Аннотация: Жил-был мальчик, который очень хотел стать большим и сильным драконом...
Дмитрий W. Вронский (aka Ди V. Vo)
БЫТЬ ДРАКОНОМ
(Это мой вариант истории, написанной на сюжет рассказа Маленькой Сказочницы с её любезного позволения)
Тим завозился на постели и жалобно захныкал в полусне. Он почувствовал, как на самый кончик носа свалились солнечные зайчики, дети яркого летнего солнца. Потоптались по-хозяйски и деловито двинулись нестройными рядами в сторону переносицы. Щекотно!
Мальчик чуть-чуть приподнял веки с густыми длинными ресницами -- мамина гордость, бабушкино умиление -- и попытался разглядеть наглых агрессоров. Увы, безрезультатно. Вероятно, подлые зверюшки оказались проворнее и успели шмыгнуть наутёк. Вместо этого в глаза Тиму ударил жаркий толстый луч света. Мальчик недовольно закрыл глаза, уткнулся носом себе в подмышку и усиленно засопел, пытаясь заново погрузиться в сладкую дремоту.
Увы и ах, заманчивое сновидение, которым наш герой наслаждался перед пробуждением, воспользовалось моментом и безвозвратно сбежало. Вот ведь досада, такое было чудесное сновидение! Тиму снилась девочка. А точнее -- одна особенная девочка.
Во сне они играли в догонялки в огромном загадочном лабиринте со многими разветвлениями. Мальчик гонялся за ней долго-предолго, почти целую вечность, и наконец догнал в маленькой комнатушке, захламлённой грудами старинной мебели. И тогда она остановилась и посмотрела на него таким особенным взглядом... Мол, догадайся сам!
Сердце забилось горячо, голова сладко закружилась. Мальчик глубоко вздохнул и почти уже собрался сказать девочке, что она самая красивая и замечательная... Как вдруг -- проснулся. Ну не обидно ли?
Поворочавшись на постели ещё немного и тяжко повздыхав, Тим всё-таки заставил себя подняться со златого ложа и без всякого восторга поплёлся в ванную. По пути он всё время повторял себе: "Я -- большой свирепый дракон! Я -- грозный свирепый дракон с огромными страшными зубами!"... Эти волшебные слова звучали с таким пылом, что к концу недолгого путешествия мальчик сам поверил им.
К сожалению, в большом зеркале на стене в ванной никакого свирепого могучего грозного дракона не обнаружилось. Тим скорчил самую жуткую гримасу, на какую только был способен, и с надеждой снова взглянул в противную стекляшку -- с тем же жалким результатом. Вместо громадного ужасного существа на мальчика вытаращился обычный подросток -- только с идиотски перекошенной физиономией. Мальчик вздохнул разочарованно и вернул нормальное выражение на свою мордочку, утомлённую бесплодным выпендриванием.
Нет, гребень у него очень даже ничего -- это признают не только знакомые девочки, но даже кое-кто из учительниц. И лапы сильные -- зря ли он с детства занимается спортом. Но вот щёки слишком пухлые, несерьёзные. И чешуйки на лице слишком светлые -- они должны быть благородного изумрудного оттенка, а не этой бледной прозелени. И зубы слишком маленькие. Они, конечно, острые, но не белы как рог единорога -- и не той величины, чтобы внушать трепет.
Но что совсем приводит в тоску -- это нос. Негодный нос! Мало того, что не слишком велик и внушителен -- вдобавок покрыт столь мелкими чешуйками, что смотреть гадко. Ничего странного, что ехидные девчонки-дракошки из параллельного класса вечно хихикают вслед и дразнятся: "На носу чешуйки, подуй на них и сдуй-ка!".
Окончательно расстроив себя, наш герой отвернулся от вредного стекла и протянул руку за своим гигиеническим ленивцем. По нажатию хозяйской руки, существо мурлыкнуло, проснулось и вывалило большой толстый язык. Язык был любимого Тимом тёмно-синего цвета и пах фиалками. Ну, и ещё немного антибиотиками -- куда ж от этого деваться. Мальчик быстренько почистил клыки этим волшебным языком, а затем долго и тщательно полировал свой драгоценный гребень жирной мохнатой задницей ленивца. Положил существо обратно в коробочку, подумал, что по-хорошему надо бы накормить это полезное создание... Махнул лапой и решил, что бабушка придёт и покормит. Поплескал на физиономию холодной водой из бадейки, громко пофыркал и сделал вывод, что для молодого дракона он уделил немало времени наведению чистоты. Ещё больше -- будет слишком! Так что на этом наш герой завершил водные процедуры, стряхнул последние оставшиеся капельки и деловито потопал на кухню.
Проходя длинным коридором, Тим через открытую дверь заглянул в мамину комнату. Взгляд в который раз упал на портрет, висящий на стене -- мама и папа вместе. Папа такой большой и сильный, а она такая гибкая и изящная. И очень-очень красивая, прекраснее всех на свете.
И ещё она самая заботливая и трудолюбивая мама на свете. Достаточно сказать, что она почти что в одиночку растит Тима и Малышку. С помощью бабушки, папиной мамы, конечно. Но бабушка помогает не всё время, а по мере возможности. Что же касается папы, он где-то есть, но где именно -- этого Тиму никто так и не смог сказать. Давным-давно, когда Тим был совсем маленьким дракончиком, а Малышка ещё не вылупилась из яйца, папа ушёл в дальние земли. Не один, а с несколькими мужчинами -- драконьими, человечьими и других рас. И не вернулся до сих пор. Как-то раз мальчик нечаянно подсмотрел, как бабушка ругала тяжёлым рыком маму, что "польстилась на этого бродягу". А мама плакала огромными слезами, горячими как кипяток. Кипящие громадные капли текли по её прекрасным щекам и падали на пол, испуская клубы пара. Тим тогда почувствовал себя неловко, и ему стало так жалко маму, что он поскорее забрался на кровать, благо время было достаточно позднее, и поскорее заснул -- лишь бы ничего не думать и не ощущать...
Встряхнув головой, мальчик отогнал от себя грустные воспоминания и, подгоняемый настоящим драконьим голодом, быстрой походкой двинулся в сторону пропитания.
На кухне, разумеется, мамы уже не было. Вместо неё Тима встретила записка, а точнее -- кристалл с посланием. Следующего содержания: "Сынуля, завтрак на плите, разогрей сам. Для Малышки в холодильнике есть творог, согрей молоко и разведи его, когда она проснётся. Будь умничкой и присмотри за сестрёнкой до полудня, пока не придёт бабушка, потом можешь пойти погулять. Я улетела на работу, вернусь вечером как обычно. Целую тебя, мама".
Сынуля в сердцах швырнул записку обратно на кухонный стол и расстроенно скрипнул зубами. Хорошо маме говорить "разогрей сам", у неё-то всё получается на одном дыхании! А у него пламя пока что выходит жиденькое, и чтобы разогреть что-либо более-менее существенное, приходится выдыхать пламя несколько минут. От этого в боку начинает колоть, и голова кружится с натуги. И ещё вопрос: что мама приготовила ему на завтрак?
Мальчик настороженно поднял со сковороды тяжёлую чугунную крышку и со вздохом облегчения расслабился. На сковородке не обнаружилось никаких маринованных пещерных слизней в гарнире из диетической речной капусты, чего он панически... Гм. Скажем так -- имел основания опасаться. Правда не обнаружилось там и жаренных мурзелей в карбоновой подливе, на что он в глубине души питал надежду. Перед ним предстало простое и сытное блюдо -- тушёные ломтики мандрака с приправой из молодых побегов земляной сливы.
Тим потрогал яство кончиком длинного мясистого языка. Ещё раз потрогал и задумался... Разве не очевидно, что комнатной температуры вполне достаточно? Особенно для столь аппетитного блюда. И нечего возиться со всякими разогреваниями!
Сделав столь решительный вывод, мальчик с поистине драконьим аппетитом принялся за еду. Стоя и прямо со сковородки, не утруждая себя поиском тарелки и вилки с ложкой. В конце концов, чем меньше грязной посуды, тем лучше -- тем более, что воду для мытья посуды кому-то тоже придётся греть.
Покончив с едой, Тим неспешно выбрел из кухни, затормозил среди коридора и принялся решать, чем заполнить свой первый свободный день. Будь он по-прежнему в городе, развлечение бы нашлось само собой. Достаточно было бы только сбежать в Кривую Долину, близлежащее ущелье, где собираются на посиделки и побродилки все знакомые парни и девчонки. А вместе они наверняка выбрали бы дело по душе!
