Власов Сергей Юрьевич : другие произведения.

Убить в себе раба

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Убить в себе раба.

   Если вы взялись читать, но не любите думать о прочитанном.
  
   Если вас интересует только те книги, которые позволяют интересно провести время.
   Если вы никогда не задумывались о смысле своего существования, и не хотите думать об этом и впредь.
  Бросьте. Не читайте. Это написано для тех, кто любит и умеет думать.
   Всё написанное не выдумано мной, всё практически подслушано. Я не имею в виду замочную скважину, просто так вышло, что всё описанное ниже происходило в моём присутствии. Иногда зримом, иногда незримом для спорящих, или просто не обращавших на меня внимание.
  
      

    За столом.

   Вагон ресторан был полон людьми. Чаще за столом сидели совершенно незнакомые люди, и беседы их шли на вольные темы, как часто у нас бывает, разговоры ни о чём. Там справа, через проход, молодая пара выслушивала с явно кислым видом учёные беседы пожилых о необходимости беречь здоровье. О том, какие болезни поджидают в старости, и какая у нас несносная медицина. Чуть сзади них, и тоже с противоположной от прохода стороны, немолодой мужчина завоёвывал сердце молодой красавицы щедростью и явно придуманными рассказами из своей собственной жизни, очень смахивающими на популярные престарелые анекдоты. Девушка, блондинка, заливалась смехом, весело поддакивала, но если присмотреться, в её явно неглупых глазах сквозила скука и коварство. Кое-кто, явно подвыпив, уже пытался заказать музыку и танцы, но не это привлекло моё внимание. За моей спиной двое парней средних лет явно спорили о чём-то интересном. Они были так увлечены негромкой беседой, что не обращали внимание не только на тех, кто сидел за соседними столиками, но и на тех, кто время от времени подсаживался к ним, чтобы перекусить.
   -Ты не понимаешь Егор, я не выделиться хочу, не показать всем, какой я хороший, а они плохие, просто у меня смысл жизни другой. Ещё неделю назад был такой же, как у них, а теперь другой.
   -Красивые слова, "смысл жизни", скажи проще, предал друзей, почуял, жаренным запахло, и сбежал. На тебе же всё дело держалось, ты же всех клиентов на себе волочил, а тут нате. Деньги он видите ли оставил, а сам ушел. Да ведь они даже с твоими деньгами на дно пойдут. Без тебя ни один клиент к ним не пойдёт. А ты знал, знал всё это, и дёру дал. Сам хочешь бабки заколачивать, на себя только работать, всех клиентов себе забрать. Знаем мы эти "смыслы жизни".
   -Да нет же, нет! Ну, как тебе объяснить. Да не собираюсь я никаких клиентов переманивать, вообще я этим бизнесом, да и вообще бизнесом, заниматься не буду.
   -А что же ты мямлишь о смысле, что вообще делать собираешься? На дядю работать? Может вообще, в дворники пойдёшь?
   -Может и в дворники, не знаю пока.
   -А куда рванул? Всё оставил, машину, квартиру, всё переписал на жену, на детей, а сам рванул. Куда?
   -На восток.
   -Куда на восток, в какой город?
   -Не знаю. Вот толкнёт что-нибудь, выйду в первом попавшемся городишке, и там останусь. Всё с нуля хочу начать. Всё, понимаешь?
   -Не, не понимаю. Что, вот так без денег, без знакомств, без друзей с полного нуля?
   -Да, вот так, с полного.
   -Да ты рехнулся. Что, бомжевать решил?
   -Ну почему сразу бомжевать. Я работу себе найду, я всё умею. А там и жильишко подберу какое-нибудь, сниму, наконец. Да неважно всё это.
   -А что важно-то, что? Что на тебя нашло? Ни жилья, ни жены, ни друзей, ни денег, прёт чёрт знает куда и чёрт знает зачем, ты что, всерьёз всё это?
   -Серьёзней не бывает.
   -Ты хоть можешь объяснить, с чего выкрутасничаешь?
   -Попробую, если ты слушать захочешь.
   -Давай, вали на мои уши, всякую муру слышал, с ума не сошел, и твои бредни как-нибудь выдержу.
   Я слегка повернул голову, чтобы рассмотреть говоривших. На мой беглый взгляд ничего особенного парни из себя не представляли. Типичные представители быстро и легко разбогатевших детей высокопоставленных родителей. Хорошо одетые, явно не изголодавшиеся, уверенные в себе и презирающие окружающих. Глаз Егора я видеть не мог, сидел к нему спиной, а вот глаза второго, пока не названного, меня удивили. Была в них какая-то боль, какое-то разочарование, и какой-то глубинный свет. Сложные глаза. И вокруг них простое лицо, слегка топорщащиеся волосы, и плотные губы над острым подбородком. В целом довольно красивое и приветливое лицо, сразу располагающее к себе.
   -Я Егор понять хочу, для чего всё это?
   -Что для чего?
   -Да всё. Понимаешь? Всё. Жизнь, зачем нам дана, разум, люди, вообще, для чего?
   -Чтобы жить, для чего же ещё?
   -А что такое жить?
   -Ты чё, сбрендил? Что за вопросы задаёшь?
   -Да обыкновенные вопросы. Разве жизнь заключается в том, чтобы бабок побольше заработать, пожрать и попить вдоволь и самого лучшего, самых красивых девок поиметь?
   - И в этом тоже. Что по помойкам лазить, на бутылку или на косяк собирать, а потом кайф ловить? А может, ты хочешь вообще в отшельники податься? Может, в религию ударился? Тебя ненароком в секту какую-нибудь не затащили? Ты что, теперь, в бога веришь?
   -Ни в какую секту меня не затащили, а в бога действительно верю. Я, наверное, всегда в него верил, по крайней мере, как думать научился. Не в этого бога, который в библии, которого на иконах рисуют и в скульптурах изображают, в того, который этот мир создал. Не может наш мир быть случайным стечением обстоятельств, слишком в нём всё правильно и закономерно. Сразу во всём чувствуется чей-то замысел, чья-то воля.
   -Ну, так и живи по чьёму-то замыслу, по чьей-то воле. Раз тебе это всё дано, и деньги, и власть, и девки, значит так и должно быть. Сам ведь говоришь.
   -Да не это я говорю. Что ты всё свою линию гнёшь. Не вернусь я, не пытайся. Понять я себя должен. Не могу я марионеткой в чьей-то игре быть, должен я понимать, что и зачем делаю.
   -Во даёт. В бога он, значит, верит, всё, значит, по воле бога, а сам воле бога подчиняться не желает.
   -Да не в том воля бога, чтобы нас как марионеток за верёвочки дёргать...
   -А ты откуда знаешь? Сам бог тебе сказал?
   -Чувствую.
   -Чувствительный ты наш, и что же ты такое чувствуешь?
   -Не по душе мне та жизнь, что у меня была. Вот ведь можем мы люди всё бросить, и начать жить по-другому, можем вообще с жизнью покончить в любой момент, значит, всё же нет верёвочек, значит, дана душе нашей свобода воли.
   -О душе он заговорил. А есть ли она душа? Ты что, серьёзно в вечную жизнь веришь?
   -А как можно не верить, если факты говорят о её существовании?
   -Это, какие же такие факты? Бредни всё это, выдумки попов и прочих там священнослужителей.
   -А если не бредни? А если люди после комы рассказывают, как они откуда-то сверху наблюдают, что с их телом делают. Если всё видят и слышат, находясь где-то в стороне от своего тела, а потом передают те факты, которые тело ни видеть, ни слышать не могло, то это как объяснить? Это разве не доказательство того, что есть ещё какой-то носитель информации о нас, который может существовать отдельно от нашего тела? Разве нельзя назвать это душой? Да сам ты вспомни, делаешь какое-нибудь не очень хорошее дело, совершаешь какой-то некрасивый поступок, а внутри тебя что-то этому противится. Твоё второе я от этого дела или поступка хочет тебя отговорить. Не дать тебе совершить зло. Нет же, мы это второе я задавим, мы его заставим замолчать. Найдём тысячу оправданий своим неблаговидным поступкам. В конце концов, до такой стадии доходим, что вообще своего второго я не слышим. Ведь убиваем мы душу свою таким образом. Неужели не понимаешь?
   -Да ну тебя, в самом деле. Делай ты что хочешь. Пожрали уже. Пойдём. Помолимся на ночь за упокой нашей души. Псих ненормальный. Иди ты со своей философией знаешь куда? ...
   Ребята ушли. А утром, идя в ресторан, я снова увидел Егора. Он пытался выяснить у проводника, где и когда сошел Олег, его приятель. Узнал он только, что его друг сошел в три часа ночи, на какой-то станции П. И что проводник ничего об этой станции не знает, кроме того, что где-то не очень далеко есть монастырь, и живёт в нём отшельником какой-то отец Фёдор, и исцеляет он людей молитвой и бесов из них изгоняет.
  

