Собака вольна говорить хозяину прямо и чётко то, с чем она не согласна. Этой свободы её никто не лишает. Вообще, свободы у неё предостаточно. Вообще она свободна. А тот факт, что находится она на цепи, так это ж для её блага. Хозяин плохого не посоветует.
Уютная конура, в которой обитает собака, расположена в центре двора. Это самое почётное место и собака, как "член семьи" знает, что такое расположение - это честь, благосклонность к ней со стороны хозяина. Большая миска никогда не пустеет. Что говорить? Дом - полная чаша. Порой в миске оказываются и кости, а иногда на них можно встретить и мясо. Ну, это когда был большой праздник, и готовилось много мясного для гостей. Новый ошейник, специально привезённый хозяином издалека. Собака знает об этом и чувствует себя обязанной милому, родному человеку за столь щедрый подарок. Как ни крути, а хозяин у собаки просто клад. Разве могут быть к нему какие-то претензии? Он так много делает для собаки, а она, между прочим, не всегда выполняет свои прямые обязанности. Порой приходят к хозяину гости, а она лежит себе в конуре и не гавкнет. А что гавкать-то? Чужие здесь не ходят. Если уж пришли, значит знакомые, долгожданные, люди, которым нужно хвостом повилять, а не облаивать. Собака чуть-чуть позволяет себе подобное лентяйство, а взамен чувствует себя виноватой и молчит в тряпочку. А воля остаётся при ней. Воля никуда не делась. Она всегда под лапой. И как только собаке будет угодно, хозяин спокойно выслушает претензии и примет меры. На то он и хозяин.
Хозяин выходит во двор покурить. Облокачивается на дверной косяк, зажимает сигарету в зубах и оглядывается на двор. Владения что надо. Земельный участок, на котором выращиваются необходимые для жизни продукты, хлев со скотиной, банька, садик с фруктовыми деревцами и, конечно, собака. Добрая и потому любимая им. Его взгляд останавливается на ней. Невольно он вспоминает, как она когда-то была щенком и как он принёс её чёрт знает откуда, из другого города. Вроде как старинный друг предложил собачонку забрать, мол, знатная сука выйдет. Мамаша, мол, у неё зверюга та ещё. Чужого ни за что во двор не пропустит. Вспомнил он, что собака-то ему была не нужна. Обошёлся бы. Но друг уж больно настаивал. Да и человек он хороший, давно с ним в дружбе, отказываться неудобно. Вот и привёз её, собачонку. А потом, как водится, полюбил чертовку. Милая, глупая, тявкает и смотрит жалобно. Прелесть одним словом.
Затягиваясь крепким дымом, хозяин подумал, что добрее существа он в жизни не видел. Во двор пропустить может кого угодно, не брешет ни на кого. Добрая, сука. "Вот тебе и мамаша зверь", - пронеслось в голове. Ошейник ей справил новый, дорогой. Опять же, на другой конец города за ним ездил, в зоомагазин. Кормёжка опять же не дурна. Косточки всякие, кашки, супчики. Старается, в общем, заботится о питомце. Чай живое существо. Ещё раз затянувшись дымом, подмигнул собаке хитро, сплюнул и пошёл в дом.
Как сказать о том, что тебя что-то не устраивает, когда о тебе заботятся, да ещё и прощают твои грешки? Неудобно с претензиями обращаться к благодетелю. Но с другой стороны, молчать невозможно, стиснув зубы улыбаться - этому имеется предел. Когда-то такое положение перерастает в звуки. Лай, прорезающийся из глубины собачьей души, выгоняемый из потаённых уголков болью, невыносимостью, нестерпимой горечью, накапливающейся годами. По пустякам собака не издаст ни звука. Зачем? Ясное дело, решения проблем собаки дело рук самой собаки, зачем же человека в это впутывать? У него и так проблем достаточно - вон хозяйство какое. Поэтому, раз уж воля собаки всплывает на поверхность, значит, мочи нет. Край.
