Аннотация: Как тайна рождения рыцаря по имени Немесио повлияла на его жизнь, и как названный рыцарь добился справедливости для своей матери.
1
Мать вошла в комнату, сильно удивив Немесио. Она нечасто наведывала его. Её разум постоянно был затуманен и мысли плутали в далях, за матушкой в которые мальчишка сомневался кто-то сможет последовать. Она была такой с самого его рождения. И некоторое время до, если верить перешептываниям слуг. Её лицо носило следы былой красоты, но осунулось, стало безвольным, а взгляд постоянно смотрел куда-то вдаль, будто высматривая что-то или кого-то. С её плеч свисала мешковатая ночная сорочка, на котором виднелись пятна от еды и вина. Мать села на кровать у его правой руки.
- Ты совсем как твой отец, - пробормотала матушка на грани слышимости.
Парень смутился, не понимая о чём она говорит. Он не был похож ни внешне, ни поведением на своего отца. А если верить тем же перешептываниям слуг, отец мог быть ему совершенно не отец.
- То же прямоугольное лицо, те же острые нос и подбородок. Но глаза. У него были совершенно другие глаза. Бездонные тёмные пропасти. Желающие, горящие яростью и жадностью. - Она посмотрела ему прямо в глаза. - Да, совершенно другие глаза.
Мать немного наклонилась, так что Немесио почувствовал кислый, тошнотворный запах алкоголя из её рта.
- У тебя глаза того, кто сделает всё, чтобы помочь своей мамочке, - она сделала паузу. - Не так ли, Немесио?
Мать смотрела на мальчика пристально, не мигая. Он ощущал, что должен ответить, но не знал что.
С коридора послышались шаги.
- Ваш муж велел не покидать покоев, госпожа, - сказала белобрысая служанка, вошедшая в покои. Но, похоже, её не существовало для матери.
- Ты же поможешь своей матушке, Немесио? - это было просьбой, но она не звучала, будто он мог отказаться. - Ты же не хочешь, чтобы твоя матушка была грустной?
Служанка исчезла за дверью и уже через мгновение появилась вместе с отцом. Приёмным отцом. Всклоченные тёмные волосы, ночная сорочка на пышном теле. Он с жалостью посмотрел сначала на приёмного сына, потом на жену.
- Давай, Мария. Не нужно пугать мальчика. - Мать снова не обратила внимания на обращенные к ней слова и продолжила смотреть прямо ему в глаза. Было очевидно, что она не собиралась уходить, пока не получит ответ.
Немесио вцепился в одеяло руками и натянул его, закрывая пол-лица. Он не знал что делать, но всё же нерешительно кивнул. И в глазах матери воспылал огонь. Приёмный отец двинулся к ней вместе со служанкой.
Мать обняла мальчика, что испугало Немесио.
- Я знала, что могу на тебя положится, сынок! - крикнула она, приёмный отец со служанкой схватили её за руки. - Найди этого ублюдка! Найди того, кто сделал это со мной! Найди красные лилии на белом фоне! Найди и убей всех, кто когда-либо ходил под ними!
Крик матери ещё долго стоял у него в ушах.
2
Кто-то рождён, чтобы вести за собой. Кто-то, чтобы вдохновлять других. Кто-то, чтобы стать пекарем или плотником. Немесио же был рождён, чтобы убить своего отца. Он медленно приближался к своей цели с тех пор как узнал каким образом был зачат и все его свершения, все те сотни часов, проведённых в тяжёлых тренировках, совершенствовании с мечом и щитом, копьём и булавой. Десятки сражений, десятки смертей от его рук. И всё ради одного момента, к которому он готовился всю жизнь.
Он преумножил богатство его небольшого дома, добился высокого титула для себя, матери и того мелкого барона, за которого её выдали, чтобы скрыть факт его зачатия. Обеспечил им комфорт и признание, которого они лишились благодаря ему и его настоящему отцу.
