Чайка Л.С., Лестова К.А. : другие произведения.

Разыграть чувства

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:

    Любовь...любить и быть любимой - это прекрасно. Но. Вот почему в моем случае появилось именно "но"? Все же начиналось так прекрасно, до невозможности счастливо и волшебно. Да, именно волшебно меня опоили, покорили и нагло использовали. Но так ли это? Возможно ли мне перетянуть удачу на свою сторону и сделать этому выскочке еще больнее, чем он сделал мне? Наверное...может быть...не знаю, честно. Но меня с детства приучали быть сильной и выносливой, а следовательно я просто обязана справиться со своими страхами и назойливыми воспоминаниями из прошлого! Да, так тому и быть! И никак иначе.
    Из-за возрастного ограничения 18+ на портале, регистрация ОБЯЗАТЕЛЬНА. В противном случае ЛитЭра не допустит вас к прочтению ►
    ► Самиздат Lit-Era
   Лестова Ксения Алексеевна
   Чайка Лидия Сергеевна
  
  
   Посвящается Козырновой Елене.
   Спасибо тебе за поддержку, за помощь
   и за веру в то, что у нас все получится.
  
   Разыграть чувства (ВНИМАНИЕ 18+)
  
   ПРОЛОГ
  
   Красивый молодой мужчина сидел за столиком у окна и с угрюмым видом ожидал своих товарищей, которые опаздывали на встречу вот уже почти на десять минут. Скучающий взгляд темно-карих глаз скользил по посетителям трактира, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь, что могло бы его развлечь на небольшой промежуток времени. Как назло народа в заведении было мало не смотря на поздний час и предпраздничный день.
   Лукас уже было хотел бросить все и отправиться в кабаре, но тут у входной двери раздался знакомый голос одного из его друзей:
   - Я же говорил, что он ждет нас в этом милом заведении! - громко воскликнул Питер.
   Трое молодых людей прошли к столику Лукаса.
   - Старина, сегодня ты подозрительно пунктуален, - протянул Джейсон.
   - Добрый вечер, господа, - Лукас встал со своего места, чтобы пожать товарищам руки. - Со службы рано освободился, а по дороге, на удивление, не встретилось ни одной прелестной барышни. Вот досада, представляете?
   - Бедняга! - похлопал его по плечу Брендон. - А вот нам как раз попалась недалеко отсюда премилая девушка, которая возвращалась домой в сопровождении своей маменьки. Должен признать, она ни в чем не уступает по красоте своей дочери.
   - Неужели? - переспросил Лукас. - И что же это за леди, позволь спросить? Надеюсь, вы хотя бы имена у них узнали? Или как всегда просто поулыбались, и вся ваша страсть на этом закончилась?
   Мужчинам принесли вино и ужин, который Лукас предусмотрительно заказал для всех. Все дело в том, что молодые люди познакомились еще в раннем детстве, поэтому успели прекрасно изучить привычки, пристрастия, слабости и предпочтения друг у друга.
   - Обижаешь! - возмутился Джейсон, отпивая большой глоток вина из своего бокала. - Ее зовут Марианна Гиллтон, представляешь? А имя матушки тебе и так должно быть известно.
   - Если не ошибаюсь, это у них в поместье послезавтра состоится весенний бал? - спросил Лукас.
   - Именно, - ответил Питер. - И я намерен серьезно заняться этой малышкой во время бала.
   - Серьезно, как же! - фыркнул Брендон, цепляя вилкой небольшой кусочек свинины в тарелке. - А ты помнишь, как она с тобой разговаривала? Как с пятнадцатилетним подростком, вот как!
   - Да неужели? - поднял одну бровь Лукас. - Ты что ей сразу же пошлых комплементов наговорил?
   - Конечно нет! - возмутился Питер.
   - А что тогда? - осведомился Лукас, отпивая вино из своего бокала. - Друзья, давайте-ка по порядку все расскажите, а то я так ничего и не понял.
   - Да чего там рассказывать... - пожал плечами Джейсон. - Ехали мы к тебе на встречу, а тут на дороге стоит карета сломанная, колесо в ней одно вывернулось, никак не поставишь обратно. Видать кучер им бестолковый попался, но не в этом суть. Обе леди Гиллтон стояли неподалеку и беспокойно наблюдали за безуспешными попытками их кучера починить карету. А тут мы все такие красивые мимо проезжали, вот и решили помочь...
   - Неужели вы отдали им свою карету? - удивился Лукас.
   - А что нам оставалось делать? - произнес Питер. - Не могли же мы проехать мимо такого очаровательного создания как леди Марианна?
   - Не могли, - подтвердил Брендон и продолжил: - Разговорились с ее мамашей, которая в итоге пообещала прислать нам приглашения на бал. Она оказалась премилой женщиной. А вот дочь ее совсем не оценила, кажется, нашего благородного поступка. Все комплименты с нашей стороны в свой адрес она выслушивала со строгим, надменным выражением лица. Так что, Питер, повторяю, тебе она не светит.
   - Что прямо уж такая неприступная? - уточнил Лукас у друга.
   - Да, - кивнул тот.
   - И до свадьбы так уж никому не дастся?
   - Ну, естественно! - Брендон посмотрел на него, как на умалишенного.
   - Вот-вот, - поддержал товарища Джейсон. - Мы так по разговору с ее матушкой поняли - в этой семье все чин чином, сначала женись, а потом любуйся, лобзай, люби...
   - Ну, это мы еще посмотрим, - в предвкушении ухмыльнулся Лукас.
   - Да ладно?! - воскликнул Брендон. - Неужели ты собираешься приударить за этой крошкой?
   - Да, собираюсь.
   - И прямо до самого основного блюда дойдешь? - опешил Питер.
   - Ну да, а что?
   - Да ладно тебе, не сможешь ты единственную дочь Гиллтонов в свою постель затащить! - поморщился Джейсон.
   - Смогу, - хищно улыбнулся Лукас. - Спорим?
   - А давай! - хмыкнул Джей и протянул другу руку для рукопожатия, чтобы закрепить спор при свидетелях. - На что спорим?
  
   Глава 1
   Любовь и предательство
  
   Гости вот-вот уже приедут, а я все никак не могла завершить свой вечерний туалет. Ну что за напасть, куда подевался мой золотой браслет - подарок от папы на совершеннолетие? Корсет сильно жмет, надо бы попросить Бетти, чтобы ослабила немного завязки, в противном случае упаду в обморок прямо посреди зала при всех гостях.
   - Милая, - за моей спиной раздался мамин голос. - Ты уже готова?
   - Н-нет еще, - пропыхтела я. Жмет ужасно сильно!
   Мою маму звали Сьюзан, она была утонченной интеллигентной особой, без памяти любившей нас с отцом. Ее темные тонкие локоны были собраны в высокую сложную прическу, голубые глаза ярко поблескивали в особом предвкушении праздника и веселья. Она была умной, красивой и уверенной в себе женщиной. Но спуску если что не давала, так что иногда и отец не решался с ней спорить.
   Мама легко ослабила корсет и, глядя на мое мельтешение по комнате в поисках браслета, предположила:
   - Ты случаем не это ищешь? - я повернулась и увидела в ее руке тот самый золотой браслет. Хм, и как она его так быстро нашла?
   - Его, - улыбнувшись, кивнула я.
   Она помогла мне надеть украшение на руку, а затем я, наконец, смогла рассмотреть повнимательнее мамин наряд. Длинное пышное платье в пол насыщенного фиалкового цвета сидело на ней просто безупречно. Ее хрупкий стан, манера держаться, осанка просто кричали о том, что эта женщина в любом возрасте будет выглядеть прекрасно и всегда останется желанной... и не только для своего супруга. Ох, как бы я хотела в ее годы тоже так выглядеть...
   - Очень красиво... Но почему ты не надела то розовое платье, которое мы с тобой выбирали на прошлой неделе в магазине у мистера Крайзера? - недоуменно уточнила мама.
   - Это оно и есть, - широко улыбнулась я, довольная, что смогла удивить ее. - Я сама его переделала, так как посчитала, что в похожем платье может прийти на бал еще кто-то.
   Я покружилась на месте, демонстрируя красивые салатовые полупрозрачные оборки, что я пришила к юбке. Изначально платье было с довольно глубоким декольте и открытыми плечами, но я с помощью ленточек и тесемок салатового и розового цветов сделала его более строгим. И прическу перевязала сплетением из тех же самых лент.
   - Ох, а я даже решила, что ты себе новое платье прикупила, - мамины губы дрогнули в мимолетной улыбке, которая еще долго не сходила с ее утонченного благородного лица. - Этот вариант мне больше нравится, милая.
   - Спасибо, - сказала я и от переизбытка чувств обняла маму крепко-крепко. - Я уже жду не дождусь, когда же начнется бал!
   - Будь аккуратнее, Марианна, среди множества людей тебе могут попасться те, которые были бы не прочь воспользоваться твоей наивностью и неопытностью, - мама провела тыльной стороной ладони по моей щеке и тяжело вздохнула.
   - Я тебя не поняла, - ответила я удивленно. - Что ты имеешь ввиду?
   - Да так ничего особенного, не бери в голову, - махнула рукой женщина и тут же перевела тему разговора в несколько иное русло: - Вижу, ты готова. Тогда давай спустимся вниз, наверное, твой отец уже ждет нас.
   - Согласна, - коротко кивнула я и последовала за мамой.
   Мы вышли из комнаты и плотно прикрыли за собой большие двустворчатые двери. Потом прошли к лестнице, ведущей в просторный холл нашего особняка. Сегодня она была украшена живыми цветами. Наш садовник, мастер на все руки, собрал в оранжерее множество роз всех оттенков красного, а приглашенный художник - оформитель виртуозно смог приладить бутоны к белой лепнине на перилах, а также к двум мраморным статуям, которые были установлены по обеим сторонам лестницы.
   - А вот и мои любимые девочки, прошу любить и жаловать! - когда мы с мамой спускались вниз, папа, по-видимому, решил нас представить двум мужчинам, которые приехали на бал одними из первых. - Моя неподражаемая жена Сьюзан и прелестная и единственная дочь Марианна.
   - Очень приятно, - мама подошла к гостям и протянула одному из них свою ручку, обтянутую в белоснежную перчатку. - Рада, что вы приехали, господа.
   Честно сказать, я немного чувствовала себя не в своей тарелке. Стоишь, как какой-нибудь экспонат в музее, и принимаешь гостей, которые все приходят и приходят. Мама отправилась в танцевальный зал, чтобы организовать там некие кружки общения по интересам для гостей. А я осталась с папой в холле. Мне было скучно, но как настоящая леди, я не должна была показывать этого. Мне хотелось петь и танцевать, но вместо этого приходилось встречать совершенно незнакомых мне гостей.
   В один прекрасный миг на пороге появились трое напомаженных разодетых мужчин, которых мы с мамой недавно имели счастье повстречать по дороге домой из города. Тогда они всячески старались понравиться мне, но, к сожалению, я так и не прониклась их фальшивой театральной игрой. Мужчины...все они одинаковы, кроме, конечно, папы.
   - Приветствуем вас, леди Марианна! - еще издали поприветствовал меня один из них. - Добрый вечер, лорд Гиллтон, как мы рады присутствовать здесь.
   - Да-да, премного благодарны вашей милой жене за приглашение, - поддакнул другой.
   - Если не ошибаюсь, это вы пару дней назад великодушно пожертвовали моим девочкам свою карету, - вежливо осведомился отец и, дождавшись утвердительного синхронного кивка, продолжил: - Очень благодарен вам, молодые люди. Проходите в танцевальный зал, бал уже вот-вот начнется.
   Эти благородные молодые люди были заинтересованы не столько светской беседой отца, сколько моим декольте, которое мне, видимо, надо было вообще свести к самому минимуму, чтобы ни у кого впредь не возникало желания туда заглядывать.
   - Дорогая, - как бы невзначай произнес отец мне на ухо, - а тебе не кажется, что пора бы кому-то задуматься о свадьбе?
   - Нет, - я отрицательно качнула головой и пояснила: - Возьми к примеру этих мужчин... неужели ты бы хотел одного из них видеть своим зятем?
   - Из этих - нет, - отец брезгливо поморщился. - Угораздило же именно им оказать вам с Сьюзан помощь. Вообще, с этими м-м-м...субъектами я бы не рекомендовал тебе даже танцевать.
   - Да уж, согласна, - пробормотала я, но тут мое внимание привлекли новые гости, которые уже переступили порог холла и направлялись к нам.
   Это были двое мужчин и женщина. Я быстро узнала в них леди и лорда Когинсов. Хм... а молодой человек рядом должно быть их сын. Должна признать, он очень красив, и держится достойно, не как предыдущая троица. Короткие черные волосы очень гармонировали с бледным аристократическим лицом. Карие глаза притягивали и окатывали льдом одновременно. А еще усы и бородка...никогда бы не подумала, что молодому мужчине они настолько могут идти. Красивый, мужественный, высокий и сильный... прямо настоящий идеал для любой девушки. Что ж, мы тоже так можем выглядеть при желании. Подозреваю, что за всей этой светской шелухой скрывается настоящий охотник за женскими сердцами. Приступим... сейчас узнаем, чья крепость сломается первой.
   - Приветствуем вас, лорд Когинс, - поприветствовал отец вновь прибывших. - Рады, что вы приехали к нам на бал.
   - Здравствуйте, лорд Гиллтон, - откликнулся мужчина, тот, что постарше. - А это стало быть ваша дочь Марианна?
   - Здравствуйте, - я присела перед гостями в глубоком реверансе. - Очень рада знакомству.
   - Какая милая девушка! - всплеснула руками леди Когинс. - В свою очередь хочу представить нашего сына Лукаса.
   - Очень приятно, - дружно ответили мы с отцом.
   - Феркус, Ванесса, скажите, почему вы раньше прятали от нас вашего прекрасного сына? - воскликнул отец возбужденно.
   Во время разговора Лукас старался делать вид, что ему глубоко наплевать на все происходящее, но при последних словах одна его бровь все же взметнулась вверх. Как я понимала его в этот момент! Сама часто страдаю от того, что вынуждена вести себя излишне правильно и на каждую завуалированную колкость вежливо улыбаться и делать вид, что определенно ничего такого не произошло. А тут наши родители, кажется, увлеклись любезностями и потерялись в этикете напрочь.
   - Все просто, Лукас совершенно не любит светские вечера, - пожал плечами глава семьи.
   Я, конечно, могла бы прийти на помощь этому Лукасу и увести его в танцевальный зал, но из принципа делать этого не стала. Я же лед, неприступная скала, вот пускай и помается в обществе родителей, а заодно и попытается остаться таким же надменным, холодным и спокойным. Я, в свою очередь, совершенно не испытывала никакого дискомфорта, когда папа обсуждал меня с гостями. Я уверена, мой отец знает, когда нужно остановиться и прекратить разговор.
   На пороге появился какой-то мужчина, уже зрелый, с намечающейся лысиной на затылке. Он был одним из немногих, кого я не знала. Вальяжная походка и сальный взгляд говорили о том, что мне надо держаться от этого типа подальше.
   - Добрый вечер, лорд Гиллтон, - обратился он к отцу, полностью игнорируя семью Когинсов. - Леди Марианна, наконец-то я имею честь познакомиться с вами.
   - Спасибо, взаимно, - я никак не выдала своего отвращения, которое разгорелось внутри при появлении этого конкретного мужчины.
   - Граф Врикк, здравствуйте, проходите, пожалуйста, - на этот раз отец ограничился только одним предложением, потому как его по-прежнему сильно занимал светский разговор с Когинсами.
   Когда этот мужчина удалился, я не удержалась и шумно выдохнула. Лорды и леди тут же уставились на меня.
   - Тебе дурно, дорогая? - тут же подскочил ко мне отец.
   - Н-нет, - помедлив, отозвалась я. - Папа, скажи, где ты взял этого графа Врикка?
   Краем глаза я заметила мимолетную улыбку, промелькнувшую на губах Лукаса.