Можно было бы просто посидеть на камнях и поболтать о том и о сём, перемыть кости знакомым и незнакомым. Можно было бы зайти в Магиат -- поселение магов, которые зарабатывают на жизнь, показывая всем желающим движущиеся волшебные картинки. Или сходить на Септагон, посмотреть там гонки на гигантских питонах и земляных элементалях -- и если повезёт, то и покататься самим. Или рвануть в поселение конетавров, прямоходящих существ с телом быка и конской головой. Конетавры -- существа хотя и миролюбивые, но гордящиеся своим мастерством в области воинских искусств. У них можно поучиться стрелять из луков, арбалетов и стреломётов, а также получить урок битвы на мечах и копьях. Или можно было бы ещё... Да мало ли чего ещё можно придумать в весёлой компании.
Увы, сегодня первый день каникул. Тим вообще-то каникулы любил, как любой нормальный подросток. Но в этом году маме в голову заявилось неожиданное соображение, что свежий загородный воздух просто ужас до чего полезен для растущих организмов. Она заложила часть своих драгоценностей, подзаняла денег тут и там, и всё-таки исхитрилась через бабушкиных знакомых приобрести загородную пещеру. Но поскольку денег в итоге собралось не очень много, то и пещера получилась в глухом районе -- где дешевле. И если в течение учебного года можно было общаться с одноклассниками в школе или сразу после неё, то теперь об этом нечего и думать... Малышке-то без разницы, где в игрушки играть, а вот что молодой дракон на целое лето оторван от друзей и прочих сверстников -- на это всем наплевать!
Тим почувствовал себя жутко одиноким. Настолько одиноким, что слёзы навернулись на глаза. Ещё чуть-чуть -- и они хлынули бы наружу горячими струйками... Но наш герой стиснул зубы и сурово напомнил себе, что настоящие драконы никогда не плачут.
И как будто для того,чтобы избавить мальчика от чувства одиночества, по квартире прокатился истошный крик. Малышка соизволила проснуться.
Когда Тим ворвался в детскую, девчушка лежала на спине и, захлебываясь воплями, молотила по воздуху всеми четырьмя лапами. Заметив брата, она тут же прекратила истерику и уселась на кроватке, всё ещё всхлипывая слегка и зыркая исподлобья.
--
Что случилось, чего мы орём? -- басом спросил Тим, пытаясь изобразить бабушкины ворчливые интонации. -- Сон никак плохой приснился?
--
Он меня укусил! -- Малышка надула губёнки.
--
Кто, сон? -- Тим опешил.
--
Он! -- сестрёнка метнула сердитый взгляд на противоположную стену.
На стене сидел маленький мохнатый шуш и таращил на ребят огромные жёлтые глаза.
--
Не говори ерунды! -- старший брат поспешил пресечь нездоровые детские фантазии. -- Он весь такой маленький, и зубки у него такие маленькие... Как же он мог тебя укусить?
--
Укусил! -- в доказательство Малышка вытянула розовую ножку с округлой жёлтой пяточкой. -- Болит!
На маленьких розовых чешуйках, покрывающих голень, виднелось несколько неглубоких царапинок.
--
Действительно, укусил. И что теперь с тобой делать? -- пробормотал Тим растерянно.
--
Их надо облизать! -- авторитетно объявила девчушка. -- Мама всегда так делает. И ещё надо сказать: у пыха боли, у шуша боли, а у Малышки заживи.
Тим тут же вспомнил свой сон. О, если бы на месте Малышки была та девочка... От смущения у мальчика порозовели глаза, и он поскорее прищурил их, пока вредная младшая сестрёнка не углядела.
--
Я иду за целителем, -- решительно заявил он, пытаясь вспомнить, куда мама имеет обыкновение прибирать аптечку, в которой в уютной темноте спят в своих кожистых чехольчиках слизистые медузообразные целители. -- Сейчас поставлю одного, и всё как языком снимет.
--
Ой, не хочу, не хочу! -- и кроха для надёжности спрятала пострадавшую ножку под себя. -- Не надо, всё уже само прошло!
--
Ну и ладно, -- вздохнул утомлённый напряжённой беседой старший брат, -- тогда поднимайся, пошли завтракать.
Усадив Малышку на большой табурет, Тим достал из холодильного ящика миску творога и кастрюльку молока. Следующую пару минут девчушка с восторгом наблюдала огненное представление -- нагревание драконьим пламенем кастрюльки с молоком. Вконец запыхавшись, мальчик плеснул молока в миску с творогом, поболтал содержимое и торжественно поставил кушанье на столик перед сестрёнкой: -- Ешь!
Та встала на задние лапки, оперевшись передними о столик, и, далеко высунув тонкий оранжевый язык, попробовала угощение на вкус. И вновь захныкала, скривившись:
--
А-а-а! Кушать горячее! А-а-а! Кушать!
Братец в свою очередь выстрелил длинный язычок, только фиолетовый, а не оранжевый, и коснулся его кончиком негодящего угощения. Не сказать, чтобы так уж сильно обжигающе -- но да, перегрето. Мальчик повернулся в сторону плиты и почувствовал себя так, будто нутро его похолодело (не самое привычное ощущение для огнедышащего существа!). Одна из типичных ошибок начинающего домохозяина -- разогреть всё молоко разом, не оставив ни капли холодного...
--
Мама в таких случаях дует, -- капризно-повелительным тоном подсказала Малышка, наблюдая терзания старшего брата с типично женским выражением на детской мордочке. Выражением высокомерно-сочувственной снисходительности.
Тим дунул со всей мощи лёгких -- и тут же понял, что снова оплошал. Оранжевый лепесток пламени пронёсся над миской, зацепил верхушку творожной горки и наполнил кухню незабываемым запахом жжёного казеина. Это событие вызвало очередной всплеск причитаний Малышки:
--
Кушать совсем пропало! Плохо, плохо, плохо!
--
Тише ты, -- рыкнул братишка сурово, -- ничего страшного не случилось! Сейчас остужу водой.
И подхватив миску, страдалец уволок её в ванную комнату, где в тусклом свете бликовало на дне дубовой кадушки водяное зеркало. Впрочем, у юного дракона хватило ума и домашнего образования сообразить, что плюхать не очень чистую миску прямо в наличный запас воды -- это совсем не цивилизованное поведение. И уж в любом случае поступок, недостойный серьёзного дракона. По счастью, большой ковш висел тут же, не будучи убран в кладовую, да и подходящий тазик нашелся без особого труда.
После пяти минут купания миски Тим попробовал температуру содержимого и осознал, что если дело станет продолжаться с той же скоростью и дальше, то завтрак получит название "ужин". Воровато оглянувшись, наш герой плеснул из ковшика прямо в миску и, помешав, с облегчением убедился, что температура всего за несколько секунд снизилась до вполне приемлемой.
С ярким чувством наконец исполненного долга мальчик оттащил жертву своего домохозяйствования обратно в кухню и водрузил на стол перед сестрёнкой, сопроводив кратким указанием: "Ешь!". Девочка покосилась на жидковатое угощение с выражением крайнего недоверия, но затем снизошла и попробовала яство на вкус кончиком языка. И то ли сочла вкус удовлетворительным, то ли вспомнила про голод, который не тётка, а мама родная... Как бы то ни было, девочка сформировала из кончика языка пародию на поварешку и собралась посредством её вычерпать белесую жижу -- на манер того, как это делали дикие драконы в незапамятные времена. Но тут уже старший братик вспомнил о своей воспитующей роли и вручил Малышке большую деревянную ложку -- с наставлением использовать этот важный инструмент для еды, не для баловства. И после этого решил, что наконец-то может на некоторое время покинуть свою подопечную и уделить время более заманчивым делам.
Встав посреди своей комнаты, Тим стал решать, чем занять себя в отсутствие подходящей компании.
Можно заняться новой игрушкой. Строго говоря, это была даже не игрушка, а спортивный тренажёр. Выглядела эта штуковина как большой цилиндр с закруглёнными верхним и нижним торцами, который был установлен на высоком металлическом шесте, в свою очередь укреплённом на массивном основании. Когда цилиндр вращается, на нём разными цветами вспыхивают небольшие участки. Надо плеваться огненными сгустками так быстро и метко, чтобы попадать в светящиеся фигурки, не пропуская ни одной и не задевая окружающей чёрной поверхности. И тогда звуки, издаваемые игрушкой при попадании огненных шариков, складываются в прекрасную мелодию...
Можно ещё заняться старой игрушкой. Старой, но не менее любимой. Вон она -- лежит возле кровати. Невысокий ящичек, покрытый сверху горным хрусталём. Вроде бы ничего особенного -- но если поглядеть сверху сквозь эту крышку, то будто смотришь с высоты на некий особенный мир. И не просто смотришь -- можно народы истреблять, а можно покорять силой физической или даром убеждения, вести их к захватническим битвам или миролюбивому процветанию. Замечу, что Тим никогда не практиковал массовое истреблении или насильственное принуждение -- он старался быть добрым драконом, таким, как герой Пен. Нести народам мир и процветание, и чтобы все живые существа при виде его, Тима, радовались, а не разбегались в панике... И обычно это удавалось мальчику, когда он отыгрывал очередную партию в волшебном ящичке -- жаль только, что совсем обойтись без войн с другими народами никак не удавалось. Политика... И ещё очень досадно, что так и не удалось определить, является ли ящичек всего лишь игрушкой -- или же это окно в настоящие миры?