Самой большой проблемой в его цели было выследить того, кто обесчестил его мать одним жарким ангуйским днём. Дедушка тогда покинул замок на попечение нескольких слуг - обычное дело во время военного похода. Основные бои уже закончились. Непокорный граф подписал мирный договор с королём, под которым служил дедушка, и тот уже был на полпути в свои владения. Но отряд наёмников, недовольных таким быстрым окончанием дела, оказался в вассальных землях прежде него. Проникнув в их небольшой замок под покровом ночи, они перебили всех, кто мог держать оружие, обчистили замок и, так как им показалось этого мало и не было никого, они думали, кто призвал бы их к ответственности, взяли силой его мать и нескольких её служанок. Когда дедушка вернулся, он обнаружил сожжённый замок и дочь, одуревшую от бесчестия.
Дедушка попытался добиться правосудия от короля - безрезультатно. Ему не было дела до проблем мелкого вассала. Монарх провёл показное расследование, огласил, что совершившие такое с его подданными нажили себе врага в его обличье, но на этом всё и закончилось. Полукататоническое состояние матери Немесио и подкосившееся здоровье дедушки ещё более усложнили дело: матушка не могла ничего вспомнить с той ночи, а у её отца уже не было сил добиваться справедливости. Всё, что он смог сделать - выдать дочь за сына мелкого барона. Последнее, что ему удалось сделать перед смертью. Матушке не было когда скорбеть, потому что тогда же родился он, Немесио. Который должен был стать орудием мести.
Немесио трудился не покладая рук. Тренировался каждый день, обучался наукам, брал на себя всё больше и больше забот по подвластным землям, потеснив своего приёмного отца - сводные братья и сёстры ещё не были достаточно взрослыми, чтобы претендовать на что-либо, кроме груди кормилицы. Он успел поучаствовать в нескольких военных походах, прежде чем пришло время отправиться в Святой город на обязательное обучение. В место, где можно было найти множество сыновей влиятельных графов, герцогов, рыцарей и баронов. В место, куда стекаются все знания со всего Старого континента и цивилизованных мест Нового. Здесь было всё, чтобы привести машину правосудия, или мести, в действие. Найти насильника, найти отряд наёмников и отправить их всех на суд Неведомого.
"Красные лилии на белом фоне", - сказала мать когда-то. Было трудно найти упоминания об этом гербе, но Немесио каким-то образом удалось. Он отсылал к когда-то знаменитой банде наёмников, ожидаемо называемых Красными лилиями. Они растеряли свой прежний пыл и брались за дела всё реже и реже, но проследить их до истоков было возможным. Четыре года после обучения он провёл на поле боя, собирая верную дружину и добиваясь славы и наград, ещё больше укрепивших его Дом - всё, чтобы никто не избежал возмездия.
3
Серебряная луна освещала рыцарю путь к лагерю Красных лилий. Немесио и ещё пара десятков людей, способных двигаться бесшумно, медленно пробирались сквозь заросли кустарника, минуя небольшие деревца рощицы и высматривая дозорных. Лёгкие гамбезоны помогали им двигаться тихо и незаметно, из оружия только нож на поясе, одноручный меч в руках, замотанный в тряпье, чтобы случайный блик не оповестил об атаке или шорох меча о ножны никого не разбудил. Пара человек несла с собой луки, чтобы быстро разобраться с дозорными, до того, как дружина выберется на открытую местность. Они направлялись к двум ещё горевшим кострам, где собрались все, кто не спал, будто ночные насекомые, влекомые светом. Они были одеты так же, как солдаты Немесио, поэтому разобраться с ними не будет проблемой.
Знакомый свист стрел послужил сигналом. Рыцарь кинулся вперёд и побежал к ближайшему шатру. Было слышен только шелест ботинок по земле и тихие стоны умирающих наёмников у костра. Рыцарь взял с собой только лучших.
Немесио размотал меч и кинул тряпку на землю. Полоснул накрест по полотну палатки, пробрался внутрь. Его дружинники последовали за ним. Пара аккуратных взмахов меча, и ночь обагрилась кровью. Сменить шатёр, повторить. Никто даже не успевал проснуться. Поэтому, атака скорее напоминала работу мясника - методичную и грязную. Только хорошенько прицелься, чтобы убить мгновенно и без шума.