В монастыре.

   Может и не вспомнил бы я эту историю, если бы случайно не оказался в тех местах, в том самом монастыре. Мои друзья врачи. Точнее они образование такое имеют, а хотят стать целителями. Врачевателями души и тела. Много у них споров на этот счёт происходит, о них я позже расскажу, а сейчас услышали о некоем старце, Фёдоре. Живёт он при монастыре, людей врачует без лекарств и операций, бесов изгоняет, и люди к нему со всего мира едут, за помощью. И никому он в помощи не отказывает, а исцеляет, как говорят, молитвой. Друзья мои, бывшие альпинисты и туристы, до сих пор, на подъём лёгкие. Решили, сели в две машины и поехали на выходные. Ну и меня с собой за компанию. Готовлю я неплохо, песни знаю, так что меня часто с собой таскают, даже иногда помимо моего желания. В пятницу сразу после работы выехали, и до самой ночи в дороге, сменяя друг друга за рулём. Водить-то у нас все умеют. Кое-как перекусывали по кабинам, а на ночь остановились у какого-то лесного ручья. Пока все сооружали палатки, я на костре приготовил плов. Наелись досыта, попели маленько, благо гитары всегда с собой. Ну, и спать. Проснулись на рассвете и в путь. К обеду были уже на месте. Друзья сразу в церковь, на службу, а я до того не выспавшийся был, что нашёл скамеечку под липками, присел и закимарил. Как потом оказалось, возле самого дома настоятеля монастыря. Ну, в общем, прошляпил я всю службу. Друзья потом посмеялись, но рассказали мне всё, что там было, а потом и я рассказал им что услышал. Пожалуй, тут они мне позавидовали, что не присутствовали на этом разговоре с настоятелем. А услышал я вот что:
   -Брат Никодим, позови ко мне отца Фёдора, скажи, дело есть.
   Некоторое время была полная тишина, и я уж подумал, что приснилось мне, ведь не видел я никого, но немного погодя понял, что говорили за углом дома, возле которого я и присел на скамейку.
   -Звали батюшка? - Голос был низкий и какой-то бархатный.
   -Звал, отец Фёдор.
   -Просто Фёдор, вы же знаете, у меня никакого сана нет, да и не может быть.
   -При монастыре живёшь, значит, отец, да и люди привыкли тебя так называть.
   -Так зачем звали-то?
   -Злые языки наговаривают на тебя, будто ты не по канону молитвы произносишь, будто устав наш монастырский при службе нарушаешь.
   -Прикажи, батюшка, не буду службы вести, мне это и так не положено, не рукоположен я.
   -Ты это брось, отец Фёдор, знаешь же, на твои проповеди сюда народ собирается, по твоему слову и на причастие остаются, как мне тебя от службы отстранить? Ты прислушался бы, подучил молитвенник, да и произносил молитвы как положено, и не было бы на тебя наветов. А то в верха уже жалобы на тебя идут, мной руководство не довольно.
   -А ты плюнь, батюшка на те наветы. Знаешь же приход твой самый богатый нынче, ничего тебе не сделают, разве только пожурят.
   -А тебе что, трудно молитвы правильно читать? Ну, учить не хочешь, носи с собой молитвенник, прямо по нему и читай.
   -Уйду я. В лес уйду, там себе домишко построю, там и людей принимать буду.
   -Как это уйдёшь, кто же тебя надоумил такие речи говорить? Тебя народ любит, знает, где ты обитаешь, знает, как до тебя добираться. Уйдёшь, где тебя искать будут, пока найдут, скольким людям ты исцеления не принесёшь? Да ни тебя, ни меня за это не простят.
   -Так и тут ведь не прощают, сплошные жалобы, доносы. Ты мне поначалу волю дал, служить так, как мне вздумается. Тоже доносили, тоже трепали тебя, всё терпел, а сейчас вона и сам гайки закручивать начинаешь. Знаешь ведь, не всякое слово, даже молитвенное, лечит. А по мне, так и вообще бы в слух никакие слова не произносить, отвлекает меня это. Тебе же навстречу пошел, чтобы колдуном не называли, стал молитвы читать. А теперь нате, не так читаю. Уйду я.
   -Погоди, отец Фёдор, не горячись. Уйти ты всегда успеешь. Вот разве не сам ты говорил, что стены монастырские, и храм наш тебе больше силы даёт для исцеления. Разве не сам ты рассказывал, что ранее, когда лечил, под вечер как выжатый лимон был, а нынче сил у тебя боле остаётся, ещё и на занятие, самосовершенствование хватает. Да и порядки наши монастырские тебе по нраву пришлись, народ здесь себя спокойнее ведёт, не бесится.
   -Это-то так, но врать я устал. Ведь верят люди, что молитвы мои Бог слышит, что произнесённая правильно вслух молитва сама по себе исцеляет. Ввожу людей в заблуждение, а ведь всё на самом деле не так.
   -Ну, как же не так? Как не так? Сам же говорил, что дар в тебе от Бога.
   -Дар-то от Бога, да служит он последнее время всё больше сатане. Ведь какой барыш вы на моих службах имеете.
   -Ты же сам говорил, что тебе денег не надо, а то дар пропадёт. Или надо стало?
   -Тьфу ты!
   -Ну вот. А деньги те на благое дело идут, на развитие и становление веры, на храмы, на обучение священников, не на корысть же.
  
   -И Мерседес новый, не на корысть. И обжираловки ваши в трапезной, и девки по ночам...
   -Это, какие же девки! Кто водит? Что за девки? Ужо я им... Ты же знаешь, мне девки ни к чему, скажи только кто, вмиг из монастыря вылетит.
   -Не ябедить я к тебе пришёл, ты вызывал, вот и скажи что надо, а со своими сам разбирайся. А только я долго по ночам не сплю, слышу многое, о чём и говорить не можно. Хочешь, чтобы я в монастыре остался, языки своим фискалам поукороти, и меня не отчитывай как мальчишку. А то, мы вера, мы православие, а сами грешите и блудите почище самых отпетых грешников, и всё себе право разговаривать с Богом присваиваете, будто Он простого смертного и не слышит. Знаешь же, не ради душ человеческих все религии земные придуманы, ради денег их, ради почёта и богатства. Так не пудри мне мозги, говори что надо. Надо уйти? Уйду.
   -Нет, не уходи, попросить я тебя хочу. Возьми себе учеников, каких хочешь, возьми.
   -Так ведь брал уже.
   -Да, брал, из монахов наших брал, да разогнал всех. А нам при монастыре всегда отец исцелитель нужен. Чудо ведь. А на чуде вся вера держится.
   -Да не могу я их учить. Не любят они людей, боль их не чувствуют, всей душой помочь им не хотят. Я ведь как лечу? Я боль каждого человека на себе ощущаю, вижу, где и что болит, чувствую, и знание как излечить, само приходит. Где слово доброе помогает, где воздержание, где раскаяние, да мало ли как. Вот только любовь в этом деле самое главное будет, любовь и прощение, и бескорыстие к тому же. Ты сможешь мне такого найти? Вот его научу, да и учить то его почти совсем ничему не надо, в нём уже есть дар от Бога, самый главный дар, любовь. Пойду я, заболтался с тобой, а мне ещё над кое-чем поразмыслить надо. Скажешь уйти - уйду. Прощевайте пока, батюшка.
   И ушёл. Долго не слышно ничего было, а потом голос настоятеля почти прошипел. -Как же, жди, отпущу я тебя. Вот как бы ты кого более покладистого со своими способностями тут оставил, отпустил бы. С превеликим удовольствием бы отпустил. А так терпи твою правду матку. А не будет от прихода дохода, кто меня тогда держать будет? Того и гляди, в расстриги угодишь. А куда мне? Я кроме службы и не знаю ничего. И так уже возраст. Дожить бы на этом месте до кончины, и то ладно.
   Всю обратную дорогу мы спорили о религиях. Искали, какая самая бескорыстная, какая более правильная. И хотя к единому мнению не пришли, всё же выводы сделали.
  