   - Это очень уважаемый человек в парламенте, Марианна, - строго ответил отец. - И прошу тебя, будь с ним пообходительнее.
   - Если только он ко мне не станет приставать... - возмущенно фыркнула я.
   - Да как тебе такое только в голову прийти могло! - округлил глаза папа.
   - Кхм... - в наш милый семейный разговор влез Лукас. - Лорд Гиллтон, кажется, бал уже начался. Я могу ненадолго украсть вашу дочь, чтобы потанцевать с ней?
   На меня он не смотрел вовсе, зато на моего отца - серьезно, решительно и... немного хитро.
   - Потанцевать? - рассеянно переспросил отец и покосился на меня.
   - Обещаю, что верну ее вам в целости и сохранности, - добавил Лукас.
   - Да идите, - пожал плечами папа. - Хоть на весь вечер. Феркус, Ванесса, вы не возражаете?
   Отец и мать Лукаса обменялись красноречивыми взглядами и дружно дали нам дозволение удалиться. Лукас тут же взял меня за руку и потянул в танцевальную залу. Когда-то было заведено, что первый танец танцуют хозяева, но сейчас эта традиция канула в лето.
   - Вот поэтому я терпеть не могу светские мероприятия, - подытожил мой партнер по танцу, мягко обнимая меня за талию.
   - Если бы не последний прибывший, я бы еще некоторое время продержалась, - повинилась я. - Скажите, мне же не почудился взгляд этого графа? Такой липкий, неприятный...
   - Не почудился, - кивнул Лукас и тут же закружил меня в танце.
   К слову сказать, одним танцем мы не ограничились. Мне попался такой замечательный партнер, что я даже не замечала, как музыка меняется. Мы просто танцевали, не останавливаясь. На нас то и дело кидали косые взгляды окружающие, перешептывались, переглядывались.
   - Вы великолепны... - Лукас запнулся. - Великолепно танцуете.
   Ну вот и первая баррикада пала к моим ногам. Он чуть не проболтался о своих эмоциях и чувствах.
   - Спасибо, - тепло улыбнулась я.
   Мы то и дело встречались взглядами, и я все боялась утонуть в этих глубоких и жарких омутах, которые все время манили, притягивали, завораживали... Иногда его дыхание обжигало мне лицо, но большего он себе не позволял. С одной стороны я понимала, что это правильно, что так надо. Но глубоко внутри мне хотелось большего. Его руки крепко сжимали мой стан, не переходя грань дозволенного. Он был первым за сегодняшний вечер, кто не пытался взглядом раздеть меня.
   Вальс... думаю, потом можно передохнуть.
   - Вы не устали? - прошептал Лукас, наклонившись к самому моему уху.
   - Немного, - призналась я. - Очень пить хочется.
   - Тогда пойдемте отсюда, - решительно проговорил мой кавалер и, взяв меня за руку, потащил прочь из танцевального зала.
   В банкетном зале мы встретили родителей, что-то оживленно обсуждающих между собой. Нам удалось незаметно для них проскользнуть к дальнему столику со всевозможными канапе и напитками. Думаю, нам обоим хотелось побыть в этот вечер отдельно от родных, поэтому Лукас не придумал ничего лучше, чем повернуться к ним спиной. Мы тихо переговаривались и жаловались друг другу на наших мам, которые излишне щепетильно подходили к вопросу этикета, светской беседы, обмену любезностями при встрече и так далее. Оказалось, что Лукас также как и я любит музыку, а особенно пение. Да, у него такой красивый низкий бархатистый голос, я хотела бы когда-нибудь послушать, как он поет. Уверена, что это будет просто великолепно. Не хочу хвастаться, но я тоже умею петь и играть на фортепиано. Этому меня обучали с пяти лет, так что, хочешь - не хочешь, а учиться все же пришлось.
   А тем временем, наши родители отправились парами в танцевальный зал. Судя по выражению лица моего спутника, он испытал сильное облегчение, когда они ушли. Признаю, мне тоже было неудобно их присутствие. Когда рядом с вами такой удивительный молодой мужчина, то хочется подольше оставаться с ним наедине и сначала для себя понять, стоит ли решиться на серьезные отношения или нужно ограничиться только флиртом. Лукас мне очень сильно нравился, но показывать родителям, что мы весь вечер проводим вместе, я пока не могла. И он даже, кажется, был со мной солидарен.
   - Марианна, вы позволите украсть вас ненадолго, чтобы просто подышать свежим воздухом и прогуляться по парку? - загадочно произнес Когинс - младший.
   - Конечно, Лукас, - мягко улыбнувшись, согласилась я. - Думаю, и вправду так будет гораздо лучше.
   Произнеся это, я поставила на стол бокал с легким белым вином, который держала до этого в руках и даже успела пару раз из него отпить. К слову, вино было вкусным и совсем не ударяло в голову.
   - Отлично! - радостно воскликнул мой кавалер и потянул меня в сторону входа в наш большой приусадебный парк, который в лунном свете выглядел просто волшебно. И откуда он знает сюда дорогу?
   Мы шли между вековых деревьев молча. Наслаждались тишиной и просто присутствием друг друга здесь и сейчас. Слова были не нужны. Рука об руку мы продвигались вглубь парка, навстречу ночной прохладе, волнительным чувствам близости и единения, которые мы с успехом откладывали на потом, на то время, когда мы уже будем мужем и женой.
   Девушка... я типичная молодая девушка, которая, встретив достойного кавалера на балу, тут же намечтала себе золотой дворец на облаках, вечную взаимную любовь, детей и так далее. Интересно, а что сейчас в его голове? Представляет ли он в своем будущем меня?
   - Вам не холодно? - Лукас внезапно остановился и заглянул мне в глаза. - Если да, то мы сейчас же вернемся обратно в дом.
   - Нет, все в порядке, - с благодарностью ответила я, покачав головой. - Мне не холодно.
   - Правда? - мужчина взял мои руки в свои и с сомнением добавил: - А я так не думаю...
   В следующее мгновение он поднес их к лицу и легонько прикоснулся к моим пальчикам губами.
   - Вот теперь уже лучше, - загадочно произнес мой кавалер и повел меня дальше.
   Он только поцеловал мне руки, но внутри у меня уже поднялась волна жара, и предательский румянец наверняка залил мои щеки. Как же хорошо, что сейчас ночь... Мне стоило насторожиться от такой неприкрытой заботы малознакомого мужчины, но я была настолько очарована, что подобные мысли в это самое время просто не посетили мою голову.
   Теперь он обнимал меня за талию и рассказывал о лошадях. Вот еще одна тема, на которой мы сошлись. Я с детства обожаю лошадей, но папа не хотел меня учить езде верхом, поэтому мне пришлось пойти на много-много ухищрений для того, чтобы он передумал. Ведь по закону нашего королевства, молодая девушка, не достигшая еще возраста десяти лет, не имеет права садиться верхом. Но я все же уговорила отца. Теперь, когда Лукас самозабвенно говорил о своих собственных лошадях, конюшне, я поняла - сегодня наша встреча отнюдь неслучайна. А еще мы договорились завтра вместе прокатиться верхом перед обедом.
   - Мои родители наверняка захотят переночевать здесь, - в предвкушении произнес мой кавалер. - Это было бы просто прекрасно, что скажете?
   - Да, я согласна с вами, - ответила я.
   Лукас взял меня за руку и серьезно произнес:
   - А вот теперь вы по-настоящему замерзли, - мужчина строго посмотрел на меня. - Предлагаю закончить наши гуляния и вернуться к танцам.
   Я не возражала... тем более, что он был совершенно прав. Мы довольно быстро вернулись в дом и направились прямиком в танцевальный зал. По дороге нам встретились наши родители, которые проводили нас заинтересованными взглядами. И снова мы встали в пару. И снова Лукас закружил меня в энергичном танце.
   - Может, перейдем на 'ты'? - в один прекрасный момент произнес он. - Так будет намного проще общаться.
   Его лицо было близко-близко, а губы почти касались моих. Сама не узнавая свой голос, который тут же сделался хриплым, я ответила:
   - Конечно, - выдавила я из себя.
   Наши глаза встретились, и я стала тонуть в таких глубоких, завораживающих и манящих омутах. Танцы менялись, менялась музыка, но я не замечала этого. Его рука лежала на моей талии и изредка сползала чуть ниже, но мужчина не позволял себе слишком много и сразу же возвращал ладонь на место. А я плавилась в его объятиях. Со мной такое было впервые. Еще ни разу я не испытывала к мужчине настолько сильное влечение...
   Как и предполагал Когинс-младший, его родители изъявили желание некоторое время погостить в нашем имении. Я была на седьмом небе от счастья, потому что могла еще некоторое время побыть вместе с Лукасом.
   А на следующий день он сделал мне предложение. Утром мы с родителями сидели в обеденном зале и пили кофе, а он неожиданно встал и попросил руки и сердца. Моих руки и сердца. Мама и папа были приятно удивлены таким заявлением и тут же дали согласие на наш брак. Это меня немного удивило, но в тот момент я не придала этому значения.
   - Марианна, - между делом говорил Лукас, - я полюбил вас всем сердцем. Я пойму, если вы откажете, но дайте мне хотя бы шанс, чтобы доказать свои чувства.
   - Я согласна, - тихо ответила я, тоже встав со своего места. - Я согласна провести с вами всю жизнь рука об руку, Лукас.
   Наши родители одобрительно смотрели на нас, а потом мой жених внезапно подался вперед и запечатлел на моих устах легкий невесомый поцелуй.
   - О! Вот это дело! - хором воскликнули наши отцы, а матери только немного смутились и отвели взгляды от нас.
   После завтрака мой папа и лорд Когинс удалились в кабинет составлять брачный договор. Мамы же распределили между собой обязанности по приготовлению к свадьбе и тоже куда-то спешно убежали, оставив нас с Лукасом одних в обеденном зале.
   - Я счастлив, - тихо прошептал он мне на ухо.
   - И я...
   Он наклонился ко мне и поцеловал... но совсем не так, как при родителях, а пылко, требовательно. Все мысли тут же вылетели из моей головы, и я ответила на поцелуй. Приоткрыла немного губы, позволяя его языку проникнуть в мой рот. Я всегда считала, что это мерзко и неприятно, но теперь я получала поистине наивысшее удовольствие от происходящего.
   Лукас с трудом оторвался от моих губ и хрипло выдохнул, обжигая дыханием мое лицо:
   - Если сюда кто-то зайдет, у нас будут большие неприятности, - мужчина дотронулся кончиками пальцев до моей шеи и провел линию вниз до ключицы.
   - Согласна... - Я не узнала свой голос, он тоже стал хриплым.
   - М-м-м? - промурлыкал он у меня над ухом. - Как интересно... согласна на что?
   - Согласна с твоими рассуждениями, Лукас, - я встряхнула головой, чтобы оправиться от накатившей волны возбуждения.
   - Я всю ночь не спал, - нехотя признался мой жених. - Все думал о тебе, мечтал, хотел прикоснуться, поцеловать и... в общем я понял, что ты просто обязана стать моей женой.
   - Все так страшно? - картинно изумилась я.
   - Еще хуже, дорогая... - печально вздохнул он и прикрыл на мгновение глаза. - Я попал в омут любви с головой, и мне уже никак не выбраться из него.
   Он опять наклонился ко мне и прикусил мочку уха. Я вскрикнула и немного отстранилась от мужчины.
   - Предлагаю подышать свежим воздухом, - шумно выдохнула я. - Не хочешь прогуляться по парку при свете солнца?
   - Было бы неплохо, - с улыбкой глядя на меня, ответил Лукас. - Получается, ваш парк я видел только ночью. Как думаешь, сейчас он мне понравится больше, чем при свете Луны?
   - Определенно, - кивнула я и взяла под руку Лукаса.
   Со свадебными хлопотами мы пока не хотели возиться, поэтому постарались уйти как можно дальше от дома, в самую глубь парка, где располагалась очень уютная беседка, которую невозможно было заприметить издали среди кустарника.
   Я прошла в беседку и тут же оказалась в объятиях любимого. На этот раз я сама потянулась за поцелуем, приподнимаясь на цыпочки, чтобы достать до таких манящих и сладких губ. Не прерывая поцелуя, Лукас взял меня на руки и сел вместе со мной на лавочку. Мое сознание опять стало уплывать куда-то, оставив вместо себя лишь страсть и наслаждение. Я обвила руками сильную мужскую шею и всем телом прижалась к нему. Сегодня на мне было платье с довольно откровенным декольте, чем и воспользовался мой вконец обнаглевший жених. Но, как мне ни стыдно это признавать, я была далеко не против его действий.
   Сильная мужская рука прикоснулась к моей ключице, чем вызвала новую волну жара во всем теле. Инстинктивно я выгнулась навстречу мужчине, не противясь его откровенным, принимающим интимный характер, прикосновениям. Грубые пальцы отодвинули край декольте и стали проникать под него, постепенно завладевая грудью. И тут я совсем потеряла голову от его ласк. Его вторая рука уже вовсю блуждала под платьем, доставляя новые, неописуемые ощущения, которые вспархивали бабочками и улетали куда-то в самый низ моего живота. Наши губы разъединились, но только для того, чтобы я получила незабываемую дорожку из поцелуев от шеи до самой груди. Когда его губы дошли до одной из вершинок, я непроизвольно застонала и подалась навстречу ему. Мужчина не оценил мой жест и немного отстранился, но сразу же снова склонился совсем низко и легонько стал покусывать мою грудь. Я вскрикнула, но меня тут же поцеловали, не давая никому возможности расслышать нас.
   Он перестал ласкать рукой мою грудь и нежно обнял меня, наклоняя немного назад мой стан. И тут у меня под юбкой стало твориться что-то совсем за гранью моего понимания. Точнее, если бы это был посторонний мужчина, то я могла бы смело назвать это позором для всей семьи. Но Лукас сделал мне предложение на глазах у наших родителей, поэтому ему можно было многое.
   Его рука добралась, наконец, до самого сокровенного, но встретила там преграду в виде кружевного белья. Твердые мужские пальцы решительно отодвинули тонкую ткань и стали поглаживать внешнюю поверхность моего лона, чем вызвали очередную волну страсти с моей стороны. Я не предпринимала никаких попыток, чтобы помочь ему в его нелегком деле, просто принимала ласки такими, какими мне их предлагал жених. И тут произошло небольшое проникновение, прикосновение к самому сокровенному... мое тело непроизвольно выгнулось, и я еще больше расставила ноги, чтобы ему было удобнее доставлять мне удовольствие. А тем временем движения его руки стали быстрее. Затем два мужских пальца стали проникать внутрь. Мне не было больно, но мужчина, видимо, дошел до определенной преграды и решил не заходить настолько далеко. Он потихоньку вынул пальцы из меня, но только для того, чтобы опять их погрузить внутрь. А я начинала чувствовать, что там уже становится довольно мокро. К тому же добавился еще один палец, который немного расширил мое лоно, заставив вырваться из груди вздоху томления. Лукас не заставил себя долго ждать. Он вынул пальцы и стал методично массировать поверхность, создавая просто божественные ощущения. Наконец настал конец моих наслаждений, ноги как будто бы свело судорогой, а внизу живота тонким слоем растеклось удовлетворение.
   Я тряпичной куклой повисла на руках Лукаса, который уже убрал руку из-под моей юбки и теперь просто нежно обнимал меня за талию. Он покрывал поцелуями мою обнаженную грудь, и теперь уже ко мне пришло четкое осознание - мы должны быть вместе. Если мое тело так отзывается на прикосновения этого мужчины, то это судьба.
   Через пятнадцать минут мы уже под ручку прогуливались по парку и мирно беседовали о предстоящем торжестве. Мы вели себя так, как будто ничего и не случилось, потому что никому не нужно было знать о том, что мы с Лукасом стали настолько близки. Близился обед, и мы решили все-таки сунуть свои носы к родителям и поинтересоваться их делами.