Но продолжалось это недолго. Кто-то закричал в предсмертной агонии. Парень, которого Немесио намеревался убить открыл глаза, удивлённо взглянул на фигуру с мечом, что нависла над ним. Очень скоро удивление сменилось страхом, когда рыцарь всадил ему меч в грудную клетку. Рубанул ещё одного наёмника, что уже поднялся и хотел убежать, предупредить своих или спасти свою жизнь бегством.
- Подайте сигнал остальным, - обратился он к одному из солдат. Тот кивнул и выбежал в ночную тьму.
Звук рога сотряс воздух своим почти потусторонним звучанием. Немесио рассёк шею бородатому мужику, что успел достать меч, но из одежды имел одни брэ.
Прошла, казалось, вечность, прежде чем Немесио добрался к центральному, и одновременно самому большому, шатру. К этому времени повсюду уже слышался лязг оружия и крики умирающих. Немесио собрал отличный отряд, из закалённых в боях головорезов. Они знали что нужно делать. Очередной удар накрест открыл рыцарю вход в шатёр Григора из Карнаа - главаря Красных лилий.
Привыкшие к темноте глаза сразу же заметили занесённый меч. Но многолетние тренировки дали о себе знать. Немесио ударил одновременно с мальчишкой-охранником, пробивая его защиту и оставив порез у того на щеке. Это дало секунду замешательства, которой рыцарю хватило, чтобы всадить тому сверху в череп лезвие по самый дол. Тело повалилось на колена, рыцарь рванул на себя меч и приготовился встретиться лицом к лицу с Григором. Который держал в руке топор и уже готов был снести рыцарю голову. Немесио сделал шаг назад и нанёс размашистый удар по руке, держащей оружие. Большой палец Григора завертелся в воздухе и шлёпнулся о ткань палатки, оставив после себя кровавую кляксу, упал на землю. Начальник Красных лилий завопил и выронил оружие. Навершие со смаком врезался в висок, наёмник повалился наземь. Рыцарь взял бездыханное тело и потащил во тьму ночи.
Учётные книги и пленённые главари наёмников быстро указали на виновного - Виллельма Каннаварского. К сожалению, он уже давно не состоял в рядах наёмников, а стал уважаемым, или скорее устрашающим, лордом в одном из множества Ангуйских государств. Если добираться к нему грубой силой, Немесио напорется на сопротивление не только со стороны самого Виллельма, но и местного царька вместе со всеми его союзниками.
4
- Добро пожаловать, господин, - слуга в пёстрой жёлтой тунике и табарде с собачьей головой на тёмно-жёлтом фоне приветствовал Немесио. Замок Виллельма был величественен, рыцарь должен был признать. Награбленного хватило, чтобы выстроить внушительную крепостную стену вокруг донжона, который наверняка раньше был деревянным, а теперь же красовался выбеленными каменными стенами и машикулями на самом верху крыши - на крепостных стенах были только отверстия, чтобы установить при необходимости хорды. Хоть по внутреннему двору бегали куры, а слева, дальше вдоль стены, виднелись загороженные свиньи, он выглядел довольно ухожено, с чистыми дорожками, что кое-где были выложены камнем.
Навстречу Немесио и его слугам вышел Виллельм. Они действительно были похожи. То же прямоугольное лицо, острый нос и подбородок, мощное тело. Насильник носил тёмно-жёлтую, до колен, тунику и обшитую мехом накидку. Он помахал рукой в знак приветствия и сказал слугам помочь с вещами. За его спиной, будто тень, стояла женщина в приталенном синем платье с белыми полосами вдоль рук. Её волосы покрывал чепец, выступал чуть вперёд. Из-за него и опущенной головы, рассмотреть лицо было затруднительно. Немесио мог только пожалеть женщину, что была вынуждена жить с этим человеком.
Рыцарь кивнул насильнику и слез с коня, передавая вожжи в руки подбежавшего к нему слуги.
- Неведомый с вами, - приветствовал Немесио хозяев замка.