На рыбалке.

   Самое интересное, что вскоре эта тема нашла совсем другое, и очень уж неожиданное продолжение.
   Я люблю рыбалку. Не столько рыбы побольше наловить, сколько сам процесс. Иногда мне достаточно просто посидеть на берегу с удочкой, или побродить со спиннингом, главное, чтобы народу вокруг поменьше. Часто в такие места забираюсь, что вокруг ни одного жилья поблизости, или максимум заброшенная деревенька. Вот и в этот раз только несколько домишек на берегу, и, как мне показалось, все заколоченные. Место нашлось просто сказочное. Рядом плёс, тут же ямка, подходы к воде - как будто специально вырубленные ступеньки, хотя видно, что человек здесь рук не прикладывал. Устроился я, удобней некуда. Тенёк от нависшего дерева, всё под рукой, есть куда присесть, в общем, курорт. И рыба не даёт скучать. То и дело -поклёвки. То ельчика выужу, то лещика, а то и язёк возьмёт. Зорька ранняя, солнышко ещё не припекает, мошка по сырой траве сидит, не докучает, чем не благодать. Только не долго это всё длилось. Неожиданно, почти за самой спиной, вдруг кто-то покашлял. Вежливо так, чтобы внимание на себя обратить. Пришлось обернуться. В нескольких шагах сидел на кочке пожилой мужчина. Возраст явно преклонный, но выглядит здоровым, и морщинки задорно так разбегаются по лицу, создавая приятное впечатление.
   -Я не помешаю?
   -Отчего же, нет, конечно, если шуметь не будете.
   -Не, шуметь не буду. А вот поговорить хотелось бы. Соскучился я по человеческому общению. Давно здесь один живу. Вы, я вижу, человек интеллигентный...
   -С чего вы взяли?
   -Удочка у вас знатная, поплавок опять же аккуратно вывешен.
   -Ну это же не признак интеллигентности... А впрочем, интеллигент, так интеллигент, название не очень обидное. О чём же поговорить хотелось?
   -О жизни. Я как на пенсию ушёл, всё о жизни и думаю. Всё вопросы себе разные задаю, да ответ на них ищу. Только вот сравнить свои ответы не с чем. Телевизор всё развлечения разные подсовывает, люди о бизнесе да о здоровье норовят толковать, а мне бы просто о жизни с кем-нибудь...
   -Это в каком смысле?
   -В самом прямом. Я не пожаловаться, я разобраться хочу. На кой она нам дана, эта жизнь? И почему люди до старости доживают, зачем им ненужными становиться? Ну жили бы пока в них надобность есть, пока всё могут, а дальше то зачем?
   -Вы прямо философ. Да на этот ваш вопрос наверное никто и ответить-то не сможет.
   -Ну философ, не философ, это как обзовут, а я сейчас в той стадии жизни, когда никому не нужен. Вот и думаю, зачем?
   -А дети? Или нет?
   -Что дети, есть конечно, но с тех пор как жену схоронил, обузой я им стал. Опять же квартирный вопрос. Потом конфликт поколений, что ни скажешь, всё не нравится, что ни посоветуешь, всё невпопад, от жизни отстал, говорят. А я тоже не подарок, тоже с характером, оскорблять и обижать себя никогда не позволял. Э, да что говорить, вы и сами всё знаете, вобщем ушел я. Благо домик в деревне остался, да и знакомые здесь жили, теперь вот один. Кого схоронили, кто по немощности уже не ездит, а молодым здесь скучно. Летом ещё когда наезжают на короткое время, отдохнуть, да и то редко. А уж о жизни с ними и вообще поговорить не удаётся. Не понимают они меня, да и не интересно им это. Вот так и варюсь в собственном соку. О, смотри-ка, клюёт...
   И в самом деле поклёвка была знатная. Так обычно берёт крупная рыба. Сначала аккуратненько, почти и не заметишь. Потом всё решительней, и наконец резко утаскивает поплавок на самое дно. Тут уж не зевай, подсекай и вываживай. Тащить нахрапом не рекомендуется, обязательно упустишь. Удилище сразу изогнулось дугой, пришлось потихоньку отпускать леску, главное, не давать слабины. По всему чувствовалось, попался крупный экземпляр. Эх, рассмотреть бы хотя бы кого зацепил. Собеседник мой не произносил ни звука, чувствовалось тоже увлечён моей борьбой. Только через полчаса вываживания появились первые проблески белого, довольно крупного тела рыбы, хотя и нельзя было понять какой именно. Наконец, на поверхность воды выложилось плоское тело леща таких размеров, каких я никогда и не видел. Очень медленно, стараясь не спугнуть стал подтаскивать поближе, и только тогда сообразил, что сачок не в состоянии вместить такую тушу. Видимо это понял и наблюдавший за моими потугами человек. Он куда-то исчез, и вскоре появился с импровизированным, сделанным из толстой проволоки багориком. Совместными усилиями нам удалось вытащить леща на берег, вот тут мы и смогли рассмотреть его по-настоящему. Да, это было что-то. Я даже не представлял, что лещ может вырастать таких размеров, о чём и высказался вслух.
   -Наверное может, раз попался. Я тоже таких ещё не видел.
   -Вы принесли мне счастье.
   -Да, есть такое дело. Знаете, я заметил, как только подойду к какому-нибудь рыбаку, он обязательно что-то оригинальное, или крупное поймает.
   -Тогда не отходите от меня, может ещё что-нибудь интересное попадётся.
   -Я, вообще-то и не собирался. Я ведь хотел услышать ваше мнение по поводу своих размышлений.
   -Ну так продолжайте, а я послушаю, может какое-никакое мнение и сложится.