   У меня проснулось огромное желание помочь мамам в подготовке нашей с Лукасом свадьбе, дабы приблизить тот день, когда мы официально станем мужем и женой. Сегодня этот мужчина пробудил во мне такое желание, вспоминать о котором мне было неловко, пока мы еще не женаты. Его прикосновения были настолько нежными и в то же время жаркими, что мне не терпелось продолжить, ощутить снова его ласки на своей коже. Невольно я поняла одну странную, но волнующую истину: я хочу его всего, я скучаю без его сладких пьянящих поцелуев. Хочу сгорать в его объятиях, хочу подняться вместе с ним к небесам, хочу...
   Но при родных я старалась вести себя как обычно и запирала глубоко в себе все фантазии и желания, которые должны были осуществиться в браке. Лукас вел себя так же, никак не показывая, что мы с ним уже настолько сблизились. Обнимал, невесомо целовал, но не более. Мой жених не позволял себе ничего такого на глазах у родителей или прислуги. Мы разгуливали по особняку под руку, вели светскую беседу, узнавали друг друга с разных сторон. Признаюсь, за два дня я по уши влюбилась в него, надеюсь, взаимно. Хотя... почему надеюсь? Я это знаю наверняка, потому что Лукас сам неоднократно мне признавался в своих чувствах.
   Вот теперь я благодарила родителей и наше светское общество, что меня когда-то обучили хорошим манерам, этикету и выдержке. После того, что произошло сегодня между нами, мне было довольно трудно сохранять невозмутимый вид и гордое, надменное выражение лица, когда речь шла о супружеском долге. Мама очень беспокоилась насчет этого и все пыталась мне дать более или менее полезный совет, на тему 'Как вести себя с мужчиной в постели'. Мягко сказать, я была удивлена. Я неожиданно узнала, что у них с папой первая интимная близость случилась за несколько дней до свадьбы. И никто так и не узнал об этом, а папа, как настоящий мужчина, не бросил свою невесту, а повел-таки ее под венец. Вот тебе и воспитание. Никогда бы не подумала, что мама рассталась с невинностью до свадьбы.
   За обедом мы вели разговор преимущественно о свадьбе. Лукас неожиданно проявил сильную заинтересованность в этом вопросе и активно участвовал в дебатах на тему выбора достойного кондитера для приготовления свадебного торта. На ужине встал вопрос о бале в честь молодых. Мои родители считали, что непременно бал должен пройти в нашем особняке, а родители Лукаса - в их. Общими усилиями было решено провести два мероприятия: бал-маскарад, который будет проходить до свадьбы в поместье Когинсов, и простой бал, который пройдет в особняке Гиллтонов, то есть у нас.
   Мне не хотелось расставаться с Лукасом ни на минутку. Но вот время уже близится к позднему вечеру, и нам все же пришлось разойтись по своим комнатам. Правда перед этим мой жених проводил меня до дверей в мою комнату, невесомо поцеловал на прощание и скрылся за поворотом. Где разместили семейство Когинсов, я не знала, поэтому сейчас у меня была возможность отметить хотя бы то, в каких примерно спальнях они остановились.
   Открыла дверь, вошла в свою комнату и тут же стала стягивать с себя платье. Горничную решила не звать, решив, что вполне справлюсь самостоятельно. Когда платье осталось висеть на спинке широкого кресла у камина, прошла к кровати, достала из-под одеяла ночную сорочку и прошла в ванную комнату.
   Легла спать, но сон все никак не хотел идти. Я крутилась в кровати с бока на бок и никак не могла заснуть. А мысли постоянно возвращались к Лукасу. Со мной такое было впервые. Никогда еще я не представляла себя с мужчиной. Но сейчас перед глазами постоянно вставала картина того, как мой жених целует меня в беседке. И не только целует... Внизу живота стал разливаться уже знакомый жар. Ужасно захотелось пить.
   Встав с кровати, прошла к тумбочке, на которой обычно стоял графин с водой, а также небольшой стакан. К моему удивлению, графин оказался пуст. Пришлось надевать поверх сорочки халат и идти в сторону кухни.
   Я ступала босыми ногами по полу, стараясь не шуметь. Не хотелось бы кого-то разбудить своей ночной прогулкой. Спустилась на первый этаж и повернула в довольно неприметный коридорчик с правой стороны от лестницы. Именно там и находилась кухня.
   Вообще мне понравилось вот так вот красться подобно вору на кухню. Воображение сразу же нарисовало меня в черном обтягивающем костюме наемницы, которая крадется по чужому дому. В руке у меня зажат короткий нож, а на поясе висят несколько пузырьков с зельями невидимости. Именно пузырьков, потому что магия во мне просыпаться не хочет. Хотя это и не удивительно, ведь мои родители вон вообще без какого-либо магического дара и ничего, живут. Да кого я обманываю! Хотела я, жуть как хотела, чтобы у меня проснулся магический дар. Вон у прабабушки вообще был талант управлять металлами. Одним взглядом могла отцовский меч в бублик закрутить. Как он злился! Это надо было видеть.
   Я вошла в кухню и сразу увидела стоящий на большом столе, который находился прямо посередине святая святых, графин с такой желанной для меня жидкостью. Я прошла к одному из буфетов с посудой, взяла хрустальный бокал (другого, увы, тут почти не водилось) и, быстро налив в него себе воды до самых краев, жадно стала пить. Но видимо слишком торопилась , а потому тоненькая прохладная струйка стала течь по подбородку и спускаться дальше по шее. Хорошо, что этого не видит моя матушка. А иначе бы сразу отчитала меня за такую поспешность и неаккуратность. Не успела я отнять бокал от губ, как кто-то провел ладонями по моей талии, обхватывая ее и не давая возможности вырваться. Я поставила бокал на стол и повернула голову так, чтобы видеть лицо того, кто так бесцеремонно посмел ко мне прикоснуться. А у меня между прочим жених есть! И пусть знакомы мы с ним не так много, зато наши родители, как я успела узнать за ужином, довольно тесно в свое время общались.
   - Тш-ш-ш... - уха коснулось теплое дыхание. Разглядеть нахала я не успела, зато голос узнала сразу же. - Неужели ты не дашь возможность своему жениху на тебя полюбоваться.
   - Так весь день любовался ведь, - притворно возмутилась я и прильнула к мужчине ближе.
   - Мне этого показалось мало, - мурлыкнул Лукас.
   - А как ты здесь оказался? - я повернулась в кольце его рук так, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Еще и шею руками обвила.
   - Мне не спалось, - стал объяснять Лукас. - Я как раз возвращался с улицы, когда увидел твою фигурку, проскользнувшую в эту сторону. Странно, что ты не услышала моих шагов.
   - Действительно, - я провела языком по вмиг пересохшим губам, - странно...
   В низу живота снова появилось приятное томление, и я невольно теснее прижалась к мужчине. Я и подумать никогда не могла, что настолько влюблюсь в кого-то. Для меня он стал настолько близок за эти дни, поэтому я и помыслить не могла, что он может сделать мне больно. Да, возможно мне не стоило так быстро начать доверять ему, но... Я ведь его люблю, да и он меня тоже. Разве можно не доверять тому, кого любишь? Кем не можешь надышаться, а стоит только взглянуть в ставшие такими родными глаза, как сердце на миг замирает, но лишь для того, чтобы уже через секунду забиться еще быстрее.
   - Марианна... - раздался хриплый голос у моего уха.
   Он провел губами по моей щеке и замер у края моих приоткрытых губ. Его дыхание касалось моей кожи, и казалось, что оно окутывает меня полностью. Я сама подалась навстречу его губам, требуя поцелуя. Его правая рука обхватила мой затылок. Жестко, грубо, не позволяя мне отстраниться. Богиня Эште, что же я делаю...
   Именно в тот момент я поняла, что напрочь перестала себя контролировать. Матушка же мне рассказала, что близость с моим отцом у них была незадолго до самой свадьбы. И в первую брачную ночь она была уже не невинна и чиста.
   Вторая его рука соскользнула с моей талии. Обхватив мое бедро, Лукас приподнял мою ногу так, что мне пришлось обнять ею его за талию. Лицо снова опалил жар. Но причиной его было не прерывистое дыхание жениха, а охватившее меня смущение.
   - Лукас... - я не узнала свой голос, настолько глухим он был. - Нас могут увидеть...
   - Никто... - прошептал мне на ухо любимый. - Слышишь, никто не посмеет сюда войти, я поставил защиту...
   - Защиту? - удивилась я и вопросительно посмотрела в глаза жениха. - Так ты маг?!
   - Тише, ангел мой, - меня невесомо поцеловали в губы. - Ты же не в первый раз мага видишь.
   - Но ты не говорил мне о том, что и сам им являешься...
   - Прости дорогая, у меня почти не было на это времени. Но ты ведь и так об этом узнала, правда?
   - А стихия...
   - Вода, - тут же ответил Когинс-младший. - Может, хватит вопросов? - Лукас улыбнулся и снова склонился над моими губами в намерении их поцеловать.
   Я конечно же не возражала, но у меня был еще один очень деликатный вопрос, который я и задала мужчине:
   - А ты пил специальное зелье?
   Ну а как еще я могла об этом спросить. В принципе, мы скоро станем супругами, но, не думаю, что Лукас хочет почти сразу же становиться отцом.
   - Все под контролем, любимая, - спокойно ответил он и снова меня поцеловал.
   Поцелуй был жестким, властным и требовательным. Когда жених понял, что я не собираюсь от него отстраняться, он отпустил мой затылок и медленно заскользил ладонью по шее, спускаясь ниже. Вот его пальцы коснулись края халата, и уже через какой-то миг я почувствовала, как оголенного плеча касаются его губы. Я не успела заметить как мой халат очутился лежащим на полу. Но Лукас не спешил снимать с меня сорочку, продолжая все так же осторожно скользить рукой по моему телу. Осторожно провел ладонью по моей груди, которую сейчас прикрывала очень тонкая полупрозрачная ткань и сжал сначала одно полушарие, затем второе. Я выгнулась навстречу его руке, пытаясь продлить столь приятные ощущения. Жених лишь хмыкнул и продолжил исследовать мое тело. Я же зарылась пальцами в его волосы и притянула голову мужчины к своим губам. Еще один жаркий поцелуй и вот его рука проводит по моему оголенному колену. Видимо, из-за того, что одна моя нога находилась на талии Лукаса, сорочка задралась, оголяя мои ноги почти полностью. А ведь под сорочкой на мне ничего нет...
   Осознание этого пришло очень поздно. Я почувствовала, как пальцы мужчины касаются самого сокровенного и чувствительного места. Руки сами собой сжались, из-за чего я буквально вцепилась в волосы любимого.
   - Не бойся, - его дыхание прошлось по моим губам.
   На какую-то долю секунды в голове возникла мысль, что на этом стоит прекратить. Но... мозг был настолько опьянен новыми ощущениями, что я отодвинула столь не вовремя возникшую мысль и снова стала тонуть в столь нескромных ласках. Губы уже стало покалывать, но сейчас это не волновало ни меня, ни Лукаса. Он в очередной раз накрыл мой рот своим, приглушая мой невольный стон, который вырвался из груди в тот момент, когда его пальцы пришли в движение. Второй рукой он все так же сжимал мое бедро.
   Не прерывая поцелуя, мужчина убрал руку с места сосредоточения моего желания и, ухватив за талию, посадил меня на кухонный стол. Чувствовала ли я себя скованно? Нет, как ни странно, но все мое стеснение и неловкость куда-то пропали, оставляя вместо себя лишь решимость. Плевать на то, что будет потом. Я хотела его. Я хотела, чтобы он принадлежал только мне. Вторая нога сама обвила его талию. Лукас прижался ко мне еще теснее. И тут я поняла, что не одна я желаю продолжения. Ох, богиня Эште, как же хорошо, что матушка уже успела меня осведомить о подобном... Правда знания мои были скудны, но и этого хватило, чтобы понять, что любимый уже на грани и в любой момент готов приступить к более активным действиям. И вот удивительно... Я была к этому готова. Целиком и полностью.
   - Помоги мне, - хрипло произнес Лукас и, убрав одну мою руку от своей головы, где я по-прежнему сжимала в кулаке его волосы, опустил ее туда, где находилась пряжка его брюк.
   И снова меня окутал жар.
   Руки предательски задрожали. Вся моя смелость куда-то улетучилась, и я почувствовала, что к щекам сильно прилила кровь. Как же хорошо, что сейчас темно, и Лукас не видит того, как я смущена. Ухватилась за пряжку ремня, но не для того, чтобы расстегнуть ее, просто все тело стало каким-то ватным и перестало меня слушаться. Я просто инстинктивно ухватилась за то, что было ближе всего.
   - М-м-м... - мурлыкнул в ухо любимый, - ты так неискушена... так желанна.
   И он сам быстрыми движениями рук, освободил себя от ставшей такой неудобной одежды. Я отвела взгляд, увидев его желание и вот, казалось бы, куда еще краснеть? Но кровь во мне просто бунтовала, огненной лавой скользя по моим венам. Лукас осторожно взял меня за подбородок и развернул лицом к себе, чтобы я смогла заглянуть ему в глаза.
   - Я обещаю тебе, - глухо произнес он, - что не причиню зла или боли.
   И вроде стоило бы насторожиться, но мой опьяненный любовью и страстью мозг просто не хотел мыслить разумно. Я сама потянулась к его губам и неумело поцеловала. Понимала, что мне далеко до искусных ласк жениха, но мне так хотелось передать ему те чувства и эмоции, которые бушевали во мне, стоило лишь ему ко мне прикоснуться.
   Как я оказалась обнаженной и сама не успела понять. Я была настолько опьянена настойчивыми поцелуями Лукаса, что смогла хоть немного прийти в себя лишь тогда, когда почувствовала спиной прохладу деревянной поверхности. Поежилась.
   - Доверься мне, - снова зашептал любимый, и я, послушная его воле, сама подалась вперед, стараясь как можно быстрее слиться с ним воедино.
   Видимо, вся выдержка любимого закончилась, и он резко вошел в меня, видя, что я и сама к этому готова. Резкая боль пронзила низ живота, и я попыталась высвободиться от вторгшегося в меня мужчины, но он прижал меня к столешнице, задвинув мои руки за голову и навалившись на меня сверху всем телом.
   Из глаз потекли слезы. Неужели так каждый раз? Нет, я не хочу подобного!
   - Тише, - Лукас невесомо поцеловал меня и стал медленно двигаться во мне.
   Я уже готова была снова испытать боль, но она притупилась, а вскоре на смену первым ощущениям пришли совершенно другие. Во мне стал разгораться жар, который, я думала, уже успел затухнуть. Осмелев, провела ноготками по широкой мужской спине, оставляя на ней розоватые полосы. Почему-то хотелось оставить на его коже след. Доказательство того, что он мой.
   Лукас стал двигаться резче и быстрее, из-за чего я искренне испугалась за сохранность стола. Но эту неуместную мысль вытеснила из головы нахлынувшая волна наслаждения. Это было настолько ново для меня, что я не сдержала стона и снова стала царапать спину своего 'мучителя'. И когда я уже было подумала, что все, последовала новая яркая вспышка наслаждения. Я уже не стеснялась выкрикивать имя любимого, который подарил мне новые, невероятные чувства и ощущения. Именно тогда почему-то я четко поняла, что он мой целиком и полностью. И я его.
   Последнее резкое движение, тихий рык удовольствия и меня еще сильнее придавливают к столу. Я снова запустила одну руку в волосы Лукасу и оттянув их, заставила мужчину приподнять голову. Осторожно провела губами по его, и он в который раз за эту ночь меня поцеловал. В этом поцелуе уже не было той ненасытной страсти, но было что-то другое. Что именно, понять я не смогла, но искренне наслаждалась лаской его губ.
   Могла ли я тогда подумать о том, что тот, кого я любила... безумно любила, может меня предать? Разумеется, нет. Но жизнь вносит свои коррективы.