- Неведомый с тобой тоже, Немесио, - ответил Виллельм. - Это моя жена Миленна, - он указал на женщину в платке.
- Моё почтение, - поклонился он женщине. - Наслышан о ваших подвигах, - это уже было обращено к её мужу. - Оказывается рассказы совсем не преувеличивают ваше богатство.
- Стараюсь как могу, - Виллельм хрипло засмеялся. - Но и ты, я слышал, не лыком шит. Для кого-то твоего возраста, за тобой тянется внушительный хвост из достижений.
- Стараюсь как могу, - рыцарь натянул на лицо улыбку. Насильник снова рассмеялся.
Добраться к нему не было сложным, после того, как рыцарь узнал кто он. В круге знакомых, которым Немесио обзавёлся за время обучения в Святом городе и многочисленных военных походах просто не могло не оказаться человека, который знал бы человека, что знает человека, что знает Виллельма. Всё что оставалось - правдоподобная причина, чтобы нанести ему визит. После небольшого расспроса о предпочтениях насильника, рыцарь разузнал, что тот увлекается охотой и почти что всё своё свободное от войны время проводит или на турнирах, или за охотой на многочисленных зверей, что водятся в его владениях. Небольшое письмо, полное лести быстро убедило Виллельма пригласить Немесио к себе. Такие, как он, всегда искали компании, чтобы похвастаться своим богатством и свершениями. Неважно кто, неважно откуда.
- Пойдём, я приказал слугам накрыть на стол. - сказал Виллельм. - Попробуешь то, на что будешь охотиться.
После этих слов бывший наёмник пошёл размашистым шагом к лестнице, ведущей ко входу в донжон. Немесио последовал за ним. Вошёл в открытые двери и оказался в скромной трапезной, где уже ждали два накрытых стола - один для слуг, второй, Т-образный, для хозяина и его гостей. Позади последнего находился незажжённый - была середина лета - камин. Вокруг него и на нём самом была изображена сцена из Писания, где Неведомый, облачённый в латы, поражает копьём дракона. По бокам зала красовались десятки голов животных, на которых охотился хозяин замка: несколько оленей, косуль, пара голов кабанов, волков и медведей. Но больше всего взгляд привлекала огромная голова скорее всего принадлежащая коралиску. Хотя, всё же без остального тела определить было сложно кокатрикс это или просто огромный петух.
Чуть справа от входа находился стол, где слуги омывали руки приезжим перед трапезой. Немесио направился к нему, а потом, сопровождаемый тем слугой в табарде, что встретил его во дворе, последовал к своему месту у горизонтальной "головы" стола. Виллельм уже сидел там вместе со своей женой, которая всё так же больше напоминала его тень или бестелесный дух, чем человека.
На столе уже стояли тарелки из хлеба и небольшие аперитивы как для хозяина, так и для его гостей - чаша с подогретым вином с пряностями. Немесио смочил просохшее с дороги горло.
- Что нового в ваших частях Ангуи? - спросил Виллельм, приложившись к своей чаше.
- То же самое, что и в других частях Ангуи: герцоги и бароны воюют друг с другом и иногда со Святым Престолом, - он поставил чашу назад на стол. - Святое воинство всё время марширует от одного герцогства к другому, от города-государства к городу-государству.
- Вижу, ничего не изменилось там со времён моей молодости. Я половину Южной Ангуи прошёл вместе с Красными лилиями. Интересно, что с ними стало? Не слыхал?
"Они под землёй, кормят червей" - подумал рыцарь, но вслух сказал:
- Не знаю, не слышал о таких. Но уверен, для них нашлось применение.
- Да, эти падлы просто так не пропадут, - ностальгически ответил владелец замка и отхлебнул вина. Двери в кухню отворились и слуги в тёмно-жёлтых одеждах и вышитых на них гербах дома внесли в зал подносы с едой.