   -Я наверное не оригинален. Видимо в одиночестве всегда тянет порассуждать о смысле жизни, вечности и боге. Наверное поэтому и появились отшельники. Думается одному, конечно же, легче. А в старости, когда жизнь движется к своему завершению, мысли о вечной жизни наверняка возникают почти у всех нормальных людей. Я почему-то считаю себя вполне нормальным. Хотя, кто знает, может быть это совсем и не так. Так вот. Стал я интересоваться религиями. Раньше это совсем невозможно было. Я ведь, как это сейчас говорят, коммуняка, до мозга костей. Сами понимаете, проявлять интерес к какой-то другой вере, кроме коммунистической, было не принято, да и не безопасно. Кроме того, и с литературой проблемы были. Достать можно было только разве что атеистическую. Это сейчас библию можно бесплатно получить, а раньше... Вот когда я получил возможность прочесть и настоящую религиозную литературу... Да вы наверное знаете, сейчас её много и бесплатно даже распространяют. Так вот, прочёл я значит библию, интересно было, поначалу, а потом всё труднее стало привязать её к действительности. Всё больше вопросов стало возникать, на которые ответ не находился. И самое главное, почему всё к евреям и к евреям обращается эта самая библия, как будто в самом деле создал Бог одних евреев, а все остальные от обезьян произошли. Стал другими религиями интересоваться, о буддизме всё, что мог, прочёл, ислам проштудировал, даже сектами всевозможными поинтересовался, и пришел к выводу, что все они не для души человеческой существуют. Нет в них интереса к душе, не объясняют, не поддерживают смысл её существования. Завлекают сказками и вымыслами как можно большее количество поклонников, и всё с одной корыстной целью. Что интересно, во всех без исключения, жизнь дана для мучений. Вот сейчас, в своём теле, должны мучаться, зато потом... А что потом? Обещают что потом всё будет хорошо. А что такое хорошо? Ведь и рай, который описывают, разве хорош? Славить Бога и испытывать вечное блаженство, это хорошо? Вставь человеку электрод в ту область мозга, что называется центром удовольствия, и раздражай, это что, уже и рай? И потом, ВЕЧНОЕ блаженство, разве это не мука? Ад, тоже расписали. Вечные муки, видите ли. Да даже постоянная сильная боль, и то со временем притупляется, а муки, да какие бы они ни были, тоже ведь привыкнешь, и уже муками считать не будешь. Рвут тело в аду, поджаривают, а что поджаривать-то? Тела уже нет. Что-то тут очень уж не вяжется. Стал сам размышлять. Зачем нам душа, зачем разум дан? Вот если всё в этом мире свой смысл имеет, свою логику существования, значит и душа и разум тоже должны иметь свою логику? Если проследить жизнь любого растения, любой твари, становится же понятно, зачем она. Думаю, может если жизнь человека проследить, а лучше всего человечества, тогда понятнее станет. И знаете к чему пришёл? Всё ненужное, зряшное, вымирает, а то и мутирует, изменяется. Получается и человек, если он не нужен должен бы был вымереть, или мутировать. Так нет же. Живём и развиваемся, и массовых мутаций никаких не замечено. Выходит, есть смысл и в нашем существовании, и никакие мы не занесённые из космоса, никакие не бациллы вредоносные, не случайность, не отклонение ведущее к катаклизму. Значит, можно найти и смысл нашего существования? Вот, вы улыбаетесь. Скажете разфилософствовался старик.
   -Что вы, нет, не в этом дело. Просто в голову пришла мысль. Веками люди задавали себе тот же вопрос, что и вы, размышляли над всем этим. И ведь до сих пор никто не дал вразумительного ответа на все эти вопросы. Удивительно, может и в самом деле нам не дано этого понять. Может есть какая-то сила, закрывающая нам доступ к этим знаниям? Ведь если представить, что каждый будет знать смысл своей жизни, захочется ли тогда жить? Вроде как всё предписано, всё заранее известно.
   -В том-то и дело, что не предопределено наше будущее. Нет никакой линии жизни, или судьбы. Это, с точки зрения логики совершенно бессмысленно. Нет смысла в разумности, если нет свободы воли. Легче было сделать автоматы с заданной программой действия. А раз есть разум, значит есть и свобода воли, значит есть и смысл существования этого самого разума. Наука определяет разум, как "творческую познавательную деятельность, раскрывающую сущность действительности". И в этом что-то есть. Познавательную, вот в чём смысл. И ещё в том, что мы все абсолютно разные. Нет на Земле двух одинаковых людей. Значит и в этом заложен какой-то смысл, какая-то логика. А раз нет одинаковых, то и процесс познавания не будет одинаков? Так ведь?
   -Так. Но что из этого следует, какой вывод?
   -Это же понятно. Разное понимание ведёт к разностороннему осмыслению сущности действительности. То есть сущности бытия, сущности всего окружающего, сущности самого Бога, наконец. Гениальность человека определяется способностью оценить совершенно разные представления в совершенно разных науках, умением всё это обобщить и сделать правильные выводы. Не замечаете аналогии?
   -То есть Бог оценивает и обобщает все мысли всех людей, и на основе этого делает какие-то выводы, познаёт сущность, познаёт самого себя и всё им созданное?
   -Да-да-да! Именно так! Познаёт и делает выводы. Ищет путей дальнейшего развития. Но если я прав, то где тут место для любой религии? Где тут ад и рай? Где тут вообще место бессмертию души? Получается мы нужны, только пока живы? Или я не прав?
   -Думаю неправы.
   -В чём?
   -В выводах. Ведь если есть душа, а вы сами это доказали, то за время жизни тела она совершенствуется, обучается, приобретает новый опыт и новые возможности. Исходя из той же логики, зачем всё это терять со смертью тела? Да и потом, тело в конце концов становится помехой дальнейшему развитию разума. Ведь правильное функционирование его должно чем-то контролироваться. На выполнение функций тела, разум должен тратить и силы, и время. Не правильней ли рассматривать тело, как куколку, внутри которой формируется бабочка души, а приходит время и она освобождается.
   -Интересно. Как интересно вы сказали, бабочка души. Это надо обдумать, хорошенько обдумать. В этом что-то есть.
   -Вот и обдумайте. Тем более, что мне уже давно пора сворачиваться, благодаря вам, я наловил столько, что не знаю, смогу ли всё это потребить. Впрочем выход есть, угощу кого-нибудь. Кстати может вам оставить что-либо?
   -Нет-нет, что вы, спасибо не надо. Я здесь всегда с рыбой. Жаль вы уходите, так было приятно с вами говорить, и слушатель вы замечательный, так и хочется всю душу излить.
   -А не пробовали обо всём этом с детьми разговаривать?
   -Да ну, что вы. Их это нисколько не интересует.
  

