Анне тридцать пять лет. Анна - красивая женщина. Анна - отличный худож-ник-гримёр и работает она в одном из модных нынче, небольших московских театров. Многочисленные друзья в один голос скажут, что Анна добра, весела и слегка беспечна (потому, как обеспечена). У неё есть муж - строительный под-рядчик и дочь Машенька четырнадцати лет. Всё у Анны хорошо. Вернее, всё у Анны было хорошо. Проследим хронологию перемен.
ДЕТСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ АННЫ I
Рослый красавец-отец и белокурая мама ведут Аню за руку по брусчатке, радостно улыбаются и размахивают цветами. Вокруг, размазанные эхом по кирпичной стене, гремят три тысячи оркестров и один нечеловечески бравый голос. Праздник пронзает всё и вся! Это потом выяснится, что коммунисты - гады и что цветы бумажные, а пока...
Муж Анны - выпускник МИСИ, бодрячок, сто четыре килограмма сочной буржуйской плоти, наросшей на крепкую рабочую кость. Он вербует недорогих ему шабашников из тех стран, где кроме солнца и воздуха ничего питательного для человека не наблюдается, с помощью хорошего принтера превращает их в наиквалифицированнейших профессионалов и направляет на стройку века - возведение подмосковных бандитских замков. Такая работа требует рассуди-тельности и прозорливой изворотливости, так что муж Анны - крендель ещё тот. С него всё и начинается.
На одном из объектов полуголодные молдаване штукатурят господский кабинет и примыкающую к нему приватную комнатёнку, где скрывается от по-сторонних глаз сейф размером с товарный вагон. Сегодня хозяева должны рас-платиться за предыдущий месяц, и Крендель тут как тут, имитирует активность. В сладком предвкушении денег его носит по всем хоромам и, в определённый судьбой момент, наш динамичный бизнесмен оказывается на чердаке, аккурат над кабинетом, куда как раз заходит Главный Маргинал со своей свитой. Рабо-чих почему-то сразу же выгоняют и оживлённый разговор между крестоносца-ми, занесённый в палаты ещё с улицы вместе с горячим июньским воздухом, продолжается. Он жёсток и принципиален. Если в этом обмене мнениями не-нормативную лексику опустить, то слов практически не останется, а если её воспроизвести, неподготовленному человеку всё равно толком ничего понять не удастся. Так что приведём краткое содержание беседы: оказывается, деньги в количестве одного миллиона долларов, являющиеся ежемесячным взносом из казино и двух торговых центров, хранить двое суток придётся здесь, в не-оборудованном сигнализацией помещении, а это нехорошо. Бравурные вер-бальные пассажи прекрасно слышны через тонкий потолок, а наш Крендель, в отличие от некоторых малограмотных, всё это карканье понимает, но когда до него доходит смысл сказанного, он вдруг с удивлением обнаруживает, что практически не дышит и руки у него потные.
Сакраментальный вопрос: куда деваются человеческая рассудительность и прозорливость в присутствии одного миллиона долларов? Дальнейшие собы-тия ответа не дают и развиваются в полном соответствии с детективной дог-мой. Способы и ухищрения пусть каждый читатель представит себе по своему вкусу, а итог таков: на второй день с утра в приватной комнате охранник с вы-пученными глазами что-то испуганно ревёт в трубку, стоя у развороченного, как от прямого попадания авиабомбы, сейфа. Разбирательство, как водится, не за-ставляет себя долго ждать.
ДЕТСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ АННЫ II
Папа работает на телевидении! В Останкино! Он - выдающийся телеопера-тор и друзья поздравляют его с выпуском новой программы. Шум, гам, все люди вокруг Ани веселы и добры.
А утром следующего дня мама злая и папа тоже. Они вяло переругивают-ся. Папа время от времени держится за грудь. Противный запах мяты.
Безответных молдаван только что на ремешки для часов не режут, но из тех отверстий, в которых недавно были зубы, ничего, проясняющего ситуацию не доносится. С Кренделем тоже говорят жёстко, но не бьют, его-то ведь вооб-ще никто до разговора не видал! Так что вопрос пока зависает и развисать не торопится.
Крендель, вообще-то, для семьи старается, дочку любит, жену, но когда денька через два до него доходит в полном объёме, что он, дурачина, из-за этой своей любви натворил, чувствует он себя так же, как в то недоброе утро на чердаке. И руки потеют, и дышать нечем, но только не от охотничьего азарта. Ему страшно. Ему очень страшно.
