Утро у нас в доме всегда бывает интересным: тихая возня и шум примерно в половине седьмого к восьми плавно переходят в настоящий гвалт. Кто-то забыл сделать одно, кто-то другое, вследствие чего мама неизменно выпроваживает нас из квартиры весьма нетривиальным способом - вряд ли пожелание "не возвращаться, пока не поумнеем" можно назвать чём-то нормальным, особенно, если нашей милой мамочке известно, что её желание неосуществимо, по крайней мере в ближайшем будущем.
Вчера была моя очередь мыть посуду, но из-за некоторых причин я не смогла совершить эту, несомненно, чудесную миссию. Виной тому рассеянность, скудоумие и самое обычное "подростковое непослушание", а ещё тормознутость и потомственный кретинизм. За последнюю формулировку моему старшему брату пришлось выслушать небольшую тираду о том, что если бы кретинизм был наследственным, он бы тоже был осчастливлен его наличием. Что мой дорогой отец хотел сказать этой чудесной фразой, я не поняла... А так, каждый осчастливил меня каким-нибудь чудесным напутствием.
Благо, до школы было не так далеко, и я добралась довольно быстро, удачно избежав столкновения со всеми возможными проблемами.
Глава 1
Уроки не были сложны, время пролетело незаметно, при этом достаточно продуктивно, и, когда пришёл мой "звёздный час", в смысле, выступление с докладом по истории перед классом, я не оплошала.
- Вот скажи, Ир, как у тебя всегда получается хорошо домашку делать? - Весело спросила одноклассница с задней парты, когда я села. - Опять Князеву с носом оставила! - Более тихо продолжила она.
- Да вот как-то... - Решила не отвечать, ибо чревато. Встревать в конфликты с Юлькой... нет, спасибо. Князева живьём съест, если что не то услышит.
Идя домой, я не представляла, что меня ждёт кое-что неприятное...
- Так как нам с отцом нужно срочно уехать, Влад остаётся за старшего; Катя поехала к подруге - вас трое в доме, не передеритесь. Всё ясно? - Посмотрев на Сашку, мама вздохнула. - Мы всё же семья, а вы себя ведёте, как будто друг другу совершенно чужие люди.
Брат решил промолчать, и был ли он согласен, или нет, мы не поняли. Родители уехали.
В школе началась вторая четверть, я, всеми фибрами души желавшая если не золотую, то хотя бы серебряную медаль, старалась делать всё возможное для её получения, из-за чего и страдала дома, нередко откладывая домашние дела, а потом попросту забывая о них. Девочка - "катастрофа", это про меня.
Казалось бы - всё не так страшно, но иногда жутко сложно следить за своими действиями, да ещё и не забывать, что ещё нужно что-то сделать.
Сидя в своей комнате, вспоминала, что могла, про Пушкина и Лермонтова, пытаясь сравнить то, что сравнивать не любила. Но не объяснишь же это учителю, который любит задавать архисложные задания, а потом давать на них действительно простые ответы.
Посмотрев вверх и узрев на люстре неизвестно как попавший туда Сашкин носок, поняла, что понять нового преподавателя мне вряд ли удастся, да и братьев тоже. Всем нужно знать моё мнение, но если я его выскажу, меня же прибьют! Будь то брат, сестра или учитель, мне в любом случае несдобровать.
- Ааа! Горим! - Вдруг послышался крик младшего братика. Им, что, делать нечего? Ему вторил голос нашего старшего: - Сань, с ума сошёл, мы же сейчас реально сгорим!
Решила оставаться в своей маленькой милой комнатке, думая, что им просто делать нечего. Как бы не так!
Вдруг послышался странный звук, но потом всё стихло. Я, недоумевая, вышла в зал, потом прошла на кухню и застала "чудесную" картину: форточка открыта, скатерть со стола сброшена... два обалдуя сидят на диванчике и сопят. Потом до меня дошло, что случилось, и я заглянула в шкафчик под раковиной - мои выводы подтвердились. Наш юный химик решил поэкспериментировать, пока родителей нет. Сковородка, когда я пришла домой, мирно стояла на плите, никого не трогая, сейчас же она лежала в мусорке, похоже, не подлежав восстановлению. Еда, что находилась в ней, тоже больше никому не понадобиться, можно быть полностью в этом уверенной.
Повернувшись, посмотрела на братьев. Влад, нахмурившись, явно о чём-то думал, видимо, где достать новую утварь, Сашке же явно было неинтересно размышлять о последствиях, и, вынув свой любимый блокнот, он начал что-то строчить. Как мы ещё с ним не разорились - не знаю, но то, что каждые три-четыре месяца на нашей кухне, в ванне или прихожей проводились различные "полевые испытания", все привыкли. Главное, что всё происходило в тайне от родителей, к их возвращению в квартире всё было нормально: чисто убрано, чуть ли не стерильно даже, и мысли возникнуть не могло, что наши мальчики опять что-то устроили.
Из-за чего я до сих пор не сорвалась и не рассказала матери об их экспериментах, так это именно из-за этого. К тому же после очередного провала они несколько дней забывали о своих тараканах и радовали меня нормальным братским отношением, во всяком случае, каким я его себе представляла. И сегодняшний день не станет исключением - локальная катастрофа будет устранена, я в этом не сомневаюсь.
Я вышла, решив вернуться в комнату - пусть сами разбираются, не впервой. Из кухни лишь донеслось:
- Ты своими ингредиентами скатерть испортил, кстати... вряд ли получится найти такую же. И зачем ты с кухни вышел, сказал же, чтобы не отвлекался... - Из Влада наставник никакой...
Да уж, у всех свои тараканы в нашей катастрофически "весёлой" семейке...