   Когда все закончилось, мужчина помог мне привести себя в порядок, затем одевшись сам, проводил меня до двери в мою комнату. Я снова потянулась к нему за поцелуем, но единственное, чем он меня наградил, это легкое касание губ к щеке. Что ж, мы оба устали за эту долгую ночь, так что не стоит удивляться такому поведению с его стороны.
   Лукас развернулся ко мне спиной и быстрым шагом направился прочь. Я стояла и смотрела ему в след. И только когда он скрылся за поворотом, открыла дверь и вошла в свою комнату. Быстро приняв ванну, переоделась в другую сорочку и забралась в постель. Сон сморил меня почти сразу же, как я закрыла глаза.
   А утром меня ждали неожиданные новости.
   Солнце беспощадно светило в глаза, пробиваясь ко мне в комнату сквозь щель между шторами. Только я потянулась рукой к краю одеяла, чтобы накрыться с головой, как меня наглым образом сдернули с кровати. Одеяло соскочило, оставляя меня лишь в одной легкой ночной сорочке. Постаралась прикрыться, не смотря на утреннего гостя, который нагло вторгся в мою комнату. И зря...
   - Что ты натворила! - взревел гость голосом отца.
   По телу пробежала дрожь. И причиной ее возникновения был отнюдь не холод, так как в комнате было довольно тепло. Причиной возникновения моей дрожи был тон отца. Я медленно подняла на него взгляд и заметила, как в глубине его глаз плещутся отблески пламени сильной ярости. Из него наружу рвалась целая буря эмоций. Но он сдерживал их, чтобы не навредить мне.
   - О чем ты? - дрожащим голосом спросила у отца.
   - Не строй из себя дурочку, Мари! - снова взревел глава семейства. - Отвечай!
   - Что я должна тебе сказать? - постаралась говорить более уверенно, но получалось из рук вон плохо.
   - Ты запятнала честь семьи!
   Отец заложил руки за спину и стал мерить мою комнату нервными шагами, стараясь не смотреть в мою сторону. Я же стояла рядом со своей кроватью, опустив голову, и исподлобья следила за родителем. Неужели он в курсе того, что произошло между мной и Лукасом ночью? Но как? Это невозможно! А если да... Ох, богиня, не оставь меня.
   - Я никогда и подумать не мог, что моя дочь станет настолько порочной и безответственной. Посмотри на себя, ты уже не маленькая девочка, но ведешь себя как ребенок. Ты думала, я не узнаю о случившемся?
   - Откуда...
   - Это мой дом. Ты еще не знаешь, тебе никогда не говорили, но я маг Огня. Здесь все пропитано моей силой, - предпоследнее слово отец выделил, и во мне что-то сломалось. Он маг, а я об этом даже не догадывалась... Тем временем отец продолжил: - Чужую силу я чувствую. Но, к сожалению, я не сразу понял, откуда идет магический поток чужой магии. Он ведь маг воды, да? Лукас. Можешь не отвечать.
   - Как ты можешь меня осуждать? - я осмелилась поднять на главу семьи взгляд. - Ты и мама...
   - Не смей сравнивать свой поступок и то, что было между мной и твоей матерью! - отец снова стал терять терпение. - Когинсы уехали час назад.
   - Лукас покинул наш дом?
   Я вдруг почувствовала, что по телу бежит уже не дрожь, а жар. Руки мелко затряслись, а в горле встал противный ком, который не давал нормально вдохнуть. Как он мог уехать? После того, что между нами произошло... Что-то внутри меня резко оборвалось - невидимая нить, которая связывала меня и Лукаса. Я больше не испытывала тех эмоций, которые еще недавно руководили мной, когда я, ведомая страстью, запятнала честь семьи. Отец прав, я совершила огромную, непростительную ошибку, поступив столь необдуманно. Глупо. Безответственно. Безрассудно.
   - Младший Когинс еще с рассветом покинул его, Мари. Объяснил свой ранний отъезд необходимостью отдать долг родине! Но любому бы стало понятно, по какой причине он покинул наш дом. Признаюсь, мне был выгоден этот брак, поэтому я так быстро и дал свое согласие. Но если бы я знал, к чему это приведет... Повременил бы со столь важным решением. Я не могу разорвать деловые отношения с Когинсами из-за твоей глупости. Это ты тоже должна понимать.
   - И что теперь будет?
   - Ты отправляешься в монастырь. Я даю тебе два дня на сборы. Возьми с собой только самое необходимое. А лучше вообще ничего не бери. Я не могу позволить, чтобы про твой проступок стало известно в свете. Поэтому для всех ты решила посвятить свою жизнь служению богине Эште.
   - Отец, нет!
   Я подбежала к нему и попыталась обнять. Так хотелось почувствовать тепло родного человека, убедиться в том, что все им сказанное неправда. Он не может отправить меня в монастырь. Это все просто страшный сон. Кошмарное сновидение, в котором высшие силы решили проверить мое терпение и выносливость. Да это может быть что угодно, но только не правдой!
   - Прекрати лить слезы, - отец отстранился от меня, не позволяя повиснуть на его шее и заплакать в его рубашку, как это было всегда в детстве, когда я прибегала домой с разбитой коленкой или локтем и искала в его теплых объятиях защиты и утешения. Но сейчас тот, кто раньше оберегал меня, поступил со мной слишком жестоко. Он заставил меня столкнуться с реальностью.
   - Одевайся и спускайся к завтраку. Наш разговор окончен.
   Сказав это, глава семьи Гиллтон вышел из моей комнаты, оставив меня одну. Одну, наедине со своими далеко не радужными мыслями. Монастырь. Он правда готов отправить меня в это скучное место, в котором нет места для леди? Что ж, я готова принять его решение. Но лишь принять, а не смириться с ним.
   Два дня прошли как в тумане. Мать постоянно пыталась сдерживать слезы, но ни разу не заговорила со мной. Даже когда я садилась в карету, которая должна была отвезти меня в мою персональную тюрьму. Ни слова более не сказал и отец. Только в глубине его глаз я видела осуждение и... грусть. Не смотря ни на что, он не хотел отправлять меня туда. Но честь семьи важнее, и о моем позоре не должны узнать в свете.
   Лукас. Тот, ради кого я была готова отправиться на край света, броситься в бездну, просто-напросто опоил меня. Зачем и для чего? Я не знала, но очень хотела это узнать. И я сделаю все возможное, что бы докопаться до истины. Как? Пока и сама не знала, но чувствовала, что возможность у меня будет. Любила ли я его, после того что он сделал? Нет! Да и не испытывала я к нему таких слепых чувств. Это еще раз подтверждало тот факт, что меня опоили.
   Но с этой проблемой я разберусь позже. Пока мне предстоял долгий путь до монастыря и годы послушания.
  
   Глава 2
   Выжить назло всем
  
   Карета подъехала к высокой кирпичной стене женского монастыря. При виде готических черных шпилей мне стало не по себе. Никогда не думала, что когда-нибудь мне доведется стать настоящей монахиней. Но я отлично понимала и принимала решение отца, который, узнав мой маленький секрет, не долго думая отправил меня подальше из столицы, дабы не допустить разглашения этой грязной информации. Ведь из-за меня всю семью могли заклеймить позором. Конечно, я могла бы вступить в ряды тех бунтарей, которые выступали за свободные отношения между мужчиной и женщиной до брака. Но я сама не хотела этого и была полностью согласна с отцом, с его решением. Я поступила плохо, безрассудно, безответственно, я сама себе противна и...и я должна понести соответствующее наказание.
   Экипаж остановился напротив распахнутых кованых ворот. Я выбралась наружу вместе с небольшим чемоданчиком - моим нехитрым скарбом, собранным впопыхах перед отправкой в сие столь отдаленное от города место. Теперь этот - монастырь мой дом. Сомневаюсь, что родители будут навещать меня слишком часто. Но я сама виновата в том, что случилось, и винить их в холодности я просто не имею права.
   Меня встречали две женщины, одетые в серые мешковатые балахоны. Кошмар столичных кутюрье! Во имя святого Мерлина, и мне предстоит это носить? Ужас... нет, по-моему, я провинилась перед родителями не так сильно, чтобы облачаться всю оставшуюся жизнь в это.
   А тем временем женщины плавной походкой подошли ко мне.
   - Я так и думала, - ледяным голосом произнесла одна из них. - Леди не догадалась даже шалью прикрыться. Марианна, правильно?
   - Да, мадам, - смущенно пробормотала я.
   - Не мадам, а, если на то пошло, мадмуазель, - резко поправила меня собеседница. - И да, прошу называть меня матушка Илиина. Кстати, в нашем монастыре вас, милая леди, теперь будут величать не иначе, как сестра Марианна. Вам все ясно?
   - Да, матушка Илиина, - выдавила я, стараясь не показывать то раздражение, которое стало разрастаться внутри меня.
   Подумать только, не успела я переступить порог их монастыря, она мне уже вздумала советы давать как одеваться! Нахалка! И что, спрашивается, мне надо прикрыть? Сейчас лето, поэтому вполне естественно, что мои руки оголены. А вот плечи отнюдь не обнажены. И декольте скромное. Я ведь знала, куда путь держу... И вообще, я не виновата, что у них тут настолько строгие нравы, что женщинам приходится носить подобную одежду каждый божий день. Кстати, о богине Эште. Она ведь на всех картинах изображается в довольно откровенных нарядах.
   Пока я размышляла, матушка Илиина продолжила наставительную лекцию:
   - В нашем монастыре нужно вести себя подобающим образом: пристойно одеваться, не кричать, не ругаться, не высказывать свои претензии богине Эште, употреблять в пищу только то, что положено монахиням, то есть круглогодично поститься. Ну и естественно, молитва... постоянная молитва о близких, о себе и собственном очищении, а также обязательная молитва о мире.
   Да, судя по всему, жизнь меня ждет несахарная. Надеюсь, я тут не помру со скуки в первый же месяц...
   - А еще мы все время трудимся и работаем на благо церкви, - продолжала Илиина. - Но вам, сестра Марианна, в ближайшее время это не грозит. Начиная со следующего дня, вас будут обучать основам духовной культуры. Вы изучали древнекараонский язык?
   - Да, - спокойно ответила я.
   - Хорошо, - кивнула матушка. - Тогда вам будет легче читать древние религиозные писания о создании нашего мира, о его порядках и законах.
   На мгновение Илиина замолчала. Хмуро взглянула на свою спутницу, которая все это время не произнесла ни слова.
   - Сестра Латарина, проводите нашу новенькую до ее кельи, - скомандовала она тоном, требующим повиновения.
   - Слушаюсь, матушка Илиина, - откликнулась та и безэмоционально посмотрела на меня. - Сестра Марианна, прошу следовать за мной.
   Не дожидаясь моего ответа, обе женщины развернулись ко мне спиной и направились в сторону монастыря. А мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ними. Интересно, у них там все такие ледышки? Если да, то я уже через неделю после подобного общения полезу на стену. И зачем меня дома так долго и усердно учили придворному этикету? Это несправедливо! Тут я его попросту не смогу использовать. Перед кем мне изображать книксен или реверанс? Перед матушкой Илииной? Или перед сестрой Латариной? Нет, они точно не оценят подобной выходки с моей стороны. Насколько мне известно, во всех монастырях приняты поясные поклоны.
   Тем временем мы уже прошли через главные ворота и направлялись к входу в общежитие, скромное двухэтажное здание, в котором жили послушницы и монахини монастыря. На первый взгляд постройка выглядела тусклой и невзрачной. Побеленные стены облупились в некоторых местах, окна посерели от того, что их давно никто не мыл. Во дворе клумб и кустарников не было вовсе, из-за чего можно было подумать, что я попала отнюдь не в женское общежитие, а на развалины заброшенного в прошлом веке военного лагеря. Не понимаю, здесь живут только женщины... неужели никому из них не пришло в голову облагородить это место?! Вижу, что нет. Их и так все устраивает. А меня не все устраивает. Далеко не все. Поэтому, как только немного обживусь на новом месте, точно займусь озеленением и обновлением монастыря. Сложно, долго, энергозатратно, но необходимо, я считаю. Тем более это такая возможность отвлечься... забыться.
   Войдя внутрь общежития, увидела отнюдь не лучшую картину. Нет я, конечно, все понимаю, они молятся, соблюдают пост...но почему они элементарно не могут собрать с потолка паутину? Жуть!
   В холле матушка Илиина покинула нас, и мы с сестрой Латариной направились в мою келью уже вдвоем. Поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж и свернули направо. Последняя дверь, и здравствуй, моя каморка, подобная старому запыленному чулану. Не успела я и слова сказать, как сестра Латарина молча всунула мне в руку ключи от кельи и так же молча направилась прочь. Я так понимаю, что меня предоставили самой себе в распоряжение вплоть до ужина (на обед я благополучно опоздала). Ну, мне не привыкать блюсти фигуру, так что я вполне могу обойтись и без еды. Пока могу.
   Прикрыла дверь и заперла ее на ключ. Огляделась. Очень бедная обстановка в моей каморке вызывала только тоску. Кровать, небольшой круглый столик у окна, стул и платяной шкаф. Спасибо и на этом. Подозреваю, что все удобства на этаже. Надеюсь, хоть полотенце и сменное белье они мне выдадут? Судя по всему, к ужину мне нужно будет облачиться в мешковатый балахон, а не то меня попросту не пустят за стол. И не мешало бы волосы собрать в простой пучок. Но для этого мне нужно зеркало...
   Еще раз огляделась и не обнаружила нужного предмера интерьера. Хорошо, тогда начнем хотя бы с балахона. Если его нет ни на кровати, ни на стуле, то он, несомненно, должен висеть в шкафу. В два шага преодолела расстояние до шкафа и распахнула деревянные створки. Ура, на одной из дверок с внутренней стороны прибито зеркало! И подобие рясы висит здесь же. А еще внизу аккуратно стоят зимние черные сапожки и того же цвета летние кожаные туфли. Опять же, домашних тапочек и демисезонной обуви не предусмотрено. Зато есть верхняя полка, где аккуратно разложено нижнее белье, постельный комплект и полотенца. Хоть так. А теперь самая сложная часть сегодняшнего дня - переодевание в это бесформенное грубое скучное монашеское одеяние. Мое милое пышное платье, как мне будет тебя не хватать...
   С тяжелым вздохом я принялась расстегивать маленькие крючки на корсете, которые так удачно находились спереди. И тут неожиданно в памяти всплыло воспоминание того, как меня раздевал Лукас. Ох, как же не во время! И чего он ко мне тогда привязался?! Жила бы сейчас в своем поместье рядом с родными и не знала бы никакого Лукаса... и его нежных и страстных объятий. А его поцелуи... Такое ощущение, что его пылкие прикосновения до сих пор не смылись с моей кожи. Платье полетело в сторону, а я принялась разглядывать свое отражение в зеркале. Усталый взгляд, осунувшееся лицо... Так и до истощения не далеко. Все, хватит! Хватит предаваться ненужным воспоминаниям. Он предал меня. Использовал...
   Тряхнула головой, скидывая с себя наваждение. Пора уже одеваться. Нечего разгуливать по келье в одном нижнем белье.
   Как оказалось, монахини под рясу надевают широкую белую сорочку с длинными рукавами. В ней потом и спят. А еще давно вышедшие из моды панталоны. Мамочка, куда я попала? На зиму имелись утепленные рейтузы, а также вязаный шерстяной свитер и утепленный плащ с меховым воротником и капюшоном. Надо же, я удивлена, что они решили мне так сразу предоставить полный комплект одежды.
   Одевалась я медленно и с каким-то чувством обреченности. Мне ведь всю жизнь придется так жить... И все из-за какого-то мерзавца, возомнившего себя самым красивым и самым хитрым, прибегнувшего к приворотному зелью. Держу пари, он на меня с кем-то поспорил. Теперь я отчетливо осознаю, что те чувства, которые он во мне разбудил, были ненастоящими, искусственными. Но тогда я об этом не знала и совершила роковую ошибку - отдалась ему вся без остатка. Как можно было так глупо попасться в его сети?