Страх этот его, бедолагу, и подводит. Где-то через неделю забирает он дочку, беспечную жену оставляет на хозяйстве, чтоб совсем уж на бегство по-хоже не было и уезжает "в отпуск". Строительный подрядчик в отпуске в июне! Ну что тут говорить, любезные мои, о чём задумываться? Вот и братва так же рассуждает. И начинают заезжать к Анне гости на широких машинах, слова го-ворить, перед выбором ставить и так далее и в том же духе.
А вы знаете, кстати, почему у бандитов денег много? Да потому, что они не дураки вовсе! Через короткое время визитёры составляют для себя очень точный психологический портрет Анны и докладывают по инстанции. Глав-ный Маргинал тоже, естественно, не лыком шит. Он решает сам с женщиной побеседовать. И является Анне Вий во всей своей ужасающей красе...
ДЕТСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ АННЫ III
Папа часто болеет. С мамой они почти не разговаривают. У папы на сто-лике возле кровати много пузырьков с резкими запахами и таблеток в краси-вых блестящих упаковках. Безжалостно жалящее слово ишемия.
Мама - певица. Она задорно поёт русские народные песни. Новогодняя ёл-ка. Мама любит подолгу гримироваться и гримировать Аню. Сегодня Анечка - Снегурочка. На ней расшитая блёстками шубка, в конце представления она вы-ходит на сцену вместе с огромным, добрым Дедом Морозом. В зале - восторг! Баянист, дядя Виталик, подвозит их домой. Они с мамой что-то долго обсуж-дают в машине, отправив её погулять перед подъездом...
Уже говорилось, что Анна красавица и отличный художник, но она имеет одно увлечение, о котором никто, кроме домашних не знает. Анна занимается живописью. На своём лице. Она садится перед зеркалом, неторопливо раскла-дывает театральный грим и долго вглядывается в отражение, потом начинает слегка, будто бы в первый раз, касаться тонкими чуткими пальцами щёк, лба, подбородка. Постепенно всё окружающее отходит на второй план и в тот мо-мент, когда Анна и зеркало остаются один на один, выражение лица становится отражением сердца. Финальная метаморфоза всегда происходит внезапно и от этого она ещё более таинственна и притягательна. О чём думает Анна в корот-кие минуты откровения? Ни о чём. Что она ищет в холодном омуте амальга-мы? Свой взгляд. И когда ей удаётся его поймать, она начинает писать. Эта жи-вопись сродни изящным творениям китайских поэтов-импровизаторов, рисую-щих влажной кистью иероглифы стихотворения на каменных дорожках сада. Текст мимолётен - холст неизменен. Вот только у Анны всё наоборот. Попро-буйте представить себе рисунок на морской волне!
В последнее время телефонные разговоры с мужем случаются всё реже. В одном из них он объясняет, наконец, что произошло. Анну, как ни странно, это не приводит в ужас, зато её начинают посещать
ДЕТСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ IV
После ёлки мама кормит Аню ужином и укладывает спать, но ей отчего-то не спится. Ночью она встает и идёт на кухню, по дороге заглядывая в комнату отца. Он лежит, скрючившись под одеялом, из-под которого слышно только тяжёлое хриплое дыхание. На столике у кровати лекарств нет.
Утром Аня просыпается от топота ног в коридоре. Какие-то хмурые люди в белых халатах выносят из квартиры длинный чёрный мешок. Уже поняв, но, ещё не успев поверить, девочка вбегает в комнату отца и замирает. Смятое одеяло, стоптанные тапочки, прикроватный столик заставлен лекарствами. ВЕСЬ ЗАСТАВЛЕН ЛЕКАРСТВАМИ!!!
На этом ДЕТСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ заканчиваются.
У человеческих впечатлений нет единого цвета, тона, аромата. Они всегда пестры и таинственны, каким бы из дарованных нам способов, мы их не вос-принимали. Однако, ещё загадочнее механизм, с помощью которого человек, основываясь на этих впечатлениях, делает выводы, рисуя свою, принадлежа-щую только его кисти, картину мира.
