Волков Николай Владимирович : другие произведения.

Со мной ни чего не случится ч.2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Со мной ни чего не случится ч.2.

  
   Со мной ни чего не случится. ч -2.
  
   С позволения читателей прерву на время повествование о боевых действиях в Афганистане. Чтобы рассказать о любви - да любви ! - двух сердец. В последнее время нашу жизнь заполнили разговоры о наркомании, шмотках. Долларах, иностранной моде, заграница. И всё это тяжёлым валом катится. Катится. Безжалостно подминая, а то и уничтожая, зелёные побеги, нашей морали, нравственности. Присматриваясь к происходящему, с огорчением отмечаешь : редко, до застенчивости редко мы стали говорить о притяжении любви, прежде всего к женщине. Часто между собой, боясь оголить сегодняшнюю суматошную жизнь, этак вздыхаем : да-а. ни чего не поделаешь, прошли времена Ромео и Джульетты, в образ двух юных влюблённых. Как иконка. Подсвечиваемая зелёной лампадкой, стал для нас каким-то недосягаемым мироощущением, но так ли это ? Зная судьбу Анатолия и Нины, пишу с чувством светлой радости :
   - Не надо взирать на времена Шекспира, живёт любовь, она рядом с нами, самая что ни на есть земная, неистребимая.
   Сначала письмо, последнее, которое Анатолий отправил из Афганистана.
   " Дома было так хорошо, что лучше и быть не может, даже в самых хороших снах такого не бывает. И хорошо, что я не врал не только тебе, но и самому себе в наших отношениях. У меня кроме тебя, никого никогда не было и не будет, с тобой я счастлив по настоящему и по другому мне не надо, я чувствую тебя. Как в первый миг встречи и, наверное немного даже больше. Без тебя я просто не смогу жить, пусть будет сейчас разлука, какой бы она ни была долгой, но пусть будет и встреча. Нина я люблю тебя как и прежде, как юноша, ты часть моей жизни. Ты даже не представляешь, кем ты для меня являешься, с первой нашей встречи ты для меня самый дорогой человек ".
   О чистоте, сердечности их отношений мне хочется рассказать как можно больше, потому что именно любовь питала силы Анатолия во всём.
   Удивительный факт из жизни Анатолия и Нины : когда то малюсеньких, спеленатых. Их качали в одной деревянной люльке. Да, в одной люльке, прикрытой тонким ситцем. Разъехались родители и, малыши расстались и, надо же - жизнь снова свела их вместе, спустя почти десять лет. Что это ? Случайность ? Таинственный код любви, передаваемый сигналами сердца ? Как бы там ни было, но, встретившись в школе, они больше не расстанутся никогда.
   После окончания средней школы Нина поступила в Волгоградский педагогический институт, чтобы быть рядом с Анатолием.
   На четвёртом курсе училища Анатолий предложил :
   - Давай поженимся.
   - Да ты что ? Родители ни чего не знают. Нет ! - заявила суженая.
   Нине хотелось быть в фате, купаться в цветах, музыке, веселье. А тут... Суровая проза, полнейшее отсутствие захватывающего сюжета, наотрез отказалась. А утром к ней явились друзья Анатолия - тридцать молодцов-курсантов с " Челобитной ".
   - Хочешь, мы все перед тобой встанем на колени. Только распишись с нашим Толиком.
   - Вот баламуты ! - искрится в глазах смех. - Ну хорошо, поженимся, только найдите мне фату.
   И понеслись гонцы во все концы. Да не солоно хлебавши вернулись. Хоть умри, а нет фаты - воскресенье, все магазины, мастерские закрыты....
   И заплясала свадьба, Толя изумительно играл на баяне, широко растянув дрожащие меха, склонил на бок голову, прикрыл глаза и тихо запел :
   - Пара гнедых, запряжённых зарёю,
   Вечно бредёте вы мелкой рысцою...
   Вечно куда-то ваш кучер спешит...
   И подпевают возбужденные голоса :
   - Пара гнедых... вечно куда-то...
   - Настолько с Толей было интересно, - рассказывает мне Нина. - Он один раз меня провёл до дома и мне больше никто не нужен был. Он заворожил меня, что попросишь всё сделает. Как ты всё можешь делать, удивлялась тому, к чему Анатолий не имел ни какого отношения. Ну что тут удивительного, смеялся он, всё делают люди, значит, я смогу.
   Из воспоминаний Нины Николаевны : " Он очень любил деда и после его смерти всегда навещал его могилу, что бы только была в чистоте и порядке. А последний раз и не сразу её нашёл. Он тогда мне в шутку сказал : " Знаешь, похоже, дед меня к себе зовёт ".