Мальчик снова подумал о герое Пене и почувствовал, что забавляться игрушками нет желания. У него же остался недосмотренный кристалл! Драконы, как известно, книг не читают -- и не оттого, что некультурные. Просто у них зрение не так устроено. А точнее -- сознание. Буквы любого алфавита и даже иероглифы кажутся им бестолковым набором символов. Зато образы произошедших множество лет назад событий представляются ими с невозможной для прочих живых существ ясностью. Магические кристаллы, драконьи хранилища образов, заменяют драконьему народу и летописи, и представления бродячих театриков, и выступления менестрелей... И просто бытовые записки, кстати говоря.
Самым любимым из всех кристаллов был у Тима тот, где хранилась история о путешествиях и подвигах великого дракона Пена и его напарника Чёрного Рыцаря. Эти герои такие великие, что их даже проходят в школе на уроке истории в четвёртом классе! Правда в кристалле Чёрный Рыцарь называл героя Пена странным именем "Пендрагон" -- с этими людьми вечно так, всё-то им нужно усложнять. Ну да не беда, повествование от этого не сильно испортилось.
Повествование состояло из огромного числа мелких частей, каждая из которых начиналась почти одинаково. Герои прибывали в новую местность и первым делом находили кого-то, кого можно расспросить насчёт имеющегося в окрестностях зла. Иногда этим кем-то оказывался местный маг или знахарь, или монах, или купец, или простой селянин. А иногда это был такой же пришлый герой, собирающий силы на борьбу со злом. И рано ли, поздно ли, силой ли, хитростью ли, но силы зла оказывались посрамлены и уничтожены. Или хотя бы изгнаны, посрамлённые. И герои с победой возвращались в селение, жители которого -- те, кто ещё остались после борьбы со злом -- ликовали. И в зависимости от уровня сознательности либо выражали спасителям громогласную благодарность, либо ворчали по поводу неудобств. А затем герой Пен забрасывал Чёрного Рыцаря к себе на спину, и они улетали в сторону заходящего солнца. Вероятно, там лучше отдыхается после ратных подвигов.
Очнувшись от очередной трогательной и поучительной истории, Тим спохватился, что времени прошло невесть сколько, а надоедливой обычно сестрёнки отчего-то не видно и не слышно. Рисуя в воображении всяческие смертоубийственные ужасы, старший брат рьяно устремился на поиски.
В кухне всё было тихо и по-прежнему мирно. Тазик из-под творога по-прежнему располагался на кухонном столе -- а в нём всеми четырьмя лапами топталась Малышка. На её чумазой мордашке самыми ярчайшими красками вырисовывалась глубочайшее довольство жизненными обстоятельствами. Длинный тонкий язык девочки выуживал из миски последние крохи творога. Пожалуй, больше проку принесло бы облизать себя саму, ведь легко заметный толстый слой кушанья покрывал в достаточном количестве почти всю проказницу, исключая разве что самый кончик хвостика. Но облизать саму себя длины языка не доставало, как ни жаль.
Старший братец издал сдавленный хриплый рев, более подобающий Властелину Зла, нежели добродетельному дракону, и с мрачной свирепостью ринулся на свою жертву. Медный тазик соскользнул со стола и с тихим глухим звуком брякнулся об пол, покрытый мягкой "чёртовой шкурой". Однако это событие не отвлекло ни на мгновение внимания мальчика, занятого куда более важной процедурой -- доставкой истошно орущей и бешено брыкающейся ноши в помывочную комнату.
Но после прибытия туда неожиданно выяснилось, что путешествие было не самым сложным этапом. Куда изнурительнее оказалось запихнуть возмущённо сопротивляющуюся Малышку в стоящую на дне глубокой ванны купательную бадейку. После недолгой, но весьма напряжённой схватки мужская сила и подростковая ловкость одолела младенческую слабость и малолетнюю хрупкость сестры -- и то лишь путём подлого манёвра. Проще говоря, представитель условно сильного пола своими двумя передними одолел четыре сестринские конечности. Правой рукой скрутил ей передние лапы, а левой -- задние. И, поднатужившись, перевалил свою добычу через край ванны.
Увы, победитель не учёл два в высшей степени неприятных обстоятельства. Он обратил внимание, разумеется, что в большом баке с резным краником, где хранился оперативный запас чистой воды для всяческих нужд, этой благословенной и высокополезной жидкости почти не осталось. Но со свойственным мужчинам пренебрежением мелочами решил, что сходить за водой вполне можно будет и попозже -- а пока обойдётся тем, что есть, мизером на донышке помывочной лоханки. Водрузить туда грязнулю, побрызгать сверху и с боков -- всё и отмоется. Практически всё. А если где и останутся огрехи -- там загрязнение само отвалится. И вообще -- к вечеру эта непоседа опять испачкается!
Но тут вступил в игру второй, поистине зловещий недочёт мужской логики. По некоей странной причине наш герой совсем забыл, что у драконов не четыре конечности, а пять. Или даже шесть, если голову считать за конечность.
Вот так и вышло, что в то время, как юный дракон запихивал родную сестрёнку в ванну, восхищаясь своими хозяйственными успехами, эта самая близкая родственница самым что ни на есть неожиданно неродственным образом заехала ему в челюсть макушкой. Своей шестой конечностью, так сказать. Да так резко и сильно, что стайка раскалённых искорок вылетела у несчастного из глаз, осветив мягкий полумрак ванной комнаты. Присутствуй при этом кто-либо из человечьих мудрецов, он несомненно тут же с восторгом догадался бы о происхождении соответствующего выражения...
И пока мальчик судорожно хватал пастью воздух, пытаясь проморгаться и при этом не выпустить из рук свою подопечную, та детским, но невероятно сильным хвостиком нанесла сокрушительный удар по дну ванны. И о ужас! -- кадушка встала на ребро, выплеснув драгоценное содержимое. А маленькая бунтарка, вообразив приближающуюся свободу от унылой обязанности мыться, затрепыхалась с новыми усилиями.
Обливая сестрёнку невольными слезами, крупными и горячими, Тим потащил её к выходу из пещеры. Поскольку видимость была по-прежнему так себе, пришлось двигаться вслепую -- частично по памяти, а частью на ощупь. Что ж, если эта юная негодяйка полагает, что с неё будет достаточно купания в слезах родного брата -- она жутчайшим образом заблуждается! Ах, не захотела искупаться слегка и чуть-чуть? Тогда придётся окунуться как следует, полностью, с головы до хвоста. И не в тёпленькую домашнюю водичку, а в рычащий ледяной поток водопада!
Этот поток в незапамятные времена пробил себе путь с блестящих ледяным глянцем горных вершин неподалёку от того места, где нынче разевала пасть домашняя пещера. Место водяного падения на горном уступе соединялось со входом в жилище посредством достаточно широкого карниза, по которому сейчас двигалась наша парочка. Водопад служил для драконьей семьи неисчерпаемым источником чистой воды, а также местом обязательного утреннего омовения для мамы. Постукивая хвостом по каменной плоскости карниза, грациозно выгибая спину и волнообразно изгибая длинную шею, она всякий раз долго-предолго вертелась под струей, звонким голосом осведомляя окрестные вершины, а также холмы и долины, что такое омовение делает её самой стройной, обаятельной и привлекательной драконицей в целом мире -- и вдобавок держит в замечательном физическом тонусе! А Тим, если ему случалось проснуться столь же рано, выползал вслед за ней на карниз и деланно любовался рассветными красотами гор и долины... Но при этом украдкой любовался маминой красотой, в глубине души испытывая странные чувства, которые сам не только что не понимал, но и не вполне осознавал. И которые не мог выразить иначе, чем воскликнуть про себя, что мама у него о-го-го какая красивая, даст сто очков вперед многим знакомым девочкам в том, что касается привлекательности! И что касается превосходной подтянутости и стройности, тоже.
Да, было бы просто замечательно найти себе подругу такую же чудесную и восхитительную... Погрузившись в захватывающие размышления, Тим совсем не слушал, что там бормочет сестрёнка, которую он тащил на плече. А послушать несомненно стоило бы, поскольку питательные крошки на детских чешуйках привлекли внимание целого роя насекомых. Но их басовитое жужжание тем более не достигло слуха нашего героя.