   И вот меня отправили в монастырь богини Эште, где мне придется провести остаток дней в покаянии и молитве. И все из-за Лукаса! Богиня, как же я его ненавидела в эти минуты!
   Открыла замок входной двери, чувствуя себя полностью готовой к нежданным посетительницам - сестрам-послушницам этого святого места. Мне так ничего и не сказали про внутренний распорядок, которого придерживаются монахини. В таком случае ко мне скоро должны нагрянуть в гости, чтобы, по меньшей мере, возвестить о моих обязанностях, как новой трудовой единицы. Кто-то же здесь все-таки готовит, стирает, убирает... Должны же они тут хоть что-то делать помимо моления и поклонения богине?
   Присела на стул возле окна и бездумным взглядом стала смотреть в посеревшее небо. И вот что за интересная мысль неожиданно посетила меня: я здесь нахожусь в полной безопасности. Да, именно так. Несомненно, когда Лукас вернется со своей службы, то меня он не обнаружит в столице. Это-то и хорошо, потому как я не знаю, что ему может взбрести в голову. А вдруг он бы захотел повторить близость между нами и прибегнул бы к повторному соблазнению с помощью приворотного зелья? И ведь это потом ничем не докажешь. А затем взрыв, и на утро я снова проснулась бы в собственной постели одна и с четким пониманием, что мной попросту жестоко воспользовались. Не сомневаюсь, что отец первым узнал бы о случившемся. Опять.
   И вообще, где Лукас смог достать приворотное зелье? У нас в стране строго настрого запрещено производство подобных магических напитков. Следовательно, Лукасу за очень большие деньги помог какой-то маг Воды. Но - Лукас сам маг Воды! Он сам говорил мне об этом, не стесняясь. Тогда все встает на свои места. И тогда мне очень крупно повезло, что я попала именно в монастырь. Все дело в том, что в местах массового поклонения богине Эште магия не действует. Я сама очень слабая целительница и, возможно, поэтому не смогла определить наличие зелья в вине, которое Лукас мне предлагал на балу. Но как-то ведь он меня сумел расположить к себе еще до вкушения мною той отравы? Лжец! Как он искусно играл свою роль! Несомненно, Лукас прекрасно знает женщин и их желания... А мне теперь остается только молиться о собственном очищении, о том, чтобы внутри меня после всего произошедшего не пропал тот стержень уверенности и спокойствия, который сильно пошатнулся и грозил раствориться в приливе горечи и разочарования в любви и страсти, испытываемым к любимому человеку. Хорошо, пусть не любимому, но это говорит о том, что со мной никто не считался, не уважал моих чувств и даже не задумывался о том, как я буду жить дальше.
   В дверь настойчиво постучали. Не дожидаясь моего позволения, в комнату вошла матушка Илиина в сопровождении еще не знакомой мне монахини. Оглядев меня, обе женщины удовлетворенно кивнули.
   - Прекрасно, сестра Марианна, - изволила первой заговорить матушка. - Позвольте представить вам сестру Магрэс. Она первое время будет помогать вам осваиваться в монастыре.
   - Мне очень приятно, - бесцветно улыбнувшись, мягко откликнулась я и неуверенно поклонилась. - Благодарю вас, матушка Илиина, сестра Магрэс.
   - Отлично, тогда я могу вас покинуть, сестры? - спросила Илиина, как мне показалось, скрыв тяжелый вздох облегчения.
   - Конечно, - покорно кивнула я.
   - Идите, матушка Илиина, - наконец подала голос Магрэс. - Мы сейчас потолкуем с сестрой Марианной о ее умениях, о ее поведении на территории монастыря и о ее обязанностях. После ужина я все подробно вам расскажу.
   - Рада слышать, - все так же безэмоционально ответила Илиина и в этот раз уже не смогла сдержать вздоха облегчения: - Подумать только, изо дня в день у меня столько работы...
   Последние слова она произнесла очень тихо, и мы с сестрой Магрэс сделали вид, что ничего не слышали. Мать-настоятельница плавно развернулась и направилась прочь из кельи. Когда же за ней закрылась входная дверь, мы с Магрэс смогли спокойно выдохнуть. А еще я смогла получше рассмотреть собственную надзирательницу.
   Напротив меня стояла довольно молодая сероглазая женщина с бледным лицом, фигура которой никак не могла угадываться под бесформенной грубой рясой. Широкоплечая, однако не толстушка, с выражением отрешенности на непритягательном лице. На первый взгляд сестра представляла собой точную копию той матушки, что недавно удалилась из моей кельи. Да-а... если вспомнить сестру Латарину, можно смело сделать вывод, что в этом монастыре все такие...с чудинкой.
   - Ну-с, - первой заговорила Магрэс. - Давайте познакомимся поближе, сестра Марианна. Как вы оказались здесь и при каких обстоятельствах, нам всем уже известно. И знайте, мы не потерпим подобного поведения на территории нашего монастыря. Для начала, без уважительной причины ни одна душа мужского пола не имеет право находиться в этих стенах.
   - Да, конечно, - я изобразила на своем лице полную покорность. Хотя в душе все клокотало от возмущения.
   Ах, если бы они только знали, что мне самой до боли неприятна ситуация, в которой я оказалась. И оказалась не по своей воле, но по глупости и из-за стороннего магического вмешательства. Но они не знают всей правды, а потому считают меня развратной девицей, которую сердобольный отец выставил подальше из родового имения и, скорее всего, лишил наследства. Они, наверное, уже посплетничали обо мне, обсудили, перемыли мне все косточки и вынесли единственно верный по их мнению вердикт - виновна. И это отчасти правда. Я сама позволила обмануть себя... но это знаю опять же только я.
   - Я слышала, вы знаете древнекараонский, - тем временем продолжила сестра Магрэс. - Что ж, тем лучше для вас. После утренней молитвы и завтрака вы ежедневно будете проходить самостоятельно по три главы писания жрецов великой праматери Эште, а по вечерам перед последней молитвой я буду принимать у вас весь пройденный материал. Все ясно?
   - Да, сестра, - изобразив кротость на лице, утвердительно кивнула я. - Как скажете.
   - В оставшееся свободное время идете молиться нашей богине, - добила моя мучительница.
   - Х-хорошо, - пытаясь сдержать нарастающую нервозность, откликнулась в ответ.
   - Запомните, если удумаете учинить какие-либо непотребности в стенах монастыря, гнев матушки Илиины будет очень силен, - непонятно к чему добавила Магрэс.
   - Да, сестра, - кротко промолвила я.
   А в душе неожиданно захотелось сделать все наоборот: устроить балаган, растормошить этих черствых серых монахинь и доказать всем им, что я вовсе не такая, какой они меня себе обрисовали за глаза. Что за отношение у них ко мне? И работу наверняка не дают, так как думают, что я белоручка, которая ни с чем не сможет справиться. А если и не умею, то обязательно научусь. Я не из тех, кто будет ныть в случае неприятности. Да я уже перестала тосковать о потере собственной невинности...
   - Вам что-то не нравится, сестра Марианна? - осведомилась Магрэс, заметив, как мое лицо непроизвольно зажило собственной жизнью.
   - Нет, все в порядке... - промямлила я, пытаясь выкрутиться из положения. - Просто мне немного странно, что меня не хотят обременять какой-либо работой.
   - Пока не ясно, насколько вы выносливы, сестра Марианна, - немного высокомерно заявила моя собеседница. - Вам бы сначала прорастить в себе семя кротости и смирения, а уж потом строить из себя усердную, работящую, сердобольную и умудренную опытом женщину. Кстати, у вас, как я посмотрю, не так много этого самого опыта имеется.
   - Я поняла вас, сестра Магрэс, - обреченно выдохнула я. - Кротость и смирение. Я буду стараться, сестра.
   - Отлично, - чуть улыбнувшись впервые за весь наш разговор, проговорила надзирательница. - Пойдемте, я отведу вас в читальню. Запоминайте дорогу. Начиная с завтрашнего дня, вам придется ходить туда одной.
   - Да, сестра, - в очередной раз смиренно откликнулась я.
   Моя собеседница удовлетворенно кивнула и направилась к входной двери. Мне ничего не оставалось, как последовать следом за ней. Покорность, смирение, кротость...да, пожалуй, этого мне действительно не хватает в последнее время. Когинс-младший, признаюсь, совершенно выбил меня из колеи. Ведь теперь из-за него на мне ужасное клеймо позора, которое может в любой момент распространиться и на остальных членов нашей семьи. И да, думаю, монахини отчасти правы, составив обо мне подобное нелицеприятное мнение. Но я докажу им, что я иная. Пусть меня не пожалеют, не полюбят, нет...но я мечтаю об их уважении.
   Мы прошли по коридору к лестнице и спустились на нижний этаж. Ума не приложу, каким образом в общежитии может еще и читальня помещаться? А где же тогда кухня и столовая? Насколько я смогла рассмотреть здание с улицы, тут едва ли помещались кельи всех послушниц и монахинь монастыря. Но пройдя еще немного, я уловила носом аппетитные запахи еды. Не поняла, у них кухня в подвале? Наверняка вся гамма эмоций отразилась на моем лице, потому как сестра Магрэс невозмутимо взялась пояснять:
   - Не удивляйся, у нас кухня находится на цокольном этаже. Сама понимаешь, места мало, мужской силы отродясь не было, так что сооружать всевозможные пристройки нам не под силу, - женщина кинула на меня быстрый взгляд и продолжила: - И читальня поэтому у нас очень маленькая, сейчас сама в этом убедишься.
   Сестра внезапно остановилась у непримечательной двери, совсем как та, что вела в мою келью. Взявшись за ручку, моя надзирательница потянула ее на себя, открывая проход в...самую обычную келью, в которой вместо кровати, стола и шкафа имелись только книжные стеллажи.
   - Вот это и есть наша читальня, - пожала плечами Магрэс. - Тут только все самое необходимое.
   - А где же вы сидите при прочтении книги? - задала вопрос я. - Тут совершенно нет стульев!
   - А вот так и сидим, - сестра указала рукой на широкий подоконник. - Зимой, когда от оконной рамы дует, мы кутаемся с шерстяные платки, которые сами и вяжем. Придет время, и ты научишься.
   - Я умею, - пробормотала я, все еще отходя от шока. - А вот прясть - нет.
   - Научим, - утвердительно кивнула Магрэс. - А также готовить, шить, убирать, стирать, сажать, пропалывать и, самое главное, молиться. Завтра начнешь изучать писание о создании жизни в нашем мире.
   - Буду только рада, - не очень убедительно откликнулась я.
   Одарив меня скептическим взглядом, сестра Магрэс покачала головой и тут же скомандовала:
   - А теперь ужинать, - сказала она и, повернувшись на каблуках, покинула помещение.
   Отставать не хотелось, поэтому я поспешила за сестрой. Покидая читальню, плотно прикрыла за собой дверь и отправилась навстречу долгожданному ужину, ведомая строгой надзирательницей.
   - Поднимаемся мы рано, в шесть утра, - не оборачиваясь, оповестила меня Магрэс. - Ложимся, соответственно, в девять. Перед завтраком и перед ужином молитва нашей богине. Продолжается она примерно час. Я из-за тебя все пропустила, но завтра...ты будешь молиться вместе со всеми. Кстати, ты хотя бы одну молитву знаешь?
   - Да все знаю... - подумав, ответила я, продолжая следовать за ней.
   - Хорошо, - похвалила Магрэс. - Завтра проверю.
   Дошли до лестницы, ведущей в подвал и стали спускаться вниз, откуда все более аппетитно пахло похлебкой, а также...боюсь представить, чем же там конкретным пахло, если вспомнить, что монахини всегда соблюдают пост. Употребление мяса в пищу наверняка сведено к минимуму.
   - Что тебя так взволновало? - осведомилась сестра, заметив выражение неуверенности и сомнения на моем лице.
   Да, от этой дамы, кажется, ничего не скроешь. Пришлось скомкано поведать ей о моих думах по поводу предстоящего ужина.
   - Ах это! - рассмеялась она, как только я умолкла. - Естественно, мы ни в коей мере полностью не отказываемся от животной пищи. Белок очень важен для организма человека, поэтому мы лишь ограничиваем количество мяса, а также молока и яиц, употребляемых для приготовления завтрака, обеда и ужина. К примеру, сейчас у нас мясная похлёбка с куском отварного мяса в придачу.
   - Понятно...
   Мы вошли в довольно просторную кухню-столовую, освещенную несколькими десятками самых обычных свечей, которые находились в довольно грязных и пыльных стеклянных подсвечниках, прикрученных к стенам по периметру всего помещения. Аккуратные деревянные, но уже порядком истерзанные временем столики, заполняли весь зал. Кроме нас в помещении, как ни странно, никого не было.
   - Обслуживаешь себя сама, - сестра Магрэс указала ладонью на два стола, что стояли у самой стены.
   На одном из них возвышалось несколько горок чистой посуды, а на другом - три больших чана с едой, из которых торчали алюминиевые ручки черпаков.
   - Посуду каждый моет сам за собой, - продолжала говорить сестра. - А вон там моют руки и, собственно, посуду.
   Мы одновременно обернулись назад, и мой взгляд тут же наткнулся на доисторический рукомойник. Подумать только, и мне предстоит этим пользоваться, чтобы помыть руки? Интересно, а на этаже такие же удобства? Кажется, я задала этот вопрос вслух...
   - Да, а что? - не поняла моего изумления Магрэс. - Что тебя не устраивает?
   - Да нет, все в порядке, - попыталась увильнуть я от ответа. - А как у вас моются? Есть ли тут полноценная уборная?
   - У нас есть купальня, - пожав плечами, отозвалась моя собеседница. - Для остального за купальней специально сооружены несколько специальных кабинок.
   - А если мне ночью... - Я стала смущаться от своих вопросов. Но если быть откровенной, хотелось вывести монахиню из равновесия. - В смысле, мало ли я за ужином чего съем?
   - Не съешь, - отрезала женщина. - На моем веку не было ни одного отравления. Кстати, у нас существует комендантский час. После девяти вечера каждая послушница должна находиться в своей комнате.
   - А если у меня расстройство желудка? - не унималась я. Каюсь, меня сильно стало заносить от подобной новости. - Неужели у вас не предусмотрено ничего на этот случай?
   - Предусмотрено, - с самым серьезным видом подтвердила монахиня и тут же огорошила: - Ведерко. Оно находится под кроватью в каждой келье.
   - Что?! - упавшим голосом переспросила я. Вывести эту непробиваемую женщину из себя у меня не получилось. - Это же каменный век!
   - А ты поверила? - расхохоталась Магрэс. - Не переживай, насчет ведра я немного приукрасила. Просто у нас действительно не было прецедентов с расстройством желудка. Но, думаю, если подобное случится, тебе в качестве исключения разрешат покинуть общежитие.
   Я шумно выдохнула и, махнув на все рукой (попросту послав этот день ко всем демонам), пошла мыть руки. Столько лет мне в голову вбивали правила высшего света, часами мучили уроками этикета. Но стоило мне попасть сюда, как выдержка стала меня покидать, а манеры забываться. Хотелось взбунтоваться, закричать, топать ногами... Глупо, конечно, но что-то толкало меня поступить именно так. Останавливало только одно - я не ребенок. Больше не папина любимая маленькая девочка, а женщина... Значит должна отвечать за свои поступки, а не искать поддержки в объятиях родного человека.
   Всхлип вырвался сам собой. Но он был настолько тихим, что я надеялась, его не услышат...
   - Ты не обиделась? - с беспокойством окликнула меня Магрэс. - Прости, если я тебя чем задела.
   - Нет-нет, все в порядке, - уже спокойнее откликнулась я. - Просто у меня сегодня был такой сложный день...
   - Понимаю, - эхом отозвалась сестра. - Не переживай, на самом деле у нас не все так запущено. Точнее, запущено, но не до крайности.
   - До крайности, - проворчала, не оборачиваясь. - Общежитие маленькое, обшарпанное, кухня фактически в подполе, во дворе кроме грядок с овощами ничего не растет, библиотеки как таковой нет, окна в кельях зимой наверняка пропускают холод, если их ничем не заклеивать.