   Когда Анатолий расставался с семьёй, он испытывал душевное томление, уныние и. тогда домой торопились письма, каждая их строка дышала чистотой любящего сердца. В них и признание, что перед отъездом из дома он чувствует себя, как нищий на россыпях драгоценностей, которыми старается набить всё, в чём их только можно увезти. Что готов захлебнуться в этих драгоценностях, раствориться, утонуть, забыться. И вдруг тревожная нотка : не привыкли ли они к будничной жизни к счастью, отчего уже и не замечают его так обострённо. Как в юношеские годы и. берут не те кусочки сладостного счастья, что дано судьбой в их пользование. Неужели можно привыкнуть, спрашивает Анатолий у Нины, к счастью, как привыкают дети к своим игрушкам и, теряя интерес, разбрасывают их по всем углам квартиры ? Да разве всё выплеснешь из себя, переложишь на язык любви ? Впрочем пусть говорят письма.
   " Пиши мне, Ниночка, чаще, как можно чаще. Твои письма - это тепло твоих рук, губ, это близость к тебе. Ты мне очень нужна и, любить бы так не смог никого и никогда. Твоя любовь для меня, как воздух, без которого я давно задохнулся бы. Извини. Может быть. Я пишу не так и говорю лишнее, но больше я в себе ни чего скрывать не хочу. Моя любовь не ворованная, зачем я её должен таить ? И беречь на старость её, что ли ? Как много теряет человек, когда скрывает свои чувства. Не нужен аскетизм в чувствах к любящему человеку. Только вместе с тобой я вижу свою любовь такой, которую считаю настоящей... Что ж, сейчас так надо - заниматься тем, зачем мы здесь, и ждать, ждать, когда мы снова будем вместе."
   Любовь величественна, нежна, откровенна, считает Анатолий, без веры и любви жить невозможно. Не один раз в письмах он задаёт Нине вопрос : ты что, Нина, не знаешь меня ? Лучше сто раз смотреть смерти в глаза, чем один раз в глаза неверности. Он очень верил, что его дождутся. Как бы трудно ни было, а он будет ежедневно, хотя и мысленно, шагать навстречу жене, детям, в этом мораль Левченко. И своей любовью он никогда не поступится.
   " Здравствуйте милые мои ! Погода стала портиться, чаще приходится комбинезон от соли, за день становится весь в белых разводах. Очень часто он любил рассматривать яркие, низкие звёзды на тёмно-синем полотне неба. И смотрел на них и постоянно думал : всё меняется, а звёзды остаются такими, какими были тогда, когда первый раз поцеловал Нину. А что я люблю тебя, так люблю, может быть я слишком много об этом пишу и это расхолаживает тебя, так я по другому не хочу. Я хочу писать так как думаю, я хочу чтобы ты всё знала и, что не успел тебе сказать, почему я злился. Когда ты танцевала с другим ? Потому что я тогда уже знал, что времени нам быть вместе осталось очень мало, и что каждую минуту мы можем расстаться."
   ...Война в Афганистане - страшный шторм, любовь для Толи - не тонущий корабль, держащий его на плаву в водовороте бурлящих событий. Их письма друг к другу - отрывной календарь сердца. В котором не обозначен восход и заход солнца, тут всё без границ.
   "...Сейчас у меня столько мыслей в голове, что я аж растерялся, ты даже не представляешь, как мне хорошо сейчас. Я ведь сегодня даже боялся подходить к почте, вдруг мне опять ничего нет. Почту привезли в двенадцатом часу ночи, я ждал когда подъедет машина. Ну теперь всё позади и, в эту оставшуюся часть ночи я высплюсь по-настоящему и завтра буду работать от всего сердца..."
   в Афганистане постигая терминологию войны. Анатолий дивился точному определению врагов " духов ". Что-то мистическое, уродливо-коварное заключалось в его звучании. И он скоро убедится : " борцы за независимый Афганистан " готовы на любую подлость, месть, кровь. Около КПП своей части Анатолий видит каждый день ребятишек - грязные, оборванные, голодные, своим возрастом они так напоминают Дениску ( младшего сына ) как сложится их судьба ? Не схватит ли кто-нибудь из них завтра яркую японскую машинку - мину ? Не разорвётся ли рядом с ними артиллерийский снаряд. Выпущенный " духами " ? Не по себе Анатолию от беспокойных мыслей.
   Горы каменным ожерельем опоясывают аэродром, красиво вокруг, особенно при восходе солнца. Кажется в мираже начинают проступать не террасы, а волшебный полный загадок, мир тридевятого царства с нерукотворными золотисто-багряными храмами. А в ущельях, по берегам речушек, каналов кто-то рассыпал домишки - каждый двор что-то вроде маленькой крепости. Только рёв взлетающих самолётов немедленно возвращал в состояние реальности бытия : там, за горами - пропитанный душманской ненавистью мир, оттуда что ни сообщение - беда.