А Малышка меж тем бормотала вот какие слова:
--
Ой, какие мушки поналетели! Мохнатенькие, полосатенькие, оранжевенькие! Надоедливые! А я вот вас всех сейчас пастью сцапаю, всех переловлю. Вот тебя, жирная, первую переловлю. Ам. А-а-а-а!!!
Сторож сестры своей торопливо сгрузил ношу на каменистую поверхность и принялся осматривать. Голова, хвост, четыре лапы, тело -- всё присутствовало на месте. И никаких следов ущерба нигде не наблюдалось. Тим подумал было, что маленькая безобразница прикидывается, изображает невесть что... Но заглянув в орущую пасть, мальчик увидел на нёбе маленькую дырочку, окружённую ясно заметной припухлостью. Болезненной припухлостью, должно быть.
Та пакость, которую глупышка приняла за рой мух, оказалась стайкой горных барбарусов -- магических летучих животных, только прикидывающихся насекомыми. Укол ядовитого жала на конце хвоста такой твари смертельно опасен для обычных существ, будь они разумны или нет. А вот для драконов и прочих магов он даже полезен, придаёт ранее неведомые силы и пробуждает новые способности. Хотя укол всё равно есть укол -- больно же, как ни говори! Особенно для такой маленькой девочки.
Так что брат и защитник не стал без толка тратить слов на успокоение обиженной и оскорблённой в лучших чувствах жертвы, а стремительно подтащил её к водопаду и резко запихнул прямо в блестящий водяной столб. По крайней мере добился того, что оглушающий рёв прекратился, сменившись более тихим выражением негодования: "Буль! Буль-буль! Буль-буль-буль! Буль!".
Почувствовав, что руки начинает сводить ледяным ознобом от такого пронзительно холодного купания, Тим извлек свою подопечную из помывочной зоны. Сказать, что Малышка была крайне недовольна таким неделикатным отношением -- это означает не выразить практически ничего. Она была по меньшей мере в ярости! И тут же дыхнула на ужасного и отвратительного старшего брата -- уж чем смогла... Нет, пока ещё не пламенем, но по крайней мере объёмистым облаком густого чёрного дыма. Похоже, укол барбаруса пробудил у крохи зачатки огненных способностей. В результате на морду мальчика осел толстый слой жирнейшей сажи... Приметное, впечатляющее зрелище -- по сравнению с чисто отмытой сестрёнкой. Малышка так им восхитилась, что вовсе позабыла о недавнем гневе и радостно захихикала, восторженно хлопая в ладошки.
И в этот самый момент, как на грех, со стороны пещеры раздалось похлопывание старческих крыльев, и надтреснутый бабушкин голос пропел: "Детки мои, это я! Я к вам в гости пришла! Детки мои, где же вы?".
Малышка, разумеется, вырвалась из лап приставучего братца и с пронзительным визгом кинулась к любимой бабушке. Тим мужественно окунул морду в стремительный поток и лихорадочно потёр её лапами, но только размазал грязь. Впрочем, бабушка была занята обниманием с драгоценной внучкой и на родного внука взглянула мельком. Грязища от опытного взора старой драконицы тем не менее не ускользнула, но всё, что старушка предприняла, это строго велела пойти в ванную и умыться получше, как положено. Так что пришлось Тиму всё же натаскать воды в большой бак...
С великим трудом приведя себя в приемлемое состояние и клятвенно заверив бабушку, что он ни капельки не голоден, Тим наконец-то получил возможность оставить на её попечение кошмарную утомительную сестрёнку. Свободен! Естественно, мальчик тут же выбежал прочь из пещеры. Опасливо оглянулся и съехал по травянистому склону прямо на пузе -- благо драконы тряпок не носят. Ну, разве только в особо торжественных случаях -- на свадьбах там, или на похоронах... Хорошо-то как, что можно не заботиться опасностью невзначай порвать и замарать одежду. А кого сильно заботят приличия -- тот пусть их и соблюдает!
Но скользить на животе оказалось всё-таки не очень удобно и совсем не приятно. Возможно оттого, что склон оказался до безобразия каменистым и вдобавок жутко неровным? Мальчик попытался перевернуться на спину, но вместо этого его развернуло и покатило. Так он и влетел в попавшиеся на пути кусты -- на манер брёвнышка.
Отдышавшись, наш герой первым делом отбежал подальше в лес. На всякий случай -- вдруг бабушке вздумается позвать его за какой-нибудь надобностью. Он же не сможет отказаться прийти, если только услышит. А вот если не услышит -- совсем другой разговор.
Затем отважный путешественник и исследователь леса позволил себе расслабиться и зашагал далее спокойно, неторопливо. Ноги сами вывели его на лесную тропинку, еле заметную под щетинкой покрывавшей её травяной поросли. Такие дорожки чаще всего протаптывают в лесу олени, думал Тим. Или лесные морсы -- существа, очень напоминающие оленей, только вместо копыт у них трёхпалые лапы. А рога прямые, длинные и узкие, и заканчиваются плоскими расширениями вроде тарелок, прикреплённых за донышко. Вот такие они забавные существа, морсы.
Скорее всего это в самом деле были морсы. Олени копытами вытоптали бы траву до корней, редко где тощую былинку оставили бы. Впрочем, в любом случае известно, куда тропа ведет -- к водопою.
Шагать просто так, не свершая доблестных деяний, показалось Тиму слишком малостоящим занятием, пустым провождением времени. Сам того не замечая, он начал воображать всяческие чудовинки, и вскоре совсем погрузился в мир воображаемый. Например, ему представилось, что сосны-великаны, тянущие к нему узловатые руки-сучья -- это не сосны, а самые всамделишные великаны. Такие, каких победил великий герой Пен в одной истории из кристалла. А он сам, грезил мальчик, и есть не кто иной как тот самый герой Пен! Великаны думают, что раз их много, а герой один, то им удастся запугать его. Не на того напали! Сейчас он покажет им, на что способно пламя могучего дракона! И разошедшийся герой отважно плюнул огнём в ближайшего великана.
Великан жалобно хрустнул и моментально окутался огнем. "Ой!" -- испуганно сказал неустрашимый герой. "Надеюсь, дерево необитаемо", -- подумал он затем. Увы, надежда тут же рухнула -- сверху из глубокого дупла донёсся панический писк беличьей мелюзги. А откуда-то из лесного пространства на соседнее дерево в тот же миг явилась мама-белка -- или это был папа-белка? Кто-то белка поглядело на Тима в упор и сердито заругалось на своём цокающем языке.
Тиму всегда удавалась лучше магия огненная, нежели противоогненная. То, что драконы обладают способностью не только зажигать огонь, но и гасить его, мальчик знал твёрдо. Но вот теорию процесса представлял себе весьма слабо, а с практической стороной дела абсолютно не имел знакомства. Всё, что он заведомо был способен сделать -- это пуститься наутёк, оставив семейство белок выпутываться из неприятностей самостоятельно. Но ведь такой подлый поступок не подобает герою, верно? Вот и выходило, что всё, что мальчику оставалось, это беспомощно топтаться на месте, озираясь в поисках подмоги.
И тут взгляд нашего героя упал на куст замшелого нешевельника. Хороший куст, зрелый. Древесина нешевельника, рассказывали на уроке природознания, используется магами для создания охлаждающих приборов. Вот такое у неё свойство -- магическим способом легко впитывать огромное количество теплоты и так же легко отдавать. Какое счастье, что природознание всегда было для Тима нетрудным и любимым школьным предметом!
Отломив самую толстую веточку, мальчик стукнул кончиком по горящему дереву, выкрикнув подходящее к случаю заклинание. От палочки моментально поднялось облако ледяного тумана и окутало древесный ствол снизу доверху, высосав жар из древесины и вокруг. Даже на самых верхних веточках осел иней -- вот такой сногсшибательный эффект получился. Другое дело, что вся эта теплота через палочку рванулась в тело дракончика, раскалив до ужасной температуры -- да и не беда. Дракончики, они жаропрочные.
Мальчик набрал полную грудь воздуха и выдохнул вертикально вверх. Не пламяизвергающе, а так просто, дух перевести. Но температура внутри была столь велика, что раскалённое дыхание копьём взмыло в небо, распугав стаю корворон. Корвороны, чёрно-коричневые птицы с длинными зубастыми пастями, кружившие над лесом в поисках поживы, не стали медлить и испытывать судьбу, а с истошным карканьем метнулись наутёк.
Горячий вздох слегка остудил жар нашего героя. Мальчик вздохнул снова, уже спокойнее, опустил голову и оглядел побеждённого противника. Лесной великан выглядел поистине жалко, его опалённое тело куталось в лохмотья седых дымков, но по крайней мере под истерзанной корою драконье чутьё Тима более не ощущало губительного огня. И тогда Тим позволил себе расслабиться и даже довольно улыбнуться -- на какой-то момент он действительно ощутил себя совершившим подвиг героем. Спасителем несчастных обездоленных существ, равным восхитительному и легендарному дракону Пену.