Анна, к примеру, через всю жизнь пронесла глубокую ненависть к преда-тельству. В то январское утро впервые был нарушен беспечный сладкий сон детства. Отец её предал! Он не должен был умирать! Конечно, потом было всё как у всех: разочарования в дружбе, несложившиеся амурные истории, неудач-ное первое замужество. К подобным вещам кто-то, в конце концов, может и притерпеться, но только не Анна. Её логика строга и проста: разрушитель бес-печного существования - предатель, а предатель - враг! И сейчас она понимает сложившуюся ситуацию так: муж её предал! Вы представляете?
Встреча с Главным Маргиналом происходит по тому же сценарию, что и предыдущие, но эффект для крестоносцев она имеет самый неожиданный и весьма приятный. Анна по-прежнему утверждает, что о денежных делах мужа представления не имеет, но готова сообщить номер телефона, по которому из-редка ему звонит, при условии чётких гарантий безопасности для дочери. Вот так! Эти-то, конечно, мигом соглашаются. Оказывается, что всё под боком, в Кубинке, в пустующем доме отдыха.
Широкие чёрные машины ездят быстро, когда не надо, а когда надо - очень быстро! На трёх могучих джипах заинтересованная сторона в количестве один-надцати пластунов в полной боевой выкладке и одного генералиссимуса до-бирается до места за неполный час, проезжает через выломанные ворота к нужному корпусу и тут начинается совсем уж гангстерская потеха!
За то время, что Крендель находится в бегах, из-за постоянного страха и чувства вины перед семьёй, он, видимо, слегка трогается умом. Во-первых (да-ром, что денег восемь килограммов) он прикупает автомат Калашникова, два пистолета ТТ и три гранаты, а, во-вторых, он начинает думать, что эти патен-тованные антипехотные средства в трудную минуту смогут ему помочь. И смех и грех!
Печальный итог Ватерлоо: двое раненых во дворе и издырявленный, как шумовка, Крендель. А денег нет! Нету денег!
Пробуют спрашивать у дочери, которая отыскалась в соседнем корпусе, да что с неё, с малолетки, возьмёшь! Главный Маргинал командует отбой, и вся братия катит назад, в Москву, раны зализывать.
Маша, как и было обещано, через три часа оказывается дома. У неё шок. Анна даже не спрашивает, что с мужем. Всё ясно по каменным лицам двух братков, на руках принесших дочь в квартиру и уложивших её на кровать. В на-шем странном мире, как выясняется, очень часто слово держат как раз те, от ко-го меньше всего принято этого ожидать.
Улаживание милицейских, родственных, рабочих, юридических и других, менее значительных, формальностей длится несколько месяцев. По офици-альному заявлению Анны её муж пропал. Объявляется розыск, а по прошест-вии определённого времени история пополняет содержимое пыльных архив-ных папок.
Когда решаются все финансовые вопросы, оказывается, что Анна - доволь-но состоятельная дама и это позволяет ей не беспокоится о хлебе насущном. Шумным компаниям она начинает предпочитать автомобильные прогулки за городом и лёгкое белое вино, а работу в театре забрасывает.
Единственным увлечением остаётся не совсем обычная живопись, которая занимает её всё больше и больше. Пишет она, как правило, по вечерам. Поста-вив на гримёрный столик бокал с янтарным вином, Анна подолгу готовится к гриму, словно пытается отыскать в зеркале что-то, ускользнувшее от неё. Всё так же изящна, так же мила.... Вот только волнующейся и волнующей живописи не получается, а выходят какие-то застывшие маски. Уродливые застывшие маски.
В один прекрасный день, вернее, вечер, Анна занимается любимым делом. Уже поздно, дочь, наверное, спит. Устало потянувшись, она встаёт из-за стола и отправляется на кухню, заглядывая по дороге в комнату дочери. Та, действи-тельно, спит. Анна идёт по длинному коридору и вдруг, за спиной ей слышатся чьи-то лёгкие шаги. Она оглядывается. Никого. Пудель, наверное. Вернувшись в комнату, она опять садится к зеркалу и смотрит на результат сегодняшних трудов. Это картина, пожалуй, самая мрачная из всех предыдущих! На Анну смотрит застывшая чёрно-белая кошачья морда, рассечённая жирной линией бровей на две асимметричные части. Кошка протягивает тонкую лапу к бокалу с вином и делает большой глоток. У вина такой странный вкус...