   ...Вооружённые формирования оппозиции подвергли афганскую столицу массированому ракетному обстрелу, в городе взорвалось 25 ракетных снарядов, в результате акции 36 человек убито, 163 ранено, большинство ранений - тяжёлые.
   ...В Кабуле распространён текст заявления МИД Афганистана, в нарушение общепризнанных международных норм Пакистан призвал своих журналистов усилить антиафганскую пропагандистскую кампанию.
   ... В легковом автомобиле обнаружено 14 килограммов взрывчатки.
   ... В провинции Фарах уничтожена антиправительственная вооружённая группа. Терроризирующая местное население, в ходе операции пять экстремистов убито, захвачено значительное количество стрелкового оружия и боеприпасов.
   Шла война, дырявились пулями мечты, снаряды "made in USA" рвали людскую песнь, кровь впитывалась травами и песками, шла война.
   Жил Анатолий в модуле - длинном, сборном одноэтажном здании с коридором, по обе стороны - комнаты. Внутри них не роскошно, но и не бедно : стол, кровати, перегородка, кондиционер, из брусков бомботары Анатолий сделал полочки, шкаф, подставки - умудрялся делать в свободное время. Хотя о свободном времени говорить не приходилось, с утра и до вечера подполковник Левченко на аэродроме, день начинался в 4,30 и продолжался до 18,00, потом ужин, построение, подготовка к предстоящим вылетам. Тело дубело от нагрузок, высокогорья, климатических условий, выходных нет, день недели - то ли вторник, то ли суббота - не играет никакой роли, потому что того же цвета, вкуса. содержания, я вижу здесь говорил Анатолий - только одно. Которому должно было посвящено всё время, все двадцать четыре часа в сутки - это подготовка к заданию и его выполнение без потерь с нашей стороны. Он руководствовался излюбленным правилом : для того, чтобы увериться, надо много знать, а для того чтобы засомневаться, нужна небольшая малость. Вот эту малость Анатолий старался свести к минимуму.
   Его профессиональный праздник - день авиации - самый обычный боевой день. С Лёней Щербаком три раза слетали на удары, устроили духам " праздничек ". Самое мучительное для Анатолия состояние, когда из-за сильных пыльных бурь, облачности, дождей отменялись полёты. Небо " закрыто ", но на земле бой. В такие часы Левченко молчалив. Замкнут, уединён. Признался однажды : мрачный день " затопляет " душу беспокойством, нервностью, ничего видеть не хочется.
   В письмах жене, матери с отцом Анатолий шутлив, делится замыслами, даёт советы по хозяйству. Ещё о жаркой погоде писал, бросил курить, приезжал Иосиф Кобзон и пел около трёх часов прямо в ангаре, снимали у нас передачу : " Служу Советскому Союзу !" и. может быть, меня краем кинокамеры прихватили, вот будет удивление, если заметите. Находясь в труднейшей обстановке, испытывая огромное моральное напряжение, шагая по лезвию опасности, он боялся одного неосторожного слова, которое могло раскалённым углём упасть на душу родных ему людей и вызвать саднящие ожоги тревоги.
   И вновь, как в юности, Анатолий по вечерам выходил на лётное поле и рассматривал звёзды, давая волю фантазии : он, человек, стоит на летающей тарелке и несётся со скоростью астероида в искрящемся пространстве. И вопреки утверждениям, что Галактику сменяет Галактика, " летающий аппарат ", куда бы не устремлялся, сколько бы не летал в пространстве, в конце концов приземлялся в конечной точке существования всего мира - у дорогих прудов степного Новониколаевского.
   И вновь вылеты, вылеты, вылеты на боевые задания, риск, опасность. При возможности готов часами слушать песню " Воздушные рабочие войны ", он знал её ещё в курсантские годы, но почему-то не вдумывался в смысл слов. А тут...
   Туман, туман - сплошная пелена,
   В двух шагах. За туманом война.
   Далеко, далеко за туманом наш дом,
   Долго нас, невестам ждать с чужедальних сторон.
   Мы не все вернёмся с полёта-а-а...
   Кто знает, может быть, именно словами полюбившейся песни навеяны эти строки письма Анатолия Нине :
   " Я вот часто думаю : вдруг мало ли что, всякое может случиться. Придётся выпрыгнуть из самолёта. И тебе кто-то скажет, что я предатель, неужели и ты поверишь или хотя бы усомнишься в моей честности ? Ведь разуверить тебя в этом я уже не смогу : если случится где-то выпрыгнуть, оттуда письма не ходят. А говорить будут всякое, наслышался уже про других за всё время службы, не дай Бог быть на их месте. Ты извини меня за написанное, я много думал об этом и пришёл к выводу, что надо сильно верить в человека, что бы не допустить мысли о его измене жизненным идеалам. А написал вот эти несколько строчек потому, что когда-то всё равно надо их написать, потому что не хочу, что бы в случае чего ты обо мне плохо думала ".