Неожиданные встречи.

   В моей жизни не так много приключений. Обыденность основное состояние. Работа, домашние дела, пробы пера, всё это затягивает и становится повседневностью. Именно поэтому, когда меня зовут в какую-то поездку, практически никогда не отказываюсь. Так и в этот раз, позвали меня сплавиться по Бирюсе, есть такая чудесная река в Сибири. Одно название только чего стоит. Ассоциации сразу удивительные. Камешек такой есть, бирюза, удивительный по рисунку и цвету. Наверное поэтому путешествие представлялось чем-то зелёно-голубым и красочным. И, конечно же, воля. Что может сравниться с чувством отрешенности от городской жизни? Зависеть от администраций, клерков, всяких канцелярий, полиций, ЖЭУ, да мало ли их на наши головы, так утомительно и неприятно, что несколько деньков вдали от всего этого, просто счастье. Только на природе, вдали от всевозможных надуманных запретов и ограничений начинаешь понимать, что такое настоящая воля. Жить, оставляя себе только нравственные, внутренние запреты - это непередаваемо.
   Поездом до Тайшета, наземным транспортом как можно дальше вверх по течению Бирюсы, несколько дней через леса и поля пешочком с довольно тяжелым грузом, и вот она река. Сплав на надувных плотах дело нелёгкое и опасное, но красоты природы и безлюдность компенсируют все трудности. Я не слишком опытный сплавщик, так что в основном пассажир, зато опытный повар, рыбак и неплохой бард. Наверное этим и объясняется желание настоящих сплавщиков брать меня с собой. Я не отказываюсь. Да и как можно отказаться от новых впечатлений, встреч и мыслей. Плоты накачаны, багаж уложен, вперёд! Река не слишком порожистая, не высокого класса сложности, но всегда надо быть внимательным и крепко держать в руках весло, чтобы ненароком не оказаться за бортом. Температура воды не позволяет расхлябанности. Тем не менее успеваем рассмотреть и удивительные сосновые леса, и обрывистые берега с природными пещерами, даже иногда забросить спиннинг или удочку, в местах расширения и некоторого успокоения реки. Правда все попытки практически безрезультатны. Три часа сплава, небольшой привальчик с консервами, на уху нет ни времени, ни рыбы, и снова вперёд. Ближе к ночи нашли хороший плёс перед довольно бурным перекатом и стали готовиться на ночлег. Каждый нашёл себе дело, кто ставил палатки, кто собирал дрова, я с приятелем вышел к реке, в надежде добыть рыбки на ушицу. Как ни обидно, все наши потуги с рыбалкой были безрезультатны, уже собрались варить уху из консервов, когда кто-то обратил наше внимание на реку. Небольшая долблёная лодка легко пересекала течение и направлялась в нашу сторону. В наступающих сумерках удалось рассмотреть, что правит довольно пожилой мужчина, и направляется прямо к нам. Лодка пристала, вышел хозяин в простой, похожей на домотканую, одежде, с большой седой бородой и простым, располагающим лицом, покрытом весело разбегающимися морщинками. Подходя к нам поздоровался по-старинному, с небольшим, полным достоинства, поклоном, присмотрелся к лицам и спросил.
   -Никак туристами будете?
   -Ага, они самые, выбрались на ваши красоты подивиться.
   -На красоты, это да. Это есть на что посмотреть. А что же уху пустую варите?
   -Да вот, не повезло с рыбалкой. У вас в реке вообще какая рыба есть?
   -А щас покажу.
   Он отошел к своей лодочке, сложил что-то в ведёрко и принёс нам почти полное окуньков, ельчиков и даже нескольких хариусов.
   -О! Откуда такое богатство? - Спросил я, показывая на хариуса.
   -Да вот, по той стороне чуть выше речушка впадает, с виду неприметная, зато по бочажкам знатные харюзы прячутся, Там их и берём помаленьку.
   -А нам можно половить?
   -Почему нет? Река не купленная.
   -Скажите, а телефоны у вас здесь нигде не работают?
   -Это нам вера не позволяет. Вот ниже по течению новострой, у них там вроде всё это новомодное есть.
   -А Вы из староверов?
   -Да вроде из них, только отошёл в последнее время, отшельником живу, да вон в километре моя хата, будете мимо идти, милости просим.
   -И много ваших по этой реке живут?
   -Да есть несколько селений, щас когда за веру не гоняют, их легко найти можно, а Вы так просто интересуетесь, или по учёной части?
   -Есть и научный интерес. Но по большей части личный. Интересны мне новые люди, их мысли, жизнь.
   -А ты в бога веруешь? А то и не примут тебя там. У них к неверам отношение сложное. Жизнь учила. Нашу веру долго гнали и преследовали.
   -Как правильно сказать, даже не знаю. В Бога я верю, но церкви не часто посещаю, да и к религиям не очень отношусь, отталкивает меня их стремление к власти и наживе.
   -Ну так значит веруешь, да ещё и к нашей старой вере близок, мы тоже власти и деньги не признаём по вере. Так что примут они вас, да и расскажут многое, что другим не скажут, вы только им правду, как мне скажите. Ведь насчёт веры они обязательно поинтересуются.
   Побыл недолго у нас Пётр Абрамович, простился по-доброму и уплыл к себе в избу. Я уж потом узнал, что многие его знают, а те, кто побывал у него, никогда мимо не проплывают. Очень уж добрый и отзывчивый он человек. Всегда приютит, поможет, да и поговорит о разном. И философия у него настоящая, по законам совести живёт. Говорит, - "По-ка есть воз-можность -- на-до де-лать доб-ро. От жад-ности бо-гатым -- не ста-нешь". Был бы один, непременно погостил бы у него, послушал, умных мыслей набрался, да только сплав торопил, а жаль. Побывал я и у староверов. Приняли меня с добром, и угостили и поговорили. Пожаловались, что как власть и церковь преследовать перестали, жизнь ещё трудней стала. Многие соблазны нынешней жизни людей забирают. И молодёжь не держится, и так люди уходят за лёгкой жизнью, умирает вера старая. Правда и у них не долго задержался, а вот следующая встреча заставила и о сплаве забыть, и от своих отстать. Пришлось потом самому из здешних отдалённых мест выбираться, но и о том не жалею.
   Чем ниже по течению сплавлялись наши плоты, тем реже встречались пороги, тем спокойнее и полноводнее становилась река. И вот, ближе к устью, попадается нам странное сооружение, все кто раньше здесь сплавлялся, говорят не было ничего подобного. Мостки параллельные далеко в реку забрались, и железо в их постройке использовано, и бетон, и деревом покрыты плотно, а зачем - непонятно. А чуть выше по берегу село. Странное такое, на староверческое совсем не похоже. И телефоны наши заработали, потом уже мы вышку с антеннами увидели. И устроено всё интересно, туалетов уличных не видно. Теплицы у каждого дома, огороды, сады, и даже электричество проведено. А в отдалении выросло несколько ветряков немного странной конструкции, как будто самодельных. Это село заинтересовало всех, так что мы пристали, и попытались хоть что-то узнать. Пока поднимались в горку, навстречу вышел пожилой мужчина, по мере приближения которого я стал его узнавать. Это был тот самый, что на рыбалке разговаривал со мной о жизни, ещё удачу мне в рыбалке принёс. Похоже и он узнал меня, так как подошел ко мне первому. Протянул руку, улыбаясь и сказал.
   -Вот и ещё раз довелось свидеться. А вы опять на рыбалке? Простите не знаю как вас называть, в прошлый раз так и не спросил ваше имя.
   -Ну я тоже хорош, пол дня разговаривал с человеком, а смылся даже не представившись, но у меня были смягчающие обстоятельства, с такого улова, как тогда, вообще можно голову потерять. Меня Сергеем зовут, и лучше без отчества.
   -Вот и хорошо, а я Фёдор Иванович.
   -И какими судьбами в такую даль забрались?
   -О! это длинная история, вот так набегу не расскажешь. А это с вами кто? Ваши друзья?
   -Ну, конечно, с врагами на сплав не пойдёшь. Они тут уже бывали и раньше, это я впервые, говорят на этом месте кроме пещер ничего не было, давно здесь строятся?
   -Уже лет шесть, но это тоже целая история. Оставайтесь, вечером всё расскажем.
   -Да с удовольствием, только у ребят отпуска кончаются, а ещё сплавляться довольно долго, да там ещё добираться, боятся не успеют.
   -А вы тоже по времени ограничены? Помню в прошлый раз у нас был очень интересный разговор, жаль не законченный.
   -Я-то не слишком ограничен, только как-то неудобно ребят бросать.
   Однако друзья чуть ли не хором стали уговаривать меня остаться, разузнать всё подробнее и потом рассказать им.
   -Что, уже так надоел? - пошутил я.
   Все посмеялись, немного по-подшучивали, и выгрузили мои вещи. Так я остался у Фёдора Ивановича. И по-правде говоря не жалею. То что я услышал потом было просто удивительно. Медленно поднимаясь в горку, мы с Фёдором Ивановичем вспоминали нашу прошлую встречу. Как оказалось, после нашего разговора ему пришли в голову совершенно новые мысли, относительно мироустройства, и месте в нём человека. Не всё складывалось в достаточно чёткую картину, и срочно потребовался достаточно образованный собеседник. Уже на следующий день он выехал в город, повидать детей и старых знакомых, в надежде поделиться своими мыслями, но к несчастью никого он своими идеями не заинтересовал. Кто времени не находил для серьёзного разговора, кто просто не хотел говорить на эту тему, а кто-то просто отнёсся к нему, как к ненормальному. Сходил в церковь, в надежде услышать что-либо вразумительное, тоже не получилось. Однако узнал о старце Фёдоре. Слава богу времени было вдосталь, собираться особо не нужно, тут же сел в поезд и поехал. Остановился в деревне, недалеко от монастыря, снял комнатку, недорого, на время.
   -Решил сначала присмотреться. - Рассказывал Фёдор Иванович.
   -Побывал на службе отца Фёдора, увидел как он лечит, услышал, что некоторых отправляет к докторам, давая напутствие, что сказать и как себя вести. Должен честно сказать, что ехал к нему в надежде узнать истинную веру. А тут такое. Он даже молитвы произносил как-то не так, я бы сказал, без веры. Я был поражен, честно скажу, мне стало просто необходимо поговорить с ним с глазу на глаз. Случай вскоре представился. Я увидел, что отец Фёдор покидает иногда стены монастыря, и как-то раз я пошел за ним в отдалении. Стараясь остаться незамеченным, он двинулся к окраинам города, и зашел в офис какой-то фирмы. Это меня ещё больше удивило, тем не менее я решил подождать. Через какое-то время отец Фёдор вышел в сопровождении молодого человека. Всё так же стараясь не быть замеченным, я пошел за ними. Город закончился, впереди показалась тайга. Так же молча двое впереди меня направились прямо в лес, и шли не останавливаясь и не оглядываясь. Боясь потерять их из виду, я приблизился, но случайно оступился и упал, чем и привлёк внимание к себе. Отец Фёдор и молодой человек остановились и обернулись. Пришлось рассказать, что меня к ним привело. Выслушали меня молча, не задавая никаких вопросов, и сразу поверили. Отец Фёдор представил своего спутника, молодого человека звали Олег. Мы сидели недалеко от опушки, на поваленном дереве. Так началась наша дружба, и общение. Кстати, мы уже пришли.
  

Приятные знакомства.