Запах мяса и пряностей приятно ударил в ноздри, напомнив о той, в лучшем случае, безвкусной еде, что доводилось есть в пути. Хоть, в подобной компании, даже самые изысканные блюда никому не будут по вкусу. Когда слуги подошли ближе, Немесио смог рассмотреть, что они несли: слегка приплюснутые курицы и миниатюрные свиньи с ягнятами из фарша, пара мясных пирогов, жаренные ягнячьи рёбра, сочная свинина и куски мяса, что принадлежали когда-то местной живности. За первой волной слуг уже шла вторая с подносами полными фруктов, от винограда, до яблок. Всё это быстро разместили на столах и через некоторое время они вернулись с кувшинами полными спиртного и принялись наливать тем, кто уже прикончил аперитив.
Немесио не стал отказываться от предложенных яств - убить насильника будет сложнее, если рыцарь обессилеет от голодовки.
Долгое время ничто не прерывало тишины, кроме монотонного чавканья собравшихся. Новую еду сразу же приносили, как съедалась старая, вино и эль лились рекой, а мясной сок всё больше пропитывал тарелки. Кому бы они потом не достались - будет в восторге. Чем больше гости насыщали свои животы, тем больше в них просыпался другой голод. Голод людской компании. Не прошло и нескольких минут, как зал заполнился десятками голосов, обсуждающих всё что угодно, от путешествия Немесио и того, как живётся в разных частях Ангуи, до цен на хлеб.
- Этот галдёж начинает действовать на нервы, - пробурчал Виллельм. - Миллена! - от внезапного выкрика его жена подскочила на месте. - Скажи слугам пусть принесут арфу, сыграешь нам что-то.
Она повиновалась и мгновенно вскочила из-за стола, подошла к слугам, стоявшим близ кухонной двери. Они прошли через зал и скрылись за дверью, ведущей на второй этаж донжона, вернулись через несколько мгновений уже с арфой в руках. Скромная в сравнении с теми, что Немесио видел ранее, без вставок из драгоценных материалов или каменьев, но почему-то с большим достоинством, чем те. Ощущалось, что это музыкальный инструмент, а не простое украшение.
Слуги поставили её у стола господ, потом принесли стул для Миленны. Она, в скорости, заняла своё место и провела по струнам, проверяя звучание инструмента. Все обернулись на этот звук и притихли в ожидании. Руки Миленны пришли в движение, и по залу полилась красивая печальная мелодия. Разговоры затихли совсем, всё внимание было сосредоточено на выступлении. Немесио подумал, что только такие мелодии может играть жена Виллельма. Который, в отличии от всех остальных гостей и слуг, выглядел недовольным.
- Такое может только бабам нравиться, - он кинул в неё обглоданным ребром ягнёнка. - Сыграй что-то, от чего у мужиков яйца не отвалятся!
Мелодия оборвалась посреди фразы, когда перед лицом женщины пролетела кость. Миленна вздохнула и начала заново, но теперь играла весёлую песенку, что можно услышать в каждой таверне от Святого города, до Мариенбурга. Гости и слуги ещё некоторое время продолжали слушать, но очень скоро потеряли интерес и вернулись к разговорам.
Остальная трапеза прошла непримечательно. Виллельм начал мериться с Немесио достижениями на ратном поле и постели, пока не уснул на столе от выпитого. Его тут же забрали в спальню слуги, и всю остальную часть пира рыцарь провёл в приятном одиночестве.
5
Немесио стоял перед зеркалом во весь рост в одних брэ. В отражении можно было увидеть освещённую слабым светом свечи комнату. Шкаф в одном углу, комод и одноместная кровать во втором. Позади него фигура в смутно знакомой сорочке. Она сделала шаг вперёд и до носа рыцаря донёсся кислый запах. Мужчина обернулся, но не увидел никого.
- Немесио... - прошептал голос прямо ему в ухо, только его взгляд вернулся к зеркалу. Безумные глаза смотрели на него через отражение. Глаза его матери. - Помоги мне...
Их взгляды встретились. И рыцарь обнаружил, что смотрит на свою мать пустыми тёмными глазницами.
- Помоги мне... - сказала она тихим голосом. Её руки потянулись к его шее. - Помоги мне...