   До последнего вылета подполковника Левченко Анатолия Николаевича на последнее боевое задание оставалось два с половиной месяца...
   ...В курсантские годы его любимой книгой был роман Петрония Аматуни " Гаяна ". Один из эпизодов Анатолия особо волновал, он знал его почти наизусть. Вот его краткое содержание. В годы Великой Отечественной войны, чтобы спасти товарища, приземлившегося на парашюте, лётчик-истребитель лейтенант Рязанов садит свой самолёт и забирает любимого друга на борт, взлетел, взял курс на базу, горючего оставалось в обрез. Не успели они как следует набрать высоту, как увидели тупорылый " фоккевульф ", имея превышение метров двести, планировал на Рязанова. Сам Рязанов, раненый, обессилевший, не имел возможности повернуть машину в сторону. И вдруг появилась " семёрка " ( борт N 07.)- истребитель комполка Дубова. Он камнем падал сверху, пикируя на " фоккера ". Мгновение - и страшной силы взрыв потряс небо. Два самолёта русский и фашистский, превратились в огненный шар, ощетинившийся тысячами осколков.
   ...Мог ли тогда , в звонкой юности. Предположить Анатолий, что спустя двадцать один год (!) случай, описанный в романе, будет иметь прямое отношение к его судьбе ? Из литературного сюжета произрастёт реальный, полный драматизма и величия человеческого духа, сюжет правды. Который мы должны читать, запоминать, передавать из поколения в поколение. Как и Дубов, Анатолий станет командиром, как и у Дубова. Борт его самолёта будет с цифрой " НОЛЬ СЕМЬ ", как и дубов не раздумывая ни секунды, пойдёт Анатолий на таран " духовской " огневой точки и, его пикирующая крепость ощетинится тысячами осколков.
   Каким он остался в памяти сослуживцев ? Его везде любили и уважали за открытый характер, остроумие, добросердечность. Это был трудолюбивый, безотказный человек. Если у кого-то прекрасно прошёл полёт - похвалит лётчика, позаботится, чтобы и другие уяснили его действия. Если товарищ обходит по службе - только радовался, поддерживал сослуживца, когда срывался - всякое бывало - долго казнил себя, несправедливость коробила его. Подлость не переносил. Если надо было произнести : " Прости ", произносил, если надо было обрубить " прогибалку ", заявлял : " Не переломись ", никогда не опасался, что его прямота, критика в адрес руководства могут повредить личному положению.
   Что значит разыскать огневую точку " духов " среди каменных громад ? Пожалуй, можно сравнить с охотником, ищущим логово волка в диких зарослях болота, что ни шаг - нужны чутьё, осторожность, готовность к действию. Звериные повадки " духов " непредсказуемы, Левченко никогда не отправлялся в полёт, чтобы не смоделировать свои действия - изучал местность, прокладывал маршрут точного выхода на цель, нанесение ударов. Выполнить приказ для него превыше всего, и раз и, два и пять раз проходил он однажды над указанным районом, топлива в обрез, но как вернуться, рапортовать, когда завтра "духи " устроят кровавую бойню и, Левченко, перешагнув через невозможное, выполнит задание. В другой раз в сумерках уничтожил средства противовоздушной обороны " защитников ислама ". А памятный вылет на уничтожение разрозненных отрядов " духов " ? Подстрелянный зверь особо опасен, несмотря на ожесточённое сопротивление, Левченко отрезал " духам " путь к отступлению.
   - Здесь я немного вернусь к предпоследнему вылету...
   Через мало известные тропы из Пакистана поставлялось оружие для душманов. Центр
   управления их подрывной деятельности находился на территории Пакистана в Пешаваре.
Обнаружить такой караван крайне сложно. По статистике удавалось уничтожить только десять процентов, ведь даже если караван обнаружен, летчик не будет его сразу обстреливать - вдруг это двигаются мирные жители ? Прекрасно знали об этом и душманы. Везя на территорию Афганистана смертельный груз, при приближении самолетов они радостно махали руками, приветствуя наших летчиков и изображая из себя крестьян, сочувствующих новой власти.