   Дом не выглядел шикарным, как у новых русских, однако был просторен и ухожен. Внутри ничего лишнего, кухонька небольшая, но удобная, комната со столом посредине и небольшая спаленка. Все удобства, отопление, электричество, даже телевизор. Для одноэтажного частного дома, расположенного вдали от коммуникаций и крупных населённых пунктов, всё выглядело как-то ненормально. Вообще всё поселение, состоящее не более чем из десятка домов, выглядело довольно необычно для здешних мест, где основное население составляли староверы, со своим бытом и нравами. Даже дома, хоть и деревянные, но выстроенные на каменном фундаменте, были здесь, среди дикой природы, как то не от мира сего. С нетерпением ждал рассказа, обещанного Фёдором Ивановичем, но он, как будто специально, не торопился. Усадил за стол, угостил вкусным домашним обедом, напоил чаем, и всё время как-то с хитринкой на меня поглядывал. Наконец я не выдержал и спросил.
   -Что дальше-то было там, при встрече с Олегом и Отцом Фёдором?
   -А, тогда-то? ... Хотел я Олега дождаться, с ним вместе рассказ продолжить, да и Анатолий Фёдорович кое-что мог бы добавить, может, дождёмся? Часика через два объявятся оба, а вы бы пока отдохнули с дороги.
   -Хорошо, я подожду, только давайте во-первых на ты, а во вторых скажите, кто это такие?
   -Олег - молодой человек с гениальной головой. Наше благоустройство это только его заслуга. Анатолий Фёдорович - врач, правда не совсем обычный, он всю медицину по-своему понимает. Когда-то его Отцом Фёдором называли.
   -Отец Фёдор, здесь?! Я ведь его так и не увидел, хотя был в монастыре. Согласен ждать, сколько понадобится, могу даже отдохнуть, если на кровать укладывать не будете.
   -Если хотите, можете помыться, ванная есть, как видите, и горячая вода тоже в наличии. А не хотите, можете вон там, под навесом, в сене устроиться.
   -Давайте так, сейчас под навес, а помоюсь потом, если мне позволено будет здесь остаться на некоторое время.
   -Да конечно оставайтесь, хоть навсегда, если будет желание. Человек вы умный, уживчивый, да и Олег о вас очень высокого мнения.
   -Он меня знает? А я его?
   -Потом, всё потом, отдыхайте.
   Такое нетерпение во мне свербело, что даже завалившись на сено, думал не смогу заснуть. Однако тепло и сытный обед всё же взяли верх, и я прохрапел целых полтора часа, даже не заметив как заснул. Проснулся быстро, чувствуя, что отдохнул за весь сплав впервые. Прошёл в дом, где почему-то было не заперто, хотя в доме никого не было. Понял, что в запасе ещё не менее получаса, так что решил всё же сполоснуться под душем. Пока мылся и переодевался, услышал, что кто-то вошёл и занялся кухней. Выйдя, увидел молодого человека за столом в комнате, и Фёдора Ивановича, колдующего с кухонной утварью.
   -Здравствуйте, - Сказал молодой человек. - Давно мечтал с вами познакомиться.
   -Насколько я понимаю, вы Олег? Я Сергей.
   -А по отчеству?
   -Давайте без него, так проще.
   -Как-то не удобно, вы всё же старше, да и авторитетнее меня.
   -Не думаю, что нам стоит считаться авторитетами, то что вы здесь сделали, выглядит намного ценнее, чем всё что в своей жизни сделал я.
   -Ну это-то далеко не так, на самом деле, а впрочем, как хотите, Сергей, так Сергей. Я, мне кажется, многое знаю о вас, и вы для меня всё же очень большой авторитет.
   -Откуда? Если не секрет? Тем более что мне тоже почему-то кажется, что и я вас видел, хотя никак не могу припомнить где.
   -Ну я-то вас узнавал по вашим произведениям, в интернете, и довольно давно. Там и фотография ваша есть. А вы меня вряд ли знаете, не такой уж я выдающийся и широко известный человек. Один раз только через интернет общались с вами по поводу моего отзыва на ваш рассказ. Да и то коротко.
   -Случайно не "На грани"?
   -Да, оно.
   -Олег, Олег, почему-то мне кажется очень знакомым ваш голос и манера говорить. И ещё почему-то всплывает поезд, вагон ресторан, Егор. Вам это ни о чём не говорит?
   -Егор? Да, был у меня такой друг, по крайней мере я считал его другом, пока не решил всё бросить. На этом мы и разошлись, как-то само собой обнаружилось полное непонимание.
   -И вы ещё сошли с поезда ночью. Егор вас потом искал, через проводницу.
   -Правда? Не знал. А всё же хорошо, что не нашёл.
   -Я припоминаю тот ваш разговор за столом. Вы уж простите, но я за соседним столиком сидел, всё слышал.
   -Давайте лучше на ты, я к этому больше привык. А что разговор слышали, то не стоит извиняться, никаких секретов мы не выдавали, да и разговаривали, пожалуй, излишне громко. Впрочем это и понятно, эмоций было много, мыслей мало.
   -Не скажите. Для меня мыслей было много, раз я случайный разговор до сих пор помню. Ты, как я тогда понял, убежал от сытой беззаботной жизни, за какими-то своими мечтами, или мыслями. Что заставило, если не секрет. Очень мало я знаю молодых людей пожелавших отказаться от благополучия ради чего-то не совсем самому понятного. Практически вообще не знаю, за очень редким исключением.
   -Я и сам тогда не всё понимал. Какое-то непонятное чувство неполноценности, что ли. А ещё ваши рассказы в интернете нашёл, понял, что есть другие, думающие люди, не успокаивающиеся на достигнутом, стремящиеся к чему-то. Стал чаще задумываться, старался оценить всё со мной происходящее, и понял, что я и в самом деле раб. Так противно от этого понимания стало, что твёрдо решил найти в себе другого человека, более свободного, а если смогу, то и вольного.
   -Получается, я своими фантазиями всю жизнь тебе испортил.
   -Испортили?! Да я только тогда и жить начал, когда впервые над вашими рассказами задумался серьёзно. А уж то, как я теперь живу, вообще ваша заслуга. Я и сейчас за вашим творчеством слежу. Перечитываю многое вами написанное, и каждый раз рождаются новые мысли. Я знаете что ещё спросить хотел? Когда-то, ещё в начале освоения интернета, я случайно попал на страничку, "Библиотека идей" называется. Автор её ваши имя и отчество имел. А потом она пропала. Я ещё тогда посмеялся над ним...
   -Это, что если у меня будет какая-то идея, то сам из неё всё, что смогу, выжму, а другим дарить не собираюсь.
   -Значит ваша страничка. Глупо я тогда высказался. Это я сейчас понимаю, что во мне рабская психология говорила. Вы были правы, идеи не для наживы нужны, а чтобы человечество могло развиваться. А почему пропала библиотека?
   -Так вышло. Запретили мне сайты делать и выставлять в интернет. Объяснили требованием безопасности. Хакеры, якобы, через мою страничку в нашу внутреннюю сеть пролезть могут. Глупо, конечно, но я вынужден был подчиниться. В то время потерять работу было очень опасно.
   -А ведь я всё же воспользовался некоторыми вашими идеями. Кое-какие даже смог воплотить в жизнь.
   -Правда? Очень интересно, какие же?
   -А вы помните электростанцию под мостом? Вашу турбину, вращающуюся не за счёт большого перепада высоты воды и её скорости падения, а за счёт массы? Идея, позволяющая отказаться от плотин на реках. Те мостки, что привлекли ваше внимание и заставили причалить к берегу, между ними как раз и есть такая турбина. И знаете, очень даже исправно работает, и большущую помощь оказывает в снабжении электричеством. Я даже сам не ожидал, что так хорошо получится. Двигатель ваш собрал. Работает, да ещё и на практически любом топливе. А на водороде вообще классно. Почему его никто не использует? Ведь никакой другой, из ныне используемых, на водороде просто работать не сможет.
   -Олег, ну ты меня просто осчастливил. Я ведь тоже тогда мечтал, что мои идеи умным и предприимчивым людям пригодятся. Значит не зря, значит всё-таки пригодились. Это ли не счастье?
   В это время открылась дверь, и в комнату вошел аккуратно выбритый и чисто одетый мужчина средних лет.
  

Найти понимание.

