Эх ты, жизнь моя - перебранка!
Есть чекушечка для нутра.
От душевной тоски - таранка,
собеседница до утра!

Я мечтал (эх, товарищ вобла!) 
и любил на пределе сил!
Только сны подбирались подло,
как в ночи воронёный ЗИЛ.
В них, смеясь, по спине хлестали
херувимы в блатных кашне
и - в браслеты из звонкой стали -
пригвождали меня к стене.

И в тиши кабинетной пыли
некто мягкий такой нахал
подрезал, как в зверинце, крылья
"бездуховным" моим стихам.

Гурманисты сплошной морали
полюбили меня спасать
и учили в мирском аврале,
как по-горькому пить - писать.