... Банду Кара-хана самолет Анатолия Левченко обнаружил в сотне километров от границы, в долине речки, бегущей на запад. Отряд был замаскирован под кочевое племя, и все могло сойти благополучно для " воинов ислама ", не подведи нервы некоторых бородатых наёмников, впервые оказавшихся на афганской земле. Когда штурмовик снизился и проходил над конной колонной, ударил автомат, грохнули винтовки, кто-то даже разрядил в небо базуку, не оставив у летчика сомнений в том, что за караван перед ним. Резко завысив нос, штурмовик ушел за хребет, и Кара-хан обрушил проклятия на слабонервных. Он потребовал найти того, кто первым открыл огонь без команды, и расстрелять на месте. Кара-хан еще орал на столпившихся басмачей, как вдруг заметил ужас на их поднятых лицах и резко оборотился на седле. Из-за хребта, стремительно вырастая и оглушая страшным ревом, прямо на них круто соскальзывал тот же самолет. Падая с седла, Кара-хан видел: выбросился огненный язычок, и в то же мгновение оглушающим смерчем смело все вокруг, плеснуло в лицо песком и едким дымом, обдало кровавыми лохмотьями. Прижатый к земле реактивным громом, он перевернулся на спину. Самолет свечой уходил в безоблачное небо, и Кара-хан вскочил. Среди пыли и дыма неслись лошади, бежали люди. В затихающем самолетном громе прорезались крики раненых, но никто на них не обращал внимания. Те, кто не потерял рассудка, падали за большие камни, искали любую ямку. Упавшая лошадь Кара-хана судорожно рыла ногами песок, обливая его черной кровью. Самолет на вираже заложил полупетлю и снова понесся к земле. Кара-хан упал за убитую лошадь и, кажется, впервые искренне попросил аллаха : пусть земля под ним расступится, примет в себя, защитит и спасет. Град снарядов снова вздыбил дымно-огненную рощу вместе с клочьями человеческих и конских тел, вьюками и ящиками. Летчик буквально пробрил долину, поражая душманов не только огнем, но и громовым ураганом реактивной струи, рискуя дать просадку или зацепить каменный выступ.
Десятки раненых, убитых, разорванных на куски людей и коней остались на земле, когда штурмовик улетел. Кара-хан стал торопливо собирать уцелевших, приказал ловить лошадей, оставшихся без хозяев, для себя отобрал жеребца у первого попавшегося под руку басмача.
...Человек, назначенный ему в Пешаваре помощником, рослый, горбоносый, с окладистой бородой, выдававший себя за перса, на самом деле являлся американским инструктором. Он раздражал Кара-хана тем, что, будучи формально помощником, на деле являлся хозяином положения.
- Раненым надо оказать помощь, хотя бы перевязать, - послышался его тихий и уверенный голос.
- И потерять весь отряд ?! - бешено спросил Кара-хан. - Мы должны немедленно уйти и скрыться в
   глуши гор. Но ни один раненый не должен попасть в руки врагов ислама. Пусть же их добьют те собаки, что самовольно открыли стрельбу, - это будет им наказание. А пролившие кровь за веру уже заслужили рай.
- Болван ! - неожиданно резко прошипел помощник. - Думаешь, я, солдат, жалею кого-нибудь в этом сброде, даже тебя? Если мы начнем стрелять раненых в первом же бою, наше войско разбежится в одну ночь. Всех, кто еще дышит, надо взять с собой - пусть воины видят, что мы не бросаем их, как падаль, на съедение шакалам и стервятникам. По пути будут глухие аулы, там мы от них освободимся.
Первым желанием Кара-хана было вырвать " магнум " из-за пояса. Однако в банде верных людей было немного, её костяк формировал этот " перс ", и он, конечно, не случайно позволил себе наглую выходку в отношении главаря. И ситуация такая, что поддержат скорее его, а не Кара-хана, - каждый думает о собственной шкуре, и каждый понимает, что ее могут продырявить в любую минуту. Что ж, пусть он воюет " по-европейски ". У Кара-хана уже есть помощник там, в родных горах, тот, по крайней мере, знает, кто такой Кара-хан, и при случае не всадит пулю в затылок главаря, с которым намертво повязан одной веревочкой.
- Ты прав, - сдержанно согласился Кара-хан. - Я об этом не подумал. Перевязывайте раненых и сразу уходите по нашим следам. Мы пойдем чуть вперед, надо проверить дорогу.
Отделив три десятка басмачей, Кара-хан поскакал вперед. На новую встречу с " персом " он больше не рассчитывал. Он верно рассчитал, что у летчика, вероятно, кончалось горючее, иначе он не отстал бы от банды, даже израсходовав боеприпасы. А в том, что он вызвал другие самолеты, Кара-хан не сомневался. За самолетами придут вертолеты с десантом или батальоны на боевых машинах, если они есть поблизости. Надо уходить как можно дальше, запутать следы, укрыться в скалах. Кара-хан скоро повернул отряд в боковое ущелье с нахоженной тропы, на твердом плитняке, вылизанном ветрами, некованые копыта лошадей не оставляли отпечатков.