   В монастыре его звали отец Фёдор, ещё говорили святой старец, а передо мной был далеко не старый мужчина ничем не напоминающий монаха. Даже одежда на нём сидела как на университетском профессоре.
   -Вы - отец Фёдор?
   -Вообще-то Анатолий Фёдорович, но некоторое время назад именно так и звался, старые знакомые ещё и сейчас так называют, правда чаще в шутку. А пациенты, особенно из прежних, до сих пор не могут принять настоящее имя.
   -Я Сергей, о вас давно уже знаю, а когда-то, совершенно случайно, слышал и ваш разговор с настоятелем монастыря. Но почему всё-таки Фёдор, а не Анатолий.
   -Честно говоря - не знаю, может потому, что сам настоятель звался отцом Анатолием, может ещё по какой причине, но я не протестовал. В то время, когда я пришел в монастырь, мне очень нужно было уйти от окружавшей меня травли. Изменение имени этому помогло. А когда люди стали искать у меня помощи, и вообще спасало от завистников и недоброжелателей. Семью я потерял ещё в миру, друзья от меня отвернулись, так что настоящее моё имя не имело никакого значения. А что за разговор вы слышали?
   -Настоятель вас упрекал за неправильные молитвы, и требовал, чтобы вы взяли ученика, вы же хотели уйти.
   -Да, был такой, и в таком духе ещё не раз мы с ним общались, интересно, как он там сейчас.
   -Если не секрет, что за травля?
   -Теперь уже не секрет. Я ведь по образованию врач, хирург. Закончил университет, адъюнктуру, много практиковал, по хорошим клиникам. Был даже на хорошем счету. И вот однажды умирает у меня на столе пациент. Сами понимаете, какой удар. Переживал сильно. Искал причину, винил себя, а потом вдруг узнал, что профессор, который меня послал делать эту операцию, просто неправильно поставил диагноз. Операцию этому пациенту не то, что не надо было делать, а и вообще был крайне противопоказан наркоз. Я был просто поражен. Как, человек с таким званием, опытом и с таким количеством научных трудов, мог ошибиться. И, самое главное, почему он ни словом не обмолвился о своей ошибке, а напротив, постарался свалить вину на мою неопытность. Я так доверял ему, так был восхищён, что светило доверяет мне сложные операции, а выходит, был просто подставной фигурой. Сначала я сомневался, но когда мои выводы подтвердились, и не только моим, но и примером ещё одного молодого хирурга, попробовал поговорить с самим профессором. Что из этого получилось? Думаю сами догадываетесь? Был обруган, опорочен, и уволен с весьма бесперспективной характеристикой. Хорошо ещё время было смутное, характеристики никого особо не интересовали, но из столицы всё же пришлось уехать. Нашел работу в провинциальной клинике, хирургическую практику правда потерял, но зато возросло количество пациентов, и расширилась практика диагностирования. Семья в провинцию ехать не захотела, а вскоре и вообще жена нашла себе лучшую партию. Слава богу детей у нас не было, жена не хотела, а то бы им наш развод всю жизнь попортил. Правда, скандалов при разводе не было. Всё осталось супруге. Да мне ничего и не нужно было. Я в это время занимался серьёзными исследованиями. Помните, какое огромное количество целителей в то время развелось. Конечно большинство из них шарлатаны, но ведь были же и удивительные субъекты. Мне попадались факты и исключительно грамотного целительства и диагностирования. Перелопатил огромное количество литературы, в том числе и изотерической, занимался и саморазвитием, искал в себе неординарные способности. И, вы знаете, понял, что в человеке есть такие неоткрытые возможности, которые не только диагнозтировать заболевания дают, но, даже, возможность направленного воздействия на пораженные органы. Проверил на практике свои открытия, собрал огромную картотеку работы с посетителями. В конце концов решил опубликовать свои изыскания в научном журнале. Написал статью, переслал отчёт о работе в медицинский журнал, и стал ждать публикации. Почти год ни слуху ни духу. На мои звонки отвечали, что работа рассматривается. А вокруг меня всё росло и росло напряжение. Стали какие-то проверки придумывать, пациентов отправлять к другим специалистам, придираться ко всему, чему угодно, даже ко мне не относящемуся. В конце концов просто предложили уволиться по собственному желанию. Кое-как, через старых знакомых узнал, кто консультировал журнал, по поводу моей статьи, и понял, что не только на напечатание, но и на возврат статьи надежды нет никакой. Что интересно, сейчас, по прошествии стольких лет, в интернете, Олег нашел довольно много ссылок на статью, какого-то чуть ли не Ивана Ивановича Иванова, полностью повторяющую мысли моей тогдашней статьи. Олег у нас ведущий специалист по вопросам интернета.
   -Да, кстати, с самого начала хотел спросить, как же вы нашли друг друга?
   -Это он меня нашёл, а вместе с Фёдором и вытащил из той рутины, в которую я погряз.
   -Вас просто нельзя было не найти. - Включился в разговор Олег. - Вы были настолько заметной и настолько неординарно мыслящей личностью, что к вам просто как магнитом тянуло людей. Правда сошёл я тогда с поезда еще не зная о вас совершенно ничего. Но ведь что-то заставило меня сойти именно там. Об отце Фёдоре я узнал практически в первый день, как приехал. Но мое отношение к религии было настолько отрицательным, что я принял это за их очередное шарлатанство. Поначалу я поселился вообще далеко от монастыря, у пожилой женщины в частном доме. Я, как мог, старался облегчить ей одинокую старость, так что когда зашёл разговор об оплате моего проживания, чуть мокрой тряпкой по роже не получил. Она относилась ко мне как к своему сыну, которого у неё уже не было. Постепенно я начал осваиваться с жизнью в провинции, даже открыл свою небольшую фирму. Но каждый день и дома, и в городе я все время слышал о чудесах творимых отцом Фёдором.
   -Скажите тоже, ничего чудесного в том, что я там делал не было.
   -Однако священники и прихожане считали совсем иначе. Да и для меня многое из творимого тогда вами казалось просто чудом. Это сейчас я, зная вашу методу, понимаю, что это всего лишь глубокое знание строения человека, всех функций его внутренних органов, психологии, психики, и некоторых еще не до конца исследованных возможностей человеческого организма. А тогда... Тогда я просто твёрдо был уверен, что мне надо вывести все эти чудеса на чистую воду. Да, я пошёл в церковь, я простоял на службе три часа, и ничего не понял. Я был уверен, что нудное повторение молитв не что иное, как гипнотическое воздействие, с помощью которого людям внушают, что они выздоравливают, что у них ничего не болит, а нашёптывание некоторым прихожанам чего-то на ухо отцом Фёдором, вообще принял, как сговор. Было только не понятно, почему люди во время служения не выглядели как загипнотизированные сомнамбулы, и почему, уходя, могли сразу направляться в поликлинику. Побывал на службе ещё не раз, даже сам решил пожаловаться на не существующую болезнь. Симптомы её изучил хорошо, пришёл, и получил по-полной. Я даже не передам, что конкретно мне тогда сказал отец Фёдор, но мне почему-то вдруг стало так невыносимо стыдно, что до конца службы так и простоял красный, как рак. Хорошо ещё сам отец Фёдор в конце подошёл и сказал подождать его после службы.
   -Помню-помню, - добавил Анатолий Фёдорович - мне тогда показалось удивительным, что люди могут так краснеть, да еще и такое длительное время. Я даже засомневался, может и правда я ошибся, и у парня все же есть какое-то заболевание. Конечно же не то, симптомы которого он мне наговаривал. А подкупило меня в нём то, что первое сделанное им при нашей последующей встрече, было извинение, с честным объяснением. Можно сказать именно с того раза мы и подружились, несмотря на разницу в возрасте.
   -Точно, именно в тот раз я почувствовал, что между нами есть понимание, и полностью отсутствует всякий обман. Я просто физически не мог врать. А после того, как мы стали засиживаться по вечерам в моей избушке, за довольно щекотливыми, интересными и любопытными разговорами, желание обманывать, и даже желание что-либо скрывать пропало совсем. Казалось, мы понимаем друг друга с полуслова, с полу-мысли. И Фёдора Ивановича когда встретили, тоже, не страх оба испытали, а любопытство.
   -Я всё слышу, хоть и на кухне. - Вставил свое слово Фёдор Иванович, вынося кушанья на стол. - Зато мне в тот момент страшновато было. Такой реакции как у вас, на внезапное появление с жутким треском, я не встречал за всю свою жизнь.
   Мы с Олегом принялись помогать накрывать стол. Ужин был простой и лёгкий, что позволяло вести спокойную беседу, не сосредотачиваясь на еде.
   -Скажите, а что всё же вас объединило, и заставило уехать в такую даль, к таким трудностям.