Но тут на обгоревший ствол вскочила и с глубочайшим отвращением пробежалась по нему хозяйка-белка. Затем она повернула обозлённую мордочку в сторону дракончика и яростно зацокала на своём малоизвестном, но очень выразительном языке. Ни малейшего сомнения, крошечное создание без тени робости высказало всё, что имело в мыслях насчёт недотёпы, который сперва чуть не дотла спалил обожаемое жилище, а потом так неловко и некачественно потушил! Смущённый до корней чешуек мальчишка не нашёл иного выхода из этой унизительной ситуации, кроме как броситься со всех ног в ту же сторону, куда совсем недавно шагал с таким воодушевлением.
Ноги принесли нашего героя на обрывистый бережок лесной речушки, что пробила себе путь среди лесных зарослей. Хотя речка была вовсе неширокая и с довольно шустрым течением, но всё же достаточной глубины, чтобы поплавать -- если бы Тиму этого захотелось. Да и нельзя сказать, что берег был таким непролазно неудобным -- выше по течению имелся вполне приятный пологий спуск, заканчивавшийся несколько узковатым, но подходящим для загорания песчаным пляжиком. Но мальчик плавать не хотел и не любил -- и к тому же не умел. Трудно сказать, что из чего повелось: не умел оттого, что не хотел, или же не любил оттого, что не умел. Как бы то ни было, из-за всех этих причин он не стал спускаться по склону, а просто сел на краю, свесив лапки над миниатюрной бездной. И задумчиво застыл, провожая взглядом шествующие над головой облака.
Но ошибкой было бы думать, что наш герой просто грезил ни о чём, погрузившись в сладостное ничто. Нет, Тим напряжённо размышлял -- пусть это и не было бы заметно никому, кроме другого представителя драконьего племени. А думал юный дракон о том, что ему просто жизненно необходимо совершить если уж не полноценный подвиг, то хотя бы замечательный геройский поступок. Такой, чтобы не только собственное самоуважение вытащить из как бы болота, в котором оно валяется, но и заслужить уважительное признание со стороны других существ. Не только мамы и бабушки, которые его, разумеется, любят и принимают таким, какой он есть сейчас -- да и любым бы приняли. Но и признание со стороны других -- и наставников, и товарищей, и... И вообще других. И тех магов, к которым их класс водили на практику. И тех конетавров, которые без малейшей иронии и без всяческих насмешек старательно возились с ними, юными неумейками. Короче, всех-всех. Чтобы каждый, кто услышит его имя, сказал бы без раздумий: о, так это же тот самый!
Мальчик размышлял о подвиге и не мог даже предположить, что в реальной жизни подвиги совершают вовсе не из глубоко обдуманных побуждений. И даже не из стремления к интересным приключениям. И уж точно не после тщательных приготовлений. В жизни подвиг совершается тогда, когда она, подлая и зловредная, неожиданно окунает тебя в неожиданную ситуацию. В такую ситуацию, что остаётся только бултыхаться, хватаясь за что придётся. Зачастую за воздух, например, поскольку соломки не подложено. Заметим вдобавок, размышления на краю обрыва и есть наилучший способ попасть в такое состояние и обмакнуться в такую ситуацию, что единственной здравой мыслью останется "и как это меня так угораздило"...
Вот и наш герой не успел понять ровным счётом ничего. Только что сидел на краю обрыва в размышлениях о возвышенном -- и вот уже в нос и рот пытается забраться нахальная вода. Нет, если бы обрывистая часть берега поехала бы под ним, молодой дракон проявил бы драконью реакцию и успел бы перебраться на безопасное место -- так ведь ничего подобного! Сильный толчок сзади, короткий полет вниз -- и бултых.
Тим яростно забарахтался всеми четырьмя лапами и хвостом в придачу. На пару секунд голова дракончика оказалась над водой, и этого короткого времени хватило, чтобы углядеть причину случившегося бедствия. Из-за края обрыва торчала кудрявая головушка маленького морса, до крайности довольного собой. Рядом с ней маячили до невозможности удивлённые морды его родителей, а на пологом склоне расположилось остальное стадо, тупо разглядывающее неожиданное явление водяного дракона. Тим набрал полные легкие прохладного речного воздуха, чтобы превратить его в раскалённую массу и плюнуть этой губительной субстанцией в гадкого обидчика... Без размышлений насчёт того, подобает ли столь сурово наказывать маленького несмышлёныша. Увы -- время пребывания нашего дракона в воздушном пространстве над рекой на этом закончилось, и он погрузился в пространство подводное, практически безвоздушное. В итоге всё, что удалось, это вскипятить небольшую часть реки изнутри. Единственная радость -- поднявшийся пар скрыл ненавистных морсов от взора Тима.
Когда мальчик в следующий раз вынырнул, несчастный обрыв скрылся из виду, поскольку течение весьма стремительно тащило новообретённую ношу навстречу неизвестности. Что хуже всего, берега по прежнему стояли торчком над рекой -- никаких шансов выбраться. И корни деревьев высовывались из обрывистых земельных боков слишком высоко -- не дотянуться. И дно по прежнему было скрыто на глубине. Ничего другого не оставалось, как нестись по воле течения и только непрестанно барахтаться, чтобы хоть голову держать над водой.
Через некоторый срок своего заточения в реке мальчик с огромным изумлением обнаружил, что это физическое упражнение даётся ему с каждой минутой легче и легче. Более того, его ранее не обученные искусству плаванья лапы способны передвигать его по водяной поверхности! Не настолько быстро, чтобы рискнуть побороться с течением, но достаточно, чтобы выбирать траекторию сплава.
Некоторую толику времени наш герой плавал кругами, наслаждаясь новообретённым умением. Со стороны эти "круги" выглядели бы сильно затянутыми петлями или вообще дугами -- но разве же кто-либо вздумает спорить, что у Тима были все основания гордиться собой? Оказывается, научиться плавать очень несложно, раз -- и готово, -- примерно такая мысль посетила мальчика, -- и почему из-за этого вечно подымают столько шума и несут всякую чушь?
А потом он подумал, что занятие это всё-таки утомительное, и хорошо бы этому настал конец. Поскорее. Увы, желание не поспешило исполниться. Вероятно драконья фея была занята с другими мальчиками. Или девочками. Всё, что оставалось, это стиснуть зубы и продолжать делать то же самое, что и раньше. Двигать лапами и хвостом, стараясь держать голову над водой и при этом расходовать не слишком много сил.
Это ещё одна известная сторона ситуации подвига. Кажется, что сил уже нет, и осталось только пойти ко дну. Если хватает упорства или хотя бы упрямства продолжать барахтаться из последних сил, "через не могу", то приходит второе дыхание, и всё кажется снова несложным. Затем второе дыхание испаряется, и овраг отчаянья углубляется на несколько горстей... или локтей... У кого как. Затем является третье дыхание... и покидает, углубляя овраг отчаянья ещё... Хотя до пропасти отчаянья пока далеко. Четвёртое дыхание... пятое... десятое... очередное...
Приливы и отливы сил сменяли друг друга, пока не слились в единую отупляющую пелену... И наш герой поймал себя на мысли, что уже настолько вжился в образ водоплавающего существа -- наземное существование кажется нереальным. Кажется, он будет плыть бесконечно, пока не обогнёт земной шар и не вернётся в исходный пункт. Или сверзится в какую-нибудь адскую дыру прямо к центру Земли. Тоже неплохое приключение, не так ли?
И то ли судьба наконец откликнулась на его первоначальный призыв -- как водится, с гигантским запозданием и самым нелепым образом. То ли, наоборот, решила пресечь неуместные фантазии и заодно проверить на прочность лишний раз. Как бы то ни было, впереди возник звук, от которого Тим ещё больше похолодел. Ещё больше, чем от затяжного плаванья в прохладной воде. Рёв, сопровождаемый переливами того особого звона, которые слышны не всякому человеческому уху, но улавливаются слухом любого дракона. Эти рёвы и звоны издаются струями воды, что падают с большой высоты и разбиваются в мелкую пыль. Так же звучал водопад у родной пещеры -- но тот был домашним!
Могло бы показаться, что спастись невозможно... Однако в последние секунды перед падением Тим краем глаза заметил пологий склон -- и свирепо рванулся к нему изо всех сил. И почти достиг спасительного берега, когда что-то подводное преградило путь. Мальчик почувствовал, что его когти вонзаются в брёвна... Рванулся... Брёвна подались, следуя за когтями... Сорвались и дружно поплыли по течению, весело исчезая за порогом водопада.
Дракончик обнаружил, что задние лапы твёрдо стоят на дне. Он набрал побольше воздуха, зажмурился, погрузил морду в воду. Сделал крошечное волевое усилие и открыл глаза. И увидел лишённую крыши подводную хатку речных биверов.