Потом, укрывшись в теснине под скалами, они видели в небе самолетную карусель, слышали грохот, который продолжался недолго.
Позже Кара-хан узнал, что банда выкинула белый флаг и большей частью была пленена. " Перс " не то застрелился, не то его застрелили свои. Но известия об этом бое попали в газеты, и западная пресса долго расписывала невероятные подробности " уничтожения войсками правительства нескольких сот восставших афганских крестьян ", " сожжения напалмом и " градами " целого десятка мятежных кишлаков ". Кара-хана выставляли выдающимся " моджахедом " - борцом за свободу мусульман, который продолжает борьбу в горах, нанося неотразимые удары по войскам правительства. Хотя ложь была во спасение Кара-хана, он тогда подумал, что ему, убийце, легче будет оправдаться перед аллахом, чем газетным вралям, беззастенчиво обманывающим миллионы людей....
   Подполковник Анатолий Левченко вернулся на базу и получил еще одно задание : нанести бомбово-штурмовой удар по двум целям, расположенным в 20 километрах юго-западнее перевала Саланг.
27 декабря 1985 года, 14 часов 30 минут по кабульскому времени.
Машина Левченко получает страшный удар по корпусу и загорается. Катапультироваться бесполезно: территория, где пролетает летчик, полностью в руках душманов. Анатолий чувствует, что его самолет еще не потерял управления и в мгновение принимает решение: теряя высоту, летчик все-таки заставил машину сделать круг. Огромным горящим факелом самолет устремился прямо на дула зенитных установок противника. Последнее, что слышал его ведомый - майор Щербак, - было : " Держись, я прикрою !" Анатолий успел заметить, что возле спаренных стволов началась паника. Выстрелы стали суматошны, беспорядочны и бестолковы, но сдвоенные стволы ещё продолжали с ненавистью смотреть в глаза лётчика. Кто-то пытался выскочить из огневого гнезда, но не успел: громада штурмовика превратила в огненный столб всё, что находилось рядо... Майор Щербак, выполнив в одиночку оставшуюся часть задания, вернулся на базу.
   Вот выдержка из рапорта, представленного командованием части в вышестоящие органы. За пол года службы в составе ограниченного контингента советских войск в Республике Афганистан подполковник Левченко участвовал во многих боевых операциях.
   27 декабря 1985 года - снова на задание. За его выполнение подполковнику Анатолию Николаевичу Левченко ( посмертно ) будет присвоено звание Героя Советского Союза. Всё, что удалось узнать, рассказываю тебе читатель...
   В тот день он сделал три боевых вылета, в четвёртый раз полетел, чтобы уничтожить позиции противовоздушной обороны " душманов ". Дорога через Саланг - петля на шее " правоверных ". чем больше машин с народнохозяйственными грузами по ней пройдёт, тем большее удушье, озлобленность охватывает " духов ".
   - Ты жарь яичницу, - крикнул Анатолий доктору Михаилу Божко. - Приедет мой друг, я быстренько слетаю минут на двадцать и, вернусь...
   Михаил Божко, смотрел пристально, чтобы во всех деталях передать последние мгновения его жизни.
   Миша Божко, он не вернётся !!!
   ...Наклонена голова, уверенно натянул шлем. Обернулся, улыбнулся, взмахнул рукой, почти побежал к самолёту...
   Смеркалось...
   Как и рассчитывали, на цель вышли точно. Здесь мы сделаем небольшое отступление.
   Опытным путём специалисты установили : рост скорости полёта неизбежно ведёт к чрезвычайно высокой интенсивности работы в воздухе. Например, в режиме поиска и наблюдения за целью в течении 1 минуты 45 секунд лётчик-истребитель совершает 11 зрительных, двигательных и мыслительных рабочих операций. Эту подробную цифровую выкладку привожу, чтобы ты, читатель, задумался над вопросом : " Сколько же мгновений отпустила Левченко последняя атака для принятия единственного решения : идти на таран ? " Идти на таран, пронзённый мыслью что погибаешь, что ты уходишь из жизни, уходишь навсегда, на вечные, вечные времена. Каким же мужеством, волей надо обладать, чтобы подавить чудовищный наплыв чувств и с осознанным ясновидением вычленить одну мысль - последние мгновения жизни отдать утверждению победы над врагом.
   Подполковник Левченко доложил :
   - Цель наблюдаю, атакую.
   Четвёрка истребителей устремилась на позиции душманов.
   - Сброс ! - прозвучала команда.