   Я думал, первым ответит Олег, и даже повернул к нему голову, ожидая ответа, но заговорил Анатолий Фёдорович.
   -Понимаете, Сергей, это так не просто объяснить, что даже не знаем с чего начать. Переезд был нашим общим решением, а вот причина и место дались нам не сразу. Думаю мы до сих пор не закончили тот наш длительный разговор по вечерам. Не хватало ни времени ни условий, и очень мешало всё окружающее, как-то не очень оно гармонировало с нашими мыслями и идеями. Особенно когда к нам подключился Фёдор Иванович, стало особенно очевидно, что надо перебираться куда-то подальше от людей.
   -Но вы же здесь сейчас не одни.
   -Да, это так, но к нам перебираются только близкие нам по духу. Здесь не так-то просто жить, как кажется. Несмотря на все те удобства, которые нам создал Олег, одним нам со всем этим было не справиться. Постепенно привлекали знакомых и родных, не желающих мириться с несправедливостью окружающего. Находили людей стремящихся к нормальной, активной жизни. Начал расти наш хутор. Поначалу построили дома тем, в ком были уверенны, потом для временного проживания дома, для тех к кому хотелось в начале присмотреться. Некоторые, так пожив, возвращались. Вот так и закрепилась небольшая группа с полным взаимным доверием. Без этого невозможно нормальное совместное сосуществование.
   -А что же за мысли принёс вам Фёдор Иванович, что до сих пор не можете прийти к единому мнению?
   -Я-то? Да вы их знаете. Мы с вами ещё тогда на рыбалке на эту тему беседовать начали.
   -Это о смысле жизни и вечности?
   -Ну в общих чертах да.
   -И в чём же не сходитесь?
   -В вечности души.
   -Как это?
   -Ну я в частности думаю, что вечная душа, даже если и существует, то свою индивидуальность теряет. В том смысле, что становится частью того, кто в нас её вложил при создании. У Олега другое мнение, а Анатолий Фёдорович вообще с нами обоими не соглашается.
   -Интересно.
   -Я почти согласен с Фёдором Ивановичем. - Начал Олег.
   -Человеческий опыт и знания накопленные за всё время существование слишком ценный материал, чтобы им вот так просто разбрасываться. Только не принимаю потерю индивидуальности. Зачем давать людям такое разнообразие индивидуальностей, чтобы смешать потом всё это в одну кучу. И кроме того, многие души покидают тела в таком малополезном состоянии, что использовать их просто не представляется возможным. Логичнее было бы оставляя их индивидуальность обучать их дальше. Доводить до какого-то другого состояния. В смысле тело - это первый этап обучения и роста души, но существует и второй и возможно третий и так далее.
   -А вы, Анатолий Фёдорович, в чём с ними не согласны?
   -Я так думаю, что мы не одни разумные существа во вселенной. И условия существования для разума далеко не одинаковы во всей вселенной. Мало пользы от нашей освободившейся души создателю. Слишком малы и однобоки наши знания. Думается есть планеты с другими условиями, и душа наша возрождается в телах на тех планетах, чтобы продолжить постигать мирозданье в новых условиях, и так многократно, пока не достигнет уровня пригодного создателю для его целей, которые мы своим слабым умом постичь не в состоянии.
   -Если так рассуждать, то мы вообще не должны мыслить. - Вмешался Олег.
   -Не в состоянии постичь целей создателя, звучит просто по церковному. Не смогли, пока, это я ещё понимаю, но не в состоянии не принимаю.
   -И ещё. - Вставил Фёдор Иванович.- Получается на тех планетах, с другими условиями должна отсутствовать рождаемость, Душа должна получать готовое тело, чтобы не начинать всё заново.
   -Ясно. Но почему так далеко забрались. Всё же близость цивилизации в некотором роде помогает. Да и круг общения можно свободно расширять.
   -Круг общения - это наверное и есть основная причина заставившая нас выбирать уединение. - Снова первым вступил в разговор Анатолий Фёдорович.
   -Общаться можно только на равных, при одинаковом интересе и доверии. В противном случае это уже не общение, а обучение. Давление с целью навязать свою точку зрения. В городе, и вообще в большом коллективе настоящее общение просто невозможно. Нет единомыслия. Есть авторитеты, и их все слушают и приводят в пример. А есть и просто горлопаны, которые свою, а чаще всего чужую, точку зрения пропагандируют, заставляя окружающих её принимать, иногда даже силой. У Олега правда были и другие причины удалиться от общества, но для нас с Фёдором Ивановичем они были далеко не основными. Хотелось понимания и осмысления при общении.
   -Меня лично не только это толкнуло на переезд. - Продолжил Олег.
   -Я уже вам говорил, что почувствовал в себе раба. И это чувство усугублялось, несмотря на мой переезд в глубинку. Давление на личность и стремление закабалить человека в провинции пожалуй даже больше чем в столице. Каждый начальник, даже самый мелкий здесь мнит себя чуть ли не царём, и безнаказанность существует ещё в больших размерах. Все между собой повязаны круговой порукой. Как говорили предки, "рука руку моет". Искать какой-то правды и справедливости негде. Где уж тут искать понимания? А попытки проявлять самостоятельность вообще просто пресекаются. Я же мечтал о свободе. Где же её искать, как не в отдалении от людей.
   -Ну а я вообще вёл отшельническую жизнь, вы видели. Так что для меня нынешнее житьё, просто рай. - Фёдор Иванович говорил это с нескрываемым чувством радости в голосе.
   -А с такими удивительными людьми, рай вдвойне, ведь есть ещё и возможность поделиться мыслями, и быть понятым. Кстати, о понятии. Я ведь только здесь, общаясь, до конца и понял ваши слова о куколке души. Ведь правда, и старость с её лишениями и трудностями, и болезни пожилого возраста становятся объяснимыми.
   -Чем же?
   -Да тем, что как всякая куколка, тело должно разрушиться, чтобы выпустить на волю бабочку. Тесно становится душе в теле, она готова выпорхнуть, а тело её ну никак не может отпустить, без неё невозможно существование.
   -Да, пожалуй это объяснение. Неужели одного мной тогда сказанного слова вам хватило для таких размышлений?
   -Слово слову - рознь. Бывают слова - открытия, слова - озарения. Примерно таким и были те сказанные вами напоследок слова. Я ведь тогда сразу ещё на один вопрос свой ответ нашел. Всегда не понимал, почему все религии так категорически не приемлют самоубийства, даже не хоронят вместе с остальными. Оказывается всё просто. Разрушьте куколку до того как бабочка сформировалась, и бабочке конец. Вот вам и одно слово.
   -Спасибо за оценку. Честно говоря я рад, что был так вами понят. К сожалению, всю свою жизнь я чаще остаюсь непонятым. Кажется, говоришь простым языком, русскими словами, что трудного понять высказанную тобой мысль? Ан нет, чаще выхватывают какую-то отдельную фразу из контекста, искажают её смысл, и набрасываются с обвинениями в некомпетентности и необразованности. Даже читая то, что я написал, люди редко доходят до смысла написанного, начинают учить как надо правильно писать, как правильно говорить и излагать мысли, и как сделать написанное увлекательным для чтения, пусть даже и не содержащим никаких мыслей вообще.
   Так мы досиделись до утренней зари, не замечая прошедшего времени, нам было весело и интересно. Когда заметили светлеющий восток, решили всё же немного поспать, и продолжить на другой день. И таких дней было немало. Мне показывали устройство поселения, знакомили с новыми людьми, рассказывали кто и чем предпочитает заниматься. Было удивительно наблюдать за общением людей, возникало тёплое родственное чувство к участникам разговоров, так были они открыты и откровенны, как будто не существовало на земле лжи и корысти. С каким удовольствием принимали люди участие в общих делах, даже если это заставляло забросить на время любимое занятие. Но и тех кто отказывался по какой-то причине, никто не упрекал, и даже намёка на недовольство нельзя было заметить, до такой степени все стремились по-хорошему понять друг друга. Уезжая через две недели, я так и остался душой с этими людьми. Вынужденный вернуться, я особенно остро стал замечать фальшь и ложь в общении с окружающими. Пока нет возможности, но я всё же вернусь туда, на берег прекрасной реки, к замечательным людям. Меня там тоже ждут, и мы не прекратили общение и на таком далёком расстоянии, благо есть интернет. Я вернусь, когда не останется сил терпеть рабское существование, когда иссякнет вера в то, что я здесь всё-таки нужен, когда пропадёт желание писать. Вернусь, чтобы хоть в самом конце жизни почувствовать себя по настоящему вольным. Убить, наконец, прижившегося во мне раба.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   17
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"