   - А-а-а... - опешила за моей спиной сестра Магрэс.
   Закончив с водными процедурами, я повернулась к своей собеседнице и увидела на ее лице смятение и замешательство. Значит, я попала в самую точку. Она, как и остальные, скорее всего, прекрасно понимает, что монастырю требуется серьезная реконструкция. А для этого желательно наличие грубой мужской силы, что идет вразрез со здешними правилами. А сами монахини не в силах потянуть подобные хлопоты без серьезного руководителя.
   - Не берите в голову, - как можно веселее улыбнулась я, пытаясь скрыть неловкость ситуации. - Это я так. К слову пришлось. Не нарочно.
   Нарочно, очень даже нарочно. Но никому об этом знать необязательно. До поры до времени. Обошла новую знакомую и направилась к столику с едой, оставив женщину пребывать в легком ступоре. Вот обживусь тут немного и посмотрю, с чего можно начать в плане ремонта и улучшения уровня жизни в этом захолустье. Нет, ну правда, а чем мне тут еще развлекаться? Я же помру со скуки и от бездействия! Сначала посмотрю, что у меня будет получаться, а что нет. Здания мне не покрасить, окна не заменить, а вот облагородить двор я вполне могу попытаться. Да и навести порядок в общежитии не мешает.
   Ой, что-то я совсем размечталась. Ну а как, если у меня ничего не получится? Ведь мечтать и строить грандиозные планы всегда проще, нежели воплощать задуманное в жизнь. Решено, начиная с завтрашнего дня, более не существует леди Марианны Гиллтон. Отныне я смиренная послушница этого монастыря, сестра Марианна, трудолюбивая, усердная, набожная, правильная (до зубовного скрежета), добрая и спокойная, забывшая все свои неприятности и неудачи из прошлого, вымаливающая у богини Эште прощение за все прегрешения и мечтающая о счастье своем и также желающая его своему ближнему. Очень смелые и амбициозные размышления, но я буду к этому стремиться. Возможно... А там как получится. Потому что, если честно, сама не очень верила в то, о чем только что подумала. Но, как знать, может и правда удастся измениться в лучшую сторону? Стать более ответственной.
   Я положила мясную похлебку в глубокую алюминиевую миску. Выудила из соседней кастрюли кусок отварного мяса и бросила в свой бульон. Второго блюда не полагалось, а потому я ограничилась тем, что налила себе чай в стеклянный граненый стакан и поплелась к ближайшему столику. Настроения знакомиться с кем-либо еще у меня не было. Мне вполне хватало общества сестры Магрэс, которая принялась вкратце объяснять мне всю суть поста, которого придерживались монахини. Но я слушала ее в пол-уха, полностью занятая мрачными размышлениями на тему собственного будущего. Похлебка была совершенно несоленой, а мясо жестким. Ох-ох-ох...
   А еще столовая потихоньку стала наполняться новыми посетительницами, освободившимися от вечерней молитвы и, судя по глазам, пребывающими довольно голодными и уставшими. Бедные... но с завтрашнего дня и мне придется соблюдать их распорядок дня. Но вскоре я перестала жалеть всех этих дев. Каждая входящая в столовую начинала меня беззастенчиво рассматривать. И это раздражало. А еще я поняла, что выбрала очень неудобное место - рядом с раздачей. В следующий раз по возможности сяду как можно дальше отсюда...
   Заметив перемены на моем лице, Магрэс насторожилась и обеспокоенно уточнила:
   - Что-то не так, сестра Марианна? - спросила моя надзирательница, пристально вглядываясь в мои глаза, которые я силой воли старалась не опускать.
   - Все в порядке, - тихо отозвалась я. - Просто непривычно настолько повышенное внимание к моей персоне.
   - Неприятно? - с сочувствием протянула женщина. - Не переживай, совсем скоро они привыкнут.
   - Понимаю... - кивнула я, с трудом подавив тяжелый вздох. - Наверное, у вас нечасто прибывают новенькие.
   - Нечасто, - согласилась Магрэс. - Раз в пять лет примерно. А то и еще реже. Но поверь, никто здесь не желает тебе зла.
   'Надеюсь' чуть не слетело с моего языка, но я подавила в себе излишнюю красноречивость. Правильно, у них монастырь, а не светский раут. Завидовать и соревноваться в красоте не с кем, так что им просто не из-за чего ставить мне палки в колеса. Я буду улыбаться всем и не показывать своих слабостей на публику. А разговоры обо мне действительно должны скоро утихнуть.
   - А откуда вы берете молоко и мясо? - решила переменить тему разговора. - Насколько я поняла, вы здесь не разводите скот.
   - Все так, - тут же переключилась моя надзирательница. - Раз в неделю к нам приезжает повозка со всем необходимым. Матушка Илиина обычно разбирается с этим. Она составляет список продуктов и вещей и отдает его Кондраду, извозчику.
   - А деньги у вас откуда? - я непонимающе выгнула одну бровь. - Я правильно поняла, что у себя в монастыре вы не производите ничего на продажу?
   - А зачем? - удивилась Магрэс. - Духовенство в столице хорошо обеспечивает нас.
   - Да уж, я вижу, - побормотала я себе под нос, глядя на немного погнутую алюминиевую ложку в руках собеседницы.
   - Это не критично, - перехватив мой взгляд, возразила Магрэс. - Вот же вы городские...привыкли к повышенному уровню комфорта жизни, а чуть что случись - оказываетесь беспомощными.
   - Вот это мы скоро и проверим, - широко улыбнулась я.
   Надеюсь, моя улыбка не напоминала хищный оскал. Я действительно вознамерилась доказать им всем, что могу работать и трудиться наравне со всеми. И богиня свидетельница моих мысленных слов, я приму их древний быт со всеми минусами и недостатками!
   - Вот такой настрой мне нравится, - похвалила монахиня. - Только не сильно увлекайся, не то матушка Илиина (вместе со всеми остальными) подумает, что ты только для вида внимаешь ее словам и приставит к тебе конвой.
   - Конвой? - не удержалась я от вопроса.
   - Именно, - кивнула женщина и покосилась куда-то вправо. - Вон видишь ту женщину с каменным выражением лица?
   Я кинула быстрый взгляд в указанном направлении. За столиком у стены сидела хмурая женщина, наполовину седая, с морщинистым загорелым лицом, на котором яркими сапфирами поблескивали большие синие глаза. В них не чувствовалось ни капли старости, о которой кричали седина и морщины. Она сосредоточенно склонилась над своей миской и быстро ела. Монахиня всем своим видом излучала уверенность и спокойствие, которые, однако напрягали и нервировали меня. Пока это чудо природы не успело заметить, что за ней следят, я отвела взгляд и нетерпеливо посмотрела на сестру Магрэс.
   - Знакомься, сестра Кира, - шепотом представила она незнакомку. - Самая строгая и исполнительная из всех нас. Она является заместительницей матушки Илиины.
   - Понятно... - откликнулась я и задала очень бестактный вопрос, который сам собой сорвался с языка: - Откуда она такая у вас взялась? У нее странная внешность.
   Ох, ну где я растеряла свои манеры?! Не могла же ссылка в монастырь настолько сильно повлиять на меня? Я все так же остаюсь леди, пусть и опороченной...но леди. И в одночасье забыть этикет и правила приличия я просто не могла. Так, Марианна, соберись, не то ты так никого к себе не расположишь.
   - Простите, я, кажется... Не то хотела сказать... - окончательно смутилась я.
   - Ничего, - улыбнулась Магрэс, отчего мне значительно полегчало. - Она не из нашей страны. Представляешь, она даже была когда-то атеисткой!
   - Ого... - только и сказала я.
   - Да-да, - закивала сестра. - Говорят, ее родители были в свое время очень уважаемыми магами воды. У сестры Киры же магических способностей отродясь не было.
   Как только речь зашла о магии мне стало интересно, есть ли у кого-то особый дар, на что мне ответили категорическое 'нет'.
   - И это не потому, что религия запрещает, нет, - принялась пояснять надзирательница. - Богиня Эште принимает всех без исключения. Просто так совпало, что магически одаренные барышни почти никогда добровольно не отрекаются от праздной жизни.
   Я лишь равнодушно пожала плечами и принялась доедать уже порядком подстывшую похлебку. Гордая, с идеально прямой спиной, я старалась не обращать внимания на косые взгляды, которыми то и дело одаривали меня присутствующие в столовой послушницы и монахини. К счастью, сестра Магрэс разделяла мою точку зрения и уже более не заводила длительных бесед по поводу моего дальнейшего пребывания в монастыре.
   Вскоре я уже стояла у умывальника и мыла за собой посуду. Признаюсь, раньше никогда этого не делала, но, как говорится, все бывает в первый раз. Надо же было и мне ощутить себя в роли посудомойки. Хорошо, хоть каждая моет сама за собой, а потому для меня эта процедура оказалась вовсе не противной. Стоящая за моей спиной Магрэс, молча наблюдала за моими действиями. А что? Не такое уж это и сложное занятие, оказывается. Всего-то, тарелка, ложка, вилка, ножик и стакан. Не представляю, как у нас в особняке посудомойка ежедневно отмывает целые горы посуды...
   А потом я попросила свою новую знакомую проводить меня до уборной. Когда сестра согласилась и быстро повела меня в нужное место, я готовилась к худшему и ожидала очередного разочарования. Так оно и вышло. За зданием купальни располагались три деревянных кабинки-будки, от которых шел ощутимый аромат.
   Подавив чувство тошноты, я решительно открыла одну из дверей и вошла внутрь. Ну что я могу сказать... Ровным счетом ничего похожего на привычные для меня удобства. УЖАС!
   - Сестра Марианна? - раздался за спиной озадаченный голос сестры Магрэс. - С вами все в порядке?
   - Да-а-а... - протянула я, не оборачиваясь.
   И в подтверждение своих слов уверенно закрыла за собой дверь. О, праматерь, за что мне это наказание?..
   Примерно через десять минут мы с надзирательницей уже поднимались на крыльцо общежития. Наши комнаты располагались на втором этаже, но в разных концах коридора. Когда мы поднимались по лестнице, из столовой еще слышались женские голоса. Кстати, к чести послушниц и монахинь монастыря, я не услышала еще за весь вечер ни одной сплетни о себе. Да и Магрэс оказалась вовсе не такой холодной и безэмоциональной, какой казалась вначале нашего знакомства. С последней мы тепло распрощались и разошлись по кельям.
   Только оказавшись в своей крохотной каморке, я поняла, насколько устала за весь день. Дорога, переживание и отрицательные эмоции, которые я испытывала все это время, порядком вымотали меня. Не зажигая свечей, быстро скинула с себя верхнюю одежду, аккуратно повесив ее на спинку стула. Потом подошла к кровати и, разувшись, нырнула под одеяло. Как только моя голова коснулась подушки, я забылась крепким, но беспокойным сном.
   'Мне снился закат. Я стояла на песчаном берегу Гаранового моря и мечтательно смотрела вдаль. На мне было легкое платье, полностью открывавшее мои плечи. Неожиданно завязки на спине стали сами собой ослабевать, и вскоре я оказалась в одном нижнем белье. Сильные мужские руки подхватили меня и понесли в сторону моря.
   Это был Лукас. Удивительно, но я была совсем не против его объятий. Моя ладонь сама провела по оголенной мужской груди, заставив мужчину немного напрячься. А он тем временем поменял мое положение, перевернув вертикально, и поддерживая теперь одной рукой за ягодицы. Вода приятно ласкала мое тело, расслабляя его и готовя к более напористым и откровенным ласкам мужчины, совершенно голого и готового в любой момент начать более активные действия.
   Но Лукас почему-то оттягивал момент, по-видимому желая, чтобы и я дошла до высшей точки возбуждения. Его свободная рука принялась нежно поглаживать мою грудь, временами чуть сжимая ее, не забывая поигрывать с сосками. Мое тело само выгнулось навстречу разгоряченному мужчине, наполненному желанием. Наши губы встретились в неистовом страстном поцелуе. Мои коготки в нетерпении стали царапать сильную спину Лукаса, отчего тот издал приглушенный рык. В следующее мгновение ткань полупрозрачных трусиков, которые все еще были на мне, затрещала по швам. Занятая поцелуем я пропустила тот момент, когда мое нижнее белье упало в теплую, окутывающую нас воду.
   Обхватила обеими ногами мужчину за талию, прижимаясь к нему еще плотнее. Одну руку запустила в чуть влажные темные волосы, а второй стала медленно скользить по напряженным мышцам груди, спускаясь все ниже, к самому сосредоточению его желания, чтобы, наконец, обрести с ним долгожданное единение.
   Лукас перехватил инициативу и резко вошел в меня, вызвав неконтролируемый стон блаженства с моей стороны. Он задавал свой неспешный темп, который доставлял мне массу удовольствия, но был недостаточен для обретения высшей точки наслаждения. Тогда мои пальчики резко провели по спине мужчины, вновь оставляя на ней розовые полоски царапин. Мой. Целиком и полностью! Подтверждением моих мысленных слов стал глухой рык.
   И я добилась желаемого результата. Лукас начал двигаться более интенсивно. А его губы снова нашли мои, заглушая стоны, которые все настойчивее вырывались из моей груди. Мои руки были жестко схвачены и заведены за спину. Но я уже перешла к более изощренным пыткам. Оторвавшись от твердых требовательных губ, принялась покусывать мочку уха, шею и плечи мужчины. Лукас не остался в долгу и принялся целовать мою грудь. В какой-то момент я дернулась, полностью впустив мужское естество в себя.
   Взрыв! Восторг, тягучая сладость стала разливаться по всему телу. Желание ушло, оставляя после тебя приятную слабость.
   - Не так быстро, детка, - хриплым голосом проговорил Лукас.
   - Я не хочу, - запротестовала я и попыталась самостоятельно выбраться из воды, отталкивая от себя мужчину, который продолжал удерживать меня за талию.
   - Я хочу, - послышался ответ.
   В следующее мгновение меня вновь подхватили на руки и понесли на берег. А там аккуратно уложили на песок. Но недолго я радовалась свободе. Мужчина навис надо мной и стал блуждать голодным взглядом по моему обнаженному телу.
   - Прошу, не надо, - всхлипнула я, за что Лукас прикусил зубами мой сосок.
   - Надо... - рыкнул мужчина, раздвигая мои ноги и устраиваясь между них.
   - Нет! - вскрикнула я, еще не готовая к самому проникновению.
   - Да! - откликнулся Лукас и резко вошел в меня.
   Я закричала от боли. Ни о каком наслаждении не могло идти и речи. Но меня никто не слушал. Этот безумец продолжал двигаться во мне, совершенно не замечая мои мольбы. Я колотила руками по его груди, пытаясь причинить боль. Но что я могу противопоставить сильному мужчине? В какой-то момент он отыскал во мне особую точку и нажал на нее. Боль отошла на второй план, оставив после себя предвкушение... Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. А что, если я стану зависима от его ласк?..'
   Я проснулась посреди ночи и резко села в кровати. Богиня, что же со мной происходит?! Как подобное могло мне присниться? Как же мне было в этот момент стыдно и неловко...
   Постаралась отогнать от себя видения столь откровенного сна, но они продолжали стоять перед моими глазами, вызывая тянущую боль внизу живота. Нет, так нельзя. Этот мужчина даже через сон сумел меня достать. Мне нельзя поддаваться играм своего воображения, а иначе я стану просто сходить с ума.
   Вскоре я повторно заснула. На этот раз мне уже ничего не снилось. И слава Богине. Завтра непременно буду горячо молиться ей, чтобы впредь по мной не происходило подобных казусов.
  
   Проснулась от легкого стука в дверь. Судя по всему, это здешняя побудка. Ох как рано-то, я ведь почти не выспалась из-за этих эротических кошмаров с собственным участием.
   - Сестра Марианна! - раздался из коридора недовольный голос сестры Магрэс. - Вставайте! Молитва начинается через пятнадцать минут!