   Лётчики начали выводить боевые машины из пикирования, в этот момент Левченко увидел, как на встречу самолёту друга, наперерез, зловеще-пульсирующе понеслась струя металла, выпущенная душманами из зенитной установки. Или он оградит, или... Левченко резко подал истребитель вперёд - скорее прикрыть машину товарища, вернее сердце друга и, буквально через мгновение струя пуль рубанула его самолёт. Истребитель Левченко пошёл на подъём высоты вяло, тяжеловато, непослушно. По вспышке под крылом машины, лётчики поняли Левченко подбит. Выводи же, выводи, Анатолий ! Немо кричали сердца товарищей... Нажми кнопку катапульты ! Спасайся ! Прикроем, отобьём, выручим ! Не нажал... Не покинул самолёт. Помните как он рассказывал о Ворожбите который находился в плену ? Помните как он писал Нине ? "...Надо сильно верить в человека. чтобы не допустить мысли об измене жизненным идеалам. А написал вот эти несколько строчек потому, что когда-то всё равно надо их написать, потому что не хочу, чтобы ты обо мне плохо думала."
   ...Качнул крыльями самолёт : " Прощайте, друзья !!!" Сделал полукруг, резкий крен и устремился на зенитные установки " духов ". Пикировал самолёт с раненым Анатолием - звучала страстная, слову не доступная, щемящая душу " Аппассионата " о мужестве человека. Летел Гастелло восьмидесятых. Удар вспышка на вершине горы яростно рванула мрак. Вспышка эта - крик земли. Вспышка - эта факел над планетой. Высветивший душу солдата - интернационалиста.
   Лаконичные строки представления на звание Героя Советского Союза впитали мнение всего полка : зарекомендовал себя исключительно дисциплинированным, трудолюбивым офицером, грамотным лётчиком. Летал смело, уверенно и с большим желанием. Являлся примером выполнения служебного и интернационального долга, будучи смертельно раненным, ради спасения своих товарищей без колебаний пошёл на огненный таран сильно вооружённой позиции ПВО душманов и уничтожил её.
   Без колебаний... Я держал в своих руках пулю, смертельно ранившую Анатолия, медная, тяжеловатая, со скобообразными насечками, красным у основания ободком, она лежала на ладони и жгла тело. Эта пуля, для меня - маленький слиток зла и желчности тех, кто из пулемётов паталогической ненависти трижды готов был расстрелять каждого из нас...
   Там...
   Вечная стоянка Анатолия...
   Там...
   Его вечная стартовая площадка...
   ...Когда Толя улетал в Афганистан, говорил мне : " Если тебе что то скажут плохое. Не верь. Через год, но я всё равно приду. По горам буду идти, но вернусь. Со мной ни чего не случится..."
   Но вот 27 декабря этого т.е. 2007 года исполнятся 22 года, со дня гибели Анатолия, а Нина Николаевна всё ждёт, отец Анатолия умер, мама тоже т.е. 10.03.2005 г. в последние годы жила у старшего внука Александра ( сына Анатолия ).Похоронена рядом с единственным сыном Анатолием.
   Нина Николаевна ( вдова ) после распада союза, с работой ей пришлось расстаться, гражданство, язык и другое. Жилось ей туговато, Латвийским властям дела до " Афганских " проблем нет ни какого, работала, но на той работе много не заработаешь и постоянно в " бегах " ( типа курьера ).
   Уже не помню в каком году, решил ей хоть чем то помочь, хотя бы с работой. В то время в Посольстве Р.Ф. в Латвии назодился Военный Атташе Кондратьев В.Ф. его зам по Военно - Морским вопросам Олег, переговорил с ребятами - помогли. Кстати Олега не так давно видел по телевидению, сейчас Военный Атташе в Литве, когда упал Российский самолёт, а ведь кружил 20 минут, сжигая топливо, а НАТОвские самолёты как то прозевали...
   Подполковник Анатолий Николаевич Левченко не дожил даже до 39 лет, не хватил 41 день, и как не странно всю жизнь с ним была цифра " 7 ", судите сами родился в 1947 г. квартира в Пярну была N 7, личное авто гос.N заканчивался на 7, родители жили в доме N 87, телефоны Нины Николаевны дом. 7....,раб. 7...., моб......7, борт самолёта N 07, и наконец погиб 27.12.1985 г.
   Да-а-а время летит прошло с тех дней много лет, многие матеря ждут своих сыновей, а кто-то так и не дождался - года. Вдовы ждут мужей, дети уже взрослые своих отцов и матерей...
   Подполковник ЛЕВЧЕНКО Анатолий Николаевич, за мужество и героизм награждён орденом Красной Звезды и орденом Ленина с присвоением звания Героя Советского Союза ( посмертно ) Похоронен на родине. Одна из улиц и средняя школа N 1 посёлка названа его именем. На доме, в котором он жил, установлена мемориальная доска.
  