Холодные и костлявые пальцы сомкнулись вокруг своей цели и продолжили сжиматься, пока рыцарь не мог больше дышать.
- Помоги мне... - сердце молотом колотило в груди всё быстрее и быстрее. В глазах потемнело, пол ушёл из-под ног и Немесио только и мог слышать: "Помоги мне..."
Рыцарь распахнул глаза и судорожно втянул ночной воздух. Это был только сон. Он всё ещё находился в кровати в замке Виллельма. Завтра или уже сегодня он исполнит желание своей матери. Он убьет подонка посреди охоты. Немесио наверняка потом схватят слуги и отдадут под герцогский суд, после которого его может ждать только обезглавливание. Но, если это будет означать справедливость - так тому и быть.
Немесио пытался снова заснуть, когда дверь тихонько скрипнула и лунный свет выхватил человеческую фигуру в коридоре. Она стояла на месте и будто вслушивалась что происходит внутри опочивальни. Рыцарь перевернулся на другой бок, незаметно засунув руку под подушку, где лежал его нож. Но теперь он не мог видеть неизвестного. Тот не издавал звука и не шевелился долгое время. Наверняка убеждался что рыцарь спит. Потом всё же открыл дверь до конца, сделал пару шагов внутрь, так же осторожно закрыл за собой дверь.
"Пытается отрезать пути к отступлению?" - подумал рыцарь и крепче сжал во вспотевшей руке своё единственное оружие.
Незнакомец сделал несколько несмелых шагов и оказался у его постели. Немесио уже хотел прыгнуть на него с ножом, когда тот лёг рядом с ним и прислонился к спине рыцаря. Первым он почувствовал слабый сладкий запах исходивший от неизвестного. Потом он ощутил что-то мягкое, что впёрлось ему в грудную клетку со стороны спины. Через мгновение его обвили две тонкие ручки.
Это взволновало рыцаря больше, чем сделала бы попытка убийства. Он затаил дыхание и почувствовал, как его сердце забилось чаще.
Прошло не меньше пяти напряжённых минут, прежде чем Немесио всё-таки пришёл в себя. Он медленно повернулся и столкнулся лицом к лицу со светловолосой девушкой в ночной сорочке. Они смотрели друг на друга некоторое время, в глазах незнакомки, едва видимых в лунном свету, читался страх вперемешку с надеждой. Руки она прижала к груди, ладони стиснуты в кулаки.
- Я думал такое бывает только в мистериях, - наконец взял себя в руки рыцарь.
Женщина потупила взгляд, но тут же посмотрела ему прямо в глаза.
- Я пришла, чтобы ублажить тебя этой ночью, мой господин. - фраза вышла настолько фальшиво, что Немесио едва удержался от смеха.
- Кто ты вообще? Как тебя звать?
Девушка отвела взгляд в сторону.
- Твоя суженая, перенесённая сюда Неведомым, чтобы мы исполнили свой долг. - Она подсунулась ближе и попыталась было поцеловать рыцаря, но он закрыл ей рот рукой, не давая совершить задуманное.
- Прекрати.
В глазах женщины сверкнула злоба. Она попыталась встать с кровати, но Немесио схватил её за руку и потянул назад. Сдавленный вскрик вырвался у девушки изо рта, когда та повалилась назад. Рыцарь снова закрыл ей рот, чтобы она не попыталась позвать на помощь. Незнакомка попыталась вырваться, но бесполезно.
- Объяснись, женщина! У меня есть только один человек, которого я хочу убить и это не ты.
Девушка успокоилась, перестала дёргаться. Немесио убрал ладонь, но её руки не отпустил.
- Я жена Виллельма, - он услышал тихие всхлипы. Если подумать, то ему так ни разу и не удалось увидеть лица Миленны, ни услышать её голоса. Она всё сидела, накинув чепец почти что на лицо, как живое изваяние. - Я хотела натравить вас друг на друга, чтобы вы перегрызли друг другу горло и отправились оба к Драконам, но... Неведомый, знал бы ты сколько решимости от меня это требовало!