Из школьного курса жизнелогии Тим заочно уже был знаком с этими интересными существами. Они единственные из земных существ невзлюбили наземную жизнь и вернулись к жизни в воде. Единственные из существ, известных драконам, по крайней мере. Короткая редкая шерсть не спасает от речной прохлады, зато толстая лоснящаяся кожа и изрядный слой подкожного сала замечательно удерживают тепло. Узкие жаберные щели на боках в дополнение к обычным лёгким, чтобы с невозмутимостью переходить из подводного существования в надводное и наземное, и наоборот. Длинный толстый хвост, похожий на рыбий, только без чешуи и с горизонтальной лопаткой на конце -- лучшее средство для быстроходного плавания. Конечно, с короткими слабыми лапами невозможно быть хорошим бегуном и прыгуном, но на небольших расстояниях эти конечности ведут себя вполне прилично.
Биверы, вспомнил ещё Тим, относятся к роду всеядных. Так, в воде они ловят рыбёшек и прочих речных обитателей. Если же охота оказывается неудачной, или если нападает охота отведать растительной пищи, зверюшки включают в свой рацион, например, кашицу из мелкоразмолотых стволов древесной поросли.
Именно такая кашка заполняла тарелки перед семьёй биверов, возлежавших вокруг обеденного стола. Существа, судя по всему, только что приступили к трапезе -- и тут такой поворот судьбы! Бедняги словно окаменелости застыли с широко раскрытыми ртами, разглядывая дыру на месте исчезнувшего покрытия... А в дыре как в раме маячила голова молодого дракона. Четверо малышей одновременно заревели на один голос -- потрясающая способность вопить под водой. Мать семейства кинулась успокаивать детишек. А глава семьи, вспомнив о своей ответственной роли, решительно захлопнул рот и устремил на незваного гостя суровый взгляд чёрных глаз-капелек.
--
Извините, я нечаянно! -- пробормотал мальчик. Вернее, хотел пробормотать, но увы... Он не был бивером, да и магией подводной речи не обладал -- её проходили в старших классах. Так что всё, что удалось выдавить из себя Тиму, это несколько струек небольших пузырьков: буль-буль-буль-буль! Буль! Буль-буль-буль-буль!
Дракончик вытащил морду из воды и вдохнул солидную порцию свежего воздуха. Самым простым выходом было бы выбраться из воды и преспокойно отправиться дальше -- или просто пуститься со всех лап наутёк. Но чувство внутреннего благородство не позволило. Герой не спасается бегством при виде неприятностей, не правда ли? Даже если источником неприятностей опять явился он сам...
Возле Тима показался из воды папа-бивер. Было бы забавно наблюдать, как он проявляется из не вполне прозрачной речной воды -- сначала тускло, затем всё чётче и чётче... И оп! -- проявился. Вынырнул. Забавное зрелище, вообще-то. Вот только Тиму было совсем не до зрелищ и забав.
--
Я случайно... Нечаянно... Я в воду упал... Хотел на берег выбраться и совсем не заметил, что... Вот... -- стал сбивчиво объяснять неудачливый герой.
--
И халасссо! -- это незаметно показалась из реки мордочка мамы-биверки. -- Сссцсссалую клииисссу давно бииило пола сссменицсссь! -- И женщина назидательно-сурово уставилась на мужа.
Муженёк втянул голову в то, что при некотором воображении можно было бы счесть плечами. Не очень-то путёвым мужем был он, судя по всему.
--
Цсссиии памосссессс нам пасцссслоицсссь новую клииисссу! -- обратилась хозяйка дома (и хозяйка положения, если на то пошло) к мальчику. Тот растерянно моргнул несколько раз и усиленно закивал. Всегда думал, наивный, что "глава семьи" -- слово мужского рода... вида... Короче говоря, мужчина. Если мужчина имеется в семье, разумеется. А тут такое шокирующее открытие!
--
Как, не покусссав как ссследуецссс? -- взмолился несчастный отец семейства.
Сошлись на том, что дракончик посидит на бережку на солнышке и обсохнет, а семья завершит так внезапно прерванный обед. Вероятно, перспектива столь редкостной трудовой деятельности придаёт живости питательному процессу -- спустя каких-то лишь пять минут семья биверов в полном составе вынырнула из реки. И закипела работа.
Вопреки опасениям Тима, строительство биверовой крыши не оказалось ни изнурительным, ни неприятным. Всё было очень симпатично и кое в чём даже забавно.
Двое старших биверов деловито семенили по лесным тропам, перешёптываясь на ходу. За ними размеренно шагал дракон, стараясь не наступить на кишащую под ногами мелюзгу. Детишки устроили вокруг него настоящую чехарду, то протискиваясь под брюхом и между лап, то запрыгивая на протянутый хвост. Счастье их не поддавалось описанию -- и, в общем-то, их можно понять!
Найдя подходящее деревце, биверы у самой земли подсекали ствол своими мощными резцами. Когда тот падал, маленькие строители теми же инструментами отсекали самые крупные ветки, чтоб не мешали тащить добычу. Что же касается мелких веток и коры, им надлежало превратиться в пищу для грызущей семейки -- но эта заготовка предстояла потом, в реке.
Тащиться до реки с таким грузом, как увесистое бревно, для бивера долго и утомительно -- и даже для пары вместе. Отнимает целый час, а то и больше. А вот дракон, хотя и подросток, двигался прогулочным шагом. Десяток минут -- и у цели. И это несмотря на крошек-биверов, которые суетились вокруг с желанием помочь и жутко мешали.
Так что заготовка нужного количества строительного материала заняла совсем не много времени -- немногим больше часа. После этого Тим уселся на сухом берегу, с интересом наблюдая, как его новые знакомые на мелководье ладят сооружение. Во всех учебниках жизнелогии утверждалось, что речные биверы мастерят конструкции, связывая древесные стволы гибкими подводными растениями. Ничего подобного! Очистив стволы от веток и коры, маленькие инженеры распилили строительный материал своими замечательными челюстями на куски нужной длины, в которых тут же прорезали клинообразные канавки, расширяющиеся в глубину. Затем, сложив стволы рядом, умельцы принялись загонять в каждую пару прорезей специально вырезанный фигурный клин. Протёк совсем короткий промежуток времени, и стволы были не только крепко соединены, но и плотно прижаты один к другому, образовав единую плоскую поверхность.
Когда этот этап завершился, настала вновь очередь Тима. Некоторые клинья оказались длиннее других и выдавались снизу. Всё, что потребовалось от мальчика -- опустить крышку плашмя, слушаясь указаний, чтобы длинные штыри зашли в специальные прорези в стенах. Не с первой, и даже не со второй попытки, но дело было сделано. Разве же не повод гордиться собой, пусть даже в роли подмастерья?
На прощание оба родителя пожелали обнять Тима. Расчувствовавшийся мальчик начал было вспоминать, что говорил в таких случаях герой Пен, как вдруг его вывела из задумчивости резкая боль в ушах. Обняв с двух сторон за шею толстенькими лапами, негодяи не теряли времени даром -- их острые резцы прорубили во внутренней стороне каждого из ушей по четыре прокола. Причём не абы как -- а в виде треугольника с точкой посредине. Это было очень больно, и Тим взвыл от неожиданности, выдохнув струю пламени. К счастью, оно пролетело высоко над детишками и никого не задело.
Не обращая ни малейшего внимания на жалобные восклицания мальчика, взрослые биверы деловито запихнули в каждый из восьми проколов по маленькому кусочку древесины -- чтобы не заросло.
Солнце уже почти добралось до горизонта, когда Тим наконец увидел впереди выход из леса. Слегка поднявшись по склону, мальчик оценил на глазок расстояние до входа в пещеру -- и грохнулся, где стоял. Ну разве не имеет он права чуток передохнуть, прежде чем карабкаться дальше? Особенно после таких приключений.
Уставившись на красноватый диск уходящего светила, дракончик взмолился Великой Бесконечности, чтобы хоть на сегодня неприятности закончились бы. Издалека донёсшийся до острого драконьего слуха подозрительный шум возвестил, что у Бесконечности насчёт нашего героя имеются собственные планы. С трудом приподняв тяжёлую от усталости голову и сощурив утомлённые глаза, мальчик разглядел облачко пыли на дороге вокруг леса. Оно потихоньку приближалось и при этом издавало ритмичное металлическое позвякивание.
Понемногу пылевое образование приблизилось достаточно близко, чтобы можно было видеть содержимое. Содержимого оказалось не очень обильно: человеческий парнишка в перепачканных пылью пылью доспехах. Под доспехами просматривались курточка без рукавов и недлинные штанишки -- чуть выше колен. Ничего особенного, все оруженосцы и просто молодые люди из семей со средним достатком носят такие.