   - Я сейчас! - крикнула в ответ, попутно садясь на кровати и продирая глаза.
   Да уж, ночка выдалась умопомрачительная. От нахлынувших воспоминаний мне стало мягко говоря не по себе. А еще в голову закралась мысль, что подобный сон может повториться снова. Это предало мне большее ускорение, а потому я уже через пять минут предстала перед своей надзирательницей полностью готовой к утренней молитве.
   - Быстро, однако, - пробормотала Магрэс, заглядывая мне через плечо.
   А я ведь даже кровать успела застелить. Поэтому ей не к чему было придраться.
   - Тогда ведите меня на утреннюю молитву! - с готовностью отозвалась я.
   Мне и вправду не терпелось оказаться в храме богини Эште. Последние события показали, что Лукас вместе со своими непотребствами прочно засел у меня в голове. Но великая праматерь, я верю в это, должна понять и простить меня. А еще научить или помочь избавиться от скверны в своих помыслах, рассуждениях, сновидениях и действиях. С помощью молитвы я надеялась обрести внутреннюю гармонию, которая нарушилась из-за последних событий в нашем родовом имении.
   - Какая резвая... - пробормотала сестра. - Что это сегодня с тобой случилось?
   - Ничего особенного, просто настроение хорошее, - я постаралась вернуть своему лицу серьезный вид, но удалось мне это не очень хорошо.
   - Тогда пойдем, не то опоздаем, - произнесла сестра Магрэс и направилась к лестнице.
   Всю дорогу до храма мы обсуждали тот материал, который я должна была выучить после завтрака. Оказалось, что большую часть из всего того, что мне собирались преподавать, я уже знала. И этим я приятно удивила свою наставницу. Кстати, слово 'надзирательница', оказывается, некорректно употреблять по отношению к сестрам. Когда я случайно выдала это определение сестре Магрэс, та чуть было не оскорбилась на меня за это. Но в итоге мы быстро договорились заменить надзирательницу на наставницу, и конфликт был исчерпан.
   Я говорила, что двор монастыря совершенно не ухожен? Так вот, в самом храме все оказалось с точностью да наоборот. Когда мы вошли внутрь, первое, что меня поразило - это изобилие самых разнообразных растений, которыми были засажены несколько довольно больших импровизированных клумб. Сам пол был каменным, также как и стены, своды, арки и колонны. Удивительно, но с улицы храм богини Эште смотрелся старым и облупившимся. Но стоило переступить его порог, как начинало рябить в глазах от изобилия красок.
   - И вся эта красота здесь круглый год? - спросила я наставницу.
   - Конечно, - кивнула Магрэс. - У вас в городе разве не украшают храмы?
   - Нет... - все еще пребывая в прострации, пробормотала я. - Я ходила на службу по воскресеньям и поэтому знаю что к чему.
   - Очень печально, - откликнулась сестра. - Значит, столица и ее окрестности решили пренебречь таким важным для нашей богини понятием как природная красота. Куда смотрят верха нашего духовенства?
   Я уже хотела возразить ей, но тут неожиданно по всему залу звоном колокольчика разлетелся призыв к молитве:
   - Дорогие сестры, давайте помолимся нашей праматери Эште! - красивый звонкий голос пробежал по моему позвоночнику толпой мурашек.
   Чарующие нотки незнакомки приятно ласкали слух. Она же и начала красивую торжественную песнь в честь богини, которая пришла в наш мир по рассказам жриц, а также по сводкам из летописей сотни веков назад из параллельного мира под названием Тэгерайс. О нем никто ничего не знает. Даже жрицы не могут с точностью утверждать бросила ли Эште тот мир на произвол судьбы или перепоручила его кому-то еще. И кстати о жрицах, нет ли случаем в этом монастыре одной из них?
   Я покосилась на наставницу, но та была полностью поглощена молитвой. Что ж, пожалуй, и мне стоит приобщиться...
   - Пресвятая праматерь, убереги нас... Огради от дьявола...Прошу за себя и своего ближнего... Огради нас от искушений и дурных помыслов...Богиня Эште, помилуй нас...Упаси от войн и грехов смертных...Пресвятая Эште, услышь нас, ашас.
   Я молилась вместе со всеми, позабыв о собственных заботах и проблемах. Для меня существовала только молитва, в которую я вкладывала всю свою душу.
   Когда все закончилось, я ощущала приятную усталость во всем теле, а еще тот покой, которого мне так не хватало все эти дни. Неожиданно поймала себя на мысли о том, что ужасно голодна.
   - Сестра Марианна, вы меня приятно удивили, - врезался в мои размышления голос наставницы. - К своему стыду признаю - я даже и не надеялась на то, что вы знаете хоть половину утренних молитв.
   - Ну спасибо, - якобы обиженно фыркнула я. - А я еще и крестиком вышивать умею.
   - Наслышана, - хмыкнула Магрэс. - Но вернемся к молению, могу поспорить, что вы не знаете ни одной вечерней молитвы.
   - А что, разве молитвы делятся на дневные и вечерние? - я удивленно посмотрела на собеседницу.
   - Конечно! - сестра Магрэс взяла меня под локоток и потянула к выходу. - И они отличаются не только словами. Вечером мы подключаем еще и руки.
   - Руки? - переступив порог, я инстинктивно зажмурилась от яркого солнца. - Как странно. Я никогда не слышала, что молитва должна сопровождаться жестами.
   - Сейчас в городах священнослужители сильно обленились, - недовольно поморщилась женщина.
   Я промолчала. После приятной прохлады, царившей в храме, на улице мне показалось мучительно жарко. Мы шли обратно в общежитие, и говорить совершенно не хотелось. Даже про затронутую тему озеленения напоминать было откровенно лень. Интересно, как я буду облагораживать внутренний двор монастыря в такую жаркую погоду.
   - Да, что-то сегодня жарко, - словно прочитав мои мысли, проговорила сестра Магрэс. - Солнце парит, как будто к дождю.
   - А я в огороде помочь хотела... - пробормотала я, но сестра меня услышала.
   - Тебе самое главное сегодня основные жесты вечерней молитвы выучить, а не на грядках сидеть, подобно простолюдинке,- поучительно принялась говорить женщина. - Вот скажи мне, чего тебе так огурцы да помидоры понадобились?
   - Не помидоры, а цветы, - мягко поправила женщину. - Мне захотелось устроить красивый сад на территории монастыря. Я считаю, что вне храмов все должно быть так же красиво, как и внутри них. Да и может, я нашла свое призвание. Как знать?
   - Не храмов, а храма, - неодобрительно покачав головой, откликнулась Магрэс. - Жрица нашего храма очень любит цветы, поэтому и наполнила ими свою обитель.
   - А тут есть жрица?! - я аж остановилась от такой новости и принялась тут же закидывать сестру вопросами: - Но храмов три! Получается и жриц три? А как внутри выглядят остальные храмы? Мы пойдем туда молиться? Где живут жрицы? И что значит жрица нашего храма?
   - Какая же ты любопытная, - губы наставницы растянулись в улыбке. - Ладно, по-быстрому я расскажу тебе все. Но тогда мы не успеем в первых рядах попасть на завтрак.
   - Я могу подождать, - с готовностью ответила ей.
   Забыв о невыносимой жаре, я приготовилась внимательно слушать рассказ сестры Магрэс. Мимо нас проходили послушницы и монахини, спеша на завтрак, но они не существовали для меня. Было жутко интересно узнать побольше об этом удивительном месте. Я же впервые находилась в древнем храме с настоящей жрицей. У нас в столице была всего одна жрица, да и то она выходила в народ очень редко. В основном молельными домами, храмами и церквями заведуют представители духовенства - храмовники. А тут три храма, три жрицы...и скорее всего разделение монахинь на определенные группы, вхожие лишь в один из храмов.
   - Хорошо, - с готовностью согласилась Магрэс. - Тогда слушай внимательно и не перебивай меня, - дождавшись моего утвердительного кивка, женщина приступила к самой сути, подтверждая мои догадки: - У нас три храма и три жрицы. Наверняка ты еще не заметила, но кроме нашего общежития имеется еще два. Да, как ни странно, мы, монахини, тоже разделены на определенные группы, относящиеся каждая к своему храму. Кстати, у них есть названия. Наш - Природный Храм Эште. Вон тот что справа, - сестра махнула рукой в указанном направлении, - Радужный Храм Эште. И последний, самый дальний - Водный Храм Эште. Изначально считалось, что каждый храм обязательно должен олицетворять какую-нибудь частичку нашей богини. Но сейчас в крупных городах об этом забыли, к сожалению.
   Я стояла как громом пораженная. Это же надо! Сколько всего я, оказывается, не знала...
   - Жрицы живут глубоко под землей, под самыми храмами. Калида отвечает за Водный Храм, Коллора - за Радужный храм и Натурра - за наш Природный Храм, - тем временем продолжала Магрэс. - Питаются они тем же, чем и мы. Вне молитвы они стараются никому не попадаться на глаза.
   - А кому принадлежал тот чудесный голос, что звал нас всех на молитву? - ответ на этот вопрос сам вертелся на языке, но я не решалась его озвучить.
   - Нашей жрице, - улыбнулась наставница. - У всех жриц обязательно должны быть красивые голоса. Собственно, по этому критерию богиня и отбирает своих жриц.
   - А как долго живет жрица? - задала я следующий вопрос. - И что становится с храмом, который она покинула? В смысле, умерла...
   - Жрица живет вдвое больше обычного человека, - в голосе сестры Магрэс стало прорезаться раздражение. - А с храмом ничего не происходит. Богиня Эште всегда заботится, чтобы намоленные места не оставались надолго без присмотра. Поэтому, как только старая жрица умирает, в скором времени на ее место приходит новая. Но может быть так, что Эште сама решает сделать из девушки или женщины жрицу. Тогда она ведет ее к пустующему ненамоленному храму, туда, где еще не было жриц. Ох, как много ты еще не знаешь, Марианна... Давай я после завтрака расскажу тебе все остальное?
   - Хорошо...простите меня за излишнюю любознательность, - немного смутившись, пробормотала я. - Я и вправду совсем забыла о времени.
   - Вам еще многому предстоит научиться, дорогая, - мягко произнесла Магрэс. - Но пока нам с вами необходимо немного подкрепиться. Вы не забыли, вам ведь еще жесты для вечерней молитвы разучивать.
   - Да, сестра, - я покаянно опустила голову. - Я помню.
   Что-то для себя решив, сестра Магрэс кивнула своим мыслям и направилась к общежитию. А я, не желая окончательно пропустить завтрак, пошла следом. Столько информации за одно утро определенно для меня очень много. Пожалуй, наставница права насчет еды...я опять вспомнила про голод, который теперь усилился вдвое.
  
   Несмотря на собственные опасения, к монастырской жизни я привыкла довольно быстро. Читать я в принципе всегда любила, поэтому с удовольствием изучала законы бытия, а также различные старинные писания и описанные в них религиозные каноны. На молитву ходила вместе со всеми и, надо признать, получала от нее некоторое душевное спокойствие, получала надежду и веру в лучшее. Поначалу я молилась только за себя и свое очищение, но вскоре поняла, что это не правильно - думать только о себе. Ко всему прочему, меня приятно удивил процесс проведения вечерней молитвы.
   В первый день я естественно не смогла запомнить всех движений руками, которые совершали остальные послушницы и монахини. Эти витиеватые жесты, распальцовки и...арканы. Да, это походило именно на магические арканы и пассы руками. Если бы я не знала, что ни у одной из нас нет волшебных сил, то могла бы впасть в заблуждение насчет характера и специфики проводимого действия. Это было великолепно! Во время такой молитвы я сбрасывала с себя все заботы и невзгоды, облачаясь в незримое одеяние счастья и покоя.
   От нашей энергетики стены в храме начинали святиться приятным мягким белым светом, словно сама богиня Эште решила почтить нас своим присутствием. Воздух наполнялся приятным нежным ароматом чайной розы. К концу молитвы эти цветы сбрасывали все свои лепестки, которые тут же начинали кружиться с помощью легкого потока ветра, который зарождался под самым куполом храма и постепенно спускался вниз к нам. В первый раз я с трудом контролировала себя, чтобы не завизжать от восторга. Но буквально через неделю совершенно привыкла к вечернему волшебству немагического происхождения и стала совершенно спокойно реагировать на ту красоту, которая наполняла храм каждый вечер.
   Помимо молитвы и изучения священных писаний я сразу напросилась в подмастерья к сестрам, работающим целыми днями на огороде. Первое время я честно выполняла все их поручения, но вскоре однотонная и рутинная работа мне наскучила, и я принялась строить грандиозные планы о создании сада и парковой зоны. Территория монастыря была немаленькая, так что поле для моей бурной деятельности оказалось немаленьким.
   Для начала я решила заняться цветами. Так как семян в монастыре в принципе не было, я по-тихому пересаживала все цветущие сорняки в одно место, тем самым сооружая своеобразную клумбу. Одуванчики приживались плохо, а вот сурепка и иван-да-марья - хорошо. В конце концов меня засекли сама матушка-настоятельница с вечно ходящей за ней хвостом сестрой Латариной. Заругать не заругали, но предупредили на счет того, что моя бредовая идея является очень глупой и бессмысленной, потому как из сорняков составить настоящую добротную клумбу ну никак невозможно.
   На некоторое время меня отстранили вообще от посадок и приставили к поварихам. Готовка мне не особо пришлась по вкусу, так как постоянно хотелось либо досолить, либо доперчить, либо добавить в суп еще немного мяса, чтобы тот стал более насыщенным и наваристым. Но кухарки постоянно следили за мной и одергивали в те моменты, когда я надумывала совершать самоуправство.
   К счастью, мое мучение продолжалось недолго. К концу недели к нам приехал извозчик с продовольствием. Среди вещей и продуктов оказались маленькие коробочки с семенами цветов. Моему счастью не было предела, ведь это означало, что матушка Илиина все-таки разрешила мне разбить клумбу (а может и две) на территории монастыря.
   - Что ж, попробуй прорастить их, - говорила она, отдавая коробочки с семенами мне в руки. - Если не получится, сильно не расстраивайся. Всякое бывает.
   - Я очень постараюсь, чтобы они зацвели, - взволнованно, но твердо промолвила я. - Я обещаю, что не подведу вас.
   -Ну-ну, - покачала головой Илиина. - Это мы посмотрим, когда дело сделаешь.
   Сказав это, женщина развернулась и направилась к группе послушниц, косящих...точнее пытающихся косить траву. Уже который день стояла невыносимая жара, а дождя все никак не было. Середина лета. Да, пожалуй, настоятельница права - я никак не смогу в этом году заставить свои цветы зацвести. Кстати сказать, пересаженные мною сорняки, как ни странно, так и не увяли.
   Хорошо бы еще несколько деревьев посадить...Но сомневаюсь, что матушка Илиина расщедрится на саженцы. Делать нечего, придется пока довольствоваться только цветами.
   - Не хочешь яблочко? - от неожиданности я аж подпрыгнула на месте.
   Ко мне незаметно подошла сестра Магрэс. Она с аппетитом грызла спелое наливное яблоко, а свободной рукой протягивала мне второе, еще нетронутое.
   - Спасибо, не откажусь, - с благодарностью откликнулась я, забирая плод из ее рук.
   И тут в мою голову пришла одна бредовая идея: попробовать прорастить яблочные семечки. Естественно, пока делиться с наставницей своими домыслами не стала. Просто надкусила яблоко и стала воодушевленно рассказывать Магрэс насчет своих планов относительно посадки цветов. Когда с яблоком было покончено, я вынула из огрызка все косточки и положила в одну из коробочек. Под пристальным взглядом сестры Магрэс я сдалась и поведала ей о своей задумке. Моя собеседница состроила гримасу удивления на лице, но ничего не ответила.