Рыцарь внутренне порадовался, когда она упомянула об убийстве Виллельма и отпустил её руки.
- Наши цели могут быть не такими уж разными.
Девушка резко повернулась к нему, следы от слёз блестели в лунном свете.
- Неужели... - в её глазах сверкнула радость. - Я всё надеялась, что он наживёт себе врага, который наконец его прикончит...
Неожиданный союзник в лице супруги насильника открывал много перспектив. Одну из которых можно было использовать, чтобы убить Виллельма и не попасть под герцогский суд.
6
Время дуэли приближалось. Уже успели найти ровный клочок земли и установить ограждения. Небольшие группки людей толпились у импровизированного ринга, тихо обсуждая предстоящее. Перешептываясь о причине.
"Женщина", - они говорили. - "Это всё из-за женщины".
Можно сказать и так. Это было лучше, чем если бы они говорили об истинной причине. Об истинном побуждении Немесио знал он и только он. И рыцарь надеялся, что так и останется. Хотя бы пока он не осуществит свои планы. Но, думалось ему, леди Миленна будет благодарна. Тем более, что это был их общий план. Её муж был из тех ревнивцев и буянов, что сам ходил по девкам, а свою жену держал взаперти, ожидая что она будет покорно растить его выводок. Осторожно составленный слух о супружеской измене достиг его ушей и насильник, чтобы не опозориться и защитить то, что он называл честью, вызвал на первом же турнире, в котором оба Немесио и Виллельм, участвовали, рыцаря на дуэль до смерти.
На турниры, также как на подобные дуэли, Церковь смотрела неодобрительно. Но этим всё и ограничивалось. Запрети их, знать бы продолжила собираться, но уже без ведома Святого города.
Солнце, не так пёкшее, как всего несколько часов назад, уже скоро должно было зайти за горизонт, поэтому глашатаи начали сзывать люд, послали слуг, чтобы известить о начале дуэли рыцарей. Оба они предпочитали Северный белый доспех, с его характерными гофрированием и цельной кирасой. Разве что Немесио носил салад с бувигером, а его противник старомодный, но всё такой же эффективный хундсгугель. Рыцарь предполагал, что ему просто нравится форма шлема, которая придавала Вилелльмо схожесть с псом на его гербе.
Слуги начали надевать латы с ног, с каждой новой деталью поднимаясь выше, заковывая тело рыцаря в металл. Подобные доспехи стоили целое состояние, но защита, которую они давали была непревзойдённой. Не успел он заметить, как всё, что ему оставалось надеть - салад, что Немесио держал в правой руке, пока левой пытался поправить подкладку, чтобы она не оттягивала так сильно волосы. Тем временем слуга покорно ждал у выхода из шатра, держа в руках двуручный меч в ножнах. Было бы это боем на булавах или боевых молотах со щитом, или обычной сшибкой на копьях, всё закончилось бы гораздо быстрее. Но рыцарь, имя которого Немесио запамятовал, встрял в их с Вилелльмом спор и вдолбил последнему в голову мысль о мечах. Будто бы это был вернейший способ проверить, кому больше благоволит Неведомый. Удивительно, что такой человек, как Вилелльм настолько набожен.
Сделанный по меркам Немесио салад сел, как влитой. Через тонкую прорезь едва можно было разобрать, что происходит вокруг, не говоря уже о том, чтобы посмотреть под ноги. Поэтому приходилось идти почти что на ощупь, рассчитывая расстояние до ближайшего камня или горба, чтобы ненароком не споткнуться и не свалиться, на радость публике и Вилелльму. Любопытные взгляды зевак и рыцарей с их прислугой сопровождали его на всём пути. И ещё больше взглядов его встретили на самом месте дуэли, где с последнего раза, как он был там, собралась уже довольно внушительная братия. Никто не хотел пропустить зрелище того, как два важных рыцаря будут выбивать друг из друга дерьмо. Рыцарь и сам бы пришёл посмотреть на такое, не будь он участником дуэли.
"Интересно, на чью победу поставили больше..." - подумал он.