Парнишка двигался пешим ходом, однако передвигался довольно споро -- будто скакал на доброй, хотя чрезмерно ленивой, лошадке. Единственное, что в нём было примечательного, это ярчайшая чернота кожи. Такая, что пылевой покров на видимых участках тела способствовал не потемнению, а некоторому осветлению.
А впрочем нет, самым примечательным оказалось другое. Доспех, далеко не полный, состоял из абсолютно разных по цвету и фасону частей. Вот, изящный бронзовый наруч на левой руке, которая кое-как умудрялась волочить огромный стальной щит, именуемый "башенным". Башенный щит, тем более столь впечатляющего размера, никак не годился такому задохлику! Обычно такими щитами экипируются огромного роста латники, облачённые в сплошную стальную же броню с ног до головы. И бронзовый наруч на левой руке вовсе не гармонировал с посеребрённой рыцарской перчаткой, водружённой на кисть правой руки.
Пальцы перчатки неким чудесным образом ухитрились удерживать видавший виды меч, хорошенько обглоданный как ржавчиной, так и былыми боями. По ширине это когда-то грозное оружие напоминало "гладий", меч-лепесток, какими привыкли сражаться человеческие воины-наемники с Юга, но по длине было вполовину короче. Полное впечатление, что в незапамятные времена эту древнюю штуковину обломили о чей-то особо крепкий щит или шлем, а затем обточили в месте разлома и продали. Вероятно, на сувениры.
Но верхом безобразия явился рыцарский шлем. По всей поверхности покрытый вмятинами и патиной, он был изготовлен для очень головастого человека -- или другого прямоходящего. А потому при каждом скачке своего нынешнего хозяина подпрыгивал высоко, а затем неудержимо рушился обратно, с грохотом ударяясь о разнородные разновеликие наплечники. Этот звук, возвещающий явление чудо-рыцаря поражённой публике, и слышался Тиму издалека.
Зато босые ноги не только не имели на себе никакой обувки на тот момент, но похоже вообще не часто с ней общались. Это не только не мешало им весело изображать лошадку, но и позволяло выкидывать презабавнейшие коленца. Презабавнейшие и настолько разнообразные, что дракончик попросту залюбовался, глазея.
Выбрыкнув последний ноговзмах, гость резко затормозил, издав заключительный лязг. Уронил щит тыльной стороной кверху и сбросил в него меч. Тяжёлый шлем с натугой снялся, открыв миру юное лицо. Потное и усталое, но улыбающееся -- и столь же чернокожее, как и всё остальное тело. Улыбку дракончик опознал интуитивно, сказался опыт общения с человечьими магами. А тот факт, что явившийся человек молод, причём очень молод, мальчик сумел понять, вспомнив одно из школьных занятий. То, что было посвящёно изучению человеков.
--
Я -- доблестный рыцарь... -- начал пришелец излагать торжественным тоном.
--
Правда, что ли? -- перебил Тим с интересом, -- настоящий рыцарь? Честно-честно?
--
Ну... -- смутился рыцарь, -- Почти. Я ещё пока вообще-то сквайр. Ну, сын сквайра. Но я непременно стану рыцарем! Вот подвиг совершу и стану. Не мешай.
Кандидат в рыцари снова принял торжественную позу и поднатужился натянуть на лицо величественную мину.
--
Значит так... Эээ... Доблестный рыцарь Запада... Да, я -- доблестный рыцарь Запада, пришелец из великой страны за океаном, владелец плоской крыши над своей головой.... Ну, почти владелец. Наследник. Я явился! Чтобы! Совершить! Великий! Подвиг! Который! Прославит меня в веках, вот.
--
Какой подвиг-то? -- вопросил Тим восхищённо. В его душе ощутимо зашевелилось чувство, которое в языке Страны-за-океаном именуется "куриозити". Изумление восторженное и чуток насмешливое, передаваемое фразой "Жизнь -- такая забавная штука!"...
--
Великий подвиг! Чтобы стать рыцарем, воин должен сдать экзамен по теории рыцарства -- или победить злого дракона. Для сдачи экзамена у меня образованности мало, а одолеть дракона, это престижно.
--
Понятно. И как дела, уже нашёл себе подходящего дракона?
--
Конечно нашёл, балда! Одолеть дракона можно какого угодно, и ты мне вполне сгодишься!
--
А... Ну, раз надо, тогда одолевай, конечно. -- Тим разлёгся поудобнее на горном склоне и деликатно осведомился, -- А чем действовать будешь, этой железякой?
--
Нет, -- горе-рыцарь в сомнении покосился на огрызок меча, -- меч и щит нужны как признаки рыцарства. А одолею я тебя исторгнутой из собственного горла сладкозвучной мелодией, подобно высоким героям седой древности.
Он приосанился, сосредоточенно прочистил горло и со всей дури исторг из себя яростный надрывный звук. Что угодно можно сказать про подобное исполнение, но назвать его "сладкозвучным" и "мелодичным" способен только отъявленный лжец. Особо гадкий лжец, по уши погрязший в грехах и пороках. А уж текст...
--
Я доблестный рыцарь, меня Артуром зову-у-ут! -- провыл "певец" на предельной мощности.
--
Я с дамами как ягнёнок, а в бою очень лю-у-ут! -- беззастенчиво он объявил столь же громогласно.
--
Я явился сюда дракона порази-и-ить! -- о цели визита можно было бы догадаться. Впрочем, она была объявлена ранее.
--
И великую славу себе раздобы-ы-ыть! -- как говорится, достойная цель есть лучший стимул для самосовершенствования.
Песенный воитель набрал воздуха побольше, вознамериваясь начать второй круг сражения. Однако Тим почувствовал, что дальше выносить такое творчество не в силах, обхватил голову всеми четырьмя лапами и завопил истошно:
--
Хватит! Хватит! Я сдаюсь!
Артур поперхнулся, выплюнул излишки воздуха и разочарованно зыркнул на противника:
--
Взаправду сдаёшься? Я тебя поразил своим пением?
--
Правда, правда! Поразил. Ох, поразил! Покорил, усмирил... До самого нутра проняло. И у кого ты только учился этой... этому.
--
Я брал благотворительные уроки у нескольких менестрелей. К сожалению, всякий раз учёба получалась недолгой -- прямо будто злой рок преследовал. Эх, мне бы средств побольше, получил бы музыкальное образование посерьёзнее!
--
Оно и видно... Ладно, ты победил. Можешь возвращаться к себе домой или куда хочешь, получать рыцарское звание.
--
Не так быстро! Ты мной покорён -- значит, должен мне служить и помогать в исполнении моего желания.
--
Служить? -- сказать, что вот сейчас Тим поразился до глубин души, это ничего не сказать. -- А по морде тебя не треснуть? Тебе что, надо экзаменаторам живого дракона предъявить?
--
Да при чём тут это... Стать рыцарем, это мелочь.
--
В смысле?
--
Моё желание -- сделаться королём Англии. А поскольку армии у меня нету, и как воин я... кхм... Вот для этого мне нужен дракон. И это будешь ты!
Тим несколько минут оторопело таращился на собеседника, прежде чем возмутиться:
--
Ну, ты правда нахал! А если я маме скажу?
На самом деле мама ещё была на работе, так что сказать ей что-либо прямо сейчас было бы затруднительно. Да и не к лицу такому большому дракончику бегать жаловаться маме! Тим никогда бы так не поступил. Но обо всём этом Артуру знать не следовало.
Будущий король смерил Тима взглядом и, очевидно, представил себе, какого размера мама. Лицо его поскучнело, и юноша заговорил тем особым тоном, каким люди зачастую пытаются сподвигнуть кого-либо на утомительную благотворительность.
--
Что тебе, жалко? Жалко, да? Заодно места новые посмотришь, Англию. Ну, что тебе, трудно? Вон какой вымахал!
--
Мне не жалко и не трудно, мне лениво. И мама запрещает без неё путешествовать. Я, к твоему сведению, пока не взрослый, а вроде тебя. И даже гораздо младше.
На Артура было досадно смотреть. Он смутился невероятно. Возможно даже, что покраснел, но на чёрной коже не было заметно. Уставился на пыль под ногами и забормотал маловразумительно. И это бормотание ещё меньше пришлось Тиму по вкусу.
--
Ну, раз так, тогда... Тогда дело другое... Я и не думал, что так... Нет, ну я же не могу... Ребёнка принуждать, это... Это совсем другое дело, раз маленький.
--
Я не маленький! -- возразил мальчик несколько непоследовательно. -- Просто... Зачем тебе моя помощь? Человек способен всего добиться сам! -- это он процитировал любимую поговорку классной руководительницы, немного переиначив.
--
Как же "сам"...
--
Не дрейфь, сейчас сообразим. Для начала объясни мне вот что. Ты приплыл с Запада, так? Из-за моря. А почему же ты не захотел быть королём у себя там, а попёрся завоёвывать эту несчастную Англию?