   А вот с клумбой женщина поддержала меня и даже захотела помочь. В четыре руки мы довольно быстро вскопали небольшой участок земли рядом с общежитием и принялись засаживать его семенами, выданными матушкой Илииной. Проходящие мимо послушницы заинтересовано поглядывали на нас, но заговорить первыми не решались. Ну а мы были слишком поглощены работой, чтобы отвлекаться на всякие ненужные разговоры. К тому же небо стали застилать темные грозовые тучи, отчего хотелось успеть завершить все посадки до того, как пойдет дождь.
   Часть семян мы решили не использовать и отнесли их в сарай вместе с лопатами. Лишь зернышки от яблока я предусмотрительно вынула, чтобы завернуть их во влажную тряпицу, которую я собиралась хранить в своей келье.
   Возможно, такое рвение объяснялось тем, что я просто-напросто хотела забыться, уйдя в заинтересовавшую меня работу. А может быть, я действительно почувствовала, что это мое. Земля с ее богатствами, которые в обычной жизни незаметны. Не знаю. Но я просто чувствовала - мне это нужно. Чтобы не сойти с ума в серых стенах монастыря. Не потерять себя.
   - Ты так уверена, что они таким образом прорастут? - спросила Магрэс, когда мы входили в общежитие. - С чего ты вообще взяла, что именно подобным образом следует их проращивать?
   - Ну... - замялась я. - Я же не просто так почти целую неделю работала на грядках? Что-то да и узнала...
   - Быстрая ты, однако, - брови моей собеседницы выгнулись от удивления. - И активная.
   - Стараюсь, - пожала плечами и стала подниматься по лестнице. - Я сейчас вернусь. Ведь уже можно идти на обед, если не ошибаюсь?
   - Не можно, а нужно, - фыркнула сестра. - Поторопись. Я жду тебя на кухне.
  
   А в это время Когинс младший пребывал в самом веселом расположении духа, сидя за столом в трактире со своими друзьями. Мужчина уже по пятому кругу рассказывал им, как и в каких позах он провел ночь с Марианной Гиллтон. Молодой мужчина упивался своей победой, захлебываясь речами о том, каких трудов ему стоило соблазнить такую неприступную красавицу как 'Мари', как он называл ее при товарищах. К слову сказать, в военный штаб его вызывали всего лишь на три дня - остальное время лейтенант Когинс был совершенно свободен.
   Про стремительный отъезд своей несостоявшейся невесты мужчина хорошо знал, но тем не менее мечтал о том, что жизнь его еще когда-нибудь сведет с цветущей прелестницей, обладательницей весьма соблазнительных форм.
   - Знаете ли, - говорил Лукас, - а я бы не отказался повторить свой подвиг...
   - Да ты что?! - удивился Брендон. - Ты же только недавно бросил ее!
   - Вот именно! - вторил Джейсон. - Ты только подумай сам... Марианна сейчас, наверное, за сотню километров отсюда! В монастыре!!! Как ты собираешься обольщать ее?
   - Легко и непринужденно, - широко улыбнулся Когинс-младший.
   - Ага, ну и приедешь ты туда и что дальше? - встрял Питер. - Друг, да тебя к ней никто не пустит!
   - Ну... - на мгновение задумался Лукас. - Я же маг воды, верно?
   - И что? - не унимался Питер. - А если леди Гиллтон тебя первой увидит? Да она же поднимет такой визг, что весь монастырь слетится!
   - Проблема... - неохотно признал мужчина, но тут же выкрутился: - Она даже не успеет раскрыть своих сахарных уст, я вас уверяю. Я ведь говорил, что являюсь магом?
   И тут же фальшиво рассмеялся на всю таверну. Однако друзья его поддерживать на этот раз не стали.
   - Он как всегда полон сил и уверенности в себе, - задумчиво пробормотал Брендон.
   - А мне жалко леди Марианну, - скорбно покачал головой Джейсон.
   - Друг, ты увлекся, - констатировал очевидное Питер.
   - Да вы чего? - совершенно искренне изумился Лукас. - Да я всего лишь пошутил! Я же не собираюсь за ней ехать к черту на рога!
   - Судя по твоему лицу, в этой шутке лишь доля шутки, - с сомнением откликнулся Питер.
   - Да делать мне больше нечего! - возмущенно воскликнул Когинс и влил себе в глотку очередную порцию горячительного.
   На этом их разговор резко прекратился. В трактир стремительно влетел главнокомандующий полка, в котором служили друзья. Так как практически весь полк отмечал восстановленное перемирие с орками, капитан Гортон прекрасно знал, где могут находиться его подчиненные в данное время суток.
   - Приветствую вас, господа офицеры! - прогремел на все заведение густой бас.
   - Приветствуем вас, господин капитан! - ровным хором откликнулись все без исключения.
   - У меня прискорбная новость! - вновь гаркнул мужчина.
   Одновременно с этим на улице раздался гром. Не моргнув и глазом при этом, капитан Гортон продолжил:
   - Несмотря на подписанное перемирие, орки вновь напали на нас. - Последние его слова потонули в неодобрительном гуле, который, постепенно нарастая, медленно распространялся по таверне. - Молчать!
   Одного слова оказалось достаточно, чтобы в стенах увеселительного заведения воцарилась идеальная тишина.
   - Нам дан приказ свыше на рассвете выдвигаться к границе с землями орков, - командным тоном продолжил он. - Я надеюсь, что вы, господа, не струсите и немедленно отправитесь в штаб собирать вещи. Учтите, тот, кто не явится на построение в четыре утра, будет причислен к трусам и изменникам и незамедлительно отправлен в ссылку в горные шахты.
   Окончив свою речь, главнокомандующий Ирвенского полка, повернулся на каблуках и широким шагом покинул таверну. Обладающие хорошей выдержкой офицеры смогли вздохнуть свободно. Однако разговоры среди них начались лишь через несколько минут после того, как удалился командир.
   Лукас повернул голову к окну и, не обращая внимания на перебивающих друг друга друзей, внимательно стал наблюдать за тем, как очередная молния разрезает темно-серое небо. Что ж, трусом он никогда не был. И завтра в четыре утра он будет на месте. А Мари... он подумает о ней потом.
   Молодые мужчины посидели еще немного, распивая на четверых бутылку красного. Порочные подвиги Когинса-младшего утратили для всех них былую прелесть и веселость. Их заменили серьезные думы о предстоящей войне и о будущем, которое ввиду последних событий становилось довольно неопределенным для каждого присутствующего в отдыхальне молодого человека.
   - Надо бы по домам разъехаться, в последний раз родных повидать, - не слишком весело, наконец, выдал Питер. - Проститься, там, испросить прощения...
   - С дубу рухнул что ли?! - возмущенно воззрился на него Лукас. - Какое в последний раз? Мы ведь не пушечное мясо, чтобы так рано умирать. Да и разве я могу оставить свою 'невесту'? Как она там... без меня. - В голосе молодого мужчины проскользнула издевка.
   - Ты в своем репертуаре, ловелас недоделанный, - фыркнул Брендон. - Нам сейчас не о красотках думать надо, а о предстоящих битвах. Сам посуди, если нас четверых выставят на передовую, то какова вероятность того...
   - Надо верить в себя и своих товарищей, - упрямо возразил Когинс. - Если настроишься на отрицательный исход перед боем, то и умрешь быстрее. Разве я не прав?
   - Прав, - подтвердил Брендон. - В том-то и дело, что рано или поздно умрем. Ты только представь полчище орков, которые слаженной командой идут на нас. Как по-твоему, сколько человек из нашего полка выстоят против них?
   - Не знаю, - Лукас опустил голову и задумался. - Просто я даже допускать не хочу, что вот так глупо погибну...
   - Глупо?! - вытаращился на него Джейсон. - Да ты героем помрешь, друг!
   - Нет, так не пойдет, - упрямо проговорил Когинс-младший. - Я выживу, и точка.
   - Как знаешь, - покачал головой Брендон. - Тогда сначала по домам, а потом на место общего сбора.
   На том и порешили. Расплатившись с подавальщицей, четверка молодых офицеров вышла из отдыхальни и направилась к собственным коням. Распрощавшись с друзьями, Лукас вскочил первым на своего скакуна и сорвался с места в направлении родового особняка, который находился за городом.
   Такое местоположение было не просто прихотью хозяев, но необходимостью, обеспечивающей конспирацию, проживающему в том месте древнему роду оборотней. Про них никто не знал. Да и они, само собой, о себе никому не рассказывали. Потому как, увидев подобное чудище в полнолуние, люди пугались. А оборотни остро чувствовали страх и теряли от него голову, нападали на несчастного и растерзывали его в клочья. Вот поэтому Когинсы старались держаться особняком и хранить ото всех свою тайну.
   Но однажды отец Марианны, Джон Гиллтон, прознал об этом и вознамерился отдать свою дочь за их отпрыска. Богатые, родовитые, сильные физически и магически - лорд Гиллтон считал своим долгом породниться с этой семьей. И вот, когда, наконец, Когинс- младший обратил на его дочь должное внимание, он смог получить надежду на успешное воплощение собственной мечты в жизнь. Будучи магом Огня, мужчина прекрасно почувствовал, что Лукас опоил Марианну приворотным зельем. Но позволил ему вскружить девчонке голову, позволил грязно соблазнить ее... Джон Гиллтон сильно любил свою 'крошку Мари' (так он называл дочь в детстве). И поэтому, когда род Когинсов официально стал говорить о грядущей свадьбе Лукаса и Марианны, лорд Гиллтон слепо поверил в их намерения и позволил Лукасу завершить начатое - обесчестить единственную дочь. Наследницу рода.
   На что он надеялся? На свадьбу, конечно же. По его расчетам, после подобного поступка Лукас, как настоящий хорошо воспитанный мужчина, просто был обязан жениться на Мари. Он ведь при всех сделал предложение...
   Но Когинсы оказались настолько хитры и коварны, что позволили себе отказаться на время от свадьбы в угоду сыну. Да, они предоставили информацию, что лейтенант Когинс должен немедленно отбыть в военную часть. Но так ли оно на самом деле? Возможно, это всего лишь уловка, чтобы их отпрыск не женился вовсе. Именно поэтому отец Марианны незамедлительно отправил дочь в монастырь. Он не хотел широкой огласки этому событию. Естественно, этот, как выражался Гиллтон, индюк перекормленный, в скором времени должен доложить о собственном подвиге своим дружкам. Но если Марианны в это время уже не будет в столице, доказать свои слова он вряд ли сможет. А вот перед ним он ответит. Лорд Гиллтон надеялся за время отсутствия дочери надавить на Когинсов и вынудить их сыграть свадьбу. Ну и что, что они оборотни, а его дочь-простой человек?
   Так думал лорд Гиллтон, в отличие от семьи Когинсов, которые считали неприемлемым родство с обычными людьми. Феркус и Ванесса прекрасно поняли намерения сына еще на балу, но не стали препятствовать ему. Теперь они глубоко раскаивались в своем проступке. Ведь их сын обесчестил уважаемую в свете молодую леди, поставив этим самым крест на ее будущем. Он пообещал жениться, вскружил голову с помощью приворотного зелья (эту маленькую подробность они узнали лишь по прибытии домой). И сами же потом прикрывали его перед родными девушки. Низкий и подлый поступок с их стороны. Но ведь они и допустить в мыслях не могли, что их сын опустится до подобного! Девушка была рассудительна, разборчива в людях, шла с их сыном в бальный зал под руку, гордо и отстраненно. Ну сделал Лукас ей предложение...захотел втереться к ней в доверие. Все это время молодой мужчина ни разу не обсуждал свои действия с отцом и матерью, из чего те сделали вывод - девушка не сдалась. Со спокойной совестью же Феркус и Ванесса прикрывали спину сына, отсрочивая свадьбу на неопределенный срок. И что они узнали, вернувшись домой? Что их сын таки обесчестил Марианну Гиллтон! Не просто соблазнил, но опоил, влюбил в себя на время и бросил.
   И если Гиллтоны проявят должное рвение к восстановлению справедливости, древнему роду оборотней Когинс придется уступить. Впервые в жизни принять в свою семью человека. Глупо? Еще как! Но, похоже, Лукаса это волновало меньше всего в тот момент, когда он подливал в вино Мари заветную жидкость.
   А молодой лейтенант во весь опор скакал к родовому гнезду, чтобы проститься с семьей. Несмотря на удовольствие, с которым он рассказывал о своем маленьком любовном подвиге друзьям, перед семьей он был безмерно виноват. Они еще не отошли от прошлого потрясения, что же будет, когда они узнают о его отправлении на фронт? Выдержит ли мать еще один удар судьбы или сломается? О последнем Лукас даже и думать не желал. Он вообще никогда не допускал плохие мысли в свою голову. Этот молодой мужчина жил в предвкушении чего-то грандиозного. Он жаждал победы тогда, в доме Гиллтонов. Лейтенант Когинс привык получать от жизни то, что хотел. Естественно, он еще не сталкивался с настоящими трудностями и поэтому считал себя сильным и отважным, храбрым и смелым, умным и красивым - лучшим из лучших. И вот ему представилась настоящая возможность проверить себя на деле - война, которая обещала стать весьма кровопролитной и затяжной, ведь орки - народ своевольный и жестокий. Они давно претендовали на земли Золотого королевства и всё мечтали захватить для начала приграничье. Ни о каком перемирии не могло идти и речи. Только война.
   Но как скрывать от глаз товарищей свою вторую ипостась, которая пробуждается каждое полнолуние? Просто. В семье хранится фамильное кольцо-артефакт, призванное сдерживать волчью сущность при необходимости. Тонкий медный ободок, который, находясь на пальце владельца, становится невидимым.
   Пересекая границу собственного имения, Лукас рассчитывал, что разговор с родителями окажется долгим. Поэтому он не собирался распрягать коня, чтобы потом не тратить лишнее время. Все необходимые вещи были в части. Да и не приветствовалось у них хранение при себе большого количества лишних вещей.
   Когда молодой мужчина решительно вошел в родительский дом, Ванесса и Феркус пили в гостиной чай в компании тетки Лукаса по маминой линии, а также дедушки, возраст которого угадать не представлялось возможным. Семидесятилетний оборотень выглядел вполовину моложе своего настоящего возраста и еще мог бы дать фору собственному внуку в плане любовных отношений и интриг.
   Прислуживали в особняке также оборотни. Глупо было подпускать близко к себе обычных людей. Они слишком много болтают и суют свои носы во все щели.
   В холле Лукас столкнулся с дворецким, зрелым симпатичным мужчиной с родинкой на бритой щеке и цепким взглядом светло-карих глаз.
   - Прикажете доложить о вас, господин? - отвесив поясной поклон, осведомился он.
   - Не надо, Гилберт, - отмахнулся Когинс-младший. - Скажи, где мои отец и мать? Я сам сию секунду поднимусь к ним.
   - В Рубиновой гостиной, господин, - вежливо откликнулся слуга. - Пьют чай с госпожой Лилией и господином Робертом.
   Собственно, так звали тетку и деда этого взбалмошного самоуверенного оборотня. Лукас только коротко кивнул и чуть ли не бегом взбежал по лестнице на второй этаж, туда, где и находились указанные дворецким апартаменты. Он рассчитывал увидеть родителей в хорошем расположении духа, но даже не предполагал, что застанет их за чтением премерзкой записки, от человека, желающего перевернуть его жизнь с ног на голову.
   - А вот и он, голубчик! - визгливо воскликнула тетка Лили, указывая тонкой изящной ручкой на племянника.
   - Явился, наконец, волчара облезлый, - присоединился к ней Роберт Когинс. - Ну и где же тебя носило, позволь спросить? Уж не бегал ли по балконам очередных человеческих девок портить? Что, своих мало стало, решил экзотики попробовать?
   - Никак нет, дед, - с трудом сдержав свое раздражение, ответил Лукас. - Поверьте, я был в... части. И если вам так неприятно мое общество, то радуйтесь, на рассвете меня здесь уже не будет. Обещаю, вы меня еще долго не увидите...
   - Что ты хочешь этим сказать? - нахмурился Феркус. Прода рассылается по электронной почте))
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"