Вилелльм уже ждал с другой стороны огороженного четырёхугольника, держась руками за двуручный меч, что он закинул за голову. Забрало ещё не закрыл, поэтому Немесио пришлось лицезреть наглую ухмылку на лице насильника, будто это всё для него какая-то забава.
- Неведомый с тобой, Немесио! - воскликнул он, как только увидел рыцаря.
- Неведомый с тобой, - ответил на это Немесио и зашёл за ограду.
- Вижу, тебе уже не терпится, - поддразнил его Вилелльм.
- Всё, лишь бы побыстрее с этим покончить.
Противник рассмеялся и опустил забрало. Казалось, что хундсгугель обрёл пластичность человеческого лица и продолжил улыбаться после того, как лица рыцаря уже не было видно. Солнечные лучи играли на его вычищенных до блеска латах. Солнечные лучи блеснули на лезвии его меча, когда тот достал его из ножен и отсалютовал.
Немесио не заставил себя ждать и, отдав ножны слуге, сделал салют в ответ. Он встал в защитную стойку, приготовившись сменить позицию, зависимо от того, как решит действовать его противник.
Вилелльм опустил меч вниз острием, где его противнику было плохо видно. Но Немесио не нужно было видеть оружия противника, чтобы блокировать удар. Звякнула сталь. Рыцарь дал соскользнуть лезвию на крестовину и отвёл его в сторону. Шагнул вперёд, целя навершием в шлем. Виллельм ушёл вбок, чиркнул мечом по латах противника. Будто это что-то может сделать против стали.
Следующий удар уже был посерьезнее: насильник перехватил лезвие левой рукой и попытался загнать его в подмышку противника. Немесио обвил свою левую руку вокруг меча противника и сделал то, что не получилось у насильника. Внезапное движение вырвало из рук Немесио меч, что с глухим стуком приземлился на землю вне досягаемости рыцаря. Руки противника тоже вырвались из хватки и навершие двуручника встретилось с заточённой в саладе головой Немесио. Следующий удар снова пришёлся бы по голове, не выставь он руку. Лезвие скользнуло по стальным наручам. Это дало Немесио возможность отступить назад и оценить обстановку.
Рыцарь увидел свой меч в паре метров от себя. Взгляд его тут же метнулся к наконечнику, который был весь покрыт в крови вперемешку с грязью. Значит, его удар достиг цели. Осталось только немного подождать.
Вилелльм, не сменив хват и не целясь никуда конкретно махнул мечом, что отскочил назад, ударившись о наплечник. Немесио поморщился ощутив, как часть силы удара добралась до его плеча и парировал закованной в сталь рукой следующий удар. Расстояние было слишком большим, чтобы нанести ответный, поэтому рыцарь опять отступил, избегая удара по голове.
Вилелльма хватило ещё на пару ударов, прежде, чем он остановился и оперся на своё оружие. Немесио рванул к своему мечу, взял его обеими руками за лезвие и ударил крестовиной по шлему Виллеьма сзади. Удар выбил сноп искр, и противник повалился на землю. Только сейчас Немесио заметил страх вперемешку с интересом на лицах зрителей. Они не хотели глядеть на это, но что-то заставляло их не отводить взгляд, смотреть, как рыцарь взбирается поверх Вилелльма, переворачивает его, привычным движением стаскивает шлем. Широко открытые, полные ужаса глаза уставились в глаза Немесио через тонкую прорезь в саладе. Наверняка такими же глазами мать рыцаря смотрела в глаза наёмнику. Немесио кинул меч на землю, достал нож и воткнул его по самую рукоять меж глаз Виллельма.
7
Вечером того же дня Немесио стоял перед небольшим зеркалом в его шатре. Снаружи доносился оживлённый галдёж гостей турнира и весёлая музыка. Будто все уже забыли о недавнем убийстве. Рыцарь отпустил слуг, чтобы они погуляли на празднике. В шатре не было совершенно никого, все свечи были затушены и единственный свет проникал снаружи.
Рождённый, чтобы убить своего отца смотрел в свои голубые глаза и задавался вопросом: "Что же дальше?"