   * * *
  
   Под Новый год, тот номер семь,
   Быть может это роковая цифра,
   Везде семёрка, дом, машина, борт,
   И год рожденья. Армия да сын.
  
   В день гибели, всё та ж семёрка,
   Повсюду следует она...
   Он пролетает словно птица,
   Где в воздухе витает влажный пух.
  
   Средь мрачных гор и млечного тумана,
   Идёт он и, захватывает дух,
   От поступи могучей великана,
   И дольше жизни протекает путь.
  
   Его конец не за горами,
   Над головой уже иные звёзды,
   И нету времени передохнуть,
   Остановиться. Не боясь замёрзнуть -
  
   И может быть немножечко вздремнуть,
   И человек идёт и, он устал,
   Уже вокруг не камни - обелиски:
   Средь бороздящих небо белых скал.
  
   Развеян прах его друзей и близких,
   И осознать не в силах человек,
   Что мир на павших и живых расколот,
   Дымится под ногами белый снег.
  
   Но человек не ощущает холод,
   Ну, а вдова совсем, одна осталась,
   С двумя ребятами - да на руках,
   В то время как могли, то помогали.
  
   Ну, а сейчас осталась безгражданства.
   И дети так же с ней,
   В таком же положении,
   Что толку Санька получил образованье.
  
   Работает, где как придётся,
   Да и семью, ведь надо содержать,
   Да и обидно мне, ведь Анатолий повторил.
   За всю историю войны Афганской.
  
   Единственный, в войне, себя не пожалев,
   Бесстрашный подвиг лётчика Гостелло,
   Не подумал он тогда, совсем уж о себе,
   Ведь всё равно, хоть и покинул.
  
   Бы горящую машину,
   А "духи" не простили бы ему,
   Обстрел позиций боевых,
   Подбитый Миг свой, номер семь.
  
   То "духи" бы. Ведь всё равно бы растерзали,
   Да и подумал он в тот миг,
   Что государство не оставит,
   В нужде родителей, вдову, да сыновей.
  
   А вышло всё иначе и, вот года прошли,
   Уже вот двадцатьдва, подняла она детей,
   А боль потери мужа всё не угасает,
   А по ночам нет, нет, да и поплачет...
  
   Уткнувшись втихую, в подушку,
   И место в спальне Анатолия пустует,
   И не кому всё отогреть,
   Ту душу Толиной вдовы...
  
  
  
  
  
  
  
  
   P.S. Когда Толя уезжал в Афганистан, говорил мне : " Если тебе что то скажут плохое. Не верь. Через год, но я приду. По горам буду идти, но вернусь. Со мной ни чего не случится..."
   И Нина Левченко ждёт своего единственного и сын Александр уже с семьёй тоже ждёт отца и, младший сын Денис тоже ждёт...........
  
   Н.Н.Левченко.
   Н.B. Волков.
  
  
  
  
   []
  
   []
  
   Волков Николай и Левченко Нина Н. в Риге у дома Черноголовых.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"