Ночь. Улица наполнена звуками и прохладой. Отдалённые голоса собак, спорящие о чём-то, вероятно на какой-нибудь помойке. Стук поездов, барабанящие что-то немыслимое, сродни Ларсу Ульриху. Редкие голоса полночных прохожих, бредущих под окнами с затянувшегося веселья. В центре всего этого - вой собаки. Здесь, рядом, во дворе. Вой собственной собаки. Любимой милой сучки, которая почему-то сейчас вздумала подавать голос и тем самым мешать хозяину спать. Нехотя прогоняя сон и надевая тапочки (одежду к чёрту в летнюю ночь), хозяин выходит во двор. Движения его шаркающие, но максимально осторожные и тихие, так как в кровати осталась спать жена, а в комнатах видят сны детишки.
Выйдя во двор, хозяин бросил взгляд на ожидающую его собаку, кивнув при этом головой, как бы вопрошая питомца, по какому вопросу поднят шум среди ночи.
- Ну, что тебе? - шёпотом спрашивает хозяин, - чего развылась-то? Ночь на дворе.
- Хозяин, я тут... - раздалось в ответ, - подумала, ты бы не мог мне что-нибудь с цепью сделать? - выговорив это, собака немного опустила голову, будто стыдясь того, что заговорила о своих проблемах с хозяином, да ещё и в такое время.
Человек на миг замер. Когда оцепенение спало, зажмурился, помотал головой, чтобы стряхнуть с себя сон, и с глупым видом уставился на стыдливо смотрящую на него псину.
- Ты уж извини, что я так, но уж сил нет. Понимаешь, вон там, посередине, звенья цепи постоянно перекручиваются и это жутко мешает, понимаешь? Вот всё бы хорошо, цепью-то я довольна, она длинная, удобная, но вот, что постоянно приходится вертеться туда-сюда, чтоб эти звенья распутались, это уже невыносимо. Сама я ничего не сделаю, поэтому и прошу помощи.
- А... аа... что? - выговорил хозяин, приблизившись к животному.
- Звенья, говорю... спутываются. Сделай, а?
- Угу. - проговорил хозяин, не веря собственным ушам и глазам. Его собака говорит с ним человеческим голосом, чего раньше он никогда не замечал ни за одной собакой, включая свою.
Удивление вскоре прошло - хозяин толковый малый, деятельный мужик. Если просят о чём-то, значит, нужно помочь. И если просит о помощи его же собственная собака, то и ей помочь нужно, а удивления кроме бессмысленных остановок, которые могут затягиваться надолго, ничего не приносят.
Хозяин понял в чём проблема, собрался с мыслями, вдохнул воздуха и произнёс:
- Ты ведь знаешь, что без цепи ты жить не сможешь. Она ведь для твоего блага. Ты, я надеюсь, сама понимаешь, что цепь вовсе не ограничивает твою свободу, а помогает тебе держать себя в рамках приличия. Это, можно сказать, твоя совесть.
- Да, хозяин, я это понимаю. Хотя, с совестью у меня, кажется, и без цепи порядок...
- ... неизвестно, какие бы неприятности ты на себя могла навлечь, если бы не цепь. Цепь - это очень важно! Цепь - твой друг. Но я также понимаю и твою обеспокоенность. Ты молодец, что сказала мне прямо, человеческим языком, о том, что тебя беспокоит. Подсказала мне, твоему хозяину, где нужно принять меры. - На этих словах хозяин ненадолго скрылся в доме, так как начинал замерзать, находясь в одном нижнем белье ночью на улице, а речь предстояла длинная. Вернулся хозяин одетым в трико. - Так вот, - продолжил он, - твоя обеспокоенность мне ясна, я понимаю тебя и, безусловно, приму меры. Пожалуй, прямо сейчас, чтоб не откладывать в долгий ящик, я возьму, и "накажу" звенья цепи, что тебе мешают.
С этими словами хозяин сходил в дом за инструментами, оцепил несколько звеньев цепи, а затем, соединил две половины цепи воедино, избавив исправную цепь от "нарушавших строй" звеньев. Заходя в дом, хозяин потрепал собачку по шее и пожелал ей спокойной ночи.
Собака, счастливая от того, что смогла воспользоваться своей волей и от того, что теперь её цепь исправлена, отправилась в конуру.
Собакам не предполагается Юрьев день, нет у них возможности добровольно сменить хозяина. Да и если бы такая возможность была, редкая собака ею бы пользовалась, потому как любой хозяин остаётся хозяином, а собака остаётся собакой.
Счастливая псина довольна такой заботой человека и своим вольным правом сказать, что её не устраивает. Она спит беззаботным сном, не понимая, что она по-прежнему на цепи, вот только цепь стала короче.