А через несколько секунд у Анны внезапно перехватывает дыхание. Она ещё чувствует, как холодная испарина покрывает лоб, как немеют пальцы, ко-гда на неё наваливается чёрный поток пустоты, разрезаемый белыми молния-ми свирепой боли. И темнота побеждает боль, а значит, света уже больше не будет. Никогда...
Тело, сползая со стула, с глухим стуком падает на пол, открывается дверь и в комнату заходит Маша. Она молча смотрит на труп матери, потом достает из кармана пижамы пузырёк с маленькими белыми гранулами, открывает крышку, неторопливо стерев платочком в розовый горошек отпечатки пальцев, ставит его на гримёрный столик и замирает на несколько секунд, внимательно разглядывая своё отражение в зеркале... Умная, современная девочка!
Тут-то, на самом деле, многое выясняется! Маша любила отца. Очень лю-била. И отец не оставался в долгу. От кого они прячутся, и где находится то, из-за чего они прячутся - это всё, что он смог сказать дочери перед тем, как вытолкал её на заросший буйным орешником задний двор дома, по фасаду ко-торого уже палили помповые пушки доблестных крестоносцев. О том, кто ука-зал им сюда дорогу, смышлёная Маша без труда догадалась через несколько часов. Крендель многого не успел потому, что поспешил принять свой первый и последний шутовской неравный бой, но и успел он, выходит, немало. Ему просто не повезло. Ну не мог же изворотливый строитель, в самом деле, знать, что творится в семейке его очаровательной супруги по женской линии!
...И на закуску! Самое изысканное и элегантное! Пытливого читателя может и должен обескуражить неведомо откуда появившийся пузырёк! А дал его Ма-шеньке я. Кто это, я? Я - автор этих строк, сосед Анны по лестничной площад-ке. В том учреждении, с которым я сотрудничаю уже много лет, мне по долгу службы приходится сталкиваться с поиском ответов на нетривиальные вопро-сы. Мы с Машей всегда прекрасно ладили и к кому, как не ко мне решила она обратиться в столь щекотливой ситуации? Пришлось навести справки и кое-что прояснить. Для всех (кроме Машеньки) я скромный кандидат исторических наук и только она, мерзавка, случайно видела меня пару раз, выходящим со службы, но теперь это навсегда останется между нами.
Утром приезжает скорая, потом, как водится, милиция. И опять формаль-ности, формальности и ещё раз формальности. Как будто совесть у людей ста-новится чище, когда вся грязь перелита на бумагу!
А через неделю мы с Машей садимся в мою старенькую восьмёрку и едем "на базу". Папы перед смертью не лгут! Прочная кожаная сумка весит, как и положено миллиону долларов, восемь кило! Мы грузимся и трогаемся в обрат-ный путь. У Маши горят глаза, она полна далеко идущих планов и наивные за-мыслы её честолюбивы.
Я заговорщически предлагаю ей свернуть с шоссе и выпить на пленэре по чашке китайского чая из термоса. Отказа нет, и через десять минут мы на месте. Вид изумительный! Высокий холм, поросший соснами, а перед ним простора на тридцать километров! Да, умели раньше коллеги объекты подбирать, умели. Уже лет пятьдесят в нашей конторе эта точка называется "Приют романтика". Отвесный обрыв высотой метров двадцать пять, а под ним трясина непролаз-ная! Маша бежит любоваться красотами и ландшафтами, я ковыляю следом и когда подхожу сзади к ней, стоящей на самом краю, мне остаётся только ти-хонько толкнуть её в правое плечо. Она судорожно машет руками и, оконча-тельно потеряв от этого равновесие, летит вниз. Вы знаете, всё происходит так легко и естественно, что Машенька, по-моему, так и не осознаёт, что её убили.
P.S. Я перечитываю написанное и понимаю: литература - это моё призва-ние! Говорят, идеальных пар не бывает. Я и миллион долларов США - реальное опровержение этого легкомысленного тезиса. По вполне объяснимым причи-нам мы сворачиваем сотрудничество с учреждением. Думаю, что через месяц, другой одним аргентинцем или бразильцем станет больше. На свете ещё столько странных и запутанных историй, которых никто не рассказывал! Мы попытаемся в меру сил и отпущенного нам таланта, восполнить эти досадные пробелы. Пишите мне, а я буду писать о Вас.