть святая, прямой и ровной станет кривота, и мрак дневной к заутрене растает.
Галопом поскакал назад, сквозь ночь, чтоб только окунуться в Ваши очи, обнять, расцеловать, увидеть мочь, когда ни слов, ни слёз, ни сил, ни мочи!
Мне грезилось с собою Вас забрать.
Нет, не в Сибирь, а в новое начало.
Я прибыл, искренне желая показать, как Вы нужны! А Вы в ответ - молчали...
Post scriptum
Так пусть молчанье сохранит мечты о новых нас, а не о том вельможе.
Сильнее всяких слов Вы мне нужны!
Но и без Вас я всё-таки возможен.
писано в восьмой деньвосьмого месяца в третий год от сотворения нашего мира
Сударыня - вежливое обращение к молодой незамужней особе, имеющей право высказать мнение (судить) и способной в глазах обращающегося к ней повлиять на его судьбу.
Эклога - (греч. - выбор) в античной поэзии означала избранную идиллию, выраженную в форме повествования или драмы.
Здесь автор письма употребляет "калейдоскоп" в переносном значении, подразумевая быструю смену событий и действующих лиц.
Вельможа - тот, кто обладает великим могуществом, связанным с деньгами и властью.
Визирь - титул верховного распорядителя. Дословно - тот, кто решает.
В контексте письма исключается любая религиозная трактовка. По одной из этимологических трактовок слово "заутреня", то есть то, что предстоит восходу солнца, связывали с конкретным временем запрягания лошадей. Автор письма в следующей же строфе раскрывает именно этот смысл.