--
Нет у нас королей. И не было никогда.
--
Не может такого быть! Ты что думаешь, -- вспомнил Тим уроки обществознания, -- человека делают королём трон и красивая одежда? Или армия амбалов с железяками в руках? Не-а. Король властвует над душами людей. Что у тебя есть такого, что способно покорить души?
--
М-м-м. Ничего. Вот разве что пение?
"М-да", -- подумал наш герой, -- "как запоёт, его сразу же посадят на трон. Лишь бы не пел. Но скорее всего, утопят в ближайшем пруду..."
--
Ладно, попробуй спеть ещё разок, -- сказал Тим без малейшего энтузиазма, -- посмотрим, что из этого можно выжать.
Приободрённый певец тщательно откашлялся и начал свою выходную арию. В театрах это так называют. Не в том смысле, что в выходной день поётся -- а в том смысле, что, услышав такое диво дивное, зрители дружно бегут к выходам.
--
Я до-о-о...
--
Стоп, стоп, стоп. Не годится. Что-то нужно с этим делать.
И тут Тиму вспомнились горные скальники. Эти низкорослые человекообразные существа известны двумя вещами. Во-первых, они грозные воины, их часто приглашают в наёмники. А во-вторых -- не способны тянуть гласные, произносят слова с разбивкой на слоги. И петь даже не пробуют, вместо этого декламируют. А ведь может получиться...
--
Голос у тебя хороший, Артур, звук сильный, -- начал наставления самозваный репетитор, копируя своего учителя рычания, -- но вот тембр не годится. Неподобающий у тебя тембр. И самое важное, в интонировании отсутствует гармонирование. Ты ведь знаком с понятием гармонии? Нет? Ну, ладно.
Судя по выражению лица молодого менестреля, с дамой по имени Гармония он кое-чем занимался, но только не уроками пения. И понять женщин отчаялся совсем.
--
Говори короче. Не тяни слова и не играй голосом. Представь, что у тебя из музыкальных инструментов только барабан. Читай текст нормальным голосом, но громко и по слогам.
Ученик посмотрел на учителя с некоторым сомнением, но деваться было некуда. Сам пришёл, никто не тащил. А поэтому молодой человек набрал полную грудь воздуха -- и...
--
Я до! Блест! Ный ры! Царь!
--
Круто! Дальше.
--
Ме! Ня! Ар-ту!!!
--
Стоп.
--
Ну, что опять не так... -- безнадёжно заныл новоявленный декламатор, устало отпыхиваясь.
--
Нет, всё так. Я о другом. Я вот подумал, Артур имя хорошее, конечно, но для сценического псевдонима как-то так... Не очень. Будем делать псевдоним. Как, ты сказал, твоя фамилия?
--
Я не говорил. Реппард. Только это не фамилия, а прозвище. Фамилии мне пока не положено...
--
Реппард, реппард. Угу. Это что означает?
--
Ну... На жаргоне Нижнего Городка это значит "починенный". Или "заштопанный".
--
Починенный? Заштопанный?
--
Ну, был случай.
--
Починенный, это хорошо. Но длинно! Лучшие имена -- односложные. Как у нас, например.
Заштопанный певец с недоверием покосился на Тима, но промолчал. Не нашёл сил спорить.
--
Значит, так. С этого момента тебя зовут "Рэп". Так и будешь представляться -- на сцене и в жизни. Ясно?
--
Я ваш певец, зовусь я Рэп. Я новый властелин судеб! -- без раздумий выдал новоокрещённый.
--
М-гм. С этим всё. И всё же чего-то недостаточно. Чего, никак не пойму. Слушай, чего ты то жмёшься, то ёрзаешь?
--
Мне... Я... Сейчас!
Тим задумчиво смотрел, как новоиспечённый Рэп вихрем пронёсся до ближайших кустиков. Скрылся на время, потом появился, сияя от счастья. Не так уж много времени потребовалось, но за этот малый срок ещё одна идея родилась у нашего дракончика.
--
Так, работаем. Не стой столбом, повторяй те движения. Ну, вихляния. Резче! Больше размах! Попадай в ритм! Ты что, не в силах петь и танцевать одновременно?
После нескольких прогонов дело пошло на лад.
--
Ну, вот, -- выдохнул устало Тим, немигающим взглядом уставившись на солнце. Вернее, на верхний краешек светила, ещё торчащий над лесом. -- Теперь ты знаешь всё, что нужно. Только ещё один совет: завоёвывать популярность лучше на родной земле. Среди себе подобных. Совсем другое отношение будет, можешь мне поверить.
Затем было трогательное прощание с наилучшими пожеланиями и уверениями в совершеннейшем... И вновь облачко пыли понеслось по дороге, только на этот раз обратно. И ещё из него доносился громовой голос, перекрикивающий лязг доспехов:
--
Пришёл Артур, искатель трона, к пещере мудрого дракона! Дракон любезен был и мил, он тайну важную открыл!
Тим проводил взглядом клубы пыли, вскоре скрывшиеся за ближайшим перелеском. Вздохнул тяжко и пробормотал:
--
А стихи у него всё-таки отвратные.
Снова вздохнул, подивился странному ощущению пустоты в груди и поплёлся вверх по склону.
Говорят, что вскоре после того в далёкой заморской стране появился новый певец. Впрочем, сам он о себе говорил скромно: не "я пою", а "я читаю песни". Новый стиль породил бешеный ажиотаж среди чернокожей молодёжи. Затем снискал популярность и у белокожих -- той части, которая не гнушается межрасовым общением. А затем новый деятель эстрады начал становиться ошеломительно популярен как по всей той стране, так и, мало помалу, за пределами её.
И в любом обществе юноша представлялся просто по имени, вернее, по псевдониму. Не удивительно, что его псевдоним стал вскоре именем нарицательным -- названием нового стиля. А про самого основателя стали ходить различные легенды. По одной, сила его обаяния была столь велика, что своим пением он очаровал некоего дракона и заставил служить себе. По другой, он очаровал дракона умом и обходительностью, отчего в награду тот как раз и даровал обаятельному собеседнику магическое умение пленять сердца пением. Но в одном сходились легенды, новая суперзвезда -- это человек незаурядный.
Ничего странного нет в том, что в итоге как поклонники, так и музыкальные обозреватели стали называть молодое дарование звучным титулом -- Король Рэп.
Но это всё случилось гораздо позже. А в тот вечер Тиму пришлось пережить встречу с мамой и прощание с бабушкой. К счастью, мама очень устала от работы и удовлетворилась самым общим ответом на вопрос о проведённом дне. А бабушка торопилась домой, так что вопросов задавать не стала, просто лизнула внука в гребень на прощание. Обычно Тима жутко возмущали такие "человеческие нежности", однако в тот раз вынес стоически. Вероятно, взрослое настроение нашло.
С той же невозмутимостью он перенёс обязательный совместный семейный ужин, обязательное совместное укладывание Малышки баиньки и мамино укладывание спать его самого. Все эти события, обычно действующие на нервы, на сей раз воспринимались по-другому...
Стоило закрыть глаза, как взору явился очередной сон. Сновидение происходило на особенном фиолетовом фоне -- явный признак вещего сна.
Тиму снилось, что он находится в некой неизвестной местности. Точнее, на засыпанной пеплом и кусками пемзы гористой равнине в окружении действующих вулканов. А прямо перед ним на расстоянии вытянутого хвоста стоит взрослый дракон. Чешуя темно-бурая с зелёным отливом, а глаза редкого ярко-оранжевого цвета. Дракон смотрит на Тима пристально и щурит глаза в улыбке. И мальчик понимает, что перед ним никто иной, как великий герой Пен.
--
Приветствую тебя, герой! Приятно видеть деяния твои! -- говорит Пен.
--
Какой же я герой? -- поспешно возражает Тим. -- Всё, что мной за сегодня сделано, это так мало, так невзрачно. Да и то по необходимости, потому что никак нельзя было иначе.
--
Открою тебе секрет, мой мальчик, -- ласково, но твёрдо поучает взрослый дракон, -- истинные геройства не творятся по хотению, но лишь по необходимости и от безысходности. Именно потому, что без геройских деяний оказывается никак не обойтись!
--
Я никогда так не думал об этом, -- шепчет дракончик смущённо, -- я совсем иначе об этом думал.
--
Теперь ты узнал секрет геройства! -- торжественно возглашает герой Пен, -- Обещай же, сын мой, что всегда останешься таким, каков сейчас. Обещай, что никогда не сможешь оставить без внимания тех, кто бедствует и нуждается в помощи -- в твоей помощи!
И Тим, лёжа на кровати в своей комнате, дрыгнул во сне всеми четырьмя лапами и неслышимо пробормотал: